Драконоборец. Глава 12

Ричард понял, что разговор будет долгим, и, перешагнув через скамейку, сел за стол.

— Рассказывайте, что у вас случилось, — сказал он.

— Не "у меня", а "у всех нас". Это дело касается каждого рыцаря в этой стране. Вы помните меч Эдварда?..

Ричард наморщил лоб. Когда король гостил в их замке год назад, Ричард, конечно, видел его меч — действительно роскошное оружие, рукоять которого покрывали изумруды и сапфиры. Но нельзя сказать, что он тогда хорошо рассмотрел его и сейчас мог бы точно вспомнить, как он выглядел. В те времена у Ричарда было полно других забот.

— В общих чертах, — ответил он.

— Его похитили. Эдвард недавно отдал меч своему ювелиру — вставить на место один выпавший камешек. Ну вот, у этого бедняги его и похитили. Причем все остальные ценности из его мастерской не тронули, а на месте пропавшего меча оставили довольно наглое письмо. Мы, мол, более не имеем к Эдварду претензий по поводу удержания нашей законной собственности, так как вернули ее сами. И подпись — "Горгас, король Нижнего мира".

— Нижнего? То есть... он тролль?

— Конечно, тролль. Нельзя же быть таким невежей, Ричард. Мы поддерживаем отношения с правителями Нижнего мира сто последних лет! Это не говоря уже о том, что их народ — практически ваши соседи.

— Ну уж и соседи, — дернул плечом Ричард. До скалистых гор, где обитали тролли, от его земель пришлось бы ехать минимум неделю.

— В любом случае, к вам они ближе, чем к столице.

— Но ко мне они послов не отправляют. И писем мне тоже не шлют. Кстати сказать, что значит "мы вернули себе свою собственность"?..

Гильом прищурился.

— Мы с троллями не сходимся во мнениях. Их летописцы утверждают, что Альтор, дед Эдварда, не получил меч в поединке с троллем, а украл его, когда его противник спал. И до сих пор считают этот поступок одной из обид, которые люди нанесли жителям Нижнего королевства. На свои обиды у них память до-ооолгая. О тех обидах, которые они сами причиняют людям, они, разумеется, и слышать не хотят. Но сейчас суть не в этом. Главная проблема, что Альтор в те времена, когда получил этот меч, был совсем еще молодым наследником престола и странствующим рыцарем. И, когда он привез тот меч домой, то рассказал о том, что он, помимо прочих своих подвигов, победил в поединке встретившегося ему тролля, но проявил благородство и оставил ему жизнь. Только забрал себе его великолепный меч — по праву победителя. Ну а тот тролль, вернувшись в свои земли, рассказал совсем другую историю — что он, мол, прилег отдохнуть, а во сне его обокрали. Он открыл глаза — а наглого грабителя уже и след простыл... А потом, много лет спустя, когда Альтор был уже стар, а между Нижним миром и Алларией начали кое-как налаживаться мирные дипломатические отношения, кто-то из троллей присмотрелся к королевскому мечу и поднял шум — да это, мол, тот самый меч, который был украден! Ну, тут все переругались так, что между королевствами чуть было не началась новая война. Но кое-как все-таки удалось замять этот вопрос. Но спор на этом не закончился. Так что на протяжении двух поколений дипломаты Нижнего двора нет-нет, да и напомнят, что правители Алларии владеют мечом незаконно. Они даже приспособились использовать это, как аргумент, чтобы сорвать переговоры по какому-нибудь важному вопросу. "Мы сделаем то, о чем вы просите, как только вы исполните наши давние требования и возвратите меч". Очень удобно — вместо того, чтобы обсуждать вопрос по существу, можно перевести разговор на обсуждение конфликта, разрешить который невозможно. Не осталось ни свидетелей, ни документов, которые позволяют прийти к однозначному решению, и никто не намерен отступать от своего. Все предложения о том, чтобы раз и навсегда решить этот вопрос с помощью поединка, тролли тоже всегда отклоняли — это, мол, людской обычай, у них так не принято.

— Боялись, что их воин проиграет?

— Может, и боялись. Но я думаю — просто хотели сохранить удобный повод обижаться и чуть что — тыкать нам в нос этим мечом.

— Тогда зачем же было его похищать? — спросила Алисон.

