В С Китая 1870-1879

Остановившись довольно долго на слабых сторонах китайских войск, скажем же и о том, что ими сделано по сравнению с прежними полчищами Срединного царства, которые в европейцах постоянно возбуждали смех. Во-первых, китайцы довольно хорошо усвоили если не европейскую тактику, то европейские строевые уставы. Я лично видел ученье образцового полка в Тянь-цзине и могу отдать справедливость быстроте и точности эволюций. А между тем китайский солдат затруднен в быстрых движениях национальными башмаками на толстых войлочных подошвах. Если не везде еще введены европейские уставы, а сохранились старинные китайские деплояды, сопровождаемые гримасничаньем и криками для устрашения врага, то в этом вина не солдат, а генералов, хотя бы столь известных, как Цзо-цзун-тан, войска которого видел в 1875 году подполковник Сосновский. Во-вторых, с оружием солдаты тяньцзинские, шанхайские и другие, имевшие европейских инструкторов, обходятся хорошо. В казармах оно y них вычищено и прибрано на указанном месте; при стрельбе они его не портят и даже между стреляющими существует конкуренция в деле меткости. Боевые качества войск вовсе не так, плохи, как обыкновенно о них говорят. Напротив, им свойственны настойчивость, неутомимость и даже отвага, когда во главе отряда стоит храбрый и уважаемый начальник. Вспомним подвиги Варда и Гордона против тайпинов и недавние военные действия в Ляo-дуне, в Гань-су, в Куй-чжeу. Многим офицерам свойственно даже геройство, как видели, например, на бывшем кульджинском цзянь-цзюне, который в 1864 году, во время мусульманского восстания, взорвал себя на воздух с остатками гарнизона, чтобы только не отдаться в плен неприятелю. В летописях Китая сохраняется много известий о славных подвигах генералов, офицеров и солдат, хотя в войсках нет традиционного esprit de corps, потому что части их непостоянны. [ВС.1876.5]

ВООРУЖЕНИЕ

Вооружение пехоты, образованной по-европейски, состоит из ружей разнообразных систем. Едва ли не первыми, при введении реформ, были 10.000 гладкоствольных ружей, подаренных нашим правительством. Потом было накуплено много европейского оружия тех систем, которые выходили из употребления в Европе, и наконец, с 1869 года, китайцы начали фабриковать сами скорострельное оружие системы Снайдерса, а теперь стараются ввести, на сколько позволяют средства, ружья Мартини-Генри и Ремингтона, для которых патроны привозятся из Англии и Америки.

Кавалерия — самый слабый род войска в Китае, и я даже не знаю, существует ли собственно китайская конница, сформированная и обученная по-европейски. В 1869-1870 годах в Тянь-цзине были инструкторы-французы для образования кавалерии; но тут, по-видимому, шла речь о монголах, а не о китайцах. Монголы, особенно чахарские, выставляют вообще кавалерийские, а не пехотные части, и эта конница отчасти получила уже европейские драгунские ружья, сохранив в то же время сабли и копья. В коннице числятся все вообще монголы; но те из них, которые живут вдали от Великой стены, не имеют другого оружия, кроме холодного или небольшого числа фитильных, охотничьих ружей. Солоны и дахуры, обитатели северо-западной Маньчжурии, также выставляют всадников, и мы знаем, что часть их ныне находится в военных действиях против при-тяньшаньских могометан; но каково их тактическое образование и устройство, старое или новое, мне неизвестно.

Артиллерия у китайцев очень разнообразна и не может быть иною, по различию свойств местности в разных частях империи. В Тянь-цзине, например, есть полевые батареи, запряженные лошадьми и выученные по английскому уставу. Около Шанхая эту артиллерию употреблять невозможно, потому что страна изрезана каналами без солидных мостов, и дороги суть узкие тропинки между полями. Тут пришлось заменить полевые орудия даже не горными принятых у нас размеров, а переносимыми на людях, т.е. еще более легкими, вследствие чего за китайским отрядом в Цзянь-су, если он имеет пушки, всегда следует толпа кулиев, несущих орудия, лафеты, зарядные и патронные ящики. Число этих кулиев достигает до 100 на батальон с двумя орудиями. В Кантоне и Фу-чжеу-фу опять имеется полевая артиллерия.

