Ведьмин род

— Думаешь, пора? — она утерла лоб рукавом и посмотрела на часы. — И впрямь. Спасибо, Вилли.

Разговаривать с котом давно вошло у нее в привычку, тем более, что тот был понятливее и умнее многих из людей и слушал с завидным вниманием. Во входную дверь позвонили. Потом постучали и еще раз позвонили. Вера переглянулась с питомцем и перелила еще горячую жидкость в склянку из толстого мутного стекла.

На крыльце ждала пухлая седая женщина с бегающими водянисто-серыми глазами:

— Здравствуй, Верочка. А я к тебе, помнишь, утром заходила...

— Помню, теть Тонь, помню.

— Готово ли?

— Готово.

Тетя Тоня с благоговейным трепетом приняла из рук девушки склянку и прижала к груди.

— Ой, ну и мастерица ты, Верочка, ну вся в бабушку, упокой Бог ее душу. Замечательная была женщина, Ираида Васильевна, — тетя Тоня свободной рукой быстро перекрестилась. — И поможет всегда и деньгами выручит. А говорят, мир без добрых людей.

Вера поняла, что женщина не собирается никуда уходить, а выпроводить было как-то неловко, пришлось слушать ее бесконечные речи.

— ... как-то раз прихожу, за лекарством, значит, а она и за стол позовет, и пирожками своими чудными угостит, с ежевикой которые, — заливалась соловьем тетя Тоня. — Ну да что я тебе рассказываю, ты уж получше меня знаешь. А скажи-ка мне лучше, что за паренек про тебя выспрашивал сегодня? Неужто ухажер какой? Хороший такой, видный, белокурый, что ангелок, но не наш, точно, городской. Я за тебя так рада, девочка моя, давно тебе замуж пора...

Вера слушала, как складно врет тетя Тоня, ведь бабушку местные жители не очень любили, да и она никого не привечала, тем более не пускала в дом на пирожки. Она вообще их редко пекла и уж точно не с ежевикой, потому что терпеть эту ягоду не могла. Но стоило бабушке умереть, как сразу отыскалась целая компания 'подружек', якобы души в ней не чаявших. Ерунда, конечно, что с того, пусть говорит что хочет, но последняя новость поразила девушку как гром среди ясного неба.

— Какой парень, теть Тонь? Как выглядел?

Тетя Тоня старательно описала Стаса, вплоть до цвета футболки, торчавшей из-под спортивной куртки. Сомнений быть не могло. Выпроводив, наконец, словоохотливую соседку, Вера села на ступеньки, рассеянно гладя кота.

— Ну ты послушай, Вилли, он за мной проследил. Зря я фамилию сказала, может он маньяк вообще.

Кот согласно мурчал, а может и не слушал хозяйку вовсе. У самой Веры подруг тоже было по пальцам перечесть, да и те так, хорошие знакомые. Коллег нет, как и работы, однако на финансовые трудности девушка не жаловалась и, к ее чести, на материной шее тоже не сидела. Просто было в их семье одно фамильное ремесло, и многие женщины рода зарабатывали на нем неплохие деньги, а кроме того авторитет и уважение среди местных жителей. По крайней мере, раньше так всегда было. Однако думала сейчас Вера, сидя на теплых деревянных ступенях, не о капиталах, подругах или о репутации. Волновал ее Стас, ни с того ни с сего решившись тайком "довести" ее, выражаясь детективным сленгом, до дома.

Незапертая калитка скрипнула, выдавая нового посетителя, а точнее посетительницу. К Тане, дочери пастуха, Вера относилась хорошо, хотя и не понимала ее легкомысленности. "За приворотом пришла", — сразу подумалось ей.

— Привет, Вер, — Таня жалась к забору и краснела как маков цвет.

Вера поздоровалась, гадая, верно ли предположение.

— Мы тут с Сережкой расстались, слышала, может, — Вера отрицательно покачала головой. — А все потому, что я другого люблю.

Таня помолчала немного, но никакой реакции не дождалась, и выпалила:

— Приворожи его! Я заплачу.

— Кого приворожить?

