Покерфейс попаданца

Борискин Александр Алексеевич

Покерфейс попаданца.

Фантастическая история.

Аннотация.

Небольшая повесть о приключениях вселенца, ищущего своё место в новом мире с помощью авантюрного характера своего реципиента и самого себя, проживающего свою первую жизнь в том же мире.

"Мы рождены чтоб сказку сделать былью."

(Марш авиаторов. Слова П. Герман.)

Пролог.

Андриан Савельевич Быстров доживал дни своей жизни в элитном пансионате — доме для престарелых на берегу Залива под Питером. Недавно ему исполнилось восемьдесят пять лет и он, передав свою трёшку на Петроградской стороне и отчисляя ежемесячно треть своей пенсии на счёт в банке частного пансионата — дома для престарелых "Приют на Заливе", уже более двух лет проживал в этом пансионате. Здесь его всё устраивало: и комфорт проживания, и обслуживание, и питание, и контингент проживающих, с которым приходилось общаться. В его распоряжении была отдельная комната со всеми удобствами, ежедневное медицинское обслуживание, библиотека, диетические питание, возможность пользования собственным современным ноутбуком для связи с бывшими коллегами и сыном, уже более тридцати лет как эмигрировавшим в Канаду и с тех пор ни разу не приехавшим навестить отца в Питер. Кроме сына родных у него не было.

Вполне вероятно, что и далее он мог жить в одиночестве в своей квартире, но стало тяжело убираться, ходить за продуктами, готовить, стирать бельё и выполнять другие необходимые в быту работы по дому. Тем более, что здоровье стало подводить и он боялся умереть в одиночестве и быть похороненным спустя неизвестно сколько дней после смерти.

Андриан Савельевич прожил долгую интересную жизнь. Родился до войны в 1938 году. Окончил ленинградский университет, где преподавал, защитил кандидатскую и докторскую диссертации, затем более трёх десятилетий прожил за границей, представляя страну в различных международных организациях, и только после миллениума вернулся в Россию и вышел на пенсию.

Знал три языка: английский, французский и немецкий, написал множество статей и несколько монографий по своей специальности: экономическая, социальная, политическая и рекреационная география. Был известным в узких кругах учёным, имел звания почётного доктора наук в Сорбонне и Берлинском университете.

В последние дни мая сердечко стало часто пошаливать, поэтому Андриан Савельевич не увлекался долгими пешеходными прогулками по берегу Залива, а ограничивался продолжительным сидением на скамейках на территории пансионата, дыша чистым воздухом и наблюдая за прогулками своих коллег-пенсионеров. Вот и в этот раз он сидел на скамейке в дальнем углу территории пансионата около пляжа, когда почувствовал себя плохо: сердце стало сбоить. Он не успел даже достать лекарство, прописанное врачами для такого случая, как оно остановилось. Поставленный позднее диагноз смерти гласил: внезапная остановка сердца.

Глава первая.

Андрей сидел на зелёной траве, прислонившись спиной к высохшему толстому дереву, уже несколько лет назад упавшему на землю от пронёсшегося по этому лесу урагану, и рассматривал лагерь из нескольких палаток, установленных недалеко от него.

"Как хорошо встать на рассвете и наблюдать восход солнца! В одиночестве, без всяких притворных охов и ахов окружающих тебя друзей и просто знакомых, по воле случая оказавшихся вместе с тобой в двухдневном походе на берег Залива, якобы восхищавшихся видом восходящего солнца над волнующимся от ветра морем. Да что толку об этом думать! Люди — разные, одним нравится одно, другим — другое. Живи и радуйся жизни! Наконец сдан последний экзамен в весенней сессии за второй курс и впереди через неделю меня ожидает поездка на целину в составе студенческого отряда от нашего факультета, о которой я уже давно мечтал ..."

Неожиданно над головой Андрея раздался треск. Он вскинул голову и только и успел заметить летящий прямо на него толстый сухой сук, отломившийся под порывом ветра от дерева, под которым сидел. Андрей попытался вскочить и уклониться от опасности, но не успел, получив точно по темечку комлем отломившейся ветки и потерял сознание.

Следующее, что он осознал, когда пришёл в себя — это мельтешение вокруг себя каких-то молодых людей. Андриан Савельевич почему-то ощущал себя одновременно стариком и молодым человеком: Андреем Боевым. Он помнил, что у него сильно заболело сердце, а также то, что отломившийся от дерева сук ударил его по голове. Кстати, его голова уже была перевязана, а его сокурсница Танечка, давно к нему неровно дышавшая, поддерживала одной рукой его голову, а второй аккуратно вливала ему в рот воду из фляжки.

— Ура! Андрей очнулся! Анд, с тобой всё хорошо? Голова болит? Встать можешь? Тебе надо полежать! Давай я помогу тебе перебраться в палатку: там хорошо, комаров нет. Полежишь, а вечером мы вернёмся в город. Или тебе плохо? Тогда я сбегаю в санаторий "Чёрная речка" — тут близко, и позову врача!

У Андриана Савельевича голова действительно болела, но мысль, что обращение к врачу может не позволить ему поехать на целину заставила задуматься:

"Поехать на целину? Я ведь старик и никуда, в том числе на целину, ехать не собирался. Или со мной произошла реинкарнация? Я умер на скамеечке в пансионате, и моя душа переместилась в тело студента Андрея, которого убил отломившийся сук от дерева? Кстати, почему мысли Андрея ещё не испарились из моей головы вместе с покинувшей тело душой? Или обе души остались в этом молодом теле и теперь начнётся между ними соревнование: кто будет владеть этим телом в дальнейшем? Мне нужно время, чтобы во всем разобраться, а не пороть горячку. Только хуже себе сделаю!"

— Голова побаливает, но не сильно. Лучше я в палатке полежу, может посплю, а потом видно будет.

Затем с помощью Тани он встал и, пошатываясь, перешёл в палатку, где лёг, закрыл глаза и снова отключился. Спустя три часа он, лёжа в палатке, почувствовал, что способен мыслить достаточно трезво и уже может сделать некоторые выводы из имеющейся у него информации о случившемся с ним необычном событии.

"Похоже, что сознание студента Андрея и моё слились воедино и я способен оценить результат этого необычного случая.

Я нахожусь в теле студента Андрея, которому девятнадцать лет и обладаю всей информацией о его прежней жизни. Одновременно прекрасно помню свою прошедшую жизнь. И не только помню, но и обладаю теми знаниями, которые получил, проживая её. Мне неизвестно только одно: студент Андрей проживает в том же параллельном мире Земли, в котором жил и я? Это для меня важно. Почему важно? Да потому, что сейчас на дворе 1968 год. В 1963 году в своём мире я защитил кандидатскую диссертацию и был оставлен на преподавательской работе в университете. А в 1965 году был направлен в МГУ в Москву для прохождения докторантуры. Спустя три года, окончив докторантуру, защитил докторскую диссертацию и вернулся весной 1968 года в Ленинград. Опять стал работать преподавателем в университете. И уже через три года, осенью 1971 года был направлен в Организацию европейского экономического сотрудничества и развития (ОЕСР) в качестве наблюдателя от СССР. Это произошло потому, что СССР не являлся её членом, но его руководство живо интересовалось работой этой организации, рассчитывая со временем стать её постоянным членом. Так я впервые оказался в Европе в Париже, где с небольшими перерывами прожил до 2002 года.

Проживая в основном во Франции, часто ездил по странам Европы, одновременно открывая счета в банках этих стран. Некоторые так и остались невостребованными из-за незначительности сумм в них хранящихся и невозможности их посетить, чтобы закрыть эти счета, поскольку они были анонимными. Незначительными эти суммы были для Андриана Быстрова, тогда как для Андрея Боева могли стать существенным подспорьем для жизни на Западе, если он конечно сподобится там оказаться.

К сожалению, Андрей был студентом политехнического института, поэтому для карьерного роста он мог воспользоваться только моим знанием трёх иностранных языков. Да и специальность у него была, на мой взгляд, далеко не престижная, связанная с эксплуатацией энергетических установок электростанций. За границу с такой специальностью попасть было весьма проблематично, если только куда-нибудь в Африку или на юг Азии, да и учился он неважно: в сессию перебивался с тройки на четвёрку, стипендию не получал. Хорошо хоть родители помогали, присылая ежемесячно по пятьдесят рублей, да и сам он по возможности старался подрабатывать, где возможно. Поэтому так и стремился летом съездить в стройотряд на целину, чтобы заработать денег и немного прибарахлиться. Как я понял, будущая специальность ему не нравилась, поступил он на неё потому, что набрал проходной бал только на неё, а идти служить в армию ему совершенно не хотелось.

Но теперь место студента Андрея занимал я, доктор наук Андриан Быстров, и надеюсь, с моей помощью Андрею в жизни повезёт больше, чем он мог бы достичь самостоятельно. Тем более, что наши сознания слились и моё заняло главенствующую роль."

* * *

В течение дня в палатку к Андрею постоянно кто-нибудь заглядывал, чтобы поинтересоваться его самочувствием, но, увидев, что он спит, тут же ретировался. Ближе к вечеру Андрей сам вылез на свежий воздух. Все участники похода его появлению обрадовались: получить сотрясение мозга, хоть и лёгкое в начале каникул — было очень обидно. Тем более впереди предстоял медосмотр перед отправкой на целину, а там больные никому не нужны. Могли и не допустить к поездке. Студенты быстро собрались, рюкзак у Андрея забрали: и так "чуть живой, пусть уж хоть сам идёт — тащить на самодельных носилках не надо — и то хорошо", и отправились на электричку. Уже в девять часов вечера Андрей оказался в своей комнате в общежитии на Лесном. Голова побаливала, но не критично, поэтому самостоятельно обращаться к врачу по поводу травмы головы Андрей не стал, хотя след от удара имелся: большая ссадина на темечке и шишка на месте удара. Быстро разделся и улёгся спать: надо было как можно быстрее поправляться.

Через день состоялся медосмотр. Как говорят, "мир не без добрых людей": кто-то из участников похода стуканул про травму Андрея и того отправили за заключением к врачу-специалисту: без его справки допускать в стройотряд отказывались. Врач выявил сотрясение мозга лёгкой тяжести и выдал справку, что на целину ехать может, но на месяц не допускается к тяжёлым физическим работам. А в стройотряде все работы — физические и тяжёлые. Так что вместо целины пришлось Андрею ехать на каникулы домой в Новгород.

"Всё, что не делается — к лучшему! Не получил бы Андрей по темечку сломавшейся веткой — не было бы реинкарнации Андриана в тело Андрея. Не было бы сотрясения мозга — была бы поездка на целину. А вот что в итоге лучше? Лично для меня — конечно реинкарнация! Так и буду к этому относиться, — размышлял Андрей сидя на лавке в вагоне поезда на пути домой. — Поговорю с отцом, может пристроит меня куда-нибудь на работу до конца лета. Конечно, в Новгороде заработки не такие, как ожидались в стройотряде, но кое-какие деньги заработаю. Хоть здоровье поправлю, а то, не дай Бог, не долеченное сотрясение мозга может в дальнейшем проявиться, как сказал врач, сильными головными болями или постоянной мигренью.

Очень хорошо, что я сумел два дня назад съездить в университет и убедиться в том, что Андриан Савельевич Быстров действительно существует и только в мае этого 1968 года вернулся в университет, где снова устраивается на преподавательскую работу на свой факультет уже в качестве исполняющего обязанности профессора. Таким образом я узнал, что мы с ним проживаем в одном параллельном мире. Одновременно с этим у меня появились некоторые мысли в использовании этого человека для своих целей, поскольку я его отлично знал так я и был им самим и вполне мог найти к нему подход и убедить в необходимости оказать мне некоторую помощь, конечно, тем самым и помочь ему самому. Но тут необходимо было иметь время, чтобы всё хорошо продумать и действовать только наверняка. Для этих целей у меня в запасе было целое лето."

* * *

Родители встретили Андрея с радостью, ведь он был их единственным ребёнком. А когда узнали про сотрясение мозга и то, что его из-за этого в стройотряд не взяли, мать сразу сходила с ним в больницу, где подтвердили диагноз и тоже не разрешили в течение месяца заниматься тяжёлым физическим трудом. На семейном совете было решено дать ему отдохнуть до августа, а на август отец пообещал пристроить его на работу на мебельную фабрику, где и сам работал мастером.

— Этот месяц побудешь дома: тут много мелкой не тяжёлой работы накопилось: и в огороде, и забор поправить вокруг дома надо, да и как будущему электрику заняться есть чем: проводку в доме пора заменять, а то и до пожара недалеко. Провод я уже приготовил. А в августе у нас в цехе всегда рабочих не хватает: отпуска, да и в село на работу посылают. Если лениться не будешь, то полторы сотни за месяц заработаешь! — говорил он сыну.

"Это конечно не четыреста рублей, обещанные в стройотряде на целине за строительство домов, но зато и работать буду не два с половиной месяца. Так что почти то же на то и выйдет в расчёте на месяц, — размышлял Андрей. — А июль посвящу разработке планов своей дальнейшей жизни в новых условиях, в том числе вопросу организации постоянного притока денег, а то у родителей стыдно уже просить. Хоть и знаю, что не откажут: очень им хочется, чтобы я высшее образование получил и в "люди" выбился. Отец то хоть техникум окончил, а мать — только десятилетку. Вот и работает уже почти двадцать два года комплектовщицей в механическом цехе на заводе."

* * *

Друзей в городе у Андрея не осталось: кто учиться в другие города уехал и домой на лето не вернулся, кого в армию забрали, а из одноклассниц тоже — замуж повыскакивали и разъехались.

Поэтому отвлекаться на гулянки Андрею не пришлось, тем более, что замена одной электропроводки в их старом доме, построенном отцом сразу после войны, заняло времени значительно больше, чем рассчитывал отец и сам Андрей. А там и август наступил, и он стал работать в цехе на распиловке досок. Так и лето прошло: и домашним помог и денег заработал, которые сразу на новую одежду потратил. И в последний день августа появился в общежитии уже как студент третьего курса, полный новых идей и желания кардинально изменить свою жизнь "к лучшему".

* * *

Поскольку ранее в политехе особыми успехами в учёбе Андрей не блистал, а тем более хорошим знании иностранных языков не отличался, ему было необходимо как-то залегендировать неожиданные успехи в их изучении. Афишировать знание сразу трёх языков он конечно не стал, а вот значительное улучшение разговорного французского языка, изучаемого в институте, он объяснил тем, что в течение всего лета постоянно общался с группой французских студентов — будущих археологов, приехавших в Новгород на практику на раскопки по обмену из Болонского учительского университета, где и сам на раскопках подрабатывал.

По его словам, он и сам не ожидал такого успеха в изучении французского языка, поэтому решил самостоятельно заняться изучением дополнительно ещё и английского и немецкого языков, для чего приобрёл самоучители и даже записался на платные курсы по изучению английского языка, которые ему профинансировали родители. Конечно, никуда записываться он не собирался, а время, якобы потраченное на обучение на курсах иностранных языков он хотел посвятить зарабатыванию денег, использовав свои знания из прошлой жизни.

Однако, для претворения своего плана в жизнь, Андрею было необходимо встретиться с самим собой, то есть с Андрианом Быстровым, и полюбовно договориться о взаимопомощи и поддержки. Решение этого вопроса Андрей не стал откладывать в долгий ящик.

* * *

"Мне предстоит очень непростой разговор, и не стоит уповать на то, что разговаривать буду я сам с собой! Разговор состоится между двумя людьми: восьмидесятипятилетним и тридцатилетним. Вспомню ли я себя в этом возрасте? Чем жил, о чём мечтал? Что думал? Мне надо психологически настроиться на этот разговор, подобрать нужный тон, слова, озвучить мысли, созвучные мне самому в том возрасте.

Насколько я себя помню тридцатилетним, в то время я был истинным материалистом, не верил ни в Бога, ни в лукавого. Только что защитил докторскую диссертацию, назначен и.о. профессора университета, недавно вселился впервые в жизни в собственную однокомнатную квартиру на третьей линии Васильевского острова, молод, не женат. И вдруг мне приходится разговаривать с девятнадцатилетним студентом политеха, который называет себя реинкарнацией меня восьмидесятипятилетнего! Да и знал ли я в то время такое слово: реинкарнация? Все эти моменты мне необходимо заранее продумать и предусмотреть возможные вопросы и ответы на них. Они должны быть убедительными!

Также, с какой стороны не посмотреть: как с его, так и с моей, сотрудничество между нами должно быть взаимовыгодным, и это чётко должно быть сформулировано. Поскольку сейчас я — бедный студент и с меня взять нечего, я ценен для своего визави своим знанием будущего. А мне необходима от него помощь в решении материальных проблем и устройстве моего будущего. Ещё неизвестно, что дороже стоит. Тут главное — не продешевить! И всегда помнить, что нельзя допустить принципиального изменения будущего в связи с нашим сотрудничеством. То есть, на мой взгляд изменения будущего конечно произойдут, но они должны быть мелкими и незначительными. Иначе возможно не произойдёт ни моей реинкарнации, ни нашей встречи и тому подобное!"

Спустя три дня, когда наконец разговор был продуман и подготовлен, Андрей поймал Андриана Савельевича на выходе из университета.

— Андриан Савельевич! Извините за беспокойство, но мне необходимо с Вами переговорить по весьма необычному вопросу, затрагивающему наши общие интересы. Думаю, я смогу изложить суть вопроса довольно быстро и долго я Ваше время не займу. А уж потом Вы сами решите, стоит ли нам продолжать этот разговор.

Быстров оглядел молодого человека, сделал вывод, что с ним не знаком и ранее не встречался, и произнёс:

— Представьтесь, пожалуйста. Вы меня знаете, а я Вас нет.

— Извините! Я — Андрей Петрович Боев, студент третьего курса политехнического института. Мне девятнадцать лет.

— Если у Вас недолгий разговор, то давайте пройдёмся по улице в ту сторону, — и Быстров указал направление в сторону своего дома, — если разговор окажется интересным, то мы сможем его продолжить у меня дома.

— Хорошо. Прошу выслушать меня и только когда я всё расскажу задавать вопросы. Я и сам могу сбиться, а не вовремя заданный вопрос собьёт меня обязательно!

— Договорились! Начинайте!

