| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Наша партия настаивала немедленно ввести карточную систему, но меньшевики и их приспешники настаивали на том, что б крестьяне везли хлеб на базар по цене 25 руб. за пуд. Но это помогло очень мало. Крестьяне хлеб всётаки не везли. Положение обострилось, меньшевики эту вину свалили на большевиков, якобы большевики делают это с целью, чтобы больше хлеба осталось для Германии. Этим самым старались подорвать авторитет нашей партии. Но наша партия с каждым днём всё больше и больше завоёвывала симпатии от рабочего класса.
В последнее время, производство на заводе совсем почти что упало, ни кто ни чего не хотел делать, в общем, что то предчувствовалось. Это было близко к Октябрьской революции.
Здесь я сделаю перерыв, ввиду того, что я на 2 месяца уезжал в Москву, в Ижевске меня не было. По приезду в Москву, как раз за 13 дней до Октябрьской революции, в заводе положение было уже чрезвычайно натянутое. Но вот получено известие, о том, что Временное правительство свергнуто, вся власть передана Совету рабочих, солдат. и крестьян. депутатов. Эта революция захватила некоторые мастерские врасплох, так что не было ни одного члена нашей партии, а так же и сочувствующих.
После оффециального сообщения о том, [что] власть передана Советам. Тогда Комитетом партии была устроена демонстрация и митинги, кажется, на Сенной площади, хорошо не помню. На демонстрации участвовали только одни рабочие и не очень много, сравнивая с Февральской Демонстрацией. Интелегенция и буржуазия и все ея приспешники, а так же меньшевики и правые эссеры участия не принимали, а стояли на тротуарах, говоря между собой: "Ну, что эта кучка может без нас сделать?", или: "Им существовать только две недели, или самое большее месяц". Но несмотря ни на что, митинг прошёл очень удачно. На митинге выступало много наших товарищей, так же и максималистов, фамилии не помню, так я очень мало знал наших товарищей. После этого по мастерским пошли собрания и выборы цеховых комитетов. которым была передана власть и управление мастерской. Председатели цехкомов назывались комиссарами. Меньшевитские примирительные камеры были немедленно упразднены, вместо начальника заводов был избран Обшезаводский комитет, который управлял заводом. А так же происходили перевыборы в Совет рабочих депутатов гор. Ижевска. (Ещё я должен сказать, что Октябрьская революция прошла без кровопролития). После манифестации комитетом партии было приступлено к организации отрядов Красной гвардии и было приступлено к конфискации фабрик и заводов от местных купцов и организаций власти.
Период от Октябрьской Революции до 1919 г. 10/V
Отступление от Колчака в кратком обзоре.
После того, как прошли везде перевыборы, то у нас на станции только два большевика тов. Исаков Алексей (растрелян белыми) и я. Тов. Исаков был избран в цехком комиссаром, а я остался организатором [30] ячейки и председателем таковой. На моей обязанности лежало производить запись в члены, распространять литературу и целая агитация.
В Совет были избраны тов. Калашников максималист и один меньшевик, не помню по фамилии, я являлся кандидатом. А меньшевик Андрей Цепенюк из Исполкома прибыл в мастерскую и затих, ни какой активной работы не вёл и очень редко присутствовал на общих собраниях рабочих. Собрания на мастерских проводились очень часто, принимая во внимание то, что идут какие нибудь выборы, то наших кандидатов проводить было очень трудно, ввиду того, что меньшевиков и эсеров и их приспешников было абсолютное большинство, и они всеми мерами старались срывать собрания или проводить своих, и почти что от каждой мастерской в Совет проходили меньше вики, а так же и в цехкомы. В силу чего в Совете был тормоз в работе, так что собрания проводились по 3 суток без перерыва по обсуждению декларации. В общезаводский комитет был избран, кажется, председателе и тов. Ковычев, но хорошо не помню, остальных тоже не помню.
