| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
точно и полно раскрывающий мой взгляд на проблему «война-дети» — словами одного из главных героев,
«белоказачонка» Сашки.
— Скажите, а вы Серѐжке — кто? — неожиданно спросил мальчишка.
Балис ответил не сразу: простой, вроде, вопрос неожиданно поставил его в тупик.
— Никто. У него вообще никого нет. Родителей у него убили, он вот прибежал на передовую,
воевать… Пытался я его прогнать, да, вот, не успел…
— Прогнать?
— Конечно. Нечего детям на войне делать.
— Ага, сейчас ещѐ скажете, что его дело — сидеть где-нибудь в тылу, да расти для мирной
жизни.
Сашкин тон Балису не понравился.
— Конечно, скажу. Угадал?
— Чего тут угадывать. Слышал я уже это…
— Слышал? Когда? От кого?
— В восемнадцатом от поручика Бочковского. Когда пришел и сказал, что буду воевать
вместе с ними.
— Прав был Бочковский.
— В чѐм прав-то?
— Во всѐм. Пойми, Саша, дети воевать не должны. Не детское это дело.
— А сиротами оставаться дети должны? Добрые слова говорить нетрудно. Вы растите, а
мы вас защищать будем. А где они все были, когда комиссар со своими бойцами нашу станицу ―чистил‖?
А где были вы, когда Сережкиных родителей убивали?
— Это война, Саша. На войне убивают.
— Вот именно, война. ―Мы защитим‖… Пока все были живы, защитить не смогли, а когда
уже поздно — ―мы защитим‖… Вы, в смысле армия, нас ведь уже не защитили. Понимаете, уже. Нас
убивали, а вас, не лично вас, ну, понимаете… Вас рядом не было. А теперь вы говорите — мы защитим. А
где вы были раньше?
Балис долго молчал: в словах казачонка была горькая правда.
— Ты прав, Саша, — произнес он наконец. — Мы, в смысле армия, виноваты перед вами. Перед
тобой, перед Серѐжкой, перед другими ребятами, вашими ровесниками. Но постарайся понять и нас:
Бочковского, меня… Мы знаем, что такое война, потому что это — наша работа. Мы знаем, как это
страшно. Мы знаем, что детям на войне — не место. Да, мы не смогли спасти ваши семьи, дайте же нам
хоть немного искупить свою вину. Дайте спасти хотя бы вас.
— А Вы уверены, что так — вы нас спасаете?
— Уверен.
— А нас вы, конечно, спросить не считаете нужным?
— Знаешь, Саша, я никогда не верил ни в богов, ни в эту, как еѐ… реинкарнацию. Как
говорится, умерла — так умерла. И поэтому твердо убежден, что лучше жить, чем умереть.
— Всегда?
— Всегда, если речь не идѐт о предательстве.
— А прятаться в тылу — не значит предавать?
Думаю, что под этими словами подписались бы все герои моей книги. Да они и подписались
под ними — своей кровью… Чтобы жила наша страна. Чтобы жили мы. Этого вполне достаточно, чтобы
помнить их.
* * *
Поразительным может показаться, что в стране, культивировавшей идею юного героя
войны, своих юных героев войны практически не было с 1945 по начало 90-х годов ХХ века. Но это всего
лишь связано с одним из коротких периодов в истории нашего Отчества, когда мощь государства была
столь велика, что все боевые действия не касались территории России, а значит — не задевали народа.
Не исключено, что в этом — одна из причин дегероизации нации как таковой…
Выращенный в теплице цветок — нежизнеспособен вне еѐ.
Правда, в 90-х годах такие мальчишки и девчонки вновь появились — в Чечне, в
Приднестровье, а наши дни — в Новороссии… Но о них уже не писали и не пропагандировали их подвигов.
Поганому времени понадобились такие же поганые примеры. Поганой власти — поганые людишки. А
пионеров-героев объявили «советской пропагандой», как будто не понимая, что всѐ течение истории
человечества опровергает это идиотское заявление.
Певец Александр Маршал в одной из песен сказал:
…а ты из Грозного с собою
Привѐз больного пацана.
Пацан там этот партизанил,
Хотя ему лишь десять лет,
Он, как и ты, был тоже ранен —
И, как и ты, чуть не ослеп…
Думаете, это тоже выдумка?.. Тогда отложите эту книгу.
Вам незачем еѐ читать.
2.
ТЕ, КТО КОГДА-ТО БЫЛ
До войны это были самые обыкновенные мальчишки и девчонки. Учились, помогали
старшим, играли, бегали-прыгали, разбивали носы и коленки. Их имена знали только родные,
одноклассники да друзья.
ПРИШЕЛ ЧАС — ОНИ ПОКАЗАЛИ, КАКИМ ОГРОМНЫМ МОЖЕТ СТАТЬ
МАЛЕНЬКОЕ ДЕТСКОЕ СЕДЦЕ, КОГДА РАЗГОРАЕТСЯ В НЕМ СВЯЩЕННАЯ ЛЮБОВЬ К
РОДИНЕ И НЕНАВИСТЬ К ЕЕ ВРАГАМ.
