|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
9 глава
Ваниэль, спотыкаясь, брел под ледяным ливнем. Горе ослепляло его, и казалось, что больше нигде в мире ему не обрести покоя. У него ничего не осталось, совсем ничего.
"Он мертв... О боги, он мертв, и это моя вина..."
Все тело горело, как будто внутри полыхал пожар. В то же время он чувствовал пронзительный холод, как в своих снах. У Ваниэля не осталось ни сил, ни желания бороться с льдом и пламенем. Пусть даже они полностью поглотят его, ему было абсолютно все равно.
Дождь усилился. Ваниэлю казалось, что по нему попадают не капли воды, а камни. Голова кружилась, кровь стучала в ушах... Было больно, но сейчас он даже был рад этой боли.
"Я заслужил... Это все моя вина!"
Ваниэль не видел, куда идет, да ему это было и без разницы. Он спотыкался и падал бесчисленное количество раз. Ушибы и царапины не останавливали его, юноша просто поднимался и шел дальше, в неизвестном направлении.
Весь его мир рухнул в тот момент, когда Тайлендель сделал шаг с этой проклятой башни. Где-то в глубине души одинокий теперь юноша надеялся, что если он будет бежать достаточно быстро и далеко, то сможет достигнуть края мира, где царит забвение, и нет ни боли, ни чувств...
Конечно, он не дошел до края мира, а всего лишь добрел до крутого берега реки.
Земля неожиданно ушла у него из под ног, и Ван, судорожно взмахнув руками, покатился вниз по склону и с головой окунулся в ледяную воду. Когда она сомкнулась у него над головой, Ваниэль был ошеломлен, и, хотя у него не было ни малейшего желания жить, инстинкт взял над ним верх и заставил бороться за жизнь, выплыть на поверхность.
Юноша судорожно вздохнул и протер глаза от воды. В тот же миг в свете молнии он заметил плывущую на него большую корягу. Но было уже слишком поздно избежать столкновения. Ваниэль смог только отвернуться, и коряга ударила его по затылку, вновь погружая под воду. Когда Ваниэль поднялся над поверхностью воды второй раз, то был полностью дезорентирован. При следующей вспышке молнии он заметил ветки какого-то кустарника рядом с собой и попытался схватиться за них.
Ветки были довольно далеко от его рук...
Тишина навалилась на Ваниэля, казалось, что время застыло... В последний момент он смог схватиться за самые кончики веток. Они больно врезались ему в руки, но мальчик все же сумел подтянуться и выбраться на мелководье.
У Ваниэля хватило сил выползти под дождем на берег, хотя он и сам не понимал, зачем так отчаянно сражается за жизнь.
Он лежал лицом вниз на мокрой пожухлой траве. От холода тело постепенно начало неметь. С каждой минутой вина и скорбь мучали его все больше.
"Тай, Тай, это полностью моя вина... о боги, это моя вина... если бы я сказал Савиле... Я должен был попытаться остановить тебя..."
Он рыдал в колючей траве, пахнущей мокрой землей, моля Богов повернуть время вспять и все исправить.
"Мне так жаль! Пожалуйста, пожалуйста, верните все назад! Можете даже забрать меня вместо него, но, пожалуйста, исправьте все!"
Но дождь по-прежнему разбавлял слезы Вана, ледяная вода омывала его ноги... Боги не спешили вмешаться и исправить прошлое. Холод сковывал все тело юноши, но он был слишком слаб, чтобы двигаться, и слишком устал и захвачен горем, чтобы хоть как-то позаботиться о себе. Ваниэлю пришло в голову, что он может умереть здесь в одиночестве, так же как Тайлендель.
Это оказалась привлекательная мысль, и он изменил свои молитвы.
"Пожалуйста, — отчаянно молил парень, - пожалуйста, позволь мне умереть здесь"
Он вспоминал все свои ошибки и на каждом неверном поступке стонал.
"Я заслуживаю смерти, - тоскливо думал он, — Я хочу умереть"
— Нет, — яркий как пламя и острый как сталь голос раздался в голове у Ваниэля, рассевая его темные надежды на смерть, — Нет, ты не должен умирать! Ты должен жить, Избранный!
Ваниэль немного приподнял голову, но так и не смог открыть глаза, чтобы посмотреть, кому он понадобился.
-Вы не знаете, — мрачно ответил он, — Оставьте меня в покое! Я никому не нужен, никто не должен обо мне заботиться! Я сам погубил все, что мне было дорого.
Но кто-то, не обращая внимания на слова, схватил его за ворот и оттащил от воды. Ваниэль попытался вырваться, но тело ему не подчинялось, все, на что он был способен — это слабое трепыхание. Ваниэль почувствовал, что дождь уже не стучит по спине, а зеленый сильно пахнущий мох под руками сухой. Похоже, его затащили в какое-то жилище. Ваниэля осторожно положили на мягкий мох. Он сумел открыть глаза, но было слишком темно, чтобы разглядеть хоть что-нибудь. Молнии сверкали где-то в отдалении, и их света явно не хватало.
Что-то теплое и большое опустилось на землю рядом. К щеке прижался мягкий нос.
