Генеральный апгрейд. Глава 7. Рабочие лошадки тотальной войны

Генеральный апгрейд. Глава 7. Рабочие лошадки тотальной войны.

Генри Форд «Моя жизнь, мои достижения»:

«У нас нет так называемых экспертов. Мы даже были вынуждены расстаться со всеми, кто воображал себя экспертами, потому что никакой мастер своего дела не будет утверждать, что знает его досконально. Кто хорошо знает работу, тот ясно видит и ошибки, и пути их исправления, поэтому неустанно стремится вперед и не тратит времени на рассуждения. Это стремление вперед и позволяет быть уверенным в своих силах, так что со временем ничто не кажется невозможным. Если же довериться «эксперту», то многое окажется невозможным.

Нет на земле такого человека, который настолько досконально знал что-то, что мог бы с уверенностью утверждать: «Это ни при каких обстоятельствах невозможно». Опыт и техническое образование должны расширять кругозор и сокращать область невозможного. К сожалению, это не всегда так. В большинстве случаев техническое образование и так называемый опыт лишь показывают последствия неудавшихся опытов. Вместо того чтобы всерьез исследовать эти неудачи, эти умники препятствуют успеху. Один такой «авторитет» заявит: «Это невозможно», и целый ряд бессмысленных последователей будут за ним повторять: «Нет, это невозможно!»».

Рисунок 47. Средний полугусеничный бронетранспортёр Ганомаг «Sd.Kfz.252», один из символов Блицкрига.

Во время Второй мировой войны, огромным преимуществом Вермахта было наличие полугусеничных бронетранспортёров — которые немецкая армия первой в мире приняла на вооружение и очень эффективно массово использовала в подвижных частях «Панцерваффе» до самого конца войны.

А в Приграничном сражении лета 1941-го года, как я подозреваю, это преимущество было решающим в деле разгрома малоподвижных советских армий — растянутых в нитку на огромных пространствах.

Самым известным был средний полугусеничный бронетранспортёр «Sd.Kfz. 251», (Sonderkraftfahrzeug 251) — чаще называемый «Ганомаг», по названию головной фирмы-производителя.

Это было воистину универсальное оружие молниеносной войны — служащее не только как транспортное средство мотопехоты, тягачи артиллерии и бронированные машины подвозки боеприпасов на поле боя — но и базой для лёгких самоходных зенитных установок, противотанковых пушек, пехотных орудий, миномётов, огнемётов и пусковых установок ракет.

«Ганомаги» служили мобильными узлами связи, наблюдательными пунктами артиллерии, командно-штабными, санитарными машинами и, прочее, прочее, прочее…

Конечно «Ганомаг» был далеко не идеален и, несмотря на модернизации — к середине войны уже использовался лишь потому, что ничего другого под рукой не было. Тем не менее, сама концепция универсальной машины «на все случаи жизни» — была довольно удачной и, даже во многом опередившей время — в первую очередь из-за своей универсальности, позволяющей создать огромное количество спецмашин на его шасси.

Короче, «Ганомаг» — это был настоящий символ Блицкрига стоящий наравне со «Штуками», «Штугами», «Мессерами» и «Шмайссерами»!

Ну в теперь оборотимся на нашу непобедимую и легендарную и, изрядно употребим «ухи»:

Армия, имеющая по двадцать с лишним танков и боевых самолётов — не имела в строю ни одного бронетранспортёра…

Я другой такой страны не знаю!

Советский Союз был единственной из крупных держав участвующей во Второй мировой войне, не производящей БТРы. Бойцы наших мотострелковых подразделений довольствовались теми же трофейными «Ганомагами» (если шибко повезёт, конечно), или в самом конце войны — американскими полугуслями «M3» (Half-Track Personnel Carrier M3) поставляемыми по программе Ленд-лиза.

В сорок первом, разумеется, об таком девайсе даже не задумывались и тем более не мечтали.

Мотострелки механизированных корпусов РККА, передвигались вслед за танками — в лучшем случае на полуторках «ГАЗ-АА» (чаще пешком), а артиллерия — в подавляющем большинстве своём транспортировалась самыми обычными сельскохозяйственными тракторами со скоростью слегка подвыпившего пешехода…

Да и тех не хватало!

В результате такого «взаимодействия» родов войск — советские танки являлись на поле боя без пехотного прикрытия и артиллерийской поддержки. Дальше без каких-либо вариантов: даже невзирая на пресловутую «неуязвимость» толстобронных «КВ» и «Т-34», — немецкие артиллеристы, сапёры и пехотинцы — делали с ними то, что Содом обычно делает с Гоморрой.

Да, были отдельные экземпляры и экипажи, в благоприятных условиях — якобы останавливающие целые танковые группы…

Но гораздо чаще, стальные монстры становились неподвижными элементами пейзажа, на фоне которых — так любили фотографироваться бравые тыловики Вермахта, проезжающие мимо на гужевых фурах запряжённых короткохвостыми першеронами.

* * *

Так, что?

Оставить всё как есть?

Ведь, до начала войны какие-нибудь полгода и поздно уж пить «боржоми» — стрелка часов истории уже на без пяти двенадцать… И вот-вот куранты пробьют полночь, кукушка выскочит и жаренным петухом клюнет наших стратегов в их натруженную предвоенным бездельем задницу, туго обтянутую синими штабными галифе с лампасами.

А нет ли какого-нибудь, так сказать — «паллиативного» решения, чтоб повысить мобильность советской мотопехоты и артиллерии её и танков поддержки? Чтоб так сказать: если не устранить проблему — так хотя бы снизить приносимый ею вред?

Представьте себе, что есть!

Все тридцатые годы советские конструкторы, не поднимая бровей творчески трудились над конструированием средних и тяжёлых пушечных бронеавтомобилей с колёсной формулой (6 × 4), а советская промышленность по-стахановски перевыполняя планы, их выпускала…

Нафуя такая «вундерваффля» с вооружением лёгкого танка, но с два раза более тонкой бронёй — которую пробивали даже бронебойные пули винтовочного калибра и, проходимостью — чуть выше чем у простой полуторки?

Для разведки?

По проходимости не канает…

Для огневой поддержки?

Вооружение — полный отстой…

Так, нафуя?

А ФУЙ ЕГО ЗНАЕТ!!!

Такие вопросы задавать было не принято: стратеги сказали: «Надо!» — производственники ответили: «Есть!».

Должно быть, злой Сталин — так всех зашугал своими незаконными регрессиями, что все разом думать разучились.

Итак, что мы имеем для творческого перезапила этой «вундерваффли» в нечто хоть как-то полезное?

Первенцем в их череде был «БАИ» (Бронеавтомобиль ижорский), при создании которого применили трёхосное шасси американского грузовика «Форд-Тимкен», позже заменив на его советский клон «ГАЗ-ААА». Всего было выпущено 109 штук таких штуковин, прежде чем перешли на следующую модель.

Казалось бы события на Халхин-Голе в тридцать девятом году, должны были поставить жирную кляксу — не только на подобных «средних» бронеавтомобилях невнятно-непонятного предназначении, но и на лёгких танках. Казалось бы — в переплавку их на что-нибудь более полезное…

Ан, нет!

В 1939-1940-х годах, все эти машины были заботливо собраны на ремонтных базах № 2 и № 6 в Брянске, где им был произведён полный апгрейд. Модернизированные бронемашины получили индекс «БАИ-М» и поступили на вооружение механизированных корпусов РККА.

Набив руку на так сказать «концепт-каре», ижорские конструкторы забацали «переходную модель» под брендом «БА-3». Эти машины выпускались не только на головном предприятии, но и в городе Выксе (Нижегородская область) на заводе дробильно-размольного оборудования (ДРО). Всего было выпущено 221 единица, часть их которых была в 1934-1936-х годах экспортирована в Монголию, Испанию и Турцию (двадцать, три и сорок три штуки соответственно).

В январе 1941 года, на вооружении Красной Армии имелось 143 бронеавтомобиля этой модификации.

Следующим в линейке моделей был «БА-6», отличающийся от прежнего лишь несколько уменьшенным весом за счёт некоторой рационализации корпуса и башни. Всего, с 1936 по 1939 год, в Ижоре и Выксе был выпущен 431 подобный бронеавтомобиль. После Испании, Монголии и Финляндии — где эти «недотанки-переброневики» активно использовались, в строю имелось 264 единицы «БА-6».

