Большие маневры.

— Заходи, что встал на пороге, — пригласил я Косова в избу, — разговор к тебе появился внезапно. Да и счёты наши пора бы уж закруглить.

— Чувствую, втягиваешь ты меня во что-то опять... — буркнул капитан, присаживаясь к столу у меня в кабинете.

— А как же иначе? — улыбнулся я, подумав, что сослуживец угадал верно. — Новый экспортный "Тур" дорого, наверное, стоит?

— Дорого, дороже твоего, хоть за бугор вездеходы и не отправляют, зато отделка шикарная. Мы тут как раз с заявлением разбирались о том, что СССР во вред себе машины за границу продаёт, лишая их собственных граждан. Товарищи артисты, видите ли, в очереди на машину должны стоять, в то время как в буржуазных странах "Тур" продаётся свободно и в лучшем ассортименте. Ерунда это всё, конечно. Валютная выручка важнее. Пока берут надо продавать. "Тур" до какого-нибудь "Роллс-Ройса" или "Даймлера", по тамошней табели о рангах автомобилей и цене, не дотягивает. Зато его берут любители быстрой езды, потому, как наши моторы самые мощные. А в Североамериканских Штатах бронированный "Тур" уже вообще бандитской машиной называют. Большой, красивый, мощный и относительно доступный шикарный автомобиль "второго" ранга. Посчитали мы, в общем, деньги и решили, что артисты и на "Газиках", в крайнем случае, покатаются.

— Отлично. Но смотри, у нас шофёры, кто на "ЗИЛ" сразу сел, тот нормально работает. А те, кто раньше на бензиновых машинах ездили, про сложность обслуживания сокрушаются. Оно и понятно, лучше сразу учить как надо, чем потом переучивать. Но иностранцам-то выговор по партийной линии не объявишь за преждевременный выход из строя машины. А регламент техобслуживания у "Тура" покруче "ЗИЛовского" будет. Как бы нас рекламациями не завалили и СССР не только валютной выручки не получил, но и убытки не понёс бы. Это, кстати, в прямой компетенции нашего управления и моего отдела.

— В общем-то, верно. Разумные вещи пока говоришь, — кивнул Косов. — Но, знаю, что на них не остановишься. Итак, что предлагаешь?

— Раз проблема понятна, то давай её решать. Самое лучшее техническое обслуживание — профессиональное. Значит, за границей надо открыть что-то типа МТС, станций технического обслуживания, назвать, скажем "Авто Сервис". Мы покупателей наших машин от ковыряния в движках разгрузим. Пусть шофёры шофёрами остаются, а обслуживать мы будем. На первых порах даже вовсе бесплатно. Увеличим сроки гарантии на машины, этим, заодно, прижмём конкурентов и обеспечим ещё больше выручки.

— Разумно, но, сам понимаешь, работа наша состоит в том, чтобы разбираться, почему эти твои "Сервизы" до сих пор не организованы, кто в этом виноват и нет ли здесь заговора с целью свержения Советской власти. Самим нам делом организации каких-то предприятий, тем более, за границей, заниматься не с руки. Не наше это.

— Узко рассуждаешь. "Тур" — машина дорогая. Пролетарии её не покупают. Всё больше буржуи и важные шишки при власти. У них, как правило, личные водители есть. Вот пригонит такой, скажем, Джон, машину в сервис, ждать надо. А тут ему и комната отдыха и, может даже, небольшой кинотеатр, бильярд там какой-нибудь, кофе с булкой, парикмахерская. А раз есть время посидеть-поболтать, то можно и узнать, куда хозяин ездил, с кем встречался, кто любовница, как ворует и многое ещё чего. Особенно если прямо завербовать. Простой список контактов может очень многое опытному человеку сказать. Это раз. А потом, раз машину делаем мы, а отделка дорогая, обшивку просто так потрошить не будут. Можно закладки делать. Болтает какой-нибудь румынский король у себя в машине, а мы следом едем и по радио его слушаем. Или записываем на магнитную проволоку всё, что в салоне происходит, а потом, в сервисе, информацию снимаем. Поднял перегородку между пассажирами и водителем — запись пошла. А если и шофёр наш, то он и сам может в нужное время кнопку нажать. Выходит, наше это дело.