"Как Гала когда-то"
Эта мысль вновь напомнила ему о произошедшем, и боль снова начала терзать его. Он резко прижал колени к груди, свернувшись клубочком, и горько зарыдал. Его рассудок помутился от горя и одиночества.
— Но я здесь.
Ваниэль чуть повернул голову и посмотрел на говорящего сквозь слезы — и в последней вспышке молнии его глаза встретились с парой горящих сапфировых глаз, полных сострадания и любви. Ваниэль понял, что эти глаза простят ему что угодно. Эта любовь потянулась к нему, она, конечно, не могла перекрыть его потерю, но Спутник смог разделить с ним боль и передать ему, что он не винит его в случившемся. Эти глаза излучали доверие и преданность, они, конечно, не могли перекрыть его потерю, но Спутник смог разделить с ним его боль.
Ваниэль повернулся и крепко обхватил длинную белую шею Спутника, так же как совсем недавно цеплялся за ветки кустов, чтобы не утонуть.
Ван рыдал, пока не довел себя до истощения и не мог больше пролить ни одной слезинки. Он провалился в лихорадочный полусон. И все это время яркий, мягкий голос утешающе шептал ему:
— Я здесь, мой Избранник. Я люблю тебя и никогда не брошу!
— Савила, мы нашли его! — Мардик ворвался в комнату, ранее принадлежавшую Ваниэлю и Таю. Он весь промок, с его волос капала вода.
Пока он закрывал дверь, Савила попыталась встать с кресла, хотя все еще не пришла в себя. Джайзен и целитель Андрел одновременно схватили её за плечи и толкнули обратно в кресло.
— Где? — требовательно спросила Савила срывающимся голосом — Кто его нашел? С ним все в порядке?
— Я не знаю, его нашли Спутники — Ифандес была с ним, — коротко ответил Мардик, покачиваясь от усталости. Его лицо казалось бесцветным в тусклом свете свечей, — Она нашла его в саду на берегу реки и притащила в грот. Тантрас думает, что Ван болен, возможно, это реакция на произошедшее, но он ничего не может сказать точнее. Он сейчас пытается убедить Ифандес привести Ваниэля сюда, чтобы мы могли позаботиться о нем.
— Мардик, — покачала головой Савила, — что ты пытаешься сказать мне? Что делает Ифандес?
— Она никому не позволяет даже пальцем дотронуться до него, Савила, — Мардик все еще дрожал от холода, хотя в комнате было довольно тепло, — Она непреклонна в этом вопросе, черт возьми, она чуть не оторвала руку Тантасу, когда он попытался дотронуться до Ваниэля. Она передала через мою Фортин, что не доверяет нам и будет держать щит над ним, чтобы защитить от нас. Ифандес говорит, что мы не понимаем, насколько пострадал Ван, насколько пострадал его разум. Мы не можем помочь ему.
— Мардик, — Джазен медленно проговорил, — Ты говоришь, что Ифандес, единственный взрослый Спутник на Поле, Избрала? Спутник, не избравший за десять лет, Избрала Ваниэля?
— Она не вышла и не сказала нам об этом прямо, но предполагаю, что так и есть — сказал Мардик, устало прислонившись к косяку, — Иначе я не знаю почему она лежит, свернувшись вокруг него, как если бы он был её жеребенком, и не дает никому приблизиться. Мы считаем, что Ваниэль без сознания — он не двигается и не отвечает на вопросы, но мы ничего не можем сказать точно из-за Ифандес.
Савила обменялась испуганными взглядами с Герольдом-сенешалем, но только Целитель Андрел смог облечь их мысли в слова.
— О, Светлая Леди, — в его глазах недоумение смешалось с ужасом, — Что во имя Гаваней все это значит?
Ваниэль выплыл из своего лихорадочного прерывистого кошмара и услышал настойчивый голос в своей голове. Он застонал и открыл сухие горящие глаза, которые неимоверно резало. В голове еще что-то стучало, а перед глазами все расплывалось. Вану казалось, что он весь горит, и даже прикосновение одежды было болезненным. Тело стало таким тяжелым, что Ваниэль не смог даже пошевелиться.
Солнечный свет лился сквозь скалистый проем, и Ваниэль смог разглядеть сквозь него бурлящую реку. Он понял, что находится в какой-то пещере, но его озадачили скамейки из розового мрамора около входа. В обычной пещере их быть не могло, да и мягкого мохового ковра не должно было быть.
И тут он узнал место — это был один из множества гротов на берегу реки. Они были очень популярны у влюбленных парочек и людей, любящих уединение. Тайлендель часто высказывал желание побывать в этих гротах...
Тайлендель.
Дыхание Вана вновь перехватило, а горло как будто что-то сжало.
— Нет, Ваниэль, мой Избранный. Не сейчас. Скорбеть будем позже, а сейчас ты должен подняться.
Не понимая, как у него это получилось, Ваниэль оказался на ногах, слегка опираясь на шелковистый бок Спутника.
Его Спутник. Ифандес.
Ваниэль попытался осознать это, но мысли в голове путались, и ему не удавалось сосредоточиться.
— Ты болен, — в голове прозвучал обеспокоенный голос, - Я не могу позаботиться о тебе. Я бы не хотела, чтобы ты уходил из-под моей защиты, но я никак не могу тебе помочь. У тебя лихорадка, и тебе нужен Целитель! Давай, иди. Поднимай ногу. Шаг.. второй...
