-Конечно. Как и предполагалось: у нее детей быть больше не может, ну либо требуется долгое, дорогое и болезненное лечение, а Женька — вот он. Но я его не отдам, что бы суд ни решил, — серьезно сказал Ярослав. — Лучше в бега подамся. В принципе, можно успеть сдернуть куда-нибудь в Хорватию или Черногорию. Да хоть бы и в Белоруссию!

-А могли они подкупить судью?

-Все может быть, — ответил он. — Скорее бы уж... Я так хотел увезти Женьку к вам на дачу, к сверстникам, ну или к сестре, а тут его в любой момент могут отобрать! Ася, я...

Ярослав замолчал и сел на скамейку.

-Не отберут, — сказала я твердо и, как мама, погладила его по голове. — Не настраивайтесь на плохое. Мы с мамой придем, и Тамарванна, и заведущая, и даже Ахмета мы уговорили, хоть он и ныл, что ничего не знает... Не переживайте так.

-Не могу, — выговорил он сквозь зубы. — Знаю, что сам, дурак, виноват, вовремя документы не оформил, но...

-Ярослав, у нас будет еще с десяток свидетелей, — сказала я, подумав. — Пары дней мне хватит, чтобы всех собрать.

-Кого?!

-Ну, приятелей моих, — пояснила я. — Тех студентов. Теперь-то они, конечно, уже не студенты, вполне солидные молодые люди. Можно же приглашать тех, кто заранее не заявлен?

-Вроде можно...

-Вот уточните, а я пока всех обзвоню и проинструктирую. Я же говорю, это ребята бывалые, и если я попрошу, им наврать — как два байта переслать, ни один судья не подкопается, купленный или нет. А если что, там и юристы имеются, на апелляцию подадим.

Мы разошлись, как обычно, в центре, и на работе я, спихнув самое срочное, начала писать и звонить знакомым.

-Не вопрос, — был обычный ответ. — Блин, только послезавтра я буду в Махачкале. Я к тебе Степку отправлю, материал выучит и отбарабанит. Ты его знаешь, в санатории вместе бухали, а потом в сугробе его потеряли, под елкой. Ну чернявый такой!

-Фамилию хоть скажи!

-Так Степанов! Анатолий Иванович.

-Приеду, — степенно говорила другая знакомая. — Фотки скинь, я им много интересного расскажу. Ну там, ботанический сад, лаборатории... О, слушай, я еще нашего завкафедрой прихвачу, ты ж его знаешь!

-Нет, его — не надо! — с содроганием отвечала я.

-Да брось, он с академиками на короткой ноге, а что выглядит стремно, ну...

-Вот именно, что 'ну', мне цивилы нужны!

-Я все равно прихвачу, вдруг пригодится, — заключила подруга. — Сейчас я еще Копылова и Чепуховину вызвоню, мы тебе живо группу поддержки организуем. Скинь досье на пацана и отца, я всем разошлю, чтоб не было испорченного телефона и всяких расхождений. Так или иначе, приедут все, кто сможет. И это, обозначь какие-то даты, чтобы мы не запутались. Ну, когда мы его на экскурсию водили на факультет, когда в ботанический сад, в планетарий или еще куда, придумай, короче!

-Сейчас сделаю, — кивнула я и расслабилась. Чепуховина — это не кличка, это фамилия. Повезло человеку, ничего не скажешь... Правда, фамилию свою Ларочка оправдывает на все сто: нет ничего невозможного, если за это берется Лариса Чепуховина!

Я плюнула на работу, живо нарисовала план-график встреч и экскурсий за последние два года и разослала его всем знакомым, чтобы они выбрали те позиции, когда точно были в нужном месте, а то их носит по всему миру... В общей сложности набралось три десятка встреч в разном составе, оставалось только проинструктировать Женьку, хотя его подробно допрашивать не должны были. Но мало ли...

