Часть 7. Вампиры и оборотень.

— Теперь вы можете идти домой и жить спокойно своей жизнью, — улыбнулась подбадривающе. — Вы в полной безопасности до тех пор, пока ваш язык молчит об этом.

Профессор поспешно вскочил, схватил свои вещи и бегом кинулся к выходной двери. Мы проводили его взглядами.

— Думаешь, будет молчать? — спокойно поинтересовался Виктор.

— Могила, — криво усмехнулась. — Он слишком перепуган, чтобы что-то понять. Думаю, что от него надо ждать сюрприза.

Мы молчали, наслаждаясь минутой спокойствия, неспешно разглядывали интерьер ресторанчика, обслуживающий персонал, вслушивались в свои ощущения и прошлое этого места. Иногда помолчать при тихой музыке, за чашечкой ароматного кофе, было очень даже приятно. Особенно, когда рядом сидит давний, проверенный в самых невероятных ситуациях, друг.

Дом, в котором располагался ресторанчик, был старой постройки, ещё тех времен, когда город не был городом, а только маленьким, затерянным в лесах поселением на перепутье дорог, у реки. Оно наполнялось народом, потерявшим кров после набегов диких племен. Уж очень место было удобное для торговли, лучших заработков, спокойной жизни, где каждый знает каждого, чужие наперечёт и у всех на виду, да и земля тут была дородная, урожайная.

Городище многократно перестраивалось, восстанавливалось после пожаров и набегов, расширялось, охватывая всё новые и новые территории, давало кров и хлеб любому, кто мог приспособиться к жизни в таком скопище людей и не-людей, прокормить себя и родню.

Этот дом строил повидавший жизнь кряжистый мужик, после удалой жизни решивший осесть в городище. Он долго выбирал место, водил коня, пускал пса, проверяя где ляжет, подрывал ямки, проверяя грунт, пока не раскопал старое зимнее лежбище лисицы. И тогда ему пришла в голову мысль поставить на этом месте не просто дом, а корчму. А где жила лиса, расположить барную стойку с напитками.

Всем же ведомо, что корчмарь подобен лису, такой же умный, осторожный, быстрый, готовый к любой неожиданности и риску, с кем-то мягкий и услужливый, а с кем-то и зубы умеет показать. По этому поводу бывали бурные обсуждения, шуточки, упрёки, веселья, да такие, что вплелись в энергетический рисунок этого места и оставили о себе долгую память.

Дом ставили всем миром и к осени он был готов для жизни и для работы. На следующий год, с первым снегом, молодая красавица-жена подарила ему первенца и корчма зажила своей бурлящей жизнью.

Позже дом переходил по наследству от отца к сыну, перестраивался, обкладывался камнем, рос вверх и в разные стороны, пока последний наследник не проигрался в карты и не был вынужден продать его за долги.

Потом дом переходил из рук в руки случайным хозяевам, пока его не выкупил оборотистый предприниматель для маленького бизнеса, с помощью которого можно было отмывать левые деньги.

Под всем домом был огромный подвал, соединенный подземными переходами с домами соседей, друзей, приятелей и важных лиц по всему городку, как мера предосторожности, когда при любой опасности можно было сбежать из дома незаметно, со всеми чадами и домочадцами, куда угодно или вообще из городища, переждать дурные времена и спокойно вернуться.

Подземные переходы, как ни странно, были в прекрасном состоянии. По стенам и потолку они были обложены обожженной окаменелой глиной, разбегались в разные стороны, переплетались и снова делились на туннели, уводящие в безопасность. Вентиляция была отменной, для себя же делали, даже новые застройки им не вредили.

Но теперь там была какая-то своя, странная жизнь, о которой никто толком ничего не знал, кроме слухов и сказок, а смельчаки-исследователи или совсем не возвращались, или молчали о своих похождениях, будто теряли дар речи. У них особо никто ничего не допытывался, но подземелья пользовались дурной славой и говорили о них только шёпотом.

