Одиночка

На улице было сыро и серо, мелкий осенний дождь разошелся не настолько сильно, чтобы раскрыть зонт, капюшона вполне хватало, но в воздухе висела водяная взвесь, и многие женщины с досадой поправляли потекший макияж. Я давно знала, что даже хваленая водостойкая тушь нашей погоды не переносит, а потому предпочитала приехать на работу чуть пораньше и накраситься в кабинете. Ну а если попутчики и охранник увидят меня с одной только помадой — что с того?

Мне удалось притулиться под навесом газетного киоска — остановка уже была переполнена. Две маршрутки прошли, не остановившись: там, похоже, негде было уже даже стоять. Впрочем, окна так запотели, что невозможно было рассмотреть, сколько внутри народу. Час пик, что поделаешь... Я бы пошла пешком, не так уж тут далеко, да только мелкий дождь сочетался с ночными заморозками, а потому тротуар превратился в подобие катка: тоненький слой льда, а поверх вода. С моей координацией движений упасть на скользкой дорожке — как нечего делать, особенно учитывая то, что тротуар немного наклонен к проезжей части. Помню, как-то по зимнему гололеду я передвигалась рывками от одного фонарного столба к другому, и то едва не вылетела под самосвал, не рассчитав траектории движения. Лучше уж подождать.

А тут еще подошел мой таинственный незнакомец. Я видела его почти каждое утро, значит, жил он в этом же микрорайоне, раз появлялся в одно и то же время на этой остановке. Это был симпатичный рослый парень, а мне всегда нравились высокие. Не сказать, чтобы красавец, обычное приятное лицо, коротко подстриженные русые волосы, спортивное сложение. Интриговало меня то, что осенью и зимой вместо шапки он носил летчицкий шлем, такой, как из фильмов про войну. Вряд ли настоящий, но он ему на удивление шел. Ну и куртка у него тоже была как у тогдашних летчиков, коричневая, кожаная, с белыми меховыми отворотами. И офицерский планшет через плечо вместо обычной сумки или рюкзака. Летом, понятно, он носил футболки с легкими джинсами, а вот по осени преображался. Мне было до смерти интересно, почему он так одевается, но, конечно, подойти и спросить я не отваживалась. У молодого человека всегда был на редкость отрешенный вид, наушники в ушах, словом, он явно старался отгородиться от окружающих.

Наконец подошел автобус, к счастью, большой, 'гармошка', но и то уже набитый по самое некуда. Каким-то чудом мне удалось втиснуться перед крупной дамой, и та буквально внесла меня в салон, а там я ужом проскользнула между пассажирами и ухитрилась пристроиться в уголке у окна. Все-таки иногда маленький рост и щуплое сложение могут сослужить неплохую службу.

На следующей остановке произошла неизбежная ротация пассажиров, и я только покрепче вцепилась в поручень, чтобы меня случайно не вынесло толпой из автобуса. Впихнулась новая партия (я всегда поражаюсь вместимости нашего общественного транспорта: казалось бы, выходит десять человек, а войти умудряется двадцать!), кто-то кого-то толкнул, обругал, у дверей поднажали с молодецким уханьем, а меня с такой силой впечатало в поручень, что я охнула от боли. Спасибо, пальто плотное, спасло, но и то наверняка синяк останется... Кажется, сзади оказался кто-то достаточно крупный, потому что дышать мне было нечем.

-Извините, — сдавленно выговорили над головой, и в стекло возле моей головы уперлась мужская рука. Дышать стало легче. — Не удержался. Вы целы?

-Относительно, — выдохнула я, снова вцепившись в поручень обеими руками. — Ничего страшного, не впервой.

Сзади мне в поясницу упиралось что-то твердое, и я невольно поерзала.

-Держитесь, — сказал неизвестный, сильнее уперевшись в стекло, и твердое хоть и не пропало, но хоть не впивалось в меня теперь. — Это моя сумка. Я ее вперед передвинул, чтобы ремень не оборвали. Неловко вышло, да?

-Слушайте, вы в такой... м-м-м... интересной позиции еще рассуждаете, ловко или неловко? — невольно улыбнулась я, отпихивая чей-то рюкзак сбоку.

Мужская рука опустилась ниже, отгораживая меня локтем от этого, мягко говоря, не очень чистого баула. Рука была ухоженная, кисть крупная, но не грубая, из коричневого кожаного рукава выглядывал обшлаг светлой рубашки.

-Вы до конечной? — спросил незнакомец.

-Да, до метро. А что?

-Ничего, хорошо — мне туда же. А то вас задавить могут.

-Если за пять лет не задавили, то и дальше выживу, — вздохнула я.

Окна запотели: на улице было влажно, в автобусе жарко — отопление уже включили, — вдобавок он застрял в плотной пробке. Приоткрытые форточки не спасали, и я чувствовала, что по вискам у меня уже текут капли пота, а во что превратилась под пальто блузка, лучше было даже не представлять. Хорошо, у меня на работе запасная имеется, как раз на такой случай. Осталось только дотерпеть до метро, там тоже людно, но хоть попрохладнее...

-Две остановки до метро, — сказал над головой мой неожиданный телохранитель. — По-моему, пешком будет быстрее.

Я только вздохнула.

-Пойдете? — спросил он, а я покачала головой:

-Я на каблуках, а там скользко. Не рассчитала, а возвращаться и переобуваться уже некогда было.

-Ну за меня возьметесь, все одно по пути, — спокойно ответил он. — Так что, пойдете?

-Да, — сказала я, понимая, что еще четверть часа в этом автобусе, и я грохнусь в обморок от духоты. Кому-то в середине салона, кажется, уже сделалось дурно.

-Тогда разворачивайтесь ко мне лицом, — мужчина отстранился, насколько мог. — За спину не бойтесь, я подстрахую.

-А зачем? — задала я идиотский вопрос.

-Затем, что я пойду задом наперед, чтобы толпу раздвинуть, а вы будете говорить, сколько еще до выхода, — усмехнулся он, и я осторожно развернулась, едва не уткнувшись носом ему в грудь. — Двигаемся потихоньку.

В одиночку мне бы ни за что не удалось выбраться из этого столпотворения, но неожиданный спаситель был достаточно высок и силен, чтобы рассекать людское море наподобие ледокола.

-Все, мы у дверей, — сказала я. — Погодите, я кнопку нажму...

Кое-как просунув руку между пассажирами, я ткнула в кнопку открытия дверей. Водитель не отреагировал.

-Товарищ водитель! — неожиданно зычно окликнул мой спутник. — Будьте человеком, откройте двери, девушке плохо!

-Не положено! — раздалось из кабины.

-Открывай! — донеслось еще несколько возмущенных голосов вконец измучившихся пассажиров, и двери все-таки распахнулись, впустив сырой прохладный воздух.

Машины стояли вмертвую, поэтому выходящие ничем не рисковали, и добрая половина автобуса выбралась на тротуар.

-Спасибо, — сказала я, когда попутчик поставил меня наземь.

-Да не за что, — ответил он. — Ох, тут хоть дышать можно...

Я посмотрела вверх. Это оказался тот самый парень в летчицком шлеме. Правда, он был сейчас без него, но куртку, да и лицо я не узнать не могла.

-Ну что, идем к метро? — весело спросил он, подав мне руку.

-Конечно, а то, — взглянула я на часы, — я окончательно опоздаю. И так уже на сорок минут раньше выхожу, а приезжаю впритык...

-Мне проще, у меня график свободный, но я все равно стараюсь добраться пораньше, потому что возвращаться нужно вовремя.

Я припомнила, что никогда не встречала его по вечерам: либо он ехал позже моего, либо раньше.

-Как вы обратно-то пойдете? — спросил он, в очередной раз удержав меня от падения. — К вечеру, если еще подморозит, будет каток!

-У меня на работе есть туфли без каблука, — ответила я. — Дойду. Там близко, тут тоже два шага от остановки до дома, не замерзну уж.

-Вы же из нашего микрорайона? — спросил он вдруг.

-Ну да, из седьмого дома. Вы тоже, наверно? Я вас часто на остановке вижу.

-Я из девятого. Года три как переехал, — пояснил он. — Раньше на машине катался, а потом прикинул — на метро быстрее выходит, чем по всем этим пробкам. Ну а до метро я и пешком дойти могу, мне тут ходу быстрым шагом четверть часа. Просто сегодня погода не очень...

-Да уж, — я вытерла мокрый лоб.

Любовно уложенные с утра волосы наверняка повисли паклей, а потом завьются мелким бесом. Ну и стоило время терять на эту прическу?

-Меня Ярославом зовут, — сказал он вдруг. — Можно Яром, но только не Славой.

-Почему? — заинтересовалась я.

-У меня в классе были Станислав, Святослав, Владислав и я, как раз пошла мода на такие имена, — пояснил он, посмеиваясь. — Логично, что Славой звали Святослава, не Святиком же, ну а остальные — Стас, Влад и Яр. Я и привык.

-Понятно, — улыбнулась я. — А я Анастасия, но все сокращают до Аси. Настя для меня длинновато...

-Очень приятно, — серьезно сказал он. — Так, вот и метро. Держитесь крепче, Ася, тут ступеньки такие, что как бы и мне не навернуться!

Когда мы сползли — иначе и не скажешь! — в вестибюль метро, то недоуменно переглянулись: платформа была переполнена.

-Что за притча... — пробормотал Ярослав. — Вам в центр? Давайте на станцию назад уедем, хоть будет шанс в вагон войти!

Я кивнула: сама частенько так поступала. Однако на предыдущей станции картина была точно такой же, да еще дежурная монотонно повторяла, что поезда следуют с увеличенным интервалом. Видимо, авария случилась или кто-то на рельсы упал...

-Ну если только на конечную ехать, но там с электричек народ валит, — чуточку растерянно произнес Ярослав. — Все равно не влезем.

-Вам на какую ветку? — спросила я, подумав.

-На зеленую.

-А мне на оранжевую, но это без разницы. Идемте, — я потянула его за рукав к выходу из метро.

-А...

-Тут ходит троллейбус и пара маршруток, ну а на крайний случай можно машину поймать, — пояснила я. — Доедем до 'Динамо' или 'Речного вокзала', а оттуда вам по прямой, а мне с одной пересадкой в центре.

-Надо же, а я и не знал, — улыбнулся он.

-Я раньше тоже не знала, — вздохнула я. — А помните, в городе свет выключился после аварии?

Он кивнул.

-Мы тогда с подругами шли с работы несколько станций пешком до кольцевой, там поезда ходили. А потом я посмотрела схемы и выяснилось, что надо было пойти совсем в другую сторону, всего одну станцию пройти, сесть на автобус, который идет по МКАДу, он бы меня довез до 'Щукинской', а оттуда уж до дома рукой подать. Вот с тех пор я карту наземного транспорта с собой вожу, — объяснила я, пока мы дожидались троллейбуса. — Конечно, теперь и интернет есть, но ловит он не всегда хорошо, а на счету у меня обычно... гм... пустовато. Так что я по старинке, не утянет же меня эта карта! Ну а если что, как говорится, язык до Киева доведет.

-Учту, — серьезно сказал Ярослав и подсадил меня в салон: тут ходили старые троллейбусы с высокими ступенями, и в узком пальто, юбке да на каблуках карабкаться было неудобно. Он, наверно, тоже об этом подумал, потому что спросил: — Ася, а в брюках вам не удобнее было бы? Извините, если...

-Нет-нет, ничего, — отмахнулась я. — Удобнее, конечно. Просто у нас дресс-код, а переодеться негде. Лицо-то я и в дамской комнате нарисую, ну или прямо на месте, туфли тоже сменить могу, но раздевалки не предусмотрены, вешалка для пальто, вот и все. Нас десять человек в комнате, так что представьте картину: входит начальник, как обычно, без стука, а перед ним семь женщин неглиже и трое старательно зажмурившихся мужчин...

Ярослав засмеялся.

-Завели бы ширму, — сказал он.

-У нас между столами только боком протиснуться можно, — вздохнула я, — какие тут ширмы! Ну а в пресловутой дамской комнате, уж простите за подробности, вообще не повернешься, какие уж там переодевания...

Положим, блузку там можно было сменить, но и то разве что девушке моей комплекции.

-Ясно... Ну, нам в этом плане попроще, хоть с дресс-кодом не пристают, — хмыкнул он. — Если не считать всяких встреч с клиентами и прочих мероприятий. Ну на этот случай у нас как раз есть гардеробная, все там что-нибудь парадное держат.

-Повезло, — искренне сказала я и хотела уже спросить, где Ярослав работает, как у него затрещал мобильный.

-Слушаю, — ответил он. — Да. Ясно. Андрюх, я еду замысловатым зигзагом, на моей ветке то ли авария, то ли еще что, словом, могу припоздать, ты предупреди. Ага... Что? Ну этого еще не хватало...

Он слушал собеседника, и брови у него сходились на переносице, лоб перерезала глубокая вертикальная морщина.

-Пока меня нет, попробуй вот что сделать... — последовала какая-то техническая тарабарщина. — Если не поможет, ничего больше не трогай, жди меня. Троллейбус ползет, как улитка, чтоб ему... Да. Давай, удачи.

Ярослав убрал мобильник и уставился в окно.

-На работе что-то? — осторожно спросила я.

-Да опять клиент сервер уронил, попытался сам поднять, в итоге напортачил так, что нам теперь до ночи разбираться, если вообще не придется ехать и на месте смотреть на это безобразие, — он нарисовал на запотевшем стекле грустный смайлик.

-Так вы...

-Системный администратор, — усмехнулся Ярослав. — И у меня нет свитера, бороды, красных глаз, кота, шредера и пивного пуза. Я вообще пиво не пью.

-Я ничего этого и не имела в виду, — сказала я и отвернулась.

-Ася, извините, — произнес он после паузы. — Просто после всех этих анекдотов люди реагируют настолько однообразно...

-Это вы извините, может, я улыбнулась... Просто ваш коллега у нас на фирме стопроцентно соответствует этим анекдотам, — вздохнула я. — Подозреваю, что нарочно. К нему зато с дресс-кодом не пристают!

-Ну, иногда стереотипы полезны, — согласился Ярослав. — Извините, я позвоню... Марина Львовна? Да, да. Боюсь, сегодня я снова задержусь. Я понимаю. Разумеется, у вас тоже рабочий день и своя семья, но я не останусь в долгу, вы же знаете... Ну нет у меня выхода... Спасибо.

Он снова убрал телефон и тяжело вздохнул.

-Случилось что-нибудь? — спросила я так тихо, чтобы Ярослав мог сделать вид, будто не услышал вопроса. Он, впрочем, услышал.

-Я сегодня, похоже, буду пахать допоздна, — сказал он. — Не успею вовремя сына из садика забрать.

Я подавила горькое разочарование: на руке у Ярослава не было кольца, но если есть сын...

-Мне этим ваш микрорайон и приглянулся, — продолжал он, — сад и школа прямо во дворе, не надо ни через дорогу переходить, ни ехать куда-то, детский городок, спортплощадки отличные... Но Женька пока совсем маленький, и хоть он самостоятельный, одного его отпускать нельзя.

-Ясно...

-У меня иногда случается форсмажор, тогда воспитательница дожидается, пока я его не заберу, хотя, сами понимаете, ей это не по нраву. А на будущий год Женьке в школу, и опять он будет сидеть на продленке, я уж узнавал, как это устроено. Придется ему ключи доверить, — криво усмехнулся Ярослав. — И я окончательно рехнусь, думая, как он там и что он там.

-Погодите, — осторожно сказала я, — а...

-Мы двоем, — сказал он, но в подробности вдаваться не стал. — Метро! Идем скорее!

В метро разговаривать было невозможно, и мы молчали. Ярослав только помахал мне вслед, когда я вышла в центре и влилась в поток, идущий на пересадку.

'Вдвоем? — думала я, толкаясь на эскалаторе. — Неужели нет ни бабушек, ни дедушек, ни теток каких-нибудь? И куда подевалась жена? И вообще, это сын или, может, брат или племянник? Хотя Ярослав мне ровесник, если не старше, а мальчик еще в школу не пошел. Очень уж большая разница в возрасте, хотя чего только не бывает!'

Вечером, конечно, я Ярослава не встретила, как и обычно. Правда, у меня созрел план.

-Привет, мам, я пришла, — привычно выговорила я с порога, скидывая пальто. — Что у нас на ужин?

-Солянку будешь? — деловито отозвалась она с кухни.

-Я все буду, — потерла я руки, — только умоюсь...

Уничтожив ужин, я упала на диван, машинально приглушила звук телевизора и спросила:

-Мам, ты еще дома не озверела?

-Уже почти, — серьезно ответила она. Летом мама вышла на пенсию: у них на предприятии было слишком много молодежи, и старые специалисты уже не требовались. Ну а новой работы даме пенсионного возраста, вдобавок боящейся компьютера, было не найти. Не в поломойки же идти! — А что?

-Да подработка есть, — сказала я задумчиво, — может, займешься, чтобы не расслабляться?

-А что за подработка-то?

-У одного знакомого сын маленький, а жены нет. Пацана надо забирать из садика, ну там... накормить, позаниматься... А садик вон он, во дворе, — мотнула я головой, наворачивая мороженое. — Они в девятом доме живут.

-Хм... — мама почесала в коротко стриженном затылке. — Ну... Это ты так намекаешь, что мне неплохо бы потренироваться перед собственными внуками?

-Я ни на что не намекаю, просто у мужика ненормированный рабочий день, он может допоздна зависнуть, и воспитательницы в садике его уже скоро съедят. Не знаю уж, почему там никаких тетушек и бабушек нету, и почему он няньку не наймет, но мальчишка явно без присмотра, — ответила я. — Тебе ж все равно делать нечего, особенно зимой! В телик круглый день пялиться — с ума сойдешь... А тут какой-никакой приработок!

-Почему б не попробовать, — пожала она плечами. — Договорись, познакомимся, а там видно будет.

-Только, мам, ты не моя мама, — предостерегла я. — Просто знакомая пенсионерка.

-Асенька, — ласково сказала она, — чувствую, мужик там оч-чень интересный...

-Мама, — не менее ласково ответила я, — я не первый год за ним наблюдаю. И вот только посмей проговориться!

-Молчу, молчу, — развела она руками. — Буду просто тетей Люсей. А как объяснить, что мы вместе живем?

-А я у тебя комнату снимаю, — фыркнула я. — Дел-то куча. Давно знакомы, может, даже родня дальняя, вот и поселилась! Тебе не так скучно, мне до работы ездить удобно, еще я по хозяйству помогаю... как?

-Лучше не помогай, — серьезно сказала мама, — от твоей помощи лучше сразу повеситься. В общем, договоришься — знакомь. Мне уж любопытно, кто он таков да в чем там дело...

*

Ярослава я увидела только через три дня на остановке. Выглядел он усталым и по-прежнему отрешенным, и только когда я помаячила в поле его зрения минуты две, очнулся.

-Ася, — сказал он, вытащив наушники, — доброе утро. Вы как тогда, нормально добрались?

-Вполне, — ответила я, — ноги замерзли, ну да не смертельно, даже не простыла. А вы успели за сыном в садик?

Он покачал головой и отвернулся.

-Воспитательница с ним посидела, конечно, пока я не приехал, — негромко произнес Ярослав. — Но ей тоже нужно домой, я понимаю. И Женька прекрасно чувствует, как она раздражена, как ей не хочется ждать... Сплошные нервы, потом рёв на полночи, утром снова в сад... А пятидневки тут нет. Да и не отдал бы я его, так хоть пару часов, но он со мной...

Я помолчала, потом спросила:

-А почему вы няню не наймете? Слишком дорого?

-Да нет, не дорого. Просто боюсь, — сознался он. — Наслушался и начитался всяких историй. И пустить чужого человека в дом... Брать-то у меня особенно нечего, но все равно... Нет, я могу поставить веб-камеры, но я тогда буду не работать, а постоянно следить, чем занята эта няня с моим сыном.

-Ярослав, знаете, это не мое дело, конечно, — осторожно начала я, — но моя квартирная хозяйка в том году на пенсию вышла, она в научно-исследовательском институте работала младшим научным сотрудником. Теперь вот со скуки умирает. Я у нее уж сколько лет живу, отличная веселая женщина, и от приработка не откажется. Во всяком случае, забрать вашего мальчика из сада, накормить и занять чем-нибудь ей будет несложно. Причем не у вас дома, если вы не хотите чужих пускать. У нее трешка, я в одной комнате живу, она в другой, ну еще одна свободная, она ее сдает от случая к случаю.

-А... она сама-то согласится? — подумав, спросил он.

-Я уже спросила — она не против. Говорю, скучно ей, дети с внуками живут далеко, соседки все старушки, только о болячках говорить горазды, коллеги по работе своими делами заняты, телевизор ей уж опротивел... Дорого не возьмет.

-Вы... познакомите? — негромко произнес Ярослав.

-Конечно. Я же сама предложила, — улыбнулась я. — Заходите вечером или завтра, суббота же... только в субботу не с раннего утра, она дрыхнуть будет.

-Я сегодня вроде пораньше должен освободиться, — сказал он, помолчав. — Оставьте телефон и адрес, я Женьку заберу и вместе с ним подойду, можно?

-Конечно, — ответила я. — Вы уж с ней договоритесь, думаю.

-Мне бы протянуть, пока он в школу пойдет, — сказал Ярослав серьезно. — И немного освоится, чтобы я был уверен — он хоть от школы до квартиры может дойти сам и разогреть еду. В садике этому не учат, а я...

Он молча покачал головой.

Я так и не спросила, что такого произошло, раз он остался один с ребенком. Думаю, мама справится с этим куда лучше!

Я на всякий случай отпросилась с полудня, навела порядок в квартире, несколько раз проинструктировала маму (получив в итоге половником по загривку), а когда раздался звонок в дверь, затаилась у себя в комнате.

-Людмила Георгиевна? — услышала я голос Ярослава. — Добрый вечер.

-Добрый, — отозвалась она. — Вы, должно быть, Ярослав? Ася предупредила, что вы придете. А это ваш мальчик?

-Да, Женька, — ответил тот. — Он немножко дикий, ну... в общем...

-Я поняла, — серьезно сказала мама. — Вы проходите, я вас хоть чаем напою для начала. Да разуйтесь! Тапки вон под вешалкой, все чистые, видите, специально резиновые держу для гостей, помыла как следует — и все. И живо руки умываться и за стол!

Они устроились на кухне, а я изнывала от нетерпения.

-Спасибо, Людмила Георгиевна, — услышала я через полчаса голос Ярослава, полный облегчения. — Не знаю, как вас благодарить...

-Ай, бросьте, мне на пенсии скучно, а после троих погодков за одним я уж как-нибудь услежу! — весело отвечала мама. — Тем более, он у вас вроде тихий, не то что мои — то им взорвать что-нибудь, то с крыши прыгнуть, то на спор речку переплыть... Ну, идите, ребенка уже укладывать пора, время позднее.

-Так завтра суббота, мы спать будем до обеда, а потом гулять пойдем, — засмеялся Ярослав. — Да, Жень?

Голоса мальчика я так и не услышала, наверно, он просто кивнул. Потом мама шумно распрощалась с гостем, хлопнула входная дверь, и тогда я рискнула высунуться из комнаты.

-Ну что? — спросила я, набулькав себе чаю.

-Парень — во! — сказала мама, показав мне большой палец. — Где ты его нашла?

-Да нигде я его не искала, просто увидела на нашей остановке, — сказала я чистую правду. — А потом в автобусе нас как-то толпой зажало, вот и познакомились. Чего у него там с сыном-то? И как он тебе?

-Ну как, обычный мальчишка, зажатый, от отца ни на шаг, боится всего, — вздохнула мама, достала из шкафчика бутылку коньяка и щедро плеснула в чай себе и мне. — Немудрено, он у Ярослава постоянно при чужих людях, то в саду, то с соседкой какой-нибудь. Бедняга.

-Кто?

-Оба, — изрекла она. — Отец и рад бы с сыном побыть, а работать как? А мальчишка его любит, но видит хорошо, если вечером да на выходных.

-Мам, а он сказал, куда прочая родня-то подевалась? — спросила я.

-Жена ушла, — помолчав, ответила мама. — Почему, я не спрашивала, да и не сознался бы, видно... Женьке тогда было около года. Примерно тогда же Ярослав переехал в наш район, кажется, размен удачный подвернулся. У него однушка, знаешь, угловая, которые с кладовкой?

-Ага, — кивнула я.

У одноклассницы была такая же. Там кладовка без окна, но размером с обычную комнату, поэтому все поголовно обладатели таких квартир прорубали окна и обретали двушки, пусть даже в обход закона.

-Ну вот. Матери уже нет, отец жив, но переехал к младшей сестре куда-то в Саратов, что ли? Или в Сызрань? Или Самару? Не помню... У той самой трое. Вот он один и бьется.

