Neon Genesis Wasteland

Neon Genesis Wasteland

Повесть в новеллах

(продолжение NGE в стиле Fallout)

Третий Удар...

Третий Удар изменил Землю. Конец света наступил далеко не так, как предсказывали. По боку ресурсы, по боку перенаселение. Но детали оказались вполне обычными и бессмысленными — и, как всегда, чисто человеческими. Земля была очищена от людей в считанные часы. Искра, зажженная втайне от большинства человечества, быстро вышла из-под контроля. Пылающие кресты взмыли в небеса по всей планете, люди покинули континенты и слились в одно кипящим океаном LCL. Человеческая цивилизация завершила свое существование, и безмолвие опустилось на пустые земли, изменяя их. Изменяя их до того момента, когда вернулись первые люди. Они нашли в себе желания и силы — чтобы вернуться, но Третий Удар...

Третий Удар изменил Землю.

История первая — Вождь Вернувшихся

На востоке алела заря, поднимая тающий полог ночи над побережьем кровавого моря. Багровая полоса в небе меркла, бледнела, теряла свое жуткое сияние и почти осязаемую давящую тяжесть. Айда, зябко подрагивая под тонкой кожанкой, каждое утро смотрел на завершение ночи с неизменным трепетом. Его мир — нечеткий, размытый, пугающий — вместе с красками дня обретал рельеф, объем, а тени переставали давить на вещи, и волглая непрозрачная прохлада больше не терзала его затаенными страхами.

Днем Айда Кенске просто-напросто видел намного лучше.

Он повел плечами, разминая задубевшую в утренней прохладе спину, облокотился на перила веранды и посмотрел вниз — на свое поселение. С высоты пяти метров утеса он мог видеть только срубные крыши землянок — грубые, мощные, способные вынести не один удар мелких ящеров — зачастивших ночных гостей. "В моем доме поселенцы бы раз пять за ночь обмочились", — подумал Айда и хихикнул, оглянувшись на огромные окна, забранные обманчиво хлипкими решетками. Ему вспомнилось, как Вернувшиеся, всегда апатичные, неизменно безразличные к миру, собрались вокруг домика, который он решил восстановить для себя, и впервые отказались ему помочь.

"Пришлось пообещать, что свалю от них".

Щурясь и рассматривая землянки, он увидел первых проснувшихся. Завернутые в латанные ломотья люди выбирались под квелое еще утреннее солнце и замирали, словно впитывая бледный свет набирающей силу звезды.

"Заряжаются, овощи".

Айда ухмыльнулся: пренебрежительное отношение к слабости и клинической тупости Вернувшихся не мешало ему быть хорошим вождем. Скорее, даже помогало: он, по крайней мере, четко знал, чего от них ждать.

За его спиной в доме хрюкнул давно уже не нужный будильник — дань безоблачному прошлому, когда невнимание к этому прибору оборачивалось печальными объяснениями с сенсеем и старостой.

"Где же ты, Хораки?"

Кенске невольно коснулся запретного и едва успел вынырнуть из бездны образов слитых воедино душ. Айда бежал из нее, но бездна терпеливо ждала его, даже подарила кусочек себя...

Память.

Он чувствовал, что, покопавшись там, найдет нужное, отыщет хотя бы отголосок души старосты, и уж понять, вернулась ли она, нашла ли причину пойти назад, — точно сможет. В том мире, который со стороны выглядел морем крови, он знал о Хикари Хораки все, равно как о любом другом человеке.

"Потому и ушел оттуда".

— Айда...

Кенске вздрогнул, с корнем выдранный из саднящих воспоминаний.

Обязанности вождя... Не утомительно, не очень напрягает. И отнимает чертову уйму времени: указать, помочь, подержать, вдолбить. Вдолбить еще раз. И еще раз — в чертову голову, промытую великим соединением душ.

И еще в одну. И еще.

Измотанный Айда ввалился в свой дом лишь с закатом. Солнце на мгновение осветило захламленную комнату розовыми лучами и исчезло за тяжелой дверью. Кенске прислушался: снаружи шуршали шаги расходящихся людей: получив последние на сегодня указания, Вернувшиеся не спеша шаркали к своим ямам. В животе, обиженном на голодную беготню и перекусы, что-то недобро бурчало.

"Чертово вяленое мясо... Срочно надо что-то нормальное сожрать..."

Он щелкнул выключателем и забыл обо всем: на столе, как вчера, как позавчера и неделю до того — посреди всякого хлама из плат и полуразобранных приборов — стоял ОН. Его самая ценная находка. Кенске подошел и аккуратно огладил крышку ноутбука, напрочь игнорируя голодную истерику организма. Запыленный пластик почти целого устройства скрывал осколки прошлого мира, может, чьи-то фото, может, когда-то туда записали кучу ценной информации, может...

"Я все равно не смогу включить его. Никогда. По крайней мере, пока не найду источник тока".

Айда, не отрывая взгляд от тусклого блика на крышке прибора, со вздохом потянулся к ящику консервов. Только обнаружив свежий порез на руке от неловко схваченного консервного ножа, он опомнился и уже всерьез принялся за еду. Но заветный стол манил Айду — пусть даже не алмаз его коллекции, но хотя бы оправа ждала внимания хозяина.

Первый рабочий приемник он собрал, просто скручивая проводки. Увы, пользы от него без тока не было. Поэтому вождь горстки Вернувшихся убивал время, разбирая рабочие на вид схемы, выискивая новые и складывая по полочкам старые. Он настойчиво убеждал себя, что все делает для того прекрасного момента, когда в одну из своих вылазок найдет что-то...

"Кого я дурю..."

Кенске невесело усмехнулся и принюхался: кроссовки, вымокшие и испачканные в иле, ощутимо попахивали. Долгих размышлений на тему "помыть или выбросить" не получилось. В углу стояла почти дюжина коробок с обувью его размера: неподалеку от поселения нашелся огромный склад с одеждой, галантереей и многими бытовыми вещами. Иногда вождь полагал, что лучше бы поблизости оказалась рабочая электростанция, иногда считал расположение своего поселка ироничным... Очень уж активной оказалась фауна после Третьего Удара.

"Черт, даже за проклятыми шмотками надо лазать с риском не для кошелька, а для жизни..."

От увлеченной работы его отвлекли звуки снаружи. Кенске прищурился и замер, подняв взгляд к окну перед ним. Что-то появилось там — в свежей, как только что пролитая кровь, ночной тишине. Ветер нес с моря привычный сильный запах, но сейчас к нему примешивался пока еще едва уловимый смрад хищника. Большого, уверенного в своей мощи, наглого хищника, позволившего себе зайти с подветренной стороны. Айда ощутил, как в животе вдруг опустело, словно беспокоящие его внутренности вдруг решили втихую ретироваться раньше хозяина.

"Вот только хозяин смываться не будет. Совсем".

Кенске щелкнул зажигалкой и поджег первую лампу. Масло немилосердно зачадило, но это все была фигня, вождь понимал, что самое главное — приманить ночного гостя сюда. На огонек. Пусть это до безобразия страшно, но в этом поселении только он сможет себя защитить.

В стеклах заиграли отблески огня, но света все равно было мало. Айда зажег еще три припасенные для такого случая лампы, и даже ту самую, на драгоценном керосине, слитом из бака какого-то нерабочего генератора. Теперь он не видел ничего снаружи, зато невидимый враг куда лучше мог видеть свою привлекательную цель.

Только когда в решетку за его спиной что-то ударило, он понял, что первую часть своей работы выполнил. Металл ухнул, зазвенело разбитое стекло, и даже стена пусть едва заметно, но вздрогнула. Невидимый хищник решил-таки выковырять вкуснятину из светящейся скорлупки. Кенске прыгнул в центр комнаты и его взгляд заметался по окнам:

"Ну, куда дальше?"

Под окном у входа была выкопана семиметровой глубины яма с двумя острейшими кольями на дне. Один неверный прыжок на хрупком настиле — и тварь, кем бы она ни была, рухнет прямиком на поджидающие ее вертела. О том, что, судя по мощи удара, тварь могла не поместиться в яму, он старался не думать.

"Ну, лапочка, давай, давай..."

Еще один удар в окно — и вновь за спиной. Кенске подпрыгнул и обернулся, выставив перед собой почти бесполезный, видимо, тесак, но хищник пока не прорвался. Стискивая успокаивающую железку, Айда пытался запустить тонущий в первобытном страхе разум. Очень опасная получалась тварь: черная тень отскакивала от окна, прежде чем он мог разглядеть ее и хотя бы точно понять форму.

Удар, и — почти сразу же — еще один.

Кенске завертелся, прислушиваясь и выпучивая слабые подслеповатые глаза: хищник нападал в полной тишине, даже шаги твари слышались далеко не все. В разбитые окна вползала тошнотворная вонь, сводя с ума обоняние, а мощные удары раз за разом словно выбрасывали его из собственной кожи.

Он прислушался и прекратил вертеться, понимая, что все стихло, а потом огромные когтистые пальцы просунулись в решетку слева и со скрежетом рванули ее. Кенске в один прыжок с воплем подскочил к этому окну, отбрасывая прочь воющий от ужаса разум, и рубанул по покрытой рыжей чешуей лапе. На лицо тот час же брызнули крупные капли, а в уши ворвался оглушительный низкий вой.

Но хуже всего было то, что монстр и не собирался убирать лапу с решетки.

"Я его только оцарапал... Блин".

Крепления лязгнули, отпуская решетку, и в этот момент пришедший из-за окна грохот вышиб из Айды дух. Почти мгновенно придя в себя, он понял, что лежит на полу, а с потолка на него осыпается какой-то мусор, а окно...

Окна просто не было.

На бывшем подоконнике повисла слабо подергивающаяся окровавленная туша, из которой что-то с противным хлюпаньем вытекало на пол. В верхней части рамы неведомая сила словно выпилила идеальный желоб, и, проследив взглядом его направление, Айда обнаружил огромную дыру в потолке.

Он поднялся, вытряхивая из головы противное гудение, и поискал глазами тесак. Туша на окне вздрогнула в последний раз и затихла, хлюпанье усилилось, и Кенске обнаружил, что к его ногам уже подбирается противного вида комковатая жижа. Он отодвинулся вглубь комнаты.

"Кровь или дерьмо?"

Почему-то это казалось важным, хотя кроссовки он все равно недавно решил поменять. Хихикнув неуместной мысли, Айда вдруг заткнул себе рот и вскинулся: снаружи скрипнула галька. Потом еще раз. Он понимал, что это звуки шагов человека, но парализующий страх не отпускал его до тех пор, пока в раздолбаном оконном проеме не появился черный человеческий силуэт, словно врезанный в ночное непогожее небо.

— Ау. Я тебя не зашиб?

Незнакомый молодой голос. Неясный контур — словно на голове у гостя капюшон или шлем. Какой-то длинный толстый предмет в руках, на котором коротко моргнул красный индикатор.

"Светодиод... Электричество?"

— Ау, кому говорю!

Кенске опомнился и хрипло закашлялся, пытаясь выговорить хотя бы короткий возглас.

Снаружи помолчали, а туша дернулась, когда человек подошел еще ближе и попал, наконец, в слабый свет лампы. Голову незнакомца скрывал капюшон, а вместо лица в дом заглядывала жуткая полумаска с зеленоватыми линзами. Айда слегка попятился от новой твари, но вдруг откуда-то из прошлой жизни пришло воспоминание:

"Журнал "War Gear", выпуск пятый за 2012 год... Это же... Комплект ночного видения с прицельным модулем!"

Пришелец дернул труп на себя, и он вывалился наружу, а сам легко перепрыгнул через развороченный подоконник и загремел прямиком на вбитую внутрь решетку. Раздались лязг и чавканье.

— Ну твою же мать, — недовольно произнес пришелец, поднимаясь с помощью длинного предмета, который он так и не выпустил из рук. Пока гость отряхивался, Кенске смог рассмотреть его, и чем больше деталей доходило до его перегруженного мозга, тем отчетливее он понимал простую вещь: это очень крутой парень.

Почти до щиколоток, скрывая обувь и штаны, доходил тяжелый плащ неопределимого цвета, перетянутый на груди разгрузочным жилетом. Локти на выпачканных рукавах защищали противоударные щитки, а кисти рук прятались под усиленными армейскими перчатками. А вот в руках...

В руках незнакомец сжимал нечто, вызывающее отчетливые ассоциации с ружьем, но память бывшего фаната-милитариста упорно не желала выдавать никаких конструктивных идей по поводу этого образца. Зато мозг бывшего фаната-милитариста настойчиво требовал наслаждаться великолепным видом несомненно мощной штуковины. Портил ее вид только толстый слой грубо крашеной в камуфляж фольги, намотанной на ствол и перетянутой синей изолентой.

— Ну и?

Как оказалось, гость успел что-то спросить, и Айда перевел взгляд с оружия на видную из-под маски нижнюю половину его лица. Тонкие губы над вымазанном в грязи подбородком кривились в подобии ухмылки.

— Ээээ... Вы что-то...

— Айда. Привет, что ли.

— Чего?

Под его изумленным взглядом незнакомец перехватил оружие за цевье и полез свободной рукой под капюшон. Там что-то зашуршало, маска начала отходить от лица и повисла, в конце концов, на ремешках в его кулаке. Увидев помаргивающие с непривычки ослепительно синие глаза, Кенске сел на пол, прямо в липкую дрянь, вытекшую из убитого монстра.

"Слияние... Каша из чужих мыслей, образов, желаний. Звон лопающихся масок, агония лжи. И — в стороне от этого всего, и в то же время в самом центре — две фигуры, одна из которых предлагает другой выбор... "Вот это поза для такого разговора", — думаю я. Смутно знакомая девушка на смутно знакомом парне. А потом... Потом я не думаю, потому что они, двое уже все решили..."

— Си... Син-дзи... Синдзи... — пробулькал Кенске.

Парень в разгрузочном жилете широко ухмыльнулся.

— Если ты встанешь из расплесканных легких, то сможешь даже сказать мне спасибо.

— Легкие... А почему...

— Я снес ему башку, — сказал Синдзи, шлепнулся на стул и вывалил на стол ноги. — Но энергия выстрела из гаусс-ружья дает такой резонанс в живом теле, что...

Айда едва мог его слушать. Хорошо экипированный виновник Третьего Удара сидел сейчас перед ним с сапогами на столе — его, Айды, столе, — разглагольствовал о своем оружии, самом мощном прототипе до-Ударных времен, и спокойно ухмылялся. Мысли о том, что этот самый парень — его бывший школьный товарищ, а теперь еще и спаситель, были как никогда далеки от его разума.

"Ах ты ж ублюдок..."

Багровую пелену перед глазами разогнала только упертая ему в грудь гауссовка, а холодный прищур поверх ствола довершил ледяной душ, выбивающий из мозгов ярость. Некоторое время они молчали, а потом Синдзи спокойно спросил:

— Все?

— Да.

Кенске умирать не хотелось.

— Тебе нужна моя амуниция или ты... — спросил Синдзи с интересом и опустил оружие.

— Или я. Я все помню. То, что ты сотворил.

Синдзи кивнул и грустно сказал:

— Так я и понял. Иначе ты бы не был таким... Живым.

Айда сел напротив и снова повисла нехорошая тишина. Между ними почти осязаемой тьмой висел катаклизм восьмилетней давности, похоронивший прежний мир. Наконец, Синдзи тяжело сказал:

— Раз уж так... Ты должен помнить, что я был лишь оружием. Просто выбрал, как именно погибнет мир...

— Заткнись. Не хочу об этом говорить, — устало сказал Айда. — Я думал, ты не вернулся.

— А еще ты думал, что все живут такими общинами, как у тебя, — с хмыканьем отозвался Синдзи. — И не надо таких взглядов. С гаусс-винтовками тоже не все выбравшиеся из LCL разгуливают.

— Ну да, это же ты у нас бог...

— А теперь ты — заткнись.

Синдзи потер лоб и начал расстегивать карман разгрузки, в котором обнаружилась фляга. Отхлебнув из нее, он протянул жестянку Айде и пояснил:

— Десятипроцентный спирт пополам с энерготоником. Незаменим в ночных бдениях.

Айда хлебнул дерущую горло вонючую смесь и вытер набежавшую слезу.

— Бде... Бдениях?

— Ну да. Я твоего гостя второй день без сна пас.

— Ты... Пас его?

Айда ничего не понимал. В памяти стояла огромная лапа, способная обхватить грудную клетку человека, а за столом сидел не самого мощного телосложения парень и твердил, что сам по доброй воле выслеживал такое чудовище. Кенске уже осознал, что из LCL выбрался какой-то другой Синдзи Икари, явно уж не тот малый, который на одноклассниц робко поглядывал, но этот... Этот...

"Охотник... Да, этот охотник — совсем, совсем другой..."

— Мне его заказали. Тут в пятнадцати милях есть захудалый городок, который плотно сидит на удобном для торговли пути, и вот у тамошнего босса схарчили сына с дочкой. Логово тварей я подорвал, но один подлец сделал ноги, так что деньги мне светили не в полном объеме...

Кенске почувствовал, как у него кружится голова, и адский напиток Синдзи едва ли был тому причиной.

"Торговый путь... Босс... Заказ..."

Где-то там была новая цивилизация, наверное, были источники питания для техники, было оружие... Была цивилизация. А он тут платы ковыряет...

— А о твоем поселении никто даже не слыхал. Все уверены, что тут заболоченный пустой и вонючий берег... Э, э, что это ты?

Айда подался вперед и выдохнул ему в лицо самый главный вопрос:

— Там... Можно купить очки?

Синдзи недоуменно смотрел на него, а потом вдруг осел на стуле и смущенно хихикнул:

— О, зараза... Я-то понять не могу, чего я тебя узнал не сразу? Ты все так же плохо видишь?

— Ну... Да. Так можно?..

Отводя глаза, Синдзи кивнул. Они еще немного помолчали, а потом гость снова протянул ему флягу и спросил:

— И... Каково тут?

Кенске почувствовал, что еще может удивляться:

— Каково? Тут? Издеваешься? Ты припираешься с того света с гребаным оружием судного дня, одним выстрелом забиваешь голодного монстра, сообщаешь мне, что есть мир, и спрашиваешь, как я тут... Как дикарь...

Жалость к себе подступила комом к самому горлу. Там торгуют, там дают заказы, там есть очки...

— У гауссовки подтекает радиатор, — вдруг сказал Синдзи с кривой улыбкой. — Каждый выстрел — как последний, Айда. Догадываешься, что будет, если у меня в руках рванет перегретый радиатор?

— Ты...

— Я, Айда, я. Этого монстра называют "когтем смерти". Ты понял уже почему, видел его лапу. Так вот, они умны, а потому живут и жрут у крупных поселений, а такие, как твое, им не интересны. Маловата кормушка.

Синдзи присосался к фляге, потерев воспаленные глаза, раздраженно посмотрел на ладонь и принялся стаскивать грязную перчатку. Его голова упорно клонилась вперед.

— У нас тут... — сказал Кенске, смущенно отводя глаза от засыпающего охотника. — У нас тут бардак. Тупые эти Вернувшиеся...

— Они не тупые... — сказал Синдзи и начал отключаться. — Они-то совершенны...

— Ээээ... Синдзи? Синдзи!

— Что? — вскинулся тот, кладя ладонь на цевье гаусс-ружья.

— Ты сказал...

— Завтра, — ответил Синдзи и решительно встал. — Все завтра, хоть я и понятия не имею, что тебе сказал. Давай приберемся тут слегка, я у тебя посплю, и завтра к вечеру мне надо уже уходить.

— Погоди, — растеряно сказал Айда.

— Ты хреновый хозяин, Кенске, — сказал Икари и осмотрелся по сторонам. — Где тут у тебя тряпки?

— Но...

— Ты мне должен один выстрел к гаусс-ружью, — по-своему понял его недоумение Синдзи. — Сумасшедшие деньги на рынке, это самый дорогой мой ночлег...

— Я не о том, Синдзи. Просто, как... Ты появляешься и можешь спокойно спать...

— Могу, — устало отозвался тот. — Потому что очень хочу.

— Но я столько хочу спросить...

— Завтра. Все разговоры завтра, Айда.

Кенске достал из угла тряпку и сунул ее в требовательно протянутую руку гостя, а себе взял другую. Икари критически осмотрел покореженную решетку и поднял ее с пола:

— Это куда деть? Хороший сплав. Из банка свинтил?

— С инкассаторской машины, — отозвался Айда, собирая тряпкой вонючую жижу. — Она за рощей тут неподалеку в канаве валяется. — Поставь у окна. За завтрашний день ее надо поставить на место. Если вдруг...

— Не вдруг, Айда. Хищники тебя еще неделю, а то и месяц не буду тревожить, — сказал Синдзи, прислоняя решетку к стене.

Кенске с любопытством поднял глаза и сообразил:

— Запах, да?

— Он. Ни одна тварь в здравом уме не припрется туда, где воняет когтем смерти. Их даже падальщики не жрут.

Синдзи, широко зевая, поднял с пола разбросанные схемы и платы, положил их на стол. На усталом лице гуляли едва заметные твердые желваки. "Из последних сил держится", — понял Кенске, искоса наблюдая за гостем. В голове, опустошенной коктейлем из фляги Синдзи, гуляли разные мысли. Например, о том, как пошло бы все, появись в "2-А" такой Синдзи Икари. Сразу отчего-то вспомнился первый день новичка в школе.

"Бедный, бедный Судзухара..."

Он вышел с наполненным ведром наружу и осмотрелся. Тучи разошлись, и багровая полоса взошла над миром, перечеркивая небосвод, — вечная память о Третьем Ударе спокойно сияла в вышине. Поселение безмолвствовало, нимало, кажется, не беспокоясь о своем вожде и защитнике. "Они понимают, что или увидят меня утром, или нет. А сейчас все равно мне помочь не могут ничем. Какая забавная логика".

Выплеснув собранную дрянь, он вернулся в дом и обнаружил Синдзи спящим на собственных кулаках, положенных на стол. На стук поставленного ведра гость отреагировал молниеносным движением руки к поясу, но обнаружив вошедшего хозяина, он расслабился и встал:

— Все? Куда меня положишь?

— Вон, на тюки с одеждой. Раздеваться будешь?

— Да, плащ с разгрузкой сниму. Ручей на севере?

— Угу.

Под верхней одеждой обнаружилась почтенного возраста футболка, впрочем, было видно только ее рукава: торс прятался за легким бронежилетом. Жилистые сухие руки на предплечьях обвивали ремни, удерживающие тяжелые ножи в ножнах, и, собираясь умываться, гость снял только одну оплетку.

— А ты готов ко всему, — сказал Кенске в спину уходящему на улицу Синдзи. Тот только кивнул в ответ.

Пока Икари умывался, Кенске смотрел на аккуратно сложенные им вещи, и пытался представить себе мир, в котором нужно было это все, и в котором у Синдзи появилась такая порывистая реакция и такой жутковатый нрав. По всему выходило, что мир этот был весьма бодрым и соответственно жутким. Айда задался вопросом, какое положение там занимает кто-то вроде Вернувшихся, и его воображению живо нарисовалась клетка, кандалы и баланда за день каторжной работы.

"А кем бы там был я сам? Синдзи же... Синдзи ведь стал..."

За странными размышлениями его застал вернувшийся гость, но разговора уже не вышло — Икари отрубился практически мгновенно, едва опустившись на импровизированный лежак. А вот Айда долго еще ворочался, донимаемый предположениями и даже — мечтами.

Кенске смотрел на гребень холма еще долго после того, как за ним скрылся человек с гаусс-винтовкой за спиной. Низкое солнце пробовало на вкус выгоревший лес, и длинные тени накрыли поселение, полосуя скаты землянок. Двое Вернувшихся терпеливо ждали рядом, пока вождь соблаговолит обратить на них внимание.

"Еще бы, весь день забивал на свои обязанности, болтал с чужаком..."

— Он сказал, вы совершенные...

Айда обернулся и сразу же утонул в огромных глазах своих подопечных. Те безразлично смотрели на него, но Кенске впервые не поддался обаянию космического спокойствия. По словам Синдзи, закуклившись в своем мирке, эти трусы жили на грани слияния и обычного мира — слишком слабые, чтобы жить тут, они нашли в себе силы замереть на полпути.

"Что же, буду пастырем малых сих..."

— Так, совершенная братва. В поселение — и бегом.

Они не тронулись с места. Кенске поднял брови и прищурился.

— Не понял. Что это?

— Вождь Айда уйдет от нас? — ровно спросил один из Вернувшихся, Иосики.

Кенске ухмыльнулся.

— Нет. Не уйду.

"— Синдзи, ты можешь помочь чем-нибудь? Ну, с торговлей... Посоветовать там...

— Да, легко. У вас вокруг неплохие ресурсы на обмен. Вот этот торговый путь, на юге, двадцать километров... Хотя нет, не стоит: там рейдеры.

Гость задумался и перестал тереть линзы своей маски.

— Так... Если в Поселок, то выйдет двадцать пять, но зато безопаснее... — он умолк и снова замер. — Нет, там вас обдерут, как липку. Слушай, а что конкретно вам тут нужно?

— Ну! Много чего!

Айда открыл рот и посмотрел вниз, на свое поселение. Они сидели на пороге его дома и жевали вяленое мясо. Вяло двигающиеся фигуры внизу едва начали свою утреннюю жизнь. Спокойную, размеренную жизнь — без болезней, без нужд, без стремлений.

— Очки и генератор, — выпалил он.

— Ясно.

Синдзи кивнул и забрал последний кусочек себе.

— Я завезу тебе это, когда буду неподалеку. Это и еще немного самых простых стволов.

— Но...

— А ты лучше не высовывайся. Там все совсем не так, как у тебя. За такой вот кусок мяса могут и убить. Пока можно, лучше жить так".

— Я не уйду, — повторил Кенске. — Зачем? У меня есть беспомощная совершенная паства, есть работа...

Он вновь посмотрел на гребень холма.

— ...А скоро будут и очки.

Айда успокаивал себя и сомневался в себе. Исчезнувший одноклассник принес сумятицу в его мирок: вождь последних выживших вдруг отказался убогим царьком на отшибе большой жизни.

"Пришел Икари и все испортил..."

Кенске задумался над последней мыслью и, не обращая внимания на Вернувшихся, согнулся от хохота.

"Черт возьми, именно так и загнулся прошлый мир. Пришел Икари и все испортил..."

История вторая — Высокие отношения

Аска смотрела в потолок и с интересом прислушивалась к собственным ощущениям: напарник, подобранный для последнего дела, оказался хорош. Во всех смыслах, кроме разве что вот этой самодовольной ухмылки, что проскользнула по его взмокшему от пота лицу. Она скосила глаза: едва различимый в полумраке профиль молчаливого Наганы все еще хранил нотку торжества.

"Завтра надо попрощаться. Или можно даже не прощаться — ничего, так сказать, личного".

Пройдя неплохую школу выживания, она уяснила, что если напарник — "на раз" или более-менее постоянный — хоть на секунду почувствовал рядом с ней, что он крут и может все, то его пора кидать. Даже если характеристика "крут" касается постели.

Неприятные мысли быстрее, чем обычно, выветрили из тела тепло и мягкую слабость, и она зашевелилась, зло прикидывая, а не погнать ли некстати ухмыльнувшегося паразита прямо сейчас, посреди ночи.

"А чего? Он свою долю получил, в приплату — секс с Аской Сорью. Свободен".

Аска совсем уже решила огласить это вслух, когда прямо за дверью дома раздался шорох.

Она подобралась, а Нагана, не произнеся ни слова, бесшумно потянулся к оружию. Аска напрягала слух и пыталась понять, что ей нравится меньше: сам факт ночного вторжения, или то, что она услышала гостя только у самой двери. Нагана косо взглянул на нее, явно недоумевая, почему она ничего не предпринимает, и Аска мысленно поставила ему еще один минус. За неделю общения напарник так и не понял, что она действует только тогда, когда уже все ясно.

"Бывший напарник, — поправила себя она. — Блин, хотя сапер он неплохой..."

Шум не повторялся, но Аска не собиралась расслабляться: спутать движение человека с чем-либо иным она не могла. А вот идиот Нагана подался назад и облокотился на спинку кровати, скрипнув пружинами, и отреагировать Сорью уже не успела.

Дверь легко распахнулась от удара прямиком в замок, и выпущенная Аской первая пуля ушла "в молоко" опустевшего проема. А сам гость уже стоял немного в стороне.

И уже внутри.

Выстрел.

Дебил Нагана ("ну какой тормоз, а?!") потратил драгоценную долю секунды, чтобы понять, как она добралась до своих пистолетов. В вытянутой вперед руке гостя дымился ствол десятимиллиметровки, а ее собственное оружие, легко выбитое точным выстрелом из звенящей теперь правой руки, отлетело в угол.

"Не хочешь убивать, значит? Ну-ну... Отплачу".

Аска скатилась с кровати и выстрелила из пистолета, зажатого в левой руке, — до того невидимого противнику. Десятимиллиметровка гостя с визгом повторила участь ее собственного оружия, но у противника тоже оказался козырь.

Выдвинувшаяся из тьмы кисть левой руки держала такое чудовище, которое неподготовленному даже вообразить было сложно, но Аска этот аккуратно срезанный винтовочный ствол спутать ни с чем не могла. Переделанный из ружья пистолет под патрон .223 мог принадлежать только одному человеку.

Аска не успела закончить мысль холодящим: "...или тому, кто его убил".

Нагана откатился в угол и выстрелил оттуда. Тринадцатизарядная "ха-пэшка" сапера успела сделать два выстрела по превратившейся в тень цели, прежде чем из тьмы пришла ответная гулкая вспышка, а за ней — болезненный вскрик. Вопрос о хозяине оружия больше не был актуален.

"Кто ж его убьет... Но как он, сука, в этой тесноте маневрирует?" — тепло подумала Аска, совершенно позабыв о треске и пороховой гари.

В освещенный бледной луной пятачок вышел Синдзи Икари, все еще державший дальний угол на прицеле.

— Привет, Аска, — услышала она сквозь скачущий звон в ушах.

Поднимаясь с пола, Сорью сообразила, что, собственно говоря, не одета, но предпринимать что-либо уже было поздно, оставалось с достоинством выпрямиться и ставить себе галочку в списке экстремальных достижений: "перестрелка голой — выполнено".

— Э, Нагана, кажется? Лови. А пистолет сюда, чтоб я его видел.

В угол полетела аптечка — бинт и одноразовый инъектор. Встречным курсом тотчас же отправился "хай-пауэр" и, приземлившись, с лязгом скользнул к сапогам Икари. Аска мысленно зачеркнула один минус своему экс-партнеру:

"Молодец, ума у него все же больше, чем гордости".

— Бака...

Синдзи опустил пистолет, убрал с головы капюшон, открывая улыбающееся лицо, и Аска задохнулась: восемь лет ада завертелись водоворотом, втягиваясь в воспоминание об этой немного виноватой улыбке.

"Аска, про-прости... Там, там завтрак, я приготовил... Мы опоздаем!"

Взгляд черных в ночном полумраке глаз скользнул вниз, по ее телу, и восемь лет вернулись на место. Как и воспоминания о прочих деяниях этого мерзавца.

— Бака, сволочь! Ану кругом, нашел зрелище!

Синдзи ухмыльнулся, но все же убрал пистолет в кобуру и послушно отвернулся, пока Аска хватала со стула одежду и натягивала на себя.

— Эй, Нагана! — позвала она. — Жив?

— Д-да...

Из темноты выдвинулся шатающийся сапер, неуверенно зажимающий комком бинтов разорванную дельту.

"Просто голый мужик и голый раненный мужик — совсем разные вещи. Бее..."

— Обезболивающее вколол, придурок?

— Мнн... Дааа...

Аска, застегивая рубашку, воткнула взгляд в затылок Икари, который с интересом вслушивался в обмен репликами.

— Что было в инъекторе, бака?

— Тримепередин.

— Синдзи, не гони. В твоем медпаке отродясь не было тримепередина.

Икари пожал плечами: дескать, вот те крест.

— Тогда с чего это его так развезло?

Звук падающего тела подчеркнул ее раздраженный вопрос, но Икари только вздохнул в ответ. Аска ощутила редкое для нее в последнее время сильнейшее раздражение:

— Синдзи, fick deine Mutter! И смотри в глаза, когда я с тобой говорю!!

Синдзи повернулся и тихо сказал:

— Аска, ты все та же...

Нагана хрюкнул во сне и застонал с причмокиванием, не отпуская пробитое плечо. Аска вновь перевела взгляд на Синдзи:

— Перебинтуй его.

— Я с ним не трахался. Сама справься.

— Кому сказала, перебинтуй его!

Синдзи ухмыльнулся и направился к лежащему наемнику, бормоча на ходу:

— Блин, был же шанс обойтись без стрельбы. Надо было не ждать, пока вы кончите.

Аска поняла, что сейчас рванет от злости:

— Так ты еще и подслушивал?! Ах ты...

— Да-да, я...

Синдзи наскоро перемотал рану, набросил на плечи Наганы пыльник и, к изумлению Аски, закинул его руку себе на шею, поднимая раненного.

— Ты куда его?

— "Мы" куда его, — поправил Синдзи, волоча отрубившегося Нагану к двери. — Я доку оплатил ночное бдение. Машину оставил у его дома, потом там и поговорим о деле.

Аска фыркнула:

— Да ты просто сама щедрость сегодня.

Синдзи, не оборачиваясь, сказал:

— Собственно, случись немного другой расклад, — и я бы оплатил наперед как раз свое лечение.

Пряча улыбку, Сорью подхватила Нагану с другой стороны, и они вывели бессознательного сапера в ночную прохладу. Окраина поселения "Новое Киото" освещалась луной весьма паршиво, и, что куда хуже, — была в хлам раздолбана. Не в пример даже больше, чем сам бывший мегаполис, по которому словно прошлись резвящиеся Евы и полувзвод Сахиилов. Силуэт истерзанного города четко вырисовывался на фоне яркого звездного неба, а уцелевшая телевышка и вовсе впивалась в алую полосу. Аска, расслабившись рядом с Икари, непозволительно долго задержала взгляд на обгрызенных шпилях бывших небоскребов и едва не упала, когда ее штаны зацепились за вывороченный кусок арматуры.

— Эй, ты там как? — тотчас же отозвался Синдзи.

— Ты его веди сам, главное, — раздраженно посоветовала она. — Обо мне надо было думать, когда из руки пистолет выбивал.

— Я думал. Так получилось.

— Угу. А вот зачем это вообще было надо?

— Что — "это"?

— Это все выкатывание яиц: дверь нараспашку, ковбойщина тупая... Зачем, а?

Ей был очень интересен ответ, а еще беспокоило, что Синдзи наверняка скажет какую-нибудь милую глупость. Почему-то очень не хотелось чувствовать того, что она пережила, увидев спустя столько времени эту его улыбку.

"Не хотелось... Как же. Что ж тогда столько думаешь об этом..."

— Мне нужно было его отключить.

Аска, еще не расправившись с дурацкими фантазиями, сперва не поняла:

— Ты... Какого дьявола? Взревновал вдруг?

— Нет. Он при памяти, значит, может меня помнить.

"Ах вот оно что..."

Неуместное разочарование быстро растворилось дымом, а на его место пришло понимание.

— Ну ты и... Голова, — сказала она задумчиво. — Понял, что близко тебя бы не подпустили, подстрелил Нагану, а потом его же руками вкатил ему дозу транквилизатора...

— Да.

— А подождать не мог? До утра.

— Не мог.

— Ну так не ломился бы. Поорал из кустов, я бы вышла...

— Нет. Нагана не дурак, уж за нашим разговором он бы проследил. Не сейчас — так позже.

— Не факт, — упрямо сказала Аска. Ее рациональная натура бастовала против того факта, что идиотская стрельба была единственным вариантом.

— Факт — не факт... — сказал Синдзи. — Тут меня никто не знает, и таким счастьем я не хочу рисковать. Мне бы не хотелось превращать Новый Киото в то поселение...

Аска вздрогнула от того, каким тоном он выделил последние слова. И да — ей бы тоже не хотелось... Превращать.

Им было по шестнадцать лет, когда они впервые наткнулись на поселение людей, возвратившихся из океана LCL. У них было оружие, они почти год слышали только голоса друг друга, у них была болезненная привязанность друг к другу, появилась напряженная настороженность к новому агрессивному миру...

Но это были люди. Другие.

Только когда все собравшиеся у костра — все как один — поднялись навстречу, и зазвенело угрожающее молчание, они поняли, что совершили ошибку. Люди помнили, кто виновен в этом новом мире. Чье решение сделало их изгоями на собственной Земле. Благодаря кому хребет человечества оказался сломлен страшной правдой о Восемнадцатом Ангеле.

Синдзи сбили с ног и принялись бить — все так же молча и страшно, а ее словно и не было рядом: для этих вернувшихся все затмевал свет бога-неудачника, подарившего им шанс. Шанс, которого никто на самом деле не хотел.

Она что-то кричала, пыталась оттащить их, пробиться к нему, что-то объясняла — все напрасно. И тогда стало как-то просто и понятно.

Аска подобрала отброшенное в сторону ружье и впервые нажала на курок, держа на прицеле человека... Упал грузный, как кабан, пожилой мужчина, но уцелевшие даже не остановились. Еще выстрел, еще один...

Даже когда в живых остался только один поселенец, он продолжал пинать потерявшего сознание Синдзи.

Аска кивнула себе. Пусть эти жертвы на ее совести, но хоронили они убитых тогда вместе. И решали, как сделать так, чтобы такого не повторилось, — тоже вместе. И пусть опыт показал, что не все так болезненно реагируют на Синдзи Икари, пусть...

"Вот только после этого жестоким и осторожным убийцей стал он, а я... До сих пор не люблю нажимать на курок".

— Тут стена оседает, — прервал молчание Синдзи. — Давай обойдем по другой стороне улицы.

— Какого дьявола... Валится тут все... — запыхтела Аска, перехватывая поудобнее обмякшего Нагану. — Я свою базу чуть не раз в месяц рихтую...

— Это время, Аска.

— Всего восемь лет — и такая разруха?.. Я, знаешь, популярные передачи смотрела... И физику знаю, в отличие от некоторых.

— Мы это уже обсуждали, — Аска по тону Синдзи поняла, что тому очень хотелось пожать плечами. — Есть разные версии. Вот, кстати, услышал недавно еще одну... Давай перекурим, что ли?

— Устал, бедолага? — съязвила Аска. — А мне вот не тяжело.

— Угу. Приноровилась к его весу, да?

