Любовь и немного магии ( параллели I )

Заметив слезы в уголках глаз Матери Стихий, Майти-семьсот тридцать шесть перепугался.

"Если она заплачет, Наставники проклянут меня — с ужасом подумал дух стихии, и для исправления ситуации торопливо заговорил — Майти-пятьсот семьдесят восемь, ответственный за красоту и сохранность вашего парка, вывел необыкновенно красивые розы с фиолетовыми бутонами. Может быть, Мать Стихий захочет взглянуть на них? А еще Майти-пятьсот семьдесят восемь рассказывал, будто видел ночью огромную стрекозу...".

— Майти, а мне никак нельзя связаться с Аней? Хотя бы на секундочку?

"Вы же знаете, это невозможно, — дух стихии разволновался оттого, что перечит Матери Стихий и его фигура покрылась мелкой рябью, — Закон об ограничении использования магии запрещает нам связываться с другими мирами. Вдруг их посещение обернется большой бедой и для людей и для духов стихии. Вспомните, когда возродился Мел Кредер...".

— Я помню, — Аннет стало жалко бедного духа стихии, старательно пытавшегося ей угодить, но попавшего не на самое лучшее настроение, — Ладно. Сейчас я доем, и пойдем смотреть розы.

* * *

*

Дворцовый парк Великих Лордов Зальцер и раньше считался самым красивым в империи, а сейчас, соединив в себе красоту природы и магию духов стихии, превратился в настоящее чудо. Среди рощ, в тени густой листвы стояли удобные скамьи. Если, присевший на них человек хотел побыть в одиночестве, деревья услужливо сдвигали свои ветви, закрывая его от посторонних глаз. То тут, то там на лужайках внезапно возникали и также внезапно исчезали родники чистой, необыкновенно вкусной воды. Лежащие около дорожек гранитные камни могли улавливать малейшие нюансы человеческого настроения и в зависимости от него превращались либо в веселые фонтаны, либо в изящные статуи или величественные монументы. И при этом весь парк просто утопал в цветах. Они были повсюду. Тысячи цветов самых разных видов и оттенков. Нарциссы с розовой коронкой и с лепестками, напоминающими перламутровый шелк с рубчатой бахромой по краю. Шпаги гладиолусов и чалмы тюльпанов всех цветов радуги. Собранные в причудливые кисти бутоны лилий даже не виданной ранее синей и голубой расцветки. Наполняющие воздух тонким изысканным ароматом разноцветные ирисы и громадные кусты сирени кремовых и нежно-фиолетовых оттенков, благоухающие сладким дурманящим запахом.

Среди этого океана цветов Аннет шла вслед за духом стихии к месту, где росли удивительные розы, и думала о том, как она несчастна. Даже папа последнее время совсем не понимает ее. Принцесса так жалела себя, что ничего не замечала вокруг и поэтому чуть не налетела на Майти-семьсот тридцать шесть, который внезапно остановился. Чтобы понять причину резкой остановки, Аннет выглянула из-за спины духа стихии и увидела девочку ростом примерно по плечо принцессе в коротком кружевном платьице розового цвета, словно сотканном прямо из воздуха. Необыкновенно красивое лицо ребенка обрамляли длинные вьющиеся черные волосы, чрезвычайно тонкая кожа имела голубоватый оттенок, а ступни ног перепачканы травой. Но самое удивительное, за спиной девочки виднелись прозрачные золотистые крылышки. Поразительное создание стояло рядом с кустом роз и методично обрывала фиолетовые лепестки с бутонов.

— Ты кто? — удивилась Аннет, — И зачем обрываешь мои розы?

— Ха-ха. Смотрите на нее. Оказывается это ее розы. Может и трава тоже твоя? Или облака над головой? Хочу и обрываю, — ничуть не смущаясь, ответила обладательница крылышек.

— Еще и грубишь! Да кто ты такая, чтобы мне грубить? — возмутилась Аннет.

— Сейчас узнаешь, — девочка обворожительно улыбнулась и щелкнула маленькими пальчиками.

