Оно (полностью)

Тогда я кинулся напролом в лес. За моей спиной с шумом и лязгом сошлись деревенские и кладбищенские. Я прислонился к дереву: ` Если они перебьют друг друга, у меня будет шанс спастись`. Закрыв глаза, попытался вспомнить какую-нибудь молитву, но тщетно: всегда считал себя атеистом. Хотел было перекреститься, как умею, — в детстве баловались, крестились, но только поднял руку, как услышал, как невдалеке хрустнула ветка, испугался и бросился в сторону. Там оказалась поляна с раскидистой сосной посередине: толстые ветви её начинались где-то метрах в двух над землей. Я подпрыгнул и ухватился за самую нижнюю, подтянулся и залез на неё. Рядом оказалась другая ветвь, такая же толстая и сильная, она была похожа на ступень. Я залез на неё, затем на следующую и через несколько минут оказался почти на самом верху дерева. Глянув вниз, я увидел Его — я не сомневался, что это было то самое из моего сна, которое во сне я не успел рассмотреть. `Теперь оно меня сожрёт!` — понял я и замер, стоя на ветке, обхватив ствол руками и прижавшись к нему. Оно было тёмным, но очертания немного фосфоресцировали светло-зелёным: видимо, в результате начинающегося разложения тканей. Оно медленно обходило поляну, заглядывая за кусты на её окраине. Не найдя меня, Оно постояло с минуту, видимо, пытаясь унюхать мой след, — слышно было, как Оно с шумом вдыхает и выдыхает воздух. Потом Оно встало на четвереньки и принялось вновь обходить поляну, обнюхивая землю от периметра до самой сосны. Я стоял ни жив ни мёртв, стараясь дышать как можно тише и реже. `Только бы не заметил`, — молил я неизвестно кого, не задумываясь о том, что будет в случае, если всё-таки заметит, и что будет, если этого не случится.

Видимо, кто-то наверху решил дать мне шанс, потому что в конце концов оно так же на четвереньках удалилось в сторону дороги. Сверху мне хорошо было видно его передвижение по фосфоресцирующему ореолу: вот Оно подходит к дороге, вот выходит на неё и сливается с дерущейся между собой нежитью. Теперь я потерял его из виду: дорога освещена лучше, чем лес, на свету фосфоресцирование не видно.

Зато теперь я мог наблюдать за сражением: там мелькали упыри, человекопауки, их металлические иглы, чьи-то рога и копыта. Земля тряслась от их топота и передавала вибрацию мне через ствол дерева. Мне даже показалось, что начинается землетрясение, но я не мог припомнить, чтобы когда нибудь слышал о сейсмической активности в этих местах.

Послышался какой-то странный гул над головой. Я посмотрел вверх и увидел движущееся в мою сторону странное облако. У меня затряслись руки и ноги и я чуть не рухнул со всей высоты, но через мгновение облако зависло над дорогой, а затем начало снижаться. Теперь я мог разглядеть, как в нём с бешеной скоростью крутились тёмно-красные шары. Снизившись примерно на пять метров от грунта шары посыпались вниз и смешались с нежитью. Несколько минут я ничего не мог понять, что и где и чем занимается, и вдруг увидел, как вся толпа бросила в лес, в мою сторону. Через минуту все оказались под сосной. Шары стали подниматься вверх прямо в воздухе, а упыри и человекопауки полезли по ветвям. `Меня увидели!` — понял я и потерял сознание.

Очнулся я от сильного удара, видимо, об землю, но грунт не задержал моё упавшее тело, а развёрзся воронкой, в которую меня закрутило и потащило вниз. Вращение по воронке постепенно ускорялось, сопровождаясь нарастающими свистом и болезненным ощущением в ушах. Начала кружиться голова и стало подташнивать. Я заставил себя посмотреть вверх в надежде, что удастся углядеть какой-нибудь корень и, ухватившись за него, остановить падение, но увидел лишь протянутые ко мне руки упырей и толстые, покрытые ощетинившимися иглами лапы человекопауков.

Затем надо мной нависло некое множество искажённых физиономий нежити, но через минуту они пропали, а в проёме возникло несколько шаров, ринувшихся было за мной в погоню, но тут же со свинячим визгом выскочивших обратно.

Я наклонил голову, но внизу ничего не было видно, кроме сужающейся воронки.