Аска почувствовала сильнейшее желание надавать ему по шее — как в старые добрые времена. Как до Удара у Мисато. Как после Удара, когда они учили друг друга выживанию. Но вместо этого она ухмыльнулась и едко произнесла:

— Не-а. Ты-то должен знать, что я всегда сверху!

Синдзи, прислоняя Нагану к стене, потянулся, выгибая спину, и коротко рассмеялся в ответ. Более содержательной реакции она так и не дождалась.

— Так что ты там услышал? — нетерпеливо напомнила Аска.

— А, да так. На юге появился новый культ, который считает, что люди пробыли в LCL намного дольше, чем нам всем кажется. Что это на самом деле был Рай, — Синдзи, встав у стены над сапером, помолчал: он разглядывал звезды. Видно было только острый подбородок. — Вернулись лишь недостойные, и вернулись они — то есть мы — в Ад. Попросту говоря, нас вышвырнули наши же грехи.

Аска сдавлено хрюкнула и расхохоталась:

— Скучно. Ну почему в религии никто ничего интересного не придумал?

— Так пиши сама святые книги.

— Это тоже скучно. А кому эти дебилы хоть поклоняются?

— Богине, — коротко сказал Синдзи.

"Как-то слишком быстро он ответил... Скрывает что-то... Ах да, что это я?.."

— Богине, говоришь... — протянула она. — Это Пай-девочке, полагаю? Ты еще там Папой Римским не вписался?

Синдзи бросил на нее короткий невидимый взгляд из-под капюшона и вернулся к созерцанию небес.

— Они скидывают всех пришельцев с утеса в LCL. Под огромный грязно-белый крест.

Аска вздрогнула.

— Ты... Того, скинь мне координаты этих мудаков, — глухо сказала она. — Это не та вера, которую я хочу видеть в созданном тобой мире.

Синдзи вдруг рывком опустил голову, нацелил тьму под капюшоном на нее и раздельно произнес:

— Да? А в целом мир как тебе?

Вглядываясь в скрытое ночью и маской лицо, Аска почувствовала, как жалость к Синдзи без малейших усилий превращается в ярость.

— Ты опять? Опять?! Ноешь? Ненавидишь себя? Так какого хрена ты сам не бросишься с утеса?! Давай, вперед, к любимой, слабак!! А то тут — ай-яй! — умирают, тут выживать надо, да?!

Она замолчала, задыхаясь. Тьма из-под капюшона смотрела на нее, а потом сквозь гул крови в ушах до нее донесся голос:

— Знаешь... Наверное, я за этим возвращаюсь к тебе.

Аска кивнула и потянула носом, остывая.

"Он таки выбил из меня дух. Опять".

— Ну да. Кто еще в этом мире может на тебя безнаказанно орать...

Синдзи кивнул, и, наклонившись над Наганой, осмотрел повязку раненного.

— Нормально держит, — удовлетворенно произнес он. — Ему бы еще стимпак вкатить, и пулю можно голыми руками вынимать. Ну что, взялись?

Синдзи снял капюшон только за домом доктора и только после внимательного изучения окрестностей, Аска же рассматривала машину Икари: драндулет едва угадываемого происхождения обогатился новыми листами брони и внушительными вмятинами на старых. По правому борту шел оплавленный ожог, почти снявший слой бакелита с композитного "сэндвича" над передним крылом, а уж количество ударов по капоту подсчету не поддавалось.

— Что ж ты лезешь все в самое пекло? — с неожиданным для нее самой чувством сказала Аска. — Не пробовал заказы проще брать?

Синдзи с шутовской отмашкой перчатки открыл перед ней пассажирскую дверцу.

— Не пробовал. Работу не ищи — от работы не отказывайся.

— "Не ищи"... — перекривляла Аска и втиснулась в кабину. — Как же. Наемник анонимный...

Ожидая, пока Икари обойдет машину и сядет рядом, она потерлась плечами о жесткий металл сиденья, на котором едва держался кожзам.

"Ну, привет, железка... Все бережешь хозяина?"

Идею боевой машины на основе "лексуса gs" Аска высмеяла, когда светящийся от удовольствия Синдзи три года назад приехал на битом авто, которое теперь уже с трудом угадывалось в сегодняшнем монстре. Однако их последующие встречи доказали правоту Икари: двигатель на микроядерных ячейках и литые шины не раз выносили его из сумасшедших передряг, вроде случайных стычек с "когтями смерти" или рейдерами по окончании какого-нибудь задания, когда опустевшие магазины однозначно рекомендовали не ввязываться в свалку.

Аска улыбнулась, проведя пальцем по торпеде.

— Поехали? — поинтересовался Синдзи, усаживаясь за руль.

— Давай. Только езжай, как я скажу, — есть не такая заваленная дорога.

— Понял, показывай, — отозвался он, включая движок, отозвавшийся низким воем.

— А ты пока излагай, отчего такая срочность... Тут налево.

Синдзи послушно повернул баранку, вписывая "лексус" в переулок, и явно обдумывал, с чего бы начать.

— Нам просто надо выдвинуться уже на рассвете, чтобы успеть...

"Охренеть начало..."

— До чего?

— До начала миграции гекко.

— А зачем... Тьфу, блин, — не выдержала Аска, — да что ж я из тебя все клещами тащу?

Синдзи усмехнулся, глядя на дорогу.

— И правда. Я был в разведке в Западной Ниигато...

Аска недоуменно и с раздражением хлопнула себя ладонью по лбу:

— Ну какого ж хрена?.. Э, э, поворачивай вон туда... Так какого тебя туда занесло? Ты забыл, как мы оттуда удирали?

"Не забыл", — поняла она по очень особой улыбке, неприятно искривившей его лицо. Такие вещи не забываются.

— Тем более, — продолжила Сорью после паузы.

— Да, мы там чуть не остались, Аска. Но эта префектура хранит много секретов, там была одна из вспомогательных фабрик компонентов Ев. Представляешь, что там можно найти?

— Ага, представляю. Чертову прорву зверья.

— А еще, — Синдзи словно не обращал на нее внимания, — там неподалеку была укрепленная база SEELE, упрятанная под атомную электростанцию.

Аска задумчиво прикусила губу. SEELE... Это определенно хорошая причина для риска, и она хорошо это понимала. Тут уже не до барышей или блага нового человечества — есть шансы получить что-то по-настоящему стоящее.

"Зачем попало Синдзи бы не поперся, причем уже во второй раз".

— А что там, бака? — тихо спросила она. — Может, пора уже сказать мне, а?

— Ты не помнишь?

Синдзи остановил машину у ее дома и внимательно посмотрел на нее. Аска стиснула зубы и решительно сказала:

— Нет. И не хочу. Я заставила себя забыть обо всем, что узнала ТАМ. Я хочу по честному жить в новом мире...

"... а ты цепляешься за старый", — хотелось закончить ей.

— Я тоже.

Синдзи со скрежетом сдвинул с места свою усиленную дверь и вышел из машины, Аска последовала за ним, наблюдая, как он расстилает на капоте карту, вытащенную из кармана плаща. Упершись в разогретый металл она достала фонарик и принялась изучать схему, бывшую когда-то туристической, а Синдзи коротко пояснял скупые заметки, нанесенные его рукой:

— Вот это — крупное логово гекко, их город. Видишь, почти у самой станции?.. К ним можно зайти отсюда или отсюда, но там лежка когтей смерти... Вот она.

Аска подобралась, заскользила взглядом по карте. Ситуация и впрямь выходила паршивая: или сложнейший рельеф, или звери.

— А вот там и там, — продолжал Синдзи, водя своим фонариком, — еще какая-то погань, я их только издалека видел. Точно понял, что они в темноте светятся. В общем...

— На пальбу слетится хренова уйма тварей, — подвела итог Аска, и он кивнул.

— Да, вот только завтра в течение дня гекко снимаются гнездиться в горы. К ночи набегут когти смерти — сообразят, что стоит дожрать брошенных, старых и больных ящеров. Так что если пытаться прорваться, то именно в течение дня.

— А назад как?

— А это по месту решим.

Аска убрала прядь, лезущую в глаза и недоуменно подняла взгляд на неприлично веселящегося Синдзи.

— Вот где ты набрался этого — "главное ввязаться"? — недовольно полюбопытствовала она. — Наполеон херов...

— Подожди, — улыбнулся он. — Ты еще главного не знаешь.

Аска напряглась. Когда при таком раскладе оставалось еще и некое главное, — дело было совсем плохо, и хуже всего то, что Синдзи по любому уболтает ее на эту авантюру — это уже и так было очевидно.

"И говнюк так и не раскололся, что ж он такого вынес об этой базе из Комплементации".

— Ну что там еще?

— База опечатана, наглухо. Ее закрыли буквально перед самым Третьим Ударом...

— Закрыли?! — восхитилась Аска. — Ты в курсе, бака, как выглядит консервация базы? Там даже столы отвинчивают и увозят... Если ты гонишь меня за металлоломом...

— Тихо, тихо... На охрану металлолома не оставляют сторожевые киберсистемы.

Она подняла бровь, но улыбка Синдзи была дежурно-дружелюбной — без намека на шутки и розыгрыши.

— Прикалываешься, — на всякий случай уточнила Аска и посветила ему в лицо фонариком. — Гонишь, чтобы я тебе компанию составила. Только имей в виду...

— Убери свет... Нет, Аска. Все по документам, база "временно закрыта, охранение установлено в виде стрелковых подвижных киберсистем", — процитировал Синдзи по памяти. — Так что твой профиль в этом деле на лицо...

Аска озадаченно хмыкнула и погрузилась в раздумья.

С одной стороны, работа с электроникой была ее коньком и нравилась ей куда больше стрельбы по живым людям, и если Синдзи прав... "Вот в этом "если" и кроется "с другой стороны"... Слишком уж мал шанс, что действующие экземпляры действительно вводили в строй... Но если все же ввели? Что же там — на этой базе?"

Выбросив вперед руку, Аска взяла Синдзи за грудки и притянула не ожидавшего такой прыти охотника к себе:

— Что там такое, а, бака? Во что ты меня впутываешь?!

Неразличимого цвета глаза были совсем близко, горячее дыхание щекотало лицо. "Он давно не ел", — поняла Аска и недовольно сморщила нос, но хватку не ослабила.

— Не знаю, — просто ответил, наконец, Синдзи. — Помню, что она очень важна. И отрывки всякие, и то, что она связана с проектом "Е".

Аска кивнула и отпустила его. Синдзи никогда не выдумывал и не врал, когда речь заходила о полученных им в ходе слияния откровениях. Вернее, иногда врал, но делал это так неуверенно и глупо, что раскусить его не составляло ни малейшего труда.

— Понятно. Так каков план? Ну, после того бреда насчет прорыва мимо зверья?

— Ага... Мы выходим как раз к опечатанному оголовку северных ворот, подрываем дверь, проходим по туннелю под станцией... — Синдзи сложил ненужную карту и просто пояснял. — Дальше у нас вход непосредственно на базу, проходим около аварийных бассейнов...

— ...И все это в каком-то десятке метров от расплава, наверняка вытекшего из реактора, — закончила она, внимательно следя за логикой воображаемого передвижения. — Загорим до костей.

Синдзи хмыкнул и жестом пригласил ее следовать за ним к багажнику "лексуса".

"Позер дешевый. Опять выпендривается, дурак".

Синдзи поковырялся в страховочных механизмах, снял с крышки тюк с каким-то барахлом, потом бронеплиту и вцепился в замок багажника. Несколько рывков в попытках открыть его ни к чему не привели, и Аска заулыбалась: представление имени Икари слегка портила техника.

"Впрочем, на мой вкус так даже забавнее выходит".

В конце концов, меткий пинок под днище машины таки решил проблему в пользу человека, и Синдзи извлек под луч ее фонарика два тяжелых пластиковых пакета с военной маркировкой. Аска попыталась разобрать в неверном свете слегка расплывшиеся от влаги кандзи, но Синдзи опередил ее:

— "Спецкомплект лучевой защиты", в простонародье — "антирадиационный костюм". Твой размер я вроде запомнил правильно.

— Хм.

Аска приняла протянутый ей пакет и едва не уронила — настолько неожиданно тяжелым он оказался, особенно в сравнении с его габаритами. Как ни странно, размеры и впрямь оказались ее.

— Угадал, бака. Что-то еще?

— Еще есть сумка из той же серии. Хватит, чтобы протащить и оружие, и твои приборы, не облучив их.

— Так... Эй, чего смотришь?

— Жду твоего согласия, — без тени улыбки произнес Синдзи.

Аска вздохнула. При всем позерстве и склонности сводить их совместные вылазки к риску Синдзи оставался Синдзи, а тот бака, которого она знала, до удивления трепетно относился к ее последнему слову. Особенно пафосен он бывал, когда принималось решение отправиться в опасную авантюру.

— Я еще подумаю, — с ленцой сказала Аска. — Сколько у нас времени?

— До рассвета четыре часа, — ответил он, улыбаясь. — Это значит "да", полагаю.

— Это значит — "подумаю", — наставительно сказала она, чувствуя, как возбуждение перед предстоящей дорогой перерастает в возбуждение несколько иного плана. — Закрывай свой багажник и идем внутрь.

— Ээээ... — слегка приуныл Синдзи. — Я вообще-то рассчитывал выспаться...

— Фиг тебе. Будешь подгонять по мне комбинезон. А вдруг ты все же ошибся с размерами?

Аска разочарованно выравнивала дыхание.

"Лажаешь, Синдзи... Неужели и впрямь устал?"

Икари заскрипел пружинами и обнял ее, прошептав в ухо:

— Ты это... Извини.

"Придурок... Тебе же не четырнадцать..."

— А, ничего, — делано беззаботным тоном вслух сказала Аска. — Хотя это и не совсем в твоем духе. Но я вот припоминаю, что тебе случалось уже кончать раньше меня. Правда, я тогда была в коме...

— Аска!!!

— Что — Аска?

— Ну мы же договаривались!..

— Да, пока были вместе — аж целый год — не вспоминать всего этого. А теперь мои руки, извини, развязаны...

Она помолчала, выжидая его реакции. "Мелкая пакость за испорченное удовольствие... Да, я такая".

— Развязаны — так развязаны, — неожиданно легко согласился Синдзи, и не думая обижаться или ослаблять объятие. — Я вот тоже припоминаю один... Или даже два случая на моем футоне. Ну там еще, у Мисато-сан...

Аска похолодела, а Синдзи преспокойно продолжал, задумчиво поглаживая ее бедро.

— Пришла, улеглась, прижалась...

— Заткнись...

— ...а у самой руки в разных интересных местах...

— Синдзи, завали пасть!

"Сволочь, ну почему я краснею из-за своих подростковых глупостей?!"

— Как скажешь, Аска. Но ты представляешь, какую травму я получил, а?

— Заткнись... Гребаная Комплементация...

Синдзи захохотал, и дрожь его смеха передалась ей. Аска слегка отстранилась, вглядываясь в бледном предрассветном свете в его лицо.

— При чем тут Комплементация, Аска? Я просто не спал тогда.

"Не спал... Вот урод... Трясся от страха и гормонов, уродец, пока я... Пока я..."

— Мы квиты?

— Иди в жопу!

— Как хочешь, но если это разногласие в нашей разведке встанет между нами...

— Я сказала, иди в жопу!!

— Ну, спокойной ночи, через час подъем.

"Убью, оторву все, что болтается, Pimmel сучий..." — подумала она и вдруг зевнула.

Аска улыбнулась, обняла его и начала быстро засыпать, дыша ему почти в самое ухо и искренне надеясь, что говнюку щекотно. Или приятно. Или все же щекотно.

"А, плевать..." — решила она и окончательно погрузилась в недолгий сон.

История третья — Без вариантов

Синдзи прислушался: стреляная гильза упала и откатилась с еле слышным хлюпаньем.

"Значит, в лужу... Это он развернулся слегка и пошел вдоль левой стены".

Скосив взгляд, он отметил, что Аска работает, и щелкнул обоймой пистолета: три патрона. Конечно, был исчезающе малый шанс метко засадить бронебойный в сенсоры ублюдку, но Синдзи все же в первую очередь рассчитывал на напарницу. Аска скупо махнула рукой, давай, мол, и Синдзи дал.

Первую пулю он запустил рикошетом от бронеплиты перекрытия, дождался писка сервомоторов и высунулся из-за баррикады, выстреливая второй и третий патроны по шевельнувшейся в темноте цели. Коридор утонул в отзвуках грохота. К сожалению, противник среагировал очень быстро и дал короткую очередь в ответ, да так, что пули выкрошили осколки бетона ему в глаза. Нырнув вниз, Синдзи утер запорошенное лицо и вновь посмотрел на Аску, которая рывком стянула вниз оптику своего анализатора. Рыжая изучала экранчик, покусывая губу, и вбивала в сенсорную панель какие-то данные, после чего подняла на него взгляд:

"— Готово".

"— Давай. Удачи нам, Стервочка".

Аска вытащила из калибратора заряда настроенные патроны и сунула в свой дробовик. Щелчок затвора и — журчание сервоприводов: робот снова зашевелился и явно сокращал расстояние.

"Почуял, говнюк металлический?"

Синдзи оскалился и вбил в обойму пистолета два патрона, щелкнул затвором.

"Последний раз высунуться... Черт, уже восьмой последний раз за сегодня!"

Один рикошет — и один в цель. Чуть задержаться, давя инстинкты, привлечь к себе как можно больше электронного внимания...

Ныряя за баррикаду, он увидел выскакивающую из-за своего укрытия Аску, приготовился к особенному — рвущему зубы — звуку ЭМИ-патронов и не услышал ничего. Рыжая осталась стоять на линии огня, выцеливая дробовиком беспокойно жужжащую тьму. А означало это только одно.

— Бака, он готов, — прошипела Аска, повернув к нему голову.

— Ну наконец-то, — облегченно вздохнул Синдзи. — В ЦП?

— Тебе повезло, — она немного опустила ствол и двинулась вперед, огибая обрушившиеся бетонные блоки.

Синдзи прикинул, сколько раз за сегодня он пытался провернуть этот трюк и кивнул себе: да, удаче стоило бы чуть раньше чмокнуть его в щечку за настойчивость. Он высунулся из-за своего укрытия и включил фонарик, рассматривая, как Аска отточенными движениями обесточивает охранную железяку. Лючок там — тумблер тут, и обиженное хаотичное жужжание моторов затихает. Аска одной рукой скрутила свою гриву в узел, а другой продолжала упоенно копаться во внутренностях механического сторожа. Синдзи отлепил от нее взгляд, посмотрел вперед и сощурился.

Поворот коридора манил его сильнее, чем занимательное зрелище аккуратной Аскиной попки.

— Ты пока потроши его, а я взгляну, что там дальше.

— Давай, — сказала Аска, не отвлекаясь. — Увидишь еще одного — не вздумай тащить ко мне.

— Ага...

Коридор не отпускал его, что-то там было такое, буквально прямо за поворотом. Он прислушался к себе: "Из видений? Нет... Просто чутье". Влажная тьма нижнего уровня базы открывалась весьма неохотно. С потолка капало, единственная встреченная ими рабочая лампа осталась далеко позади, и выключать фонарик отчего-то не хотелось, хотя прицельный модуль привычной тяжестью давил на лоб.

"Роботам, пожалуй, пофигу, во тьме по нам палить или при свете. А мне — нет".

Он перезарядил пистолет, убрал окуляры с лица и, прижимая левой рукой фонарик к металлу оружия, двинулся вперед, чутко прислушиваясь к ритму мертвой базы. Похороненная музыка скрипов, слабых дуновений, редкой капели наполняла сырые глубины, и это было хорошо: Синдзи не любил тишины.

У самого поворота кто-то очень удачно опрокинул стол, и он присел у ножки, осторожно заглядывая за угол. Луч фонарика высветил массивную дверь с кодовым замком, а еще у потолка обнаружилась вдруг ожившая турель. Ее сухое жужжание и лязг громом ворвались в уши, и Синдзи тотчас же юркнул обратно, чувствуя неприятный холодок в животе.

"Зар-раза... Чуть не вляпался, но какого фига..."

Что-то было неправильно, и он от неожиданности не сразу даже сообразил, что именно. Понадобилось восстановить в памяти картинку, но затраченное усилие того стоило. Во-первых, стволы сдвоенного пулемета были направлены на дверь, а во-вторых, турель среагировала на чужака слишком медленно, слишком поздно. По всему выходило... Синдзи на пробу высунулся, чтобы проверить догадку, и обнаружил, что автомат поводил стволами, выцеливая дверь, но не спешил поворачиваться к нему.

Он встал в полный рост и надвинул на глаз окуляр прицельного модуля. Анализ, тщательное прицеливание, совмещение целеуказателя, мушки, целика... Контрольная метка поправки на отдачу поползла в сторону.

"Вечно на это нет времени. Весь день мечтал о такой спокойной мишени..."

Пистолет дернулся, наполняя коридор тугим грохотом. Турель коротко взвыла и взорвалась искрами, на пол грохнулись обломки, а из пробитого ящика боепитания вывалилась змея патронной ленты. Синдзи лизнул пересохшую губу и пошел вперед.

— Бака, что за херня там у тебя? — догнал его окрик Аски.

— Как ты и просила, без тебя обошелся, — хмыкнул Синдзи, не оборачиваясь. — Ты скоро?

— Да все уже, — прозвучал голос совсем близко за его спиной. Он просто кивнул: чего уж дергаться, раз пропустил, как она подошла?

— Так что тут у тебя?.. — начала было Аска, поравнявшись с ним, но Синдзи лишь снова кивнул, теперь уже в направлении болтающейся ленты и все еще искрящего кабеля. — А, вижу. "АМП Глокверке-5,56", хорошая машинка была. Жаль, гильза не твоя, а так патроны хорошие.

Аска дернула блекло отсвечивающий патрон и осмотрела.

— Зажигалка. Гм, а это странно...

— Что странно?

— Следующий в ленте — разрывной, а потом... Ну-ка... Снова зажигалка.

Аска потянулась на цыпочках, вынимая патроны и изучая их с рассеянно-задумчивой гримаской на лице. Синдзи невольно улыбнулся, отвлекаясь от ее открытия: рыжая за работой — самая милая ее ипостась.

— Странно это все, бака... За дверью что-то такое, против чего надо применять комбинированный огонь.

Он покусал губу. Автопушки на его памяти всегда нацеливали на потенциальных добытчиков, и никогда — на добычу.

"И что из этого следует? А ведь очень неприятный вывод из этого следует..."

Аска тем временем подошла к замку и взмахом отвертки вскрыла клавиатуру. Синдзи наморщил нос.

— Э, Аска, ты же сказала...

— Сказала, — буркнула она в ответ. — А тебе не интересно дойти до конца? В конце концов, у тебя гаусс-винтовка есть. Если SEELE рассчитывали остановить это автоматической турелью калибра 5,56, то ты...

— Я могу делать только три выстрела в минуту, — прервал ее Синдзи, чувствуя, что пререкается для проформы.

Мощная дверь все же была вызовом.

— Не бойся, маленький, — издевательским тоном сказала Аска, бодро шуруя щупом в недрах скисшего на вид замка, — если бы там была обширная биомасса, поставили бы огнемет.

— Уболтала.

Аска не снизошла даже до ответных колкостей: ожившая электроника как раз разродилась вспышками искр. Убивая время, Синдзи занялся извлечением из ленты всех патронов, до которых мог дотянуться, и ссыпал себе в подсумок. Он уже даже задумался о том, как бы вытянуть еще метр-другой из короба, когда Аска ойкнула, а дверь отозвалась лязгом уходящих в замок стержней.

— Сука, вот ну нафига такое напряжение на запоры подавать, а? — выругалась рыжая, посасывая ужаленный током палец.

Синдзи потянул из-за спины винтовку и включил накопители заряда.

— Погоди стрелять, надо еще колесо провернуть. Сомневаюсь, что в сети хватит напряжения для гидроусилителей.

Он кивнул и схватился за ворот. Тугой механизм, покрытый липкой влагой, казалось, взялся выжать из него весь пот, но Синдзи упорно тянул рукояти, пока Аска выдавала ценные советы. В конце концов, колесо застыло на какой-то мертвой точке и дальше идти отказалось. Тяжело дыша, он уселся в крошево у самой двери и поднял взгляд на Аску.

— Ну-ну. Что, дыхалка села?

— Ага, иди сама поверти.

— Это твоя работа, мое дело тонкое.

Синдзи с трудом удержался от озвучивания нескольких ассоциаций насчет "ее дела". Настроение стремительно портилось.

"Гадство... Взрывать нельзя, на нас все три верхних уровня сядут..."

В принципе, добычи с базы уже вполне себе хватило бы на пару лет безбедного существования: чипы из роботов, редчайшие патроны, голо-диски, карты, по которым по окончании денег можно совершить еще пару-тройку жирных рейдов...

"Но эта дверь, эта сучья дверь..."

Синдзи хорошо понимал, что он еще с год будет искать способ выломать ее, даже если за ней только высохший кусок какой-нибудь сраной экспериментальной протоплазмы. Это был секрет, секрет SEELE. Он ухмыльнулся своим мыслям.

"Мне плевать, чей секрет. Честно, плевать. Просто всегда надо идти до конца. Всегда".

Ему страшно не хотелось вспоминать, как он докатился до такой забавной жизненной позиции, и лекарство от раздраженных самокопаний было только одно: вскрыть эту чертову дверь.

— Ein Moment, — вдруг оживилась затихшая было в раздумьях Аска. — Ты куда крутил?

— По часовой.

— Бака, ты бака, — вздохнула Аска и, наклонившись, ласково потрепала его по щеке.

Синдзи ощутил, как краснеют уши, вскочил и схватился за ворот.

"Я глупею... Чертовы роботы, совсем привык к их размеренной тупости..."

Против часовой стрелки колесо пошло очень хорошо — почти полетело, и дверь начала открываться. Аска вынула из-за пояса пистолеты и навела их на становящуюся все шире щель.

— Синдзи, — тихо позвала она, — дальше я докручу. Готовь гаусску.

"Да, Стервочка, я тоже почуял..."

Из распахнувшейся тьмы тянуло... Ничем. Словно там каждый час вытирали пыль и дважды в день мыли полы. И уж точно никакой кислятины от плесени в воздухе.

"Это очень... Нет, ОЧЕНЬ напрягает..."

А еще там была тишина, она выползала им навстречу в грязный полумертвый коридор, очень интересуясь вторгшимися в ее владение гостями. Синдзи видел только метра на два-три вперед, — благодаря зажатому в зубах фонарику, — а дальше мрак становился сплошным и почти кисельным, словно бы спертым за все эти годы консервации. Пол, стены, потолок коридора — все выглядело куда лучше, чем во всей пройденной ими базе. Лучше — и опаснее.

— Включить нормальный свет? — прошептала Аска.

Синдзи посмотрел вправо и понял, о чем она: на стене располагался рабочий на вид рубильник красноречивого назначения. Он подумал и кивнул, освобождая девушке дорогу. Рыжая сделала два аккуратных шага, перешагнула высокий порог и под его прикрытием первой вошла в новый отсек базы.

Синдзи вздрогнул, когда заиграла и почти сразу затихла приятная музыка, а лампы под потолком впереди начали разгораться, гудя и подрагивая желтоватым пока сиянием. Сощурив отозвавшиеся болью глаза, он зарыскал стволом по пространству впереди. Мирный ухоженный коридор — короткий, всего метров пятнадцать-двадцать, — две двери в правой стене, одна в левой и одна в тупике.

— Хммм... — протянула Аска. — Лаборатория. Любопытно.

Синдзи тоже обратил внимание на красную надпись на полу, гласившую, что они только что вломились в "restricted area" и им следует соблюдать лабораторные протоколы, инструкции и прочие херни.

— А вот это уже совсем не хорошо, Аска.

Он ткнул стволом в направлении дальней двери, над которой красовалась огромная наклейка, предупреждающая о биологической опасности.

— Угу. Давай противогазы хоть для очистки совести наденем, что ли. Вряд ли SEELE тут особенный насморк выращивали.

Синдзи кивнул и полез в подсумок, а Аска продолжила тихо распоряжаться.

— Не вздумай стрелять в направлении каких-нибудь пробирок, бака. Вообще, лучше пали поменьше, понял? А еще смотри, куда ступаешь...

"Нервное это у нее, что ли? — подумал он, затягивая на затылке ремни противогазной маски. — Она же в курсе, где я успел побывать..."

— У меня стекло потеет, Синдзи, — объявила Аска. — Ты фильтры менял?

— Менял. У тебя что, бодун?

— Иди на хер.

Он кивнул: напряжение немного сброшено, можно идти дальше. Следуя стволом ружья за малейшим движением своего взгляда, он осторожно пошел к двери слева, расположенной ближе всего к входу. Видя зеленый огонек на замке, он сразу нажал кнопку "open", и лист металла с гудением ушел в стену.

Вдох-выдох...

Синдзи резким движением дернул тело, становясь в открывшемся проеме, и повел гаусской, ища цели в ярко освещенной комнате. И замер, ощущая, как глаза едва не выдавливают стекло противогаза.

"Твою же мать, мы столько не унесем..."

Это был склад охраны или что-то вроде того: шкафчики с боевой броней, шкафчики с безгильзовыми HK G-11, шкафчики с медикаментами, огромная аптечка со стимулирующими пакетами разной мощности, вплоть до ультра-стимпака...

— Ну ни... — пробормотала Аска, заглядывая ему через плечо.

Синдзи опомнился первым:

— Так, ищи голо-диски и карты, а я пока сложу у двери самое ценное и легкое.

Аска уже вовсю копалась в замке служебного стола и внимания ему уделяла ровно ноль. Синдзи вздохнул и протер в последний раз стекло, уверяя себя, что все это богатство — не галлюцинация.

Спустя час Аска сидела на столе и, резво болтая ногами и не менее весело — языком, изучала карту, косясь на мучения Синдзи.

— Блин, выкинь коллиматорные прицелы — в сумме три кило выиграем. Прицелы ведь — говно, на мелочь выйдут. Лучше возьмем больше энергоячеек. И на кой черт тебе пакет вон той наркоты?

— В одном поселке просили, — уклончиво ответил Синдзи, напряженно изучая то, что хотелось отсюда упереть. По всему получалось: вдвоем не вытащить, и это при том, что Аска уже запаковалась носителями информации по самые уши.

— Наркобарон хренов. А "потрошитель" тебе зачем?

Он поднял из кучи вещей упомянутый силовой нож, включил его цепное лезвие и обернулся к Аске:

— Язык тебе отрезать, рыжая. Займись чем-нибудь, а?

Аска хрюкнула сквозь воздушные фильтры:

— Я и так занята. Любуюсь цирком невиданной жадности.

— Там консервов нет? Заткни чем-нибудь себе рот и дай мне подумать. Пожалуйста?

— Можем поцеловаться с языком, если хочешь.

— Хочу. Через противогазы.

Аска хихикнула:

— А что, извращение что надо.

— Ну помолчи уже а?

Синдзи, наконец, смирился с потерями и теперь снимал прицелы, вынимал обоймы, и вообще всячески разгружал ценные стволы, прежде чем сгрузить их в сумки. Краем глаза он отметил, что Аска изучает закрытую дверь.

— Синдзи, может, стоило сначала проверить, что за остальными дверями?

— Если на твои вопли никто не сбежался, то значит, там никого живого. Кроме того, из добычи мы сможем добрать только карты, флэшки и голо-диски. Можем еще пару винчестеров из компьютеров вынуть.

— А если там есть энергетическое оружие?

— Ну да, — с сомнением отозвался Синдзи, немного подумав, — непременно. И вообще, этот блок — арсенал гауссок. Вряд ли там кроме колб с соплями что-то есть.

— Наверное, ты прав, — неохотно признала Аска. — В этом мире вирусы и препараты мы никому не продадим. Но хоть посмотреть сходим?

— Издеваешься? Конечно, сходим. Мы не нашли ничего ценного по-настоящему.

— Имеешь в виду, из твоих воспоминаний?

Он лишь кивнул. Его чудовищная память с горой нечетких образов сулила огромную добычу, но там, несомненно, было что-то еще, связанное с этой базой.

Синдзи упаковал, наконец, две вместительные сумки и на пробу поднял одну: получилось вполне сносно по весу.

— Все, оставляем вещи здесь — и вперед.

Он не успел сделать и шага к двери, когда в стену что-то сильно стукнуло. Синдзи дернул винтовку из-за плеча и упал за шкафчик, беря дверь на прицел. Позади грохнул стол, превращенный Аской в импровизированную баррикаду.

Синдзи напряженно вслушивался в наступившую тишину, но слышал только шипение воздуха в противогазе, гул своего пульса в ушах да тихий шорох Аскиной одежды: рыжая подбиралась, занимая самую удобную для стрельбы с двух рук позицию. Лаборатория безмолвствовала. Синдзи давил напряженное желание начать обмениваться мнениями с напарницей и знал, что она ощущает то же.

"Нетерпеливцы и болтуны долго не живут".

Он приподнялся и жестом показал, что выходит проверить коридор. Аска помотала головой и показала на правую стену:

"— Стучали там".

Синдзи нахмурился: она подтвердила его опасения. За той стеной должна была находиться как раз та самая лаборатория, помеченная рогатым трилистником биологической опасности. Стук не повторялся, но надеяться на чудеса вроде внезапно упавшего на стену тяжелого шкафа Синдзи не привык.

"Вдвоем, — решил он. — Идем вдвоем. Аска откроет дверь, а я расстреляю любую тварь, которая... Которая, блин, смогла выжить за как минимум восемь лет изоляции..."

Страх уверенно брал его за горло, но Синдзи одним ударом отправил его назад — в недра своего "я". Откуда брались эти недра, оставалось для него непостижимым.

"Я Комплементацию пережил, — напомнил себе он, стискивая зубы. — Я заглянул в душу каждому человеку, и остался при этом самим собой. Так чего тебе еще бояться, сволочь?!".

Он встал и, короткой отмашкой позвав Аску с собой, двинулся к двери.

— Бака... — предостерегающе прошептала рыжая, но Синдзи это было до лампочки. Ей хватит наглости и уверенности пойти за ним, а остальное не суть важно.

"Она тебе потом мозг затрахает", — подсказал здравомыслящий голосок.

"И не только мозг", — хихикнул еще один обитатель его "я".

Пошлятина, как всегда, остановила распад разума на стадо противоречащих баранов. Синдзи с наслаждением погрузился в холодящую волну уверенности, благодаря которой бывший бог-неудачник и бывший Третий Ребенок стал самым успешным бойцом этого мира.

"Ну еще память помогла...", — оскалился он, перекатом вывалился в коридор и замер у противоположной стены, наводя ствол винтовки на тупиковую дверь.

Пусто. Тихо.

Он махнул застывшей в проеме Аске.

"Молчит. Ну что за умница", — подумал Синдзи, наблюдая, как Стервочка неслышными кошачьими шагами вышла в коридор. Он указал ей на замок, и девушка немедленно кивнула, выдвигаясь вперед, а Синдзи не отводил ствол от обманчиво мирной двери.

"Шкафы просто так не падают... Шкафы просто так не падают... Шкафы..."

— Синдзи? Синдзи Икари, это ты?

Аска замерла в шаге от заветной двери, когда из-за нее пришел густой бас, накрывший коридор. Синдзи ощутил, как покрывается гусиной кожей от звуков насыщенного мощного голоса, и даже больше — от рокота скрытого в недрах этого голоса самого настоящего животного рева.

— Синдзи? — позвал голос еще раз, но теперь уже куда менее уверенно, словно с каким-то страхом. — Ты здесь?..

Аска медленно обернулась к нему, и Икари впервые увидел, как в этих огромных ослепительных глазах плавится обычный животный страх. Лицо рыжей в его болезненно обостренном восприятии было белее света разгоревшихся под потолком ламп. Звуки голоса обволакивали, неслись словно из самих стен.

"Это как будто говорит бог, которого ударами загнали в тело зверя..."

Синдзи помотал головой, не надеясь избавиться от странной — и от того очень естественной — ассоциации, и встал.

"Два бога-неудачника найдут общий язык..."

Память скрипела и грелась в напрасном копании по залежам последа Комплементации, пока ее хозяин совершал самый смелый поступок за последние несколько лет: шел к двери, не отрывая взгляда от отчаянного личика Аски.

"Даже представить не могу, что там..."

— Аска?

Синдзи вздрогнул, а Аска едва не рухнула, когда голос со странными удивленными интонациями назвал ее имя.

— Мы оба здесь, — громко сказал Синдзи, сжимая плечо ошарашенной напарницы. — Кто ты? Назовись.

— Назваться... Я Тодзи Судзухара.

"Тодзи?"

Сомневаться или обвинять во лжи... Нет, голос сказал правду, но она была невозможна. Или возможна?

Синдзи почувствовал словно удар под дых, и свет хлынул ему в глаза, как в тысячах снов до того: мириады лиц, чужие желания, чужие сердца, оранжевое сияние со всех сторон... Мельтешение с частотой раскочегаренного стробоскопа, с частотой, не воспринимаемой человеком. Он будто листал быстро книгу в поисках единственного редчайшего кандзи...

И этого кандзи нигде не было. Синдзи с усилием вдохнул и впустил в себя привычный мир.

Тодзи Судзухара не участвовал в великом слиянии душ, и объяснений тому могло быть два.

Синдзи вдруг успокоился. Разум послушно отодвинул память в сторону.

"Проверим. Объяснение номер один..."

— Я думал, ты умер, Тодзи.

— Нет. Я жив.

"Объяснение номер два..."

— Это невозможно. Ведь ты не... Не принимал участие в слиянии душ.

Лабораторию охватила тишина, и Синдзи вдруг понял, что они говорят с бесплотным голосом, стоя перед дверью. Он прикрыл глаза и вслушался в тишину, срывая с нее покров за покровом, погружаясь все глубже в неслышные почти звуки.

"Вот оно..."

Мощное, едва сдерживаемое усилием воли нечеловеческое дыхание по ту сторону двери. Слабое гудение электричества в приборах, гул ламп, неслышный дрожащий звон стекла.

"Там все же лаборатория".

Уловив, что дыхание замедлилось перед началом речи, Синдзи поспешил отрубить свой форсированный слух, и как раз вовремя.

— Я тебя не понимаю... Что такое "слияние"? Слияние чего?

— Слияние душ. Объединение всего человечества в единое целое.

О Восемнадцатом Ангеле и своем участии Синдзи решил на всякий случай пока умолчать. Он бросил быстрый взгляд на Аску: рыжая быстро опомнилась и теперь что-то напряженно просчитывала, глядя ему в глаза.

— Не понимаю, что это, — прогудел голос.

— Попробую объяснить, но сначала... Мы войдем, хорошо?

