Все звезды против нас. Главы 0-15

Планету Совета чаще всего называют просто Планета: точно так же, как собственный родной мир большинство разумных рас называет Землей, а свой народ — людьми. Традиция такая.

О том, где расположена Планета, как управляется и что на ней происходят, всем жителям Галактического Содружества рассказывают в самом младшем возрасте. Некоторые расы даже прибегают к гипнотическому внушению (правда, не шемин-мингрели). Тэна хорошо помнила какой-то полдник в детском саду, когда воспитатели усадили их полукругом перед проектором и начали показывать восхитительные, немного размытые изображения.

Спиральные башни административного центра, что поднимаются на два километра в небо, — далеко не самое впечатляющее из чудес Планеты. Здесь есть, например, сад гравитационных пузырей, гигантские фонтаны, огромные самоподдерживающиеся Экологические платформы, Замковое поле, музей Невозможных технологий под открытым небом — достопримечательностей хватит на неделю и больше.

Все это было создано отчасти под влиянием выпендрежа, отчасти из самой насущной необходимости.

Галактическое Содружество — довольно аморфное образование, связанное вместе не столько общими институтами (хотя они, конечно, имеются), сколько эволюционной привычкой к сотрудничеству, выработанной у всех разумных рас. Каждому вбито в голову, что выживать лучше не в одиночку, вот разумные и стараются слипнуться в конгломерат побольше. Это обусловлено самой их природой.

Но эти узы, хотя и достаточно прочные, могут принимать самые причудливые формы, когда приходится сочетаться противоестественным космическим браком с самыми разными, часто ни на что не похожими существами.

Всем нужны символы. Иногда, думала Тэна невесело, символы — это все, что остается.

Сейчас Тэна не узнавала Планету.

Она бывала здесь несколько раз: два раза по долгу работы на Проекте, один раз в ранней юности как туристка. Ей нравилась Планета: она была наполовину туристической, наполовину очень деловой, и в то же время неторопливой, преисполненной чувства собственной важности. Здания причудливых форм, разноцветные фонтаны, карнавалы, культурные праздники, которые справляли здесь практически каждый день года — всегда находился какой-нибудь народ, у которого на родной планете праздник именно сегодня.

Теперь же...

В космопорту куда-то пропали вездесущие тележки, на которых можно было разжиться расписанием праздников на ближайшую неделю. Людей же в здании аэровокзала шаттлов прибавилось, и у Тэны сложилось впечатление, что все они прибывают. Верное, должно быть: ей еле удалось забронировать номер в гостинице, и то информаторий извинился перед ней и сказал, что одиночных номеров не осталось, и они могут предложить только номер совместно с другим шемин-мингрелем.

— Ничего, — ответила Тэна информаторию, — мы ведь шемин-мингрели, мы любим компанию.

Но это заставило ее призадуматься: в прошлые визиты сюда на Планете очень легко можно было найти где-нибудь комнату на одного человека или на целую компанию — гостиниц здесь работало не перечесть, а еще многие жители Основного Кластера и кластеров-сателлитов регистрировались в специальной базе данных и охотно пускали себе постояльцев, некоторые даже бесплатно. Путешествую сюда в юности Тэна так и останавливалась: у некой милой дамы из теранов, которая заявила, что охотно бесплатно приютит двух-трех студентов гуманитарных специальностей из кислорододыщащей расы в обмен на интересные беседы и рассказы о чужих мирах.

Сейчас база данных частного размещения не работала вообще, а народ в гостиницах, должно быть, вываливался из окон. Но на улицах людей не прибавилось: основные переходы в Центральном Кластере оставались полупустыми, в заведениях — хоть шаром покати. Куда девались все люди?

Тэна не смогла быстро определить это, роясь в открытых сетях, и решила задать вопрос сухти. Если он ответит, конечно.

А может быть, все гостиницы заняли подо что-то? Но подо что?

Кафе и рестораны на Планете отличаются от своих аналогов на других мирах — они лишены столов. Точнее, там есть легкие раздвижные столики, которые можно без труда ставить, куда заблагорассудится. Сидеть вокруг них полагается либо на подушках, либо на голом полу. А хотите, и еду ставьте прямо на пол, никто вам и слова не скажет.

