Пешка магов глава 5

— Это означает, что разговор окончен? — слегка улыбнулся Тай.

— Да. Сегодня ты сам реши, чем заняться вечером. Только не сори на полу и не испачкай жиром подушки. Мне, собственно говоря, все равно, но Маргарет сдерет с тебя шкуру. Да, и не ищи наших "голубков", они будут две недели на полевых испытаниях с Шалан и её учениками. Так что вы останетесь одни на весь вечер.

— О, Боги, наедине с красавчиком Ваниэлем! Ты действительно хочешь проверить мое самообладание! — засмеялся Тай, а затем, резко став серьезным, оттолкнулся от стены, — С другой стороны, это может быть шансом. Если мы останемся наедине, то возможно, я смогу заставить его открыться хоть немного...

— Ты лучше ладишь с людьми, чем я, — пожала плечами Савила, так же отодвигаясь от стены, — Именно поэтому я спросила твоего совета. Если ты считаешь, что сможешь, то делай это. А мне надо идти на совещание с Королевой.

— Что, прямо отсюда на встречу? У тебя даже нет времени на отдых? — сочувственно спросил Тай. Она кивнула. Парень обнял её, — Пожалуйста, хотя бы поешь, — пробормотал он в её волосы, — Я не хочу, чтобы у тебя был еще один приступ пневмонии, который чуть не убил тебя в прошлый раз. Даже когда я говорю, что ненавижу, знай, я все равно люблю тебя, учитель.

Савила сглотнула ком в горле и обняла его в ответ.

— Я знаю, милый, — последнее слово Савила произнесла с легким ехидством, — И не думай, что я не рассчитываю на это, — она снова сглотнула и, закрыв глаза, покрепче обняла ученика, как будто он был маленьким островком стабильности в её неустойчивом мире, — Я тоже тебя люблю, паршивец. Никогда не забывай об этом.

Пустота покоев угнетала Тайленделя. Влюбленные голубки уже уехали, Савила все еще находилась на Совете с остальными Герольдами-учителями, а Ваниэль, по-видимому, развлекал свой кружок придворных. В покоях не было никого, чтобы нарушить эту удушающую тишину. Она накрыла его как саван, так, что даже свое серцебиение было ему едва слышно. Снаружи было так же темно, как и в его душе, и так пасмурно, что ни один лучик лунного света не мог пробиться. Волосы Тая стали мокрыми и колючими от горячего пота, который стекал по шее и спине, впитываясь в рубашку. Время еле тянулось сегодня, казалось, что прошло намного больше времени, чем это было на самом деле.

Тайлендель бросил попытки прочитать заданный Савилой фолиант о Волшебной погоде и попробовал переключиться на историю. В принципе ему не надо было читать рукописную книгу об управлении погодой сейчас. Его энергетический контроль был не настолько хорош, как ему хотелось бы, и подобную науку ему осваивать было еще рано. Тай без Савилы не хотел рисковать.

Шторм был одной из причин, по которой Таю казались неуютными и душными его покои. Тайлендель ощущал грозовые тучи, собирающиеся на западе, даже не вставая с кровати. Это был его Дар, благодаря которому он и стал Герольдом-стажером. Его Дар — способность Видеть и управлять любыми энергетическими потоками — как естественными, так и сверхъестественными. К нему Дар пришел рано, задолго до того как его Избрали, и у Тая большую часть жизни были с этим проблемы. Только поддержка брата-близнеца не дала ему сойти с ума до момента появления его Спутника Галы.

— Надеюсь, ты спряталась в помещение? — мысленно спросил Тай у Галы. Выслушав сонный ответ, он понял, что Спутника разморило в душном помещении.

Духота очень сильно раздражала Тайленделя. Он распахнул все окна и подпер дверь, но не добился ни малейшего дуновения ветра. Огоньки свечи даже не дрогнули, а в комнате стоял удушающе сладкий запах воска.

