| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но тот, кто раньше был гимназистом Михаилом Бистромом — не был бы лидером, если бы не придумал замечательный план побега.
* * *
Персонал коммуны-колонии жил в Александровском дворце2 — отдельном двухэтажном здании, находящимся в глубине густого парка, хотя и частично вырубленного прошлой зимой на дрова.
Первого мая — в День международной солидарности трудящихся, намечался грандиозный митинг на котором должен был выступать какой-то важный начальник приехавший аж из самой Москвы. Утверждали даже, что это будет сам товарищ Дзержинский — создатель и руководитель грозного «ВЧК», которому Троцкий переподчинил борьбу с беспризорностью вместо аблажавщейся за какие-то три месяца Златы Лилиной.
Рисунок 24. Александровский дворец в Царском Селе, задний фасад. Водоём на переднем плане называется «фасадный пруд».
Ещё говорили, что «Гришка Питерский» (Председатель Совета комиссаров Союза коммун Северной области Григорий Зиновьев), в хлам разругался с «Львом Революции» и перешёл в стан нацболов Сталина…
Но это уже к делу не относится.
Хорошо изучив советские порядки, Миша понял: другого такого удобного случая не подвернётся и принялся решительно действовать.
* * *
Хотя у парадного крыльца Александровского дворца прогуливался часовой в шинели и с винтовкой за плечами, с обратной стороны — куда они подошли после начала митинга, никого не было. Окна первого этажа, были до середины основательно заколочены досками… Но у одного из них была постоянно открыта форточка, чем Миша и решил воспользоваться имея в своей команде двух «специалистов по форточкам».
Впрочем, не будь этого обстоятельства — он обязательно бы придумал что-нибудь другое, что и доказывают последующие события.
Миша первым подошёл и, встав под окном пошире расставив ноги, покрепче опёрся руками в стену. На него залез и встал на плечи Чёрный, после чего по ним двоим вскарабкался как мартышка то ли Витька да Митька — их и на лицо, но то чтобы по весу, не различишь… Потом ещё раз — то ли Митька то ли Витька и, наконец сверху из форточки приглушённо крикнули:
— Это барский нужник, а по коридору ходит дяденька-мусор со «шпалером». Что делать, Барон?
Это была не предусмотренная его планом «вводная», но Мишка быстро нашёлся:
— Затаитесь и сидите тихо, как мыши под лавкой.
Затем повёл всех к крыльцу чёрного хода и, своей подруге:
— Мадам! Постучись в дверь.
— И что потом?
— Не знаю, что… Попросись в туалет пописцать, что ли.
Та, томными глазами на него глядучи:
— Как прикажешь, Барон!
Затем он Чёрному и Есаулу:
— А вы двое встаньте по бокам и как только он выйдет — хватайте за руки и держите крепко… Поняли?
— Поняли.
Сам же он спрятался за крыльцо.
Елизавета по прозвищу Мадам стучалась в дверь чёрного входа довольно долго, но не громко чтобы не перепугать. И когда наконец изнутри мужским голосом спросили:
— Кто там?
Она, интригующим тоном ответила:
— Забыл, что ли с кем спал в последний раз?
Заскрипев, дверь немедленно открылась и выглянувший оттуда кучеряво-брюнетистый чекист в табачного цвета английском френче и таких же галифе и, пряча «наган» в кобуру на поясе, спросил:
— Ты что-то напутала, девочка! Я тебя не знаю.
Та, отступая на шаг:
— Вот, как? Поматросил и бросил?
— Я с малолетками не сплю.
— Это товарищу Зиновьему — ты будешь рассказывать, дяденька, с кем спишь. Счас прям пойду на митинг и нажалуюсь ему в присутствии товарища Дзержинского…
Чекист, разозлившись вышел из двери полностью:
— Кто такая и чего тебе надо, потаскуха сопливая?
И тут подскочившие с двух сторон Чёрный и Есаул схватили его под руки и, довольно громко крикнули:
— БАРОН, МЫ ЕГО ДЕРЖИМ!!!