Тэна жевала булочку-ша в одиночестве, размышляя о том, как бы взбодрить свой аппетит. Рукой подать от нее обедала пара, и Тэна не могла не прислушиваться к их разговору.

Один из собеседников принадлежал к малораспространенной расе под названием се-ба, второй (точнее, вторая) — к салафодиакам. Се-ба жаловался:

— Они хотят упрятать памятник Дружбе народов под купол! Под купол, как тебе это понравится? Я уж не говорю о том, что это бессмысленно, потому что при орбитальной бомбардировке...

— Не будет никакой орбитальной бомбардировки, — довольно сурово заметила маленькая фоди. — Ты же слышал, с нами будут воевать эти, Л-35. Они, говорят, так и не освоили манипулирование гравитацией, поэтому не смогут пулять в нас астероидами.

— Ты все перепутала! — се-ба жестикулировал зажатым в щупальце стаканом. — Планетный кризис связан не с Л-35, это просто маленький народ где-то на краю нашего скопления, у них всего пять колоний! Все дело в этих древних монстрах, которые проснулись на обитаемых мирах...

— Древние монстры? Ты что, детских передач насмотрелся?! Правительство просто скрывает от нас правду! Ппрсир Триока и Тусканор решили отделиться от Содружества и организовать свой альянс, а наши чинуши не хотят их отпускать...

— И вовсе не Триока, а Геллора.

— Нет, Триока! Беспорядки на Геллоре — это отвлекающий маневр, они хотят, чтобы мы ни о чем не догадывались! А все пошло оттуда, я уверена. У меня подруга работает в диспетчерской, так она рассказывала, были какие-то проблемы с шемин-мингрельским кораблем... Его пропустили вперед, и когда с него сошел экипаж, к ним подъезжала полиция.

— Ну, это может значить все, что угодно...

— На нем были опознавательные знаки Триокских вооруженных сил! И ты видел, сколько кораблей с эмблемами вооруженных сил стекаются на орбиту?

— Не видел и видеть не хочу. Я специалист по водопроводным системам, этим и занимаюсь. Вокруг Дружбы Народов знаешь какие фонтаны? И нам все это надо придумать как развести с их чертовым куполом... Очковтирательство, я тебе скажу! Если бы нас бомбили с воздуха, это еще могло бы иметь какой-то смысл, но с орбиты?

Тэна тоже не видела смысла, поэтому встала, чтобы расплатиться за булочку.

— Три единицы, — сообщила улыбчивая молодая кассирша. Из какой-то гуманоидной расы, но Тэна не узнала, какой: девушка походила на шемин-мингрельку, только была неестественно тощей и с ярко-розовой шерстью — то есть волосами — на голове.

Конечно, волосы могли быть и крашены.

— Почему так дорого? — уточнила Тэна, расплачиваясь.

— Так все дорожает. Вы не заметили еще?

Тэна покачала головой.

Она попыталась вспомнить в уме, время ли уже для цикличного кризиса на Планете, не вспомнила (схема цикличных кризисов для каждой расы была своя, а Планета с ее обилием торговых связей вообще находилась в особом положении) и задумалась: неужели уже влияние дотушей: ведь прошло всего семь дней с момента, когда Тим уничтожил главного...

— Кира, — тихо позвала она свою нэли.

Та очнулась, соскочила с насеста и в два прыжка оказалась у ноги Тэны.

Им предстоял визит к Учителю и, может быть, от этого визита зависела судьба Тима.

Глава 2

К удивлению Тима, Ра-Тун, оказалось, не врал, когда сказал, что посольству сообщили и только ожидают их ответа. Другое дело, что ответ оказался совершенно не таким, как думал Тим.

Тим ожидал, что Земля попытается отспорить его у Галактического Совета, ожидал канатного перетягивания, в процессе которого его, Тима, могли порвать, как Тузик грелку — а могли и выпустить, если повезет. Но получилось не так. К Тиму явился нервный молодой человек в хорошем костюме — точь-в-точь такой носил Алекс Крейн, первый атташе в посольстве на Триоке. Молодой человек показался более юной версией Крейна: под тонким слоем карьеризма — трусость и ничего больше.

