Среди охотников не было никого служившего, с правильными рефлексами, и потому даже самому сообразительному понадобились драгоценные доли секунд на то, чтобы осознать, что происходит и как действовать. Оружие было в основном беспечно свалено в стороне, добраться до него под огнём казалось нереальным. Никаких шансов у членов команды не было — даже те, кто успел броситься на землю, один за другим вздрагивали, замирая. Роли поменялись — те, кто только-что был хищником, сейчас сами стали добычей...

Ира, вжавшись в землю, не могла поверить, что всё закончилось. Она лежала, боясь пошевелиться. Видимо, ночной убийца принял девушку за мёртвую, иначе было не объяснить, почему он перестал стрелять — муж, успевший упасть, прячась, совсем рядом, был застрелен одним из первых. Потому, девушка логично предположила, что она тоже как на ладони.

Когда рядом раздался слабый звук, она затаила дыхание, стараясь слиться с окружающим и изобразить своё полное отсутствие и незначительность. Но всё же вздрогнула, услышав:

— Вставай, не бойся! Ну же! Да не трону я тебя! А и тронул бы, всё равно, тебе бы это ничем не грозило.

Поняв безнадёжность попыток притворяться, Ира приподняла голову. И увидела протянутую руку. Проигнорировав её, встала сама, глядя на незнакомца затравленным зверьком.

— Ещё раз повторяю, не бойся. Не кусаюсь. Понимаешь, я тут просто живу. Уже давно. И не терплю таких, как твои товарищи, сеющих смерть ради смерти... Я видел, как ты пыталась спасти слонёнка. Спасибо тебе. Редко кто воспринимает окружающее серьёзно... А у меня выбора нету — для меня это единственный дом теперь. И да, я русский, жил когда-то в Питере. Теперь вот — здесь...

Впервые, страх в глазах девушки сменился удивлением.

— И знаешь, что я тебе скажу? Сейчас смотрю и понимаю, что ты мне дико нравишься. Оставайся со мной...

— Что?!!

— Да. Ты, конечно, скажешь, что это бред, предлагать руку и сердце вот так, первой встречной. Но поверь мне, я пожил достаточно, насмотрелся на всякое... И кое на что у меня глаз намётан. Потому — вижу, что всё у нас может сложиться в лучшем виде. Предлагаю тебе эти бескрайние просторы, замечательную новую жизнь, полную того, о чём ты раньше и не мечтала... Бросай всё! Поверь мне, это того стоит!..

Ира стояла, ошалевшая. На какое-то мгновение, ей даже захотелось согласиться, пойти ва-банк, попробовать поставить на зеро... Почему-то, сейчас казалось, что это может прокатить, что один шанс на миллион — вот он, рядом. Но — нет, нельзя!

— Не могу! Я бы даже, может, и согласилась, хотя это и самое сомнительное предложение в моей жизни... Но — работа, родители, муж... — Последнее, было сказано совсем неуверенно. — Да и, через пол часа, меня по любому здесь уже не будет...

— Ясно. Но я же вижу, что ты хочешь. Боишься признаться самой себе в этом... Но хочешь. Знаешь, что? Все твои сомнения — ложь и самообман. Они шелухи выеденного яйца не стоят...

Незнакомец сделал шаг навстречу девушке. Та сначала отшатнулась, но он поймал её за плечи и крепко сжал их, заглядывая в глаза.

— Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ОСТАЛАСЬ.

— Мам, не плачь! Вот она я, живая, здоровая!.. — Ира обнимала свою мать, женщину лет шестидесяти, заливающуюся горючими слезами.

— Но я же видела твоё бесчувственное тело! Да и что мне с того, что ты здесь, а я там?..

— Ну ты ведь можешь навещать меня, так же, как сейчас! Хоть каждый день! По скайпу звонить! И подружки заходят, и друг Руслана частенько гостит...

— А муж твой...

— Да не муж он мне больше! Он реально очень плохим человеком оказался, не считаю, что нас хоть что-то теперь связывает... Моя ошибка, молодая была, глупая... Сейчас, когда встретила Руслана, вообще не представляю, как раньше с этим жила...

