| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Постараюсь скрыть удивление, — отшутился Василий Гаврилович, намекая на предстоящие события. — Только мне не даёт покоя сам факт передачи напрямую, минуя ГАУ. У вас точно не возникнет проблем?
— Я понимаю, что под возникновением проблем у меня, вы переживаете об обратной связи?
Приветливое лицо гостя вдруг приобрело рубленые черты, словно стало каменным. Полным холода голосом он закончил мысль:
— Все неприятности происходят потому, что кто-то не соблюдает простых правил, которым обучали их в начальной школе, университете и простите, прописанных в Святом писании. У вас точно появятся затруднения, если вы проигнорируете нашу договорённость. Об остальном не переживайте. Финансовую сторону вопроса с артелями и прочие моменты урегулируете с Митякиным.
— Что вы, я помню, понимаю, — зачастил Жаворонков. — Работа на результат и ни шагу в сторону. Просто хотелось узнать чуть больше подробностей (подумав про себя, что подробности хуже всего узнавать, знакомясь с материалами уголовного дела).
Василий Гаврилович плеснул из стоящего под рукой графина в стакан воды и тут же осушил его. Сухость во рту никуда не делась, зато пришло понимание, что он даже не предложил гостю чаю. А ведь радушие и гостеприимство всегда было отличительной чертой его характера. Да что, чёрт возьми, с ним творится?
Борисов словно угадал его мысли и на предлагающий жест Митякина в сторону самовара отрицательно качнул головой.
— В таком случае, — констатировал он — вместо отягощающих знаний подробностей послушайте совет: выделите трудящимся сверхурочно усиленный паёк, не скупитесь с премиями, бросьте все силы не на бегство и демонтаж оборудования предприятий, а к подготовке обороны родного города и выпуска профильной продукции.
— Никто никуда не собирается драпать, — возмутился Жаворонков не столько упрёком, сколько ограничением в получении информации и тут же почувствовал, что в разговоре допустил ещё одну грубейшую ошибку, позволив выплеснуться эмоциям и усомниться в компетенции гостя — не простого, а желанного союзника. И как не печально приходилось осознавать, сам он для него являлся союзником ненадёжным, как надломленный тростник, на который без риска поранить руку нельзя опереться. Это стоило как-то исправить, но внутренний стержень волевых качеств, словно размяк и все мысли как дальше повести разговор запутались.
Не обращая внимания на эмоции, Борисов пересчитал стопочку бланков со штампом наркомата железной дороги, изъял последний листок и отодвинул папку.
— Решение уже давно принято, — ровным и тихим голосом произнёс он. — Насколько оно верное, это уже не нам решать.
— Какое решение?
— Василий Гаврилович только не пытайтесь меня убедить, что вас не уведомили о подготовке соответствующего плана мероприятий. Основные мощности вместе с директором оружейного завода Томилиным и наиболее квалифицированными рабочими будут эвакуированы в город Медногорск не позднее седьмого числа. За ним последуют ещё три предприятия, и не стоит выбиваться из графика ни в одну из сторон. Или вы думаете, что обнаруженные у железнодорожного разъезда представителями завода новенькие производственные корпуса артели 'Тульский пряник' там просто так появились?
— Но это сек...
— Да, совершенно верно, — не дав договорить, перебил его Борисов. — Не подлежит разглашению и прочее, прочее. Для дальнейших выводов вам достаточно знать — завод на особом контроле у товарища Косыгина и вы в курсе, чья это креатура. Поэтому до моего отлёта я желал бы иметь продублированное телеграммой письмо от горкома Тулы первому секретарю Чкаловского обкома ВКП(б) Дубровскому с просьбой оказать всевозможное содействие прибывшей туда ленинградской строительной артели товарища Заболотного. Что бы даже мысли о 'сдвиге сметы вправо' не допустить. Станки важны, но это всего лишь бездушный металл. Без руки мастера они не заработают. Рабочие с семьями не должны высадиться в чистом поле и беспокоиться о бытовых проблемах вследствие чего возрастает процент брака. У них совершенно другая задача: ни на минуту не прекращать выпуск оружия. Впрочем, как и у остающихся мастеров в Туле, для которых я подготовил предложение.