Тай откинул влажные волосы назад и протер глаза, пытаясь сосредоточиться на книге. Но все, чего бы ему хотелось в данный момент — это вспышки молнии за окном или первых прохладных капель надвигающегося дождя. Часть него рвалась на улицу, и он ждал, пока, наконец, пойдет дождь, чтобы выйти на длительную прогулку.

Ничего не происходило. Тайленделя мучила напряженность, разлитая в воздухе.

Он бросил попытки сконцентрироваться и подошел к буфету за стаканом вина.

"Я должен быть сосредоточен и спокоен. Я должен стать менее чувствительным, но мне никак не удается сделать это самостоятельно".

Единственно оставшееся вино в буфете было белым. Оно было слишком сухим на его вкус, но все-таки помогло справиться с эмоциями. Ему хватило совсем чуть-чуть алкоголя, чтобы расслабиться и углубиться в чтение книги.

Он увлекся так, что практически свалился с кушетки, когда одновременно прогрохотал гром и поднялся порывистый ветер.

Половина свечей, незащищенных стеклом ламп, потухла. Ветер ворвался в открытое окно, срывая занавески принося долгожданную прохладу и аромат дождя. Ставни в комнате Донни и Мардика монотонно бились об стену, не достаточно сильно, чтобы разбить стекло, но это был только вопрос времени. Тай отложил книгу и встал, чтобы пройти в их комнаты, но столкнулся с Ваниэлем в коридоре.

Ваниэль походил на ледяную статую, периодически освещаемую вспышками молний. Внутри Тайленделя что-то екнуло, Ван был похож на смерть.

Тай разглядел в вспышках света, что парень измотал себя. Его черная одежда только подчеркивала белизну кожи. Его лицо было настолько бледно, что казалось почти прозрачным. Под глазами залегли глубокие тени, а их выражение было таким, как будто он видел Гавани.

— Ваниэль, — едва слышно прошептал Тайлендель, но из-за стука ставен и грома Ван его не услышал. Он откашлялся и попробовал еще раз, — Ваниэль! Я не ожидал увидеть тебя так... ммм... скоро. Что-то случилось?

На какой-то миг Таю показалось, что Ваниэль откроется перед ним, он был почти уверен в этом. Глаза юноши умоляли о жалости и спокойствии. Выражение его лица говорило о том, что он почти сломался. Тайлендель сделал шаг к нему...

И тут же понял, что это было ошибкой.

— Случилось? — лицо Ваниэля снова превратилось в маску легкомысленного высокомерия, — О, Боги, нет, конечно! В зал пришли Барды и устроили музыкальный вечер, а мне стало так душно находится среди толпы, что я ...

В этот момент ставни в комнатах учеников и Савилы не выдержали резкого порыва ветра и, с силой столкнувшись со стеной, разбились.

— Боги! — крикнул Ван, — Она убьёт нас за это! — и кинулся в комнату Савилы. Тайлендель рванул в остальные покои, мысленно проклиная себя за неуклюжесть и собственные реакции, напугавшие парня и не позволившие прочитать его.

К тому времени, когда Тай закончил приводить комнаты в порядок, дверь в комнату Ваниэль была плотно закрыта.

— Ваниэль, — мягко спросил Герольд-стажер с состраданием в голосе, — что-то не так?

— Я... — начал Ван, затем закрыл глаза и судорожно вздохнул, — Я... музыка... я...

Внезапно Тайлендель оказался рядом. Он обнял мальчика, пытаясь унять его дрожь.

— Все в порядке, — бормотал он на ухо Ваниэлю, — Все в порядке, я все понимаю...

Ваниэль застыл как столб. Ему едва хватало сил, чтобы дышать, и совершенно не было смелости открыть глаза. Тай гладил его волосы и шею, от его рук, легких и теплых касаний, сердце Вана учащенно забилось.

— Я понимаю, — повторил Тай, — Я знаю, как это бывает, когда хочешь чего-то, чего у тебя никогда не будет...

