Круговорот

Вновь захотелось курить. Саня уселся на камень и, вытряхнув из пачки еще одну сигарету, с досадой отметил, что курево скоро закончится, а неизвестно, когда еще удастся его купить. И удастся ли вообще? Отчего-то нехорошие мысли полезли в голову. Нужно было найти какое-то более или менее правильное обоснование всему происходящему.

В принципе, острова в Бискайском заливе могут быть. Просто Саня не знал об их существовании. Он ведь все же механик, а не штурман. Навигационные карты ему доподлинно неизвестны. И вполне возможно, что в этих водах имеется некий архипелаг островов со своим микроклиматом. Этим и можно объяснить быстрое Санино спасение. По всему выходило, что не так уж и долго он пребывал в воде.

Теперь просто нужно подать сигнал о помощи. Костер, к примеру, развести. Трафик движения судов в этих местах постоянный. Рыбаки, опять же, должны выйти в море: грех им такой погодой не воспользоваться. Кто-то обязательно выручит.

Успокоив себя несокрушимой логикой, Саня принялся таскать из леса валежник. К заходу солнца дров набралось на целый пионерский костер, и Пряхин развел огонь, воспользовавшись своей зажигалкой. При этом с удовлетворением отметил, что курение не всегда вредит человеческому здоровью. А в данном случае даже его спасает.

На землю быстро спустились сумерки. Саня сидел у одиноко горящего в ночи костра и тщетно всматривался в темную даль, пытаясь обнаружить хотя бы один огонек проходящего мимо парохода или рыбацкой лодки.

В конце концов, глаза начали слипаться, накатила дрема. Саня принялся клевать носом и, сам того не желая, забылся, сидя у догорающего костра.

Проснулся от холода наступившего промозглого утра. Костер давно погас. Солнце еще не взошло, но уже озарило землю хмурым светом. Морской берег покрылся липким туманом, из которого, будто из преисподней, появились три шкафообразных амбала. Вернее, они даже не появились, а просто стояли и смотрели на Саню. А тот тер спросонья глаза и никак не мог определить спит он или не спит? Уж больно странного вида показались Сане эти бородатые, давно соскучившиеся по парикмахерской здоровяки. Правда, некое подобие прически у них на головах все же имелось. Каждый носил пару косиц, которые висели по бокам угрюмых физий. Один, что постарше, даже усы в косицы заплел.

Одежда верзил тоже была нелепа с точки зрения современной моды и напоминала древние кожаные доспехи, местами усиленные металлическими пластинами. Из-за спин торчали толстые рукояти то ли секир, то ли больших топоров. На поясах висели длинные ножи. На ногах — сапоги из грубой кожи по типу кирзовых, только без подошв.

'И чего это они так вырядились?' — Саня все еще не мог отойти ото сна.— 'Никак в войнушку решили поиграться. Наверное, эти парни из какого-нибудь местного историко-патриотического общества. Восстанавливают битву древних галлов с римлянами.'

— Бонжур, комрады! — Саня, наконец, поднялся и обратился к галлам на их родном языке. — А ля гер, ком а ля герро.

Мордовороты никак не отреагировали. Они продолжали молча стоять в своих идиотских нарядах и буравили Саню недобрыми взглядами. Даже не столько Саню, сколько его одежду и обувь. Зашнурованные рабочие ботинки механика вызывали особый интерес. Складывалось такое впечатление, что во Франции таких ботинок с роду не носили.

Пряхин даже немного смутился. Французским языком он не владел априори. Но, дабы наладить контакт, нужно было что-то сказать, и он ляпнул первое, что пришло на ум:

— Же не ма шпа сис жюр.

Ноль реакции.

-Живу а ште бон марше вуа тюр.

Тоже — по нолям...На этом Саня исчерпал свой французский, а люди, переодетые в древних галлов все никак не хотели идти на контакт. Тогда моряк, имеющий многолетний опыт плавания в интернациональных экипажах, перешел на английский язык. Им он владел довольно сносно.

