Вбоквел к Маре

— Кого? — переспросила мама.

— Ну, собаку эту так зовут, — спохватилась Ири.

Действительно, что это она?! По имени ещё Этого называть!

— Ага, — мама пыталась спрятать улыбку, — значит, кличку "собаки" мы выяснили. И что же это за расстройство, которое не из-за него?

Ири рассказала о своих мучениях на практике и угрозе остаться на второй год.

— Э-хе-хе, — вздохнула мама, — это я виновата — нужно было тебе раньше рассказать. Конечно, все потоки смерти будут для тебя родными — ты же моя дочь.

— Но ведь,... — Ири замялась, пытаясь не обидеть маму и сказать, что она не родная.

— Во-первых, это не имеет значения, — мама догадалась, что пытается сказать Ири, — я тебя признала родной, и для стихии этого достаточно. А во-вторых, в какой-то мере я тебя тоже родила, — Ири удивлённо смотрела на мать, — помнишь, ты рассказывала как замерзала? — Ири кивнула. — Не пугайся, но скорее всего, ты на мгновение умерла, и я тебя воскресила. Поэтому и магия у тебя появилась.

— Так ты обо мне уже тогда знала?

— Не конкретно о тебе, — пояснила мать, — ты, видимо, сильно о чём-то просила, да ещё и через могильную землю, вот и... Не испугалась?

Ири помотала головой и добавила вслух:

— Нет, я, знаешь, даже рада, что тогда умерла. Теперь, выходит, я не приёмная, а родная вам, — Ири крепко обняла мать, — а знаешь, что самое весёлое?

— Что?

— Я всегда благодарила Мару за то, что она подарила мне вас. Выходит, я тебя благодарила за тебя.

— Выходит, — хихикнула Арина.

— Так я что, не смогу пользоваться твоей стихией? — Ири вспомнила, с чего начался разговор.

— Что за глупость, — удивилась мама, — просто ты по-другому их различать будешь. Тебе не нужно их чувствовать, я научу их видеть, и ты будешь просто брать нужный, не тратя силы на отделение.

— А магистр Айяра говорила, что маги так не могут, — Ири вспомнила пояснения преподавательницы.

— Милая, ты считаешь, что дочь богини может быть простым магом?

Вопрос был риторический. Мама повернула Ири к себе спиной и взяла её голову в свои руки.

— Сейчас я передам тебе эту способность.

Голову Ирис закололи тысячи микроскопических иголочек. Было не больно — скорее, щекотно, а через секунду она забыла обо всём — всё окружающее пространство раскрасилось. Тысячи цветных ручейков вились вокруг неё, и каждый был неповторим — своего цвета, размера, густоты. Они были будто люди — каждый со своим лицом. Были очень похожие друг на друга, были совсем разные.

— Теперь ты сможешь просто взять нужный поток и отдать ему команду, — пояснила мама.

— А как я смогу начать видеть их?

— Как вас учили чувствовать потоки, вот делай всё так же. Только будешь не чувствовать, а видеть.

Убирать такую красоту не хотелось, но Ири попробовала. Убедилась, что всё работает, и опять перешла на "цветное" зрение. Очень уж всё было красиво.

Естественно, после этого дела с магией пошли на лад, правда, стоило неимоверных усилий скрывать свои новые способности, а от желания рассказать чья она дочь Ири буквально распирало. Друзья, которым она совсем недавно завидовала, казались ужасно неуклюжими. Вместо того, чтобы взять один нужный поток, они зачерпывали их целую охапку и тратили кучу сил чтобы удержать и вытащить нужный. Ири тихонечко старалась им помочь, но делать это, не раскрываясь, было сложно.

В общем, мир для Ирис расцвёл новыми красками, причём и в прямом и в переносном смыслах. Даже, что совсем невероятно, оборотень воспринимался немного иначе, уже не как однозначное зло.

Сейчас он как обычно сидел впереди Ирис и сосредоточенно зубрил билеты по языку.