В комитет в это время, кажется, скажу приблизительно, тов. Шиламов, Жечев, Пастухов и Сергеев, других не помню. Дальше у меня получился перерыв ввиду полома руки, и я 1Ґ месяца был в больнице. В то время было получено распоряжение об упразднении Красной гвардии, и переименовали её в Красную Армию. Наш Комитет партии стал проводить это в жизнь, но этому воспротивилась партия Максималистов вплоть до вооружения. Это было весной, не помню, в каком месяце 1918 г. Нашим Комитетом был запрошен отряд матросов из г. Казани, в то время Максималисты заняли здание Совета, Пороховой погреб и своё бюро по Советским ул. в доме Евдокимова. У них было изрядное количество оружия, винтовок, пулемётов и, кажется, два мортирных орудия.
Руководителями партии максималистов были Кокоулин и Пассаженникова. Пройдя четыре дня, прибыл отряд матросов на ст. МКЖД, куда были посланы наши отряды. Вечером пошли все в наступление и взяли их всех без боя. В течении 4 или 5 дней, всё было ликвидировано. После было приступлено к организации Красной армии.
Время шло, было получено сообщение, что на Урале выступает контр-революция с командующим генералом Дутовым, который начал громить наши города и ликвидировать Совласть. В это время шли кампании по вербовке в Красную армию, в то же время приехали представители от рабоч. с Урала, в заводе были устроены в 4-х местах одновременно митинги. Тут наши товарищи выступали. Так же и Уральские представители с призывом идти отбивать врага Дутова и кампанию. В то время как раз приехал анархист Коробов из центра, значит, он и все Ижевские организации анархистов выступали против наших тов. и всеми силами старались сорвать наши призывы, что конечно им удалось сделать до некоторой степени.
Теперь я вернусь немного назад к концу 1917 года. К тому времени появилось в Ижевске много партий: наша партия большевиков, максималистов, левых эссеров, анархистов, кадетов, правых эсеров и меньшевиков. Как раз шла кампания подготовка списков к выборам учредилки. Шла бешеная агитация по городу, в квартальном порядке вербовали голоса, каждая партии за свой список. Наш список был за N11. Мне лично и приходилось с листовками и бюллетенями по Куренной улице четыре квартала. По нашему списку прошёл тов. Пастухов, а по меньшевитскому Бузанов. К этому времени подошли перевыборы Ижевского Совета, выборы как всегда происходили по мастерским. Меньшевики, видя наступление Дутова, подняли головы и ни в коем случае не хотели пропустить в Совет наших кандидатов. У нас в электростанции по 3 дня сряду происходили собрания, все по двум вопросам: выборы в Совет и Цехком.
Я будучи все время председателем ячейки большевиков в мастерских. Членов всего было только 12 человек. Максималистов было 10 чел. и анархистов и сочуствующих к ним чел 8. Левых эсеров у нас не было. Всего было с сочуствующими или стоящими на Советской платформе около 50 человек. Всего раб. и служащих было около 300 человек. Остальные, за исключением 50 чел., принадлежали почти что целиком к правому крылу. Меньшевики и эссеры несколько раз делали от нас тайные собрания и намечали свои планы. Нас хотя и 50 человек, но все разного течения. И вот мне помнится одно последнее выдающееся собрание, которое происходило дня 4 подряд. Первым вопросом были выборы Цехкома. Меньшевики выставили целиком свой список. Комиссаром выдвинули Завалина Николая. Они и провели свой список целиком, мы тогда оставили общее собрание, и за нами все остальные левые партии покинули собрание, вопрос остался не решённым, а главное были выборы в Совет. Тогда мы сделали на второй день своё партийное собрание ячейки и вынесли постановление бойкотировать меньшевитский цехком и не исполнять их распоряжения. Но всё таки перед нами стала задача, выборы в Совет, тогда мы решили заключить блок со всеми левыми партиями, в нашей мастерской так и сделали. Но я должен упомянуть, что Цепенюк из меньшевика стал ярым анархистом. И так на общем об"единённом собрании левого крыла, на котором я председат., наше предложение принято единогласно [31] о бойкоте цехкома. А так же постановили впредь работать за одно и тут же намечены были кандидаты в Совет, и было избрано бюро объединённых фракций, я был избран председателем этого бюро. Я был от большевиков, Цепенюк от анархистов и Калашников от Максималистов. И вот когда было собрано опять общее собрание, мы совместно их до некоторой степени разбили, и выставленные нами депутаты прошли, оказались выбранными я и Зварыгин Николай, но он прошёл случайно, они его считали своим, но он уже был в нашей партии. Цехком, видя свое шаткое положение, подал в отставку, просуществовав не более как месяц. И вот в Совете тоже произошла такая же почти волынка, всего депутатов собрания 123 челов., обсуждался вопрос о демократии, обсуждали целый день и вечер, и в результате получилось то, что, за учредилку 62 голоса, а за Соввласть 61. Тогда наша партия покинула зал заседания, а за нами вышли и максималисты, а потом левые эсеры и беспартийные, стоящие на платформе Соввласти. На другой день все по отдельности выпустили листовки, и проходили собрания по мастерским, и эта волынка продолжалась около 4 дней. В результате получено сообщение, что Учредилка в Петрограде разогната.