Всё это промелькнуло в моей голове, как кинофильм, прокрученный в ускоренном темпе. Я поделилась своими мыслями с Виктором. Он молча кивнул и скосил глаза в сторону входной двери. Я насторожилась.

4

Ресторанчик был маленький, разделенный на кабинки, по желанию закрывающиеся тяжёлыми гардинами. Судя по запахам, кормили вкусно, разнообразно и встречались здесь люди серьёзные, не любящие чужих глаз. Приходили пообедать, неспешно обсудить свои дела и, не привлекая чужих взглядов, спокойно уйти.

Обслуга была вышколенная и ни на секунду не задерживалась при столиках, появлялась незаметно в нужный момент и также незаметно исчезала за тяжёлой старинной портьерой.

— Виктор, я решила тебе сказать, что тот оборотень, который ранил тебя, жив, — решилась я наконец признаться другу.

На долю мгновения его взгляд остановился, зрачки сузились и тут же вернулась в нормальное состояние.

Нужно хорошо знать Виктора, чтобы заметить это. Я знала его хорошо. Он насторожился, услышав новость, но тут же прокрутил её в голове и пришёл к своим собственным выводам.

Меня он знал не хуже и не сомневался, что для этого у меня должна была быть очень серьёзная причина.

Вик вопросительно приподнял одну бровь.

— Да, — кивнула я, — это моя работа. Я пошла туда после того, как ты заснул.

Виктор молчал, потягивая сок.

— Ты его сильно покалечил, Вик. Я его нашла почти трупом.

— И, конечно же, спасла, — саркастически кинул вампир. — Ты ждёшь от меня вопроса, 'мать Тереза'? Хорошо, я тебе его задам. И где же теперь находится несчастный, порванный вампиром оборотень?

— Он у тех молодых оборотней, с границы, Ирины и Игоря. Вик, ты должен знать, что он обычная жертва мага. Марионетка, которую тот использует в своих целях и сам он ни в чём не виноват.

Виктор с тем же выражением сарказма приподнял бровь:

— И кто же, позволь узнать, этот узурпатор-маг?

Я спокойно глянула ему в глаза:

— Борель из Дюн.

Я, конечно, ждала какой-нибудь реакции, но не той, что увидела.

Виктор, как хищник перед прыжком, мгновенно подобрался, глаза сузились в щёлочки, опасно сверкнули, ноздри расширились, шумно втянули воздух.

— Кто?! — громко прохрипел Виктор и тут же приглушил голос. — Ты с ума сошла, Дарина! О чём ты говоришь?! Борель давно умер! Я самолично присутствовал при сожжении тела. Инсценировки быть не могло. Борель мертв несколько веков. А ты пытаешься мне втолковать, что он жив?! Дарина, я не ребёнок и в сказки не верю. Многие из долгоживущих приезжали, чтобы удостовериться в его смерти. Многим он стоял поперек горла. Извини, я не могу тебе поверить, Дарина.

Обычно спокойный Виктор был возбужден. Это известие о Бореле для него оказалось более неожиданным, чем я могла предположить. Я покачала головой, не соглашаясь ни с ним, ни с собой, но скрывать от вампира что-то относительно Бореля, не собиралась.

— Он жив, Вик. Я сама была транспортным средством для его выхода из Дюн. Он умел создавать гомункулусов из плоти и крови. Думаю, что одного такого тогда вы и сожгли.

— Дарина, детка, — снисходительно-назидательно начал он, — энергорисунок индивидуума подделать невозможно. И кому, как не Высшему вампиру уметь определять его безошибочно, а? Гомункулус не может в точности повторять рисунок живого мага. Тем более такого Мага! Разве ты этого не знаешь?

— Даже с помощью Сферы? — перебила я и сделала наивные глазки типичной блондинки.

— Откуда ты знаешь про Сферу?! — живо отреагировал он.

Лицо стало жёстким, губы истончились, из-под верхней хищно выглянули клыки. Он скрипнул зубами, но всё же взял себя в руки, с натугой, медленно выдохнул, глотнул сока и откинулся в кресле. Я укоризненно посмотрела на него.

— Рассказывай, — велел Виктор.