— Я являюсь реинкарнацией Вашей восьмидесятипятилетней личности. Умерев двадцатого июня 2023 года в возрасте восьмидесяти пяти лет Ваша душа вселилась в моё тело двадцатого июня 1968 года, когда в результате несчастного случая я погиб. Наши сознания слились и произошла реинкарнация. Я полностью сохранил Вашу память, какой она была по состоянию на дату Вашей смерти и сохранил свою память на то же самое время. Я могу доказать правдивость своих слов, рассказав Вам основные моменты Вашей жизни от момента рождения до сегодняшнего дня. Мне бы не хотелось посвящать Вас в Вашу будущую жизнь. Уже то, что я назвал Вам дату Вашей смерти — плохо, но иначе просто было невозможно объяснить реинкарнацию. Одно могу сказать: Ваша жизнь будет удачна, очень интересна и богата впечатлениями. Задавайте свои вопросы!

Выслушав это короткое вступление, Андриан Савельевич был удивлён и поражён в самое сердце. Первое, что пришло ему в голову — это встреча с сумасшедшим студентом. Но серьёзность, с которой Андрей начал разговор, продуманность его содержания, предложение задать любые вопросы по его прожитой жизни не позволили Быстрову прервать разговор и тут же расстаться. Любопытство учёного взяло верх и, по мере получения от визови ответов на задаваемые им вопросы он начал всё более и более убеждаться, что разговаривает с человеком, являющимся его полной копией. В итоге они переместились в квартиру профессора, где разговор продолжался ещё два часа.

Андрей сумел заинтересовать Быстрова своим предложением взаимовыгодного сотрудничества, рассказал, что бы он хотел со своей стороны получить от собеседника и как быстро.

В итоге они договорились ещё раз встретиться через неделю и оговорить более детально вопросы сотрудничества и дать конкретные предложения по дальнейшему развитию отношений.

Андриану Савельевичу понравились напор и убедительность изложения своих мыслей Андреем, но окончательно заставило его пойти ему навстречу сообщение о том, что Андрей в совершенстве владеет тремя иностранными языками. Ведь если это так, то и Андриану придётся выучить ещё два языка кроме французского, которым он уже отлично владел. А когда Андрей сообщил ему об ожидающей его поездке через три года во Францию и долголетнее участие в различных международных организациях, сопровождающееся постоянной жизнью на Западе, он понял, что к словам нового знакомого надо прислушиваться, и не только, но ещё и иногда спрашивать совета, как в том или ином случае лучше поступить, чтобы не совершать ошибки, совершенные ранее Андреем.

Кстати, только после разговора с Андрианом Савельевичем в сознании Андрея чётко с формулировалось понимание значения события, происшедшего с ним:

"Ведь в результате этой реинкарнации произошло вселение в сознание простого студента сознания большого учёного, участника различных международных организаций, имеющего огромный опыт общения с умнейшими людьми Европы, посвящённого в тайны многих стран, имеющего множество знакомств на высшем политическом и экономическом уровне европейских стран!

И теперь этот студент-третьекурсник ленинградского политеха вдруг неожиданно для себя и окружающих его людей резко поумнел и повзрослел. И это, как ни старайся, не удастся скрыть и как-то объяснить обычным образом, например, "божественным вразумляющим ударом сломанной ветки по голове этого студента"! И если ещё не поздно и я не хочу попасть под всевидящее око соответствующих организаций, которые меня в покое не оставят, а будут раскручивать до того момента, пока я не предстану перед ними прозрачным, как хрустальное стекло, мне необходимо срочно оказаться в другой среде обитания (городе, стране или среди людей, ранее меня не знавших). И уже оттуда начинать свой жизненный путь! Именно это должно стать итогом моего взаимодействия с Андрианом Савельевичем, причём в максимально короткие сроки. Пока меня выручало то, что я всё лето провёл среди родных, с чужаками общался мало. В общежитии оказался в комнате со студентами других курсов, с которыми общался только по бытовым вопросам и поэтому особенно не засветился. Но теперь ситуация будет меняться ежедневно. Вольно-невольно я всё больше буду проявлять свой резко возросший интеллект и кругозор. Времени у меня совершенно не осталось и надо принимать неординарные меры."

Глава вторая.

Целую неделю до встречи с Андрианом голова Андрея как современный компьютер просчитывала различные варианты его шифровки от разоблачения. Сразу были откинуты те, вероятность осуществления которых стремилась к нулю. К ним относились: побег за границу (было рассмотрено восемь вариантов) и легальный отъезд в другую страну (девять вариантов).

Наиболее реальными казались перевод на учёбу в другой институт, расположенный в другом городе (наиболее предпочтительный вариант, однако кардинально не решающий проблему), уход в академический отпуск в связи с призывом на два года в ряды ВС (этот вариант ничего практически не решал, но мог отсрочить интерес компетентных органов к Андрею на некоторое время), получение медицинской справки от психиатров о некоем психическом заболевании в результате травмы головы (очень не нравился Андрею, т.к. при этом следовало немедленное ограничение в правах и ставило большой крест на карьере) и т.п.

Наконец состоялась долгожданная встреча Андрея на квартире Андриана. Он честно рассказал коллеге о затруднениях, связанных с легализацией внезапно увеличившегося интеллекта и проснувшихся способностях. Обсуждение этой проблемы продолжалось долго и ничего, кроме перевода Андрея в ВУЗ другого города предложено не было. По крайней мере такое решение в перспективе отличной учёбы на третьем курсе давало возможность продолжить учёбу в другой стране по обмену студентами. Связи, решающие эту проблему, у Андриана имелись.

Андрей сказал, что имеет ещё три довольно авантюрных варианта, но они не дают стопроцентной гарантии выполнения, так как полностью зависят от "человеческого фактора", но решают проблему полностью.

— Поделись, коллега, своими авантюрами, я их постараюсь оценить, — проговорил Андриан, разливая по фужерам красное сухое Цимлянское.

— Ну, слушайте сказки, их есть у меня! — сказал Андрей. —

Первая. У моей матери, что она скрыла даже от моего отца, имеется брат, старше её на десять лет. Она это рассказала мне под большим секретом, считая, что знание этой семейной тайны может мне пригодиться в будущем. Отец считает, что все её родственники погибли во время второй мировой войны и она — круглая сирота.

Так вот. В 1944 году в детдоме города, где они жили, её нашёл посланец её брата и передал ей его письмо, которое она должна была прочитать и выучить наизусть. После чего он сжёг это письмо в её присутствии. Тогда ей было пятнадцать лет.

В письме рассказывались некоторые вещи, о которых она не знала: их семья переехала в этот город в 1928 году, убежав от раскулачивания и ареста, который намечался на следующий день прибывшим в их село на Кубани отрядом чекистов. Она тогда ещё не родилась, а её старшему брату было десять лет. Семья в один день собрала всё ценное, что имела, в том числе и некоторое количество золотых червонцев, сберегаемых на чёрный день, запрягла в две телеги своих лошадей и со всем скарбом в ночь покинула село. Бросили всё, что не могли с собой забрать: дом, животину, утварь и другие вещи. Добирались до её родного города, где она родилась, они целый месяц. По дороге продали телеги с лошадьми и в город вошли пешком, как беженцы-погорельцы. Об этих приключениях семьи ей никогда не рассказывали.

В пригороде купили небольшой домик, где и стали жить. Отец был умельцем на все руки. Сельским хозяйством заниматься не стал, а устроился мастеровым в артель, выпускающую различные изделия из меди: утварь, самовары, другие поделки. Проработал в ней несколько лет, пока власти её не закрыли. После этого пошёл работать на военный завод слесарем. Когда началась война сына и его мобилизовали. Сначала пришла похоронка на отца. Когда начались бомбёжки их города им не повезло: в дом попала бомба и была убита её мать. Сестру определили в местный детский дом, о чём она письмом известила старшего брата. Однако через полгода пришла похоронка и на брата. Так мать сделалась сиротой.

В письме брат написал, что о том, что он жив — никому рассказывать нельзя: это опасно в первую очередь сестре. Также он сообщил свой адрес в Турции в Стамбуле. Она его выучила наизусть. Как он там оказался она не знает. Он написал, что она всегда может приехать к нему, так как он хорошо устроился и всегда ей поможет. Больше никаких вестей от него она не получала.

Моя идея состоит в том, что можно попробовать разыскать в Турции брата матери, то есть моего дядю, и предложить ему прислать приглашение в гости племяннику. Если власти дадут мне разрешение на поездку, то я могу не вернуться назад и тем самым решу свою проблему кардинально.

— Что ж, идея не лишена новизны, но имеет много неопределённостей: вдруг твой дядя куда-то переехал, заболел и умер и т.п. Рассказывай следующую, — предложил Андриан.

— Вторая. Надеюсь, ты помнишь своего приятеля Дмитрия Носкова, с которым вместе учился в аспирантуре после окончания университета. Ты кандидатскую диссертацию защитил на год раньше его.

— Конечно, помню. Он ещё уехал после защиты диссертации в Краснодар, где работал в местном ВУЗе сначала старшим преподавателем, а потом доцентом. А год назад до меня дошли слухи, что его назначили на должность проректора по науке.

— Всё верно. Но тебе почему-то не всё известно. Назначили проректором по науке, но только пока исполняющим обязанности. И поставили условие, что он должен обязательно защитить докторскую диссертацию. И дали два года. Год уже прошёл. В своё время он ко мне обратился за помощью, и я ему помог: отдал парочку неопубликованных статей, на основании которых он и накропал свою диссертацию. Даже оппонентом на его защите выступил. Так что жди: если ещё к тебе не обращался, то обратится в ближайшее время. У него всё "горит".

Если ты ему поможешь, он станет твоим должником. Но, как говорят, сначала стулья, потом деньги. Так должно поступать и с ним. Предложи ему сделку: он способствует переводу меня в свой ВУЗ на третий курс. Факультет и специальность — любая, для меня значения не имеет. Главное — в ближайший месяц. Я гарантирую, что сдам экзамены за зимнюю сессию на отлично. Отличная учёба и моё знание трёх иностранных языков будет основанием для включения меня в группу студентов по обмену с любым институтом на Западе. Хоть на неделю, хоть на месяц, хоть на год. Обратно я всё равно не вернусь. Если он выполнит эти условия — ты ему помогаешь и гарантируешь, что докторскую диссертацию он защитит успешно и приставка к должности "исполняющий обязанности" испарится.

— Н-да, эта идея также может сработать, но, как и первая, содержит много неопределённостей: а вдруг в этой реальности товарищ Носков ко мне за помощью не обратится? А если и обратится, то не так скоро, как тебе нужно. Или откажется от помощи, пока ты не выполнить свои обязательства по принципу: "утром — деньги, вечером — стулья"? Слушаю следующую.

— Третья. Мне известно, что в нашем политехе формируется группа студентов по обмену с Парижским политехническим институтом сроком на один месяц. Мы — к ним, они — к нам. Главное требование — отличное знание французского языка. В этом весь затык: наши студенты имеют отличные оценки, а язык, тем более французский, никто хорошо не знает. У меня имелись в своё время хорошие знакомые среди преподавателей политеха, в том числе я был знаком с проректором по учебной части, но недостаточно близко. В то же время его супруга работает в нашем университете преподавателем и собирается защищать кандидатскую диссертацию. Я её хорошо знаю, а она — меня. Ей нужен оппонент. Мне известно, что у неё — сложности с защитой. Встреться с этим человеком и предложи сделку: ты выступаешь оппонентом на её защите и гарантируешь успешную защиту, а меня включают в группу студентов, по обмену отправляемую в Париж.

Ну, как тебе мои сказки?

— Сказки хорошие, но только все они заканчиваются плохо: во всех случаях ты остаёшься на Западе, а те, кто тебя туда послал — под ударом наших компетентных органов.

— Могу упростить задачу: если я буду иметь не менее пяти тысяч долларов, то смогу имитировать несчастный случай и растворюсь на западе как в воздухе дым от костра. Причём гарантирую возвращение этой суммы в течение года.

— Это уже что-то. Надо подумать!

То, что Андриан согласится — Андрей совершенно не сомневался: уж кто-кто, но он то сам себя знал прекрасно!

"Андриан — не дурак и прекрасно понимает, что таким двум "зубрам" как он и я через несколько лет в одной стране будет трудно ужиться, тем более, если паче чаяния наши дорожки пересекутся при окучивании общей научной стези. Поэтому, если я хочу перебраться на Запад — флаг мне в руки и барабан на шею! Подлянки в отношении меня он не допустит — не так воспитан, да и вообще, человек чести, а вот по мере сил помочь в реализации желания — самое то."

— Андрей! А ведь ты — авантюрист! Мало того, что твои сказки имеют весьма авантюрный характер, так ты ещё и рассказываешь их таким тоном, с таким выражением лица, как будто предлагаешь в магазин за хлебом сходить. Ни жилка на лице не дрогнет, ни голос не задрожит. Это как у игроков в покер — профессионалов, которые ни мимикой лица, ни взглядом не покажут, какие карты у них на руках: выигрышные или их пора сбрасывать. Держат покерфейс!

Хорошая у тебя нервная система. Крепкая. Позавидовать можно! Я бы от такой не отказался.

— Думаю, это мне от моего реципиента Андрея, в которого моё сознание вселилось, такая нервная система досталась. Не завидуй, просто подумай, какие нервы иметь надо, чтобы хоть одну сказку превратить в реальность.

* * *

Андриан согласился поучаствовать во второй и третьей сказках. И решил начать с третьей, поскольку пока ещё Носков к нему за помощью не обратился.

Он встретился с проректором политеха и попросил помочь в отправлении студента третьего курса Боева Андрея по обмену студентами на месяц на практику во Францию.

Заметив со стороны проректора упорное нежелание заниматься этим вопросом, он привёл некоторые аргументы, позволившие того прислушаться к его просьбе. Главным было — отличное знание французского языка студентом Боевым. Второстепенным, но позволившим положительно решить поставленный вопрос, было предложение со стороны Андриана выступить в качестве оппонента на защите кандидатской диссертации супруги проректора. После этого дело закрутилось. Все студенты из формируемой группы, отправляемой на месяц в Париж, сдали экзамен по французскому языку, причём Андрей показал лучший результат. Также они прошли собеседование в первом отделе политеха, а затем и в Большом доме на Литейном. Далее состоялось заседание комсомольской организации, где все члены группы обмена прошли собеседование и получили положительные рекомендации. Необходимо отметить, что Андрею было поставлено условие: сдать зимнюю сессию за третий курс без троек, которое он обязался выполнить.

Далее студенты прошли выездную комиссию в Выборгском райкоме партии, где были отсеяны два студента, не сумевшие без замечаний ответить на вопросы старых коммунистов — членов комиссии о руководителях французской коммунистической партии и её программе в настоящее время. Вместо них было рекомендовано отправить двух молодых аспирантов, родители которых работали преподавателями в политехе.

Весь этот ажиотаж продолжался почти месяц. Отправление студентов состоялось на авиарейсе из Пулково третьего октября.

Андрей много вещей не набирал: обошёлся одним большим кожаным портфелем, подаренным ему родителями после поступления в политех. К его большому сожалению пяти тысяч долларов он от Андриана не получил: тот сумел достать только четыре с половиной тысячи, поэтому несчастный случай с ним во время пребывания во Франции не был гарантирован, о чём очень расстраивался Андриан, понимая, как он может подвести проректора политеха.

В последний момент накануне отлёта он передал Андрею свои золотые часы и парочку женских драгоценностей, оставшихся от родителей. Эти вещи стоили не более пятисот долларов. Но их ещё надо было суметь реализовать в Париже. А самое главное: перевезти через границу. На последней встрече с представителем Большого дома на Литейном, который проводил со студентами инструктаж, они были предупреждены, что таможня будет выворачивать им не только карманы при переходе границы, но и тщательно обыскивать все чемоданы и сумки, с которыми студенты поедут во Францию.

Андрей таким запугиваниям не очень верил: за свою прошлую жизнь он неоднократно проходил таможню и понимал, что у бедных студентов кроме пары лишних франков, приобретённых у валютчиков, искать нечего. Однако он зашил девять пятисотдолларовых купюр в подоле за подкладку своего плаща, а женские украшения спрятал в кепке, благо они были невелики, а кепка пошита из толстого драпа, так как впереди была осень и без головного убора появляться за границей было не комильфо.

Студентам выдали по сто франков на карманные расходы. Они должны были разместиться в студенческом общежитии и кормиться три раза в день в столовых при общежитии и институте. Эти расходы оплачивала принимающая сторона.

* * *

За неделю до вылета в Париж Андрей побывал в Новгороде и простился с родителями. Они были очень рады, что Андрея включили в эту поездку. Он сумел предупредить мать, что скорее всего не вернётся обратно: якобы с ним произойдёт несчастный случай. Также договорился о том, каким образом ей будет сообщено, что он на самом деле жив. Отцу они решили заранее ничего не сообщать, так как не были уверены, что он одобрит решение сына. Мать полностью поддержала решение сына остаться за границей и напомнила ему о дяде, жившему в Турции, и передала его адрес в Стамбуле, попросив обязательно с ним связаться.

Больше Андрею прощаться в России было не с кем, поэтому он спокойно собирался в дорогу, продумывая свои последующие действия: в первую очередь организацию "несчастного случая" для себя любимого.

* * *

Как и предполагал Андрей, особенно студентов на таможне не трясли: проверили кошельки, прощупали кое у кого подкладку в чемодане и сумках, проверяя их на наличие второго дна, да и отпустили с Богом. Паспортный контроль также все прошли благополучно.

Авиарейс продолжался три часа. За это время пассажирам выдали лёгкий завтрак и желающим — по бокалу французского красного сухого вина. Этим всё и ограничилось.

В аэропорту их встретили представители института и отвезли на институтском автобусе в общежитие, где сразу же провели расселение по двое по комнатам. Вместе с Андреем поселился тоже третьекурсник, но с другого факультета, Пётр Верзилов. Они заранее договорились жить в одной комнате, поскольку были знакомы ещё по жизни в общежитии политеха. Пётр французским владел плохо, зато английский знал отлично. Они договорились разговаривать только по-французски. По-русски и дома успеют наговориться. Знание английского языка во Франции почти бесполезно: хорошо если пять процентов французов знают этот язык на приличном уровне.