Ваниэль дрожал, прислонившись к надежной спине Спутника. Повинуясь мысленному голосу, Ваниэль сделал несколько шагов, весь свой вес перенеся на плечо Ифандес. После пары шагов Ваниэль был вынужден закрыть глаза и полностью довериться Спутнику, так как голова кружилась со страшной силой и подкатывала тошнота, и он практически ничего не видел.
Таким образом, они вышли на солнечный свет. Для глаз Ваниэля этот свет был слишком ярок, и он, один раз приоткрыв глаза, снова быстро зажмурился. Неожиданно Спутник отошла от него, и Ван буквально упал на руки незнакомого Герольда. Помимо связи с Ифандес, в его голове звучали десятки голосов, сбивая с толку. Ваниэль хныкал, пытаясь вырваться и спрятать голову. Ему было безумно больно, и он не мог определить какие мысли из этого вороха принадлежат ему.
— Скажи своему дураку-Герольду закрыть его, Делиан!
Этот голос Ваниэль узнал, хотя Ифандес не говорила с ним так резко. Незнакомец выплюнул проклятье и коснулся лба Ваниэля, после чего голоса смолкли. Ван снова открыл глаза и сразу же пожалел об этом — мир все еще хаотически кружился. Он быстро закрыл глаза и пообещал себе не открывать их снова.
— Позволь мне, Тантрас, — Ваниэль услышал еще один мягкий незнакомый голос.
Две прохладные руки нежно коснулись головы Ваниэля, принеся облегчение.
Ван с радостью провалился в забытье.
"Надеюсь, мне повезет, и я никогда не очнусь" - мелькнула последняя мысль, перед тем как он полностью отключился.
Кровать выглядела слишком большой для мальчика, который и до болезни не был достаточно крупным. Его лицо было белым как бумага, хотя так, возможно, просто казалось из-за его природной бледности, подчеркиваемой черными волосами. Но Савиле казалось, что он выглядит даже хуже Тайленделя после припадка. До этого момента ей подобное казалось невозможным.
"Тайлендель... О, мой Тай... бедный, бедный Тай..."
Невыплаканные слезы подступили к горлу, глаза увлажнились. Так она пропустила момент, когда Андрел убрал руку ото лба Ваниэля и с усталым вздохом, откинулся на кресло. Его седеющие рыжие волосы намокли от пота, его кожа побелела и веснушки стали отчетливо видны.
Этот вздох привел Савилу в чувство.
— Андрел, — тихо спросила она, — Что вы можете сказать?
— Я сделал все что мог, и даже более, но я наткнулся на мощную стену — ответил Герольд в зеленых одеждах, не поднимая глаз, — Я бы хотел, чтобы Вы последовали за ним... или если вы сейчас не в силах, то найдите Герольда-мага вашего уровня. Честно говоря, я не верю тому, что Видел, и хочу подтверждения.
Савила стиснула зубы, напомнив себе, что это не вина Ваниэля. К тому же во Дворце она, пожалуй, единственный Герольд-маг, который сочувствует мальчику.
— Я последую за ним. Ты хочешь сказать мне что-то еще?
— Мне бы хотелось, чтобы это всё же были вы. То, что я скажу, будет зависеть от того ,сможем ли мы пробиться через его барьер или нет.
Савила удивленно подняла брови, но встала поближе к Целителю. Она протянула ему руку, легко входя в мысленный контакт с ним. То, что они когда-то были любовниками, да и часто работали вместе, облегчало им задачу.
Их ауры соединились, так же как руки, и Савила последовала за Целителем сквозь темный бурлящий хаос разума Ваниэля, полный горя и вины. Эти чувства помогли Савиле примириться с его поступком, хотя он и заслуживал порицания. Она знала, что чувства мальчиков глубоки, но даже не представляла себе, насколько. Казалось, что Ваниэль сломался где-то глубоко внутри. Его горе от потери было столь же глубоко, как и её собственное... и даже более..
"О Боги! Неужели произошло то, о чем я предупреждала Тая?! Он потерян... он совершенно потерян без Тайленделя..."
Но даже не это привело её в настоящий шок.
Савила уже почти двадцать лет своей жизни работала с юными Герольдами, обучая их и выявляя все Дары. Савила видела детей с одним-двумя Дарами, но чаще их даже не было совсем. Тайлендель был ярким исключением — все его Дары — Мыслеречь, Доставание, Эмпатия и магический дар — были практически одинаково сильны. Большинство Герольдов и Герольдов-магов имели один, максимум два сильных Дара, и мало у кого их было больше трех.
Ваниэль имел их все, за исключением Исцеления. Савила проверила — все каналы были открыты очень широко. Мальчик имел Дар Мыслеречи, Доставания, Дальневидения, Предвидения, Эмпатии, такой же сильной как и у Тая, у него был даже достаточно сильный Огонь, и, самое важное, магический дар. Его Дар Мыслеречи аж двух типов — на разговор и на "сканирование"
И, по иронии судьбы, Боги одарили его и Бардовским Даром.
