Покерфейс попаданца

Однако, для претворения своего плана в жизнь, Андрею было необходимо встретиться с самим собой, то есть с Андрианом Быстровым, и полюбовно договориться о взаимопомощи и поддержки. Решение этого вопроса Андрей не стал откладывать в долгий ящик.

* * *

"Мне предстоит очень непростой разговор, и не стоит уповать на то, что разговаривать буду я сам с собой! Разговор состоится между двумя людьми: восьмидесятипятилетним и тридцатилетним. Вспомню ли я себя в этом возрасте? Чем жил, о чём мечтал? Что думал? Мне надо психологически настроиться на этот разговор, подобрать нужный тон, слова, озвучить мысли, созвучные мне самому в том возрасте.

Насколько я себя помню тридцатилетним, в то время я был истинным материалистом, не верил ни в Бога, ни в лукавого. Только что защитил докторскую диссертацию, назначен и.о. профессора университета, недавно вселился впервые в жизни в собственную однокомнатную квартиру на третьей линии Васильевского острова, молод, не женат. И вдруг мне приходится разговаривать с девятнадцатилетним студентом политеха, который называет себя реинкарнацией меня восьмидесятипятилетнего! Да и знал ли я в то время такое слово: реинкарнация? Все эти моменты мне необходимо заранее продумать и предусмотреть возможные вопросы и ответы на них. Они должны быть убедительными!

Также, с какой стороны не посмотреть: как с его, так и с моей, сотрудничество между нами должно быть взаимовыгодным, и это чётко должно быть сформулировано. Поскольку сейчас я — бедный студент и с меня взять нечего, я ценен для своего визави своим знанием будущего. А мне необходима от него помощь в решении материальных проблем и устройстве моего будущего. Ещё неизвестно, что дороже стоит. Тут главное — не продешевить! И всегда помнить, что нельзя допустить принципиального изменения будущего в связи с нашим сотрудничеством. То есть, на мой взгляд изменения будущего конечно произойдут, но они должны быть мелкими и незначительными. Иначе возможно не произойдёт ни моей реинкарнации, ни нашей встречи и тому подобное!"

Спустя три дня, когда наконец разговор был продуман и подготовлен, Андрей поймал Андриана Савельевича на выходе из университета.

— Андриан Савельевич! Извините за беспокойство, но мне необходимо с Вами переговорить по весьма необычному вопросу, затрагивающему наши общие интересы. Думаю, я смогу изложить суть вопроса довольно быстро и долго я Ваше время не займу. А уж потом Вы сами решите, стоит ли нам продолжать этот разговор.

Быстров оглядел молодого человека, сделал вывод, что с ним не знаком и ранее не встречался, и произнёс:

— Представьтесь, пожалуйста. Вы меня знаете, а я Вас нет.

— Извините! Я — Андрей Петрович Боев, студент третьего курса политехнического института. Мне девятнадцать лет.

— Если у Вас недолгий разговор, то давайте пройдёмся по улице в ту сторону, — и Быстров указал направление в сторону своего дома, — если разговор окажется интересным, то мы сможем его продолжить у меня дома.

— Хорошо. Прошу выслушать меня и только когда я всё расскажу задавать вопросы. Я и сам могу сбиться, а не вовремя заданный вопрос собьёт меня обязательно!

— Договорились! Начинайте!

— Я являюсь реинкарнацией Вашей восьмидесятипятилетней личности. Умерев двадцатого июня 2023 года в возрасте восьмидесяти пяти лет Ваша душа вселилась в моё тело двадцатого июня 1968 года, когда в результате несчастного случая я погиб. Наши сознания слились и произошла реинкарнация. Я полностью сохранил Вашу память, какой она была по состоянию на дату Вашей смерти и сохранил свою память на то же самое время. Я могу доказать правдивость своих слов, рассказав Вам основные моменты Вашей жизни от момента рождения до сегодняшнего дня. Мне бы не хотелось посвящать Вас в Вашу будущую жизнь. Уже то, что я назвал Вам дату Вашей смерти — плохо, но иначе просто было невозможно объяснить реинкарнацию. Одно могу сказать: Ваша жизнь будет удачна, очень интересна и богата впечатлениями. Задавайте свои вопросы!

Выслушав это короткое вступление, Андриан Савельевич был удивлён и поражён в самое сердце. Первое, что пришло ему в голову — это встреча с сумасшедшим студентом. Но серьёзность, с которой Андрей начал разговор, продуманность его содержания, предложение задать любые вопросы по его прожитой жизни не позволили Быстрову прервать разговор и тут же расстаться. Любопытство учёного взяло верх и, по мере получения от визови ответов на задаваемые им вопросы он начал всё более и более убеждаться, что разговаривает с человеком, являющимся его полной копией. В итоге они переместились в квартиру профессора, где разговор продолжался ещё два часа.

Андрей сумел заинтересовать Быстрова своим предложением взаимовыгодного сотрудничества, рассказал, что бы он хотел со своей стороны получить от собеседника и как быстро.