Наиболее массовым советским средним пушечным бронеавтомобилем был «БА-10», производство которого началось в 1938 году

Здесь, ижорцы уже изрядно потрудились своим плоским советским рашпилем!

Исходная база была изрядно укорочена, ходовая усилена, а бронелисты корпуса соединялись сваркой вместо прежней клёпки.

Рисунок 48. "БА-10" — самый массовый средний бронеавтомобиль Советской и… Финской армии.

«Изюминкой» проекта были установленные по бокам корпуса свободно вращающиеся запаски — помогающие преодолевать неровности. Кроме того, для повышения проходимости по пересечённой и труднопроходимой местности, в комплект входили быстросъёмные резинометаллические гусеничные цепи типа «Оверолл», надеваемые на задние ведущие колёса.

Примерно чуть менее половины выпускаемых «БА-10», оснащались радиостанциями «71-ТК-1» или «71-ТК-3», что не могло не радовать.

Не успели бронемашину поставить на вооружение — как было проведено две модернизации и, с 1940 года — выпускались «БА-10А», затем «БА-10М». В основном, они отличались от базовой модели изменением расположения и ёмкостью топливных баков, ящиков ЗИПа, приводом башни, типом прицелов вооружения и, ещё кое-какой малозначительной мелочёвкой не стоящей упоминания.

Всего за 1937—1941 годы изготовили 3400 бронеавтомобилей «БА-10» всех модификаций, что сделало этот тип самым массовым советским средним бронеавтомобилем, использовавшимся частями РККА и НКВД практически во всех предвоенных конфликтах. К моменту начала Великой Отечественной Войны, в частях и соединениях западных военных округов числилось порядка 2 800 единиц этих средних пушечных бронеавтомобилей и, практически все они были потеряны в первые же месяцы, не свершив особо выдающихся достижений.

Кроме РККА, эта машина состояла на вооружении монгольской армии, а в годы Второй мировой войны — трофейные «БА-10» достаточно широко использовались немцами под индексом «Panzerspahwagen BA 203(r)», вооруженными силами Румынии и Финляндии.

В армии последней, эти бронемашины задержались наиболее долго: последний «БА-10» с 8-ми цилиндровым фордовским двигателем мощностью 95 лошадей — служил у хозяйственно-прижимистых финнов, аж до 1959 года…

Есть нешуточный повод гордиться отечественным автопромом!

У «фиников» же, сохранился в музее единственный уцелевший до наших дней экземпляр бронеавтомобиля этого типа.

Не останавливая на достигнутом, отнюдь не почивая на лаврах чудо-юдо-вундерваффле-строителей, ижорские конструкторы в содружестве с Московским автозаводом на следующую, совершенно новую модель — тяжёлый бронеавтомобиль «БА-11», на укороченной базе армейского трёхосного грузовика «ЗИС-6».

Эта штуковина была уже посерьёзнее!

Оснащённый стандартным «зисовским» — но форсированным до девяносто пяти лошадок движком и более бронестойким корпусом, новый советский тяжёлый бронеавтомобиль — не уступая в вооружении и почти не уступая по защите, по подвижности двое превосходил…

…Лёгкий танк «Т-26»!

Окуеть какое великое достижение — так и чешется рука, кому-нибудь лоб зелёнкой намазать.

Тем более, что это продемонстрировать это «превосходство» можно было только вдоль шоссе: ибо, колёсная формула этого чуда отечественного военпрома оставалась прежней — (6 × 4), как у самого первого трёхосного «БАИ». А такие могут уверенно действовать, только на более-менее твёрдом грунте и ровном месте.

Массовое производство этой вундерваффли от отечественного производителя было назначено на 1941-й год, но до 22 июня этого сделать не успели, а там суровые реалии войны — вообще поставили жирную точку-кляксу на самом концепте пушечных бронеавтомобилей.

Всего, было произведено 17 «БА-11», два из которых находились на рембазах, остальные в войсках.

* * *

Когда весь дружный коллектив конструкторского бюро во главе с директором головного предприятия, после обеда предстал пред мои светлы очи в кремлёвском кабинете, первым делом спросил:

— А на хера это вообще нужно было? Вся эта возня с пушечными бронеавтомобилями — продолжающаяся уже практически десять лет? Кто-нибудь из вас может это внятно объяснить, или мне обязательно надо начинать звереть?

Изрядно потея, Главный конструктор инженер Баранов, начал бубнить:

— Боевое назначение машины, товарищ Сталин — маневренная огневая поддержка наступающей пехоты и кавалерии, качественное усиление авто-броне-соединений, борьба с бронесилами и огневыми точками врага.

Закатив реципиентские жёлто-тигриные глазки, я буквально простонал:

— Я Вас умоляю… Какая в жоппу «огневая поддержка», «качественное усиление» или «борьба»? Единственное, на что эта 45-ти миллиметровая пукалка способна — это продырявить насквозь такой же «железный ящик», на котором она установлена сама. Для огневой же поддержки требуется калибр в три дюйма, не меньше. Не верите мне, спросите у Наркома обороны Кулика: он в артиллерии шарит.

Тот кивнул:

— Товарищ Сталин прав. Я за трёхдюймовку на лёгких танках уже много лет бьюсь, и всё как горохом об стенку.

Встав, походив, успокоившись и вновь усевшись на место:

— Так зачем нужен ваш «тяжёлый» пушечный бронеавтомобиль, при наличии двух типов лёгких танков — с аналогичным вооружением и превосходящим бронированием и подвижностью? Нашим инженерам, что? Заняться больше нечем? Может, вас трудоустроить в местах массовой заготовки целлюлозы? Чтоб вы приносили хоть какую-то пользу стране, а не галимый вред её вооружённым силам?

Молчат, проклятые…

— Ладно, я понимаю: наши генералы — тупые и это так же неисправимо, как возрастное рукоблудие у подростка — хочется, вот и дрочим… Но вы то!

Указательный палец в небо и многозначительно-уважительно:

— РУССКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ!!!

Стоящий передо мной с понуро опущенной головой автор компоновки «БА-11» Айзенберг, виновато шмыгнул горбатым шнобелем. Захотелось плюнуть ему в рожу, но стоическим усилием воли сдержавшись, я продолжил:

— Почему вы — «ум, честь и совесть нашего народа», мать вашу етти, не подсказали нашим военным или не написали мне, что средние пушечные бронеавтомобили — это народные деньги на ветер и смертельная ловушка для экипажа? Что единственное, чем они могут служить — быть готовыми братскими могилами для наших бойцов?

— К вашему сведению: не считая противотанковых ружей, в обычной немецкой пехотной дивизии состоят на вооружении семьдесят пять(!) 37-ми миллиметровых противотанковых пушек. И больше чем до хрена полевых и зенитных орудий, в том числе автоматических… И, каждая из них — протыкает вашу «тяжёлую» жестянку насквозь!

Подхожу к инженеру Саломатину — самому старшему из них на вид, занимавшемуся шасси тяжёлого бронеавтомобиля:

— У Вас младшие родственники по мужской линии есть? Только не врать, а то прикажу коленку Вам прострелить!

— Есть… Сын и племянник.

Злорадно-плотоядно щерясь:

— Обязательно позабочусь, чтоб они оба служили на одном из ваших слегка бронированных гробов…

Полузакрыв глаза, пророчествую усатой Кассандрой:

— Фонтан вспыхнувшего бензина и успевшие выскочить танкисты, истошно вопя — катаются по земле, тщетно пытаясь сбить пламя… Взрыв боекомплекта, взлетающая до небес башня и всё кончено… Лишь обугленные головёшки мёртвых тел на выжженной чёрной земле, вонь горелой резины, шквырчание кипящего человечьего жира на обожжённой до окалины броне и сладковатый запах жаренного мяса, на который слетаются разжиревшие на войне вороны…

Слегка склонив голову, заглядываю в его очи и змеем подколодным шиплю:

— Знаете, какие будут последние слова вашего сына? «Пидор ты, папа!».

Тот, взбледнув и без того светлым ликом:

— Моему сыну нет и шестнадцати лет, товарищ Сталин!

— Ничего! В Гражданскую войну, такие полками командовали.

Перепеваю Цоя:

«— Война — дело молодых,

Лекарство от ранних морщин…».

