Пешка магов глава 3

Ваниэль с облегчением заметил, что темнеющий с приходом сумерек лес начал редеть. Огромную радость у него вызвал виднеющийся неподалеку постоялый двор. Его сопровождающие явно собрались заночевать там.

Они подъехали по каменистой грунтовой дороге к фасаду таверны и пересекли её двор к конюшням. Мужчины остановились, подзывая конюха. Ваниэль спешился, чувствуя, как одеревенело его тело и отозвалось гораздо большей болью, чем он думал. Ван безропотно отдал поводья подошедшему конюху и вышел из пыльной конюшни, пытаясь вернуть чувствительность ногам. Один из мечников скрылся в таверне, пока второй снимал мешки с мулов, чтобы передать их подошедшим конюхам.

В этот момент Ваниэль осознал, что не узнал имен своих сопровождающих. Это обеспокоило его, ведь они должны провести много времени вместе, а они даже не представились во время длинной поездки. Он почувствовал смущение и неудобство.

— Все же, чем меньше я чувствую, тем лучше для меня будет потом.

Ван закрыл глаза, представляя перед собой снежную равнину, почти ощущая её. Это сразу же успокоило его.

Юноша стал осматривать постоялый двор, игнорируя охрану, и с удивлением заметил, что тот гораздо больше, чем кажется с дороги. Подъезжая, он мог увидеть только фасад здания, теперь же оно просматривалось целиком. Оно было в пять раз больше небольшой деревенской таверны Форст-Рич и имело два этажа. Первый этаж был облицован камнем, второй — деревом. Крышу плотным слоем покрыла солома, и, казалось, что все птицы, по которым скучал Ваниэль в лесу, обрели здесь дом, зарываясь в солому на ночь с гвалтом и свистом. С конюшнями здание образовывало прямой угол, обрамляющий квадратный двор. С третьей стороны двора было оставлена травянистая площадка, вероятно предназначенная для торговцев с их фургонами. Конюшни были практически столь же обширны, как и у лорда Виттена, признанного коневода.

Голубые тени стали подкрадываться из леса во двор конюшни, и небо которое и так не было спокойным стало стремительно темнеть. Становилось довольно зябко, забирая тепло дня, чего Ваниэль совсем не ожидал. Он был очень рад когда второй мечник наконец-то появился, ведя за собой пару слуг постоялого двора.

Ван притворился, что так же внимательно изучает небо с западной стороны, но напряг свой слух насколько мог, чтобы услышать что говорят мечники друг другу.

— Какие-нибудь проблемы, Гарт? — спросил один из них, остававшийся с Ваном , в то время как первый поднял свою поклажу и указал слугам на оставшиеся сумки, в которых Ван узнал свои.

— Нет, — последовал насмешливый ответ — Сейчас раннее лето, они будут очень рады клиентам с честными деньгами в руках, а не изворотливым разбойникам. Как милорд приказал, я взял нам комнаты на втором этаже, рядом с комнатой наследника. У него не будет никакой возможности выбраться незаметным. И к тому же, мы будем рядом и при необходимости просто сдвинем кровати напротив его двери, и он не сможет выбраться.

Ваниэль замер, терзавший его вопрос — сможет ли он сделать из них союзников — получил ответ. Теперь стало ясно, почему они держатся на расстоянии. Выпрямив спину, он позволил ледяной маске, так помогшей ему с отцом, вновь появиться на своем лице.

— Какой же я дурак! Как я мог думать об этом?

— Я полагаю, все улажено? — Ваниэль повернулся лицом к наблюдателям, кивнув на приветственно светящийся свет таверны. — Тогда пойдемте — юноша не позволил ни одной эмоции, кроме скуки, появиться на лице. Не дожидаясь ответа, он двинулся к двери, этим заставляя стражу следовать за ним.