— Вы по-английски разговариваете? — спросил Саня, которого игра в молчанку стала немного выводить из себя.

Некое подобие здравого смысла промелькнуло на угрюмых лицах великовозрастных геймеров.

— Мы разговариваем на языке нашего народа, — ответил битюг с заплетенными усами. Он стоял в середине и, видимо, считался основным в этой компании. Его произношение оставляло желать лучшего, английская лексика тоже хромала. Впрочем, не Сане с его русским прононсом было об этом судить.

— Все мы на языке своего народа разговариваем, — сказал он.— Только, хотелось бы еще узнать, что вы за народ такой?

— Мы — арийши. — Верховод гордо вскинул свою уже начавшую сидеть голову. — А вот, кто ты есть, малек голощекий?

'Это типа — чьих холоп будешь?'. — Саня почесал покрытый трехдневной щетиной подбородок. — 'Еще и оскорбляет. Видать, совсем заигрался дядя — конунгом себя почувствовал, или кто там, у тех непонятных арийшей? '

— Я русский моряк и зовут меня Алекс, — представился Саня.

— Что это за моряк такой — русский? И где твоя лодка, если ты моряк? — продолжал допрашивать усач.

— Из России я. Потому и русский. А судно мое утонуло.— Саня старался держать себя в руках и как мог, сохранял спокойствие. Хотя, на самом деле, был просто поражен непроходимой тупостью нечесаных кретинов, которые, почему-то, решили назвать себя воинами выдуманного племени.

— Я не слышал о России. Имя Алекс мне тоже ни о чем не говорит.

Саня просто негодовал — главный арийш или прикидывается дебилом, или на самом деле им является... Может его спутники более вменяемые?

— Ты тоже о России не слышал? — обратился Пряхин к стоявшему справа от вожака здоровяку с черной, как смоль шевелюрой.

Тот лишь молча мотнул головой.

Саня понуро перевел взгляд на стоявшего по левую руку неандертальца, отличающегося от остальных огненно-рыжей растительностью. Но ничего спрашивать не стал. И так было все понятно — о России местный Чубайс тоже ничего не слышал.

Смутные сомнения стали терзать обескураженного русского моряка.

— Черт знает, что тут у вас творится, — вспылил Саня. — В войну играете... О России ничего не слышали... Только война-то давно закончилась, а вы все еще поезда под откос пускаете... Вы хоть знаете, какой сейчас год?

— Год Лунного Зверя, — раздраженно ответил верховод.

— А почему именно Лунного Зверя? А не Солнечного Зайца, к примеру?

— Название года нам объявляет жрец. — Главный арийш, по всему видать, разозлился. Он выдернул из-за спины секиру и с силой воткнул ее перед собой. — Прекращай задавать глупые вопросы, малек. Мы Воины и не обижаем безоружных чужаков, но и нашему терпению тоже может прийти конец.

Саня посмотрел на примитивное оружие аборигена и как-то сразу поверил, что конец терпению больных шизофренией людей может действительно наступить. И достаточно скоро. Он больше не стал ничего спрашивать. Пусть будет год Лунного Зверя, пусть будут арийши и пусть всегда будет солнце.

Глава 2.

Большая одномачтовая лодка напоминала то ли древнюю ладью, то ли дракару. Она скользила по широкой водной глади, обходя стороной редко встречающиеся острова. Сделанный из дубленой кожи парус плохо ловил ветер. Посему его за ненадобностью скатали и вооружили весла — десять здоровенных лопат. По пять с каждого борта. Сане весло почему-то не доверили. Видимо посчитали, что не сдюжит. И в этом была некая доля истины: по сравнению с гребцами русский моряк несколько отставал в физическом развитии. Он пристроился на баке и украдкой наблюдал за экипажем ладьи, на борт которой его привели аборигены.