-Так что, мам? Поможешь?

-Да неужели нет, — фыркнула она. — Мальчишка запущенный, ты в этом возрасте уже вовсю книжки читала, а он едва по складам разбирает... Ну да это понятно, отцу просто некогда, а в саду с Женей заниматься некому. Ничего, это легко поправить. В школу пойдет — отличником будет! — Тут мама прищурилась и посмотрела на меня в упор. — А ты?

-Что — я?

-Нравится парень?

-Ага, — кивнула я, отхлебнув чая. — Только куда мне, мам? Ты его видела — хоть сейчас на обложку, а я чего? От горшка два вершка, тощая и на лицо, прямо скажем, не очень.

-Ну-ну, — сказала она, поджав губы. — Еще коньяк будешь?

-Нет, я лучше просто чаю, — буркнула я в ответ. — Хотя... плесни еще глоток. За удачу.

*

В понедельник с утра пораньше мама приоделась, накрасилась, хотя обычно ходила в джинсах и мужских рубашках (каблуки, правда, надеть не рискнула) и отправилась с Ярославом в детский сад: там нужно было подписать какие-то документы, чтобы воспитатели разрешили забирать ребенка.

С самим Ярославом я снова встретилась на остановке, через пару дней, и мне показалось, будто он нарочно меня поджидал.

-Ася, ваша тетя Люся — просто дар небес, — серьезно сказал он, втиснув меня в салон автобуса и пристроив в уголке, где мне не грозило быть раздавленной плотной толпой, в особенности за широкой мужской спиной. — Я не могу даже выразить, до чего вам благодарен! Главное, Женька ее не боится. Он ведь ото всех шарахается, даже от воспитательниц, а тут сам в руки пошел...

-Она такая, — улыбнулась я. — Вы не переживайте, Ярослав, она его в обиду не даст. Заберет, накормит, выгуляет, поиграет... Говорю же, скучно ей, а дети с внуками все живут далеко, хорошо, если раз в год навестят.

-А почему вы даже не спросили, почему я один с сыном? — вдруг негромко спросил Ярослав.

-Если захотите, сами скажете, а нет — дело ваше, — ответила я. — Мы с вами знакомы-то несколько дней, с какой стати вам мне о чем-то рассказывать? Ну и я, например, не люблю, когда меня выспрашивают о семье. Ответить я отвечу, но...

-Вас нужно поместить в заповедник, — мечтательно протянул он. — И никому не показывать, даже исследователям.

-Это был комплимент?

-Да. Неуклюжий, но я иначе не умею, — Ярослав с трудом отодвинул габаритного мужчину с огромной спортивной сумкой наперевес. — Ася, понимаете, стоит девушке услышать, что я — одинокий мужчина с маленьким ребенком, в голове у нее происходит что-то невообразимое. Я даже не стану пересказывать, какие романтические бредни мне приходилось выслушивать, какие признания... — Он улыбнулся. — Я иногда, чтобы разгрузить мозги, читаю любовные романы, ну такие, в розовеньких обложках, знаете?

-Да быть не может! — не поверила я. — Чтобы мужчина читал такое...

-Честно! Так вот, авторам этих опусов стоило бы поучиться у моих коллег и случайных знакомых, полета фантазии им явно не хватает.

-Ярослав, я все равно не стану вас ни о чем спрашивать, — сказала я, хотя спросить очень хотелось.

-Спасибо, — серьезно ответил он и вдруг усмехнулся: — Знаете, насколько я успел узнать на своей шкуре, есть два пограничных состояния. Первое — это когда болезненно хочется, чтобы тебя о чем-то спросили. Почему у тебя, например, такая мрачная физиономия, что стряслось, что произошло... Знакомо?

Я кивнула.

-А второе — с точностью до наоборот. Это когда ты всеми силами держишь лицо, улыбаешься и бодро здороваешься с каждым встречным, лишь бы никто не поинтересовался, что у тебя случилось.

-Это тоже знакомо, — сказала я. — Но вы, кажется, выбрали третий вариант. Я вижу вас уже года три кряду чуть не каждый день, вы всегда где-то не здесь. Наушники, музыка погромче, и...

Ярослав ухмыльнулся и дернул за провод, висевший у него на шее. На другом конце ничего не было.

-Видимость, — сказал он. — Вы правы. Я не хочу никого слышать, но слушать музыку в транспорте — это извращение. Читать еще можно, смотреть какую-нибудь ерунду, но не больше.

-Конечная, — обронила я. — Идемте, не то опоздаем.

-Вы сегодня...

-Надеюсь, без аврала, — ответила я. — Вы за Женей во сколько придете?

-Если бы я знал, — тоскливо ответил Ярослав. — Наверно, вы уже давно будете дома.

-Ну тогда мы с тетей Люсей накормим вас ужином, — нашлась я. — Что вам шарахаться по магазинам и наспех что-то делать? Зайдете за сыном, заодно вместе и поужинаете. Как вам?

-Неудобно...

-Неудобно на потолке спать, одеяло сваливается, — сказала я. — Купите продуктов, только и всего, а на три порции или на четыре готовить, тете Люсе без разницы.

Ярослав тяжело вздохнул и покорился.

Разумеется, маме я позвонила с работы и обрисовала ситуацию. Она неприлично хихикнула и пообещала приготовить что-нибудь этакое.

Я, само собой, приехала намного раньше Ярослава, поэтому застала занятия мамы с Женькой. Тот оказался совсем маленьким, а на рослого крепкого отца походил только большими синими глазищами да русыми волосами.

-Ася, ты? — окликнула она с кухни. — Давай, умывайся, ужинать будем!

-Ма... Тетя Люся, Ярослав тоже подъедет попозже, давай погодим! Пацана накорми, а сами уж как-нибудь...

-Мелкий сыт, — ответила мама, появляясь в дверях своей комнаты, взяла меня за рукав и увлекла в ванную. — Аська, слушай меня сюда... Умойся и поди познакомься с мальчишкой.

-Мам, я не умею с ними...

-Научишься, — отрезала она. — Твой Ярослав тоже не умеет. Вот будете не уметь вместе, ясно?

-Чего ясно-то?!

-Втюрилась, дура, — сердито сказала мама. — Нашла пару — мужик с прицепом! Нет, ну ладно, это очень симпатичный прицеп, хоть начисто невоспитанный и ничему не обученный, с этим-то мы справимся. Только, Ась, я никак из этого твоего Ярослава не вытяну, почему от него жена сбежала. А она именно сбежала, причем сына бросила. Так что, прежде чем к нему в койку прыгать, уж разузнай, может, он уголовник? Или кто похуже?

-Ты умеешь ободрить, мама, — серьезно ответила я. — Разузнаю. Иди готовить! А я правда попробую с мелким познакомиться. Вдруг он что знает?

Как выяснилось, Женька обожал рисовать. Меня когда-то гоняли в художественную студию, так что я выгребла свои запасы, и мы устроились на полу в гостиной. Кое-что я еще помнила, и простейшая лессировка повергла мальчишку в такой восторг, что я диву далась. Причем я еще удивилась, сколько всего помню сама, хотя давным-давно не бралась за кисть.

-А сколько времени? — спрашивал он то и дело.

-Который час, — машинально поправляла я. — Без четверти девять.

-А где папа?

-Не знаю, наверно, еще в дороге. Женя, я же просто соседка, я даже телефона его не знаю, — сказала я. — Сейчас попрошу тетю Люсю позвонить...

-Не надо, — попросил он. — Он только волноваться станет... А тетя Люся хорошая, тут лучше, чем в саду. Там Марина Львовна так смотрит... всех забрали, а меня нет, и она меня терпеть не может! Я же понимаю, — сказал он серьезно, — она тоже домой хочет, а тут я сижу...

-Жень, ты не виноват, — произнесла я. — У твоего папы никого нет, чтобы помогали смотреть за тобой, а ему работать надо. Вот тетя Люся нашлась, все полегче, правда?

-Да, — расплылся он в улыбке. — Она добрая и готовит вкусно! И гулять водит, куда хочу! Ну только очень бегать нельзя, но это я понимаю, она же старенькая...

Я подавила неприличное хрюканье, потому что назвать маму старенькой... гм... для этого надо быть самоубийцей. Или мальчиком пяти лет отроду.

-И рассказывает всякое интересное, и меня учит, — вдохновенно продолжал Женька. — Я буквы знаю уже, а читать не выходит...

-Ничего, освоишь и чтение, — успокоила я. — Это дело нехитрое.

-А ты рисовать учишь, — застенчиво добавил он и спохватился: — Ой, то есть вы...

-Да говори мне 'ты', я не настолько старая, — улыбнулась я. — Держи-ка кисть, попробуй раскрасить вот этот цветок... Не так, не ляпай много краски, сперва разведи ее на палитре, начинай с прозрачного, немного добавь тона, вот так, отлично! А теперь потихоньку прибавь в синий изумрудного, ага, этого, видишь, как стало красиво? Теперь желтого... немного! Давай теперь сам.

-А можно, это будет цветик-семицветик? — спросил Женька, сосредоточенно глядя на мой схематичный рисунок. — Как в сказке?

-Конечно. А правило семи цветов ты знаешь?

Он помотал головой.

-'Каждый охотник желает знать, где сидит фазан', — сказала я. — Это такая волшебная фраза, чтобы запомнить порядок цветов. Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый, вот тебе и радуга. Ясно? Давай, рисуй!

Женька дошел до синего, когда в дверь позвонили. Он не услышал, поглощенный работой, а я подорвалась открывать.

На пороге объявился Ярослав, усталый донельзя, осунувшийся даже.

-Бог ты мой, — сказала мама, выйдя на шум. — Надо ж так себя уморить! Ася, глянь, что там есть на плите, я этого деятеля не выпущу из дома без ужина!

И как Ярослав не сопротивлялся, уверяя, что ему только сына бы забрать, его все равно усадили за стол и впихнули в него две порции фирменного маминого плова.

-Папа! — выскочил Женька, перемазанный по уши красками. — Пап, это тебе!

-Спасибо, — вымученно улыбнулся тот. — Да ты художником растешь!

-Это Ася научила, — серьезно сказал он. — А я тебе нарисовал, как в сказке, чтобы желание загадать... Помнишь, мы смотрели? Про лепесток...

-Лети-лети лепесток, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг, — неожиданно выдал Ярослав. — А дальше я не помню... Я не помню...

-Вы что-то очень плохо выглядите, — серьезно сказала мама.

-Ничего страшного, просто устал, как собака, — ответил он. — Я прошу прощения, мне бы отойти...

-Прямо по коридору до упора, — сказала мама, прищурившись.

Ярослав кивнул и вышел как-то очень уж торопливо. Я высунулась в коридор и прислушалась: в ванной шумно полилась вода, потом несколько раз прошелестел слив в бачке, и отсутствовал Ярослав слишком долго. Ну а когда вернулся, от него отчетливо пахло мятной зубной пастой, а волосы были влажными.

-Все в порядке? — спросила мама.

-Да, спасибо. Нам пора домой, — сказал он. — Пойдем, Жень. Скажи 'до свидания' и идем.

-Ярослав, вы мне что-то не нравитесь, — серьезно произнесла мама. — Вам нехорошо?

-Все нормально, — выговорил он сквозь стиснутые зубы. — Извините, я еще на секунду...

-Аська, у него, похоже, температура, и высокая, — сказала мама, когда в ванной полилась вода. — Так, Женя, брысь рисовать! У тебя вон цветик-семицветик недокрашен. А у нас взрослые разговоры...

Он послушно удрал, а мы с мамой переглянулись. Ярославу было плохо, это мы видели невооруженным глазом, но почему? Отравился, простыл, подцепил грипп?

-Нам нужно идти, — в очередной раз повторил он, вернувшись, и взялся было за куртку, но мама придержала его за локоть.

-Да вы с ума сошли! — сказала она в голос. — Ася, потрогай его, у него же жар такой, что чайник вскипятить можно!

Я осторожно дотронулась до щеки Ярослава и согласилась, что мама права.

-Ничего со мной нет... — вяло отбивался он, но разве может мужчина сопротивляться напору двух решительных женщин?

-В комнату, там разберемся, — решила мама, и мы с двух сторон взяли его под руки. Мы, может, и невысокие, но очень крепкие, так что до дивана Ярослава дотащили. — Давай градусник, а сама пока поищи, что там у нас имеется...

-У нас все есть, — мрачно ответила я, в ужасе видя на градуснике сорок с небольшим. — Неси аптечку, колоть буду, с таблетками долго.

Это было больше всего похоже на какой-то вирус. Я сама периодически падала с высоченной температурой, но без малейших намеков на боль в горле, кашель или насморк. Поначалу зверски тошнило, но все это проходило за сутки-двое. Ярослав, похоже, подцепил ту же заразу, но у меня давно к ней выработался иммунитет, и я болела день-другой, слегка недомогая, а его свалило моментально, как меня в первый раз.

Уколы я навострилась делать еще на отце, да и на себе тоже, это легче легкого — анальгетик и жаропонижающее, привычный коктейль ушел в вену мгновенно. Я все симптомы знала наизусть: сперва буквально выламывает все тело, потом резко подскакивает температура и начинает выворачивать наизнанку. Но если сразу сбить температуру, то обычно удается отделаться малой кровью.

-Мам, ты глянь за Женькой. Если и его прихватит...

Она кивнула и ушла. С ребенком я точно не справлюсь, одно дело я сама или взрослый мужчина, но маленький мальчик... Придется вызывать врача, а у нас даже документов на руках нет! Ну а самолечением с ребенком заниматься нельзя.

Ярослав вздохнул свободнее и расслабился. Я пощупала пульс — немного частит, но ровный и наполнение глубокое. Я вытерла ему лицо влажным полотенцем, расстегнула рубашку и протерла грудь — Ярослава сразу зазнобило, так что я укрыла его легким теплым пледом, приоткрыла форточку и вышла из комнаты.

-Женька как? — спросила я мать.

-Сидит рисует, — ответила она. — Вроде с ним ничего такого... Ну да он со мной все время, от сада до дома, а Ярослав, видно, по дороге хватанул эту дрянь, как ты обычно ее ловишь. Может, кстати, и от тебя, вы ж пересекаетесь.

-Наверно, — вздохнула я. — Я к Женьке больше не пойду, черт его знает, как этот вирус передается, вдруг и правда я притащила да не заметила. Ты его уложи у меня или у себя, а я так перекантуюсь. Нельзя же их домой отправлять, куда они одни?

-Да уж молчи, — отмахнулась мама. — Он еще как приехал, чувствую, не то что-то, а потом его разом скрутило, точно как тебя в тот раз. Представляешь, Женька бы один с ним был?

-Представляю, потому и говорю, пусть отлеживается, — сказала я. — Гляди за мальчишкой, его еще в сад утром вести. А я уж...

-Ты так и не выяснила, в чем дело? — спросила она, придержав меня в дверях.

Я покачала головой.

-Женька ничего не знает, ему же всего год был. А Ярослав просто молчит. Напрямик-то не спросишь...

-Если не спросишь ты, спрошу я, — с явной угрозой в голосе сказала мама. — Ну иди, проведай его, тебя эта зараза уже почти не берет. Пару раз стошнит, анальгинчику выпьешь — и как новенькая!

-Спасибо, — кисло ответила я, потом подумала, позвонила на работу и сказала, что завтра не явлюсь, потому что то ли простыла, то ли загрипповала.

Что такое локальная эпидемия сезонного гриппа в тесном помещении на десять человек, начальник прекрасно представлял, поэтому разрешил мне прогулять день-другой, но с условием, что я буду доступна по телефону и электронной почте. В принципе, никаких встреч с клиентами и поставщиками не намечалось, а рабочую переписку я могла вести и из дома, чем частенько и пользовалась.

Ярослав уснул, температура у него заметно упала, так что завтра-послезавтра он уже должен был быть в норме. Я принесла большую бутыль воды — после такого, по себе знаю, мучит страшная жажда, да и все рекомендуют пить побольше. Чай в него вряд ли полезет, пусть минералкой пробавляется...

-Ась, я Женьку к себе забрала, у меня диван здоровый, уместимся, а ты к себе иди, — сказала мама, когда я вышла в коридор. — Как там этот болезный?

-Вроде получше, отрубился, — ответила я. — Пусть спит. Ты меня утром пни пораньше, я отгул взяла, так что присмотрю тут, пока ты с мелким возишься.

-Не было у бабы хлопот, — сварливо ответила мама. — Поди погляди на антресолях, там отцовы футболки были совсем новые и белье даже не распакованное. Парень проснется — хоть переоденется, он же мокрый, как мышь! И полотенце ему выдай. Зубную щетку я где-то новую видела, а бритвой и одноразовой обойдется...

-А без тебя бы я не догадалась, — фыркнула я и пошла потрошить гардероб и прочие закрома родной квартиры.

*

Утром мама, как и обещала, пнула меня в половине седьмого утра — она пташка ранняя. Ну, пока она приготовила завтрак, накормила Женьку и собрала его в садик, я валялась в постели, потом все же встала, умылась и пошла проведать Ярослава.

Воды в бутыли осталось на донышке, стало быть, ночью он просыпался, но если из комнаты и выходил, то я не услышала, хотя сплю очень чутко.

-Вы как, живы? — спросила я, присев на стул рядом.

-Не уверен, — не открывая глаз, ответил он, но тут же очнулся. — А Женька где?!

-В садике уже, наверно, — ответила я, взглянув на часы. — Я слышала, как они собирались. Не переживайте, тетя Люся его и искупала, и накормила, вот только что увела.

-А вы...

-Я отгул взяла, нельзя же вас взять и бросить, — серьезно сказала я. — Ярослав, вы нас вчера здорово перепугали. Вы хоть оставьте какие-то телефоны, родственников там, друзей, коллег, а то так случись что, не дай бог, мы даже не знаем, к кому обратиться! С Женькой, положим, тетя Люся управится, а с вами-то что делать?

-Да, это я не подумал... — криво улыбнулся он и сел, поморщившись. Что и говорить, запах был не из приятных.

-Идите в душ, — сказала я. — Тетя Люся вам там положила чистое, от мужа у нее осталось. Вы переоденьтесь, а это в машинку киньте, я включу, все равно стирать собиралась.

-Спасибо... — потерянно ответил Ярослав. — Я даже не пойму, что со мной стряслось. Вроде все нормально было, правда, к вечеру голова разболелась, но это бывает, весь день ведь в монитор таращусь. Ну, думаю, простыл, у нас в серверной кондиционер мощный... Хотел домой поскорее, но разве от тети Люси с угощением отобьешься? И тут...

-Да знаю я эту заразу, — отмахнулась я. — Сама сколько раз болела. Вы сегодня отлежитесь, а завтра уже будете на ногах. Идите, я вам пока чаю налью, что ли? Есть вы еще не скоро захотите.

Он молча кивнул и ушел в душ. Вернулся через добрых полчаса с мокрой головой, чисто выбритый, в папиной футболке, и видно было, что ему заметно полегчало.

-Ася, можно, я с городского на работу позвоню? — спросил он. — У меня трубка села, а зарядку-то с собой я не ношу, дома и на работе есть.

-Конечно, — ответила я. — Если нужно, интернет имеется, пароль я вам дам. В той комнате, где вы ночевали, компьютер стоит, не новый, но для почты-скайпа годится, можете пользоваться.

-Спасибо, — искренне повторил он. — Но я сейчас немного в себя приду и домой. Тут же два шага.

-Конечно, это как вам угодно, — улыбнулась я. — Я вас провожу на всякий случай, тем более, магазин в вашем доме, а тетя Люся просила купить кое-чего.

Пока мы пили чай, вернулась мама, нарочито громко повозилась в прихожей, потом явилась на кухню, оценила бледный вид Ярослава и заявила:

-Знаете что, Женю я вам пока не доверю. Пусть пару дней здесь побудет, а то не дай бог, подхватит от вас эту гадость! Вы-то здоровый парень, уже оклемались, а маленькому ребенку только этого и не хватало.

-Вообще-то я только что хотел вас попросить об этом, — сконфуженно пробормотал он, — но вы опередили. Я заплачу, вы не сомневайтесь...

-Мужики все идиоты, это я по мужу помню, — сообщила мне мама и добавила: — Ася, ты не забыла, что я просила купить?

-Помню, помню. Пойду Ярослава провожать, заодно и куплю, — отозвалась я.

-Деньги на холодильнике, — сказала она и ушла смотреть новости.

-Идем? — спросила я, когда Ярослав закончил с чаем. — Да оставьте вы посуду, я вернусь и вымою. Одежду потом заберете, она не достиралась еще, а эту хоть себе оставьте, хоть выкиньте.

Он молча кивнул, проверил, на месте ли ключи, попрощался с мамой, и мы вышли на улицу.

-За Женьку не беспокойтесь, с ним все будет в порядке, — сказала я.

-Он просто никогда без меня не оставался, — ответил Ярослав, глядя в землю. — Ясли, сад — это само собой, но чтобы вообще меня не видеть несколько дней — такого не бывало. Я даже в отпуск никуда не уезжаю и в командировки. Коллеги знают, что я отец-одиночка, и пусть я в деньгах теряю, но уехать все равно не могу. Я боюсь... ну...

-Боитесь, как бы он не решил, что вы его бросили? — догадалась я, и он кивнул. — Перестаньте. Тетя Люся объяснит Женьке, что вы приболели, и чтобы его не заразить, пока побудете отдельно. Ну, в конце концов, подойдите утром к садику и помашите ему, поговорите, только обниматься не лезьте!

-Да, точно, я и не сообразил, — улыбнулся Ярослав. — Он вам не очень мешает?

-Чем он мне-то может помешать? — не поняла я. — Днем я на работе, когда прихожу, он либо занят чем-нибудь, либо уже спит, а утром, пока я собираюсь, тетя Люся успевает его увести в садик.

-Ясно, — кивнул он. — Ну... вот мой подъезд.

-У вас перекусить-то что-нибудь найдется? — спросила я.

-Конечно, — улыбнулся Ярослав. — Ну и магазин в моем доме, вы же сами знаете. Не пропаду.

-Телефон, — протянула я блокнот и ручку.

-А?..

-Телефон дайте. Мобильный и домашний. И рабочий, и коллег каких-нибудь. Вы же обещали тете Люсе.

Он сдался и, присев на ступеньку, убористым четким почерком написал несколько номеров.

-Почему вы в мобильный-то не забьете? — спросил он.

-Потому что я могу его где-то забыть, потерять, может сесть аккумулятор, в голове я столько номеров не удержу, а блокнот всегда со мной.

-Как та бумажная карта? — улыбнулся Ярослав.

-Именно. Идите домой, а я по магазинам. Вечером позвоните, поболтаете с Женькой. Держите заодно мой мобильный, — я выдрала из блокнота страничку и записала номер.

-Спасибо.

Я чувствовала, он проводил меня взглядом, потом раздался писк домофона и грохнула металлическая дверь.

Мама по обыкновению валялась на диване и смотрела какое-то ток-шоу. С кухни вкусно пахло борщом. И когда она успела?..

-Проводила? — спросила она, когда я грохнула сумки на стол.

-Ага.

-До квартиры?

-До подъезда. Дальше сам дойдет, не маленький, — буркнула я. — Пойду комнату проветрю, не все ж Женьке с тобой ночевать.

-Лампу кварцевую найди, она где-то в шкафу, в обувной коробке, — посоветовала мама. — Ты когда маленькая была, мы даже книжки библиотечные кварцевали.

-Я помню, мне ужасно нравилось, как после нее пахнет, — улыбнулась я и пошла искать раритет.

*

Женька вечером, ясное дело, огорчился, что отец его не заберет, но мама умеет быть убедительной, поэтому они пошли учиться. Кстати, схватывал он все очень быстро, уже наловчился читать по складам и выучил таблицу умножения до пяти. Если учесть, что мама — не преподаватель, а потому читать его учила не по букварю, а по книжке о муми-троллях и моей энциклопедии авиатехники, а считать — при помощи нашей расходной книги и походов в магазин, то я затруднялась сказать, во что это выльется.

Ярослав позвонил вечером, долго о чем-то выспрашивал Женьку, потом попросил к телефону маму, с ней тоже побеседовал, а затем перезвонил мне на мобильный.

-Все в порядке? — спросил он. — Потому что я слышу, Женька бодрится, но скучает, а тетя Люся правды не скажет.

-Да не беспокойтесь, все хорошо, — ответила я. — Они, когда вы позвонили, сидели и спорили, что дороже — пять яблок или три апельсина, и почему.

-Выяснили? — серьезно поинтересовался Ярослав.

-А как же. Правда, пришлось объяснять Женьке всякое-разное не только насчет разницы в ценах, но и веса, и прочего, но он вроде понял. Теперь носится по квартире с безменом и взвешивает все подряд.

