— Я думал, ты поймешь больше, чем я, — покачал головой Андрел, — Я никогда не интересовался происхождением наших Даров, я только обучал других, как их эффективно использовать. Ты можешь сказать, что произошло с этим мальчиком?

— Думаю, да... — Савила устало присела на край кровати, прислонившись к спинке, — Позволь мне добавить — у него травма от активации Врат, и от разрыва связи с ними, так же всегда возникают проблемы от активации Даров слишком рано или наоборот поздно, к тому же Дары раскрыты в полную силу слишком быстро... А хуже всего, что каналы не "открыты", а "разорваны"

— При этом у него сильная эмоциональная травма и шок. О Гавани, я надеюсь, что он хотя бы не заболел пневмонией! Я уже вылечил его от одной лихорадки, его организм просто не выдержит еще одной такой нагрузки! — Андрел коснулся тыльной стороной руки щеки Ваниэля, проверяя температуру, — Пока все нормально, но что-то всегда может случиться. Я постараюсь не допустить ухудшения, но, Савила, этот ребенок — ходячая неприятность!

— Любимый, у тебя талант к преуменьшениям, — Савила рассматривала узкое лицо Ваниэля, полное горя.

"Даже во сне он ни на минуту не забывает о своем горе"

— Теперь понятно, почему Ифандес так неохотно отпустила его от себя. Пока между ними не установится крепкая связь, она должна быть в физическом контакте с ним, чтобы суметь защитить... Но что мы можем сделать? Мы никак не можем привести её сюда, да и Ваниэля нельзя перенести в стойла, не в такую погоду!

— Только попробуй, и именно ты будешь отвечать за последствия, — Савила поняла, что Андрел не шутит, — Савила, это убьет его! Даже здесь, в теплой постели, он полностью не защищен от осложнений!

— Но как, черт возьми, я могу защитить его от его собственного Дара?

— Поставь свой щит на него и надейся, что этого будет достаточно!

— Я не могу держать его так долго, — язвительно напомнила ему Савила, — Я слишком выдохлась сегодня. Максимум меня хватит на пару часов.

— Или всё сделаешь, как надо, или вместо одной могилы будет две, чёрт возьми, — рявкнул Целитель, — Если ты не удержишь щит, то мы потеряем и его тоже!

Савила отшатнулась, пораженная внезапным всплеском эмоций обычно спокойного Целителя.

— Я, — запнулась женщина, но его слова напомнили ей о произошедшем в Храмовой Роще, и её спокойствие в миг разлетелось.

Она встала, спотыкаясь, дошла до двери и прислонилась к косяку. Её плечи вздрагивали от беззвучных рыданий.

— Савила...

Сильные, чуть дрожащие руки легли ей на плечи и развернули женщину так, чтобы она уткнулась носом в костлявую грудь мужчины, одетого в костюм из мягкой зеленой шерсти.

— Савила, я извиняюсь, — Андрел шептал ей в волосы, — Я не должен был так говорить. Ты вымотана, я вымотан, и никто из нас еще не встречался с такой проблемой, как у этого мальчика. Может быть, есть кто-то, кто сможет последить за ним хотя бы день? Этого тебе будет достаточно, чтобы восстановиться и обдумать проблему?

Белый платок, вытащенный мужчиной из кармана, пришелся весьма кстати, Савила вытерла глаза и высморкалась.

— При любых других обстоятельствах я бы позволила кому-либо другому меня заменить, но сейчас я не знаю, Анди. Многие до сих пор считают его виновным в случившемся! Даже если они все закроются щитами... при его Дарах... он вполне может почувствовать их мысли! Тебе более чем другим должно быть известно, насколько силен бывает новооткрытый Дар, особенно в состоянии стресса!

— Дорогая, я не думаю, что у нас есть другой выход, — вздохнул Андрел, — Нам остается только надеяться, что его разум будет слишком занят прошлым, и он просто не воспримет чужих мыслей. Савила, если ты не отдохнешь, то просто свалишься от усталости, это скажет тебе любой начинающий Целитель!