Максимально корректным голосом атташе сообщил Тиму вот что.

Посольство на Планете Совета не поддерживало прямой связи с Землей — как и посольство на Триоке. Но, в связи с высокой важностью их миссии, они имели право посылать сообщения по грависвязи на Перекресток и оттуда уже на Землю. Из-за чехарды, которая началась на планете Совета и в Содружестве в целом, посольство запаниковало и отправило на Землю целый пакет срочных сообщений. Включили они туда и приписку о ситуации с неким Тимофеем Крюковым, дипломатом 3-го класса, помощником третьего атташе на Триоке (очень много цифр три, решил Тим — счастливое число).

— Земля ответила обширными инструкциями, которые мы сейчас стараемся применить к делу, — проговорил атташе (по какому-то стечению обстоятельств он оказался Тиму почти тезкой: его звали Тимоти Чен).

— То есть сказала самим разбираться, ага, — фыркнул Тим. — А что по поводу меня?

— Боюсь, что ничего, — Чен развел руками. — Вероятно, они просто пока не приняли решение по нашему запросу. Посол Хэн, конечно, повторит его. Но пока сделать ничего нельзя.

Тим знал протокол приема гравипередач. Там все проверялось и перепроверялось на несколько раз. Конечно, сообщение могли потерять и позднее: не на станции приема гравиантенны (сама антенна располагалась в космосе), а позднее, в бесчисленных кулуарах и коридорах Комиссии иностранных дел. И "потерять" специально.

Это оставляло два варианта.

Во-первых, Земля не знала, что делать с ним, и собиралась отправить инструкции потом.

Во-вторых, Земля, возможно, решила сдать его шкуру Содружеству, чтобы не ссориться по пустякам (или потом припомнить "трагическую судьбу" Тима и воспользоваться ею как предлогом для разрыва отношений — так тоже делалось, Тим проходил такие случаи в рамках, он помнил как сейчас, спецсеминара "Этика чрезвычайных ситуаций" на четвертом году обучения).

Или смесь первого или второго вариантов: Земля не знала, что делать с Тимом, а поэтому намеренно не давала посольству никаких указаний, намереваясь потом, в случае, если события будут развиваться невыгодно для властей предержащих, свалить вину за это на посольство.

Возможно, будь послом человек энергичный, это бы привело к чему-то хорошему. Но посол на планете Советов, некая мадам Хэн, явно не располагала необходимой смелостью для принятия собственных решений.

Ну что ж, хотя бы послала одного из своих людей, чтобы прояснить.

— Послушайте, можете мне дать новости почитать? — спросил Тим. — Хотя бы заголовки? У вас есть что-нибудь?

— Браслет, но... — Чен нерешительно положил руку на запястье.

— У меня тоже есть браслет, — Тим показал ему руку, — здесь выдали. Выхода в сеть у него нет, но принимать на коротком расстоянии он в состоянии, я уже проверял. Скиньте мне последние новости, а? Как один выпускник МИМО другому.

— Ну... ладно, — поколебался Чен.

И свежая подборка данных заняла место на браслете Тима.

Но все равно, когда мистера Чена провожали из камеры, Джек слегка зарычал ему вслед.

— Ну-ну, приятель, — Тим положил руку ему на загривок. — Этот типчик вообще ни в чем не виноват. Просто никому мы не нужны.

Подумал и добавил:

— Ну, по крайней мере суд на Земле нам пока не грозит. А значит, мы можем принимать решения без оглядки на этих бюрократов. И теперь у нас есть оперативные данные.

Однако от оперативных данных толку не было никакого. О дотушах в новостях не было ни слова. Правда, упоминалось, что прервалась гравитационная связь с несколькими планетами Содружества, но это связывалось со взрывом сверхновой в том квадрате.

М-да. Это означало, что все еще хуже, чем Тиму представлялось: раз правительство усиленно глушит информацию, значит, попади эта информация в общий доступ, она могла бы привести к панике. К настоящей такой, а не к той, что иногда возникает во вполне благополучном обществе из-за какого-нибудь призрака угрозы.

