| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— К вашему сведению: не считая противотанковых ружей, в обычной немецкой пехотной дивизии состоят на вооружении семьдесят пять(!) 37-ми миллиметровых противотанковых пушек. И больше чем до хрена полевых и зенитных орудий, в том числе автоматических… И, каждая из них — протыкает вашу «тяжёлую» жестянку насквозь!
Подхожу к инженеру Саломатину — самому старшему из них на вид, занимавшемуся шасси тяжёлого бронеавтомобиля:
— У Вас младшие родственники по мужской линии есть? Только не врать, а то прикажу коленку Вам прострелить!
— Есть… Сын и племянник.
Злорадно-плотоядно щерясь:
— Обязательно позабочусь, чтоб они оба служили на одном из ваших слегка бронированных гробов…
Полузакрыв глаза, пророчествую усатой Кассандрой:
— Фонтан вспыхнувшего бензина и успевшие выскочить танкисты, истошно вопя — катаются по земле, тщетно пытаясь сбить пламя… Взрыв боекомплекта, взлетающая до небес башня и всё кончено… Лишь обугленные головёшки мёртвых тел на выжженной чёрной земле, вонь горелой резины, шквырчание кипящего человечьего жира на обожжённой до окалины броне и сладковатый запах жаренного мяса, на который слетаются разжиревшие на войне вороны…
Слегка склонив голову, заглядываю в его очи и змеем подколодным шиплю:
— Знаете, какие будут последние слова вашего сына? «Пидор ты, папа!».
Тот, взбледнув и без того светлым ликом:
— Моему сыну нет и шестнадцати лет, товарищ Сталин!
— Ничего! В Гражданскую войну, такие полками командовали.
Перепеваю Цоя:
«— Война — дело молодых,
Лекарство от ранних морщин…».
Указательный палец, поочерёдно на каждого:
— И обещаю всем вам вместе и персонально каждому: ваши сынки, братишки и племяннички в Ташкентах не отсидятся — всех «на карандаш» возьму. Нет близких родственников по мужской линии? Не беда! У нас в стране гендерное равенство, а женское тело горит не хуже мужского.
Глухим, замогильным голосом:
— Я видел фотографии с Испании, Халхин-Гола и Финляндии: после сильного обгорания, от взрослого танкиста остается трупик размером с ребенка. Головка маленькая, а лицо такого красновато-синевато-коричневого цвета… Я вам всех их постараюсь выслать! На память, так сказать.
Вижу, гениальные конструкторы стали цвета свежей плесени на сыре — счас блевать начнут и, вдоволь насладившись произведённым эффектом, широко разведя руки, вопрошаю:
— А что вы думали? Всё хорошее, как известно — имеет одно очень нехорошее свойство, рано или поздно кончаться. Десять лет сладко ели-пили за счёт народа, переводя его добро в дерьмо — пора бы и по счетам платить.
«Зарядив», усаживаюсь за стол и, вертя в руках трубку, терпеливо жду когда оно «выстрелит»… При этом, нет-нет — да и поглядываю на дверь, типа кого-то жду. К примеру — граждан с чистыми до хруста руками, горячими сердцами и холодными мозгами под фуражками с околышами василькового цвета.
* * *
Первым придя в себя после шока, инженер Фиттерман отчаянно возопил, почти визжа:
— Товарищ Сталин! Чем мы можем искупить свою вину перед партией, правительством и трудовым народом? Перед вами лично?
Как плотину прорвало — остальные инженеры-конструкторы, вразнобой загалдели примерно тоже самое.
Подождав когда стихнет, ударив по столу кулаком, категорически заявляю:
— Вы — не «можете» искупить свою вину, вы — обязаны(!!!) это сделать!
Встаю, хожу будто раздумываю, затем останавливаюсь перед Барановым и тыча в него мундштуком трубки:
— Вместо этой вашей бесполезно-тяжёлой вундерваффли с «дыроколом» в башне, надо запилить обычный бронетранспортёр — «рабочую лошадку» войны, служащую для перевозки пехоты вслед за танками до(!) поля боя и предохраняющую её от пуль и некрупных осколков. Кроме того, ваш БТР должен служить базой для создания бронемашин специального назначения. Как минимум следующих: передвижной бронированный командный и наблюдательный пункт (ПБКП) оборудованный как минимум двумя радиостанциями, тягач артисистем калибром до 122 миллиметров включительно и массой до трёх тонн, зенитная самоходная установка (ЗСУ) спаренных малокалиберных автоматических пушек, лёгкая бронированная эвакуационно-ремонтная машина (БРЭМ), эвакуатор раненых, подвозчик боеприпасов…
Думаю, на этом пока хватит.
— По каждой спецмашине техзадание получите позже и в письменном виде. Пока же, первым делом нужна база! Предлагаю, для скорейшего воплощения в металле этого бронетранспортёра, воспользоваться заделом полученным в результате конструирования бронеавтомобиля «БА-11». У кого какие мысли на этот счёт, товарищи конструкторы?
Переглянувшись со своими, пришедший в себя Главный конструктор, деловито спросил:
— Уточните, товарищ Сталин: какой вместимости предполагается бронетранспортёр?
