Земля! Месть проигравших

Соколов достаточно долго общался с женой, чтобы знать, что в обществе драуни, несмотря на внешние признаки коммунизма — внутри клана не использовали денег и уровень материального благополучия индивидуума зависел от заслуг предков и личных заслуг перед кланом, у них сохранились совершенно дикие пережитки древности, например дуэли. Как правило они продолжались до первой крови, но бывали и до смерти. Отказаться от дуэли было можно, но ты необратимо терял 'лицо', так же, как и ближайшие родственники. Тень падала даже на клан, иные из которых были многомиллионными.

Вокруг появилась толпа. Драуни оценивающе смотрел на Сергея, а тот не знал, что же теперь делать. Подумал даже, что может отказаться от дуэли? Ведь он в тыкании острыми железяками был не силен от слова вообще. Но, с другой стороны, отказываться — это уступить этому. А этого дико не хотелось.

— Согласен, но драться будем на земных пистолетах!

Он почувствовал, что говорит слишком возбужденно, ощутил руку на плече и обернулся. Аридэль, с пылающим лицом и закушенной губой смотрела на него полными злых слез глаза.

— А потом ты будешь драться со мной, Норин! — она повернулась к вызвавшему Сергея на дуэль драуни, над рыжими косичками шевельнулись чуткие уши и добавила звенящим от ярости голосом, — И до смерти одного из бойцов!

— Ты не оскорбляла меня, — голос Норина был сух, словно воздух в снежной пустыне Инасина (приполярный континент родной планеты драуни), — я не собираюсь драться с тобой.

— Демоны Бездны! Зато ты оскорбил меня! — огрызнулась Аридэль.

Какая она у меня, — с неожиданной нежностью подумал Сергей. Настоящая валькирия, львица, пантера!

— Полярного тигра не интересует мнение овцы, — после некоторого молчания осклабился Норин.

— Надеюсь меня ты в овцы не записываешь, — услышал Сергей властный женский голос. Голос человека, привыкшего, чтобы каждое ее слово внимательно выслушивали. Он повернулся.

Женщина, несомненно женщина в военном мундире драуни, кажется, сухопутных сил. Верхнюю половину лица закрывала полумаска красного цвета. Крепкая ладошка сняла ее.

Норин и Аридэль одновременно склонили голову:

— Генерал Бегаван.

Мгновением позже их примеру последовал Сергей. Генерал — это серьезно, даже если он чужой армии.

— Кто-нибудь может мне объяснить, почему ты, из клана Кримжур, — палец Бегаван ткнул в Норина — вызвал на дуэль землянина? Надеюсь, никто здесь не забыл, что земляне наши союзники, который протянул нам руку, когда мы нуждались в помощи?

— Он ударил меня, — глухо ответил Норин.

— Вот как? — глаза в обрамлении рыжих ресниц прищурились, — Вижу... вся морда в крови.

Норин недовольно сжал губы, и промокнул их вытянутым из кармана платком, но промолчал.

Генерал повернулась к мужчине.

— Славный удар, вот только за что?

— Он оскорбил жену клеветой, а меня обозвал вонючим гэгулем. Пусть еще радуется, что легко отделался!

— Вот как? — генерал бросила взгляд на Норина, тот молчал, не пытаясь возразить и коротко хохотнула, — Ну так слушайте мое решение члена Совета кланов! Закон Таламаши гласит: во время похода, а мы все еще не вернулись домой, надеюсь никто это не отрицает, — она обвела взглядом толпу вокруг. Все молчали, — поэтому дуэль переносится ровно на года, если только участники дуэлей не откажутся сами от них!

Она посмотрела на Норина. В глубине его глаз мелькнуло нечто... Досада? Генерал удовлетворенно улыбнулась.

— Таламаши мертв, как можем мы... — начал Норин.

— Таламаши жив пока жив хотя бы один драуни, понял? Таламаши не территория — она в сердцах тех, кто помнит о Родине! — с внезапной яростью оборвала его Бегаван. И, пораженные этой яростью окружающие в знак подчинения склонили головы.

