— Я благодарен Гильдии Стеклодувов за предложение помощи и свяжусь с Советом Стеклодувов в ближайшее время, как только смогу составить представление о наиболее выгодном для Гильдии предложении.
— Я также уполномочен передать Вам ряд копий документов, кои на взгляд Гильдии будут способствовать успеху наших совместных дел.
Поверенный передал Шуту увесистый кожаный тубус и молча откланялся. Шут ответил ему на поклон и, сев в кресло, вытер холодный пот со лба.
Альтреса не ввели в заблуждение дипломатичные формулировки. Фактически, Стеклянный Дом сообщил ему, что Лилиан — будь она Иртон, Брокленд или еще кто-то (пусть выберет себе игрушку, ежели надо) — отныне собственность Гильдии Стеклодувов. И Гильдия 'весьма неодобрительно' отнесется к попыткам ее отобрать или спрятать. Но также Стеклянный Дом сообщал, что Ативерна его не устраивает и он готов помочь. А если Лилиан... ну, назовем это 'убедят', жить в Уэльстере — он не возражает. Было неудивительно, что Джеррисон Иртон их вообще не интересовал — Гильдия не занималась ерундой. Помощь же Стеклянного Дома — это было много. Очень много.
Шута не удивило, что Стеклянный Дом в курсе его планов. Было бы удивительно, если бы Совет Мертвецов, как иногда позволял себе называть (про себя) Совет Стеклодувов Шут, не узнал о такой масштабной и впопыхах организованной затее.
Змей проснулся... Альтреса еще раз передернуло. Он, ценой неимоверных усилий, пять лет назад узнал имена трех членов Совета Стеклодувов. Из неизвестно скольких. После этого к нему пришел поверенный (не этот) в первый раз и принес палец его осведомителя, в стеклянном кристалле удивительной прозрачности. Поверенный вежливо и тихо выразил уверенность, что графу Лорту нет необходимости вмешиваться в дела Совета Стеклодувов. Всю сеть осведомителей и наблюдения в Эльване пришлось строить заново — ее внезапно не стало. Больше Шут не пробовал против них играть.
Мало живет Мастер-Стеклодув. Сжигает он легкие и меняет их на мастерство, деньги и власть. Кто-то ударяется в разгул, кто-то в алчность. А кто-то рвется к власти. И вот из таких-то расчетливых, богатых, умных и был когда-то составлен состав Совета Стеклодувов. У каждого из них по отдельности времени было мало. Но у Гильдии — сколько угодно. Каждый из них был богат. Гильдия же в целом... Лорт знал, что выплатив за полгода почти сто пятьдесят тысяч золотых монет городским полкам, почти восемьдесят за земли и людей в Авестере — и это только по документам его учителя! — гильдия ничего не занимала.
Шут смотрел на тубус с печатью-лебедем и не мог заставить себя его открыть. Он разрешил себе полчасика малодушия. Все-таки, не каждый день ты выслушиваешь Змея.
Ох, как рынок городской подбирается, когда кухарка Мастера-Стеклодува приходит! Не будет она монету считать — возьмет, что понравится, а то и перекупит. Павой плывет, орлицей смотрит! Самое лучшее возьмет! Ай, как власть городская не против к Стеклодуву на обед попасть! Самая лучшая кухарка в городе. Правило Гильдии.
Большая, большая удача для семьи, если сына в мальчики стеклодув берет. Даже и для небедного горожанина — большая. Не забудет мальчик о семье, когда — если — станет подмастерьем или мастером. Правило Гильдии.
Сытно, сытно живет мальчик у стеклодува. Не бьют его старшие подмастерья, не гоняет кухарка, не хамит служанка. Одет он в новое, для него пошитое-стачаное. Дважды в год справляет мастер мальчикам и подмастерьям новое платье. Не скупится. Есть у мальчика и мелочь, когда в город выходит, бывает и серебро. Хоть и не часто — но гасит по праздникам стеклодув печь, а своих подмастерьев и мальчиков всегда погулять выпускает. Правило Гильдии.