Ярослав помолчал.

-Я не умею учить, — честно сказал он. — В смысле, я умею учить взрослых, а как обращаться с ребенком, представления не имею. Я думал, в саду его хоть читать выучат...

-Ярослав, там у воспитательницы два или три десятка таких ребят на руках, не знаю, сколько теперь в группах... Ей бы успеть всем носы вытереть, на горшки высадить, накормить и выгулять, — сказала я. — Ну какие тут занятия? Спасибо, если буквы покажут или там карандаши дадут порисовать!

Он помолчал.

-Не переживайте, — добавила я. — Вы же как-то управлялись с ним раньше.

-Именно что 'как-то', — невесело сказал он. — Спасибо, Ася. Если бы не вы и ваша тетя Люся, я бы уж и не знал, как выкрутиться.

-Ярослав, вы ж теперь и в командировки можете ездить, — сообразила я. — Вы ведь не на месяц туда отправитесь, а несколько суток — это чепуха.

-Правда что, — кажется, он улыбнулся. — Ну да не буду загадывать...

-У тети Люси есть дача, — серьезно сказала я. — Это я намекаю насчет лета. Если вы ей наймете пару рабочих, чтобы там что-нибудь покосить или вскопать, то она запросто заберет Женьку, что ему в городе-то сидеть? А там у дачников ребятни полно, пускай общается и играет! Ну а вы на выходные приедете, места достаточно. Я тоже часто там бываю — на пруд сходить, по грибы, милое дело! Удобств, конечно, шиш да ни шиша, но если приехать на пару дней — это ерунда, а детям вообще на это наплевать...

-А думаете, она не станет возражать?

-С чего бы? Говорю, скучно ей одной. Заодно позанимается с Женькой перед школой. Ему же в будущем году в первый класс, вы сказали?

-Да. — Ярослав помолчал. — Ася...

-Вы уже раз десять поблагодарили, — оборвала я. — Хватит. Сами-то как?

-Ничего, уже намного лучше. Завтра, наверно, на работу выйду.

-Лучше еще денек дома посидите, — предостерегла я, — а то можно по второму разу свалиться, я это проходила. Я понимаю, что вы сына хотите поскорее забрать, но ему этой пакости точно не нужно!

-Ну хорошо, — сдался он. — Ничего срочного нет, отсижусь. Доброй ночи.

-Доброй ночи, — отозвалась я.

Мама на кухне сосредоточенно варила холодец. Я его терпеть не могу, поэтому поскорее открыла все окна и вздохнула свободно.

-Фу, зачем ты опять его затеяла... — брезгливо сказала я, присев на табуретку.

-У Анны Николавны юбилей послезавтра, меня пригласили, — сказала мама, помешивая адское варево. — Не могу же я прийти с пустыми руками.

-Лучше бы ты салатов понаделала.

-Салат любой дурак настрогать может, а хороший холодец сварить — поди сумей!

И тут до меня дошло:

-Мам, так послезавтра ж пятница!

-Ну да, как обычно, соберемся в цеху, уж проведут меня, — фыркнула она.

-Мам, а Женька?!

-Я его с полдня заберу, а ты пораньше отпросишься и посидишь, — был ответ.

-Я и так отгулов набрала!

-Ася, Ярослав тебе нужен или мне? — весомо спросила мама. — И ты так до сих пор и не выяснила, куда его жена с прочей родней пропала! Вот заодно и займешься.

Я выругалась про себя, вздохнула и покорилась. Маме поди не покорись!

*

Назавтра я вышла на работу, долго юлила, в итоге отпросилась с половины дня на пятницу, якобы к врачу пойду, потому как у меня не грипп, а что-то другое, а специалист принимает вечером... Разумеется, начальство прекрасно понимало, что я симулирую, но поскольку обычно я себе такого не позволяла, а срочной работы не предвиделось, то на меня махнули рукой и пообещали вычесть из зарплаты, если я не принесу больничный. Я тоже махнула рукой, потому что с учетом платы за мамины занятия с Женькой можно было не обращать внимания на такие мелочи.

Ну а в пятницу с утра, ютясь на остановке под мокрым снегом, я мрачно подумала, что лучше бы взяла больничный. Наш участковый терапевт отлично входит в положение и дня три, а то и неделю выписывает страждущим без проблем. Ну, за определенную мзду, естественно, иначе откуда у него такая иномарка?

-Ася! — окликнули меня с проезжей части. Я вздрогнула и увидела распахнутую дверцу машины. — Подвезти?

-Еще бы! — простучала я зубами и запрыгнула в салон. У Ярослава была потрепанная, но ухоженная темно-синяя 'шеви-нива', внутри оказалось тепло и, главное, не пахло никакими освежителями, я их не выношу. — Ух... хорошо как... А что это вы на машине? Говорили же, что так дольше...

-Да, только мне сегодня ехать на объект, я прикинул, вышло, что на машине будет быстрее, чем на перекладных, даже с учетом утренних пробок, — улыбнулся он. — Ася, пристегнитесь, я довольно резко вожу.

-Ага... — я нащупала ремень.

-Как там Женька? — негромко спросил Ярослав.

-Да как обычно. По вам очень скучает, конечно, но тетя Люся его постоянно тормошит. Я-то его мало вижу, но, по-моему, он уже не такой зажатый, как раньше был, — честно ответила я. — Ну а так... Рисует много, я ему свои кисти-краски отдала, сама-то сто лет не занималась, пусть он развлекается.

-Хорошо...

Он молчал, глядя на мокрое от тающего снега шоссе, а вел машину действительно так, что я порой вцеплялась в ручку на двери, так и казалось, что он вот-вот во что-нибудь врежется, по такой-то дороге.

-Приехали, — сказал вдруг Ярослав и откинулся на спинку сиденья.

-То есть?

-Пробка, — мрачно ответил он. — Надо было вас до метро подбросить, а потом уж дальше ехать, а теперь мы застряли намертво — с эстакады не свернешь.

-Да ладно, я все равно сегодня симулирую, — ответила я. — Ну постоим немного, что ж теперь... Выкинете меня у ближайшего метро, а там я уж доберусь. Тут хоть тепло и не толкается никто!

-Не считая грузовиков, — мрачно ответил он и перестроился в другой ряд.

В салоне было тихо, музыку Ярослав не слушал, так что я просто смотрела в окно на бесконечную вереницу машин и падающий мокрыми хлопьями снег.

-Ася, — сказал вдруг он, — вам ведь хочется знать, куда подевалась мать Женьки?

От неожиданности я вздрогнула.

-Тетя Люся — та от любопытства сгорает, я вижу, — продолжал Ярослав. — Вы тоже, но хоть не делаете явных намеков. Рассказать?

-Не надо, — тут же ответила я. — По-моему, вам этого не хочется.

-А чем еще заняться в пробке? — хмыкнул он. — Кстати, чаю хотите? Там в бардачке термос и стаканчики одноразовые. И печенье какое-то было, кажется.

-Спасибо. Может, потом, а то тут даже не выйти, гм...

-А, ну да, — чуть смутился Ярослав. — В общем, родители мои родом из Самары... кстати, я сильно окаю?

Я помотала головой и сказала:

-Вообще не заметно. Я и то не так чисто говорю.

-Хорошо. А то в школе меня, помню, дразнили за это... — улыбнулся он краешком рта. — Родители перебрались в столицу, когда мне лет пять было, лучшей доли искали. Отец вкалывал на стройках, мама работала продавщицей, жили по знакомым и общежитиям, но ухитрились заработать на свой угол. А я тоже с четырнадцати подрабатывал, потом напрягся и поступил, куда хотел, там общежитие было, все не в однушке ютиться втроем!

Я внимательно слушала. Значит, Ярослав из тех, кого наши соседки пренебрежительно зовут лимитой...

-Учился себе и учился, — продолжал он, — и недурно, врать не стану. Подрабатывал уже по специальности. В том же общежитии познакомился с девушкой, она была из Нижнего Новгорода. Красивая, многие по ней вздыхали... Ну и на последнем курсе приключился у нас роман. Правда, мне еще хватило силы воли диплом защитить, даже с отличием, а она еле-еле на троечку сдала.

-А армия как? — осторожно спросила я.

-У нас военная кафедра была, — пояснил Ярослав. — Я нарочно такой вуз выбирал, а то за два года — тогда еще два было, — у меня начисто бы все из головы вылетело. Ну и работа нужна была позарез, родители уже в полную силу работать не могли. Отец на этих стройках надорвался, у мамы сердце сдало. Она умерла, когда я только-только институт закончил.

-Мне... — начала я, но Ярослав перебил:

-Ася, не говорите банальностей. Ненавижу это. Как вам может быть жаль человека, о котором вы впервые слышите?

-Может быть, я имела в виду, что соболезную вам? — огрызнулась я.

-Тоже не нужно, — ответил он, и я умолкла.

Тут в пробке появился просвет, и 'шнива' ринулась вперед так, что, не будь я пристегнута, непременно стукнулась бы затылком. Правда, машина тут же затормозила, и я сунулась носом вперед. Спасибо, не лбом в ветровое стекло.

-Я предупреждал, — серьезно сказал Ярослав. — Так вот... Пока то да се, я нашел работу, и где-то года полтора встречался с той девушкой из Нижнего. Нет, с другими я встречался тоже, но сами понимаете, какие шансы у лимитчика среди столичных девиц...

Я, кажется, покраснела, потому что он явно читал мои мысли.

-Ну а она тоже пыталась пробиться здесь, но девушке с нашей специальностью куда сложнее. Устроилась секретарем-делопроизводителем, там кроме приятной внешности, знания компьютера и умения не терять документы и вовремя их отправлять по инстанциям ничего не требовалось, зато и платили гроши. Снимала угол... — негромко говорил Ярослав, огибая бензовоз. — Сами понимаете, какие тут встречи? Я живу с отцом, она — с тремя соседками. Только что по городу погулять да в кино сходить. Батя-то понимающий мужик, он частенько уходил якобы к знакомым в гаражи, пивка попить...

Он помолчал. Мы как раз выбрались с перекрестка на более-менее свободную дорогу, и теперь Ярослав лавировал, как опытный гонщик, ловя 'зеленую улицу'.

-Ну а потом отец как-то позвал меня, выставил пузырь и сказал, что возвращается в Самару. Тут ему делать уже нечего: работать по-прежнему он не может, а там у мужа моей тетки какая-то шабашная бригада, ну, представляете, Ася, кому что покрасить, забор поставить, крышу перекрыть, полы настелить, обои поклеить, плитку положить. Это он еще в состоянии делать, вдобавок хорошо представляет, что почем и какие материалы брать можно, а какие не стоит, да где выгоднее купить. Квартиру оставил мне. Тетка-то живет в родительском доме, а там три семьи уживалось. Старый такой, бревенчатый... Вот он туда и поехал.

Ярослав вздохнул.

-Спасибо, предупредил, чтобы я Алену ни за что к себе не прописывал, — добавил он.

-Почему? — удивилась я.

-Поймете... — Ярослав резко вывернул руль и выскочил на неприметную улочку. — Сейчас мы этот затор объедем, тут дворами можно срезать. Так вот... Прожили мы где-то год в гражданском браке, а потом родился Женька. Алена и раньше все говорила, мол, расписаться бы надо, свадьба, платье белое, гости, все, как у людей... А я будто чувствовал — отговаривался, что денег нет, родня не подбросит, у моих в обрез, у ее — тем более. Какие тут платья и гости? Тем более, с младенцем в однокомнатной...

-Что случилось-то? — спросила я, помолчав.

-Алена пропала, — спокойно ответил Ярослав. — В один далеко не прекрасный день я вернулся домой, а ее нет. Женьку забрал из яслей, он голодный, плачет-надрывается... а я не представляю даже, как с ним обращаться. Спасибо, одна соседка помогла, показала хоть, как переодевать да кормить. Ну и потом ходила ко мне, не даром, ясно, но я иначе бы не справился. Ясли яслями, но ночью-то с ним тоже что-то надо делать!

-Погодите, а куда же делась Алена? — недоуменно спросила я.

-А никто не знал, — усмехнулся он. — Подружки не в курсе, я тем более... Подал заявление в по... тогда еще милицию, и то принимать не желали, мы же, повторюсь, в гражданском браке жили. И лучше бы не принимали...

-Почему?

-Потому что мне полгода трепали нервы, мол, я знаю, куда Алена запропастилась, но почему-то молчу, — пояснил Ярослав. — До сих пор не могу понять, с какой такой радости. Никакой корысти у меня не было, квартиру отец на меня переписал, Алена там не была прописана, ребенок остался со мной, мы не ссорились, разве что по мелочи... Может, думали, что я ее грохнул по пьяни, а тело спрятал? Так я мог и не заявлять, никто бы и не почесался... Я, признаюсь, никогда ее родственников не видел и от нее ничего о них не слышал. Живут в Нижнем и живут, а адреса или телефона хотя бы у меня не было.

-Да уж, логика наших следственных органов неисповедима, — пробормотала я. — И что же дальше?

-Отыскалась пропажа, — коротко ответил он. — Аж в Хабаровске. Знаете, как ее нашли?

-Как?

-Она паспорт пришла менять — замуж вышла и брала фамилию супруга. А ориентировка-то имеется. И фамилия у нее достаточно редкая, вот кто-то бдительный заметил и сообщил, куда следует. Передо мной даже извинились, но... — Ярослав замолчал. — Осадочек остался.

-Она хоть объяснила, почему ушла? — тихо спросила я.

-В милиции объяснила, я с ней не встречался. Знаю только, что она заявила — мол, я свободная женщина, куда хочу, туда лечу. А ребенок... так он же с отцом остался! — Он зло сжал губы. — Хорошо еще, что Женька на мою фамилию записан, и документы его у меня. А то кто знает, что Алене завтра в голову стукнет? Ну и переехал я на всякий случай, да и район мне этот больше нравится. Говорю же, и садик, и школа во дворе...

-Досталось же вам обоим, — негромко сказала я. — Какой вы молодец, Ярослав...

-Угу, просто-таки отец-герой, — мрачно ответил он и снова газанул так, что меня вжало в спинку сиденья. — Только разорваться не могу: или Женьку воспитывать, или на жизнь зарабатывать.

-А почему снова не женились? — задала я провокационный вопрос.

-Не хочу, — сказал Ярослав. — Не верю никому. Иногда, знаете, познакомлюсь с девушкой, а она сразу начинает с Женькой сюсюкаться. Ясно, думает, если понравится ему, то я тоже растаю. Ага, сейчас. Тех, что действительно бы чужих детей любили, я не встречал, а таких, которые сперва добренькими прикидываются, а потом начнут Женьку шпынять, мне даром не надо. Обойдусь. Уж простите за откровенность, мне проще снять девицу на пару часов, чем обхаживать очередную фифу и думать в это время, где там мой сын и что с ним.

-Это, по крайней мере, честно, — сглотнув, выговорила я. Что ж, можно сказать маме: мне тут ничего не светит. Я детей побаиваюсь, обращаться с ними не умею, а приваживать Женьку, чтобы подобраться к его отцу, не стану. — Ярослав, вон метро, давайте, я поеду своим ходом, а то вон там, похоже, опять затор.

-Конечно, — он притормозил у тротуара. — Удачи.

-Вы за Женькой-то приходите сегодня, — сказала я, придерживая дверцу. — Уже можно, так тетя Люся сказала. Мы вас ждем.

Ярослав улыбнулся и кивнул.

-У нее сегодня холодец, — мстительно сказала я, — фирменное блюдо.

-Я ненавижу холодец, — искренне ответил он и явственно передернулся.

-Ну, хоть что-то общее у нас есть, — философски произнесла я, глядя вслед синей 'шниве'.

*

Вечером я благополучно забрала Женьку из садика (хотя пришлось пройти процедуру контроля, как в каком-нибудь форте Нокс, чуть отпечатки пальцев не взяли, пусть мама и предупредила воспитательницу, что сегодня приду я), мы перекусили и устроились смотреть мультики. Грешна, я тоже их люблю, а тут такой замечательный повод!

Между делом я подумала: надо убирать документы подальше, потому как если Ярослав совершенно случайно заглянет в мой паспорт, забытый где-нибудь на тумбочке, и обнаружит, что у нас с моей 'квартирной хозяйкой' одинаковые фамилии, да и прописана я по этому же адресу, он явно не обрадуется. Не то чтобы я подозревала в нем склонность совать нос в чужие вещи, но чего только не бывает...

Мама заявилась не слишком поздно, чуточку навеселе и почему-то с букетом.

-Только не говори, что вместо юбилея Анны Николавны ты была на свидании, — сказала я.

-Нет, просто Павлик вдруг вспомнил, что когда-то был в меня влюблен, проводил до дома и подарил цветы, — пояснила мама. Павлик, насколько я помнила, это главный технолог их института, лет на пять ее постарше, обремененный детьми и внуками.

-Седина в бороду? — с намеком спросила я.

-Я уже старовата для беса в ребро, — с достоинством ответила мама, снимая серьги. — Но романтика, Асенька, возможна даже в моем возрасте. Не то что у некоторых молодых. Вам лишь бы...

-Остынь, — сказала я серьезно, и увлекла ее в свою комнату, оставив Женьку наблюдать за приключениями пингвиненка Лоло. — Я узнала, что там было...

-И? — заинтересовалась она.

Я вздохнула и коротко пересказала услышанное.

-Ну вот, — неподдельно огорчилась мама. — Вечная беда: как мужик годный, так непременно ему какая-нибудь... Алена подвернется и все испоганит! Нет, я бы на твоем месте придумала, как быть, но ты лучше даже не берись, а то совсем все испортишь. Так, может, он потихоньку и привыкнет, а штурмом в лоб такого не взять. Очень уж пуганый, я вижу, а твои уловки даже слепой разглядит.

-Вот поэтому я ими и не пользуюсь, — буркнула я. — По-нынешнему это называется 'френдзона', в смысле, друзья-приятели, не более того.

-Угу, и внуков от тебя я не дождусь, — сказала мама, приходя в скверное расположение духа. — Потому что у тебя сплошь друзья да приятели, какие-то концерты, компьютеры, выставки машин и авиашоу, а нормально общаться ты не умеешь.

-Конечно, в отличие от некоторых, — язвительно ответила я и ушла досматривать мультик.

Ярослав приехал довольно поздно, усталый, но в хорошем расположении духа, долго выспрашивал, как вел себя Женька, в ужасе отказался от холодца, хотя мама нахваливала его так, что даже мне захотелось попробовать и узнать: может, не так он ужасен на вкус, как на вид? Но нет, Ярослав был стоек, поэтому мама сумела впихнуть в него только самолепные хинкали, и то всего штук пять. Он вообще ел мало, я заметила, и Женька явно удался в него: воспитательца в саду жаловалась маме, что мальчишка никогда не доедает свою порцию, а запихивать силой ей некогда, таких капризников у нее на руках еще два десятка.

-Ну так кладите ему поменьше, — с детской непосредственностью ответила тогда мама, — проголодается, добавки попросит.

В принципе, этот метод всегда выручал ее со мной. Мне очень повезло: мама не считала, что ребенка надо закармливать насильно даже ценой слез и истерик. 'Проголодается — сама попросит', — хладнокровно говорила она бабушкам, которые жаловались на мою привередливость и нежелание кушать кашку в промышленных масштабах. Когда они ее окончательно доставали, мама смотрела, прищурившись, на мою маленькую тарелочку со снедью и спрашивала отца: 'Вадик, ты столько осилишь?' Ну а после его решительного 'У меня от такого блюдечка заворот кишок случится, если я раньше не лопну', бабушки на время от меня отставали. В итоге вышло так, что на фоне моих откормленных одноклассниц я выглядела заморышем, и учителя порой осторожно спрашивали, хорошо ли я питаюсь, а то, может, семья неблагополучная... 'Не в коня корм', — поставил точку в этой пищевой эпопее мой дедушка двухметрового роста и соответствующего сложения. Братья-то удались в него и отца, а я — в невысокую щупленькую маму. Зато никогда не маялась дурью вроде диет, как мои сверстницы.

-Ярослав, — спросила мама, разливая чай, — давно спросить хочу, да никак к слову не приходится... Почему вы так одеваетесь?

-Как? — он взглянул на темные джинсы и тонкий джемпер.

-Куртка у вас приметная, да и головной убор... — непосредственно пояснила мама.

-А, это...

-Мечтали летчиком стать? — не отставала она.

-Нет, — улыбнулся Ярослав. — Так... несколько лет назад увлекался сетевой компьютерной игрушкой, авиасимулятором. Со многими игроками перезнакомились, встречи устраивали, ну и вот, антуража ради раздобыл амуницию. Оказалось — и по городу удобно так ходить, по нашей-то погоде.

Я только улыбнулась: никакой загадки тут не было.

-Теперь играть уже некогда, — добавил он. — Но вспомнить приятно. Спасибо за ужин, Людмила Георгиевна, нам домой пора, да, Жень?

Тот покивал.

-Ярослав, если мимо рынка пойдете, захватите говядины на суп, — попросила мама, — а то Ася вечно покупает черт знает что, а мне таскать уже не по силам.

Зная, что мама может утащить на хребте мешок картошки, я сделала вид, будто закашлялась.

-Если вы думаете, что я знаю, какую покупать, то ошибаетесь, — усмехнулся Ярослав. — Скорее всего, я тоже куплю черт-те что.

-А я вам сейчас объясню! — воодушевилась мама, а я пошла одевать Женьку.

-Папа сказал, мы завтра на каток пойдем, — сообщил он.

-Здорово, — оценила я. — Только на улице сыро, каток-то не застыл еще.

-Не-ет, там как стадион!

-А, крытый? В парке каком-нибудь?

-Да, в этом, горьком, — сказал Женька.

-Имени Горького! — засмеялась я. — Горький — это фамилия такая.

-А-а-а... — глубокомысленно протянул он и вдруг выдал: — Ася, а пойдем с нами?

Я, признаюсь, опешила.

-Нет, Жень, извини, — ответила я. — Я не умею кататься.

-Я тоже! А папа сказал, что меня научит. И тебя научит!

-Женя, — серьезно произнесла я. — Тебе не уметь не стыдно, ты еще маленький. А я уже взрослая тетенька и не хочу позориться. И вдобавок сам подумай: как твой папа уследит за нами обоими? Нет уж, давай сперва ты выучишься, а там видно будет.

-Ну ладно, — вздохнул он и начал сосредоточенно наматывать шарф.

Я встала во весь рост и чуть не наткнулась на Ярослава. Оказывается, он давно уже стоял у меня за спиной.

-До понедельника, — сказал он, накинул куртку, взял сына за руку и ушел.

-Ну и дура ты, — сказала мне добрая матушка, которая, разумеется, все слышала. — Не умею, не умею... А на фигурное катание кто ходил?

-Это было почти двадцать лет назад, — огрызнулась я. — Мам, отстань. Мне нравится Ярослав, да, но через Женьку я действовать не буду.

-Но ты ему нравишься.

-Кому?

-Женьке!

-И что? Мало ли, кто ему нравится! Тебя он вообще обожает, вот и иди с ними на каток.

-Меня не приглашали, — язвительно ответила она. — Не дочь, а наказание!

Я тяжело вздохнула и ушла к себе. Ну а поздно вечером позвонил Ярослав, извинился, потом помолчал и сказал:

-Ася, у вас, наверно, на завтра свои планы...

Я с интересом ждала продолжения.

-Женька отказывается идти без вас на каток, — мрачно произнес он. — Всю неделю мечтал, уши мне прожужжал, а теперь уперся и говорит, что не хочет. Может, вы... Мы ненадолго, на час-полтора. Я машину возьму, завтра пробок не должно быть.

-Ну... — я сделала вид, будто задумалась. — Если ненадолго, то можно. Но с двумя условиями.

-Какими? — насторожился он.

-Я на коньки не встану, — серьезно ответила я. — Посмотрю на вас от бортика.

-Конечно, не могу же я вас силой заставить кататься! Вы и так делаете мне большое одолжение... А второе условие?

-На обратном пути на рынок заедем, ладно? А то тяжело на себе продукты тащить, снегу по колено, а у меня на завтра поход за провиантом был запланирован.

-Без проблем, — с явным облегчением ответил Ярослав. — В одиннадцать не рано?

-В самый раз, — усмехнулась я. — Позвоните, как выйдете. А лучше я к вашему дому подойду, у нас тут развернуться-то негде.

-Спасибо, — искренне произнес он, что-то сказал в сторону, и я услышала радостный вопль Женьки. — Ну... спокойной ночи.

-И вам того же,— ответила я. Потом подумала и полезла на антресоли — искать коньки. Прокатные — редкостная дрянь, вдобавок стоит этот самый прокат неадекватно дорого, а у меня было предчувствие, что на лед меня все-таки выпихнут.

