Петровские Ведомости, прода от 13.04

Оставшееся время пришлось убивать на чтение мануала к пулемётам и пристрелку, она же побудка. После пары очередей и одного отбитого отдачей плеча, встали все. У монахов, понятное дело, побудка ещё раньше, а наши сони валялись до шести утра, когда началась заутренняя служба в монастыре. Некоторые успели встать раньше, и пошли на службу, но, единичные экземпляры. Видимо, неплохо их гонял Гунин. А вот и он, выбежал из своего кунга как ошпаренный, на ходу застёгивая форму. Увидев меня на стене, он сплюнул в мою сторону и ушёл обратно в кунг. Откуда вышел через минуту, но уже в нормальном состоянии.

— И ты, Брут... — он тяжело вздохнул, подойдя ко мне, — что, все что ли сговорились портить мне настроение?

— Не, что ты, Иван, никто не сговаривался. Я, между прочим, тут покупаю ему дорогие пулемёты, пол ночи тягаю эти тяжести, а мне такое вот "спасибо".

— Что там у тебя, — он обошёл меня, подойдя к пулемёту и посмотрев, чуть ли не обнюхав его, спросил: — это ты купил у наших друзей из Москвы? Я с таким не знаком.

— Корд. Ну, да и хрен с ним, познакомишься в процессе. Сегодня-завтра обязательно опробуешь. Тут ещё шесть штук в ящиках, на всех хватит. Не такая уж и тяжёлая дура, как я опасался.

Точное время прибытия солдат из Москвы неизвестно, поэтому патруль на стенах постоянно следил за дорогой. Ещё через четыре часа, которые мы потратили на приведение артиллерии в боеспособное состояние, над монастырём взлетела зелёная сигнальная ракета. Судя по реакции Гунина, это был сигнал к тому, что сейчас нам придётся объясняться с местными солдафонами. Я пошёл на стену и, прихватив бинокль у солдата, посмотрел. Шли местные солдаты, шли медленно, длинной колонной. Пешком. Тащили за собой совсем уж архаичные, даже для этого времени пушки. Впереди колонны на лошадях, ехали командиры — несколько десятков. Остальных же было... ну очень много. Как они все хотят тут поместиться — понятия не имею, места в монастыре в нашей истории хватило. Прикид местных солдат я тоже успел оценить. Лица главных офицеров я уже рассмотрел в бинокль.

Итак, главными при подавлении бунта были Гордон и Лим. Эти помимо них ещё начарт, некто Де Граге. Русских фамилий, как нетрудно догадаться, тут не было. С нашими врождёнными предубеждениями о том, что у России только два союзника, путь к взаимопониманию сразу казался нелёгким. Иностранцы на русской службе уже не раз подтверждали свою профнепригодность. Были, конечно, исключения, но, если я правильно помню историю, после того, как наймиты "по правилам войны" добровольно сдались в плен, в русской армии их было минимум. Россия — не "цивилизованная", слава богу, Европа, где благородные доны ведут свои потешные войны, губя тысячами "чернь". Солдаты особого внимания на глазеющих на них из бойниц часовых не обратили, ворота монастыря были распахнуты настежь. Мне пришлось вернуться, вместе с Гуниным, в штабной кунг. Иван на ходу проинструктировал сержантов, что бы никакого членовредительства не было, после чего мы подошли к штабу, а сержанты побежали разносить тумаками и зычными голосами приказы начальства.