Интересно, где дотуши в отношении Земли? И главное — в отношении Благодати? Тим знал, что из-за причуд космической навигации звезда Василиса, вокруг которой обращается Благодать, находится в окружении (весьма относительно окружении, ибо речь идет о расстояниях в сотни и тысячи световых лет) нескольких планет Содружества. Однако как далеко дотуши от его родного дома Тим по-прежнему не имел ни малейшего понятия.

Пока Тим не очень представлял, что он может сделать. Знал, что он хочет выбраться наружу, узнать, что творится с дотушами — и рвануть на Благодать. Желательно не одному, а с защитным флотом. Но и все.

Как он собирается этот флот добывать, Тим пока тоже не знал. Но если... если ему удастся каким-то образом убедить Содружество, что их прежний план был верен, и лучшего командира, чем землянин, им не найти...

Тим прекрасно понимал, насколько малы шансы на это, пока он находится под следствием, но никаких других вариантов придумать не мог.

Лишь бы не оказалось слишком поздно...

* * *

Лифт плавно, бесшумно заскользил вверх. По стене побежали полосы: светло-зеленая, глубокая, будто смотришь из-под воды, и матово-золотистая — так в лифтовую шахту проникал свет сквозь витки сдвоенного здания Административного центра номер два. Внутренний двор, заросший декоративной темно-розовой травой в россыпи мелких цветов, умчался вниз, стал похож на уютный комнатный ковер.

Что ни говори, Планету и Основной Кластер строили мастера. Раньше тут было так мирно и спокойно: самый центр Содружества, нерушимая цитадель сотрудничества и процветания...

Кира одобрительно курлыкнула: она любила поездки в наружных лифтах. Может быть, сказывалась тоска ее рода по полету.

Тэна рассеянно пригладила перья своей нэли, пытаясь набраться силы из ментального контакта. Эта встреча могла оказаться чуть ли не единственной надеждой повлиять на судьбу Тима. Исход очень мало зависел от Тэны.

Отвратительно отправляться на встречу, понимая, что все самое значащее тебе просто скажут, и почти ничего не зависит от того, что можешь сказать ты. Тэна думала, что она давно переросла период, когда от нее ничего не зависело — вместо с ученичеством. Что она уважаемый специалист, уверенная в себе влиятельная личность в своей профессиональной сфере... Ну что ж, получи, личность.

Хорошо она тогда убеждала Тима: мол, все значимые решения принимают специалисты, политики только подстраиваются под существующую реальность! Тэне сейчас казалось, что это говорила тысячу лет назад не она, а кто-то совсем другой. Может быть, в мирное время оно так и есть — но в кризисных ситуациях все зиждется на аппарате управления. А ситуация сейчас кризиснее не придумаешь.

Может быть, надо было идти той дорогой, которую предлагал Учитель. Может быть, Тэна была бы сейчас не ученым, а высокопоставленным бюрократом, и от нее бы действительно что-то зависело!

Здание представляло собой двойную спираль, этакие вложенные пружинки, бежевая и зеленая, а лифты располагались во внутренней шахте. Но сквозь прозрачную трубу было видно все: и матовые завитки обеих башен, наружной и внутренних, и суетящихся внутри разумных самых причудливых форм и размеров, и ясное синее небо Планеты между завитками.

Лифт остановился на тридцать седьмом уровне, и по узкому прозрачному коридору Тэна и важно вышагивающая впереди нее Кира попали внутрь Зеленой башни. Пол здесь имел постоянный легкий уклон; правда, радиус башен позволял сделать этот уклон почти неощутимым. По внешней стене коридора шла двухполосная движущаяся дорожка: одна полоса быстрее, другая медленнее. Двигалась она только вверх: предполагалось, что если вам надо вниз, вы дойдете своим ходом (гравитация в помощь!) или доедете на лифте.

3722-й кабинет, в котором Тэна должна была встретиться с Учителем, оказался совсем близко от точки выхода из лифта.

Тэна взглянула прямо в датчик и назвала свое имя на общеторговом. Диафрагма двери разошлась элегантными лепестками, и Тэна переступила порог, а Кира впорхнула следом.

