Корона из шипов

В памяти ворочались воспоминания, от которых волосы дыбом вставали. Переворот был кровавым и тяжелым, полноценные военные действия... Столица, Шайло, была буквально построена на костях: старые кладбища и свежие захоронения. А ведь война до сих пор идёт... Вяло, медленно, словно дурная постановка, но идёт. С соседним государством, таким же мелким, как и Гильбоа.

Лили чувствовала себя так, словно вновь попала в магический мир. И вроде все привычно и завлекательно, красиво, но это лишь внешнее. Шагни дальше, копни глубже — и вылезет не просто полтергейст, а полноценный Тёмный лорд. Очередное разглагольствование Сайласа за обедом, на который пригласили любимого духовника короля, фанатично поддерживающего речи об избранности, короне из бабочек и прочей ерунде, заставило вспомнить, что прежнего короля звали Абадон. Вернее, Абаддон, если писать правильно. Последний из династии, правившей веками. А Сайлас — дальняя родня пропавшего с концами монарха: похорон так и не было. Это она знала четко.

Такая скучная и предсказуемая жизнь окрасилась тревожными цветами. Лили собралась, заказала еще три браслета и, тщательно и не торопясь, покрыла их рунной вязью, обязанной защитить от всяких нехороших вещей типа темных духов и прочей похожей дряни. Не панацея, но хоть что-то. И надела на руки детям и себе. Заодно добавила для детей оздоровление по всем параметрам, что телесно, что душевно.

То, что руны помогают, Лили поняла уже через пару дней. Ушло странное отупение, которое она не замечала, мозги заработали, память начала возвращаться в полном объеме, а не кусками, как до этого. Она словно ожила, действительно стала живой, а не сонным подобием непонятно кого. Сайлас все больше зацикливался на своей избранности, и Лили отчетливо поняла, что ничем хорошим это не кончится. Пора было принимать меры, браться за свою и своих детей безопасность всерьёз, а не вяло размышлять на эту тему.

И тут Лили решила идти ва-банк. Ей нужна была Томасина. Томасина занималась всем: буквально. Она держала под контролем всё и больше, выполняла поручения Сайласа и была предана ему, как собака. Копать под неё не имело смысла, так же как и переманивать ее подчинённых: Томасина была профессионалом высшего класса, оставалось лишь понять, чем обусловлена ее верность.

Лили пустила в ход всё: она собирала слухи, копалась в документах, раскладывала карты... Подсказку дала повариха, обмолвившаяся, что у Томасины когда-то была семья. Осторожные раскопки в архивах газет принесли заметку об автомобильной аварии и фотографию Томасины в двух экземплярах. Сестра-близнец, пострадала, кома. Больница.

Учитывая посредственное состояние здравоохранения и отсутствие некролога, все стало ясно. Лили долго составляла правильную вязь, сделала заготовку, дождалась отъезда Сайласа в паломничество и пошла в гости.

То ли Томасина действительно отчаялась, то ли сработали амулеты на удачу, доверие и расположение собеседника, то ли всё сразу... Она уцепилась за шанс спасти сестру, как утопающий за соломинку. Выслушала инструкции и уехала.

Когда через две недели Томасина вошла в кабинет и упала на колени, Лили поняла, что выиграла приз. Теперь её спина прикрыта, а в руках все возможности.

С помощью Томасины дела тут же пошли на лад. Лили читала притащенные союзницей хроники, отчёты и прочее, и волосы вставали дыбом. Абаддон был представителем династии, заливавшей окрестные земли кровью веками. Правили они жестоко и эффективно, пикнуть никто не смел, а уж привычки милой семейки могли ввергнуть в ужас даже Джека Потрошителя. Плюс, по слухам, баловались чернокнижием, и вот это Лили восприняла очень серьёзно, учитывая следы явно не самых светлых ритуалов, опутывающих даже свежепостроенный дворец. Что же здесь творилось?

Переворот был неизбежен, вот только отчаявшиеся подданные поменяли шило на мыло: Сайлас Бенджамин оказался племянником Абаддона, просто незаконорождённым, вот и всё. Тоже чудовище, только фамилия другая. И фамильное безумие в голове короля уже цвело и пахло.