Ах, Подмастерья-Стеклодувы! Ребята богатые, ребята веселые, ребята резкие. Гуляете вы от всей широкой души, серебра не жалеете. Любят вас девушки — и не только за подарки богатые. Хоть и не скупитесь вы на подарки, но дело-то не в том. Женитесь — и жене вашей больше ручек не марать горшком, не уродовать стиркой. Как дворянка живет жена Мастера-Стеклодува, своим домом, домом невидным, да богатым — кто смотреть умеет. Правило Гильдии.
А сколько же лет вашим мастерам, ребята-стеклодувы? Им лет-то по тридцать, по тридцать пять. Что же они не гуляют с вами? Что же не видно их, кроме как в Церкви, да в лавке? Не гуляют они, потому что ходят с трудом. Нет стеклодува старше сорока. Торопятся жить ребята — стеклодувы, подмастерья. Может ли стеклодув долго жить? Может. Если будет делать бусы. Но вы — не хотите жить бусами, вы — мастерами-стеклодувами быть хотите. А мастер не бусы делает. Правило Гильдии.
Ребята веселые. Ребята богатые. Что же вы кашляете, ребята-подмастерья?..
Мастер-Стеклодув. Достиг ты мастерства немалого, богатства скопил — внукам хватит, женат ты на красавице, да только нечем тебе смеяться. Нечем плакать. Только по чуть-чуть дыхания тебе осталось. Сжег ты себя в горне. Утекла жизнь медленной смолой стекокольной массы. Яства заморские не радуют тебя, вина сладкие пьешь ты, вкуса не чувствуя. Жарко в доме твоем, жарко в мастерской твоей — а тебе холодно. Некоторых, говорят, греют еще деньги, но золото — металл холодный. Некоторых греют женщины — только не все из них живут долго.
Но тех, кто доживает до этих лет, тех, кто проходит в Совет Стеклодувов, греют Власть и Знание. Власть — змей холодный, Знание — голод вечный. Власть — и делается по желанию твоему. Знание же говорит, что Власть крепка тайная, невидная. Власть непоказная. Власть у одиночки недолга, да и сколько тебе жить-то? Власть же Гильдии Стеклодувов, в делах ее — полна и вечна. Правило Гильдии.
Тьма. Тайна. Власть. Змей грелся у огня человеческих страстей, но сам оставался холоден. И сейчас Змей присмотрелся и сказал 'Мое. Я разберусь сам.'
Правило Гильдии.
Добро пожаловать на войну
— Сколько весит одна золотая корона?
— Что?..
— Простой вопрос. Сколько весит одна золотая монета?
Лилиан вдруг поняла, что не знает. То есть в руках-то она ее держала, но уже довольно давно.
— Не знаете. Конечно. Я вам сам скажу — тридцать два грамма. Новая. Забавно — король знает, сколько весит его корона. Мой пра-прадед, Рикдалер Первый, на такой вопрос надменно сказал, что лошадь его вполне может увезти тысячу монет. А вот уже дед совершенно точно знал — сколько. И все короли в Ативерне вес монет знают наизусть.
Эдоард широкими шагами ходил вдоль стола — от окна к стене. Шагов получалось немного, так что король разворачивался и также резко шел назад.
— Знаете почему, Ваше Сиятельство? Потому, что их надо возить. В гавани Лавери ежедневно совершается сделок на тысячу семьсот корон. Примерно, конечно. Так вот — никто не будет туда-сюда возить столько денег. И таскать с собой больше ста корон — дурь! А что же всем делать — как, например, купцу оплатить баржу соли? Или отару овец? И вот тут-то появляется Стеклянный Дом!
Сегодняшний визит к Его Величеству начался с того, что он на нее наорал. Не слушая ничего. И причиной его гнева было...
— У Вас пять дней назад был поверенный и Вы только СЕЙЧАС об этом упоминаете?! Какая мальдонайская дурь вам в какое место попала, что вы вообще начали с ним говорить?! Что, не могли сослаться на то, что это дела мужа?! На болезнь?! Да на что угодно!
Лилиан пыталась оправдаться, извиниться и даже обиделась — но ничего не действовало, пока она просто не расплакалась.