Прямо за диафрагмой оказался шлюз: неудивительно для Планеты. Сюда прибывали для работы представители самых различных рас. Большинство из них дышали кислородно-азотной атмосферой, но не все. Например, на Сухтияре атмосфера была аммиачной. Тэна поискала глазами кислородные маски и герметичную переноску для Киры, но не нашла.

Зато почувствовала, что становится все более легкой и вовремя сообразила ухватиться за поручень, еще до того, как на стене вспыхнула предупреждающая надпись: "Осторожно! Зона пониженной гравитации!". Сила тяжести все снижалась и наконец исчезла совсем.

Это означало, что Учитель каким-то образом получил очень высокий ранг. Все сухти любили отдыхать в невесомости, но это не значило, что каждый мог вот так просто взять и получить доступ в антигравитационную комнату. Антигравитация на планете — штука дорогая и сложная, так просто ею не пользуются.

Тэна торопливо схватила Киру под мышку: в первые моменты ее нэли всегда шалела от невесомости.

Когда дверь внутреннего шлюза открылась, помещение, в отличие от многих других, оказалось пустым и абсолютно непрозрачным. Учитель, похожий, если говорить непочтительно, на большого слизняка, плавал в самом центре, облаченный в легкий защитный костюм — прозрачную пластиковую каплю, по окружности которой в несколько полос мерцали световые индикаторы.

— А, девочка моя! — проговорил приятный синтезированный голос на видаре, одном из основных языков Триоки, с акцентом ее родного Грикоша. — Очень рад, что ты до меня добралась.

— Прошу прощения, я с нэли, — сказала Тэна. — Она может вести себя несколько взбалмошно...

— Помню, помню, — согласился Учитель. — Ничего, я сам виноват: надо было тебя предупредить, что я отдыхаю в невесомости, ты бы оставила ее снаружи... Ну, выпускай, как-нибудь переживу.

Тэна послушно выпустила Киру, велев ей вести себя поспокойнее. Бесполезно: Кира испустила торжествующий вопль и рванула в облет помещения, отталкиваясь от воздуха крыльями. Тэна знала, что так она и будет делать, предоставленная самой себе, до конца визита. Никакой тебе телепатической поддержки.

— Очень ее понимаю, — заметил Учитель. — Невесомость — радость для души, еще и телепатический сигнал усиливает. А в наше неспокойное время это не лишнее.

Из этой ремарки Тэна сделала вывод, что Учитель, сильный телепат, как все сухти, мог даже прямо сейчас, во время их беседы, переговариваться с кем-то еще.

— Я вижу, что время неспокойное, — ответила Тэна, постаравшись не передать свои эмоции наружу: учитывая чувствительность сухти, это было бы невежливо.

— Очень хорошо. Потому что я, Тэна, пришел просить тебя о большом одолжении.

Тэна вся подобралась.

Возможно ли?.. Учитель словно на блюдечке преподносил ей то, что она и хотела! Если он просит ее о большом одолжении, значит, сам будет готов дать что-нибудь взамен. А "что-нибудь" для Тэны было — свобода Тима.

Ради Тима она на многое готова была согласиться.

Но следующим же вопросом Учитель поставил ее в тупик.

— Как ты смотришь на то, чтобы немного изменить свои функции в Проекте?

— Я бы согласилась, но ведь Проект расформирован, — с горечью произнесла Тэна. — Или вы спрашиваете теоретически?

— Откуда у тебя такая информация? — Тэна не могла понять, насторожился Учитель или обрадовался.

— Я пыталась дозвониться туда с вчерашнего дня, — сухо ответила Тэна. — У меня нет доступа, потому что мой идентификационный браслет, конечно, рассчитан только на триокские сети. Я пыталась получить новый браслет, мне сказали заполнить заявление и подождать пять рабочих дней, возможно, семь в связи с чрезвычайной загруженностью. Тогда я отправилась в офис Проекта сама, но никого не нашла..

"Офис" Проекта на Планете размещался в довольно небольшом здании, стоявшем в ажурной тени Административного центра. Когда Тэна туда заглянула, в наспех освобожденных комнатах уже разворачивали вспомогательный вычислительный центр. О Проекте никто из служащих этого центра даже не слышал.