Тот, стремительно — как мангуст выскочил из-за своего укрытия… И, не успел никто и глазом моргнуть, как он левой рукой схватив чекиста за кучерявые волосы сзади — воткнул ему поперёк горла свой «Пуукко», перекрыв таким образом дыхательное горло… И, со всех сил удерживал — невольно глядя в вылезающие из орбит глаза, пока тот после бурной конвульсии не перестал подавать признаки жизни.
Естественно, подельники не могли не восхититься своим вожаком:
— Ловко ты его!
Мадам, так вообще — смотрела такими влюблёнными газами, что Мишку бросило в жар. Но слушать комплименты было некогда:
— Не балобонь, Чёрный. Хватайте с Есаулом его за ноги и тащите в подъезд.
Затащив труп внутрь, постояли, прислушиваясь: вроде всё тихо.
Отдышавшись, он не удержавшись, сделал вполголоса замечание:
— Чё разорались то? Предупреждал же, чтоб не шумели.
Те оправдываясь:
— Так вроде щуплый — чуть крупнее тебя, а ишь ты как трепыхался. Мы уж испугались — что не удержим.
Мишка посмотрел на покойного — действительно почти его размерчик.
— Дайте знак Брегету чтоб подгонял лодку. Найдите близнецов и вместе с ними обшарьте первый этаж. Если там ещё кто будет — ничего не делать, ждать меня…
На втором этаже — жилые помещения и кабинеты, интересующие Мишку в последнюю очередь.
— …Если никого нет — ищите где у них продукты и дайте мне знать.
Сам довольно быстренько, не шаря по карманам разоблачил мёртвого чекиста пока тот не окоченел и поясным ремнём связал его одежду и обувь в узел. Себе же взял лишь трофейный «Наган» — засунув его в карман своих уже опостылевших лохмотьев и с десятка полтора патронов у нему.
Не успел он это всё проделать, как бежит один из близнецов — то ли Витька, то ли Митька — их и на свету то не отличишь, не то что бы во тьмах. Сперва испуганно шарахнувшись от трупа в исподнем, затем горячо зашептав:
— Барон! Там на кухне — три бабы-поварихи… Есаул с Чёрным спрашивают: «Что делать?».
— Показывай где.
Впрочем и без подсказки, кухню можно было найти по источаемым оттуда запахам варящейся гречки и жарящейся на плохом масле балтийской салаки. То ли Витька, то ли Митька постоянно оглядывался и делая большие глаза, шёпотом спрашивал:
— Барон! Ты их тоже зарежешь, да…?
Но Мишка не отвечал, ибо не любил в таких делах загадывать наперёд.
Резать никого не пришлось (да оно и не шибко хотелось), ибо уже пожилые женщины — враз сомлели, увидев наведённый на них ствол. Вежливо со всем политесом расшаркавшись, Миша как можно убедительнее:
— Сударыни! Мы не причиним вам никаких неприятностей — если вы покажите нам где у вас кладовая, оружейная комната и кабинет начальника колонии.
И ещё раз расшаркался:
— Извините ради Бога за причинённое ненароком беспокойство…
Потом без всякого плавного перехода, он по очереди отвесил по паре увесистых затрещин близнецам — полезшими было с ложками в большую кастрюлю с варящейся гречневой кашей:
— Обожрётесь, да потом или заснёте или обдрыщитесь с непривычки — а за вас я таскать мешки, что ли буду?
Впрочем, здесь же на кухне обнаружилась небольшая тележка, поэтому Мишкины сомнения в способности его «шкетов» «поднять» всё это богатство — вскоре рассеялись как дым от дамской папироски возле форточки.
«Сударыни» оказались вполне благоразумными и, после беспрекословного исполнения его совсем незначительной просьбы — были без всякого насилия заперты в одном из подсобном помещений. Мишка даже велел отнести туда одно ведро с водой, а другое — сами догадаются под что… Если достаточно долго просидят взаперти, конечно.