Комната у студентов была стандартная: 15 м2. В ней располагались две кровати, два небольших письменных стола, шкаф для одежды. Имелись и два стула и две тумбочки. Туалеты, душевые и общие кухни располагались в середине и торцах этажей. Примерно на десять комнат приходилось по два туалета и душевых и одной кухни. Общежитие имело шесть этажей, два из которых занимали женщины. На первом этаже находились два буфета, две комнаты для подготовки к занятиям, большая гостиная, где проводились встречи, собрания и танцы, медпункт, небольшой спортзал и кабинеты обслуживающего персонала. В стандартном общежитии проживало триста студентов.

При заселении в общежитие все студенты получили именные листы с расписанием занятий, так как все они были с разных факультетов и курсов. От общежития до института ходил ведомственный автобус, совершая рейсы каждый час с восьми утра до семи часов вечера. Пешком это расстояние можно было пройти за полчаса.

Было проведено также общее собрание студентов с работниками общежития и кураторами от института. Все были ознакомлены с правилами проживания в общежитии, получили талоны на завтрак и ужин в буфетах общежития, а талоны на обед — в столовую института. Также всех проинформировали о правилах поведения и выдали временные пропуска в общежитие и институт. Поскольку в приехавшей группе было всего пятнадцать человек, то руководителя из числа преподавателей политеха с кафедры марксистской-ленинской философии поселили в одноместном номере. Четыре девушки оказались в двух комнатах на втором этаже, остальные парни — в пяти комнатах на третьем.

После завершения общего собрания была экскурсия на автобусе по Парижу, продолжавшаяся три часа. Андрей не был в Париже с начала двухтысячных, но этот Париж — семидесятых годов двадцатого века — знал отлично. Он с большим интересом вспоминал знакомые места, одновременно отмечая те, где наиболее удобно было бы провести фальшивый несчастный случай, хотя этот момент им уже был заранее продуман.

Первый день в Париже завершился встречей французских и советских студентов, проведённой в гостиной общежития на первом этаже. Тут был накрыт фуршет, выставлено два десятка бутылок местного вина, играла музыка, были танцы и хоровое пение.

Разошлись студенты по своим комнатам около полуночи. Надо было отдохнуть: завтра — первый день занятий в институте.

* * *

Первая неделя пребывания во Франции для студентов из СССР пролетела очень быстро: на них навалилось такое количество впечатлений и от страны, и от института, и от местных студентов, что быстро переварить их сумели немногие.

Андрей своим поведением старался полностью соответствовать окружающим его россиянам чтобы ничем не выделяться на их фоне.

Для него это было достаточно трудно делать, но необходимо. Упрощало дело то, что он по своей специальности "Энергетика" был единственным представителем в группе студентов, поэтому фактически в одиночестве представлял студентов своего факультета, не разделяя с кем-либо внимания французских студентов. Также его отличное знание французского языка практически не выделяло его из массы студентов, а живой ум и способность шутить и не лезть "в карман за острым словцом" на французском языке привлекали к нему местных студентов и особенно француженок. Круг знакомств Андрея значительно расширился: его стали приглашать в студенческие кампании, на прогулки, в кино и театры. По возможности он старался их посещать, привлекая к ним и своего соседа по проживанию в общежитии Петра Верзилова. Тот с удовольствием пытался не отставать от своего энергичного соседа и у него также стал появляться круг хороших друзей в среде французов.

Однако, Андрею надо было одновременно решать и свою главную задачу: остаться во Франции. Ещё в своей прошлой жизни проживая в Париже ему приходилось сталкиваться с "решалами" — людьми, которые за деньги значительно упрощали жизнь людям, решая их проблемы. Конечно с криминалом он дел не имел, да это ему и надо было, но вот как выйти через таких "решал" на представителей полукриминальной среды, способной порешать его проблемы, он представлял хорошо.

Например, заявиться в полицию и в лоб попросить первого попавшегося полицейского за деньги решить его не вполне законную просьбу было бы просто глупо: с ним никто не стал бы общаться. Но вот обратиться к тому же полицейскому, представившись человеком "от Поля", которому этот Поль заранее позвонил и предупредил об этом обращении — в корне меняло дело.

Андриан ранее имел дело с неким Тони Леруа, студентом Сорбонны, который уже учился в ней до их знакомства и продолжал числится студентом, когда он уже покинул Францию насовсем. Тони был "вечным студентом", и пользовался этим титулом для прикрытия своей деятельности "решалы". Он имел огромное количество друзей и знакомых практически во всех властных структурах и квази криминальном мире, и прекрасно знал, кто и что может сделать для нуждающихся в их благосклонности и сколько это будет стоить.

При этом Андриану не было известно ни одного случая, когда о проблеме обратившегося к Тони человеку стало известно ещё кому-либо. Тони умел хранить тайны. Вот на встречу с Тони Андрей и отправился в один из дней после занятий в институте.

Как ему было известно, встретиться с Тони лучше всего удавалось в одном из маленьких греческих ресторанчиков, расположенных около Сорбонны. Тот проводил в нём практически весь день, беседуя с нуждающимися в его услугах людьми. К сожалению, Тони ещё не был знаком с Андрианом, так как тот во Франции появился позже настоящего времени, поэтому сказать: "я от Андриана" Андрей не мог. Пришлось напрягать мозги и вспоминать имя того человека, от которого Андриан впервые обратился к Тони. К счастью, он вспомнил: это был один из клерков ОЕСР, некто Франц Роше, к которому он обратился в своё время за советом как быстро и недорого решить проблему получения французских автомобильных прав на основании имеющихся у него отечественных прав на вождение автомобиля.

Тони оказался в том самом месте, где и ожидал Андрей, но был занят разговором с каким-то просителем. Пришлось подождать за соседним столиком, заказав кофе с круассаном. Наконец посетитель ушёл, и Андрей подошёл к столику Тони. Тот вопросительно взглянул на него, и Андрей сказал:

— Мне посоветовал к Вам, господин Леруа, обратиться господин Франц Роше из ОЕСР. Меня зовут Андрей Боев, я русский, сейчас нахожусь с группой студентов из СССР по обмену на месяц. Мне нужен совет и помощь в решении моей проблемы.

— Присаживайся, Андрэ. Я готов тебя выслушать.

— Господин Леруа, у меня весьма необычная проблема, но несмотря на это, мне жизненно важно обязательно её решить.

— Андрэ, обращался ко мне Тони. Я такой же студент, как и ты, только старше на несколько лет. Так нам обоим будет проще.

— Хорошо, Тони. Как я уже сказал, с группой русских студентов из Ленинградского политехнического института, где я учусь на третьем курсе энергетического факультета, я прибыл на месяц по программе обмена студентами восемь дней назад. Через двадцать два дня я должен вернуться обратно в Ленинград.

Мне нельзя возвращаться обратно в СССР. Для меня это вопрос жизни и смерти. Но и просто обратиться к властям с просьбой об эмиграции я также не могу. Я должен не вернуться в Ленинград по причине смерти от несчастного случая. При любой другой формулировке невозвращения я очень сильно подведу тех людей, с помощью которых оказался в группе студентов, отправленных по программе обмена во Францию. Также, если в принципе возможно моё невозвращение по этой причине домой, мне нужны легальные документы, по которым я могу покинуть Францию, чтобы не оставлять здесь следа. Кроме французского я в совершенстве владею немецким и английским языками. Поэтому документы могут быть выписаны на лиц этих национальностей.

Тони внимательно выслушал слова Андрея, потом встал из-за стола и предложил прогуляться на свежем воздухе. После чего они вышли из ресторана.

Глава третья.

Выйдя на улицу новые знакомые прошли в небольшой сквер недалеко от Сорбонны и расположились на скамейке. Был октябрь, но температура воздуха пока не опускалась ниже двадцати трёх градусов днём.

— Давай уточнил некоторые моменты твоего рассказа, — проговорил Тони. — Ты сказал, что не можешь возвратиться в СССР и хочешь "раствориться" на Западе, но все должны считать, что твоё невозвращение должно быть связано с твоей смертью. Я правильно понял?

— Да, именно так. Не возвратился потому, что погиб во Франции. Причина гибели любая: несчастный случай на дороге, нападение бандитов со смертельным исходом, пожар, утопление во время купания, взрыв газа и т.п. Главное, чтобы оставался труп, по которому меня могли идентифицировать как Андрея Боева. В этом случае никто никогда не будет заниматься моими поисками.

— Андре, тебе известно, что ежегодно во Франции пропадают более трёхсот тысяч людей? В последующие десять лет по статистике, половину этих людей находят живыми или в виде трупов, а остальные пропадают бесследно. По каждому такому случаю заводят уголовное дело и специальное подразделение полиции занимается их поиском. Это всё делается в рамках закона. Никто не вправе предъявить какие-либо претензии к тем людям, при участии которых ты был включён в группу студентов для поездки во Францию, пока не будет закрыто уголовное дело по поиску пропавшего человека. Как правило, оно закрывается через два — три года после открытия, если человек не будет найден. Чем тебе не нравится такой вариант?

— Такой вариант хорош для пропавшего француза, а не для пропавшего русского, приехавшего на месяц во Францию по обмену студентами. У нас никто не поверит, что я просто взял и пропал. Я буду находится в розыске со стороны СССР до тех пор, пока не будет найден мой труп и предъявлены "железные" свидетельства смерти. Таким образом любые пути моей легализации будут закрыты.

— Но ты говорил, что для тебя главное — не подвести людей, отправивших тебя во Францию. Теперь же ты говоришь и о своей легализации на Западе. Вот тебе вариант: сделай пластическую операцию и легализуйся где хочешь.

— Да, этот вариант я рассматривал. Он мне подходит только в одном случае: если одновременно с пропажей во Франции я получаю "новое лицо с новыми документами". Но сейчас я значительно ограничен в средствах: мне не хватит денег на пластическую операцию. Мне известно, что они очень дороги. Их хватит только на приобретение новых документов и организацию мистификации с несчастным случаем. У меня имеется только четыре с половиной тысячи долларов — это весь мой бюджет.

— Ну, это не так уж и мало: более двадцати тысяч франков. Можешь рассказать мне хоть один вариант организации такой мистификации несчастного случая? Ты ведь продумывал их варианты, подгоняя под свой случай?

— Пожалуйста, вот один из вариантов. Во Франции, как и везде в мире ежедневно происходит множество пожаров по тем или иным причинам. На пожарах погибают люди. Многие трупы превращаются в "головешки", опознать которые невозможно. Этими случаями занимаются пожарные и полиция. Надо подобрать наиболее подходящий случай с пожаром и сформировать косвенные улики, подтверждающие, что один из трупов — это я. Конечно, может случиться так, что в течение недели с момента моей пропажи ни одного подходящего для этого пожара не произойдёт. Но вероятность такого варианта чрезвычайно мала. Если целенаправленно искать и заранее пообещать задействованным для мистификации пожарным и полицейским приличное вознаграждение, то можно надеяться на успех мистификации.

— Хорошо. И в какую сумму ты оцениваешь гонорар этих людей? Ещё ведь необходимо оплатить новые документы и т.п.

— На организацию мистификации я выделил две тысячи долларов. Ещё две тысячи — на приобретение настоящих документов. Ещё пятьсот долларов — организатору всего этого дела. Но это мои прикидки. Повторяю, у меня имеется всего четыре с половиной тысячи долларов, а как они распределятся среди исполнителей — для меня неважно. Всё решает организатор. И ещё, хорошо бы мне сразу после этой мистификации нелегально покинуть Францию и оказаться в другой стране. Это значительно повысит надёжность варианта с моей гибелью от несчастного случая и затруднит поиски, если они начнутся.

— Я смотрю ты хорошо готовился к этой поездке во Францию. Думаю, ты имеешь и другие продуманные варианты, связанные с твоей гибелью в результате несчастного случая. Кстати, ты довольно точно угадал размеры гонорара исполнителям мистификации. Но у меня есть ещё один вопрос: что ты будешь делать, оказавшись в другой стране без средств к существованию?

— Да, это будет не просто. Но главное будет уже сделано. Я верю в свою удачу. Постараюсь не пропасть.

— Я возьму тайм-аут на размышления дня на три. Давай встретимся двенадцатого октября в том же ресторане часов в семь вечера. Я дам тебе ответ, берусь ли я за это дело или нет.

Они распрощались и разошлись в разные стороны.

* * *

Все следующие три дня Андрей жил как на раскалённых углях. Мысленно он уже согласился с тем, что ему придётся просто исчезнуть, не оставив следа. В любом случае это будет лучше, если он просто откажется возвращаться домой. Так хоть деньги на жизнь у него останутся на первое время на чужбине.

Однако, полный надежды на благополучный исход своего дела, он в согласованное время появился в греческом ресторане и сел за столик Тони.

— Как настроение, самочувствие, здоровье? Оно тебе понадобится в ближайшее время, — проговорил Тони.

— Не старайся говорить загадками. Ты же представляешь, в каком состоянии я находился последние дни. Жду конкретики.

— Я нашёл тебе вариант, но соглашаться на него или нет — дело твоё. Есть некоторые нюансы, о которых я тебе скажу позднее.

— Тони! Не томи! Я и так весь на нервах! Рассказывай!

— Предлагаемый мною вариант — это как бы дипломная работа, или лучше сказать выпускная работа одной из групп учеников тайной школы ирландских террористов, которые в течение года проходили специальную подготовку, или преддипломную практику, здесь во Франции. Эта группа ориентирована на проведение своих спецоперации во франко и испаноязычных странах. Руководителя этой школы я знаю давно: мы вместе поступали в Сорбонну, но я учусь до сих пор, а он заинтересовался политикой, бросил учёбу и организовал собственную школу подготовки террористов, которая существует уже три года и в этом году у неё третий — юбилейный выпуск. Кстати, финансируется эта школа из нескольких источников, причём главными и постоянными являются два: штази из ГДР и спецслужбы СССР. Должен подчеркнуть, что после сдачи выпускного экзамена подготовленные группы отправляются в свободное плавание по странам и континентам Земли, но в любом случае продолжают поддерживать связь со своими учителями и постоянно ими обеспечиваются заявками на свои операции.

Группа, о которой я говорю, была вынуждена задержаться со сдачей выпускной работы из-за лечения двух своих членов, получивших ранения в стычке с местными бандитами. Бандиты были убиты, а два члена группы из четырёх прошли незапланированное лечение.

Андрэ, тебе очень повезло, что ты обратился ко мне со своей проблемой именно сейчас, когда у школы моего друга "подгорает". И он согласился выдать выпускное задание этой группе именно по решению твоей проблемы. Суть проблемы я уже ему рассказал, а он довёл её до исполнителей, и сейчас они прорабатывают варианты её решения.

Кроме того, я включил в перечень задач группы не только имитацию твоей смерти в результате несчастного случая, но и обеспечение тебя настоящими документами, обеспечение проведения тебе лёгкой пластической операции и нелегальную переброску тебя в одну из стран Европы, которая будет определена после разработки плана операции. Общая стоимость всей выпускной операции, составляет четыре с половиной тысячи долларов, причём три из них идёт на подготовку, а остальные — плата мне и школе.

Если ты согласен на предложенный вариант, то должен передать мне три тысячи долларов немедленно, а оставшуюся часть — после завершения операции. Кстати, ты заметил, что стоимость операции весьма бюджетная: это связано с тем, что обычно выпускные операции учеников этой школы вообще не оплачиваются никем. Это проблемы выпускников, где они найдут на её подготовку деньги. В твоём случае я решил подстраховаться и предложил частичное финансирование из твоих личных средств.

— Могу ли я быть уверен, что никто из участников группы и состава преподавателей этой школы не поделится с кем-либо информацией об этой операции и обо мне лично?

— Полное сохранение тайны операций учеников школы — профессиональное требование к ним. Они, по окончании школы, дают соответствующую клятву и, насколько мне известно, ни разу её не нарушили. Её нарушение — верная смерть.

— Хорошо, я согласен. Мы можем прямо отсюда проехать к общежитию, где я живу, и я передам тебе три тысячи долларов.

— Отлично! Поехали.

После передачи денег опять наступила пауза, которая закончилась только девятнадцатого октября: в этот день Андрея познакомили с планом предстоящей операции.

* * *

В этот раз встреча проходила в частном доме пригорода Парижа, арендованного на время проведения операции группой, проводящей эту операцию. Присутствовали четыре члена группы и Андрей.

Доклад делал человек, возглавляющий группу. Он представился под ником Альфа.

— Мы подготовили операцию, полностью удовлетворяющую поставленным условиям. Операция разбита на этапы.

Первый этап.

В день проведения операции Альфа сообщает главному действующему лицу (ГДЛ) — это Вы, Андрэ, с помощью записки через посыльного в период с восьми до девяти утра о начале проведения операции. Записка должна быть уничтожена.

ГДЛ по телефону, стоящему у консьержа на входе в общежитие, ровно в десять часов утра должен вызвать такси по телефону, указанному в записке, для поездки якобы на Восточный вокзал Парижа. Этот звонок должен слышать консьерж. Если кто-то поинтересуется, что там забыл ГДЛ, то ответ таков: для встречи моей девушки, приезжающей от родственников, живущих в другом городе. По прибытии такси, которым управляет член группы Бета, ГДЛ должен сесть в автомобиль на заднее сидение. Это тоже должен видеть консьерж. В руках у ГДЛ должна быть принадлежащая ему небольшая сумка с парой тетрадей с записями, сделанными рукой ГДЛ, и учебником, которая останется на месте несчастного случая как косвенная улика.

Второй этап.

Через десять минут такси останавливается в условленном месте и ГДЛ покидает автомобиль. На место ГДЛ в такси членом группы Гаммой усаживается труп молодого человека, полученный нами в морге и доставленный на это место Гаммой из морга на заранее угнанном автомобиле. Труп переодевается Бетой и Гаммой в ту же самую одежду, в которой ГДЛ вышел из общежития и сел в такси, и перемещается в такси на место вышедшего ГДЛ. Для этого ГДЛ переодевается и пересаживается в другой автомобиль, на котором позднее перемещается членом группы Тэта на место проведения косметической операции.

Третий этап.

Водитель такси — член группы под ником Бета, двигаясь в такси по установленному маршруту, в заранее определённом месте попадает в аварию: в него врезается ранее угнанный автомобиль, нарушивший правила движения, который скрывается с места аварии. Автомобилем управляет член группы Гамма.

