Neon Genesis Wasteland

— А еще ты думал, что все живут такими общинами, как у тебя, — с хмыканьем отозвался Синдзи. — И не надо таких взглядов. С гаусс-винтовками тоже не все выбравшиеся из LCL разгуливают.

— Ну да, это же ты у нас бог...

— А теперь ты — заткнись.

Синдзи потер лоб и начал расстегивать карман разгрузки, в котором обнаружилась фляга. Отхлебнув из нее, он протянул жестянку Айде и пояснил:

— Десятипроцентный спирт пополам с энерготоником. Незаменим в ночных бдениях.

Айда хлебнул дерущую горло вонючую смесь и вытер набежавшую слезу.

— Бде... Бдениях?

— Ну да. Я твоего гостя второй день без сна пас.

— Ты... Пас его?

Айда ничего не понимал. В памяти стояла огромная лапа, способная обхватить грудную клетку человека, а за столом сидел не самого мощного телосложения парень и твердил, что сам по доброй воле выслеживал такое чудовище. Кенске уже осознал, что из LCL выбрался какой-то другой Синдзи Икари, явно уж не тот малый, который на одноклассниц робко поглядывал, но этот... Этот...

"Охотник... Да, этот охотник — совсем, совсем другой..."

— Мне его заказали. Тут в пятнадцати милях есть захудалый городок, который плотно сидит на удобном для торговли пути, и вот у тамошнего босса схарчили сына с дочкой. Логово тварей я подорвал, но один подлец сделал ноги, так что деньги мне светили не в полном объеме...

Кенске почувствовал, как у него кружится голова, и адский напиток Синдзи едва ли был тому причиной.

"Торговый путь... Босс... Заказ..."

Где-то там была новая цивилизация, наверное, были источники питания для техники, было оружие... Была цивилизация. А он тут платы ковыряет...

— А о твоем поселении никто даже не слыхал. Все уверены, что тут заболоченный пустой и вонючий берег... Э, э, что это ты?

Айда подался вперед и выдохнул ему в лицо самый главный вопрос:

— Там... Можно купить очки?

Синдзи недоуменно смотрел на него, а потом вдруг осел на стуле и смущенно хихикнул:

— О, зараза... Я-то понять не могу, чего я тебя узнал не сразу? Ты все так же плохо видишь?

— Ну... Да. Так можно?..

Отводя глаза, Синдзи кивнул. Они еще немного помолчали, а потом гость снова протянул ему флягу и спросил:

— И... Каково тут?

Кенске почувствовал, что еще может удивляться:

— Каково? Тут? Издеваешься? Ты припираешься с того света с гребаным оружием судного дня, одним выстрелом забиваешь голодного монстра, сообщаешь мне, что есть мир, и спрашиваешь, как я тут... Как дикарь...

Жалость к себе подступила комом к самому горлу. Там торгуют, там дают заказы, там есть очки...

— У гауссовки подтекает радиатор, — вдруг сказал Синдзи с кривой улыбкой. — Каждый выстрел — как последний, Айда. Догадываешься, что будет, если у меня в руках рванет перегретый радиатор?

— Ты...

— Я, Айда, я. Этого монстра называют "когтем смерти". Ты понял уже почему, видел его лапу. Так вот, они умны, а потому живут и жрут у крупных поселений, а такие, как твое, им не интересны. Маловата кормушка.

Синдзи присосался к фляге, потерев воспаленные глаза, раздраженно посмотрел на ладонь и принялся стаскивать грязную перчатку. Его голова упорно клонилась вперед.

— У нас тут... — сказал Кенске, смущенно отводя глаза от засыпающего охотника. — У нас тут бардак. Тупые эти Вернувшиеся...

— Они не тупые... — сказал Синдзи и начал отключаться. — Они-то совершенны...

— Ээээ... Синдзи? Синдзи!

— Что? — вскинулся тот, кладя ладонь на цевье гаусс-ружья.

— Ты сказал...

— Завтра, — ответил Синдзи и решительно встал. — Все завтра, хоть я и понятия не имею, что тебе сказал. Давай приберемся тут слегка, я у тебя посплю, и завтра к вечеру мне надо уже уходить.

