Похоть на кончиках пальцев ног

Дани с мягкой полуулыбкой позволил налюбоваться собой и беззвучно соскользнул к его ногам. Только тогда Рэд впервые посмотрел ему в лицо. Такой красивый мальчик, чувственный, большеглазый. Родился бы девчонкой, Рэд бы сразу рассчитал Эмили и забрал это диво дивное себе. Чтобы владеть безраздельно. На этой мысли Рэд чертыхнулся про себя и разом опомнился. Похоже, мальчишка именно такого эффекта и добивался. Интересно, он со всеми клиентами так себя ведет или только с теми, на кого у него долгоиграющие планы? Еще интереснее, как Эдвинг его к ним допускает? Не боится, что уведут? Теперь Рэд не сомневался, что хозяин салона регулярно натягивает своего столь экзотичного работника. Может, особо приближенным еще и в аренду сдает. Это вдруг вызвало приступ немотивированного раздражения. И пока Рэд справлялся с ним, усмиряя разбушевавшееся воображение, Дани снял с него ботинки, стянул носки и осторожно закатал брюки.

Рэду предлагали переодеться в халат, но он заупрямился. Все еще был под впечатлением от столь длительного ожидания своей очереди, поэтому решил создать повод для того, чтобы отыграться на всех и сразу. Костюм ему шили на заказ, так что он явно стоил больше месячной прибыли, что Дани приносил своему хозяину. Хотелось посмотреть, как он выкрутиться, если, например, прольет на брюки массажное масло. Но после личного знакомства с Дани скандалить резко расхотелось. Рэд уверился, что юный мастер найдет, как выйти из любой щекотливой ситуации. Именно этим он его и заинтриговал. Дани вел себя с ним не как обслуживающий персонал, а как равный с равным. Словно старался не ради удовлетворения клиента и щедрых чаевых, а ради собственного чисто эстетического удовольствия. Последнее нашло подтверждение в одной только его фразе:

− Вы невероятно красивы, — полушепотом произнес Дани, тепло обхватив ладонью ступню Рэда. При этом он смотрел не на него, а на его ногу, и это говорило о многом.

'Извращенец!' — смущенно подумал про него Рэд. И осознав это, испытал один из самых невероятных всплесков эмоций за всю свою жизнь. Надо же, как пробрало. Кажется, еще со старших классов забыл, что такое смущение.

− Достаточно, чтобы отсосать? Я доплачу, − поинтересовался он, стремясь всеми правдами и неправдами восстановить статус-кво и вернуть себе утраченное душевное равновесие.

Дани совершенно не смутило такое предложение. Он поднял на Рэда ясный взгляд каре-зеленых глаз и улыбнулся, словно поощряя. Его большой палец начал совершать круговые, массирующие движения на изгибе стопы. До дрожи приятное и волнующее ощущение. Рэду было даже интересно, что будет дальше. Но смутить мальчишку, отплатив тем самым за собственное смятение, хотелось до злости, причина которой была проста: он чутьем матерого хищника предчувствовал — легкой победы не будет.

− Конечно, − улыбнулся ему Дани, − если правильно сосчитаете ангелов.

И он снова опустил голову, чтобы заняться педикюром. Сначала обрызгал ступни Рэда и свои собственные руки специальным спреем-дезинфектором, затем погрузил в гидромассажную ванночку левую ступню, за ней правую. Рэд не сопротивлялся. Его внимание было приковано к татуированной макушке. В изгибах лабиринта, стены которого прошивали листья и ветки, прятались ангелы. Один возлежал на витке виноградной лозы, болтая в воздухе пяткам и топорща удивительно четко проработанные крылья — самый заметный. Другие прятались искуснее. Неужели, специально наколол, чтобы клиенты не скучали во время процедур? Нет, это вряд ли. Просто такой вот мальчик-фрик, только и всего. Стиль жизни, а не жертвенность во имя искусства.

