Сафари (Двуногая дичь)

1

Океанские волны медленно наползали на пляж, омывая чистейший мелкий песок и ноги идущей по берегу девушки. Пенные солёные языки лениво слизывали оставляемые босыми ступнями следы. Соломенная шляпа, что прикрывала лицо и голову от палящего солнца, была единственным инородным предметом на стройном загорелом теле. Девушка совершенно не стеснялась своей наготы. Она знала, что кроме неё, мужа, диких зверей и смешно семенящей рядом маленькой шимпанзе, в округе больше ни души.

Небольшой животик указывал где-то на третий-четвёртый месяц беременности. Задумчивая мечтательная улыбка не покидала лицо, глаза высматривали в стене тропической зелени знакомую фигуру — кормилец вот-вот должен был вернуться домой. Время от времени взгляд сам собой скользил назад, в сторону аккуратной небольшой хижины, притаившейся на полянке чуть выше по берегу. Их жилище было надёжно спрятано от посторонних глаз, но если знать, что искать — рассмотреть его было можно.

Пение птиц, крики обезьян, шелест листьев, лёгкое шуршание прибоя — все эти звуки уже давно стали привычными, как когда-то гул большого города. Накатила лёгкая грусть по былым временам, по оставленной где-то в прошлом цивилизации. С неизбежно сопутствующими ей вонью выхлопов, постоянными стрессами, не умолкающим рёвом машин. На миг даже мелькнуло давно уже зревшее и крепшее сомнение — про то, какого же будет их ребёнку расти здесь одному, в дикости. Правда, оно было отметено всё тем же доводом. Ведь не окажись она тут, никакой беременности просто никогда бы и не было...

Мысли мерно и спокойно сменяли одна другую, то ненадолго заставляя хмуриться, то — вновь улыбаться. И так бы продолжалось ещё долго, если бы где-то на периферии сознания не появилось какое-то беспричинное, на первый взгляд, беспокойство. Осознав это, девушка вдруг застыла, как вкопанная — жизнь давно заставила научиться доверять своим ощущениям. Каких-то мгновений хватило, чтобы понять, что же казалось странным — на грани слышимости едва различался слабый инородный звук. Знакомый по прошлой жизни и совершенно нежелательный здесь — приближающийся стрёкот лопастей вертолёта.

Выругавшись сквозь зубы, девушка с места сорвалась на бег, в сторону оставшейся позади хижины, обронив по дороге шляпу. Обезьянка, смешно покрутившись на месте, припустила следом, подхватив и нахлобучив на себя головной убор хозяйки. Правда, ей это быстро надоело — было неудобно — и, в итоге, соломенный кругляшок так и остался валяться на песке, выделяясь своими правильными формами и светлым цветом.

Конечно, была вероятность, что вертолёт просто пролетит мимо, не заметив органично вписывающееся в окружающий ландшафт строение. Да и вообще, внутри летательного аппарата могли оказаться самые обычные туристы. Но — девушка предпочитала перестраховаться, да и не верила в совпадения. Если у Охотников появилась авиация — это было очень, очень плохим знаком...

Когда она выскочила из хижины, в торопливо накинутом камуфляже, обвешанная подсумками, с винтовкой в руках, и нырнула в заросли — уже можно было разглядеть рукотворную стальную стрекозу, медленно, но верно плывущую над зелёным морем джунглей. Девушка поднялась, прикрываясь густыми кронами южных деревьев, метров на сто вверх по крутому склону. Там она осторожно опустилась на землю и притаилась в небольшом окопчике в кустарнике, с неплохим видом на жилище внизу.

Наверное, вертолёт пролетел бы мимо, если бы не потерянная шляпа, слишком выделявшаяся на фоне песка. Мысль, что надо было вернуться и подобрать её, ведь время на это оставалось, заставила бессильно застонать. Но — что сделано, то сделано... И теперь летательный аппарат, заметно снизившись, совсем медленно двигался вдоль границы джунглей. Явно, Охотники — если это были они — почуяли добычу. И возможно даже разглядели её следы, идущие к дому...

Сомнения в намерениях прилетевших развеяла первая же пулемётная очередь, выпущенная из торчащего сбоку фюзеляжа, как в ганшипе времён вьетнамской войны, старенького М-60. Она прошила хижину насквозь; ещё несколько причесали округу, срубая ветви и выбивая щепки из древесных стволов. Издалека донеслись даже залихватские крики: "Й-и-и-ху-у-у-у!". Покружив немного и обильно полив всё вокруг тяжёлым свинцовым дождём, вертолёт ненадолго сел и снова взмыл вверх. Спрыгнувшие на землю несколько человек разбежались в стороны, занимая огневые позиции. Один забросил внутрь разнесённого пулями и покорёженного жилища две гранаты, подождал, пока тонкие стены буквально разлетятся в стороны. Потом он заглянул в то, что осталось от хижины, убедился, что там никого не оказалось, и махнул рукой остальынм.