Бэта получает лёгкие ранения головы и тела, что не мешает ему покинуть аварийный автомобиль через разбитое лобовое стекло. Одновременно автомобиль загорается. Бэта пытается открыть дверь автомобиля со стороны трупа, но не может это сделать: дверь заклинило. Тогда пытается тушить пожар огнетушителем, но огонь настолько силен, что это ему не удаётся. Труп полностью сгорает в автомобиле. По приезде полиции Бэта даёт необходимые показания. В автомобиле полиция обнаруживает труп ГДЛ и обгоревшую сумку ГДЛ.

Четвёртый этап.

Получив сообщение по телефону об окончании третьего этапа операции, член группы Тэта привозит врача-косметолога, который проводит мало травматическую пластическую операцию ГДЛ. Ему ассистирует Тэта. После окончания операции Тэта остаётся с только что прооперированным ГДЛ, проводя необходимые послеоперационные манипуляции и обеспечивая нормальное проживание ГДЛ в доме. Первые три дня после операции Гамма ежедневно привозит в арендованный дом врача для послеоперационного контроля ГДЛ. При получении от врача заключения, что пациент в его услугах больше не нуждается, член группы Гамма проводит необходимые мероприятия по оформлению ГДЛ документов, в том числе его фотографирование на документы. Желательно, чтобы в послеоперационный период ГДЛ стал отпускать небольшую бороду и усы, что позволит улучшить его маскировку.

Пятый этап.

После оформления документов для ГДЛ члены группы Бета и Гамма в случае необходимости производят нелегальную транспортировку ГДЛ на новое место жительства.

Дополнения.

В течение ближайших трёх дней Альфа организует встречу ГДЛ с врачом-косметологом. На встрече согласуются конечные результаты и способы проведения мало травматической пластической (косметической) операции.

Бета в течение ближайших двух дней устраивается на работу таксистом.

Альфа, начиная с четвёртого дня, принимает необходимые меры для решения вопроса с приобретением подходящего трупа. День приобретения трупа считается днём начала операции.

Три члена группы: Альфа, Бета и Гамма — мужчины, Тэта — женщина.

Доклад окончен. Какие будут замечания?

Андрей с огромным вниманием выслушал доклад Альфы. Замечаний и предложений у него не было. Ему всё было предельно ясно.

* * *

Андрей встретился с врачом-косметологом и выслушал его предложения и рекомендации по проведению пластической операции. Врач уже поработал с фотографиями Андрея, предоставленными ему Альфой, поэтому разговор между ними был конкретный и продуктивный. Концепция к пластической косметической операции, предложенная врачом, содержала ряд важных моментов, которые врач хотел согласовать с Андреем. Речь не шла о глобальном изменении черт лица Андрея, а только частично минимально изменяла отдельные его элементы, делая Андрея совершенно не похожим на себя прежнего.

На фотографиях врач показал, что он будет делать с лицом Андрея и как тот будет выглядеть после операции. Также сообщил, что операция не сильно травмирует лицо Андрея, поэтому заживление нескольких разрезов и вставка в них нейтральных имплантатов, меняющих лицо, пройдёт в течение пяти — максимум семи дней. Также он подчеркнул, что имеет большой опыт по проведению таких операций и полностью гарантирует её успех.

Кроме того, врач взял у Андрея кровь на анализ и маленький кусочек кожи лица, необходимый ему для правильного подбора лекарств для ускорения регенерации. И передал несколько лекарств, которые Андрей должен принимать, начиная с сегодняшнего дня для повышения своего иммунитета и ускорения регенерации.

Со всеми предложениями врача Андрей согласился и даже отметил, что если в реальности он будет выглядеть как было представлено на рисунке, то такое лицо его устраивает даже лучше прежнего.

* * *

Операция, заказанная Андреем, началась на двадцать пятый день пребывания студентов в Париже. Практически она не отклонилась от разработанного плана. Всё было чётко спланировано и отрепетировано не один раз. Члены группы отлично знали свой манёвр и выполнили его практически идеально.

Даже заживление лица Андрея после операции продолжалось ровно неделю: полностью спала отечность, после удаления косметических швов практически не осталось их следов. Нервные окончания и мышцы лица не пострадали, так что мимика лица осталась прежней.

Фотографии на документы были сделаны сразу же, как врач гарантировал, что лицо полностью восстановилось после операции.

Альфа заранее согласовал с Андреем, что будет готовить ему документы на жителя Ирландии уроженца Дублина по имени Рогер Брэди. Это было значительно проще, так как даже не пришлось готовить новые документы, а удалось использовать настоящие старые, оставшиеся после гибели в конце сентября этого года во время террористической операции в Европе одного из учеников школы, лицом, фигурой и возрастом похожего на "нового" Андрея. Как узнал позже Андрей, врач специально старался сделать новое лицо Андрея похожим на лицо погибшего террориста, которое, как и тело, было изуродовано нештатным взрывом мины, собираемой им на конспиративной квартире. И, главное, этот террорист не числился в розыске и в списках неблагонадёжных лиц в полиции Ирландии и других стран Европы, в том числе Великобритании.

Он даже учился в университете Дублина на третьем курсе на факультете политологии, социологии и философии. Сдал экзамены за зимнюю сессию и, получив визу во Францию, уехал, якобы, на каникулы, чтобы познакомиться с этой прекрасной страной. Но вовремя не вернулся, просрочил визу и проживал в Париже нелегально. В Ирландии проживал этот парень вместе с матерью в собственном маленьком кирпичном домике в пригороде Дублина. Мать, узнав о трагической гибели сына, о которой ей тайно сообщили друзья сына, скоропостижно скончалась от инфаркта. Теперь, по новой легенде, придуманной Альфой и доведённой до Андрея, он в ноябре 1968 года решил вернуться в Ирландию, узнав о смерти матери. Кроме паспорта Андрей получил автомобильные права на имя Рогера Брэди, зачётную книжку с отметками о сданной зимней сессии этого года и свидетельство о рождении.

— Имей в виду, что домик, принадлежащий матери Рогера, тебе едва ли достанется в качестве наследства, так как он был дважды перезаложен в банке и деньги пошли как на учёбу Рогера в университете, так и на жизнь семьи, так как отец умер, когда сыну исполнилось семь лет, а мать была домохозяйкой. Мы бы сами прибрали его к рукам на наши нужды, но, как сказали юристы, выкуп его у банка будет стоить столько же, как и продажа его на рынке недвижимости. Имеется и хорошая новость: ты — единственный наследник и у тебя будет время до конца года, чтобы найти деньги и возвратить долг банку. Других наследников нет. Мать погибшего парня жила тихо, подруг не имела и о сыне никому ничего не рассказывала. Урна с её прахом находится в колумбарии, расположенным при церкви кладбища. Её кремировали на средства благотворительной организации, так как на её счёте в банке средств практически не было.

Дом стоит опечатанным полицией, и ты можешь пройти в полицейский участок и получить ключ от дома. Но тут же тебе вручат уведомление от банка о наступлении последнего срока возврата долга банку — тридцать первого декабря этого года", — проинформировал Андрея Альфа, вручая новые документы.

* * *

Для возвращения в Ирландию Андрей должен был обратиться в МИД Франции, покаяться в нарушении паспортных и пограничных правил — просроченной визе и нелегальной жизни в Париже, объяснив это страстной любовью, вспыхнувшей между ним и молодой француженкой, но уже угасшей, и, главное, о скоропостижной смерти матери, о которой узнал буквально на днях из разговора с друзьями по телефону с Дублином. Скорее всего в виде наказания ему не будут теперь выдавать визу во Францию в течение трёх — пяти лет, в зависимости от продемонстрированной им "степени раскаяния" и настроения лица, принимающего это решение в МИДе Франции. Всё это он узнал от Тони, который встретился с ним для получения остатка гонорара за выполнение соглашения между ними.

Так как условия соглашения между Андреем и Тони были выполнены, поэтому он передал тому оставшиеся полторы тысячи долларов и поблагодарил за помощь, оказанную ему во Франции.

* * *

Поскольку больше в институте и общежитии после своей "гибели от несчастного случая" он не появлялся, то не знал, как разворачивались события в Париже и Ленинграде.

В Париже в связи с несчастным случаем со студентом из СССР было заведено уголовное дело. Допрошены все лица, хоть в малой степени причастные к этому делу. Изучены обугленные останки тела, полностью сгоревшего в результате воспламенения бензина, которое, будучи уже без головы в результате сильнейшего удара вылетевшим осколком бокового стекла, попавшего в шею, было практически отделено от тела. Также изучены собранные на месте трагедии остатки полу сгоревшей сумки студента с конспектами лекций и другие следственные материалы. Заключение экспертов было единогласным: в результате несчастного случая погиб именно студент из СССР Андрей Боев. Его труп был отправлен в цинковом гробу в Ленинград вместе с материалами закрытого уголовного дела. Компетентные органы ознакомились с материалами уголовного дела из Франции и не стали проводить экспертизу тела погибшего студента.

Гроб был передан родителям, которые похоронили сына на кладбище в Новгороде.

Андрей не мог сам связаться с матерью — это делать было нельзя, так как любая переписка и телефонные звонки из-за границы наверняка находились под контролем компетентных органов. Однако, он позвонил по телефону Андриану в Ленинград и, пользуясь заранее согласованным с ним шифром сообщил, что у него всё в порядке и просил сообщить матери также по телефону согласованную с ней фразу, говорящую, что он жив и здоров. Это было сделано ещё до получения его родителями официального сообщения о гибели сына.

Андриан, получив сообщение от Андрея, в очередной раз подивился его удачливости и был очень обрадован тем, что никто из тех людей, кого он просил содействовать отправлению Андрея во Францию, не пострадал.

* * *

Денег у Андрея уже не было, и он решил продать украшения, полученные от Андриана, чтобы на вырученные деньги купить билет до Дублина и, чтобы где-то жить до отъезда, снять номер в отеле. Золотые часы продавать не стал, оставив их как память об Андриане.

Заработал Андрей на продаже драгоценностей полторы тысячи франков, что составляло около трёхсот долларов по официальному курсу. Имея эти деньги, он уже мог обратиться в соответствующий отдел МИДа, что и сделал на следующий день. Там ему выдали официальное предписание покинуть Францию в течение недели и запрещение в получении визы во Францию на три года. Полностью удовлетворённый этим решением Андрей приобрёл билет на авиарейс Париж — Дублин, совершаемый через три дня, потратив на него сто тридцать франков, и снял самый дешёвый одноместный номер в отеле на три дня за сто тридцать пять франков. Теперь у него осталось чуть больше тысячи двухсот франков.

Воспользовавшись тем, что деньги у него ещё имелись, он решил позвонить в Турцию по телефону из номера отеля, заказав разговор по адресу, сообщённому ему матерью перед отъездом в Париж. Телефонистка обещала соединить его с номером телефона, если он имеется по указанному адресу, в течение часа. Всё это время он просидел у телефона, ожидая звонка. Наконец раздался телефонный звонок, и телефонистка сообщила, что в настоящее время указанный господин у телефона отсутствует и можно перенести телефонный разговор на более позднее время. Андрей согласился перенести разговор на десять часов вечера, а пока пошёл прогуляться по Парижу.

* * *

Ровно в десять часов раздался звонок телефона, и Андрей снял трубку телефона. Телефонистка сообщила, что соединяет его с господином Романом Ковалёвым — именно так звали старшего брата его матери.

— Здравствуйте, господин Ковалёв, — произнёс Андрей по-русски. — Вам передаёт привет госпожа Мария Боева, в девичестве Ковалёва, Ваша младшая сестра. Я — её сын, а Вы, значит, мой дядя.

На другой стороне телефонной линии повисло напряжённое молчание. Наконец мужской хриплый голос с акцентом произнёс по-русски:

— Здравствуй-те. А почему телефонный звонок из Парижа?

— Потому, что я нахожусь сейчас в Париже. Никто в России не знает о Вашем существовании, как и просили Вы Вашу сестру. Только мне она сообщила об этом под большим секретом перед моей поездкой во Францию. От неё я узнал и Ваш адрес.

— Ясно. А как звать тебя, племяш?

— Сейчас моё имя Рогер, но как, что и почему — это не телефонный разговор. При личной встречи, если она состоится, расскажу всё подробно.

— Понятно. Ты в Париже надолго останешься?

— Нет. Через два дня вылетаю на самолёте в Дублин. Там надо порешать кое-какие срочные личные дела.

— Ты что-то говорил про личную встречу со мной. Когда планируешь?

— Дядя, я бедный студент-третьекурсник университета в Дублине. Вот когда скоплю деньги на билет в Турцию и обратно, получу визу, тогда о встрече и поговорим. А пока по просьбе матери сообщаю, что сейчас она живёт в том же городе, откуда ты уходил на фронт. Мать работает на заводе комплектовщицей, её муж, мой отец — мастером на мебельной фабрике. Все живы и здоровы. Я — единственный сын. О моём звонке и обо мне лучше не распространяться. Как уже говорил — при встрече всё расскажу. Когда окажусь в Дублине позвоню ещё раз, сообщу домашний телефон, если он имеется. Есть ли ещё вопросы, время разговора заканчивается, продлить — не могу.

— Понятно. До свидания, жду звонка.

— До свидания!

Глава четвёртая.

В Дублине Андрей бывал в прошлой жизни пару раз: первый -как турист, второй по делам работы в одной из международных организаций. Ирландия ему не очень нравилась: много самолюбия у её жителей, ещё больше бахвальства, а экономически — весьма бедная страна. Но это относилось именно к последним десятилетиям двадцатого века. В двадцать первом веке экономическое положение страны значительно улучшилось, жители стали жить богаче, появились IT индустрия, университеты повернулись в сторону выпуска специалистов по компьютерным технологиям. Но всё это случится лишь через тридцать лет.

В Дублин Андрей прилетел днём. Вещей, кроме небольшой дорожной сумки с парой чистых носков и несессером с мыльно-рыльными принадлежностями в ней у него с собой не было.

Паспортный контроль прошёл быстро: документы в порядке, лёгкая щетина на щеках, небольшие усы и зачатки бородки на лице паспортистку не смутили.

Сразу по прилёту зашёл в аэропорту в банк и обменял имеющиеся у него французские франки на местные ирландские фунты. Получил на руки 129 ирландских фунтов, почувствовал себя состоятельным человеком и на такси поехал по адресу, где находился дом матери.

Дом был невелик, где-то 70 м2, одноэтажный, построен из красного кирпича и покрыт красной же черепицей. Вход в дом выходил прямо на тротуар через маленькое крыльцо с навесом, по обеим сторонам которого были посажены до сих пор зеленеющие листвой густые кусты в рост человека, отделяемые от тротуара низким деревянным заборчиком из штакетника, выкрашенным в зелёный цвет. По бокам дома также на расстоянии метра такой же заборчик отделял соседние участки с домами. Со стороны улицы владения матери Рогера не превышали в длину десяти метров. Насколько её участок был велик в противоположную сторону, стоя на тротуаре, определить было невозможно. Что находится за домом — Андрей не разглядел. Торчать столбом перед домом и обращать на себя внимание людей на улице Андрею было невместно, и он обратился к первому же прохожему с вопросом: где располагается ближайший полицейский участок?

Оказалось, полиция находилась совсем рядом, на расстоянии двух кварталов от дома матери. Андрей вошёл в полицейский участок и на пороге его остановил полицейский, спросивший о причине его посещения полиции.

— Я недавно, будучи во Франции, узнал о смерти матери, и тут же возвратился домой. Дом опечатан. Соседи посоветовали сходить к вам и забрать ключ от дома.

— А, ты, наверно, сын Марии Брэди, умершей от инфаркта в прошлом месяце. Тебе надо пройти к заместителю начальника полиции нашего района на второй этаж в кабинет 219. Он давал распоряжение об опечатывании её дома.

— Спасибо, — проговорил Андрей и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Кабинет с номером 219 располагался почти напротив лестницы. Постучав в дверь, Андрей услышал приглашающий возглас, и прошёл в кабинет. Это было небольшое помещение, большую часть которого занимал письменный стол, за которым в кресле вальяжно развалился мужчина средних лет в форме полицейского в погонах с несколькими звёздочками.

— Вы по какому вопросу? — проговорил он скрипучим голосом.

Андрей объяснил своё появление в полицейском участке. Предъявил свои документы по требованию полицейского, которые тот тщательно изучил, кидая на Андрея недоверчивые взгляды.

— Садитесь за приставной столик и пишите заявление на имя начальника полиции нашего района. В нём объясните Ваше почти годовое отсутствие в Дублине и попросите вернуть вам ключ от дома Вашей матери, в котором проживали вместе с ней.

Написанное Андреем заявление полицейскому не понравилось, и он принялся диктовать его текст Андрею заново. После чего, прочитав его несколько раз, поставил на нём резолюцию и отправил Андрея к дежурному сменой за ключом лт дома.

Получив ключ и расписавшись в каком-то журнале, Андрей отправился к дому матери. Теперь ничто не мешало ему открыть входную дверь и войти в дом.

* * *

Андрей не заметил в доме какого-либо беспорядка, который бы говорил, что тут побывали посторонние люди, занимавшиеся похоронами матери. Он обошёл весь дом и всё в нём ему понравилось.

Две спальни, которые занимали Рогер и мать. Шкафы для одежды были полны и не похоже, что в них кто-то рылся.

Гостиная, обставленная старой, но хорошо сохранившийся мебелью, тоже не была разорена: два больших старинных фарфоровых сервиза стояли в горке. Также множество фарфоровых фигурок людей и животных украшали её полки. На стене висела большая семейная фотография, на которой было изображено "святое семейство": в центре мальчик лет пяти на вид, с боков мужчина возрастом за сорок и симпатичная женщина лет тридцати пяти.

"Наверно, это отец и мать Рогера", — решил Андрей.

Кухня с электрической плитой, большим холодильником, стиральной машиной и мощным большим накопительным электроводонагревателем, обеспечивающим не только горячей водой кухню и ванную, но и отапливающим дом посредством подачи горячей воды в чугунные батареи. Конечно, эти электроприборы были тоже старых моделей, но вполне работоспособны и могли послужить ещё десять -пятнадцать лет без замены.

Раздельные ванная и туалет. Небольшая кладовка с полками, забитыми хозяйственными моющими средствами.

В гостиной пол был выложен дубовым паркетом. В спальных настелено искусственное покрытие, имитирующее тёмный короткошёрстный мех. Пол в коридоре, кухне, ванной и туалете покрыт плиткой.