— Погоди, — растеряно сказал Айда.

— Ты хреновый хозяин, Кенске, — сказал Икари и осмотрелся по сторонам. — Где тут у тебя тряпки?

— Но...

— Ты мне должен один выстрел к гаусс-ружью, — по-своему понял его недоумение Синдзи. — Сумасшедшие деньги на рынке, это самый дорогой мой ночлег...

— Я не о том, Синдзи. Просто, как... Ты появляешься и можешь спокойно спать...

— Могу, — устало отозвался тот. — Потому что очень хочу.

— Но я столько хочу спросить...

— Завтра. Все разговоры завтра, Айда.

Кенске достал из угла тряпку и сунул ее в требовательно протянутую руку гостя, а себе взял другую. Икари критически осмотрел покореженную решетку и поднял ее с пола:

— Это куда деть? Хороший сплав. Из банка свинтил?

— С инкассаторской машины, — отозвался Айда, собирая тряпкой вонючую жижу. — Она за рощей тут неподалеку в канаве валяется. — Поставь у окна. За завтрашний день ее надо поставить на место. Если вдруг...

— Не вдруг, Айда. Хищники тебя еще неделю, а то и месяц не буду тревожить, — сказал Синдзи, прислоняя решетку к стене.

Кенске с любопытством поднял глаза и сообразил:

— Запах, да?

— Он. Ни одна тварь в здравом уме не припрется туда, где воняет когтем смерти. Их даже падальщики не жрут.

Синдзи, широко зевая, поднял с пола разбросанные схемы и платы, положил их на стол. На усталом лице гуляли едва заметные твердые желваки. "Из последних сил держится", — понял Кенске, искоса наблюдая за гостем. В голове, опустошенной коктейлем из фляги Синдзи, гуляли разные мысли. Например, о том, как пошло бы все, появись в "2-А" такой Синдзи Икари. Сразу отчего-то вспомнился первый день новичка в школе.

"Бедный, бедный Судзухара..."

Он вышел с наполненным ведром наружу и осмотрелся. Тучи разошлись, и багровая полоса взошла над миром, перечеркивая небосвод, — вечная память о Третьем Ударе спокойно сияла в вышине. Поселение безмолвствовало, нимало, кажется, не беспокоясь о своем вожде и защитнике. "Они понимают, что или увидят меня утром, или нет. А сейчас все равно мне помочь не могут ничем. Какая забавная логика".

Выплеснув собранную дрянь, он вернулся в дом и обнаружил Синдзи спящим на собственных кулаках, положенных на стол. На стук поставленного ведра гость отреагировал молниеносным движением руки к поясу, но обнаружив вошедшего хозяина, он расслабился и встал:

— Все? Куда меня положишь?

— Вон, на тюки с одеждой. Раздеваться будешь?

— Да, плащ с разгрузкой сниму. Ручей на севере?

— Угу.

Под верхней одеждой обнаружилась почтенного возраста футболка, впрочем, было видно только ее рукава: торс прятался за легким бронежилетом. Жилистые сухие руки на предплечьях обвивали ремни, удерживающие тяжелые ножи в ножнах, и, собираясь умываться, гость снял только одну оплетку.

— А ты готов ко всему, — сказал Кенске в спину уходящему на улицу Синдзи. Тот только кивнул в ответ.

Пока Икари умывался, Кенске смотрел на аккуратно сложенные им вещи, и пытался представить себе мир, в котором нужно было это все, и в котором у Синдзи появилась такая порывистая реакция и такой жутковатый нрав. По всему выходило, что мир этот был весьма бодрым и соответственно жутким. Айда задался вопросом, какое положение там занимает кто-то вроде Вернувшихся, и его воображению живо нарисовалась клетка, кандалы и баланда за день каторжной работы.

"А кем бы там был я сам? Синдзи же... Синдзи ведь стал..."

За странными размышлениями его застал вернувшийся гость, но разговора уже не вышло — Икари отрубился практически мгновенно, едва опустившись на импровизированный лежак. А вот Айда долго еще ворочался, донимаемый предположениями и даже — мечтами.