Я не обратила внимание на его тон и рассказала всё, как на духу. Мне нужен был мудрый совет и помощь, а их я могла получить только от вампира и его жены.

— Теперь Борель собирает информацию о реальном мире, использует чужие тела и ищет себе то, которое имеет нужный для его целей энергопотенциал. Та девушка, с которой ты схлестнулся в том доме, была как раз одним из его тел. Сколько их у него, неизвестно, как неизвестно сколько ещё жертв он принесёт самому себе, пока найдет то, что ему нужно. А Эльдар его невольник, украденный из подвластного Борелю племени волков-оборотней, живущего в тех же Дюнах. Он сейчас исполняет роль связующего звена между эфирным телом Бореля и телами жертв. Борель его этому обучил. Да и вообще, натаскал в магии довольно хорошо. Он, скорее всего, помогает Борелю в ритуале, когда тот находит очередную жертву. Ну, и выполняет роль мальчика на побегушках и для битья, — закончила я свой рассказ.

— Так вот почему ты появилась в Мегаполисе без документов и с лёгкостью сняла моё заклинание на озере, — кивнул Виктор. — Значит, Сфера, которую ищут все столько веков, всё это время была у Бореля, а теперь она часть тебя? А Эльдара ты поместила у оборотней, чтобы Борель запаниковал? Ведь проводить ритуал со следующими телами он не сможет, а помощника со стороны, без специальной подготовки, не возьмет.

Я кивнула.

— Дарина, что-то я не помню, чтобы за всю мою сознательную и, заметь, долгую жизнь, кому-то удалось растворить в своём физическом теле чистую энергию Сферы и при этом не испариться подобно облачку тумана. Борель над этим бился много веков и, как я понимаю, у него ничего из этого не вышло. А ведь он маг с огромным стажем и ещё большим багажом знаний. До него над решением этой задачи несколько тысячелетий работали Древние. Как могло случиться так, что ты смогла это сделать?

— Я не знаю, Вик. Для меня это тоже загадка. Я не старалась что-то сделать сама. Это случилось как-то самопроизвольно. Без моего желания или особого усилия. И что теперь со всем этим делать я не себе представляю.

— Хм... — потёр подбородок Виктор. — Так не бывает вообще-то. Хмм... А как ты себя чувствуешь, детка, скажи мне?

— Паршиво, — вздохнула в ответ. — Даже не представляешь, как паршиво. Особенно после ритуала у драконов. Как-то всё обострилось, что ли. Прозрачный сказал, чтобы я ни в коем случае не пользовалась магией минимум год. Может тогда моё здоровье и психика восстановятся, — я расстроенно помолчала и потом добавила. — Вик, я никогда в жизни не чувствовала себя так паршиво. Я никогда не думала, что наступит момент, когда я не смогу контролировать своё сознание, эмоции, тело. Мне очень плохо, Вик. Очень. Иногда мне кажется, что я умираю.

Мне стало так жаль себя, что я едва не расплакалась.

— Я так не думаю, Дарина, я так не думаю. Для умирающей ты выглядишь слишком цветуще, но и на здоровую не похожа, насколько я тебя знаю, — задумчиво покрутил бокалом вампир. — Если всё обстоит именно так, как ты говоришь, а у меня нет оснований тебе не верить, значит, происходит что-то странное, только вот что? Такое впечатление, что какая-то часть информации не улавливается сознанием и получается не полная картина. Ну и головоломку ты мне задала, милая, — зрачки вампира сузились в вертикальные полосочки, подёрнулись дымкой. — Надо думать. Ты же не против, чтобы я рассказал всё Виктории?

— Я на это рассчитываю, Вик. Она у тебя мудрая дама и её совет мог бы помочь разобраться со всей этой кутерьмой. Расскажи ей, Вик, про всё. Пожалуйста.

— А сама, что же, не хочешь увидеться с моей супругой?

Я покачала головой:

— Нет, я для этого слишком слаба.

Вампир понимающе покачал головой, попивая прозрачно-кровавый сок. Тихая музыка помогала думать, укладывала мысли в ровный поток, успокаивала эмоции, не торопила никуда.