Девушка покровительственно усмехнулась. Конечно же, она сидела бы там и дожидалась гостей, шумящих на всю округу... Всё-таки эти люди, хоть и пытались казаться бравыми вояками, зачастую допускали глупейшие ошибки. С другой стороны, они приходили сюда за развлечением... Но, как бы то ни было — намерения пришедших стали теперь понятными, и, поднявшись, девушка побежала в глубь зарослей, по заранее подготовленному маршруту. Прикрытая со всех сторон зеленью тропа выводила к ручью, по дну которому нужно было пройти до завала камней, чтобы скрыть следы от собак и следопытов. И уже оттуда можно было спокойно уходить вглубь джунглей.

Может всё и обошлось бы, но, постоянно оглядываясь, нет ли преследования, она запнулась о корень и сильно подвернула ногу. Стиснув зубы и злобно зашипев, девушка продолжила шагать вперёд, превозмогая сильнейшую боль, теперь значительно медленнее.

А среди Охотников оказался хороший следопыт. Быстро найдя свежие следы, уходящие вверх по откосу, он махнул в ту сторону рукой. Вертолёт, взяв немного вбок, полетел прямо туда, где скрылась девушка. Пулемётчик не переставал постреливать по лесному массиву, не жалея боеприпасов и, видимо, не беспокоясь о состоянии ствола. Он бил наугад, но умудрился почти попасть — росчерки трассеров пролетели совсем близко. Проклиная себя за потерянную шляпу, за любопытство, за то, что решила остаться, а не ушла сразу глубже в джунгли, беглянка наконец решилась. Подняв ствол трофейной AR30, взятой когда-то с тела одного из таких же Охотников, она прицелилась и открыла огонь по вертолёту, стараясь попасть в раскрытый проём — туда, где за турелью угадывался человеческий силуэт. Сделать это удалось, хоть и не сразу, мишень двигалась достаточно быстро. Но — многочисленные тренировки и упражнения под присмотром мужа дали о себе знать.

Правда, радость от успеха оказалась не долгой — тупая боль резко толкнула в плечо, перед глазами всё завертелось, и девушка потеряла сознание. Пришла в себя от того, что боль становилась всё сильнее и сильнее... Когда открыла глаза — вокруг стояли несколько вооружённых людей в камуфляже, с лицами, закрытыми масками. Один из них с силой вдавливал подошву своего берца прямо в то место, куда угодила пуля...

Когда гораздо позже, в вечернем сумраке, из джунглей бесшумно появилась одинокая фигура, на месте разыгравшейся трагедии осталась только сгоревшая дотла хижина, чуть в сторонке — ворох окровавленной одежды, да маленькая обезьянка, потерянно крутившаяся рядом.

2

— Стреляй, стреляй, уйдёт же! Давай-давай-давай!..— азартно кричал муж.

Ира, провожавшая стволом убегающую антилопу, опустила оружие.

— Ну что же ты!..

Ничего не ответила, просто упрямо сжала губы. Хоть и понимала, что то сочувствие, которое она испытывала к животному — совершенно иррационально и неуместно в данной ситуации, но... Ничего не могла с собой поделать. Да и несколько туш, из застреленных мужчинами ранее представителей местной фауны, всё равно уже лежали на земле, так что — остаться без мяса на ужин не грозило. Какая разница, если эта антилопа, одна-единственная из всех, спасётся?.. Кому будет хуже от этого?

— Дай сюда! — муж протянул руку за винтовкой, и, грубо выхватив её, попытался всё же подстрелить беглянку, которая успела уже отдалиться на порядочное расстояние. К скрытой Ириной радости, безуспешно.

— Ну вот, из-за тебя такой экземпляр упустили!.. — сердитый взгляд впился в девушку. Та опустила глаза, снова промолчав. Вообще, вся эта затея с сафари ей уже далеко не так нравилась, как в начале. Хоть пейзажи и были неимоверно красивыми, поражая воображение своей сказочностью, хоть саванна и кишела всевозможной живностью, которую наблюдать в естественных условиях было куда интересней, чем в зоопарке, но — при всём при этом, та кровожадность и жадность, с которой истреблялось всё, попадавшееся на пути маленькой группы из пяти человек, сильно претили Ире. Ей вообще казалось, что в супруга вселился какой-то демон, настолько его поведение изменилось по сравнению с обычным. Словно берсерк, не обращая внимания ни на что, он стремился только к одному — убивать. И непонятно было, то ли это изменения, вызванные окружающей средой, то ли — настоящее лицо, истинное "я", которое до того просто скрывалось под лживыми личинами...

