Пробуждение

Если вам говорят, что знают точку зарождения вашей души и контролируют её — в подавляющем большинстве случаев вам нагло врут. Иногда имеется ввиду, что знают какую-то точку или окрестности точки появления вас в мире. Что уже само по себе может быть могучим средством давления. Единственный, кому достоверно известны точки зарождения душ — сам Творец Единый. Но мне, за оказанную Творцу услугу, была раскрыта моя точка зарождения души, которую я когда-то потерял, блуждая духом по мирам. И врастя и поглотив свою точку зарождения души, я вырастил из неё своё тело, прорастив сквозь свой мир. Впрочем, известны и некоторых других, чьи точки зарождения души я выиграл...

Пройдя же и проведя свой личный мир сквозь точку зарождения души моего досына, единственного с мужским ядром души, который не просто по рисунку, а по начальному оттенку силы, потенциально способному развить в себе Силы, развиться до Древней, Древнейшей Силы, но полностью проебавшему весь потенциал своей души и обмотав эту точку несколькими эволюционными витками, я уже по крайней мере уверен: больше никогда и ни при каких обстоятельствах я не порожу душу, даже потенциально способную стать полным наследником моих Сил. И да, в том числе, стать Разрушителем, способным уничтожать точки зарождения душ единолично, единоличным решением, без всяких согласований ни с мужской, ни с женской Силами и душами, уничтожать души и их точки зарождения просто по прихоти, по принципу: так захотелось. Без всяких условий. Просто потому, что посчитал так нужным. Просто потому, что просто уничтожить милосердно душу, так, чтобы душа больше не возрождалась — бывает гораздо милосерднее, чем позволить душе существовать дальше.

Ну да жизненная ремарочка закончена. Вернёмся к гипотетической ситуации...

Подготовка к чему либо, тем более к сложным кампаниям, типо военных действий — всегда разнопланова и разностороння это разведка, сбор данных, анализ. Компиляция из множества разронненых фактов и фактиков в планы, шифрование, разгадывание собственных и чужих планов, множество ложных и истинных целей, которые в любой момент при сочетании каких-то условий, могут моментально поменять значение. И от того, кто что и где будет делать, чем заниматься — зависит многое из планов населения на будущее.

Война — последний довод королей: только если королевство слабо, а король слаб духом и разумом. Если же королевство и король сильны, война — один из тех доводов которым пользуются регулярно, просто слабые противники предпочитают договориться заранее, не доводя до последнего для них довода. Потому что король, если он конечно настоящий — это последний довод военных действий, это самое тяжёлое орудие королевства, король — это армия в себе.

Итак: с виду — довольно рутинная операция. Операция, в которой предлагается поучаствовать наследнику вожака. На чём настаивают, пусть и завуалировано — советники и генералы.

Птенцу пора встать на крыло и отправиться в самостоятельный полёт. И тогда, если себя проявит: щенок покажет зубки и заработает в стае на свой собственный кусок.

Ведь у них — тоже свои щенки и птенцы, старые вожаки останутся при своём, может что приобретут, что потеряют, но зато молодняк увидит каков претендент на статус молодого вожака и возможно пойдут за ним с удовольствием.

А нет — так их птенцы и щенки выберут себе другого кумира-вожака. Может и сами вожаками по-старше станут, коли вовремя себя проявят или в сторону сойдут иную..."

Глава 1.

Где-то в тридевятом царстве, в тридесятом государстве...

Молодой щенок, не знаю даже как его зовут, шагает нервно по залу в одном из родовых поместий, где кроме него и проверенных веками службы слуг сейчас никого не было, кружит след в след за мыслями своими.

— Да что такое! В чём же дело? — восклицает он. — Участвовать в боях и схватках ведь дело молодое. И множество друзей со мной пойдёт, мы вмиг добудем этот артефакт, что нужен. И быстро отойдём.

А на большом столе — макет и местности рельеф, на нём расставлены фигурки и дома. Юнец их двигает и так и сяк передвигает.