Вращение тем временем становилось невыносимым от бешеного темпа, мне начало казаться, что голова сейчас расколется. Я стиснул её обеими руками и закрыл глаза. Ощущение вращения постепенно ушло, хотя седьмым чувством я знал, что всё ещё лечу по спирали в эту чёртову дыру.

Когда прошла головная боль, я непроизвольно задумался о яме. Куда она ведет? Не на другой же конец света она меня вынесет, наверняка где-то есть её конец. В таком случае, я все-таки шмякнусь где-нибудь в сердцевине земного шарика на неизвестно какой глубине и меня размажет по дну и стенкам недопечённой лепёшкой. Или всё-таки дна у этой дыры нет?

Когда я снова открыл глаза, вращение продолжалось с той же бешеной скоростью, но уже не мешало, видимо, организм перестал реагировать на такие мелочи. Вверху я уже не увидел ничего, кроме того же, что и внизу: и там, и там — сужающиеся до точки, до исчезновения из поля зрения вращающиеся воронки. Прикинув на глаз обстановку, не понял, в какую сторону меня несёт, — везде было одинаково. Показалось, будто просто завис на одном уровне — самом широком, центральном. Через некоторое время пришло ощущение, что куда-то перемещаюсь, находясь в этой воронке, как в запаянной капсуле, а самое широкое место — это как бы моя каюта.

Затем мне пришло в голову, что самое широкое место капсулы — это, должно быть, центр управления ею, и где-то здесь, возможно, находится некий пульт для манипулирования объектом, в котором я нахожусь. И начал осматривать место своего пребывания.

Удалось заметить какое-то круглое пятно, немного темнее остальной поверхности. Незамедлительно потянулся и ткнул в него пальцем: это оказалась кнопка. Сзади послышились лязг и скрежет, отозвавшиеся на зубах болезненной волной, и, согнув пополам, меня вынесло из трубы наружу. Отверстие мелькнуло перед глазами оскаленной пастью неровных зубцов-сколов и сомкнуло свои челюсти. Я погрузился в кромешную темноту. Долго несся в непонятном направлении, пока наконец не плюхнулся наземь. Отскочил от грунта резиновым мячиком и снова упал. И снова отскочил и упал — и так раз двадцать, причем каждый раз я соприкасался с поверхностью разными точками своего тела, так что к тому времени, когда попал во что-то более мягкое и там остановился, я весь был в ссадинах, синяках и шишках. Пока меня бросало туда-сюда, лицо заляпалось грязью и ресницы слиплись. Резко завоняло дерьмом. Я стал полой футболки оттирать эту грязь. Когда удалось раскрыть глаза, увидел метрах в десяти от себя широкую чёрную спину. "Африканец," — решил я, но потом взгляд соскользнул со спины чуть ниже и мне открылся великолепный чёрный мясистый хвост. У основания хвост имел обхват не менее метра, а по длине был свёрнут колечками в виде спирали. Заканчивался он безобидной кисточкой ярко-рыжего цвета. Увидев её, я даже немного успокоился. Владелец хвоста повернулся ко мне и широко улыбнулся. Пока я, раскрыв рот, глазел на увесистые, типа лосиных, рога, чёрт обласкал меня кисточкой по всем местам, куда дотянулся. Не в силах пошевелиться я смотрел на жирную ухмыляющуюся рожу, пока она не отвернулась. В воздухе запахло палёным волосом и жареным мясом. Чёрт снова повернулся и грациозно зацокал ко мне на копытцах, покачивая женски-округлыми бёдрами. Спереди у него весело сразу три джентльменских набора, каждый весьма и весьма внушительных размеров, особенно тот, что слева. Я предположил, что друган — левша. Чёрт приближался, явно пытаясь соблазнить меня: извиваясь, покачивая, разворачиваясь то одним боком, то другим, чтобы я рассмотрел его со всех сторон. Один раз меня чуть не вывернуло: рогатый повернулся толстым задом и так наклонился, вывернув рожу назад и наблюдая за моей реакцией. Вероятно, в его представлениях он демонстрировал свою сексуальную привлекательность. По мере его приближения моим вниманием завладевала большая сковорода, которую этот монстр держал обеими руками: на ней что-то подпрыгивало, словно мячик, но явно не круглое. Что-то знакомое чудилось в очертаниях предмета, то ли уклейка, то ли что-то другое. Тем временем чёрт остановился в полуторах метрах, цокнул правым копытом, и между нами оказался стол, на который и была водружена сковорода.

