Аоно Цукуне: внутри и снаружи

Хотя...

В его голове возникла какая-то мысль, но оказалась грубо вытряхнута, не успев оформиться.

— Слышь, ты, герой-любовник — произнёс пирсингованый знакомец, хватая Цукуне за галстук. — Повеселился с Мокой, э? Ты кто такой, вообще?

— Э?.. — только и смог выдавить парень. Ни Михаил, ни Цукуне, стоит признать, не отличались храбростью, и рядом с этим угрожающим здоровяком парень ощущал постыдную, но понятную слабость — тем более, что пирсингованый был явно заметно сильнее обычного человека. — Я Цукуне Аоно...

— Я спрашиваю, что ты за монстр, болван! — рявкнул Комия. — Хотя, и так видно, что какая-то хилая мелюзга...

Он отбросил Цукуне в сторону, к ограждающей дорогу стене, а затем врезал по ней кулаком, пробив дыру. Пусть стенка была и нетолстой, но это был бетон...

— В любом случае, ещё раз увижу тебя рядом с Мокой — ты труп — сообщил Комия и неспешно направился прочь.

Резко ослабевшие ноги не сразу вновь стали послушны.

"По крайней мере их не больно-то интересует, кто ты на самом деле"... — подумал парень. — "Но... Нужно предупредить Моку, но..."

— Чёрт... — пробормотал он и тут же хлопнул себя по губам. Не хватало ещё привлечь внимание... Возможно, даже самого упоминаемого.

К сожалению, отдавать заявление на сегодня было уже поздно, и найти Моку ему не удалось — с учётом того, что спрашивать о ней Цукуне опасался. По крайней мере, комнату в общежитии ему уже выделили...

С утра он собрал все свои вещи и решительно положил заявление в карман. Оставаться здесь всё-таки слишком опасно...

И стоило ему выйти из общежития...

— Привет, Цукуне!

Улыбка Моки увяла, когда она увидела сумку в руках парня.

— Ты всё-таки хочешь уйти... — удручённо произнесла она.

— Я лучше устроюсь в нормальную человеческую школу... — пробормотал он. — И тебе того же советую.

Мока резко отрицательно замотала головой.

— Нет! — сердито заявила она. — Я... Не могу.

Цукуне вздохнул.

— Будь осторожна, в таком случае... Я бы предложил обменяться номерами, но сотовые здесь не работают.

— По крайней мере, пройдёмся до школы... — вздохнула Мока. Секунду помедлив, Цукуне кивнул; конечно, остаётся вчерашняя угроза, но он же всё равно собирается оставить школу...

— Директор рассмотрит твоё заявление — сообщила Некономе. — Если не будет никаких проблем, ответ будет к завершению учебного дня.

Цукуне неохотно кивнул. Он предпочёл бы обойтись без ожидания, но что поделать...

После занятий, которые всё же пришлось посетить — к счастью, Комия напоказ игнорировал его — парень поспешил спросить у классной, как там с его делом.

— Директор был занят с работой по началу учебного года, так что погуляй пока что — ответила та. — Тебя найдут, когда будет ответ.

Вздохнув, Цукуне снова кивнул. Что ещё оставалось?

Он прогуливался вокруг стоянки автобуса — сам автобус оказался на месте, и даже водитель сидел за рулём с неизменной сигарой, поглядывая время от времени на парня — нетерпеливо ожидая... чего-то.

И дождался.

— Отпусти!..

— Мока?.. — пробормотал парень, и прежде чем осознал, что к чему, его тело уже мчалось в направлении голоса. Кладбище — бутафорское, судя по отсутствию имён на надгробиях — и две фигуры...

Но если первая была хорошо знакомой девичьей фигуркой Моки, то вторая... Настоящий монстр с гротескно увеличенными конечностями, в котором с трудом можно было опознать Комию.

— Цукуне!.. — воскликнула девушка.

— Опять эта мелкая тля — гортанно прорычал монстр. — Я тебя предупреждал не приближаться к Моке, покойник!