Указательный палец, поочерёдно на каждого:

— И обещаю всем вам вместе и персонально каждому: ваши сынки, братишки и племяннички в Ташкентах не отсидятся — всех «на карандаш» возьму. Нет близких родственников по мужской линии? Не беда! У нас в стране гендерное равенство, а женское тело горит не хуже мужского.

Глухим, замогильным голосом:

— Я видел фотографии с Испании, Халхин-Гола и Финляндии: после сильного обгорания, от взрослого танкиста остается трупик размером с ребенка. Головка маленькая, а лицо такого красновато-синевато-коричневого цвета… Я вам всех их постараюсь выслать! На память, так сказать.

Вижу, гениальные конструкторы стали цвета свежей плесени на сыре — счас блевать начнут и, вдоволь насладившись произведённым эффектом, широко разведя руки, вопрошаю:

— А что вы думали? Всё хорошее, как известно — имеет одно очень нехорошее свойство, рано или поздно кончаться. Десять лет сладко ели-пили за счёт народа, переводя его добро в дерьмо — пора бы и по счетам платить.

«Зарядив», усаживаюсь за стол и, вертя в руках трубку, терпеливо жду когда оно «выстрелит»… При этом, нет-нет — да и поглядываю на дверь, типа кого-то жду. К примеру — граждан с чистыми до хруста руками, горячими сердцами и холодными мозгами под фуражками с околышами василькового цвета.

* * *

Первым придя в себя после шока, инженер Фиттерман отчаянно возопил, почти визжа:

— Товарищ Сталин! Чем мы можем искупить свою вину перед партией, правительством и трудовым народом? Перед вами лично?

Как плотину прорвало — остальные инженеры-конструкторы, вразнобой загалдели примерно тоже самое.

Подождав когда стихнет, ударив по столу кулаком, категорически заявляю:

— Вы — не «можете» искупить свою вину, вы — обязаны(!!!) это сделать!

Встаю, хожу будто раздумываю, затем останавливаюсь перед Барановым и тыча в него мундштуком трубки:

— Вместо этой вашей бесполезно-тяжёлой вундерваффли с «дыроколом» в башне, надо запилить обычный бронетранспортёр — «рабочую лошадку» войны, служащую для перевозки пехоты вслед за танками до(!) поля боя и предохраняющую её от пуль и некрупных осколков. Кроме того, ваш БТР должен служить базой для создания бронемашин специального назначения. Как минимум следующих: передвижной бронированный командный и наблюдательный пункт (ПБКП) оборудованный как минимум двумя радиостанциями, тягач артисистем калибром до 122 миллиметров включительно и массой до трёх тонн, зенитная самоходная установка (ЗСУ) спаренных малокалиберных автоматических пушек, лёгкая бронированная эвакуационно-ремонтная машина (БРЭМ), эвакуатор раненых, подвозчик боеприпасов…

Думаю, на этом пока хватит.

— По каждой спецмашине техзадание получите позже и в письменном виде. Пока же, первым делом нужна база! Предлагаю, для скорейшего воплощения в металле этого бронетранспортёра, воспользоваться заделом полученным в результате конструирования бронеавтомобиля «БА-11». У кого какие мысли на этот счёт, товарищи конструкторы?

Переглянувшись со своими, пришедший в себя Главный конструктор, деловито спросил:

— Уточните, товарищ Сталин: какой вместимости предполагается бронетранспортёр?

— Уточняю: две членов экипажа и не менее десяти человек десанта. Запас топлива на триста-четыреста километров, запас боеприпасов на три дня боёв и сухой паёк на неделю. На корме требуется распахивающиеся двери или откидная аппарель для облегчения десантирования. Топливные баки должны находиться где-нибудь пониже, иметь протектирование от прострела пулей противотанкового ружья и продувку охлаждёнными выхлопными газами для уменьшения пожароопасности.

Тот, заметно напрягшись:

— Вооружение?

Здесь, я надолго задумываюсь: в «рольной истории» — когда кончились 22 тысячи настоящих танков, в качестве танков использовали даже полубронированные тягачи «Комсомолец» с пулемётом в шаровой установке во лбу… Поэтому есть вполне обоснованные опасения, что присобачь я к этой бронированной коробке хотя бы заурядный «дегтярь» с «блином» сверху — наши бараны с ромбами, шпалами и звёздами в петлицах — тут же решат что это такой танк и немедленно пошлют его в бой для «маневренной огневой поддержки наступающей пехоты и кавалерии». И писТсец тогда полярный всей моей затее с моторизацией мотострелковых войск.

Мля… Как всё запущенно.

Это ж, мне придётся и «ЗСУшку» отменить, пилиять!

Скривившись как от зубной боли, машу головой:

— Никакого вооружения! Это всего лишь транспортное средство и база для спецмашин!

Баранов облегчённо вздохнув:

— Тогда, всё получится. Отсутствие башни с орудием и боекомплектом — скомпенсирует возросший вес — неизбежный в связи с удлинением базы бронеавтомобиля.

Помня про превосходстве «Люфтваффе» в воздухе, про вездесущих «Мессеров», которые летом 41-го — буквально «по головами брили», я заявил:

— Машина должна быть обязательно хорошо бронирована сверху и иметь несколько аварийных люков на крыше для случаев затопления.

Мало ли, что да? Вдруг БТР с моста в реку упадёт… Как тогда всей толпой, десанту выбраться через заднюю аппарель? По одному? Первые возможно и выберутся, следующие непременно утонут — упоминая всуе, ни в чём не виноватую матушку товарища Сталина…

В тоже время, послевоенный «БТР-152» и первые образцы «БТР-60» — не имели бронирования сверху…

Может, не даром?

Обеспокоенно спрашиваю:

— Как по-вашему, товарищ Баранов: наша бронемашина не окажется в таком случае излишне перегруженной?

Тот, меня заверил:

— Без башни, запаса по весу — будет вполне достаточно для бронирования крыши бронелистами миллиметров в восемь, товарищ Сталин.

— Вот и ладненько.

Испытывающее глядя в глаза, предъявляю следующую хотелку:

— Самое главное: бронетранспортер должен иметь полноприводным — колёсной формулы (6 × 6), иначе он и на хер Красной Армии не нужен. Хотелось бы, чтоб он был с дизелем.

Конструкторы, сперва панически переглянулись, затем ответственный за шасси инженер Саломатин нашёлся:

— Есть такой бронеавтомобиль, товарищ Сталин! Бронеавтомобиль «БА-11Д» с дизельным двигателем «ЗиС Д-7»., образец которого испытывается у нас в Колпино в прошлом году.

В азарте потирая ладони, чуть не подпрыгиваю от возбуждения:

— Ну, тогда вообще всё на мази! Я, товарищи, уже и названием для нашего с вами бронетранспортёра придумал: «Гренадер».

Обрадовались, мама не горюй… Разве, что «Ура!» не кричали и я с ними тоже.

Тут же, воспользовавшись предоставленными мной карандашами и бумагой, конструкторы сделали несколько предварительных набросков переделки бронеавтомобиля в бронетранспортёр и заявили предварительные тактико-технические данные.

Рисунок 49. Испытание серийного образца бронеавтомобиля «БА-11Д» с дизельным двигателем «ЗиС Д-7». НИБТ полигон, осень 1940 года (АСКМ).

Машинёшка вырисовывась довольно многообещающая, напоминающая послевоенный «БТР-152».

Приземистый корпус «БТРа» с наклонным расположением бронелистов, должен был надёжно защищать экипаж и десант от бронебойных пуль обычного калибра и мелких осколков. Пулестойкие приборы наблюдения «ПТ-К» у экипажа и дуплексная радиостанция у каждой третьей машины (на первое время), тоже лишними не будут.

93-х сильный дизель «ЗИС-Д-7» Уфимского моторного завода, пулестойкие шины увеличенного размера с крупными грунтозацепами и запасные колёса по бортам с возможностью их вращения, — гарантировали достаточно высокую максимальную скорость (порядка 55-ти километров в час по шоссе) и проходимость для колёсной машины. Демультипликатор и его реверс, давали девять скоростей вперёд и шесть назад, причём в обоих направлениях — бронемашина могла двигаться практически с одинаковой скоростью.