Помните рекламу в застойные времена: "шок — это по нашему!" ? На дымящейся сковороде подпрыгивал маленький босой человечек с обгоревшими волосами. Он подвывал, взвизгивал, лицо его постоянно изменялось в гримасах боли, он отчаянно дрыгал поочерёдно то правой, то левой ногой и призывно махал мне руками. Приглядевшись к его лицу, я понял, что это я. Ничего умнее на ум мне не пришло, как спросить у себя, который был на сковороде:

— Эээ... как я сюда попал?!

— Это всё Оно! — заорал я на сковороде и показал пальцем на рогатого: тот почесывал отдельные части своих трёх гениталий и с любовью поглядывал на меня.

Я ужаснулся: да он же меня сейчас изнасилует! Всеми по-очереди! Блин! Надо бежать!

— Чёрт! — непроизвольно вырвалось у меня, а сам упомянутый томно повёл могучими плечами и начал медленно обходить стол маленькими шажками, поцокивая копытцами, покачивая боками, всё ближе и ближе. Я оцепенел, но тут я на сковороде заорал благим матом:

— Аааааа! Хватай меня и бежим!

Я схватил себя и побежал прочь от стола. Монстр в замешательстве остановился, тут же опомнился и послал мне вдогонку хвост, но я услышал, как он со свистом рассекает за моей спиной воздух, и сумел вовремя увернуться, только кисточкой полоснуло плечо. Как раз той руки, в котором был зажат я. Я вздрогнул от боли и я зажатый это почувствовал.

-Прыгай! — крикнул мне я зажатый.

— Куда? — спросил я, продолжая бежать.

— Вверх! — подсказал я зажатый. — Толкайся от пола и прыгай вверх!

Но тут я натолкнулся на взявшуюся неизвестно откуда стену и приложился аккурат к ней лбом, чудом не выронил себя, взвыл от боли и непроизвольно от неё же подскочил вверх. Обратно я не опустился а, проломив головой потолок, устремился вверх, крепко сжимая себя в кулаке. На голове что-то лопнуло: пощупав свободной от себя рукой я обнаружил быстрорастущую шишку. Она была твёрдая и заканчивалась остриём. Достигнув примерно сантиметров пятнадцати, шишка расти перестала. Я обрадовался этому и стал смотреть по сторонам: вокруг были облака, разноцветные, но неяркие, а светлых, пастельных оттенков. Вскоре я заметил, что то ли облака опускаются, то ли я поднимаюсь над ними. В руке у меня кряхтел зажатый я, и я решил засунуть его в карман брюк. Карман был свободный и закрывался на молнию. Поместив туда себя, я сложил руки и рыбкой нырнул вниз.

В кармане было темно, тепло, сухо и мягко, а мне уже хотелось спать. Устроившись в нём, как в гамаке, я заснул. Когда же я проснулся, то захотел отлить. Но не в собственный же карман! Я принялся теребить себя, нащупал сквозь ткань какой-то выступ, довольно мягкий, и принялся пихать его. Одновременно я пытался добудиться себя криком:

-Выпусти меня! Выпусти меня отсюда! Мне отлить надо!

Наконец я зашевелился и проснулся. Посмотрел на спящую в кровати Наташку, решил её пока не будить и вышел в коридорчик, почёсывая в башке и зевая. Заглянул в соседнюю комнату: там похрапывал Костя, Маша же тоненько посвистывала, будто в носу у неё была маленькая свистулечка. Затем мне почудилось, будто в том месте, где предположительно находился братишкин мужской детородный предмет, довольно рьяно зашевелилось и забугрилось одеяло. Но тут я почувствовал срочную необходимость помочиться и пошёл на двор. Спускаться с крыльца мешало что-то объёмистое в кармане, и я, машинально расстегнув молнию, вынул этот предмет и положил на перила. Прислонившись к крыльцу сбоку, прикрыв глаза от наслаждения, я начал отливать. Что-то тёпленькое закапало мне за шиворот. Я повернулся, и это тёпленькое попало мне на нос. Подняв глаза, я увидел, как стоя на перилах и смущённо ухмыляясь, я застёгиваю ширинку.