Женщина опустила голову, чувствуя вес всех своих лет и горя.

— Хорошо, — нехотя согласилась она, так и не сумев придумать другой выход, — Пускай это будет Тантрас, ладно? По крайней мере, он плохо знал Тая.

Ваниэль очнулся ото сна, в котором Тай был снова жив и нежно подшучивал над тем, как сильно он убивался от горя. В первый момент после пробуждения он даже не мог понять, что из всего этого реальность, а что сон.

Он открыл глаза и понял, что лежит в своей постели в своей комнате, освещенной только парой свечек. Окна были тщательно занавешены. Что-то странным показалось Ваниэлю в комнате.

После долгого обдумывания, Ваниэль понял, что же ему казалось странным — он больше не чувствовал Тайленделя, не осталось даже тени его присутствия в комнате.

Это сказало Вану все. Он проглотил стон отчаяния и закрыл глаза, скрывая наворачивающиеся слезы. Он сделал это как раз вовремя — дверь тихо отворилась и с легким стуком закрылась... Он почувствовал чье-то присутствие рядом с собой.

Ваниэль на мгновения замер, потом вздохнул, как будто во сне, и перевернулся на другой бок, пряча лицо от света.

Неожиданно он услышал чей-то голос у себя в голове, точно так же, как это было с Ифандес. Ему было больно слушать, но он никак не мог прекратить это. По внутреннему ощущению владельцем этого голоса являлся Джайзен, один из Герольдов, сопровождавших Савилу.

И он был совсем не рад тому, что приходится заботиться о Ваниэле.

— Боги, — Ваниэль слышал все немного искаженно из-за боли, которую приносили слова, — Вместо нашего Тая этот высокомерный маленький Жабенок! Это нечестная сделка!

Ваниэль чувствовал задумчивый взгляд на себе, и он услышал продолжение его мысли гораздо более отчетливо.

— Неважно, что говорит Савила, я не верю в то, что он не виноват в смерти Тая! Если бы они были так близки, как она говорит, то Тайлендель слушал бы его... А если бы Жабеныш любил его, то он бы остановил Тая любой ценой, даже если тот совсем обезумел! Тай просто был еще одним маленьким дополнением к свите его поклонников! Если бы он оставил Тая в покое, если бы он не играл на его слабостях...

Ваниэль съеживался после каждого слова... а потом пришли образы его самого — высокомерный, эгоистичный, корыстный... использующий Тайленделя, не заботящийся о нем... Каждый образ все сильнее и сильнее подпитывал его чувство вины.

С этими мыслями Джайзен покинул комнату. Ваниэль напрягся, чтобы услышать разговоры за пределами комнаты. Несмотря на боль, даже худшую, чем при последнем переломе, он смог уловить обрывки чьих-то мыслей.

Это могли быть отголоски мыслей Джайзена...

Он постарался закрыться, чувствуя себя ребенком, тянущемся к огню, который уже обжег его руку.

"На свете было только два существа, в которых я мог быть полностью уверен, что они любят меня несмотря ни на что — это Тайлендель и Ифандес... Но мне надо знать, что обо мне думают остальные, так как вторая была околдована магией Выбора, а первый...

Первый был мертв. И это моя вина. Джайзен был прав — если бы я действительно заботился о Тайленделе... я должен был остановить его! Это же было нетрудно — надо было просто отказться участвовать в этой затее, не надо было приносить ему эти книги... Если бы я отказался помогать ему с заклинанием, то Тайлендель был бы жив! Если бы я не помогал Таю, он был бы жив!"

И что хуже всего, Герольды, ненавидевшие его, должны были принять его вместо Тая... А он никогда не сможет заменить Тайленделя, и Ваниэль прекрасно знал это. У него не было обаяния Тая, его жизнерадостности... а вместо этого только недостатки.

Несмотря на боль, Ваниэль вслушивался в мысленный голос Герольда, надеясь, что Герольд предоставит ему возможность уйти... уйти и сделать то, что он должен. Если бы герольд только вышел, хотя бы на пару минут... или лучше заснул...