— Так его же, Сережку моего... — девушка искреннее удивилась, что ее не поняли. Вера и вправду не поняла, как все это взаимосвязано. Семью пастуха она знала с детства и также знала, что достаток у них выше среднего. Да и других причин отказывать девчонке не видела. Танька заулыбалась и сунула смущенно конверт с предоплатой. Вера давно дала понять, как будет вести семейное дело.

И все равно она не понимала, зачем привораживать одного, если любишь другого?

Но сомнения сомнениями, а работа работой. Весь день Вера провалялась в гамаке под деревом с очередным детективным романом, а под вечер, как только опустились сумерки, отправилась в мастерскую. Приворотное зелье нетрудно приготовить, справиться с этой задачей может, в сущности, каждый, однако у Веры были свои маленькие секреты, благодаря чему отвары, выходящие из ее рук, были по-настоящему особенными. И самое главное, не опасными. Он сразу предупреждала, что действие ее зелья действует не вечно, и дальше заказчицы должны постараться сами. Удержат любимого — хорошо. Нет — уже их проблема.

Беззаботно напевая незамысловатый мотивчик без слов, Вера добавляла ингредиенты в кастрюльку.

— Сушеные листья барвинка, пролеска, Что же я еще забыла? Кориандр и... Ага, вспомнила!

Все перечисленное и еще кое-что в порядке строгой очереди отправлялось на дно. Вполне безобидные травки, не то, что раньше, в былые времена. На приворотное зелье шли почки зайцев, сердца голубок, человеческая кровь и еще много всякой жути. Приготовить такой любовный напиток было совсем не просто. Когда родниковая вода в кастрюле закипела, Вера выключила плитку и поставила емкость на подоконник. Целую ночь настой должен провести под лунным светом. Вера открыла окно, выходящее во дворик, убедилась, что ничто не помешает луне освещать кастрюльку, и покинула мастерскую.

Ночь выдалась лунная и безоблачная, и на утро Танька-пастушка получила свое приворотное зелье в комплекте с нехитрой инструкцией по применению. Погода стояла чудесная, и Вера решила прогуляться до центра и обратно, зайти в книжный магазинчик и, заодно, купить продуктов на неделю. Отчего-то девушку не покидало ощущение, что сегодня она встретит Стаса, и эта мысль радовала и смущала ее одновременно.

Предчувствия редко обманывали Веру. Стас, сидевший на лавочке в парке и поедавший аппетитного вида яблоко, увидел знакомую и замахал рукой, привлекая ее внимание. Дружелюбная улыбка и светлые, добрые глаза притягивали Веру, и история со вчерашней совместной прогулкой повторилась.Не смогла она отказать, хотя давала себе слово.

— Я вчера не выдержал и разузнал, где ты живешь, — признался парень, когда они вдвоем сидела за столиком в летнем кафе. На языке Веры как раз крутился вопрос на эту тему, и она была рада, что не пришлось его задавать.

— Но зачем?

Стас обезоруживающе улыбнулся в ответ:

— Я боялся, что больше не увижу тебя.

Вера запаниковала. Ее бросило в жар, что даже дышать стало тяжело. Стас почти признался, что заинтересован ею, а она... Она понятия не имела, как себя надо вести в такой ситуации. А ведь ей же нельзя. Нельзя к нему привязываться, если желает ему добра.

Вере мучительно захотелось сбежать. Привораживая мужчин для своих клиенток, сама она ни о чем подобном не мечтала.

— Стас, я... — Вера забыла, что хотела сказать, расстроилась и с грохотом встала, чуть не опрокинув стул. — Уже поздно, мне пора ехать.

— Поздно? — удивился Стас. — Не может быть, нет еще и часу дня!

— Меня работа ждет, извини.

Заметив замешательство девушки, Стас поспешил им воспользоваться:

— Оставь хотя бы номер телефона, я позвоню.

Вера так спешила уйти, что уже скоро Стас остался в кафе один с салфеткой, исчерканной крупными цифрами, в руке.

Вечером он не позвонил.

— Ждешь звонка?

Мариус появился как всегда, словно бы из ниоткуда, опрятный и элегантный до отвращения. Девушка не обернулась на голос и не ответила. Мужчина сел на край кровати и положил руку ей на плечо.