То, что Косыгин из ленинградской команды, Жаворонков знал, и вроде всё становилось на свои места. При прочих равных просто так не протянут руку помощи, когда она востребована практически везде. Как и при всём уважении к своему двоюродному брату, он так же осознавал, что объём оказанной поддержки не его уровень. Да, Боря Митякин мог многое: предоставить дефицитный металлорежущий инструмент, добыть редчайший станок, привезти в Тулу караван фруктов из Азии. Даже поспособствовать медицинской отрасли области закрыть дыру в получении лекарственных препаратах для больниц. Но хоть надорвись, ни как ни осилил бы изымать из стратегического резерва по четырнадцать локомотивов в сутки в течение трёх дней. Это как отыскать озеро в Каракумах, к которому тебя ещё хрен подпустят. 'Стоп! — нашёл он силы сказать самому себе. — При чём тут брат, если помощь идёт совершенно не от него и скорее всего не от его директора, а по прямому распоряжению товарища Жданова. Ага, звёзды сложились, так я и поверил'. Как вдруг ему показалось, вернее, почувствовалось присутствие в воздухе загадочных энергетических потоков. Они, словно неизвестные, потусторонние силы, витали в замкнутом пространстве палаты над их головами. Странно, что ни Митякин, ни гость их не ощущали. Едва его мысли складывались в противовес постулатам Борисова, как голова начинала тяжелеть, и с точностью наоборот.
— Я дам распоряжение, — твёрдо произнёс он, испытав облегчение. — Письмо и телеграмма, но когда ждать паровозов?
Гость поднялся из-за стола.
— Перед нашей встречей я заранее телефонировал в Серпухов на начало движения. Думаю, через пару часов ожидайте составы в Туле. Дубликаты сопроводительных документов здесь и не вздумайте спутать их с двумя подходящими к станции эшелонами из Орла с немецкими и французскими трофейными сельскохозяйственными тракторами. Они очень пригодятся колхозникам, чтобы прокормить эвакуированных тульских рабочих. Рад был познакомиться Василий Гаврилович. Надумаете посетить Ленинград, милости прошу к нам, в Осиновую рощу. Боря, проводи меня до машины.
— Вы забыли папку, — крикнул в спину уходящему гостю Жаворонков.
'Меня здесь не было, а значит, ничего не забывал. Надеюсь, она вам поможет. Первые три страницы содержат подробнейший план и рекомендации. Что же касательно остального, прочтите моё предложение, всё хорошо взвесьте и дайте ответ через два дня'.
То ли услышал, то ли захотел услышать Василий Гаврилович последние произнесённые гостем слова. Ручаться он не мог, так как тот даже не обернулся, стремительно покидая помещение. Тем не менее, любопытство взяло вверх. Чуть больше минуты ушло на беглое знакомство с содержимым, где цифры превалировали над текстом и требовали не только детального анализа с глубокой сверкой со своими данными, но и полной сосредоточенности. А он в данный момент никак не мог отойти от скоротечного разговора, в котором затрагивались скопившиеся за последние дни проблемы. К его удовлетворению, всё удачно разрешилось, по крайней мере, те вопросы, за решение которых взялся Борисов. Вот только снова встречаться с этим человеком, желания у него не было ни какого. В голове с каждым новым вдохом прояснялось, и ему захотелось перебраться к перилам террасы, откуда совсем недавно пристально разглядывал кружевной убор красно-оранжевой листвы на фоне голубого неба. И хоть взгляд был направлен на лес, слух концентрировался на разговоре происходящим внизу у крыльца.
'Товарищ Молотов серьёзно сравнил с наркоматом?'
Это был голос Митякина, а в ответ уже голос Борисова.
'Когда ты передаёшь пять миллионов фунтов на нужды обороны, то да. Однако пришлось поднапрячься и гарантировать поставки алюминия и латуни по двадцать тысяч тонн в месяц до конца года. Американцам до Бушира два с половиной месяца только по морю топать, а металл нужен сейчас. Вот они и сели в лужу, а мы получили контракт'.
'Можно же из Портленда. Гораздо быстрее получится'.
'Быстрее, но к общей беде 'Тихоокеанский путь' ограничен наличием нашего транспорта. Сейчас в срочном порядке в штаты отправляются корабельные команды. Так что на сегодняшний день только через Персию, а пока, опустошаем склады'.
'Что-то у меня не сходится. Весь Иранский маршрут всего лишь десять тысяч тонн в месяц. Как удалось?'
'Если не брать во внимание прошлогодние инвестиции, то быстро перемещаюсь, хорошо стимулирую, договариваюсь и не скуплюсь на взятки'.
Жаворонков услышал как Митякин разочарованно, даже с долей зависти вздохнул.
'Мне бы так. Сколько времени даром теряется на этих переездах'.
'Мог бы сам о себе позаботиться, — произнёс гость Митякину. — Не дитя. Отчего заявку не подал? Впрочем, аист два ноля семнадцать теперь твой. Найдёшь самолёт в Клоково у дежурного по полю. Я предупрежу о твоём появлении. Четыре дня тебе хватит утрясти здесь всё?'
'Управлюсь в три'.
