Волчица и пряность. Том 24

— Ты, если ты готов проехаться на моей спине, у нас не будет этих проблем.

Своим волчьим ходом Хоро запросто добралась бы за одну ночь.

— А как же конь?

— Конина очень сладкая и потому прекрасно сочетается с выпивкой.

Насколько серьёзной была её шутка? — вздохнул Лоуренс и глотнул вина.

— Я пытаюсь увидеть, какие произойдут изменения.

— Мм?

— Я не знаю, на что рассчитывает торговый город, но, если налоги снизят, можно воспользоваться этой возможностью и купить там побольше предметов роскоши, чтобы получить прибыль. Наши гости в последнее время, даже те, кто не относится к аристократам, жалуются, что в купальне не хватает качественных, отборных вещей с юга.

Глаза Хоро подёрнулись ледком. Как и всегда, когда она видела, как этот дурень говорит о выгодной торговле.

— Ты, похоже, самцы действительно не способны учиться. Такого рода затеи просто оставь на торговый дом кролика. Кроме того, разве ты не покупал пшеницу в незнакомом месте, думая, что заключил выгодную сделку, из-за чего на самом деле получил убытки?

Кролик, тоже не-человек, был казначеем компании Дива, и эта компания являлась надёжным поставщиком купальни "Волчица и пряность". Что же до пшеницы, то да, продавец подмешал к пшеничной муке дешёвую ржаную, ситуацию тогда спас только чуткий нюх Хоро и Миюри, сумевших отличить некачественную муку.

— Ну... если я не способен учиться, то ты должна объяснить, почему ты не смогла подняться сегодня утром, верно?

Хоро поджала губы в ниточку, но пинать Лоуренса под столом не стала.

Лоуренсу показалось, что Хоро даже вроде бы стало легче, когда она вспомнила про тяжёлое утреннее похмелье, и в этот момент он заметил, как к столу кто-то подходит, и поднял на него взгляд. Это был мужчина, судя по одежде — селянин, с лёгкой шляпой в руке и лёгкой, неуверенной улыбкой на лице.

— Вы двое — уважаемая чета Лоуренс, не так ли?

Его неблагородного вида одежда не соответствовала достаточно изысканному подбору слов, но он, кажется, был из тех, кто знал, как подойти к делу. Потому что с этими приветственными словами он протянул небольшой бочонок с вином, такой удобно нести под мышкой.

У только что вышедшей из похмелья Хоро загорелись глаза, она с ухмылкой взяла бочонок:

— Так, так... мм, медовуха знатная! Ну, раз у тебя есть, что сказать, — говори.

Но, конечно, человек собирался говорить с Лоуренсом, а не с Хоро. Лоуренс вздохнул по поводу добродетелей жены и повернулся к человеку в одежде селянина. Эта одежда заставила Лоуренса подумать, что перед ним селянин, однако он разговаривал совершенно не как деревенский житель и был искусен в приветствиях и подарках.

Но у Лоуренса было одно затруднение — порывшись в своём торговом прошлом, он ничего не смог, дававшее понять, кто был перед ним.

— Извините, мы уже где-то встречались?

— Я прежде не встречался ни с одним из вас. Я слышал о ваших подвигах в Саронии.

Лоуренс кивнул. Они в Саронии действительно много сделали, достаточно, чтобы прославиться. Конечно, прекрасно, когда везде, куда бы ни пойти, тебя ждут выпивка, еда и веселье без меры. Но когда сосредоточишься на ситуации, трудно не понять, что могут прийти неожиданные последствия.

— Я понимаю, что сейчас вы путешествуете вдвоём, но всё же надеюсь, что вы сможете выслушать мои резоны, — продолжил мужчина, почтительно опустившись на одно колено.

Его уважительной тон, его жест почтения, которым он сопроводил свою просьбу, позволяли сделать вывод, что этот по-деревенски одетый, внешне неприметный человек нередко имел дело с людьми высокого положения.