"А ведь действительно..." — неожиданно понял Михаил. — "Если я всё равно уже покойник... Возможно, это и есть моя роль — спасти одну невинную девушку?.."

— Мока, беги!..

Он бросился вперёд, подхватывая с земли какой-то камень; однако Комия только небрежно отмахнулся, и парень отлетел в сторону Моки, едва не сбив её с ног. Нет, это она успела подхватить его, не дав врезаться в одно из надгробий...

Цукуне попытался подняться; Комия презрительно фыркнул, наблюдая, как он шатается.

— Я же сказал бежать... — пробормотал он и едва не упал. Взмахнул руками, пытаясь ухватиться за что-то... рывок. В его руке остался висевший на шее Моки серебряный крестик, слегка покалывающий пальцы... возможно, сойдёт как оружие против монстра?..

— Хватит уже — фыркнул Комия и замахнулся когтистой лапой.

В следующий момент что-то произошло. Цукуне словно обдало порывом ветра; Комию отбросило назад. Цукуне повернул голову...

— Мока?.. — пробормотал он.

Волосы и глаза девушки изменили цвет; сейчас её волосы были не розовыми, а серебристыми, а глаза... Рубиновыми, пожалуй. И слабо светились.

А ещё — клыки...

— Не может быть... — пробормотал Комия. Он казался напуганным. — Эта аура... Ты вампир?!..

Мока усмехнулась; сейчас на её лице не было и следа обычного добродушного и немного растерянного выражения.

— Чем-то недоволен, зверь? — осведомилась она. — Ты хочешь меня? Тогда попробуй взять.

Она протянула руку к монстру; тот взревев, бросился вперёд...

...и, брызгая кровью, отлетел в сторону от удара ноги Моки.

— Знай своё место! — высокомерно произнесла девушка. — Найди себе подходящего противника, шваль...

Она лизнула палец, на который попали брызги крови и скривилась.

— Тьфу... Пакость, как и следовало ожидать.

Михаил, обманутый в лучших ожиданиях, пребывал в прострации. Он ошарашенно... нет, скорее даже разочарованно-испуганно смотрел на Моку. Похоже, здесь действительно нет людей, кроме него...

— Напуган? — усмехнулась девушка. Она приблизилась к парню; её движение чем-то напоминало танец. — Хмм... Неудивительно, что ты привлёк внимание Внешней...

Михаил рефлекторно сжал сорванный с её шеи крестик, однако Мока без усилий забрала его.

— Хмм... — повторила она и опустилась рядом с сидящим парнем, а затем — укусила его в шею.

— Настоящий деликатес — сообщила она, оторвавшись через несколько секунд. — Было бы расточительством такое потерять. Да и твоя попытка защитить Внешнюю была довольно забавной... Хотя если пытаешься кого-то защитить, обладай необходимой для этого силой. В любом случае, было приятно — она облизнулась — познакомиться... И позаботься о Внешней.

Она прицепила крестик обратно на ошейник... Ощущение некоего давления незамедлительно исчезло; ноги Моки подогнулись, и она упала. Цукуне рефлекторно подхватил её.

Бедняга был в полной растерянности и панике. Если попытаться разложить царивший в его голове сумбур на отдельные мысли, могло бы получиться нечто подобное:

"Ааа! Меня укусил вампир!" "Бежатьбежатьбежать" "Уйёоо..."

И где-то на краю сознания: "Сиськи!.."

Однако бросить Моку было... Слишком рискованно, пожалуй, а тащить к общежитию — тяжело. К тому же Михаил опасался, что, завидев беспомощную жертву — пару беспомощных жертв — другие здешние монстры могут напасть...

На секунду у него возникла мысль вбить кол, но он тут же от неё отказался — не только из-за отсутствия осины, но и из-за того, что кто-то может застукать за этим занятием. К тому же, если уж быть честным, Мока всё-таки его спасла... хотя оказался в этой ситуации он тоже из-за неё.

