| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но я зашёл с другого конца — сумев в очередной раз до изумления удивить конструкторов и командиров-танкистов сидящих в зале:
— Как вы считаете: если убрать эту ваш долбанный «подкрылок» — из-за которого погиб товарищ Морозов и его друзья — облегчится производство танков в целом, или наоборот — затруднится?
Рисунок 112. Один из вариантов соединения бронелистов подкрылка «Т-34». Не показано соединение 15-мм днища подкрылка к вертикальному 45-мм борту в нижней части корпуса. А это — ещё не менее двух швов.
От радости, у главного инженера Махонина, чуть не случился нервный срыв. Он соскочил и заорал:
— Облегчится! Там пять сварных швов — по пять по пять с половиной метров длинной, каждый!
Его восторг вполне для него понятен.
Конструкторы в КБ начертили конструкцию танка, в опытно-экспериментальном цеху лучшие специалисты воплотили её в металл, испытатели испытали, на «самом верху» чиновники утвердили, приняли на вооружение и рекомендовали в массовое производство…
Всё!
Голова больше ни у кого не болит… Ну, или — почти не болит.
А исполнять это постановление и отвечать за массовое производство — ему и главному технологу завода. И тут оказывается, что конструкция как будто специально сделана, чтобы его затруднить.
И ничего не поделаешь — утверждено «на самом верху»!
Но тут приходит «лесник» (Сталин) и избавляет от одного из самых нетехнологичных элементов конструкции.
Как тут не возликуешь?
Добавлю от себя: дык, ведь перед тем как сваривать — нужно подготовить три бронелиста трёх разных толщин. 45-мм — вертикальный борт, 40-мм — расположенный под «рациональным углом» подкрылок и 15-мм — днище подкрылка. И это не считая 45-мм вертикальный бронелист, к которому вся эта хренотень приваривается.
Их надо сперва вырезать, хрен с ним — автогеном, а потом подготовить кромку к сварке. Видимо, на каком-то виде фрезерного станка — иначе никак. Так как бронелисты подкрылка свариваются под «рациональными» углами, то и эта кромка — должна быть подготовлена-обработана под определённым углом, с довольно высокой точностью… Иначе нужного сопряжения не будет.
В общем, этот «подкрылок» — кошмарный ужас технолога, а не только танкиста!
А я одним махом этот лютый ужас ликвидировал. Теперь у технологов Харьковского завода, задача простейшая из всех возможных: под прямым углом соединить борт корпуса с днищем и крышей боевого и трансмиссионного отделения. Теперь наличие специальных фрезерных станков, сварочного оборудования и высококвалифицированных специалистов при них — будет меньше влиять на серийный выпуск бронекорпусов «Т-34».
* * *
Чуть остыв, Главный инженер застывает в недоумении:
— Без подкрылков, не будет топливных баков в боевом отделении…
Ему ответили из зала:
— Да и х… с ними!
Судя по голосу, это выкрикнул капитан Славин. А может быть и не он. Но это было выражением общего мнения в зале.
После того, как вызванное этим сочно-красочным выражением веселье стихло, подняв указательный палец вверх, спрашиваю:
— Слышали?
Махонин чешет репу:
— Слышать то, слышал… Но куда их, баки то? В отделение управления, разве что — на место бывшего стрелка-радиста? Да и кормовые баки — топливные и маслянные, из-за ликвидации подкрылков станут значительно меньше в объёме.
Вопрос в принципе задан правильный: из-за возвращения карбюраторного двигателя — пробег танка и, так упал — как бы не втрое, а тут его ещё и более половины заправки лишили…
Что делать?
Морщусь недовольно:
— А что если чуть-чуть мозгами пошевелить?
Подождав с минуты и поняв, что это у него не получается, вздыхаю:
— Вы ещё не забыли, товарищ инженер что мы с вами уже установили в «Т-34» двигатель «М-17Л»?
— Нет, товарищ Сталин.
— А карбюраторный двигатель меньше потребляем масла. Каков общий объём масляных баков был у «БТ»?
— Пятьдесят литров, товарищ Сталин.
— А у дизельного «Т-34»?
— Два бака по сорок литров. Восемьдесят то есть. Но этого — мало….
— А «Т-34» с М-17Л» хватит и пятьдесят литров!
Лицо у того светлеет:
— Ронял, товарищ Сталин!
Бурчу:
— Тут бы и лесной ёж понял, если ему так разжевать.
Далее:
— Где расположены аккумуляторные батареи вашего танка?
В то время аккумуляторы — это такие здоровущие и тяжелейшие ящики, занимающие просто дофигища внутреннего объёма.
Махонин, без запинки отвечает:
— Попарно на днище по обеим сторонам двигателя. Под радиаторами.
Решение, достойное премии Дарвина!
Мало того, что с радиаторов на аккумуляторы обязательно должно капать, так ещё их облуживание — задача невероятной сложности. Любой автовладелец советских времён знает, что надо постоянно проверять уровень и плотность электролита в банках аккумуляторов.
Как это сделать на «лучшем танке Второй мировой войны» я без понятия.