— Ты не развелась, так что, официально — ещё замужем!

— А ещё, я официально — в коме... И что? Я даже вспоминать те времена не хочу. Всё, что было, то прошло. Я практически счастлива теперь!..

— Но это же дикость... Тут одни звери, людей нету, цивилизации...

— Отчего же? Если кто адекватный в наши края забредает, мы с такими всегда с радостью общаемся. И потихоньку эту самую цивилизацию двигаем, вон, Руся уже кузницу замутил, и мастерскую, там разбирает машинки и оружие... К тому же, у нас тут доступ в интернет круглые сутки, кино смотрим, музыку слушаем, книжки читаем, образовываемся... Я бы всем такой жизни пожелала! На свежем воздухе, со здоровой едой, с любимым человеком...

— Да, доча... Пожалуй, это всё звучит не так плохо... Вернее, звучало бы, если б не эти Охотники.

Ира немного помрачнела. Мать наступила на больную мозоль, напомнив то единственное, что отравляло жизнь ей и её мужчине.

— Ну, с какой-то стороны, это вносит некоторое разнообразие... В конце концов, я держу себя в форме, неплохо научилась стрелять — папа бы гордился... Да и ничего страшного произойти не может. Ну подстрелят меня, и что? Просто появлюсь в другом месте, за какое-то количество десятков километров. Придётся потом возвращаться конечно, но это не страшно, даже привыкла уже — ничего смертельного... Так, временные неприятности.

— Ты так легко об этом говоришь... А я, как представлю, что мою единственную и любимую доченьку загоняют и отстреливают, как дичь какую-то...

— Мааам, ну не так страшно всё, поверь! Мы и сами за ними охотимся, это как на "зарнице", ты должна такое помнить... Или мы их, или они нас, кому больше повезёт, кто лучше подготовлен, тот и победит. И, поверь, чаще мы берём верх!.. Так что — гордись, мной и зятем своим! Ещё, друг его нанял адвокатов, пытается оказывать давление... Пока, правда, не так, чтобы очень успешно, больно дело денежное для владельцев проекта... Они соглашаются, публично порицают, но никаких действенных мер не принимают. Ну ничего, вода камень точит, на оставленные в реале деньги можно многое постараться сделать!

— И всё равно, что бы ты не говорила, ужасно это...

— Ладно, хорошо, согласна. Не буду больше убеждать. Но я тебе не сказала главного.

— Главного? А то, что до этого было, это всё несерьёзно?..

— Да. Ты только стой, не падай. Хорошо?

— Ну говори же, я после всего, что узнала, уже раз десять должна была грохнуться!

— Мам, я беременна.

— Что?!!

— Да. Это абсолютно точно уже. Гляди, уже даже пузико появляется... Это не от хорошего питания...

— Но... Как?.. Врачи же говорили, невозможно?..

— А Руслан сказал — что возможно. Даже не так. Он просто взял, и сделал... Это удивительный человек. Для него нет ничего невозможного... И вообще, мам, моё старое тело, со всеми его проблемами и болезнями, осталось в той реальности... А тут — я новая, свежая, абсолютно здоровая!.. Ну не плачь же ты, не плачь, чего опять начинаешь!..

— Но всё равно же, ребёнок будет только здесь! Так ведь?

— Да, мы много читали об этом. Конечно же, та я, что лежит в коме — никогда не сможет родить. Да и вообще, говорю же, забудь про неё... Я теперь — здесь, и только здесь. И ребёнок мой, и твой внук — настоящий, самый что не на есть реальный — будет расти тоже тут. С этим, к сожалению, ничего не поделаешь...

Ира открыла глаза. Первая же мысль, молнией метнувшаяся в сознании: "ребёнок!". Опустив взгляд вниз и увидев привычную уже округлость животика, успокоилась. Умирать и возрождаться, будучи беременной, ей ещё не приходилось — только обнаружив, что ожидается пополнение, они с мужем сразу же скрылись в самое далеко запрятанное и надёжно скрытое убежище. Правда, выяснилось, что возникшее тогда ощущение безопасности было просто иллюзией. Охотники всё же нашли их... Но всё же главное, что самого страшного не случилось — девушка вновь появилась в этом мире беременной, "обнуления" в этом смысле, чего она очень боялась, не произошло.

