Маг на патенте

— Ваша милость! Там в колдовстве обвиняют! — крикнул он в спину героям, тяжело дыша от бега.

— Это знак судьбы! — торжественно сказал Рудик в пространство, и уже достаточно деловым тоном хозяйке:

— Я, пожалуй, сниму у вас комнату. Багаж прибудет днями. А вы, мой друг Хозе, простите меня. Как видите, слухи о прибытия мага распространяются тут гораздо быстрее, чем мне хотелось. Да и дела государственной службы вас ждут. Как мне кажется.

— Ты что, Рудик? Я просто обязан сопровождать тебя. Эй ты, чумазый! Что там случилось? А ну! Не бойся! Далеко идти? Нет? Ну, показывай тогда, куда, по пути расскажешь.

Секретарь мэра обладал административным талантом.

И они ушли втроём, оставив вдову О'Килк с глуповатым выражением лица и двумя нетронутыми бокалами сливянки на подносе.

В цирке представление не продолжали, но публика терпела. Еще бы, заплатили , грубо говоря, за послушать соловья, а им сейчас организуют бой быков. Расценки известны всем: маг берёт за работу не меньше золотой монеты весом в треть унции. И среди богатеев есть и такие (ну, правду скажем, среди дочерей и жен богатеев...), что готовы отдать денежку только ради того, чтоб маг с ними поговорил и составить себе личное впечатление о его таланте. А тут — за входной билет в цирк, за медный пятак — и полное удовольствие. А там, глядишь, скажет "да, ведьма", и её схватят, поволокут, а она будет упираться... И очень может быть, что сотворит какое-нибудь защитное заклятие, а маг... Ой, что тут может сейчас быть...

Шпрехшталмейстер и три артиста — муж, жена и её молчаливая помощница — старались выглядеть спокойно. Но вместо этого выглядели бледно. Наверно, их мысли мало отличались от мыслей публики. Но они гораздо предметнее представляли последствия.

Когда Рудик и Хозе вошли внутрь шапито, взоры всех присутствующих устремились на них. Но для молодого мага окружающее как бы перестало существовать. Его голова как будто разделилась на две части. Одна — продолжала непринужденный разговор со спутником, а другая профессионально оценивала происходившее совсем недавно на арене. Ситуация там здорово напоминала ту, с которой Хозе знакомил Рудика на третьем постоялом дворе, правда там речь шла о храпе. Но принципиально было то, что обе стороны одновременно и правы и не правы. Никакое из решений не удовлетворит обе стороны. Либо белое, либо черное. Самое же противное: переложить ответственность за принятие решения на магистрат не выйдет. Конечное слово — слово Рудика. Как же поступить? Публика, читай, население Клозетштадта, желает зрелища в виде крови. Циркачи уже не хотят ничего другого, как смотать шатёр и отправиться в более спокойное место, не обременённое магом на патенте.

И Рудик принял соломенное решение:

— Властью, данной мне королём Крементом Седьмым, я, Рудик фон Кьёв, объявляю, что в данной местности в последние три дня никакой волшебной силы не применялось.

Вздох пронёсся по рядам. И столько эмоций выплеснулось в окружающий мир вместе с выдыхаемым из людских лёгких воздуха! Разочарование в переплетении с облегчением и даже затаённый страх. Рудик продолжил:

— Тем не менее, я ощущаю старое колдовство, а потому после окончания представления проведу углублённый анализ.

И снова вздох. Вернее, выдох. Теперь астрал в пределах шапито заполнило злорадство и требование мести в купе с маленькой надеждой на кровавое зрелище. А с той стороны, где сидел общественный обвинитель Рудик учуял крупицу горделивости.

От Хозе же просто разило разочарованием.

-Прошу простить, дела магистрата зовут! Буду рад увидеться завтра.

Секретарь мэра откланялся, кивком головы дал понять двум-трём знакомым, что видит их и ретировался. Рудик же сел на специально принесённый Беном стул и принялся смотреть представление. Дела у циркачей не шли: пропал кураж.