Мучимый сомнениями, парень пропустил появление ещё одного персонажа. Мужчина в белой рясе, с крестом на шее, он напоминал священника... но если это не глава отряда экзорцистов, то явно не тот, кем притворялся.

— Я Микогами Тенмей, Экзорцист — сообщил он, обращаясь к Цукуне. Парень открыл было рот... — Я директор этой Академии. Я хотел побеседовать по поводу твоего заявления... И застал довольно любопытную ситуацию.

Он взмахнул рукой, указывая на следы крови на земле, сломанное телом Комии дерево и его самого, неподвижно лежащего в стороне.

— Неудивительно, что ты хочешь оставить школу... Я понимаю и могу это устроить. Но... Вне барьера Академии ты не проживёшь долго.

— О чём вы?.. — пробормотал Цукуне.

— Без избытка ёки, демонической энергии, наполняющей территорию моей Академии, ты не сможешь долго удерживаться в этом теле — спокойно отозвался Тенмей. — Ты слишком неопытен в качестве одержимого...

Эпизод 2: Соблазнительница.

После разговора с директором ситуация Михаила несколько изменилась — не то, чтобы стала яснее. Кем бы ни был Микогами Тенмей, в противоречие содержанию своей школы называющий себя Экзорцистом, вряд ли он относится к роду людскому. На самом деле, он сообщил немного, и Михаил-Цукуне сомневался, насколько можно ему доверять, но озвученное "Экзорцистом" неприятно совпало с мыслями, возникшими в голове самого парня. Его текущее состояние действительно лучше всего описывалось словом "одержимость"...

Хотя никаких следов присутствия "прежнего хозяина" тела и не ощущалось; вернее, оно ощущалось, как испоконная часть себя. Память "Цукуне" присутствовала в полном объёме, не вызывая диссонанса... По сути, "Михаила" можно было назвать доминирующей частью только за счёт того, что он был старше "Цукуне", и соответственно обладал большим жизненным опытом.

В любом случае, хотя Михаил-Цукуне во всём ощущал себя обычным человеком, слова директора были слишком похожи на правду. А если так, то ситуация коренным образом меняется... Если верить директору, то выходит, что опасность Академии резко уменьшается. Не то, чтобы она стала совсем безопасной, судя по последнему инциденту, но поскольку он всегда может назваться одержимым, прямой угрозы из-за того, что он человек, можно не опасаться. С другой стороны, как раз вне Академии может быть опасно...

Михаил вздохнул. Ситуация, безусловно, сложная и непонятная, но всё же выходит, что надёжнее пока что остаться в Академии. Тем более, это поможет избежать и проблем с родителями Цукуне...

К тому же директор оставался единственной ниточкой, которая могла бы вывести к ответу на вопрос, что же всё-таки с ним произошло, и как с этим быть. Кем бы он ни был на самом деле, но определённо знал многое, о чём не спешил говорить...

И он обещал персональные уроки. Как бы это ни было подозрительно — на ум Михаилу почему-то сразу пришли скандалы в католической церкви со священниками и молодыми мальчиками — но это ниточка, см. выше...

Как ни странно, занятия в этой ненормальной школе оказались совершенно нормальными. Никаких предметов вроде "Основы чёрной магии и демонологии" или "Базовые принципы совращения невинных душ" в учебной программе не было; совершенно обычные математика, биология, японский язык, история... Пожалуй, именно последняя оказалась для парня самой большой экзотикой. Определённо, Цукуне не слишком интересовался историей своей страны... Не то, чтобы Михаил изучал свою.

Однако, хотя в обычную учебную программу это и не входило, директор, как и обещал, вскоре преподал несколько уроков того, что он называл "демоническими искусствами", а на взгляд самого Цукуне очень походило на магию. В любом случае, несмотря на подозрительное отношение ко всей этой паранормальщине, он вынужденно признавал, что стоит научиться постоять за себя хотя бы на минимальном уровне; к тому же директор утверждал, что достаточно освоив его уроки Михаил сможет не беспокоиться о развеивании его духа вне пределов Академии. А ещё он намекал, что это позволит и больше узнать о себе. В общем-то обе стороны выдавали важную информацию очень умеренно, но всё же это было каким-то движением вперёд, несмотря на все потенциальные риски.