'Ты уж постарайся. В Ленинграде дел невпроворот. Синоптики семнадцатого ожидают первый снег, а запаса дров на две недели осталось. Тебе ещё в Персию придётся лететь, бензовозы будем отправлять в союз с нашего сборочного завода. Рабочих рук не хватает, вот и проявишь себя'.
'Может, я зама своего тут оставлю?'
'Заманчиво, но не вариант. Ты точно справишься, а зам у тебя совсем молоденький и с братцем твоим, Василием может общий язык не найти'.
'Так я попрошу. Толк из него выйдет, в будущем.
'А дурь?'
'Дурь исправим, со временем'.
'Первый секретарь мужик волевой, без гнили, раз непотизмом не страдал и тебя к себе не пристроил, но вот беда, прямолинеен как летящий лом и там, где ты скажешь ему 'нет' и сможешь переубедить, твой промолчит. Он мыслит категориями мирного времени. А ещё он не авантюрист и этого не исправить. Сейчас нужны те, кто готов рисковать. В случае сдачи Тулы разбираться не будут, старые заслуги обнулены. Либо герой, либо к стенке'.
Жаворонков прикрыл глаза, полностью сосредоточившись на слухе.
'Всё настолько плохо?' — послышался полный тревоги голос Бориса.
'Несмотря на неудачи на фронте, по Туле прогноз пока положительный. Поэтому и оставил я предложение по обновлению станочного парка взамен подлежащему эвакуации. Если Сыч согласиться, разрешаю задержаться ещё на два дня и раздать миллион на премии. Но конвейер должен заработать'.
'Мне кажется, городу сейчас нужно кое-что другое, например...'
Митякин сказал после слова 'например' что-то ещё, но слишком неразборчиво.
'И это тоже. Сейчас нужно думать, как сохранить в городе объёмы подачи электроэнергии от Каширской станции и нарастить валовый объём шестьдесят шестого завода по пулемётам, а у тебя все мысли о...'.
Полностью ответ не удалось расслышать. Первый секретарь готов был свеситься с перил, так как именно в такие моменты и говорят самые важные слова.
'...Из-за этого аврала совершенно не остаётся времени на злодейские дела. Обрати особое внимание на эшелон 20096. Девять танков Т-50 со сто семьдесят четвёртого завода и английский радар 'Mk II'. Там наши парни, вольнонаёмные с ограничениями. Пристрой их в 732-й зенитный артполк. Если что-то срочное, до полудня я буду на Гурьевских каменоломнях'.
'Письма?'
Послышался звук включившегося мотора и слабый хлопок замка дверцы автомобиля.
'Какие такие письма, — задался вопросом Жаворонков. — И что можно искать в заброшенных катакомбах, да ещё заниматься злодейством? Неужели кто-то верит в оставленный монахами клад? Почему радар английский, неужели у нас сделать не могут? Ну, всех к чертям! Лучше вызвать эту костоправшу'.
* * *
(Коттедж в санатории 'Осиновая роща', 3 октября 1941 года)
Десять минут назад я прочитал конспективную запись 'Беседа об учебнике 'Политическая экономия' 29 января 1941 года', до которой всё никак не доходили руки. Да, Сталин весь интербеллум готовился к войне. Прилагались серьёзнейшие экономические и дипломатические усилия. Заводы росли как грибы после дождя. Двери московского МИДа не успевали закрываться за иностранными делегациями. Но он готовился не к той войне, которая случилась и к великому сожалению, двигался на ощупь. Призвав себе на помощь весь свой прежний опыт, он думал о том, как учесть предыдущие ошибки, чтобы не допустить провалов в будущем и скорее всего не учёл одной простой вещи — прошлый опыт помогает, но никогда не гарантирует будущее. Общая статистика в целом, так привлекательно смотревшаяся на бумаге оказалась бессильна в оврагах на местах. Слишком уж глубоко проявились прорехи в образовании, и совсем была упущена из вида скрытая локальными успехами технологическая отсталость с ужасающей бедностью. Не брались в расчёт применение современных технологий, внедрения новейшей техники, стратегии и пусть меня простят адвокаты вождя, сохранения человеческих жизней. При любом общественном строе люди — всего лишь ресурс и возникновения в истории всяких Биллей о правах лишь тому подтверждение. Владеешь ресурсом, так прояви заботу, а не разбрасывайся им. Полтора миллиона только в Ленинградской области и восемьдесят пять миллионов человек в целом — оказались под оккупацией, это показатель. В общем, 'диктовать цены на колхозном рынке', как и громить врага 'малой кровью' построенной системе пока не получалось.