— Думаю, тут скорее не "зачем", а "почему". Прежнего короля, который правил еще при отце Эдварда, сменил новый правитель — Горгас. Причем этот Горгас — не его наследник. У троллей вообще нет наследования престола. Своих правителей они называют королями, но это только ради важности, чтобы не выглядеть чем-нибудь хуже, чем соседи. На самом деле король троллей — это просто вождь, который смог заставить остальных признавать свое первенство и подчиняться своей власти. Во времена крупных войн это может быть самый сильный и искусный воин, а в другое время — самый хитрый, осмотрительный и осторожный интриган. Горгас, похоже, тролль с амбициями. Он решил продемонстрировать, что при нем народ троллей будут больше уважать во внешнем мире, и поэтому свое правление начал с восстановления разных "законных прав". Поборы за проходы через горы, запрещение для людей посещения тролльих "священных мест", требование платы за использование каменоломен и железных рудников, которые якобы построены на принадлежащей их народу территории, и все такое... Эдвард пока терпит, но, если так пойдет дальше, нам в конце концов придется с ними воевать. Такими темпами они вскорости совсем обнаглеют и, как в древности, потребуют от нас мостовой сбор и захотят, чтобы на каждом мосту, построенном из "их" камней, дежурил бородавчатый урод и не давал людям пройти, пока ему за это не заплатят. А вот теперь Горгас решил сделать еще один демонстративный жест и вернуть меч. Его предшественники были, может, и трусливее, зато умнее... Есть причина, по которой тролли не выиграли прошлую войну с людьми и никогда не выиграют новую. По-настоящему жить на поверхности они не могут, так что лучше бы им оставаться в своем Нижнем мире и не беспокоить нас — чтобы и мы их тоже не побеспокоили. Мы ведь, в конце концов, не претендуем на их собственность — на их подземные дворцы, и шахты, и все прочие сокровища Нижнего мира.

Алисон наморщила лоб.

— А в самом деле — как тролли могли похитить меч, если они боятся солнечного света?.. Что, если на самом деле вор просто решил свалить на них свою вину?

— Не думаю, — отклонил эту мысль Железная Рука. — Тролли вовсе не так беспомощны на поверхности, как вы думаете. Солнце им, конечно, неприятно; на свету кожа любого тролля буквально за пару минут покрывается серыми струпьями, и эти ожоги болят и чешутся. От этих серых струпьев, кстати, и пошла легенда, что свет якобы превращает троллей в камень... Но обычный плащ вполне способен защитить от солнца. Главная проблема — зрение. Тролли отлично видят в темноте, но на свету они ужасно близоруки... Но это не помешало им устраивать засады под мостами во времена расцвета "мостовых поборов". Кроме того, ваше нежелание поверить клевете на невиновного, конечно, делает вам честь, но письмо Горгаса, скорее всего, было подлинным. По почерку сразу понятно, что писал его именно тролль — четырехпалые держат перо не между пальцами, а в кулаке, и оттого выводят буквы совсем не так, как люди. Да и запечатано письмо тем самым перстнем, который принадлежит королям Нижнего мира. В общем, я уверен, что королевский меч сейчас у троллей. Не могу сказать, сами они его украли, или кто-то им помог. Но если мы с Ричардом найдем меч, то, вероятно, заодно найдем и ответ на вопрос, как троллям удалось его украсть.

— Ладно. Как только Ригель окончательно поправится, мы с удовольствием поедем с вами и поможем вернуть меч, — сказала Алисон.

Такого поворота дела сэр Гильом, судя по выражению его лица, никак не ожидал.

— Миледи, уверяю вас, в этом нет никакой необходимости, — почти испуганно сказал Железная Рука. — Думаю, Ричарда, дракона и меня будет вполне достаточно, чтобы забрать у троллей королевский меч.

— Ну нет, Орси. Если вы хотите, чтобы я поехал с вами, мы поедем вместе. Я не могу бросить Алисон одну, — возразил Ричард твёрдо.

— Да и кто ему позволил бы, — с усмешкой добавила Алисон.

Препирательства по поводу состава экспедиции заняли почти полчаса, но под конец Орси пришлось смириться с тем, что вместо одного попутчика он приобрел, по меньшей мере, трех — Алисон, Ричарда и Филиппа. Вздохнув, Орси пожал плечами и, не споря больше, вытащил из-под дублета ветхий лист пергамента.

— Глядите, — сказал он, делая Алисон и ее мужу знак придвинуться поближе. — Я этот рисунок помню уже почти наизусть, и вам тоже не помешает запомнить его получше.

— Что это? — полюбопытствовала Алисон.

— Карта Нижнего мира. Я тут кое-что прикинул... Видите иголочный пунктир? Это самая лучшая дорога во дворец.