Мама прошла якобы в ванную, а сама покивала головой и улыбнулась исключительно ядовито. Я показала ей язык, чуть не уронила себе на голову чемодан, но коньки все-таки достала. Вроде и точить не надо, я года два назад отдавала их в заточку, когда мы с коллегами собирались на каток. Они так и не выбрались, одной мне идти не хотелось, и коньки перекочевали на антресоли. Ничего, для такого льда, как на крытом катке, сойдут.

Когда к одиннадцати я подошла к знакомому подъезду, синяя 'шнива' уже была раскочегарена, Женька намертво пристегнут к детскому креслу на заднем сиденье, а Ярослав сосредоточенно протирал лобовое стекло.

-Привет, — сказала я. — Вижу, вы уже на низком старте?

-Да, — улыбнулся он. — Садитесь, только...

-Я помню, надо пристегнуться, — кивнула я, пристроив рюкзак в ногах. — У вас наколенники, налокотники и шлем есть? Для Женьки?

-Э... нет, — растерянно ответил Ярослав. — А надо? Когда я учился кататься, ничего подобного не было, шмякнулся и шмякнулся...

-Ну вы-то, наверно, во дворе учились или на реке? — вздохнула я. — А на таких катках народу полно, многие носятся, как оглашенные, сшибут запросто. Сам-то Женька если шлепнется, еще ничего, хотя головой все равно может стукнуться.

-А откуда вы знаете, если не умеете кататься?

-Будто по телевизору не показывают эти парки развлечений, — выкрутилась я, — ну и знакомые рассказывали.

-Хм... а в прокате эта сбруя есть? — поинтересовался Ярослав.

-Понятия не имею, — честно ответила я. — Может, на взрослых есть, а чтобы по размеру...

-Придется заехать в спортивный, нам по пути, — решил он. — Невелика трата. Может, и коньки подобрать?

-Для пробы прокатные сойдут, — подумав, сказала я. — А то вдруг Женьке не понравится? Вдобавок он растет, они ему малы станут через полгода. А защита — та и для велосипеда сгодится, надо только универсальную выбирать.

Ярослав сосредоточенно кивнул и свернул к гипермаркету.

Разумеется, часом дело не ограничилось: сперва покупали Женьке защиту, потом добирались до парка, брали в прокате коньки, ждали очереди — народу уже собралось немало... В итоге Ярослав попросил меня придержать сына, пока он сам сделает круг и вспомнит, каково это, ну а потом вытащил на лед и Женьку. Я повисла на бортике и наблюдала за ними. Понятно, упасть мальчику не грозило, отец его страховал, и, похоже, Женьке страшно это нравилось.

Через полчаса они, правда, выбрались со льда — Женька устал, его надо было напоить чаем и накормить. Уходить, однако, он отказывался наотрез, заявив, что хочет попробовать сам, а то вон девочка его лет какие фигуры выписывает, а он даже стоять на льду не может! (Положим, девочке было лет семь, она оказалась одета не в джинсы со свитером, а в специальный костюм и явно занималась с тренером, но Женька иззавидовался: она даже прыгать уже могла и вращения выполнять!)

-Ася, ну пойдем с нами, — канючил он, — ну Ася... Папа, ну скажи?

-Женя, если Ася не хочет, не надо ее заставлять, — серьезно ответил Ярослав. — Скажи спасибо, что она вообще терпит твое нытье. Пей чай, пока там машина лед полирует, да пойдем еще полчасика покатаемся. А потом домой, не то ты нос отморозишь.

'Правда, что ли, тряхнуть стариной? — подумала я, пока они препирались. — Почему нет? В два оборота я, пожалуй, уже не прыгну, но один осилю, да и прочее вроде помню. Для такого местечка сойдет.'

Словом, пока Ярослав водил сына в туалет, я заплатила за абонемент, а когда они вышли, тоже отговорилась посещением дамской комнаты и отошла в раздевалку. Там я чуть размялась, зашнуровала коньки и немножко неуклюже, как всегда после долгого перерыва, выкатилась на лед. Ну, ничего, мастерство, как говорится, не пропьешь, и хоть спортивных вершин мне не покорять, для городского катка нескольких намертво вколоченных элементов вполне достаточно.

-Пап, а где Ася? — слышала я голос Женьки.

-Отошла погреться, — терпеливо отвечал он. — Сейчас придет. Это нам с тобой жарко, а ей, думаешь, приятно стоять и мерзнуть?

-Кто стоит, кто мерзнет? — весело спросила я. Разогнавшись, я описала полукруг, с шиком и летящей из-под лезвий ледяной крошкой затормозив перед этой парочкой, а дальше двинулась спиной вперед — это несложно, там и ногами-то двигать не нужно, чуть перемещай центр тяжести да катись себе, выписывая чуть извилистую дорожку. Главное, не налететь ни на кого, потому что народ правил движения не соблюдает и носится абсолютно хаотично.

-Я так и знал, что вы обманщица, — совершенно серьезно произнес Ярослав. — Почему нельзя было сразу с нами пойти?

-Потому что, — так же серьезно ответила я, — мне казалось, вам хочется побыть вдвоем с сыном. А я, уж извините, не пришей к ноге рукав.

-Но Женька-то хотел, чтобы вы поехали.

-Он меня каждый день видит, а вас — толком — исключительно по выходным. И если даже ему хотелось моей компании, то вам — вряд ли, я права?

-Осторожно! — вовремя окликнул он, и я едва успела уйти от столкновения с каким-то здоровенным дяденькой, обдавшим меня густым пивным перегаром. Он еще и Женьку чуть не зацепил.

-Теперь понятно, зачем тут защита нужна? — спросила я, пристроившись на этот раз сбоку. — Хотя и это не спасает. Помню, однажды кто-то упал, а сзади несся красавец на хоккейных коньках, не успел свернуть, споткнулся, тоже рухнул, а лезвием располосовал первому лоб.

-Н-да, с маленькими детьми лучше начинать где-нибудь во дворе, — вздохнул Ярослав. — Только зимы гнилые стали, лед толком не встает. Обидно.

-На больших стадионах тоже неплохо, там даже по нынешней погоде ухитряются катки заливать, морозилки специальные используют, наверно, — ответила я. — У нас недалеко есть один, я как раз там занималась. Мы раньше жили в двух шагах оттуда. Там и конюшни имеются, жаль, когда я маленькой была, их еще не построили.

-А почему вы бросили занятия?

-Ну, я как-то не видела себя фигуристкой, — пожала я плечами. — Вдобавок, профессиональный спорт — это очень большие нагрузки и серьезные травмы. А для себя я и так покататься могу... Жень, ну что ты елозишь коньками? Не наклоняйся вперед, ты зубцами цепляешься и спотыкаешься. Ноги чуть согни, ты не на ходулях... Дай руку, смотри на меня и повторяй! Ярослав, вы его с другой стороны держите, хоть примитивной 'елочке' научим!

-Ася, а ты прыгать умеешь? Как та девочка? — пропыхтел Женька, старательно пытаясь скользить.

-Немножко. Только здесь не буду: лед уже покорябали, это раз, а два — мне для разбега места надо втрое больше, чем этой девочке, тут негде просто, я с отвычки непременно в кого-нибудь врежусь, — пояснила я. — Но по мелочи показать могу.

-Покажи! — загорелся он.

-Как только сам поедешь! — ответила я провокационно.

Через полчаса пришлось показывать подсечку прямую и обратную, 'ласточку' и хоть кривенькое, но вращение.

-Все, хватит, а то я завтра не встану, — решительно заявила я, остановившись. — И ты тоже.

-Да, Жень, поедем, — поддержал Ярослав. — Уже не обедать, уже ужинать пора, а нам еще за продуктами заезжать.

-Бросьте, завтра схожу, — отмахнулась я.

-Но я же обещал, — серьезно сказал он. — М-м-м... давайте пойдем на компромисс: завезем Женьку к вам, а сами съездим на рынок или в тот же гипермаркет, наберем провианта на неделю, чтобы вам в руках не таскать. Ну и нам с ним тоже, загрузим багажник, дел-то...

-Давайте, — согласилась я. — Так всем будет удобнее. А тетя Люся его пока переоденет — он мокрый весь. Ну и накормит, мы-то и так можем чего-нибудь на ходу перехватить. А у нее, напоминаю, холодец!

-Нет уж, лучше какая-нибудь отрава из фуд-корта, — содрогнулся Ярослав. — Кстати, в том гипере продаются потрясающие мини-багеты с сыром, чесноком и прочим. Горячие. И кофе неплохой.

-Не травите душу, — облизнулась я. — Что-что, а поесть я люблю...

-По вам и не скажешь, — провокационно ответил он.

-Как говорил дед — не в коня корм. И он, и отец — ростом повыше вас были, только значительно шире, и поесть не отказывались. Братья тоже, старший вон ворчит, что ему машина жмет. А я в мать пошла, та тоже маленькая и худая.

-Пап, а ты мне мороженого купишь? — подал голос Женька.

-Куплю, — ответил тот. — Тебе какого?

-С шоколадом, — радостно заявил тот. — И мятного! И лимонного!

-Ты не слипнешься? — покосилась я назад.

-А я всякого понемножку, — резонно сказал Женька, я не удержалась и захихикала. — Я же не вместо обеда, а для вкуса! И вообще, пока вы приедете, тетя Люся меня уже наобедает...

Я вынуждена была признать, что в логике ему не откажешь.

Мы сдали Женьку маме, получили список необходимого (узнав, что мы в гипермаркет да на машине, она живо исписала пару листов мелким почерком и выдала мне наличность ради соблюдения конспирации) и отправились на ответственную миссию.

Могу сказать одно: терпение у Ярослава адское. Или ангельское. Я сама чуть не чокнулась, выискивая в громадном торговом центре то, что неожиданно потребовалось маме, ругалась под нос, периодически извинялась перед Ярославом за свою нерасторопность, а он только мотал головой, вез перегруженную тележку и думал о чем-то своем. Вполне вероятно, что о работе.

-Вроде все, — выдохнула я, когда мы заряжались третьей порцией кофе и действительно потрясающе вкусным горячим багетом с начинкой. Меня даже не волновал чесночный дух, не целоваться же нам. — Эти торговые центры — просто чума. Вроде придешь за чем-то определенным, а по пути непременно наткнешься на что-то нужное, и еще, и еще...

-Да-да, эти две герани вам были жизненно необходимы, — невозмутимо ответил Ярослав.

-У меня к ним слабость, а таких расцветок еще нет! В руках не потащишь, тяжело, а такси брать — дорого...

-Ну ладно, ладно, я же не в упрек вам, — засмеялся он. — Я знаю, что у женщин чувство хапа неуправляемо. И хорошо еще, что вас в какой-нибудь обувной или шмоточный не занесло, этого я мог бы и не пережить. А так — забежали, схватили два горшка с цветами, зажмурились, сказали 'все, хватит!' и убежали на кассу. Вот это я понимаю, вот это сила воли!

-Издеваетесь, — протянула я, любуясь королевскими геранями. Одна была темно-бордовая с белой каймой, другая белая с лиловой, обе махровые и с рисунчатыми листьями. — А в шмоточные, как вы выражаетесь, я в таких центрах не хожу, тут цены завышены невероятно, да и размера нужного не найдешь. Я по мелким магазинчикам промышляю. Раньше рынки были, но позакрывались. Кстати, в том городке, где у тети Люси дача, тоже магазинчики неплохие, а цены не чета столичным! И ателье есть, а то мне почти все ушивать приходится. — Я тяжело вздохнула. — Так-то, на каждый день я вообще в подростковом мужском отделе одеваюсь, видите, куртка и джинсы на мне мужские, кроссовки тоже, а то женские моего размера — обычно розовенькие и в блесточку. А вот костюмы и блузки — просто беда. Спасибо, я знаю, где офисные туфли тридцать пятого размера купить...

-Ну я бы сказал, не куртка и кроссовки у вас не мужские, а унисекс, — деликатно произнес Ярослав. — Да, похоже, дюймовочкам в наше время посложнее, чем дамам в теле.

-Дамам в теле еще хуже, — заверила я. — Помните, как в фильме... 'в жутких розочках'. Либо так, либо приличный наряд обойдется в бешеные деньги. Фу, что это мы о шмотках?

-Вы поделились душевной болью, — усмехнулся он. — Ася, как думаете, что подарить тете Люсе на Новый год?

-Понятия не имею, — честно сказала я. — Она непредсказуемая. То уверяла, что до смерти боится змей, а то нашла на даче ужа и поселила у себя. Он у нее два года прожил, а потом удрал из террариума и замерз, зимой дело было, а форточка осталась приоткрытой.

-Нет, удава я ей дарить точно не буду, — откашлялся Ярослав. — Может, что-то из кухонного хозяйства? Она же готовит постоянно.

-В это лучше не лезть, — покачала я головой. — У нее какие-то свои приметы, и всякие кастрюли-сковородки она выбирает только сама. Например, гречку варит исключительно в древней чугунной кастрюле, блины жарит на прабабушкиной сковородке, которую я даже поднять не могу, микроволновку не признает, ну и так далее.

-Про одежду даже заикаться не стану... Может, украшение?

-На кой оно ей? У нее побрякушек хоть завались, а она носит пару серег да колец. Перед соседками красоваться, что ли?

-Книгу? — в отчаяньи вопросил Ярослав и невольно засмеялся.

-Тетя Люся читает детективы, — просветила я, — в бешеных количествах. Классику она давно освоила, а новые ей не нравятся, так что перечитывает все по третьему кругу. Хотя, кстати, можете пару книг найти... Тетя Люся скрипит зубами, но читает с моего ридера, потому что в бумаге очень дорого. А электронные, по ее мнению, совсем не то.

-Ну вот, хоть так, — с облегчением сказал он. — Но это как-то мелко...

-Я точно знаю, что она хочет мангал на дачу, — подумав, припомнила я. — Только не такой, который после двух топок перекосит, видели сегодня в магазине? Ей основательный нужен. Чугуниевый, как говорится. А то так она шашлык на кирпичах и какой-то сетке от кроличьей клетки жарит.

-Вот это — без проблем, — улыбнулся Ярослав и припарковался у нашего подъезда. — Раздобудем. Давайте-ка выгружаться...

Припасы и прочее мы перетащили наверх в три приема, больше просто в руках не помещалось.

-Женю я вымыла, переодела, накормила, чаем напоила, — отчиталась мама. — Можете забирать и укладывать, он уже засыпает.

-Спасибо, — серьезно сказал Ярослав. — Пойдем, а то мороженое растает!

-Пойдем! — моментально очнулся сонный Женька. — Ты всякого купил?

-Всякого, всякого, — засмеялся тот. — Доброй ночи!

-Пока! — помахал нам мальчик, и они ушли.

Мы с мамой переглянулись.

-Какой он симпатичный, когда улыбается, — сказала она.

-Женька-то? Да он вообще симпатичный.

-Ярослав! — Мама впихнула меня на кухню, загроможденную баулами с припасами. — Ну, чем вы там занимались столько времени?

-Ты не поверишь... — протянула я, глядя на бесконечные пакеты. — По магазинам ходили. Редкостного терпения человек, скажу я тебе, папа бы на его месте давно озверел.

Мама только покачала головой и принялась разбирать покупки.

*

В следующий раз я увидела Ярослава только недели через три: на работе начался обычный предновогодний аврал: клиенты спохватились и принялись судорожно размещать срочные заказы, а начальство старалось не упускать выгоды, поэтому работали мы в бешеном темпе. Я — старший менеджер отдела снабжения, так что даже пообедать не успевала, перекусывала на рабочем месте бутербродами, домой приползала чуть живая и падала без сил. Ну зато мне светила хорошая премия, и это не могло не радовать!

-Мама, ты что, на старости лет решила научиться шить? — поинтересовалась я, умывшись и от души поужинав. Она сосредоточенно тыкала иголкой в непонятное произведение швейного искусства.

-Я тебе дам — на старости лет! — обиделась она. — У Женьки новогодний утренник в садике, не видишь, я ему мушкетерский плащ делаю!

-По-моему, это кусок обивки от дачного дивана, — сказала я, присмотревшись.

-Ну да. На нем королевские лилии, очень подходяще. А ты поищи в этом своем интернете мушкетерскую шляпу, и чтоб непременно с пером! Ну, перо можно отдельно купить, я думаю, — сказала она, почесав в затылке ножницами.

-Давай, я лучше костюм целиком найду, — вздохнула я. — А то ты до майских праздников будешь эти лилии вырезать.

-Ну поищи, только мне покажи, прежде чем заказывать, — милостиво разрешила мама. — А, и где-то у тебя старые черные сапоги были, там если голенища отвернуть, получатся ботфорты, на Женьку-то!

Я застонала и пошла шерстить сайты карнавальных костюмов.

От костюма Женька пришел в невероятный восторг, хотя сперва, сказала мама по секрету, хотел быть Человеком-пауком или кем-нибудь еще из киношных супергероев, но она легко доказала ему, что в таком наряде он будет выглядеть смешно, с его-то ростом и комплекцией, а вот в плаще и со шпагой — дело другое!

На утренник она потащила и меня, как я ни сопротивлялась. Как я и думала, среди всяких принцесс в розовом и одинаковых героев Женька выделялся, и еще как! Мама ему кино показала, так он нарисовал себе усы и эспаньолку и навострился снимать перед девочками и воспитательницами шляпу и изображать церемонный поклон, подметая пышным пером пол и придерживая пластмассовую шпагу. Выглядело это уморительно, но то для взрослых, а девочкам как раз нравилось. Ярослав, стоявший поодаль — с его ростом ему все хорошо видно было и из задних рядов, это меня мама протащила поближе, — по-моему, изо всех сил старался не смеяться в голос, когда эта разношерстная компания начала водить хоровод вокруг елочки.

-Правда, папа, я был настоящий мушкетер? — гордо спросил Женька, который с подачи моей провокаторши-мамы гордо представлялся малолетним принцессам как шевалье Эжен.

-Конечно, — серьезно ответил тот, стараясь сохранить серьезное выражение лица.

-Пойдем отмываться и переодеваться, — спасла положение мама и утащила юного шевалье в раздевалку, и вот тут-то Ярослава согнуло буквально пополам.

-Тихо-тихо-тихо, детей перепугаете, — похлопала я его по спине.

-Не могу... шевалье... — простонал он, вытирая слезы, и присел на подоконник. — Ох, почему я фотоаппарат не взял, дурак?!

-Я взяла, — ответила я. — Там и фото, и видео. Я вам потом на флешку переброшу, наслаждайтесь. Оператор из меня так себе, но вроде самое забавное я засняла. Плюс кто-то из родителей, я видела, был с камерой на штативе, это мама потом из них вытряхнет.

-Спасибо, — серьезно произнес Ярослав, перестав смеяться. — Все-таки я очень бестолковый отец.

-Ну уж какой есть. Вы сейчас домой?

-Нет, на работу, — покачал он головой. — А вы?

-И я. Надо перед праздниками кое-что закончить, по мелочи, но лучше это не оставлять. Сами понимаете, если я двадцать девятого декабря заказ отправила, а обработали его только двенадцатого января, то это проблемы принимающей стороны, а не мои.

-Логично, — кивнул Ярослав. — До метро подвезти?

-Если как в прошлый раз, то лучше не надо, — вздохнула я. — Пешочком дойду. Сейчас только тете Люсе скажу, что мы отчалили...

Погода стояла замечательная, настоящая новогодняя: легкий морозец, пушистый снег, ясное синее небо, такое в городе нечасто увидишь. Глаза у Ярослава тоже синие, подумала вдруг я, не серо-голубые, не голубые, а именно синие, редкого чистого оттенка. У Женьки точно такие же.

-Елку-то уже нарядили? — спросила я, чтобы не молчать.

Ярослав покачал головой и пояснил:

-Мы завтра утром улетаем. Вообще сегодня надо было бы, но Женька так хотел на этот свой утренник, что я исхитрился поменять билеты. По идее, успеем встретить Новый год в Самаре, а то Женька деда уже совсем забыл. Ну и у сестры там трое детей, скучно ему не будет. Она звонила, говорит, снегу по шею навалило, здорово же... Я и сам соскучился.

-Вот это хорошо, — улыбнулась я.

-Вы тоже домой поедете?

-Нет, — помотала я головой, понимая, что могу засыпаться. — Самолеты туда не летают, а на поезде ехать — все выходные уйдут. Я уж привыкла с тетей Люсей отмечать, а потом с приятельницей махнем в санаторий, есть тут поблизости один недорогой, бывший пионерлагерь. Условия спартанские, ну да и что? На лыжах покатаемся, снега полно, здорово!

-А с нами не хотите? — задал Ярослав провокационный вопрос. — У нас и горы есть, и лыжные базы. Билет я достану.

-Ну что вы, какие горы, я с такого вот холмика-то съехать боюсь! — показала я себе чуть выше пояса. — Да и лыжница из меня так себе, просто хочется по лесу пройтись, трассы там проложены, тихо так, красота... Но за предложение спасибо.

Ярослав молча кивнул и углубился в свои мысли. Мы с ним разошлись, как обычно, в метро на пересадке, и оставшуюся дорогу я пересматривала фотографии в своей 'мыльнице' — там был не только юный шевалье Эжен, но и его отец...

В санаторий, кстати, я действительно поехала: захотелось вспомнить студенческие годы, так что я отыскала пару бывших однокурсниц, еще не успевших обзавестись выводком детей, и вытащила их в ту дыру. Дыра, кстати, стала вполне симпатичным заведением, и хотя на вечернюю дискотеку по-прежнему приходили ребята из ближайшего поселка, пытаясь познакомиться с приезжими (и порой навязчиво), зато тут вкусно и недорого кормили, ну а скрипучие пружинные койки, оставшиеся в наследство от пионеров и деревянные лыжи... романтика! Равно как и кладбище аккурат через забор. Помню, на втором курсе мы решили прокатиться вечерком, в свете луны, и случайно туда заехали: ни оград, ни крестов под снегом видно не было. Очень занятное приключение вышло!

Собственно, из дому я сбежала не только потому, что меня обуяла ностальгия, просто в гости приехал старший брат с семьей, и мы банально не помещались в квартире. Хорошо еще, младший, как обычно, заскочил поздравить и куда-то испарился, видимо, отрывался по полной. Ну так вот, поскольку у старшего брата жена и двое детей, одному из которых три с половиной года, а второму еще нет и двух, то я вытерпела непосредственно празднование Нового года, а потом оставила маму нянчиться с внуками, а сама уехала в глушь. И это было замечательно!

Выходить на работу после длинных выходных, как обычно, страшно не хотелось. Втягиваться в процесс, разбирать накопившиеся письма (иностранные поставщики-то не осознают, что у нас общенародные гуляния растягиваются почти на две недели, продолжают писать), отвечать на них, снова привыкать вставать в семь, а не в двенадцать... Истинный садизм! Коллеги выглядели соответственно, потому что многие явно не катались по лесу на лыжах, а отдыхали более традиционно — это было легко заметить по их измученным лицам. Нет, мы с подружками тоже не трезвенницы, но одно дело — выпить после ужина по бокалу вина или даже коньячку, а другое — керосинить без просыху дней этак десять!

Ну и погода явно намекала, мол, хватит праздновать, жалкие людишки, принимайтесь за работу! Я имею в виду, на улице было сыро, ветрено и очень холодно, так что высовывать нос на улицу совсем не хотелось. Коллеги даже на перекуры перестали бегать (в здании у нас курить запрещено) — терпели или тайком смолили в приоткрытую форточку.

-Ася! — окликнули меня на остановке, где я как раз сосредоточенно думала, какого цвета мои коленки под колготками: уже синие или еще нет? — Доброе утро!

-Вы издеваетесь, что ли? — простучала я зубами, покосилась на Ярослава в его привычном обмундировании и невольно хихикнула. — Вам еще очки пилотские нужны!

-Зачем?

-А у вас брови обындевели, — пояснила я, надвигая капюшон поглубже.

-А вам шапка не помешает, — не остался он в долгу, — а то у вас уже уши синие.

-Конечно, только после шапки у меня на голове черт знает что, — вздохнула я. — А штатного парикмахера у нас в офисе нет... Как съездили?

-Отлично, — улыбнулся Ярослав. — Женька в полном восторге... Погодите, Ася, дайте, я вас хоть от ветра загорожу. Лучше?

-Ага, спасибо. Так что там с Женькой?

-Ну, он сперва дичился, потом заново перезнакомился с двоюродными — он их видел только на фотографиях, — они там все сугробы излазили и со всех горок перекатались. Я им каток залил, коньки, правда, старые, кому малы, кому велики, но все равно кое-как, по очереди... Мой-то нос задирал, хвастун! — засмеялся он. — А вы ездили в свой санаторий?