— Но ведь ты должна радоваться. С ним ничего не случится, пока он далеко. Тебя не будет мучить совесть и все пойдет по-старому.

— Не хочу по-старому... Я устала.

Забыв про разногласия, Вера потянулась к Мариусу, ища поддержки и защиты. Такие, как он, вряд ли могли ее дать, и она это знала, но не могла иначе, потому что на десятки и сотни километров вокруг у нее не было никого ближе него. Их связывало нечто большее, чем любовь, дружба или родство. Договор, который сильнее жизни и смерти и который невозможно нарушить.

Ночью Вере снились кошмары. В одном из них Стас тонул в реке, запутавшись в скользких хищных водорослях, в другом — не успевал выбраться из горящего дома. Попадал под поезд, вываливался из окна и даже травился несвежими консервами. Одним словом, умирал.

Вера не была склонна к пустым фантазиям и поэтому отнеслась к кошмарным снам вполне серьезно. Еще до рассвета она решила больше никогда не видеться со Стасом. Решение далось нелегко, но только они с Мариусом знали, чем могут закончиться эти еще не начавшиеся отношения. И все было бы хорошо, если бы Стас все-таки не позвонил.

— Алло. Кто это?

— Привет, Вер, это Стас, помнишь меня?— донесся из трубки жизнерадостный голос. — Прости, что не позвонил раньше.

— Ничего, — Вера сглотнула комок в горле, молясь, чтобы голос не подвел ее.

— Что делаешь сегодня? Мы могли бы встретиться и...

— Нет. Я не могу. Не хочу, я... — сделала паузу, чтобы перевести дух. — Не звони мне больше.

Сердце билось как загнанное.

Парень ничего не успел ответить, Вера нажала на сброс вызова. Мариус сидел позади нее на диване. На его холеном бледном лице нельзя было прочитать, доволен ли он поступком Веры или нет, а от лишних комментариев он благоразумно отказался, только вспыхивали и вновь потухали красные искорки в его черных как ночь глазах. Девушку душили слезы, и вряд ли она была сейчас готова разговаривать.

Телефон разрывался весь день. Несколько раз Мариус, который не торопился куда-либо исчезать, предлагал самому взять трубку и ответить настойчивому ухажеру. Наконец, звонки прекратились. И Вера почувствовала себя самой несчастной девушкой на свете.

Затворнический образ жизни — это не ее прихоть или особенность характера. Просто за все в жизни приходится платить, и любовь Ильинских могла стоить слишком дорого и им самим, и их избранникам. Так повелось и никто не знает способа разрушить эти чары. Отдать жизнь за любовь — красиво и сентиментальное заблуждение, следовать которому могут лишь избранные. Вера не желала рисковать ничьей жизнью и, несмотря на боль, была рада, что снова осталась одна. Так было проще.

Вечером следующей субботы Вера перекнула ремешок сумки через плечо и вышла из дома.

— Куда ты?

Прошло три дня. Вера успокоилась, и жизнь пошла своим чередом.

— К подруге, она не может приехать за лекарством, я сама его отвезу.

— Хочешь, я с тобой? — Мариус возник перед ней и распахнул дверь.

— Нет, — она покачала головой. — Останься дома, приготовь ужин. Я скоро вернусь.

Вера подошла к калитке, когда до нее донесся полный ярости крик Мариуса:

— Я должен тебя охранять, а не кормить! Я воин, а не домохозяйка!

Вера без слов закрыла за собой калитку.

Еще не стемнело. она уверенно шла по узким улочкам и закоулкам, пытаясь вспомнить дорогу к дому бывшей одноклассницы. Еще недавно казалось, что она помнит ее назубок, но, видимо, за годы, прошедшие со времен школы, район несколько изменился. По крайней мере, этих новостроек Вера не помнила. Дашин телефон находился вне доступа сети, а без ее помощи добираться до нужного места можно было до самого утра.

— Ну наконец-то! — Вера узнала старый трехэтажный дом из серого кирпича с облупившейся штукатуркой на фасаде. До цели оставалось всего ничего.

— Вера, постой!

Девушка подпрыгнула от неожиданности и развернулась так, что распущенные пепельные волосы взметнулись в воздух.