Начиная преобразовывать свою армию, китайское правительство сразу поняло, что нельзя оставаться в зависимости от иностранцев по вопросу об оружии, порохе и других военных запасах. Вот почему оно решилось принести огромные денежные жертвы на основание пороховых и оружейных заводов и арсеналов. Этих технических учреждений теперь не менее семи: в Нанкине, в Шанхае, в Лан-чжeу и по два в Фу-чжеу-фу и Тянь-цзине. Последний город имеет большой пороховой завод и артиллерийский арсенал. Завод расположен в особом обширном городке на юго-востоке от города Тянь-цзина, на канале, проведенном из реки Пей-хо, и состоит из ряда новых кирпичных построек, в которых помещаются отдельные мастерские, с хорошими механизмами, выписанными из Англии. Он приготовляет более 90 пудов пороху в день. Арсенал помещается ближе к городу, внутри обширной ограды, которою охвачен он и европейское предместье; для этого учреждения отдан старый буддийский монастырь, где и устроены литейная, деревянная и другие мастерские. Они тесны, мало удобны и легко могут быть истреблены огнем; но в них приготовляются орудия и лафеты. В Шанхае есть обширный морской арсенал "Као-чэн-мaо", и в составе его находятся: ружейная фабрика, литейная для изготовления орудий и лафетная мастерская — все работающие при пособии паровых машин и под наблюдением иностранных техников. Но более обширное артиллерийское учреждение есть арсенал цзянь-наньский, в Нанкине, с большим оружейным заводом: он управляется англичанином. В Фу-чжеу-фу два отдельные заведения работают на пользу артиллерии: во-первых, литейная мастерская в мамойском морском арсенале и, во-вторых, особая лаборатория, при которой находится фабрика подводных мин. Наконец, в Лан-чжeу существует артиллерийский деловой двор, с 200 рабочих, приготовляющий все, что нужно для армии Цзо-цзун-тана, т.е. и орудия, и капсюли, и ружья, и артиллерийские снаряды. Не смотря на то, что он ныне управляется китайцем, сменившим основателя-француза, заказы исполняются им, по свидетельству г. Сосновского, хорошо. Таким образом, китайские войска ныне могут находить все нужные запасы дома, за исключением, впрочем, металлических патронов, которых фабрикация так сложна и которые привозятся из Англии и Соединенных Штатов. [ВС.1876.5]

КРЕПОСТИ

Дагу

[ВС.1871.9]

После этого ознакомления с военно-сухопутными силами и средствами Китая, мы можем перейти к рассмотрению, хотя очень краткому, вопроса о том, как эти силы и средства направлены для обороны государства от внешних врагов. Границы Небесной империи, как известно, образованы частью берегом моря, частью же, и преимущественно, условными чертами на материке Азии. Береговая линия, от пределов Аннама до Кореи, имеет свыше 5.000 верст; но, разумеется, что не все ее части равно доступны и равно важны в стратегическом отношении. Наибольшего внимания заслуживают устья рек: Си-кьяна, Мина, Ян-цзе-кьяна и Пей-хо, где лежат богатые города Кантон, Фу-чжeу, Шанхай и укрепления Дагу, защищающие подступ с моря к столице государства, Пекину, и к важному стратегическому и торговому центру, Тянь-цзину. О них мы и скажем здесь несколько слов.

Доступ к Кантону, который сам по себе обнесен стеною и несколькими отдельными фортами, некогда охранялся батареями в известном ущелье Восса-Тigris, по которому протекает восточный рукав Кантонской реки; но эти укрепления разрушены англо-французами и не могут быть восстановляемы. Поэтому китайцы вынуждены будут, в случае войны, затруднить проход через "Тигрову-Пасть" с помощью одних подводных мин и полевой артиллерии. За то в другом судоходном рукаве Си-кьяна, ведущем к Макао, уже ныне воздвигаются батареи, которые должны быть вооружены крупповскими орудиями. Кроме того, защите Кантона, без сомнения, будет оказывать содействие флот, о котором скажем ниже.