Ваниэль капризно смотрел на свечу, стоящую на прикроватном столике. В комнате больше не на что было смотреть — не было ни одного окна. Кроме того комната не сильно отличалась от его старой комнаты в Форст-Риче — довольно простая, немного душная. Все не так плохо, за исключением окон. Это делало комнату похожей на тюрьму.

Обстановка предельно проста — кровать, столик и один стул. В комнате не было камина, но, не смотря на это, было довольно жарко, наверно из-за того, что на улице — начало лета. Все его четыре дорожные сумки лежали в углу, а лютня стояла отдельно.

Он попросил ванну, и ему принесли бадью с водой, вместо того, чтобы разрешить спуститься в баню. Бадья была маленькая, с прохладной водой, но юноша вел себя так, как будто это была его идея. По крайней мере, его сопровождающие вышли из комнаты, оставляя его одного.

Один из мужчин, того, кого назвали Гартом, сопроводил его до уборной, неотступно следуя за Ваниэлем примерно в полудюжине шагов позади. Это было настолько оскорбительно, что Ван не проронил ни одного слова, просто игнорируя сопровождение.

Они даже не спросили его насчет обеда, просто прислав еду на подносе, пока он купался. Ваниэль не слишком хотел есть. Из всего, что ему принесли, он счел съедобным только хлеб, даже более вкусный, чем дома, с сыром и маслом. Все остальное — вареный цыпленок под соусом, клецки — было очень жирным и стремительно остывало на подносе, не вызывая никакого желания положить это в рот. Осмотрев поднос, Ваниэль отказался от идеи съесть безвкусный ужин.

Ему действительно надоело сидеть в комнате, уставившись в одну точку. Поэтому он взял поднос, открыл дверь и поставил его на подъемник, уже заваленный грязной посудой.

Оба мужчины пристально наблюдали за ним расширенными от недостатка света глазами. Лишь легкий шелест занавесок и жужжание мухи над свечой нарушали звенящую тишину.

Ваниэль вздохнул и, облизнув губы, уставился в одну точку чуть выше голов своих спутников прямо между ними.

— Каждый коридор в этой таверне общей комнате, таким образом я не смогу сбежать от вас этим путем, — сказал Ван демонстративно скучающим тоном — Кроме того, есть еще конюхи, с которыми, я уверен, Вы уже поговорили. Я не собираюсь вылезти из окна и бежать пешком. Вы могли бы также пойти наслаждаться отдыхом в общей комнате. Вы можете быть моими тюремщиками, но это не значит, что вы должны быть заключенными также.

С этими словами Ваниэль резко развернулся и захлопнул за собой дверь. Задержав дыхание, он прижал ухо к двери, стараясь услышать разговор за дверью.

— Ха, — после долгого молчания сказал Гарт — Что ты думаешь об этом?

— То, что он не настолько пустоголовый, как думает Лорд — последовал ответ — Проклятье, он прекрасно понимает происходящее!

— Никогда раньше не видел, чтобы милорд сел на свой хвост — медленно согласился Гарт.

— Я тоже никогда не видел, чтобы его так смог осадить лорд, и тем более совсем уж зеленой юнец. И никогда мальчишка не делал это раньше, никогда. Мальчишке пришлось стать резким, внезапно. Не слишком ли резким?

-Хм.. нет — ответил другой — В этом случае, я считаю, что парень прав, — голоса на мгновение затихли, затем послышался смех. — Знаешь, я подозреваю его Светлость просто не хочет слушать наши пустые разговоры. Мы слишком утомляем его, не так ли? Черт возьми, я бы не отказался от кружечки пива! А ты?

— Ну если ты угощаешь, Эрик...

Их голоса медленно затихали. Ван услышал, как отрылась дверь и захлопнулась, заглушая все звуки.

Ваниэль перевел дыхание и быстро пересек комнату, рухнув на старый деревянный стул.

— О боги, как же я устал... Этот фарс изматывает меня сильнее, чем я предполагал...