Мальчишки. Девчонки. На их хрупкие плечи легла тяжесть невзгод, бедствий, горя военных
лет. И не согнулись они под этой тяжестью, стали сильнее духом, мужественнее, выносливее.
Маленькие герои большой войны. Они сражались рядом со старшими — отцами, братьями, рядом с
коммунистами и комсомольцами.
Сражались повсюду. На море, как Боря Кулешин. В небе, как Аркаша Каманин. В
партизанском отряде, как Леня Голиков. В Брестской крепости, как Валя Зенкина. В керченских
катакомбах, как Володя Дубинин. В подполье, как Володя Щербацевич.
И ни на миг не дрогнули юные сердца!
Их повзрослевшее детство было наполнено такими испытаниями, что, придумай их даже
очень талантливый писатель, в это трудно было бы поверить. Но это было. Было в истории большой нашей
страны, было в судьбах ее маленьких ребят — обыкновенных мальчишек и девчонок.
Много детей воевало на фронте, в составе действующих армий. Катаевский Ваня Солнцев
вряд ли был придуман автором — иначе название книги не стало бы именем нарицательным, а сама книга
не получила бы такого резонанса. В составе частей находились и 13-ти, и 14-ти летние, а уж о тех, кто
постарше, и говорить нечего. И понятно, почему они бежали на фронт — во все века мальчишки
стремились к подвигам, и усидеть дома, когда враг напал на твою родину, было просто невозможно.
Примерно по тем же мотивам дети уходили и к партизанам. Но как признавался после войны один из тех,
кому в 1941 было 13 лет, он "играл в реальную войну". "Я делал то, что не могли взрослые, и ситуаций,
когда они что-то не могли, а я мог, было очень много", — вспоминает ветеран.
Поколению, заставшему пионерское детство и комсомольскую юность, не надо объяснять, кто
такие пионеры-герои. Их имена знали наизусть, так же как и текст пионерской присяги ("Я, такой-то,
вступая в ряды юных пионеров Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно
клянусь...), и едва ли не любой пионер не сходя с места мог назвать как минимум пять имен отважных
мальчишек и девчонок. В честь юных героев назывались пионерские дружины, пионерские лагеря, школы,
улицы и корабли. О них писали книжки, снимали фильмы и ставили спектакли. Потом пришло новое
время и потребовало новых героев. Мало кто сейчас скажет, за что получил Золотую Звезду героя Марат
Казей и кто такая Зина Портнова.
Люди воевавшие редко рассказывают о пионерах-героях. По той причине, что они-то знали,
что это такое: дети и война. Более жуткого сочетания не придумаешь. А пионерам страны Советов,
которые родились через двадцать-тридцать лет после Парада Победы, страшная правда о войне была
незнакома, да по большому счету и не нужна. Как сказал человек невоевавший, но войну помнивший: "А в
подвалах и полуподвалах ребятишкам хотелось под танки". Хотелось подвига, хотелось, чтобы как Ваня
Солнцев или Володя Дубинин, хотелось ночью прокрадываться под носом у немецких часовых,
закладывать мины вместе с партизанами, отстреливаться из ППШ от наседающих гитлеровцев или
доставлять срочный пакет через линию фронта.
С каждым годом День Победы становится все более грустным праздником. Уходят ветераны
Великой Отечественной. И, приходится с печалью признавать, что с ними уходит и память о той войне.
Нынешнее юное поколение знает о подвигах своих дедов-прадедов примерно столько, сколько о войне
1812 года. Две-три фамилии военачальников, пару названий битв — и это в лучшем случае. В школах
историю Второй мировой изучают только в старших классах, при этом Великой Отечественной войне в
программе выделяется настолько мало времени, что ученики получают лишь минимум сведений. Где уж
там рассказать о каждом герое по отдельности.
Вот и получается, что пионеры-герои остались частью советского прошлого, начинавшегося с
книг и телефильмов о юных партизанах. Истории эти были лакированными и в чем-то официозными, но,
несмотря на это, они заставляли пионеров мечтать о возможности почувствовать себя взрослыми. С
годами пионеры-герои превратились из простых смертных в знаки и символы. Тем, кто рос в семидесятые
и восьмидесятые, оставалось только додумывать — как они жили, чему смеялись, над чем печалились? А
для большей части нынешних подростков пионерия — это миф, ретро-экзотика без определенного
внутреннего содержания, но с хорошо узнаваемой формой, нечто вроде "старых песен о главном".
Эти 13-17-летние погибали по-настоящему. Кто-то подорвал себя последней гранатой, кто-то
получил пулю от наступающих немцев, кого-то повесили во внутреннем дворе тюрьмы. Эти ребята, для
которых слова "патриотизм", "подвиг", "доблесть", "самопожертвование", "честь", "родина" являлись
абсолютными понятиями, заслужили право на все. Кроме забвения.