— Ты... понимаешь? — колебался Ваниэль.

Тайлендель мягко рассмеялся. Его пальцы медленно и чувственно прошлись по спине вдоль позвоночника Вана. Ваниэль медленно стал расслабляться в руках Тая. Хотя в его глазах еще читался испуг, его руки уже вцепились в Тайленделя. Периодически Ваниэль касался обнаженной кожи парня.

— С другой стороны, — Тайлендель зашептал, пристально вглядываясь в глаза Ваниэля, — Возможно, я все же получу то, чего так желаю.

Ваниэль, издав странный звук, резко вырвался из рук Тая и отскочил назад, в темноту и холод...

Сначала это была просто ледяная равнина, но потом, по мере его продвижения вглубь, глыбы льда начали прорываться через снег. Они появлялись за его спиной словно из ниоткуда и становились все выше с каждым шагом Вана. Он оказался пойман в ледяную ловушку. Склоны ледяных глыб оказались идеально гладкими и обжигающе холодными. Ваниэль никак не мог разбить их или вскарабкаться по склону. Его руки налились свинцовой усталостью, вокруг, куда бы он ни посмотрел, везде был лед и снег, и ничего живого — только белизна и серебро. Даже небо было белым. И он был один, совершенно один...

Ничего мягкого, спокойного, надежного... Только твердый лед и белый холодный снег...

Ваниэлю было холодно, так холодно, что ему стало больно.

Он должен отсюда выйти.

Надеясь добраться до границы льдов, Ван сумел подняться на вершину глыбы и замер на пару секунд. Он порезался об острый ледяной край и бездумно уставился на свою руку. Его ладонь была крепко сжата, и кровь медленно капала к его ногам.

На снег капала кровь. Алая кровь. Но как только Ваниэль посмотрел на нее, она стала синеть.

Его руки начали гореть от холода и боли в ране. Он задыхался, проступившие слезы ослепили его. Ваниэлю хотелось кричать, но он мог только стонать.

— Боги, это так больно, и я ничего не могу сделать...

Внезапно боль прекратилась, а от рук пошло по телу ощущение оцепенения. Ваниэль сумел сморгнуть слезы и в ужасе увидел, что его раны замерзли, а руки покрылись льдом. Голубой сверкающий лед не давал чувствовать что-либо. Когда Ваниэль пристально смотрел на него, он начинал подниматься по руке вверх. Вот уже запястья оказались во льду... Он не выдержал и закричал...

Ваниэль неожиданно оказался в другом месте. Было темно, и только вспышки молний помогали оглядеться вокруг. Молнии сверкали где-то сверху и, казалось, управлялись мыслями и поступками Ваниэля. Он понял, что стоит на снежном холме в очень узкой долине. Со всех сторон его окружали ледяные стены, грозно сверкая своим прозрачным совершенством. Позади него не было ничего, пустота, Ваниэль это знал точно, но вот впереди...

— Ваниэль!

Перед ним была армия, бесчисленная армия монстров, имеющих только одну цель — убить его. Ван был уже ранен, он резко крутился, управляя молниями, направляя их в существ. Тут он почувствовал, что кровь стекла по ноге и замерзла там. Чудовищ было слишком много, Ваниэль был обречен. Он задыхался и плакал от ужасной боли. Он знал, что умирает. Смерть... Одиночество...

— Ваниэль!

Он боролся, пытаясь выбраться из ледяного каньона. Ваниэль чувствовал горячие, почти обжигающие руки, пытающиеся вытащить его из кошмара... Громкий строгий голос приказывал ему очнуться...

Ваниэль растеряно мигнул. Его глаза резало от плача, а волосы и подушка были мокрыми от слез. Ему еще было так холодно, что Ван не мог даже дрожать. Поэтому руки Тая, лежащие на его голых плечах, казались столь обжигающими.

— Ваниэль! — глаза Тайленделя обеспокоено мерцали в свете небольшой прикроватной свечи. Ваниэлю казалось, что его руки оставляют клейма на его коже, — Боги, Ваниэль, ты похож на льдинку!