— НЕТ!

Крик сорвал всякую иллюзию бога — от двери их буквально отбросил вопль зверя, чудовища. Металл обшивки стен коридора завибрировал от ласки этого грохота, и Синдзи поднялся, тряся головой.

— Не входите, пожалуйста, — спокойнее сказал голос. — Поймите, вам так будет проще поверить, что я — Тодзи.

"Но я же ничего, и не сомневался... Ах, вот оно что! С ним тут что-то сделали еще до Комплементации!"

Невозможное постепенно обретало контуры в темноте — пока неясные, но уже отчетливо страшные, и разум заработал, выстраивая начальные посылки.

"Тодзи увезли из Токио-3 вскоре после кризиса с активацией его Евы. Он попал в лабораторию SEELE, где с ним что-то сделали. Это организация, о которой я знаю слишком мало. Почему? Результат их скрытности? Слишком мало человек, вовлеченных в настоящий заговор?.. Или они тоже..."

— Тодзи... Что с тобой такое?

— Меня обещали вылечить. Восстановить. И выполнили свое обещание, но превратили при этом в чудовище.

"Восстановить..." Синдзи кивнул. До Третьего Удара само напоминание о том событии могло свести его с ума чувством вины и собственной ничтожности. Теперь он просто кивнул.

— ... Я чувствую вас, вы разбудили меня, включив свет. Я... Сплю, не чувствуя времени. Мне не нужно есть, пить... Мне ничего не нужно. А они просто ушли и больше не возвращались. Никогда.

"Но Комплементация?! Как он избежал ее? Ему ведь не удалили душу?"

— Тодзи?

Синдзи посмотрел на Аску, которая со странным выражением смотрела на дверь.

— Аска... Что ты хочешь?

— Тодзи. За тобой приходил кто-нибудь в этих... Твоих снах?

— Приходил? О чем ты?

Икари сощурился: Аска все поняла и задала самый правильный вопрос, чтобы проверить, как перенес Тодзи слияние душ. Он не додумался до этого, потому что управлял процессом изнутри, а Аска была снаружи.

"Интересно, кто пришел взломать ее АТ-поле?"

— Ты видел дорогого человека, зовущего тебя с собой? — спросила Аска ледяным голосом.

"О погружении и возвращении даже косвенно вспоминать страшно... Это чтобы ты не забывал, за что тебя ненавидят".

Тишина заволокла коридор, но думал Тодзи недолго.

— Да. Меня долго звали, на все лады. Разные люди, а под конец пришла почему-то Аянами...

Синдзи мысленно охнул. Он отлично знал — почему.

"Она сама пыталась силой вскрыть его АТ-поле... Невозможно!"

— Они не лечили тебя Тодзи, — сказал Синдзи, удивляясь своему голосу. — И в чудовище тебя превратил всего лишь какой-то побочный эффект. Твои "целители" искали способ остановить распад АТ-поля...

Аска вздрогнула, но кивнула ему: рыжая очень быстро пришла к такому же выводу, а если учесть, что Икари задействовал для этого свои не совсем обычные способности, то получалось даже слишком быстро.

— ... Искали и нашли, — закончил Синдзи. — Что ты знаешь об опытах?

— Они оставили эту часть базы под один проект с одним испытуемым — мной. И когда ушли — сказали, что вернутся для контроля.

— Что за проект?

— Я слышал только название. "F.E.V.".

"F.E.V."... Что за хрень?" Синдзи был донельзя изумлен. После слияния он безо всякого удивления узнал об искусственном потомстве пришельцев, о ручном энергооружии, тайниках и сверхсекретных базах... Но это сокращение только что услышал впервые.

"И то, что его произнес человек... Нет, не человек — существо, как-то объехавшее по кривой Комплементацию... Это очень, очень скверно".

— Я вслушивался в оставленные ими вещи... Из соседних помещений они вывезли не все, там могут быть какие-нибудь записи.

Синдзи согласно кивнул. Кем ни были эти загадочные эксперты SEELE, они рассчитывали быстро развернуть истинное ядро своей базы по возвращении. Он вспомнил обманчиво пустые коридоры, грязь, запустение, опасных роботов, отключенные системы на первых уровнях, — весь тот маскарад, который скрывал островок чистоты с направленным на него пулеметом...

"Кто же ты такой, Тодзи, если тебя надо не только разорвать, но и сжечь?"

— Берите записи и уходите. Пожалуйста.

— Почему? — быстро спросил Синдзи, чувствуя, как внутри него запустился таймер под названием "интуиция".

— Когда я не сплю, я... меняюсь. Боюсь, я недолго смогу терпеть дверь между нами.

— Хорошо. Мы уходим.

Аска бросила на него удивленный взгляд, но Синдзи отмахнулся: потом, объяснения подождут. К счастью, шока оказалось достаточно, чтобы временно вытащить из Стервочки слегка напуганную девушку и одновременно упрятать поглубже сумасшедше упертую Аску Сорью Лэнгли.

— Спасибо, — пророкотал голос.

"Я за записями", — показала жестом рыжая, и он кивнул ей, погружаясь в себя. Его ожидало увлеченное копание в поисках хоть чего-то, связанного с этой базой и проектом "F.E.V.". Оранжевое сияние, навечно замершее в глубинах души, только ждало пловца.

Синдзи набрал побольше воображаемого воздуха. Мало листать книгу, сейчас все придется сделать по-настоящему.

— Синдзи... Синдзи!

— Синдзи! Очнись!

Два голоса — звонкий и рокочущий — наперебой звали его. Синдзи — крохотный мальчик в белой рубашке и брюках — отчаянно греб к поверхности, к нормальному белому свету, стрелой пролетая мимо призрачных лиц и образов. Дома, кровати, мечты, игрушки, вымышленные миры... С каждым метром оранжевой жидкости что-то прирастало к нему: из дымного ствола прилетел и больно впился под ребрами длинный шрам, из глубокого жерла пещеры выплыл длинный плащ и наперегонки с бронежилетом ринулся обвивать тело... Пистолеты, модуль прицеливания, патроны, подсумки...

— А? Ах... Кха... Хххах...

В реальности дыхание перехватило еще сильнее, чем там, и грудь упорно не хотела впускать воздух, будто приваленная наковальней. Вдохнув, наконец, воздух, Синдзи понял, что стоит, словно окаменев, а его за плечо трясет встревоженная Аска.

— Да что с ним? — грохнул голос Тодзи.

— Я... Я ничего не нашел.

В глубинах Комплементации не было ни единого упоминания о "F.E.V.". Ни единого намека — ни в одной душе.

— Зато нашла я.

Он взглянул на Аску, держащую в руках два диска.

— Это Forced Evolution Virus. Тут есть небольшие записи о наблюдениях за Тодзи...

— Уходите, — вдруг сказал Судзухара сдавленным голосом за секунду до того, как таймер внутри Синдзи зашелся предупредительным воплем. — И выключите свет. Пожалуйста... Умоляю...

— Валим. Быстро.

Аска рывком вытащила из склада охраны свою сумку, кинула Синдзи его часть добычи, и вдруг обернулась:

— Тодзи...

— Да уходите же!..

— Что будет с тобой?

— Я... Постараюсь заснуть. А потом — буду ждать их. Буду ждать.

Синдзи дернул рубильник, чувствуя злорадное торжество. Тон голоса Тодзи еще плясал в его ушах. Люди — или нелюди, — отточившие на его товарище искусство сохранения АТ-поля, в случае возвращения получат по заслугам.

Завинчивая — теперь уже по часовой стрелке — дверь в лабораторию, Синдзи чувствовал сверлящий его спину взгляд Аски. Обернувшись, наконец, к ней, он встретил опустошенные глаза напарницы.

— Скажи... Когда мы выберемся, мы выпьем?

— Да.

— Нажремся, — уточнила она. — Нахерячимся.

— Да.

— А когда я протрезвею, вспомню опять это все?

— Да, Аска.

Сорью кивнула, подняла с загаженного бетона сумку.

— Отлично. Идем отсюда.

Он подхватил свой груз и пошел, ощущая за собой дверь. Ее скрыл поворот, еще один... Они отмахали почти весь уровень, но даже переодеваясь в оставленный у реакторного бассейна защитный костюм, Синдзи чувствовал за спиной тяжелую сталь с влажным ржавым колесом.

Аска так и не проронила ни слова. Синдзи знал, что загнав самые ходовые единицы из добычи, они со Стервочкой, как обычно после совместных рейдов, пробухают не меньше недели, а потом...

Синдзи впервые не хотелось думать, что будет потом.

"У меня впервые после Комплементации нет выбора, что делать дальше".

История четвертая — Эмпатия

— Мы глупеем, Аска. Проглядеть такое...

Сорью отвлеклась от изучения бара и вперила недовольный взгляд в лицо Синдзи. Семь окуляров его маски не мешали рыжей считать, что она смотрит прямо ему в глаза.

— Ты собрался поумнеть, повторяя это в сотый раз? И да, говори, будь добр, за себя, лады?

Уголок губ Синдзи дернулся, обозначая усмешку. Он поднял свой стакан, стукнул им о край стакана Аски и, морща нос, отхлебнул. Сорью хмыкнула и тоже взялась за свое пойло, глядя поверх края на убого освещенный зал. Полтора десятка столов разной паршивости, столько же посетителей неразборчивого качества, две хилые лампочки и заблеванная да залитая стойка, за которой начиналось кое-что поинтереснее. А именно — вход в помещения, где обитали хозяева кабака.

Семья Ичиго.

Путник за дальним столом в углу поднял свой стакан, глядя ей в глаза.

"А ничего так рожица. Боевая броня, G-11, разгрузка, опять же, качественная... Хм. Местный, что ли? Не похоже".

Она приветливо улыбнулась в ответ.

— Аска, — недовольно сказал Синдзи. — Мы сюда зачем приехали? По делу или как?

— Ты скучный, бака, — ответила Аска, наставляя на него указательный палец. — Пока босс нас примет, можно и развеяться.

— Ну-ну. Если тут опять будет мордобой, не факт, что Сай-сан нас примет вообще.

— А ты не ревнуй так, бака.

Синдзи скривился.

— Да, как же. У меня на глазах специалиста сманивают, а я должен в сторонке отмалчиваться.

Аска ухмыльнулась, заметив, что приветливый незнакомец разглядел, наконец, ее соседа по столику и уткнулся в свою порцию.

"Местный — не местный, но баку он знает..."

— Так, — сказала она вслух. — Специалиста, значит. Сегодня, значит, спишь в багажнике.

— МОЕЙ машины, — напомнил Синдзи с улыбкой.

— Да.

— "МОЕЙ машины", я сказал.

— "Да", сказала я.

Синдзи помолчал, а потом пожал плечами.

— Ну, кому хуже.

Аска почувствовала, как начинают разгораться кончики ушей, грозя пожаром и позором, и как можно менее приятным тоном раздельно сказала:

— Позер. Воображала. Бака. Извращенец.

Синдзи кивал в такт каждому слову, а под конец приветственно поднял стакан:

— И я от тебя без ума.

Аска, не удержавшись, занесла было руку для плюхи, но тут же подобралась. Из внутренних помещений бара вышли двое громил и, осмотрев зал, принялись сверлить взглядами их столик. Синдзи обернулся, и один из охранников, — видимо, старший — поманил его жестом.

— Наш выход. Идем оба, — отрывисто сказал Синдзи, вставая. — За Сай-саном должок, так что двоих сразу он примет, никуда не денется. Но ты помалкиваешь и всего лишь анализируешь, окей?

— Умгу.

— Не "умгу", а помалкиваешь. У него долг передо мной, а не перед тобой.

— Да поняла я! — скрипнула зубами Аска, дыша Синдзи в затылок. Бармен по команде громил приподнял часть стойки, и они все четверо под молчание посетителей вошли в святыню семьи Ичиго. Пружина опыта и привычек внутри принялась сжиматься, готовясь дать хозяйке нужную скорость и реакцию.

"На всякий случай..."

В длинном коридоре им повстречались еще бойцы, и Аска отметила, что здешние парни вооружены и экипированы куда интереснее: разномастные тупорылые пистолеты-пулеметы ("самое оно для комнатных тусовок"), усиленная бакелитными вставками боевая броня ("слабовато, но пойдет"), коротковолновые радио на поясах и даже осколочные гранаты, аккуратно развешанные на разгрузках.

"Ичиго воюют со всеми", — вспомнила Аска слова Икари. Она и до того работала с ним на разные семьи, но Синдзи никогда еще не приходил со своими проблемами непосредственно к боссу: при найме его обычно отыскивали доверенные лица кланов. Впрочем, как раз с Ичиго у "Безликого наемника" сложились странные, как на вкус Аски, отношения. После клятвы не брать дела против интересов этой банды Синдзи получил у них какой-то особый статус. Что именно это давало и зачем вообще понадобилось влезать в такое — осталось неясно, потому как разговаривать на эту тему он упорно отказывался, отшучиваясь всякой ерундой.

По крайней мере, ответ "кормят бесплатно" Аска не без оснований считала издевательством.

В просторном полутемном помещении, где они оказались после недолгого плутания коридорами бывшего склада, все источники света оказались предусмотрительно нацелены на входную дверь.

"Сколько охраны — не ясно. Где босс — видно с трудом... Хорошо сейчас Синдзи..."

Универсальный прицельный модуль на лице ее напарника сводил на нет все баловство хозяина со светом.

"Это получается, что только мне тут лишнего видеть не стоит", — с раздражением сообразила она.

— Входи и располагайся, Безликий, — произнес скрипучий голос откуда-то из-за ламп. — И вы, почтенная гостья.

— Спасибо, Сай-сан.

— Ты пришел с вопросами, друг семьи?

Синдзи сел на стул, стоящий прямо в ярком круге света, и указал Аске на соседний. Сорью рефлекторно прикидывала, где находится хозяин, и каков вообще интерьер по ту сторону сияния. По всему выходило, что ничего лишнего или, по крайней мере, мягкого там нет: голос отдавался едва уловимым эхом. Ей удалось услышать даже слабый скрип кожи кресла или, может, одежды, после чего ее оглушил визг стула, который она оседлала, тут же закрепляя на лице нейтральное выражение.

"Идиотский у меня вид, блин... Ведь наверняка в пустоту пялюсь".

— Да, Сай-сан. Есть вопросы. Пустоши меняются, Сай-сан, и мне нужны ответы, которые вы можете дать.

— Это странное вступление, — прохрипел голос. — Продолжай.

— Мне надо знать о черных конвертопланах.

Аска напряглась: повисшее вслед за вопросом молчание практически сразу запахло угрозой, но, к ее удивлению, встречный вопрос главы клана прозвучал вполне доброжелательно.

— Что именно ты хочешь узнать?

"А вот теперь уже точно что-то не так... Бака не ожидал столь легкого согласия?"

Синдзи неторопливо потер кончик носа — условленным жестом растерянности и непонимания, — и Аска почувствовала, что пружине глубоко внутри нее еще есть куда сжиматься. С самого начала что-то пошло неправильно, и хотя Икари вкратце набросал ей портрет босса Ичиго, она упорно не понимала, что так взволновало напарника в простом ответе Сай-сана.

— Все, — веско сказал, наконец, Синдзи без колебаний в голосе. — Все, что вы знаете.

"Ва-банк..."

— Все... — задумчиво повторил хозяин. — Зачем?

Белый свет словно бы замер, даже пылинки не шевелились в лучах, ожидая следующих слов в непонятной Аске дуэли.

"Что не так?"

— Я хочу знать все о пустошах, Сай-сан. Это мой хлеб.

— И ты пришел ко мне.

— Вы торгуете с кем-то, кого я не знаю. Покупаете энергетическое оружие. Выходит, что этот ваш источник и владельцы черных конвертопланов — две не известные мне серьезные организации. Это неубедительное совпадение... Полагаю, организация одна.

"Оп-па..." Аска почувствовала нечто вроде неуместной ревности: она о таком впервые слышала, в том числе и от напарника. "Просто кладезь секретов, а не бака..." Заодно прояснялся масштаб ставок в дуэли: источник энергооружия — это очень серьезный предмет договора.

— Это мой бизнес, Безликий.

"Итак..." Аска, сохраняя отсутствующе-внимательную гримасу, быстро расставила по местам все фрагменты: во-первых, SEELE — загадочная сила, следы которой обнаружились в недрах базы в Западной Ниигато. "Удалось выйти на след полетов загадочных конвертопланов, которые изредка видели у заброшенных объектов, предположительно связанных с до-Ударными делами Комитета. Это раз". Во-вторых, эта организация имеет тщательно скрываемые контакты с возвратившимися из LCL. "В основном — с мафией, хозяин это только что де-факто подтвердил. Это два". В-третьих...

"В-третьих, прав Синдзи: мы затупили, проглядев такое... А ведь просто надо было поднять глаза от корыта, бус и зеркалец..."

Тишина в помещении вновь остро пахнула беспокойством и угрозой. Синдзи не реагировал на последние слова хозяина, а тот явно обдумывал, как повести дальше разговор.

— Безликий... Я не могу рисковать.

"Хм... Все, конец разговора?"

Синдзи слегка подался вперед и тихо сказал:

— Боюсь, что можете, Сай-сан. Можете. Александр Веспер.

Аска сосредоточилась: нить беседы она успешно потеряла из-за не в меру скрытного горе-напарника ("козел неблагодарный..."), а потому пыталась напрямую прочувствовать ситуацию и настроение собеседника. Угроза ушла, а вместо нее появилась злость пополам с растерянностью. Судя по всему, Синдзи намекнул Саю Ичиго на какие-то темные делишки, связанные с упомянутым Веспером. Угроза — если это была она — подействовала. Аска поднесла руку ко рту и указательным пальцем поскребла уголок губ. Хотелось навалять недоверчивому партнеру по шее, но сейчас важнее дать ему понять, что он на правильном пути, если решил прижать босса.

— Ты много знаешь как для простого наемника, Безликий, — задумчиво проговорил голос.

"Блефует. Нервничает. Тянет время..."

Аска слегка сморщила нос, словно кривясь от щекочущей пыли, и напарник тут же отреагировал:

— Сай-сан, я не прошу информацию бесплатно. Дайте задание, которым я выкуплю у вас ее.

Синдзи безбожно рисковал, расшатывая беседу, не давая оппоненту сосредоточиться на опасном предыдущем ходе, и Аска даже призабыла о том, сколько он скрыл от нее, — настолько великолепен был выпад.

— Вот как...

"Ну, теперь даже болвану не нужна моя помощь, тут уж и так ясно, что босс спекся. Больно быстро, конечно, но он и не мог ожидать такой наглости..."

В струях света медленно кружили пылинки, влекомые неуловимым движением воздуха. Аска всем своим естеством мерила температуру повисшей паузы, пробовала ее на вкус, пыталась оценить, куда заведет беседу возникшая пустота...

— Хорошо.

— Мы договариваемся о сделке? — уточнил Синдзи.

— Да. Ответы в обмен на услугу... Услуга напрямую связана с ответами, кстати.

В уточнении сквознули нотки недовольства и растерянности. "Что-то там нехорошее произошло, нехорошее для семьи... И для его авторитета в частности", — поняла Аска еще до того, как Сай-сан продолжил:

— Их конвертоплан вез нам очередную поставку и упал в нагорье на западе отсюда... Трудный район, как раз для тебя.

Синдзи коротко кивнул. Уточнять что-либо — дело лишнее: младшие потом дадут все нужные координаты и ориентиры, а пока нужно дослушать общую установку босса.

— Эти люди сказали, что товар выслан, и остальное — мои проблемы.

"А еще они тебя обвинили в том, что транспорт ты подбил", — Аска без проблем дочитала невысказанное.

— Понимаю. Доставить все уцелевшее?

— Да. И уничтожить все следы катастрофы. Пластид и термит получишь.

"Вот теперь все и в самом деле на местах. Вы, крысы поселковые, тех гор, как огня, боитесь, а поставщики приказали самим разобраться с последствиями и скрыть их", — подумала Аска, чувствуя удовлетворение. По всем признакам, беседа заканчивалась, и невидимый глава семьи и в самом деле — уже куда спокойнее и ровнее — сказал:

— Теперь идите. Сын сейчас выйдет к вам с инструкциями. Когда вернешься — получишь, что хотел.

Синдзи снова кивнул и поднялся, Аска встала вместе с ним. Двойной поклон — и они пошли к выходу.

— Безликий...

— Да? — Синдзи остановился, но оборачиваться не стал.

— Подумай по дороге, — тихо сказал босс. — Я готов хорошо оплатить твою работу товарами или деньгами. Тебе ни к чему эти ответы.

— Спасибо, Сай-сан. Цена уже оговорена.

Аска выдохнула и вышла за ним в распахнувшуюся дверь.

Петляние коридорами прошло для нее незаметно: рыжая тяжело отходила после напряженной беседы: в голове шумело, горло перехватило словно узким воротником, и она с трудом подавляла желание подергивать шеей. "Гадство... Ох и трудно же не видеть собеседника..."

— Внимание... — вдруг тихо сказал Синдзи.

Она подняла голову и обнаружила, что они уже у выхода из помещений семьи в бар, вот только тут много чего поменялось. За столами не осталось ни одного посетителя, зато добавилось бойцов Ичиго, которые неприятно четко распределились по залу. Не считая двоих сопровождающих позади, в зале находилось шестеро потенциальных противников.

"Если начнут стрелять сейчас по нам, никто из них друг друга не заденет... Вот херня... Три десятимиллиметровых ПП, томми-ган, два дробовика. А у этих, сзади..." Она вдруг почувствовала, как на плечо легла тяжелая рука.

— Полегче, — тихо, но с угрозой произнесла Аска. — Лапу убери.

— Не дергайся, рыжая, — сказал новый голос.

Синдзи обернулся и посмотрел мимо нее:

— Иши-сан, что это значит?

— Отец приказал оставить ее тут. Ты справишься сам.

Аска, не пришедшая в себя после тяжелого разговора с боссом, не успела даже ни о чем подумать, а Синдзи среагировал быстро и удивительно спокойно:

— Я работаю с ней.

— Там слишком ценный груз, Безликий. Нам нужна гарантия, что ты привезешь его, — ответил человек, которого Синдзи назвал "Иши-саном". "Сын... Старший, судя по уверенному голосу... Уверенному? Как же!"

Аска неожиданно для себя злорадно улыбнулась.

Старшему сыну главы клана даже при поддержке восьми стволов было очень неудобно спорить с Безликим наемником.

— Я сам — гарантия, — по-прежнему спокойно сказал Икари.

— Этого мало.

Лицо Синдзи было прямо перед ней, потому она заметила, как тонкие губы искривились в очень неприятной ухмылке. Аска чуть заметно кивнула в ответ и легким движением сжала запястье лежащей на плече руки, слегка смещая сухожилия. Охранник всхрапнул, но ладонь убрал без всяких.

— Иши-сан. Не надо с нами играть...

— Это ты играешь, Безликий. Ты привел на встречу эмпатку. Так что мы тоже меняем условия.

"Schei-sseeeeee... Как же вы поняли-то, а?!"

Многоглазая прицельная маска слегка склонилась, а потом Синдзи выровнялся.

— Хорошо.

"ЧТООО?!"

— Хорошо, — повторил Синдзи. — Она остается тут. Но, Иши-кун, если с моей напарницей тут случится хоть...

— Под мои гарантии, Безликий...

— Под твои яйца, — сказал Икари ледяным тоном. — И не надо меня перебивать, Иши-кун.

"Какого хера? Он что... И правда уходит?.."

Аска была слишком потрясена, чтобы что-то понимать, но когда увидела слегка сгорбленную спину, услышала удаляющиеся шаги своего... своего... "Да кто он мне вообще после этого, говнюк?!"

— С-сука! — прошипел Синдзи, задевая стол. Охранники напряглись, но не дернулись. Аска непонимающе смотрела в спину Икари: шок прошел, и она быстро начала осознавать странное несоответствие. Безликий наемник вел себя как до крайности раздраженный решительный человек, который с трудом сдерживается на грани отчаяния. А вот внутри... Внутри Синдзи Икари стягивался, подбирая все "хвосты", сжимая все скрытые пружины, и при этом был холоден, спокоен и собран.

"Что сейчас будет..."

Синдзи, словно от злости, дернул руками, сжал кулаки и пошел к выходу. Аска вслушивалась в стоящих возле нее людей и понимала, что бака сработал на совесть: те расслаблялись, теряя концентрацию.

"Что он сделает? Что-то очевидное... Очевидное для меня... Стоп! Он дернул руками?"

За мгновение до хода Синдзи Аска сильным ударом каблука выбила стоящему позади коленную чашечку, и, разворачиваясь, чтобы подхватить живой щит, еще успела увидеть, как напарник одновременными взмахами двух рук отправил в полет скрытые на предплечьях метательные ножи.

Бар взорвался звуками.

Обхватив на противоходе падающего бойца, Аска выдернула из его кобуры пистолет и, не целясь, влепила две пули в живот второму. Иши успел нырнуть назад в дверной проем, уходя из бойни, и на рыжую тут же посыпался визжащий шквал.

Она развернула свой щит к залу — как раз вовремя. Тяжелое тело в руках задергалось от попаданий, и на ее руку потекла кровь. Аска дала трупу пинок, отправляя подальше, и уже в падении за укрепленную стойку попутно прихватила две гранаты с разгрузки мертвого охранника.

Стискивая ребристые "ананаски", она залегла под массивной перегородкой и вцепилась в кольцо, считая выстрелы.

"Давай бака, съебись из зала... Давай..."

Через мгновение сопровождаемая поредевшими выстрелами тень перелетела через стойку и упала на нее.

— Блин...

— Тихо!

Вжикнула пуля, и над стойкой полыхнула бутылка особо крепкой спиртовки. Синдзи откатился, и Сорью быстро осмотрела его. Икари судорожно дышал ртом и держался за грудь, другой рукой прижимая к боку тяжелый пистолет. Кровь билась у Аски в ушах, и хоть она видела, что пули прошли по бронежилету, лишь изорвав плащ, болезненно прикушенная губа говорила, что его ребрам пришлось несладко.

— Перезаряди, — тихо попросил он, отбирая у рыжей гранаты и протягивая пистолет.

— Патроны.

— Держи.

Стрельба поутихла, превращаясь в беспокоящий огонь. "Три ствола", — поняла она и, щелкая магазином, молча ткнула пальцем на дверь, ведущую вглубь бара. Тот кивнул, дернул чеку и тотчас же отправил туда одну гранату. Вскрик — и прямо на них выскочил еще один боец.

Синдзи выдернул из-за пояса десятимиллиметровку, но Аска первой подняла перезаряженный ствол калибра .223. Охранник еще падал с развороченной головой, когда в спину телу поддала взрывная волна, вырвавшаяся из коридора. Рыжая успела только повернуть голову к Синдзи, когда вслед за первым взрывом пришел второй, а к нему добавился грохочущий звук падения чего-то тяжелого.

Еще прежде чем схлынул противный звон в ушах, Аска с удовлетворением поняла: в коридоре что-то сдетонировало, и от этого там обвалилось перекрытие.

Синдзи взял у нее пистолет, напряженно вслушиваясь в наполненную хрустом и скрежетом обстановку, после чего рывком поднялся над стойкой и, сделав всего один выстрел, нырнул назад. Враги тотчас же открыли беглый огонь, но его заглушил очередной взрыв.

Завыли осколки, и с барной полки на них посыпались бутылки, куски стекла и труха.

— Какого хера? — прокричала Аска, которой вновь набило в уши ноющей ваты.

— В гранату попал, — крикнул Синдзи в ответ.

За стеной слышались крики, где-то в глубине склада кто-то бегал, там наверняка был запасный выход, и времени оставалось все меньше... Синдзи ухватился за край стойки и одним плавным движением перебросил себя через нее. Аска подобралась, но никаких новых звуков не услышала, а уже через мгновение сверху свесился напарник.

— Чисто, слегли все. Давай руку.

— Справлюсь.

Аска перебралась в зал, больше напоминающий свалку: среди куч покрошенного и переломанного пластика лежали истерзанные тела бойцов, осколки посуды, а сверху поскрипывало изрешеченное перекрытие, грозя скорым обвалом. Синдзи хлестко вытянул руку и выстрелил, не целясь, в направлении какого-то шороха, после чего пригнулся и побежал к выходу, выставив оружие перед собой.

Изучение пространства перед баром его, видимо не порадовало: Синдзи присел у двери и принялся осторожно изучать окрестности в щель между листами металла. Аска подобрала пару магазинов с тел и пристроилась рядом.

— Что там?

— В машину лезут.

— Так чего мы... А, ну да.

Снаружи раздался глухой хлопок, гул, а сразу вслед за ними — крик, быстро перешедший в протяжный истошный визг. Аска слушала вопли, крики и удары и кривилась: варварская противоугонная система в "лексусе" включала в себя небольшой огнемет. Подразумевалось, что он должен отгонять зверей, но на памяти Аски, да и по рассказам Синдзи, этим рыдваном интересовались только люди.

"Это они еще в багажник не полезли..."

Громкий треск высоковольтного разряда опроверг ход ее мыслей. Синдзи немедленно высунулся за дверь, прицелился и выстрелил один раз, после чего дал отмашку — посиди, дескать, пока — и вывалился на улицу.

Аска тоскливо осмотрела порушенный бар, чуть внимательнее изучила заваленный коридор и принялась прислушиваться к звукам снаружи, попутно собирая в кучу мысли и вытряхивая остатки звона из ушей.

"Приехать на переговоры и устроить маленький холокост... Икари может, да. Но как он, собака, правдоподобно изобразил, что оставляет меня, а?!"

Снаружи треснул еще один выстрел, грохнул в ответ пистолет Икари, — и все стихло. Аска едва не подпрыгнула, когда в дверь постучали снаружи, и тихий голос Синдзи сказал:

— На выход.

Они перебежкой преодолели десяток метров до машины, у которой валялось два обожженных трупа: тот, что у дверцы, еще вовсю весело полыхал, а отброшенный разрядом от багажника, судя по вони, успел перед смертью наложить в штаны.

Аска, устраиваясь в кабине, осмотрела окрестности.

Выгоревшая рыжая степь у городка была пустынна, само поселение онемело, прячась от бойни в баре. Серые улочки, заколоченные приземистые дома, упирающиеся в густую поросль многоэтажек... Ветер доносил из оставленного людьми мегаполиса скрежет балок и треск разрушающихся конструкций.

"Мы только что сделали тут слегка потише..."

Рядом запищал зуммер накопителя заряда, и Аска оглянулась: Синдзи снял свою маску, открыл окно и теперь задумчиво рассматривал бар, держа в руках гаусс-винтовку.

— Эти Ичиго... Они изредка отстреливали гекко, — тихо сказал он. — Защищали этот поселок. Теперь все, наверное, снимутся.

— Ты это, Икари, не рефлексируй, — раздраженно посоветовала Аска. — Мог бы меня им оставить, раз такая космическая скорбь теперь.

Синдзи покрутил в руках выстрел к гаусс-винтовке, по прежнему не глядя ей в глаза, и открыл свистнувший затвор ручной зарядки. Аска давно не видела его таким прибитым.

"Потом оторвусь... Ему как-то очень уж... Больно".

— Бака, а как они...

— Погоди. Еще не все.

Он вскинул к плечу винтовку, выдвигая ствол в окно. Зашуршал радиатор, тонко и едва слышно пискнул готовый разрядник, и Аска ощутила, как Икари весь окаменел, выжимая спуск. Грохот залпа, короткий визг — и водонапорная башня, чья опора взорвалась прахом, медленно и жутко начала крениться над истерзанным баром семьи Ичиго.

Огромная цистерна осела в облако пыли, которым стала обращенная в прах балка, и через секунду на месте оплота клана взметнулся грязевой гейзер, поднимая обломки и измятое железо бывших стен.

— Теперь все.

Синдзи бросил назад ружье и взялся за ключ зажигания. Аска отвернулась, чтобы не видеть его лица, но свою голову — проклятую эмпатию — отключить не удалось.

"Боль... Страдание... Ненависть... Неизбежность".

— Сложный ты, бака, — сказала она вслух и подняла голос, перекрикивая вой форсированного двигателя. — Теперь вопрос-ответ, да?

— Да.

Машина, взметая хвосты пыли, вильнула и вышла на бывшее шоссе. Затянутые в перчатки кулаки на рулевом колесе слегка расслабились, из мертвых зажимов превратились просто в уверенный хват водителя.

Аска прикусила губу, решила повременить все же с расспросами и высунулась в окно — под теплый ветер, пахнущий недалеким морем.

Лесистое предгорье, где они разбили лагерь, никто не пробовал всерьез заселять: гнилые болотца, рванувший во время Удара химзавод в двух километрах к югу, обилие мелкого, но неприятного зверья — все это превращало местность в перевалочный пункт для штурма невысокой гряды, но не более того.

Небольшой костер у самой машины догорал, постреливая последними сыроватыми ветками. Аска жевала разогретые консервы и косилась на угрюмого напарника, который всю дорогу молчал и отделывался односложными репликами от ее вопросов. Пустые глаза смотрели в огонь, вилка медленно проворачивалась в отвыкших от безделья пальцах, а поставленная на колени раскрытая банка так и осталась нетронутой.

Ей зрелище начало надоедать. Рыжая сунула ложку в рот и перебралась со своим ужином так, чтобы облокотиться на его спину. Спина была горячей, жесткой и неудобной. Синдзи вздрогнул и вопросительно повернул голову, но Аска только поддала ему головой в ухо и продолжила есть.

Огонь затухал, сужая освещенный круг, и, когда уже почти погас, Икари тихо сказал:

— Спасибо.

— Не за что. Я уж думала, ты решил обет молчания принять.

— Не надо.

— Слушай... Я не хочу лезть тебе под кожу, но неужели нельзя...

— Нельзя. К такому не привыкаешь.

— Синдзи! Ты завалил столько людей за эти восемь лет, сколько... Сколько. Много, короче!

Он обернулся к ней и улыбнулся.

— Ты же эмпатка, Аска. Ты что, не поняла ничего до сих пор?

Чувствуя как горят ("от близкого огня") щеки, она хмыкнула:

— Нет. Ты бака, чурбан. Я тебя очень плохо читаю. Очень.

— Конечно. Аска, я не знаю, можно ли привыкнуть убивать вообще, как ты говоришь... Но это в принципе не мой случай. Каждый раз я убиваю своего хорошего знакомого, о котором знаю очень много, почти все секреты...

"Я дура... Какая я дура. Он же все помнит, и Александра Веспера, которым он прижал Ичиго, Синдзи тоже, наверное, знает по памяти из Комплементации. Блииииин..."

— Ясно, — сказала она вслух.

— Хорошо, что ясно.

Аска помяла пальцами крышку консервной банки и добавила:

— А главное — все зря. И я тащилась зря туда, и банду эту положили напрасно. Все равно никуда не продвинулись.

— Не совсем.

Она оглянулась и обнаружила, что Синдзи задумчиво скребет макушку, глядя в тлеющие угли. "Гм... Отпустило слегка, что ли..."

— Что значит — не совсем?

— Сай Ичиго сказал об этом нагорье. Тут есть вершина, с которой оно все неплохо просматривается. Завтра мы туда выберемся и найдем место крушения конвертоплана. Очень надеюсь, что там будут ответы. Хоть какие-то.

Рыжая кивнула: это был вариант, не ахти какой, но вариант. И, что важнее, — Синдзи плавно превращался в самого себя.

"Врешь ты, бака. Все равно ведь привыкаешь".

Синдзи встал и размялся, вытягивая руки над головой.

— Давай, детектор лжи ходячий. Вставай, умывайся, и укладывайся в машине. А я еще обойду поляну, осмотрюсь.

— Окей. Если соберешься плакать, лучше приходи в машину.

— Спасибо, Аска. Я помню, ты меня утешишь.

— Да. Три-четыре подзатыльника — и все в порядке.

Синдзи хмыкнул и в два шага исчез за слабо освещенным кругом, а потом на краю поляны вспыхнул луч его фонарика. Аска еще поулыбалась в темноту, потянула с себя футболку и зачерпнула из ведра ледяной воды. Ежась от прохлады, она отвлеклась на совсем другие ощущения и осталась ими очень довольна.

Шагающий по краю поляны парень излучал меланхоличное спокойствие.

История пятая — (Не) убегать

Хикари облокотилась на ствол дерева и, тяжело дыша, принялась дергать затянувшиеся при беге лямки ранца: заплечный мешок упорно не желал покидать насиженного места.

"Больше не надо бежать... Больше не надо..."

Она замерла, осела, скребя мешковиной по коре, и зло потерла кулаком наполненные слезами глаза. Во время каждого привала Хикари принимала это решение, десятки миль отделяли ее от преследователей, она дважды пересиживала ночь в хорошо укрытых местах, сломала свой нож о пса-мутанта, но все равно продолжала бежать.

"Больше... не надо..."

Ноги сами ускорялись, стоило ей сдвинуться с места, в мозг впивалась игла страха, и решение, принятое с таким трудом, летело к чертям. Хикари приставила палец к кончику носа, подумала и решила осмотреться, чтобы выиграть у обезумевшего разума еще минуту покоя для сбитых в кровь ног.

Вокруг шумел беспокойный лес, покрывающий все это нагорье — желтый, погруженный в вечную осень лес, вселяющий тревогу и сомнения. Хикари, поддаваясь его мрачному очарованию, даже попыталась разобрать что-то в неумолчном шепоте листьев и тут же решительно тряхнула головой:

"Что за бред?!"

Она подняла глаза вверх — на перевал, за которым, видимо, начинался спуск в лощину или даже долину. Хикари вытащила замусоленную карту из кармана и застонала: всей этой местности на карте не было, и если бы она не знала так хорошо географию и не прошла вчера мимо озера Тагокура, то...

"Неужели все-таки... Заблудилась?"

Она вскочила, осматриваясь снова: что-то должно подсказать, где она. Долина, откуда Хикари поднималась, отпадала: ее на карте тоже не обнаруживалось, так что оставалось идти вперед, подняться выше и попытаться понять свое местоположение.

"Ну что ж такое... Если это все образовалось недавно, то почему тут лес?"

Она ухватилась за ветку и с усилием выдохнула: очередной этап безумного бега начался. Радовало лишь то, что на перевале, который не так уж далеко, она точно заставит себя остановиться: надо ведь решить, где она и куда ей двигаться дальше.

"С этого и начну, — подумала Хикари, подбираясь к широкой промоине, в которой вода вытесала удобные для подъема ступени. — Сначала буду чаще останавливаться".