А вот от съёмных резинометаллических гусеничных лент типа «Оверолл» — надеваемые на колёса задней тележки на особо сложных участков местности, я решительно отказался.

— На фиг такое счастье! Грязь или снег набиваются между этим «гандоном» и ведущими колёсами и машина буксует.

Наотрез отказался и от заднего поста управления, как на оригинальном «БА-11»:

— Зряшный расход ресурсов! Машина не боевая и времени по-человечьи развернуться, чтоб удрать от противника — у неё будет в избытке.

* * *

Наконец, от «лирики» переходим к «физике» — к срокам, то есть. И меня тут же опустили с небес на грешную землю:

— Товарищ Сталин! Опытный образец мы готовы дать хоть… Через месяц! Но что касается массового производства, то здесь не всё так просто. В отличии от прежних — это совершенно новое дело. Сложной формы сварной корпус с утолщёнными бронелистами, ещё не освоенный заводом передний привод… И если бы дело было только в нас! Новый двигатель, широкопрофильные шины от смежников, радиостанции и приборы наблюдения…

Да, блин!

Если Ижорский завод не освоил до войны массовое производство «БА-11» — произведя их всего лишь чуть более полутора десятка, то с какого перепуга хотелось бы знать — он наштампует мне хотя бы полторы тысячи запиленных с него «БТРов»?

Чудес не бывает, ребятишки!

Это вам не славянское фэнтази с орками, гоблинами и эльфами-гомосеками — а всего лишь альтернативная история с одиноким попаданцем вселенского типа.

Походив, подумав, подхожу к Баранову и взяв его за пуговицу пиджака, молвлю ласково и весьма доброжелательно:

— Товарищ Сталин, очень хорошо понимает разницу между опытным образцом и серийной машиной… Но всё же постарайтесь его не злить! В сроках я не тороплю, но первого июня сего года — БТР «Гренадер» должен быть на конвейере, иначе я обязательно озверею и примусь вас геноцидить.

Подняв указательный палец вверх, заостряю на своих словах всеобщее внимание:

— И причём не на Ижорском заводе в Ленинграде — а в городе Выкса Нижегородской области, на заводе…

Мне, спустя минуту подсказывают:

— Завод ДРО — «дробильно-размольного оборудования».

— Правильно: БТРы в данный исторический период — намного важнее дробильно-размольного оборудования! Спрашиваете, почему именно там?

Не дождавшись подтверждения вопроса, не стал темнить:

— Да, потому что этим летом — начнётся война с фашисткой Германией! И благодаря в том числе и вам — протекать она будет очень тяжело для Красной Армии, а следовательно — для страны и народа…

Конечно, скажи им про Блокаду и миллион с лишним умерших от голода — в числе которых наверняка кто-то из них, они не поверят даже товарищу Сталину.

— «Надейся на лучшее, но готовься к худшему» — говорит народная мудрость и, мы ей будем во всём следовать…

Вроде — взрослые люди, а слушают как дети — с открытыми ртами.

— …Не исключены бомбардировки вражеской авиацией близкорасположенных к границе ленинградских предприятий оборонного комплекса и, мы их должны заблаговременно эвакуировать в безопасное место.

Обращаюсь к сидящему и до сих пор не принимавшему участия в беседе директору Ижорского завода:

— В связи с этим, я даю вам на раскачку достаточно много времени. Но начиная с 1-го сентября 1941-го года, завод в Выксе должен выпускать не менее пятидесяти бронетранспортёров в сутки.

Тот, слегка выпятив грудь:

— Товарищ Сталин! От лица всего коллектива, заверяю Вас…

Жёстко одёргиваю:

— Сядьте на место, товарищ директор и слушайте дальше!

* * *

Что там у нас ещё по лёгкой бронетехнике?

Кроме бронетранспортера под мотострелковое отделение, Красной Армии жизненно необходим лёгкий броневичок для разведки, чтоб не повторялись ситуации часто встречающиеся в послевоенной военно-исторической литературе, типа нижеприведённых:

«…16 и 17 июля была отправлена (на разведку) группа из трех Т-34 на Пропойск, был потерян один танк».

«…18 июля была отправлена разведгруппа в составе 11 танков Т-34 на Бовки, не вернулось 4 танка (из них три застряли в болоте). В тот же день еще 6 танков Т-34 отправились в разведку в район Машевская Слобода. Три танка подорвались на минах».

«…19 июля для разведки противника в районе Смолица и разведки на Быхов была выслана танковая группа в составе сразу 20 танков Т-34 под командованием командира 50-й танковой дивизии. Из состава этой группы не вернулось 9 танков1».

Конечно, посылать на разведку средний танк «Т-34» — с его крупнозвенчатыми траками, перемоткой гусениц и гребневым способом их зацепления — создающими слышимый за десятки вёрст адский грохот и лязг, да ещё и без глушителя…

Это надо обладать присущими нашим генералам «умственными дарованиями»!

Человеку среднего ума такое в голову не придёт.

А с другой стороны: а кого послать в разведку — которая должна априори проводится как можно тише и незаметней для противника?

Конечно, идеальным были бы кавалерийские патрули, но такого танковым и мотострелковым дивизиям в составе механизированных корпусов РККА по штату не полагалось.

Конечно, имелось с полсотни средних пушечных бронеавтомобилей «БА-10» — про которые не так давно уже была речь и, чуть меньше лёгких «БА-20» — вооружённых лишь «автоматической винтовкой» Дегтярёва и имеющих всего 6-ти миллиметровую броню…

Но какие с них «разведчики», прости меня Марксе?

Колёсная формула (6x2) у первого и (4x2) второго и, двигатель в жалкие пятьдесят «кобыл» — чуть мощнее, чем у «Запорожца» моего дедушки.

И смех и грех!

Большее, на что эти вундерваффли были способны в войне с современной армии — это разводить депеши, да охранять автоколонны от вездесущих немецких парашютистов образца 1941-го года.

Конечно, в разведбате танковой дивизии, по штату 1940 года полагается — аж целых 380(!) мотоциклов… Как и 1360 автомашин, 84 тракторов-тягачей…

Но «полагается», это ещё не значит, что всё написанное на бумаге — прилагается на деле и в металле.

Если по количеству танков наши довоенные мехкорпуса — были даже нередко пере— укомплектованы, то по части всего остального — даже конь не валялся.

Поэтому, они имели вид боксёра с огромными кулаками, но с коротенькими и хиленькими ножками — на которых особенно-то не поскачешь.

А ведь разведка — это глаза и уши командира!

Поэтому, лёгкий броневичок-внедорожник: необходим Красной Армии — «как хлеб, как воздух».

Откровенно убоищный «БА-20» производился в Выксе на заводе «ДРО» аж до 1942 года. На смену ему пришёл просто убоищный девайс — полноприводный бронеавтомобиль «БА-64», созданный Горьковским автозаводом на базе армейского вездехода «ГАЗ-64», называемого ещё «Русским Виллисом».

Такой уже можно было смело отравлять в разведку…

Но чаще всего — всего лишь один раз!

Ибо бронирование и вооружение осталось прежним и, при встрече со своим — вооружённым 20-ти миллиметровой автоматической пушкой немецким «одноклассником», «Leichter Panzerspähwagen (2 cm)», (Sd.Kfz. 222) — ему оставалось только передав по рации важные сведения, геройски погибнуть.

Однако, не всё так печально!

Буквально едва ль не вчера, была произведена государственная приёмка двух образцов нового лёгкого бронеавтомобиля «ЛБ-62», имеющего полный привод.

Рисунок 50. Бронеавтомобиль «ЛБ-62» во время испытания пробегом. Апрель 1941 года.

Его корпус сваривался из бронелистов толщиной до 13-ти миллиметров, установленных под рациональными углами наклона, что давало разведывательной машине гарантированную защиту от пуль винтовочного калибра и осколков. Экипаж — три человека, вооружение — крупнокалиберный «ДШК», спаренный с ним «Дегтярь» в башне от лёгкого танка «Т-40» и другой в шаровой установке лба корпуса.

Для связи разведывательный бронеавтомобиль оснащался внутренним переговорным устройством и стандартной танковой рацией «71-ТК-З».

75-ти сильный двигатель «ГАЗ-202», разгонял эту штуковину до восьмидесяти километров в час по шоссе с приличным запасом хода в полтысячи вёрст.