— Эй, Том, твоя работа! — муж, бывший по совместительству главным в охотничьей команде, кивнул в сторону валяющихся туш старому негру, тем самым намекая на необходимость их освежевать и разделать. Африканец, бывший проводником и водителем, а заодно — выполнявший всю грязную работу, неспеша поплёлся в указанном направлении, доставая нож. — И быстрее! Чего ноги еле волочишь!

Ира скривилась. Опять же, она прекрасно понимала, что в отношении старого Тома можно вытворять абсолютно всё, что угодно — им ничего за это не будет, обычные моральные нормы не для здешних мест. Но как-то не по-человечески это было, неправильно... И не замечала девушка раньше за благоверным такого. Видимо, никогда не предоставлялось возможности реализовывать свои тайные желания. Хотя, мелькнула мысль, кому я вру — той информации, что можно было получить по результатам ссор, да и вообще, всей совместной жизни, вполне хватало. Просто, всё всегда проявлялось в мелочах, вот Ира и закрывала на это глаза, стараясь не замечать... А сейчас, казавшееся раньше неважным, почему-то вышло на первый план.

— Дорогая, тебе что-то не нравится? Не забывай, где мы. Вообще, отдыхаем же, нет разве? Расслабься! Иди сюда!..

Физической близости сейчас не хотелось как никогда. Но девушка послушно сделала шаг навстречу супругу, тут же почувствовав его сильную руку, скользнувшую по талии вниз и крепко сжимающую ягодицу...

— Эй, посмотрите-ка на это! — вдруг раздался взволнованный вопль Жорика, ещё одного члена команды, который решил понаблюдать вблизи за работой негра. — Похоже, тут какие-то аборигены водятся! Обалдеть, это же настоящий каменный наконечник!..

Все быстро собрались вокруг кричавшего, который держал на раскрытой ладони крохотный окровавленный камешек. Он, и правда, имел очень правильную форму, будто кто-то вручную стёсывал небольшие кусочки.

— Да ну, это может быть и естественного происхождения... — выразил сомнение один из охотников.

— А как ты тогда объяснишь то, что я достал его из раны? Явно колотой? Как увидел её, сразу загорелся любопытством, чем же его так... — Жорик был судмедэкспертом, потому — не верить его мнению было глупо. — Вскрыл быстренько, да нашёл внутри вот это. Явно от стрелы, древко отвалилось, либо животное его обломало. Камень был плохо закреплён и остался внутри... Либо дикарь нерадивый, который делал стрелу, либо — вся их технология примитивная и ненадёжная.

— Том! Что ты можешь сказать про всё это? Откуда здесь аборигены? Кто они такие? — предводитель команды повернулся к проводнику. — Нам говорили, что тут людей никаких нет в принципе, кроме нас?

Негр замялся, комкая в окровавленных руках снятую с головы шляпу, даже не замечая, что пачкает её.

— Ну же? Чего молчишь?..

— Сэр, не гневайтесь... Я не знаю, просто слухи ходят...

— Давай, говори же! Какие слухи?

— Про Дикого Охотника... Он живёт сам по себе, и, говорят, иногда нападает на людей...

— На людей? Что за бред? В рекламных проспектах ничего такого не было!..

— Вроде, он пришёл сюда недавно, сам... Я не знаю, сэр, это всего лишь слухи...

— Короче, ясно, чушь собачья. Давай, доделывай работу, и поехали. Мы ещё собирались на слонов успеть, хочу вээрку опробовать, зря что ли брали?..

Вскоре, вырезав и упаковав в здоровенный переносной холодильник, заполненный льдом, самые сочные куски антилопьего мяса, охотники выехали дальше. Удача улыбнулась им — всего четверть часа спустя, по пути попались свежие слоновьи следы, и старый Том уверенно вышел по ним на небольшое стадо из пятерых величественных животных.

Ира безучастно смотрела, как муж любовно распаковывал здоровенную крупнокалиберную винтовку, которую брал специально на большого зверя. Как раздался первый выстрел, оказавшийся удачным — самый большой слон упал, как подкошенный. Как остальные тут же бросились врассыпную, но неумолимая смерть настигала их всех по очереди, причём, метких выстрелов больше не было — пули наносили не смертельные ранения, не убивали сразу: животные валились с ног, бились в агонии, жалобно трубя, но добивать их никто не спешил, огонь переключался на других, ещё бегущих... В течение этого времени девушка старалась отстраниться от происходящего, сделать вид, что всё происходит не с нею. Но в конце концов, всё же не выдержала. Последней каплей оказался маленький слонёнок, который бежал за своей мамкой и потерянно застыл, когда она, вдруг застонав, завалилась, превращаясь в неподвижную груду мяса. Ира, очнувшись от ступора, ударила мужа по рукам, сбивая прицел. Следующий выстрел, предназначавшийся малышу, ушёл в небо. Разъярённый охотник тут же повернулся к девушке, с воплем: "Какого хрена?!", оттолкнул её в сторону, вскинул винтовку, и одним выстрелом добил всё так же стоявшего у тела матери слонёнка.