У этого мальчика было больше Даров, чем у любых пяти Герольдов вместе взятых, и все эти Дары открылись менее чем за сутки.
К своему ужасу Савила увидела, что каналы даже не "открылись", а скорее "взорвались", поэтому они очень чувствительны, как открытые раны.
"Это даже удивительно, как Ван не сошел с ума от такой боли"
Савила прервала контакт с Ваниэлем и с шоком переводила взгляд то на мальчика, то на Целителя.
— Великие боги, — пробормотала она, — как это могло случиться?
— Я думал, ты поймешь больше, чем я, — покачал головой Андрел, — Я никогда не интересовался происхождением наших Даров, я только обучал других, как их эффективно использовать. Ты можешь сказать, что произошло с этим мальчиком?
— Думаю, да... — Савила устало присела на край кровати, прислонившись к спинке, — Позволь мне добавить — у него травма от активации Врат, и от разрыва связи с ними, так же всегда возникают проблемы от активации Даров слишком рано или наоборот поздно, к тому же Дары раскрыты в полную силу слишком быстро... А хуже всего, что каналы не "открыты", а "разорваны"
— При этом у него сильная эмоциональная травма и шок. О Гавани, я надеюсь, что он хотя бы не заболел пневмонией! Я уже вылечил его от одной лихорадки, его организм просто не выдержит еще одной такой нагрузки! — Андрел коснулся тыльной стороной руки щеки Ваниэля, проверяя температуру, — Пока все нормально, но что-то всегда может случиться. Я постараюсь не допустить ухудшения, но, Савила, этот ребенок — ходячая неприятность!
— Любимый, у тебя талант к преуменьшениям, — Савила рассматривала узкое лицо Ваниэля, полное горя.
"Даже во сне он ни на минуту не забывает о своем горе"
— Теперь понятно, почему Ифандес так неохотно отпустила его от себя. Пока между ними не установится крепкая связь, она должна быть в физическом контакте с ним, чтобы суметь защитить... Но что мы можем сделать? Мы никак не можем привести её сюда, да и Ваниэля нельзя перенести в стойла, не в такую погоду!
— Только попробуй, и именно ты будешь отвечать за последствия, — Савила поняла, что Андрел не шутит, — Савила, это убьет его! Даже здесь, в теплой постели, он полностью не защищен от осложнений!
— Но как, черт возьми, я могу защитить его от его собственного Дара?
— Поставь свой щит на него и надейся, что этого будет достаточно!
— Я не могу держать его так долго, — язвительно напомнила ему Савила, — Я слишком выдохлась сегодня. Максимум меня хватит на пару часов.
— Или всё сделаешь, как надо, или вместо одной могилы будет две, чёрт возьми, — рявкнул Целитель, — Если ты не удержишь щит, то мы потеряем и его тоже!
Савила отшатнулась, пораженная внезапным всплеском эмоций обычно спокойного Целителя.
— Я, — запнулась женщина, но его слова напомнили ей о произошедшем в Храмовой Роще, и её спокойствие в миг разлетелось.
Она встала, спотыкаясь, дошла до двери и прислонилась к косяку. Её плечи вздрагивали от беззвучных рыданий.
— Савила...
Сильные, чуть дрожащие руки легли ей на плечи и развернули женщину так, чтобы она уткнулась носом в костлявую грудь мужчины, одетого в костюм из мягкой зеленой шерсти.
— Савила, я извиняюсь, — Андрел шептал ей в волосы, — Я не должен был так говорить. Ты вымотана, я вымотан, и никто из нас еще не встречался с такой проблемой, как у этого мальчика. Может быть, есть кто-то, кто сможет последить за ним хотя бы день? Этого тебе будет достаточно, чтобы восстановиться и обдумать проблему?
Белый платок, вытащенный мужчиной из кармана, пришелся весьма кстати, Савила вытерла глаза и высморкалась.
— При любых других обстоятельствах я бы позволила кому-либо другому меня заменить, но сейчас я не знаю, Анди. Многие до сих пор считают его виновным в случившемся! Даже если они все закроются щитами... при его Дарах... он вполне может почувствовать их мысли! Тебе более чем другим должно быть известно, насколько силен бывает новооткрытый Дар, особенно в состоянии стресса!
— Дорогая, я не думаю, что у нас есть другой выход, — вздохнул Андрел, — Нам остается только надеяться, что его разум будет слишком занят прошлым, и он просто не воспримет чужих мыслей. Савила, если ты не отдохнешь, то просто свалишься от усталости, это скажет тебе любой начинающий Целитель!
Женщина опустила голову, чувствуя вес всех своих лет и горя.
— Хорошо, — нехотя согласилась она, так и не сумев придумать другой выход, — Пускай это будет Тантрас, ладно? По крайней мере, он плохо знал Тая.
Ваниэль очнулся ото сна, в котором Тай был снова жив и нежно подшучивал над тем, как сильно он убивался от горя. В первый момент после пробуждения он даже не мог понять, что из всего этого реальность, а что сон.
Он открыл глаза и понял, что лежит в своей постели в своей комнате, освещенной только парой свечек. Окна были тщательно занавешены. Что-то странным показалось Ваниэлю в комнате.