Джайзен очень устал. Хотя он сделал куда меньше, чем Савила, да и времени на отдых у него было куда больше, он все равно чувствовал себя очень усталым. Герольд сел в удобное кресло, в котором любил дремать Тайлендель. Ваниэль осторожно пытался читать Джайзена, надеясь, что тот ничего не заметит. Ван хотел подчерпнуть информацию из его памяти...

"Колокол Смерти прозвонил ему, несмотря на то что он сделал ... Значит, завтра Тайлендель будет похоронен со всеми почестями как полный Герольд."

"Завтра. А сегодня вечером он в Храме Рощи, — размышлял Ваниэль - если бы я только смог добраться туда! Я должен попытаться исправить весь вред, который я им причинил... я должен искупить свою вину!"

Мысли Джайзена тем временем начали расплываться и походить на сонное бормотание, и в следующий момент раздался храп. Ваниэль понял, что надо ловить момент.

Он перевернулся, специально стараясь шуметь при этом.

Джайзен продолжал спокойно спать.

Ваниль медленно сел, пытаясь оценить свое состояние и окружение.

Через свечу спустя Ваниэль был полностью одет. Он двигался очень медленно и не для того, чтобы не разбудить Герольда, а потому что был слишком слаб. Первые шаги он сделал, держась за мебель, так как ноги подкашивались, но каждый последующий шаг был все уверенней.

Ваниль беззвучно дошел до двери и чуть приотрыл её, только чтобы проскользнуть в коридор, и вновь закрыл. Была все такая же темная и безоблачная ночь. Он надеялся преодолеть весь длинный путь к Роще незамеченным.

Вздохнув, он сделал шаг на освещенную луной дорожку из гравия, начинающейся у самой двери.

Но кто-то ждал его.

Ифандес выскользнула из темноты и встала у него на пути. Ваниэль не успел сделать и пяти шагов.

— Нет, - строго сказала она, преграждая ему путь, — Ты болен, ты должен лежать в постели!

В какой-то миг Ваниэль отчаялся, так как не знал как обойти Спутника, убедить пропустить его.

"Боги, она пытается остановить меня"

И тут неожиданно он понял, что может использовать помощь Ифандес, и без нее он вряд ли доберется до Рощи.

— Пожалуйста, — Ваниэль постарался говорить как можно более искренне, так как помнил, что при мысленной речи врать нельзя, но чтобы узнать его истинные планы, Ифандес надо было задать ему четкий прямой вопрос, — Пожалуйста, Ифандес, я... я должен, - запнулся Ван, — я должен проститься.

Она склонила голову почти до земли, под напором его эмоций.

— Ну хорошо, - нехотя ответила Ифандес, — Я помогу тебе, но потом ты должен будешь отдохнуть!

— Хорошо, — согласился Ваниэль, имея в виду совсем не то же самое, что Спутник.

Ифандес подошла и присела, чтобы Ваниэль смог забраться к ней на спину. Не смотря на то, что он являлся лучшим наездником Форст-Рич, сейчас без подобной помощи он не смог бы этого сделать. Он так дрожал от слабости, что если бы Ифандес сама не ловила равновесие, юноша бы упал через пару шагов.

Ваниэль сосредоточился на чувстве усталости, на своем горе, только чтобы не выдать своих истинных намерений. Он закрыл глаза, так как при первом же взгляде на проносящуюся мимо землю, освещенную лунным светом, его начало тошнить.

Ваниэль понятия не имел о том, какую скорость могут развивать Спутники, поэтому, когда он услышал стук копыт по мраморному полу, он изумленно открыл глаза.

— Мы добрались, — Ифандес осторожно присела, давая Вану слезть.

Мраморное крыльцо мягко блестело в лунном свете, а сквозь дверь были видны отблески свечей. Он соскользнул со спины Ифандес и "прислушался" своей новой способностью, ища других людей в Храме.

Никого.