Девушка разрыдалась, отвернувшись. Остальные члены команды сделали вид, что ничего не происходит.

— Разбиваем лагерь! У нас пир, в честь удачного завершения сафари. Времени с гулькин нос, давайте, шевелитесь! — деланно не обращая внимания на плачущую, распорядился жестокий супруг. И сам тут же направился к месту бойни, собирать трофейные бивни.

Охотники быстро развели костёр и принялись прямо на открытом огне жарить один за другим сочные и ароматные куски мяса. По рукам пошли фляжки со спиртным, начались обсуждения подробностей сафари; мужчины договаривались обязательно как-нибудь всё это повторить, решая, где бы в следующий раз устроить охоту. Атмосфера беззаботного веселья, удовлетворённости собой и удачно проведёнными выходными переполняла всех. Кроме двоих — Иры и Тома. Первая продумывала план, как бы наиболее безболезненно разойтись с мужем, а второй — просто боялся. Причём, не тех, кто сидел с ним рядом, вовсе нет, и даже не их жестокого и властного главаря. Истинный ужас в душу суеверного негра вселял Дикий Охотник, про которого ходили самые страшные слухи...

И когда, внезапно разрушив тишину и спокойствие, со стороны джунглей раздался выстрел и голова Жорика превратилась в кровавое облако, никто ничего не понял, кроме старого африканца, который принял единственно правильное решение — побежал со всех ног к джипу, запрыгнул в него и дал по газам, оставляя белых господ разбираться с нагрянувшим по их души лесным ужасом самих.

Среди охотников не было никого служившего, с правильными рефлексами, и потому даже самому сообразительному понадобились драгоценные доли секунд на то, чтобы осознать, что происходит и как действовать. Оружие было в основном беспечно свалено в стороне, добраться до него под огнём казалось нереальным. Никаких шансов у членов команды не было — даже те, кто успел броситься на землю, один за другим вздрагивали, замирая. Роли поменялись — те, кто только-что был хищником, сейчас сами стали добычей...

Ира, вжавшись в землю, не могла поверить, что всё закончилось. Она лежала, боясь пошевелиться. Видимо, ночной убийца принял девушку за мёртвую, иначе было не объяснить, почему он перестал стрелять — муж, успевший упасть, прячась, совсем рядом, был застрелен одним из первых. Потому, девушка логично предположила, что она тоже как на ладони.

Когда рядом раздался слабый звук, она затаила дыхание, стараясь слиться с окружающим и изобразить своё полное отсутствие и незначительность. Но всё же вздрогнула, услышав:

— Вставай, не бойся! Ну же! Да не трону я тебя! А и тронул бы, всё равно, тебе бы это ничем не грозило.

Поняв безнадёжность попыток притворяться, Ира приподняла голову. И увидела протянутую руку. Проигнорировав её, встала сама, глядя на незнакомца затравленным зверьком.

— Ещё раз повторяю, не бойся. Не кусаюсь. Понимаешь, я тут просто живу. Уже давно. И не терплю таких, как твои товарищи, сеющих смерть ради смерти... Я видел, как ты пыталась спасти слонёнка. Спасибо тебе. Редко кто воспринимает окружающее серьёзно... А у меня выбора нету — для меня это единственный дом теперь. И да, я русский, жил когда-то в Питере. Теперь вот — здесь...

Впервые, страх в глазах девушки сменился удивлением.

— И знаешь, что я тебе скажу? Сейчас смотрю и понимаю, что ты мне дико нравишься. Оставайся со мной...

— Что?!!

— Да. Ты, конечно, скажешь, что это бред, предлагать руку и сердце вот так, первой встречной. Но поверь мне, я пожил достаточно, насмотрелся на всякое... И кое на что у меня глаз намётан. Потому — вижу, что всё у нас может сложиться в лучшем виде. Предлагаю тебе эти бескрайние просторы, замечательную новую жизнь, полную того, о чём ты раньше и не мечтала... Бросай всё! Поверь мне, это того стоит!..

Ира стояла, ошалевшая. На какое-то мгновение, ей даже захотелось согласиться, пойти ва-банк, попробовать поставить на зеро... Почему-то, сейчас казалось, что это может прокатить, что один шанс на миллион — вот он, рядом. Но — нет, нельзя!

— Не могу! Я бы даже, может, и согласилась, хотя это и самое сомнительное предложение в моей жизни... Но — работа, родители, муж... — Последнее, было сказано совсем неуверенно. — Да и, через пол часа, меня по любому здесь уже не будет...

— Ясно. Но я же вижу, что ты хочешь. Боишься признаться самой себе в этом... Но хочешь. Знаешь, что? Все твои сомнения — ложь и самообман. Они шелухи выеденного яйца не стоят...