В итоге они договорились ещё раз встретиться через неделю и оговорить более детально вопросы сотрудничества и дать конкретные предложения по дальнейшему развитию отношений.

Андриану Савельевичу понравились напор и убедительность изложения своих мыслей Андреем, но окончательно заставило его пойти ему навстречу сообщение о том, что Андрей в совершенстве владеет тремя иностранными языками. Ведь если это так, то и Андриану придётся выучить ещё два языка кроме французского, которым он уже отлично владел. А когда Андрей сообщил ему об ожидающей его поездке через три года во Францию и долголетнее участие в различных международных организациях, сопровождающееся постоянной жизнью на Западе, он понял, что к словам нового знакомого надо прислушиваться, и не только, но ещё и иногда спрашивать совета, как в том или ином случае лучше поступить, чтобы не совершать ошибки, совершенные ранее Андреем.

Кстати, только после разговора с Андрианом Савельевичем в сознании Андрея чётко с формулировалось понимание значения события, происшедшего с ним:

"Ведь в результате этой реинкарнации произошло вселение в сознание простого студента сознания большого учёного, участника различных международных организаций, имеющего огромный опыт общения с умнейшими людьми Европы, посвящённого в тайны многих стран, имеющего множество знакомств на высшем политическом и экономическом уровне европейских стран!

И теперь этот студент-третьекурсник ленинградского политеха вдруг неожиданно для себя и окружающих его людей резко поумнел и повзрослел. И это, как ни старайся, не удастся скрыть и как-то объяснить обычным образом, например, "божественным вразумляющим ударом сломанной ветки по голове этого студента"! И если ещё не поздно и я не хочу попасть под всевидящее око соответствующих организаций, которые меня в покое не оставят, а будут раскручивать до того момента, пока я не предстану перед ними прозрачным, как хрустальное стекло, мне необходимо срочно оказаться в другой среде обитания (городе, стране или среди людей, ранее меня не знавших). И уже оттуда начинать свой жизненный путь! Именно это должно стать итогом моего взаимодействия с Андрианом Савельевичем, причём в максимально короткие сроки. Пока меня выручало то, что я всё лето провёл среди родных, с чужаками общался мало. В общежитии оказался в комнате со студентами других курсов, с которыми общался только по бытовым вопросам и поэтому особенно не засветился. Но теперь ситуация будет меняться ежедневно. Вольно-невольно я всё больше буду проявлять свой резко возросший интеллект и кругозор. Времени у меня совершенно не осталось и надо принимать неординарные меры."

Глава вторая.

Целую неделю до встречи с Андрианом голова Андрея как современный компьютер просчитывала различные варианты его шифровки от разоблачения. Сразу были откинуты те, вероятность осуществления которых стремилась к нулю. К ним относились: побег за границу (было рассмотрено восемь вариантов) и легальный отъезд в другую страну (девять вариантов).

Наиболее реальными казались перевод на учёбу в другой институт, расположенный в другом городе (наиболее предпочтительный вариант, однако кардинально не решающий проблему), уход в академический отпуск в связи с призывом на два года в ряды ВС (этот вариант ничего практически не решал, но мог отсрочить интерес компетентных органов к Андрею на некоторое время), получение медицинской справки от психиатров о некоем психическом заболевании в результате травмы головы (очень не нравился Андрею, т.к. при этом следовало немедленное ограничение в правах и ставило большой крест на карьере) и т.п.

Наконец состоялась долгожданная встреча Андрея на квартире Андриана. Он честно рассказал коллеге о затруднениях, связанных с легализацией внезапно увеличившегося интеллекта и проснувшихся способностях. Обсуждение этой проблемы продолжалось долго и ничего, кроме перевода Андрея в ВУЗ другого города предложено не было. По крайней мере такое решение в перспективе отличной учёбы на третьем курсе давало возможность продолжить учёбу в другой стране по обмену студентами. Связи, решающие эту проблему, у Андриана имелись.

Андрей сказал, что имеет ещё три довольно авантюрных варианта, но они не дают стопроцентной гарантии выполнения, так как полностью зависят от "человеческого фактора", но решают проблему полностью.

— Поделись, коллега, своими авантюрами, я их постараюсь оценить, — проговорил Андриан, разливая по фужерам красное сухое Цимлянское.

— Ну, слушайте сказки, их есть у меня! — сказал Андрей. —

Первая. У моей матери, что она скрыла даже от моего отца, имеется брат, старше её на десять лет. Она это рассказала мне под большим секретом, считая, что знание этой семейной тайны может мне пригодиться в будущем. Отец считает, что все её родственники погибли во время второй мировой войны и она — круглая сирота.

Так вот. В 1944 году в детдоме города, где они жили, её нашёл посланец её брата и передал ей его письмо, которое она должна была прочитать и выучить наизусть. После чего он сжёг это письмо в её присутствии. Тогда ей было пятнадцать лет.