"А ведь он, наверное, кому-то нравится, — неожиданно пришло в голову Ири, — да той же Марте и не только ей", — она вспомнила осуждающе-завистливые взгляды однокурсниц.

Ири отложила книжку и стала рассматривать оборотня чуть отстранённо:

"М-м-м,...ну хорошо, ростом вроде ничего, — Михаэль, действительно, был высок, не так как Раин (друг был ещё той каланчой) но выше среднего роста определённо, — фигура такая, — Ири неопределённо поиграла пальцами (мысленно, конечно) копируя движения Марты. Какая это "такая", Ирис не знала, но подруга всегда закатывала при этом глаза, — лицом, вроде, не страшный, — продолжила она выискивать положительные черты в оборотне, — что ещё? Не дурак, наверное".

— И как?

Ири так увлеклась изучением Михаэля, что не заметила, как он повернулся и сейчас задавал ей вопрос.

Ири отчего-то совсем не смутилась и просто пожала плечами.

— Не знаю. Марта говорит, что ты очень ничего, — по наивности "сдала" подругу Ири.

Михаэль закатил глаза и улыбнулся (очень так симпатично, кстати).

— Если бы моей парой была Марта, я был бы счастлив, — добавил он, — а что думаешь ты? О чём думала, когда смотрела на меня?

— Пыталась понять, что в тебе нравится той же Марте.

— Хм, вполне себе конструктивный подход, — одобрил Михаэль, — можем попробовать таким способом хотя бы просто начать общаться.

— Тебе будет легче, — сказала Ири.

— Почему?

— Ты меня не ненавидишь. Во всяком случае, не так как я тебя.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво сказал Михаэль, — эмоции я к тебе определённо испытываю. Не ненависть, но злюсь сильно.

— Чем же я тебя разозлила? — удивилась Ирис.

— Моя жизнь зависит от маленькой девчонки, и сделать я ничего не могу. Я, по-твоему, не должен злиться?

— Да, — Ири растянула губы в злорадной улыбке, — чертовски приятно знать, что сделать со мной ты ничего не можешь.

— Ёжик, спроси у мамы что такое чёрт, — попросил Михаэль.

— Ещё раз назовёшь меня так, близко к тебе не подойду! Понял?! — вся умиротворённость беседы ушла, и сейчас оборотень вновь вызывал только ненависть.

— Прости, — попытался выправить ситуацию Михаэль, — я думал, тебе нравится когда тебя так называют.

— Теперь знаешь, что нет, — Ири взяла сумку и пошла к двери, — всё, счастлива, что не увижу тебя больше в этом году, — не оборачиваясь, добавила она и вышла из аудитории.

Ждать ребят нужды не было, для их шестёрки сегодня был последний учебный день в этом семестре, и подруги, и даже Раин сразу после занятий разбегались на примерки бальных нарядов.

Да, это был ещё один "сюрприз" — по окончании каждого семестра в школе устраивались балы. Наверное, Ирис была неправильной девочкой, хотя мама уверяла, что она просто ещё маленькая, но предстоящий бал её совсем не радовал. Вот скажите, что за удовольствие полночи толкаться разряженной, как ёлка, среди толпы взрослых?

Да и платье это,...ладно Марта, ей хоть показать есть что. А Ири? Как палкой была, так ею и осталась.

Ирис посмотрела в вырез своего платья, будто проверяя, вдруг там что-то появилось, а она и не заметила. Нет, ничего там не появилось.

— Ну, что ты вздыхаешь, как будто я тебя на казнь собираю, — сказала мама.

Ирис, естественно, также не обошла учесть примерки наряда. Правда ей, в отличие от той же Марты, было существенно легче, вокруг неё не вилась стайка портных.

— Казнь и есть, — хмуро ответила она, — вот скажи: кому я там нужна?