Теперь Его Величество читал ей гневную лекцию о ее глупости. Хотя-бы не кричал. Уже. Лекция же началась после того, как Лилиан уверенно заявила, что ее оборот превысит всю торговлю стеклодувов уже в этом году, и она выкинет их с рынка даже не вспотев. Но готова кинуть этой гильдии кость, если уж это так важно. Эдоард схватился за голову.
... триста пятьдесят лет назад, во времена Кровавого Тумана, перемещение ценного груза даже по одной стране было делом, сравнимым с маленькой войной. Торговля практически умерла — графства, баронства жили независимыми островками, и только редкие караваны с большой охраной решались возить только небольшие и дорогие вещи. Иначе как окупить охрану?
Стеклянный Дом, что очевидно, был стороной в такой торговле. Что еще важнее, стеклодувов всегда было мало, так что они постоянно отправляли деньги в Эльвану. И их, конечно, постоянно грабили.
Стеклянный Дом, как всегда, поступил куда умнее прочих. Он почти перестал возить деньги. Вместо денег он стал переправлять поручительства. Конечно, деньги все равно приходилось возить — но гораздо реже и с лучшей охраной. Значительная часть денег все равно шла на закупку сырья, поручительства по сделкам гильдейских мастеров и тому подобные вещи.
Стеклодувы платили очень точно и аккуратно — то есть купец мог продать стекло, взять у местного стеклодува расписку и получить по ней — в Эльване, Авестере, Уэльстере...Можно было отдать деньги в Ивернее — и получить товар в Ативерне, какая Дому разница?!
Мелочь. Проходная идея — просто изменение учета. Но уже через несколько лет торговцы солью попросили передавать и их деньги: им было невыгодно гонять свои конвои практически впустую и таскать деньги через три страны. А потом — лесопромышленники. Не заниматься же своей почтой, охраной денежных караванов или еще чем-то, если можно договориться с надежным партнером?
Стеклянный Дом не отказал — за одну монету из трехста. Разве много? Сам же дом в этом случае уменьшал количество караванов с деньгами — у одних взяли, другим отдали прямо на месте.
Стало очень удобно — вместо кучи корон одна расписка, которую к тому же гораздо труднее украсть. Все равно деньги отдадут тому, на кого они расписаны.
Стеклянный Дом не отказывал никому. Почти.
— Мне не дадут там денег. И ни одному государству. И дворянину тоже, скорее всего.
— Почему?!
— Мы не можем быть стороной в гильдейском споре! С нас нельзя стребовать долг!
Уж конечно, короли быстро поняли, что происходит!
— Уэльстер примерно сто лет назад попытался захватить деньги у стеклодувов. Знаете, что дальше было? Денег у них не оказалось. То есть были — но только то, что привезли примерно за месяц. Около пяти тысяч корон. А потом никто их даже не завоевывал — Стеклянный Дом просто сообщил, что не может принимать и отдавать там деньги. У них товарооборот упал за год в три раза!
Лилиан не стала задавать вопрос 'А что же все короли не договорились?' из-за его очевидной глупости.
— А в Авестере — пока он еще был чем-то — они как-то раз стали принимать их монету по сниженному курсу к нашей короне — потому, что она была плохого металла. И у них был голод. Кстати, Авестер Стеклянный Дом и добил, лет через двадцать. А потом они стали давать деньги в долг. Под залог дела. Или драгоценностей... Спросите еще 'А что же вы не стали брать с этого налоги?'
— И... вы не стали?
— А с чего брать налог? Кто нам сообщит об этих сделках?!
— А сама Эльвана?
— Какая Эльвана? Уже двести с лишним лет Стеклянный Дом выделяет на содержание княжеского двора триста корон в месяц. Может накинуть полтинничек — и князь вообще будет лично с городской стены возносить им хвалу.
— Но все-таки, вы же начисляете налоги?! Почему не с этого вида деятельности?!
— Потому что они просто поднимут ставку. И станут брать у нас не одну монету с трехсот, а одну со ста, например! Как мы будем торговать? Вы хоть представляете, как вырастет цена?!