После долгого обдумывания, Ваниэль понял, что же ему казалось странным — он больше не чувствовал Тайленделя, не осталось даже тени его присутствия в комнате.
Это сказало Вану все. Он проглотил стон отчаяния и закрыл глаза, скрывая наворачивающиеся слезы. Он сделал это как раз вовремя — дверь тихо отворилась и с легким стуком закрылась... Он почувствовал чье-то присутствие рядом с собой.
Ваниэль на мгновения замер, потом вздохнул, как будто во сне, и перевернулся на другой бок, пряча лицо от света.
Неожиданно он услышал чей-то голос у себя в голове, точно так же, как это было с Ифандес. Ему было больно слушать, но он никак не мог прекратить это. По внутреннему ощущению владельцем этого голоса являлся Джайзен, один из Герольдов, сопровождавших Савилу.
И он был совсем не рад тому, что приходится заботиться о Ваниэле.
— Боги, — Ваниэль слышал все немного искаженно из-за боли, которую приносили слова, — Вместо нашего Тая этот высокомерный маленький Жабенок! Это нечестная сделка!
Ваниэль чувствовал задумчивый взгляд на себе, и он услышал продолжение его мысли гораздо более отчетливо.
— Неважно, что говорит Савила, я не верю в то, что он не виноват в смерти Тая! Если бы они были так близки, как она говорит, то Тайлендель слушал бы его... А если бы Жабеныш любил его, то он бы остановил Тая любой ценой, даже если тот совсем обезумел! Тай просто был еще одним маленьким дополнением к свите его поклонников! Если бы он оставил Тая в покое, если бы он не играл на его слабостях...
Ваниэль съеживался после каждого слова... а потом пришли образы его самого — высокомерный, эгоистичный, корыстный... использующий Тайленделя, не заботящийся о нем... Каждый образ все сильнее и сильнее подпитывал его чувство вины.
С этими мыслями Джайзен покинул комнату. Ваниэль напрягся, чтобы услышать разговоры за пределами комнаты. Несмотря на боль, даже худшую, чем при последнем переломе, он смог уловить обрывки чьих-то мыслей.
Это могли быть отголоски мыслей Джайзена...
Он постарался закрыться, чувствуя себя ребенком, тянущемся к огню, который уже обжег его руку.
"На свете было только два существа, в которых я мог быть полностью уверен, что они любят меня несмотря ни на что — это Тайлендель и Ифандес... Но мне надо знать, что обо мне думают остальные, так как вторая была околдована магией Выбора, а первый...
Первый был мертв. И это моя вина. Джайзен был прав — если бы я действительно заботился о Тайленделе... я должен был остановить его! Это же было нетрудно — надо было просто отказться участвовать в этой затее, не надо было приносить ему эти книги... Если бы я отказался помогать ему с заклинанием, то Тайлендель был бы жив! Если бы я не помогал Таю, он был бы жив!"
И что хуже всего, Герольды, ненавидевшие его, должны были принять его вместо Тая... А он никогда не сможет заменить Тайленделя, и Ваниэль прекрасно знал это. У него не было обаяния Тая, его жизнерадостности... а вместо этого только недостатки.
Несмотря на боль, Ваниэль вслушивался в мысленный голос Герольда, надеясь, что Герольд предоставит ему возможность уйти... уйти и сделать то, что он должен. Если бы герольд только вышел, хотя бы на пару минут... или лучше заснул...
Джайзен очень устал. Хотя он сделал куда меньше, чем Савила, да и времени на отдых у него было куда больше, он все равно чувствовал себя очень усталым. Герольд сел в удобное кресло, в котором любил дремать Тайлендель. Ваниэль осторожно пытался читать Джайзена, надеясь, что тот ничего не заметит. Ван хотел подчерпнуть информацию из его памяти...
"Колокол Смерти прозвонил ему, несмотря на то что он сделал ... Значит, завтра Тайлендель будет похоронен со всеми почестями как полный Герольд."
"Завтра. А сегодня вечером он в Храме Рощи, — размышлял Ваниэль - если бы я только смог добраться туда! Я должен попытаться исправить весь вред, который я им причинил... я должен искупить свою вину!"
Мысли Джайзена тем временем начали расплываться и походить на сонное бормотание, и в следующий момент раздался храп. Ваниэль понял, что надо ловить момент.
Он перевернулся, специально стараясь шуметь при этом.
Джайзен продолжал спокойно спать.
Ваниль медленно сел, пытаясь оценить свое состояние и окружение.
Через свечу спустя Ваниэль был полностью одет. Он двигался очень медленно и не для того, чтобы не разбудить Герольда, а потому что был слишком слаб. Первые шаги он сделал, держась за мебель, так как ноги подкашивались, но каждый последующий шаг был все уверенней.
Ваниль беззвучно дошел до двери и чуть приотрыл её, только чтобы проскользнуть в коридор, и вновь закрыл. Была все такая же темная и безоблачная ночь. Он надеялся преодолеть весь длинный путь к Роще незамеченным.
Вздохнув, он сделал шаг на освещенную луной дорожку из гравия, начинающейся у самой двери.
Но кто-то ждал его.
Ифандес выскользнула из темноты и встала у него на пути. Ваниэль не успел сделать и пяти шагов.