Но он был слишком молод для деревенского старосты, да и ничего деревенского в нём не чувствовалось. Лоуренс призвал свои навыки странствующего торговца и присмотрелся к деталям одежды и снаряжения мужчины, и тогда ему сразу бросились в глаза тяжёлый нож с деревянной рукоятью и небольшой лук, к этому Лоренс прибавил умение изготавливать медовуху, врученную Хоро.

— Для чего нужно было смотрителю леса нас искать?

Глаза мужчины округлились от изумления, потом они вспыхнули радостью.

— Господин Лоуренс, решивший проблемы Саронии! Я прошу тебя нам помочь.

Хоро баюкала медовуху в своих объятиях, как ребёнка, так что "Прости, но мы с женой очень редко путешествуем и не хотим влезать в какие-либо проблемы" Лоуренс произнести не мог. Он предполагал, что сам уже не станет искать неприятностей, и стал держаться спокойней, но, просмотрев поведение Хоро, понял, что сейчас дело иное.

По запаху земли от человека Хоро уже поняла, что его работа связана с лесом. Подобно Лоуренсу, увлекавшемуся всем, что связано с получением дохода, Хоро, безмерно любившая лес, вероятно, была способна намеренно затруднить Лоуренсу отказ от помощи жителю леса. Особенно, если она при этом получала бочонок медовухи.

Если отправить этого человека восвояси, Хоро могла бы выгнать Лоуренса из постели, и ему пришлось бы спать на полу.

— Если ты не имеешь ничего против, пожалуйста, расскажи всё с начала, — негромко сказал Лоуренс.

Человек пришёл в восторг, Хоро с удовлетворением кивнула.

К югу от таможенного перехода находились земли рода Тонибурк, и этого человека по имени Майер Линдо тамошний землевладелец нанял на место смотрителя леса, как и его предков до него на протяжении нескольких поколений. Хоро была до глубины души тронута званием смотрителя леса, вообразив, видимо, что он был хранителем леса, а значит — хорошим человеком.

Но смотритель леса и хранитель леса это не одно и тоже. За лесом, конечно, следует присматривать, но смотритель следит за ресурсами леса, а не за самим лесом. Леса вокруг Ньоххиры были столь обширны, что смотрители леса в тех краях встречались исключительно редко. Ценность леса возрастала по мере продвижения на юг, а вместе с ней и значение смотрителей леса. Особенной ценностью леса обладали в местах активного возделывания пшеницы.

Смотритель Майер отвечал за лес Тонибурка, этот лес сохранил свой изначальный вид, был густым и тёмным, хотя эти места были довольно холмистыми. Однако землевладелец, сообщил Майер, собрался лес вырубить и продать, а также проложить дорогу через свою землю.

— Таким образом, господин Майер, ты хочешь это предотвратить.

— Именно. Но есть кое-какие трудности, и я прошу господина Лоуренса о помощи.

Бытовало впечатление, что люди, живущие в лесу, обычно бывают утомлены миром, плохо ладят с людьми, их волосы и бороды отросли подобно вековому мху, из-под которого горела. Как у оленей, пара глаз. Но, откровенно говоря, смотрители леса были просто служащими, нанятыми для работы в лесах. Служа высокопоставленным лицам, они изо дня в день сталкиваются с территориальными спорами, овладевают искусством благородной речи, неудивительно, что они со временем занимают руководящие места в торговых домах. Так что навыки вести переговоры у них хорошие, при случае они вполне способны болезненно ужалить.

— К слову, я сам оставался некоторое время в Саронии, дожидаясь завершения определённых переговоров, — произнёс Майер, бросив на Лоуренса многозначительный взгляд. — Господин Лоуренс, я был восхищён твоим острым умом. Однако то, что ты не дал хода требованию торговцев лесоматериалом существенно снизить налоги, привело к неожиданному результату.

Слова "неожиданный результат" вызвали у Лоуренса плохое предчувствие.

— Я сделал всё возможное, чтобы исполнить просьбу церкви Саронии... Это, прости, принесло неприятности господину Майеру, землевладельцу Тонибурку и здешним людям?