— Из-за одной монеты?!
— Из-за того, насколько меньше нам станут доверять! Но и это еще не все!
— А что еще?!
— Например, вот что.
Его Величество перебрал несколько свитков, сказал 'О! Вот этот!' — и передал ей.
... настоящим же всеподаннейше сообщаем Вашему Королевскому Величеству, что гильдия Сталеваров Бейкара не имеет в настоящий момент печей для выполнения заказа Вашего Величества в запрошенные сроки....
Король выжидающе смотрел на нее. Вероятно, ей предлагалось подумать. Отбросив первый вариант, Лилиан спросила:
— А вы не можете построить свои печи? Или они для вас?..
— Вы умеете строить такие печи?
Аля сдавала химию и неплохо помнила доменный процесс и его требования. Поэтому честно ответила:
— Нет.
— И я нет! А знаете, где все мастера? В Гильдии! А она — вот сюрприз — не собирается ничего менять! Им не надо!
— Но ведь Гильдии подчиняются Вам?!
Король выжидательно смотрел на нее. Лилиан вдруг поняла, что мастеров можно заставить работать — но не учить себе смену. Что можно заставить лошадь таскать телегу — но не сделать ее.
— А как же мой отец?!
— Начинаете понимать?
Только тут до Лилиан дошло. Август Брокленд создал производство кораблей — от выращивания и рубки леса до оснащения парусами и такелажем. Целиком. Без Гильдий. Он сам себе — и Королю — был гильдией. Теперь Ативерна имела флот, плотников, веревки и канаты, свой собственный морской транспорт — и получала с этого все налоги. И заказывала столько, сколько надо — а не сколько Гильдия КогоНибудь захочет. И изобретала что угодно, не задумываясь о том, что кому-то это помешает продавать привычную дрянь...
— Ваше Величество, но ведь вы можете издать зако... Лиля осеклась.
Эдоард еще раз посмотрел на нее и спросил тоном, которым наверное учил своего сына:
— Почему я не могу этого сделать?
— Потому что некому такие законы исполнять...
— Нет худшей вещи для государства, чем закон, который не исполняют. Вы поняли. Гильдии душат Ативерну. Остальные государства это устраивает — у них нет таких запросов. Они не настолько зависят от внешней торговли. Трудами моего деда и отца — Мы завели армию, Мы единственные, кто чеканит в Ативерне монету. Но пока это делалось — Гильдии забрали себе много вольностей. И теперь они нас душат. Ваш отец и вы — молот, которым Мы разобьем эту цепь. Графиня Иртон, Вы не будете платить Стеклянному Дому ни одного скипетра. Вы будете учить столько людей, сколько сможете. Ибо таково Наше повеление. Мы не задерживаем Вас более.
Плохо соображая, Лилиан присела в реверансе и вышла. Голова ее кружилась, и единственный вопрос, который она могла сформулировать был 'А мне-то как теперь быть?!'
Эдоард Восьмой Ативернский остался в кабинете один. Злость проходила, и на свое место возвращалась тянущая тоска и боль в спине. Вестей из Ивернеи не было. Сыновья пропали. А они были нужны здесь как воздух — взять на себя хотя-бы часть дел. Обеспечить силовое прикрытие важнейшего направления. Развязать ему руки.
Он пытался рассказывать себе, зачем ему тут сыновья — но сам же понимал, что это самообман. Он просто боялся за них так, как раньше боялся только за Джессимин.
Господи, Альдонай Светлый, пусть они будут живы. Пусть Лилиан Иртон выживет...
'... правом Низшего, Среднего и Высшего суда...'
Конечно, купленная пара лошадок была существенно похуже, чем курьерские лошади — но в этот раз Рику и Джессу и не нужно было долго ехать. Уже часов через пять, перевалив через очередной холм, они увидели вдали классический замок времен Трех Регентов — с заметным квадратным донжоном, стеной выстотой метров тридцать с основанием из дикого камня, аккуратно замазанного штукатуркой и башнями из тесанного камня помельче — а где повыше (и, очевидно, где хватало на ремонт) и из красного крепостного кирпича.