Единственный, кто нам был более-менее известен, это Гордон. Этот шотландец вёл дневник, поэтому узнать его заочно ещё можно было, а вот остальные... остальные остались тайной за семью печатями. Официальные источники про них не знают много, кроме самого примитивного справочного материала, а вот сказать, что это за человек, не могут. Командиры въехали в монастырь первыми, в классической для европейцев одежде — вычурными сверх всякой меры, с позолотой, бриджами и прочими атрибутами. На их фоне мы — серые мышки. Гунин — в полевой форме без знаков различий, я — в обычной рубахе и джинсах, солдаты — в обычной для солдат форме — каски, разгрузки, лёгкий бронежилет. Винтовка так же в камуфляжном окрасе. Помимо них — солнцезащитные очки, которые сейчас ещё не надели и маска на пол лица, она же респиратор на всякий случай. Артиллеристы были без оружия и разгрузок, только в касках и бронежилетах, но так же, как и все, в камуфляже. В целом, мне эта форма по сравнению с кафтанами местных военных виделась куда технологичнее и привычнее. Создать аналоги в данном времени затруднительно — один только камуфляжный окрас слишком сложен для местных красильных производств, а уж про остальное вообще в ближайшие лет сто думать рано. Перед воротами храма офицеры спешились, и от них в нашу сторону, придерживая шпагу и поправив пышную шляпу, двинулся человек. В подошедшем Гунин узнал Гордона. Круглолицый, пожилой мужчина, в парике, и гладко выбрит, как и все мы, что удивительно, учитывая время.

— Позвольте поинтересоваться, кого имею честь видеть перед собой? — подошёл он ближе, придерживая шпагу. Судя по виду, он был готов к любому ответу — будь мы монахами или босяками. Кивнув Гунину, я вышел вперёд:

— Синкерович Кирилл, Пётр Иванович. Директор компании "2С", что расположена в Архангельске.

— Вот как? — удивился Гордон, явно так же и тому, что я его знаю лично, — мы с вами знакомы?

— Боюсь, что нет, но никогда не поздно познакомиться. Можете звать меня Кирилл.

— Меня вы, судя по всему, уже знаете, — собеседник улыбнулся довольно искренне, — позвольте поинтересоваться, судари, знаете ли вы о происходящих событиях последних дней?

— Если вы о бунте среди стрельцов, то наслышан. По моей информации, этой ночью или завтра они подойдут к монастырю. Я с небольшим отрядом решил принять участие в подавлении бунта — он крайне не выгоден моим коммерческим делам.

— Интересно, — Гордон подошёл ближе, дав нам рассмотреть его поподробнее. Мужчина довольно приятной внешности, с округлым лицом, небольшим пузиком, но крепкими руками, и удивительно чисто говорящий на русском, — какими же силами вы располагаете?

— Иван? — я повернулся к Гунину. Военные вопросы — его епархия. Иван тут же отозвался:

— Полторы сотни человек, двадцать пять мортир, сотня винтовок и пулемёты на стенах.

— Простите, сударь, но с таким оружием я не знаком, — гордон кивнул на расставленные миномётные позиции, — не окажете ли услугу?

Гидом стал я, попросив Гунина пока заняться непосредственно своими делами. Что такое пулемёт — объясню сам, тем более собеседник оказался довольно интересный. Не ожидал, честное слово, от Шотландца. Отойдя в сторону, я взял слово первым, только бросил взгляд на остальных офицеров. Один остался около ворот церквушки, а остальные зашли внутрь.

— Пётр Иванович, надеюсь, вы не против того, что мы участвуем в этом деле.

— Конечно же нет, сударь, лишь непонятно, какой вы имеете здесь интерес.

— Самый прямой. При государе нашем, Петре Алексеевиче, моя торговля наиболее активная и продуктивная. Поэтому свержение его для меня подобно банкротству.

— Интересные настали времена, — вздохнул Гордон, осматривая солдат на стенах, — что купцы свои интересы уже и с оружием защищать готовы.

— Увы, но это так. Есть у меня достоверные сведения, что государь ненавидит стрельцов ещё с прошлого их бунта. Кстати, благополучному разрешению которого мы обязаны вам.

— Право слово, я так не считаю, — отмахнулся Гордон, но я возражал:

— Не думаю, но не будем об этом.

Внимание моего спутника привлекла батарея миномётов. Парочка солдат охраняла их с винтовками наперевес. Гордон без спросу полез осматривать наше вооружение. Вообще-то опасное дело, но я ему не мешал, солдаты, видя меня, вообще сделали вид, что нас нет.