Чувствовалось, что в своё время: лет десять — пятнадцать назад, квартиру с любовью касалась мужская рука, создавая уютное семейное гнёздышко.

"Это, наверно, отец Рогера вложил много денег и внимания в строительство дома и его внутреннюю отделку. Потом умер, деньги постепенно закончились и дом стал хиреть. Жаль потерять этот дом. Кстати, в гостиной на столе я заметил какой-то большой конверт. Надо посмотреть, что в нём лежит."

В гостиной на большом столе, окружённом шестью стульями, лежал голубой конверт. Андрей взял его в руки и рассмотрел.

"Из местного банка. Адресован Марии Брэди. В нём письмо, отпечатанное на хорошей бумаге и подписанное директором банка. В нём госпожа Брэди предупреждается о необходимости возврата кредита в срок до 31 декабря этого года, открытого ей под залог дома. Иначе дом будет продан на торгах и вырученные деньги использованы для возврата кредита. Указана и их сумма: двадцать восемь тысяч ирландских фунтов — с процентами за кредит. Это более пятьдесяти тысяч долларов. Да, таких денег мне не найти. Хотя, на мой взгляд, такой дом стоит значительно больше: не менее семидесяти тысяч долларов. Может быть мне подсуетиться и самому найти покупателя на дом? Продать дом и вернуть долги банку и Андриану. А на оставшиеся деньги купить квартиру в городе. Или вообще переехать в другой город и сменить место учёбы — всё же я изменился и мне надо первое время шифроваться от своих знакомых и друзей. Надо бы посмотреть кредитный договор. Там может быть записано условие, запрещающее продажу дома без согласия банка. Тогда банк продаст такой прекрасный дом за величину кредита своему человеку. И всё будет тип-топ! А я останусь без денег!

Кстати, а не попробовать ли мне попросить деньги для возврата долга банку у своего дяди из Турции? Правда, мне неизвестно его материальное положение, да и не знаю я его, а он меня. Но попытка — не пытка. Надо попробовать!"

Андрей через заднюю дверь в кухне вышел в небольшой садик, расположенный за домом. Его размер был невелик: 10*5 м2. От соседнего участка его отделял также забор из штакетника, но высотой метра в полтора. Тут стояла небольшая деревянная беседка, около которой была разбита цветочная клуба. Рядом росли две яблони. Садик выглядел запущенным, заросшим травой. Андрей вернулся в дом и продолжил размышления.

"Ну что ж, я познакомился с домом и мне совершенно не хочется его терять. Телефон я видел в коридоре. Он висел на стене между спальнями. Надо проверить: работает ли он или отключен за неуплату. Кстати, электричество и вода в доме есть, значит задолженность по счетам отсутствует."

Андрей вышел в коридор и поднял трубку. Раздался гудок. Телефон работал. Осталось только узнать его номер.

В коробке, стоящей в спальне матери на подоконнике, нашлись счета. На счёте за телефон Андрей отыскал и его номер.

"Могу звонить дяде в Турцию. Но ещё рано. В прошлый раз он оказался дома в девять часов вечера. Позвоню сегодня в это же время. А пока ознакомлюсь с кредитным договором и счетами за коммунальные услуги. Заодно и другие бумаги просмотрю."

* * *

Как Андрей и планировал, он заказал телефонный разговор со Стамбулом по известному ему телефону дяди. В течение получаса его соединили и состоялся следующий разговор.

— Здравствуй дядя. Как я и обещал звоню из своего дома в Дублине. Запиши мой домашний телефон, — Андрей продиктовал номер телефона и продолжил разговор. — Я сегодня прилетел в Дублин и занимаюсь осмотром дома, который может достаться мне в наследство.

— Здравствуй племяш! О каком наследстве ты говоришь? Я тебя не понимаю.

— К сожалению, всё и подробно я могу рассказать тебе только при личной встрече. Я не знаю, чем ты занимаешься по жизни, насколько занят и имеешь ли средства, чтобы прилететь ко мне в гости в Дублин. Если бы ты смог меня посетить, лично осмотреть мой дом и поговорить со мной — это значительно облегчило бы взаимопонимание между нами. Поверь, мне это очень нужно для принятия дальнейших решений, могущих значительно повлиять на мою жизнь.

— Племяш, я и сам хочу встретиться с тобой и расспросить про твою жизнь, про родителей и выяснить твои проблемы. Может быть я смогу чем-либо тебе помочь. Я постараюсь прилететь к тебе в гости через неделю. Специально освобожу для этого три дня. Так что двенадцатого ноября встречай меня в аэропорту Дублина. Номер рейса я сообщу тебе или телефонным звонком, или телеграммой. Сообщи мне свой адрес.

— Я очень рад буду встретиться с тобой и, конечно, встречу в аэропорту. Запиши мой адрес, — и Андрей продиктовал дяде свой дублинский адрес.

* * *

"Интересно, как дяде удастся так быстро получить визу для посещения Ирландии? Я думал, что он сможет прибыть в Дублин только в середине декабря, а он прилетит на месяц раньше. Я не уверен, но только гражданам США не нужно получать визы для посещения большинства стран Европы. Турки таких привилегий не имеют. Но раз он сам назвал этот срок, значит уверен, что сможет прилететь ко мне в гости."

У Андрея была масса несделанных дел, которые хорошо бы успеть доделать до приезда дяди. И первое: восстановиться на третьем курсе университета, благо его мать, получив у банка кредит, сразу проплатила необходимую сумму за весь курс учёбы в университете. Для этого он уже на следующий день появился в университете и, предъявив договор на учёбу, платёжку из банка об оплате всего пятилетнего курса обучения и своё заявление с просьбой о восстановлении на третьем курсе университета с шестого семестра обучения и объяснением почти годового пропуска занятий болезнью матери, за которой пришлось ухаживать, и которая умерла в октябре этого года. Рассмотрев представленные им бумаги декан факультета наложил положительную резолюцию, затем это же сделал и проректор.

После чего Андрей передал своё заявление в ректорат, где обещали в течение трёх дней выпустить приказ о его восстановлении в Университете.

Также он сходил в юридическую контору, где получил консультацию по важным для него вопросам, заплатив двадцать пять ирландских фунтов.

"Хорошо сделал, что по возвращению в Дублин, просмотрел оставшиеся от матери документы, сходил с ними к юристу на консультацию и всё выяснил в отношении её завещания, условий возвращения банку кредита и продажи дома. Узнал много интересного.

Например, что три года назад, при поступлении в местный университет, мать перезаключила с банком кредитный договор, увеличив кредит на размер оплаты моего обучения в течение пяти лет в университете и на такой же срок продлила кредитный договор. При этом, был перезаложен дом и увеличены проценты за кредит.

Также были внесены в договор ряд дополнительных условий. Так, внесено в договор условие обязательного получения разрешения банка на продажу дома, если будет нарушен срок возврата долга или один из владельцев дома умрёт; внесено условие при смерти одного из владельцев дома обязательного возврата долга оставшимся в живых владельцем дома в течение трёх месяцев после смерти одного из владельцев дома, для чего необходимо перерегистрировать дом и сделать его владельцем, кроме матери, её сына в трёх месячный срок (что и было сделано согласно имеющихся документов). При этом у нотариуса должно быть внесено в завещание матери положение, что её сын является единственным наследником дома и по наследству ему переходят только вещи дома, а сам дом принадлежит ему в полной доле наравне с матерью и поэтому не включается в наследство. Такое положение является исключением из наследственного права, действующего в Ирландии, но применяется в особых случаях, если этим наследником является единственный сын или дочь наследодателя и в момент написания завещания наследодатель твёрдо уверен, что он желает именно этого (что и было сделано согласно имеющихся документов). Юрист разъяснил мне, что при такой записи в завещании и регистрации меня как полного владельца дома наряду с матерью, при её смерти я могу, не дожидаясь вступления в наследство, делать с домом всё, что захочу, в том числе обязан выполнить условие возврата банку кредита досрочно не позднее трёх месяцев со дня смерти матери. Банк молодец, хорошо подстраховался! Со всех сторон."

Следующим немаловажным делом Андрея был поход в одну из риэлтерских контор Дублина, с которой ранее вёл дела его отец, о чём подсказали Андрею обнаруженные им деловые бумаги, найденные в коробке матери. Он переговорил со служащим этой конторы и получил от него платную консультацию за десять ирландских фунтов за час работы. Андрей тут же начал задавать интересующие его вопросы.

Его интересовал размер оплаты за проведение текущей оценки стоимости его дома. Оказалось, что сумма оплаты зависит от размера стоимости недвижимости и составляет от 0.3 до 1.0 процента в зависимости от нескольких факторов: размера недвижимости, года введения его в эксплуатацию, основных материалов, используемых при строительстве дома, технического состояния дома и т.п.

"Таким образом, если дом оценят в пятьдесят тысяч ирландских фунтов, то с меня могут взять за эту работу от 1500 до 5000 ирландских фунтов. Скорее всего эта сумма будет находиться между 1500 и 3000 фунтами."

Далее его интересовал вопрос ликвидности принадлежащего ему дома. Риелтор ознакомился с чертежами дома, его фотографией со всех четырёх сторон, годом окончания строительства, размером придворного участка и расположением в городе. И сообщил своё мнение: дом весьма ликвиден! Сейчас наблюдается бум спроса на небольшие кирпичные одноэтажные дома площадью от 60 до 100 м2. Их особенно ищут молодые семьи. На вопрос Андрея какова их средняя стоимость, тот поднял свои записи за последний год и сообщил, что цена таких домов с маленькими участками составляет шестьдесят — семьдесят пять тысяч ирландских фунтов.

— Если Вы собираетесь продавать свой дом, то лучшего времени, чем сейчас — Вы не найдёте.

— А сколько стоит двухкомнатная квартира площадью 50 — 60 м2 в доме повышенной комфортности в центре Дублина?

— Цена колеблется от двадцати до сорока тысяч ирландских фунтов. Их тоже разбирают как горячие пирожки в базарный день. Только появляется предложение продажи такой квартиры — уже на третий день она продана!

Общение с риелтором укрепило Андрея в желании найти деньги для возврата долга банку, затем продать этот дом и возвратить заёмные деньги. Затем купить себе хорошую одно или двухкомнатную квартиру и на остаток денег жить спокойно до окончания университета.

Конечно, жить в таком доме, как у него — очень хорошо, но для него это нереально, и лучше его вовремя продать, рассчитаться с долгами и купить квартиру. Именно так он и решил в дальнейшем действовать.

Глава пятая.

Телефонный звонок от дяди раздался накануне его прилёта в Дублин. Самолёт прилетал в 11=00. Уже в половине одиннадцатого Андрей находился в аэропорту. Рейс выполнялся точно по расписанию. Когда объявили о посадке самолёта он расположился недалеко от выхода из зала прилёта и приготовил написанный от руки плакат, на котором кириллицей было написано "Ковалёв".

Вскоре на выходе из зала прилёта появился небольшой поток пассажиров. Среди него выделялся высокий седой мужчина лет пятидесяти, который явно кого-то искал глазами среди встречающих. Увидев Андрея с плакатом, он помахал ему рукой и быстро направился в его сторону. При встрече дядя и племянник крепко обнялись. Дядя даже прослезился. Андрей сразу повёл дядю к такси, с водителем которого заранее договорился. Уже в начале первого они вошли в дом Андрея.

Роман Ковалёв не отрывал глаз от Андрея.

— Племяш, ты очень похож на свою мать — мою сестру, а она — на нашего отца, погибшего на войне. Ты уже перерос меня. Ведь ты говорил, что тебе девятнадцать лет? Когда стукнет двадцать?

"Дядя же не знает, что мне сделали косметическую операцию и я изменил лицо. Конечно, чем-то я остался похож на мать, но уже не так явно, как раньше. Лучше я ему об этом не буду говорить."

Вопросов дядя задавал очень много, не ожидая на них ответа. Он был очень взволнован встречей с племянником, хотел многое узнать о жизни его семьи.

Андрей усадил дядю за стол в гостиной и стал носить и расставлять тарелки с закусками из холодильника в кухне. Он заранее приготовил парочку салатов, выставил на стол нарезку из колбасы и мяса, оливки, пару сортов сыра, красную рыбу и хлеб.

Не обошлось и без бутылки "Столичной" и бутылки местного сухого красного вина.

— Дядя! Садись за стол. Выпьем за встречу, посидим, поговорим. Потом я разогрею мясо с картошкой: я его приготовил сегодня утром.

— Племяш, успокойся, не мельтеши. Всё успеем съесть и обо всём поговорить. Я улечу послезавтра днём. Времени у нас достаточно. Разливай водку, да понемногу. За встречу!

Они просидели за столом до самого вечера: мало пили и ели, но много говорили.

Сначала Андрею пришлось рассказать о своём побеге из СССР. Как готовился побег, кто ему помогал.

— Племяш, ты ещё молодой и плохо знаешь жизнь. Твой расчёт на помощь ирландских террористов в твоём случае оправдался, но ты уверен в их добропорядочности? Не придут они к тебе завтра и не станут тянуть с тебя деньги до конца дней твоих, шантажируя своей помощью тебе и знанием о тебе некоторых твоих тайн? С террористами никогда нельзя иметь никаких дел: для них главное — идея, всё для воплощение её в жизнь. Я имею в виду идейных террористов, а не тех, кто террором зарабатывают деньги на жизнь.

— Дядя, я их ранее никогда не знал и не имел с ними дела. Все дела с ними велись через третье лицо, которое их нашло, рекомендовало и тоже получило свой гонорар. Они подрядились выполнить мой заказ и за выполнение получили оговорённую сумму. Мы в полном расчёте и надеюсь, о них я больше не услышу.

— Твоими устами бы мёд пить! Конечно, надо рассчитывать на хорошее, но готовиться необходимо к плохому. Я всегда подставлю тебе своё плечо, но твои дела с ними — это твои дела.

Потом речь зашла о жизни семьи: кто где работает, как живут, здоровы ли, чем занимаются и интересуются. Далее опять разговор зашёл о нём: где учится, кем хочет стать, где собирается жить.

Далее дядя немного рассказал о своей жизни. Довольно подробно, но, как решил Андрей, не всегда правдиво.

По крайней мере о том, как он оказался в Турции в начале осени 1943 года, была сказана одна фраза: "Оставаться там, где я служил, а я служил в дивизионной разведке в Крыму, мне нельзя было. Докопались до меня особисты. Жить очень хотел, рискнул — и выиграл. Не жалею ни о чём. Всё сделал правильно."

Выяснилось, что в Турции он занимается строительным бизнесом: был владельцем строительной компании. Строит жилые многоквартирных дома, коттеджи. В последние пять лет особое внимание уделяет строительству дорог. Это очень выгодное дело. Открыл филиал своего бизнеса в Штутгарте в Германии, где идёт бум строительства. Готовится открыть филиал фирмы в Брюсселе. Там своих рабочих строительных профессий не хватает, много приезжих из Югославии и Турции. По численности работающих и объёму строительства его филиал в Германии уже в два раза превысил фирму в Турции. Приходится дяде постоянно мотаться между Турцией и Германией. Он очень жалел, что Андрей не учится в университете на строительном факультете.

На вопрос Андрея как дяде удалось организовать бизнес в Турции, тот, немного расслабленный выпивкой, нарушил собственные слова о том, что о себе ничего рассказывать не будет и поделился своими воспоминаниями:

— Когда я слушал твой рассказ о том, как ты организовал свой побег из СССР, не оставив никаких зацепок для компетентных служб для твоего поиска и наказания твоих родственников и людей, помогавших тебе в этом, я всё время проводил параллель со своим пробегом в Турцию. Всё было обставлено так, что я якобы погиб во время одного из поиска нашей разведгруппы в тылу немцев в Крыму. Накануне ухода за линию фронта мне стало известно, что по возвращению я буду арестован: дело на меня было уже "сшито". И только прямой приказ полковника — начальника разведки нашей дивизии — отсрочил мой арест до возвращения из поиска.

Моя разведгруппа была небольшая: всего семь человек, очень удачливая. Недаром я имел ордена "Красной Звезды" и "Красного Знамени", две медали "За отвагу". Да и мои бойцы наградами обделены не были. Когда поиск был выполнен, и мы собирались возвращаться, я рассказал своим бойцами о том, что меня ожидает по возвращении, и что возвращаться и погибать в руках нашей контрразведки совершенно не хочу.

У меня был разработан план ухода в Турцию с помощью нашего хорошего знакомого: грека-контрабандиста, которому мы спасли жизнь, иногда помогавшего нам в поисках за линией фронта. Несмотря на войну он продолжал ходить в Турцию и доставлять контрабанду в СССР, прежде всего в Грузию. Но просто уйти с ним я не мог: если бы это случилось моих товарищей взяли бы в такой оборот, что чертям бы тошно стало. Выбили бы из них правду о моём побеге, а потом в лучшем случае им грозил бы штрафной батальон.

Лучшим выходом было бы притащить мой труп: якобы я попал под взрыв мины около линии фронта уже при возвращении. Задумано — сделано. Нашли подходящего немца и вели его до самой линии фронта. Там я с товарищами распрощался: я пошёл на встречу с греком, ожидающим меня на своей фелюге в укромном месте побережья Крыма, а бойцы — к линии фронта, предварительно подорвав переодетого в мою одежду немца гранатой, которая снесла ему пол лица.

Грек благополучно переправил меня в Турцию. У меня имелись с собой кое-какие трофеи: ценные вещи, полученные от немцев в наших поисках, которые я с помощью грека продал. На полученные деньги выправил с его помощью настоящие документы и стал турком по имени Юсуф Доган. Тот же грек меня пристроил к знакомому турку, который занимался строительством. Я вошёл в его дело своими деньгами, то есть стал компаньоном. За год выучил очень прилично турецкий язык. Потом женился на его единственной дочери Зульфии. У нас родился сын, назвали его по имени её отца — Кемалем. В 1951 году сын умер от дифтерита. Больше у меня детей не было. После смерти отца Зульфии возглавил его бизнес. А, когда и Зульфия умерла в 1962 году от "женской болезни", строительный бизнес стал полностью моим. Так и живу вдовцом. Вот теперь ты у меня появился — единственный родной человек на свете, не считая сестры.