Устье реки Мин, которое находится всего в 20 верстах от важного города Фу-чжeу и в 13 верстах от мамойского морского арсенала, не оборонено ничем, и лишь недавно китайцы ввели гарнизон из 600 человек в самый арсенал и стали строить около последнего батарею. Но, разумеется, это плохая защита для столь важного пункта, тем более, что арсенал построен у самой реки, на низменности, командуемой близлежащими высотами, которые ничем не заняты.

Шанхай, лежащий на Вусуне, в 16 верстах от океанического устья Ян-цзе-кьяна, также защищен с моря очень плохо, не смотря на то, что в нем находится важное адмиралтейство, оружейная фабрика и артиллерийский арсенал. Всякое военное судно с осадкой не более 18 футов может свободно подойти к самому городу, разрушить его, сжечь многочисленные джонки, стоящие в Вусуне и, наконец, поднявшись четыре версты выше по реке, овладеть адмиралтейством, в котором хранятся огромные запасы и где строятся, вооружаются и оснащаются военные корабли.

Дагу, при устье Пей-хо, считается важнейшею твердынею и образцом китайской фортификации, что, впрочем, не помешало англо-французам дважды взять его открытым приступом с моря. Местность, на которой расположены укрепления, действительно очень сильна. По обе стороны устья Пей-хо тянутся болота и мелкие озера, через которые доступ внутрь страны даже высадившемуся уже отряду весьма труден, если не невозможен. Морское дно у плоского берега покрыто вязким илом, который обнажается при каждом отливе, когда на баререки остается всего два фута воды. Суда, которые бы пожелали бомбардировать форты, должны быть мелкие канонерки, потому что и в прилив по фарватеру, на баре, воды не более 14 футов, а по сторонам гораздо мельче. Форты сильно командуют взморьем и потому могут открывать огонь издалека, тем более, что в последнее время китайцы вооружили их большими крупповскими орудиями. Но все эти невыгоды для атакующего искупаются самою системою постройки фортов. Их два: один на правом, южном берегу реки, фронтом к взморью, имеет 47 орудий; другой — на левом, 10 орудий, отчасти фланкирует южный форт, отчасти обстреливает взморье и окружающую местность. Оба укрепления глиняные, и в закрытых амбразурах, вместо сводов, имеют дощатые перекладины, так что один удачно попавший снаряд может испортить амбразуру в конец. Вот почему в 1858 и 1860 годах англо-французской артиллерии нетрудно было заставить их молчать, после чего штурмующим оставалось уже бороться только с, вязкостью грунта пред укреплениями, чтобы идти на приступ с фронта и с флангов, где хотя и есть глиняные зубчатые стены, но где оборона не может быть упорна, если форты предварительно хорошо обстреляны навесным огнем, т.е. лишены большей части защитников. Подкрепления же в соседних болотах держаться не могут. Конечно, ничто не мешает китайцам, мало помалу, на месте нынешних непрочных укреплений возвести новые, одетые бронею; но пока этого еще нет, и мелко сидящия суда могли бы без большого труда прорываться через Дагу в Тянь-цзин, если бы Ли-хун-чжан не озаботился в последнее время уложить в русле Пей-хо множество подводных мин и не усилил укреплений впереди самого Тянь-цзина.