* * *
В кладовой оказались мешка с мукой, гречкой, пшёнкой, овсянкой и совсем уж проросшей картошкой. Имелось изрядное количество чёрных сухарей в ящиках, бутыли с растительным маслом, связки вяленой рыбой… Мыло, пачки махорки, соль, спички…
— Муку и картошку не трогаем, остальное выносим и складываем у входа.
Затем они вдвоём с Брегетом, пошли вскрывать оружейную.
Тот, посмотрев в замочную скважину стал подбирать нужный инструмент, по-еврейски причитая:
— Мой покойный папаша проклял бы меня — если бы увидел, чем я занимаюсь…
Но замок открыл буквально в один момент, прежде чем Миша со всем присущим резоном, ответил ему:
— Думаешь, твой покойный папаша предпочёл бы увидеть тебя среди протухших мертвяков и луж жидкого говна?
Впрочем, в оружейке ничем особенным поживиться не ужалось: видимо весь короткоствол был на руках, а трёхлинейные винтовки с длинным гранёным штыком — были совсем ни к чему Мише и его банде. А вот патроны к револьверу обнаружились в виде одного уже вскрытого и початого «цинка», на одной стороне которого имелась надпись обозначающая их количество — «1092 шт».
Не раздумывая, Миша взял патроны, обрадовавшись возможностью по дороге на Юг вволю попрактиковаться в стрельбе из «Нагана» и, присоединил их к тюку со шмутьём от покойного чекиста на выходе.
* * *
В кабинете начальника колонии находящимся на втором этаже, тоже поживиться ничем таким особым не удалось, так как Брегет не смог открыть заграничный сейф с очень сложным замком:
— Немецкий! Я такие даже в глаза не видел.
Рисунок 25. Цинк с патронами от револьвера «Наган». Советского образца, конечно — времён Российской Империи найти не удалось.
Утешительно потрепав его по курчавой голове — вжатой от испуга в плечи, Мишка сперва словесно подбодрил струхнувшего мелкого еврея:
— Ничего, научишься…
А когда тот расслабился, отвесил звонкий подзатыльник — ибо прежде тот уверял его, что якобы сможет взломать любой замок:
— …Но впредь не хвастай пред своими тем, что не умеешь!
Вдруг из секретарской пронзительный визг…
Брегет немедленно полез под стол, а Мишка молниеносно выхватив из кармана «наган» врывается туда и увидев скачущую от восторга Мадам, успокаиваясь спросил, кивнув на стол:
— Тебе кто-то по телефону сделал предложение руки и сердца? Никак сам товарищ Дзержинский — который специально с этой целью посетил нашу коммуну-колонию?!
Та, показывая нечто из крокодильей шкуры:
— Представляешь, я нашла дамскую сумочку!
— Представляю и что?
— А в ней… Косметичка!
И заскакала вновь, едва не задевая оставшуюся от старого режима хрустальную люстру.
Миша закатив глаза и, подражая отцу во время каких-либо недоразумений с матерью, патетически произнёс:
— Ох, уж эти женщины… Поздравляю!
И вернулся в кабинет, где из-под стола уже вылез незадачливый пунцово-красный «медвежатник».
Обшарили кабинет и чисто чтоб не уходить с пустыми руками, Мишка связав найденным тут же шпагатом в кипу, взял с подоконника царские учебники и видавший вида кожаный портфель — куда положил большую кипу чистой бумаги и письменные принадлежности со стола. А Брегет, сперва спросив у него разрешения — присвоил висевшее на вешалке пальто, шляпу, зонтик и старые калоши под вешалкой.
Мадам тем временем в приёмной примеряла вещи секретарши — яркого цвета юбку, жакет и красную косынку и вертясь перед зеркалом, спросила:
— Ну, как?
— Все вороны в округе уже разлетелись…
Та, показав ему язык:
— Дурак!
— Зато, без пестрой юбки и красной косынки — в которых «дурака» будет видно за версту, даже в лесу.