-Да, аж на неделю. Здорово... — я блаженно вздохнула. — К тете Люсе сын приехал с семьей, так что я там только под ногами бы путалась, а так отлично отдохнула. И не нужен нам берег турецкий, в лесу куда лучше. Говорю, фотограф из меня паршивый, но пара кадров удались, покажу потом... Хотите, хохму расскажу?

-Давайте, — кивнул он и смахнул иней с бровей. Посмотрел на руку и невольно улыбнулся.

-Мы с девчонками поспать любим, — начала я, — а народ в это заведение едет в основном не очень денежный, зато деятельный: пенсионеры да семьи с кучей детей. Молодежь тоже есть, конечно, но меньше. Так вот, группа с инструктором выходит в девять, ну а сборы, ясно, начинаются часа за полтора, потому что там один душ на этаж... плюс еще надо сходить на завтрак в столовую, которая в отдельном корпусе... Ну, вы поняли.

-Ага, — весело ответил Ярослав. — Что-то мне это до боли напоминает!

-Видимо, в детстве вы тоже ездили в лагерь, — фыркнула я. — В общем, мы-то на завтрак не ходили, кипятильник есть, вода есть, по бутерброду слопали — и до обеда живем спокойно. Но все равно слышно, как под окном соседи обсуждают, по какой трассе идти: мол, синие флажки — это три километра, красные — пять. И кто-то из девчонок услышал, что есть еще двенадцать, и вроде бы как раз в тот день туда группа ушла...

-Та-ак, — с интересом произнес он, подумал, стащил с себя шарф и решительно намотал его поверх моего сваливающегося капюшона. — И вы...

-Ну вот, мы проснулись, потянулись... Погода дивная, солнышко, градусов пятнадцать, не больше... На три и на пять мы уже ходили, там в лесу замечательно, но тут решили сходить по следам группы. Взяли с собой термос, перекусить, да и пошли, — вдохновенно рассказывала я. — Смотрим — лыжня, вдоль нее — оранжевые флажки, решили, это то, что нужно! Ну и двинули потихоньку, куда нам торопиться?

-Чувствую, это начало занимательнейшей одиссеи.

-Да-да... Ну, как мы чуть не утонули в ручье — это история отдельная. Там овражек попался, — пояснила я, — ручей на дне, а через него мосточки... ну только-только две лыжи поставить. Там невысоко, но склон довольно крутой. А я говорила, что горок боюсь... В общем, как я ухитрилась не промахнуться мимо этого мостика и как меня потом выволакивали на другой бережок — отдельная история.

-Слушайте, промокнуть в такую погоду — это не шуточки, — нахмурился Ярослав. — Зачем вы туда скатились? Сняли бы лыжи, прошли так...

-Это до меня потом уже дошло, — вздохнула я. — Ну да ладно, обошлось. Так вот, едем мы, едем, лыжня внезапно кончается. То есть группы тут не было. Флажки, однако, уходят дальше, но там начинается какой-то лесоповал: бревна лежат, ветки обрубленные... Мы переглянулись, решили глянуть. Ну и вышли мы по этим флажкам, по полю какому-то... угадайте, куда?

-Даже не представляю.

-Этими флажками была отмечена трасса газопровода, — улыбнулась я. — И вышли мы к такой штуке... ну, распределитель это или еще что, я не разбираюсь. В общем, полчаса мы то смеялись, то ругались, потому что накрутили явно больше двенадцати километров, а еще возвращаться надо. И темнеет. Хорошо, там через поле деревня оказалась, мы туда дохромали, и какой-то добрый дяденька на тракторе нас подвез до полпути, оттуда мы уж своим ходом по знакомой лыжне возвращались.

-Ну вы даете, Ася, — серьезно сказал Ярослав, привычно забрасывая меня в подошедший наконец автобус. — Не ожидал от вас таких авантюр!

-А я всегда в приключения попадаю, — сказала я. — Как-то раз в том же санатории мы решили покататься вечером. То есть было часов семь или восемь, но уже темно, сами понимаете. По обычному маршруту ехать скучно, свернули на целину. Через полчаса поняли, что мы на кладбище... Представляете? Ночь, луна, звезды, снегу по пояс, кое-где кресты виднеются...

-Гхм... — откашлялся он, и я отдала ему шарф — стало жарковато.

-Ну там до трассы было недалеко, мы лыжи сняли, чтобы не переломать, вышли к дороге, а вдоль нее уже добрались до корпусов.

-Ася, сознайтесь, вы это выдумали? — спросил почему-то Ярослав.

-Нет, — обиженно ответила я. — Чистая правда. Я не виновата, что со мной постоянно случается какая-то ерунда. То маньяк подвозит, то еще что...

-Какой маньяк? — опешил он.

-Ну, может, просто странный тип, — пожала я плечами. — Я иногда машины ловлю, попадаются очень своеобразные личности. Ехала как-то, поймала такого... Что за машина, не представляю, не разглядела эмблему, какая-то очень старая американская двухдверка, у нее переднее сиденье не разделено, этакий диван, приборная панель деревом отделана, а рычаг переключения скоростей на руле. Хозяин еще сказал, что в Москве таких всего две. Не знаете, что это может быть?

-Хм... не соображу сходу, — сознался Ярослав. — И в чем выражалась странность водителя?

-Ну, когда я открыла дверцу, он широким жестом швырнул назад жостовский поднос с шурупами и гвоздями, — ответила я. — А на ходу чинил магнитолу. Но он был не буйный, не приставал, хотя и спрашивал телефончик, просто, повторяю, странный какой-то. Я от него на ближайшем светофоре, правда, выскочила.

-А родители ваши об этих приключениях знали?

-Нет, конечно. Мама вообще всегда запрещала мне садиться в машину к незнакомым людям.

-Но вы все равно садитесь...

-Ага, — кивнула я. — Иногда выхода нет. Помню, поехала я как-то к подруге в МГУ, а она работала в биологическом корпусе, там вокруг натуральный лес... Ну и засиделись мы у нее в лаборатории допоздна, чуть не до полуночи, у них там интересно. Пока выбрались оттуда, пока сбежали от поливальных машин — они за ними явно гонялись, — пока дошли до дороги, территория=то там большая... На метро ехать — это я пилила бы долго, стали машины ловить. Подруге-то до дома рукой подать, а мне — через весь город ехать. — Я перевела дыхание, вспомнив то приключение. — Ну она мне и поймала какого-то сына гор на разбитой 'шахе', помахала вслед и себе стала тачку ловить. Едем, темнотища, национальные напевы из магнитолы, водитель молодой достаточно, потрепаться не дурак... Ну а я что, тоже поговорить люблю. И тут я понимаю, что района не узнаю. Вообще. Какие-то заборы, гаражи, промзона, ни одного фонаря, словом, черт знает что...

-Ася... — начал было Ярослав, нахмурившись, но я перебила:

-Я и спрашиваю осторожненько: товарищ водитель, а мы вообще где, куда вы меня завезли? А он такой: да не переживай, я просто с набережной заезжаю мимо пробок. Тебе седьмой дом? А я в пятом живу, соседи, да!

Ярослав не выдержал и засмеялся. Мама была права: при этом он делался исключительно симпатичным.

Автобус снова стоял в пробке. Ярослав одной рукой держался за поручень, другой страховал меня, и мне все хотелось подержаться за отвороты его куртки, но я только иногда хваталась за его локоть, когда автобус сильно дергался.

-Я вообще такая... внезапная, — добавила я. — Было вот как-то дурное настроение, я трепалась по скайпу с приятельницей. А она в другой стране живет. И в голову вдруг ударило: хочешь, говорю, приеду? Тут же заказала билеты и рванула в отпуск. А оттуда вместе двинули в Крым. Мама ужасалась, как это я одна поеду, но я наврала, что со мной подруга. И ничего, люди по пути попадались сплошь замечательные, хотя и странноватые. Комнату о пяти углах я не скоро забуду...

Ярослав подозрительно зафыркал.

-Это еще что, в этой квартирке будильник в шкафу был заперт, мы его обыскались, потому что я тиканья часов не выношу, — сообщила я. — Стенные-то мы остановили, а его найти не смогли. А в другой раз я тоже что-то огорчилась... И опять уехала, только в другом направлении. Ненадолго, но не жалею.

-Ася, вы опасная девушка, — серьезно сказал Ярослав. — Кажется, расстраивать вас не стоит, вы тогда совершаете опрометчивые поступки.

-Почему опрометчивые? У меня от этих поездок остались самые замечательные впечатления.

-И вы не боялись? Так вот взять и сорваться...

Я подумала, потом решительно помотала головой:

-Нет. Разве что после, когда перебирала это все, думала, что я малость чокнутая, но в процессе... нет. Но это что, а вот когда нас в поезде Питер-Москва чуть в милицию не забрали!..

-Ася, — Ярослав подавил какой-то нечленораздельный звук. — Конечная.

-Ладно, расскажу вам об этом эпизоде как-нибудь в другой раз, — фыркнула я. — Но честное слово, я там была совершенно ни при чем, это все мои приятели-студенты. А я просто упала на проводника с верхней полки, когда он у меня над ухом рявкнул. Все остались живы и целы. Ну что вы смеетесь?

-Да ничего, думаю просто, насколько правдива поговорка насчет тихого омута, — улыбнулся он, снимая меня с подножки.

-Я еще пираний гладила, — сообщила я. — И паука-птицеяда. А крокодила мне не позволили...

-Видимо, испугались за беднягу, — в сторону сказал Ярослав, и тут засмеялась уже я.

Я могла бы рассказать ему еще немало фактов из своей пусть и короткой, но достаточно бурной биографии, но в метро разговаривать очень тяжело, надо кричать прямо в ухо, а для этого мне нужно встать на цыпочки, а Ярославу пригнуться. Или сесть рядом, но в час пик это было невозможно. Так что мы молчали, как обычно, до центра, где он переходил на другую ветку, а я ехала дальше. Ярослав помахал мне, когда двери закрылись, и поезд нырнул в тоннель...

*

Постепенно все вошло в привычную колею. Мы с мамой навели в квартире порядок после отъезда брата с семейством, а Женька снова прочно прописался у нас и все время просился на каток (несколько раз Ярослав все-таки его туда возил, причем без меня этот мелкий шевалье ехать отказывался наотрез). Пару раз Ярослав уезжал в командировки, оставляя сына на наше попечение, и мама только отмахивалась, когда он предлагал дополнительную плату.

-Сходите лучше картошки купите, — говорила она. — И еще порошка стирального, мыла... ой, погоди, я список напишу, а то забудете половину! Не все ж Аське таскать, ей не поднять столько, а мне тем более!

Ярослав, очевидно, о моей неожиданной откровенности не забыл, потому что выразительно пофыркивал, но за покупками отправлялся беспрекословно. Правда, предложил закупаться в гипермаркете сразу и помногу: и дешевле, и проще довезти на машине, чем таскать сумки с рынка. Мама милостиво согласилась.

-Дура ты, дура, — приговаривала она порой, потом задумывалась и говорила: — А может, и не вовсе дура... и не такие крепости измором брали.

В такие моменты меня подмывало рассказать ей о ночном дебоше в поезде Питер-Москва, в котором я принимала вынужденное, но вполне осознанное участие. Правда, в ответ я могла услышать все тоже 'дура, ох и дура, и в кого ты такая уродилась?' Действительно, в кого?

-Ася, можно? — поскребся ко мне Женька, и я разрешила ему войти. Мама сразу втолковала воспитаннику, что вламываться без стука неприлично и недостойно мужчины. К отцу — еще туда-сюда, и то не нужно так поступать, а к нам с нею — тем более, вдруг мы не одеты?

-Ты чего? — спросила я. Я предавалась блаженному безделью: валялась на диване, смотрела сериал и ела виноград. — Будешь?

-Ага... — он уселся рядом и стащил пару ягодок. — Ася, а папа скоро вернется?

-Женька, тебе уже показали календарь, и ты сам каждый день передвигаешь бегунок, — ответила я. — Поди и посчитай, сколько еще осталось!

-А я передвинул слишком далеко, — понуро вздохнул он. — Думал, так папа быстрее приедет...

-Эх ты, — весело сказала я и потянулась за телефоном. — Сегодня у нас пятнадцатое, а он вернется двадцатого. Ну-ка, посчитай!

-Пять дней еще, — подумав, ответил Женька. — Правильно?

-Ага. Иди бегунок на место поставь.

-Ася, а можно, я с тобой посмотрю? — спросил он застенчиво. — Я тихо... А то тетя Люся ушла, а мне скучно... Я уже все прочел, что она задала, честно!

-Ты тут не поймешь ничего, — вздохнула я. — Ладно, давай мультики смотреть. Про что хочешь?

Женька пожал плечами.

-Что-нибудь про летчиков, — сказал он наконец. — Я видел, папа иногда смотрит такие коротенькие на компьютере, но там только стреляют и все взрывается, а еще так быстро, что я даже рассмотреть не успеваю.

'Ностальгия одолевает, не иначе', — подумала я, решив, что Ярослав смотрит видеоролики из своего авиасимулятора. Потом я хотела было включить что-нибудь из советских фильмов, но решила, что детсадовцу такое смотреть еще рано. И наконец меня осенило...

-Сейчас, — сказала я, закопавшись в шкаф. — Ага, вот он! Так, Женя... Ты о войне понятие имеешь?

-Она бывает, — серьезно сказал он, глядя на меня синими глазищами. — И это плохо. Там людей стреляют.

-Ну пока тебе хватит. Так вот, папа твой смотрит мультики про вторую большую войну, а мы посмотрим про начало первой, ясно? Если что будет непонятно, спрашивай, — я вытащила наконец нужный диск и включила один из своих любимых фильмов, 'Порко-Россо'.

Оторвать Женьку от экрана я смогла не скоро: он требовал повторить кое-какие эпизоды, выспрашивал, каким образом самолеты садятся на воду, как летчики умудряются стрелять друг в друга из револьверов, почему кабины не закрыты и почему главный герой — свинья в прямом смысле этого слова... Голова у меня скоро пошла кругом, но я вроде бы достаточно внятно ответила на все вопросы, а потом вспомнила об энциклопедии авиатехники и подсунула ее взыскующему истины юному разуму. Юный разум надолго завис, разбирая незнакомые слова и рассматривая картинки, а я вернулась к своему сериалу.

'Нет, мама, от меня ты внуков точно не дождешься! — цинично подумала я тем вечером, сдав подопечного ей на руки. — У меня не настолько крепкие нервы...'

А еще через два дня мама позвонила мне на работу, и по ее голосу я сразу поняла — что-то случилось.

-Аська... — выговорила она. — Я...

-Секунду, я выйду, — сказала я, пробираясь между столами. Я никогда не разговаривала на личные темы в кабинете, как большинство коллег, предпочитая выходить в коридор. — Что случилось?

-Женька пропал, — убитым голосом сказала мама.

-Как?! — выпалила я. — Он же в саду должен быть!

-Он там и был! Я пришла забирать, а воспитательница и заведущая в панике — нет его! После прогулки не вернулся, они искали-искали, всю округу прошерстили, а Женьки нет! И из группы никто не видел, чтобы он уходил... — мама всхлипнула. — Аська, что делать?! У нас даже заявление не примут, мы не родственники, а Ярослав в Нижневартовске!

-Так, не вздумай ему звонить, — сказала я, лихорадочно соображая. — Он же рехнется. В полицию заведущая должна сообщить, дай ей пенделя. Я сейчас отпрошусь и приеду, на месте будем разбираться. Держись там и не рыдай...

Я вернулась в кабинет, и случившийся тут по делу начальник сразу спросил:

-Ася, что с вами?

-У мамы приступ, скорую вызвала, — солгала я. — Михаил Федорович...

-Езжай, езжай, — отмахнулся он. — Срочняков нет? Если есть, передай Лене.

-Нету, я все уже отправила. Из дома гляну, если что. Спасибо! — выпалила я и улетучилась, одеваясь на ходу.

Мама ждала меня у подъезда. На ней лица не было.

-Аська, если что, я себе не прощу, — выговорила она. — Ярослав над ним трясется просто, а я...

-Мам, ну ты причем?! — гаркнула я. — Упустила его воспитательница, тебя и рядом не было! Тьфу, о чем я... Пошли в сад, поговорим.

Как выяснилось, никто ничего не видел, просто когда группа вернулась с прогулки, Женьки не досчитались. Искали на территории садика — не нашли. Пролезть через решетку для пацана его сложения — раз плюнуть, там даже я проберусь, если пальто сниму.

Я уже по методу сыщиков прошлого начала изучать следы на снегу, пытаясь найти в общей мешанине отпечатки маленьких ног, но тут спохватилась воспитательница, Тамара Ивановна, Тамарванна в просторечии.

-Два дня тут какая-то женщина крутилась, — сказала она, сложив руки на обширной груди. — Я приметила, потому что куртка очень яркая, на снегу — прямо огонек! Ходит и ходит вдоль забора, ходит и ходит! Думала, может, собаку выгуливает или с коляской, но нет, одна была, и все на детишек посматривала...

-Как она выглядела? — насторожилась я.

-Да я не присматривалась, — понуро ответила она. — Мне за ребятами бы уследить, и то... под суд теперь...

-Погодите вы плакать! — встряла мама. — Вы кроме куртки ничего не запомнили?

Тамара Ивановна покачала головой, но вдруг встрепенулась.

-Дворник наш, Ахмет, тоже наверняка ее видел! Ахмет! Ахметка, шайтанов сын, а ну поди сюда!

-Ну? — спросил тот, явившись с совковой лопатой наперевес. — Чиво нада?

-Видел тетку в красной куртке? — спросила я прямо. — Которая вдоль забора ходила?

-Видел, — серьезно ответил он.

Было ему лет двадцать, кажется, он приходился сыном или племянником нашему главному дворнику Шакиру. Они поселились в служебной квартире целым кланом: если кто-то уезжал домой, его место моментально занимал родственник. Но убирались они отлично, этого было не отнять, лестничные пролеты в подъезде сверкали чистотой, во дворе не было мусора, и траву (после нескольких внушений) эти трудяги тоже начали стричь правильно, а не под корень.

-Как выглядит, помнишь?

-Ну... — задумался он. — Немножко помню.

Я пошуршала купюрами в кармане, и Ахмет оживился.

-Высокая, — сказал он и показал, какая именно. Выходило, почти на голову выше меня, если дворник не выдумывал. — Волосы... желтые, длинные. Яркие. Шапки не было, я хорошо видел. Красивая, губы красные, глаза не видел — очки на ней были. Ну такие, черные, от солнца. Ну и... — Ахмет выразительно изобразил руками фигуру и причмокнул от избытка чувств.

-А что она делала?

-Ходила туда-сюда, — ответил он. — Смотрела. Я думал, чья-то мама. Я всех не знаю.

-Так, а сегодня... в четыре ты что делал? — не отставала я.

-Снег чистил, — пожал он плечами и махнул рукой. — Вон там дорожка. Я и чистил.

-И эту женщину видел?

-Может ее, может, не ее, — осторожно ответил Ахмет. — Мимо забора много ходит. Видел красное, а она или нет, не знаю. Работал я. Быстро мелькнуло, не разглядел.

-Хоть в какую сторону шла, скажи, — попросила мама.

Ахмет подумал и показал направление. Выходило, женщина — если это была именно она, — двигалась вдоль ограды садика к набережной.

-А одна? Ребенка с ней не было?

-Одна, — уверенно ответил Ахмет. — Быстро шла. Почти бегом.

-Ну и на этом спасибо, — вздохнула я и отсчитала дворнику несколько купюр. — Если что еще вспомнишь, вот мой телефон и адрес. И спроси знакомых, вдруг видели мальчика пяти лет в голубой куртке, волосы светлые, глаза синие, звать Женей. Ладно? Я в долгу не останусь.

Он покивал и ушел.

-А полиция что?! — напустилась мама на заведущую.

-Сказали, ориентировку разослали, — у той дрожали губы. — Ужас какой, средь бела дня...

Мама махнула рукой и потащила меня за ограду.

-Что делать? — спросила она.

-Погоди... — я почесала в затылке. — Высокая блондинка, красивая... Как думаешь, может это быть мать Женьки?

-Да кто угодно это может быть! Но ты же говорила, что у него фамилия Ярослава, так что она...

-Ага, только я не спросила, лишили ее родительских прав или как! В свидетельстве о рождении ведь оба записаны, а я, честно, не разбираюсь, как все это работает и какие у нее есть права на сына! — выпалила я. — Я в гражданском праве ни бум=бум!

-Если не было суда, а она просто уехала и оставила Женьку Ярославу, а женаты они не были, — взяв себя в руки, начала мама, — он, скорее всего, формальностями и не озаботился. Мужик же! Да и не до того ему было... А так, выходит, законная мамаша объявилась. Как думаешь, если она Женьке сказала, кто она, мог он к ней сам пойти?

-Мог, — убитым голосом ответила я. — Он же маленький, а тут вдруг мама, которой он не видел никогда. Красивая, ты ж слышала... Сука, найду, рожу разобью гадине!

-Ася... — неожиданно спокойно сказала мама, — тебя ли я слышу?

-А не я ли пьяного соседа на даче дрыном вразумляла? — поинтересовалась я столь же светским тоном. Что правда, то правда, нажравшегося до белочки и полезшего в драку с попытавшейся его образумить мамой Дмитрича я погоняла подвернувшимся сучковатым колом половину линии, загнала в крапивные заросли на заброшенном участке, да там и оставила почивать. Чесался он потом еще неделю: у нас еще и комары лютые.

-Сквозь забор пролезть легко, — пробормотала мама. — Но не спереди, заметят... Дворник сказал, та тетка в красном прошла вдоль забора в сторону набережной. Женька вполне мог туда отбежать и вылезти там, за кустами не видно, а поминутно детей не пересчитывают, они ж кишат, как не знаю кто...

-Пойдем глянем, — сказала я.

Мы прошли вдоль забора, осмотрели все и на пригорке среди многочисленных отпечатков собачьих лап и взрослых ботинок нашли маленькие следы — они спускались к тротуару. Дальше искать смысла не было, сплошная слякоть.

-Ярослав меня убьет, — потерянно сказала мама. — А я даже сопротивляться не буду.

-Скорее, он сам повесится, — мрачно ответила я и пошла опрашивать местных бабулек, мамочек с колясками, собачников, продавцов и грузчиков из ближайших магазинов, не видели ли они мальчика в голубой курточке и светловолосую женщину в красном. Ну вдруг выскочил кто-то покурить и заметил что-нибудь!

*

Никто никого не видел. Вернее, мальчиков в голубых куртках было хоть отбавляй, но двое из замеченных были старше Женьки вдвое, а то и втрое, ну а единственная женщина в красном оказалась продавщицей, у них такие фирменные куртки с логотипом на спине.

-Пойдем домой, — сказала я маме, окончательно выдохшись. — Представь, мы тут бегаем, а Женька сидит и ждет нас под дверью... Ну, идем.

Никто нас, конечно, не ждал. Мама принялась дрожащими руками капать себе и мне валокордин, а я бродила взад-вперед по кухне, грызя ногти.

-Я сейчас, — сказала я наконец, накинула куртку и выскочила за дверь. Имелась у меня еще одна мыслишка...

Ключей у меня не было, кода домофона я тоже не знала, поэтому набрала наугад номер первой попавшейся квартиры. Не ответили, набрала следующий... Отозвались наконец!

-Кто? — прохрипел динамик.

-Откройте, пожалуйста, доставка пиццы! — дружелюбно пропела я.

-Мы не заказывали!

-Я в сто сорок восьмую, а у них домофон не работает, — сообщила я, динамик недовольно хрюкнул, и дверь отворилась. — Спасибо!

Ярослав жил в сто тридцатой, это я помнила... Надо будет ключи у него вытребовать, мало ли!

-Ася! — Стоило мне выйти из лифта, как зареванный Женька кинулся на меня так, что чуть не повалил. — Асечка...

Я подавила все сто тридцать матерных конструкций, пришедших мне на ум, и прижала его к себе.

-Женька, мы перепугались насмерть, — сказала я серьезно. — Куда ты пропал? И почему ты тут?

-Я хотел сперва к вам идти, — всхлипнул он, — только забыл код. А тут я помню...

-Идиотина, квартиру-то ты не забыл? Да и любой сосед бы тебя впустил!

-А я звонил в квартиру, — ответил Женька. — Но не отвечал никто. И соседи. Наверно, все на работе... Я решил, буду тут сидеть, пока папа не приедет...

-Ну, не вой, — попросила я. — Пойдем домой скорее, надо еще в сад позвонить, там все в панике, а ма... тетя Люся чуть не умерла от ужаса. Куда ты пропал? Ой, ладно, дома расскажешь!