Второй мыслью было — "что за хрень?". Откуда-то сверху упала плотная сетка, мгновенно опутавшая и сковавшая движения. Стараясь вырваться, Ира одновременно огляделась, оценивая обстановку. И едва не взвыла от бессилия — с нескольких сторон стояли, гнусно ухмыляясь, вооружённые типы не самой приятной наружности. А у самой не было даже ножа, обычное состояние после "смерти" здесь... Оружие, снаряжение, все остальные доступные предметы покупались за введённые из нормального мира деньги в небольших магазинах, или же отбиралось у тех, кто купил. Единственное, что после возрождения всегда оказывалось на теле — одежда. Муж, ради добычи лишних её комплектов, как-то даже несколько раз убивал себя — естественно, предварительно раздеваясь.

Но сейчас, всё это было неважно: окружающие девушку люди пришли в движение, с явно не дружественными намерениями. Последовала недолгая борьба с количественно превосходящим противником, немало пострадавшим от ударов женских кулачков, вроде бы маленьких и безобидных. Двое противников оказались покусанными, один расцарапан. Но Иру всё же связали по рукам и ногам, надели на глаза непрозрачную повязку, оттащили в сторону и бросили в багажник какой-то машины. Минут двадцать безбожной тряски — дорог тут не было — и девушку снова извлекли наружу, поставили на ноги, распутав их, отвели куда-то, и посадили на стул. Потянулось долгое ожидание. Конвоиры, не уходящие никуда, принялись громко и нагло обсуждать дальнейшую судьбу пленницы. У которой от осознания того, о чм они говорят, зашевелились волосы на голове.

А потом что-то вокруг изменилось, все замолкли, по коже прошёл ветерок. С глаз сняли повязку, и Ира увидела перед собой мужа. Последовавшая сразу же сильнейшая пощёчина должна была свалить её, вместе со стулом, но кто-то стоящий сзади подхватил девушку и вернул в устойчивое положение.

— Рад встрече, дорогая.

Смачный плевок в ответ. Чуть порозовевшей слюной.

— Вижу, соскучилась, — ещё один удар, но на этот раз сильные и грубые руки держали с двух сторон, предохраняя от падения. — Я смотрю, ты мало того, что сбежала, так ещё и выносила ублюдка... Сволочь...

Стиснув зубы и глотая слёзы, Ира, как могла, стойко терпела все издевательства, словесные и физические, пока, наконец, её законный муж не притомился. Усевшись в большое кресло за солидным столом, он достал сигару, прикурил, и, миролюбиво улыбнувшись, заговорил преувеличенно спокойным тоном:

— Ты, наверное, удивляешься, чего это такое с тобой случилось. Я как раз сейчас всё объясню. Во-первых, должен сказать — очень расстроен твоим безответственным поведением. После того, как сначала этот придурок замочил нас всех, а потом мы обнаружили, что даже после срока срабатывания таймера, ограничивающего время, ты так и не вышла — я, вообще-то, чутка переволновался. И когда выяснил, что ты жива-здорова, да ещё и снюхалась с этим дикарём, моим убийцей... Короче, тебе не понять, мразь, каково мне было. И вот тут начинается во-вторых. Как ты думаешь, кому пришло в голову устраивать сафари на двух наглых дикарей, а?..

— Что?!! — Ира впервые не выдержала и заговорила.