Жонглёр беспрестанно ронял мячики. Кинжалы, правда, не упали ни разу, и артист даже не порезался, однако, Рудик заподозрил, что обычно парень работал с большим количеством предметов, а не двумя, как теперь. Акробаты также ограничились несложными сальто. Даже тигр, казалось, проявлял завидное хладнокровие. Чем вызвал пристальное внимание мага к своей персоне. Интересно, что если люди старались астрально ужаться, сделаться незаметными, то зверь, напротив, хотел казаться большим и страшным. Но Рудик видел всё.

Надо сказать, что в мире совсем мало тех, кто выглядит так, как должен выглядеть на самом деле. Дело вовсе не в пудре и красках, которыми женщины меняют своё лицо. И не в способности перевоплощаться, которой славятся некоторые актёры больших театров. Дело в магии.

Весь мир пронизан магией. Воздух, земля, вода, космос, в котором передвигаются звёзды и планеты, весь. Кто-то из людей может пользоваться магией, кто-то нет, кто-то думает, что не может, а на самом деле... И на каждого человека накладывается "магическая маска", и только сильные волшебники способны видеть истинное лицо человека. Люди слабы. Как правило, они хотят выглядеть лучше чем на самом деле. А еще люди злы. И потому хотят, чтобы окружающие их выглядели хуже, чем на самом деле. Это в порядке вещей. А вот то, что животное "хотело выглядеть" — это нечто неправильное... И тигр, который прыгал через горящие кольцо вызвал у Рудика интерес. Но он уже устал, и специально напрягаться для изучения зверюги не собирался. Основной насущной задачей его было пополнить себя энергией... А это не так уж и просто.

Для начала Рудик собрал всю лишнюю энергию, которая висела прямо в шапито. Увы, её оказалось совсем не много. Представление шло вяло, соответственно, и эмоций не ахти. К тому же, ну что это, двести человек? Собирать бросовую энергию, всё равно, что напиться вдрызг, нюхая пары спирта. А сосать энергию из человека этика не позволяет. Хотя, если она бьёт через край... И Рудик обнаружил источник, к которому можно припасть. Две молоденькие девчушки, которым еще не исполнилось двадцати, прямо-таки ухохатывались. Как говорится, смешинка в рот попала. Через некоторое время Рудик почувствовал, что набрался сил, а подружки погрустнели и ушли.

(03/02/2012)

По окончании представления (в некоторых диалектах королевства — "позорища"), Рудик отправился осмотреть кибитки циркачей. Запах магии стоял везде, но ничего криминального не обнаруживалось. Предстоял неприятный разговор с "распиленным" мужчиной, его женой и владельцем балагана, который и выступал в роли шпрехшталмейстера. Вечерело.

— Проходите, господин маг, проходите.

Кибитка хозяина мало отличалась от остальных, разве что казалась чуть просторнее, из-за того, что реквизита в ней оказалось сложено не так много.

— Если б вы знали, как я вам благодарен, что вы почтили своим присутствием наш скромный балаган и вынесли столь мудрый вердикт...

Рудик с улыбкой ответил:

— Положим, вердикт я еще не вынес. — Рудик пристально посмотрел на Эженну. — Как мне кажется, в вашем номере к вам колдовство не имеет никакого отношения, не так ли? Несколько лет назад заколдовали вот этого мужчину. Бен, я не ошибаюсь?

— Это для меня новость! — воскликнул хозяин, которому и представляться не надо было, поскольку на шапито красовался банер "Цирк господина Барбиторса".

"Врёт", — сразу понял Рудик, но это его совершенно не волновало. Все врут...

— Я вас, господин Барбиторс не в чем не подозреваю. Догадываюсь, — Рудик повернулся к Бену, — вы собирались стать солдатом, и купили охрану от ранений? А платить было нечем, и колдун забрал мужскую силу?