— Что ты, что ты! — даже замахал на меня руками Косов, — Я только-только на управление сел, ещё не огляделся даже толком, а ты предлагаешь уже и в чужие дела нос совать! Это ж разведка, там такие волки сидят, что только подумают, что на их добычу покушаешься — сожрут мигом! Не уговаривай и не проси!

— Да зачем мне это? Это тебе надо! И добычу у волков отнимать вовсе не требуется, пусть они эту делянку пашут, но идея и материальное обеспечение с твоей стороны пойдёт, тебе плюс, меня ты тоже не забудь, и начальство об этом будет знать. Договариваться-то на самом верху придётся. В общем, мы создаём непринуждённую благоприятную атмосферу, я такое уже разок в Австрии видел, а разведчики пусть дерзают. Когда рапорт писать?

— Своих дел полно, но ты ведь не отвяжешься?

— Нет. Ещё и потом, когда всё плохо будет, обязательно припомню.

— Шут с тобой, пиши. Завтра к Кобулову пойду в Главк, а там уж как он решит.

— Раз с мелочами разобрались, к делу перейдём, — посторонний наблюдатель, глядя на то, как я произнёс эти слова, уверен, перепутал бы начальника и подчинённого. — Проблема с кадрами у меня. И ты об этом лучше всех знаешь.

— Ничем помочь не могу, всем сейчас трудно.

— Вот именно! По факту, мы куём конструкторские коллективы, после чего выпускаем их на свободу, ограничивая при этом, тем или иным способом, выбор места и направления работ. Верно?

— Так.

— Но нам самим ничего после этого не остаётся. Сколько технических отделений уже пришлось сократить?

— Четыре, но не понимаю, к чему ты клонишь. Ты же сам боролся за то, чтоб отпускать.

— К чему я клоню... Вот смотри. Два моторных КБ я наработал, а сейчас у меня, прямо скажем, дела на этом поприще не очень. Зато "чужие" станкостроительные КБ дают результат. Выходит, я с другими темами хорошо справляюсь. При этом, в ГУЛАГе ещё достаточно невостребованных кадров, работавших ранее в областях, которыми мы не занимаемся. Архитекторы там всякие, химики, металлурги. Жаль, что они пропадают. Короче, коли уж ты меня подсидел и партийные бюрократы обрезали мне карьеру, я хочу, чтобы ты дал мне возможность расти в ширь. Количество техотделений резко сократилось и было бы разумно, ради концентрации усилий, создать единый технический отдел в управлении и подчинить ему все шараги.

— Не понимаю, тебе то в том какая выгода? В отделе работа налажена, техотделение, по сути, мелочи. А тут ты их выставляешь на передний план и обеспечиваешь себе головную боль. Причём, ещё и подбирая таких же оболтусов по сторонам.

— Выгода моя в том, что я буду иметь всю информацию полностью, кто, чем, где, когда, занимается. И концентрировать усилия на тех направлениях, которыми не занимается никто. Это гарантированный успех, поскольку нет конкурентов. А ещё нужна твоя санкция на привлечение гражданских специалистов со стороны. В случаях, когда тема работ проходит под грифом ОГВ. То есть техотдел ПУ ГЭУ НКВД будет создавать отдельные научно-конструкторские городки, жители которых добровольно изолируют себя от внешнего мира, почище, чем в шараге, и будут работать во славу СССР.

— Во-первых, тем, ради которых люди бы сознательно на такое пошли, не существует. Ты где таких дураков искать собираешься?

— Во-первых, тема такая есть — ядерное оружие. И люди найдутся. Я даже знаю кто.

— Ты как себя чувствуешь? Или свихнулся на почве спортивных достижений? Или не думаешь слово, Бойко данное, держать? Кто ради гранат добровольно в тюрьму сядет, я тебя спрашиваю?

— Вот именно, то, что требовалось доказать, — довольно сказал я сам себе и, резко сменив тон, обратился к Косову, — Просто сделай то, о чём прошу. Ты меня знаешь, не ради себя Любимова это всё затеваю. И будем в расчёте.