Лариса утрясла все графики, выдала мне готовую разблюдовку, я отправила ее и краткие досье на моих приятелей Ярославу, чтобы не путался, кого как зовут. У Женьки память хорошая, он живо усвоил, кто тут Маша, кто Таля, кто Аня, кто Джон, кто Стас, а кто Тимур. Почему без 'дядь' и 'теть'? Ну так молоды они еще для этого!

Одним словом, в коридорчике было очень людно.

Вызвали воспитательницу, заведущую, Ахмета...

-Свидетель Тихомирова, — безразличным голосом произнес пристав, выглянув наружу.

-Которая? — деловито спросила мама. — Старшая или младшая?

-Э... Людмила Георгиевна.

-Значит, я, — ответила она и прошествовала в зал.

Пришлось подождать еще четверть часа.

-Свидетель Тихомирова, — возгласил пристав, подумал и добавил: — Анастасия Владимировна.

Вошла и я.

-Тихомирова Анастасия Владимировна, — судья монотонно огласила мое имя, дату рождения и место прописки. — Знакомы ли вы с Тереховым Ярославом Сергеевичем?

-Да, знакома, — ответила я.

-При каких обстоятельствах состоялось ваше знакомство?

-При случайных, — ответила я. — Если точнее, то в автобусе. А это правда имеет отношение к делу?

-Вопросы здесь задаю я, — сказала судья. — В каких отношениях вы находитесь с гражданином Тереховым?

-Хм... в доброприятельских.

-А точнее?

-Мы дружим семьями, — улыбнулась я. — Моя мама-пенсионерка присматривает за сыном Терехова, поскольку с его работой он не успевает забирать мальчика из сада. Поэтому мы достаточно хорошо знакомы.

-А договор оформлен? — поинтересовался какой-то сморчок.

-Какой договор?

-Если гражданка Тихомирова-старшая осуществляет уход за Тереховым-младшим, то...

-Простите, — позволила я себе вмешаться, — мама просто как соседка помогает отцу-одиночке. Ей скучно на пенсии, он разрывается... Ну а если Терехов-старший в выходные привозит нам пуд картошки, так вы на нас с мамой посмотрите, нам больше пары килограммов не поднять! Ему это не трудно, а нам подспорье...

Мама приняла скорбный вид и вообще уже могла считаться инвалидом, если верить ее выражению лица.

-Еще свидетели со стороны истца есть? — спросила судья, отпустив меня.

-Да, ваша честь, — улыбнулся адвокат Ярослава. — Позволите пригласить?

Она кивнула. Ой, зря-а-а...

-Через два часа в океанариуме...

-Должна вам заметить, что Женя — мальчик умный, поэтому сразу понял, чем отличаются позвоночные от беспозвоночных, а когда мы позволили ему посмотреть в микроскоп, пришел в бешеный восторг и сказал, что хочет быть биологом!

-Детям необходимо прививать понимание художественной культуры, сперва в простейшем виде. Постепенно, рассматривая репродукции — и оригиналы, если повезет, — узнавая биографии художников и знакомясь с реалиями тех времен, ребенок увидит не просто непонятные картинки, он сумеет сопоставить мифологию, религиозные и исторические сюжеты и то, что изображено на полотнах знаменитых мастеров...

-Основы программирования доступны даже ребенку, и если объяснить, как составить алгоритм, то и дошкольник сумеет написать простейшую программу, что и требовалось доказать!

-Должен отметить, что историческая реконструкция — вещь до крайности интересная, особенно для детей: в игровой форме они узнают множество фактов, о которых в обычной школьной программе не упоминают, ну да это понятно, количество часов ведь ограничено! Зато у нас охвачены эпохи от античности до Возрождения, и мы с большим вниманием подходим к деталям...

-Ребенку нужно много читать, чтобы подготовиться в школе, но нельзя заставлять его, ему должно быть интересно, и последние течения педагогической науки...

-Сколько там еще свидетелей со стороны истца? — с некоторой дрожью в голосе выговорила судья.

-Семеро, — ответил пристав, выглянув за дверь. — Пригласить?