— Нет, видно, что-то я не замечаю, а может не учитываю что? Всё вроде правильно и лёгкое ведь дело. Такие операции ведь проводил наш род не раз. Почти как по учебникам тут всё. Так в чём же дело? Отец ведь не таков, чтоб просто так просрать столь нужный артефакт. А если подождать ещё немного — усилится ведь там исконный враг. Или другие заберут добычу нашу.

— Было ваше — стало наше! — раздались от обеденного стола, на котором стояла корзина с фруктами, чавкающие звуки.

— Ах ты, паразит! — воскликнул юнец. — Знаешь же, что тебе нельзя это есть.

Продолжая уминать добычу в пасти, небольшое существо маленького роста, оторвало кисть от грозди винограда маленькими лапками и шмыгнуло куда-то за книжные шкафы.

— Если нельзя, но очень очень хочется — то можно, — видимо, наконец пережевав, откликнулось существо.

Мелкий бес был, как он говорил: из неопределившихся. То ли ангел, то ли демон. Одним словом: бес. Эдакий чёртов ангелочек.

Маленький питомец на службе у юного принца. Что-то вроде домашней зверушки: шаловливый, озорной последователь какого-то непонятного культа одного из малых народцев. Эдакий полуразумный зверёк. Ни к чему серьёзному не приставишь — всё испортит, больше вреда, чем пользы, но иногда бывает полезен за счёт своей пронырливости. Однако за ним нужен был глаз да глаз.

Грохот падающих доспехов и противный скрежет по полу — подтвердили размышления принца. Чтобы присматривать за этим питомцем, нужен не только вострый глаз, но и хороший слух и внимательность.

— Ну и зачем тебе это? — уже заранее зная ответ: не раз слышал — спросил принц.

— Большая, большая дубина! Большой, большой кирдык врагам рода! — еле волоча огромную по сравнению с этим чёртовым ангелочком палицу, приговаривал бес.

Пытаясь выслужиться и заслужить свободу, бес постоянно старался быть полезным, выискивал врагов, по большому счёту самим же им придуманных, раскрывал непонятные заговоры, понятные только ему и постоянно всех подозревал, устраивая разные каверзы: то в тапочки насрёт кому, то на глазах у гостя принца, что тот бывало приглашал в эту резиденцию, плюнет ему в бокал вина или в самого гостя. То ещё чего... Не все его шуточки были безобидны. Было дело: ступеньки чем-то скользким намазал — так пока разобрались в чём дело — несколько пострадавших с переломами и один со свёрнутой шеей. Это так "врагов" — проверенных ни в одной попойке и в делах друзей принца устранял. Потом бес долго прятался от хозяина, пока тот гнев на милость не сменит... Частенько доводя некоторых слуг до нервной икоты, показываясь и шаля то тут, то там. При этом некоторые слуги считали этого проказливого беса чем-то вроде талисмана замка и даже поощряли его шалости, подкармливая вкусняшками. Говорили — это приносит им удачу.

Что не шло бесу на пользу. Даже лёгкую похвалу он воспринимал слишком буквально: начинал пыжиться, раздуваться от гордости и напыщенно шагал то с чашкой на голове (типо шлем) и куском обгрызенной до заострённости кости или веточки, воображая себя великим воином, выскакивая из самых пыльных мест замка, атакуя слуг и ведя свою войну. То бродил по столу с макетами стратегических карт, оставляя грязные мокрые следы лап и кровавые капли и куски зверушки или пташки, что поймал в парке и поедал за размышлениями о битве живьём и что выпало из его пасти во время боевых кличей и угроз невидимому врагу...

