| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— …Наши новейшие танки слепошарые — как вождь древних греков Гомер, выглядывающий из-под хвоста Троянской лошади. Ты согласен с этим, Фёдоров, или мне тебя всё же пристрелить?
С поспешной готовностью:
— Согласен, тов… Но товарищи конструкторы говоря, что…
— Да мне насрать, что они говорят! В танках гореть не им.
— А что же делать?
Насмешливо:
— Сухари сушить.
Главный танкист, ваше потерялся и поник… Я же после довольно продолжительной паузы, изрядно помучив (что не скрою — принесло немало удовольствия), подсказываю:
— Во время польского похода нами были захвачено несколько польских танков «7ТР» и танкеток «TKS». При обследовании этой отстойно-убогой пшекской шелупони, нашими специалистами было обращено особое внимание на нечто полезное — что не грех скоопирайтить: перископический прибор инженера Рудольфа Гундляха. Он, по словам наших специалистов — прост и компактен, обеспечивает почти идеальный круговой обзор и при повреждении легко заменяется изнутри самого танка…
С грохотом долблю кулаком по столу:
— …Так почему же он до сих пор не скопирован и не состоит на вооружении наших танков?
Федоренко растерянно оправдывается:
— Тов… Возможно… Я не знал, это было ещё до меня!
Слегка остыв, всё же недоверчивым тоном спрашиваю:
— Не врёшь?
— Нет, тов…
Прищурившись, на него глядя, почти ласково:
— Но теперь то, Федоренко, ты знаешь про этот прибор?
— Так точно! Знаю!
Я не стал ставить перед ним невыполнимых задач — типа командирской башенки на трёхместной башне «Т-34» и развёрнутого поперёк корпуса дизеля… Не самодур же какой-нибудь средневековый, в самом-то деле!
— Ну раз знаешь, значит к маю месяцу этого года — чтоб каждый советский танк нового типа имел вращающийся перископический прибор наблюдения, хотя бы у командира, как минимум. К осени же этого года, его должен иметь каждый член экипажа находящийся в башне. Задача ясна?
— Так точно!
«Втрое открытие» этих приборов произошло уже во время войны, когда по «Ленд-Лизу» стали прибывать британские танки с установленными на них перископическими приборами польского инженера Рудольфа Гундляха, выпускаемыми по лицензии. Лишь тогда наши конструкторы на пару с производственниками задвигались-зашевелились и, в довольно короткий срок — обеспечили их «скоопитайтенными клонами» советскую бронетехнику.
Рисунок 3. Наблюдательный прибор «МК-4» в крышке танкового башенного люка.
Если моя затея с репликой «МК-4» выгорит, то возможно обзорность советских танков — будет лучше чем у немецких, даже без пресловутой «командирской башенки» — уже навязшей притцей во язытцах. Ведь, последняя увеличивает высоту и общий силуэт танка, что крайне нежелательно.
Посмотрите на любую немецкую фотографию «Тигра», где командир торчит по пояс из башни:
«Командиры танков, которые задраивают люки в начале атаки и открывают их лишь после того, как цель достигнута, никуда не годятся или, по меньшей мере, второсортные командиры», — писал в мемуарах Отто Кариус, немецкий танковый ас.
Почему?
У командира «Тигра» для наблюдения за полем боя, обнаружения целей и целеуказания имеется в наличии в командирской башенке девять смотровых щелей в броне — затянутых бронестеклом и, стоит ему закрыть люк — как он слеп, аки обкуренный гашишем крот. То в одну мутную щелочку посмотрит, то в другую…
Представляете?
Командир же советского танка «ИС-2» образца 1944-го года, к примеру, имел полноценный вращающийся прицел «МК-4», с полем обзора 360 градусов.
Ему не нужна командирская башенка, он и так всё прекрасно видит!
Конечно, каплей дёгтя может стать качество стёкол «Изюмского завода оптического стекла»… Но это уже ария из несколько другой оперы.
* * *
Сделав круг вокруг стола в кабинете, останавливаюсь напротив своего визави, и:
Рисунок 4. Версия кнопки связи с экипажем на послевоенном чехословацком «Т-34-85».
— Это ещё не всё, Федоренко! Во время боёв с японцами на Халхин-Голе, Красной Армией было захвачено несколько самурайских танков «Тип 95» (Ха-Го). Сами эти «жестянки» слова доброго не стоят (как впрочем и наши, не улыбайся!), но при обследовании специалистами «НИБТ Полигон» в Кубинке, у них было обнаружено очень полезное устройство — «кнопка внешнего вызова» пехотой экипажа…
Одной из основных задач танков является взаимодействие с пехотными подразделениями, без которого как правило, танковая атака является лишь зрящной тратой ресурсов.
А как его обеспечить, это взаимодействие — если в бою, ни пехотинцы, ни танкисты — друг друга не видят и не слышат?