Увидев Женьку, мама действительно чуть не грохнулась в обморок, но она намного крепче, чем кажется, поэтому беглеца сперва засунули в горячую ванну (звонить заведующей пришлось мне, как наиболее уравновешенной, и с ней тоже явно едва не случился сердечный приступ от облегчения), потом накормили, уложили и только после этого стали расспрашивать.

-Ты сам ушел или тебя кто-то позвал? — спросила я.

-Позвали, — протянул Женька.

-Давай говори, — велела я. — Ругаться не будем, честно!

-Я ее видел несколько раз, — сознался он. — Такая красивая тетя, как принцесса из книжки, ну ты показывала, с золотыми волосами вот по сих!

-В красном? — уточнила мама.

-Ага, красная куртка и тут на воротнике мех такой пушистый, светленький, — показал Женька. — Высокая, выше вас, почти как папа.

'Может, на каблуках', — заключили мы, переглянувшись.

-А дальше что? — осторожно спросила мама.

-Ну... она заметила, что я на нее смотрю, — припомнил он. — А когда я был у забора, сказала 'мальчик, подойди поближе'. Ну я подошел, за забором же! Она спросила — тебя Женей зовут? Я сказал, что да. Тогда она говорит: а фамилия твоя Терехов? А папу звать Ярославом? Я кивнул, и она вдруг так обрадовалась, прямо засветилась, как лампочка...

-А потом?

-Она руку протянула — у нее еще ногти длиннючие, красные, не как у Аси, — сказал Женька. — У Аси тоже длинные, но не такие, гладенькие и светлые.

Я усмехнулась — дресс-код, чтоб его! Никакого вычурного маникюра, никаких нарощенных пятисантиметровых ногтей, ярких лаков, только классика, только телесные оттенки. Да и хорошо, мне так больше нравится, удобно, опять же.

-Ну вот, руку протянула и говорит — Женя, я твоя мама, — дрогнувшим голосом произнес он. — Говорит, у тебя глаза, как у папы, я тебя по ним сразу узнала, только проверить хотела. Давай познакомимся?

-А ты? — спросила мама.

-А я говорю: меня из садика только тете Люсе или папе отдадут. Ну или Асе, и то не сразу.

Я невольно улыбнулась.

-А она мне: ты пролезь через решетку, вот и все. Потом вернешься. Я говорю, так Тамарванна заметит, вон она стоит. А она: а ты обойди сад с той стороны, я тебя на горочке буду ждать!

-И ты, конечно, не удержался, — вздохнула мама, взъерошив русые вихры.

Женька покаянно кивнул.

-Я там кустами-кустами, Ахмет еще снег убирал, но меня не заметил, он музыку на телефоне слушал и подпевал, — сказал он. — А та тетя вдоль забора шла, я видел, у нее куртка очень яркая, заметно. Ну а там позади никого не было, я и вылез между прутьями, спустился с горки, а она уже ждет. Хвать — и обнимать, а я не люблю...

Мы переглянулись: Женька в самом деле не любил, когда его тискали, это позволялось только отцу и отчасти нам. Ну, может, деду или тетке, этого я уж не знала.

-Я выдрался, а она говорит: ой, какой ты бука! И спрашивает: мороженого хочешь? Или еще чего? Я такой: хочу, конечно. Мятного и лимонного. А она: ну поехали, садись в машину, я тебекуплю, что захочешь...

Мама взяла меня за руку.

-А что за машина? — спросила я спокойно.

-Коричневая такая 'Киа-Рио', — выдал Женька. — Ну чего вы смотрите? Я их хорошо различаю, мы когда с папой едем, он мне все машины называет, а то скучно!

-Надо же, а я нынешние 'Жигули' от иномарки не отличу, — усмехнулась мама, — ну а ты что?

-А я смотрю, там какой-то дяденька за рулем, — поведал он. — И чего-то подумал, не нравится он мне. Такой... лысый, толстый, аж за ушами складки. Музыка еще орет... А она меня все толкает к машине, уже дверь открыла, заднюю...

Мама в ужасе зажмурилась.

-Ну я и дернул от них подальше, — гордо сказал Женька. — Она-то на каблуках, не догнала бы, а дядька пока-а-а выберется! Я и удрал.

-А почему в сад не вернулся, чучело? — тихо спросила я.

-Сперва я заблудился, — серьезно ответил он. — Ну там три дома похожих, я и запутался. Потом какая-то бабушка меня довела до сада, но не до нашего, в другом дворе. Потом еще одной тете я объяснил, что мне нужен дом, в котором магазин. Но это опять был не тот. Магазины-то одинаковые все! Ну, я уже совсем устал, сел на лавку и заплакал, и тут меня какой-то дядька с бородой, такой, весь в коже с заклепками, нашел, дал жвачку, расспросил и привел к нашему дому. То есть к вашему. Но я код забыл. Поэтому пошел к нам, вот, а то на улице холодно... А там меня уже Ася нашла.

-Не буду больше на байкеров ругаться, — сказала мама, — хоть они и шумные. Мужик с бородой, это, наверно, Борис из шестого дома. Он даже зимой в этой своей амуниции ходит, как не околеет только...

-Скорее всего, он, — кивнула я. — А если и не он, то какая разница?

У нас через улицу обосновался байкерский клуб, и по весне, открыв сезон и оседлав своих железных коней, эти гонщики не давали спать всему району, так ревели моторы и визжали покрышки! Но, как ни удивительно, все они были как на подбор вполне приятными и вежливыми людьми.

-Так, — сказала я, подумав. — Женя, ты уже засыпаешь или еще в состоянии слушать?

-Ну вроде да, — отозвался он.

-Я думаю, пока папа не вернется, тебе лучше посидеть дома, всем будет спокойнее. Погода плохая, так что побудешь тут. В садике скажем, что ты простыл.

Мама кивнула.

-А ты глаз с него не спускай и не открывай вообще никому, — добавила я. — У меня ключи есть, выходить вам не надо, продуктов полный холодильник, если что, я сбегаю, как с работы приду. Два дня переживете.

-Мне у вас лучше, чем в саду, — сонно сказал Женька. — Там скучно... Ася, а мультики можно смотреть?

-Можно, — вздохнула я. — Спи давай, беглец...

Убедившись, что он уснул, мы с мамой ушли на кухню.

-Ярославу все равно придется сказать, — произнесла она, выпив еще валокордину.

-Обязательно. Я сама, ладно?

-Конечно. Аська, а ты как думаешь, чего это блудная супруга вдруг объявилась?

-Она не супруга.

-Ну сожительница, один черт...

-Не знаю, мам, — вздохнула я. — Мне только мелодрама какая-то на ум приходит. Ну, Ярослав же говорил, что эта Алена вышла замуж аж в Хабаровске. Там она осталась или куда-то еще ее занесло, неизвестно. Женька сказал о каком-то толстом дядьке за рулем, может, это муж, а может, водитель. Вдруг у Алены с мужем свои дети не получаются, вот она и вспомнила о Женьке? Готовый сын, уже почти школьник, чем плохо? Он еще и симпатяга такой...

-Все может быть, — мрачно ответила мама. — Но я правда забаррикадируюсь, а как Ярослав приедет, накрути ему хвоста, пусть уже разберется, чей Женька сын по закону! В смысле, у кого на него права есть. У тебя там юристы имеются на работе, попинай их, что ли? Или в консультацию сходи.

-Ладно, — ответила я, решив не упоминать, что у нас работают специалисты по международному торговому праву, а не по гражданскому, и если они когда-то и изучали последнее, то давно перезабыли за ненадобностью. — Пойдем спать.

*

Следующие два дня я провела на нервах. В каждой коричневой иномарке мне мерещились налетчики и захватчики, блондинки в красном вынуждали шарахаться, а в подъезд я входила, только сперва отзвонившись маме и трижды оглядевшись. Осталось только молоток с собой носить.

Женька особенно не скучал, с мамой поди соскучься, но очень ждал отца. Я тоже. Вернуться Ярослав должен был сегодня.

До квартиры я не дошла: 'Киа-Рио' цвета 'авантюрин' (золотисто-коричневая) с региональными номерами стояла прямо у нашего подъезда. За рулем никого не было, но разглядеть, есть ли кто-нибудь на заднем сиденьи, не давали тонированные стекла.

Я устроилась на лавочке у соседнего подъезда и позвонила маме. Мама сказала, что сейчас пододвинет к двери холодильник, но я попросила ее не надрываться, а просто чуть что — звонить в полицию. И мне — я тут уже присмотрела подходящий дрын. Ну то есть черенок от дворницкой метлы, воткнутый в снег.

Потом я попробовала позвонить Ярославу, но он не отзывался: то недоступен, то вне зоны действия... Наверно, в метро, решила я и приготовилась мерзнуть еще час-другой. Нет, точно надо взять у него ключи, сейчас я могла бы посидеть у него хоть на кухне, чтобы не околевать на лавочке!

-Ася, вы меня ждете, что ли? — весело спросил он за спиной, и я подскочила.

-Вас, — я подцепила его под руку, развернула и потащила к его дому. — Да не упирайтесь, я сейчас все объясню, только отогреюсь!

В квартирке Ярослава было на удивление чисто и очень пусто. Даже не верилось, что тут обитают две мужские особи, которые, как известно, могут создать хаос даже из ничего. В комнатке Женьки, бывшей кладовой, правда, были разбросаны книжки и игрушки, а вот в комнате Ярослава царил какой-то казарменный порядок.

-Да вы ледяная просто, — встревоженно сказал он, взяв меня за руку, после чего вытряхнул из пальто и потащил в ванную, отогревать. Я думала, только руки, но изменила мнение после фразы: — Скидывайте амуницию и живо в ванну! Я сейчас полотенце принесу.

Признаться, после двух часов на пронизывающем февральском ветру мне уже было абсолютно без разницы, увидит ли меня Ярослав в нижнем белье или даже без него. Правда, тут имелась занавесочка.

Когда я прекратила стучать зубами и выбралась из-под горячего душа, меня поджидало чистое полотенце, громадный махровый халат (видимо, хозяйский; как я его ни подпоясывала, все равно напоминала маленького Мука) и новенькие тапочки, судя по размеру и расцветке — Женькины. Все мои вещи лежали тут же, так что я нашла мобильный, набрала мамин номер и скороговоркой сказала:

-Мам, я у Ярослава, я ему все расскажу, а потом перезвоню. К нам не лезли?

-Звонил кто-то в домофон, я не подошла даже, — ответила она. — Телик не смотрю, читаю вот, а Женька в наушниках свои мультики гоняет, вроде как нету никого дома.

-Отлично. Если что, звони, все телефоны я тебе оставляла. А ломиться будут, полицию вызывай. Ну и мы рядом.

-Ага...

Я замоталась в халат и вышла.

-Ася, идите в комнату, — позвал Ярослав. — Ну хоть лицо не синее... Живо на диван, с ногами, по полу дует!

Я послушалась, и он тут же накинул на меня громадный пестрый плед, замотав, как в кокон. Потом подумал, с трудом выпростал наружу мою руку и всучил кружку с горячим чаем, который умопомрачительно пах лимоном и имбирем.

-Что вам такое в голову взбрело? — сердито произнес он, сев рядом. — Холод собачий, в Нижневартовске и то теплее, а вы сидите в этом своем пальтишке на самом ветру! Хоть в подъезд бы зашли...

-Я не могла, — сказала я, отхлебывая чай.

-Ключи, что ли, забыли? А тетя Люся где?

-Дома, — ответила я и поискала взглядом, куда бы поставить опустевшую кружку. Ярослав отобрал ее, поставил на пол и плотнее завернул меня в плед.

-Ничего не понимаю, — сказал он, хмурясь. — В чем дело?

Я вздохнула, собралась с силами и кратко изложила ему, в чем дело.

-Конечно, может быть, это вовсе не та машина, мало ли их... Но в нашем дворе я такой никогда не видела. С другой стороны, вдруг кто новую купил, я же не всех соседей поголовно знаю! — говорила я, пока Ярослав жестом не попросил меня умолкнуть.

-Господи... — выговорил он спустя добрую минуту. На нем лица не было. — Женька... хорошо, хватило ума удрать, иначе бы я его уже не нашел! А я идиот, правда что, так и не собрался в суд подать, я вообще об этом не думал, не до того было...

Теперь трясло уже Ярослава.

-Думаете, это Алена? — осторожно спросила я.

-По описанию похожа, — выговорил он. — А Женька не упоминал о драгоценностях?

Я подумала.

-Он говорил, что на правой руке кольцо без камня, а на левой штуки три с камушками, яркие такие. Еще браслет, часы и большие серьги, — припомнила я.

-Тоже похоже, она всегда любила провинциальный шик... Но зачем ей Женька?!

-Ну вдруг у нее или у мужа детей быть не может? — повторила я свою версию. — А тут уже не младенец, с которым возиться надо, а вполне уже разумный человечек, и очень хорошенький. И если у нее богатый супруг, то она вполне сможет отсудить сына, раз вы вовремя не озаботились... Ярослав?

Он сидел, уперевшись локтями в колени и закрыв лицо руками.

-Ася... — глухо выговорил он. — Что мне делать? Помните наш разговор перед Новым годом? Я тогда поговорил с сестрой... У меня было несколько вариантов.

-Например?

-Уехать обратно в Самару, места в доме достаточно, а если продать эту квартиру, там бы я и трехкомнатную купил... Работы по моему профилю, правда, нет, ну уж устроился бы, не пропал, хоть с батей шабашить пошел бы. Или же я мог сам остаться здесь, а Женьку отправить к сестре. Говорю же, у нее своих трое, да и дед в нем души не чает. Школы там похуже, но хоть под присмотром... Не могу же я бесконечно обременять вас и вашу маму!

-Какую маму? — не поняла я.

-Ася, — Ярослав поднял голову и взглянул на меня в упор. — Вы меня за идиота держите? Я, по-вашему, глухой, слепой и тупой? И Женька ни разу не слышал, как вы Людмилу Георгиевну мамой называете?

Я покраснела до слез.

-Я не хотела... простите...

-Ася, вы что, плачете? — обескураженно спросил он. — Перестаньте сейчас же! Ох... Ася, ну я не умею девушек успокаивать! Чего вы ревете? Ну догадался я, давно уже, и что, конец света настал?

-Я не потому... ну как вы говорили, — шмыгнула я носом. — Ну то есть сперва я думала, вдруг... А потом вы рассказали о жене, и... и всё. Я разве когда-нибудь к вам лезла? Или к Женьке? Ну обманула немножко, конечно, но вы же бы иначе не согласились! Никому ведь хуже не стало...

-Ася, я же не в упрек! — в отчаяньи произнес Ярослав. — Ну, обманули, но вы же хотели, как лучше?

-Вы еще про благие намерения вспомните!

-Но это ведь было не намерение, а деяние, пусть даже и немного корыстное, — ответил он, внезапно успокоившись. — И вы правы, хуже не стало. Только лучше! И Женьке, у которого теперь есть замечательная тетя Люся и вы. И мне — если я задерживаюсь, то хоть не дергаюсь, думая, что опять сын будет ждать меня допоздна и слушать, как ругается воспитательница... Ну зачем вы опять сырость развели?!

-Стыдно, — всхлипнула я. — Простите...

-Вы не поэтому плачете, — серьезно сказал Ярослав. — Я же чувствую...

Конечно, он был прав. Не было мне стыдно за этот обман, ни капельки, только очень страшно, что возьмет сейчас, выставит меня за дверь, заберет Женьку и уедет в свою Самару, и я никогда больше их не увижу...

-А за что вас в поезде арестовать-то хотели? — спросил вдруг он совершенно другим тоном, и я опешила.

-В каком поезде?

-Питер-Москва, если не ошибаюсь. Вы обещали рассказать при случае.

-А... — я вытерла слезы. — Идиотская история. Не до нее сейчас.

-Нет, вот сейчас — самое время, — серьезно сказал Ярослав. — Давайте.

-Ну... Сижу я, работаю, звонит вдруг подруга — она еще студенткой была, — и говорит, мол, поехали в Питер на сутки! В ночь выедем туда, погуляем, и обратно! — я сглотнула, вспомнила эту эпопею и улыбнулась. — Не знаю, что мне в голову вступило, но я согласилась, взяла два отгула — на всякий случай, потому что я в поезде и так сплю плохо, а с этими товарищами вообще не уснешь. Ну и... Сперва собрались у подруги на квартире, потому что поезд наш уходил в два часа ночи. Естественно, выпили и начали засыпать. Чтоб не заснуть, основную партию мы отправили за провизией в дорогу, а сами стали сумки собирать.

Я перевела дыхание и с интересом обнаружила, что слезы куда-то подевались.

-Пока мы собирались, вернулись эти деятели. Я на кухне была, слышу истерический ржач, выхожу — они где-то нашли знак 'главная дорога' и приперли с собой. Он у подруги до сих пор на шкафу лежит. — Я помолчала. — Как мы всемером утрамбовывались в такси, лучше не вспоминать.

-Как-как, в два слоя, — усмехнулся Ярослав.

-Вот именно. А места у нас были в сидячем вагоне... Народ загрузился и заснул, но мои приятели решили выпить еще, у них с собой было... А, — вспомнила я, — собственно, ехали-то на защиту диплома их коллеги. Правда, коллега, как об этом узнал, срочно выехал в Москву. Но это мы уже утром выяснили.

Ярослав не выдержал и засмеялся.

-Приехали мы в одиннадцать, все с жуткого бодуна, — продолжила я. — Я-то еще поспала, а они, по-моему, всю ночь не просыхали. Ну а те, кто нас встречал... гм... не просыхали неделю как минимум.

-Студенты, — уточнил он.

-Да. Мы с подругой от них оторвались, пошли погулять и проветриться, к вечеру уже полегчало. Встретились с остальными у Казанского собора, посидели, — с удовольствием вспоминала я. — И все бы ничего, но тут пришли те, встречавшие — они комнату хозяйке сдавали. И принесли светофор.

-Что?! — не поверил Ярослав.

-Светофор. Картонный. А в нем был коньяк, две бутылки. Не спрашивайте, как так вышло и почему, я не знаю, а они потом вспомнить не смогли, — честно сказала я. — И все бы ничего, но один из этих двоих, вообще-то милейший и интеллигентнейший юноша, Гёте может цитировать в оригинале, как выпьет — делается натуральным павианом и пристает ко всему, что шевелится. И вот когда мы двинулись к вокзалу, то налетели на патруль. Ясное дело, они моментально это неадекватное тело скрутили, оно как раз юбку бабушке лет восьмидесяти задрать пыталось...

-И как вы выкрутились? — с интересом спросил он.

-Ну, там ребята всякие виды видали, — ответила я. — Как-то уговорили его отпустить. Правда, только после того, как показали билеты до Москвы и пообещали через час увезти это чучело из Питера.

-А я-то думал, это у меня была бурная студенческая юность... — пробормотал Ярослав.

-Так я-то к тому времени пять лет как вуз закончила, — печально сказала я. — Но это не финал. Нас было, повторюсь, уже девятеро. И все места — боковые в плацкарте. Как вносили в поезд того павиана, не могу сказать. Главное, документы у него отобрали, положили тело на полку и пристегнули.

-Гхм...

-Да-да. А еще с нами в вагоне ехало два одиннадцатых класса, видимо, на экскурсию.

Ярослав не выдержал и начал смеяться в голос.

-Вам смешно, а они увидели, как мы выпиваем и тоже возжелали, но у них только пиво было. Мы пришли к соглашению: они палят проводника, а мы — их учительницу с другой стороны вагона. Ну а приятели мои, милейшие студенты-биологи, завели ученую беседу. Я-то забралась наверх и попыталась заснуть, но... — Я развела руками под пледом. — Кто-то из школьников попросил налить. Ну, ему налили... Сказать, что дальше было?

-Я догадываюсь, — кивнул он.

-Потом пришел проводник и потребовал разойтись, хотя еще и свет не гасили. Ну сидят люди кучкой на одной койке и друг на друге и беседуют о генетике, что ж теперь? Тихо же сидят, без буйства! Пришла еще и учительница, села напротив и стала следить... А юноши наши креативные, они начали обсуждать что-то заумное касаемо теории происхождения разных биологических видов, и явно с намеками. — Я перевела дыхание. — Иначе бы полицию не вызвали.

-Ася... вы точно не выдумываете? — серьезно спросил Ярослав.

-У меня семеро свидетелей, — ответила я. — Не считая школьников и учительницы. Так вот, пришли полицейские, тогда еще менты, и первым делом спросили, чьи дети. Дети сказали, что они свои собственные и вообще совершеннолетние. Их попросили разойтись по местам. Дети сказали, где их места и поинтересовались, правда ли присутствующие хотят, чтобы они распределились равномерно по всему вагону?

Он откровенно засмеялся.

-Ярослав, там были ребята, которые поехали погулять в Казахстан и нечаянно ушли в Монголию, вы думаете, транспортная милиция могла их чем-то напугать? — серьезно спросила я и продолжила: — Словом, менты попросили быть потише, и уже почти ушли, но тут очнулся наш павиан. У него сработал условный рефлекс на фуражки, и он показал билет. А билет был старый — Москва-Питер, документы-то мы у него отобрали. Вы б видели, в каком баскетбольном прыжке одна девочка ростом с меня закидывала эту руку обратно на полку! Два раза. Менты спросили, наше ли это тело, мы сознались, что наше, но оно надежно зафиксировано, и от нас отстали... Ну а в пять утра мы приехали в Москву, дождались открытия метро, я поехала домой, а ребята — учиться.

-А когда вы на проводника падали?

-Это утром было. Я же на верхней полке лежала, только уснула — он вопит прямо мне в ухо: подъем, белье сдаем! Я от неожиданности подскочила и навернулась ему на голову. Хорошо, ребята поймали, — вздохнула я. — Меня, проводнику повезло меньше. Но поскольку я тогда была еще мельче, то он отделался легким испугом.

-И об этом ваша мама тоже не знает, — уточнил Ярослав.

-Упаси боже! Еще она не знает о том, как мы однажды перепутали вокзалы в Питере, поменяли билеты и в итоге ехали домой несуществующим поездом, как мы купались в торфяном болоте, потом пошли по грибы и заблудились... Словом, она многого обо мне не знает, — перебила я сама себя. — Но не вздумайте воспользоваться компроматом, она все равно не поверит. И будет об этом. Ярослав, у нас ведь серьезная проблема, что с ней делать-то? Не может же мама с Женькой безвылазно сидеть в квартире!

-Конечно, нет, — спокойно ответил он. — Просто я хотел, чтобы вы успокоились и не разводили трагедию на ровном месте. Ну и заодно выслушал умопомрачительную историю...

-Это без подробностей, — вздохнула я. — Так, основа сюжета. Не сбивайте с мысли! Что делать? Женька сказал, дяденька за рулем был крупный, а маму вы видели.

-Конечно, вы одинаковые, только она совсем седая, а у вас волосы темные.

-Крашеные, — вздохнула я, — я с двадцати лет седею. Это семейное. Да черт с ними, с волосами, как быть, если Женьку попытаются забрать силой? У вас-то заявление в полицию примут, но где его искать?

-А номера этой машины вы записали?

-Конечно. Я ее даже сфотографировала со всех сторон, там есть пара приметных царапин.

-Завтра вместе пойдем в сад, я попрошу, чтобы Женьку выпускали либо со мной, либо после моего звонка. Тетю Люсю тоже могут как-то заставить, — пояснил он, — так что сейчас идем к вам, оговорим кодовые слова. Я пересаживаюсь на машину, черт с ними, с пробками. Вы тоже. В смысле, я буду вас отвозить хотя бы до метро и по возможности забирать. Или... есть у вас знакомые таксисты?

-Да вон они все у остановки торчат, — улыбнулась я. — И телефоны у меня есть.

-Вызывайте кого-нибудь к метро. Тут от остановки хоть и недалеко, но этот подземный переход... — Ярослав поморщился. — Пусть подвозят к подъезду, я заплачу. Надеюсь, это ненадолго.

-Ладно. Я тогда с Рафиком договорюсь, — подумав, сказала я. — Он, во-первых, совсем не пьет, а наши после обеда уже никуда не едут, а во-вторых, если ему объяснить, в чем дело, он и цену скинет, я его знаю. У него своих, как он говорит, три сына и еще пять детей. Ну, девочек.

Мы помолчали.

-Ярослав, а может, вы бы поговорили с Аленой? — спросила я.

-О чем? — Синие глаза вдруг сделались ледяными. — О том, почему она испарилась, бросив годовалого сына? А потом вдруг решила его вернуть? Я и так знаю, почему.

-А?..

-Не хочу вслух говорить, противно. Вы и сами понимаете.

Я понимала, каким словом хотел назвать Алену Ярослав. Может, и не одним.

-Женька мне сказал, — каким-то другим голосом произнес Ярослав, — когда я улетал в командировку... Он сказал...

-Что?

-'Папа, а давай Ася будет моей мамой!', — выговорил он, будто в прорубь бросился.