Повисла неловкая пауза. Потом Бен нехотя ответил:

— Не совсем так... Хозяйство мне отстрелили в первом же сражении. И я понял, что в следующий раз могут отстрелить голову. Нашёл я того колдуна... А тот и говорит, я же, мол, от ранения, а не от ампутации. Я и подумал, что если в следующий раз мне отстрелят голову, то мне её уж точно фельдшер не пришьёт.

Рудик знал это заклинание. Как и большинство простых, оно не нарушало принципы существования человека в мире. Всем, даже не магам, известно про то, что раны на теле заживают. Многие знают, что у некоторых людей появляются стигматы (открытые раны на теле). Кое-кто даже слышал про хилеров, которые голыми руками проникают внутрь организма и проводят там операции, после которых не остаётся шрамов, и о гипнозе, когда человеку про обычный камушек говорят, что это уголь, и на коже появляется волдырь. Тут нечто подобное: когда в тело упирается наконечник копья, то тело как бы расступается, и пропускает оружие сквозь себя. А после — восстанавливается. Старинное колдовство, известное задолго до того, как появилось огнестрельное оружие. И потому со скоростями пуль и ядер не справляющееся. А вот пила... Медленно, давая верхней части тела срастись, проходит сквозь. И никакого специально колдовства перед представлением не надо. просто и гениально.

— Да, — согласился Рудик с бывшим солдатом. — Не пришьёт. А придуман номер здорово. Я о таком не слышал. Так что, путешествуйте дальше. В Клозетштадте его показывать больше не надо. Хотя ваш балаган и за городской стеной, но...

— Как?! — изумился Барбиторс. — Вы предлагаете нам сниматься? Дайте хотя бы три дня! Эженна, Бен, оставьте нас. Мне надо переговорить с господином магом наедине.

Полный мужчина тут же вышел из фургона, а Эженна вначале наклонилась, изогнувшись своим гибким телом циркачки, к уху хозяина цирка и что-то прошептала. Тот отмахнулся, как от назойливой мухи, и дождавшись, когда они останутся вдвоём обратился к магу:

— Мне кажется, что тет-а-тет нам будет договориться легче.

Рудик согласно покивал головой:

— Мне тоже так кажется. Думаю, при них вы вряд ли отдали бы мне навигатор.

И он мило улыбнулся хозяину цирка. На самом деле это был блеф. Присутствие этой занятной магической вещицы "последнего поколения" не ощущалось и к мысли, что путь от города к городу прокладывается караваном именно с помощью сей новомодной штучки, Рудика привело именно то, что не ощущалось наличие заговорённого компаса. Потому, методом исключения...

— У меня нет навигатора.

Сказано это было так искренне, так непосредственно, что Рудик возликовал.

— А не отдадите, то задержитесь в Клозетштадте гора-а-а-а-здо дольше, чем планировали. И навигатор, это еще не всё, что я у вас изымаю.

— Не всё? Да вы меня разорить хотите!

— Разорить? Не собирался. Но и это можно устроить, если будете упорствовать

Нет, совсем не такой разговор с глазу на глаз планировал вести господин Барбиторс. Надеялся он , что дело обойдётся десятком золотых.

— Это, господин маг, совсем не деловой разговор. Следы магии можно найти везде и во всём. Эдак вы весь цирк присвоите!

Рудик поморщился.

— Не надо всё доводить до крайностей. Если хотите, я могу дать вам расписку, что навигатор оставлен в Клозетштадте на ответственное хранение. Как только король издаст эдикт о возможности пользования навигаторами простых подданных, вам он будет возвращен.

— Так он не три гроша стоит!

Похоже, Барбиторс уже готов расстаться с магическим прибором. Понятно, что жалко. Всё же это не простой заговорённый компас, который чисто тупо показывает направление, где находится нужный хозяину город. Навигатор — штука умная. "Продолжайте двигаться прямо. Через полторы версты сверните на лево." И всё приятным женским голосом. И с картами заморачиваться не надо. Последнее слово магии. Еще даже не все воинские части оснащены. Но хозяина надо додавливать.