— Уточняю: две членов экипажа и не менее десяти человек десанта. Запас топлива на триста-четыреста километров, запас боеприпасов на три дня боёв и сухой паёк на неделю. На корме требуется распахивающиеся двери или откидная аппарель для облегчения десантирования. Топливные баки должны находиться где-нибудь пониже, иметь протектирование от прострела пулей противотанкового ружья и продувку охлаждёнными выхлопными газами для уменьшения пожароопасности.
Тот, заметно напрягшись:
— Вооружение?
Здесь, я надолго задумываюсь: в «рольной истории» — когда кончились 22 тысячи настоящих танков, в качестве танков использовали даже полубронированные тягачи «Комсомолец» с пулемётом в шаровой установке во лбу… Поэтому есть вполне обоснованные опасения, что присобачь я к этой бронированной коробке хотя бы заурядный «дегтярь» с «блином» сверху — наши бараны с ромбами, шпалами и звёздами в петлицах — тут же решат что это такой танк и немедленно пошлют его в бой для «маневренной огневой поддержки наступающей пехоты и кавалерии». И писТсец тогда полярный всей моей затее с моторизацией мотострелковых войск.
Мля… Как всё запущенно.
Это ж, мне придётся и «ЗСУшку» отменить, пилиять!
Скривившись как от зубной боли, машу головой:
— Никакого вооружения! Это всего лишь транспортное средство и база для спецмашин!
Баранов облегчённо вздохнув:
— Тогда, всё получится. Отсутствие башни с орудием и боекомплектом — скомпенсирует возросший вес — неизбежный в связи с удлинением базы бронеавтомобиля.
Помня про превосходстве «Люфтваффе» в воздухе, про вездесущих «Мессеров», которые летом 41-го — буквально «по головами брили», я заявил:
— Машина должна быть обязательно хорошо бронирована сверху и иметь несколько аварийных люков на крыше для случаев затопления.
Мало ли, что да? Вдруг БТР с моста в реку упадёт… Как тогда всей толпой, десанту выбраться через заднюю аппарель? По одному? Первые возможно и выберутся, следующие непременно утонут — упоминая всуе, ни в чём не виноватую матушку товарища Сталина…
В тоже время, послевоенный «БТР-152» и первые образцы «БТР-60» — не имели бронирования сверху…
Может, не даром?
Обеспокоенно спрашиваю:
— Как по-вашему, товарищ Баранов: наша бронемашина не окажется в таком случае излишне перегруженной?
Тот, меня заверил:
— Без башни, запаса по весу — будет вполне достаточно для бронирования крыши бронелистами миллиметров в восемь, товарищ Сталин.
— Вот и ладненько.
Испытывающее глядя в глаза, предъявляю следующую хотелку:
— Самое главное: бронетранспортер должен иметь полноприводным — колёсной формулы (6 × 6), иначе он и на хер Красной Армии не нужен. Хотелось бы, чтоб он был с дизелем.
Конструкторы, сперва панически переглянулись, затем ответственный за шасси инженер Саломатин нашёлся:
— Есть такой бронеавтомобиль, товарищ Сталин! Бронеавтомобиль «БА-11Д» с дизельным двигателем «ЗиС Д-7»., образец которого испытывается у нас в Колпино в прошлом году.
В азарте потирая ладони, чуть не подпрыгиваю от возбуждения:
— Ну, тогда вообще всё на мази! Я, товарищи, уже и названием для нашего с вами бронетранспортёра придумал: «Гренадер».
Обрадовались, мама не горюй… Разве, что «Ура!» не кричали и я с ними тоже.
Тут же, воспользовавшись предоставленными мной карандашами и бумагой, конструкторы сделали несколько предварительных набросков переделки бронеавтомобиля в бронетранспортёр и заявили предварительные тактико-технические данные.
Рисунок 49. Испытание серийного образца бронеавтомобиля «БА-11Д» с дизельным двигателем «ЗиС Д-7». НИБТ полигон, осень 1940 года (АСКМ).
Машинёшка вырисовывась довольно многообещающая, напоминающая послевоенный «БТР-152».
Приземистый корпус «БТРа» с наклонным расположением бронелистов, должен был надёжно защищать экипаж и десант от бронебойных пуль обычного калибра и мелких осколков. Пулестойкие приборы наблюдения «ПТ-К» у экипажа и дуплексная радиостанция у каждой третьей машины (на первое время), тоже лишними не будут.
93-х сильный дизель «ЗИС-Д-7» Уфимского моторного завода, пулестойкие шины увеличенного размера с крупными грунтозацепами и запасные колёса по бортам с возможностью их вращения, — гарантировали достаточно высокую максимальную скорость (порядка 55-ти километров в час по шоссе) и проходимость для колёсной машины. Демультипликатор и его реверс, давали девять скоростей вперёд и шесть назад, причём в обоих направлениях — бронемашина могла двигаться практически с одинаковой скоростью.
А вот от съёмных резинометаллических гусеничных лент типа «Оверолл» — надеваемые на колёса задней тележки на особо сложных участков местности, я решительно отказался.