Кстати, именно с тем же греком я сумел переправить письмо своей сестре в СССР, в котором сообщил, что живу в Турции."

Дядя с большим интересом выслушал историю племянника о "наследстве" в Ирландии. Внимательно осмотрел дом и согласился с его решением о продаже дома.

— Если вернуть долг банку, взяв для этой цели деньги взаймы, то такой дом сможешь продать за хорошие деньги. Возвратив заёмные деньги даже с процентами, у тебя останутся приличные средства на жизнь и на приобретение более скромного жилья. А другое тебе в твоём возрасте и не нужно. Я бы даже жильё сейчас и не покупал — студенту выгоднее его снимать. Лучше оставить деньги как первоначальный капитал для того, чтобы в будущем было с чего начинать собственный бизнес. Можно положить деньги в банк под хорошие проценты, или, например, дать мне ссуду для дальнейшего развития моего бизнеса. Тоже под хорошие проценты. Ещё неизвестно, как твоя жизнь сложится. Может придётся куда-нибудь уехать, а любая продажа собственности в итоге — всегда потеря времени и некоторая потеря денег.

— Всё ты, дядя, правильно говоришь. Я также считаю. Вот только где мне взять деньги на короткое время, чтобы рассчитаться с долгом банку? Под залог дома — банк разрешения не даст, ему самому выгодно мой дом продать и деньгами от продажи закрыть мой долг ему. Вот, можешь ты на срок в три месяца дать взаймы мне двадцать восемь тысяч ирландских фунтов под три процента годовых? Или вообще без процентов при условии, что не менее такой же суммы после возврата тебе долга я дам в виде ссуды на три года под два с половиной процента годовых тебе на развитие бизнеса? Тебе это выгодно будет.

— Дал бы обязательно, если бы у меня имелись свободные деньги: всё вложено в оборотные средства — ведь бизнес мой быстро развивается. Но, учитывая твоё предложение о ссуде мне — надо хорошо подумать и посчитать. Ты прав, это будет мне выгодно, да и принято между родственниками помогать друг другу. Кому ещё можно верить, как не близким родственникам? Тем более, если хорошие юридические документы составить, предусмотрев санкции за нарушение соглашений. Вернусь в Стамбул, поговорю со своим юристом. Ты пойми, мне придётся взять краткосрочный кредит под залог своего бизнеса в банке, свободных-то денег у меня нет! И вот эти деньги я смогу тебе передать в виде заёмных средств, чтобы ты смог погасить кредит своему банку за свой дом. И после этого быстро продать этот дом и вернуть мне взятые у меня деньги, чтобы я мог их вернуть банку и рассчитаться со своим кредитом. Видишь, какая сложная схема намечается. Обещаю, внимательно изучу твою просьбу и, если всё сложится, немедленно перешлю тебе юридические документы, сопровождающие сделку между нами.

Они ещё долго разговаривали друг с другом. Дядя всё удивлялся, почему Андрей хочет продолжать учёбу в университете Дублина, а не, например, в Германии: ведь он и немецкий язык отлично знает, и германские университеты по всему миру известны и славятся хорошей подготовкой студентов, тогда как Дублинский университет никому не известен. Тем более, что если этот дом будет продан, то Андрея в Ирландии вообще ничего держать не должно: она такая же чужая ему страна, как и любая другая.

И эти разговоры находили в душе Андрея определённые сомнения. Прав дядя. Германия заведомо лучше для жизни приспособлена, чем Ирландия. Надо подумать! Только что делать с оплатой учёбы в университете Германии? Тут-то обучение оплачено за полный пятилетний курс, и никто Андрею этих денег не вернёт!

Следующий день был посвящён прогулке по Дублину и поездке по его пригороду. А на третий день Андрей проводил дядю в аэропорт и помахал рукой вслед улетевшему с дядей самолёту. Осталось только ожидать хороших вестей из Стамбула.

* * *

И всё же дядя не обманул: позвонил спустя неделю и сообщил, что принял решение дать взаймообразно Андрею краткосрочный кредит на три месяца под три процента годовых. А также на следующий день отправляет своего юриста к нему со всеми необходимыми полномочиями и юридическими документами, которые племяш должен подписать, заверить у нотариуса и отдать юристу. И чем быстрее он это сделает, тем быстрее деньги будут переведены на его счёт. Также юриста надо встретить в аэропорту: тот прилетит тем же рейсом, что прилетел в Дублин и дядя, и вернётся домой в тот же день.

"Хорошо, дело закрутилось. Теперь становится реально рассчитаться с банком за кредит и проценты по нему: недаром попросил у дяди двадцать восемь тысяч ирландских фунтов при кредите в двадцать пять тысяч. Хоть в кредитном договоре с банком и имелась запись о том, что имею право продать дом, находящийся в залоге, при возвращении суммы выданного кредита, а проценты по нему возвратить в течение трёх месяцев равными долями. Не знал, каких подвохов можно ждать от банка. Решил подстраховаться. Хуже от этого не будет.

Интересно, смогу ли самостоятельно разобраться в отправленных дядей юридических документах с помощью присланного им юриста, или стоит подключить и местного, заключив с ним договор? Не обидит ли дядю такое моё решение?

Не буду торопиться, сначала сам во всем попробую разобраться, хоть никогда ранее не имел отношения к юриспруденции."

* * *

Юриста Андрей сразу привёз к себе домой, встретив в аэропорту. Тот отказался даже от завтрака, сказав, что не голоден, и собирался закончить все свои дела за один день, предупредив, что уже записался по телефону на приём к нотариусу на пять часов вечера. Вылететь домой он намеревался самым поздним вечернем рейсом.

Андрей внимательно прочитал все привезённые юристом бумаги. В них всё было предельно ясно изложено именно так, как они и договаривались с дядей. Несмотря на это юрист ещё раз изложил ему юридический смысл представленных документов, разобран отдельно каждое положение договора. Лишь убедившись, что Андрей всё понял и не имеет вопросов, согласился сходить с ним в ресторан и пообедать.

К нотариусу они пришли на полчаса ранее установленного срока. Тот их сразу принял и занялся оформлением необходимых бумаг. Подписав предоставленные нотариусом ему бумаги, Андрей попрощался с юристом: тот сразу отправился в аэропорт.

"Всё идёт по плану. Юрист сказал, что в течение трёх дней на мой счёт в банке поступит двадцать восемь тысяч ирландских фунтов. Также он оставил мне текст, который должен быть напечатан в моей платёжке в адрес банка при переводе ему этих денег. Предупредил, что текст нельзя изменять — в нём всё юридически выверено, что не позволит банку не принять платёж, применив юридическую казуистику. Если всё же что-то подобное произойдёт, необходимо немедленно связаться с юристом, для чего тот оставил мне свой телефон. И уже только после перевода платежа банку я могу заняться продажей квартиры."

* * *

Три дня прошли для Андрея в напряжённом ожидании звонка из банка, в котором был открыт его счёт. Получив сообщение о поступлении денег, он немедленно отправился в банк и перевёл деньги со своего счёта на счёт банка-кредитора по указанным в договоре кредита реквизитам, написав и текст обоснования платежа, оставленный юристом.

На следующий день ему позвонили из банка-кредитора и сообщили о получении денег и полном выполнении его обязательств перед банком по закрытию кредитного договора, о чём ему будет дополнительно сообщено специальным письмом из банка.

"Прекрасно, сделано важное дело и все мои опасения были напрасны. Пора отправляться в риэлтерскую контору и заниматься продажей дома."

Куда идти Андрей долго не раздумывал: он направился в то же самое риэлтерское агентство, где получал консультацию совсем недавно. Там его помнили и поэтому предложили иметь дело с уже знакомым специалистом. Андрей опять выложил все имеющиеся у него документы, добавив к ним только что полученное письмо из банка. Теперь к нему относились с бОльшим почтением: из мелкого клиента, пришедшего получить просто консультацию он превратился в клиента, продающего принадлежащую ему недвижимость за приличные деньги.

Были опять просмотрены все принесённые им документы и уточнены его пожелания по ожидаемой сделке продажи дома: сумма, сроки и дополнительные условия. В дополнительные условия он пожелал включить продажу не только дома, но и всего его содержимого, кроме личных вещей. После чего были подняты имеющиеся в конторе заявки на покупку дома и отобраны те, которые более полно соответствовали пожеланиям продавца и покупателя. Таких оказалось семь. После долгого рассмотрения вариантов были отобраны только два, наиболее подходящие по совпадению пожеланий сторон. Однако ни одно из них не предполагало приобретение всего имущества, составляющего содержимое дома, а только выборочно отдельные его элементы.

Предлагаемая сумма за дом была примерно одинакова: от 800 до 900 ирландских фунтов за квадратный метр, то есть от 56 до 72 тысяч ирландских фунтов за дом. Предполагался торг покупателя и продавца внутри этого диапазона цен после осмотра дома.

Сроки оплаты тоже примерно одинаковы: от полутора до двух месяцев путём перечисления денежных средств со счёта покупателя на счёт продавца.

Дополнительно один покупатель выразил интерес в приобретение части мебели в доме после осмотра.

Андрей согласился принять потенциальных покупателей по отдельности в ближайшие три дня. Организацию встречи и проведение осмотра дома он полностью доверил риелтору. Сам встречаться с покупателями не хотел. Единственно на чём он настаивал — цена за дом должна быть не менее 70 тысяч ирландских фунтов. Проводить оценку дома он не собирался. Если покупатель хочет, то пусть это делает за собственные деньги. При такой цене услуги агентства должны составить тысячу ирландских фунтов, которые он согласился оплатить. Он также пообещал агентству поделиться с ним доходом, если продажа дома превысит 70 тысяч ирландских фунтов: всё, что будет заплачено выше указанной суммы будет поделено пополам и любая половина отойдёт в доход агентства. Андрей считал, что такой стимул сыграет свою роль.

"Если всё сложится удачно, то в сухом остатке я получу на руки минимум 69 тысяч ирландских фунтов. 28.5 тысяч из них я должен вернуть дяде. Также 28 тысяч в виде ссуды под 2.5% годовых также отдать дяде на три года. Оставшиеся двенадцать тысяч я могу положить в банк на депозит и оплачивать из них аренду квартиры, и тратить на жизнь в течение трёх лет, то есть примерно, по четыре тысячи в год или по 330 ирландских фунтов в месяц. В переводе в доллары это будет примерно 650 долларов. Если сюда приплюсовать ежемесячные проценты от ссуды дяди и от вклада в банк, то месячная сумма на моё проживание увеличится до 750 долларов. На такие деньги в это время можно очень хорошо прожить три года ни в чём себе не отказывая! Если ещё учесть, что я обязательно буду подрабатывать, то до окончания мною университета я отлично не только проживу, но сумею дополнительно накопить определённую сумму денег."

Кроме этого он попросил подобрать ему в аренду на три года двухкомнатную квартиру площадью 50 — 60 м2, можно без мебели, которую он собирался забрать из продаваемого дома. Если не меблированных квартир не будет, то помочь в проведении аукциона по продаже мебели из его дома по принятым в агентстве расценкам.

Ему тут же предложили сдающуюся в аренду квартиру без мебели за сто пятьдесят ирландских фунтов в месяц или триста долларов, что было очень дорого и потому её не могли сдать уже целый месяц. Но оказалось, что в арендную плату были включены потенциальные коммунальные платежи, а сама квартира располагалась в центре Дублина недалеко от университета, была с отличной отделкой и сдавалось на длительный срок без ежегодной корректировки цены. Её владельцы уехали в США и выдвинули именно такие условия её сдачи в аренду.

Андрей сказал, что примет решение после продажи дома, а пока попросил придержать квартиру за собой, если имеется такая возможность.

* * *

Андрею сообщили, то оба претендента на дом осмотрели его и он им понравился. Тогда им было сказано, что их двое и продавец предложил агентству провести между ними своеобразный аукцион с шагом увеличения цены в одну тысячу ирландских фунтов. Победит тот, кто предложит наибольшую цену. Также победитель получит кроме дома и бонусный приз: старинный фарфоровый сервиз, стоящий в горке в гостиной продаваемого дома. Рыночная цена сервиса неизвестна, так как никто его никогда не оценивал. В итоге дом был приобретён за семьдесят пять тысяч ирландских фунтов. Деньги поступили на счёт Андрея тремя равными траншами в течение месяца со дня подписания договора куплипродажи. И уже двадцатого декабря Андрей возвратил дяде свой долг, а также подписал с ним договор на передаваемую ему ссуду на сумму в пятнадцать тысяч долларов (дядя предпочёл получить ссуду не в ирландских фунтах, а в долларах США).

Также Андрей заключил договор на аренду квартиры на три года, которую обставил мебелью из проданного дома. Остальную мебель и все ненужные ему вещи из проданного дома он передал на распродажу на постоянно действующий аукцион, открытый при мэрии Дублина. После расчёта с аукционом на его счёт поступило около семи тысяч ирландских фунтов.

Таком образом, вместо двенадцати тысяч ирландских фунтов он положил на депозит в банк под 2.5 процента годовых двадцать тысяч ирландских фунтов с правом ежемесячного снятия с депозита не менее четырёхсот ирландских фунтов.

Вот так удачно закончилась для Андрея эпопея с наследством.

Глава шестая.

В конце года Андрею наконец удалось выбрать время для того, чтобы разобраться с учёбой. С середины февраля после окончания зимних каникул у него должны начаться занятия в университете. За предстоящие полтора месяца он должен был решить важную для себя задачу: или изучить все предметы, которые ранее изучил и сдал по ним экзамены Рогер Брэди и с которыми он раньше не имел дела и продолжить учёбу дальше, или перейти на другой факультет, подобный тому, который заканчивал в СССР — экономический, и до сдать те предметы, которые он не изучал на факультете в предыдущих семестрах.

Андрей подошёл к этому вопросу творчески: выписал перечень предметов, которые необходимо заново изучить и продолжить учёбу и предметы, которые надо до сдать при переходе на экономический факультет. Практически их оказалось равное количество. И ещё при переходе на другой факультет придётся побегать, потратить кучу нервов, чтобы решить вопрос перевода.

"Какой смысл мне ещё два года тратить, изучая то, что я и так знаю? Лучше сейчас поднапрячься и догнать своих сокурсников: и факультет, и предметы, изучаемых на нём, мне нравятся. Окончив его, я расширю круг своих знаний и интересов и смогу на стыке двух специальностей добиться большего эффекта в будущем. Да и не придётся мне "толкаться локтями" с Андрианом, окучивая мою старую научную поляну. Конечно, мне бы так было проще, но зачем мне создавать ему дополнительные проблемы? Он мне сильно помог выбраться из СССР, отдал все свои валютные сбережения и даже драгоценности! Да за полтора месяца я вполне изучу предметы, сданные ранее Рогером на экзаменах, интеллекта и кругозора для этого у меня достаточно. Так и сделаю!"

Андрей составил график подготовки к занятиям и начал планомерно его выполнять, не давая себе расслабиться. Также он, учитывая климат Ирландии, где средняя температура зимой не опускается ниже плюс восьми градусов, приступил к занятиям по физической культуре, доведя их до двух часов в день: пробежки и гимнастические упражнения два раза в день по часу по утрам и вечером на университетском стадионе, благо он находился рядом с его новым жильём, и посещение бассейна три раза в неделю по сорок пять минут. Приобрёл велосипед и перемещался по городу только на нём. По субботам и воскресеньям выезжал на велосипеде за город, осматривая достопримечательности и знакомясь с пригородами Дублина. Андрей чувствовал, что с момента попадания в новое тело значительно запустил его физическое развитие, перестав заниматься физкультурой в связи с решением других насущных проблем.

Появление в университете, когда там начнутся занятия, и встреч со своими прежними друзьями Андрей не очень опасался. Во-первых, долгое его отсутствие в Дублине и уход на год в академический отпуск в связи с травмой головы и как следствие временная потеря памяти — как он решил говорить всем знакомым, которые вдруг у него обнаружатся в университете, и во-вторых учёба в группе на курс ниже прежней должны были, по его мнению, значительно ослабить замеченную кем-либо его нелюдимость и забывчивость в первые дни. А дальше всё наладится: появятся новые друзья, старые ослабят к нему своё внимание.

Практически так, как он рассчитывал всё и произошло. Андрей успел прочитать необходимые учебники по неизученным ранее курсам и вовлёкся в образовательный процесс без особых проблем. Уже через месяц он был неотличим от прежнего Ругера, который, однако, забыл многое из своего прошлого.

* * *

Февраль и март пролетели для Андрея не просто: к нему часто подходили неизвестные ему студенты, обнимались, приглашали на посиделки, вспоминали совместные времяпровождения, удивлялись его реакции на их дружелюбие и радость встреч. Но, выслушав версию Андрея о частичной и странной выборочной потере памяти в результате травмы головы в Европе и что он их не узнаёт и не помнит совместные похождения как в школе, так и в университете, постепенно прекращали общение с ним.

Но самое неприятное произошло позже: однажды после окончания занятий в университете, когда он направлялся домой, его встретил Альфа.

— Привет,Рогер, — обратился он к Андрею, — не забыл ещё меня? А то все твои бывшие приятели обижаются на тебя, мол, сильно ты изменился.

— Здравствуй, Альфа! Никак не ожидал с тобой встретиться вновь! Вроде при расставании полгода назад мы всё решили, обо всём договорились и претензий у тебя ко мне не было никаких?

— Время идёт и всё меняется. Ты следишь за последними новостями? Или так занялся учёбой в университете, что только ею и занимаешься?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну как же, последние теракты в Брюсселе. Там отличилась наша группа. К сожалению, Гамма и Бэта погибли, а Тэта сейчас поправляется после ранения и ей необходимы деньги на восстановление здоровья: она получила две пули в грудь, потеряла во время операции одно лёгкое. Ты, по моим сведениям, получил наследство от своей матери Марии, на которое рассчитывали мы, и теперь должен поделиться им с нами на лечение Тэты. Как ты смотришь на это?

— Альфа, по-моему, я с Вами полностью рассчитался! Да, мне пришлось получить наследство от Марии, но по-иному я не мог поступить! Никто не понял бы меня, если бы я отказался от наследства, и оно ушло бы государству. Чтобы его получить, я был вынужден залезть в долги на десять лет вперёд и покрыть ими кредит банка! Теперь я вынужден снимать квартиру, так как пришлось продать дом за бесценок, и оставшихся у меня средств хватает только на еду и аренду жилья! Если ты продолжишь в отношении меня свой шантаж, я буду вынужден обратиться к Тони — моему посреднику в сделке с Вами, и пусть он решает Ваши проблемы.