— Интересно... — он потрогал ствол и даже покрутил наводку, — это и есть ваши мортиры?

— Они самые. Производства нашей компании, для внутреннего использования.

— Ненадёжно выглядят. Но поразительная сложность. Надеюсь, они стоят того...

После осмотра достопримечательностей, в особенности, нашего лагеря, мы вернулись к исходной позиции. Особенно округлились глаза у офицера при виде солдат, увлечённо читающих Толкиена. К ним он не полез, но смотрел наверное с минуту, попутно что-то пробормотав себе под нос. Увлечённые чтивом солдаты даже не заметили, как мы прошли мимо.

— Позвольте поинтересоваться, — не ходу спросил я, — какие планы у вас на бунтовщиков?

— Планы? — Гордон изобразил удивление, после чего, хмыкнув, сказал: — планов на них не имею, только приказ. Доставить в Москву зачинщиков бунта.

— Я вас удивлю, — я тоже хмыкнул в ответ, — но зачинщики бунта из Москвы никуда и не уходили.

— К чему вы это? — он остановился, вперив в меня взгляд серо-голубых глаз, — неужто у вас есть какая информация?

— Конечно, — я улыбнулся, — есть. Бунт этот создан исключительно на деньги Василия Васильевича Голицына. Прекрасный организатор и политик, он подкупил видных московских чиновников и военачальников среди стрельцов. Несмотря на то, что я не военный человек, информация у меня самая свежая. На царствование должны помазать царевну Софью, но она откажется от трона, по их с Голицыным соглашению, и он взойдёт на трон... вернее, это он так хочет.

— Доказательства?

— Есть. Но простите, предъявить их я вам не могу, только государю, когда вернётся.

— Это когда ещё будет... — покачал головой Гордон.

— Скоро. По моим подсчётам, государю уже сообщили о попытке переворота, и в Москву он вернётся в конце августа. Увы, в конце июня-июля я отбываю в Голландию, для торговых дел, поэтому не смогу лично увидеть его величество. Однако, уверен, ни один мятежник не уйдёт живым.

— Вы преувеличиваете, — поморщился Гордон, — Его величество, конечно, бывает суров, но не настолько.

— Отнюдь, — тут я уже позволил себе усмешку, — после неудавшегося переворота Царь ненавидит стрельцов и будет рад избавиться от них. В особенности опасен их бунт, так как он может распространиться на всю страну, поэтому, полагаю, его величество уже строит планы мести за былые обиды, нанесённые ему стрельцами... — я склонился ближе к гордону, — между нами говоря, эти "стрельцы" — нарыв на теле русского воинства, который должен быть вскрыт рано или поздно. Годы почти гражданской жизни превратили их из воинов в мелких ремесленников и простых обывателей, которые готовы продаться тому, кто больше заплатит. Так и произошло, Голицын вложил в это дело около пятидесяти тысяч рублей.

— Немалые деньги, — проникся Пётр Иванович, — если у вас есть доказательства...

— Есть. Но простите, как я и говорил, предъявить их на данный момент не имею возможности. Ради безопасности моих людей, которые нашли для меня эту информацию.

— Я понял вас, — серьёзно задумался офицер. Между тем полки уже входили в монастырский двор. На этот раз монахи были куда активнее, помогая им разместиться. Посмотрев на их огромное воинство, я только вздохнул. Придётся усилить караулы...

— А чем вы торгуете? — вдруг сменил тему разговора Гордон, — и с кем?