Незнакомец сделал шаг навстречу девушке. Та сначала отшатнулась, но он поймал её за плечи и крепко сжал их, заглядывая в глаза.

— Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ОСТАЛАСЬ.

3

— Мам, не плачь! Вот она я, живая, здоровая!.. — Ира обнимала свою мать, женщину лет шестидесяти, заливающуюся горючими слезами.

— Но я же видела твоё бесчувственное тело! Да и что мне с того, что ты здесь, а я там?..

— Ну ты ведь можешь навещать меня, так же, как сейчас! Хоть каждый день! По скайпу звонить! И подружки заходят, и друг Руслана частенько гостит...

— А муж твой...

— Да не муж он мне больше! Он реально очень плохим человеком оказался, не считаю, что нас хоть что-то теперь связывает... Моя ошибка, молодая была, глупая... Сейчас, когда встретила Руслана, вообще не представляю, как раньше с этим жила...

— Ты не развелась, так что, официально — ещё замужем!

— А ещё, я официально — в коме... И что? Я даже вспоминать те времена не хочу. Всё, что было, то прошло. Я практически счастлива теперь!..

— Но это же дикость... Тут одни звери, людей нету, цивилизации...

— Отчего же? Если кто адекватный в наши края забредает, мы с такими всегда с радостью общаемся. И потихоньку эту самую цивилизацию двигаем, вон, Руся уже кузницу замутил, и мастерскую, там разбирает машинки и оружие... К тому же, у нас тут доступ в интернет круглые сутки, кино смотрим, музыку слушаем, книжки читаем, образовываемся... Я бы всем такой жизни пожелала! На свежем воздухе, со здоровой едой, с любимым человеком...

— Да, доча... Пожалуй, это всё звучит не так плохо... Вернее, звучало бы, если б не эти Охотники.

Ира немного помрачнела. Мать наступила на больную мозоль, напомнив то единственное, что отравляло жизнь ей и её мужчине.

— Ну, с какой-то стороны, это вносит некоторое разнообразие... В конце концов, я держу себя в форме, неплохо научилась стрелять — папа бы гордился... Да и ничего страшного произойти не может. Ну подстрелят меня, и что? Просто появлюсь в другом месте, за какое-то количество десятков километров. Придётся потом возвращаться конечно, но это не страшно, даже привыкла уже — ничего смертельного... Так, временные неприятности.

— Ты так легко об этом говоришь... А я, как представлю, что мою единственную и любимую доченьку загоняют и отстреливают, как дичь какую-то...

— Мааам, ну не так страшно всё, поверь! Мы и сами за ними охотимся, это как на "зарнице", ты должна такое помнить... Или мы их, или они нас, кому больше повезёт, кто лучше подготовлен, тот и победит. И, поверь, чаще мы берём верх!.. Так что — гордись, мной и зятем своим! Ещё, друг его нанял адвокатов, пытается оказывать давление... Пока, правда, не так, чтобы очень успешно, больно дело денежное для владельцев проекта... Они соглашаются, публично порицают, но никаких действенных мер не принимают. Ну ничего, вода камень точит, на оставленные в реале деньги можно многое постараться сделать!

— И всё равно, что бы ты не говорила, ужасно это...

— Ладно, хорошо, согласна. Не буду больше убеждать. Но я тебе не сказала главного.

— Главного? А то, что до этого было, это всё несерьёзно?..

— Да. Ты только стой, не падай. Хорошо?

— Ну говори же, я после всего, что узнала, уже раз десять должна была грохнуться!

— Мам, я беременна.

— Что?!!

— Да. Это абсолютно точно уже. Гляди, уже даже пузико появляется... Это не от хорошего питания...

— Но... Как?.. Врачи же говорили, невозможно?..

— А Руслан сказал — что возможно. Даже не так. Он просто взял, и сделал... Это удивительный человек. Для него нет ничего невозможного... И вообще, мам, моё старое тело, со всеми его проблемами и болезнями, осталось в той реальности... А тут — я новая, свежая, абсолютно здоровая!.. Ну не плачь же ты, не плачь, чего опять начинаешь!..

— Но всё равно же, ребёнок будет только здесь! Так ведь?

— Да, мы много читали об этом. Конечно же, та я, что лежит в коме — никогда не сможет родить. Да и вообще, говорю же, забудь про неё... Я теперь — здесь, и только здесь. И ребёнок мой, и твой внук — настоящий, самый что не на есть реальный — будет расти тоже тут. С этим, к сожалению, ничего не поделаешь...

4

Ира открыла глаза. Первая же мысль, молнией метнувшаяся в сознании: "ребёнок!". Опустив взгляд вниз и увидев привычную уже округлость животика, успокоилась. Умирать и возрождаться, будучи беременной, ей ещё не приходилось — только обнаружив, что ожидается пополнение, они с мужем сразу же скрылись в самое далеко запрятанное и надёжно скрытое убежище. Правда, выяснилось, что возникшее тогда ощущение безопасности было просто иллюзией. Охотники всё же нашли их... Но всё же главное, что самого страшного не случилось — девушка вновь появилась в этом мире беременной, "обнуления" в этом смысле, чего она очень боялась, не произошло.