Заманчиво, заманчиво…

Очень заманчиво!

Однако подумав, я махнул рукой как отрубил:

— Нет, товарищи, не пойдёт. Я против принятия на вооружение этого броневика в неизменном виде.

Рисунок 51. Американский разведывательный бронеавтомобиль «Scout Car M3», поставляющийся в СССР по Ленд-лизу. Возможно альтернативный «Пионер» будет очень похожим на него.

Конструкторы недоумевают:

— Почему?

Объясняю «шпакам», буквально на пальцах:

— Разведку проводят незаметно подкравшись и наблюдая, а на любой технике это сделать затруднительно. Ещё вот: разведка без взятия «языка» и причём желательно с документами — это не разведка вовсе, а её имитация. Но как это сделать не выходя из машины?

— Экипаж бронеавтомобиля ограничен количественно и у каждого его члена имеются свои обязанности. Исходя из этого, делаем вполне логичный вывод: броневая машина должна быть лишь средством доставки и эвакуации разведгруппы, имея при этом возможность в случае надобности прикрыть ее огнем.

Быстренько набрасываю эскизик с изображением американского лёгкого многоцелевого бронетранспортёра «Scout Car», использующегося в армиях союзников не только в качестве разведывательно-дозорной машины — но и как командно-штабная, артиллерийского тягача и самоходного миномёта.

Впрочем, ещё можно кучу назначений придумать, было бы с чего пилить.

— Вот такое для Красной Армии подавайте, товарищи конструкторы! Я ему уже и название придумал: «Пионер».

Хотя и без особого энтузиазма, но те ответили:

— Сделаем, товарищ Сталин!

Подводя итоги:

— Итак, мной решено: Ижорский завод и Завод ДРО объединяются в единое научно-производственное объединение «Группа машиностроительных заводов (ГМЗ) «Ижора»» по проектированию и производству лёгкобронированной техники для Красной Армии. Не позже чем через трое суток, ждите соответственного приказа ГКО и Советского правительства. Если ещё потребуются какие-то предприятия — не стесняйтесь, обращайтесь ко мне лично.

— Насчёт смежников же… Очень часто бывает так, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Подумайте, какие из комплектующих — ваши заводы могли бы выпускать сами, а мы Вам в этом деле поможем.

* * *

Рисунок 52. Трофейный советский бронеавтомобиль «БА-20» на службе Вермахта. Судя по «грибку» на крыше, это передвижной бронированный наблюдательный пункт.

«Гренадёр» — полноприводный трёхосный бронетранспортер с дизельным двигателем и «Пионер» — двухосный разведывательный автомобиль, придутся в самую пору осенью 1941-го года, когда в свои права вступит «Генерал Грязь».

А что прикажите делать до этого?

Как бы своими шаловливыми ручонками всё не усугубить и, не сдать до этого времени Москву — как это сделал одноглазый Кутузов?

Того-то за это историки объявили национальным героем…

А товарища Сталина — сдай он столицу?

Походив, вновь обращаюсь к Главному конструктору:

— Тот брак, что ваш завод гнал десять лет — должен быть исправлен. До 1 мая этого года, самое позднее — до 1 июня, должны быть переделаны в бронетранспортёры все ваши средние пушечные бронеавтомобили: от «БАИ» до «БА-11».

Тот, сперва скосив глаза куда-то в сторону, затем категорично:

— Товарищ Сталин… Количество бойцов десанта не получится довести до десяти человек.

— Вот, как…?

Вот же досада досадная.

— Сколько тогда? Быстрей соображайте, пока я добрый!

— Не более шести, не считая двух членов экипажа.

— Пусть будет так! Хотя… Экипаж надо уменьшить до одного водителя, а на место командира посадить отделённого командира. Линейку спецмашин разрешаю несколько уменьшить: кроме чисто транспортной машины пехоты — тягач полковой и противотанковой артиллерии, командирская машина с двумя радиостанциями, самоходная зенитная установка — носитель установки счетверённых «Максимов» (МУ-4) или одноствольная 23-мм «МП-3» и бронированная ремонтно-эвакуационная машина.

Рисунок 53. Хозяйственные финны переделали трофейный БА-10 в БРЭМ (бронированную ремонтно-эвакуационную машину) BA-10N. На вооружении финской армии эти машины стояли до 1960-х годов, после чего были все переданы в гражданские организации, в которых работали вплоть до 1990-х.

Так, так, так… Ещё чего-то для полного счастья не хватает…

Ах, да:

— И ещё: лёгкие бронеавтомобили «БА-20», сняв крышу и башню — переделать в разведывательные бронеавтомобили под разведгруппу в три-четыре человека.

В завершении:

— Эта лёгкая бронетехника, в зависимости от происхождения — будет иметь индекс «БТР-3», «БТР-6», «БТР-10», «БТР-11» и «БТР-20».

Таким суррогатными бронетранспортёрами будут вооружены заградительные бригады Погранвойск НКГБ — предназначенные противостоять «ежам»: мелким моторизованным группам противника, прорвавшихся в наш ближний тыл.

Завершая:

— Всем всё понятно?

— Так точно товарищ Сталин, — за всех рявкнул директор Ижорского завода, — задание правительства, партии и Вас лично — выполним точно и в срок!

Показывая на дверь, типа, валите отсюда нахер:

— Я в вас не сомневался, товарищи!

— ДА, ЗДРАВСТВУЕТ ТОВАРИЩ…!!!

Рыком львиным прервав славословия в свой адрес:

— На выход… Бегом… МАРШ!!!

* * *

Маловато будет, да?

Эх, маловато…

Марс даст, к лету 1941-го вооружим «суррогатными БТР-ми» пограничников из заградотрядов. Им как раз зайдёт, ибо по нашей со старшим Бонч-Бруевичем задумке, действовать они будут вдоль дорог. В лесах им делать нечего: германцы в лесах летом 41-го не наступали.

А мотострелки танковых частей Красной Армии?

Пока они «Пионеров» да «Гренадёров» дождутся…

Что делать?

Впрочем, «что делать», я придумал ещё «там». И для этого в мой кабинет было приглашено руководство двух предприятий: «Ярославского автозавода» и одного из ведущих танкостроительных предприятий страны — «Ленинградского государственного завода № 174 имени К. Е. Ворошилова».

Главным конструктором последнего, в 1940-м году был назначен Григорий Васильевич Гудков, который принимал активное участие в создании нового лёгкого танка «Т-50».

Объяснив руководству «Завода № 174» свою задумку про «советский студебекер», я поставил перед ними задачу:

— Про лёгкий танк «Т-50» и вообще — танки, забудьте — это отныне не ваш профиль! Ваша задача номер один: в преддверие массового выпуска грузовика, обеспечить его двигателями с коробкой переключения передач и трансмиссией. Что для этого требуется заводу — сырьё, станки, оборудование и прочее — делайте заявку на самый вверх. Чем сможем — тем поможем!

Хотя, конечно, необходим завод-дублёр — производящий двигатели «ГАЗ-Т-26» и все причиндалы к нему. Ладно, раскулачим «НКАП» — подберём что-нибудь подходящее.

Затем, подробно рассказал руководству обоих предприятий про немецкий «Ганномаг», объяснил для чего он нужен и, поставил задачу:

— Товарищи! Вам даётся сверхважное правительственное задание: на базе танка «Т-26» и пятитонного грузовика «ЯГ-6» — разработать полугусеничный бронетранспортёр и, не мешкая начать его массовое производство на обоих предприятиях. Я и название уже придумал: «БТР-26»!

Здесь же, промо в сталинском кремлёвском кабинете, было решено, что предельно простой по форме корпус «БТР-26» — будет свариваться из 6-8-ми миллиметровых бронелистов, за исключение кабины, где толщина вертикальных стенок намечается в 15 миллиметров — как на оригинальном танке. В отличии от «Ганномага» и американского БТРа «М-3», наш полугуслик будет бронирован и сверху.

Шасси: спереди несколько переделанный передок от «ЯГ-6» с 90-ти сильным двигателем «Т-26», сзади — укороченное почти в раза гусеничное шасси одноимённого танка. У последнего, переднее расположение ведущих колёс, поэтому — засунув «плоский» двигатель под кабину, кардан получилось впендюрить тоже «родной».