-Ну а вы? — неожиданно спокойно спросила я.

-Отругал его, ясное дело, — мрачно ответил Ярослав. — Придумал тоже, фантазер. Понятно, мать ему нужна, но не вы же...

-Почему это? — возмутилась я.

-Ась, ну вы молоденькая милая девушка, москвичка, с жильем и хорошей работой. Зачем вам чужой ребенок? У вас еще свои будут, от любимого мужа, а не приблудыши от лимиты, — без тени иронии произнес он.

-Были б у меня руки свободны, я бы вам по морде врезала, — мрачно сказала я и начала выпутываться из пледа. — Идемте, мама там уже извелась, наверно. Я оденусь только...

Коричневой 'Киа' у подъезда не было, и я выдохнула с облегчением.

Дверь я открыла своим ключом, и Женька с радостным воплем повис на отце, как обезьяна на пальме. Я же затолкала маму на кухню и сказала ей шепотом:

-Он обо всем догадался, так что можешь не притворяться.

-Обиделся? — спросила она.

-Ну так... — пожала я плечами. — Пойду переоденусь, будем совет держать.

Когда я вернулась, мама уже заварила чай.

-Что пригорюнились, заговорщицы? — спросил Ярослав, входя на кухню с Женькой на закорках.

-Ну и заговорщицы, — сердито ответила мама, пододвигая ему кружку с чаем, — подумаешь! Можно подумать, ради вас старались... Меня чуть удар не хватил, когда Женька пропал!

-Меня тоже, как Ася сказала, — сознался он, ссадив сына на диванчик. — Почему сразу не позвонили?

-Потому что вы тогда бы с ума сошли, — ответила она. — Ну прилетели бы вы на день раньше, и что? Больше нашего вы все равно бы сделать не сумели, полицию и так заведущая подняла по тревоге, да что с них проку? Мы и то быстрее следы нашли.

-А тебя что, не предупреждали не уходить никуда с чужими? — серьезно спросил Ярослав Женьку, и тот потупился.

-А мама разве чужая?

-Ты ее вообще помнишь?

Женька помотал головой.

-Значит, чужая, — холодно произнес Ярослав. — Пожалуйста, больше так не делай. Ты насмерть напугал тетю Люсю, Асю, я уж молчу про Тамарванну и ее начальницу. Ты хоть понимаешь, что если бы ты пропал, их бы в тюрьму посадили?

-Правда? — жалобно спросил тот.

-Правда, — безжалостно ответил отец. — Нет, рыдать не надо. Просто будь добр слушаться. И вообще, ты даже не подумал: вдруг это никакая не мама, просто чужая тетка, которой ты приглянулся.

-Но она имя знала...

-Можно подумать, сложно зайти в сад с остальными родителями и посмотреть список на стенде или перекличку послушать. Утром там такая толпа, что никто бы и не заметил. — Ярослав помолчал. — Женя, ни шагу никуда без меня, Аси или тети Люси, ясно? Что бы ни обещали, что бы ни дарили — не вздумай. Иначе я тебя потом не найду.

-Ни за что, пап, честное слово, — всхлипнул тот.

-Так, хватит ребенка пугать, — встряла мама. — Обошлось, и слава богу! Ярослав, вы лучше поскорее документами займитесь, а то мы-то не разбираемся, что да как!

-Я уже на работе спросила, — добавила я. — В свидетельстве о рождении вы оба записаны? Прямо фамилия-имя-отчество?

Ярослав кивнул.

-Ну тогда лишать родительских прав — только через суд. Ярослав, не тяните с этим. Пока что у вашей бывшей... гм... Короче, она может забрать Женьку. В тонкостях я не разбираюсь, юристы наши не специалисты по гражданскому праву, но суть такая.

-Сейчас еще окажется, что судиться надо по месту прописки...

-Так вы же здесь прописаны, Женька тоже, — удивилась мама. — А эта ваша дама... ну, ее проблемы. Вы пейте чай, Ярослав, а я сейчас ужин налажу.

Он кивнул и уставился в чашку.

Мама встала, обняла его за плечи и погладила по голове, как маленького.

-Уж извините за обман, — сказала она серьезно. — Это я предложила, Аська мне рассказала о вас, вот и...

-Ох, не врите, Людмила Георгиевна, — сказал Ярослав, подняв голову. — Не ваша это идея. Хотя вы с Асей — два сапога пара, интриганки!

Мы с мамой переглянулись и прыснули со смеху.

-Вы бы, Ярослав, остались у нас, — серьезно сказала она. — Места достаточно, а чем мотаться туда-сюда... Сами понимаете, что выходит: или мы с Женей одни, от Аськи толку мало, или вы с ним. А когда все вместе, вроде и не так опаско!

-Я и сам хотел предложить, — кивнул он. — Только вещи кое-какие из дому заберу, свои и Женькины. Ну а с утра попрошу знакомых, чтобы нашли юриста. Я вас не стесню, правда. Меня и дома-то почти не бывает...

Мама только отмахнулась.

-Я с вами схожу, — сказала я, когда Ярослав начал одеваться. — Давайте пока поодиночке пореже выбираться.

-С балкона я коричневую 'Киа' не заметил.

-Ну так может, они на красную 'Мазду' пересели, — фыркнула я. — Идем. Мама, запрись на все замки!

-Хлеба купите, — сказала она вслед. — Одна черствая горбушка осталась! И колбаски! И яиц!

Мы молча дошли до соседнего дома.

-Я к себе за вещами, а вы за хлебом, быстрее будет, — сказал Ярослав. — Идет? Я на углу буду ждать.

Я кивнула и пошла в магазин. Купить всякой ерунды и конфет Женьке — дело пары минут, и я двинулась к подъезду Ярослава — на углу его еще не было.

Правда, я затормозила на этом самом углу: во дворе парковалась коричневая 'Киа-Рио', и номера были мне знакомы.

Тут я порадовалась, что в магазин выскочила в джинсах и куртке, ненакрашенной, еще и шапку натянула, а узнать меня в таком виде нереально, как есть подросток. Еще и пакет с припасами...

Но, как нарочно, я не взяла мобильный, поэтому предупредить Ярослава не могла. Я спокойно прошла мимо машины нарочито расхлябанной походкой, насвистывая и размахивая пакетом. На водительском сиденье виднелся кто-то внушительный, а у капота стояла рослая блондинка, правда, не в красном, а в черном, но это уже мелочи.

-Да? — настороженно отозвался Ярослав, ответив на звонок домофона.

-Открывай, это я пришла, хлеб-соль принесла! — бодро сказала я. Слава богу, спрашивать он ни о чем не стал, и через две минуты я уже ввалилась в квартиру. — Там та самая машина у подъезда. И блондинка. И мужик за рулем, здоровый такой... И как вычислили?

-Да просто, — мрачно ответил он и взял спортивную сумку. — Из прежней квартиры я выписался, сюда прописался. Если есть деньги, найти по базам — не проблема. У детских учреждений вроде бы тоже такие базы имеются... Вот и все. Дальше даже дилетант справится. Пойдемте, Ася. Вы правы, надо поговорить с ней... Только вы не выходите, ладно?

-Нет уж, я выйду, — серьезно сказала я. — Дайте мне ваш телефон, у вас ведь там камера есть? Я вперед пойду, сяду на лавочку и буду вроде как подружек вызванивать. Жалко, не курю... Банки пива не найдется?

-Нет, — ответил он. — Если только из-под колы, из мусорки.

-Один черт, не будут же они проверять! А фотоаппарат у вас есть? С видео? Тоже давайте.

-Ася...

-Я свидетель, видео тоже пригодится, — серьезно сказала я. — Кстати, у вас в доме есть что-нибудь тяжелое? А хотя не надо. Девушка с топором или с молотком как-то бросается в глаза, вдруг у них тоже видеорегистратор есть?

-Знаете, сейчас я верю во все ваши байки, — тем же тоном ответил Ярослав. — Зачем вам топор?

-Мало ли... — пожала я плечами. — Все, я выхожу. Продукты переложите к себе в сумку, чтобы пакетом не светить.

Я выскочила из подъезда, нарочито громко хлопнув дверью и отчетливо матерясь, глянула вверх, якобы на балкон, плюхнулась на лавочку, развалилась и, потыкав в Ярославов телефон, завела громко:

-Ленк, ты где? Да ну чё... Еле вырвалась, блин, достали, я им что, грузчик, картошку эту гребаную таскать? Ну ты приходи, я тут на лавке, где обычно... Ага... и сигарет захвати, у меня кончились и денег нету ну ваще ни копья! Потом отдам. Угу, давай, тащи сюда свою задницу, я пока остальным звякну... — Тут я сделала вид, будто пью из пустой банки, отставила ее на лавочку и продолжила спектакль. — Колян? Ты там чем занят? Ничем? Ну подходи к нам и Леху захвати! И пивасика! Ага, Ленка придет... Не-е, Наташке сам звони...

Я несла чушь, одновременно пристраивая на согнутом колене включенный фотоаппарат и соображая, где в этом чертовом смартфоне функция видеозаписи. Блондинка поглядывала на меня с явственным отвращением, но от машины не отходила.

Наконец вышел Ярослав — я уже исчерпала возможный запас "а ты чё, а он чё, ну ка-азел, ну ты балда", — и блондинка резко развернулась к нему, сняв темные очки.

-Ну привет, Славик, — ласково сказала она, и я подумала, что историю про всяких Святославов и прочих Владиславов он просто придумал. Наверно, это Алена звала его Славой, и теперь...

-Какая неожиданная встреча, — процедил Ярослав, а я прекратила болтать, сделав вид, будто присосалась к банке с пивом, а сама навела фокус на эту парочку.

-Ты не рад меня видеть?

-Не рад. Что тебе нужно?

-Ну... я хотела бы повидать Женечку.

-Ты уже повидала, — холодно ответил он. — Насколько мне известно, мальчик удирал от тебя через половину района.

-Слава, — протянула Алена, придвинувшись ближе, — он просто не ожидал... Понимаешь, я тогда так глупо поступила! Ты же меня простишь?

-Нет, — коротко сказал Ярослав. — И очень тебя прошу, не приближайся к ребенку.

-Но это и мой сын!

-Да, только ты вспомнила об этом почти пять лет спустя. А меня по твоей милости чуть не посадили, — любезно сообщил он. — И не говори мне, что стала бы выцарапывать Женьку из детдома... Я по гроб жизни благодарен той бдительной милиционерше из паспортного стола, которая отследила тебя в Хабаровске! Как там тебя теперь? Розович?

-Славик, ну я была такая молодая и глупая, — вздохнула она. — Прости, пожалуйста!

-Алена, — серьезно произнес Ярослав. — Если бы ты в самом деле хотела познакомиться с сыном, то не стала бы пробовать его выкрасть. Раз уж ты нашла мой нынешний адрес, то могла бы подойти и сказать: так мол, и так, вот она я... Но не выманивала бы Женьку с территории детского сада и не пыталась его увезти!

-Я же просто до кафе, он мороженого хотел...

-Не надо лгать. Этот человек за рулем, — он кивнул на машину, — твой муж?

-Нет, просто водитель, — надулась Алена.

-Ага, вижу, супруг у тебя не из бедных. А Женька тебе зачем вдруг понадобился? Решила его осчастливить?

-Славка, ну ребенку же нужна мать, пусть даже такая непутевая, как я... — опустила она голову. — Я надеялась, ты меня простишь, а Женечка...

-Да-да, и у нас будет счастливая шведская семья? — ядовито спросил Ярослав. — Ты, я, твой муж и Женька? Уволь. Предпочитаю быть отцом-одиночкой.

-Слава, но ребенок не может расти без женского внимания!

-Женского внимания у него хоть отбавляй, — отрезал он. — У него есть воспитательница, есть няня, этого вполне достаточно. Алена, скажи прямо: тебе просто очень нужен ребенок?

Она молчала.

-Других иметь не можешь, а муж наследника требует? — у Ярослава был очень неприятный тон. — Возьми из детдома. Женьку я тебе не отдам. А теперь уезжай... Хотя нет, сперва оставь мне свои координаты.

-Зачем?

-Так повестка в суд должна ведь куда-то прийти, а я не представляю, где ты обитала последние годы и где тебя искать теперь, — любезно ответил он. — И учти, если я до судебного заседания еще раз увижу эту машину, тебя или твоего водителя рядом с Женькой, я подниму все связи, но вы у меня сядете за попытку похищения несовершеннолетнего. Всё, до встречи.

-Ну, до встречи, — процедила она, провожая Ярослава взглядом.

Я подождала, пока отъедет машина, потом выключила запись, убедилась, что звук вполне различим, и побежала вслед за Ярославом.

-Держите, — отдала я ему смартфон и фотоаппарат. — Вроде все неплохо видно и слышно.

-Спасибо, — искренне сказал он и вдруг улыбнулся: — Однако роль приблатненной малолетки вам вполне удалась! Теперь я еще сильнее верю в ваши байки!

-Сколько я вам буду говорить, что это никакие не байки, а чистая правда!

-Извините, Ася, — произнес Ярослав серьезно. — Я не в обиду... Пойдемте, перебросим записи на пару флешек, чтобы с запасом.

-Вы хорошо говорили, — сказала я. — Без угрозы, но убедительно. А у нее фальшь чувствуется. Жаль, не удалось выяснить, почему она тогда вас бросила...

-Суд выяснит, — ответил он, и глаза его снова сделались ледяными.

*

Суд — это та еще тягомотина, ждать пришлось до самого лета, и за это время мы все издергались. Ярослав осунулся и заметно похудел, от мамы все чаще пахло валокордином, я старалась заниматься работой и только работой, ну разве что Женьке все было нипочем: он был счастлив жить с нами.

-Слушание через три дня, — сказал мне Ярослав, провожая до остановки. — И мне страшно.

-Почему?

-Потому что у Алены действительно богатый и влиятельный муж. Вы свидетелем пойдете? И ваша мама?

-Не задавайте идиотских вопросов, — ответила я. — Вы хоть выяснили, зачем ей вдруг понадобился сын?

-Конечно. Как и предполагалось: у нее детей быть больше не может, ну либо требуется долгое, дорогое и болезненное лечение, а Женька — вот он. Но я его не отдам, что бы суд ни решил, — серьезно сказал Ярослав. — Лучше в бега подамся. В принципе, можно успеть сдернуть куда-нибудь в Хорватию или Черногорию. Да хоть бы и в Белоруссию!

-А могли они подкупить судью?

-Все может быть, — ответил он. — Скорее бы уж... Я так хотел увезти Женьку к вам на дачу, к сверстникам, ну или к сестре, а тут его в любой момент могут отобрать! Ася, я...

Ярослав замолчал и сел на скамейку.

-Не отберут, — сказала я твердо и, как мама, погладила его по голове. — Не настраивайтесь на плохое. Мы с мамой придем, и Тамарванна, и заведущая, и даже Ахмета мы уговорили, хоть он и ныл, что ничего не знает... Не переживайте так.

-Не могу, — выговорил он сквозь зубы. — Знаю, что сам, дурак, виноват, вовремя документы не оформил, но...

-Ярослав, у нас будет еще с десяток свидетелей, — сказала я, подумав. — Пары дней мне хватит, чтобы всех собрать.

-Кого?!

-Ну, приятелей моих, — пояснила я. — Тех студентов. Теперь-то они, конечно, уже не студенты, вполне солидные молодые люди. Можно же приглашать тех, кто заранее не заявлен?

-Вроде можно...

-Вот уточните, а я пока всех обзвоню и проинструктирую. Я же говорю, это ребята бывалые, и если я попрошу, им наврать — как два байта переслать, ни один судья не подкопается, купленный или нет. А если что, там и юристы имеются, на апелляцию подадим.

Мы разошлись, как обычно, в центре, и на работе я, спихнув самое срочное, начала писать и звонить знакомым.

-Не вопрос, — был обычный ответ. — Блин, только послезавтра я буду в Махачкале. Я к тебе Степку отправлю, материал выучит и отбарабанит. Ты его знаешь, в санатории вместе бухали, а потом в сугробе его потеряли, под елкой. Ну чернявый такой!

-Фамилию хоть скажи!

-Так Степанов! Анатолий Иванович.

-Приеду, — степенно говорила другая знакомая. — Фотки скинь, я им много интересного расскажу. Ну там, ботанический сад, лаборатории... О, слушай, я еще нашего завкафедрой прихвачу, ты ж его знаешь!

-Нет, его — не надо! — с содроганием отвечала я.

-Да брось, он с академиками на короткой ноге, а что выглядит стремно, ну...

-Вот именно, что 'ну', мне цивилы нужны!

-Я все равно прихвачу, вдруг пригодится, — заключила подруга. — Сейчас я еще Копылова и Чепуховину вызвоню, мы тебе живо группу поддержки организуем. Скинь досье на пацана и отца, я всем разошлю, чтоб не было испорченного телефона и всяких расхождений. Так или иначе, приедут все, кто сможет. И это, обозначь какие-то даты, чтобы мы не запутались. Ну, когда мы его на экскурсию водили на факультет, когда в ботанический сад, в планетарий или еще куда, придумай, короче!

-Сейчас сделаю, — кивнула я и расслабилась. Чепуховина — это не кличка, это фамилия. Повезло человеку, ничего не скажешь... Правда, фамилию свою Ларочка оправдывает на все сто: нет ничего невозможного, если за это берется Лариса Чепуховина!

Я плюнула на работу, живо нарисовала план-график встреч и экскурсий за последние два года и разослала его всем знакомым, чтобы они выбрали те позиции, когда точно были в нужном месте, а то их носит по всему миру... В общей сложности набралось три десятка встреч в разном составе, оставалось только проинструктировать Женьку, хотя его подробно допрашивать не должны были. Но мало ли...

Лариса утрясла все графики, выдала мне готовую разблюдовку, я отправила ее и краткие досье на моих приятелей Ярославу, чтобы не путался, кого как зовут. У Женьки память хорошая, он живо усвоил, кто тут Маша, кто Таля, кто Аня, кто Джон, кто Стас, а кто Тимур. Почему без 'дядь' и 'теть'? Ну так молоды они еще для этого!

Одним словом, в коридорчике было очень людно.

Вызвали воспитательницу, заведущую, Ахмета...

-Свидетель Тихомирова, — безразличным голосом произнес пристав, выглянув наружу.

-Которая? — деловито спросила мама. — Старшая или младшая?

-Э... Людмила Георгиевна.

-Значит, я, — ответила она и прошествовала в зал.

Пришлось подождать еще четверть часа.

-Свидетель Тихомирова, — возгласил пристав, подумал и добавил: — Анастасия Владимировна.

Вошла и я.

-Тихомирова Анастасия Владимировна, — судья монотонно огласила мое имя, дату рождения и место прописки. — Знакомы ли вы с Тереховым Ярославом Сергеевичем?

-Да, знакома, — ответила я.

-При каких обстоятельствах состоялось ваше знакомство?

-При случайных, — ответила я. — Если точнее, то в автобусе. А это правда имеет отношение к делу?

-Вопросы здесь задаю я, — сказала судья. — В каких отношениях вы находитесь с гражданином Тереховым?

-Хм... в доброприятельских.

-А точнее?

-Мы дружим семьями, — улыбнулась я. — Моя мама-пенсионерка присматривает за сыном Терехова, поскольку с его работой он не успевает забирать мальчика из сада. Поэтому мы достаточно хорошо знакомы.

-А договор оформлен? — поинтересовался какой-то сморчок.

-Какой договор?

-Если гражданка Тихомирова-старшая осуществляет уход за Тереховым-младшим, то...

-Простите, — позволила я себе вмешаться, — мама просто как соседка помогает отцу-одиночке. Ей скучно на пенсии, он разрывается... Ну а если Терехов-старший в выходные привозит нам пуд картошки, так вы на нас с мамой посмотрите, нам больше пары килограммов не поднять! Ему это не трудно, а нам подспорье...

Мама приняла скорбный вид и вообще уже могла считаться инвалидом, если верить ее выражению лица.

-Еще свидетели со стороны истца есть? — спросила судья, отпустив меня.

-Да, ваша честь, — улыбнулся адвокат Ярослава. — Позволите пригласить?

Она кивнула. Ой, зря-а-а...

-Через два часа в океанариуме...

-Должна вам заметить, что Женя — мальчик умный, поэтому сразу понял, чем отличаются позвоночные от беспозвоночных, а когда мы позволили ему посмотреть в микроскоп, пришел в бешеный восторг и сказал, что хочет быть биологом!

-Детям необходимо прививать понимание художественной культуры, сперва в простейшем виде. Постепенно, рассматривая репродукции — и оригиналы, если повезет, — узнавая биографии художников и знакомясь с реалиями тех времен, ребенок увидит не просто непонятные картинки, он сумеет сопоставить мифологию, религиозные и исторические сюжеты и то, что изображено на полотнах знаменитых мастеров...

-Основы программирования доступны даже ребенку, и если объяснить, как составить алгоритм, то и дошкольник сумеет написать простейшую программу, что и требовалось доказать!

-Должен отметить, что историческая реконструкция — вещь до крайности интересная, особенно для детей: в игровой форме они узнают множество фактов, о которых в обычной школьной программе не упоминают, ну да это понятно, количество часов ведь ограничено! Зато у нас охвачены эпохи от античности до Возрождения, и мы с большим вниманием подходим к деталям...

-Ребенку нужно много читать, чтобы подготовиться в школе, но нельзя заставлять его, ему должно быть интересно, и последние течения педагогической науки...

-Сколько там еще свидетелей со стороны истца? — с некоторой дрожью в голосе выговорила судья.

-Семеро, — ответил пристав, выглянув за дверь. — Пригласить?

-Пока довольно, — выговорила она, глотнула воды и посмотрела на свидетелей, как на подбор — молодых аспирантов, кандидатов самых разных наук, еще там парочка профессоров затесалась, хотя я ведь просила не приглашать завкафедрой микробиологии, потому что он выглядит, как старый ролевик. Каковым, собственно, и является, а что он доктор наук и примерный семьянин, на лбу у него не написано, и это могло смазать впечатление. — Истец, вам слово.

Ярослав встал.

-Признаюсь, я не знаю, о чем говорить, — честно сказал он. — Я был в полнейшей растерянности, оставшись с годовалым сыном на руках, однако я сделал для него все, что только мог. Спасибо друзьям, которые помогали мне, когда я вынужден был задерживаться на работе, вы их слышали. Благодаря им Женя знает куда больше, чем его сверстники... Спасибо Людмиле Георгиевне, которая по доброте душевной взялась забирать Женю из сада, если я задерживаюсь, у меня ведь ненормированный рабочий день. Родственники мои живут далеко, а у меня нет никого дороже сына. — Ярослав поднял на судью свои невозможные синие глаза. — Представьте, что я почувствовал, когда узнал — Женя пропал.

-А супруга ваша...

-В браке я не состоял, — перебил Ярослав. — Это был гражданский союз. Да, в свидетельстве записаны мы оба, но Алена, прежде Семцинская, а теперь Розович, исчезла через год после рождения Жени. Можете проверить материалы дела — меня же подозревали в причастности к ее исчезновению. Потом она нашлась... — Он перевел дыхание. — Ни со мной, ни с ребенком она за прошедшее время не виделась ни разу и связаться не пыталась. А тут вдруг решила... гм... познакомиться с сыном поближе. Я не знаю ее обстоятельств, — добавил он, — но прошу принять во внимание тот факт, что совместно мы не проживали и в воспитании ребенка Алена участия не принимала. Повторюсь, я могу благодарить за помощь совершенно чужих людей, но не мать моего сына. У меня всё.

-Гражданка Розович, — вкрадчиво спросил адвокат Ярослава, испросив разрешения у судьи. — А поясните, будьте любезны, по какой причине вы в такой спешке покинули гражданского супруга и малолетнего сына, даже не поставив первого в известность о своем отъезде? Свет не ближний, где Москва, а где Хабаровск... Кстати, моему клиенту был нанесен существенный моральный ущерб: как вы помните!

-Возможно, тому были причины? Угрозы, нанесение телесных повреждений?

-Нет, ваша честь. Согласно показаниям прежних соседей и знакомых Терехова, жили они мирно, никогда не доставляли никому неудобств, а если и шумели, то только во время ремонта. Плюс детский плач, но тут уж деваться некуда... — он развел руками. — Да, иногда ругались, как любые молодые супруги, но без рукоприкладства и каких-либо инцидентов. Ребенок всегда был сыт, хорошо одет, ухожен и не оставался без присмотра. Эти показания есть в материалах дела.

Судья пошуршала бумагами, кивнула каким-то своим мыслям и повернулась к Алене.

-Вы слышали вопрос, — сказала она. — Поясните суду, по какой причине вы покинули гражданского супруга и ребенка даже без предупреждения?