Ваниэль дрожал на холодном ветру, хотя и тщательно оделся — на нем был черный шелковый камзол и бриджи. Тайлендель считал, что Ваниэль лучше всего выглядит в этом костюме. От холодных порывов ветра не защищала даже широкая теплая спина Ифандес.

— Только недолго, - предупредила Ифандес, пока Ваниэль, цепляясь за стены, открывал дверь Храма.

— Конечно, Ифандес, - искренне сказал Ваниэль, — Ненадолго.

Ваниэль зашел в Храм, прикрыл за собой дверь и, как можно тише, закрыл её на ключ.

Не услышав никакого шума с наружи, Ваниэль решил, что Ифандес не слышала, как он закрыл дверь. Ван повернулся к алтарю, собираясь с силами для задуманного.

Сам Храм был небольшой, едва ли больше гостиной в покоях Савилы. Так же как и снаружи, внутри стены были из белого мрамора. По стенам бегали отблески свечей, позволяя разглядеть все помещение. Около алтаря стояло только две скамьи. За алтарем каскадом были установлены свечи, над которыми нависал барельеф. На нем были искусно вырезанные луна, звезды, солнце и закрученные облака, в которых читались два лица — женское и мужское, и их выражения менялись при колыхании пламени свечей.

Перед алтарем лежал гроб.

Ноги Ваниэля с каждым шагом дрожали все больше. Нетвердыми шагами он приблизился к возвышению, задрапированному белыми тканями, и посмотрел на тело.

Тайленделя одели во все Белое, его глаза были закрыты, и на лице не было никаких следов горя или безумия, только какое-то умиротворение. Его руки были скрещены на талии, эти изящные, сильные руки, которые так часто обнимали Ваниэля. Он выглядел практически так же, как всегда по утрам, когда Ваниэлю удавалось проснуться первым. Его длинные золотые кудри были тщательно уложены, только пара прядей лежала вдоль висков. Длинные, темно-золотые ресницы лежали на щеках. Только поза Тайленделя была неправильной — он никогда не лежал в столь скованной позе.

Ваниэль неуверенно протянул руку и погладил Тая по гладкой щеке, в отчаянной надежде, что сможет разбудить его своим прикосновением.

Но увы, щека была холодная... холодная, как мрамор алтаря... И глаза юноши не открылись от этого прикосновения... Это не волшебная сказка, в которой одним прикосновением можно оживить возлюбленного.

— Пожалуйста, Тай, прости меня, — прошептал он со спокойным лицом, беря нож, прикрепленный к поясу Тайленделя, — Я... Я постараюсь... заплатить за все, что я сделал...

Хотя его руки дрожали, его решительность не пошатнулась.

Быстро, чтобы не растерять свое мужество, Ваниэль наклонился и поцеловал Тая в холодные губы, надеясь, что он все еще вправе это сделать. Он опустился на колени на холодный мраморный пол рядом с гробом и зажал коленями рукоять кинжала, прижав запястья по обеим сторонам лезвия.

— Тай... мир ничто без тебя... Простите меня, если сможете... — прошептал он, обращаясь и к Таю и к строгим лицам на барельефе.

И прежде чем он начал боятся, он резко одним слитным движением провел запястьями по лезвию.

Кинжал был острый, как он и надеялся, и даже острее... Он рассек себе запястья практически до костей. Ваниэль невольно ахнул, когда боль резко отдалась по всей руке. Кинжал зазвенел по мраморному полу, так как Ван непроизвольно дернул коленями.

Ваниль почувствовал сильное головокружение и опустил голову на руки, с которых текла кровь... Кровь потекла по белому мрамору... Ваниэль смотрел на нее с каким-то болезненным интересом... Красное на белом... Эти мысли заполнили его разум, и Ифандес неожиданно поняла, чем именно он занят. Она дико закричала, забила копытами в дверь. Но уже было слишком поздно... его взгляд не фокусировался, а запятья уже практически не чувствовали боли. Ваниэль чувствовал только холод... Холод сковывал его всего...

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