— Вик, я всё время слушаю себя и чувствую какую-то тягу... — вспомнила я свои ощущения за последние пару недель.

— Какую? Куда? — оживился Виктор.

— Не знаю... — прислушалась к себе и снова ощутила то же самое, и постаралась описать — Куда-то ехать, идти, в общем, двигаться. Не знаю куда. Это чувство, эта эмоция с каждым днём становится сильнее и я ничего с этим не могу поделать. Вик, со мной что-то совсем не так. Помоги мне, а?! Ты же умный, ты же знаешь всё на свете. Я не знаю больше никого такого мудрого, как ты...

Я с надеждой смотрела на него. В глазах защипало, но я подавила слёзы.

Виктор хмуро крутил в руках салфетку, глядя куда-то в сторону.

— Я подумаю, девочка. Обещаю, — наконец выдавил он из себя. — Мы поможем тебе так, как сможем. Только не обещаю, что это будет быстро. А что ты собираешься сделать с пеплом Драгира?

Я пожала плечами:

— Не знаю. Но бездумно отдавать его драконам я не хочу. Мне кажется, что этого делать сейчас нельзя, Вик, а я привыкла слушать свою интуицию.

— И где ты его хранишь? Ведь Борель всё равно почувствует эманации Драгира и найдёт пепел.

— Он найдет меня, Вик. Без меня он не найдёт пепел. А мне это и надо. Но только не сейчас. Чуть позже. Когда я буду готова. А храню я его вот здесь.

Я покрутила на пальце массивное колечко, из тех, какие были у всех выпускников и студентов ВАМПиКа, начиная с третьего курса, и оставались на всю жизнь, как места для хранения всех нужных и важных вещей. Правда, мой перстень не был из академического магазинчика. Его подарил мне Абарар, когда я перешла на третий курс.

— Заклинание уменьшения с примесью левитации, чтобы палец не оторвал, — улыбнулась ему. — Я подумала, что это даст мне некоторое преимущество. По крайней мере сейчас. Мы с Борелем в равно паскудной ситуации. Пока он не стабилизируется в подходящем теле, ко мне не сунется, а к этому времени я надеюсь быть готова. Если раньше не предстану 'пред лице бозе', — и томно подкатила глазки, неудачно изображая умирающую.

Виктор нахмурился, не обратив внимания на мои артистические экзорциссы, прислушался к перстню. От его лба протянулся тоненький дымчатый лучик, пошарил по перстню и моему пальцу, коснулся вычурного витиеватого дракона на верхней пластине, дёрнулся назад, точно обжегшись.

— А что его ограждает? — удивился вампир. — Я не чувствую ничего, но и проникнуть туда не могу. Как это может быть?

— Не знаю, — покачала я головой, — может это действие Сферы, а может самого кольца, оно же драконье, как ни крути. А может всё вместе.

Что-то с моей головой опять стало не так. Сознание тихо поплыло в туманную дымку. Пришлось положиться на собственную волю, взять себя в руки и приказать сознанию не валять дурака. Через минуту немного полегчало, но лёгкая пьяность оставалась и с этим я поделать ничего не могла.

В последнее время это состояние предвещало тошноту, рвоту, головокружение и слабость в сопровождении обильного потения.

Глотнула крепкого кофе, показавшегося мне сейчас прогорклым, попыталась сконцентрироваться на биохимии организма. Ничего не получилось. Насильно подвигала ребрами, надеясь на растяжку межреберных мышц, позволяющую глубже вдохнуть. Чуть полегчало, но без особых перемен. Тяжко вздохнула, присматриваясь к лепнине на потолке.

Виктор помолчал, внимательно наблюдая за мной, тихо сказал:

— Дарина, я начинаю тебя бояться. Ты и раньше была очень сильной магиней, а теперь ты становишься непредсказуемой и этим опасной. А я таких вещей не люблю. Кстати, — прислушался он на мгновение к себе, — тебя я тоже не чувствую. Совсем. Хоть ты и сидишь рядом. Хм... Странно...