Сидя в кресле за журнальным столом, я сжимал в руке шахматную фигурку старинной работы. Пешка. Маленький тихий солдатик, созданный лишь для того, чтобы в своём смиренном самопожертвовании принять смерть как награду. Таково предназначение пешки, в этом смысл и благородство её существования. 'Когда-то ты подкрепила слона, — подумал я. — И пока партия отложена, пусть всё остается, как было'. Теперь, у себя в комнате, стоило обдумать следующую партию. Не воспользоваться отоплением идея была так себе. Я бесшумно поставил пешку на стол, резко встал, подошел к буфету, плеснул в бокал кальвадоса. Выпил, подождал, пока эффект тепла пройдёт по всему телу, вернулся к столу и снова взял в руки деревянного болванчика. Фигурка была из немецкого шахматного набора, который я покупал в антикварной лавке Берлина. Изящные, с войлочным подбоем тонко выточенные и раскрашенные фигурки были выполнены в пышном, несколько декадентском стиле. Несмотря на две сотни лет они сохранили под лаком плавные изгибы штапелей, рисунки замысловатых гербов на треугольных щитах и прижатых к ним коротких мечей. Ничего похожего сейчас не найти. Повертев в пальцах пешку, я крепко сжал её за кружок основания. Что ж, игра начата. Немного раньше, чем предполагалось, и не на моих условиях.
Внезапно меня охватила жажда деятельности. Пройдя по персидскому ковру к столу, утвердившемуся в другом конце комнаты, и нависнув перед пустой мелкомасштабной контурной картой Гатчинского района, я обратился к Помощнику с просьбой спроецировать расположение войск и лагерей военнопленных. Ни одно чувство не отражалось на моём сосредоточенном аскетичном лице, когда я переносил карандашами квадратики, ромбики и окружности на поверхность. Тут же рисовались населённые пункты прифронтовой полосы — Петергофа, Стрельни, Урицка, Пушкина, Павловска, Красного села и другие. Она казалась огромной. Эти многочисленные клеточки параллелей и меридианов представляли собой вселенную возможностей. Иллюзия, конечно. Для начала надо бы просчитать все варианты развития событий. Но главное — чётко оценить расстановку сил перед ходом, ведь после начала игры с доски полетят не гипотетические фигурки, а реальные жизни людей. В шахматах это называется оценкой позиции. Как ни парадоксально, в окружающей реальности так же передвигаться можно лишь из того положения, в котором находишься. И если хочешь получить преимущество, то стоит расположить свои фигуры таким образом, чтобы наверняка провести успешную атаку на короля или выбранную фигуру противника. В реальности, как максимум проредить нацеленную на Ленинград дальнобойную артиллерию, либо на худой конец, укоротить на голову, такого как руководителя айнзацгруппы 'А' бригадефюрера СС Франца Шталкера. Конечно, хотелось бы основательно потрясти эту игровую доску, ресурсы позволяют, но Корабль с такой постановкой вопроса категорически не согласен. Исследование развития вероятностей — да; точечная корректировка — возможно; глобальное вмешательство — нет. А посему, будем следовать простому правилу: хватаем синицу, но не забываем про журавля. Осталось только придумать, каким образом выманить фашиста из Каунаса и завязать его с освобождением из плена майора Штоффа. Последний содержался в одном из филиалов 154-го дулага и его 'правильным' возвращением пренебрегать было нельзя. Я не сводил глаз с карты, глубоко погружённый в раздумья. К сожалению, полёт мысли не пестрел блестящими непредсказуемыми ходами, где гипнотическое воздействие пешечного гамбита, с той самой пешкой внезапно ставшей самой сильной фигурой на доске, вонзившейся своим мечом в ахиллесову пяту противника. Скромный лакированный солдатик не стал олицетворением жертвенности. Всё оказалось более прозаичным и близким к неприглядной реальности человеческих пороков, едва стоило вникнуть в досье. Сын протестантского священника Шталкер испытывал маниакальную тягу к драгоценностям и в частности к янтарю. Возможно, виной тому яркие воспоминания из детства, когда впервые в кирхе увидел выточенное распятие из застывшей смолы. Даже его подарок (скульптура орла схватившего змею) руководителю РСХА и президенту Интерпола Гейдриху был из него. Его же участие в решении 'еврейского вопроса' не могло пройти мимо полноводной реки произведений искусства и колоссальных денежных потоков. А знание того факта, что в начале семидесятых родственники нациста засветились в нелегальной продаже исчезнувшей во время войны коллекции редких монет, то оценка позиции была произведена. Гружевский с его Фронтом Литовских активистов станет началом цепочки, а шахматы из сокровищ янтарной комнаты заключительным звеном. Значит, пора выходить на исходную позицию.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