В конце августа, после неизбежных консультаций в верхах, технический отдел в ПУ ГЭУ НКВД был создан, а капитан госбезопасности Любимов, переместившись "по горизонтали", стал его начальником.

Эпизод 2.

Начав работать на новом поприще я, абсолютно на законных основаниях, получал все самые свежие новости, касающиеся промышленности СССР, как из открытых источников, так и с грифами. Тут были и ТТЗ на новые разработки, военные и гражданские, акты испытаний, планы серийного производства и результаты их выполнения.

Вторая половина 1936 года оказалась богата на множество знаковых событий как связанных со мной тем или иным образом, так и произошедших без какого-либо моего участия, но все они так или иначе не могли не повлиять на последующую историю.

В середине июля экипаж Чкалова на самолёте РД с винтомоторной установкой Микулина АМД-36, оснащённой ВИШ, такой же, какие ставились на новейшие пикирующие бомбардировщики СБ-М, совершил беспосадочный перелёт по маршруту Москва — Северный полюс — Сан-Франциско. А в августе подобное же совершил экипаж Громова, перелетев через "макушку мира" в Нью-Йорк. Рекордные полёты вызвали ажиотаж в прессе из которого наибольшую выгоду, причём совершенно неожиданно для себя, извлёк Юнкерс. Наши лётчики, рассказывая о своих машинах, особой секретности не разводили, но и в подробности не вдавались, посчитав, что "дизель с противоположными поршнями" достаточное определение. Так как, с точки зрения западных специалистов, Россия не могла создать что-либо достойное внимания самостоятельно, а результат был налицо, оставались лишь объяснения "конспирологического" свойства, сотрудничество же в 20-х Советов с Юнкерсом являлось секретом Полишинеля. И американцы, и англичане, впечатлённые до глубины души полётами ВМЗ в Бизерту, посчитали наиболее разумным обратиться к "первоисточнику", нежели иметь дело с большевиками и приобрели лицензии на Ю-205 у немцев, полагая, что раз русские недотёпы смогли добиться результата, то им сам Бог велел. Французы, говорят, тоже подумывали последовать примеру, но попытки преодолеть мировой экономический кризис в отдельно взятой стране путём всевозможных реорганизаций и национализаций обеспечили такой бардак в промышленности, что от заимствований идей временно пришлось отказаться, своё бы сохранить. Итальянский "Фиат" помалкивал, втихую тиражируя доставшиеся им "по обмену" Д-100-2, в которые они, без согласования с СССР, до поры до времени не могли вносить собственные изменения. Свою выгоду из сотрудничества с потомками римлян извлекли поляки, их танк 7ТР с импортным итальянским движком стал фактически близнецом "головастого" Т-26 выпуска 174-го завода, обретя трёхместную башню, правда с 47-мм пушкой, а трёхосные грузовики "Фиат-польский" по характеристикам очень напоминали ЗИЛ-6. Единственными из будущих значимых игроков, кто пока не отметился, оставались только японцы, хотя сверхдальние полёты их, судя по данным разведки и контрразведки, очень и очень заинтересовали. Просто пока им не попали в руки моторы, которые можно было бы беззастенчиво скопировать.

На этом фоне моё беспокойство по поводу того, чтобы в Испанию, на развгорающуюся там ещё с конца зимы гражданскую войну, не отправляли новейшие образцы советского оружия и техники, выглядело просто смешно. Кожанов так и сказал мне, что СССР соблюдает нейтралитет и не вмешивается во внутренние дела других, причём, далёких стран, поэтому речи ни о какой военной контрабанде быть не может. Действительно, Союз начал оказывать материальную помощь законному испанскому правительству только в августе и носила она исключительно гуманитарный характер. Суда Черноморского пароходства доставляли исключительно топливо, ставшее на Пиренеях остродефицитным из-за позиции заокеанских нефтяных компаний, фактически поддержавших Франко, и продовольствие.