Пройдя десяток метров, девушка притормозила: ей показалось, что она слышит голоса. Хикари бросилась на землю, сжалась между корнями и напрягла слух, понимая, что если звуки речи доносятся сзади — то все было зря, если же люди впереди, то это — при должной удаче — могло быть спасением.

"А еще ты могла заплутать, повернуть назад, и теперь идешь прямо им в лапы", — подсказал страх загнанного животного. Солнце, направление ветра, встреченные еще вчера уверенные ориентиры — все говорило, что она идет правильно, но страх убеждал не логикой. Страх брал просто тем, что он был.

Сердце гулко стучало, инстинкты пустились врассыпную, и перепуганная девушка просто лежала, не представляя, что делать дальше. Хикари зажмурилась, чтобы не видеть своего первого движения вперед, к безрассудству, и двинула руку в обрезанной на пальцах перчатке, ухватилась за корень. Подтянулась, подползла немного дальше. И еще. И еще...

"Ты же вперед движешься... Ты же хотела, да?"

Голоса становилось слышно все лучше, двигаться им навстречу — все легче, но достигнув перевала, Хикари невольно прекратила ползти, наткнувшись на сваленное недавно толстое дерево. Она осмотрела преграду: что-то разлохматило крону и вывернуло корни мощного клена, опрокинув махину. Между тем, сквозь сухой шелест листвы можно было даже разобрать отдельные слова спорщиков — а люди там, почти сразу за гребнем, несомненно, пререкались. И еще — это были мужчина и женщина, молодые, не старше самой Хикари.

Девушка поискала глазами способ тихо обойти поваленный ствол: страх затихал, уверившись, что это не ее преследователи, но простая осторожность жителя после-Ударного мира требовала скрытно разузнать хоть что-то о встречных, прежде чем лезть с ними ручкаться.

— ... нет, там ничего не было!..

— После того, как ты раскрошила его — да...

— Ну и ройся тут сам, бака!

"Бака?"

Хикари нахмурилась, услышав это слово. Оно — само слово, интонации, простота обращения с ним — все это было из ее прошлого, из теплого времени парт, доски, перекличек, ругани на одноклассников-извращенцев... Порыв ветра, принесший звуки речи, стих, и бубнеж прекратился. Хикари раздосадовано шевельнулась и попыталась приподняться над поваленным стволом.

Едва успев упереть ладони в грубую кору, она поняла, что упавшее дерево далеко не так устойчиво, как казалось. Хруст, едва уловимое мощное движение, — и крупная надломленная ветка, не выдержав крошечного усилия, с грохотом оторвалась от ствола. Хикари отпрянула, вжалась в землю и замерла, слыша только гром собственного пульса.

Страх пошевелиться схватился со страхом попасться — такого сражения в душе она еще не ощущала. И когда почти победило привычное желание — бежать, спасаться, чувствуя только воющий расплавленный свинец в надорванных мышцах...

— Медленно. Руки на затылок.

Голос был спокоен и ровен, и Хикари вдруг как-то разом пришла в себя от этих интонаций: не обдолбанный рейдер, не безголовый мутант, не псих, свихнувшийся после слияния...

"Охотник... Работорговец..." — услужливо подсказала проклятая память.

— Ты меня понимаешь?

Глаза все смотрели в сухую, пахнущую пылью листву, а в шею словно кто-то натолкал иголок — поднять взгляд и просто хотя бы удостовериться в реальности угрозы было никак.

"Что там смотреть... Таким тоном впустую не приказывают".

— По-понимаю...

Горло, отвыкшее от речи, выдавило наружу сбивчивое шипение, но незнакомец понял.

— Тогда — руки.

Она медленно потянула кисти к затылку, всем телом ощущая изучающий взгляд.

— Аска, обыщи ее.

"Аска?"

— Да ладно, ты посмотри только, — отозвался удивительно знакомый женский голос. — Что там у нее может быть? Ну-ка, ты, слышишь? Подъем!

— А-аска? — переспросила Хикари и прислушалась, ища источник голоса. — Аска... Сорью?

Восприняв пахнувшую изумлением тишину как добрый знак, она, наконец, оторвала взгляд от земли и повернула голову. Армированные боты, поножи, покрытые мелкими царапинами и грязью... А потом все поле зрения заняло лицо склонившегося к ней человека — лицо повзрослевшей подруги, Аски Сорью Ленгли.

— Хикари! Черт побери, Хикари! Синдзи, это же наша староста!

"Синдзи... Бака..."

Пока Аска поднимала ее на ноги, опустошенный разум горел только одной мыслью, одним именем, и, шатаясь, Хикари обернулась.

Она не заметила даже, во что он одет. Строго говоря, она заметила только взгляд — вот на него Хикари просто напоролась, будто на заточенную рейдерскую арматурину у ручья, и едва не отключилась от внезапно нахлынувших чувств: все вопросы к нему, весь гнев за ужасы этого мира, весь крик, вся ненависть... Куда-то так легко это все делось, потому что в голубых глазах вершителя судеб оказалось слишком много боли, слишком много того мальчишки, на которого взвалили выбор — на одного и сразу за всех.

— Синдзи...

Он исподлобья смотрел на нее, а потом кивнул:

— Хикари.

— Так-так, — сказала Аска спокойно. — Убивать его не будешь?

Хикари снова обернулась к ней, и увидела, что Сорью быстрым движением убрала руку с кобуры. "Видимо, никто из возвратившихся не питает теплых чувств к нему... Кроме нее", — с горечью подумала девушка, понимая, что сделай она лишнее движение, и Аска — ее школьная подруга — выхватила бы оружие.

— Не буду...

Лес вдруг стал почти красным, воздух загустел, и, оседая на землю, Хикари успела увидеть смазанный рывок Синдзи к ней, протянутую руку Аски — и отключилась.

— ...вроде это не похоже на истощение, не знаю.

— Ты что, дурак? Ты только посмотри на нее!

Хикари разлепила веки. Она лежала в густой тени дерева на чем-то мягком, левая рука онемела, а тело едва не парило от неимоверной легкости — даже утомленные мышцы гудели вполсилы. А еще рядом переругивались, причем, похоже, именно из-за нее. Хикари приподняла голову и обнаружила над локтем сложную мешанину капилляров, которые с одной стороны заканчивались иглой в ее вене, а с другой — склеенными вместе разномастными ампулами. Она провела ладонью правой руки по мигающим индикаторам, по курку запуска этой штуковины и узнала в ней стимпак, но только по конструкции и только с большим трудом: о таких габаритных образцах она даже не слышала.

— Очнулась? — спросил голос Аски, и рыжая присела рядом с ней. — Не трогай медицину. Хм, тут глюкоза почти кончилась. Синдзи, у нас есть просто глюкоза, чтобы без всего остального?

— Вообще есть, но только в долине, в багажнике.

Икари опустился на землю возле Аски, и Хикари невольно вздрогнула, Синдзи же то ли не заметил ее реакции, то ли виду не подал. Он протянул руку и указательным пальцем нажал ей справа под ребрами. У девушки тут же потемнело в глазах, из горла вырвался сиплый вскрик, и она обеими руками впилась в причиняющую мучительную боль руку.

— Ты что творишь, мудак, а?! — донеслось до нее сквозь звон.

— Баффаут, — коротко отозвался Синдзи. — Хреново.

Дыхание постепенно выравнивалось, боль, затопившая живот, стягивалась к месту прикосновения Икари и затихла совсем.

— Да не гони, — сказала Аска, и Хикари разглядела, как Сорью недоверчиво смотрит на хмурого сосредоточенного Синдзи. — С чего вдруг?

— Спонтанные отключки, крайнее истощение, гиперактивность и явно убитая печень. Назовешь еще одну причину всего этого?

— Н-нууу... Отравление?

— Аска, это смешно.

— Хорошо, тогда... Облучение?

— Ты видела вообще облученных?

— Хорошо, ладно, ты у нас медик хоть куда. Только это бред. Откуда он у нее? Да и зачем?

Хикари прикрыла глаза. "Икари изменился... Да и Сорью тоже. С ней... Что-то не так".

— Он прав, Аска. Это баффаут. Я... крала его у рейдеров, когда готовилась к побегу. Без утроенных доз меня бы догнали сразу же.

Осторожно глядя на этих двоих из-под прикрытых век, она пыталась не дать памяти развернуться вовсю, и придавленный транквилизаторами разум охотно сделал эту поблажку.

— Западное побережье... — сказал Синдзи. — Яма? Или пригороды Касивазаки?

Хикари сцепила зубы и слабо кивнула:

— Яма.

Синдзи с непонятным выражением лица вновь протянул руку, она невольно приготовилась к новому приливу боли, но он всего лишь покрутил что-то на курке стимпака и поднялся.

— Поспи еще. Я увеличил дозу антидота.

"Спать... Но я не хочу", — хотела сказать она и заснула.

"Бежать, бежать. Куда спрятаться? Здесь? Нет, эти развалины помечены, тут легко искать... Сюда? Да, сюда! Ну же..."

Лай псов все ближе, все слышнее визжание и хриплый рев обколовшихся охотников.

"Только бы я была последняя, только бы я..."

Вскрик едва слышный шум шагов бегущего человека, — и пьяное улюлюканье взвилось с утроенной силой. Топот, лязг, вонь... Она сидела, сжавшись под обрушенным пролетом, и понимала, что совсем рядом прятался кто-то еще, и у этого кого-то оказались слишком слабые нервы.

Охота ушла в сторону, зачищая лабиринт от дичи.

Она собралась, оставила себе только чуткий слух жертвы и погрузилась в тревожную апатию выжидания.

Тошнотворный запах донесся с недалекой кухни ("да я совсем недалеко у ворот спряталась..."), тени удлинились и скрыли выход из убежища, а потом прозвучал удар в рельсу. И еще один, и еще.

"Я... Я опять смогла? Я убежала".

День подошел к концу, а значит, большую часть загнанных жертв уже нашли и съели, так что сегодня ей смерть не грозит. Хикари выглянула из своего укрытия: пора идти сдаваться. Пора в клетку, неделю ждать следующей охоты. За осевшим крылом послышались шаги, кто-то заржал и заорал "цыпа-цыпа-цыпа!"

"Сколько сегодня выжило? Сколько дожило до заката?", — подумала она и вдруг увидела это.

Между обманчиво устойчивыми остовами машин, готовыми рухнуть на незадачливую дичь, зиял проход, и сомнений быть не могло: там есть ход наружу. Совсем рядом с ним в пыли чернела запекшаяся кровь, лежали какие-то ошметки, но Хикари этого всего не видела.

Там был путь. Путь на свободу.

Взгляд сам метнулся в переулок. Вопли патруля, собирающего счастливчиков, становились все ближе.

Лаз притягивал к себе, разум орал что-то неразборчивое, в голове плыл образ грязной клетушки, ежедневных работ, издевательств... И еды. Веры в то, что в воскресенье она снова сможет, и сожрут не ее. Надежды на выживание...

За лазом надежды на жизнь было куда меньше.

— А, вот ты где, цыпа!

Падая от непременного удара в живот, она не могла оторвать взгляд от лаза. Там было что-то... Что-то смотрело оттуда синими глазами бога... И эти же глаза были у бьющего ее рейдера.

— А?

Хикари вскинула голову. Костер ровно трещал, она сама сидела у огня с теплой банкой в руках, а Синдзи и Аска вопросительно смотрели на нее.

— Ты опять отключилась, — со вздохом сказала Сорью. Синдзи встал, подался вперед, копаясь в кармане плаща, выудил оттуда пакетик и высыпал содержимое в банку Хикари. Усевшись на место, он, словно кутаясь от холода, спрятал лицо в высоко поднятый ворот плаща. Аска тоже отмолчалась.

Вязкая ночь отряхивалась, сухо шелестя крыльями невидимой листвы, молчание становилось невыносимым, и Хикари впервые осмотрелась в освещенном костром круге. Говорить о том, чего ждали эти двое, совсем не хотелось.

— Что это? — спросила она, указывая на гнутый лист металла у крайнего дерева.

— Обломок конвертоплана, — отозвалась Аска. — Тут все ими усыпано. В радиусе полукилометра примерно.

— Конвертоплана?

— Да. Мы потому тут и торчим...

Аска взглянула на Синдзи, и тот спокойно кивнул, продолжая сам:

— Тут разбился транспорт очень странной организации. Мы о ней ничего не знаем, потому тут и копаемся. Впрочем, уже завтра...

— А почему она странная, если вы о ней ничего не знаете?

Синдзи подтянул к огню крупное полено и поворошил им в затрещавшем костре.

— Они как-то обошли слияние.

Дикая злоба бомбой рванула в душе: "Хочешь их за это поубивать?!"

— Но это неважно, — ровно сказал Синдзи. — Важно то, что ты тут очень не кстати.

Чувствуя, как гнев переплавляется в невыносимую обиду, Хикари задрожала от осознания своей ничтожности: реплика Синдзи взбесила ее. "Да что со мной? Я же столько времени была ТАМ, и ничего подобного...", — удивленно прошептал голос, принадлежащий рассудительной и умной девушке. Аска завозилась, почувствовав, видимо, что слова Икари задели ее, но тот не дал напарнице шанса вмешаться.

— Мы нашли и активировали спасательный маяк. Завтра к полудню должна прибыть партия для проверки места катастрофы, и тут будет очень жарко. Очень. Сомневаюсь, что летающие аппараты поддерживают и пилотируют какие-то босяки.

Хикари молчала. Синдзи объяснил, растолковал, он был тут главным, и непостижимым образом самый ненавистный ей человек даже откровенную грубость обернул заботой. "Ненависть... Я не смогла ненавидеть этих уродов в обличье людей, а его... О чем он говорил?.."

— Ломка.

Синдзи обошел костер и сел прямо перед ней:

— Послушай меня, Хикари. Тебе нельзя оставаться тут. Нам бы пригодилась любая помощь, но ты отходишь от той дряни, с помощью которой сбежала, плохо соображаешь. Поэтому после рассвета ты спустишься в долину, к машине. И будешь ждать нас около нее.

— Не в ней, а именно что "около", — сказала Аска. — И не приближайся к тачке. Там мина на ловушке и растяжкой погоняет.

— А теперь — спать, — закончил Синдзи, кивнув Сорью.

"Спать... Опять туда? Даже там — тот мир, куда ты нас всех загнал!"

Хикари проснулась в холодном поту, жадно ловя пахнущий промозглым рассветом воздух. Во сне — последнем из пандемониума кошмаров — руины охотничьего лабиринта привели ее к Черной Луне, у которой двое одноклассников выдавили из нее душу.

Девушка повернула голову. Рядом с ней лежал тяжелый острый осколок металла, а чуть поодаль — за ним — покоилось безмятежное лицо Синдзи Икари.

"Ему никакая хрень не снится..."

Руки сами потянулись к обломку, а задубевшее тело неожиданно послушно подчинилось хозяйке. "Что ты делаешь? Что ты делаешь, дура?" Она приподнялась, бесшумно вынимая осколок из земли. Ни шороха, ни хруста — а в памяти всплывали все те случаи, когда она могла безнаказанно убить своих мучителей — вечно накуренных, пьяных, угоревших рейдеров никто не считал, они дохли, как мухи...

"Это не то, все не то... В том не было смысла".

Лицо спящего осталось бесстрастным даже когда над ним взмыл осколок. Что-то жгло ее — не изнутри, где безраздельно царил хаос безумия, ломки, отхода от кошмара, а снаружи, и, сместив взгляд буквально на полметра, Хикари наткнулась на внимательные глаза безнадежно бодрствующей Аски.

"У нее серые глаза. Не голубые — серые", — поняла Хикари, обмирая, а Аска медленно поднялась из своего спальника, стараясь не потревожить Синдзи, и кивком головы предложила отойти подальше. Уже идя вслед за Сорью, она обернулась, чтобы взглянуть на спящего, и успела мельком увидеть, как скрылась под веками внимательная синева.

— Ты дура.

Аска пристально смотрела на нее и говорила так, словно доводила до сведения какой-нибудь закон природы. Перед Хикари стояла та самая Аска, которая навсегда осталась звездой ее класса. Та — и совсем другая.

— Ты дура, Хикари. Решила наказать его? Покарать главного мудака?

Она помотала головой в ответ. Валить все на ломку? "Нет... Не знаю. Что со мной? Он такой просто... такой..." Хикари, наконец, собралась с мыслями — или хотя бы с чем-то похожим на них:

— Это его мир. Как ты можешь вообще быть с ним? С создавшим это все?

— Могу, как видишь. Ты знаешь, что он сделал, очнувшись? Тогда, сразу после возвращения? Он попытался меня убить.

Хикари непонимающе уставилась на Аску. Рыжая прищурилась и острым взглядом впивалась в нее, и — одновременно — этот взгляд был устремлен туда, в прошлое.

— Но...

— Заткнись. Просто представь, каково ему, если он готов был придушить единственного выжившего с ним. Об остальном говорить не буду — ты просто не поверишь.

Аска смотрела уже в сторону, и что творилась в ее серых глазах — не разобрать.

— Так что — отправь его в ад, Хикари. Сделай ему приятное.

— Так почему он...

— Спроси его — не меня. Он тебе не ответит, правда. Ни почему он так все решил, ни почему он стал таким, каким стал.

Зевая, Аска повернулась идти к их лагерю, но все же остановилась и добавила из-за плеча:

— Но, может, увидев его реакцию, ты станешь ненавидеть Синдзи хоть немного меньше.

Спина поднывала от потяжелевшего рюкзака, в руках скомкана набросанная схема расположения машины, а в голове — мимолетный взгляд Синдзи, пойманный на прощание. С этим взглядом как-то легче было спускаться вниз, спокойнее думалось, немного светлее и прозрачнее выглядел утренний лес.

"Впрочем, наверное, дело в антидоте".

Хикари перепрыгнула трухлявый пень, чувствуя, что ноги слушаются ее разума. Болезненная легкость движений, покалывание во всем теле, тошнота — все это никуда не делось, лишь стало менее заметно, но сознание все же получило контроль не только над телом, но и над мыслями.

"Неужели она любит его?"

Память о Комплементации давно отказала ей, хотя какие-то впечатления, связанные с ближайшими знакомыми, — смазанные, нечеткие, очень личные, — все равно тревожили ее разум. "Синдзи и Аска... Аска и Синдзи..." — в отрывочных образах чувств этих двоих было что-то иное, чем любовь. Что-то большее? Меньшее?

Над лесистыми склонами нарастал свистящий гул. Он заходил откуда-то с севера, уверенно набирая громкость. Хикари подняла голову и посмотрела на редкие просветы в рыжей листве, выискивая источник шума, и ей показалось, что какая-то тень накрыла лес в полукилометре севернее.

"Конвертоплан. Но... так рано?"

Она оглянулась, думая, успели ли подготовиться те двое.

"Успели, ясное дело. Синдзи уж им точно шанса не оставит".

Ноги сами ускорились, не выбирая тропу. То, что сейчас начнется там, позади, — это уже не ее дело, не ее война. Хикари легко перешла на привычный бег — но теперь вниз, только вниз и уже не оглядываясь.

"Если они победят — мне придется ехать с ними... Может, пусть их убьют?"

Воющий грохот разодрал небо, — и мириады листьев вечной осени сорвались в последний полет. Хикари остановилась, подняла голову — и где-то на перевале, совсем недалеко от лагеря Синдзи и Аски яркое небо поблекло от слепящей вспышки. Она не смогла двинуться, не успела даже выдохнуть, когда ударная волна, взметая еще висящую в воздухе листву, опрокинула ее и покатила по склону.

"Все... Это все..."

Хикари зацепилась рукой за вымытый из земли корень, повисла и замерла, слыша только шум моря в голове и ничего — из окружающего мира. Только когда выше по склону беззвучно свалилась сосна, прожженная сгустком зеленого огня, она поняла, что ее просто оглушило взрывом.

Звонкий мир рывком обрушился на место — грохот, треск, свист, и означало это только одно: взрыв был всего лишь началом. Хикари посмотрела вниз, убеждая себя, что ей туда.

"Мне нечего делать там с ними, нечего!"

Она поднялась с земли и, хватаясь за кусты, за корни, быстро двинулась назад — к перевалу.

"Это все ломка... Это все поганая ломка!"

Хикари подумала и, остановившись, сняла со спины рюкзак. Среди набросанных туда Аской вещей — медикаментов в основном — матово поблескивал разрядник лазерного пистолета из запасов, найденных на месте крушения.

В вышине что-то треснуло, в нескольких метрах от девушки посыпалась горящая труха, а потом снова будто с присвистом разорвали лист металла. Хикари вздрогнула, но двинулась вперед, сжимая в руках оружие. Начали попадаться обломки — частью старые, частью свежие, еще горячие, часть их застряла в кронах, и среди сухих листьев разгорался верховой пожар.

"Из чего там стреляют? Неужели Синдзи как-то сбил конвертоплан?"

Листья вокруг некоторых обломков тоже тлели, а перевал впереди уже заволакивало дымом, исполином выделялся мощный крученый столб там, где прозвучал взрыв.

Пригибаясь, Хикари выскочила в ложбинку недалеко от лагеря и высунулась из нее. Затянутую остро пахнущим дымом местность с трудом получалось рассмотреть, но, по счастью, ее бывшие одноклассники оказались неподалеку за крупным обломком — частью фюзеляжа, судя по иллюминатору. Девушка присмотрелась к ним, обмирая: Синдзи, опустившись на колени, держал на руках обмякшую Аску, из груди которой торчали рабочие емкости уже трех стимпаков.

Не помня себя, Хикари выпрыгнула из укрытия и только сейчас заметила противника.

Из дыма медленно надвигались громадные, словно сильно искаженные человеческие силуэты — с высоченными, вровень с головой, плечами, мощными ногами. Она успела заметить глаза идущего впереди — два светящихся во мгле пятна — и к ней тут же протянулся тонкий красный луч. Плечо опалило пламенем, и девушка с удвоенной скоростью бросилась к тому же укрытию, которое занимали Синдзи и Аска.

"Мне повезет... Мне повезет..."

Хикари притормозила, пропуская выпущенный на опережение зеленый огонек, и рухнула рядом с Икари. Одного взгляда на Аску ей оказалось достаточно, чтобы забыть, как думать: рыжей выжгло всю правую сторону груди, обуглило руку, а тело вокруг сквозной раны покрылось спекшейся коркой расплавленной брони.

Синдзи тяжело дышал — едва ли не тяжелее Аски, у которой осталось всего одно легкое, и, казалось, вообще не обратил на Хикари никакого внимания. Рядом с его головой по броне фюзеляжа растеклось багровое пятно — с той стороны лазером пробовали лист на прочность.

Аска захрипела, и Синдзи, встрепенувшись, опустил ухо к окровавленным губам. Хикари смогла разобрать что-то вроде "... тошнит", и полезла в свой рюкзак: обезболивающее в стимпаках давно ушло, и умирающая вздрагивала от боли. Синдзи остановил ее руку:

— Не надо.

Еще два багровых пятна за его спиной.

— Хикари...

Лицо Синдзи Икари было абсолютно пустым.

— Хикари, отойди, насколько сможешь.

— Я...

Он больше не обращал на нее внимания, склоняясь над Аской. Всем телом прижавшись к умирающей, ломая хрупкие ампулы, он отчетливо сказал:

— Ты только вернись, Аска. Вернись, слышишь, дружище?

А потом пришло сияние. Хикари закрыла глаза, но перед глазами все равно стояла проклятая Черная Луна, стоял оранжевый свет — не зеленый, не красный. Свет пожирал все вокруг, уничтожая грани мира, стягивая их к угольной сфере, зажатой между белыми ладонями.

Судорога прошла по земле, и Хикари почувствовала, что может открыть глаза. Синдзи медленно поднимался, залитый желто-оранжевой жидкостью, которая тяжелыми каплями падала в обугленную землю, всасывалась в нее и исчезала без остатка. Лужа еще таяла, исчезая в грязи, а Икари уже ушел, покинул укрытие, в котором появились оплавленные дыры.

Загрохотали выстрелы, размякшая верхушка обломка стекала на землю багровыми каплями, а Хикари все смотрела в землю, где должно было остаться тело Аски Сорью.

Лейтенант Меркава огляделся и жестом услал своих подчиненных вперед.

"Осторожность — прежде всего. И радиопередачи лучше отключить".

Пусть вызванный на сигнал бедствия патруль пропал неделю назад, пусть это случилось в десятке миль — генерал объявил регион критическим. Тем более что вчера прервалась связь с еще одной поисковой группой.

Вооруженный миниганом капрал двинулся по тропинке, и как для экипированного улучшенной силовой броней шел он очень ловко и тихо — только хрустел песчаник под мощными стопами. Лейтенант осмотрел пологий склон и сдвинул ремень плазменного ружья: интуиция вовсю колотила по макушке, невзирая на такую ерунду, как шлем и мягкий подшлемник. Он вертел головой, не переставая, а потому пропустил момент, когда капрал влетел в растяжку.

Вспышка высвобожденной плазмы мгновенно испарила солдата — вместе с тяжелым многоствольником, вместе с броней, — и Меркаву едва не сбило с ног, но он чудом устоял, выбрасывая перед собой оружие.

Рвущий грохот пришел в уши секундой после того, как ему оторвало сразу обе руки.

"Гаусс... Сукааа..."

Уже падая в скрипящую пыль, лейтенант затуманенным взглядом увидел бегущего по склону человека. Длинный плащ, отброшенная в сторону винтовка, пистолет... Медкомплект брони усердно накачивал Меркаву тримепередином, и тот скрипел зубами только от шока и злости:

"Давай, Стив, мудак же считай голышом!"

Сержант стал на колено и открыл беглый огонь, но пока еще ни разу не попал по проклятому партизану, движения которого смазывались от скорости. Прыжок, уход влево, и — почти в прыжке — враг сделал всего один выстрел. Голова Стива дернулась, сержант словно плюнул фонтанчиком крови, а потом броню с левой стороны разворотило взрывом, так что на землю опустился наполовину человек в силовом панцире, а наполовину — крупный фарш.

Меркава не мог оторвать взгляда от этой кучи, пока сильный пинок не перевернул его на спину. Над ним возвышался тот самый жуткий противник, держащий в руке какую-то громоздкую пародию на пистолет. Незнакомец наклонился и несколькими уверенными движениями сорвал с лейтенанта шлем, после чего спокойно встал и продолжил изучать поверженную жертву.

"Жертву? Хер!"

— Сука, тебе хана, понял? — прохрипел Меркава. — Мы — Анклав, понял? Тебя порежут на ремни!

— Анклав, бывшее SEELE, — безразлично сказал незнакомец. Разглядеть его лицо под капюшоном не получалось — только синие глаза да нечеткий контур. — Ты хоть знаешь, почему "Анклав", Меркава?

— Ты... Ты меня...

— Да, я тебя знаю, потому что ты пешка. Анклав — это остров, а ты родом из моря. Служишь тем, кто тебя бросил в это море.

Боль начала терзать уже несуществующие руки, мозг заливали вспышки, грохот, и слова врага теряли смысл.

— Ты что, бля, несешь?!

— Я?

Сквозь застилающую глаза пелену Меркава увидел, как под синими глазами появилась бездна огромного ствола.

— Я — ничего. Забей.

История шестая — Feuer und Wasser

Синдзи, чей силуэт словно был вырезан в сумеречном небе, стоял над разложенными на земле частями силовой брони и аккуратно сворачивал плащ. На взгляд Кенске, аккуратность была слегка нервной.

"С другой стороны... Нервы ему, похоже, удалили окончательно".

С момента второго появления Икари в селении Вернувшихся Айда заметил, что видит уже словно третьего Синдзи. Тот, первый, остался по иную сторону великого слияния душ, а второй — едва знакомый профессионал-наемник — умер, спасая безнадежно умирающую Аску. Человек же, который привез Хикари и рассказал об этом, был словно воплощением нового мира — быстрый, безжалостный, подчеркнуто холодный, но, вместе с тем, — озлобленный, мрачный и склонный к отчаянному риску.

"Я совершил маленький Четвертый Удар, Айда", — вспомнил Кенске единственное, что удалось вытянуть из неразговорчивого Синдзи. Вождю сразу расхотелось слышать какие-либо подробности, а Хикари при этих словах буквально вжалась в угол. Лампа в доме на холме не горела — коптила, вытягивая тени, подрисовывая углем лица троим людям, и в синих глазах Икари зрачки зияли антрацитным мраком Черной Луны.

— Кенске, не спи.

Он поднял голову: Икари уже полностью — не считая шлема — облачился в силовой доспех, а теперь возился с активационным интерфейсом на левом предплечье, косясь на Айду.

— А, я это...

— Точки рассчитаны правильно?

Кенске пожал плечами:

— Если ты дал мне нормальные энергоячейки для мин, то взрывы в этих точках накроют местность так, как положено.

— Ясно.

Синдзи наклонился и поднял шлем — небрежно ухватив шланги, как поднимают за волосы отрубленную голову. "Что за ассоциации..." — обругал Айда себя, глядя в пока что мертвые желтые глаза. Короткое шипение, писклявый хрип подстройки голосового модуля, — и искаженный фильтрами голос поинтересовался:

— Ну как?

Кенске на американский манер поднял большой палец.

— Одень свою сбрую — и будешь нифига не похож на кэпа Анклава.

Синдзи в ответ всхрапнул — не то утвердительно, не то несогласно — и нагнулся за упомянутой сбруей, четырьмя цилиндрами, криво переплетенными ремнями в подобие рюкзака. Под ними крепилось еще несколько коробок поменьше. Икари зажег глаза доспеха и принялся крепить конструкцию на себе. Кенске критически взглянул на результат и отложил снайперку в сторону:

— Погоди, ты скользящие петли перекрутил. Дай проверю.

— Валяй.

Пока Айда возился за уже нагревшейся от работы двигателей спиной, Икари натягивал на левую руку устрашающую мешанину стальных дуг, проводов, шлангов, компрессора... Словом, силовой кулак он закреплял.

— И на хрен он тебе?

— Не хочу шуметь. Этим можно пробить шлем без излишеств, вроде грохота и визга.

— ...Ффьюхх, все, теперь ты сможешь мины по одной вынимать... Так взял бы лазер. Хоть на первое время.

— Спасибо, не курю. Мне зажигалка без надобности.

Кенске криво ухмыльнулся. Вырвавшись в большой мир, он с трудом свыкся с мыслью, что такая высокотехнологичная и крутая штука, как энергооружие, во многих случаях общепризнанно бесполезна в сравнении со старыми добрыми стволами. И Синдзи был очень убедителен и нагляден, доводя до сведения Айды аргументацию этого мнения. "Адски убедителен", — вспомнил он трупы в силовой броне, развороченной выстрелами из винтовочного обреза, который Икари упорно величал пистолетом.

На закономерное возражение, мол, так попасть надо еще уметь, Синдзи коротко разъяснил, что даже из лазер-гатлинга легко промазать без умения. "И без силовой брони", — добавил он после недолгого раздумья.

— Так. Вроде все. Сколько там до прибытия летучки?

Кенске отодвинул кожаную полоску и подсветил часы.

— Тридцать две минуты. Ты бы шуровал уже.

— Да, выдвигаюсь. Ты помнишь, по кому стрелять?

— Слушай, ты... — начал было Кенске.

— Хорошо, тогда так: ты помнишь, по кому НЕ стрелять?

— Помню, — буркнул он в ответ. — По пилотам — ни в коем случае, с ними ты решаешь все сам. При любом раскладе. И движки конвертоплана не задеть.

— Шаришь, — кивнул в ответ шлем. — Ну, понеслась.

Айда кивнул и принялся устраиваться на подстилке, забрасывая перед собой ружье:

— Это, удачи, Синдзи.

За спиной послышались только тихие присвистывания пневматики, а через несколько секунд Икари уже оказался в поле зрения, чуть ниже по склону холма, с верхушки которого открывался прекрасный вид на ярко освещенный ночной аэродром.

Аэродром базы "Наварро" — бывшей базы ВМС США.

Кенске изучал в бинокль летное поле, выдвинутое на край оплота Анклава, и прокручивал их безумный план в голове. "Блин, ну не в минах тут дело, главное, чтобы все вышли на построение... И не в этом, черт возьми! Так в чем же?!"

Они колесили по стране уже месяц, уничтожали патрули и небольшие укрепленные посты Анклава, но никогда еще Кенске так, как сейчас, не жалел, что оставил свою общину на старосту. Дикое чувство, что это предприятие будет последним, охватило его с самых первых пунктов изложенного Безликим плана.

"Хе, с чего бы это..."

С одной стороны, Синдзи можно было понять: никто из захваченных в плен рядовых разговаривать не хотел (подавляющее большинство элементарно не могло), и это удручало. Вытягивание информации из орущих и рыдающих вояк принесло только несколько локаций, названий и пару полезных складов. Все местные солдаты были выходцами из LCL, и потому знали сравнительно немного. С другой стороны, захват пилотов, конвертоплана и старшего офицера, да еще и на укрепленной базе — это...

"Перебор, блин, что ли? Да, хватили лишку..."

DKS-501 приятно холодила щеку, но особенно приятным было осознание того, что эта улучшенная умелыми руками штуковина способна раздолбить силовую броню на приятном для инстинкта самосохранения расстоянии. Кенске вспомнил, кто улучшил это оружие, и приуныл: он так и не увиделся с Аской.

Слева в поле зрения бинокля показалось что-то подозрительное, и он посмотрел внимательнее: так и есть, Икари. Синдзи спокойно стоял у камня немного в стороне от патрульного пути и старательно изображал вышедшего на дозор офицера, то есть изучал окрестности в бинокль.

Айда сжал шейку приклада поудобнее: из-за поворота тропы показалась патрульная двойка.

"Так-так, по расписанию..."

Закованный в силовую броню капитан тащил лазер Гатлинга, а его партнер в боевых доспехах — плазменное ружье. С трудом сдерживая слюнотечение при виде такой роскоши, Айда едва не проморгал момент, когда Икари обернулся и жестом подозвал патрульных к себе. Когда те подошли, Синдзи услал менее экипированного в овраг.

"Что он этим должен был ляпнуть?.. А, что-то про брошенное кем-то из солдат оружие, да".

Едва макушка отправленного прочь солдата скрылась в кустах, Синдзи сделал шаг назад, протянул экипированную силовым кулаком руку и сжал голову его напарнику. Ракурс, по счастью, мешал рассмотреть детали, но судя по положению руки спустя секунды три-четыре, усиленная ладонь полностью стиснулась. Одним движением уложив убитого на землю, Синдзи склонился над ним и принялся спокойно ждать. Как только вернувшийся из оврага напарник подбежал к ним, его шлем одним ударом был вбит в плечи — и вот тут уже со всеми красивостями.

Кенске тяжело сглотнул.

Икари поднялся, оттащил обоих за шкирки в овраг и, одной рукой волоча лазер Гатлинга, мерным шагом направился по тропинке к базе, крепя на грудь новенький опознавательный знак. Айда подергал бинокль, осмотрел часовых на вышках: чисто, никто ничего не видел.

"Все же удачный отрезок маршрута мы выбрали. Разве только случайный солдат помешал бы. Хотя...". С этого расстояния он мог даже не целиться в голову или реактор мобильного доспеха: пуля из обедненного урана вывела бы из строя любую помеху.

Запасный вход на базу, ведущий прямо на летное поле, находился прямо под вышкой, где надо было оставить первую мину. Синдзи без особых проблем прошел патрули, что-то им рассказав с отмашкой назад.

"Интересно, что он о "своем" напарнике наплел?"

Кенске смотрел в спину преспокойно входящего на базу диверсанта и поражался тупости анклавовцев: никакой проверки (при одинаковой-то на всех броне), свободно отделяемый от обмундирования ID-значок, даже знаки различия — и те не выбиваются, а рисуются.

"Зря Синдзи себе генерала не намалевал. То-то потеха была бы".

Если ерунда за спиной еще вполне прокатывала за боекомплект к тяжелому лазеру, — а Кенске уж постарался, чтобы мины так и выглядели, — то вот спокойная реакция сторожей на исчезновение напарника не лезла ни в какие ворота.

"Блин, если б я уже третий день не видел подобного разгильдяйства, решил бы, что его заманивают в ловушку".

Впрочем, план Синдзи опирался в том числе и на разгильдяйство, точнее — на неготовность Анклава к таким действиям. Кенске и сам бы никогда не подумал, что можно в одиночку совершить такой набег на базу. Судя по гниющим в окрестностях трупам, ни с кем, кроме зверья и рейдеров, местные бойцы дел не имели.

"Да и второго такого террориста, наверное, нет".

Первая мина успешно заняла свое неприметное место, а сам Икари неторопливо двигался к укрепленному бункеру, прикрывающему север летного поля. Плазменная турель Синдзи не заинтересовала, а вот тяжелой автопушке он мимоходом вбил в ствол стальную затычку, после чего скрылся из виду за подсобным помещением: вторую мину Синдзи должен был оставить на дальнем крае поля. К тому же, стоило оставить штук пять обычных закладок у казарм.

Кенске шумно выдохнул и принялся осматривать окрестности: пока никаких подозрений деловой капитан ни у кого не вызвал, жизнь на базе текла своим чередом, и даже стало заметно, что персонал готовится к прилету конвертоплана — по крайней мере, ящик с отключенными роботами уже поволокли с летного поля.

"Так... Что у нас там? Синдзи оставляет там мину, подкладывает радиофугаски к помещениям обслуги и младшего состава. Потом... Ага, вон он".

Айда скрипнул зубами и застонал, втискивая бинокль себе в глазницы. Синдзи где-то скинул Гатлинг и безбожно палился: с силового кулака стекали крупные капли безошибочно узнаваемого происхождения.

"Срань господня, кого он там уже приложил?!"

Судя по тому, как Синдзи убрал себе за спину руку при виде идущих навстречу солдат, какие-то мозги у него еще остались, решил Кенске. Однако увидев, что Икари медленно отступает в тень вместо того, чтобы просто пройти мимо...

"Да что он творит, сукин сын?!"

Синдзи словно исчез в густом мраке у ангара, и когда оба солдата оказались рядом, одному лег на голову кулак, а второго насквозь пробил "потрошитель". Оба анклавовца, быстро превращаясь в трупы, скрылись в тени здания, не издав, видимо, ни единого звука. Кенске в который раз всхрапнул горлом, прикидывая, когда же его перестанет наконец выворачивать наизнанку от методов Безликого наемника.

— Кенске, выйди.

Привязанный к стулу сержант издевательски смотрит на долговязую фигуру перед ним.

— Может мне...

— Нет. Выйди.