Впрочем, следует признать, что успехи Михаила были очень невелики. По словам директора, это естественно — духи развивают свои силы порой сотнями лет, а Михаил являлся духом считанные дни, к тому же духом, очень уж близким к обычному человеку. Он также намекал, что существуют различные способы обретения силы, но, преподав лишь основы и убедившись в первых успехах своего ученика в сфере контроля "ёки", словно утратил к нему интерес, предоставив дальше учиться самостоятельно. По крайней мере, предоставил доступ в один из закрытых разделов школьной библиотеки, где хранились свитки — и прочие памятники письменности, включая каменные плиты — с текстами об основах "демонических искусств".

Однако свободного времени на самообразование у Цукуне оставалось немного. Помимо того, что он был вынужден уделять время учёбе — и подтягивать слабые места Цукуне, поскольку оставаться двоечником совсем не хотелось — у него были некоторые сложности в перемещении по территории школы, которые тоже отнимали дополнительное время.

Последнее было связано в первую очередь с Мокой. Михаил старался избегать вампирши, но делать это так, чтобы она не заметила, что он пытается это делать. Да, следует признать — он её боялся... В конце концов, то, является ли он человеком — ещё вопрос, а вот она — точно вампирша.

К слову, директор немного успокоил парня.

— Если бы от одного укуса вампира становились бы вампирами, к ним выстроилась бы очередь — усмехнулся Экзорцист, когда Цукуне высказал свои опасения. — Так что даже хоть ты и являешься в большой степени человеком, это тебе не грозит. Для обращения необходима соответствующая... Процедура. А так же предрасположенность, и много удачи.

— Удачи? — возмутился парень.

— Именно — кивнул директор. — Вампиры — элита мира ёкаев. Тем более, альтернатива... Куда менее благовидна.

В любом случае, хотя один укус вроде как не нёс угрозы, подвергать себя риску дальнейших Михаил совсем не хотел. Тем более, что была и другая проблема: поклонники — и даже поклонницы — Моки явно ревновали её к парню, с которым неоднократно видели вместе, и Михаил обоснованно опасался повторения инцидента с Комией.

Однако сама девушка то ли не понимала ситуации, то ли осознанно преследовала "вкусного" парня; внешне вроде бы первое, однако после того, как выяснил её истинную натуру, Михаил стал очень подозрительным. Впрочем, выдавать свою подозрительность он тоже опасался, и если Моке удавалось застать его или успеть сдёрнуть с парты сразу после занятий, он вынужденно держался рядом с ней.

Кстати, по её словам выходило, что инцидент с Комией она помнит смутно; вернее, смутно помнит после того, как Цукуне попытался её защитить и сорвал крестик. Возможно, у неё ещё и действительно раздвоение личности?.. Час от часу не легче. Только чокнутой прилипчивой вампирши с кучей ревнивых поклонников и не хватало...

Однако высказать это вслух Михаил боялся, памятуя о её "внутренней" стороне, а Цукуне... Кажется, его сторона личности была к привлекательной вампирше неравнодушна. Отметив это, Михаил внутренне вздохнул: ему и самому сложно обвинить Моку в раздвоении личности... Даже при том, что у него чёткого разделения не было.

В любом случае, пока что Мока держалась с ним дружелюбно, и хотя пару раз явно порывалась укусить, — каждый раз потом извиняясь за рефлексы и "Ты так вкусно пахнешь..." — но сохраняющему постоянную бдительность парню пока удавалось этого избегать. Признаться, он опасался, что раздражённая постоянно ускользающей добычей вампирша может перейти к более активным мерам, но придумать ничего не смог; впрочем, признаков изменения её поведения пока не было.