Кенске смотрел на гребень холма еще долго после того, как за ним скрылся человек с гаусс-винтовкой за спиной. Низкое солнце пробовало на вкус выгоревший лес, и длинные тени накрыли поселение, полосуя скаты землянок. Двое Вернувшихся терпеливо ждали рядом, пока вождь соблаговолит обратить на них внимание.

"Еще бы, весь день забивал на свои обязанности, болтал с чужаком..."

— Он сказал, вы совершенные...

Айда обернулся и сразу же утонул в огромных глазах своих подопечных. Те безразлично смотрели на него, но Кенске впервые не поддался обаянию космического спокойствия. По словам Синдзи, закуклившись в своем мирке, эти трусы жили на грани слияния и обычного мира — слишком слабые, чтобы жить тут, они нашли в себе силы замереть на полпути.

"Что же, буду пастырем малых сих..."

— Так, совершенная братва. В поселение — и бегом.

Они не тронулись с места. Кенске поднял брови и прищурился.

— Не понял. Что это?

— Вождь Айда уйдет от нас? — ровно спросил один из Вернувшихся, Иосики.

Кенске ухмыльнулся.

— Нет. Не уйду.

"— Синдзи, ты можешь помочь чем-нибудь? Ну, с торговлей... Посоветовать там...

— Да, легко. У вас вокруг неплохие ресурсы на обмен. Вот этот торговый путь, на юге, двадцать километров... Хотя нет, не стоит: там рейдеры.

Гость задумался и перестал тереть линзы своей маски.

— Так... Если в Поселок, то выйдет двадцать пять, но зато безопаснее... — он умолк и снова замер. — Нет, там вас обдерут, как липку. Слушай, а что конкретно вам тут нужно?

— Ну! Много чего!

Айда открыл рот и посмотрел вниз, на свое поселение. Они сидели на пороге его дома и жевали вяленое мясо. Вяло двигающиеся фигуры внизу едва начали свою утреннюю жизнь. Спокойную, размеренную жизнь — без болезней, без нужд, без стремлений.

— Очки и генератор, — выпалил он.

— Ясно.

Синдзи кивнул и забрал последний кусочек себе.

— Я завезу тебе это, когда буду неподалеку. Это и еще немного самых простых стволов.

— Но...

— А ты лучше не высовывайся. Там все совсем не так, как у тебя. За такой вот кусок мяса могут и убить. Пока можно, лучше жить так".

— Я не уйду, — повторил Кенске. — Зачем? У меня есть беспомощная совершенная паства, есть работа...

Он вновь посмотрел на гребень холма.

— ...А скоро будут и очки.

Айда успокаивал себя и сомневался в себе. Исчезнувший одноклассник принес сумятицу в его мирок: вождь последних выживших вдруг отказался убогим царьком на отшибе большой жизни.

"Пришел Икари и все испортил..."

Кенске задумался над последней мыслью и, не обращая внимания на Вернувшихся, согнулся от хохота.

"Черт возьми, именно так и загнулся прошлый мир. Пришел Икари и все испортил..."

История вторая — Высокие отношения

Аска смотрела в потолок и с интересом прислушивалась к собственным ощущениям: напарник, подобранный для последнего дела, оказался хорош. Во всех смыслах, кроме разве что вот этой самодовольной ухмылки, что проскользнула по его взмокшему от пота лицу. Она скосила глаза: едва различимый в полумраке профиль молчаливого Наганы все еще хранил нотку торжества.

"Завтра надо попрощаться. Или можно даже не прощаться — ничего, так сказать, личного".

Пройдя неплохую школу выживания, она уяснила, что если напарник — "на раз" или более-менее постоянный — хоть на секунду почувствовал рядом с ней, что он крут и может все, то его пора кидать. Даже если характеристика "крут" касается постели.

Неприятные мысли быстрее, чем обычно, выветрили из тела тепло и мягкую слабость, и она зашевелилась, зло прикидывая, а не погнать ли некстати ухмыльнувшегося паразита прямо сейчас, посреди ночи.