Кенске стоит под дверями — над трупом, между прочим — и курит уже вторую сигарету, его очки сползают и запотевают. Из помещения сначала слышен только голос, говорящий что-то на одной ноте — бу-бу-бу-бу — словно там работает неисправный холодильник, потом начинает звучать второй: реплики короткие, отрывистые и — поначалу — наглые...

Когда подползает к фильтру огонек четвертой сигареты, из помещения слышен только срывающийся на визг вопль — жуткий, словно из человека вынимают...

"Что-то вынимают... Например, нервы. Из десен. Пинцетом, да — непременно пинцетом, маленьким таким. И медленно".

Он трясет головой, и скрюченный пальчик пепла осыпается с сигареты. Айде страшно представить, что он, скорее всего, прав.

Когда открывается дверь, становится слышен только скулеж.

Синдзи садится за стол, складывает перед лицом руки и некоторое время сидит молча — изучает карту, не обращая внимания на рыдающего сержанта, который упал вместе со стулом. Кенске бросает взгляд — всего один — на страшного вида инструменты в лотке и вдруг понимает, что они чистые, а скрючившийся на полу сержант — невредим.

— Уходим, — коротко бросает Синдзи. — Оставляй тут мину, таймер на пять минут и забирай рюкзак. И еще ту сумку.

— А... — взгляд на лежащего.

— Неважно.

Синдзи встает и идет к выходу из блок-поста — бывшего блок-поста Анклава.

Воровато озираясь, Айда опускается рядом со всхлипывающим сержантом.

— Что... Что он?..

Тот поднимает на него полные боли глаза — и в них гаснет оранжевый отсвет.

— Я... Моя душа... Он... Все знает, все!! Я грязный!! Нет, пожалуйста!!!

Айда вздрагивает, прозревая, и, оставив мину, достает из кобуры "хай-пауэр".

Даже пять минут жизни после такого — это много.

Кенске потянул носом и поморщился: как всегда, в ответственный момент припекло отлить.

"Тут бы не обделаться", — зло ухмыльнулся он, обнаружив вновь показавшегося в поле зрения "капитана" с последней миной за спиной и как раз у финишной ленточки. Отправив заряд в тень контейнера, Синдзи с ленцой пнул прилипчивого робота и направился к ангарам, где уже собирался для построения персонал.

Синдзи в первый же день наблюдения за базой обратил внимание на эту деталь: всех солдат в силовой броне сгоняют, чтобы быстро разгрузить прилетевший конвертоплан и отправить его восвояси. Собственно, едва ли не половина плана строилась на этой особенности.

"Еще как минимум четверть — на моих усовершенствованных ЭМИ-минах..."

Кенске скривился: оставшуюся четверть покрывала исключительная личность Синдзи Икари. А если уж разобраться...

Неприятности тем временем как раз достигли опасной черты. Какие-то бойцы подошли к Синдзи с вопросами, потом появился майор и услал "капитана" за чем-то. Наблюдая за этой сценой, Айда прикипел к оптике ружья, чувствуя, что футболка под бронежилетом начинает тяжелеть от пота.

"Блин, блин, блин, блин..."

Икари тем временем уже хладнокровно тащил запрошенный ящик с документами, подлежащий, очевидно, погрузке в конвертоплан. Наконец от Синдзи все отстали, и Кенске смог расслабиться и спокойно изучить свой "тир". Получалось пока всего трое в боевой броне, и он не сомневался, что их Икари тоже обнаружил. Еще шныряло человек десять-двенадцать техников — совсем без брони, но и оружия у них тоже не водилось. Для основной массы персонала базы через десять минут должен был наступить отбой, так что они сейчас мылись по казармам.

Небесный полог словно разорвал рокочущий свист, мгновенно обвалившись на ночную базу — конвертоплан, выхваченный из тьмы включенным прожектором, возник будто из ниоткуда и заложил вираж, обошел вышку связи и начал выравниваться четко над центром посадочной разметки. Кенске бросил на тяжелую машину мимолетный взгляд, отметил туго набитую ракетами подвеску и вновь прильнул к оптике ружья. Персонал "Наварро" жался к ангарам, позволяя машине свободно опуститься на землю. Айда нашел потерянного было Синдзи, удостоверился, что не появился больше никто без силовой брони, и положил руку на спусковой курок.

"Рок-н-ролл..."

Едва машина коснулась колесами поверхности, Синдзи ткнул себе куда-то в предплечье.

Сначала ахнули фугаски, разваливая казармы, и над жилыми корпусами поднялись грибовидные облака оранжевого пламени, а через мгновение настал черед и четырех тузов.

Вспышки синих молний полыхнули в местах закладки ЭМИ-мин — и на летном поле разверзся ад. Солдат, одетых в силовую броню, начало корежить, словно в припадке падучей: тонкая настройка реакторов моторизированных доспехов горела, и сейчас на скрытых в скорлупе людей выливался радиоактивный расплав, а обезумевшие приводы ломали и выворачивали суставы.

Вопль десятков человек на мгновение заглушил канонаду детонирующих боеприпасов, а потом на дальнем складе рванули, кажется, плазменные мины.

Кенске скрипнул зубами и выстрелил в первый раз — вовремя: прожекторы мигнули и погасли, стало намного темнее.

"Видимо, у многих осветителей компьютерное управление..." — подумал он, ища перекрестием вторую цель, которая вертела головой посреди месива корчащихся черных тел.

"Ба-бах", — сказала винтовка, и под каской цели образовалось месиво.

Номера третьего уложил Синдзи.

Механизм быстрого сбрасывания силовой брони пришлось отрабатывать едва ли не дольше всего. Поковырявшись в электронном модуле, Айда смог ускорить открытие замков ценой некоторой расхлябанности зашиты.

— Плевать, — сказал Синдзи, изучая результаты работы паяльника. — Все равно нам нужна декорация, а не полноценный доспех. Ну что, проверим?

Ахнула автопушка и Кенске метнулся прицелом туда, но выстрел оказался неудачным — и последним: ствол разорвало, вся платформа полыхала, а огонь уже плясал среди контуженных артиллеристов и ящиков боепитания.

Синдзи, одетый только в камуфляжные штаны, кожанку и ботинки, добил полувылезшего из доспеха солдата, перезарядил оружие и медленно пошел к конвертоплану, держа дверцу на прицеле. Кенске тоже перевел перекрестие туда: транспорт приземлился на редкость удачно. Фрагмент остекления кабины приоткрылся, оттуда высунулась рука с оружием. Айда осклабился и выстрелил. Тяжелая пуля высекла искры из рамы, намертво вбивая "форточку" на место.

"Как минимум кисть раздробил".

На базе рвались снаряды, полыхали склады и казармы, в ночное небо уходили огненные трассы, густой черный дым сплошного пожара скрыл дальнюю — почти не поврежденную — часть "Наварро", отрезая немногих оставшихся в строю часовых от летного поля.

Синдзи полез во внутренний карман куртки, достал оттуда весьма красноречивого вида белый брусок и поднял над головой, чтобы было видно в иллюминаторы задраенной машины.

"Шах. И мат", — подумал Кенске, глядя на "С4". Его трясло от предвкушения крупного триумфа, который теперь уже был очевиден: если их главные цели не захотят сдаваться — как минимум останутся без барабанных перепонок. Выбор пилотов был вполне очевиден, и, увидев открывающуюся дверцу, он со спокойной совестью уделил пару мгновений проверке дальних подступов: через пожарище никто прорываться не спешил, а на обход базы по холмам времени нужно не в пример больше: "Минут пять в запасе. И это если вообще кто-то появится. Я бы на месте этих парней забежал бы подальше и ждал подмоги".

Когда Кенске вновь навел бинокль на конвертоплан, из него с поднятыми руками вышло трое в глухих летных шлемах — два пилота, один из которых баюкал перебитую руку, и офицер Анклава. Кенске хмыкнул: им попался подполковник и хоть и полностью выжженный, но все же целый конвертоплан, возможно, даже с документацией. Под ноги Икари полетело табельное оружие, а он показал стволом себе на лицо, приказывая снять шлемы.

За спиной Синдзи дернулся искореженный доспех, и Айда поспешно припал к ружью, наводя на голову анклавовца перекрестие, но судорога оказалась предсмертной то ли для человека, то ли для приводов.

"Да уводи их на хрен оттуда!" — подумал Кенске, и вдруг увидел на самой периферии прицельной рамки лицо Синдзи, перекошенное в дикой гримасе ужаса. Обмирая, он дернул стволом и нашел причину: над форменным воротничком подполковника Анклава оказалось лицо Рей Аянами.

Кенске отпрянул от прицела и зажал уши: его голову заполняла тяжелая, оглушительная фуга Комплементации. "Она... Она же... Она не могла!" Айда бился со своими воспоминаниями — как мог, но это был не просто плохой сон. На Синдзи сейчас смотрел второй контролер слияния.

"На Синдзи... На Синдзи... Это важно!"

Прислушавшись к разуму, он наглухо задраил открывшуюся брешь, отрезая себя от видения.

"Синдзи!"

Он приник к прицелу: Икари с трудом стоял на ногах, не отрывая взгляд от лица Аянами, а двое пилотов медленно обходили его, беря в клещи. Рей же бесстрастно изучала искаженное лицо своего бывшего коллеги, одноклассника и...

В выражении лица Синдзи что-то неуловимо изменилось, будто кто-то грубо мазнул ладонью по еще свежему холсту. Он что-то медленно сказал, и Кенске смог прочитать это слово по губам, а заодно понял и новую эмоцию на лице Икари: гнев.

"Клон".

Это кое-что объясняло. Кенске навел винтовку на ноги пилота, что заходил слева, но Икари успел первый. Оба летчика Анклава покатились по земле с простреленными коленями, а учитывая калибр пушки Синдзи, ноги смело можно было зачислять оторванными. В следующее мгновение ствол уперся в лоб подошедшей ближе Аянами.

Она что-то сказала, а потом одним плавным и сумасшедше быстрым движением выбила оружие у него из руки. Синдзи отпрыгнул назад и избежал направленного под дых удара — раскрытой ладонью, согнутыми пальцами.

"Твою же мать!.. Как кошка!"

Икари подобрался, сделал два ложных замаха и вложился в мощную двойку правой — Аянами играючи перехватила кулак, рванула его на себя и отправила лицом на выставленный локоть.

"Бля!"

Синдзи полетел на землю, оставляя в воздухе эффектные крупные капли крови, и Кенске отбросил бинокль, хватаясь за ружье:

"Похер, она же убьет его сейчас!"

Что-то мешало этой мысли, но он отмахнулся от едва понятного сомнения, ощупывая разметкой оптики гибкую черную фигуру девушки. Она коротким замахом уткнула ему носок в ребра, но Синдзи дернулся прочь от нее, смягчая удар и заодно лишая Рей равновесия. Аянами тотчас же прыгнула назад.

"Она быстро двигается! Слишком быстро!"

Высаживать сразу обойму урановых пуль ему совсем не улыбалось — без тщательного прицела он неминуемо рисковал пристрелить Икари. Кенске рывком поднялся, забросил винтовку за спину и рванул с холма по невидимой тропе — вниз, вперед, к базе.

Ночь ершиком драла ему горло, заливала кипятком рвущиеся наружу легкие, но он бежал, бежал, смутно припоминая, что там мины слева и справа, а у самой базы — еще и противопехотное плетение. Это все пофиг.

"Даже понимая, кто она такая, он не будет драться! Не будет в полную силу!"

Одного воспоминания о Комплементации хватало, чтобы понять эту простую вещь.

Он своим весом вышиб на бегу сетчатую калитку и остановился, оглядываясь. Вокруг гудел и рокотал предбанник пекла, вонь горелых трупов перебивала гадостно воняющий пластик, а посреди этого над одним демоном стоял другой.

"Или над одним Ангелом — другой", — подумал Айда, подкрадываясь ближе.

Аянами протянула руку кашляющему кровью Синдзи и едва слышно в какофонии издыхающей базы сказала:

— Идем со мной, Икари.

— Жаль вас всех Рицко не сварила...

Кенске быстро оглянулся: один из пилотов приходил в себя под финал этой дикой сцены, другой валялся не то в отключке, не то уже умер от шока. Впереди же была только худая спина подполковника-клона и избитый Безликий наемник на коленях.

— Ты должен понять, что твои действия...

— Заткнись. Давай. Вперед, я никуда не пойду все равно.

— Подполковник, зачем он нужен живым? — подал слабый голос только что очнувшийся пилот и потянулся за пистолетом.

Айда ускорил шаг и изо всех сил опустил приклад на спину Рей Аянами. Девушка рухнула прямо на обессиленного Синдзи, а Кенске немедленно взял на мушку летчика.

— Стимпак или пулю? — поинтересовался он, с трудом сдерживая ярость пополам с чувством триумфа.

Тот молча положил пистолет на землю, и Айда оглянулся. Синдзи, опустив голову, смотрел на лицо лежащей у него на коленях девушки.

Синдзи помешал варево в котелке и принюхался, но тут же скривил слабую гримасу боли: нос все еще напоминал синюю картофелину.

— Айда, снимай пробу, — гнусаво сказало он.

Кенске улыбнулся, а Икари почесал следы от уколов на сгибе локтя и завалился у костра, глядя в огонь. "Нормально так он оклемался", — подумал Айда и принялся наполнять полу-кашей, полу-супом банки.

— И на военнопленных выдели, — добавил Синдзи, указывая большим пальцем себе за плечо, — туда, где у машины сидели связанные пилот и Рей.

— Они обед уже жрали, — недовольно сказал Кенске. "Блин, она его чуть в тесто не размесила, а он так о ней печется! А ну-ка..."

— И вообще, на клона столько переводить — жирно будет.

Синдзи поднял на него тяжелый взгляд и тихо сказал:

— Мне, полагаешь, будет легче от твоих напоминаний?

Айда прикусил губу, поправил очки и молча понес две банки пленным.

— Давай сюда руки, — буркнул он пилоту и поставил банки. Тот шмыгнул носом и протянул сплетенные велосипедным замком запястья. Кенске снял зажим и сунул пленному ложку. — Запихивайся, сволочь. Не стимпаки, так жратву на тебя тратить.

Он поднял вторую банку и сел напротив Аянами. Девушка безразлично посмотрела на него и от машины отлипать не подумала. Кенске вздохнул и зачерпнул ложкой варево.

— Развязывать ни руки, ни ноги опять никто не будет. Больно дерешься. Открывай варежку.

— Я не хочу.

— Вот правильно, хватит тебе и обеда. Слышишь, Синдзи? — крикнул он. — Я ей "за маму, за папу" впихивать не собираюсь!

— Дай сюда, — сказал голос Икари прямо над ним. — Свободен.

Кенске вздронул от неожиданности, закатил глаза и хмыкнул, но к костру ушел. "Дурак он. Бака как есть. Но хорошо хоть оттаял слегка". Айда вспомнил лицо Синдзи, когда тот понял, что перед ним клон, и потряс головой.

"Не-не-не. Пусть лучше воображает, что хочет".

Он оглянулся и увидел слегка прихреневшее лицо пилота, который прекратил чавкать ужином и во все глаза смотрел, как Безликий наемник кормит беловолосую девушку. Выражение лица Рей не изменилось, но поднесенные ко рту ложки она поглощала исправно.

— В свои корыта. Оба, — тихо распорядился Синдзи.

Кенске вскинулся, когда руки скользнули по ребристому цевью зажатой между колен винтовки.

"Гадство, опять задрых".

Взрывающий мозг заезд в течение целого дня давал о себе знать: хоть и следовало сматываться подальше от возможного рейда Анклава на выпавшую из эфира базу, такой темп был чрезмерным. Особенно учитывая бессонную ночь боя и напряженные тренировки да подготовки до нее. Обшарив конвертоплан, они ударным марш-броском добрались до машины и ехали столько, сколько было можно. Остановку у родниковой скалы посреди степи можно было назвать самоубийством, если бы не открывшиеся раны до сих пор не допрошенного пилота и не состояние Синдзи.

Айда зевнул, обернулся и обмер. Над спящим Икари на коленях стояла Рей.

"Как она?.. Сколько я проспал?"

Одно движение — и клон может опустить колено ему на горло, даже связанные щиколотки не помешают, слишком уж она близко. Девушка вглядывалась в едва различимое лицо спящего, а Кенске бесшумно поднял тяжелый ствол и только тогда заорал:

— А ну, отвали от него, сука!

Икари одним движением опрокинул Аянами на бок и приставил к виску пистолет, зажигая во второй руке фонарик. Последним проснулся пилот, вертя головой.

— Инцидент исчерпан.

Икари убрал пистолет в кобуру, взял девушку под мышки и отволок к машине.

— Советую выспаться, — отчетливо сказал Синдзи. — Завтра будет очень много утомительных разговоров.

Реакции не последовало. Кенске вернулся к огню, наблюдая, как возится на своем лежаке Икари, вздрагивая при неуклюжих поворотах.

"А она ведь ему ребра поломала", — понял Кенске, уселся поудобнее и навел ствол между поблескивающих у машины глаз.

"Хрен я тебе засну, сволочь бездушная".

Айда проснулся от ощутимого пинка под ребра.

— Подъем.

Кенске встрепенулся и продрал глаза, осматриваясь. Горбушка восходящего солнца багровела над туманом заплакавшей под утро степи, и утренняя прохлада цепко сковала суставы. Кенске встал, скрипя костями, но Икари уже отошел от него и приволок к потухшему костру пилота, а потом — Аянами. Сняв обоим кандалы, он встал над ними.

— Итак. Сначала ты, — обратился Икари к пилоту. — Кто я такой?

— Мудак, — устало и зло ответил тот.

Икари не морщась скушал это объяснение.

— Уточняю. Как меня зовут?

— Ты Синдзи Икари. Говнюк, который вышвырнул всех из рая.

Кенске заморгал. Судя по тому, что Синдзи не знал его, это был один из тех, кто избежал слияния. С другой стороны, он почему-то знал Икари.

— Как тебя зовут?

Пилот захохотал:

— Догадайся. Ты же бог!

Синдзи приподнял бровь:

— Любопытно. Многовато сарказма и говна в голове.

— Да не больше, чем у тебя, — буркнул летчик.

"Какой борзый экземпляр, — подумал Айда, ошеломленный поведением пилота. — Он что, верит, что пытки остались в Средневековье? Да, Синдзи его не вскроет воспоминаниями о Комплементации, но ножнички и иглы никто не отменял..."

— А ты наглец, — озвучил его мысли Икари и вдруг расплылся в холодной ухмылке. — Полагаю, тебе пообещали, что ты бессмертен. Что ты особенный. "F.E.V.", верно?

Пилот вздрогнул, но промолчал, нагло глядя в глаза Синдзи.

— А судьба твоего товарища тебя ни на какие мысли не наводит? — поинтересовался Синдзи. — Думаешь, он был как все, а ты — весь такой бессмертный? С чего так?

— Каждый из нас особенный, придурок, — зло сказал летчик.

— Гонево. Вам — каждому отдельно — моют мозги, и вы верите, что вы новая раса. В белых костюмах.

— Да, мы!..

— Нет.

Синдзи выхватил пистолет и всадил пулю между глаз летчику. Тот еще оседал, и Кенске не мог отвести глаз от него, когда услышал голос Икари.

— Ну что, Аянами? Теперь ты можешь говорить свободно?

Кенске вскинулся. Алые глаза девушки с грустью смотрели на убитого, а потом этот взгляд уперся в лицо Синдзи.

— Ты все же догадался, Икари. Я не могла при нем.

— Еще бы.

Они смотрели друг на друга, и картинку постепенно размывало — перед глазами Кенске стояло оранжевое марево, и в нем висели два подростка, два контролера Комплементации. Он помотал головой: оранжевый свет — свет поднимающегося светила никуда не делся, но вот подростков заменили взрослые люди.

— Что ты с собой сделала, Аянами? — с грустью произнес Икари.

— А ты?

Рей присела у потухшего костра, подула на него. Пепел брызнул, закручиваясь облачками, а девушка взяла головешку и поднесла к губам. Завороженный Айда смотрел, как разгорается мертвый уголек, как пламя начинает возрождаться в выгоревшем кусочке. Рей внимательно наблюдала, как между белыми пальчиками краснеет, переливаясь, жар.

— Зачем ты вернулась?

Рей подняла голову.

— Я не могла уйти. Никогда. Ты разрешил вернуться всем, кого позовет желание. Всем, без исключения.

Айда смотрел на бледное лицо, обрамленное спутанными почти белыми волосами, и видел очень знакомое выражение.

— Мы оба виновны в этом мире, — сказала она. — Нам пора вернуть хотя бы часть долгов...

Она запнулась, и Кенске перевел взгляд на Синдзи.

"Ах вот откуда я знаю эту постную гримасу..."

— Вернуть?

— Вернуть. Одним платежом.

— Хорошо. Но... Именно это желание привело тебя назад?

Рей внимательно посмотрела на Синдзи и медленно произнесла:

— Не расстраивайся так, Икари-кун.

История седьмая — The God that Failed

Окраина города была пуста: гулял по многоэтажному паркингу осенний ветер, задумчиво гоняя набухшие обрывки бумаги, крутился смерчик на осевшей автостраде, натужно поскрипывала сетка забора — вот и все движение, все звуки. С низкого неба, подернутого бугристой рябью облаков, изредка срывалась влага — скорее крупный туман, чем мелкий дождь.

Синдзи опустил бинокль и пошевелил носом. От города воняло гадостно — мертвечиной от него несло, и еще чем-то словно медицинским. На ум приходила сразу же больничная палата, широкая койка и — непременно — незнакомый потолок. Синдзи задрал голову и поймал горящим после бега лицом влажный порыв ветра. В вышине было серо, глухо, неровно, и неслось это все с приличной скоростью. Позади него завозились, и зашелестел голос:

— Шесть часов, пора.

Он оглянулся. Рей уже складывала сошки снайперской винтовки. Ее порядком потрепанный анклавовский мундир был не по погоде расстегнут, легкий шерстяной свитер потемнел от сырости бессонного ночлега, но по уверенным движениям девушки никак не получалось представить, что она несколько часов пролежала в собачий холод. Да еще и выцеливая жуткие окраины сквозь прицел ночного видения.

"Дубняк и сырость", — подумал Синдзи и подошел к Рей. Пока он застегивал на ней мундир, девушка не шелохнувшись внимательно смотрела ему в глаза, после чего кивнула и подняла винтовку:

— Идем. Больше ждать нельзя.

— Переоденешься?

Аянами забросила винтовку на плечо и молча пошла к машине.

Синдзи смотрел ей вслед и чувствовал себя... Странно. После шока, после провала в воспоминания, после мыслей о клоне, после правды, — все одно странно. Третий Удар и восемь лет нового мира, служба в Анклаве и встреча с ним ушли в Аянами, как в песок вода, и Синдзи порой ловил себя на мысли, а изменилась ли она вообще.

И еще — с ней было неудобно. Будто снова он стоит на эскалаторе, а впереди хрупкие плечи Первой. Будто не было того понимания в океане LCL.

"И еще как отрезало чувство, что она — часть меня".

Синдзи подергал свою разгрузку, проверил ремни, карманы, обернулся и не смог сдержать улыбки: Рей все же решила переодеться, и теперь, сидя в машине, возилась с новеньким комплектом боевой брони второго поколения. Причем возилась, предварительно сняв и мундир, и влажный свитер.

— Дай сюда. Вот этот ремень подгоняет по спине, — сказал он, подходя. — Вытащить пластину?

Скудно одетая Рей производила двойственное впечатление: с одной стороны, от вида обнаженной кожи в такую погоду становилось нехорошо, с другой стороны... С другой стороны был скромненький топ, едва скрытая под ним аккуратная грудь, а ниже — плоский животик. Синдзи щелкнул пластиной "сэндвича", вынимая ее, буркнул: "вот так", — и замер, глядя на ее кожу над ремнем штанов.

— Нравится?

Он вздрогнул: "Это что, ОНА спросила?"

— Нет. Что это такое?

— Послеоперационный шрам.

— Вижу, — сказал Синдзи мрачно. — Это не после ранения.

— Нет, не после ранения.

— Информативно.

Рей промолчала и протянула руку за частью брони. "Нет. Так не пойдет".

— Аянами. Я слишком мало знаю о тебе, — сказал Синдзи. — А мы вроде как в одной лодке.

— Я тебя не подведу, — ровно сказала Рей. — Этого достаточно?

Синдзи покачал головой и отдал ей нагрудник.

— Нет. Но мне, полагаю, большего не светит. Одевайся.

Окраина города была все же зверски неприветлива.

— На два часа.

Синдзи беззвучно переступил с ноги на ногу и высунул оружие в окно. Хлопок — и голова гуля взорвалась черно-зелеными брызгами. Тело постояло и с шумом осело на разбитую мостовую.

— На одиннадцать.

"Вижу".

Еще один тугой шлепок, вязкое хлюпанье.

Синдзи отступил вглубь помещения, сел на останки стола и осмотрел самопальный глушак .223-пистолета: пока все держалось на месте, выстрел по-прежнему выходил не громче скупого хлопка ладоней. Бросив быстрый взгляд на Рей, он поманил ее к себе. Девушка кивнула, бесшумно отошла от своего окна и села рядом. Свой заглушенный пистолет-пулемет она положила на колени, а перевязь с вакидзаси сдвинула в сторону.

— Придется обойти, — шепотом сказала она. — На проспекте не меньше ста пятидесяти. Дальше — больше.

Синдзи кивнул и вставил в магазин два патрона взамен отстрелянных.

— Приемлемо. Задворками?

— Смотри, — Рей зубами сняла перчатку и поводила пальцем по наладоннику. — Там была база рейдеров, придется двигаться осторожно. Ближе к цели их меньше.

Он присмотрелся к карте, склоняясь к ее плечу. Выглядело все скверно: рейдеры имели отвратную привычку утыкивать окрестности своих обиталищ ловушками. Слабая надежда на то, что гули уже обезвредили собой хотя бы их часть, приятно согревала душу, но по-глупому рисковать не хотелось. Тем более что маршруты прогулок нежити логике не подчинялись.

"И вообще, пес его знает, что вытурило гопников отсюда".

Рей заблокировала устройство и сунула в карман, собираясь вставать, но Синдзи удержал ее:

— Погоди. Не пора рассказать, зачем мы идем туда? Что за цель?

Девушка смотрела на него сквозь забрало шлема и, похоже, раздумывала.

— Аянами, вся эта экспедиция держится на моем доверии к тебе, — сказал Синдзи, видя, что Рей уже решила не отвечать.

— А на чем держится твое доверие?

"Мне послышалось, или ей и впрямь интересно?"

Синдзи протянул руку и отключил непрозрачность забрала. Знакомый взгляд — пусть и тревожный, непонятный — все лучше, чем собственное размазанное отражение.

— Как тебе сказать. Это наш мир, видишь ли. Я даже не стал тебя спрашивать, почему ты пошла служить в Анклав.

— И тебе не хочется знать этого, Икари?

"Хочется. Еще как. Но я боюсь, что услышу историю, очень похожую на мою".

— Нет, Аянами.

Рей кивнула:

— Наша конечная цель — найти и уничтожить источник F.E.V.

Синдзи недоверчиво посмотрел на нее:

— Где? Здесь? В центре Некрополиса?

— Да. SEELE создавал запасы вируса в филиалах фармацевтических корпораций. После Третьего Удара они эвакуировали на свою базу все источники, кроме одного.

— Дай угадаю, — скривился Синдзи. — Это утечка вирусной дряни превратила жителей в гулей?

— Не утечка. Спланированный выброс.

Лицо Рей не отражало ничего, и Синдзи невольно сжал кулаки:

— Поподробнее, будь добра. Жажду узнать, на какие еще мерзости пошли твои хозяева. Я имею ввиду, помимо нашего с тобой горе-Удара.

Аянами кивнула и тихо сказала:

— За час до того, как на Аску упали серийные Евангелионы, была начата операция заражения. Использовался ранний штамм — агрессивный и плохо предсказуемый, он способствовал сохранению АТ-поля, но его действие...

— Хватит.

"Да, они все счастливо избежали Комплементации. Какая прелесть".

— Если бы я не работала на Анклав, мы бы сейчас не имели шанса уничтожить последний источник вируса.

Синдзи прищурился:

— Достойное оправдание. Последний?

— Да.

— И что же случилось с остальными? С теми, что они перевезли себе на базу?

— Производственные издержки, — сказала Рей и встала.

Тон Аянами не допускал никаких сомнений в причинах этих самых издержек. Оставался лишь один немаловажный вопрос.

— И почему ты до сих пор жива?

Девушка убрала прозрачность лицевого щитка и отвернулась.

— Я доказала свою лояльность.

Синдзи вздрогнул от того, как это прозвучало. А еще сразу почему-то вспомнился страшный шрам на ее животе.

Осыпавшаяся стена была совсем близко от стащенных рейдерами стальных листов, и если двигаться вдоль нее, прикидывал Синдзи, то вполне можно обойти подозрительно ровно захламленный пятачок. На котором, как пить дать, если не мины, то заточки точно уж вкопаны. Воронка, обвалившийся столб и три половинки трупов гулей неподалеку только усиливали нехорошее впечатление.

— Сюда.

— За этим домом мы видели гулей.

— Помню. Варианты есть? Пройдем тихо.

— Хорошо.

Икари вжался с стену и медленно пошел вдоль нее, пристально изучая почву перед каждым шагом. Позади него Рей и вовсе прислонилась к панели и двигалась мелкими приставными шагами. За обвалившейся стенкой шаркали и топали: там была улица, забитая ходячими мертвецами.

"Ага. Растяжка. Куда же это она?.. А, вон он, дружочек".

В противоположную стену был упрятан арбалет, и наконечник его болта подозрительно напоминал небольшую бомбочку, так что Синдзи решил опасную пакость не разряжать. Знаками показав Рей, куда ступать не стоит, он двинулся дальше — впереди еще был целый квартал по самому краю рейдерской базы.

Из-за кучи хлама медленно поднялся гуль и пошел выписывать зигзаги. Скрипящая и булькающая тварь слепо волокла свое прогнившее тело прямо на ловушки.

"Вот ведь не лежится свинье, — подумал Синдзи и потянул пистолет. — Одну растяжку зацепит — и сюда братва со всего района сползется..."

Синдзи навел ствол на голову ходячего мертвеца, переступил, выглядывая из-за месива ржавых арматурин, и почувствовал, как под его ногой что-то щелкнуло. Он вздрогнул, и пуля ушла выше, звонко ляпнув по штукатурке. Гуль заворчал и безошибочно выбрал источник более сильного шума. Обливаясь холодным потом и стараясь не дергать ногой, Синдзи со второй попытки таки всадил пулю между вытекшими глазами.

— Икари? — прошептала сзади Рей.

— Я вляпался. Посмотри во что, только издали. Левая нога.

Скосив взгляд, он увидел, как Рей включила поляризацию забрала, медленно опустилась на корточки и поползла ближе.

— Назад, я сказал! — зашипел он.

— Мне не видно.

"Один хрен, — подумал Икари, делая отмашку медленно приближающейся Рей. — Это точно не растяжка, та уже сработала бы. Значит, или серьезная задержка, — что вряд ли, — или такой тип взрывателя".

Мозг лихорадочно работал в попытке найти выход, и все получалось отвратительно — уму рисовался выпрыгнувший из-под ноги шарик, который расцветает красивым взрывом. Дальше представлялись брызги и клочки одежды на поклеванной осколками стенке. Он слабо тряхнул головой: рано или поздно подошва шевельнется, и — бум.

— Икари.

Синдзи оглянулся на шепот и выругался сквозь зубы: привлеченные возней, с улицы сквозь пролом влезли двое мертвяков. Он поднял ствол, ощущая, как немеет нога, и прицелился, показывая Рей на того, что ковылял вторым. Аянами стянула ПП с плеча и взяла свою цель на мушку. Сдвоенный шлепок отбросил обезглавленных гулей на кучу мусора, но следующая тварь уже показалась в проломе, с интересом поводя безглазой мордой.

"Ну не мать же вашу, а?!"

Рей встала, отправила пистолет-пулемет за спину и вытащила "дезерт игл".

— Ты что творишь?

Не обращая внимания на его сиплый шепот, Аянами вытянула из кобуры второй пистолет, и только затем обернулась, чтобы он мог прочитать по губам. Синдзи обмер.

"Я вернусь за тобой".

Рей подошла вплотную к оживившейся твари, увернулась от неумелого захвата и наотмашь врезала ему рукоятью по голове. Что-то мерзко хрустнуло, и мертвяк осел на землю, а девушка переступила через него и вышла на улицу. Синдзи зажмурился, уже понимая, что происходит, и тут же грохнул первый выстрел. Гули зашипели, шорох шагов обернулся топотом, а пистолеты все стреляли и отдалялись, стреляли и отдалялись...

Синдзи облизал губы и, отметая приятную оторопь, вызванную действиями Аянами, вновь запустил мысли. Взрыватели, которые срабатывали при снятии приложенного усилия, ставили на два типа мин — осколочные и плазменные, задержка срабатывания — секунды две-три после разгрузки. Он осмотрелся: на расстоянии хорошего прыжка находилась просевшая балка перекрытия, которую, по идее, осколки не пробьют.

"С другой стороны, если там капсула с плазмой, то балке хана. Рискнуть проверить, насколько богатые тут рейдеры обитали?".

Решиться он ни на что не успел: то ли не все гули пошли за Аянами, то ли подтянулись какие-то глуховатые, но в пролом пролезло еще двое мертвяков и направились прямо к нему. Синдзи поднял пистолет и, не раздумывая и даже особо не целясь, снес обоим головы.

"Меня почуяли? Нет. — Синдзи заметался взглядом по захламленному пятачку. — Стоп. Блин".

Гулей привлекли оглушительно смердящие гнилью и медициной трупы убитых собратьев.

Сзади послышался сиплый хрип, и Синдзи, положив ствол на плечо, не глядя спустил курок, а впереди показался еще один. И еще один.

Утяжеленный глушителем ствол слабо подергивался при каждом выстреле, и тяжелее всего было стрелять назад — на звук, в никуда.

"Я, мать его, еще никогда так быстро не перезаряжался!"

Выстрел. Выстрел. Выстрел.

Кто-то задел растяжку арбалета — и гуля с грохотом расплескало по стене фугасным зарядом.

Выстрел.

Гнилые пальцы недобитой твари сомкнулись на штанине, и Синдзи рванул из-за пояса десятимиллиметровку, выпуская в голову ползущему гулю сразу три патрона. Если бы рывок был хоть чуть сильнее — левая нога таки дернулась бы над смертоносной машинкой. Запустив пистолетом по второй растяжке, Синдзи избавился еще от троих гулей, но их поток в проеме стал почти непрерывным. Часть их отвлеклась на мертвых собратьев, но — лишь часть.

"Два снаряженных магазина. Два. Всего два".

Синдзи дождался, пока на линии огня окажется сразу две гнилых башки, и тогда только спустил курок. Два выстрела назад — и, похоже, в молоко.

Гнилью пахнуло совсем близко, на локте сжалась хватка. Синдзи выхватил из ножен потрошитель и отмахнулся им, чувствуя, как механизм проходит сквозь плоть.

Выстрел.

"Броню бы. Силовую", — ожесточенно подумал он, высаживая последний патрон и вынимая из подсумка последний магазин. Вонь целой горы живых и мертвых трупов сводила с ума — этим тварям было положено давно сдохнуть, и смрад почти забивал одурью протестующий мозг.

Первый из пяти оставшихся выстрелов сорвал глушитель, следующие четыре нашли свои цели.

"Вот и все".

За балку уже не уйти, а трупы даже от осколков не защитят.

"Итак, неуважаемые. Только ради вас — Пятый Удар".

Синдзи знал, что сможет. Да, снять свое АТ-поле в разы сложнее и гаже, чем чужое, но... Но это не невозможно. И, что уж совсем до жути приятно, — распавшееся тело высвободит взрыватель.

"Я вернусь, суки. Вернусь в ваш поганый город по уму — с ядерной бомбой. Сайонара".

За сплошным месивом гниющего мяса в воздух взлетела Аянами — в каком-то диком, невероятном прыжке. Полыхнул голубой клинок, выплескивая из кого-то фонтан жижи, рявкнул зажатый в левой "дезерт игл"...

— Аянами, назад!!!

Девушка хладнокровно расстреляла магазин, укладывая вокруг себя веер тел, снесла головы еще двоим гулям и еще одним прыжком вышла вплотную к нему.

Синдзи окаменел: несколькими движениями проредив толпу, она отсекла ухватившую ее руку и — прыгнула прямо на него.

А потом был свет.

Синдзи пришел в себя в вонючей пустоте, где что-то давило на него сверху, а снизу не было ничего. "Я лежу на животе", — наивная попытка перестроить восприятие ушла в никуда. В глазах стреляли красивые фейерверки, в ушах плыл сплошной мелодичный звон.

Он поднял руку и обнаружил на своей груди что-то твердое и горячее.

— Аянами?

Слабый стон в ответ.

— Аянами?!

В глазах прояснялось, и первое, что он обнаружил прямо перед собой, — лицо Рей. Сквозь треснутое забрало было видно зажмуренные глаза, прикушенную губу, с которой на стекло уже упала крупная капля крови. Синдзи обхватил девушку и попытался снять ее с себя, но вдруг понял, что не может сдвинуться с места. Он повернул голову и увидел АТ-поле — оно было повсюду вокруг: плотная оранжевая пелена, в которой плыли многоугольники, словно бы обтекала их обоих.

За АТ-полем дымился город. В стене образовался крупный оплавленный пролом, головешки трупов чадили поодаль от внушительной воронки, а он и Рей висели над этим адом в коконе абсолютной защиты.

"Все-таки это была плазма".

— Аянами, очнись.

Синдзи расстегнул ремешок и стащил с нее шлем.

— Аянами!

Рей тянула носом воздух, едва ли не всхлипывала, но держала невозможное АТ-поле, никак не реагируя на его голос.

— Рей, все, хватит! Достаточно!

Стон.

Синдзи положил ладонь на ее щеку, пачкая бледное лицо, потянулся вперед — "как принц, ей богу, только снизу", — но в последний момент дернулся и прикоснулся губами к кончику носа. Рей сморщилась, открыла глаза и чихнула.

Сияние тут же померкло, и Синдзи ощутил, что летит вниз.

Повторно он очнулся почти сразу же — от боли в спине, в плохо заживших ребрах и от тяжести, мешающей дышать. Открыв глаза, Икари обнаружил себя на оплавленной земле, а сверху — бесчувственную Аянами, которую, похоже, сморил тяжелый сон.

"Так. Валить отсюда. Для начала в какое-нибудь помещение — с одним входом и окном".