Еще через десяток минут Аридэль завела мужа в дом и без сил рухнула на низкое ложе-полумесяц в зале отдохновений на первом этаже.

* * *

Прошел месяц.

Фехтовальный робот поднял клинки вверх и, отступив на шаг, застыл человекообразной металлической статуей, а Сергей Соколов досадливо ударил плашмя длинным катонэ по стене зала. Черт! Черт! Опять его сделала чертова железяка! Коротко прогудело — тренировочный поединок окончился. Защитная маска с покрасневшего лица слетела на пол, вздохнул пару раз глубоко, восстанавливая дыхание. Потом вложил оба клинка в ножны и отправился по длинному, как железнодорожный вагон, коридору к ведущей на первый этаж лестнице — теперь душ и скромный холостяцкий ужин. Аридэль забрали на сохранение поселковые медики — как никак первый ребенок человека и драуни, и он требует пристального внимания!

Поначалу жить в коттедже Аридэль было не просто — как было бы трудно, наверное, освоится пещерному троглодиту в навороченной, с микроволновками и стиральными машинами с прочими роботами-пылесосами квартире человека двадцать первого века. Он вспомнил первые дни в поселке, когда Аридэль украдкой хихикала над его неуклюжестью, а сейчас, пожалуй, он сам бы над собой посмеялся. Ничего привык. И главное удобно и экономит кучу времени.

С мокрыми после душа волосами прошел в кухню-столовую и подошел к одной из покрывавших стены панелей. Прикоснулся к сенсору— она неторопливо сдвинулась, в открывшемся стазис-холодильнике (стазис — поле, в котором останавливаются все процессы) сверкнуло синим — значит поле стазиса отключено. Полки, забиты большими прозрачными контейнерами, а в них — банки, упаковки, баллончики, готовые блюда на чем-то вроде тарелок, только не круглых, а квадратных. Поискал коробку с изображением фруктов — с соками. Не нашел. Досадливо хмыкнул — придется заказать. Потом пододвинул контейнер с миниэ — этакой каши из белых крупных зерен с кусочками мяса, обильно политые синей, вязкой на вид подливой. Это он уже пробовал. Несмотря на экзотический вид — вкусно! Немного напоминает среднеазиатский плов с яркими фруктовыми нотками.

Это поначалу опасался пробовать кушания драуни, а потом только подавай! Многое — весьма вкусное!

Забросил контейнер в нишу под другой панелью и закрыл ее. Несколько манипуляций над сенсорами, звякнуло. Вытащил исходящую аппетитным парком тарелку — контейнера на ней уже не было.

Иногда он представлял каково было Аридэль жить в земной однушке без привычных удобств. Ужас.

Он едва присел за низеньким столом странным на людской взгляд треугольным столом, когда противоположная стена кухни, служившей еще и экраном, загорелась. Перед дверью коттеджа стоял смутно знакомый немолодой драуни, с сумкой на плече.

— Сергей, — произнес машинный голос домашнего искусственного интеллекта, — К вам председатель Совета кланов Линдирор, просит разрешения войти. Впустить?

Мужчина замер и удивленно приподнял бровь, а потом прикусил губу. Линдирор — единственный близкий родственник не посетил свадьбу единственной родственницы и, она очень переживала, а сейчас явился сам и, в отсутствие Аридэль! И что бы это значило? Черт и не позвонишь— Аридэль предупредила что весь день пролежит в медицинской капсуле. Ладно паниковать рано... к тому же раз пришел — значит ему что-то надо! От этой немудренной мысли внутреннее напряжение немного отпустило. Посмотрим, что будет говорить родственничек и, лишь потом сделаем выводы.

В открытую дверь ворвался холод и запах свежести, снежинки медленно кружили, сверкая в свете фонаря и, падали в сугробы— октябрь в Приполярье не то, что в средней полосе — уже зима.