Переходя от вопроса об обороне берегов к некоторым подробностям охранения континентальных границ Китая, мы прежде всего должны заметить, что часть этих границ, именно южную окраину Тибета, вдоль Гималаев, можно считать недоступною. Также и границы с Кореею и приалтайскими провинциями России охранены природою, воздвигнувшею тут высокие горы. Но за всем тем остается еще не менее 4000 верст таких границ, на которых Китай может быть атакован извне без большого труда. Эти 4.000 верст распадаются на два участка: маньчжуро-халкаский и чжунгаро туркестанский. На левом из них условия географические и особенно этнографические, впрочем, выгодны для китайцев, по крайней мере, в Маньчжурии. Именно, русские поселения на Амуре еще редки; Маньчжурия же довольно, густо населена, притом людьми военными от рождения, и имеет хорошие естественные пути для вторжения в русские пределы, в виде судоходных рек. Само распределение маньчжуров, оставшихся в ХVII столетии на родине, для охраны ее, таково, что устроивший его император Кхан-си, по справедливости, должен быть причислен к лучшим стратегам всех времен. Именно, приняв за центр город Тирин, где начинается беспрепятственное судоходство по р. Сунгари, он расположил поселенные войска по четырем линиям: к стороне Пекина, через Мукден, для связи с Китаем; к стороне южно-усурийского края, для охраны границы Маньчжурии с Кореею; по Сунгари, для обороны этой реки и для наступательного движения на средний Амур и, наконец, через Цицикар к устью Зеи, т. е. по пути к верхнему Амуру и важнейшей на нем стратегической точке. Конечно, современное образование маньчжурских войск так неудовлетворительно, что ни серьезного сопротивления русскому нашествию, ни тем менее серьезного нападения на русские пределы они произвести не могут; но, повторяю, элементы для устройства хорошей военной силы в Маньчжурии есть в виде 11.000.000 населения и в частности 43.000 строевых маньчжуров, солонов и дахуров, а также в виде речных флотилий, хотя бы в настоящее время очень жалких. В Халке гарантиею китайского владычества служит то, что Россия прямо заинтересована иметь в соседстве умиротворивший монголов Китай, чем необузданные орды независимых номадов. Поэтому и войска держатся тут только в двух пунктах, Урге и Улясутае, как правительственных центрах северной Монголии; для охраны же собственно пограничной линии от вторжений контрабандистов и перебежчиков есть ряд слабых монгольских караулов. В Чжунгарии, т. е. в пространстве между Алтаем и Тянь-шанем, физико-географические и политические условия сложнее, и потому здесь между двумя империями не установилось еще прочной границы, а для Китая, кроме этого вопроса внешней политики, существует еще и другой, чисто внутренний. Именно, по обе стороны Тянь-шаня живут многочисленные мусульмане тюркской расы, искони враждебные китайскому владычеству, а в последнее время открыто восставшие против него. Это-то обстоятельство, в связи с неприязнию Якуб-бeка, властителя отпавших от Небесной империи округов Восточного Туркестана, заставляет китайцев держать в при-тяньшаньской стране многочисленные, дорого стоящие отряды войск, которых общую наличность можно определить в 35.000, а быть может и более. Отряды, большей частью дурно вооруженные и содержимые, занимают следующие пункты, начиная с севера: Кобдо, Тулту, Чугучак, Булунь-тохой, Дзинхо, Шихо, Сазанзу, Цзимсу, Гучень, Баркуль, Хами, причем войска, ближайшие к Тянь-шаню, подведомственны Цзо-цзун-тану, имеющему еще в Гань-су, от Лан-чжеy до Ань-си, также до 35.000 человек, между которыми есть вооруженные ремингтоновыми ружьями. Цель расположения всех этих отрядов — стеснение театра господства дунган, занимающих Манас и Урумци, и, вероятно, изгнание этих мятежников с северной стороны Тянь-шаня не замедлит совершиться. Но что касается до борьбы с мусульманами по южную сторону Небесных гор, то здесь шансы китайцев еще очень слабы, потому что Якуб-бек кашгарский успел организовать хорошую военную силу, с которою бороться будет нелегко. Принимая притом во внимание, что и промежуточные земли между собственным Китаем и Восточным Туркестаном еще недавно были обуреваемы возстанием и что притяньшаньский край очень отдален и пустынен, можно думать, что китайцам долго еще придется тут быть на военном положении.