Пинком выбив дверь, Синдзи развернулся боком и внес Рей в комнату. В углу поднялся худющий гуль, заскрипел с присвистом, но Икари сначала бережно уложил девушку на рухлядь у стены, и только потом пошел навстречу твари. Без труда оторвав ему руку на противоходе, Синдзи ударом ноги вышвырнул мертвяка в окно, туда же последовала и конечность.

В дверном проеме показался еще один гуль, волочащийся за ним от самого входа. Синдзи вогнал ему в голову обломок какой-то мебели и выбросил на лестничную клетку. Дверь, простейшая баррикада — и можно считать себя пока что в безопасности.

"Теперь оружие, — Синдзи сел на пол и вывалил содержимое карманов и подсумков. — Пистолет уцелел, но магазин к нему остался только один, а патронов .223 — семнадцать. Десятимиллиметровых — хоть жри, но стрелять ими не из чего..."

Рей застонала сквозь сон.

"Спи. Итак..."

За окном медленно темнело. Низкое небо все тяжелее наваливалось на город, все больше влаги висло в воздухе, все гуще несло смертью и лекарствами: уже будто не из больницы — из морга.

Синдзи жевал выпачканную перчатку, ходил из угла в угол, садясь около спящей Рей вслушивался в ровное дыхание, и — вновь мерил комнату шагами. Немилосердно хотелось выпить.

"Не успеем. Назад уйдем легко, вперед — придется слишком осторожно и медленно двигать, учитывая состояние Аянами, а значит, Анклав эвакуирует запасы F.E.V. "

Рей зашевелилась, и он снова подошел к ней, отодвигая на время все размышления о деле.

"Каково же тебе носить в себе эту мощь, бывший Ангел?" Синдзи прислушался к себе: ощущение тепла, сочувствия, благодарности и жуткого, болезненно-отчетливого родства...

— Ты в порядке, Икари?

Голос был слабым, но твердым. Синдзи моргнул: "Сколько она уже смотрит на меня?"

— Да. Жив благодаря тебе. А как ты?

— В порядке.

Аянами поднялась и села, стараясь не шататься, но Синдзи, посмотрев на все это, взял ее за плечи и уложил назад.

— Нет. Так ты далеко не уйдешь. Меня почти сутки трясет обычно.

Она внимательно посмотрела на него, а потом закрыла глаза:

— Как это у тебя?

— Это... По-другому.

— По-другому?

— По-другому. Я уничтожаю АТ-поле.

— Вот как...

Вконец распоясавшиеся сумерки взяли-таки осадой город, и скрипучие руины за окном медленно тонули в водянистой мгле.

— Два обломка, — вдруг сказала Рей. — Обломки неудавшегося бога. Бог так и не получился, а мы остались.

"Ого, как ее приложило", — подумал Синдзи, с тоской всматриваясь в бледное лицо.

— Мы люди, Аянами.

— Да.

— Мы можем выбирать.

Аянами открыла глаза.

— А ты не жалеешь? О том, что мы дали людям выбор?

— Ты знаешь ответ.

— Да.

"Завтра из этого города увезут запас оружия, способного превратить вернувшихся в монстров. Или в послушных рабов. А я тут сопли жую".

— Аянами, я...

Рей спала. Синдзи с разочарованным облегчением вслушивался в тихое дыхание, а потом кивнул своим мыслям. Вынув из кармана девушки ее наладонник, он прикрыл рукой засиявший экран. На изучение карты и поиск ориентиров ушло минуты две, после чего он закрыл файл, поставил "напоминалку" с незатейливым текстом и положил мини-компьютер на место.

А потом перемахнул через подоконник и спрыгнул со второго этажа на тротуар.

Тяжелый ночной воздух был вязким, как смола, и настолько же прозрачным, так что Синдзи сразу опустил на лицо маску, включил ночной режим и с места перешел на бег. Призраком обходя неуклюжих гулей, Икари бежал вперед, легко перепрыгивая подозрительные холмики и воронки, а вскоре бывшая территория рейдеров закончилась. Ночные улицы мчались ему навстречу, повторяя засевшую в голове схему.

"Налево".

Синдзи бросил тело в сторону, огибая мертвяков, сгрудившихся вокруг какой-то добычи. Жестянки, обломки, куски рекламных щитов — все, что могло зашуметь, он обходил прыжками, стараясь как можно дольше остаться незамеченным.

"Снова налево".

В тупике показалась цель — зияющий пустыми окнами небоскреб.

"А мы ведь совсем чуть-чуть не дошли".

Синдзи замедлил бег у центрального подъезда безымянной фармацевтической корпорации. Он всмотрелся в раздолбанные снарядами ворота, остовы сгоревших машин, замер и погрузил себя в небытие воспоминаний. Голова взорвалась болью, образы колодой карт тасовались перед взглядом: вновь горел этот парк у подножья башни, бушевал бой, обезумевшие от вируса люди рвали друг друга, а вдалеке над горизонтом уже полыхал рассвет Черной Луны.

"Понятно. В слияние все же кое-кто попал. Значит..."

Синдзи не нуждался в подробностях — ему нужна была информация о расположении самого строго охраняемого сектора, и он без труда ее нашел. Открыв глаза, Икари сорвался с места, вбежал в развороченный холл.

Лифт, третий слева. Синдзи осмотрелся, и, выдернув из рухнувшей стены какую-то оплавленную трубу, вставил ее между створок. Двери со скрипом подались, выжимая капли пота на лбу, скрежет эхом забился в пустом зале, а где-то неподалеку отозвался ворчанием гуль. Синдзи оглянулся, подождал, пока мертвяк подойдет поближе, и отправил его в открытую шахту.

"Хм. Вроде, лифт не сгнил, — прислушался он к сочному шлепку. — Значит, меня выдержит. Поехали".

Одернув перчатки, Икари схватился за дверь и, протянув другую руку, нащупал трос. Главный вопрос: что ему делать, когда он окажется внизу, — Синдзи предусмотрительно оставил на потом. В конце концов, Рей тоже не тащила вагон взрывчатки.

Приземлившись на склизкие останки гуля, Синдзи выбил кусок потолка и сполз в лифт, удачно застрявший на нужном уровне. Минута на возню с дверями — и прыжок в неизвестность. Коридор заброшенной лаборатории устилала какая-то высохшая слизь, покрывавшая пол буграми и колдобинами, еще до первого поворота было видно около десятка костяков, чьи ребра клыками торчали из загустевшей мерзости, а в довершение картины обшивка стен оказалась исхлестана длинными очередями.

"Вперед и направо".

Синдзи осторожно двигался вперед, выставив перед собой пистолет. Выломанные двери, бугристый пол, кости и пустота — все это в ровном зеленом свечении ПНВ давило едва ли не сильнее, чем абсолютная, угрожающая ватная тишина.

"Такие помещения так не молчат".

За поворотом картина не изменилась, зато стал слышен звук, идущий словно бы из-под земли, с какого-то уровня еще ниже. Икари застыл, вслушался в этот едва уловимый низкий гул, вызывая в памяти схему подземелий, и покусал губу: ничего подобного быть не могло. Осторожно двинувшись дальше, он подошел к единственной уцелевшей двери, по которой, похоже, когда-то давно выпустили немало патронов. Видимо, стреляли уже зараженные и теряющие разум люди, потому что ни броне, ни укрепленному кодовому замку выстрелы не повредили. Синдзи зубами стащил перчатку, откинул защитную крышку и нажал кнопку введения первой последовательности.

"Восемь, три, восемь, снова восемь, ноль, шесть..."

Он задержал палец над клавиатурой: в наладоннике Рей последней цифрой значилась "тройка", а сотрудник охраны, который успел превратиться в LCL до того, как его заразили, был уверен в "семерке". Синдзи озадаченно поднял взгляд на выпачканную табличку и отвел руку.

""В случае ошибки последовательности введите ключ администратора и повторите набор"... Где я тебе найду этого администратора? Охранник против экс-сотрудницы Анклава — веселая дилемма".

Синдзи потер вспотевшую верхнюю губу и щелкнул кнопкой управления маски, вызывая индикатор часов: до того, как проснется Рей, оставалось меньше часа.

"Аянами... Пожалуй, ты работала на слишком уж больших козлов".

Он протянул руку и нажал на "семерку". Вспыхнула лампочка, и вторая строчка маленьких экранчиков подсветилась зеленым:

"Введите вторую последовательность".

Давя невольную ухмылку, он вбил оставшиеся цифры — дальше никаких расхождений не было. Дверь отозвалась лязгом отпираемых замков и ушла в стену.

Синдзи поднял оружие и осторожно сунул голову в проем. За дверью оказалось небольшое помещение, основную часть которого занимал внушительный сосуд на решетчатых опорах — почти бассейн из толстого стекла, наполненный жидкостью. Цвет ее определить в призрачном свете ПНВ не получалось, но было похоже, что она слабо светилась. Икари осмотрелся, заметил в полу сливные люки и криво ухмыльнулся:

"Выковыривать эту жижу из забитой канализации — должно быть увлекательное времяпровождение..."

Сняв с разгрузки гранату, он устроил ее в решетчатой опоре сосуда, привязал к чеке тонкую леску и спокойно пошел к дверям, но, уже намереваясь привести свою самодельную мину в действие, засомневался: очень уж толстым выглядело стекло. Синдзи вернулся к чану и постучал по стенке, попытался даже царапнуть заклепками на перчатке — удары вышли глухими, а царапины не вышли вовсе.

Синдзи совсем уже было отвернулся от сосуда, когда с другой стороны, из самой жижи на него уставилось лицо. Чистое, гладкое, с непропорционально маленьким для человека подбородком, с огромными глазами почти без радужки — оно смотрело на пришельца, и Икари не мог оторваться от этого гадко неестественного лица. Безгубый рот шевельнулся, и мираж пропал, а Синдзи запоздало вскинул оружие, выцеливая уже исчезнувшую тварь.

"Что это, мать его, такое было?!"

Жидкость вздыбилась фонтаном, и на стенку сосуда выпрыгнуло голое существо, напоминающее сгорбленного человека — длинные тонкие, почти паучьи конечности, тонкое же блестящее тело... Подробностей Синдзи рассмотреть не успел — тварь немедленно бросилась на него, оттолкнувшись от края.

Икари ушел в сторону, пропуская противника — тот по инерции улетел в лабораторное оборудование, ломая пластик обманчиво немощными руками. Кубарем откатившись в сторону, "паук" выпрямился и запружинил, выжидая момента для повторения броска.

"А вот это хрен тебе".

Синдзи резко повел стволом и выпустил подряд два пули, одну в грудь, а другую чуть левее и ниже по ногам: в реакции противника он уже не сомневался. Враг же попросту сложился и винтом ушел вправо — между серверными шкафами. Третья пуля ушла почти наугад, и Синдзи ощутил легкую панику: сукин сын уклонялся от выстрелов лучше его самого. Гибкая тварь тем временем выпрыгнула, наотмашь рубя воздух руками, но это была ерунда — Икари скользнул под опору, предоставляя "пауку" ломать об нее кости. Враг зашипел, но, хотя металл завыл и даже дрогнул, конечности уцелели. Синдзи левой выдернул из ножен потрошитель, взмахнул им, ограничивая врага слева, и одновременно выстрелил почти в упор.

Тварь отбросило назад попаданием в грудь, она задергалась и попыталась отползти, но Синдзи метнул тяжелый механический нож, взрезая ногу у самого паха. Подвал накрыло кошмарным писком, от которого закладывало уши.

Синдзи поморщился и поднял пистолет.

Воющее чудовище стремительно изменилось, и последний патрон ушел в появившееся из груди щупальце. Отросток разорвало, но тварь, вооруженная еще тремя, медленно вставала с пола.

"Да что ж ты за мразь такая?!"

Щупальце хлестнуло по нему, но Синдзи уже ушел перекатом в сторону. Удар, перекат — и еще два щупальца крушат пластик, гулко бьют в опоры. Икари смещался вокруг стеклянного бака, выдерживая дистанцию и пытаясь оставлять между врагом и собой хоть что-то. Осколки пластика, грохот металла, писк твари, в котором сквозь боль все отчетливее звучала ярость... Он увернулся от очередного удара и упал, споткнувшись на разбитом остове сервера, а в следующее мгновение тонкая плеть обрушилась ему на грудь — и зеленая картинка стала багровой.

Синдзи заорал, выбрасывая вместе с криком мелкие капли крови, дернулся и вдруг увидел тонкую леску, которая все еще висела на чеке гранаты. Он перекатился, чувствуя, как взрываются ребра, как заканчивается воздух, и потянул нить, выдергивая кольцо из надежно застрявшей "ананаски".

Еще один удар хлестнул по ноге, но Синдзи это уже было без разницы — он вцепился в край бака и буквально зашвырнул себя под него. Снаружи грохнуло, отбирая у него слух, а потом — и наполненное болью сознание.

Боль возвращалась медленно, но требовательно, и Икари очнулся с ощущением, что правой стороны груди у него больше нет — а есть там комок дикой рези, опутанный колючей проволокой. Правой ноги тоже не было, но не так ощутимо. Сцепив зубы, он вынул из рукава нож и выполз из-под бака.

"Если тебя, суку, не порвало осколками, то я уж прямо не знаю..."

Почти сразу же он наткнулся на оторванное щупальце, отбросил мерзость и попытался приподняться. Над неподвижным телом твари, пошатываясь, вставала Рей, и с потрошителя, зажатого в руке девушки, свисал капающий обрывок плоти.

Синдзи хватило всего каких-то пару секунд этой картинки, а потом он вновь отключился.

— А?!

Он втянул в себя воздух, грудь порвало болью, и Синдзи заперхал, умножая свои ощущения.

— Не шевелись.

Сквозь плотную пелену навернувшихся слез Икари видел только руки, которые колдовали над его грудью, а потом там остался только стимпак, и боль начала затухать, тупеть и растворяться.

— Ая... Аянами...

— Да.

— Что... Кхааа... Да?

Он снова закашлялся и попытался подняться, но тонкие руки сразу же схватили его плечи и удержали на месте.

— Не шевелись.

Картинка прояснялась. Маски на лице уже не было, в окно заглядывало низкое небо утреннего Некрополиса, а на потемневшей стене кто-то давным-давно расклеил постеры, героев на которых уже не разобрать.

— Где... Мы?

— Это жилой дом. Тот же квартал, что и "Вагаса Фармасьютикалс".

Синдзи приподнял голову. Рей сидела рядом с ним на полу, держа на коленях раскрытую аптечку. Ни ровная спина, ни твердый взгляд Синдзи не обманул: Аянами все еще было очень плохо. По сути, она едва сидела.

— Икари... Зачем ты это сделал?

— А, ты об этом, — как можно беззаботнее сказал Синдзи. — Я, понимаешь, пошел отлить, а эта тварь как набросится!

Рей промолчала, но сверлящий взгляд стал еще тяжелее, и Синдзи прикрыл глаза.

— Забей, Аянами. Все ты понимаешь. Что это было, кстати?

— Источник. Мутант, который в определенной среде выделяет вирусные тела. По сути, это инкубатор.

Синдзи похолодел и посмотрел на нее:

— Так я теперь... И ты?..

— Нет.

— Но он же меня лупил, а ты его добивала!

— Не страшно.

— Но F.E.V.!..

— Нам — не страшно.

Он непонимающе посмотрел на девушку, а потом тихо сказал:

— Я так понимаю, что сейчас ничего хорошего не услышу, но тебе лучше продолжить.

Аянами отложила аптечку и вдруг легла рядом, глядя в грязный потолок.

— Этот вирус был создан из фрагментов ДНК. На треть — Ангела, на треть — моих, на треть — твоих.

Синдзи повернул голову, глядя на профиль Рей — привычный, ничего не выражающий, словно бы пустой, только вот было в этой пустоте что-то еще. Наверное, это и было то, что Аянами назвала своим "долгом" перед этим миром. Он прислушался к себе и — ничего. Внутри не произошел ни Удар, ни даже слабенький такой взрыв.

"Все как всегда. Я не только основал этот мир, но и испоганил его еще до Комплементации. Неудачник. Мне ли привыкать?"

Положив руку на опустошенный стимпак, Синдзи выдернул устройство и попытался вдохнуть. За окном гремел рев конвертоплана, заходящего неподалеку на посадку.

— Знаешь, Аянами, я вот не пойму одного: зачем твоим друзьям эта пакость сейчас?

Рей повернула голову и в упор посмотрела на него. "Оценивает, - понял Синдзи. — Пытается понять, как я принял этот кусочек правды. Ох, сейчас я узнаю..."

— Это наша следующая цель.

Он захлопал глазами, свыкаясь с тем, что только что услышал.

— Ты... — он прочистил горло. — Это сейчас серьезно?

Рей уставилась в потолок.

— Мать твою, Аянами! — заорал Синдзи, поднимаясь на локте. — Я вообще ни хрена не знаю! Ни целей, ни причин! Долг? Да вертел я такой долг!! Я даже тебя не знаю толком!!!

Аянами вновь повернула голову и посмотрела на него, Синдзи упал на место и как-то запоздало понял, что они лежат совсем рядом, и между их лицам меньше полуметра.

— Не знаешь. Значит, то, что ты написал в наладоннике...

Синдзи потянул носом воздух и оборвал ее:

— Это я написал на случай, если не вернусь. Чтобы был, значит, стимул успеть и стереть.

— Ты вернулся, — задумчиво сказала Рей. — Значит, мне это забыть?

— Забудь. Ага.

— Я поняла.

Она смотрела в потолок, за окном затихали двигатели конвертоплана, а Синдзи не мог поверить своим глазам.

Аянами Рей изо всех сил пыталась скрыть крошечную лукавую улыбку.

История восьмая — Бабье лето

Хикари приподнялась на локтях, вытянула шею и всмотрелась в почти сплошную стену багряно-золотого подлеска:

— Кажется, возвращаются.

Кенске высунул нос из травы и поднял бинокль.

— Ага... Вон и Синдзи!

Там, куда он ткнул пальцем, гибкие густые ветви разошлись, и к подножью холма вышел Икари в своем неизменном длинном плаще, со скатанной маскировочной сеткой на плече и охотничьей винтовкой за спиной. Вытряхнув листву из волос, он приветственно вскинул руку и не спеша пошел к тропинке, ведущей на вершину. Хикари мельком взглянула на него и снова посмотрела на лес, недоумевая.

— Не по-о-о-онял, — протянул Айда, задаваясь тем же вопросом. — А где Аянами?

Хикари некоторое время всматривалась в подвижную, словно бы живую гущу осенних листьев, а потом поднялась, улыбаясь своим мыслям: Рей даже в возвращении с охоты оказалась непредсказуемой.

К своему удивлению, Хораки пережила встречу с ней проще, чем с Синдзи: не пришлось ломать себя, чтобы привыкнуть к присутствию рядом еще одного контролера слияния. То ли первый из "богов" как-то ее подготовил, то ли еще что-то вмешалось, — но впервые увидев неизменно бледную голубоволосую одноклассницу, бывшая староста почувствовала радостное облегчение — словно почти все в сборе, словно все хорошо и как раньше.

"Удивительно это... Не собрал ли Синдзи на себя всю ненависть людей? Так, чтобы Рей ничего не осталось?"

Девушка снова улыбнулась, размышляя о том, какие странные вопросы приходят порой ей в голову. Хотелось списать шутки разума на пост-эффекты наркотиков, на перемены в жизни, но она слишком хорошо помнила, что такие озарения посещали ее и раньше — там, в Яме. Собственно, Хикари полагала, что вспомни она отчетливо свою жизнь между слиянием и пленом, — и там бы обнаружились неожиданные выводы, парадоксы, спонтанные решения.

"Вполне возможно, что я благодаря им и выжила, — подумала она, наблюдая, как охотник поднимается к ним. — В конце концов, Комплементация не только его изменила".

— Привет, Синдзи! А где Рей? — спросил Кенске, принимая завернутую в сеть дичь.

Икари повел плечами, не то разминая их, не то начиная таким образом отвечать Айде.

— Отделилась. Мы увидели у побережья сектантов, и она ушла. Обещала быть к вечеру.

— А почему ты с ней не пошел?

— Это ее сектанты. Пусть что хочет, то с ними и делает, — отозвался Синдзи меланхолично.

Хикари нахмурилась: она слышала о странных фанатиках, живущих далеко на юге, у самой бездны, образованной Черной Луной, но чтобы они так далеко заходили на север... Культисты, неистово верующие в рай, потерянный благодаря людским грехам, были очень беспокойными соседями.

"С другой стороны, этим повезло. Примут смерть от руки своей Богини".

— Двигаем назад? В поселок? — спросил Айда, прерывая хмурое молчание.

— Да, идем.

По дороге домой Кенске и Икари обсуждали возможность замены чего-то в электронике "лексуса", а Хикари, вполуха слушая пересыпанную жаргоном речь, погрузилась в размышления о Вернувшихся: в землянке Дзюнкэ опять разошлись балки перекрытия, Мия-тян приболела и уже неделю плохо двигалась, а Хасаси в который раз растерял обувь.

— Хикари...

Девушка завертела головой: они стояли уже в тени дома вождя, и замерший напротив Синдзи внимательно изучал ее. Кенске куда-то подевался.

— Да, Синдзи?

— Ты хороший вождь.

Она вздрогнула, но в глаза ему посмотрела:

— Хороший, но?

— "Но"? — переспросил Икари без тени улыбки. — Никаких "но".

— И почему ты решил сказать мне это? — поинтересовалась она.

Икари слегка прищурился и отвел взгляд, посмотрел вниз — на скопище островерхих землянок, на редких людей в латаной одежде, на вытоптанные тропинки, общую кухню...

— Захотелось.

— Ты стал похож на нее, Синдзи, — сказала Хикари. — Хорошо оно или нет, но стал похож.

Он кивнул и вошел в дом, а девушка не могла понять, что же именно в нем изменилось после встречи с Рей и откуда странное ощущение взаимопроникновения этих двоих. Хикари потерла висок, размышляя над разными вариантами "взаимопроникновения", прислушалась к возне в поселке и пошла вниз.

— Синдзи?

— Ага, дай паяльник.

— Вот... Так это, Синдзи, я хочу спросить... Блин! Ну дай я отпаяю, у меня уже сердце кровью обливается...

— Погоди.

Еще издали она оценила картинку: Айда нетерпеливо приплясывает около машины, а от Синдзи на виду только грязные ботинки — остальное упрятано под кузов. Хикари отвлеклась, споткнувшись на выброшенной парнями железке, и остановилась.

— Ну Синдзи... А, ну тебя! Это, а что у тебя с ней?

Уже собравшись крикнуть увлекшихся механиков на ужин, Хикари остановилась: это был очень интересный вопрос, и уж ради ответа ужин мог подождать полминуты.

— Айда, прими схему и потыкай в нее тестером. Кажется, это она.

Кенске замер над высунувшейся из-под машины рукой.

— Взял, отпускай... Так это...

— Ничего.

— А? Нет, погоди, ты не понял...

— Все я понял и ответил, — сказал глухой голос. — Ничего. Ты схему проверил?

Кенске обескуражено замолчал и оглянулся, наконец, почувствовав взгляд Хикари. Девушка невольно улыбнулась: очень уж потерянный и обиженный был у того вид — будто любимую игрушку отобрали.

"Он что, серьезно собирался подшучивать над Икари на такую тему?"

— Э, Синдзи, — Кенске пнул машину в гулко ахнувший борт. — Вылезай из песочницы, за нами мама пришла.

Ноги задергались, и Икари выкарабкался из-под "лексуса", поднялся, обтирая тряпками руки.

— Да, сворачиваться пора. Темнеет, — сказал он и забросил испачканную маслом ветошь в окно автомобиля. — Кенске, прихвати эту плату с собой. Зуб даю, в ней все дело.

— Ты понимаешь, — обратился к Хикари Айда, — эта его сигнализация все же сбоит по-черному...

— Да я-то понимаю. Чтобы никаких больше фейерверков посреди ночи, — твердо сказала Хикари. — Если опять сработает огнемет...

— Староста...

— Кенске, помолчи! Синдзи, ты понял?

Икари кивнул на ходу и неторопливо пошел по ступенькам, ведущим наверх — к дому вождя. Хораки оглянулась на Айду:

— Ты ему показывал обжегшегося Ичимуру?

— Да, показывал, — скривился Кенске. — Хикари, перестань. Синдзи отключил цепи сигнализации.

Кенске смущенно повертел плату в руках, но идти вслед за бывшим одноклассником не спешил. Прищурившись, Хикари попыталась рассмотреть в стремительно валящихся сумерках лицо бывшего вождя.

— И что это значит, а?

— Ты понимаешь... Это об Ичимуре.

Хикари насторожилась:

— Ну что еще? Я не была у него с утра. Как он?

— Да в том-то и дело, что хорошо. У него рука перестала болеть.

Девушка скептически подняла бровь:

— Что ты врешь-то? Ты ожог видел? — она потихоньку заводилась, но ничего поделать не могла: идиотизм ситуации изводил ее. — А ведь он просто проходил мимо этого "дракона" — не к машине шел, заметь! — а получил...

— Хикари, Хикари! — Кенске замахал на нее руками, в которых была по-прежнему зажата микросхема. — Я же ничего... Просто Син сказал, что тому стало легче.

— Как это?

Айда пощипал кончик носа:

— Не знаю. Я подумал, ему показалось, специально вернулся... А Ичимура бинты снимает, и там вроде как все намного лучше...

Хикари почувствовала раздражение — "что за глупость, право слово!" — развернулась и бросила через плечо:

— Я сейчас схожу к нему. Но если ты мне хочешь втюхать целебный эффект святого Синдзи...

Девушка решительно пошла по тропинке, кипя от возмущения, и услышала за спиной только обиженный вздох Айды.

"Ты хороший вождь, Хикари", — вспомнилось ей, и эта странная неожиданная похвала внезапно обрела новый смысл. Девушка гнала от себя странные воспоминания о том, как Вернувшиеся будто бы ожили после появления Синдзи, как вдруг заговорила крошка Рико, как Саймон впервые смог одеться сам... И это всего несколько дней, всего каких-то четыре дня, которые провел в поселке неудавшийся бог этого мира.

"Бог... Вот так метафора обретает смысл".

Повертевшись в узких проходах между скатами, она наконец распахнула тяжелую дверь в нужную землянку.

— Ичимура?

— Хикари-сан.

Пожилой мужчина оторвался от наблюдения за стоящей на столе лампой и поднял голову. Внутри было чисто и опрятно, слабо пахло антисептиком и свежими бинтами, а еще царил какой-то легкий аромат, окружающий всех Вернувшихся — словно бы легкая нота вянущих цветов. Хикари огляделась: судя по смятому белью, Ичимура провел день в постели и встал лишь недавно, что было хорошо и правильно, а вот отсутствие тарелок на столе ей не понравилось.

— Ичимура, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, Хикари-сан.

— "Хорошо"... Почему ты ужин пропустил? — спросила она как можно спокойнее.

Ичимура закивал, глядя на нее своими огромными черными глазами.

— Я пропустил.

— Да, я поняла, Ичимура. Почему? — терпеливо уточнила она. — Болит рука?

Мужчина прикрыл глаза и вдруг слабо улыбнулся:

— Я думал, Хикари-сан.

Хораки вздрогнула от того, как он произнес это: слишком уж живо, слишком уж по-настоящему звучала речь раненного человека — Вернувшегося. "Невозможно... Что с ним? Болевой шок? Но для этого ожог слишком уж слаб..." Девушка присела на край постели, а Ичимура с легкой улыбкой смотрел на нее, и теперь и во взгляде виднелось что-то новое, что-то чужое — виднелось даже при тусклом свете масляного светильника.

— Это... Хорошо, Ичимура, — неспешно сказала Хикари. — И о чем ты думал?

— О многом, Хикари-сан. О себе, о том, кто я, о нашем поселке...

"Кто я..." Вождь недоуменно смотрела на человека и вдруг, поняв, что боится, устыдилась своих мыслей: на какую-то секунду она ощутила настоящий страх, словно вопрос о своей сущности вдруг поставил робот. Или компьютер какой-нибудь.

"Он же человек! Человек, Хикари, как ты можешь?!"

— Я... Я хочу быть полезным, Хикари-сан, — спокойно и как-то даже мечтательно произнес Ичимура. — Вы дадите мне работу?

— Работу? Но ты же и так работаешь...

— Нет, — с легким оттенком досады сказала Вернувшийся. — Я хочу быть настоящим работником. Я когда-то умел работать на станках, может...

Остаток речи Ичимуры потонул для девушки в гуле крови: воспоминания о до-Ударной жизни, эмоции, память, желания — Вернувшийся на глазах становился человеком. "БЫЛ!!! Дура, он был человеком, он им и остался!.. Но что..."

Поняв, что мужчина смотрит на нее выжидающе, она встала:

— Хорошо, Ичимура. Я подумаю.

— Спасибо, Хикари-сан. А я... Могу набрать себе... Помощников?

Девушка едва поняла его, но кивнула и вышла из землянки. Закрыв дверь, она почти легла на скат крыши и воткнула невидящий взгляд в косую кроваво-красную полосу, зачеркнувшую небосвод мира.

"Что это было? И... Зачем я к нему приходила? Что-то хотела спросить?"

Бывшая староста 2-А класса неторопливо пошла к своему дому над обрывом, изредка опираясь на грубые деревянные крыши. В тяжелой голове было слишком много мыслей.

Синдзи сидел у костра, подобрав под себя ноги, и предавался высокоинтеллектуальному занятию: подбирал с земли мелкие камешки, мусор, черенки листьев и короткими бросками отправлял это все в огонь. Хикари поколебалась и села рядом — Синдзи даже бровью не повел, в его зрачках по-прежнему плясал отблеск пламени.

— Ты что-то хотела?

Девушка невольно поморщилась от звука его голоса: огонь слишком быстро поглотил ее внимание, утянул в себя.

— Да, Синдзи, — сказала она тихо. — Я хотела спросить тебя о Вернувшихся.

— Давай.

""Давай..." Было бы это так легко. И что у него спросить?"

— Синдзи, почему ты именно сегодня сказал, что я хороший вождь?

Икари зашевелился и лег на локоть, расправляя смявшийся плащ, — теперь он смотрел на Хикари снизу вверх — смотрел задумчиво и с легким интересом.

— Странный вопрос. Ты, полагаю, почему-то решила, что день какой-то особенный?

Хикари поежилась и подсела ближе к огню.

— Да. Я была у Ичимуры.

— Это мужчина, которого задело огнеметом? — прервал ее Синдзи. — И как он?

— Да, это он. Он... Странно, — выдавила из себя Хикари. Странный Вернувшийся словно стоял перед ней.

— Ты хороший вождь, Хикари. Это все и объясняет.

Икари снова смотрел в огонь. И это раздражало, да что там раздражало — это уже начинало бесить.

— Синдзи, если ты что-то знаешь...

— Ты выводишь их. Понимаю, тебе очень хотелось бы списать это все на меня...

— Вот еще, — неуверенно фыркнула Хикари, холодея внутри. — Но...

— Это не я. Это ты, — Синдзи подобрал ноги и снова сел, только теперь, не отрываясь, смотрел ей в глаза. Подсвеченная сполохами синяя радужка неприятно мерцала, и Хикари пожалела, что Икари отвлекся от созерцания пламени.

— Я?

— Ты. Они видят этот мир не так, как обычные люди. Для них все еще идет Комплементация — то есть, они в веренице вселенных, в гуще возможностей. Кенске считал их потерянным для человечества стадом, а себя — исключительным пастухом. И они это осознавали, жили этим.

Синдзи слегка прикрыл глаза, словно вспоминая что-то. И еще — он явно увлекался, а Хикари вдруг почувствовала себя у горнила — потухшего, подернутого пеплом, набитого лишь прогоревшими углями, — но все же горнила, где ковался этот жалкий, чудовищный и прекрасный новый мир.

— Ты не такая. Ты тормошишь их, будишь, пробуждаешь в них лучшее... Ты активна, жива, ты хочешь жить вопреки всему — и невольно учишь этому их. Они становятся быстрыми, приспособленными к миру, даже лечатся сами. Ты не замечала этого — а сейчас хочешь видеть чудо, но... Но, Хикари, это чудо целиком твое.

Девушка заворожено смотрела в словно наплывающие на нее глаза и пыталась сосредоточиться, но все было тщетно: она плыла в веренице образов — тех самых, которые дарила, оказывается, своим подопечным.

— Хикари...

— А?!

Синдзи улыбнулся.

— Ты способна создать маленький хороший мир.

Теплея в душе от этой странной грустной улыбки, Хикари поняла, какая тревога ее гложет. И она была тягостной — эта мысль о том, что на самом дне души бывшая рабыня может жить мщением, страхом, болью тех дней, что навсегда останутся там. Как бы далеко она не была от Ямы.

— Синдзи, я...

— Да, — кивнул он. — Это опасно. Как любая перемена, но...

— "Но"?

— Да. Теперь есть "но", — сказал Синдзи. — Ты хороший вождь.

Хикари встала, а Икари уселся в прежнее положение, провел рукой по земле, выискивая там какую-нибудь пищу для огня.

— Ты тоже другой, Синдзи, — сказала она. — Тоже меняешься.

Никак не показав, что вообще что-то услышал, он отправил в пламя сморщенную травинку.

— Я думала, это Аска делала тебя другим, но ты продолжаешь меняться даже без нее.

Хикари замерла: упоминание о подруге, которую Синдзи спас таким чудовищным образом, оказалось неприятным даже ей самой, а уж как оно прозвучало для Икари — сомневаться не приходилось. Треск костра стал оглушительным в навалившейся тишине.

— Она... Отдыхает, — сказал Синдзи. — Аска вернется, но пока ей очень больно.

— Это все, снова... — прошептала Хикари. — Это хуже смерти.

Оторвав взгляд от пламени, он посмотрел на нее с кривой ухмылкой:

— Осуждаешь мой выбор, староста Хораки?

— Я... — растерялась девушка: Синдзи с легкостью менялся буквально на ходу, и сейчас парень, только недавно излучавший мудрость и спокойствие бога, был уже совсем другим: сквозь злость сочилась тяжелая и почти осязаемая боль — колючая, мягкая, обволакивающая и безнадежная.

— Я не спасал Аску — я позаботился о себе, урвал свой шанс увидеть ее еще раз. Возможно, она и считала, что это хуже смерти. А быть может, она бы согласилась с моим выбором, но я...

Синдзи замолчал, протянул руку и скользящим движением ладони притронулся к подрагивающим языкам пламени — будто погладил их. Яркое марево обтекло руку, а парень даже не поморщился. Хикари в полузабытьи смотрела на эту нереальную ласку.

— ...Я опять решил все за других, и опять все — ради себя. Такая уж моя карма.

Треск. Тишина, запах щедро накормленного пламени — и неторопливые взмахи ладони: Синдзи остужал руку и смотрел мимо Хикари, а девушка даже не знала, что тут можно сказать.

— Рей что-то нет, — произнес Синдзи будничным тоном. — Я ее, наверное, тут подожду.

Вставая, она одернула куртку, оглянулась в темноту за освещенным кругом и поискала взглядом тропинку к дому. Синдзи сидел, не сменив позы, но Хикари чувствовала, что внешне безразличному парню слегка не по себе.

И еще — ей тоже было не по себе. И лучше пойти спать.

"Не так. Лучше пойти лечь — а там уж как получится".

— Доброй ночи, Синдзи.

— Доброй ночи, Хикари.

Она проснулась рано утром от предрассветного холода, нагло грызущего раскрытые плечи. Хикари встала, натянула свитер и, слушая, как все тише стучат зубы, решила, что ложиться больше не стоит — дурная голова и разбитость ей и без этого обеспечены: не попыткой доспать, так самим уже ранним подъемом.

За перегородкой в кладовке кто-то выводил тоненькие рулады застуженным носом, в запотевшем стекле наклевывался новый день, и Хикари решительно взяла курс на этот самый день. Из зеркала с любопытством выглядывала веснушчатая девчонка с высоким обветренным лбом и огромными мудрыми глазами.

"А вот это мы прекратим. Вот эти рефлексии нам совсем не нужны с утра", — сказала себе она и зачерпнула из ведра воды, простоявшей всю ночь у двери. Мысли тотчас перепугано забились подальше.

Покончив с гигиеной, девушка прислушалась: соня за стенкой и не думал реагировать на возню в доме. Хотя кто-то договаривался накануне встать пораньше и двинуть к складам. Хикари прислушалась и поняла, что похрапывает только Кенске.

"Икари что, здоровье в рассрочку взял — на улице спать? И где, черт возьми, носит Аянами?"

— Айда, подъем! — гаркнула она, открывая дверь. Кенске булькнул и мгновенно сел в кровати, моргая глазами.

— А? Который...

— Около пяти. Давай тут, протирай глаза. Выходить скоро.

Айда со стоном рухнул на спину и скрылся под одеялом, а Хикари заулыбалась и вышла — этот спать не будет больше, так что оставалось только прояснить ситуацию с Синдзи.

На улице яркая осенняя погода смазывалась тянущим с океана холодом и серостью утра. Девушка зябко обхватила себя руками, но за курткой решила не возвращаться. На ступеньках осела влага, кусты тоже дышали сыростью, и она спустилась к костру, вздрагивая от прикосновения волглых листьев к лицу. Огонь за ночь выжег дрова, и пепелище выглядело выстуженным и холодным. Хикари скривилась: ее опасения целиком оправдывались — Синдзи спал, вытянувшись прямо на земле и сунув под голову кулак.

"Хоть ворот поднял, дурень", — вздохнула Хикари и только сейчас заметила Рей.

Она лежала на животе, ее подбородок покоился на сложенных ладонях, и смотрела Аянами прямо в лицо спящему. Отсутствующих и задумчивый взгляд красных глаз, слегка приоткрытый рот — она вся была поглощена зрелищем, не хватало лишь румянца на щеках.

"Ну это разве что от простуды будет", — Хикари решительно подавила теплое чувство в груди и ступила на землю с последней ступеньки.

— Аянами, это староста там? — поинтересовался Синдзи.

Судя по мимолетному выражению на лице Рей, бодрость этого голоса стала и для нее сюрпризом.

— Да, Икари.

— Это хорошо.

Синдзи поднялся и сел, а напротив него — отражением — садилась Рей. Хикари с любопытством смотрела на эту странную пару и не могла понять, чего им еще не хватает в жизни. Помимо друг друга.

— Привет, Хикари, — сказал Синдзи и подтащил к кострищу корягу.

— Привет. Поднимайтесь, будем есть.

Хикари полюбовалась на зевающего парня и перевела взгляд на Рей: девушка убрала прядь с лица, полезла в карман своей боевой брони и перебросила Синдзи коробок спичек. Тот кивнул в ответ и принялся колдовать над деревяшками.