-Пока довольно, — выговорила она, глотнула воды и посмотрела на свидетелей, как на подбор — молодых аспирантов, кандидатов самых разных наук, еще там парочка профессоров затесалась, хотя я ведь просила не приглашать завкафедрой микробиологии, потому что он выглядит, как старый ролевик. Каковым, собственно, и является, а что он доктор наук и примерный семьянин, на лбу у него не написано, и это могло смазать впечатление. — Истец, вам слово.

Ярослав встал.

-Признаюсь, я не знаю, о чем говорить, — честно сказал он. — Я был в полнейшей растерянности, оставшись с годовалым сыном на руках, однако я сделал для него все, что только мог. Спасибо друзьям, которые помогали мне, когда я вынужден был задерживаться на работе, вы их слышали. Благодаря им Женя знает куда больше, чем его сверстники... Спасибо Людмиле Георгиевне, которая по доброте душевной взялась забирать Женю из сада, если я задерживаюсь, у меня ведь ненормированный рабочий день. Родственники мои живут далеко, а у меня нет никого дороже сына. — Ярослав поднял на судью свои невозможные синие глаза. — Представьте, что я почувствовал, когда узнал — Женя пропал.

-А супруга ваша...

-В браке я не состоял, — перебил Ярослав. — Это был гражданский союз. Да, в свидетельстве записаны мы оба, но Алена, прежде Семцинская, а теперь Розович, исчезла через год после рождения Жени. Можете проверить материалы дела — меня же подозревали в причастности к ее исчезновению. Потом она нашлась... — Он перевел дыхание. — Ни со мной, ни с ребенком она за прошедшее время не виделась ни разу и связаться не пыталась. А тут вдруг решила... гм... познакомиться с сыном поближе. Я не знаю ее обстоятельств, — добавил он, — но прошу принять во внимание тот факт, что совместно мы не проживали и в воспитании ребенка Алена участия не принимала. Повторюсь, я могу благодарить за помощь совершенно чужих людей, но не мать моего сына. У меня всё.

-Гражданка Розович, — вкрадчиво спросил адвокат Ярослава, испросив разрешения у судьи. — А поясните, будьте любезны, по какой причине вы в такой спешке покинули гражданского супруга и малолетнего сына, даже не поставив первого в известность о своем отъезде? Свет не ближний, где Москва, а где Хабаровск... Кстати, моему клиенту был нанесен существенный моральный ущерб: как вы помните!

-Возможно, тому были причины? Угрозы, нанесение телесных повреждений?

-Нет, ваша честь. Согласно показаниям прежних соседей и знакомых Терехова, жили они мирно, никогда не доставляли никому неудобств, а если и шумели, то только во время ремонта. Плюс детский плач, но тут уж деваться некуда... — он развел руками. — Да, иногда ругались, как любые молодые супруги, но без рукоприкладства и каких-либо инцидентов. Ребенок всегда был сыт, хорошо одет, ухожен и не оставался без присмотра. Эти показания есть в материалах дела.

Судья пошуршала бумагами, кивнула каким-то своим мыслям и повернулась к Алене.

-Вы слышали вопрос, — сказала она. — Поясните суду, по какой причине вы покинули гражданского супруга и ребенка даже без предупреждения?

Та замялась.

-Понимаете, — протянула она наконец, — я родом из Нижнего Новгорода, и здесь, в Москве... У меня просто голова кругом пошла! Ярослав тоже не местный, мы как-то ухватились друг за друга, и выживали вместе, по одиночке в столице трудно...

-Протестую, — сказал адвокат Ярослава. — У моего клиента на момент их сожительства с гражданкой Розович в личной собственности имелась квартира, хорошо оплачиваемая работа и карьерные перспективы, в то время как гражданка Розович, окончившая тот же вуз по той же специальности, подвизалась в роли секретаря, причем на полставки.

-Я говорю не о материальном, а о том, что чужаков этот город не принимает!

-Э! — подал голос Ахмет, которого силой приволок внушительный двухметровый и стокилограммовый Копылов, супротив которого щуплый дворник был все равно что карась против щуки. — Как не принимает! Хорошо принимает!