Казалось бы, идея лежит на поверхности, но японцы почему-то догадались не только первыми — но и единственными из всех стран принимавших участие во Второй мировой войне.
Исполнение этой идеи было очень простым и на практике оказалось крайне полезным: японские инженеры-конструкторы разместили на корме танка замаскированную под обычную заклёпку электрическую кнопочку, а в его кабине — соответственно электрическую кнопочку. В случае какой-либо нужды, пехотинец, идущий сзади танка — в той или иной последовательности нажимал на эту самую «заклёпочку» и, у экипажа танка — тут же срабатывал той или иной звуковой сигнал. Таким образом командир танка знал, что пехоте чего-то надо или получал предупреждение об грозящей опасности.
И шо ви думали?
Советские танкостроители вспомнили про этот девайс аж осенью 1943-го года!
И между дополнительными топливными баками экспериментального тяжелого танка «Объект 237» (ИС-85), появилась та самая кнопка — которую в отличие от японцев, советские конструкторы прятать не стали. Позже, ее внедрили на «ИС-2», а также и на все «ИСУ» на базе этого танка. Что просто убивает: на «Т-34» ничего подобного внедрять не стали — хотя там-то следовало бы в первую очередь. Подобный апгрейд совершили уже после войны чехи, установив свою версию кнопки вызова экипажа на лицензионных «Т-34-85» и «ИСУ-100».
— …Почему про кнопку внешнего вызова экипажа прочно забыли?
Федоренко пришлось во второй раз вспотеть и недоумённо пожать плечами:
— Я не владею информацией на этот счёт, тов…
Тыча в него пальцем:
— Заведите себе технического секретаря-референта, генерал! Иначе в следующий раз, ваше невладение информацией по подобным «заклёпкам» — обойдётся Вам слишком дорого.
— Понял, тов…
— А эта самая «кнопка внешнего вызова экипажа», чтоб к лету была на каждом советском новейшем танке.
Кивнув на портрет Реципиента на стене:
— Выполнишь эти два задания — вновь будешь «товарищем» для товарища Сталина, а пока извини! Буду называть тебя по фамилии да по незаслуженному тобой званию, Федоренко.
Возможны и другие способы связи пехоты и танков поддержки. Например, американцы во второй половине 40-х установили на корме танка обычный полевой телефон.
Но нам бы что-нибудь попроще, хотя бы на первый раз…
А там будем «пилить» дальше!
* * *
— Это ещё не всё, о чём я хотел сегодня поговорить с Вами, Федоренко… Далеко не всё!
Усевшись в кресло сам, жестом усаживаю главного танкиста СССР на стул для посетителей напротив:
— У Вас слишком много обязанностей, а полномочия достаточно мутно очерчены, что вредит делу и помогает Вам скрываться от ответственности. Поэтому «Главное автобронетанковое управление Красной Армии» надо разделить надвое, поручив руководство «половинками» вашим заместителям — которых выберите сами под личную ответственность. Берите бумагу и карандаш и записывайте…
По сути, я предложил реорганизацию, произошедшую в конце 1942-го года, когда «ГАБТУ РККА» было разделено на:
«Главное управление формирования и боевой подготовки бронетанковых и механизированных войск Красной Армии», в состав которого вошли:
1) Управление формирования и укомплектования бронетанковых и механизированных войск.
2) Управление боевой подготовки бронетанковых и механизированных войск
3) Управление военно-учебных заведений бронетанковых и механизированных войск.
И:
«Главное бронетанковое управление Красной Армии», состоящее из:
1) Танковое управление.
2) Управление ремонта танков.
3) Управление эксплуатации танков.
4) Управление бронепоездов и бронемашин.
5) Научно-испытательный бронетанковый полигон.
Такая форма организации прекрасно действовала до самого конца войны и ещё очень долго после неё и, у меня нет малейшего сомнения, что и в данном случае — она окажется весьма эффективной.
— Записали?
— Так точно!
Бегло проверив писанину и удовлетворившись — вернув её генералу, задаю неожиданный вопрос:
— «Кадры решают всё!» — кто это сказал? Считаю до трёх — потом больно бью в лоб вот этой чернильницей. Время пошло — «два» уже было…
— Вы, тов…
Зло-насмешливо:
— Правильно! Память у тебя просто феноменальная, Федоренко. Значит, все твои «косяки» — могут быть объяснены только злым умыслом.
— Я не понимаю…
Слегка склонив голову набок, пристально заглядываю в бегающие генеральские глазёнки:
— С небольшим уточнением: кадры, овладевшие новейшей техникой — решают всё. А сколько у нас в танковых училищах новейших танков, чтоб кадры ими овладели? Почему молчим, Федоренко?
Пока он молчит, объясню ситуацию…
* * *
Если кому-то не комильфо упоминать Сталина с его «всё решающими» кадрами, можно вспомнить слова одного из героев фильма «Два бойца»:
— Главная часть любого оружия есть голова его владельца.