А скрывать Советскому Союзу было чего. Конечно, кроме того, что никакими средствами не спрячешь. В середине лета успешно прошли государственные испытания линкор "Фрунзе" и лёгкий авианосец "Ворошилов". Первый, в состав силовой установки которого входили 4 КД и восемь форсажных дизелей, показал на валах полную мощность 81280 лошадиных сил и ход в 25,5 узлов, что было для старика совсем неплохо. Сравнимо с немецкими "карманниками". По бронированию корабли можно было считать равноценными, а вот по вооружению "Фрунзе" явно выигрывал. Лишившись трёх стволов главного калибра, он получил в качестве противоминных 16 модернизированных стотридцаток Б-7М1 вместо прежних 120-мм пушек Виккерса, демонтированных ещё в Гражданскую. Зенитное вооружение линкора составляли восемь спаренных, со стволами в одной люльке, палубных 100-мм установок Кировского завода с моей "револьверной" подачей патрона на линию досылания, таких же, какие устанавливались на новых лидерах и эсминцах, восемь 37-мм одноблочных трёхствольных дизель-гатлингов конструкции Таубина, скорострельностью в 600 выстрелов в минуту каждый в установках завода Большевик и шесть спаренных 25-мм "циркулярок" этого же КБ, каждая из которых обладала технической скорострельностью в 10000 выстрелов в минуту. Нарком ВМФ посетовал на то, что от двухблочных 37-миллиметровок пришлось отказаться в угоду унификации вращающихся платформ установок с 25-мм калибром, над которым работать начали раньше. Всё это хозяйство было сгруппировано в три этажа на единственной центральной надстройке, там же располагались 4 КДП среднекалиберной ЗА, по одному на каждую пару установок, 2 КДП противоминного калибра, по одному на борт, и единственный КДП главного калибра, венчавший всю конструкцию. МЗА системы управления огнём, можно сказать, не имела вовсе. Понятно, что при такой скорострельности автоматов речь надо вести не о концентрации огня, а о целераспределении, поэтому на двух командных постах находились лишь визиры, указывающие направление стрельбы, а параметры движения самолётов противника расчёты орудий должны были определять и вносить поправки в прицел самостоятельно, для чего снабжались переносными дальномерами.

На фоне "Фрунзе" "Ворошилов" выглядел гораздо скромнее, но линкоров, не считая "Александра Невского" в Советском ВМФ теперь было четыре, а авианосец всего один. Первенец, при максимальной мощности машин в 83840 лошадиных сил, показал 33 узла и был вооружён 100-мм спарками, 37-мм и 25-мм дизель-гатлингами, по четыре каждого вида, расположенными побортно, в основном, на месте прежних 130-мм пушек, с использованием их погребов боезапаса. Так как прежняя паротурбинная установка корабля, тянувшая по весу на треть стандартного водоизмещения и занимавшая значительный объём, была демонтирована и заменена лёгкой и компактной дизельной, в трюмах бывшего крейсера образовалось значительное пространство, с толком использованное для размещения корабельного и авиационного топлива и боезапаса. Вдобавок, дополнительные объёмы обеспечили були, которые пришлось наварить из-за роста "верхнего" веса, связанного с монтажом ангара и прямой полётной палубы, простиравшейся на всю длину и ширину корабля, лишённой каких-либо надстроек. Главная ходовая рубка располагалась под ней по правому борту, имея дополнительный "филиал" с системами внутренней связи слева. Из всех взлётно-посадочных приспособлений проект предусматривал только тросовые аэрофинишеры на основе системы блоков и тормозов отката 180-мм орудий Б-1П, катапульт не было, взлёт должен был штатно осуществляться только на тяге винта, желательно на полном ходу и против ветра. Кроме этого оборудования заслуживают упоминания три лифта-подъёмника, обычный центральный и два бортовых, в носу по левому борту и в корме по правому, используемых только в умеренную погоду, сделанных по моей подсказке. Авиагруппу "Ворошилова", временно, до разработки специальных машин, составляли 12 переброшенных из Евпатории и наскоро оборудованных посадочными гаками истребителей И-17, выбранных за отличные взлётно-посадочные характеристики и работу на менее опасном, чем бензин, керосине.