— Мне рассказывали иную версию событий! Хорошо, я не являюсь шантажистом, а только забочусь о своих людях, пострадавших в борьбе с глобализмом и капитализмом. Я разберусь в твоей ситуации и, если ты честен со мной, не предъявлю к тебе больше никаких претензий. До встречи!

И Альфа удалился, свернув в ближайший переулок.

"Началось! Прав был дядя: с террористами и криминалом лучше не иметь никаких дел! Подведут в любой момент."

Интересно, слова Альфы, что он наведёт справки и разберётся в моих оправданиях — это просто слова? А его встреча со мной — просто наезд с целью срубить денег? Как бы там ни было, мне ясно одно: спокойно жить мне террористы не дадут. Не это, так другое, не сегодня — так завтра. Надо съездить в Париж и встретиться с Тони. Что он мне посоветует? Ведь это он предложил такой вариант помощи мне и свёл меня с этими людьми. Пусть подключается и помогает. А мне надо думать, как в будущем обеспечить свою безопасность. Однако, какой Париж? Меня же на три года лишили визы во Францию! А встретиться с Тони всё равно надо! Может быть обратиться в турагентство: они организуют морские круизы во Францию на выходные, кажется в Гавр. Я видел объявление, там говорилось, что оформление виз не нужно, так как поездка краткосрочная. Сам Гавр мне не интересен. Я как раз успею съездить на поезде на выходные в Париж и вернуться к отходу теплохода. Надо узнать!"

* * *

В турагентстве Андрею подтвердили, что имеется соглашение между Великобританией, Ирландией и Францией о безвизовых краткосрочных поездках на выходные жителей этих стран друг к другу. Достаточно иметь в собой паспорт и вкладыш, выдаваемый турфирмой, чтобы провести субботу и воскресенье в соседней стране. Как правило, у туристов документы не проверяют. Андрей не стал заострять вопрос именно на своём случае -лишением права получения визы во Францию на три года — и приобрёл билеты на ближайшие выходные.

Отплытие круизного теплохода из Дублина должно состояться в семь часов вечера в пятницу, прибытие в Гавр — в восемь часов утра. Отплытие из Гавра в Дублин — в девять вечера в воскресенье и возвращение в Дублин — в восемь утра в понедельник. Поговорив с сотрудниками турфирмы, Андрей узнал, что туристы на пути из Дублина в Гавр всю ночь развлекаются на теплоходе: посещают казино, бары, танцзал и магазины беспошлинной торговли, поэтому им добавлен лишний час плавания. Такое же веселье продолжается и всю ночь с субботы на воскресенье, так как туристы ночуют на теплоходе. На обратном пути, как правило, все очень уставшие и без денег — поэтому время поездки сокращено на два часа.

"Не пустят во Францию — так хоть отдохну на теплоходе!"

* * *

Андрей заселился в свою одноместную каюту на третьей палубе теплохода практически без вещей: переодеваться для посещения бара и казино он не собирался. Однако отметил, что эта поездка пользуется повышенным интересом молодых женщин и девушек — они потоком входили на теплоход таща с собой большие чемоданы, набитые, как он предполагал, платьями и обувью для участия в увеселительных мероприятиях. Молодых парней на теплоходе было немного — в основном поднимались по трапу зрелые мужчины от тридцати и более лет.

"Всего пассажиров при полной загрузке теплохода может набраться до двух тысяч человек. Мужчин — не больше трети — по моей визуальной оценки входящих по трапу пассажиров. Значит — повеселимся!"

Поскольку Андрей употреблением спиртного не увлекался, то не особенно тревожился большими тратами, не собираясь проводить много времени в барах и ресторанах. Он имел билет категории "всё включено" — другие в одноместные каюты не продавались. Его больше интересовала игра в рулетку в казино и знакомство с какой-нибудь молодой девицей, чтобы весело провести время, посетив танцзал и проведя ночь на субботу в её объятиях.

Андрей рассчитывал возобновить своё умение игры в рулетку, которым отличался в прошлой жизни, и выиграть несколько приличных ставок чтобы компенсировать свои траты на эту поездку.

Способ игры в рулетку, которому его научил приятель — американец, с которыми они часто встречались на различных международных форумах, подходил только людям, которые чувствовали границы своей ауры. Андриан, встречаясь с американцем за границей, обратил внимание, что тот никогда не ходил в казино — только в бары, чтобы выпить спиртное. На прямой вопрос — почему? — тот также прямо ответил: потому, что я персона нон грата для всех игорных заведений. Меня туда просто не пускают. Я умею выигрывать в рулетку тогда, когда захочу. Да и ты можешь, просто не знаешь особенности своего организма: влиять своей аурой на механизм рулетки. Так слово за слово, рюмка за рюмкой и приятель посвятил Андриана в свой способ, который оказался вполне рабочим. Суть его состояла в следующем: надо было расположиться за столом с рулеткой так, чтобы его аура захватывала рулетку полностью. Аура у Андриана была особенная: она не только полностью покрывала его тело, выступая над ним на десять — пятнадцать сантиметров, а то и менее, но над отдельными частями его тела отходила от него довольно далеко. Приятель-американец обладал некоторыми экстрасенсорными способностями: он мог видеть ауру человека, и заметил, что с левой его стороны в районе груди его аура имеет аномальный выброс, доходящий до метра, иногда полутора метров в зависимости от различных внешних и внутренних факторов, влиять на которые человек не мог.

Если Андриан мог занять место недалеко от рулетки и повернуться к ней в пол оборота левым боком, особенно своей позой не привлекая к себе внимания крупье, так как необходимо было держать рулетку под влиянием своей ауры в течение всего времени движения шарика, то раз или два за время игры мог угадать номер, на который выпадет выигрыш. Даже не столько угадать, скорее заставить шарик рулетки остановиться против номера, который он считал выигрышным. Но внутренних сил это отнимало много — максимум их хватало на два раза за игру. После чего игроку требовался отдых.

Механизма влияния игрока на результат игры приятель не знал, но факт оставался фактом — при соблюдении указанных условий выигрыш с вероятностью 80% был обеспечен. Но такой особенностью обладал Андриан, а вот сумел ли эту способность перенять у Андриана Андрей, к которому перешло сознание Андриана после его смерти — ему было неизвестно. Как говорят: не попробуешь — не узнаешь.

* * *

Как только теплоход отплыл от причала, открылись бары, рестораны и казино и публика повалила туда поднимать настроение употреблением спиртных напитков.

Андрей прошёл в казино, которое в это время было практически пусто и осмотрел зал рулетки. Всё выглядело весьма пристойно и даже один стол уже был полностью занят игроками, за вторым — ещё оставались свободные места. Он никуда не торопится, поэтому постоял у стены, наблюдая за игрой. Играли по маленькой. Ставили, в основном, на красное и чёрное, редко на зелёное — зеро -и не спешили играть на числа. Выигрыши были, но не частые и маленькие.

Выяснив это, в баре казино он приобрёл низкоградусный коктейль и, зайдя в кассу, обменял сто ирландских фунтов на игровые фишки: пять штук по десять фунтов, остальные — по одному фунту, и снова возвратился в зал с рулеткой. Тут народу прибавилось: люди толпились за спинами сидящих за рулеткой игроков, наблюдая за их игрой.

Андрей дожидался, когда освободится место за игровым столом, более всего подходящее ему. Он стоял за спиной этого игрока и, когда тот встал, чтобы покинуть игру, тут же занял его место.

Сначала Андрей делал маленькие ставки: по одному фунту. Умудрился даже из пяти одну выиграть, поставив на чёрное, потом решился и поставил все имеющиеся у него фишки на число "Три", которое считал счастливым для себя. При этом постоянно проговаривая про себя это число, не спуская глаз с места, где оно располагалось на рулетке, и прилагая максимум усилий в веру выигрыша. И шарик остановился против числа "Три"! Крупье быстро подвинул к нему специальной лопаткой выигранные им фишки: при поставленных девяносто восьми фунтах выигрыш составил три тысячи четыреста тридцать фунтов. Все присутствующие при этом зрители разразились бурным аплодисментами: молодой человек рискнул — и выиграл! Андрей откинул крупье фишку в десять фунтов — благодарность за выигрыш.

"Куй железо, пока горячо", — вспомнил он известную поговорку, однако крупье не торопится начинать новую игру. По правилам казино, необходимо после крупного выигрыша делать перерыв, чтобы сбить удачу у выигравшего игрока.

"Ничего страшного, посижу, подожду, пока крупье будет принимать ставки. Сейчас уходить с этого места, а потом его опять караулить — невместно!"

Вскоре пришёл новый крупье и заменил старого.

Наконец игра снова началась. Андрей поставил почти весь свой выигрыш: три тысячи фунтов на число "Тридцать три" и опять стал повторять про себя это число, свято веря, что оно выиграет, и гипнотизировать эту цифру своим взглядом на рулетке. И снова выигрыш пал на число, загаданное Андреем. В этот раз около Андрея скопилось фишек на сумму в сто пять тысяч фунтов! Такого ажиотажа в зале рулетки никогда не бывало. Как и такого выигрыша никто из присутствующих не видывал.

— Всем присутствующим подать по порции виски за мой счёт! — прокричал Андрей в сторону бармена. — Прошу выпить за мой успех!

Гром аплодисментов опять потряс казино.

Пройдя в кассу, Андрей тут же обменял свои фишки на деньги и попросил выдать ему именной сертификат на получение этой суммы в банке, обслуживающего это казино. В этом не было ничего необычного: так делалось всегда, когда человек выигрывал большую сумму. На предъявленный им паспорт был выписан именной сертификат и Андрей с триумфом покинул казино. Никто никаких препятствий в этом ему не чинил.

"Интересно, теперь меня тоже внесут в специальный список людей, которым запрещено играть в казино? При выдаче выигрыша кассир поинтересовался: играл ли я когда-нибудь раньше в казино. Я ответил, что нет — сегодня играл впервые. Этим всё и ограничилось. Но паспорт-то мой срисовали! Посмотрим, чем всё закончится."

* * *

После такого исключительного успеха в казино, Андрей направился в танцзал, где уже все знали, что он выиграл более ста тысяч ирландских фунтов и только что не тыкали в него пальцами. Он скромно разместился в углу танцзала, потягивая через соломинку коктейль и наблюдая за танцующими. Уже через десять минут он обнимал симпатичную стройную девушку, пригласившую его на медленный танец и с большим интересом расспрашивающую его, как это ему удалось выиграть столько денег и что он собирается с ними делать? Девушку звали Мэри, и она также была студенткой университета, только четвёртого курса экономического факультета. Расстались они под утро: Мэри занимала двухместную каюту со своей подругой, к которой, пока она находилась в гостях у Андрея, тоже по-соседски заявился её знакомый, не давая скучать в одиночестве.

Утром по прибытии в Гавр не выспавшийся Андрей, быстро проглотив завтрак, одним из первых покинул теплоход и отправился на железнодорожный вокзал: надо было успеть на поезд в Париж. Как он и ожидал, никто документы у пассажиров круизного лайнера из Дублина не проверял.

В три часа пополудни Андрей уже входил в знакомый греческий ресторанчик у Сорбонны, где, к своей радости, увидел Тони, беседующего с очередным человеком, которому потребовались его совет и помощь.

Когда Андрей подошёл к Тони, тот сначала его не узнал, но позже разулыбался и пригласил присаживаться за его столик.

— Что тебя привело ко мне на этот раз, — поинтересовался он у Андрея. — Извини, я запамятовал твоё имя.

— Я — Рогер Брэди из Дублина.

— Ага, ага, теперь вспомнил. Ну, выкладывай свою просьбу.

Андрей рассказал Тони о недавнем посещении его одним из членов группы, занимавшихся его делом — Альфой, и последовавшими за этим требованиями денег и угрозами в свой адрес. Тот был очень удивлён и обещал всё выяснить. Они тут же прошли к телефону директора ресторана и Тони попытался связаться со своим приятелем — руководителем школы террористов. Однако, к телефону никто не подходил.

— Когда ты собираешься возвращаться домой? — поинтересовался Тони у Андрея.

— Самое позднее завтра я должен сесть на трёхчасовой поезд, чтобы успеть к отправлению теплохода из Гавра в Дублин. Мне ведь отказали на три года в выдаче французской визы, и я нахожусь тут нелегально.

— Тогда подходи в ресторан к полудню. К этому времени я постараюсь встретиться с нужным человеком и всё разузнать. Не беспокойся! Им мне были даны гарантии конфиденциальности в твоём деле и посещение тебя Альфой — глупая инициатива исполнителя.

На том они и расстались.

* * *

Андрей провёл беспокойную ночь в затрапезном отеле на окраине Парижа: идти в приличный отель он побоялся, поскольку в его паспорте отсутствовала французская виза. Погулял по городу до назначенного Тони времени и пришёл в греческий ресторан.

Того на месте не было и появился он в ресторане только в половине второго. Андрей весь извёлся, ожидая Тони.

— Извини, Рогер. Задержался. Разговаривал с нужным человеком. Зато всё выяснил. Дела обстоят не так хорошо, как я надеялся. Оказывается, группа Альфа перестала поддерживать связь со школой практически сразу, как выполнила выпускное задание. Она превратилась в обыкновенную банду бандитов, творящую разбой и этим зарабатывающую на жизнь.

Последний случай — нападение на инкассаторов, когда два члена группы были убиты, а один — тяжело ранен, случился на самом деле. Глава банды — Альфа, связался со школой и попытался получить от неё помощь, но был послан далеко и надолго, на всех разобиделся и сам начал поиск денег на лечение своих соратников, причём недопустимыми методами — шантажом своих бывших заказчиков. Они, конечно, обратились к руководству школы, которое дало этой банда путёвку в жизнь, с требованием: прекратить беспредел.

Было принято решение "обнулить" Альфу, но тот куда-то пропал и, как теперь стало ясно, уехал в Ирландию. Сегодня вечером в Дублин срочно вылетает спецгруппа с заданием найти и "обнулить" Альфу. Думаю, в ближайшие дни это будет исполнено.

Тебе могу посоветовать только одно: затаиться и нигде в городе не отсвечивать, пока вопрос с Альфой не будет окончательно решён. Думаю, решён очень быстро: за неделю. Я дам тебе мой телефон — по нему ты можешь позвонить дней через десять и узнать окончательный результат. Звони после девяти часов вечера. К сожалению, большего я для тебя сделать ничего не могу.

Андрей после разговора с Тони еле успел на трёхчасовой поезд в Гавр. Трясясь, сидя на жёсткой лавке в старом вагоне, поскольку лучших билетов уже не было, он обдумывал полученную от Тони информацию, и она ему совершенно не нравилась.

"Неизвестно, "обнулят" Альфу или нет — а это я смогу узнать только спустя десять дней — но в течение этого времени ходить в университет, магазины, библиотеку, по городу мне всё равно придётся. Это — жизнь и забиться в тёмный подвал и просидеть в нём десять дней, не вылезая на свет Божий — не получится.

А, если "обнулить" Альфу не получится, и он опять скроется? Где гарантии того, что рано или поздно он опять не заявится ко мне, шантажируя знанием моего прошлого? А, не получив денег, сдаст меня полиции? Нет таких гарантий. И дядя мне в этом помочь не сможет, хотя, конечно, посоветоваться с ним имеет смысл: может что путное подскажет.

Успокаивает только одно: у меня есть какое-то время, за которое я должен подготовить "запасной аэродром" и воспользоваться им при появлении Альфы. Вариантов тут не так уж и много. Например, уехать из Ирландии в другую страну, опять сменить имя, сменить внешность и т.п. Деньги у меня теперь имеются, и это значительно расширяет мои возможности. Только как-то глупо: не успев их получить — сразу тратить не на серьёзное дело, а на всякие глупости. Хотя едва ли всё то, что касается моей жизни можно назвать глупостью."

Глава седьмая.

Сразу, по приходу теплохода в Дублин в понедельник, Андрей сходил в банк, где по предъявленному сертификату получил выигранные деньги, которые тут же перевёл на свой счёт в другом банке. Он считал, что тот банк более надёжен, так как является филиалом старейшего английского банка, существующего более трёхсот лет.

"С деньгами разобрался, хотя и было у меня не спокойно на душе: всё же такие большие деньги, выигранные в рулетку, не могли так просто оказаться в моих руках! Или на теплоходе было слишком много свидетелей моего выигрыша и владельцы казино побоялись мошенничать? Как бы то ни было, теперь деньги находятся в надёжном банке и им пока что ничто не угрожает, в то время как надо мной висит постоянная угроза разоблачения.

Сегодня позвоню дяде и расскажу о визите ко мне Альфы и принятых мною мерах, то есть о поездке в Париж и встрече с Тони. Выслушаю его мнение и советы, если они последуют. А пока приму максимальные меры безопасности по совету Тони."

Разговор с дядей оставил двоякое впечатление. С одной стороны, тот был очень обеспокоен намечающимся шантажом со стороны Альфы. С другой — полностью поддержал уже совершенную поездку Андрея к Тони и его советы.

Дядя считал, что Андрей сделал всё от него зависящее в этом деле и теперь стоит просто понаблюдать за развитием событий, не вмешиваясь в них. Он высказал мнение, что Альфа не посмеет придать гласности прошлое Андрея, так как этим разоблачит себя и роль своей группы в бандитских и террористических преступлениях последних месяцев в странах Европы.

Следующие десять дней прошли без особых неприятностей для Андрея. Альфа у него больше не появлялся. Ни о каких значимых бандитских разборках и не раскрытых полицией преступлениях в Ирландии слышно не было.

Телефонный разговор с Тони всё расставил на свои места. Он сообщил, пользуясь обусловленными в последнюю встречу шифрованными фразами, что посланная в Ирландию группа отыскала Альфу в Северной Ирландии в Белфасте и "обнулила" его. Опасности для Андрея больше не существует.

* * *

Андрей продолжал учиться в университете, постоянно показывая отличные результаты. Летнюю сессию он сдал, получив высшие баллы по всем предметам, и был переведён на четвёртый курс.