— Да, дорогая, ты, со своим хахалем, стала для меня постоянным источником дохода. Не представляешь, сколько народу жаждет поучаствовать в таком классном развлечении! Ведь самая интересная охота — охота за двуногой дичью! И я поставил это дело на поток: со всех желающих беру деньги за незабываемое приключение, даю в прокат оружие (естественно, со штрафом в случае утери, спасибо вам, такое часто случалось), выслеживаю вас, даю полезные советы, разъясняю повадки, и так далее... Целая индустрия образовалась. Да и владельцы виртмира обнаружили и правильно оценили всплеск интереса к нему, тоже исправно спонсируют меня, только бы не бросал и продолжал в том же духе. Я даже благодарен тому случаю, хоть он и отобрал у меня тебя. В общем, так всё было хорошо и прекрасно, до тех пор, пока вы куда-то не пропали... И вот тут пришлось напрягать все силы, чтобы найти двух излишне самоуверенных двуногих. И ведь я сделал это!

С чрезвычайно довольным видом откинувшись на спинку кресла, говоривший щелчком отправил окурок прямо в свою жену.

— Сами виноваты, короче. Теперь, придётся чуть менять правила. Я официально заявляю, что с сегодняшнего дня для тебя начнётся персональный ад. Мы с ребятами позаботимся. И даже не из любви к тебе и к этому делу, вовсе нет. Есть тут прекрасная встроенная опция — помимо скриншотов, можно записывать и видео... А на твоих изодранных шмотках, твоей же кровью, я написал некий сетевой адресок и пароль к нему... Чтобы один тип мог следить за последними новостями относительно моей жены, на которую неосмотрительно покусился, не спросив даже разрешеня, можно ли трогать чужое... И детёныша заделал, это ж надо... Видимо, он настолько дикий, что даже тебя смог оплодотворить! Кто бы раньше сказал, ни за что не поверил бы! И — ты, если ещё не пробовала, наверное, удивишься, что не можешь выходить в интернет. Это — очень щедрый подарок и шаг навстречу от администрации. Вот так. Короче, ребята, тащите её в карцер, пусть посидит, проникнется. И готовься морально, дорогая, я за тобой обязательно приду. Но попозже, сейчас кое-какие дела ещё есть, поважнее попутавшей берега жёнушки... Всё, давайте, шевелитесь! Как сонные мухи, ей-богу!..

В прокуренном и шумном зале закрытого бара-клуба, который скрывался от любопытных взглядов посторонних в неприметном полуподвальном помещении, с дверью без вывески, за небольшим столиком в уголке, сидели двое мужчин, оба среднего возраста. Их лица были сосредоточенными и серьёзными, выбиваясь из картины царящего вокруг веселья.

— Ты не понимаешь, — негромко говорил один. — Хотя кому, как не тебе, меня знать. Друг, мы ведь вместе столько всего прошли... Да что я говорю, ты и сам знаешь. Ближе человека у меня нет на всём свете.

Отхлебнув "Кровавой Мэри" из высокого стакана и кинув взгляд через плечо, на беззаботно смеющихся и громкими пьяными голосами общающихся посетителей, мужчина продолжил, грустно усмехнувшись:

— Ты прекрасно знаешь — когда хочу, я своего добиваюсь. Чего угодно. Любое препятствие — не проблема, всё упирается только в количество затраченных усилий, что умственных, что других... Да ты и сам такой, я безбожно рад, что наши пути пересеклись, и мы знакомы. Так вот. Добиваюсь всего, когда хочу. Но сейчас... — говоривший надкусил перчик, наколотый на край стакана, и сделал большой глоток, — Ах, ядрёный! Не испортился, хорошо, что хоть что-то в этом мире незыблемо!.. Так вот, что ж говорил-то... Я и сейчас могу выехать на упрямстве. Поставить всех раком и постараться провернуть ситуацию в лучшем виде... Но — я тупо не хочу. Сейчас вообще ничего не хочу, устал. Даже больше — мне, по большому счёту, не для чего жить, не вижу смысла во всём этом. Из всех близких — остался только ты, да пара дальних родственников, что не в счёт. Семьи, детей нету, и с тем настроением, что у меня сейчас, перспективы ими обзавестись — ничтожны... Ту веру в светлое и хорошее, что была раньше, давно растерял. Вообще, заканало меня всё это. Что зовётся жизнью. Потому, можешь приводить какие угодно доводы. Но мое решение это вряд ли поколеблет, ты же знаешь, я упрям, как автобус ещё советской постройки...

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