— Ты с кострами в детстве не наигрался? — поинтересовалась Хикари. — Пойдем, выпьешь чего-нибудь горячего.

— Хорошо. Сейчас идем.

Синдзи еще раз широко зевнул и умудрился-таки поджечь раскрошенную кору, а Аянами внимательно изучала этот процесс, не обращая внимания больше ни на что.

— Ладно, поднимайтесь, — буркнула Хикари и повернулась к ступеням. — Вам скоро собираться.

"Ну как такому не позавидовать, а?"

— И давно вернулась?

— А ты давно не спишь?

Под кедами влажно поскрипывал раствор, а позади повисла тишина — только треснула тронутая огнем ветка.

— Ясно. Доброе утро, Аянами.

— Доброе утро, Икари.

Ей очень хотелось обернуться и посмотреть на их лица в этот момент, но Хикари знала, что ничего особенного не увидит.

— Икари.

Синдзи пнул калитку и рывком ушел в сторону, прижавшись к воротам, а в проем нырнула Рей. Фигура в плаще выждала ровно секунду и тоже скрылась в темноте.

Хикари неуверенно переминалась чуть поодаль — у машины: парочка убедительно попросила остаться в стороне хотя бы поначалу. И если на словах-то это выглядело очень заботливо, то в действительности староста прекрасно понимала, что кто-то третий им просто-напросто мешает. Кенске зато не напрягался — спокойно курил себе, развалившись на крыше "лексуса" и положив руку на приклад винтовки. Сама снайперка беззаботно уткнулась стволом в ослепительно-синее осеннее небо.

— Эй, ну не нервничай, — посоветовал Айда, глядя на нее сверху вниз и забычковал сигарету. — Ты ведь с одними только Вернувшимися сюда ходила.

— Ходила, Кенске, но тогда мы по дороге следов ящериц не встречали. И дверь была заперта на замок.

— Ну, у тебя тогда и стрелков не было, — рассудительно сказал Айда и с ухмылкой погладил оптику ружья. — Так что не тереби нервишки.

— Айда, помолчи.

Из-за огромных ворот не доносилось ни звука — ни единого. Хикари в который раз огляделась: на парковке, залитой светом полуденного солнца, было спокойно и тихо — потрескивали разогретые пластиковые бутылки, ветер шуршал пакетиком, зацепившимся черти когда за зеркальце ржавой "мазды". Окруженное осенним лесом асфальтовое поле была невыносимо мирным и тихим, склады — угрожающими, но тоже безмолвными.

— Я пошла.

— Э, стой!

Хикари пошла вперед, не слушая чертыхающегося Кенске. "Ревную? Я? Кого и к кому? Или мне интересно застукать этих богов? Какого черта так тихо? Да что это со мной?" Она прекрасно понимала, что происходит с ней, и все эти вопросы были только белым шумом, в меру успешно забивающим разум.

"Ребята... Я буду безумно рада, если увижу даже самый обычный поцелуй. Иначе вы просто не люди".

— Аянами, это глупость. Ты ведь понимаешь?

— Нет.

— Мы не можем штурмовать в лоб.

— Почему?

Пауза. Хикари посмотрела себе под ноги и сделала еще один острожный шаг. Полупустые стеллажи нависали над ней со всех сторон, но пока еще можно было идти тихо. Хотя и не особо нужно: эти двое не скрывались и голос не понижали.

— Как тебе объяснить, Аянами... Хотя бы потому, что ты мне ничего толком не объяснила. Беги-стреляй — это не план. Не для меня.

Пауза.

— Вот видишь, как все просто? Есть план "Б"? Побезумнее?

— Есть.

Невидимый Синдзи издал продолжительный стон:

— Изложи. Хочу убедиться, что ты можешь еще чем-то удивить меня.

— Использовать подопытного проекта "F.E.V." В качестве боевой единицы.

Хикари замерла: изумленное молчание Икари было почти материальным — оно ощущалось как сквозняк, свистнувший между решетчатых стоек и полок.

— Любопытно. И почему ты решила удивить меня сейчас? Подошло время, полагаю?

— Нет.

— И?..

— У сектантов было трофейное радио Анклава, я получила новую информацию.

— Ясно. Завтра выдвигаемся.

В темноте склада послышались шаги, и Хикари сразу же потерялась, пытаясь понять, где Икари и Аянами.

— Раз уж зашла, лови ящик, — сказал Синдзи и — естественно — его голос доносился уже из-за спины. Девушка едва успела обернуться и подхватить коробку, к счастью, довольно легкую. Из-за плеча Икари выглядывала Рей, оба держали перед собой внушительные ящики с консервами, а девушка вдобавок держала во рту тонкий фонарик-ручку, выписывая его лучом замысловатые узоры в пыльном воздухе.

— Вы тут...

— Да, что-то задержались, — закончил за нее Синдзи. — Там все хорошо?

— Д-да... — пробормотала Хикари. — А вы...

— Ах да, — улыбнулся Синдзи и обернулся к Рей. — Мы забыли с тобой поцеловаться. На публику.

Аянами некоторое время смотрела на него, и луч света прекратил дергаться, выхватив из жиденького полумрака ухмыляющуюся физиономию Икари. После чего Рей выпустила фонарик на крышку ящика и ровно произнесла:

— Да, забыли.

И пошла к выходу.

Хикари лежала в траве и прислушивалась к угасающим звукам двигателя. Густая рыжая трава склонялась над ее лицом, и в свете солнца она напоминала багрянец волос ее школьной подруги. В небе не было ни облачка — только глубина.

— Странные они.

Кенске шлепнулся рядом — до того он провожал взглядом уходящую машину.

— Странные.

— Ну, это пройдет. Есть средство от таких странных отношений, — с умным видом сказал Айда, охлопывая карманы куртки в поисках сигарет. — "Переспать" называется.

Хикари захихикала. Айда смотрел на нее сверху вниз и обиженная гримаса потихоньку разглаживалась, уголок губ задергался, и он присоединился к веселью. Девушка упоенно хохотала, вытирая слезы, будто никогда в жизни не смеялась, словно никогда не слышала таких глубокоумных нелепиц...

Словно отъезд Синдзи и Рей выдернул какой-то ограничитель.

— Знаешь, Хикари, — сказал Айда, икая, — я... Рядом с ними чувствую себя необычно...

— О, неужели?

— Ага.

Кенске вдруг посерьезнел и сунул в рот сигарету, прикурил, задумчиво глядя в сторону поселка.

— Словно я детекторный приемник, который ловит пакетные передачи.

Хикари нахмурилась, пытаясь понять его, а потом слабо улыбнулась.

История девятая — Крупицы человеческого

Пустынная автострада — в былые времена гордость этой префектуры — переживала свой закат. С тех пор, как над Землей повисла багровая полоса, никто не следил за ее покрытием, никто не красил отбойники, не чинил автоматические ограничители, кассы оплаты за проезд и шлагбаумы. Но младшая сестра, вынесенная на опоры и поднятая высоко над поверхностью, давно уже осела фрагментами, перестала быть дорогой, а это наземное шоссе все еще можно было использовать по самому прямому назначению. Линзы разогретого воздуха скрадывали выбоины, запах пыли вздымался над полотном, не хватало лишь терпкого мощного аромата машин — кислятины комбинированных движков, озонового дыхания реакторов, горячих выдохов водородных установок.

Дорога была абсолютно и бескомпромиссно мертва.

Синдзи неспешно открывал и закрывал ладонь — пальцы были переплетены аптечной резинкой, перчатка валялась тут же, рядом, на торпеде. День выдался горячим, ленивым и скучным. Он протянул руку к плечу и утопил кнопку радиосвязи.

— Аянами?

В наушниках треснуло, и тотчас же отозвался голос девушки:

— Да, Икари.

— Как там дела?

Эфир помолчал.

— А-я-на-ми.

— Трейлер будет еще нескоро. Ничего неожиданного не вижу. Так что причин для беспокойства нет.

Синдзи вздохнул.

— Аянами, хочешь, расскажу анекдот?

— Нет.

— А давай я тебе поесть принесу?

— Нет. Сиди в машине.

— Хм. Ну тогда расскажи что-нибудь хорошее.

Эфир вновь ответил ему молчанием, но теперь Синдзи отчего-то знал, что Рей улыбается. Совсем чуть-чуть — но улыбается. Икари тоже улыбнулся. Тормошить хладнокровную девушку становилось все интереснее: появился вполне заметный эффект, и Рей словно оттаивала, даже начала поддерживать разговоры на отвлеченные темы. С другой стороны, она еще больше погружалась в себя, когда делала что-то, по-прежнему темнила со своими планами по уничтожению Анклава, но что по-настоящему беспокоило Синдзи — это ее взгляд. Аянами Рей завела скверную привычку смотреть на него, когда думала, что он спит. Это было бы очень возбуждающе, если бы не выглядело так тоскливо.

— Икари, внимание.

Синдзи, вырванный с мясом из своих мыслей, выровнялся на сиденье.

— Да, слушаю.

— Движение на автостраде. Похоже, наша цель.

Потянувшись к ключу зажигания, он бросил взгляд на часы и нахмурился.

— Но еще ведь только...

— Я знаю. Но это они.

— Понял.

Двигатель завыл, набирая обороты, и Синдзи рванул с места, буквально сбрасывая машину с невысокого холма. Где-то впереди и слева Рей быстро слезала с остатков рекламного щита — отсюда Икари видел только глухую часть конструкции. А справа на шоссе появилась крохотная точка, которая словно отражалась в зеркальной линзе воздуха над асфальтом.

План ковбойского налета на конвой был отработан — Синдзи научился разворачивать "лексус" в контролируемом заносе, наощупь активировать на взрывателе нужные мины и ловушки, а Рей... Рей, помимо всего прочего, научилась делать вот это.

Автомобиль прошел под решетчатой фермой и притормозил буквально на секунду, но по крыше тут же ухнуло, а в следующий момент в окно вперед ногами влетела Аянами. Девушка упала на сиденье, бросила назад бинокль и кивнула ему. На ней была легкая боевая броня, без наплечников и нижней части набедренных пластин, а вместо шлема — развернутая козырьком назад кепка офицера Анклава.

"Руки не доходят оттуда герб спороть", — подумал Синдзи и поддал газу.

— Впереди три машины охранения, вторым идет БТР, — сказала Аянами, хватаясь за торпеду, когда он вписал "лексус" между остовами бывших шлагбаумов. — Еще один броневик сзади.

Все шло не по плану, и, ругнувшись, Синдзи прикинул варианты. Первая машина взлетает на мине, но БТР сносит ее останки и конвой продолжает движение, валя из всех стволов. Потом в каше подрываются закладки. "Не пойдет. А если так?". Первая машина взлетает на мине, конвой тормозит и тупо не доходит до основной зоны ловушек. Оборона, залп из ПТУРСов... "Не пойдет. Мне дадут сделать от силы один выстрел из гаусски".

Проклятый БТР в голове колонны спутал все карты, и теперь получалось, что подрывать первые мины бессмысленно: минус головная "пустышка", которая почти наверняка с этой целью и пущена — маловато.

— Два БТР сразу не подорвать, — сказала Рей.

— Можно. Но если именно что сразу.

Икари утопил тормоз и остановил машину за двести метров до первого ряда закладок.

— За руль, быстро. "Коробочка".

— Поняла.

Синдзи намотал на руку ремень гаусс-ружья и захлопнул за собой дверцу. Аянами скользнула на его место, положила руки на руль и выглянула наружу, так что он захлебнулся прощальной остротой. Машина взвизгнула покрышками и ушла в сторону от дороги.

"Мамочки, какие же у нее глаза..."

Икари ковырнул ногой разогретый асфальт и неспешно вышел на третью полосу, упер приклад гаусс-винтовки в покрытие.

"После такого взгляда и помирать не страшно", — с улыбкой решил он, глядя в небо, где появились незаметные утром облака. Фольга ружейного радиатора слегка нагрелась, издали уже доносился гул двигателей, а дорога парила и искрила на солнце зеркалами раскаленного воздуха. Синдзи поднял ружье, включил накопитель и дослал патрон в камеру. К тому моменту, когда он смог разглядеть смотровую щель на лобовой броне первого автомобиля, индикатор заряда приветливо подмигнул ему. Над приземистой головной машиной возвышалась орудийная башенка БТР, и откинутый было в сторону ствол торопливо выравнивался, беря неожиданную помеху на прицел.

"И — начали".

Синдзи вскинул ствол ружья, упал на колено и спустил курок.

Грохот и визг разогнанной вольфрамовой капельки уткнулись в хрупкую плоть БТР, и восьмиколесный гигант в мгновение ока остался без башни — а заодно и без половины кабины. Откуда-то из-за холмов спешил дымный след ракеты, метя во что-то далеко позади полыхнувшего ада, и в хвосте колонны взметнулся столб пламени. Полдень стал очень громким.

Синдзи побежал в сторону, к обочине, тыкая пальцем в левое предплечье: головной машине тоже пора. Вслепую зажатые кнопки оказались как раз нужными — бронелисты полетели во все стороны, и Икари пригнулся, пропуская над головой литое колесо. Прыжок, перекат в ливневую канаву, и он уже из-за отбойника увидел что шедшая третьей машина смогла перепрыгнуть железобетонное ограждение, и теперь стрелок поводил стволом "бозара", укрепленного на крыше. Проклиная усиленные рессоры и форсированные движки джипов, Синдзи кинулся в сторону, а за ним потянулась дорожка из фонтанчиков пыли и крошки.

С этой стороны полотна была одна мина, но до нее еще было довольно далеко, и, сидя за железобетонным пандусом, Икари прикидывал, как бы с наименьшим риском грохнуть чертов "хамви".

"Ну насколько все было бы проще, если бы не чертов грузовик!"

Поскольку трейлер понадобился целым и невредимым, как раз и пришлось заниматься ковбойщиной. Однако, проблему джипа поддержки, который рычал где-то за спиной, стоило решить быстро: не хватало, чтобы драгоценный тягач смылся под шумок.

"Ну где там эта свинья?"

Синдзи снял с разгрузки гранату и, не целясь, швырнул ее через плечо. Отсчитав "и-раз, и-два, и-три", он высунулся из-за укрытия одновременно со взрывом. Пулеметчик в силовой броне, осыпанный осколками, нырнул было в люк, но быстро сообразил, что добавки не будет. Плюясь очередями, "хамви" выскочил из канавы и рванул к нему.

Синдзи нырнул за укрытие, наевшись пыли, зато теперь мог на слух отслеживать передвижения врага. "Вроде, кстати, последнего. Или это сейчас что-то сдетонировало? Надеюсь, не грузовик". Он тряхнул головой и поднял ружье с индикатором полного заряда. Джип эффектно вырулил слева, подставляя ему неплохо бронированную корму, и Синдзи невольно ухмыльнулся: придурок-водитель, похоже, не видел, из чего он разнес БТР.

В перекрестии оптики мелькнули желтые глаза силового шлема стрелка, а потом там с грохотом расцвел взрыв — "хамви" просто разнесло изнутри. Икари поднялся в полный рост.

Шоссе было завалено полыхающим ломом, в котором продолжало что-то рваться. Из останков хвостового БТР взмыла какая-то чадящая дрянь — не то ракета, не то баллон — и рванула в высоте. Густой дым застилал место побоища, постепенно садясь все ниже, окутывая зажатый в пожарище главный трофей — "мерседес лонгхорн" — длинномерный атомный трейлер.

Цацка, которая понадобилась некой голубоволосой молчунье.

Синдзи пригнулся и побежал к трассе, забросив гаусску за спину. У водителей и потенциальных выживших могло остаться оружие, но на них хватит и .223 пистолета. Из облака дыма вылетела приземистая тень "лексуса", и тут же около отбойника полыхнула вспышка, а от брони машины пошли искры. Синдзи рванул из кобуры ствол и всадил две пули в стрелка, который так и не успел его рассмотреть.

"А вот эти — успели".

С той стороны дороги пришли тонкие нити лазеров и показались тени выпрыгнувших из машин анклавовцев. Рей высунулась было наружу, но Синдзи хрипло вдохнул и в один прыжок вбил дверцу "лексуса" на место.

"Сиди тихо".

Его движения отследил шипящий по броне машины лазерный луч, но Икари успел поймать ритм боя. Мир послушно замедлился, мышцы взорвались судорогами, когда он бросил тело в серию прыжков, двигаясь навстречу врагам.

"Вдох. Вдох, я сказал!!"

Легкие буквально всасывали воздух сквозь пережатое искусственным спазмом горло, сердце билось на манер крупнокалиберного пулемета, кроша ребра, а над стволом пистолета замер пылающий желтый глаз улучшенной силовой брони, и Синдзи остановил мир.

"Банг".

Глаз потух, картинка снова размазалась, когда он кувырком зашвырнул себя за тумбу. Щелчок магазина, лязг затвора — все с чудовищно усиленными басами замедленного времени. Даже звук смены разрядника в ружье противника — и то скорее рев, чем свист.

"Самое время. Requiescat, так сказать, in bellum".

Синдзи вылетел из-за тумбы и в прыжке выстрелил по анклавовцу.

"Я видел глаз или нет? Видел или нет? О, черт..."

Он перекатывался на идеально ровной площадке, а солдат возвращал голову из запрокинутого положения. Несмотря на всю прочность лобовой брони ему должно было хотя бы сломать позвоночник, но шейная гидравлика... Черт бы побрал шейную гидравлику.

Синдзи поднял пистолет, чувствуя, как обжигает левое плечо прошедшим по касательной лазером, но выстрелить не успел. Расколотые выстрелами желтые линзы разлетелись осколками, из-за них брызнули грязно-алые фонтаны, а потом уродливый силуэт разорвало. Можно было, конечно не оборачиваться, но Синдзи очень хотелось посмотреть на спасительницу.

Аянами стояла прямо, широко расставив ноги, и опускала стволы обоих "дезерт иглов", не отводя от него пристального взгляда.

"И когда она козырек развернуть успела?" — подумал Синдзи, смахивая пепел своего плаща с обожженной руки. Слабая боль весело гуляла по всей конечности, но воевать с таким вполне можно, тем более что воевать вроде больше было не с кем.

— Больно? — спросила она подойдя.

— Нет... Ай! Да, да, больно! Перестань!

Рей отняла руку и полезла в подсумок за медикаментами.

— Может, займемся трофеем сначала? Не боишься, что его подорвут?

— Это было бы лучше, — сказала Рей. — Ты уверен, что сможешь потерпеть?

Он закатил глаза и обошел ее, направляясь к кабине "мерседеса".

— Конечно, дорогая.

Дверца грузовика распахнулась, оттуда выпрыгнул водитель в кожаном комбинезоне и сразу же поднял руки. Синдзи с интересом посмотрел на него. "Хм... Не помню такого. ФЭВанутый..."

— Аянами, он нужен нам? — не оборачиваясь, спросил Икари.

— Нет, я умею управлять...

"Банг".

Водитель шлепнулся на землю, заливая кровью и мозгами колесо своего бывшего тягача. "Новая раса. Суки". Мысль о том, что в крови этой твари плескались обломки самой адской смеси генов, была отвратительной.

— Итак, трейлер захвачен. Что теперь, Аянами?

Синдзи попрыгал в водительском кресле: отличная амортизация, самое оно для дальних рейсов. Рей уселась рядом и изучала карты и голодиски — содержимое взломанного бардачка.

— Подождем, пока прогорит впереди, разбросаем обломки и поведем тягач сюда.

Он наклонился, чтобы рассмотреть, куда указывает палец девушки. На карте обнаружилось ожидаемое расположение экспериментальной базы SEELE в префектуре Западная Ниигато. Синдзи кивнул своим мыслям и продолжил изучение карты — подробной военной схемы со странными пометками и обозначениями. "Полагаю, это преграды, образовавшиеся после Третьего Удара".

— Видишь? — уточнила Аянами.

— Вижу, — отозвался Синдзи и откинулся на спинку водительского сиденья. Перед ним за лобовым стеклом догорали обломки. — У тебя грязь под ногтями. А еще ты обещала меня починить.

— Хорошо. Я сейчас помою руки, — сказала Рей и спрыгнула в жилое отделение кабины, где среди прочих удобств располагался и рукомойник.

"Хм. Это что такое? Обиделась или смутилась?.. — подумал Синдзи и поерзал в зверски удобном кресле, мечтательно улыбаясь. — Вот оставлю свой "лексус" где-нибудь, буду в этой колымаге ездить. Прямо дом на колесах..."

Для полного счастья не хватало только возможности забросить руки за голову.

— Снимай плащ и повернись ко мне другим боком.

— Да, сестричка.

Аянами без предупреждения щелкнула рычажком, и кресло превратилось почти в лежак.

— Эй, поосторожнее!

Рей помогла ему снять плащ, бронежилет, а рукав футболки пришлось вообще отрезать: синтетику припаяло к плечу. Икари с интересом сунул нос поближе к ране и выяснил, что выглядело все куда хуже, чем по ощущениям.

— Коагулировано не меньше трети дельты, — сказала Рей. — Ты руку вообще чувствуешь?

— Хм. Как ни странно — да.

— Плохо.

Синдзи это понял и без нее: сосуды, которые остались неповрежденными, сейчас примутся разносить омертвевшую ткань по организму, старательно отравляя его. И, как всегда, из самых лучших побуждений.

— Доктор, предлагаете отрезать? — поинтересовался он.

— Нет, — сказала Рей и сняла стерильный колпачок со стимпака. На коленях девушки лежал малый хирургический набор.

— Это была шутка.

— Я поняла. Можно ускорить регенерацию, но это будет очень больно.

Синдзи прикрыл глаза. Смотреть, как счищают его обуглившуюся плоть, было совсем не обязательно.

"Мама... Не уходи. Ты не можешь быть памятью ради нас всех, пожалуйста..."

Мир заканчивался, а тут же рядом, в корчах рождался новый — жалкий недоносок. А Синдзи смотрел, как его оружие, его сердце, его боль и радость уносит в высь, как гаснут глаза и гаснет тихий голос.

Мир умирал. Мир рождался, а он навсегда остался на этом перепутье.

— Икари, выпей.

Левое плечо горело огнем, который волнами хлестал по всему телу.

Горькая прохлада на губах.

Голос Аянами Рей — огромного вестника нового мира. Аянами Рей.

Сжатая в руках тряпка, бак с клонами, огромные руки, пытающиеся взять распятую Еву, — это все Аянами Рей.

"Аянами, не уходи. Мы ведь поделили этот мир, мы раскололи его почище Ангелов. С кем нам быть как не друг с другом? С кем?"

— Выбор есть всегда.

— Выбор? Или его иллюзия?

Внимательное лицо Аянами — как тогда, в колыбели Комплементации, — замерло над ним.

— Выбор.

— Я дал людям выбор. И тем самым выбрал за них.

— Ты — не они. Выбор есть у тебя.

— А у тебя?

Молчание. Внимательный взгляд, где таится так много. Так много — и еще сверх того тоска, та самая, которую он чувствовал сквозь полуприкрытые веки перед каждым пробуждением.

— Выпей. Тебе скоро станет легче.

Синдзи открыл глаза. Голову ломило от боли, было тошно и муторно, и еще замысловатая штуковина — что-то вроде брелка — покачивалась у него перед самым лицом.

Он ощупал плечо и обнаружил толстый слой аккуратно наложенных бинтов, но нажатие не принесло почти никакой боли — зато под перевязкой невыносимо чесалось. Именно от этого он и проснулся. Синдзи попытался привстать, задел головой глупый брелок и стукнулся головой о полку. Еще было холодно: выше армейских штанов на теле из одежды ничего не наблюдалось, не считая, само собой, бинтов.

"Грузовик. Я на спальном месте в задней части кабины".

Икари прислушался к ощущениям: он вполне мог двигаться, но почти не видел куда. Отчетливо было ясно, что машина стоит и снаружи сейчас ночь. Синдзи пригнулся и сел, обхватив голову. Судя по тому, что левая рука двигалась исправно и лишь зачесалась сильнее, в напоминание о пропущенном лазерном луче ему осталась только мигрень. Он ухмыльнулся и осмотрелся. Темнота послушно рассеивалась — способности ночного хищника таким ранением повредить не удалось.

В углу кабины у его ног слабо мерцали экраны видеонаблюдения, где была картинка из кабины и прицепа, причем в последнем среди разного оборудования и ящиков Синдзи обнаружил "лексус".

"Эээ... Сколько это я уже тут валяюсь?"

Вопрос был совсем не праздным, поэтому Синдзи присмотрелся к часам в уголке экрана и слегка обалдел: его не было почти полных двое суток. Он помотал головой, со скрипом зубов пожалел об этом и обвел взглядом кабину. Судя по картинке с камеры, в кресле водителя спала Рей.

Синдзи встал и, опираясь на поручни, поднялся к водительским местам, сел на пассажирское место. За окнами грузовика шуршал подлесок, было видно слегка заросшую проселочную дорогу и разбитый домик лесника. Ночь выдалась мрачной, низкое нахмурившееся небо углубляло тьму, так что, даже напрягая зрение, Икари видел метров на тридцать-сорок вокруг. Потерев разболевшиеся глаза, он посмотрел на свою напарницу. Аянами спала, приоткрыв рот, и во всем положении расслабленного тела сквозила крайняя усталость. Синдзи попытался прикинуть, что успела сделать Рей за эти двое суток, и даже то, о чем он уже узнал, тянуло часов на семь-восемь забытья без задних ног.

Очень хотелось поцеловать спящую девушку — сейчас она выглядела как никогда хрупкой и милой, почти обыкновенной, просто выросшей одноклассницей — без клонов, без огромного мертвого тела в полгоризонта, без кепки с гербом Анклава...

"Совсем маленькая, невинная кража... Без взлома", — подумал Синдзи, наклонился к лицу Рей и осторожно прикоснулся губами к ее губам.

Эффект получился потрясающим.

Аянами моментально открыла глаза, в которых еще плавала муть сновидения, и Синдзи невольно отшатнулся, но девушка просто смотрела на него несколько устрашающе длинных секунд. А потом нежно положила ладони ему на щеки, зарывая пальцы в волосы на висках.

"А вот это уже перебор", — решил мозг, плавящийся между этими невозможно теплыми руками, и аварийно выключился.

Синдзи открыл глаза: за окном загорался серый рассвет, а он, оказывается, так и заснул, лежа на руле и положив голову на кулак. Безопасность, помноженная на пост-эффекты ранения оказалась сильнейшим снотворным.

Что-то тревожило его, что-то из его сна. Икари нахмурился, вертя затекшим запястьем, и замер, вспомнив, что это было. "Да ну нет! Галлюцинация..." Он оглянулся на шорох и обнаружил Аянами, переодевающуюся в задней части кабины.

— Доброе утро, Икари-кун.

Синдзи проморгался, пытаясь отвести взгляд от белой спины.

— Доброе...

— Мы выбились из графика, потеряли примерно десять часов, — сообщила девушка, натягивая эластичную поддевку брони.

— Ясно.

Синдзи встал и на пробу энергично подергал заживающим плечом: никаких бонусов к исцелению неудобная ночевка на руле не дала, но хотя бы явных минусов не ощущалось. "И то дело, — подумал он, уже без смущения рассматривая невозмутимую Аянами. — Неа, глюки, однозначно".

— Срезать мы не сможем, так что придется гнать быстро. Анклав может верно понять исчезновение конвоя и выслать воздушную партию, чтобы уничтожить Субъекта.

Он поморщился:

— "Субъект"? Я бы предпочел имя "Тодзи".

Рей защелкнула крепления перчатки и пошевелила пальцами.

— Я бы предпочла, чтобы его не уничтожили.

Девушка бросила ему куртку, и Синдзи нарочно протянул за ней левую руку.

— Моя очередь рулить?

— Да.

Рей села в пассажирское кресло и разложила карту на коленях. Синдзи упал рядом, покачался на подрессоренном сиденье и, улыбаясь, натянул перчатки с обрезанными пальцами.

— Аянами, одолжи кепку.

— Сворачивай вот на эту дорогу и пока прямо.

Синдзи ухмыльнулся и повернул ключ. Под кабиной загудело, заскрежетал редуктор, лязгнула коробка передач, и огромная машина, посвистывая гидравликой, трудолюбиво подмяла первые ветви подлеска. Он запустил на всякий случай миноискатель и, зевая, побарабанил по рулевому колесу. А потом случайно скосил глаза.

Вместо того чтобы изучать карты, Рей смотрела точно на его щеку, а пальцы ее левой руки оглаживали ладонь, будто стараясь вспомнить какое-то ощущение. Синдзи моргнул, и наваждение исчезло.

— Геккоцид в чистом виде. Мда.

— Мы опоздали.

Город ящериц был выжжен и до сих пор дымился, а кое-где еще вовсю полыхали пожары. Обожженные тела гекко — целые и по частям — покрывали огромную долину, еще недавно безраздельно им принадлежавшую.

— Стреляли, судя по воронкам, с предельно низких.

— Да, Икари, осколочно-зажигательными "воздух-земля".

Трубы АЭС виднелись за пологими холмами, но Синдзи с досадой понимал, что туда уже, возможно, не стоит спешить. "А все этот ублюдок со своей лазерной дрянью. Или мой героизм. Дал бы Рей помочь мне сразу — ни хрена бы этого не было".

— Икари... Там что-то не так.

Рей передала ему бинокль.

Синдзи покрутил настройку и всмотрелся в верхушки зданий станции. Серые с черным, покрытые копотью бетонные сооружения, кое-где видна ржавчина, есть след попадания ракеты.

— Хм. Станция так не выглядела. Там был бой?

— Мне показалось, что не "был", а "идет".

Икари напряг зрение и заметил слабый отблеск вспышки.

— Ну что же. Врываемся.

Он выжал газ и бросил машину вниз — в долину ящериц. Рей тем временем крутила настройки радиоприемника. Белый шум и помехи сменились каким-то осмысленным шипением, а потом...

— Зулу, зулу, я на позиции, они...

— Нет, прикройте! Прикройте! Аааааа!..

— Зулу, поднимайтесь в воздух! В воздух!

— У меня с тылу еще один! Нет, неееее!!.

Скрежет, визг, крики — Синдзи забыл, что надо следить за дорогой. Там, за холмами, у Анклава было все настолько плохо, что это не получалось даже представить. Позывные все чаще заканчивались криками боли, стонами или просто треском.

— Лазерные винтовки, плазма, лазеры Гатлинга, "миниганы"... — Рей на слух перебирала используемое в побоище оружие, а когда динамики захлебнулись визгливым грохотом, хладнокровно добавила:

— И гаусс-ружья.

Икари, вертя баранку между выбоинами и воронками, чертыхался сквозь зубы: чем ближе был бой, тем меньше ему хотелось там оказаться.

— Танго, майор, я выхожу из боя!

— Оскар, Сьерра!! Отставить, заберите раненых! Оскар! ОСКАР!!!

— Майор, ну его все!..

Синдзи вмазал по тормозам: прямо перед ним над гребнем холма поднялся силуэт конвертоплана с опустошенной подвеской. Машина только набирала высоту, когда ее догнал выстрел из гаусс-ружья.

— Аянами, вниз!!! — заорал Икари, видя, как вспухает прошитая машина.

Ударная волна взрыва вмяла лобовое стекло "лонгхорна", покрыв его сетью трещин, но в раме усиленный триплекс удержался: ни одного осколка, по счастью, грузовик не поймал. Синдзи тут же прыгнул назад в кресло и оглянулся на Рей.

— На крыше прицепа есть ручная турель с "виндикатором". Я разблокировала ее, — сообщила она, спокойно усаживаясь на свое место и изучая густую вязь трещин на стекле. — Видно плохо.

— Вперед, а я поведу, — Синдзи достал пистолет и в три выстрела добил лобовое стекло, после чего просто высадил его наружу.

Аянами кивнула и открыла дверцу, глядя вперед — на сполохи за холмом:

— Мне нужно десять секунд. И еще. Я думаю, они нашли Субъекта.

Рей захлопнула дверцу, а Синдзи кивнул: он тоже так думал.

"Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять..."

За гребнем взорвалось еще что-то громкое и большое.

"Давай Тодзи. Надеюсь, мы тебе не помешаем. Два. Один".

Синдзи улыбнулся и утопил педаль. Грузовик заревел и с первой попытки взял склон, почти не сбавляя скорость. Подруливая, Икари потянулся назад и положил рядом с собой гаусс-ружье. Еще один конвертоплан взмыл и был сбит влет — без маршевого двигателя машина пошла кувырком, влепилась в землю далеко слева.

Первого анклавовца в боевой броне "мерседес" просто стоптал — солдат бежал с поля боя и выскочил прямо под колеса, а потом рывком открылось и само побоище. Парковка перед АЭС горела от края до края, ее прочерчивали трассы и лучи, вспухали взрывы, и Синдзи вдруг понял, что идея врезаться в бой оказалась далеко не самой удачной. В пылающем аду метались тени, похожие на искореженных людей, и если меньшие тени были вполне узнаваемы по силуэту силовой брони, то большие...

— Супер-мутанты, — сообщил ему наушник.

Огромные зеленоватые глыбы мышц, опоясанные простейшими элементами брони, с легкостью стреляли с одной руки бозарами и миниганами. А еще в оказавшемся прямо напротив мутанте Синдзи разглядел минимум десяток дырок — и это только в груди.

"Мать твою, а в кого тут стрелять?!"

Супер-мутанты азартно поливали свинцом солдат Анклава, те отплевывались сгустками плазмы, хлестали лучами лазеров, но без особого результата. Один из экипированных в силовой доспех споткнулся, на него тут же налетел залитый кровью враг, придавил ступней к земле и просто оторвал обе руки, после чего приставил ствол к шлему.

Зрелище было чудовищным, и Синдзи поднял ружье, только когда на крыше загрохотал "виндикатор".

— На три часа, — дохнуло в ухе.

Икари, не вдумываясь, залепил первый выстрел в указанном направлении. Засевший за горой металлолома отряд Анклава разметало, и до них тотчас добрались супер-мутанты. Кажется, они пошли врукопашную.

"Ни хрена я не понял. Значит, поддержим уродов, — решил Синдзи и выкатился из кабины, поднимая пистолет, — Аянами, как всегда, виднее".

— Рей, прикрывай.

— Поняла.

Очередь срезала легковооруженного парня с G-11, который бежал навстречу Икари. Синдзи вздохнул, чувствуя, как протестует полузажившее плечо, и прикрыл глаза. Взрыв слева оказался слишком неспешным, движение луча — вялым и неторопливым, а озвучка боя стремительно ушла в глубокие басы.

Выстрел.

Анклавовец упал с разбитой под шлемом головой, его напарник в силовой броне еще разворачивал "миниган", когда —

Выстрел.

И еще один — в глаз.

За спиной пискнул индикатор заряда, и Синдзи потянул ремень, выдергивая винтовку из-под руки. Миг на поиск цели, мгновение на уклонение от пули и —

Выстрел.

Последний конвертоплан развалился грудой полыхающих обломков, а Синдзи уже вжимался в дно воронки рядом с подергивающимся огромным телом. Вдох. На какую-то секунду он увидел пламя в единственном красном глазу умирающей твари, а потом супер-мутант испустил дух. Синдзи стряхнул морок этого прощального взгляда и выскочил из воронки — слева прошлась дорожка попаданий, перерубая ползущего анклавовца. Икари поднял вверх большой палец и в прыжке прострелил голову еще одному.

А потом все как-то сразу закончилось.

Грохочущая тишина навалилась со всех сторон — еще гремели взрывы, гудело пламя, но врагов больше не осталось. А вот супер-мутанты остались. Синдзи стоял в кольце мощных тел — когда-то, возможно, зеленокожих, коричневых и даже рыжих с подпалинами. Теперь эти твари были залиты кровью, обожжены, у некоторых не хватало конечностей, но они стояли, опираясь на свое оружие.

— Достаточно, — прогрохотал густой бас. — Всем — умереть.

Синдзи моргнул: тела вокруг него вдруг в мгновение ока стали мертвыми — они просто свалились на землю с шумом и лязгом, будто из кукол вынули батарейки. Земля вздрогнула, и Икари оторвал взгляд от апофеоза этой невероятной бойни. Перед ним стоял поистине огромный супер-мутант — существо, закованное в черную броню. Если любое из окружающих Синдзи тел было вдвое выше человека, то этот экземпляр — по меньшей мере втрое. Те же пропорции вздутых мышц, та же первобытная мощь, но покрытая вороненым металлом.

А вот голова существа оказалась почти человеческой — и узнаваемой.

— Привет, Тодзи.

Существо присело, заглядывая ему в глаза, и на искаженном лице появилось подобие улыбки, буквально разрывающей грубую кожу.

— Это просто куски мяса, накачанные F.E.V. предпоследней ревизии. Тупые и безмозглые солдаты.

Тодзи сжимал и разжимал перчатку, держа ее перед лицом, а на будто бы каменном лице застыла отчетливая гримаса презрения. Икари всматривался в огрубевшую кожу, складки и чешуйки и не мог объяснить, почему в этом месиве так легко узнать бывшего одноклассника и коллегу-Пилота. "Он, конечно, всегда напоминал гоблина, но...".

— Солдаты зря притащили их с собой. Я позволил вывести себя на поверхность, получил свою броню, а потом — просто взял разумы этих младших братишек.

Супер-мутант стиснул кулак, и укрепленный металл жалобно скрипнул.

— Ты проходил подготовку по программе "Найткин"?

Аянами внимательно смотрела на Тодзи и грела руки у огня. Рей сделалась молчаливой с момента погрузки Тодзи в трейлер — Синдзи и тут вновь терялся в догадках.

— Подготовку? — Тодзи гулко хохотнул и оперся на "мерседес". Рессоры грузовика жалобно скрипнули. — Можно сказать и так. Улучшенный супер-мутант. Еще более сильный и тупой.

— Тогда почему ты сохранил разум?

Вслушавшись в тон Рей, Синдзи понял, что именно это и беспокоило девушку. Ей почему-то нужен был этот ответ, и он боялся, что знает, почему.

— Разум... Я сохранил волю, Аянами. У меня было очень много времени, чтобы в деталях представить себя, свою жизнь. Это было странно, но...

Глаза супер-мутанта пытливо всматривались в огонь, Тодзи словно читал ответ по пламени.

— Я удержался буквально на краю. Очень хотелось увидеть... Людей. Хотелось убить тех, кто в ответе за это все.

— Можешь начать с нас, — сказала Рей.

Синдзи изумленно посмотрел на нее и обнаружил, что девушка неожиданно успокоилась. Если, конечно, не считать эту идиотскую выходку.