Тогда и мы постановили на фракционном собрании выгнать меньшевиков из Совета, так и сделали, и нас осталось в Совете 60 человек.
Теперь я вернусь немного обратно, как организовался союз фронтовиков. Это дело было, я уже упомянул раньше, что у нас был союз солдат рабочих, прибывших из разных частей войск, преследуя только экономические цели. К этому времени произошли перевыборы правления, в него выбраны 15 чел. из следующих товарищей: Бабакин Михаил, будучи левым эсером, Данилов максималист, Василенко Павел, левый эсер, Табаков большевик, он же заведующий столовой, Рябчиков беспартийный, Перепёлкин беспартийный, Шумкин беспартийный (теперь членом партии), Трофимов от левых эсеров и я от большевиков, остальных не помню. В это же время стали прибывать фронтовики, и их уже было человек около 300 (это местные солдаты демобилизованные). И ещё здесь был союз Георгиевских кавалеров. Но из нашего союза с каждым днём члены стали выбывать по делам к себе на родину. Тогда местные фронтовики, собрав собрание в театре "Модерн", решили целиком войти в наш союз, были запрошены от нашего союза представители. От нас ходили Перепёлкин и ещё кто то, не помню, им было предложено, таким образом: "Мы такие же солдаты, как и вы, и поэтому мы имеем право войти в ваш Союз". Тогда наши представители им ответили, что мы Вам определённо сказать ничего не можем, а этот вопрос обсудили правлением, а так же на общем собрании своих членов. И когда наши представители пришли обратно, и тут же немедленно было созвано экстренное заседание правления нашего Союза. На этом заседании было вынесено постановление переименовать наш союз из союза солдат, прибывших из разных частей войск, в союз рабочих, прибывших из разных мест России, и ни в коем случае не допускать местных, а принимать по документам живущим не менее 100 вёрст от Ижевска. Это постановление было утверждено общим собранием абсолютным большинством, и эта резолюция была послана местным фронтовикам. Но и тогда фронтовики стали самостоятельно организовывать союз фронтовиков, в который вошли часть нашего союза, целиком вошли союз Георгиевских кавалеров и всё местное офицерство под видом солдат, а так же выгнатые из Совета меньшевики и эсеры под руководством эсера Бузанова, который работал подпольно. Официальными руководителями были Солдатов и Сорочинский, эти были членами правления Союза фронтовиков.
В это время председателем Совета и Исполнительного Комитета был тов. Пастухов и члены Президиума Жечев и Холмогоров. Военный Комиссар был тов. Лихванцев, член нашей партии, и его заместитель тов. Цесинский от максималистов. Но должен упомянуть, что в это время чехословаки усиленно наступали на Казань. В Ижевске была произведена мобилизация всех партийных сил, было отправлено половина нашей партии, больше половины максималистов, анархистов, левые эссеры. Из последних 3-х партий был отряд под названием Анархо-максималистический-лево-эсеровский отряд. Перед отправкой вышеупомянутых под Казань были проведены аресты офицеров местной организации, кажется, около 60 человек, хорошо не помню.