— Нет, - строго сказала она, преграждая ему путь, — Ты болен, ты должен лежать в постели!
В какой-то миг Ваниэль отчаялся, так как не знал как обойти Спутника, убедить пропустить его.
"Боги, она пытается остановить меня"
И тут неожиданно он понял, что может использовать помощь Ифандес, и без нее он вряд ли доберется до Рощи.
— Пожалуйста, — Ваниэль постарался говорить как можно более искренне, так как помнил, что при мысленной речи врать нельзя, но чтобы узнать его истинные планы, Ифандес надо было задать ему четкий прямой вопрос, — Пожалуйста, Ифандес, я... я должен, - запнулся Ван, — я должен проститься.
Она склонила голову почти до земли, под напором его эмоций.
— Ну хорошо, - нехотя ответила Ифандес, — Я помогу тебе, но потом ты должен будешь отдохнуть!
— Хорошо, — согласился Ваниэль, имея в виду совсем не то же самое, что Спутник.
Ифандес подошла и присела, чтобы Ваниэль смог забраться к ней на спину. Не смотря на то, что он являлся лучшим наездником Форст-Рич, сейчас без подобной помощи он не смог бы этого сделать. Он так дрожал от слабости, что если бы Ифандес сама не ловила равновесие, юноша бы упал через пару шагов.
Ваниэль сосредоточился на чувстве усталости, на своем горе, только чтобы не выдать своих истинных намерений. Он закрыл глаза, так как при первом же взгляде на проносящуюся мимо землю, освещенную лунным светом, его начало тошнить.
Ваниэль понятия не имел о том, какую скорость могут развивать Спутники, поэтому, когда он услышал стук копыт по мраморному полу, он изумленно открыл глаза.
— Мы добрались, — Ифандес осторожно присела, давая Вану слезть.
Мраморное крыльцо мягко блестело в лунном свете, а сквозь дверь были видны отблески свечей. Он соскользнул со спины Ифандес и "прислушался" своей новой способностью, ища других людей в Храме.
Никого.
Ваниэль дрожал на холодном ветру, хотя и тщательно оделся — на нем был черный шелковый камзол и бриджи. Тайлендель считал, что Ваниэль лучше всего выглядит в этом костюме. От холодных порывов ветра не защищала даже широкая теплая спина Ифандес.
— Только недолго, - предупредила Ифандес, пока Ваниэль, цепляясь за стены, открывал дверь Храма.
— Конечно, Ифандес, - искренне сказал Ваниэль, — Ненадолго.
Ваниэль зашел в Храм, прикрыл за собой дверь и, как можно тише, закрыл её на ключ.
Не услышав никакого шума с наружи, Ваниэль решил, что Ифандес не слышала, как он закрыл дверь. Ван повернулся к алтарю, собираясь с силами для задуманного.
Сам Храм был небольшой, едва ли больше гостиной в покоях Савилы. Так же как и снаружи, внутри стены были из белого мрамора. По стенам бегали отблески свечей, позволяя разглядеть все помещение. Около алтаря стояло только две скамьи. За алтарем каскадом были установлены свечи, над которыми нависал барельеф. На нем были искусно вырезанные луна, звезды, солнце и закрученные облака, в которых читались два лица — женское и мужское, и их выражения менялись при колыхании пламени свечей.
Перед алтарем лежал гроб.
Ноги Ваниэля с каждым шагом дрожали все больше. Нетвердыми шагами он приблизился к возвышению, задрапированному белыми тканями, и посмотрел на тело.
Тайленделя одели во все Белое, его глаза были закрыты, и на лице не было никаких следов горя или безумия, только какое-то умиротворение. Его руки были скрещены на талии, эти изящные, сильные руки, которые так часто обнимали Ваниэля. Он выглядел практически так же, как всегда по утрам, когда Ваниэлю удавалось проснуться первым. Его длинные золотые кудри были тщательно уложены, только пара прядей лежала вдоль висков. Длинные, темно-золотые ресницы лежали на щеках. Только поза Тайленделя была неправильной — он никогда не лежал в столь скованной позе.
Ваниэль неуверенно протянул руку и погладил Тая по гладкой щеке, в отчаянной надежде, что сможет разбудить его своим прикосновением.
Но увы, щека была холодная... холодная, как мрамор алтаря... И глаза юноши не открылись от этого прикосновения... Это не волшебная сказка, в которой одним прикосновением можно оживить возлюбленного.
— Пожалуйста, Тай, прости меня, — прошептал он со спокойным лицом, беря нож, прикрепленный к поясу Тайленделя, — Я... Я постараюсь... заплатить за все, что я сделал...
Хотя его руки дрожали, его решительность не пошатнулась.
Быстро, чтобы не растерять свое мужество, Ваниэль наклонился и поцеловал Тая в холодные губы, надеясь, что он все еще вправе это сделать. Он опустился на колени на холодный мраморный пол рядом с гробом и зажал коленями рукоять кинжала, прижав запястья по обеим сторонам лезвия.
— Тай... мир ничто без тебя... Простите меня, если сможете... — прошептал он, обращаясь и к Таю и к строгим лицам на барельефе.