Рэд насчитал шесть... нет, семь ангелов. Один, самый крохотный прятался за ухом. Он разглядел его, когда Дани повернулся, чтобы достать из одного из футляров на своем цепочном поясе шлифовальный станок.

− Семь, − голос снова подвел и прозвучал очень странно, почти надломлено. Рэд был вынужден повторить, − Семь ангелов.

Дани отвлекся. Поднял на него смеющийся взгляд и притворно погрустнел.

− Вот все так отвечают.

− И сколько же их на самом деле? — Рэд испытал разочарование и усомнился в себе, что снова стало для него сродни откровению. Ему казалось, что он давно разучился сомневаться.

− Конечно, восемь, − убежденно пророкотал Дани своим волшебным голосом.

− И где ж прячется восьмой? — Рэд решил для разнообразия ему подыграть.

− А как же я?

− Действительно. И как мне в голову не пришло, − Рэд развеселился не потому, что его так непринужденно уделали стандартной, отточенной на множестве клиентов шуткой, а потому что принял решение: он будет моим.

У Даниэля, как у личности творческой, быстро появились свои любимцы: клиенты, ради которых он мог встать в воскресенье в пять утра, чтобы потратив два с половиной, а то и три часа на грим, к девяти примчаться в салон в совершенно новом образе. Его до сих пор охватывало легкое возбуждение, которое было сродни ощущению полета, что преследует всех нас в детстве, когда он вспоминал, какое лицо было у Рэда на втором сеансе. Жгучий брюнет, потомок испанских конкистадоров, произвел на него неизгладимое впечатление. Опасная красота с примесью мексиканской или бразильской крови и властность. Ступни у него были изумительные. Узкие, с длинными пальцами той уникальной формы, при взгляде на которые у Даниэля что-то болезненно екало в груди, плавно стекая к желудку и словно шинкуя последний на тонкие-тонкие ленточки. Незабываемое чувство. К тому же ступни у этого сногсшибательного мужчины оказались настолько чувствительными, что тот делал все, чтобы это не вскрылось. Похоже, Рэд и сам до знакомства с Дани не подозревал об этой эрогенной зоне, но разве от настоящего мастера можно такое скрыть? Дело было не в возбуждении. Многие его клиенты после первого сеанса уходили со стояком. Девочки на рецепшене давно наловчились ненавязчиво направлять их в индивидуальные кабинеты для гидромассажа, где можно было получить разрядку, не опасаясь оконфузиться. Но Рэд не был возбужден, хотя и обозначил свою заинтересованность, неуловимо вздрагивая, когда Даниэль осторожно массировал его ступню под большим пальцем. И от этого едва различимого намека на внутреннюю дрожь, в животе отчаянно холодело, и появлялась ноющая боль в пояснице. Даниэль никогда ничего подобного не испытывал. Ни с одной из любовниц, ни с одним из клиентов.

Как бы там ни было, больше всего в его работе Даниэлю нравились игры. Вот и свою заинтересованность в Рэде он переплавил в некое подобие игры. Конечно, он заигрывал и с другими клиентами. Провоцировал, флиртовал, скользил по грани с пятки на носок и снова на пятку. Это дарило непередаваемое ощущение власти над человеческими чувствами и умами. И конечно, он знал, что за власть эту однажды придется заплатить. Но никак не ожидал, что первым сорвется Рэд, самый сдержанный и уравновешенный из его любимчиков.

После очередного сеанса Даниэль не задерживался в салоне для того, чтобы смыть грим и привести себя в божеский вид. Натягивал на гладковыбритую голову растаманскую пеструю беретку, поверх любого, самого броского костюма, накидывал красную толстовку, которую дополнял широкими штанами цвета хаки с множеством карманов и довершал образ малолетнего бандита тяжелыми ботинками. После чего выходи за дверь и сливался с толпой. На метро добирался до крохотной квартирки приятеля-художника с блошиного рынка — именно благодаря этому непризнанному гению на гладко-выбритой голове мастера Дани на каждом сеансе красовалась совершенно новая, уникальная 'татуировка'. Делился, какое впечатление произвел на клиента очередной боди-арт шедевр, смывал краску и сбрасывал растаманский прикид, как вторую кожу. И уже в совершенно ином образе добирался до кампуса, чтобы в следующие выходные, получив заказ на очередной сеанс, созвониться с Френсисом, который рисовал на его макушке то ангелов, то демонов, то... муми-тролей. Последние, насколько мог судить Дани, произвели на все того же Рэда особенно неизгладимое впечатление.