Соколов замер, цепко и внимательно вглядываясь и стараясь понять, как себя вести с главой Совета кланов. Высокий, подтянутый, с длинной гривой седых, тщательно уложенных в хвостик волос, на лице, без единой морщины, печать собственного достоинства и власти. И не скажешь, что недавно разменял третью сотню лет. Впрочем, это не возраст для драуни — благодаря прогрессу в медицине и биологии встречались и тысячелетние старцы. Правда никто из них не пережил войну.

— Здравствуйте! — Линдирор учтиво наклонил голову, 'звериные' уши дрогнули, нервно заплясали, — Могу я войти, уважаемый Сергей? — неторопливо произнес на излишне правильном русском языке — так иногда изъяснялись те, для кого он не родной.

— Здравствуйте... Пожалуйста, — слегка растерянным голосом произнес землянин и посторонился, — Пойдемте в зал отдохновений.

Соколов хотел повернутся, но Линдирор остановил его.

— Не надо в зал, пойдемте в столовую.

Они прошли через холл, потом Сергей вел длинным коридором с голыми стенами, наконец они очутились в столовой-кухне.

Драуни покопался в сумке, посмотрел в глаза землянина, блеснула на свету благородной желтизной бутылка коньяка Camus и опустилась на низенький, словно традиционный корейский, стол. Сумку легла на пол.

— Вот... Я знаю у вас есть обычай обмывать ножки ребенка, — голос Линдирора дрогнул, острые 'звериные' уши над волосами, безостановочно трепетали, словно жили собственной, таинственной жизнью, — обмоем?

— Хммм, — едва не подавился Сергей, удивлению его не было пределов. Спиртное! Драуни употребляли пиво и настойки, крепостью 70 градусов и больше и, последние по мнению землянина — жуткая гадость. А редкие посещения подруг Аридэль в лучшем случае сопровождались скромными чаепитиями — употребляли родные травяные настои, но и индийский чай удостаивался похвалы. Обмывать ножки как бы и рано еще... Но почему бы и не посидеть с родственничком, поговорить по душам? Ведь не просто так он приперся?

Человек согласно кивнул, усадил гостя за стол и вытащил из встроенного шкафчика две рюмки — копии родных, земных. Взглядом попросил разрешения — драуни кивнул. Решительно свернул голову бутылке, тягучая жидкость наполнила рюмки.

— Сейчас! — торопливо вытащил из стазис-холодильника тарелку бутербродов с черной, блестящей в электрическом свете паюсной икрой. В стазис-поле деликатесы остались такими же свежими, как месяц тому назад, когда готовил их, еще в Новосеверном.

Тарелка легла на стол, а Сергей сел напротив драуни, глубоко вздохнул.

— Я рад нашему знакомству, — поднял рюмку, — ведь вы единственный родственник Аридэль.

— Да, за знакомство и твоего будущего сына! — ответил драуни не глядя на человека, в голосе слышалось плохо скрытое волнение, — Извини, что не смог присутствовать на свадьбе и познакомился с тобой только сейчас. Поверь... я не мог, и это не от неприязни — есть знаешь ли определенные политические тонкости, которые, как председатель Совета кланов, я не могу игнорировать.

Взгляды коричневых глаз драуни и голубых — землянина встретились, а последний подумал с некоторым самодовольством — он так и предполагал: 'Политика... везде чертова политика' и согласно кивнул.

— Извинения приняты.

По земному обычаю рюмки с глухим стуком соприкоснулись, ароматная жидкость пролилась по пищеводу. Ожидания Сергея, что коньяк — сущая амброзия, не оправдались, хотя и неплох. Очень даже неплох.

Зажевали слегка солоноватыми бутербродиками.

— Вкусно... надо будет заказать такое же... — после некоторого молчания произнес драуни, — Драуни живут долго... но это означает, что и дети рождаются редко. Каждый— драгоценность... Тем более сейчас — слишком мало нас осталось.

Сергей несколько мгновений смотрел в карие глаза драуни, потом опустил взгляд.

— Он наполовину землянин, но и русский!