— Нет, с этим определённо нет проблем, — ответил Майер, отвешивая глубокий, соответствующий правилам, но совершенно неискренний поклон.

Он был подобен скользкому угрю, которого никак не удавалось поймать, и можно было лишь наблюдать, как он неуклонно плыл к своей цели.

У Хоро тоже не было причин для радости, Лоуренс с унынием подумал, что это из-за того, что разговор направлялся в основном Майером, бывшему странствующему торговцу было неловко, что ем приходилось шаг за шагом отступать.

— Господин Лоуренс, это очевидно, что ты поступил правильно для церкви и Бога, но в то же время налог на пиломатериалы был снижен лишь незначительно. И из-за твоего праведного деяния портовый город Каллан, расположенный ниже по реке, потерял возможность купить дешёвую древесину.

— А! — не удержался Лоуренс, сразу поняв смысл слов Майера.

Волчьи уши Хоро тоже дрогнули, она холодно взглянула на Лоуренса.

— Если бы налог на древесину, проходящую через Саронию, был бы снижен значительно, город Каллан смог бы покупать дешёвую древесину. После того, как этот замысел провалился, городской совет собрался и попросил землевладельца передать лес Тонибурка, на который они давно зарились, им.

В последнее время цены на пиломатериалы действительно выросли, даже в богатой лесами Ньоххире должны были устраивать собрание, чтобы решить, сколько леса может рубить каждое хозяйство деревни. Здесь же лесов и полей куда больше, чем лесов, и древесины не хватает в большей степени.

Похоже, вопрос о снижении налога на древесину в Саронии был вызван не стремлением торговцев леса получить небольшую прибыль, а большой группой окрестных торговцев, с волнением наблюдавших за происходившим.

Обращение коленопреклонённого перед Лоуренсом смотрителя леса означал: ты не дал снизить налог на древесину, из-за чего лес Тонибурка оказался под угрозой, как ты будешь справляться с этим безобразием?

И не только Майер, но и Хоро, всегда стоявшая на стороне леса, смотрела на него с укоризной. Потому что, не вмешайся Лоуренс в события в Саронии, налог на древесину мог быть серьёзно снижен, город Каллан получил бы дешёвую древесину и не прицеливался к лесу Тонибурка, за которым следил Майер.

Подобно осуждённому, старавшемуся оттянуть казнь, Лоуренс задал вопрос:

— Проблему — твою и территории — я понял. Но что ты имел в виду, когда ты говорил о трудностях, с которыми ты столкнёшься, пытаясь предотвратить вырубку?

Неужели этот землевладелец не мог гордо задрать подбородок перед городом Каллан? А может, те из города наняли наёмников и вынудили его проглотить их требования, как в прежние времена?

Возможно, Майер полагал, что с помощью Лоуренса эта крупная история обернётся просто маленькой проблемкой.

— Наш землевладелец высказался за то, чтобы лес отдать.

Землевладелец, долг которого — защищать свою землю, сам её отдаёт. Хоро, поджав губы, надулась. Лоуренс сделал нервное движение шеей — просьбу Майера отличала хитрость лисы.

— Хозяин согласен...

— Да, — Майер, взглянув на Лоуренса, удостоверил свой недвусмысленный ответ кивком.

Лиса, которую нельзя было ухватить, превратилась в орла, следившего за своей добычей.

— В таком случае я всего лишь странст... а, то есть...

Лоуренс чуть по привычке не сказал "странствующий торговец", кашлянув, он снова заговорил:

— Я не аристократ, вмешиваться в политические вопросы с учётом того, что сам землевладелец хочет сотрудничать с торговым городом, это, боюсь... Эй!

Это Хоро пнула его в лодыжку под столом. Майер на миг опешил, а Лоуренс поспешил рассмеяться.

— Конечно, твои соображения разумны, — тут же отступился Майер и, чтобы не дать добыче уйти, он на мгновение завис над ней, чтобы атаковать с другой стороны. — Но именно из-за твоего мастерства в торговле я к тебе и пришёл.