Второй мыслью было — "что за хрень?". Откуда-то сверху упала плотная сетка, мгновенно опутавшая и сковавшая движения. Стараясь вырваться, Ира одновременно огляделась, оценивая обстановку. И едва не взвыла от бессилия — с нескольких сторон стояли, гнусно ухмыляясь, вооружённые типы не самой приятной наружности. А у самой не было даже ножа, обычное состояние после "смерти" здесь... Оружие, снаряжение, все остальные доступные предметы покупались за введённые из нормального мира деньги в небольших магазинах, или же отбиралось у тех, кто купил. Единственное, что после возрождения всегда оказывалось на теле — одежда. Муж, ради добычи лишних её комплектов, как-то даже несколько раз убивал себя — естественно, предварительно раздеваясь.

Но сейчас, всё это было неважно: окружающие девушку люди пришли в движение, с явно не дружественными намерениями. Последовала недолгая борьба с количественно превосходящим противником, немало пострадавшим от ударов женских кулачков, вроде бы маленьких и безобидных. Двое противников оказались покусанными, один расцарапан. Но Иру всё же связали по рукам и ногам, надели на глаза непрозрачную повязку, оттащили в сторону и бросили в багажник какой-то машины. Минут двадцать безбожной тряски — дорог тут не было — и девушку снова извлекли наружу, поставили на ноги, распутав их, отвели куда-то, и посадили на стул. Потянулось долгое ожидание. Конвоиры, не уходящие никуда, принялись громко и нагло обсуждать дальнейшую судьбу пленницы. У которой от осознания того, о чм они говорят, зашевелились волосы на голове.

А потом что-то вокруг изменилось, все замолкли, по коже прошёл ветерок. С глаз сняли повязку, и Ира увидела перед собой мужа. Последовавшая сразу же сильнейшая пощёчина должна была свалить её, вместе со стулом, но кто-то стоящий сзади подхватил девушку и вернул в устойчивое положение.

— Рад встрече, дорогая.

Смачный плевок в ответ. Чуть порозовевшей слюной.

— Вижу, соскучилась, — ещё один удар, но на этот раз сильные и грубые руки держали с двух сторон, предохраняя от падения. — Я смотрю, ты мало того, что сбежала, так ещё и выносила ублюдка... Сволочь...

Стиснув зубы и глотая слёзы, Ира, как могла, стойко терпела все издевательства, словесные и физические, пока, наконец, её законный муж не притомился. Усевшись в большое кресло за солидным столом, он достал сигару, прикурил, и, миролюбиво улыбнувшись, заговорил преувеличенно спокойным тоном:

— Ты, наверное, удивляешься, чего это такое с тобой случилось. Я как раз сейчас всё объясню. Во-первых, должен сказать — очень расстроен твоим безответственным поведением. После того, как сначала этот придурок замочил нас всех, а потом мы обнаружили, что даже после срока срабатывания таймера, ограничивающего время, ты так и не вышла — я, вообще-то, чутка переволновался. И когда выяснил, что ты жива-здорова, да ещё и снюхалась с этим дикарём, моим убийцей... Короче, тебе не понять, мразь, каково мне было. И вот тут начинается во-вторых. Как ты думаешь, кому пришло в голову устраивать сафари на двух наглых дикарей, а?..

— Что?!! — Ира впервые не выдержала и заговорила.

— Да, дорогая, ты, со своим хахалем, стала для меня постоянным источником дохода. Не представляешь, сколько народу жаждет поучаствовать в таком классном развлечении! Ведь самая интересная охота — охота за двуногой дичью! И я поставил это дело на поток: со всех желающих беру деньги за незабываемое приключение, даю в прокат оружие (естественно, со штрафом в случае утери, спасибо вам, такое часто случалось), выслеживаю вас, даю полезные советы, разъясняю повадки, и так далее... Целая индустрия образовалась. Да и владельцы виртмира обнаружили и правильно оценили всплеск интереса к нему, тоже исправно спонсируют меня, только бы не бросал и продолжал в том же духе. Я даже благодарен тому случаю, хоть он и отобрал у меня тебя. В общем, так всё было хорошо и прекрасно, до тех пор, пока вы куда-то не пропали... И вот тут пришлось напрягать все силы, чтобы найти двух излишне самоуверенных двуногих. И ведь я сделал это!

С чрезвычайно довольным видом откинувшись на спинку кресла, говоривший щелчком отправил окурок прямо в свою жену.