Но в общем и целом бес был полезен принцу. Его можно было заслать куда-нибудь и он незаметно мог устраивать мелкие пакости кому-нибудь. Что-то не очень серьёзное, но очень раздражающее. Впрочем, если не заслать — он устраивал пакости принцу. Не менее раздражающие. Возвращаясь же с задания, пыжился от гордости: рассказывал с какими великими воинами сражался, как трудно было, но долго терпел, старался, тужился и гадил куда-нибудь. В принципе, по большому счёту больше бес ничего и не умел, кроме как подгадить, нагадить куда-то.

А для того, чтобы хорошо погадить — надо хорошо покушать.

Прикинув кое-что в уме, принц понял: пора отправлять беса куда-нибудь на задание. Бес уже очень долго терпел. А с учётом того, сколько за последнее время скушал... Подсчитав ещё что-то... Принц решил подыскать бесу задание, иначе какая-то обувь, что он наденет или блюдо, что он решит вкусить, будет с сюрпризом. В этом бес был мастак: сколько не проверяй, но стоит чуть ослабить бдительность и как раз тогда, когда не проверишь — вляпаешься или вкусишь.

Несколько раз принц уже пытался избавиться от питомца разными способами. Но бес всегда возвращался. По каким-то причинам, далеко уйти от родового замка он не мог. Объяснял: лапки маленькие, тоненькие — далеко не уйти.

Хотя, принц, подозревал, что бес просто очень сильно напортачил где-то у там, у себя, у своего народа. Тут он под защитой семьи и рода. А там...

Но бес заставлял своими мелкими пакостями держать себя в тонусе, да и шалости его были просты и предсказуемы, главное не терять бдительность. К тому же — это позволяло отвлечься от каких-то мыслей, когда обдумываешь проблему, а отвлёкшись и вернувшись к мыслям — взглянуть на них чуть с иной стороны, что иногда приводило к тому, что находилось какое-то не очень явное решение, до которого не мог додуматься, не взглянув на задачу с иного ракурса.

Да и вообще, за разговором с этим чёртовым ангелочком, можно было понять какую-то примитивную мысль. Просто все его слова и действия надо было как-то переиначивать и тогда можно было сложить пазл мыслей как-то иначе. Бес по-своему старался быть полезным. Но по каким-то примитивным верованиям, суждениям, не мог где-то в чём-то поступить иначе. Какие-то табу-запреты мешали ему. А может или даже вернее — понимал всё иначе, не так, как принц и своими действиями, словами действительно пытался по-своему помочь.

Младшие народцы, да вообще младшие — чувствительны к силам, особенно к старшим силам. Старшие часто, как раз за счёт мощи Силы — грубы и черствы. И не чувствуют что-то так остро и чутко, как младшие. Хотя бы потому, что от этого часто зависит их выживание. К тому же младший зверь настраивается на старшего, чтобы почувствовать состояние старшего, его настрой, предугадать движения действия. В чём-то старшему проще понять младшего, в чём-то наоборот. Просто разные диалекты, хотя бы из-за мощи и насыщенности звучания.

И часто младшим, как раз из-за слабости и простоты, через узости заметно то, что старший за собой не замечает.

— Бес засунул в пасть большой персик, а вот веточку винограда утащил... — пробормотал себе под нос принц. — Да, похоже на то. Рутинная то операция — рутинная. Уже не раз подобное бывало, всё отработано и отрепетировано. С противоположной стороны — то же самое, но за другим аретфактом. И у нас и у них — свои агенты и прикрытие. Даже приемлемые потери примерно просчитаны. Но...

— Неужели вы начали думать, мой принц, — раздался из-за спины голос, словно ниоткуда.

Учитель как всегда подошёл незаметно.

— Что делать — приходится, — картинно развёл руками принц, как будто сокрушаясь.

— Да, вы правы, мой принц. Операция с участием потенциального наследника рода — не может быть рутинной. Иная концентрация сил потоков внимания. Это заметно и противнику и нам. И что же? К какому выводу вы пришли?