Тэна сочла это ужасной глупостью: Проект за десятилетия своего существования накопил бесценные данные о дотушах, разработал несколько стратегий возможного им противодействия... Следовало отрабатывать эти данные, а не пускать их по ветру.

— Проект реформировали, — спокойно сказал Учитель — но в содержание его слов Тэна сперва не смогла поверить. — Мне удалось расширить его. Теперь весь Административный центр номер два отдан Проекту.

— Что?

Административный центр номер два обычно занимался всем, что связано с научными исследованиями: здесь, например, находились оперативные управления Комиссии по астрономическим исследованиям, Комиссии по охране интерпланетарного наследия и множества других подобных им уважаемых органов, многие — со столетней историей. То, что Учитель заставил их всех потесниться...

— Ты не ослышалась. Да, и предлагаю звать меня шефом, а не учителем, — продолжил сухти так же мягко, — потому что теперь я курирую Проект целиком. И хотел бы предложить тебе место в нем. Благо, ты из первых рук знаешь если не дотушей, то нашу главную надежду на победу.

— Сорохов? — уточнила Тэна.

— Л-35, — поправил ее Учитель. — На твоем месте я бы завязывал с этим вашим местным словечком, его могут интерпретировать как обидное.

— У меня создалось впечатление, что им слегка льстило прозвище в честь демонов смерти, — возразила Тэна. — Но не это сейчас важно. О каком месте в Проекте вы хотите поговорить со мной?

— Руководитель отдела теле-психологических исследований.

— Это... — Тэна сглотнула. — Вы имеете в виду, этнографических?

— Отнюдь. Я сказал то, что сказал.

— При всем уважении, я ведь не самый сильный телепат, я только прикладной психолог, и уж точно не нейропрактик. Если уж на то пошло, я даже не администратор. Едва ли у меня хватит опыта...

— Администратора в помощь мы тебе дадим. Ты — широкий специалист, Тэна Гмакури, а не узкий, и в этом твое преимущество, — произнес Учитель. — Ты должна будешь определять стратегию. Кроме того... как ты думаешь, почему Л-35 — наше секретное оружие в надвигающейся войне?

— Потому что они лучше умеют воевать и убивать?

— Вывести противника из строя — не обязательно его убить. Думай лучше, девочка. Покажи, что я не разочаровался в тебе!

Тэна проглотила мрачный ответ, что она совершенно не собиралась никого очаровывать, а собиралась заниматься делом — ее собственным делом, которому она училась всю жизнь, вовсе не какими-то космическими войнами!

Итак, что же Учитель считает секретным преимуществом сорохов? Чем они вообще отличаются от всех "нормальных" народов содружества? Если не их этно-психологические особенности, значит...

— Вы собираетесь исследовать невосприимчивость сорохов к телепатии дотушей? — уточнила Тэна. — Да, это, конечно, надо сделать. Но почему я?

— Потому что у тебя налажен с Л-35 контакт.

Тэна глубоко вдохнула и выдохнула. Контакт! Если бы кто-нибудь потрудился относиться к сорохам без предубеждений — пусть бы даже их называли исчадиями ада или чем похуже — этот пресловутый "контакт" удалось бы установить не только ей.

Конечно, ей повезло с Тимом и Джеком. Тим продемонстрировал исключительную психологическую адаптивность и адекватность, особенную удивительную, если вспомнить его армейское прошлое; а Джек позволил ей не разочароваться на первом этапе, сохранить эмоциональный контакт вместе с умственным. Но это не значит, что нельзя было бы найти подход к другим землянам. Никто не уникален. На месте Тима могла быть хотя бы эта его начальница, Мейснер, пусть она и не нравилась Тэне чисто по-человечески. Коэффициенты интеллекта и адаптивности у Мейснер были даже выше по собственным расчетам Тэны.

Но это сейчас неважно. Если Учитель считает что она, Тэна, незаменима, то почему бы ему не продолжать так думать? Пусть заодно продолжает думать, что Тим также незаменим.