— Сами виноваты, короче. Теперь, придётся чуть менять правила. Я официально заявляю, что с сегодняшнего дня для тебя начнётся персональный ад. Мы с ребятами позаботимся. И даже не из любви к тебе и к этому делу, вовсе нет. Есть тут прекрасная встроенная опция — помимо скриншотов, можно записывать и видео... А на твоих изодранных шмотках, твоей же кровью, я написал некий сетевой адресок и пароль к нему... Чтобы один тип мог следить за последними новостями относительно моей жены, на которую неосмотрительно покусился, не спросив даже разрешеня, можно ли трогать чужое... И детёныша заделал, это ж надо... Видимо, он настолько дикий, что даже тебя смог оплодотворить! Кто бы раньше сказал, ни за что не поверил бы! И — ты, если ещё не пробовала, наверное, удивишься, что не можешь выходить в интернет. Это — очень щедрый подарок и шаг навстречу от администрации. Вот так. Короче, ребята, тащите её в карцер, пусть посидит, проникнется. И готовься морально, дорогая, я за тобой обязательно приду. Но попозже, сейчас кое-какие дела ещё есть, поважнее попутавшей берега жёнушки... Всё, давайте, шевелитесь! Как сонные мухи, ей-богу!..

5

В прокуренном и шумном зале закрытого бара-клуба, который скрывался от любопытных взглядов посторонних в неприметном полуподвальном помещении, с дверью без вывески, за небольшим столиком в уголке, сидели двое мужчин, оба среднего возраста. Их лица были сосредоточенными и серьёзными, выбиваясь из картины царящего вокруг веселья.

— Ты не понимаешь, — негромко говорил один. — Хотя кому, как не тебе, меня знать. Друг, мы ведь вместе столько всего прошли... Да что я говорю, ты и сам знаешь. Ближе человека у меня нет на всём свете.

Отхлебнув "Кровавой Мэри" из высокого стакана и кинув взгляд через плечо, на беззаботно смеющихся и громкими пьяными голосами общающихся посетителей, мужчина продолжил, грустно усмехнувшись:

— Ты прекрасно знаешь — когда хочу, я своего добиваюсь. Чего угодно. Любое препятствие — не проблема, всё упирается только в количество затраченных усилий, что умственных, что других... Да ты и сам такой, я безбожно рад, что наши пути пересеклись, и мы знакомы. Так вот. Добиваюсь всего, когда хочу. Но сейчас... — говоривший надкусил перчик, наколотый на край стакана, и сделал большой глоток, — Ах, ядрёный! Не испортился, хорошо, что хоть что-то в этом мире незыблемо!.. Так вот, что ж говорил-то... Я и сейчас могу выехать на упрямстве. Поставить всех раком и постараться провернуть ситуацию в лучшем виде... Но — я тупо не хочу. Сейчас вообще ничего не хочу, устал. Даже больше — мне, по большому счёту, не для чего жить, не вижу смысла во всём этом. Из всех близких — остался только ты, да пара дальних родственников, что не в счёт. Семьи, детей нету, и с тем настроением, что у меня сейчас, перспективы ими обзавестись — ничтожны... Ту веру в светлое и хорошее, что была раньше, давно растерял. Вообще, заканало меня всё это. Что зовётся жизнью. Потому, можешь приводить какие угодно доводы. Но мое решение это вряд ли поколеблет, ты же знаешь, я упрям, как автобус ещё советской постройки...

На какое-то время, над столиком повисло молчание. Пока не заговорил второй мужчина, до этого в основном молчавший и слушавший.

— Я понял. Нефигово тебя переклинило... Но ладно. Мы и правда знакомы слишком долго. Конечно, я надеялся переубедить, но заранее предполагал, что не добьюсь успеха. И потому — припас кое-что про запас. И я уверен, тебе понравится. Поможет отдохнуть, развеяться... А там, глядишь, и в норму придёшь...

— Ну-ну...

— Короче, помнишь наши детские ещё мечты, стать путешественниками, исследовать далёкие земли, где не ступала ещё нога человека?..

— Ага. Только, сам знаешь, человечество расплодилось так, что в самой далёкой дыре на Земле найдётся и лавочка с сувенирами, и ларёк с каким-нибудь местным аналогом шавермы... Да ты помнишь поездку по Амазонке...

— Даже спорить не буду. На Земле всё или раскуплено, или загажено... Но я говорю не про неё.

— Что? Ты с какого дуба рухнул? Почти все космические программы свёрнуты. Да и не тянуло никогда туда...

— Я и не про это. А про виртуальную реальность.

— Ха-ха-ха. Про эти разрекламированные игрулечки... Нет уж, увольте, в гробу всё это видел...

— И опять же нет. У "Нэйшнл Географик" есть одноимённый проект. Воссоздающий и моделирующий всевозможные уголки нашей планеты. И разные времена — там куча эпох, начиная с динозавров... Правда, больше внимания создатели проекта всё же уделяли современной флоре-фауне.