Попытавшись сесть, Ваниэль понял, что все еще плачет. Как только он начал двигаться его начало трясти от холода.

— Я... — никак не мог справиться с дрожью Ван.

Тайлендель поднял его плащ, лежащий на полу у кровати, и накинул на плечи мальчика. Но этого оказалось недостаточно. Ваниэль все еще не мог унять дрожь, одежда почти не согревала его.

— Ваниэль, — начал Тайлендель, крепко обнимая Вана.

Тот начал сопротивляться, пытаясь отстраниться.

Он мигнул...

Равнина снега простиралась перед ним. Пустая, холодная, но ничем не угрожающая.

-Боги, как одиноко... Одиноко... Пусто...

Он снова мигнул и увидел, что Тайлендель все еще сидел с ним. В глазах юноши читалось беспокойство.

— Уходи! — задыхался Ваниэль. Он сжался в ожидании насмешек.

— Почему? — спокойно спросил Тай, — Я хочу помочь тебе.

Ваниэль чувствовал, как леденеет. Скоро он ничего не будет чувствовать... Совсем ничего... Ваниэль почувствовал, как его затягивает ловушка.

Тайлендель воспользовался тем, что парень отвлекся, и обнял его.

— Ван, я никогда не причиню тебе боль! Я просто не смогу этого сделать.

Ван прикрыл глаза, с трудом делая вдох.

— Я только хочу согреть тебя, — сказал Тайлендель с легким оттенком нетерпения, — Просто расслабься, ладно?

Ваниэль расслабился. К ужасу парня, его самоконтроль рухнул, и по щекам вновь потекли слезы. Ван никак не мог унять их. К удивлению Ваниэля, Тай, казалось, не возражал...

— Подвинься, Ваниэль, — успокаивал тот его, поддерживая как маленького ребенка и поудобнее устраивая на плече, — Все в порядке. Я же сказал, что никогда не причиню тебе боли. Ты должен выплакаться. Об этом будем знать только мы двое. Слово чести.

Эти слова должны успокоить Вана.

Ваниэль сдался. Он обмяк на плече Тая, пряча лицо в мягкой синей рубашке. Последние остатки гордости исчезли, и поток слез вырвался на волю из-за барьера безразличия и высокомерия. Все что он мог делать в данный момент — это отчаянно рыдать и цепляться за плечи Тайленделя. Ваниэль не понимал, что ему говорит Тай, но тон голоса мягко успокаивал и обещал защиту и сострадание.

Ваниэль плакал до боли в глазах. Его нос опух, как казалось парню, до размеров яблока. Все это время Ван дрожал так, что даже кровать, кажется, начала трястись вместе с ним.

И вот, наконец, у него не осталось слез, дрожь унялась, и Ваниэль начал согреваться. Он чувствовал себя полностью опустошенным. Тайлендель обнимал его так бережно, как будто хрупкую стеклянную статуэтку, могущую сломаться от малейшего неправильного вздоха.

Ваниэлю этого было достаточно. Это было больше, чем когда-либо он имел. Вану было жаль, что этот момент не может длиться вечно.

"Боги помогли мне. Я всегда мечтал о таком".

— Ну как? — тихо спросил Тайлендель спустя какое-то время после того, как рыдания Ваниэля утихли.

Ван неохотно кивнул в ответ, чувствуя, что больше не может защищаться. Он сидел напротив Тайленделя, который обхватил его лицо ладонями и повернул к свету. Ван вздрогнул, представив, в каком он сейчас виде. Тай улыбнулся, но не с насмешкой, а как-то очень по-доброму.

— Ты весь взъерошен, павлин, — шутливо сказал стажер. Ваниэль несмело улыбнулся, и Тайлендель начал легонько вытирать платком уголки его глаз, — У тебя где-нибудь здесь есть такая необходимая вещь, как платок? — спросил он небрежно.