Подумав, та сняла косынку и нацепила какую-то шляпку:
— А теперь?
Оценивающе глянув, тот:
— А теперь всего лишь за сто пятьдесят шагов.
Игриво:
— Здесь ещё дамское нижнее бельё есть…
— В нём ты будешь заметнее всего.
Мадам благоразумно решив не демаскировать их группу, не без сожаления сняла чужие вещи и, связав их в узелок, прихватила с собой. Не забыла она прихватить и довольно большое зеркало, стоически стерпев от своего кавалера ещё парочку язвительных подначек на тему басен Крылова.
Хотели уже выходить, как его взгляд случайно упал за сейф и поняв что там стоит что-то стоящее, Миша пошарив вытащил оттуда…
Трёхлинейную винтовку!
Но не настоящую, а сильно уменьшенную в размере. Сперва Миша решил, что она игрушечная… Но приложив к плечу (как влитая!), открыл затвор и увидев что в магазине настоящие патроны — но от «Нагана»3, понял что это действующая модель оружия.
— Ладно, позже разберёмся.
Потом они спустились вниз и помогли остальным перевести к входу мешки, ящики, бутыли, связки и пачки… Только было на выход, как Мишка снимая с пожарного щита топор и, встревоженно вертя головой по сторонам:
— А где Митька да Витька? Ведь только что были здесь — перед глазами?
— Мы здесь!
Близнецы надрывая пупки вдвоём тащили большую кастрюлю с гречневой кашей, да ещё по ведру в свободных руках каждый… Увидев топор в его руках, они дружно панически завопили:
— Только не убивай нас, Барон!
Но что характерно — ношу свою не бросили…
Тот, опустив предполагаемое орудие убийства накосячивших близнецов, прошипел:
— Тише!
Те, оправдываясь:
— Прости нас Барон, но уж шибко скусно пахнет…
Другой, крестясь-божась незанятой рукой:
— Но мы не ели! Честное слово — ни одной ложки не ели.
— А что в вёдрах?
Близнецы, давясь слюной, наперебой затараторили:
— Рыбки с жаренным луком со сковороды положили… Пальчики оближешь! И квашенная капуста с морковью…
С шумом сглотнув выделившуюся от запаха слюну, Мишка переложив топор в левую руку, махнул правой:
— Чёрт с вами, тащите уж теперь до самой лодки. А потом вставайте «на атас» с двух сторон дворца.
Те переглянувшись, едва ль не хором:
— Там ещё есть…
Мишка, замахиваясь топором, сделав страшные глаза:
— Бегом к лодке, я сказал!
Тех как ветром вместе с кастрюлей сдуло.
В несколько рейсов, относительно быстро перевезли на тележке всю добычу в лодку — «на которой катались царёвы дочки», по словам Брегета. Затем назначив одного из близнецов рулевым, все вместе взялись за привязанную к носу длинную верёвку и, как бурлаки «бечевой» — повели лодку по Фасадному пруду.
* * *
Дворцовый комплекс Царского Села, это не только многочисленные здания и заросшие парки — но и целая система прудов и каналов. Из Фасадного пруда они попали в Детский пруд, откуда собственно-то Брегет и угнал лодку… Затем по Обводному каналу через Александровский парк — в Продолговаты й пруд, а из его уже — в Лебяжьи прудки…
Через Виттоловский канал — привели лодку в Шапетный пруд и, пройдя Виттоловскую протоку — наконец добрались до речки Кузьминки с заросшими кустами и камышом берегом, где и закончилось их водное путешествие. Не разгружая, загнали лодку под имеющийся выше по течению мостик для просёлочной дороги, вылезли на него и стали по примеру вожака чего-то ждать, как и он ежеминутно поглядывая на уже высоко стоящее Солнце.
Стало несколько скучновато и нюхая источаемые снизу запахи, вся команда буравила своего лидера его голодными глазами… Но вопрос решился задать лишь один из близнецов, видимо решивший, что с мелкого и спрос меньше:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