— Хорошо. Предположим, ты не идёшь на бал, — мама как всегда не стала заставлять её, а пыталась убедить в своей правоте, — мы с тобой найдем чем заняться, и скучать ты не будешь. Придёшь ты после каникул в школу, а там только и разговоров о прошедшем бале. Ах, ты помнишь? Ах, ты видела? И так далее, а ты как чужая на этом празднике жизни. Да даже твои друзья будут вспоминать бал, только, стараясь не обидеть тебя, станут замолкать на полуфразе при твоём появлении, или того хуже, скрываться от тебя. И потом, есть замечательное правило: всегда лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал. Вот с тем же балом. Ещё раз предположим, что он тебе не понравится, — Ири даже закивала головой, заранее соглашаясь с этим предположением, — но ты будешь это точно знать и не мучиться. А если не пойдёшь, всегда будет оставаться сомнение, что вдруг всё было замечательно, а ты это пропустила.

— Хочешь сказать, что стоять у стеночки и ждать — пригласит тебя кто-нибудь на танец или нет лучше?

— А кто тебя заставляет стоять у стенки? — удивилась мама. — Это твой праздник, и развлекайся как тебе нравится: болтай с друзьями, устрой какие-нибудь розыгрыши, да хоть съешь все угощения им назло, — засмеялась мама, — и потом, у тебя, в отличие от подруг, огромное преимущество.

— Какое же? — искренне удивилась Ири и даже опять посмотрела на вырез.

— Нет, — вновь посмеялась мама, — тут ты им пока не конкурентка. Преимущество твоё в том, что ты ребёнок. Хорошо-хорошо — подросток, — быстро поправилась мама, пока Ири не успела возмутиться, — в любом случае, от тебя не будут ждать взрослых поступков. Даже наоборот: если ты будешь усиленно изображать взрослую девушку — это будет смешно. Если тебе будет скучно — пригласи ректора на танец. Это и весело, и совершенно нормальный для твоего возраста поступок. Даже если ты весь бал ни с кем не потанцуешь — это воспримут нормально.

В чём-то, конечно, мама была права — посмотреть, что там на этом балу будет, хотелось.

"Да и платье красивое, — Ири покрутилась у зеркала, — не в школу же его носить?"

Переживая о том, что её никто не пригласит танцевать, Ири не учитывала свою известность в школе. Естественно, что яркая Марта или весьма постройневшая от регулярных занятий спортом Линда, или сестрички Алегро были значительно популярнее, особенно среди старших курсов. Но и Ирис не стояла бедной сироткой у стеночки.

Немалую долю в её популярность на балу внёс медведеподобный Кириан. Он, к всеобщему удивлению, пригласил её на первый танец. Весь зал и Ири вместе с ним готовились наблюдать комичную картину, но внешне очень неуклюжий Кир умудрился провести практически весь танец на одном колене перед партнёршей. Наверное, даже наверняка, он поднимался, но делал это так незаметно и плавно, что казалось, и не вставал вовсе. Вряд ли нужно говорить, какое впечатление это произвело, особенно на женскую часть гостей, если даже двенадцатилетней Ирис было ужасно приятно чувствовать себя королевой,...ну хорошо-хорошо — принцессой.

Разгорячённая Ирис выскочила в небольшой зимний сад. Здесь было несколько прохладней, и главное, тихо.

"Жаль, что попить ничего взять не догадалась", — пожалела Ири.

Но возвращаться в зал она не стала, и так еле улизнула, а хотелось хоть немного побыть одной.

Но её мечтам не суждено было сбыться, единственная скамеечка у маленького декоративного прудика оказалась занята. И ладно бы кем-нибудь другим, на ней вольготно растянулся Михаэль.

Ирис даже застонала от досады. Этот звук и выдал её.

— Привет, — он отсалютовал ей бокалом с каким-то напитком и подвинулся на скамейке, — присаживайся, я сейчас уйду.

Отдохнуть в тишине действительно очень хотелось, а это было единственное спокойное место. Ири обречённо выдохнула и села на противоположный край.

Выглядеть хамкой вовсе не хотелось, а оборотень, как назло, всегда вежлив, и на его фоне она как базарная баба. На приветствие нужно бы ответить.