Ее догонял Стас.

— Что ты здесь делаешь?! — почти возмутилась она, справедливо подозревая очередную слежку. Мысли уже панически метались в поисках выхода из ситуации.

Парень нагнал ее и уперся ладонями в колени, переводя дыхание. Очень странно, что Вера не услышала его шагов, наверное, слишком была занята ориентированием на местности.

— Я здесь живу. А ты?

Огрызаться расхотелось.

— К подруге иду.

— Как зовут?

— Даша Аленина.

Стас выпрямился:

— Я ее знаю, у нее еще муж того, "белочку" недавно словил. Могу проводить, если хочешь.

Вере не очень хотелось, но уже заметно стемнело, а еще предстояло вернуться домой. Пришлось нехотя согласиться. Стас вел уверенно, не пытаясь заговорить на тему их не сложившихся отношений. Вера чувствовала себя, напротив, не в своей тарелке, смотрела под ноги, почти не поднимая головы. Поэтому слишком поздно заметила, что шли они не совсем в правильном направлении.

— Что происходит? Куда ты меня ведешь?

— К Алениной, как ты просила.

— Не держи меня за дуру! Это в другой стороне. Мы повернули не там. Или ты объясняешь или...

— Тише, тише, — Стас поднял руки перед собой, как бы показывая, что в них ничего нет. — Я просто хотел поговорить. Чтобы нам никто не помешал.

— Я не хочу разговаривать, — заупрямилась Вера. — Я тебе уже все сказала. Оставь меня в покое.

— Но это неправда! — на парня было больно смотреть. — Почему ты отталкиваешь меня? У тебя кто-то есть?

Можно было бы сказать да — ложью больше, ложью меньше, но Вера не решалась, и Стас по-своему расценил ее молчание. Светлые глаза потемнели от гнева:

— Почему ты тогда сразу не сказала? Болтала о каких-то графах и графинях. Зачем обманывала?

— Прости, Стас...

Он уже не смотрел на нее так, будто видел перед собой спустившегося с небес ангела, и Вере хотелось плакать от обиды. Она хотела сказать правду, больше всего на свете, но стало бы только хуже.

— Прощай, — она развернулась и быстрыми шагами скрылась в темных узких переулках. В ушах бился пульс, оглушая. Только свернув за угол, девушка сразу сорвалась на бег и остановилась, когда поняла, что попала в тупик. Пришлось вернуться.

Стаса на месте не оказалось. Вера выдохнула с облегчением — не придется снова юлить и оправдываться, только вот успело окончательно стемнеть. Заводское — малоприятный район, а уж с наступлением ночи здесь становилось реально опасно. Вера не боялась, ну, почти не боялась. Нужное направление она вспомнить смогла и поспешила вперед, пока Стас не передумал и не начал ее искать.

Крик был искажен расстоянием и эхом, но сомнений быть не могло — кричал Стас.

Вера испугалась. Сильно, по-настоящему, как никогда раньше. Крик быстро стих, но она никак не могла заставить себя сдвинуться с места. В голове все еще стучало от быстрого бега, и так хотелось убедить себя, что все это лишь слуховая галлюцинация, тем более что вопль не повторился. Досчитав до десяти, Вера справилась с дыханием и слегка уняла дрожь в коленях. Если со Стасом действительно что-то случилось, то не так далеко. Можно было вызвать полицию или позвонить в домофон ближайшего дома. Но Вера сделала то, чего сама от себя не ожидала. Она пошла в ту сторону, откуда донесся голос.

Каждый шаг — как погружение в бездну. Вера преодолевала чудовищное сопротивление, но продолжала двигаться вперед, все быстрее и быстрее. За углом, если не изменяла память, ее ждали старые гаражи. Большая часть их была заброшена и давно превратилась в место для тусовок местной молодежи. Именно со стороны гаражей раздавались подозрительные звуки. Слух, усиленный страхом и волнением, уловил низкое ворчание, жалобные всхлипы и скрежет металла. "Собаки" — сразу решила Вера и попятилась. Судя по всему, их насчитывалось никак не меньше трех, серьезная угроза для девушки, вооруженной лишь сумочкой.