В принципе, дизельный «Т-34» имеет пневмозапуск как основной и это не так критично.
630-ти сильный «М-17Л» тоже имел устройство пневмозапуска, но его свечам зажигания нужна искра. Так что аккумуляторы так и так нужно переносить в более удобное для обслуживания место. Тем более для запуска карбюраторного двигателя, они могут быть и меньшей мощности, а значит — менее тяжёлые и габаритные.
— Так вот, товарищ Главный инженер, аккумуляторные батареи приказываю из моторно-трансмиссионного отделения перенести в отделение управления, на место бывшего стрелка. А на их место установить топливные баки. Сколько это будет в литрах?
Тот, достав из кармана логарифмическую линейку, минуты через две выдал результат:
— Около ста литров, товарищ Сталин.
— Мало?
— Мало.
— Тогда не прячь свой калькулятор… Хм, гкхм… Логарифмическую линейку, хотел сказать.
Хорошо, «пилим» дальше:
— Товарищ Махонин, подойдите поближе… Вам так хорошо видно?
— Хорошо, товарищ Сталин…
Под его пристальным наблюдением (да и в президиуме вытянули шеи, а в зале — привстали) рисую на страничке блокнота нечто вроде кормы германской «Пантеры» — по ходу «творчества», поясняя отдельные моменты:
— Видите? Наклон брони не по ходу танка, а назад. Таким образом, на корме получится пустое место — вроде треугольной призмы, где можно разместить топливный бак. А лучше два или три — чтоб в случае чего, не весь бензин вытек. Рассчитать их объём можете? Хотя бы «на глазок»?
Сам бы подчитал — «калькулятор» в «послезнании» имеется, но не помню точных размеров «Т-34»…
Тот, с азартом в глазах, после недолгих манипуляций с логарифмической линейкой, выдаёт:
— Если «в притирочку» к бронелистам — то четыреста двенадцать литров. А так смело триста пятьдесят — триста восемьдесят.
— А каков был объём топливных баков — удалённых из боевого отделения?
Часто-часто моргая, как сэр Ньютон после падения на темечко корнеплода с дерева:
— Полная ёмкость группы передних баков — 205 литров.
Подмигиваю ему, мол — «учись, студент, пока Сталин жив»:
— Что и требовалось доказать!
Махонин, с ошарашенным видом:
— Позвольте, товарищ Сталин… Но ведь из-за топливных баков затруднится доступ в трансмиссионное отделение!
— С чего вдруг, товарищ Главный инженер? Сделайте сверху люк — большой, быстросъёмный, а не на болтах как прежде. И доступ — не только не затруднится, но и облегчится.
— А куда деть трубы выхлопных коллекторов? На «Т-34» они выходят через верхний кормовой лист.
Меня, вот такая ненаходчивость хроноаборигенов — просто бесит.
Хотел уж было рявкнуть:
«В жоппу себе засунь!».
Но взяв себя в руки, спокойно предложил:
— Выведите их вверх через крышу и направьте назад. Заодно, ваш танк и пылить меньше будет — за что от товарищей танкистов, будет огромное мерси.
На «реальном» лучшем танки ВМВ, они не только были выведены через верхний кормовой лист, но и направлены вниз = при движении в сухую погоду поднимая лишнюю демаскирующую пыль.
Махонин, на всю Ивановскую скрипя-дымя извилинами:
— Товарищ Сталин! Верхний кормовой лист откидывающийся на петлях — для демонтажа всей моторно-трансмиссионной группы…
Рисунок 3. Верхний кормовой лист «Т-34». Мда… Это сколько только одних дыр под болты надо сверлить? Сколько резьбы нарезать?!!
Начинаю терять терпение:
— Так сделайте «откидывающимся» весь единый кормовой лист — от днища до крыши МТО. Вместе с баками — съёмным! Ещё ж, легче то будет демонтировать… И ещё одно не забудьте: между кормовым листом и днищем — должна быть щель. А на последнем — порожек сантиметров в тридцать. Догадываетесь, для чего?
Ну, это то он сообразил сам:
— Чтобы при пробитии баков — бензин тёк наружу, а не в моторно-трансмиссионное отделение.
— Молодец!
А про себя:
«Пожалуй, с него уже пора высчитывать бабло в свою пользу. За рацухи!».
Выдыхаясь, Махонин привёл последний аргумент:
— Такое решение увеличит массу танка.
— Мы с вами уже хорошо сэкономили на массе двигателя, на подкрылках. Ещё, можно уменьшить толщину кормовой брони до тридцати миллиметров. Ничего страшного!
Ещё привожу доводы — один весомее другого:
— В технологическом же плане, такое решение оказывается более выгодным. Сами подумайте, товарищи харьковчане: вместо двух листов — всего один. На нём нет круглого люка для обслуживания трансмиссии — до сих пор доставлявшего вам лишний попабольный геморрой, нет вырезов под выхлопные трубы и элементов их бронировки… И, наконец — нет очень уязвимого стыка между нижним и верхним кормовыми бронелистами.