Лоуренс тихонько вздохнул и показал Майеру продолжать.

— Для начала, я думаю, что хозяин просто неправильно всё оценил. Лес довольно легко пустить в дело, но сложно потом восстановить, и речь идёт не только о вырубке леса, люди из Каллана обманом заставили хозяина согласиться на сооружение печей, чтобы пережигать лес на уголь, и кузниц.

Лоуренс задержал дыхание. Не из-за слов Майера, а из-за шуршания пришедшего в движение хвоста Хоро, всё ещё сохранявшей невозмутимый вид.

— А чтобы заработать больше денег на перевозке древесного угля и железа, землевладелец должен ещё проложить к лесу дорогу. Люди из Каллана сказали хозяину, что он сможет много заработать на пошлине, если он проложит дорогу, и он всерьёз воспринял их слова.

Прозвучавшие слова дали Лоуренсу понять, что дело тут намного сложнее, чем просто возместить удорожание древесины, чувствуя, что что-то не так, и он, сидя на стуле, напрягся.

— Если ты это не остановишь, леса будет оставаться всё меньше, а людям, которых кормит лес, останется питаться одним ветром. Но хозяина ослепили прибыли от продажи леса, пережигании угля и добычи железа, к этому ещё и пошлины на дороге, которую он откроет, и неважно, что люди будут страдать, а лес уничтожаться, зато он получит прибыль и сам ничего не потеряет.

Похоже, Майер пришёл к Лоуренсу не потому, что тот вмешался в дела Саронии. Должно быть, он чувствовал, что убедить землевладельца можно было, лишь доказав, что всё не так хорошо, как это могло казаться, и Лоуренс для этой роли подходил лучше других.

— Я слышал, что ты, господин Лоуренс, являясь в настоящее время хозяином купальни в знаменитой деревне горячих источников, в прошлом был известным торговцем, проведшим долгое время в странствиях. Прошу тебя, используй свой торговый опыт, чтобы доказать моему хозяину, что он просчитался в расчётах.

Преувеличенная похвала была, конечно, не просто похвалой. Упоминание о том, что Лоуренс приехал, оставив купальню с горячим источником, подтверждало это. Этот Майер знал всё и, наверное, оббегал всю Саронию, собирая сведения, возможно, он и с Эльзой встречался. Он очень старался дать понять, что знает о прошлом Лоуренса, что могло являться завуалированной угрозой.

— Что скажешь? Если ты согласишься помочь сохранить наш лес, обещаю поставлять тебе фруктовое вино, медовуху, сушёные грибы, всё самое свежее, собранное весной, летом, осенью или зимой соответственно, а также дичь — копчёную оленину и крольчатину. Клянусь лесом Тонибурка, это будут лучшие продукты, которые удовлетворят самые изысканные вкусы посетителей высокопоставленных гостей Ньоххиры.

Глаза Хоро загорелись от столь достойной награды, но уши Лоуренса слышали иное. Эти слова означали, что его партнёр по переговорам испытывал затруднения с оплатой золотыми или серебряными монетами и мог лишь в частном порядке, тайком набрать этот дар в каком-то уголке леса. Иначе говоря, официального вознаграждения не будет. Потому что тот, кто служит своему господину, должен быть готов к смерти, если собирается заставить господина отменить его решение.

Исходя из соображений безопасности, Лоуренс должен был немедленно улыбнуться, сделать вид, что согласен на просьбу Майера, а потом быстро собрать вещи и уехать вместе с Хоро. Если бы после этого Майер заявился в Ньоххиру, чтобы устроить неприятности, ему бы воздали вдвойне с помощью не-человеческой силы.

Но у Лоуренса были свои причины не поступать так. Оставив в стороне урчавший рядом с ним живот спутницы, следовало признать, что после вырубки леса его богатства для местных жителей будут утрачены. Причём Лоуренса тяготил не только груз ответственности за его действия в Саронии, у него на сердце лежало и кое-что потяжелее.