— Привет, — после минуты молчания всё-таки произнесла она.

"Вот только скажи что-нибудь по этому поводу", — злясь на саму себя, подумала она.

Но Михаэль, если и вертелась у него на языке острота на эту тему, мудро промолчал. Он снял пиджак и положил его рядом с Ирис.

— Одень, пожалуйста, а то простынешь, — попросил он через какое-то время.

— Уже год, как мне не грозит простуда, — ответила Ири.

— Везёт тебе. Научишь?

— Легко, — Ири перевела взгляд на оборотня, оценила его одежду и продолжила, — сейчас идёшь на улицу — одет ты, конечно, теплее, чем я тогда, но может и выйдет — месяца два бродишь, питаясь объедками из свиного корыта, потом ложишься в сугроб и умираешь. Ах да, чуть не забыла, при тебе должен быть мешочек земли с могил родителей и бабушки.

Наступила тягостная тишина.

"Опять я скандалю, — расстроилась Ирис, — хотя он сам просил научить, я только рассказала точный рецепт".

— Это из-за нас? — нарушил тишину Михаэль.

— Отчасти,... — Ирис подумала, что надо быть справедливой, убегать из деревни её не заставляли. — Не знаешь, там вода чистая? — она показала на прудик.

— Сомневаюсь.

— Жаль. Пить хочется.

— Ты что, конечно же, она грязная для этого, — возмутился Михаэль, — если хочешь, — он протянул свой бокал, — я не пил, просто занять руки взял.

Пить действительно хотелось и отказаться сил не было.

— А что там? — сделала последнюю попытку отказаться Ири.

— Не знаю, честно, — Михаэль пожал плечами, — но сомневаюсь что алкоголь. Всё-таки бал-то студенческий.

— Да-а-а, мама говорила, что студенты самые непьющие существа, — с серьёзным видом произнесла Ири.

Михаэль беззвучно посмеялся и сказал:

— Другого ничего нет, но если хочешь, могу сходить.

— Не нужно, давай этот, — Ири забрала бокал, осторожно попробовала и, убедившись, что там обычный сок, с удовольствием выпила, — спасибо. А ты чего тут прячешься?

— Как бы тебе ответить, — Михаэль задумался, — я не самый популярный кавалер там. Нет, кто-то, конечно, примет моё приглашение, но только из вежливости.

— Отчего так?

— Все знают, что мы с тобой,...ну и понятно, что никаких перспектив я не представляю.

— Как всё сложно с этими вашими парами, — сказала Ири, — себе только жизнь портите и другим.

— Да, не просто, — согласился Михаэль, — но такими уж нас сделали.

— Мне, наверное, как чуткой девушке нужно сейчас пересилить себя и предложить тебе потанцевать, но прости — не могу.

— Это было бы очень неожиданно.

— Ладно, — Ири поднялась со скамейки, — пойду я,...и спасибо тебе.

Домой Ирис попала только утром, причём совсем не ранним. Уставшая и довольная, она едва доползла в спальню, в полусне разделась и провалилась в глубокий сон.

Глаза она открыла, когда за окном было уже совсем темно. Правда, зимой это мало о чём говорило, но урчащий от голода желудок подсказывал время последнего кормления всегда точно, независимо от времени года. И сейчас он громко извещал хозяйку, что уже скоро ужин, а пропустить и его он ну никак не согласен.

Прежде чем явиться пред очи родителей, Ири привела себя в порядок, а то вчера завалилась спать, даже толком не умывшись.

— Мам, я есть хочу! — она радостно влетела в гостиную и замерла, кроме родителей там была целая толпа народа. — Простите.

— Проснулась, гулёна моя, — мама с улыбкой подошла к ней, — заходи смелее.

— Куда ты мою внучку тащишь? Бестолковая, — Ири не успела опомниться, как какой-то мужчина подхватил её на руки, — не слышала — ребёнок есть хочет!

— Это твой дедушка, милая, — пояснила ей мама.