Он долго раздумывал, чем ему заняться летом, но телефонный звонок, раздавшийся в конце июня, быстро решил его сомнения. Дядя сообщил ему, что открывает новый филиал своей фирмы в Брюсселе и пригласил провести два летних месяца в Бельгии, отдохнуть и заодно помочь ему наладить дело: ведь Андрей владеет двумя языками, распространёнными в этой стране: французским и немецким. Кроме того, в приглашение был добавлен некий элемент тайны: дядя сообщил, что имеет некое предложение, которое позволит окончательно решить проблему, возникшую с появлением Альфы и его шантажом Андрея. Только об этом он может рассказать при личном общении.

Как оказалось, учащиеся ВУЗов имеют большие льготы при оформлении виз в страны Европы, особенно подкреплённые письмами конкретных предприятий, согласных принять студентов на работу на время каникул. Андрей получил соответствующие письма, гарантирующие предоставление ему работы в летнее время в филиалах фирмы дяди в Германии и Бельгии, и в течение трёх дней в консульствах этих стран получил визы в указанные страны.

В первую очередь Андрей выехал в Германию, где встретился с дядей и между ними состоялся следующий разговор:

— Племяш, я долго думал, как тебе можно помочь в проблеме, возникшей после неожиданного посещения тебя Альфой. Причём не на время, а окончательно. И не только думал, но и искал возможности, которые всегда возникают, когда не сидишь сиднем на одном месте, а крутишься, как белка в колесе. Так вот, у меня появились документы двух молодых людей примерно твоего возраста, которые устроились на временную работу в мои фирмы, но один пропали без вести, а другой умер. Один по национальности турок, работал в моём филиале в Германии в Штутгарте. Другой бельгиец — соответственно, работал в Брюсселе. Обоим по двадцать два года, оба студенты.

Турок учился в Университете Людвига и Максимилиана в Мюнхене, закончил третий курс экономического факультета. По семейным обстоятельствам — просто не было средств на оплату обучения — взял в прошлом году академический отпуск и пошёл работать в мою фирму экономистом, чтобы заработать на учёбу и доучиться оставшиеся два года. Пропал в апреле этого года: выехал по моему поручению вечерней электричкой в соседний город для решения вопроса с поставкой материалов и пропал. Он был сиротой, все его документы хранились у меня в офисе. Полиция подозревает, что он оказался не в то время и не в том месте. В электричке, на которой он ехал, из Мюнхена возвращалась группа футбольных фанатов, конечно пьяных, ищущих приключений, после матча с югославами, когда мюнхенская "Бавария" проиграла. Этого парня — турка — они приняли за югослава, завязалась драка. Эти фанаты сошли на маленькой станции, забрав с собой и моего турка в очень плохом виде. Свидетели имеются. Больше его никто не видел. Расследование закончилось ничем: полиция никого не нашла и не привлекла к ответственности.

Второй парень, умерший в июне этого года, был бельгийцем, учился на экономическом отделении Калифорнийского университета в Лувене под Брюсселем, где расположен филиал этого университета. Но этот парень учился на четвёртом курсе, однако не успел сдать даже зимнюю сессию за четвёртый курс. Он сильно болел все годы после травмы в школе: эпилепсия. Учиться ему было тяжело, и он также взял академический отпуск, не став сдавать зимнюю сессию. Он умер в моём офисе, где я разрешил ему ночевать. Родом он был из деревни под Брюгге. Его матерь жила в доме для престарелых. Когда он умер, она приезжала на похороны, ей стало плохо с сердцем, и она тоже умерла. Мне пришлось заниматься и её похоронами. Так у меня остались документы её сына, а её документы я сдал в консульство Бельгии.

Кстати, если турок был очень высок и мало похож на тебя, то бельгиец — примерно твоего роста и комплекции. И лицом почти такой же: круглолицый, шатен, голубоглазый, сорок седьмого года рождения. С его документами я бы рискнул уехать в другую страну и восстановиться в каком-нибудь университете на четвёртый курс. Да в тот же Мюнхен, например. А потом поменять документы в посольстве Бельгии в связи с их порчей, не приезжая в Бельгию.

Варианты — весьма надёжные с точки зрения отсутствия у этих студентов родственников.

Андрей внимательно изучил документы обоих студентов и согласился с дядей, что уж если идти на эту авантюру — то с документами бельгийца. Его звали, кстати, Анри Андэ. И предложение дяди поучиться в университете им. Людвига и Максимилиана в Мюнхене — его тоже привлекло: это был хороший известный в Европе университет.

Андрей решил съездить в Мюнхен и выяснить возможность перевода и восстановления на четвёртом курсе экономического факультета этого университета.

* * *

Уже через неделю Андрей встретился с деканом экономического факультета этого университета, показал все имеющиеся у него документы, рассказал о своей нелёгкой судьбе и договорился, что его примут на четвёртый курс с оплатой сразу за два оставшихся года учёбы. При этом ему придётся до сдать два предмета, которые он не изучал ранее по программе прежнего университета. Деньги были немалые: пятнадцать тысяч немецких марок, но они у Андрея имелись.

После этого он выехал в Дублин, где опять взял академический отпуск "по семейным обстоятельствам". Распродал мебель из съёмной квартиры, выручив полторы тысячи фунтов, и разорвал договор аренды квартиры. Забирать деньги с депозита из местного банка не стал: он имел документы гражданина Ирландии на имя Рогера и мог в любое время это сделать позже, а вот деньги, лежащие в филиале британского банка, положенные туда после выигрыша в казино, забрал: надо было открывать счёт на имя Анри Андэ в Мюнхене.

С этого счёта он планировал рассчитаться за учёбу в университете, решить проблему с жильём в Мюнхене и тратить деньги на жизнь в Германии.

Вернувшись в Мюнхен по документам Рогера Брэди, Андрей оплатил учёбу в мюнхенском университете от имени Анри Андэ, открыв для этого счёт в Дойче банке и положив на него выигрыш в казино на теплоходе, зарегистрировался в бельгийском консульстве, расположенном в Мюнхене, как студент местного университета и занялся поиском съёмной квартиры.

Андре сначала решил, что и в этом городе приобретать квартиру не будет: слишком неопределённо его будущее. Но, ознакомившись с предлагаемым на рынке недвижимости в аренду жильём понял, что, учитывая соотношение стоимости аренды и комфортности проживания будет ненамного дороже приобрести в собственность одно или двухкомнатную квартиру недалеко от университета. И через риэлтерское агентство купил небольшую меблированную двухкомнатную квартиру в 48 м2 со всеми удобствами на третьем этаже дома ещё довоенной постройки за пятьдесят тысяч марок.

В итоге после оплаты учёбы и покупки квартиры у него ещё осталось около пятнадцати тысяч марок.

* * *

За всеми этими хлопотами пролетел июль, и Андрей вернулся в Штутгарт в филиал строительной конторы дяди, где тот устроил его на работу на месяц экономистом-аудитором. Этот филиал существовал уже несколько лет и дядя решил провести проверку его финансовой деятельности силами племянника, обещав выплатить за эту работу тысячу марок и, в случае обнаружения финансовых нарушений/хищений, которые удастся вернуть, тридцать процентов возвращённой суммы в виде премии выдать племяннику за хорошую работу.

К большому сожалению Андрея, проверив финансовую и бухгалтерскую части работы штутгартского филиала фирмы дяди, он ничего существенного найти не сумел. Да и откуда? Ведь ранее аудитом он никогда не занимался и было бы верхом самонадеянности не специалисту-аудитору что-то отыскать. Но, получив обещанную тысячу марок, Андрей был вполне доволен.

* * *

Андрей успел возвратиться из Штутгарта как раз к началу занятий в университете. Он пару раз посещал свою квартиру в Мюнхене за прошедший месяц, благо поезда и автобусы между этими городами ходили регулярно: он не любил оставлять свою недвижимость без присмотра. В квартире ничего не изменилось с момента её последнего посещения, только сменились соседи по лестничной площадке: если раньше в ней проживала пара пожилых людей, то теперь он трижды сталкивался, выходя из квартиры, с молодой девушкой, открывающей замок двери в соседней квартире.

Они с интересом переглядывались, пока Андрей при следующей встрече не предложил познакомиться, раз теперь они стали соседями. Девушку звали Мартой, и она оказалась внучкой пожилой пары соседей.

— Куда пропали твои бабушка и дедушка? Я их несколько раз видел, когда приезжал в августе.

— Они вернулись в Зальцбург, где живут постоянно. Мы просто поменялись на время квартирами: они давно не были в Мюнхене, а я — в Австрии. Проехала всю Австрию, любовалась архитектурой, посещала музеи ..., в общем отдыхала. Эта квартира моих родителей. Она досталась мне после их гибели в автокатастрофе два года назад. Я здесь родилась. Ты ведь стал жить в этом доме недавно? В июле я тебя здесь не видела.

— Да, я купил эту квартиру месяц назад, как перевёлся из университета в Брюсселе в университет Людовика и Максимилиана в Мюнхене. Я студент четвёртого курса экономического факультета. А, чем ты занимаешься по жизни?

— Я тоже студентка, но только Мюнхенской академии изобразительных искусств, обучаюсь по специальности "Дизайн". В этом году буду учиться уже на третьем курсе. А чем тебе не понравился университет в Брюсселе?

— Почему не понравился? Университет отличный и учиться мне в нём нравилось. Но пришлось оттуда уехать по семейным обстоятельствам: умерла мать — она была немкой. Начались споры с родственниками со стороны отца из-за наследства. Он был французом. Я не захотел окончательно портить с ними отношения. Предпочёл уехать в Германию. Как говорят: "Из сердца вон и с глаз долой".

— Теперь понятно, почему тебя звать Анри. Ты — француз!

— Во мне много какой крови намешено: и германская, и французская, и ирландская, и даже русская! Недаром я знаю четыре языка: немецкий, французский, английский и русский.

— Да ты полиглот! Я вот кроме немецкого знаю только австрийский, да и то плохо. Немного разговариваю на чешском.

— Чтобы считаться полиглотом, надо в совершенстве владеть минимум пятью иностранными языками.

После знакомства, он был приглашён Мартой в гости на чай, где ему показали её пейзажи маслом окрестностей Мюнхена и карандашные зарисовки, сделанные во время поездки по Австрии.

"Девочка талантливая. Интересно, почему она серьёзно не обучается изобразительному искусству, а пошла учиться дизайну?"

Как бы прочитав его мысли, Марта сказала, что не прошла по конкурсу на факультет изобразительного искусства, пришлось соглашаться на дизайнера, что совершенно не мешает ей самостоятельно совершенствоваться в написании картин.

Расстались они довольные знакомством. Договорились встречаться по-соседски, не чинясь заходить друг к другу в гости.

Марта не реже пары раз в неделю заглядывала в гости к Андрею. Она предпочитала сама ходить в гости и не приветствовала посещение её квартиры Андреем.

— Как ты не понимаешь! Мне очень бывает неудобно и стыдно, когда ты, придя ко мне, видишь мои разбросанные везде вещи, немытую посуду и тому подобное. Когда я прихожу к тебе, то наблюдаю во всем порядок, вспоминаю, как всё плохо у меня и мне совершенно не хочется принимать тебя в моём беспорядке. И мне становится очень стыдно.

— Давай мы вместе один раз наведём порядок у тебя в квартире, и ты его потом будешь только поддерживать. Это значительно проще и прагматичнее.

— Я уже столько раз это делала, а потом всё опять приходило в хаос! Постоянно заниматься уборкой — это не моё призвание.

Постепенно посещения Мартой Андрея стали заканчиваться тем, что она оставалась у него на ночь. Они были молодыми людьми и ничто человеческое им было не чуждо. Не менее раза в месяц в квартире Марты проходили посиделки её друзей из университета искусств. Побывав на них несколько раз Андрей понял, что эти компании ему совсем не нравятся: спиртное, лёгкие наркотики, шум, иногда и драки. Несколько раз он наблюдал, как из квартиры Марты поутру выходят её коллеги по учёбе: то по одному, то по двое. Это его воспитание не могло считать нормой, и он прекратил посещение этих сборищ. Вскоре Марта поняла, что многое в её жизни не нравится Андрею и сама свела свои приходы к нему к минимуму: когда очень хотелось секса, а было им заняться не с кем. Андрей никогда её ни в чём не упрекал, так как понимал, что она — не тот человек, с которым бы он хотел прожить всю жизнь. Она ему полностью подходила как партнёр по сексу и этим он ограничивался в своих отношениях с ней.

* * *

Первые две недели учёбы в университете показали Андрею, что он вполне способен в течение этого семестра изучить и сдать экзамены по двум дисциплинам, которые ранее не изучал. Он достаточно легко влился в коллектив студентов-четверокурсников и на семинарах и коллоквиумах показывал хорошие результаты. А его знание четырёх иностранных языков вызывало удивление и неподдельную зависть других студентов. Именно на этом этапе обучения студенты вплотную начали общаться со своими будущими работодателями: находили подработки в различных фирмах, стараясь проявить себя как можно лучше, заявить о себе и обратить на себя внимание.

В этом процессе не последнюю роль играли и преподаватели, которые могли или порекомендовать привлечь конкретного студента на временную работу в приличную фирму, или дать ему отрицательную характеристику. Хорошая вовремя данная характеристика стоила многого и ценилась у студентов весьма высоко. Многие из них за такую характеристику готовы были отработать всем, чем могли. Ведь каждый студент, не имеющий богатых родственников и связей во властных структурах был кузнецом собственной карьеры, так как никаких распределений после окончания учёбы не было.

Андрей прекрасно знал себе цену и особенно не торопился как-то выдвинуться среди коллег по учёбе и перебежать кому-либо дорогу, устроившись на подработку в известную и богатую фирму.

Но думать о своём будущем уже было надо. Прошло почти полтора года с момента реинкарнации Андриана Савельевича в тело Андрея, и пора было подвести некоторые итоги сделанному за это время.

"Эти полтора года запомнились мне весьма авантюрными поступками, несвойственными мне как Адриану, но отличающими Андрея от его сверстников. Это же надо: сбежать на Запад, разработав для этого настоящий детективный сценарий! Дважды поменять место жительство, сменив при этом имя и национальность, а также два университета! Завладеть наследством, для чего привлечь капиталы своего "дяди" и сорвать большой куш в казино, играя в рулетку "не совсем честным образом".

В итоге, оказаться в Мюнхене, обучаясь на четвёртом курсе университета Людовика и Максимилиана на экономическом факультете, проживать в собственной двухкомнатной квартире, иметь счета с очень приличными суммами в двух банках, расположенных в разных странах, и ещё заиметь себе "дядю — турецкоподданного", удачливого бизнесмена, занимающегося строительным бизнесом и неплохо относящегося к своему "племяннику"!

Кстати, через два года, когда я закончу университет, Андриан Савельевич Быстров выйдет на международную арену и попытается связаться со мной, считая и не без оснований, что мои советы для него будут неплохим подспорьем в карьерном росте: позволят избежать ошибок, которые я совершал на его месте, и добиться в своей жизни более значимых успехов, чем сумел достичь я.

Также мне необходимо заранее приготовить пять тысяч долларов, переданных им мне для организации моего побега из СССР, и вернуть их ему. А ещё продумать легенду, которая позволит нам начать взаимовыгодное сотрудничество, не привлекая к себе внимания компетентных органов.

Таким образом, к окончанию университета я должен отличиться не только в учёбе, но и в науке, написав несколько заметных статей и обратив этим на себя внимание в качестве подающего надежды учёного. Вот в этом направлении я и буду стараться развиваться."

Эпилог.

Жизнь продолжалась. Никаких особых происшествий и приключений с Андреем не происходило. Он пару раз съездил в Турцию, где познакомился с домом дяди в Стамбуле, с кругом его знакомств, с жизнью в Турции.

После окончания четвёртого курса купил туристическую путёвку и проехал по основным странам Европы. Пригласил с собой в поездку и Марту, но та отказалась, сославшись на необходимость пожить вместе с бабушкой и дедушкой хотя бы летом: они часто болели, и она боялась, что долго они не проживут.

Между Мартой и Андреем в начале их знакомства отношения стали развиваться довольно бурно, но постепенно они поняли, что их характеры малосовместимы и ничего, кроме секса их не связывает. Они изредка встречались, проводя вместе "ночи, полные огня", но потом могли неделями не общаться. Позже у Марты появился постоянный партнёр, тоже студент, изучающий теорию искусств, и её встречи с Андреем в неформальной обстановке прекратились.

На пятом курсе Андрей подготовил две научные работы — статьи и отнёс их на кафедру эконометрики. Их заметил и отличил профессор Генрих Шваб, читавший студентам курс "Исследование и оптимизация макро— и микро-экономических процессов и показателей экономического развития стран современными математическими методами" и предложил ему поучиться ещё год в университете и под его руководством написать и защитить магистерскую работу, а потом, если всё сложится удачно, подготовить и докторскую диссертацию. Хорошо подумав, Андрей согласился и погрузился в предложенную работу. Весной 1971 года он стал магистром и докторантом у профессора Шваба.

Андрей постоянно следил за успехами Андриана в покорении им международных межправительственных организаций, и как только в прессе появилось сообщение о появлении нового представителя СССР в качестве наблюдателя в ОЕСР: товарища Быстрова А.С., нашёл его телефон и связался с ним. Рассказал о своих успехах в развитии науки в Мюнхенском университете имени Людовика и Максимилиана и сообщил, что готов немедленно вернуть ему пять тысяч долларов. Обсудив варианты возвращения денег, стороны пришли к соглашению, что это лучше всего сделать в виде перевода этой суммы на счёт Андриана с указанием причины платежа: "Возврат заёмных сумм". Андриан сообщил реквизиты банка, в котором был открыт его счёт, а Андрей в течение трёх дней возвратил занятые им деньги.

Предварительно они договорились, что будут выступать рецензентами публикаций в научных изданиях, к которым имеют доступ, и помогать друг другу в продвижении собственных научных идей в жизнь.

Андриан очень хотел встретиться с Андреем лично, но пока не чувствовал себя настолько свободно за границей, чтобы посетить его в Мюнхене, да и денег на эти цели не имел. Поэтому они договорились, что обязательно встретятся где-нибудь на отдыхе в следующем году летом и при встрече оговорят все интересующие их вопросы. А пока ограничатся только перепиской и, в случае острой необходимости, телефонными звонками.

Жизнь продолжалась.

Конец.

1