В письме рассказывались некоторые вещи, о которых она не знала: их семья переехала в этот город в 1928 году, убежав от раскулачивания и ареста, который намечался на следующий день прибывшим в их село на Кубани отрядом чекистов. Она тогда ещё не родилась, а её старшему брату было десять лет. Семья в один день собрала всё ценное, что имела, в том числе и некоторое количество золотых червонцев, сберегаемых на чёрный день, запрягла в две телеги своих лошадей и со всем скарбом в ночь покинула село. Бросили всё, что не могли с собой забрать: дом, животину, утварь и другие вещи. Добирались до её родного города, где она родилась, они целый месяц. По дороге продали телеги с лошадьми и в город вошли пешком, как беженцы-погорельцы. Об этих приключениях семьи ей никогда не рассказывали.

В пригороде купили небольшой домик, где и стали жить. Отец был умельцем на все руки. Сельским хозяйством заниматься не стал, а устроился мастеровым в артель, выпускающую различные изделия из меди: утварь, самовары, другие поделки. Проработал в ней несколько лет, пока власти её не закрыли. После этого пошёл работать на военный завод слесарем. Когда началась война сына и его мобилизовали. Сначала пришла похоронка на отца. Когда начались бомбёжки их города им не повезло: в дом попала бомба и была убита её мать. Сестру определили в местный детский дом, о чём она письмом известила старшего брата. Однако через полгода пришла похоронка и на брата. Так мать сделалась сиротой.

В письме брат написал, что о том, что он жив — никому рассказывать нельзя: это опасно в первую очередь сестре. Также он сообщил свой адрес в Турции в Стамбуле. Она его выучила наизусть. Как он там оказался она не знает. Он написал, что она всегда может приехать к нему, так как он хорошо устроился и всегда ей поможет. Больше никаких вестей от него она не получала.

Моя идея состоит в том, что можно попробовать разыскать в Турции брата матери, то есть моего дядю, и предложить ему прислать приглашение в гости племяннику. Если власти дадут мне разрешение на поездку, то я могу не вернуться назад и тем самым решу свою проблему кардинально.

— Что ж, идея не лишена новизны, но имеет много неопределённостей: вдруг твой дядя куда-то переехал, заболел и умер и т.п. Рассказывай следующую, — предложил Андриан.

— Вторая. Надеюсь, ты помнишь своего приятеля Дмитрия Носкова, с которым вместе учился в аспирантуре после окончания университета. Ты кандидатскую диссертацию защитил на год раньше его.

— Конечно, помню. Он ещё уехал после защиты диссертации в Краснодар, где работал в местном ВУЗе сначала старшим преподавателем, а потом доцентом. А год назад до меня дошли слухи, что его назначили на должность проректора по науке.

— Всё верно. Но тебе почему-то не всё известно. Назначили проректором по науке, но только пока исполняющим обязанности. И поставили условие, что он должен обязательно защитить докторскую диссертацию. И дали два года. Год уже прошёл. В своё время он ко мне обратился за помощью, и я ему помог: отдал парочку неопубликованных статей, на основании которых он и накропал свою диссертацию. Даже оппонентом на его защите выступил. Так что жди: если ещё к тебе не обращался, то обратится в ближайшее время. У него всё "горит".

Если ты ему поможешь, он станет твоим должником. Но, как говорят, сначала стулья, потом деньги. Так должно поступать и с ним. Предложи ему сделку: он способствует переводу меня в свой ВУЗ на третий курс. Факультет и специальность — любая, для меня значения не имеет. Главное — в ближайший месяц. Я гарантирую, что сдам экзамены за зимнюю сессию на отлично. Отличная учёба и моё знание трёх иностранных языков будет основанием для включения меня в группу студентов по обмену с любым институтом на Западе. Хоть на неделю, хоть на месяц, хоть на год. Обратно я всё равно не вернусь. Если он выполнит эти условия — ты ему помогаешь и гарантируешь, что докторскую диссертацию он защитит успешно и приставка к должности "исполняющий обязанности" испарится.

— Н-да, эта идея также может сработать, но, как и первая, содержит много неопределённостей: а вдруг в этой реальности товарищ Носков ко мне за помощью не обратится? А если и обратится, то не так скоро, как тебе нужно. Или откажется от помощи, пока ты не выполнить свои обязательства по принципу: "утром — деньги, вечером — стулья"? Слушаю следующую.

— Третья. Мне известно, что в нашем политехе формируется группа студентов по обмену с Парижским политехническим институтом сроком на один месяц. Мы — к ним, они — к нам. Главное требование — отличное знание французского языка. В этом весь затык: наши студенты имеют отличные оценки, а язык, тем более французский, никто хорошо не знает. У меня имелись в своё время хорошие знакомые среди преподавателей политеха, в том числе я был знаком с проректором по учебной части, но недостаточно близко. В то же время его супруга работает в нашем университете преподавателем и собирается защищать кандидатскую диссертацию. Я её хорошо знаю, а она — меня. Ей нужен оппонент. Мне известно, что у неё — сложности с защитой. Встреться с этим человеком и предложи сделку: ты выступаешь оппонентом на её защите и гарантируешь успешную защиту, а меня включают в группу студентов, по обмену отправляемую в Париж.