-Так, свидетель, не надо реплик с места! — нахмурилась судья.

-Простите, уважаемая, — привстал дворник, ради заседания принарядившийся в новый спортивный костюм. — Можно, скажу?

-Только коротко.

-Как ты к людям, так они к тебе, — подумав, произнес Ахмет. — Мне говорят — чурка, чучмек, другие слова нехорошие, я не обижаюсь. Я тут чужой. Но работа есть, я домой деньги шлю — спасибо говорят, на это там три месяца можно сыто жить! А я честно работаю, вот начальница скажет, я не как другие — два раза метлой махнул и спать пошел... Я и убирать могу, и чинить, и...

-Я просила покороче. К чему эта ваша речь?

-Я чужой, — повторил дворник. — Я тут свой никогда не буду, и не надо, дом есть. Я только деньги зарабатывать приехал, и то надо понятие иметь. А если кто хочет совсем свой быть, так и жить надо, как человек, а не как собака — хапнул и убежал!

-Ну, положим, хапнуть Алене ничего не удалось, — фыркнула у меня за спиной Чепуховина.

-Она и убежала, — ответила я шепотом.

-Что-то мы отвлеклись, — сердито сказала судья. — Так, ответчица, продолжайте, и, пожалуйста, без лирических отступлений!

-Я познакомилась с Сергеем на фирме, — произнесла та, глядя в пол. — Я тогда работала секретарем, он приехал к нашему начальству на какие-то переговоры, я не вникала в подробности. Мое дело было рассылать письма, собирать визы, отправлять, принимать и оформлять документы, подавать шефу чай.

В зале кто-то неприлично хрюкнул, и судья нахмурилась.

-Словом, Сережа увидел меня в приемной, спросил имя и телефон, а потом пригласил на чашечку кофе.

-И вы согласились?

-Мне он тоже понравился, — ответила Алена без тени стеснения. — И потом, он выглядел очень солидно, а я была совсем молоденькой, и мне хотелось хотя бы в кафе сходить. Славу было никуда не вытащить, у него на уме работа, работа и только работа, а тут еще маленький ребенок... Хорошо, ясли рядом! Я как только смогла, сразу на работу вышла...

В зале выразительно зафыркало сразу несколько человек. Ярослав смотрел на Алену в упор, и она быстро закончила:

-Даже не представляю, что на меня нашло, просто влюбилась по уши. Мы встречались несколько раз, когда он приезжал по делам. А потом он увез меня с собой... Мы пожили немного вместе, а потом расписались, хорошо, у меня паспорт при себе был!

-И вам даже не пришло в голову сообщить гражданину Терехову о том, что вы живы и здоровы? — приподняла бровь судья.

-Говорю, влюбилась, — очаровательно улыбнулась Алена. — Совсем голову потеряла!

-Настолько, что забыли о маленьком сыне?

-Гм... Я знала, что Слава о нем позаботится, а Сережа о Женечке и не слышал, — ответила та, помолчав. — Это я только потом рискнула рассказать, когда выяснилось, что своих детей у нас не будет.

Я чуть развернулась, встретилась взглядом с Чепуховиной — у той были глаза по пятаку.

-Понятно, — произнесла судья. — Присаживайтесь. Еще заявления будут?

Поднялся адвокат Алены.

Он долго рассыпался трескучими фразами, но его никто не слушал: большая часть мест в тесном зале была занята моими приятелями, а они, как говорится, заняли партер и с хрустом жрали попкорн.

-Озвучьте претензию, — потребовала наконец судья.

-Мать желает участвовать в воспитании сына, — сказал тот. — Следует принять во внимание ее чувства.

-Тю, — сказал с места Копылов, — экая она внезапная! А чувства отца во внимание принять не требуется? Не-не, ваша честь, не надо меня выдворять, пожалуйста! Не сдержался, прошу прощения! У меня просто своих двое, я вот и прикинул... Еще раз извините, я больше не буду!