— На фиг такое счастье! Грязь или снег набиваются между этим «гандоном» и ведущими колёсами и машина буксует.
Наотрез отказался и от заднего поста управления, как на оригинальном «БА-11»:
— Зряшный расход ресурсов! Машина не боевая и времени по-человечьи развернуться, чтоб удрать от противника — у неё будет в избытке.
* * *
Наконец, от «лирики» переходим к «физике» — к срокам, то есть. И меня тут же опустили с небес на грешную землю:
— Товарищ Сталин! Опытный образец мы готовы дать хоть… Через месяц! Но что касается массового производства, то здесь не всё так просто. В отличии от прежних — это совершенно новое дело. Сложной формы сварной корпус с утолщёнными бронелистами, ещё не освоенный заводом передний привод… И если бы дело было только в нас! Новый двигатель, широкопрофильные шины от смежников, радиостанции и приборы наблюдения…
Да, блин!
Если Ижорский завод не освоил до войны массовое производство «БА-11» — произведя их всего лишь чуть более полутора десятка, то с какого перепуга хотелось бы знать — он наштампует мне хотя бы полторы тысячи запиленных с него «БТРов»?
Чудес не бывает, ребятишки!
Это вам не славянское фэнтази с орками, гоблинами и эльфами-гомосеками — а всего лишь альтернативная история с одиноким попаданцем вселенского типа.
Походив, подумав, подхожу к Баранову и взяв его за пуговицу пиджака, молвлю ласково и весьма доброжелательно:
— Товарищ Сталин, очень хорошо понимает разницу между опытным образцом и серийной машиной… Но всё же постарайтесь его не злить! В сроках я не тороплю, но первого июня сего года — БТР «Гренадер» должен быть на конвейере, иначе я обязательно озверею и примусь вас геноцидить.
Подняв указательный палец вверх, заостряю на своих словах всеобщее внимание:
— И причём не на Ижорском заводе в Ленинграде — а в городе Выкса Нижегородской области, на заводе…
Мне, спустя минуту подсказывают:
— Завод ДРО — «дробильно-размольного оборудования».
— Правильно: БТРы в данный исторический период — намного важнее дробильно-размольного оборудования! Спрашиваете, почему именно там?
Не дождавшись подтверждения вопроса, не стал темнить:
— Да, потому что этим летом — начнётся война с фашисткой Германией! И благодаря в том числе и вам — протекать она будет очень тяжело для Красной Армии, а следовательно — для страны и народа…
Конечно, скажи им про Блокаду и миллион с лишним умерших от голода — в числе которых наверняка кто-то из них, они не поверят даже товарищу Сталину.
— «Надейся на лучшее, но готовься к худшему» — говорит народная мудрость и, мы ей будем во всём следовать…
Вроде — взрослые люди, а слушают как дети — с открытыми ртами.
— …Не исключены бомбардировки вражеской авиацией близкорасположенных к границе ленинградских предприятий оборонного комплекса и, мы их должны заблаговременно эвакуировать в безопасное место.
Обращаюсь к сидящему и до сих пор не принимавшему участия в беседе директору Ижорского завода:
— В связи с этим, я даю вам на раскачку достаточно много времени. Но начиная с 1-го сентября 1941-го года, завод в Выксе должен выпускать не менее пятидесяти бронетранспортёров в сутки.
Тот, слегка выпятив грудь:
— Товарищ Сталин! От лица всего коллектива, заверяю Вас…
Жёстко одёргиваю:
— Сядьте на место, товарищ директор и слушайте дальше!
* * *
Что там у нас ещё по лёгкой бронетехнике?
Кроме бронетранспортера под мотострелковое отделение, Красной Армии жизненно необходим лёгкий броневичок для разведки, чтоб не повторялись ситуации часто встречающиеся в послевоенной военно-исторической литературе, типа нижеприведённых:
«…16 и 17 июля была отправлена (на разведку) группа из трех Т-34 на Пропойск, был потерян один танк».
«…18 июля была отправлена разведгруппа в составе 11 танков Т-34 на Бовки, не вернулось 4 танка (из них три застряли в болоте). В тот же день еще 6 танков Т-34 отправились в разведку в район Машевская Слобода. Три танка подорвались на минах».
«…19 июля для разведки противника в районе Смолица и разведки на Быхов была выслана танковая группа в составе сразу 20 танков Т-34 под командованием командира 50-й танковой дивизии. Из состава этой группы не вернулось 9 танков1».
Конечно, посылать на разведку средний танк «Т-34» — с его крупнозвенчатыми траками, перемоткой гусениц и гребневым способом их зацепления — создающими слышимый за десятки вёрст адский грохот и лязг, да ещё и без глушителя…
Это надо обладать присущими нашим генералам «умственными дарованиями»!
Человеку среднего ума такое в голову не придёт.
А с другой стороны: а кого послать в разведку — которая должна априори проводится как можно тише и незаметней для противника?
Конечно, идеальным были бы кавалерийские патрули, но такого танковым и мотострелковым дивизиям в составе механизированных корпусов РККА по штату не полагалось.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