— Кокосовары варят в скорококосоварках кокосовый сок, — выпалила Мать Стихий.

"Что я несу? Какие кокосы? Кто такие эти кокосовары" — едва успела подумать Аннет и в туже секунду скороговорки непрерывным потоком полились из ее рта.

— Вот уже и заговариваешься, — удовлетворенно заметила девочка, — Ладно. Так и быть, прощаю пока. Вы человеческие женщины и так с самого рождения глубоко несчастны, поскольку ни одна из вас не сможет сравниться красотой с нами — феями.

Аннет, с облегчением закрывшая рот, от удивления открыла его снова.

— Значит ты фея?

Про фей принцесса узнала, когда находилась в мире подруги. Там они считались выдуманными мифическими существами.

— Конечно, — ничуть не смущаясь от того что она существо мифическое, ответила девочка, — А кто же еще? И если бы ты была учтива и воспитана, первым делом представилась бы мне, а не вынуждала меня учить тебя вежливости с помощью колдовства.

— Ты меня заколдовала? — Мать Стихий привыкла к всеобщему поклонению, и у нее не укладывалось в голове, что кто-то может вот так запросто взять ее и заколдовать.

— А ты куда смотрел? Меня околдовали, а ты даже не пошевелился, — возмущенно обратилась Аннет к духу стихии.

"Я не виноват, Мать Стихий. Когда я вижу это существо с крылышками почему-то не могу творить волшебство, а могу лишь смотреть на нее. Она так прекрасна..." — ответил Майти-семьсот тридцать шесть, не отрывая взгляда от феи.

— Я не какое-то там существо с крылышками, невежественный клочок тумана. Надо было тебя сразу развеять по ветру, — обиделась фея, — Ну да ладно. По крайней мере, ты разбираешься в истинной красоте. Долго мне еще ждать? Надо превратить всю еду в вашем доме в ослиный помет, чтобы мне оказали, наконец, почести и предложили гостеприимство?

— Простите меня, глубокоуважаемая фея. Я, Аннет Зальцер, принцесса дома Великих Лордов. Приглашаю вас разделить со мной кров и пищу, — девочка указала на виднеющийся за деревьями дворец, не преминув при этом кинуть злой взгляд в сторону духа стихии.

— Я фея с очень длинным и незвучным именем, поэтому можете звать меня просто Феечка. Пожалуй, я окажу тебе принцесса Зальцер честь и воспользуюсь твоим гостеприимством. Веди меня в мои покои. А лепестки роз я обрывала, чтобы соткать себе из них новое платье. Фиолетовый цвет мне очень к лицу, — снизошла до объяснения своего поступка фея.

По дороге к дворцу Аннет заметила Фана, клюющего носом на одной из скамеек. Его вид подействовал на Аннет, словно красная тряпка на быка. Принцесса нашла на кого можно выплеснуть всю накопившуюся за неудачное утро злость. Забыв о присутствии Феечки, Аннет метнулась к скамье и набросилась на мальчика.

— Фан, ты-то мне и нужен. Когда ты уже перестанешь заниматься ерундой? Мне надоело. Ты представляешь себе, будто ты рыцарь из приключенческих романов и страдаешь всю ночь напролет по прекрасной выдуманной даме. Нет у тебя никакой такой рассякой дамы. Ты все сам себе выдумал. Никаких чувств к моей подруге из чужого мира ты не питаешь, а ведешь себя так, потому что думаешь, что так положено рыцарю. Твои выдумки не нужны ни мне, ни Ане. И стихи твои тоже не нужны...

— Так он поэт? Пусть прочтет мне свои стихи, — прервал монолог принцессы голос феи, которая стояла рядом и прекрасно слышала все слова Аннет.

— Его стихи... — девочка хотела объяснить фее — Фан плохой поэт, но Феечка недовольно топнула ножкой и прервала Аннет.

— Я хочу услышать стихи. Принцесса, ты разве не знаешь, феям нельзя перечить? Вот возьму и отважу от тебя всех женихов.