А вот с этим в довоенных Автобронетанковых войсках РККА, были вполне определённые проблемы!
Мало просто иметь в наличии «лучшие танки Второй мировой войны», надо ещё иметь в наличии танкистов — которые умеют их грамотно эксплуатировать и применять по своему назначению. И глубоко ошибается тот мой современник, кто думает что раз «Т-34» намного примитивней — не только напичканных сложной механикой и электроникой основных боевых танков начала 21 века, но и своих немецких современников — значит обслуживать и воевать на нём проще…
Всё с точностью наоборот!
Даже под капот обыкновенной «полуторки», шофёр 40-х годов — «нырял» чаще чем лазил под юбку собственной жены… А умение переключать передачи на «лучшем танке ВМВ» — было сродни забойной магии, помноженной на тяжёлую атлетику. При этом ещё надо учитывать, что удобство и комфорт экипажа — не входили в приоритетные задачи разработчиков советской боевой техники.
Впрочем, чтоб не быть голословным приведу выдержки из документов той поры.
В 6-м механизированном корпусе генерала Хацкелевича, на 22 июня 1941 года, кроме всего прочего — «лёгкого и устаревшего», имелось свыше трёхсот новейших «непробиваемых» — 114 «КВ» и 238 «Т-34».
А вот чего у него не было:
«В/часть 8995 (4-я танковая дивизия) и 9325 (и 7-я танковая дивизия) — классами не обеспечены из-за отсутствия помещения. Учебных пособий недостаточно: отсутствуют наставления по танкам «КВ» и «Т-34», наставления по новой материальной части оружия, «БУП» часть II-я, УТВ часть II-я, наставления по полевой службе штабов. Нет нового устава тыла. Нет наглядных пособий по новым образцам вооружения…
…Полигонов, стрельбищ и учебных полей части не имеют, так как вся прилегающая к расположению частей земля принадлежит крестьянам и занята посевами… Участки земли под стрельбища и учебные поля еще не закреплены за частями».
Вот, так!
Вдумайтесь: на самой западной границе СССР стоит танковая часть с необученными экипажами…
Не дошло?
Разъясняю буквально на пальцах:
Ну дал бы товарищ Сталин приказ о приведении 6-го механизированного корпуса в полную боевую готовность — ещё 1 января 1941-го года и, что бы это в итоге дало?
Ничего!
Он был точно также разгромлен на голову — хотя и с какими-то вариациями, возможно.
Впрочем, мощнейшему мехкорпусу РККА — не хватает не только полигонов, учебных классов, наглядных пособий и уставов:
«Жилая казарменная площадь… на одного бойца составляет 2 кв. метра. Для размещения людей сделаны 2-ярусные, а в некоторых частях и 3-ярусные нары. Кубатуры при таком скученном размещении недостаточно…
…вследствие чего люди размещены в помещениях, оборудованных 2-х и даже 3-ярусными нарами, в размещении большая скученность. Столовых ни одна часть не имеет, и прием пищи красноармейцами происходит в жилых помещениях, под открытым небом из котелков.
В/части 9207, 9143 и 1-й батальон в/ч 9331 расквартированы в землянках. Все остальные части расквартированы в жилых помещениях бывших польских учебных заведений, монастырей, имениях, тюрьме».
В других мехкорпусах положение было не лучше или немногим лучше.
11-й мехкорпус генерала-майора Мостовенко:
«1. Боевая подготовка развернута во всех частях. Качество занятий еще низкое.
2. Части совершенно не имеют необходимой учебной базы, пособий и наставлений.
3. Ввиду большого некомплекта комначсостава, матчасти, вооружения, а также большого процента необученных красноармейцев, дивизии еще не являются боеспособными».
Так может элиту РККА комплектовали отборными, высокообразованными кадрами, которых учить — только портить?
Вот как обстоят дело с «кадрами» в 17-м мехкорпусе генерал-майора Петрова:
«Комплектование рядовым составом происходит главным образом за счет мартовского призыва новобранцев (70—90 %). Отдельные части укомплектованы новобранцами на 100 %...».
А теперь на минуту прервёмся и задумаемся…
Мартовский призыв.
Вы в армии служили?
Пока ещё эти призывники доедут до своих частей, пока их там ещё распределят по подразделениям и начнут хоть чему-нибудь учить — без «наглядных пособий, учебных приборов, учебного оружия, полигонов, уставов»… Даже чтобы научить современного человека со средним образованием вождению современного же автомобиля — нужны месяцы учёбы и, при этом далеко не все сдают экзамен с первого раза.
А этих кроме индивидуальной подготовки, надо ещё научить слаженной работе в составе экипажа, ведению боевых действий в составе хотя бы отдельных подразделений.
Как всё успеть за оставшиеся три месяца?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