Традиция почитания пионеров-героев складывалась постепенно. Издавались книги, причем на
регулярной основе, проводились пионерское сборы, пионерские отряды боролись за право носить имя
героя, пионеры писали письма родным погибших, организовывали музеи. Излишне говорить, что на
страницах популярной книжной серии пионеры-герои были образцовыми девочками и мальчиками.
Постепенно оформился четкий список, который был закреплен в специально созданной Книге почета
пионерской организации. В пантеоне была своя четверка отважных — увенчанные золотыми звездами
Портнова, Казей, Котик и Голиков.
3.
"ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ЧЕТВЁРКА ". . .
Зина Портнова
Ленинградская школьница Зина Портнова в июне 1941 года приехала из Ленинграда с
младшей сестрой Галей на летние каникулы к бабушке в деревню Зуи (Шумилинский район Витебской
области). Там ее и застала война. С беженцами уходить она не захотела и осталась в городе Оболь. Когда в
городе была организована подпольная комсомольская организация "Юные мстители", Портнова стала ее
членом. "Мстители" не только распространяли и расклеивали листовки, но и добывали для партизан
сведения о действиях немцев. С их помощью удалось устроить несколько диверсий на железной дороге,
причем не только на рельсах, но и на станции. Была взорвана водокачка, что задержало отправку на фронт
десятка эшелонов. Подпольщики взорвали местную электростанцию, сожгли льнозавод, вывели из строя
несколько грузовиков.
Портновой удалось устроиться в немецкую столовую для личного состава. Поработав там
немного, она сумела осуществить жестокую, но эффективную операцию — отравила пищу. Пострадали
более 100 немцев. В ответ на это гитлеровцы обрушили на город волну террора, и Портновой, чтобы
избежать ареста, пришлось уйти к партизанам. В отряде она стала разведчицей, участвовала в подрывах
эшелонов.
В 1943 году Обольское подполье было практически разгромлено. С помощью провокаторов
гестапо удалось собрать всю необходимую информацию и осуществить массовые аресты. Командование
партизанского отряда поручило Портновой установить связь с теми, кто остался в живых. Установить
связь она успела, но вот доложить об этом в отряд — нет. В деревне ее кто-то увидел и сообщил полицаям,
что девушка не местная. На всякий случай полиция ее задержала и переправила в Оболь. Там ею «плотно
занялось» гестапо, поскольку Зина была в списке подозреваемых в диверсии в столовой. Во время одного
из допросов ей удалось взять со стола пистолет, ранить следователя и, воспользовавшись переполохом,
выбежать из здания. Скрыться она не успела — ее ранили, после чего отправили в Витебскую тюрьму. Там
ее уже не допрашивали — принадлежность Зины к "бандитам" у немцев сомнений не вызывала, а просто
методично мучили, заставляя признаться в диверсии в столовой.
13 января 1944 года Зину Портнову расстреляли.
Марат Казей
Марат Казей считался рано осиротевшим: отец умер, когда Марату не было семи — так гласила
официальная версия. А на самом деле Иван Казей был арестован в 1934 году как "троцкист" и "вредитель"
— реабилитировали его только в 1959 году. Позже арестовали и его жену — потом, правда, выпустили. Так
что получилась семья "врага народа", которой сторонились соседи. Сестру Казея, Ариадну, из-за этого не
приняли в комсомол. Казалось бы, от всего этого озлиться должны были Казеи — однако нет. В 1941 году
Анна Казей, жена "врага народа", прятала у себя раненых партизан — за что была казнена немцами.
Ариадна и Марат ушли к партизанам. Ариадна осталась жива, но стала инвалидом — когда отряд выходил
из окружения, она отморозила ноги, которые пришлось ампутировать. Когда на самолете ее увозили в
госпиталь, командир отряда предложил лететь с ней и Марату, чтобы он продолжил прерванную войной
учебу. Но Марат отказался и остался в партизанском отряде.
Марат ходил в разведку, как в одиночку, так и с группой. Участвовал в рейдах. Подрывал
эшелоны. За бой в январе 1943 года, когда, раненый, он поднял своих товарищей в атаку и пробился сквозь
вражеское кольцо, Марат получил медаль "За отвагу". А в мае 1944-го Марат погиб. Возвращаясь с
задания вдвоем с командиром разведки, они наткнулись на немцев. Командира убили сразу, Марат,
отстреливаясь, залег в ложбинке. Уходить в чистом поле было некуда, да и возможности не было — Марат
был тяжело ранен. Пока были патроны, держал оборону, а когда магазин опустел, взял в руки свое
последнее оружие — две гранаты, которые с пояса не снимал. Одну бросил в немцев, а вторую оставил.
Когда немцы подошли совсем близко, взорвал себя вместе с врагами.
О чем думал подросток, в свои последние мгновения? О том что страшно помирать в 15 лет?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