Кроме двигателя и кардана, «родными» были также коробка передач и топливный бак, что определило динамические характеристики БТРа. При весе порядка шести тонн, предполагаемая скорость по шоссе — 30-35 километров в час, запас хода 230 вёрст. Конечно, не очень впечатляющие характеристики — да, на наших «шоссе» всё одно быстрее не разгонишься.

Из-за «подкабинной» компоновки моторного отсека, сама кабина была сильно сдвинута вперёд — практически вплотную к передней оси. Вследствие этого десантное отделение получилось очень просторное: двенадцать человек при полной экипировке, включая двоих членов экипажа. Под сиденьями экипажа получился приличных размеров багажный отсек, позволяющий хранить вещмешки мотострелков и внушительное количество боеприпасов и другого снаряжения для них.

Рисунок 54. Американский полугусеничный БТР М-3 (Half-Track Personnel Carrier M3). Мысленно сдвиньте кабину вплотную к передней оське и получите представление, каким мог бы быть «БТР-26».

Собственного оружия машине не предусматривалось, но на бортах должны будут иметься крепления-турели для оружия экипажа — в частности пулемётов «Максим», если на БТРе перевозится этот станковый пулемёт с расчётом.

Так же было решено, что после запуска на конвейер базовой модели, на базе «БТР-26» будут производиться оснащённый лебёдкой тягач артиллерийских орудий массой до трёх тонн, лёгкая бронированная ремонтно-эвакуационная машина (БРЭМ), командно-штабная машина, спарка двух 23-мм автоматических зенитных пушек «МП-3», самоходный 82-х миллиметровый миномёт… Подвозчик боеприпасов, санитарная машина…

На этом пока хватит, дальше посмотрим.

В напутственном слове сказал:

— Товарищи! Проникнитесь серьёзностью текущего исторического момента: полугусеничная универсальная бронированная машина — нужна Красной Армии как воздух, как хлеб. Задела у вас достаточно — снятые с вооружения танки «Т-26». Поэтому к этому лету жду от вас не менее трёх тысяч бронетранспортёров «БТР-26».

Думаю, что даже не срастётся с колёсным «Гренадёром», на этих полугуслях мы провоюем вплоть до сорок пятого.

Ещё была у меня встреча в тот день.

Но сперва немного истории…

* * *

Среди прочего сонма всего ненужно-бесполезного, советские гениальные конструкторы в неуёмной жажде оригинальничества — запилили слегка бронированных «жуков-плавунцов» «Т-37А» и «Т-38»… Назвать «это» танками — даже в кавычках, я в отличии от некоторых историков и специалистов, стесняюсь. А не менее гениальные советские генералы, приняли это плавающее говно на вооружение и дали добро на запуск его в массовое производство.

Видать бесполезность сих творений, даже на фоне «средних» пушечных бронеавтомобилей типа «БА-10» — поняли тотчас. Эти немного плавающие стальные коробки, даже не участвовали в локальных войнах и конфликтах, кроме пожалуй — финской войны, где они застревали в каждом сугробе выше человеческой щиколотки. Просто не говорили это вслух, чтоб не вызвать недовольство «Кровавого тирана» и «Друга всех советских генетиков». К концу тридцатых годов, эти «чудо-юдо-вундерваффли» раскидали по стрелковым дивизиям, чтоб реже глаза мозолили. Где они и благополучно сгинули в пламени Великой Отечественной Войны вместе со всем другими 22 тысячами довоенных чудо-танков — быстро бегающих, далеко прыгающих, радиуправляемых, химических, многобашенных и так далее…

Однако, напоследок призрачный российский гений чуть напрягся и выдал «на гора» следующий экспонат для кунсткамеры!

Плавающий танк «Т-40».

Эта, серьёзно вооружённая штуковина — была уже серьёзной заявкой на «Книгу рекордов» Гиннеса, обладая вполне приличной мореходностью с остойчивостью и делая на воде 12 километров в час. Однако не успела начаться война, как оказалась что эта хрень с «крупняком» — практически бесполезна. Про сущую бесполезность этого «поплавка», кстати, говорит тот факт, что даже практичные немцы на «Т-40» не позарились…

А ведь они подбирали за нами даже откровенное дерьмо — вроде «Т-26» или «БА-20»!

Наши военные тоже вовсе не были клиническими идиотами — как это принято про них в приличном обществе говорить. Вскоре после начала войны «Т-40» был снят не только с производства, но и с вооружения. Впрочем, с намалёваванными на бортах и башнях белыми крестами и свастиками, их использовали при съёмках под Алма-Атой фильмов «про войну» — где они играли роль грозной немецко-фашистской техники, добравшейся аж до самой Волги, но так её и не переплывшей…

Однако, история этого танка ещё не закончилась, она только начинается!

Рисунок 55. "Папа" неистребимой саранчи — плавающий танк "Т-40".

Скоропостижным образом издохнув, да и хер с ним, «Т-40» подобно инопланетной твари из фантастического фильма дал многочисленное потомство — «неистребимую саранчу», по терминологии немцев.

С началом войны поняв, что с плавающим танков — они попали во вполне определённый «просак», главный конструктор московского «Завода № 37» Николай Астров и, вся его дружная компания единомышленников — скоренько переобулись и быстренько перезапилили своего «плавунца» во вполне себе заурядный сухопутный танк «Т-60», имеющий несколько более толстую броню и 20-мм автоматическую пушку «ШВАК» в качестве основного оружия.

В то время, когда пехота из стрелковых дивизий — детищ «перманентной мобилизации», без танков в атаку не шла даже с пулемётами заградотрядов сзади, а в качестве последних использовали всё, хоть сколько-нибудь бронированное — вплоть до обшитых листовой сталью тракторов и грузовиков, такая идея советскому руководству зашла «на ура».

«Т-60», а затем несколько более продвинутый «Т-70» с пушкой-сорокапяткой — массово выпускали в Горьком, Сталинграде, Свердловске, Кирове… Комплектующие к ним — в Коломне, Куйбышеве, Подольске… Их было изготовлено столько много, что даже после прекращения выпуска лёгких танков (этому способствовали немецкие стратегические бомбардировки летом 1943-го года) — в некоторых советских танковых армиях во время Курской битвы, их насчитывалось до половины от общего количества боевых машин.

Однако и, это ещё не всё!

На базе «Т-70» до самого конца войны выпускалась вполне себе приличная лёгкая самоходка «СУ-76», в войсках обзываемая «Голожопым Фердинандом» или просто «Сукой».

* * *

История вполне себе общеизвестная, однако сегодня я не про то.

Никакой «саранчи», плодожорки, колорадских жуков и прочих сельхоз вредителей — мне и доблестной Красной Армии и, даром не надо. Это я вполне определённо говорю и официально заявляю.

Танк «Т-60» отвлекал большие ресурсы и людей, при этом оставаясь довольно посредственной и дорогой машиной для советской промышленности и армии. К примеру, его перезапиленная с авиационной «ШВАК» пушка «ТНШ-20», при весьма убогенько-сомнительной боевой ценности — стоила намного дороже, чем даже более-менее солидное 45-мм танковое орудие.

Завод ГАЗ и другие предприятия страны — выпустивший до 1943-го года более пяти с половиной тысяч танков «Т-60» с весьма сомнительной боевой ценностью, могли бы вместо них нарастить выпуск чего-нибудь более полезного: грузовиков и тех же лёгких тягачей — острая нехватка которых ощущалась вплоть до 1944-го года.

В суровом «реале» предвоенные запасы лёгких тягачей неожиданно быстро истощились и до массового появления ленд-лизовских пикапов «Дождей три четверти», противотанковым частям РККА пришлось переходить на пердячий пар конной тяги. Это, в конечном результате, ударило и по самим танкистам — не могущих при прорывах немецкой обороны, быстро и оперативно прикрыть свои фланги стрелковыми частями с сильной противотанковой артиллерией.

Так давайте включим мозги и подумаем, что важнее:

Танк противопульного бронирования — который продырявит любая немецкая система ПТО и, который сам своей слабосильно-убоищной 20-ти миллиметровой авиационной пушчонкой не сможет ничего сделать — ни вражеской бронетехнике при обороне, ни окопавшейся пехоте…

Даже напугать толком, ибо немец — муЖЖЖщщщина не из пугливых!