— Всё равно, фигня это... Неинтересно.

— Давай, ты попробуешь сначала, а потом будешь говорить, ладно? Прошу только один раз. Ты ж знаешь, я говна не предложил бы.

— Ладно. Один раз. Но — это бесполезная трата времени...

— Посмотрим. Короче, я взял два билета в вирт-клуб. Завтра, в восемь вечера. Это на Восстания, чуть в сторонке. Так что, жду тебя без пятнадцати, чтоб был как штык, а то обижусь...

На том содержательная беседа закончилась, сменившись ничего не значащей болтовнёй, и продолжилась уже на следующий день, в совершенно другой обстановке.

— Кто бы мог подумать — и правда, всё как настоящее.

— А ты не верил!.. Проработка прекрасная. Тут даже есть вирусы, бактерии... Органика портится и разлагается, трупы там и плоды упавшие, животные болеют...

— Дааа, запарились создатели... И, кстати, интересно, что это за твари за бизонами увязались? Неужто те самые койоты?

— Наверное. Тебе доступна встроенная справка и вики, не ленись. Да и доступ в интернет имеется... Для особо дотошных любителей покопаться и сравнить информацию из разных источников...

— А, правда. И мне ещё любопытно — охотиться здесь можно?

— Пока нет. Разве что, если найдёшь дубинку, или сделаешь себе каменный топор... Но — говорят, проект выкупает какая-то крупная корпорация. И собирается ввести сюда нормальное оружие и всевозможное снаряжение, которое можно будет покупать за введённые из реала деньги, а потом использовать... Вроде всё серьёзно, по крайней мере, инфа висит в официальном анонсе на сайте.

— Хм. А ведь забавно — имея доступ к сети, можно просматривать и изучать всяческие материалы, по изготовлению того же оружия каменного века, например... Хоть какие-нибудь археологические труды... Или по кузнечному делу...

— Ну да. И тут же на практике всё пробовать и применять.

— Спасибо тебе. На самом деле, смог порадовать и удивить. Ты настоящий друг, действительно видишь меня насквозь! Хорошую такую встряску устроил. Чувствую, мозги вновь зашевелились, желания проснулись... И знаешь что — я бы не прочь был здесь поселиться!

— Хахахах. К сожалению, это всего лишь виртуальность... Я только и хотел вразумить тебя, показать, что есть ещё что-то неопробованное и неизведанное, дабы вернуть в колею...

— Знаю. Но... Я ХОЧУ ЗДЕСЬ ЖИТЬ!

6

Незаметно сменяли друг друга монотонные дни, лишь иногда различавшиеся тем, что рождала фантазия тюремщиков. Зная, что её снимают, Ира старалась изо всех сил не показывать внешне, насколько же ей плохо. Мучители поражались стойкости девушки, её молчаливости и равнодушию к своей судьбе. Но — как бы там ни было, с каждым следующим рассветом, там, за решёткой окна, пленница всё глубже и глубже погружалась в пучину отчаяния.

Когда однажды её, предварительно связав и закрыв глаза повязкой, вывели из опостылевшего карцера, намекнув на то, что грядёт кое-что необычное, сердце чуть не вырвалось из груди. Девушка, с одной стороны, очень боялась за Руслана — что он тоже попадётся, превратиться в игрушку и средство наживы для бывшего мужа-садиста. А с другой — где-то внутри всё ещё теплилась надежда на то, что что-то изменится к лучшему, и даже, быть может, получится освободиться...

Но она была обрублена одной-единственной фразой, сказанной кем-то:

— Всё, поймали кобеля твоего! Ох и много народу на перерождение отправил, силён зверь оказался! Но ничего, нашлась управа и на него! Ща вас с ним сведём, соскучилась небось?..

В то, что её мужчину поймали, мозг отказывался верить, до тех пор, пока с глаз не сняли повязку. Когда девушка его увидела — израненного и избитого, связанного, но с горящими глазами — по щекам заструились слёзы. Его взгляд был красноречивее тысячи слов.

— Ну как, голубки, вы рады небось? Ты, мразь, посмевшая покуситься на мою жену — пришёл, наконец, час расплаты. Теперь-то я сполна отыграюсь. Будете, как миленькие, каждый божий день работать бегающими мишенями для потехи добрых людей. У меня будет лучшая охота! Ну, что ты молчишь, ничего не можешь мне сказать? Как на свободе, так говорливый был — это ж надо, присылать письма с головами моих людей. А теперь — все слова проглотил, да русский язык позабыл?..

Поставленный на колени, скрученный по рукам и ногам, её избранник лишь пренебрежительно ухмыльнулся, с таким видом, будто это не он в безвыходном положении, а наоборот. И процедил сквозь зубы:

— Я ХОЧУ ЧТОБЫ ТЫ СДОХ, ТВАРЬ.

КОНЕЦ