Он смотрел на танцующее пламя свечи. Вдруг его взгляд привлекли яркие переливающиеся блики на темно-коричневой глиняной бутылке.

— Это вино — ужасно, но все-таки это вино. Возможно мне станет лучше и я буду пьяным. Все равно это - единственное, что мне позволят сделать. Боги, они считают меня щеголем. "Его светлость", ха...

Он покачал головой.

— Что случилось со мной? Почему меня волнует, что подумает обо мне каких-то пара мечников? Почему я хочу привлечь их на свою сторону? Да кто они такие, в конце концов!? Да что они из себя представляют? Они всего лишь на одну ступень выше чем копающиеся в грязи фермеры. Так какое мне дело до их мнения? Кроме того, они не могут повлиять на происходящее со мной.

Он снова вздохнул и попытался вызвать хоть часть той ледяной незаинтересованности, которая спасла его днем.

— Ничто не имеет значения, — серьезно сказал самому себе Ван, — особенно их мнение.

Он закрыл глаза и сумел вызвать холодное дыхание его мысленного убежища. Это помогло.

Через некоторое время он встал с поскрипывающего стула и попытался решить, чем бы ему заняться — может, перевести скачущие мысли в стихи? Через какое-то время он понял, что может слышать приглушенный и неясный шум из зала, находящегося этажом ниже. Чаще всего можно было расслышать веселый смех. Ваниэль закусил губу, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз по-настоящему смеялся, но понял, что это бесполезно.

— Черт возьми, я лучше, благороднее, чем они, и не нуждаюсь в их глупом одобрении. — Ваниэль раскупорил бутылку, плеснул в глиняную кружку кислое вино и залпом осушил ее. Помедлив немного, он оставил кружку на столе, вместо этого взяв лютню из угла. Ван откинул чехол и начал настраивать инструмент, пока вино не ударило ему в голову.

По крайней мере, у него была музыка, всегда. И его попытки вернуть утраченное.

Довольно быстро инструмент стал звучать правильно. Это было одно из тех умений, за которое менестрель, как там его имя... Шанс хвалил Ваниэля. Он говорил, что Ван обладает идеальным слухом и даже разрешил ему настраивать свои инструменты, пока находился в Форст-Риче.

Ваниэль осторожно положил лютню на кровать, пока подвигал стол к кровати. Облокотившись на спинку кровати и поставив глиняную бутылку так, чтоб до нее легко было дотянуться, Ваниэль начал делать специальные упражнения для пальцев.

Возможно, из-за вина, но ему казалось, что сегодня его рука почти не фальшивит.

Когда в дверь мягко постучали, бутылка опустела уже наполовину, и его голова начала мерно гудеть.

Ван остановился на середине такта и сморщился, решив, что услышал звук из соседней комнаты. Но тут же раздался еще один стук, такой же мягкий, но настойчивый. Он несомненно шел от его двери.

Ваниэль потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок, и прислонил лютню к кровати. Он со вздохом выпрямил ноги, поднялся с кровати и шагнул на слегка заплетающихся ногах к двери.

Открывая дверь, он был твердо уверен, что это пришел один из солдат, чтобы сказать ему заткнуться и не мешать им спать.

— О, — сказала молоденькая девушка с огромными удивленными глазами, одетая в форму прислуги. Ван поймал ее руку, поднятую для того, чтобы постучать в третий раз. Позади нее комната мечников была совсем темна и пуста.

— Да? — мигнул Ваниэль слегка расфокусированными глазами. Вино ударило ему в голову с удвоенной силой, когда он встал.

— Ммм, я только — девушка была не столь молода, как вначале показалась Ваниэлю, но все равно очень симпатичная — мягкие карие глаза, вьющиеся темные волосы. Она похожа на немного потертую копию Милены, — Вы не спускались с остальными, милорд, и я решила узнать, не нужно ли Вам чего-нибудь?