…Или тягач — который доставит на поле боя 120-ти миллиметровый полковой миномёт, который в свою очередь — расковыряет укрепления противника и проложит путь собственным средним и тяжёлым танкам и, пехоте?

Не знаю кто как, но я выбираю второе.

Однако с тягачами для лёгкой артиллерии уже решено, да?

Это будет пикап на базе внедорожника «ГАЗ-61».

А вот от бронированных переправочных средств я бы не отказался!

Ведь вместе с грязной водой выплеснули и ребёнка и, наступая — Красной Армии пришлось переправляться через многочисленные реки и речушки на чём угодно, вплоть до собственных вещмешках — набитых хворостом или соломой.

Лучше чем Твардовский в «Василии Тёркине» не скажешь:

«Переправа, переправа!

Берег левый, берег правый,

Снег шершавый, кромка льда...

Кому память, кому слава,

Кому темная вода -

Ни приметы, ни следа».

Следом вспомнилось мне из «Военных дневников» Симонова:

«Как водные преграды мы форсировали, спрашиваешь? Кто на чем. Кто на плотах, кто на плетнях, кто на заборах. А главное — на сообразительности офицерского и рядового состава».

На сознательности далеко не уплывёшь, поэтому в конце войны в Красной Армии появились американские автомобили-амфибии «DUKW-353». Но они не были бронированными и тонули от любой дырки ниже ватерлинии.

Нет, надо что-то срочно делать.

И вот для того, чтобы хоть что-то сделать, я и собрал вместе руководство двух танковых заводов: «Ленинградского государственного завода № 174 имени К. Е. Ворошилова» московского «Завода № 37 имени Серго Орджоникидзе».

Последнее — головное предприятие по выпуску тягачей «Комсомолец» и «плавунов» всех видов. Его главный конструктор — Астров Николай Александрович.

С нескрываемым раздражением, я начал:

Рисунок 56. Американский «БТР-113» — самый массовый бронетранспортёр XX века.

— Муйнёй занимаетесь, товарищ Астров! Ваш «Т-40» Красной Армии не нужен: в ней и без него — бронированных гробов хватает. Красной Армии остро необходим бронированный гусеничный плавающий бронетранспортёр для переправ через реки и захвата плацдармов.

Делаю жест рукой:

— Товарищ Астров, подойдите к столу. Вы и главный конструктор «Завода №174» товарищ Гудков.

Астров подошёл и без тени подобострастия, выжидающе смотрит:

— Слушаю, товарищ Сталин.

Из-за его спины выглядывает держащийся более скромно Гудков, прежде работавший над танком «Т-50».

— Следите за моими руками, товарищи…

Карандашом на листке бумаги быстренько рисую в трёх проекциях на нечто похожее на сильно упрощённый и уменьшенный в размерах американский «М-113» — самый массовый в мире БТР и, в то же — рекордсмен по числу модификаций. Невозможно перечислить все функции — который выполнял этот бронетранспортёр, серийно выпускающийся тридцать шесть лет!

Объясню детали:

— …Два человека экипажа в полностью бронированной кабине, шесть бойцов расчёта в открытом сверху кузове, плюс боекомплект. Сзади, буксировочный крюк и откидывающая аппарель — для быстрой посадки-высадки. Лобовой пулемётной установки не надо — достаточно шкворневой для ведения зенитного огня. А чтоб ваши наработки, товарищ Астров, не пропали втуне — используйте торсионную подвеску и ходовую от танка «Т-40». Трансмиссию и силовой агрегат…

Киваю в сторону представителя ленинградского завода:

— …От танка «Т-26».

Категорическим тоном требую:

— Товарищи! Красной Армии нужно нечто такое и, причём как можно быстрее — желательно ещё вчера.

Взяв листок в руки и внимательно рассмотрев рисунок, Астров передаёт его Гудкову и уверенно заявил:

— Для нашего Конструкторского бюро — спроектировать такой тягач не составит труда, а для трудового коллектива «Завода имени Серго Орджоникидзе» — освоить его серийное производство…

Фыркаю:

— Ну так даже морскому ежу понятно: в отличии от вашего «плавунца» — одни сплошь и рядом прямые линии и, причём — на порядок в меньшем количестве. Это —просто мечта технолога, а не конструкция!

— …Однако, считаю своим долгом заявить, товарищ Сталин: Красной Армии нужен и плавающий танк!

Оглянувшись на группу своих заводчан, как бы заручаясь их поддержкой, он уверенно продолжил:

— Танк «Т-40» и плавающий бронетранспортёр — могли бы выпускаться на заводе параллельно.

Встаю и оперившись кулаками об стол, угрожающе наклоняюсь вперёд:

— «Считать», товарищ Астров, Вы что угодно можете: Основным законом СССР — это не возбраняется… Но выполнять приказы ГКТиО обязаны. И причём — беспрекословно, точно и в срок!

Тот, было раскрыл рот, но я жёстко оборвал:

— Всё! Разговор на эту тему закончен. Через полтора месяца жду ваш БТР на полигоне в Кубинке, ещё через полтора — на конвейере. Не справитесь — мы Вас из списка конструкторов боевой техники вычеркнем и, внесём в другой…

Смотрю — человек осознаёт всю серьёзность и ответственность правительственного задания… Даже слишком.

Успокаиваю как можно более дружелюбным тоном:

— Да, не бледнейте Вы так! Всего лишь в список директоров колхозных МТС, а не в тот — про который Вы подумали. Хотя, если будете особенно настойчивым… Ну, Вы меня поняли, да?

* * *

Ещё имеется актуальнейший из всех актуальных вопросов, вопрос:

А хватит ли горючего на планируемую мной армаду грузовиков и БТРов (полугусеничных и плавающих) с двигателем «ГАЗ-26»?

Ведь всем известно: с любым жидким горючим — в довоенном СССР была дикая напряжёнка, а в данном случае — «любым» не отбояришься… По мнению многих моих современников, интересующихся историей предвоенного периода:

«…Для питания танков Т-26 новых типов использовать только бензины первого и высшего сорта — не ниже Грозненского 1-го сорта. Заливать в баки автомобильный бензин категорически запрещается во избежание возможности порчи материальной части…».

Это якобы взято из Руководства по эксплуатации танка «Т-26».

Ладно, поверим и зададимся вопросом: а действительно — где взять столько высококачественного, сродни авиационному, бензина?

Взять его совершенно неоткуда, поэтому надо не дожидаясь 22-го июня — срочно сдаться белокурым бестиям в рогатых касках, чтоб думать — не о «грозненском», а об «баварском»…

Однако, давайте разберёмся: а что это за сорта бензина такие?

Почему автомобильный бензин — называется просто «автомобильным бензином», а авиационный — по названию месторождения… Почему не по октановому числу, как мы привыкли?

И как только начинаешь задавать себе подобные вопросы, как тут же делаешь удивительные открытия. Оказывается, в довоенном СССР выпускались всего два вида бензина — авиабензин и автобензин. Авиационный имел литеру «Б» в наименовании и нормировался по октановому числу. Например «Б-74» — авиационный бензин с октановым числом не ниже «74». А вот бензины для сухопутной техники (в том числе и для танков) по октановому числу не нормировались и назывались по месту добычи нефти — из которой сделаны и по испаряемости: «Бензин грозненский легкий 1-го сорта» или «Бензин бакинский тяжелый 2-го сорта».

Так что «Т-26» (как и «БТ»), заведомо ездил не на авиационном бензине…

А на каком?

Держитесь за стулья крепче!

Комитет по стандартизации 3 апреля 1929 года, в заседании своем вынес следующее постановление:

«Признать, что из утвержденных в настоящее время стандартных бензинов пригодными для автомобильного транспорта являются: а) бакинский бензин; б) грозненский легкий бензин; в) смесь из 70% тяжелого грозненского бензина и 30% указанных выше 2 бензинов».

Ой, как перед «экспЭрдами» получилось то неудобно…

Зайдём на вопрос о бензине для «ГАЗ-26» с другой стороны.

Спрашивается: а что такое танк «Т-26», каких он времён?

Согласно учению: «лёгкий и устаревший»…

Всё правильно!