И прежде чем он начал боятся, он резко одним слитным движением провел запястьями по лезвию.
Кинжал был острый, как он и надеялся, и даже острее... Он рассек себе запястья практически до костей. Ваниэль невольно ахнул, когда боль резко отдалась по всей руке. Кинжал зазвенел по мраморному полу, так как Ван непроизвольно дернул коленями.
Ваниль почувствовал сильное головокружение и опустил голову на руки, с которых текла кровь... Кровь потекла по белому мрамору... Ваниэль смотрел на нее с каким-то болезненным интересом... Красное на белом... Эти мысли заполнили его разум, и Ифандес неожиданно поняла, чем именно он занят. Она дико закричала, забила копытами в дверь. Но уже было слишком поздно... его взгляд не фокусировался, а запятья уже практически не чувствовали боли. Ваниэль чувствовал только холод... Холод сковывал его всего...
— Мне очень жаль, - Ваниэль, проваливаясь в темноту, пытался отправить мысль беснующемуся Спутнику, — Ифандес, мне очень... жаль... ты найдешь кого-нибудь другого... лучше, чем я... достойного тебя...
— Ушел?!— голос Савилы надломился, — Что ты имеешь в виду, черт возьми?! Как ушел?
— Савила, клянусь тебе — мальчик спал! Я задремал на минуту или две, а когда очнулся, его уже не было! — ответил Джайзен, схватившись за голову, — Я вначале подумал, что он пошел в уборную, но его нигде нет!
Савила присела на кровать и, потерев глаза, пыталась подумать.
"Куда мог уйти Ваниэль... И, Боги, почему он ушел?"
Но в глубине сердца она уже знала ответ... И в этот миг из-за реки раздался испуганный неистовый крик Спутника, и голос Келлана раздался у нее в голове
— Савила! Мальчик, - и он послал образ того, что там произошло.
Судя по исказившемуся лицу Джайзена, его Фелар передал ему ту же картину.
— Боги! — Савила подхватила свой плащ с кресла, стоящего у постели, и, не обуваясь, рванула к выходу в сад. Джайзен бежал за нею.
Хорошо, что дверь была не заперта, а то женщина просто-напросто снесла бы её с петель. Ночной холод ударил её в лицо, останавливая её на мгновение. В следующий миг Фелар и Келлан домчались до Герольдов. Фелар лихо развернулась, и её Избранный ловко запрыгнул на нее в движении, на что Савила заворчала, называя все это пижонскими трюками, опасными для жизни. Женщина дождалась, пока Келлан остановится, и только потом забралась ему на спину, путаясь в полах халата. Келлан тут же пустился в галоп, и Савила еле удерживалась на Спутнике.
Теперь Савила следовала за Джайзеном, Спутник молодого Герольда вел по самому короткому пути через мост и Спутниковое поле к Храму Рощи. Они слышали, как мысленный, так и реальный, неистовый крик Ифандес, полный боли и горя. Герольды и стажеры валили из дворца и Коллегии, как муравьи, и с огромной скоростью мчались к Храму.
Но Джайзен и Савила прибыли на место первыми, и имели сомнительную привилегию видеть, как Ифандес пытается в одиночку пробить бронзовые ворота Храма. Её копыта с визгом выбивали искры, а крик резал слух.
Джайзен на скаку спрыгнул с Фелар и бесстрашно поднырнул под копыта Ифандес, надеясь открыть дверь.
— Дверь заперта изнутри, — крикнул он, когда Савила спешилась и похромала в их сторону. Герольд попытался выбить дверь плечом, но ничего не добился.
— Ваниэль! — Савила крикнула в щель между дверью и косяком, — Ван, мальчик мой, впусти нас!
Она приложила ухо к щели, но так ничего и не услышала.
— Келлан?
— Ифандес говорит, что он еще жив, но без сознания и очень слаб, - пришел мрачный ответ.
Ифандес гарцевала рядом, её сапфировые глаза практически почернели от тоски.
— Кто-нибудь, осветите эту чертову колокольню!
Это был Мардик, он держал руки на плечах Донни и смотрел наверх колокольни. Донни держала в руках взведенный арбалет, заряженный чем-то громоздким.
Савила отошла от дверей, чтобы увидеть верхушку колокольни. Из окон слабо струился свет от свечей, но этого было недостаточно, чтобы Донни смогла прицелиться. Савила подняла руки и создала мощный поток света, в котором вся башня была видна как днем.
Мардик закрыл глаза и нахмурился, пытаясь сконцентрироваться, а Донни подняла арбалет, тщательно прицелилась и выстрелила.
Снаряд летел как-то странно-медленно, волоча что-то светлое за собой. И в этот момент Савила поняла, что они задумали. До Избрания Донни была ученицей у воров, и этот странный снаряд был специальной "кошкой", используемой ворами для легкого проникновения в дом через окно. Дар Мардика был довольно слаб, но вполне подходил для того чтобы помочь "кошке" нести за собой на большое расстояние довольно тяжелой канат.
Они забросили "кошку" на вершину колокольни, задев при этом колокол Смерти. Савила почувствовала странный холод и непроизвольно сделала жест отражения, впрочем, не она одна. Женщина видела, как дрожь разбирает окружающих, как Ифандес горько застонала от раздавшегося звука...