— Все это хорошо, Учитель, но вы посадили в каталажку единственное связующее звено между нами и Л-35, — сказала Тэна, как можно более тщательно блокируя свой психологический фон. — Каким образом я должна исследовать сорохов, если они не станут с нами сотрудничать? А они не будут сотрудничать, пока Тимофей Крюков и его нэли в тюрьме.

— Это предоставь мне, — сказал Учитель, с довольным видом переворачиваясь вокруг своей оси. — Л-35 растеряны и напуганы. У них сравнительно мало информации и почти нет связи со своей планетой, потому что Земля-35 не пользуется антигравитационными установками. Обеспечить сотрудничество на уровне посольств будет возможно, и этого достаточно. Мы ведь не зря настаивали, чтобы эти посольства были укомплектованы людьми, прошедшими военную подготовку.

— Вы думаете, что горстки людей с военной подготовкой хватит? — с сомнением произнесла Тэна. — У их армии даже оружие другое. Они не готовы к тому, чтобы сражаться на нашей стороне, да и мало их.

— Армия, девочка моя, еще и убирает у людей волю к самостоятельным действиям, — наставительно произнес сухти. — В отсутствии верховного командования ими будет легко управлять.

— Вы что, собираетесь их держать без связи с их миром специально? Учитель, я не юрист, но более чем уверена, что законы Содружества не одобряют...

— Никто не собирается отсекать их каналы связи, — по слизняковому телу Учителя прошла рябь, — одна идея мне отвратительна! Поверь мне, обычно неразберихи сейчас, с началом активных военных действий будет предостаточно.

Звучало логично, но Тэна все сильнее чувствовала, что это ей не нравится. На Триоке Комитет по границам и лично Сэяна Фил готовы были ставить на сорохах жестокие эксперименты; не подбивал ли Учитель ее сделать что-то подобное тут?.. Она не сможет, она сделает все, чтобы это предотвратить, и, возможно, загубит свою карьеру — и научную, и иную — на корню...

"Выходит, — вдруг поняла Тэна, — я волей-неволей должна принять этот пост. Хотя бы чтобы проконтролировать ситуацию. Отказаться успею всегда".

— Хорошо, — сказала она, — хорошо. Я принимаю этот пост. Но Учитель, что все-таки с Крюковым? Почему его держат в изоляции?

Тэна не решилась сказать "в тюрьме": это было бы слишком недипломатично.

— Он провел операцию, результаты которой оказались непредсказуемы, и к тому же погиб разумный. Любого командира в такой ситуации подвергли бы разбирательством.

Кира, среагировав на возмущение Тэны, прервала свою бесконечную спираль от пола до потолка, тревожно закрутила головой, распушила перья и мрачно крикнула. Тэна успокоила ее и усилием воли подавила свой ментальный выплеск. Если бы она выразила его вслух, это был бы вопль "Чушь собачья!", сдобренный парой нецензурных слов и ударом кулаком об стену.

— Крюков — не гражданин Содружества, — сказала она вместо этого вопля спокойным тоном. — Любые разбирательства с ним нужно урегулировать с центральным миром Л-35.

— Я уже тебе объяснил, какая ситуация у них со связью, — заметил Учитель. — Считай, что они сдали нам Крюкова.

— Это не повод. К тому же, план по взрыву дотуша был согласован. И я не поверю, что хотя бы одного судью из верховного суда беспокоит судьба Вонга, который тоже не был гражданином Содружества, позволю заметить.

— Беспокоит или не беспокоит, — Учитель, казалось, ждал ее аргументов, — это дело принципа. Тимофей Крюков командовал кораблем Триоки, значит, он попадает под действие законов Содружества. Юэн Вонг находился под его началом, значит, эти законы распространяются и на него. Но не волнуйся, Тэна. Крюкова оправдают.

— Его не в чем оправдывать, — начала Тэна, и тут до нее дошло. — В каком смысле? Судебный процесс подстроен?

— Да, — ответил сухти, — и его подстроил я. Тима оправдают и сделают из него пример для героической борьбы и единения наших рас. Нам такой пример очень нужен, девочка. Видишь ли, Содружество на грани распада.