Сайлас хотел не только трон, но и богатства, вот только, если пафосное креслице и титул он заполучил, казна, о богатстве которой ходили легенды, выскользнула из рук. Абаддон успел её спрятать и, видимо, поэтому до сих пор был жив. И Томасина даже догадывалась, куда его законопатили.

Лили вспомнила про паломничества дорого супруга — регулярные — и переглянулась с Томасиной, бледнея. Мысли в голове заворочались нехорошие. Ещё очень сильно напрягало, что Сайлас в последнее время начал наезжать на сына всерьёз, словно желая уничтожить морально. А сколько ребенку надо? Причем гнобил он Джека так, словно тот был не родным, а приёмным. От дикого предположения в сердце закололо: свадьба была поспешной, родила Роза чуть раньше срока... Неужели?

Выбросив всё из головы, Лили решила сосредоточиться на главном: выживании. Ей очень не нравилась статистика смертности жен и неугодных детей в королевской семье.

Следующие полгода они пахали как проклятые. Лили делала артефакты, защищая себя, детей и Томасину, молилась, проводила благодарственные ритуалы, составляла и шлифовала планы...

Сайлас сорвался в очередное паломничество с явно видимым нетерпением. Лили и Томасина лишь переглянулись: они были готовы. Детей спрятали, потихоньку выздоравливавшую сестру Томасина вывезла за границу. Лили сожгла заключение лаборатории, чётко и ясно констатировавшей, что Джек и Мишель Бенджамин никакого отношения к Сайласу Бенджамину не имеют, и кивнула Томасине. Пора. Поездка была долгой, пришлось ехать к горам, где прятались остатки построенного веков пять назад замка, поначалу жилого, а потом использующегося как тюрьма. Естественно, их уже ждали: наёмники, которых наняла Томасина на щедро выделенные Лили деньги, опустошившей для благого дела один из своих счетов.

Штурм прошел как по маслу: охрану втоптали в землю, Сайласа скрутили, Абаддона... Ну, его так и оставили в камере, выпускать бывшего короля никто не собирался. Лили посмотрела на похожего на искалеченного зверя узника, на покрытые кровью руки мычащего в кляп Сайласа...

— Что ты дашь за то, чтобы увидеть его смерть? — прошептала Лили Абаддону, указывая пальцем на Сайласа. Глаза мужчины сверкнули багровым.

— Сокровищница. Вся, — жарко выдохнул он, скаля белоснежные острые зубы. — И я хочу видеть. Сейчас.

Обереги потеплели, Лили сцепила зубы на миг. Может, магия в этом мире и другая, но слухи о баловстве чернокнижием слухами явно не являлись.

— Сокровищница, — кивнула Лили. — Передашь мне её и все права на неё. Полностью. Добровольно. Сделка?

Абаддон захохотал, подползая к решётке.

— Сделка, — резко кивнул он.

— Я слушаю.

Абаддон не только рассказал, что, где и как, но и тут же в присутствии свидетелей подтвердил, что считает Розу Бенджамин своей прямой и единственной наследницей, со всеми вытекающими правами и обязанностями. Вокруг головы словно сжался на миг тёплый обруч, Лили кивнула... В шею Сайласа вонзился шприц, вызвавший сердечный приступ. Абаддон жадно следил за агонией врага, счастливо улыбнулся... и протянул руку к ближайшему наемнику.

— Я сам.

Выстрел прозвучал раскатом грома.

Лили молча склонила голову, постояла минуту, отдавая дань уважения человеку, сумевшему не сломаться и уйти на своих условиях и даже отомщённым, и зашагала к выходу. Предстояло организовать похороны Абаддона, семейный склеп сохранился; обнаружить безвременно почившего супруга и разыграть из себя безутешную вдову; остановить бесконечную войну, открутить голову Уильяму, воспитать детей, поднять королевство на ноги.

Полно дел. Но она со всем справиться.

Ведь у нее на челе корона.

Никаких бабочек и лилий, пусть и королевских. Только розы и шипы.

Как и положено королеве.