— Нет у меня никаких женихов и отваживать некого. Но раз ты так хочешь... Фан, прочти ей свои стихи, — сказала Аннет, а про себя подумала, — "Самой хуже будет, глупая фея. Откуда ты вообще взялась на мою голову".

Фан, обрадованный, что удастся хоть кому-то прочесть свои вирши, скинул полусонное состояние и начал декламировать:

Если картошку весной посадить

Клубни разрезать и в землю зарыть

То знойным летом она расцветет,

Украсив цветами ваш огород

Так в сердце моем расцветает любовь

— Фан, это ты учебник садовода-любителя читаешь? — ехидно заметила Аннет, но, ни Фан, ни Феечка не обратили на замечание принцессы внимания.

Если в похлебку засыпать горох

И в погреб ее поставить на год

То крепче чем камень станет она

Разбить не сумеет удар топора

Так в сердце моем только крепнет любовь

Если поймать дождевого червя

Что вылез из норки после дождя

На пару частей его разрубить

Две части червя все равно будут жить

Так в сердце моем не погибнет любовь

Если протухнет кусок колбасы

Его на помойку отправите вы

Но запах бродячих котов не спугнет

Кусок колбасы им отправится в рот

Так в сердце моем бесстрашна любовь

К концу стихотворения фея откровенно заливалась от смеха.

— Всегда знала, ваши мужчины самые нелепые и смешные существа в мире, но этот смешнее всех, — сквозь хохот пыталась говорить Феечка, — Его стоит наградить. Давно так не смеялась.

В руках Фана появился глиняный горшок с горячей гороховой похлебкой. Нагревшаяся от похлебки глина обожгла мальчику руки, и Фан выпустил горшок из рук. За короткий миг падения похлебка сумела превратиться в камень, и когда горшок упал на ногу мальчику, Фан взвыл от боли. Это вызвало у Феечки новый приступ смеха.

* * *

*

Произошедшие ранее события привели к тому, что теперь помимо людей в состав Совета Великих Лордов входили Наставники духов стихии. Наставниками называли четырех возрожденных первыми и самых могущественных духов. Только они имели право носить плащи, цвета которых выражали самую суть подчиненных им стихий. Майти Первый являлся повелителем огня и носил плащ переливающийся оттенками красного и желтого. Майти Второй, повелевал водными стихиями и носил плащ, переливающийся бирюзовым и темно-синим цветами — цветами моря. Плащ Майти Третьего, повелителя ветра и облаков, имел голубые и белые цвета. Майти Четвертый отвечал за растительный мир и носил плащ с оттенками золотого и зеленого цветов. Все остальные духи стихии беспрекословно подчинялись Наставникам, а те в свою очередь руководствовались двумя основными законами.

Первым из них являлся "Закон об ограничении использования магии" и запрещал духам использовать магию только в рамках сохранения и улучшение природы. Следствием из этого закона стало запрещение духам стихии наделять людей волшебной силой, а также перемещаться сами или переносить коо-либо другого между мирами.

Второй основополагающей истиной стал "Закон дружбы и равновесия". Согласно ему духи стихии не имели права причинять какой-либо вред людям. Наоборот, они обязались помогать людям, жить в гармонии с обитателями мира и защищать их от природных катастроф. В то же время духи стихии оберегали и природу от бездумного использования человеком.

Вечером того дня, когда Аннет повстречала фею, все кресла вокруг круглого мраморного стола занимали члены Совета, а рядом величественно парили в воздухе Наставники.

— Милорды, я благодарен всем, кто откликнулся на мою просьбу и прибыл на внеочередное заседание Совета, — открыл заседание отец Аннет лорд Зальцер, избранный членами Совета его председателем, — Сегодня мы собрались здесь по просьбе духов стихии. Что хотели сообщить нам уважаемые Наставники?

"Духи стихии имеют к людям два вопроса, — Майти Первый чуть выдвинулся вперед из строя Наставников, — И вот первый из них. Через пять дней исполнится ровное число дней со дня нашего возрождения. Дата очень важна для нас. Мы, Наставники, назвали его "Днем осознания возрождения". В этот день духи стихии хотят устроить большой праздник и просят всех людей разделить с нами радость возрождения. Пусть в этот день никто из человеческого рода не будет работать. Даже те из людей, кто не будет присутствовать на празднике. Пусть Совет Великих Лордов подтвердит нашу просьбу своим указом".