"А чего? Он свою долю получил, в приплату — секс с Аской Сорью. Свободен".

Аска совсем уже решила огласить это вслух, когда прямо за дверью дома раздался шорох.

Она подобралась, а Нагана, не произнеся ни слова, бесшумно потянулся к оружию. Аска напрягала слух и пыталась понять, что ей нравится меньше: сам факт ночного вторжения, или то, что она услышала гостя только у самой двери. Нагана косо взглянул на нее, явно недоумевая, почему она ничего не предпринимает, и Аска мысленно поставила ему еще один минус. За неделю общения напарник так и не понял, что она действует только тогда, когда уже все ясно.

"Бывший напарник, — поправила себя она. — Блин, хотя сапер он неплохой..."

Шум не повторялся, но Аска не собиралась расслабляться: спутать движение человека с чем-либо иным она не могла. А вот идиот Нагана подался назад и облокотился на спинку кровати, скрипнув пружинами, и отреагировать Сорью уже не успела.

Дверь легко распахнулась от удара прямиком в замок, и выпущенная Аской первая пуля ушла "в молоко" опустевшего проема. А сам гость уже стоял немного в стороне.

И уже внутри.

Выстрел.

Дебил Нагана ("ну какой тормоз, а?!") потратил драгоценную долю секунды, чтобы понять, как она добралась до своих пистолетов. В вытянутой вперед руке гостя дымился ствол десятимиллиметровки, а ее собственное оружие, легко выбитое точным выстрелом из звенящей теперь правой руки, отлетело в угол.

"Не хочешь убивать, значит? Ну-ну... Отплачу".

Аска скатилась с кровати и выстрелила из пистолета, зажатого в левой руке, — до того невидимого противнику. Десятимиллиметровка гостя с визгом повторила участь ее собственного оружия, но у противника тоже оказался козырь.

Выдвинувшаяся из тьмы кисть левой руки держала такое чудовище, которое неподготовленному даже вообразить было сложно, но Аска этот аккуратно срезанный винтовочный ствол спутать ни с чем не могла. Переделанный из ружья пистолет под патрон .223 мог принадлежать только одному человеку.

Аска не успела закончить мысль холодящим: "...или тому, кто его убил".

Нагана откатился в угол и выстрелил оттуда. Тринадцатизарядная "ха-пэшка" сапера успела сделать два выстрела по превратившейся в тень цели, прежде чем из тьмы пришла ответная гулкая вспышка, а за ней — болезненный вскрик. Вопрос о хозяине оружия больше не был актуален.

"Кто ж его убьет... Но как он, сука, в этой тесноте маневрирует?" — тепло подумала Аска, совершенно позабыв о треске и пороховой гари.

В освещенный бледной луной пятачок вышел Синдзи Икари, все еще державший дальний угол на прицеле.

— Привет, Аска, — услышала она сквозь скачущий звон в ушах.

Поднимаясь с пола, Сорью сообразила, что, собственно говоря, не одета, но предпринимать что-либо уже было поздно, оставалось с достоинством выпрямиться и ставить себе галочку в списке экстремальных достижений: "перестрелка голой — выполнено".

— Э, Нагана, кажется? Лови. А пистолет сюда, чтоб я его видел.

В угол полетела аптечка — бинт и одноразовый инъектор. Встречным курсом тотчас же отправился "хай-пауэр" и, приземлившись, с лязгом скользнул к сапогам Икари. Аска мысленно зачеркнула один минус своему экс-партнеру:

"Молодец, ума у него все же больше, чем гордости".

— Бака...

Синдзи опустил пистолет, убрал с головы капюшон, открывая улыбающееся лицо, и Аска задохнулась: восемь лет ада завертелись водоворотом, втягиваясь в воспоминание об этой немного виноватой улыбке.

"Аска, про-прости... Там, там завтрак, я приготовил... Мы опоздаем!"

Взгляд черных в ночном полумраке глаз скользнул вниз, по ее телу, и восемь лет вернулись на место. Как и воспоминания о прочих деяниях этого мерзавца.