В этот раз он так же собирался пройти привычным маршрутом. Но, завернув за угол, едва не налетел на высоченного парня нордического типа. Пробормотал невнятные извинения и попытался его обогнуть, но на плече сомкнулись железные пальцы и решительно развернули его в сторону проезжей части. Даниэль ничего не успел понять, как его, с ложной деликатностью придержав голову, затолкали в нутро огромного черного лимузина. На сиденье напротив расположился Рэд. Расслабленный и вальяжный, как кот на залитой солнцем подъездной дорожке. У Дани мелькнула мысль, что в следующий раз надо будет заказать Френсису кошачий боди-арт, и даже не пришло в голову, что думать о чем-то подобном в данный момент как минимум глупо. Он не боялся Рэда. Он был... что уж греха таить, почти влюблен в него и даже сумел вовремя диагностировать у себя эту непонятную, ранее не случавшуюся с ним заразу, от которой не успел обзавестись иммунитетом. В предыдущие их встречи Рэд был безупречно вежлив, часто заговаривал с ним на французском. Произношение у него было певучее, может быть, не идеальное, но которое ни с кем не спутаешь. Даниэль стал замечать, что голос клиента начал заводить его этими волшебными грассирующими, раскатистыми звуками, и окончательно принял свою заинтересованность в нем. Поэтому, когда на полных губах мужчины неожиданно появилась хищная ухмылка, не напрягся. Только выгнул вопросительно бровь.

− У вас ко мне дело, мистер Рэд? — он никогда не звал клиентов по фамилиям, только по именам, но неизменно добавлял 'мистер'. С одной стороны отдавая дань вежливости, с другой — допуская намек на особые, доверительные отношения. На это редко обращали внимание, но подсознательно принимали правила игры.

− Определенно, − тон, которым это было сказано так же не насторожил его, а вот продолжение... − Сколько мы с тобой знакомы? Можешь не отвечать. Два месяца, четырнадцать дней, извини, но часы и минуты не считал, − улыбка на смуглом лице стала еще более опасной, но в тоже время такой привлекательной. Даниэль засмотрелся и едва не пропустил главный вопрос. — Тебе не кажется, что пора завязывать?

− Желаете сменить мастера?

− Мне надоели твои игры, − жестко припечатал Рэд и, схватив растерявшегося Даниэля за руку, резко дернул на себя. Тот уперся ладонью ему в плечо и попытался отстраниться, но выпускать его из этого капкана явно не собирались. Глядя ему в глаза, близко-близко, Рэд обратился к водителю, тому самому парню нордических кровей.

− Тони, закрывай перегородку и поехали.

− Куда? — Спросил Даниэль, окончательно осознав, что ничем хорошим эта поездка для него не кончится.

− Кататься, − чужое дыхание обдало лицо, а широкая ладонь каким-то образом пробралась под толстовку и рубашку под ней.

Когда на соске сомкнулись совсем неласковые пальцы и тут же принялись щипать и теребить, Даниэль с пугающим хладнокровием понял, что ни о каких свиданиях и постепенном развитии отношений не стоит и мечтать. Можно было бы начать вырываться и кричать, но кто бы обратил внимание на вопли, доносящиеся из движущего по вечерним улицам лимузина?