— В каком смысле, Аянами? — спросил Тодзи, склоняя голову.

— ДНК Икари и моя были использованы при создании вируса.

"Вот почему я уверен, что он посчитает нас собратьями по несчастью, а не виновными?" — подумал Синдзи, наблюдая за меняющимся лицом Тодзи. Супер-мутант помолчал, а потом задумчиво сказал:

— Я думаю, это будет долгий рассказ. Давайте. И обо всем, что я пропустил там, взаперти.

Синдзи кивнул и откашлялся. "О, да".

Рей сидела, сжавшись в комок у огня — первое, что увидел Синдзи, выйдя из прицепа.

— Эй, — позвал он, садясь рядом. — Я его устроил там. Говорит, правда, что спать не будет.

Она кивнула, не говоря ничего. Синдзи сел рядом, чувствуя, как подозрение разъедает его доверие к и без того загадочной девушке.

— Аянами... Тебе нужна была просто очень большая пушка? Не ожидала увидеть человека?

Рей оторвала взгляд от затухающего огня и посмотрела ему в глаза, но ответа он так и не дождался. В целом, ответ был уже и не нужен.

— Но, Аянами, я же рассказывал тебе о встрече с ним, о разговоре через дверь! — с горечью воскликнул Икари. Было очень обидно за искалеченного Тодзи — да, не взирая на всю его навороченность — именно искалеченного. А еще было страшно и заранее обидно за самого себя — еще одно оружие Рей Аянами.

— Да, рассказывал.

— И что ты ожидала увидеть? Он ведь дал мне понять, что хочет остаться собой, хочет ждать своих мучителей! Что не превратится в безголовую тварь! Ты мне не поверила?!

— Не поверила. Ты слишком хочешь видеть хорошее, Икари-кун. Во всем и во всех.

Синдзи прыснул, глядя ей в глаза, и расхохотался — было весело и очень горько одновременно.

— Я?! Аянами, тебе рассказать, как я судил вышедших из Океана? Как я их убивал? По заказу и просто так — тех, кто меня узнал?! После того, как я увидел всю мерзость большинства людей этого мира?! Рассказать?!!

Глаза застилало оранжевой пеленой, в которой плыла кровь — кровь спрессованных душ, которые оголились так, что лоскутьями слезала кожа, что терлись одна о другую язвы, раны, чирьи. Всем — почти всем дано это забыть, но только не тому, кому пришлось решать за остальных. В этом месиве было не только единение, не только избавление ото лжи и одиночества, — было еще самое извращенное взаимное разоблачение, самое откровенное раздевание.

Самая утонченная пытка.

— Да, именно поэтому я пошла в Анклав, а ты взял в руки оружие.

Оранжевый свет погас — остались почти прогоревшие угли и блестящие красные глаза.

— Ты...

— Я. Но ты помнишь и о другой стороне слияния, Икари-кун. Ведь помнишь?

Синдзи усмехнулся.

— Странно, что именно ты мне об этом напомнила.

Он встал. Щекам было очень тепло, — непозволительно, невозможно тепло. Как в том очень реальном сне.

— С той — другой — стороны Комплементации у меня есть только ты, Аянами.

Рей помолчала, а потом снова подняла на него глаза.

— Я рада. Я... Очень рада этому, Икари-кун.

Синдзи смотрел на нее и понимал, что это все не то. Что он обречен выжидать, пока — во сне или нет — еще раз ослабнет эта странная стена грусти в глазах Рей.

"Надеюсь, тогда я не буду отравлен собственным обожженным телом".

— Поскольку в этом месте мы пропускаем сцену для взрослых, — ухмыльнулся он, — я, пожалуй, сразу пойду спать.

Рей улыбнулась, и Синдзи пошел к "мерседесу" почти в хорошем настроении.

Его сны иногда повторялись.

История десятая — Вопрос жизни и смерти

Это было... Это просто было. Гравитация миллионов "я", объятия бесплотных рук, которые сжимают сильнее тисков, тяжесть чужих душ, продолжающих твою собственную. Это было — и это прекращало быть.

Аска чувствовала, что ее место не здесь, что ей надо назад, что мир, который она покинула, зовет ее. Она чувствовала себя — собой. Аска Сорью возвращалась, казалось, целую эпоху, целый тягучий век рвала одну за другой связи, облепившие ее сущность со всех сторон, рвала себя, собирая свое "я" в один тугой мощный удар, чтобы воплотиться, чтобы стать.

Чтобы быть.

Она открыла глаза и потянула носом воздух, пахнущий ночью, морем и кровью. Еще было очень холодно. Аска лежала на мокром, пахнущем кровью песке, в легких ныло, а ее правая грудь пульсировала, словно по ней ударили чем-то тяжелым. Сорью прислушалась — в голове затухали голоса, эхо колосса, эхо жалкого неудачника — Восемнадцатого Ангела, который плескался сейчас у ее ног.

"Я жива".

С этой мыслью Аска уперлась локтями в песок и села. На ней была измятая боевая броня, грудь грубо стягивали бинты, но боль уже уходила.

— Scheisse, ну почему я опять собираю себя по кускам?

Теперь ей нужно было разобраться, где она, почему именно здесь пришла в себя, и — наконец — почему решила вернуться? Аска сжала и разжала кулак, глядя на искореженную пластину наручи: с воспоминаниями оттуда, из Красного Моря, у нее не ладилось: голоса глушили, ничего толком не сообщая. Она осмотрелась.

Сразу за пляжем начинались обрывы, поросшие чахлыми кустами, а к северу на фоне звездного неба выделялось высокое раскидистое дерево. "Груша", — решила Аска, присмотревшись, и принялась дальше изучать место своего пробуждения, и чем больше она видела, тем меньше понимала, что привело ее именно сюда, в это незнакомое место. Сорью подняла голову, выискивая, где можно вскарабкаться наверх, когда небо на востоке за глиняным гребнем озарилось далекой мощнейшей вспышкой.

Аска вздрогнула: в сердце что-то тупо кольнуло, она поднесла руку к груди, а звук удара все не приходил, мир онемел, и только тягучие секунды спустя ожил ворчащий тяжелый рокот, всколыхнувший землю. Подняв голову, рыжая увидела, как могучий рывок дернул редкие облака, отшвырнул их в океан, и больше стоять она уже не могла — давя рвущую сердце иглу, она впивалась в хрупкую глину, выдирала ветки и куски корней, но поднималась вверх, не разбирая пути.

Задыхаясь, Аска выбросила тело на ровную глиняную площадку, и подняла голову. Перед ней за километровой равниной начинался невысокий кряж, а над ним нависал мощный угольно-черный гриб ядерного взрыва. Наросты на его поверхности разбухали, его тело, еще налитое огнем, темнело, горы звучали мощью выпущенного дьявола, и Аску едва не сбросила вниз вторая взрывная волна, сорвавшая половину листьев с одинокой груши.

Встав в полный рост, рыжая зачарованно глядела на этот кошмар.

"Что я... Что я здесь делаю? И почему мне так..."

Сквозь раскаты послышался свист, и в километре к югу над землей зажглись огоньки — там что-то опускалось, опираясь на струи раскаленного газа, какой-то большой темный предмет. Аска запомнила, где он приземлился, и пошла туда, прикрывая лицо от жаркого ветра. Все мысли о рентгенах и облучении остались далеко позади, а в первых рядах к цели мчалась одна — тревожная, как эта ночь.

"Бака, надеюсь, ты там, потому что иначе... Иначе не может быть".

Неделя до возвращения Аски

Рей опустилась на колени и приложила ухо к губам лежащего человека, после чего поднялась:

— Тоже мертв.

Синдзи сел на обожженное бревно и двумя пальцами принялся тереть глаза. Рей смотрела на его почерневшее лицо, на стянутые в нитку губы и чувствовала, что больнее бойни, хуже вида десятков жертв по ней бьет это зрелище: усталый, обреченный Синдзи Икари, который в очередной раз не успел.

— Зачем это все?

Тодзи обводил взглядом уничтоженную деревню и на каменном лице болью висели эти слова. Аянами все не могла понять его — и эта машина войны снова и снова удивляла ее. Судзухара был человеком и им остался, вопреки всему, а сама Рей осторожно пыталась понять, можно ли то же самое сказать о ней самой.

— Аянами.

Это уже Синдзи. Рей попыталась выдержать его взгляд и смогла. Смогла, хотя это оказалось совсем не просто — он смотрел на нее, словно желая вывернуть наизнанку.

— Аянами, вопрос: "зачем все это?" — прежде всего к тебе.

Она молчала — именно потому, что знала ответ.

"Ему незачем знать того, что это все — ради него. Чтобы озлобить его. Чтобы он потерял разум и пришел".

— Я не знаю. В планах Анклава не было вообще этой деревни.

— Тут должна быть их логика, Аянами. Предположи.

— Я не знаю.

Синдзи кивнул и отвернулся, бросив быстрый взгляд на сооруженный второпях навес — туда, где уже двое суток умирал Айда Кенске. Рей знала об этих опытах — эксперименты по нанесению критических повреждений, когда человек может неделю умирать в дикой боли, оставаясь в сознании, чувствуя все и все понимая. Но говорить Айда уже не мог — они слишком долго ехали на сигнал помощи, и Аянами старательно прятала в глубине души удовлетворение: она знала, зачем оставили в живых измученного Кенске, примерно представляла, какое послание Анклава он должен был передать Безликому наемнику.

А еще Рей не хотела думать о том, что успей они приехать пораньше, она бы сама заставила Кенске замолчать.

— Пропало пятнадцать человек, включая Хикари. Остальные убиты.

Тодзи присел над Айдой и осторожно, одним пальцем огладил компресс на лбу умирающего. Смотрел супер-мутант вниз, в лицо своего бывшего друга — и говорил задумчиво и тяжело, словно что-то царапало ему горло изнутри.

— Они просто хотели, чтобы я пошел за ними.

Аянами оглянулась: Синдзи встал и потер шею, обводя взглядом пепелище, уложенные в ряд тела, обломки и воронки — все то, что осталось от зародыша идеального мирка. Девушка, к сожалению, видела больше, чем просто тяжелый взгляд, чем всего лишь пустое лицо.

Глупо было ждать, что он не поймет. Глупо стремиться оградить от очевидного.

— Они хотели, чтобы я привел к ним вас.

Тодзи упер руки в колени и встал, тоже глядя на Синдзи. Кенске дернулся и слабо застонал.

— Икари-кун...

— Ну что же, — Синдзи обернулся и поднял руку, останавливая ее. — Я все понял, это не так уж сложно. И я приду.

Рей кивнула и подошла ближе — он все делал правильно, именно этого поступка ждал Анклав, этого ждала она сама, хотя и знала чуть больше, чем организаторы Третьего Удара. Как ни странно, шаг в капкан устраивал всех.

Тодзи. Тот, кто хочет ценой взрыва нечеловеческой ярости навсегда сковать себя с прошлым — с умирающим другом, с похищенной симпатией.

Синдзи. Тот, кто никогда не сможет жить в мире с собой.

Анклав. Те, кто хотят власти в этом мире. Те, кто сами не знают, кого они призывают.

Рей. Та, кто в ответе за все.

Аянами посмотрела в глаза Синдзи.

— Уверена? — спросил он, и Рей почувствовала тепло. То самое тепло.

— Это моя цель, Икари-кун.

— Ясно.

Синдзи что-то понимал — чувствовал, наверное, но Рей рассчитывала сохранять свои намерения в тайне до самого конца. Это казалось разумным.

Это оказалось больно.

— Без вариантов, — спокойно сказал Тодзи.

— Хорошо.

Над пепелищем деревни Вернувшихся занималась квелая зимняя заря — спешил с моря промозглый ветер, небо серело, а сквозь тучи на востоке продирался кровавый диск. Аянами видела, как медленно тает иней на лицах убитых, слышала сквозь шум прибоя хриплое дыхание умирающего. И с каждой секундой на влажном воздухе все усиливался запах гари.

"Их надо похоронить".

— Аянами, ты уверена, что Кенске нельзя помочь?

Рей кивнула. Когда-то она была на его месте, с той лишь разницей, что ее планировали не убивать, а просто наказать. Но в лаборатории была техника, персонал и прямой приказ руководства, а здесь — только стимпаки и надежда.

— Хоронить погибших вам придется без моей помощи, — сказал Синдзи, подходя к Айде. — Нельзя дальше оставлять его так.

Он сел рядом с лежащим и покрутил рукоять стимпака. Кенске застонал и открыл глаза.

— Айда. Ты понимаешь меня?

Умирающий прикрыл глаза и снова открыл их.

— Хорошо. Я разрушу твое АТ-поле, и ты сможешь восстановить себя потом. Понимаешь?

Рей подошла ближе, чтобы понять, что произошло — Синдзи вдруг выпрямился и непонимающе смотрел в искаженное мукой лицо.

— Но почему? — тихо спросил Икари. — Почему?

— Он не хочет убегать.

Простейший вывод — увы, недоступный тому, кто всегда может в последний момент обмануть смерть. Рей как никто представляла себе цену этого обмана, знала, что пройдет спасенный, но это все равно был выход. Который Кенске принимать не хотел, потому что для него это был выход в никуда.

Синдзи оглянулся:

— Да, это было его селение, но его жизнь...

— Селение и было его жизнью.

— Было?

Взгляд Синдзи сделался почти нестерпимым.

— Было, Аянами? — повторил он. — А что ты вообще знаешь о его жизни?

— Все.

Икари выпрямился, будто получив пощечину.

— О его жизни в прошлом — возможно. До Третьего Удара.

— Если ты не понимаешь его решения — ты знаешь меньше меня.

— Вы решите что-нибудь или нет?

Обернувшись, Аянами увидела, что Тодзи снова подошел к ним, склонился над Кенске. Супер-мутант смотрел на лежащего, и его взгляд встречался с наполненным болью взглядом товарища.

— Он хочет уйти. Просто уйти, Синдзи.

Икари бросил взгляд на Судзухару и вдруг кивнул. Просто молча кивнул и ушел — к разложенным в ряд телам убитых. Рей проводила его взглядом, а потом снова оглянулась на двоих бывших друзей.

— Хорошо, — сказал Тодзи, и его низкий шепот почти терялся в шуме недалекого моря. — Пока, дружище.

Супер-мутант поднял голову и чуть громче сказал:

— Прощаться он не хочет, Аянами. Отвернешься?

Она не ответила — просто смотрела на Тодзи, который некоторое время отвечал на ее взгляд, потом кивнул, снял перчатку и приставил свой узловатый палец к перемотанной груди Айды.

А потом слегка нажал.

Три дня до возвращения Аски

— То есть, вход-выход один?

— Это бывшее убежище, — сказала Рей, передавая КПК со схемой Тодзи. — Там есть еще эвакуационные шахты на экстренный случай. Прокрути вниз.

Тусклый свет в фургоне "мерседеса", запах оружейной смазки, свежие ящики, загруженные из схронов Безликого наемника. Аянами сидела на коробке боекомплекта гатлинг-лазера, Тодзи подпирал борт машины рядом с ней, а Синдзи, сидя на капоте "лексуса", изучал топографическую карту. Или делал вид, что изучал ее — Рей казалось, что со времени отъезда из разрушенного Анклавом поселения Синдзи постепенно уходил все глубже в себя. И наблюдая за его пробуждением по утрам, она видела крохотные бисеринки пота на его лбу: снова менялся, снова отказывался стоять на месте, искал какие-то смыслы в событиях, которые происходили вокруг, в последнем поступке Кенске. Даже во сне Синдзи оставался собой.

— ...Но пригодный для проникновения внутрь ход только один, — произнесла она, отведя взгляд от задумчивого лица. Похоже, Синдзи даже не понял, что Рей на него смотрела.

— Иными словами, план прост.

Икари потер ладони и размял замерзшие пальцы:

— Вломиться, уничтожив по ходу как можно больше охраны, прорваться к системам выжигания их электроники и уйти через шахты эвакуации. Я ничего не упустил?

— Упустил, — сказал Судзухара. — Их там много.

— Да. И коридорные баталии могут затянуться. Аянами?

— Да?

— Есть способ скрытно доставить Тодзи ко входу в Убежище?

Рей представляла себе схему охранения, периметр, вспоминала, за счет чего, где и как могут усилить патрули, а на самом деле пыталась понять, что задумал Синдзи. Изначальный план лобовым штурмом пробить периметр явно сорван: Анклав почти наверняка снял с патрулирования супер-мутантов, зная, что может пожаловать Тодзи.

"Скрытно. Но почему Тодзи?"

— Через аванпост на горной дороге "М-3". Подавить одним ударом.

— И что там такого именно у них? — спросил Судзухара.

— Нет постоянной связи с основной базой. Их радиомолчание не будет подозрительным.

Синдзи кивнул, поднял руку и пощелкал пальцем по мигающей лампе. Светящаяся туба загудела сильнее.

— Тогда так, — он спрыгнул с капота подошел к Рей, склонился над КПК. — Мы отправляем Тодзи во фланг и, не дожидаясь налета конвертопланов, уходим к постам напротив главной дороги.

— Гм, — сказал Судзухара.

— Погоди. Там уже безнаказанно шумим, прорываемся ко входу в Убежище...

Аянами вслушивалась в безразличные интонации и пыталась понять смысл сказанного: еще совсем недавно он убеждал ее, что нападение на Убежище в лоб — безумие. Теперь же... Если бы Рей знала его чуть хуже, было бы логично предположить, что Синдзи хочет умереть.

Она всмотрелась в его лицо, привычно уже пропуская детали плана. Нет, он не хотел умирать. Но и смысла в жизни видел уже совсем немного, особенно после того, как ему наглядно показали, что иногда смерть — это тоже выход. Аянами кивнула своим мыслям: у Синдзи оставалось две причины жить, и обе скоро пропадут.

"Надеюсь, что он вспомнит об Аске".

— ...Так что, Тодзи, все зависит теперь от тебя. Ну а если появятся другие супер-мутанты...

— Я понял, Синдзи. Хотя этот план выглядит...

Низкий лоб супер-мутанта пошел тяжелыми складками, Тодзи подбирал слова, а потом только махнул лапищей.

День возвращения Аски

— Ну вот мы и одни.

— Да.

За скальным отрогом скрылся Тодзи, волочивший "мерседес", позади слабо дымился аванпост Анклава — теперь просто груда ящиков и искореженных щитов. С низкого неба, прибившего горный кряж, сыпался слабый еще пока снег, но похожие на наковальню облака у горизонта обещали к вечеру настоящую вьюгу. Аянами повернула голову и посмотрела на Синдзи из-за высокого наплечника силовой брони. Тот вертел в руках шлем и не торопился его надевать, как и она сама.

— Скажи, что будет после того, как мы победим?

Рей смотрела на него, и понимала, что это последний вопрос, на который ей хочется ответить честно, тем более сейчас. Поэтому она просто промолчала — как обычно делала в таких случаях.

— Ясно. Хорошо, ты хоть согласна с тем, что мы обязательно победим.

Икари надел шлем и пошел к "лексусу" — до главного КПП им надо доехать за три минуты — еще три минуты молчания, а потом уже все будет правильно.

Четыре часа до возвращения Аски

Машина выла из последних сил, гремя на поворотах оторванной броней, вспомогательный реактор едва справлялся с нагрузкой, но сигнальные огни главного входа уже были видны сквозь снежный заряд, и самое главное — Анклав клюнул на наживку. Потрепанный у КПП автомобиль рвался к цели, а вокруг занимался пожар тревоги. Со всех постов стягивались силы, в эфире царил кавардак, вспомогательные аэродромы далеко в горах ожили, выстреливая в воздух все новые силы — ради одной жалкой машины.

— Приехали.

Синдзи тяжело выдохнул воздух сквозь фильтры и повернул ключ в замке — просто по привычке, потому что "лексус" уже был мертв. Рей потянулась к рычажку двери, но почувствовала, что ее руке что-то мешает. Синдзи крепко держал ее запястье, и желтые глаза шлема изучали такие же самые линзы на ее маске.

— Наша цель — выжить. Сделать им всем очень больно — и выжить. Поняла?

— Да.

— И что бы не...

— Икари-кун, договорим... потом.

"Я запнулась".

Синдзи отвернулся и пинком распахнул свою дверцу. Огромная пробка главного входа — грубая мощная шестерня — тяжело отъезжала в сторону, выпуская наружу целую армию. Силовые панцири, улучшенная силовая броня, боевые доспехи разных типов — солдаты выбегали и сразу скрывались за выброшенными щитами, занимали укрытия за камнями.

Аянами осмотрелась: тут было не меньше двух сотен анклавовцев на огневых позициях, это почти три четверти непосредственно военизированного контингента Убежища — огромная сила, чтобы сдержать штурм всего одной двойки.

— Икари и Аянами, — задумчиво произнес тяжелый бас.

На пустом отрезке горной дороги, последнем перед армией Анклава и распахнутым зевом Убежища, соткался черный монолит со сложным красным символом на поверхности. Снег таял, коснувшись его антрацитных граней.

— Вы все же пришли. Снова пришли, чтобы мешать. Снова нужные нам.

Рей чувствовала, как этот голос вползает в уши, как заполняет все и вся, как его звуки возвращают ту, давнюю боль.

— Плохо. Потому что вы нам как раз не нужны.

Другой голос. Теплый и родной голос, хоть и неестественно ровный, и, вслушиваясь в него, Аянами усилием воли очистила сознание от болезненного наваждения.

— Интересная позиция, — сказал монолит. — Ты думаешь, что определил ход Комплементации и понял этот мир?

— Что-то в этом роде.

Аянами осмотрела рассыпавшихся за укрытиями солдат. Логика Председателя была понятна: заговорить, заставить усомниться, отвлечь, — а потом убить обоих, завладев ценными генами. Зная его методы, Рей полагала, что он даже постарается морально уничтожить Синдзи, прежде чем убить.

Логика Икари тоже вполне ясна — все по плану. Синдзи требовалось лишь поговорить еще одну-две минуты, пока Тодзи обнаружит и захватит все цели. Да был риск, что подоспеет воздух. Да, был риск, что председателю наскучит игра. Да.

— Ты глуп, Икари. Ты строишь свое понимание мира на очень хрупкой базе — на вере Аянами. Она рассказала тебе, что сделала ради проекта нового устройства мира?

— Разумеется.

Если бы Рей не знала правды, даже она бы поверила ему — настолько твердо ответил Синдзи. "Я даже тебя не знаю толком!!!" — вспомнила она. Его бесили потемки, раздражало поэтапное раскрытие планов, но он ей верил настолько, что сейчас замялся даже Лоренц.

— Это похвально, — сказал бас из недр монолита. — И про...

— Много текста.

Икари поднял ружье и выстрелил. Черная глыба испарилась, и солдаты немедля открыли огонь. Рей сделала быстрый шаг вперед одновременно с ревущим залпом Синдзи, увидела, как сметает укрытие с несколькими солдатами, а ее разум бережно, робко прикоснулся к сокровенной ее части — свету души.

Аянами чувствовала каждую пулю, каждый луч, каждый сгусток плазмы, что касались АТ-поля. Весь вал огня разбивался об эту стену, за которой она снова оказалась наедине с Икари — под снегом, под низким небом, под непрерывным тяжелым обстрелом. Просто наедине, как тогда, в Некрополисе, где она меньше всего хотела, чтобы исчезало хрупкое наваждение — лишь двое во всем мире.

А потом земля вздрогнула. Рей, чувствуя страшную слабость, открыла глаза, и поняла, что ее куда-то швыряют. Луч испарил защитный слой на ботинке, несколько пуль едва слышно толкнулись в броню, а она лежала за машиной и слышала только сумасшедший грохот, рев и визг, перемежаемые мощными взрывами. Задыхаясь, она потянула из кобуры "дезерт игл" и поползла к переднему крылу, высунулась из-за "лексуса".

У самых ворот лежал пылающий остов "мерседеса" — Тодзи метнул тягач сверху в укрывшихся анклавовцев, но сам пока спускаться не спешил. Держа в каждой руке по гатлинг-лазеру, супер-мутант спекал солдат и каменистый грунт в единое целое — полужидкое, дымящееся и раскаленное целое. Непрерывный поток лучей просто выжигал одетых в легкие доспехи, сваривал тяжелобронированных, а сам Судзухара, стоя на высокой скале, лишь поводил огромными руками, управляя маленьким адом.

Синдзи обнаружился тоже легко — лежа за камнем, он рыскал стволом гаусс-ружья, выцеливая низкое небо, откуда в любой момент могло придти подкрепление.

И тут пришли в движение ворота. Тяжелое зубчатое колесо медленно пошло по направляющим, перекрывая пасть базы Анклава. Рей приподнялась и оперлась на броню машины.

— Икари-кун...

— Вижу, — скрипнуло в наушниках. — Гидравлика вне линии огня. Надо ждать, пока... Тодзи!

Судзухара, отбросив гатлинги, прыгнул вниз — прямо в почти оконченную бойню. Будто во сне, Аянами подалась вперед, видя, как супер-мутант рухнул под собственным весом: прыгая с двадцатиметровой скалы, он раздробил себе обе ноги. Синдзи выстрелом из пистолета снес анклавовца, подскочившего к упавшему, а потом раздался громовой рык. Пелена слабости, застилающая глаза, развеялась, словно сметенная воплем, и к Рей вернулась ясность зрения.

Тодзи поднял свое тело на руках и пополз к воротам, оглашая ущелье криком, и с каждой секундой ужасающего рева оживали поначалу бессильно волочащиеся ноги супер-мутанта. У самых ворот, хватив замешкавшегося бойца по голове, Судзухара встал — и тут же получил два попадания в грудь.

Рей попыталась шагнуть вперед, но смогла это сделать, только почувствовав плечо Икари. И пока Синдзи волочил ее, она видела только как стоящий под слабым обстрелом Тодзи упирается в тяжелую шестерню, замедляя ее ход. Редкие пули рикошетили по броне, но то тут, то там на теле Судзухары вспухали фонтанчики темно-красной жижи.

Сбивающий с ног крик пробил барьер ультразвука, и фильтры шлема отсекли его как раз в тот момент, когда Синдзи бросился вместе с Аянами внутрь, мимо словно окаменевшего в проеме Тодзи.

Потом была тишина.

— Рей, Рей!

Она открыла глаза и сразу же поняла, что пробыла без сознания совсем немного времени: тело еще хранило память о падении. Вокруг был хорошо знакомый, выкрашенный в красное бетон, тяжелые кабели по стенам, мощные лампы Убежища, а наружная дверь была наглухо задраена. А совсем рядом с Рей расплывалось по полу темное пятно густой жидкости.

— Тодзи?

— Сейчас затянется.

Аянами подняла гудящую голову: в бедре супер-мутанта зияла рваная рана, обнажающая буро-зеленую плоть, которая практически на глазах затягивала дыру бугристой светлой кожицей.

Синдзи стащил шлем и с тревогой смотрел то на Судзухару, то на Рей. Аянами кивнула и протянула ему руку:

— Помоги, пожалуйста. Нам надо идти.

— Сейчас.

Поднимая ее, Икари оглянулся на Тодзи, который осторожно пробовал пошевелить ногой:

— Ну как?

— Готово.

Держась за скрипнувшие кабели, супер-мутант встал и на пробу сделал шаг.

— Порядок, — прогудел Тодзи и поднял с пола плазменную винтовку. Отломав спусковую скобу, он перехватил оружие одной рукой и осмотрелся.

— Камеры там, — сказала Рей, опираясь на руку Синдзи. Тодзи расширил ноздри: за массивной дверью, ведущий в один из боковых коридоров, послышался топот.

Час до возвращения Аски

Синдзи высунулся в коридор и выстрелил из пистолета, сразу же скрывшись за ящиком и упав рядом с ней.

Аянами передала ему снаряженный магазин и обернулась: с освобождением пленников их продвижение замедлилось. Трижды удалось совершить удачные рывки усилиями трудноубиваемого Тодзи, пару раз выручало знание планов базы и удавалось завести Синдзи в тыл солдатам.

Но время стремительно таяло.

— Долго еще?

— Управление базы в ста двадцати метрах, если мы будем идти по кратчайшему пути.

Синдзи щелкнул затвором и на пробу кинул гильзу в коридор. Грохнул выстрел.

— Как быстро они могут удрать?

Рей покачала головой — ей и самой очень хотелось бы это знать. Точно можно было сказать лишь одно: потеряв столько персонала, Комитет скопирует все, что только можно, и попытается сбежать.

— Мы сможем двигаться быстрее, если оставим их позади, — сказала Рей.

Синдзи посмотрел мимо нее — туда, где жались трое Вернувшихся. И где стояли Тодзи с Хикари. Рей было неприятно вспоминать, каким шоком для этих двоих стала их встреча — она слишком хорошо помнила чувства той девочки, которую растворило в слиянии восемь лет назад.

— Нет, Аянами. На нас уже дважды напали сзади.

— Варианты?

— А нет их, — сказал Синдзи и перекатом ушел в коридор. Тяжело хлопнул его пистолет, захлебнулась встречная очередь, и через секунду в комнату просунулось лицо Икари со свежей царапиной на виске:

— За мной, медленно.

Рей, шатаясь, двинулась вдоль стенки: ее снова накрывала тяжелая пелена усталости. Хотелось прижаться к родному теплу, замереть на секунду, понять, что все не зря... Впереди грохнули выстрелы, и Синдзи снова замер у самого поворота.

"Опять заминка..."

Весь путь до зала управления превратился для Рей в сплошную череду вжиманий в стену, перезарядок оружия, прикрытия пленников. С потолка смотрели круглые светильники, забранные в решетку — они искрили и взрывались при попаданиях, осыпая пол осколками. Сплошной звон в ушах, звон в уставших мышцах. Рей уже безо всяких сомнений хотела, чтобы все закончилось — как угодно.

И только распахнутые двери в святая святых Комитета вернули ей решимость.

Огромный высокий зал, облепленный экранами, пультами и оплетенный проводами — конечная цель. "Ну вот и все".

— В углу решетка, — сказала она, опираясь на стену.

Синдзи ринулся туда, и стена сварных прутьев ушла в потолок, обнажая просторную нишу.

— Это лифт, он вывозит к эвакуационным капсулам. Я подготовлю перезагрузку систем.

Рей подошла к пультам, и увидела в мертвом дисплее отражение подходящего к ней Синдзи.

— Что это за место? Не похоже на...

— Это комната реакторного контроля. Мы уничтожаем не информацию. Мы уничтожаем базу.

Отражение в экране дернулось, а Рей достала свой наладонник и открыла папку с кодами, стараясь не обернуться.

— Но зачем это скрывать?.. Ты думаешь, я был бы против?..

Синдзи, казалось, задыхался.

— Я все объясню. Иди в лифт.

Рей перебирала цифры, вводя их в сложное поле последовательностей. Кое-где коды стали другими, но она не для того столько готовила этот план, чтобы попасться на такой мелочи — все алгоритмы и процедуры хранили крохотный фрагмент, позволяющий человеку с доступом откатить изменения до нужной даты.

И сосредоточиться надо на этом.

— Я надеюсь, Рей.

Синдзи уходил, сгорбившись — это было видно даже сквозь уродливые контуры силовой брони. "Все верно. Ты защищал меня, выстоял против Лоренца. А теперь я тебя предала. И ты уходишь, не задавая лишних вопросов. Все правильно, Икари-кун".

Мертвый экран ожил, из его недр всплыла яркая надпись: "Инициация завершена. Для сжатия активной зоны подтвердите полномочия". Рей ввела коды, дождалась подтверждения и, шатаясь, пошла к лифту. Синдзи не сделал ни шагу навстречу — и это тоже было правильно. Рей выстрелила мимо стоящих в лифте людей и расколола внутренний пульт управления, а потом снаружи закрыла решетку. По ту сторону остались Вернувшиеся, они жались к своей измученной Хикари, замер Тодзи, рефлекторно вскинув ружье, но это все оказалось словно за кадром — вновь пришедшая пелена скрадывала все, кроме взгляда Синдзи.

— Лифт вывозит к капсулам, ­— устало сказала она, глядя прямо ему в глаза. — База взорвется через двадцать секунд после того, как я увижу старт капсулы. Остальные шахты уже перекрыты.

В двери зала ударилось что-то тяжелое — их пытались открыть. Рей на секунду отвлеклась и снова посмотрела на Синдзи, который уже почти все понял.

— Ты...

— Я остаюсь, Икари-кун. Я часть этого проекта. Пока существует хотя бы какая-то часть Лилит — это все можно повторить.

— Я тоже!..

— Ты — другое. И это твой мир.

— Но Аянами! Я...

— Не усложняй, Икари-кун.

"Ты ведь все уже понял. Мне не надо было вообще никуда сбегать, чтобы уничтожить здесь все".

Рей почти упала на кнопку пуска. И взгляд, ради которого затевалась вся эта сложная история, исчез в грохоте набирающего скорость лифта. Она оперлась спиной на стену и повернулась к экранам, к ударам в дверь.

Последовательность запущена — реакторы проходят подготовку к самоуничтожению.

Индикатор движения лифта — уже почти в зоне эвакуации.

Те, что хотят ее остановить — не успеют.

Ввод.

На экране загорелись предупреждения, все мониторы украсились сообщениями о критической перегрузке реакторов, завыла сирена. Кажется, даже пошел обратный отсчет. Аянами посмотрела на лежащий на пульте наладонник и поводила пальцем по экрану, отыскивая пропущенную "напоминалку", которую пора было стереть уже давным-давно.

Рей улыбалась.

Она не слышала, как грохнуло что-то сзади, как замерла вся база, вслушиваясь в последнюю сирену. И только когда на ее руку легла ладонь в тяжелой перчатке, она подняла голову. Рядом с ней стоял Синдзи. Предплечья брони почти сияли, словно их полировали, а на лице добавилось царапин и порезов.

Но главное — этот взгляд, этот главный вопрос, больше похожий на ответ. Рей видела, что цифр на экране все меньше, нулей — все больше, что все подходит к концу. Наверное, стоило что-то сказать, но Рей по-прежнему не знала, что делать в таких ситуациях.

Синдзи протянул к ней руку, а потом был свет.

Три часа после возвращения Аски

— В пол лифта, значит, — сказала Аска.

— Да. Из гаусс-ружья. А потом — по тросам вниз.

Тодзи смотрел, как Вернувшиеся — две девушки и молодой парень — поглощают паек, прижимаясь друг к другу в углу капсулы, Хикари поглядывала в другой угол, а Аска весь рассказал слушала, пожирая глазами огонь, разведенный в спиртовке. Снаружи хлестал промозглый предрассветный дождь, и дозиметр сходил с ума от принесенных ветром осадков, земля превращалась в мерзкую зараженную кашу, а в накренившейся капсуле пахло химией, потом и теплом.

— И он таки ее нашел. Кто бы мог подумать.

— Во-первых, она его. Во-вторых, чем ты так восторгаешься?

Голос Хикари дрожал, и Аска метнула взгляд на нее: подруга то ли не опомнилась от пережитого, то ли чувствовала себя неуютно рядом с Тодзи.

— Я? Ну, они теперь вместе, — зло сказала Аска.

— Ты веришь в тот свет?

Тодзи был спокоен и невозмутим, Аска с интересом вгляделась в уродливое лицо того, чей голос мог сбить с ног даже сквозь тяжелую дверь.

— Тот свет? А зачем он, по-твоему, спустился? Умереть с ней?

Тодзи пальцем влез в огонь и раскрошил угасающую было таблетку "сухого спирта".

— Если ты о разложении АТ-поля, то Синдзи не смог прекратить страдания Кенске, когда услышал его отказ.

— Пф. И что?

— Он не стал бы уничтожать АТ-поле Рей, — сказала Хикари. — Она хотела умереть.

— Ну да, и, небось, она хотела, чтобы он умер рядом?

— У них не было времени на разговоры.

— Меня он тоже, кстати, не спрашивал, — сказала Аска, глядя в глаза Судзухаре, и скрестила руки на груди.

— Он не жалел, что спас тебя, Аска, — неожиданно мягко произнесла Хикари. — Но ему очень хотелось знать твое мнение.

Аска переводила взгляд с Хикари на Тодзи и чувствовала, как закипает внутри обида.

"Они что, идиоты? Я же всего лишь хочу, чтобы... Чтобы..."

— Значит так, — сказала она, тяжело проглотив комок. — Никакого. Прошедшего. Времени. О Синдзи. Ясно?

Она обвела взглядом крохотное помещение, не пропустив даже перепуганных Вернувшихся. Пляска огня, густые тени, тяжелое молчание. "Как на поминках", — подумала Аска и тряхнула головой — волосы, тяжелые и твердые после LCL, больно хлестнули по щекам и по шее.

— Знаете что, а я вот не верю. Они же... Друг друга любят!

Нужное слово едва не изрезало ей губы, но Аска сжала кулаки:

— И нафиг им слова, ясно вам?

Тодзи кивнул, но представить, о чем думал он — весь покрывшийся шрамами и рубцами всего за один день — не выходило. Хикари же просто отвела взгляд.

"Вот суки. А еще друзья!"

Аска знала, что молчанка затянется, что их сморит сон. А наутро, продрогшие, они разойдутся.

"Хикари поведет своих подопечных устраивать новую жизнь, Тодзи увяжется за ними. Или не увяжется, сообразит, что лишний? Зачем он ей нужен, бесполый? Болван Судзухара поумнел после F.E.V., его теперь не прочитаешь. Может, пойдет крошить недобитков Анклава".

Она встала и улеглась в углу, не говоря больше ни слова.

Оставался главный вопрос: чем теперь заняться ей самой. Аска улыбнулась, затыкая кулак под голову, ведь она все же вернулась, и теперь понимала — зачем. Этот мир, наконец, принадлежал ей, она была старше всех в уродливой вселенной, созданной одним дураком и одной куклой, которая поверила, что дураку виднее.

"Надо придумать что-то, почистить тут. А потом сдать все им, богам недоделанным. Когда они соблаговолят вернуться".

Тяжелые мысли о том, что Синдзи все же мог измениться, тревожили ее, но недолго.

"Тодзи и Хикари — идиоты", — решила Аска, проваливаясь в сон.

"Вирус принудительной эволюции", "форсированный эволюционный вирус", "вирус рукотворной эволюции" — переводы этого понятия из вселенной Fallout есть разные. Мне нравятся два первых варианта (авт.).

Огонь и вода

Бог-неудачник, неудавшийся бог — да поймет каждый по-своему, оба перевода подходят :)

В "Fallout-2" — ручной пулемет под патрон .223

Покойся в войне (лат.)

В "Fallout-2" — шестиствольный пулемет под патрон 4,7 мм.

3