28 мая 1930-го года (ой, как давно это было!) советская закупочная комиссия, возглавляемая начальником «Управления механизации и моторизации РККА» Халепским, заключила контракт с фирмой «Виккерс» на производство в СССР двухбашенных танков «Виккерс» Mk. Е mod. С 1931-го года началось его серийное производство на отечественных предприятиях под названием «Т-26», продолжавшееся без малого десять лет. Год от года танк становился всё лучше и тяжелее, обзаведясь вместо двух пулемётных башен — одной единственной с 45-мм «дыроколом»…

Но двигатель оставался всё тем же.

Если на танк была куплена лицензия в 30-м году, то когда его проектировали?

В середине 20-х.

Так что «Т-26» — не просто устаревший…

Он — древний!

Но нас то, не сам танк интересует — а его двигатель, верно?

Раз его проектировали «фирмачи», то стало быть и стояло на нём что-то «фирменное» — опережающее время на столько, что даже через десять лет — требовало в горючее «только бензины первого и высшего сорта».

Какой-нибудь «Мерлин» с приставкой «мини», да?

Э, нет!

Сей британский танк изначально предназначался не для себя — белых цивилизованных людей, а для папуасов… Пардон: для развивающихся экономик. И поставили на него — не тот двигатель, что получше да посовременнее — а тот что попроще и подешевле.

Самым бюджетным двигателем на Британских остовах и в их окрестностях, на тот момент оказался авиационный «Армстронг Сиддели Пума» времён Первой мировой войны. Его положили «на бок» — гениальное решение, заменили водяное охлаждение воздушным, апгрейдили как могли… А так он тот же самый.

Так что если его советский клон — «ГАЗ-26» и, требовал авиационный бензин — то только качеством отвечающего требованиям 1914-1918-х годов.

А какие в те далёкие года были требования к авиационным бензинам?

Это можно понять, зная степень сжатия в цилиндрах двигателя: чем она больше — тем выше должно быть октановое число у потребляемого им топлива. И наоборот — чем меньше, тем ниже.

Какая же степень сжатия была у «ГАЗ-26», который я собираюсь ставить на «Советские студебеккеры», плавающие и полугусеничные бронетранспортёры «БТР-26»?

Она равнялась «4,8» — четыре целых, восемь десятых.

Это много или мало?

И наконец: какое же топливо — требовалось для этого «долгожителя», пришедшего к нам из окопов Великой европейской войны?

Для сравнения: созданный в конце 20-х годов стосильный советский авиадвигатель «М-11» (стоящий на знаменитых «швейных машинках») — имел степень сжатия «5,0» и работал на грозненском, бакинском или на авиационном бензине «Б-70».

Кто-нибудь осмелится назвать горючее для «У-дваса» «бензинами первого и высшего сорта»?

Кто скажет, что производилось его крайне мало?

Покажите мне такого и, я первым кину в него камнем!

Углубляем тему и задаёмся вопросом «на засыпку»:

А на каком бензине ездили советские автомобили и можно ли заливать его в баки «Т-26»?

К вящему удивлению, степень сжатия у двигателя полуторки «ГАЗ-АА» оказалась равной «4,7», у трёхтонного «ЗИС-5» — «4,9»…

Прописью: четыре целых, девять девятых.

Нежданка нежданная, да?!

Степень сжатия у танка и самых распространенных автомобилей — близка и, даже можно смело сказать — почти одинакова. Так что в принципе «Т-26» мог ездить на том же, на чём ездило большая часть советского автопарка. Ну, разве что «октан-корректор» (момент опережения зажигания) надо подрегулировать в нужных случаях.

Мало того, уверен: подобно «Захару» — «ГАЗ-26» может работать и на трактором керосине. Разумеется, предварительно слегка подогретым — для лучшего испарения.

А вот стоящий на внедорожнике «ГАЗ-61» двигатель «ГАЗ-11», имеет уже степень сжатия «6,5»: несколько выше чем даже у «И-16» первых серий с мотором «М-25» и, требует как минимум бензин «Б-70».

А как же «Руководство по эксплуатации «Т-26»»?

Ну, во-первых, ещё Пётр Великий говорил:

Не держись руководства (устава), аки слепой стены!

А во-вторых: а когда писалось то «Руководство»?

Есть все основания полагать, что тогда же — когда и принимался на вооружение танк «Т-26» — в 1931-году.

В те времена, согласен: ничего лучшего, чем «лёгкий грозненский 1-го сорта» в СССР не было.

Но с тех пор много воды утекло и в 1941-м году, даже бензин «Б-74» — который потреблял стоящий на поздних типах истребителях «И-16» двигатель «М-62» со степень сжатия «7,2» — стремительно выбывал из высшей категории…

Октановое число авиационного горючего вплотную приблизилось к отметке «сто».

В общем то понятно, да?

С качеством топлива разобрались, осталось прояснить вопрос об его количестве.

Ведь, что бы не заливали в баки танков или грузовиков — горючего остро не хватало даже в довоенное время и, его — экономили где и как только могли, заменяя в народном хозяйстве всяческими суррогатами. Как только «грянуло» же, в тылу даже пришлось ставить на автомобили газогенераторы. Германцам это простительно — у них своей нефти нет…

Но мы то — мировая бензоколонка, добывшая в предвоенный год 31 миллионов тонн нефти!

Куда она девается, если по количеству автомобилей на душу населения мы отстаём даже от довоенной Польши?

Это можно понять по «Мобилизационному плану на 1941 год по жидкому топливу2».

По нему расчет потребности горюче-смазочных материалов для наземных войск РККА на 1 квартал 1941 года оценивался в 45184 тонн.

Не мало, верно?

На 4 квартал 1941 этого же военного года, предусматривался значительный рост потребления — 55885 тонн.

Рост действительно — значительный. Ведь, планировалось создание к осени одних только механизированных корпусов — почти тридцать штук, по тысяче танков в каждом — не считая тягачей, автомобилей и мотоциклов.

Но обратим снимание на фразу «горюче-смазочные материалы»: то есть в эту цифру входят — не только бензин для автомашин, для «лёгких и устаревших», газойль для «новейших и неуязвимых» танков и керосин с соляркой и лигроином для тракторов… Но и моторные и трансмиссионные масла: автол, солидол, негр-ойл и так далее.

А вот расчёт потребности в авиабензинах(!) для ВВС РККА, опять же — с учетом новых формирований, на 1 квартал 1941 военного года…

572447 тонн!

Это в десять раз больше, чем мечтали получить Сухопутные войска Красной Армии даже в четвёртом квартале!

И опять же заметим: речь идет только лишь о авиационном топливе — бензинам с октановым числом от «70» и выше.

И здесь непонятно: то ли советским самолётам — смазочных масел не надо, а авиационные части обходились без автомобилей и тракторов… То ли всё это — в таблице потребностей для сухопутных частей.

Тогда вообще всё печально.

В 4 квартале 1941-го года же, документом предусматривается рост потребности в авиабензинах Военно-воздушными Силами до…

863518 тонн!

То есть — в полтора раза.

Возможно, этот «Мобилизационной план» (как и жуковский «План контрударов», кстати) был составлен идиотом — совершено оторванным от действительности…

Очень даже может быть!

Но на чём то же он основывается?

Одно со стопроцентной точностью верно: ВВС РККА жрут топливо — как не в себя и, причём — без малейшей пользы для обороноспособности страны, что и доказал весь ход «реальной» Великой Отечественной Войны. И если ограничить их аппетит до разумных пределов — бензина для грузовиков, пикапов и БТР-ов будет от слова «до ху…»… Хм, гкхм…

Хоть залейся им!

В том числе и того самого — автомобильного «грозненского бензина 1-го сорта».

* * *

Имелись ещё какие-то дела, поэтому ещё на пару часов задержался и приехал домой поздно и голодный как бурый медведь после зимней спячки.

За ужином вижу женский заговор: Светлана какая-то молчаливая, тихо-задумчивая, то и дело вспыхивающая румянцем и, старательно избегающая встречаться со мной взглядом.

Валентина Васильевна наоборот — излишне разговорчивая, своей болтовнёй отводящая моё внимание от падчерицы.

Хмыкнул про себя:

«Вот же две лахудры!».

И погладив по голове дочь Реципиента, отправился спать. Завтра по плану у меня важная встреча…

С самим Богом!

Notes

[

←1

]

Взято из Алексей Исаев: «Великая Отечественная альтернатива. 1941 в сослагательном наклонении».

[

←2

]

http://militera.lib.ru/research/melia_aa/pril4.html