Устремив указательный палец в потолок:
— Выгодно!
Директор «Завода № 183» Максарев, глянув на главного инженера того же предприятия Махонина, как сомнамбула повторил вслед за мной:
— Выгодно.
Последний, привёл ещё один довод в защиту такого апгрейда:
— Центровка танка сдвинется назад и, он меньше будет зарываться носом.
Да! Был у реального «Т-34» и такой изъян — не позволяющий в частности кардинально увеличить его защиту в лобовой проекции. Вот у германской «четвёрки», лоб за время производства вырос более чем вдвое: с тридцати миллиметров до восьмидесяти. А у «лучшего танка ВМВ» — так и остался прежним.
В завершении темы, пририсовываю к корме танка два «цилиндрика» на кронштейнах, на словах объяснив:
— Ежели запаса хода танка с бензиновым двигателем окажется всё равно мало, в кормовой части можно установить дополнительные топливные баки. Это — две стандартные двухсотлитровые бочки, из которых производится питание двигателя во время маршей. Естественно, их надо сделать легко сбрасываемыми на случай пожара.
Ну и напоследок:
— Основные же топливные баки, должны быть в обязательном порядке оборудованы системой продувки охлаждёнными отработанными газами.
* * *
Дохожу до подвески танка «Т-34». Но прежде чем за неё взяться — небольшая «прелюдия», обращённая к руководству Харьковского завода:
— Представите себе, товарищи, что вам предстоит участвовать в скачках на ипподроме. У вас — великолепный жеребец самой лучшей породы, вы сами — ничем его не хуже, то да сё… Но есть и небольшие — совсем крохотные проблемы: уздечка настолько короткая, что приходится практически лежать на шее животного… Стремена такие длинные — что не дают опоры вашим ногам… И наконец, на седле имеется острый штырь, который впивается вам в задницу при каждом шаге лошади… Представили?
Все трое улыбаются, переглядываются, но не поймут к чему я.
— С трудом.
— И тем не менее подумайте хорошенько и ответьте: сможете вы на такой лошади выиграть скачки?
— Нет?
— Почему?
— На ней скакать неудобно.
Улыбаюсь, как учитель в школе верному ответу — вытянутого у двоечника буквально «за уши»:
— Правильно!
Ещё пример:
— Ещё представьте, что вы пошли на охоту, взяв с собой ружьё. Дальнобойное, скорострельное… Но ложа такая, что ладонью её не охватишь! И указательный палец из-за этого, едва достаёт до спускового крючка. И спуск у последнего такой, что проще пальцем ноги жать… И приклад такой, что приставив к плечу — ни прицела, ни мушки не увидишь… Представили?
— Представили, товарищ Сталин.
— Сможете вы подстрелить из такого ружья, хотя бы самого завалящего зайца? Хотя бы самого прибежавшего к вам — от своей опостылевшей заячьей жизни и, вставший у ближайшей берёзы для расстрела?
— Не сможем, товарищ Сталин.
— Почему?
— Из такого ружья стрелять неудобно…
Кулаком по столу и ору в бешенстве:
— Так почему вы сделали танк, на котором неудобно воевать? Почему на нём неудобные для сидения кресла, неудобно расположенные приборы наблюдения и механизмы управления? Почему усилие на маховичках наведения доходит до тридцати килограмм, а заряжающий ранит пальцы об острые углы ваших долбанных «чемоданах» для снарядов?
До смешного доходило: правая рука наводчика должна лежать на маховике вертикального наведения орудия, левая — на маховике ручного привода поворота башни. Но они были так неудобно расположены, что по воспоминаниям некоторых танкистов — они предпочитали скрещивать руки — вращая правой маховик механизма поворота башни, а левой — вертикальную наводку…
Так было гораздо удобнее!
«…Назовите такую обитель
Я такого угла не видал,
Где бы…».
Вот что писал Командующий 5-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенант танковых войск П. А. Ротмистров, после Курской битвы:
«…Крайне медленный и неравномерный поворот башни, исключительно плохая видимость и теснота размещения экипажа, являются не полностью устранёнными и на сегодня».
Народ то наш — даже в XXI веке, всё больше про миллиметры брони, количестве «калибров» пушки, десятках пробегаемых за час километров, да сотен их же — пробегаемых до «сухих баков».
Однако, в стальных коробках сражались отнюдь не роботы — живые люди и, в реальном бою — всё решали совершенно другие факторы.
Например:
В каком состоянии экипаж прибыл на поле боя — пробежав те самые сотни километров? В состоянии ли мехвод — так же энергично двигать рычагами управления, как в начале марша, или он уже еле шевелится от усталости? Сможет ли он резко отвернуть по приказу командира, мгновенно остановиться для выстрела и после него — так же резко рвануть с места, избегая ответного удара?
А не укачало ли командира-наводчика в танке до такой степени, что у него двоится-троится в глазах? Сможет ли он вовремя заметить опасность, адекватно её оценить и принять правильное решение? Успеть ли он довернуть башню, удержать цель в колеблющемся поле зрения прицела и, первым выстрелить?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