Как бы не заблуждались насчет него клиенты и хозяин, гомосексуальный опыт у Даниэля был, пусть и скудный. Со школьным приятелем, которому подставился в качестве юношеского эксперимента, так как впервые в жизни столкнулся с человеком, которому оказалось проще дать и расстаться друзьями, чем объяснить, почему не хочешь. Правда, друзьями они пробыли недолго. Приятель стал настаивать на продолжении отношений, а Даниэль не был настроен 'менять команду'. Тогда его попытались зажать в спортивной раздевалке и отыметь силой, но хук справа и коварный удар по яйцам мигом перевели приятеля в разряд пустышек, о которых и вспоминать не хочется.

Самое ужасное, думал Даниэль, не отвечая на поцелуи Рэда, но и не сопротивляясь им, что он сам виноват, что его приняли за шлюху и теперь собираются трахнуть прямо в машине. Похоже, у этого успешного бизнесмена даже мысли не возникло пригласить его куда-нибудь выпить, расщедриться на пару комплементов или даже на какой-нибудь милый, но не очень нужный подарок. Страшно не было. Даниэль хорошо представлял, что будет дальше. Но было противно от мысли, что тот, к кому испытывал искреннюю симпатию оказался таким... таким. Только когда вжикнула молния, и одна рука Рэда смяла ягодицу, а вторая — сдавила безучастный к происходящему член, Даниэль резко отстранился, отвернулся в сторону и сбивчиво проинформировал.

− У меня давно не было...

Чужие пальцы стали размеренно скользить по члену, раздражая, а не возбуждая. Но его признание настолько обескуражило Рэда, что тот даже внимание не обратил на состояние нестояния. А, может, только сделал вид. Дани впервые поймал себя на мысли, что мог сильно ошибаться в этом человеке, когда мысленно рисовал его психологический портрет.

− И почему же Эдвинг больше тебя не трахает? — жесткая ухмылка прошлась наждаком по нервам. Даниэль поддался обиде, которая поднялась откуда-то изнутри, словно цунами, и не стал разубеждать Рэда, абсолютно уверенного в его развращенности.

− У него три недели как новое увлечение.

− Как я вовремя тебя перехватил, − самодовольство, исходящее от Рэда не получилось бы вычерпать и половником.

Даниэль сделал вид, что все так и надо. Его снова поцеловали, и на этот раз он не стал строить из себя целку, хотя формально, за давностью лет, таковой и являлся. Ответил на поцелуй и пропал. Он и предположить не мог, что несмотря на всю абсурдность и грязь ситуации, ему настолько понравится с ним целоваться. Рэд вылизывал его рот, словно во всем мире не было лакомства вкуснее и слаще. И Даниэль просто плыл от этих поцелуев, как подтаявший шоколадный батончик. Он сам не заметил, как начал ерзать на его коленях, как стал подкидывать бедра, вталкиваясь в крепкую ладонь. Но все хорошее имеет свойство быстро заканчиваться. Ему не следовало это забывать.

Рэд столкнул его на пол, развернул к себе спиной. Даниэль инстинктивно уперся локтями в противоположное сиденье, на котором не так давно сидел, и выгнул спину. Одежда его была в форменном беспорядке, брюки вместе с бельем скатались на уровне колен, от толстовки Рэд его благополучно избавил, рубашка задралась до лопаток. Пальцы заскользили по кожаной обивке сиденья, как только между ягодиц провели чем-то мокрым и холодным. Мышцы непроизвольно сжались, и сразу же за этим последовал не сильный, но довольно неприятный и вдвойне унизительный шлепок.

− Давно Эдвинг тебя не имел, неужели сам подставлялся? — раздался из-за спины насмешливый голос.

Даниэль еще ниже склонил голову, радуясь тому, что беретку с него так и не стянули, и та окончательно сползла, занавесив глаза вместо отсутствующих волос. Рэд вряд ли смог бы рассмотреть отчаянно покрасневшие щеки. Да и не стал бы замечать. Он попытался протолкнуть в Даниэля сразу два пальца. Не получилось. Разозлился, шлепнул снова, натолкнулся на ненавидящий взгляд, брошенный Даниэлем через плечо, и наградил кривой, даже чуточку безумной ухмылкой.