— Либо — ловушка, куда меня стараются заманить, либо — даже скорее всего, приблизительно одновременно отцу придётся отвлечься от контроля этой операции, чтобы участвовать в другой. Причём настолько, что под шумок кто-то стибрит что-то гораздо более ценное, что станет ключом к совершенно иному продолжению банкета: охота за большой дубинкой.

— Браво, браво, мои аплодисменты — вяло похлопал в ладошки пожилой учитель. — Однако это итак на виду. Кстати, я ознакомился с тестовыми прохождениями задания вами в академии — почти удовлетворительно.

Юнец поморщился. В Академии ему поставили отлично. Впрочем, от этого старого хрыща — это почти высшая оценка, что он удосуживался, обычно оценка, выставляемая этим учителем: плохо, очень плохо, удивлён что ты ещё жив, как ты вообще родился? Лишь раз этот учитель нехотя бросил: удовлетворительно. Впрочем, однажды оценка была: сомневаюсь, что ты вообще родился.

Однако, не смотря на то, что принц учился в элитной академии рода и там преподавали лучшие мастера — этому учителю они и в подмётки не годились.

— А вы не учитываете, мой дорогой друг, что ловушка вовсе не на вас, а на вашего отца. Вы слишком мелкая сошка. Да не морщитесь, не стоит так злобно зыркать на меня. Вы же за последние месяцы уже несколько раз интересовались здоровьем отца. Он ослаблен болезнью, довольно стар, курсы омоложения уже не дают былой эффект. Даже с учётом нескольких запасных тел, что заготовлены для него на всякий случай, даже если он выживет в бою, но перенапряжётся — скорее всего быстро угаснет. Даже если тело здорово, но душа, дух больны — болезнь быстро охватит здоровое тело, переведя в разряд больных. Если вас загонят в ловушку и отец ринется вам на помощь в ущерб делу — род может лишиться сразу двух претендентов на трон — и вас и вашего отца.

— Что значит претендентов? — возмутился принц. — Отец — глава рода, а я его единственный наследник!

— Далеко не все так считают, о мой принц. Далеко не все.

Сжав кулаки до побеления пальцев, принц прикрыл глаза и медленно выдохнул.

— Да и с самоконтролем у вас не очень.

"Что? — Мысленно возмутился принц — Да только за подобные слова, за такую крамолу убивают медленной пыточной казнью. Стерпел только потому что учитель — полезный и могущественный член рода."

— Да ты кулачки то разожми. Хотя, если на кулачках сойтись хочешь — милости просим.

Принц передёрнулся. В прошлый раз с переломами по всему телу отлёживался в регенерационной камере больше месяца. Не было бы в замке опытного хирурга, мощной регенерации у тела и регенерационной камеры, не был бы он из столь знатного и богатого рода, способного провести или оплатить подобное лечение — мог бы вообще не выбраться, так бы до конца жизни и питался бы внутривенно или через трубочку, ходя под себя.

— Так почему, говоршь стерпел: потому что могущественный или потому, что полезный?

Лицо и глаза принца налились кровью, ногти, впившиеся в ладони сжатых кулаков, превратились в когти. На пол закапала кровь.

Впрочем, разозлённый юнец понимал: его провоцируют. И если схватка произойдёт сейчас — его похороны состоятся уже к вечеру.

Разжав кулаки и запустив регенерацию, зарастил раны на ладонях.

Мелькнула быстрая и шустрая тень. Бес молниеносно вытер кровь с пола какой-то замызганной тряпкой, больше размазав грязь, чем убрав кровь и ушмыгнул куда-то к себе.

— О, так вот кто ваш питомец? — Удивился учитель, заметив беса. — Что ж, понятно отчего такая текучка кадров и заикаются некоторые слуги. Да, пожалуй, настала пора преподать урок.

Услышав последнюю фразу принц одновременно и слегка струхнул и воспрял духом. Раньше учитель не соглашался дать ему урок лично. Лишь высказывал своё мнение о его успехах. Задания от учителя ему передавали слуги. Ну, если не считать личным уроком те пиздюли, после которых долго лечился.