Команда лодки состояла из двенадцати человек. Распоряжался всеми тот самый верзила с заплетенными в косы усами. Большой и важный, он стоял, облокотившись о резной, выгнутый бушприт, многозначительно озирал даль и лишь изредка подавал команды сидящему за рулевым веслом уже знакомому Сане рыжему воину, которого на самом деле звали Рэд. Имя 'рыжего' Саня узнал из обмена репликами. Кличка рулевого, учитывая его окрас, звучала довольно банально, чего не скажешь о его 'чернявом' собрате, что носил имя Равен. Тот находился в первом ряду гребцов и задавал темп, выкрикивая в такт гребли непонятные команды.

Прозвище вожака Саня тоже просек. Усача величали не иначе, как Буглар.

Имена остальных девятерых парней пока еще не были доподлинно известны, ибо сидящие спинами к Сане гребцы слов на ветер не бросали и все больше отмалчивались, стараясь скрыть свое любопытство к странному безбородому человеку и к его диковинным ботинкам.

Гребли дружно, споро работая тяжелыми веслами. Тем не менее, ладья двигалась медленно, и было не понятно, когда она достигнет своего пункта назначения и где вообще тот пункт находится?

Саня чувствовал себя этаким попаданцем. Только вот куда он попал? Ответить было, прямо скажем, нелегко. В голове творился полный сумбур, сотканный из самых фантастических предположений. Лезли всякие мысли о параллельных мирах. На память даже пришла теория старика Эверета.

Снова захотелось курить. Саня достал сигарету и щелкнул зажигалкой, при этом заметил, как вытянулась конопатая физиономия сидящего на кормовой банке Рэда, а его обалдевшие глаза покинули свои орбиты и готовы были упасть на палубу. Гребцы, завидев произошедшую с их рулевым метаморфозу, сбились с такта и повернули свои косматые головы в сторону пассажира. Буглар тоже почувствовал неладное.

— Ты что это делаешь, малек? — спросил усач, сморщив свой картофелеобразный нос.

— Курю я... Не видишь, что ли? — огрызнулся Саня

— Огонь, — промычал Рэд, который все еще не мог вставить на место свои шары. — У него был огонь.

— Покажи огонь, — приказал Буглар.

Саня нехотя достал пьезо-зажигалку и мягко нажал ее клавишу. Когда появилось пламя, убавил подачу газа: что-то подсказывало — в его условиях газ стоит поберечь.

Это простое действие возымело на аборигенов сильное впечатление. Изумление, непонимание и даже страх читался в глазах дикарей. Первым в себя пришел Буглар.

— Где ты взял этот артефакт? — спросил усач.

— У бензозаправки купил.

— У какой такой бенззатравки.

— У американской. Вот видишь, здесь по вашему, по арийшски написано — 'Вранглер'

— Я не понимаю тебя, малек.

— Это твои проблемы. — Саня в несколько затяжек добил сигарету и щелчком отправил окурок за борт.

— Чего расселись?.. А ну, навались, — прорычал Буглар, обращаясь к своим людям, после чего склонился к Сане. — Откуда ты взялся на наших островах, голощекий? И почему у тебя артефакт?

В глазах дикаря плясали недобрые огоньки. Выражение лица тоже не предвещало ничего хорошего.

Саня был человеком не из робкого десятка. Задира и дуэлянт по натуре, он мог бы запросто принять вызов. Его не смущали габариты усача: ведь шкафы тоже падают. Но здравый смысл подсказывал, что банальной дракой делу не поможешь. Надо было как-то разрулить ситуацию. Саня решил проявить дипломатичность. Он достал зажигалку и протянул ее Буглару: все равно с куревом в этих местах, скорее всего, напряг. Придется завязывать.

— Дарю... Она твоя... Прими этот скромный подарок в знак уважения и дружбы между нашими народами.

Усач даже растерялся от такого поворота событий. Он дрожащими руками принял волшебный артефакт и долго его разглядывал. Крутил в своей лапище. Нюхал и чуть ли не пробовал на зуб. Наконец, осмелел — нажал клавишу.

Когда появился огонек, Булгар уставился на него обалдевшим взглядом и, казалось, вошел в некий ступор, не в силах отвести глаз от желтого язычка пламени.