— Нет! Это совершенно невозможно, — взметнулся со своего места представитель гильдий ремесленников и торговцев пан Тартюк, — Конец лета. Идет сбор урожая. Дорога каждая минута.

Председатель Совета поднял руку, призывая пана к спокойствию, и когда тот вернулся в свое кресло, обратился к Майти Первому.

— Почему наставники требуют, чтобы люди не работали в этот день?

"Во время празднования "Дня осознания" духи стихии не смогут следить за людьми, и мы опасаемся, без нашего контроля вы можете нанести природе слишком большой урон. Наставники просят членов Совета прислушаться к их просьбе".

— Да как же так? — снова подал голос пан Тартюк, — Мы же не мешаем праздновать вам ваше осознание. Осознавайте все, что захотите, только не мешайте нам работать.

— Спокойнее, милорды. Не надо так волноваться уважаемый пан Тартюк, — лорд Зальцер вновь поднял руку, успокаивая присутствующих, — Хочу напомнить членам Совета, сколько пользы принесли людям духи стихии за эти полгода. На месте вырубленных лесов, вновь зеленеют дубравы, а нивы гнутся под тяжестью колосьев. Вспомните, когда последний раз в империи собирали такой богатый урожай? Будучи Председателем Совета, я настаиваю на том, что просьба Наставников справедлива и запрещаю людям работать в день празднования. Один день простоя в данном случае обернется для нас гораздо большей выгодой, в отличие от ненужного спора с духами стихии.

Пан Тартюк недовольно фыркнул.

— Милорд Зальцер снова на стороне летающего киселя. Уже и не знаю, какое безумие заставило его дочь возродить это вечное подобие зубной боли. Хотя яблонька от яблони, ну вы понимаете, — прошептал на ухо председателю гильдии ремесленников молодой лорд Мэдвед.

Молодой человек с длинными жидкими волосами и утиным носом, получил место в Совете по праву наследования после скончавшегося от старости отца.

— Каков ваш второй вопрос, Наставники? — продолжал тем временем заседание Председатель Совета.

"Мы просим наказания для человека по имени Ив Сидор".

— В чем его вина? — спросил лорд Зальцер, но тут в разговор вмешался лорд Мэдвед.

— Милорд Председатель, я считаю неправильным осуждать человека за его спиной, — заявил молодой Мэдвед, — Для принятия верного решение необходимо заслушать обе стороны.

— Вы правы, милорд, — согласился Зальцер, — Наставники могут доставить Ива Сидора на Совет?

Майти Первый согласно наклонил голову и через некоторое время в зале заседания возникло тело кривоногого мужичка с куцей бородкой. Он явно не понимал, что с ним произошло, и ошалело озирался вокруг.

— Не пугайся, Ив Сидор. Ты находишься на заседании Совета Великих Лордов. Наставники духов стихии хотят выдвинуть против тебя обвинения.

— У меня поросята дома не кормлены, а вы обвинения, — быстро пришел в себя мужичок, — Не знаю я никаких обвинений. Что еще за обвинения?

— Вот мы сейчас вместе и узнаем, — улыбнулся Председатель Совета, — Продолжайте, Майти Первый.

"Ив Сидор без разрешения духов стихии спилил дерево, растущее на его дворе".

— Раз мой двор, то и дерево мое. Что хочу с ним то и делаю, — возмутился мужичок.

"Ив Сидор, ошибается. Деревья достояние всего человечества, а не принадлежат кому-либо одному" — высказался Майти Четыре.

— А оно мне солнце загораживало, — не растерялся мужичок.

"Ты лжешь, Ив Сидор. Дерево росло на несолнечной стороне двора. Зато тень от него падала на соседский двор, на котором не растут деревья. В тень от твоего дерева соседи обычно ставили люльку с детенышем, спасая младенца от лучей солнца" — пояснил Наставник.