— Нет, спасибо, — ответил Ван, пытаясь сквозь винный туман понять, что она тут делает. Возможно, Гарт послал её, чтобы убедится, что он не сбежал.

Завязки мягкой желтой блузки девушки были расслаблены, и она свободно соскользнула с плеча, открывая приятно-округлое плечико и полную грудь. Облизнув свои пухлые губки, девушка начала медленно приближаться к Ваниэлю, пока не оказалась практически вплотную к нему.

— Вы уверенны, милорд? — дышала она — Вы действительно уверенны, что Вам ничего не нужно?

— О боги, — с запозданием понял он, — она пытается меня соблазнить!

— Совершенно уверен. Спасибо, хозяйка. — Ваниэль использовал ту же уловку, что и с Миленой, добавив в голос льда.

Но девушка то ли была слишком решительна, то ли просто не поняла его тона. Был и третий вариант — она сочла Ваниэля или, что вероятнее, его кошелек слишком привлекательным, чтобы сдаться без борьбы.

— Я бы могла расстелить Вашу постель, милорд, — упорствовала девушка, позволяя своей руке скользнуть вдоль спины Вана к ногам. На Ваниэле была только рубашка и лосины, поэтому он отчетливо чувствовал ловкие движения, что заставило его запаниковать.

— Пожалуйста, нет! — закричал он в шоке. Высокий придушенный крик поразил девушку настолько, что она остановилась и позволила выставить себя за дверь.

Ваниэль, захлопнув дверь за девушкой, прислушался в ожидании взрыва. К его удивлению, ничего не случилось, Ван услышал лишь озадаченное бормотание, легкие удаляющиеся шаги и стук двери.

Вернувшись к кровати, он тяжело опустился на нее. Взяв лютню, Ван освободил струны и положил в футляр.

Ваниэль взял глиняную бутылку со стола и практически залпом допил оставшееся вино прямо из горлышка.

— О боги, какой же я дурак! После всего произошедшего утром и после того, как решил, что могу контролировать происходящее, я веду себя как дурак. Как ребенок, впервые увидевший шлюху.

Вана начало трясти при мысли о том, что девушка может рассказать его охранникам о произошедшем.

Не забыв отпереть дверь и задуть свечу, Ваниэль провалился в глубокий тяжелый сон. Если его сопровождающим придет в голову проверить, на месте ли он, то Ван не хотел, чтобы они взламывали дверь. Это было бы ещё более оскорбительным, чем даже их сопровождение до уборной или смех той девушки.

— Я никогда не напивался раньше — пьяно размышлял Ваниэль, валяясь на кровати — Держу пари, что завтра у меня будет раскалываться голова...

Он фыркнул при одной мысли об этом.

— По крайней мере, если я напьюсь это сделает счастливыми Доверчивого и Верующего. Им будет, что доложить. Они не смогут сказать, что я пытался убежать, но зато смогут рассказать, как я напился при первой же возможности. Возможно, я должен был впустить девушку. В конце концов, это было бы не в первый раз, когда мне бы пришлось спать с человеком, который не вызывает у меня никаких чувств. Это дало бы еще одну историю, которую они могли бы доложить. О боги, что со мной не так!? Микаэль бы уложил её, она бы не успела и взмахнуть ресницами второй раз. Что не так со мной?

Он перевернулся и почувствовал, как закружилась голова.

— С другой стороны, я не думаю так. Совсем. Вино здесь достаточно плохое. Мне ненавистна мысль откуда приходят девушки.... или где они были...

Почему я не могу реагировать как остальные? Почему я так сильно отличаюсь от них?

С утра его голова болела, но довольно приемлемо. Его желудок был не сильно доволен им, но Ваниэля не тянуло вывернуть свои кишки. Короче говоря, у него было похмелье, хотя и не такое сильное, как он предполагал. Ван чувствовал себя еще более отдаленным, чем вчера. Возможно, опьянение убило в нем небольшую надежду на возвращение к прежней жизни, чего бы никогда не произошло.