— Откуда у вас вообще взялась такая карта? — изумился Ричард. — Вы же сами говорили, что тролли никогда не пускают к себе людей!

Гильом усмехнулся углом рта.

— Как я получил эту карту — это, безусловно, очень интересная история, но сейчас недосуг ее рассказывать, — заметил он с оттенком превосходства, как будто бы Ричард был ребенком, который лезет во взрослые дела. — Может быть, как-нибудь потом...

Ричард, привыкший к манерам Гильома, проигнорировал его высокомерно-снисходительную интонацию и только уточнил :

— Но вы уверены, что это не какая-то ловушка?..

— Уверен, Ричард. Карта верная, — кивнул Железная Рука.

— В таком случае, нам очень повезло! Очень предусмотрительно было с вашей стороны запастись такой картой, прежде чем отправляться за мечом.

— Я всегда действую предусмотрительно, — с той же кривой усмешкой заявил Гильом. — И вообще, надо быть кем-то вроде леди Клеменс, чтобы ни о чем не думать и сунуться к троллям наугад — и это несмотря на то, что она как-то заблудилась в королевском парке!

— А причем здесь леди Клеменс? Разве она тоже ищет меч? — спросила Алисон.

— Скорее, она ищет неприятностей на свою голову, — хмуро сказал Гильом. — Про ее уникальную способность ориентироваться в лабиринтах я уже упоминал. Дракона с ней, конечно, тоже нет... Но, когда Эдвард сообщил о краже, мы и оглянуться не успели, как она уже вскочила с места — и вызвалась поехать в Нижний мир и вернуть меч.

Услышав это, Ричард удивленно вскинул брови. Трудно было поверить, что Гильом проехал через полстраны, чтобы предложить старому знакомому участие в подобном деле — но до сих пор не осознал того, что было очевидно даже Ричарду, который присоединился к Братству странствующих рыцарей на десять, а то и пятнадцать лет позже Орси.

— Если не ошибаюсь, по законам Братства право взяться за какое-нибудь дело получает тот, кто вызовется первым, — сказал он. — А судя по вашим словам, первой вызвалась леди Клеменс...

— Ну. И. Что? — спросил Гильом раздельно. Его голос звучал холодно, но под внешним спокойствием угадывалось напряжение. Ричард понял, что ни о какой ошибке или недоразумении речи не шло. Гильом прекрасно понимал, что он идет против всех рыцарских традиций — и делал это вполне сознательно.

— Как это "что"?.. Разве вам не приходит в голову, что леди Клеменс, скорее всего, будет совсем не рада нашему вмешательству? Вы что, не понимаете, как это будет выглядеть в ее глазах?

В глазах Орси сверкнула ярость.

— Нет, сдается мне, что это вы чего-то здесь не понимаете! Мне наплевать, понравится ей это или нет. Это слишком опасная задача. Если леди Клеменс погибнет, это покроет всех нас несмываемым позором. Все скажут — что это за рыцари у короля Эдварда, если они позволили женщине рисковать собственной жизнью, а сами остались при дворе охотиться и пировать?.. По счастью, мне лучше известно, где следует вести поиски, так что у нас хороший шанс опередить её.

— И присвоить себе всю славу, — недобро сказала Алисон. — Сдаётся мне, что в этом деле вы больше печетесь о своей собственной чести, чем о чести короля! Вам нестерпима мысль, что леди Клеменс вызвалась на это дело раньше вас, и теперь вы хотите, чтобы я и Ричард помогли вам ее обскакать. Но мне что-то не слишком хочется помогать вам в подобном деле.

— А я вас о помощи и не просил, — угрюмо огрызнулся рыцарь. — Мне был нужен Ричард и его дракон. А вы и этот парень, — Гильом дернул подбородком в сторону Филиппа, — запросто можете остаться дома, я особо не расстроюсь...

Ричард нахмурился.

— Ну нет, Орси, так дело не пойдет, — одернул он. — Во-первых, вам не следует разговаривать с моей женой в подобном тоне. И не только потому, что она дама, и грубить ей — недостойно рыцаря, но и потому, что вы ее плохо знаете, а я знаю хорошо, и не хочу, чтобы она заехала вам в ухо. Это будет дважды некрасиво — вы ведь всё-таки наш гость. А во-вторых, я думаю, что Алисон права. Вы в самом деле поступаете нехорошо, и мне совсем не хочется в этом участвовать. Мне кажется, что вам тоже стоит еще раз все обдумать. Может быть, по зрелом размышлении вы сами предпочтете отказаться от этой сомнительной затеи.