— Имею крупное торговое предприятие в Архангельске. Мы продаём... много что мы продаём. В основном хорошо идут канцелярские принадлежности, бумага, свечи, различные мыла... кстати, у меня для вас найдётся подарок, — я залез в карман и достал оттуда... как фокусник из шляпы, часики. К слову о них. Перед походом я держал в кармане помимо местной мелочи, обычно, какие-нибудь вещицы, которые в случае чего могут быть полезными при общении с местными. На подарки я не скупился, поэтому держал десяток часов "президент". Разве что без самой надписи "президент" на циферблате. В остальном это карманные часы из белого золота, с искусно выполненной гравировкой, которую, пожалуй, невозможно сделать ныне никакими ювелирными инструментами, и росписью аля-рус, то есть двуглавый орёл с обеих сторон, и прочие завитушки, — прошу, это один из наших товаров, — я протянул ему часы. Гордон удивлённо осмотрел их со всех сторон:

— Маленькие. Ради всех святых, как вам удалось вместить часовой механизм в столь малую форму?! — пожалуй, это удивило его ещё больше, чем всё остальное.

— Наши технологии вообще одни из самых передовых в мире. Если имеете дело с компанией "2С", то привыкайте не удивляться, — я усмехнулся, — к тому же у них нет ключа, — я показал, как заводить механизм, — и они могут выдерживать удары, стабильно работают под водой, в песке, и сломать их не имея на то намерения очень сложно... — видя непонимающий взгляд Гордона, я чуть не рассмеялся, — я же говорил, что наши технологии...

— Позвольте, сударь, но это дорогой подарок... вы уверены?

— Я не беден, — я вздохнул, — по крайней мере, могу себе позволить подарить такие подарки вам. Признаться, я не ожидал встретить столь интересного собеседника.

— Что ж... гордон спрятал часы в карман, — взаимно. Однако, вы самый странный купец, которого мне приходилось видеть. И я не ожидал, что в России встречу столь искусно сделанные вещи. Вы сами их делаете?

— Мастерские моей компании, — ничуть не соврал я, — многие вещи изобретены моими друзьями и сподвижниками.

— Кстати о них, кто был с вами, когда мы встретились?

— А, вы об Иване? Иван Гунин, военачальник. Он тут руководит солдатами.

* * *

*

22.06.1698

Возвращение обратно было закончено. Грузовики втащили своих ездоков в ворота базы, которые усталые солдаты рады были видеть, похлеще любых других.

Как описывать военную операцию? Пожалуй, никак. Это со стороны, юным романтикам кажется, что всё помпезно и героически, а в деле... построились, когда наблюдатели увидели первых стрельцов, развернули батарею к бою, командующие артиллерией начали передавать по рации бесконечные поправки наводчику, который был один на всю батарею. Тот быстро проверил наводку орудий и... все разошлись. Стрельцы не планировали атаку на ночь, а наши "аристохратишки" удумали вести с ними переговоры. Я их радикально не понимал — какие переговоры могут быть с врагами, открыто выступившими против царя? Будучи приглашённым на совет Гордоном, я и высказал эту простую мысль. — "И в чём смысл? Сложат они оружие, так предателей бывших не бывает, они либо предатели, либо нет". С остальными, кроме гордона, я не был так хорошо знаком, но в лице Петра Ивановича получил неожиданную поддержку.

— Согласен, — кивнул Гордон, — побьём мы их сейчас, отпустим, а дальше что?

— А дальше они, разосланные по самым разным уголкам России будут рассказывать всем, что злой царь-самозванец побил их за праведное дело, — я закончил за Гордона, — признаться в том, что сами пьянствовали беспробудно, они не смогут.

Главным оппозиционером нам был Шеин, боярин. Англер и Зальм, присутствовавшие здесь же, только молчали — не по чину было пререкаться с генералами.

— Это возмутительно? Кто вы вообще такой, что бы решать за нас? — подскочил Шеин.

Шеин был среди тех, кого подкупила Софья, поэтому вопрос с ним мы могли решить быстро. Очень быстро, спасибо разведке. Я поднялся и позвал Гордона, — Петр Иванович, предлагаю выйти подышать свежим воздухом.

Наслушавшийся ранее моих историй Гордон поднялся из-за стола. Штаб они себе устроили в монастырских казармах, поэтому мы, провожаемые откровенно неприязненными взглядами Шеина, вышли из помещения на свежий воздух. В помещении действительно было неуютно.