— Ты бы газ поберег, — посоветовал Саня. — Его не так уж и много осталось.

— Что? — Булгар вышел из транса и посмотрел на своего странного пассажира.

— Эта штука не вечная. Чем меньше ты будешь ее зажигать, тем на большее время ее хватит.

— Угу, — тряхнул головой усач.

В тот момент сложно было понять его умонастроение. Но, судя по всему, дикарь внял предупреждению и, достав из-за пазухи небольшой кожаный мешочек, бережно уложил в него свой драгоценный подарок.

Саня ловил на себе озадаченные взгляды аборигенов. Гребцы продолжали работать веслами, но при этом, уже не в силах преодолеть любопытство, выворачивали свои лохматые головы на сто восемьдесят градусов. Лишь один Рэд смотрел прямо: позиция рулевого, в отличие от гребцов, была более выгодной и позволяла не сломать свои шейные позвонки.

— Откуда же ты все-таки взялся, малек? — Осчастливленный зажигалкой Буглар говорил достаточно добродушно.

— С востока, — сказал Саня, хотя сам не был в том уверен.

— На востоке много чего есть, — хмыкнул усач. — Ты скажи прямо — с каких островов тебя к нам занесло?

Саня не хотел больше юлить и решил честно рассказать о своих злоключениях, но тут раздался крик Рэда.

— Баски! — заорал рулевой.

Буглар и Пряхин инстинктивно повернули головы в ту сторону, куда указывал Рэд. Вдали они заметили парус еще одной ладьи, чьи очертания немного отличались от конструкции лодки арийшей.

— К бою. Лево на борт, — скомандовал Буглар и, хищно улыбнувшись, добавил, обращаясь к Сане. — Молись своим богам, голощекий. Да постарайся не обделать штаны.

— Как-нибудь постараюсь, — заверил усача Пряхин, которого наличие басков в этих края ничуть не удивило. Если это Франция, то баски здесь вполне могли быть, только вот куда сами французы подевались?

Между тем ладья тяжело разворачивалась. Сидящие слева гребцы табанили веслами, в то время как гребцы правого борта на весла налегли.

Конкуренты тоже развернули свое корыто. Оба судна легли на встречный курс.

Сближались они достаточно долго. Прошло немало времени, прежде чем стали вырисовываться силуэты воинов, находящихся на борту лодки басков. Их тоже было двенадцать. И у них тоже был свой, стоящий у бушприта, быкоподобный командир. Только в отличие от Буглара он имел другую прическу.

Саня все еще тешил себя иллюзиями, что взрослые дяди играют в войну. Только вот оружие и у тех и у других совсем не деревянное. Да и выражение пылающих ненавистью лиц свидетельствовало о том, что скоро прольется настоящая кровь.

Ладьи сблизились. Гребцы обеих лодок, как по команде поставили весла вертикально, сунув их в специальные гнезда на планшире. После чего разобрали оружие, построились вдоль бортов.

Лишь рулевые оставались на местах и правили все еще двигающимися по инерции судами.

Равен уже держал скойланный пеньковый конец с абордажной кошкой. На лодке басков тоже стоял человек с подобным крюком, его окружали готовые к бою воины. Эти ребята имели медные котелки на косматых головах и издавали короткие выкрики, в такт которым ударяли мечами о костяные щиты.

У арийшей щитов не наблюдалось: их оружие было в большей степени двуручным. Саня, оценив экипировку тех и других, даже забеспокоился об исходе предстоящего боя. Почему-то он болел за арийшей.

Наступил момент, когда лодки поравнялись. Уже пора было кидать абордажные крюки и начинать драку. Но дикари все еще медлили, ожидая команды от своих командиров.

Команды 'на абордаж' так и не последовало. Ладьи разошлись буквально в десятке метров. Вожаки лодок проводили друг друга спокойными, полными достоинства взглядами. Что— то подсказывало — эти двое уже встречались.