Наш отряд был отправлен в гор. Сарапул в распоряжение штаба 2-й армии. Но фронтовики уже имели обширный союз и усиленно проявили свою деятельность, в особенности после отправления партийных отрядов под Казань. И вот немного спустя времени после отправки наших отрядов на фронт, числа 3 августа 1918 года, рано утром около 4 или 5 часов утра на заводе были даны тревожные гудки. Весь город почти что встал на ноги, и ни кто не знал, что означают тревожные гудки, все думали, что пожар или ещё что либо случилось на заводе, но потом наши товарищи стали всем об"яснять, что шли все к военному отделу, и тогда публика начала собираться. [32]
Когда собралось много народа у военного отдела, здесь был открыт митинг, выступили тов. Холмогоров и ряд других т.т. На митинге было об"яснено, что гор. Казань взяли чехословаками и местными юнкерами совместно с меньшевиками и эсерами. И тут же на митинге предложено записываться добровольцами, кому дорога Октябрьская революция, а так же было об"явлено, что будет произведена мобилизация за 5 лет. Тут же начали записываться добровольцами, и сразу стали формировать в роты, не помню, сколько рот было сформировано. Но мы все партийцы были уже мобилизованы и каждый час ждали отправки на фронт, но ввиду мобилизации за 5 лет и движения фронтовиков, мы были задержаны и исполняли ночное и дневное дежурство.
Не помню точно, но приблизительно числа 6 или 7 августа местные фронтовики подняли головы, не знаю, кем было дано распоряжение, был дан на заводе гудок. По этому гудку все фронтовики и их свора стали собираться к Угольным воротам, а от ворот они стройными рядами, во главе с своим правлением, в котором были Солдатов и Яковлев, остальных не помню. Всего собрано было около 5 тысяч. Направились к Совету, около Совета выстроились, а делегация их пошла к председателю Исполкома с заявлением, которое было такого содержания: "Вот мы все фронтовики, обученные солдаты, испытанные в боях, желаем защищать власть Советов, и для этого мы просим, что б нас всех обмундировали и выдали оружие. А так же сформировали из нас части по роду оружия. Иначе ни в коем случае без этого ублаготворения ни в какие штабы не пойдём, а если мы всё получили, то отправимся прямо под Казань".
На это им было отвечено Президиумом Исполкома следующее: что мы принять Вас очень рады. Но к сожалению Вашу просьбу ублаготворить не можем, ввиду того, что мы здесь не имеем ни какого оружия, а так же аммуниции, но если вы серьёзно желаете защищать Соввласть, то мы вас отправим в штаб 2 армии, часть в Агрыз, а часть в Сарапуль, где Вас разобьют по роду оружия, и там получите оружие и всё необходимое. Этим ответом они не удовлетворились и все от Совета разошлись кто куда с недовольным видом, кажется в тот же день было арестовано правление союза фронтовиков, город был на военном положении.
Мобилизация 5-ти годов протекала со скандалом, атмосфера была чрезвычайно натянутая, все чего то ждали. Мы партийцы все были на казарменном положении. Я дежурил с пулемётом в штабе милиции на Коммунальной улице. Начальником в то время был тов. Рогалёв. И вот 8 Августа часов около 11 утра на заводе был дан тревожный гудок, по этому гудку все фронтовики стали собираться к Барановским воротам. Наши послали конную милицию, помню, за старшего был тов. Большаков, для разгона их собрания. Но когда приехала туда милиция, то на них там набросились. Один милиционер был сшиблен с лошади, избит и обезоружен, а остальные галопом вернулись обратно и сообщили, что фронтовики начали обезоруживать всю охрану завода, а также захватили всё оружие в поверочной мастерской и складе оружия. После этого сообщения в городе было об"явлено осадное положение, мы выступили на боевую линию, а так же и максималисты приняли боевую обстановку. Я из милиции был переведён с пулемётом на Советскую ул. около собора по направлению к заводу. В это время фронтовики вооружились, бросились, как бараны, по плотине к заводоуправлению. Тогда, кажется, хорошо не помню, Михаил Пастухов стал стрелять из пулемёта из окна Исполкома по верху. Фронтовики испугались и вернулись обратно в завод. Но нам было дано распоряжение, что б в цель не стрелять, а только пугать.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