Обычно подвижное лицо Донни было пустым. Все её внимание было сконцентрировано на "кошке" и веревке. Она медленно потянула веревку. Савила боролась с собой, чтобы не наброситься на нее с криком поторапливаться... Наконец "кошка" встретила сопротивление, и Донни вначале потянула чуть сильнее, а потом резко дернула со всей силы.
Савила не успела и глазом моргнуть, как девушка уже карабкалась на колокольню как белка.
Пара зевак попыталось отпустить шутку по этому поводу, но Донни не обращала на них внимания. Она добралась до самого верха и забралась внутрь. К своему удивлению, Савила увидела, что Мардик последовал за девушкой. Она была так увлечена наблюдением за Донни, что выпустила парня из виду, пока тот не попал в пятно света.
Савила бросилась назад к дверям, толпа расступилась, давая ей дорогу.
— Держись, Савила, - она услышала мысленный голос Мардика, — Он жив. Слава Богм, что он не знает, как правильно перерезать себе вены. Донни остановила кровь, но ему срочно нужен Целитель. Ифандес своими ударами покорежила дверь, так что надо приложить усилия, чтобы открыть её...
Высокий мужчина в зеленых одеждах Целителя оттащил Савилу от дверей, когда Мардик начал стучать по двери, пытаясь раскачать болт. Андрел обнял и закутал Савилу в теплый подбитый мехом плащ.
Наконец дверь поддалась и с тихим скрипом открылась. Андрел рванул в открывшийся проход. Савила последовала за ним, кутаясь в плащ.
Донни стояла на коленях перед гробом, вокруг ярко выделялись на белом мраморе пятна крови, руки девушки выглядели так, как будто она окунула их в красную краску. Она крепко держала запястья Ваниэля, растянувшегося на полу рядом с гробом. Лицо Ваниэля было практически прозрачным, болезненно-белым, не сильно отличающимся от окружающего мрамора. Андрел упал на колени перед мальчиком, не обращая внимания, что его одеяния пропитываются кровью. Пока Савила дохромала до них, Целитель уже положил свои руки на руки Донни, все еще сжимающие запястья Ваниэля. За женщиной последовали и остальные.
На его лице не читалось ничего, кроме абсолютной концентрации, и женщина чувствовала, как от него потоками идет Сила. Но Андрел сегодня уже сильно устал, а времени на восстановление практически не было... Женщина поняла, что Целителю не хватит резерва...
Она дошла оставшиеся пару шагов и положила руки на плечи Андрела, посылая ему свою силу. Сделала она это как раз вовремя — потоки энергии начали ослабевать... Через мгновение Савила почувствовала как к ним присоединился Джайзен и Мардик с Донни. Вместе они смогли создать устойчивый сильный поток энергии.
Наконец Андрел вздохнул и отодвинулся от Ваниэля, и они смогли разъединить силы. Такое единение сил было огромной редкостью, даже самые опытные Герольды не всегда могли добиться такого. Но такой опыт Савила предпочла бы не иметь.
Донни отпустила запястья Ваниэля, и Савила увидела, что они снова целы. На месте ран шли ужасающие красные полосы, которые с каждым мгновением бледнели и превращались в тонкие белесые шрамы.
Джйзен быстро поднял бессознательного мальчика на руки, не обращая внимания, что кровь пачкает его белые одежды. Голова Ваниэля склонилась на грудь Герольда, но он так и не очнулся.
Савила помогла Андрелу встать и подойти к мальчику. Целитель проверил пульс на шее Ваниэля, потом приподнял ему веко и покачал головой.
— Как я и предполагал, он потерял много крови, и, учитывая то, что он пережил недавно... — поморщился Андрел, — Джай, ты можешь с Фелар донести его до кровати?
— Нет, — прервала его Савила, — Нет, это сделаю я с Ифандес. Джай, отдашь его мне, когда я сяду верхом.
Савила прошла через молчаливую потрясенную толпу к дверям Храма, где их ждала Ифандес. Спутник посмотрела своими бездонными сапфировыми глазами в глаза Савиле и медленно присела, позволяя Герольду взобраться на себя.
Как только Савила села, Ифандес плавно поднялась на ноги, несмотря на то, что мраморный пол был весьма скользким. Савила протянула руки, поражаясь своему спокойствию, и Джайзен посадил перед ней Ваниэля. Женщина обняла мальчика, заботливо кутая его в плащ Андрела. Ван был совсем не тяжелым, на самом деле его вес был слишком мал, что легло еще одним бременем на ее совесть.
"Ох, парень, парень, - вздохнула женщина, трогая Ифандес, — Бедный мой маленький мальчик, как же так вышло, что в твоей жизни столько неприятностей и горя? И я даже не знаю, кто из нас больше виноват — я или Виттен?"
Она покрепче обняла Ваниэля, пока Ифандес везла их до личных покоев. Ваниэль — все, что у нее осталось после смерти Тайленделя, она будет молчать о произошедшем в Храме и лучше заботиться о нем.
"Первая наша задача, мой бедный растерянный мальчик с разбитым сердцем, это примирить тебя с самим собой. Я надеюсь, что мне это удастся сделать..."
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