— Давайте подытожим. Я разрешаю вам находиться здесь еще три дня. Я принимаю на хранение навигатор. Я обеспечиваю вас заговорённым компасом. Я выдаю вам справку, что запрещенная в королевстве магия или волшебство, или иное чародейство в цирке не применяется. Вы: отдаёте мне навигатор. На хранение. И отдаёте мне тигра. Насовсем. Тигра я конфискую.

— Только не три, а пять дней. Как мы и собирались изначально. А вам, господин Рудик фон Кьёв, в качестве бонуса, ночь любви от нашей Эженны.

Рудик с изумлением уставился на господина Барбиторса: так он еще и сутенёр? Никогда раньше такого рода предложений молодому магу еще никто не делал. В свою очередь хозяин цирка пялился на собеседника с не меньшим изумлением. Так бывает, человек говорит какую-то заранее заготовленную фразу, и лишь потом до него доходит, что ему сказали перед этим.

— Тигра насовсем?! Конфискуете?! За что? В чем провинился Шопенгауэр?

— Было бы за что, на костре бы сжег, — пробормотал Рудик, чьи мысли были заняты (как понятно) совершенно другим. Перед глазами стояла гибкая фигурка, наклонившаяся к уху господина Барбадоса, а в теле возникло некоторое напряжение. Рудик сделал движение рукой, будто собрал паутину, висящую перед лицом, и отшвырнул прочь.

— По порядку. Секс для мага, это пустое расходование внутренней энергии. Так что не смотря на вольность нравов города Клозетштадт и некоторые проблемы Эженны в браке, я вынужден отказаться от столь лестного предложения. Увы, ведь она чертовски красива. Три дня. Второе. Шопенгауэр — это кличка зверя?

— Ну, да. Хотя обычно мы зовём его Шопен. Он у нас года четыре. Купили его у одного погоревшего балагана. Что с ним-то не так?

— Да всё так. Нормальный тигр. Только оборотень. А так — всё в порядке.

Барбиторс побледнел:

— Оборотень? Невероятно! Этого просто невероятно! За все четыре года ни разу... А кто он на самом деле?

— Господин Барбиторс, я жду от вас навигатор. Должен заметить, что уже вечер, а я даже толком не обосновался в городе. Кстати, я остановился на постоялом дворе "Вдова О'Килк". Подойдите завтра в это время, или пришлите кого-то, получите расписку, компас и свидетельство. А сейчас — навигатор и тигр. А в кого он превращается, я пока не знаю, скажу честно. Но я разъясню этот вопрос. А то, что ваш Шопен-Гауэр (видно, не истинное имя), за четыре года не замечен ни в чем предосудительном, еще ничего не означает.

Барбиторс заёрзал.

— Да, есть одна странность. Но скорее положительного свойства, — и перешёл на шепот. — Он очень мало ест.

— Вот. Так что не будем тянуть каучук.

Рудик требовательно протянул руку. Со вздохом Барбиторс полез за отворот камзола и выудил предмет, похожий на порт для папирос. Латунный. Коробочка тут же перекочевала в карман мага.

— А теперь пройдёмте в зверинец.

Шопенгауэр делал вид, что спал. Его клетка стояла под открытом небом, так же, как медведя и льва. Другие цирковые животные, как то: ученая коза, двугорбый верблюд, лошади и две дрессированные коровы, обходились простой привязью. Рудик попросил хозяина отойти подальше, позаимствовал у одной кобылы торбу и встал около прутьев клетки.

Что происходило дальше, господин Барбиторс не видел. Клетку маг не открывал... Наклонился с торбой к земле, поднялся, завязал горло торбы и вернулся. Тигра в клетке не было.

— Кто там? — тихо спросил циркач, указывая на мешок, в котором явно находилось что-то не большое, живое и тяжёлое.

— Поверьте, — проникновенно произнёс Рудик. — Вам это лучше не знать.

Когда маг на патенте заявился с мешком на постоянный двор, почти стемнело.