— Это неважно — так даже лучше! Ему будут родными оба народа: мы драуни, и вы земляне и, в знак благодарности я хочу предложить, — и тут же, без паузы, перешел к тому, ради чего и выкроил время на встречу, — Я понимаю — летчик не может без неба... что вы скажите если я предложу обучиться на пилота космолета... лучшего пилота из землян? Те, кто пилотируют ваш малый каботажник — не могут использовать и десятую долю потенциала корабля, они подобны слепому шарху... — белоснежное лицо председателя Совета кланов раскраснелось, глаза заблестели, — Чтобы стать настоящим пилотом необходима колония нанороботов в крови — иначе невозможно. Я не тороплю, подумайте, взвесь все, посоветуйтесь с супругой.

Землянин остро сломал левую бровь и неопределенно махнул рукой:

— А... что такое слепой шарх?

— Шарх? — приподнял седые брови драуни, — ах да... это что-то вроде вашего крота, только крупнее.

Под икорку гость предложил выпить по второй:

— За тебя друг всех драуни!

Линдирор еще много говорил о делах кланов, о их благодарности Сергею. А от последнего требовалось только кивать в нужных местах, говорить 'а-а' и 'ух ты!', задавать наводящие вопросы и, изредка произносить тосты. Такое разделение труда, очевидно, устраивало обоих, тем более что главное было уже сказано. Расстались весьма дружелюбно. Линдирор, поднявшись, вытащил из сумки желтый, словно наполненный медом шарик, размером с кулак и, положил на стол рядом с едва на треть опорожненной бутылкой.

— Это колония наноботов. Если решитесь, достаточно приложить к локтевому сгибу и сжать пальцами. Я предварительно обсудил вашу учебу с Президентом России — он не против, но все зависит от вас. Если примите предложение — вам придется переселится на Марс. Кстати, там никто не сможет побеспокоить вас.

Соколов проводил гостя, вернулся в столовую и осторожно поднял подарок. Тихо насвистывая мелодию некогда популярной песенки 'Здравствуй и прощай', внимательно осмотрел неожиданно легкий шар на ладони. Шар как шар, только ярко-желтый.

Неожиданно горько рассмеялся. Вот для чего я живу? А хрен его знает. Как ни копайся в собственной головушке — ответа не найдешь. Живу и всё. По инерции. Но без неба я ничто...

Положил шар на столешницу. Налил рюмку. Поднял к глазам и посмотрел сквозь нее на светящийся потолок и с неожиданной злостью метнул в стену. 'Дзинь!' — с хрустальным звоном полетели на пол осколки и остро запахло дорогим спиртным.

Почувствовал, как словно обожгло щеку. Нахмурился и провел по ней пальцем — так и есть кровь. Да ерунда — поцарапал осколок.

И, вдруг, без всякой связи со всем произошедшим, заорал, обращаясь непонятно к кому:

— Да гори все пропадом!!! И чего ты кобенишься, Серега? Такой шанс! Такой шанс стать пилотом межзвездного космического корабля выпадает один на миллион! Да какой там миллион — миллиард, триллион!

Он жаждал пройтись по пыльным дорожкам Марса, да какого там Марса — по дорожкам, которые освещает свет иных звезд! Он хотел быть первым кто воткнет в почву чужих планет российский флаг!

Ему мерещились небеса чужих миров... Он тосковал по романтике и по тому чувству непреходящего изумления, которое свойственно почти каждому в детстве. И это был шанс, шанс, который нельзя упустить... он так ничего и не сделал, но в глубине души уже знал, что не упустит шанс.

А еще вдруг вспомнились строки из старинного стихотворения:

Что ж, обратиться нам вспять,

Вспять повернуть корабли,

Чтобы опять испытать

Древнюю скудость земли?

Нет, ни за что, ни за что!

Значит, настала пора.

Лучше слепое Ничто,

Чем золотое Вчера!..

В углу по мышиному зашуршало и он стремительно повернулся на звук. 'Черепаха' робота-уборщика заканчивала убирать осколки и коньячную лужу. Черт, даже убраться нельзя самому!.. Да ну вас, уроды! Он покачал головой, поднялся из-за стола и отправился спать. На кухню тихо прошмыгнул домашний робот — убраться.