Та замялась.

-Понимаете, — протянула она наконец, — я родом из Нижнего Новгорода, и здесь, в Москве... У меня просто голова кругом пошла! Ярослав тоже не местный, мы как-то ухватились друг за друга, и выживали вместе, по одиночке в столице трудно...

-Протестую, — сказал адвокат Ярослава. — У моего клиента на момент их сожительства с гражданкой Розович в личной собственности имелась квартира, хорошо оплачиваемая работа и карьерные перспективы, в то время как гражданка Розович, окончившая тот же вуз по той же специальности, подвизалась в роли секретаря, причем на полставки.

-Я говорю не о материальном, а о том, что чужаков этот город не принимает!

-Э! — подал голос Ахмет, которого силой приволок внушительный двухметровый и стокилограммовый Копылов, супротив которого щуплый дворник был все равно что карась против щуки. — Как не принимает! Хорошо принимает!

-Так, свидетель, не надо реплик с места! — нахмурилась судья.

-Простите, уважаемая, — привстал дворник, ради заседания принарядившийся в новый спортивный костюм. — Можно, скажу?

-Только коротко.

-Как ты к людям, так они к тебе, — подумав, произнес Ахмет. — Мне говорят — чурка, чучмек, другие слова нехорошие, я не обижаюсь. Я тут чужой. Но работа есть, я домой деньги шлю — спасибо говорят, на это там три месяца можно сыто жить! А я честно работаю, вот начальница скажет, я не как другие — два раза метлой махнул и спать пошел... Я и убирать могу, и чинить, и...

-Я просила покороче. К чему эта ваша речь?

-Я чужой, — повторил дворник. — Я тут свой никогда не буду, и не надо, дом есть. Я только деньги зарабатывать приехал, и то надо понятие иметь. А если кто хочет совсем свой быть, так и жить надо, как человек, а не как собака — хапнул и убежал!

-Ну, положим, хапнуть Алене ничего не удалось, — фыркнула у меня за спиной Чепуховина.

-Она и убежала, — ответила я шепотом.

-Что-то мы отвлеклись, — сердито сказала судья. — Так, ответчица, продолжайте, и, пожалуйста, без лирических отступлений!

-Я познакомилась с Сергеем на фирме, — произнесла та, глядя в пол. — Я тогда работала секретарем, он приехал к нашему начальству на какие-то переговоры, я не вникала в подробности. Мое дело было рассылать письма, собирать визы, отправлять, принимать и оформлять документы, подавать шефу чай.

В зале кто-то неприлично хрюкнул, и судья нахмурилась.

-Словом, Сережа увидел меня в приемной, спросил имя и телефон, а потом пригласил на чашечку кофе.

-И вы согласились?

-Мне он тоже понравился, — ответила Алена без тени стеснения. — И потом, он выглядел очень солидно, а я была совсем молоденькой, и мне хотелось хотя бы в кафе сходить. Славу было никуда не вытащить, у него на уме работа, работа и только работа, а тут еще маленький ребенок... Хорошо, ясли рядом! Я как только смогла, сразу на работу вышла...

В зале выразительно зафыркало сразу несколько человек. Ярослав смотрел на Алену в упор, и она быстро закончила:

-Даже не представляю, что на меня нашло, просто влюбилась по уши. Мы встречались несколько раз, когда он приезжал по делам. А потом он увез меня с собой... Мы пожили немного вместе, а потом расписались, хорошо, у меня паспорт при себе был!

-И вам даже не пришло в голову сообщить гражданину Терехову о том, что вы живы и здоровы? — приподняла бровь судья.

-Говорю, влюбилась, — очаровательно улыбнулась Алена. — Совсем голову потеряла!

-Настолько, что забыли о маленьком сыне?

-Гм... Я знала, что Слава о нем позаботится, а Сережа о Женечке и не слышал, — ответила та, помолчав. — Это я только потом рискнула рассказать, когда выяснилось, что своих детей у нас не будет.

Я чуть развернулась, встретилась взглядом с Чепуховиной — у той были глаза по пятаку.

-Понятно, — произнесла судья. — Присаживайтесь. Еще заявления будут?

Поднялся адвокат Алены.

Он долго рассыпался трескучими фразами, но его никто не слушал: большая часть мест в тесном зале была занята моими приятелями, а они, как говорится, заняли партер и с хрустом жрали попкорн.

-Озвучьте претензию, — потребовала наконец судья.

-Мать желает участвовать в воспитании сына, — сказал тот. — Следует принять во внимание ее чувства.

-Тю, — сказал с места Копылов, — экая она внезапная! А чувства отца во внимание принять не требуется? Не-не, ваша честь, не надо меня выдворять, пожалуйста! Не сдержался, прошу прощения! У меня просто своих двое, я вот и прикинул... Еще раз извините, я больше не буду!

-Ваша честь... — дрожащим голосом выговорила Алена, вставая. — Разрешите?

-Я слушаю, — сказала та.

-Повторюсь, по медицинским показаниям я не могу больше иметь детей... Женечка — мой единственный сын, а мне отказывают в праве даже видеться с ним!

-Вы как-то пережили почти пять лет разлуки, — довольно ядовито произнесла судья.

-Все это время я надеялась... ну, что получится! Мы с мужем очень хотели ребенка, но ничего не вышло, — она всхлипнула. — Ну что дурного в том, если я буду навещать сына, помогать с его воспитанием, брать на каникулы — у нас с мужем замечательный дом у реки, — просто общаться?!

-Десятиминутный перерыв, — сказала судья, помолчав.

Ярослава так трясло, что даже наш непрошибаемый Копылов, подумав, пошарил по карманам и нашел какую-то фляжку.

-На, — сказал он, — два глотка, и ты сможешь покорять звезды!

-Не вздумайте! — я в прыжке отняла емкость. — Серега, я твое пойло знаю, после него не только звезды покоришь, а судью изнасилуешь прямо в зале, причем ей понравится! Додумался, идиот...

-Дай ему валокординчику, — деловито сказала Чепуховина, подсунув стаканчик и флакончик. — Совсем плохо мужику.

-Ничего, если решение примут в пользу этой швабры, в чем я очень сомневаюсь, построимся хирдом и вынесем нафиг всех приставов, — фыркнул Джон. — Вызвонить группу поддержки или рано еще?

-Погоди ты со своей поддержкой, мальчик-то в саду! Если и придется ехать, то туда, — сказала я. Ярослава в самом деле трясло, а мама куда-то запропала (и я не я буду, если она не пыталась подловить судью где-нибудь возле дамской комнаты... ну либо утопить там Алену). — Вы как?

-Никак, — честно ответил он. — Страшно.

Приятели у меня понимающие, поэтому вокруг нас в мгновение ока стало пусто. Ну а что толку, если через пару минут всех позвали обратно в зал?

Были прения, видео наше тоже пригодилось, картинно рыдала Алена...

В итоге суд постановил: гражданку Розович родительских прав лишить, а несовершеннолетнего Евгения Терехова оставить с отцом, с которым он и проживает, ну это если совсем просто, я в этой кухне мало что понимаю.

-Спасибо, — потерянно говорил Ярослав, пожимая руки всем подряд. — Спасибо...

-Забери ты его, — сказала мне Чепуховина. — Его надо отпаивать, причем не чаем, а чем покрепче.

-Забери-забери, а поедем мы как? — вмешалась мама. — Он же за рулем!

-Такси вызовем, — сказала я, — а за машиной завтра приедет.

-Какое такси, — махнул лапищей Копылов, — я вас отвезу, вон мой вагон стоит, давайте, грузитесь! Только внимания не обращайте, там внутри... гхм... грязновато. На рыбалку ездил, а на мойку не успел заскочить.

В салоне минивэна было не просто грязновато, там воняло помойкой.

-Серега, в какой канализации ты рыбачил? — спросила я, зажимая нос и открывая все окна.

-В реке я рыбачил! — обиделся он, лихо выруливая со двора. — Это на обратном пути мы спьяну застряли в какой-то канаве, выталкивали тачку битых два часа, ну а мыться там негде! А пока проспались, рыба слегка того...

-Ничего, переживем, — хладнокровно сказала мама, обмахиваясь платочком. — Ярослав, вы как?

-В порядке, — ответил он. — Просто никак не могу прийти в себя: это же насколько нужно было быть уверенной в себе, чтобы на голубом глазу заверять в любви к сыну, которого не видела пять лет...

-Голубые глаза у вас, — фыркнула мама.

-У него синие, — серьезно ответила я, — у Женьки один в один такие же. Кстати, заедем за ним, да? Серег?

-Ага, говори, куда поворачивать...

Мы забрали Женьку, Копылов выгрузил нас у подъезда, попрощался и укатил на мойку.

-Что-то на вас, Ярослав, лица нет, — сказала мама, щедро оделяя всех борщом. — Устали?

Он молча кивнул.

-Понятно, это тяжело, — вздохнула она. — Вы знаете, сейчас пообедаете и идите домой, вам отоспаться надо, с работы на завтра отпроситесь. Женя у нас побудет, никуда не денется. Аська вон с ним позанимается или кино покажет...

Ярослав снова промолчал. У него было очень странное выражение лица.

-Спасибо, — произнес он и тяжело поднялся из-за стола. — Я правда пойду... Жень? Побудешь с тетей Люсей?

Тот покивал.

-Я провожу, — сказала я, — заодно молока куплю, у нас нету. Мам, только ты по сторонам смотри, если на улицу соберешься! А то черт их знает...

-Не учи ученую, — сердито ответила она. — Идите уже, а мы посуду мыть будем. Женя, держи полотенце, помогай!

На улице стало ясно видно, насколько измученное у Ярослава лицо.

-Они же на апелляцию подали, — сказал он. — Видимо, Алена супруга подключила.

-Ну значит, пока что мама с Женькой съедет на дачу, — ответила я. — Ничего, что май месяц, у нас там печка имеется и помыться есть где.

-А вот этого не нужно, — прищурился Ярослав. — Здесь-то, в городе, свидетелей уйма, а на вашей даче, поди, до полиции не дозвонишься, а дозвонишься, так пока они доедут... Нет, Ася, не стоит. Лучше я уеду с сыном на месяц в Болгарию или еще куда-нибудь к морю. Он моря никогда не видел.

-Тоже верно, — согласилась я, — вам обоим отдохнуть нужно, на вас лица нет, ну и Женьке проветриться не помешает. Идемте, мне все равно в магазин... Ой, у вас же в доме пусто! Хоть пельменей купите или колбасы, что ж вы, голодным до утра будете?

-Ну пойдем, — устало согласился он, не глядя выбрал какой-то сыр, хлеб и пачку чая, расплатился и двинулся домой.

А я пошла за ним.

-Ась, спасибо за все вам и вашей маме, — произнес Ярослав, зайдя к себе. В квартире было прохладно и пахло, как обычно в нежилых домах. — Но мне нужно побыть одному.

-Побудете, когда я тут приберусь, — ответила я. — Идите в душ, что ли, я чайник поставлю, припасы разложу и проветрю, а то тут дышать нечем.

Он не стал спорить, скоро я услышала, как полилась вода. Я тем временем нашла чистое белье — где что в этом несложном хозяйстве, я давно выяснила, — застелила диван, вскипятила чайник, наладила гренки с сыром, до которых Ярослав был большой охотник...

-Пейте чай, пока не остыл, — сказала я, когда он вошел на кухню, только была совершенно не готова к тому, что меня схватят сзади за шею и попытаются задушить.

Я небольшого роста и, напоминаю, сложением напоминаю подростка, но хоть маленькая собачка — до старости щенок, цапнуть этот щенок может очень больно. А у меня под рукой был кипящий чайник и горячая сковорода. Не думаю, что кому-то понравится, если его приложат этой самой сковородой пониже спины — ну уж как извернулась! — а потом ошпарят.

-Ты кто, урод? — спросила я, развернувшись и взяв сковороду наизготовку. В другой руке у меня был молоток для отбивки мяса, подвернулся кстати. Тьфу, сами же виноваты, дверь не заперли! Впрочем, тут такой замок, что вскрыть его ничего не стоит.

-Ася, что случилось?! — влетел на кухню Ярослав, босой, мокрый и взъерошенный. — Кто это?!

-Не знаю, но он сейчас скажет, — серьезно сказала я. — Лучше дверь заприте. И обуйтесь, там масло разлито. У вас веревки не найдется? Или провода...

-Зачем? — опешил он.

-Ну а связать заложника надо или как? — резонно ответила я. — Не полотенцами же. Полотенцем я ему пасть заткну, чтобы не орал, потому что я тут видела утюг, и если его поставить на пузо, то через пару минут этот крендель живо выложит, кто он такой, откуда взялся и зачем пытался меня придушить.

-Я думаю, мы обойдемся без утюга, — произнес Ярослав и вздернул моего заложника (кстати, мужика с него ростом, только пошире) на ноги. — Иди сюда, прелесть моя...

С этими словами он заломил руку пленного за спину — тот только ахнул — и впечатал его лицом в еще не остывшую плиту.

-Ярослав, вас же засудят! — воскликнула я.

-А за утюг — нет?

-Ну а вдруг он на нем случайно уснул?

-Ну так и на плите случайно уснул, спьяну-то, — фыркнул он. — Ася, там в шкафчике есть целая бутылка виски, давайте ее сюда. И что еще найдется, тоже несите.

Скажу прямо: пить пленный не желал, отфыркивался и подвывал, но вырваться у Ярослава было крайне сложно. После полулитра виски, четверти бутылки коньяку и пары рюмок абсента он уже лыка не вязал. Ну и в перерывах между приемами алкоголя объяснил, что влиятельный человек попросил его вскрыть квартирку, хозяина аккуратно — не до смерти — отоварить по башке, а ребенка увести. Ну а если найдутся ценности — это его добыча. Квартиру даже вскрывать не пришлось, а что касается меня, то насчет какой-то девицы никто не предупреждал, так что взломщик наш хотел просто осторожно меня придушить, чтоб сознание потеряла, и все.

-То есть Алена предполагала, что сына ей не отдадут, и подготовилась, — подытожила я. — Но на что они рассчитывали?

-Ну как было сказано: где Москва, а где Хабаровск, — устало ответил Ярослав. — Женьку бы просто увезли, сделали новые документы, и ищи его...

Еще через полчаса приехала полиция. За это время я успела проинструктировать маму и велеть снова забаррикадироваться и не выпускать Женьку на улицу.

-Представляете, возвращаюсь я домой после суда, — говорил Ярослав оформляющим протокол полицейским, — хочу отдохнуть и расслабиться, а дверь открыта. Ну, думаю, может, сам забыл закрыть, на нервах был. Вхожу — на кухне бардак, вы сами видите: дым коромыслом, масло разлито, хлеб горелый, бутылки пустые и это вот тело у плиты. Если б я задержался, он бы простым ожогом не отделался, и спасибо еще, что квартиру не спалил...

-А на жопе у него ожог откуда? — невозутимо спросил пожилой лейтенант, заполняя бумаги.

-Не знаю. Сковородка на полу валяется, может, он на нее сел?

-Угу... а ожоги, которые явно от кипятка?

-Так смотрите сами: вон чайник, прочая посуда раскидана... Сам на себя и вывернул, наверно. Думаю, когда решил закуску приготовить, тогда и маханул все разом, — преспокойно сказал Ярослав. — Виски-то штука забористая.

-Ага... А вы, девушка? — посмотрел на меня полицейский.

-Что?

-Вы кем потерпевшему приходитесь?

-Никем, — честно ответила я. — Я в соседнем доме живу, моя мама за сыном Ярослава присматривает. Ну я и зашла приготовить чего-нибудь для мелкого. У нас этот... бартер: мама смотрит за мальчиком, я так, захожу прибраться да состряпать, а Ярослав нам продукты покупает и все такое. Это ж не возбраняется?

-Да нет, если соседи друг другу помогают, так чего ж, — пожал плечами другой полицейский, помоложе.

-Ну вот... Мы Женю оставили с моей мамой, пришли сюда, Ярослав дверь открыл — а оттуда дымина! Он внутрь кинулся, выволок с кухни этого вот обожженного, я давай окна открывать и выключать все, чтобы не полыхнуло... А парень нагрузился, похоже, выше ватерлинии, на меня кинулся — видите, синяки? — я оттянула воротник. — Спасибо, Ярослав его оттащил.

-У, еще и телесные повреждения... Поедете побои снимать?

-Да ну, какие побои, — поморщилась я, — он только за шею меня успел схватить, но был уже такой пьяный, что я его едва оттолкнула, так он и упал.

-А почему вы решили, что пьяный?

-Так он на ногах не стоял, а шибает так, что аж глаза слезятся, сами понюхайте!

-Погодите, — встрял пожилой, — вы сказали, что гражданин Терехов вытащил этого типа с кухни, а потом заявили, что он кинулся на вас.

-Да, — сказала я. — Ярослав его кинул вон на банкетку в прихожей, мы начали этот хаос прибирать. А мужик очухался, продышался, видно, и как схватит меня, уж не знаю, что ему почудилось! Ух, я и напугалась!

-Ну понятно, пережрал, — буркнул лейтенант. — Распишитесь здесь и вот здесь. Проникновение в квартиру, все дела... Разберемся. Вы никуда не уезжаете? Тогда вызовем.

-Конечно, — ответила я.

-Спасибо, — искренне сказал Ярослав, когда они потащили за собой не вяжушего лыка взломщика. Ох и плохо ему будет с бодуна...

Закрыв дверь, Ярослав виновато посмотрел на меня.

-Сильно он вас схватил? — спросил он.

-Да нет, ему хуже пришлось, — улыбнулась я. — Пойду только отмоюсь, ладно?

Он кивнул, я быстро сунулась в душ (благо уже знала, где тут полотенца и прочее), просушила волосы феном и вышла в коридор.

Ярослав нашелся в комнате — он ничком лежал на диване и явно не желал общения.

-Нормально все? — спросила я, присев рядом.

-Да.

-Женька с мамой, она его не упустит, а у нас две стальные двери, не то что у вас.

-Хорошо.

Я смотрела на него, и у меня просто руки чесались — если я вижу красивую мужскую спину, меня так и тянет ее потрогать. Ну я и не удержалась...

-Ася... — глухо произнес Ярослав, когда мои распущенные волосы защекотали его плечо, — не надо, я вас очень прошу. Это лишнее.

-Если вы скажете, что я вам как сестра, даже не знаю, что с вами сделаю, — серьезно ответила я.

-Ася, это я не знаю, что сделаю!

-Ну, вы заметили, что я крепче, чем выгляжу, — ответила я. — Но я могу на всякий случай принести сюда сковородку.

Он рывком повернулся ко мне лицом. При нашей разнице в габаритах и массе меня впечатало в стену. Спасибо, не на пол смахнул...

-Давай перейдем на 'ты', — предложила я, глядя в синие глаза и беззастенчиво лапая Ярослава за все, что попадалось мне под руки. — Это будет, по крайней мере, логично.

-Ну давай... — ответил он и тоже дал волю рукам. — А ты потом не пожалеешь?

-С чего бы?

-А кто женщин разберет...

-Ну а ты не разбирай, психоаналитик нашелся... — фыркнула я. — Я знаю, что не фотомодель, но ты уж потерпи...

Судя по всему, Ярославу было абсолютно все равно, фотомодель я или нет, ну а у меня от него начисто сорвало крышу, и даже яростный стук по батарее, а потом и звонки в дверь мы проигнорировали. Разве что мобильный я услышала.

-Ася, ты вообще где? — с интересом спросила мама.

-Ну... тут, неподалеку, — ответила я расслабленным тоном. — А что?

-Ничего, я просто хотела поинтересоваться, Женька у нас ночевать будет?

-А разве уже ночь?

-Да, скоро двенадцать, — просветила мама.

-Значит, у нас, — решила я. — А я не у нас.

-Я так и поняла, — мерзко хихикнула мама. — Развлекайся, за мелким я присмотрю. Завтра хоть объявишься?

-Понятия не имею, — честно ответила я, поудобнее устроившись на Ярославе. — С голоду вы там не умрете, погода так себе, посидите дома. Если что, звони...

Мама снова хихикнула и отключилась.

-Ася, я есть хочу, — неожиданно сказал Ярослав, не открывая глаз.

-Мужчине положено поворачиваться спиной и храпеть, а не требовать жрать среди ночи, — просветила я. — Ой, черт, ты же правда голодный! Сковородку-то я на того типа вывернула, а потом не до того было... Сейчас сооружу что-нибудь.

Я перелезла через него, обмоталась простыней на манер сари, потому что искать разбросанную одежду было лень, и пошлепала на кухню. Разгром мы частично прибрали, но именно что частично, потому что наряд долго и муторно описывал, где что лежало. Проще, по-моему, было сфотографировать, но я не стала соваться со своим ценным мнением, им виднее. Правда, из бесконечных шоу и сериалов, которые смотрит мама, я примерно помнила, что на кухонной утвари должны быть отпечатки не только хозяина квартиры и мои, но и преступника, поэтому он за них вынужденно подержался. Ну а поскольку все это было щедро полито подгоревшим подсолнечным маслом и заляпано растопленным сыром, не знаю, что уж там можно будет обнаружить.

-Ярослав, не хватай меня сзади, у меня же теперь условный рефлекс, я могу сковородкой отоварить! — сказала я через плечо.

Хорошо, еще одна нашлась, и я затеяла пожарить пельмени под сырной шапкой, потому что больше в доме ничего не оказалось. Ну не суп же среди ночи варить! Можно было заказать пиццу или еще что-нибудь, но ждать пришлось бы еще часа два.

-У меня тоже условный рефлекс, я не могу не хватать, — ответил он.

-Было б, за что.

-За тебя, — фыркнул он мне в волосы. — Зарекался же я больше никогда, ни при каких условиях не вступать в серьезные отношения с женщинами...

-А это что, серьезные?

-А разве нет? Ася... — Ярослав помолчал. — Выходи за меня замуж.

Я отставила сковородку, выключила плиту и обернулась.

-Кто б видел, — мечтательно протянула я. — По кухне как Мамай прошел, везде гарь и масло, а чем воняет, подумать страшно. Я в простыне, ты босиком и в полотенце... почему, кстати? А хотя какая разница... И внезапное предложение руки и сердца. Дивно! Чепуховина бы оценила, это в ее стиле.

-Ну а смеяться-то зачем? — буркнул он. — Ася, я не шучу. Женька тебя любит...

-А ты? — серьезно спросила я. — Молчишь? Ну вот и ешь молча.

-Что бы ни думал я, — сказал он после паузы, — чувства сына для меня важнее.

-Ярослав! — подняла я руки. — Лучше замолчи. Ты несешь ахинею. У тебя выходит, что ты готов жениться абы на ком только потому, что эта дама понравилась Женьке! Думаешь, кому-то приятно будет такое услышать?

-Понятно, опять я идиот, — вздохнул он и взялся за вилку. — Извини.

-Да я и не обижалась...

*

Как ни удивительно, ситуация разрешилась очень быстро: влезший в квартиру тип оказался рецидивистом, так что загремел заново, и пусть его связь с Аленой и ее новым мужем доказать было почти нереально, сам факт проникновения в жилище и нападения имел место. Через некоторое время мама увезла Женьку на дачу, поклявшись отзваниваться каждые три часа, а мы остались.

Это было безумное лето: любовь до рассвета, шалые глаза в зеркале, внеочередной отгул, а выходные — на даче, с клубникой и вишней, купанием в мелком пруду и шашлыками, а главное, счастливым Женькой, который уже нашел себе тут десяток приятелей и подружек и блаженствовал, уносясь с ними на велосипедах в лес...

-Ярослав, у нас корпоратив будет в выходные, — сказала я в начале августа, крутясь перед зеркалом. Телефон был на громкой связи.

-И?

-Можешь меня забрать оттуда? Это за городом. А то пойдем со мной, у меня пригласительный есть!

-Себя показать и других посмотреть? Нет уж, уволь, — ответил он неожиданно холодным тоном.

Я помолчала.

-Да, ты прав. Глупая затея. Я такси вызову, что тебе таскаться в такую даль?

Ни на какой корпоратив я не пошла, куда там, с таким-то настроением. Может, глупо, но... скажи он 'Аська, переться вечером за город сил нет', или 'давай я попрошу кого-нибудь, сам не могу', или даже 'не люблю я эти мероприятия, прости', я бы не расстроилась. Наверно, всегда так и бывает — от случайной обиды распадаются отношения... и лучше сразу, чем через двадцать лет.

Я не собиралась звонить первой. А он не звонил вообще. Объявился только через две недели со словами:

-Привет, я хотел спросить, как там Женька?

-Не знаю, — ответила я. На даче я не бывала, отговорившись сперва корпоративом, потом днем рождения подруги. — У тебя есть номер мамы, позвони ей и спроси. Или ты за две недели ни разу не поинтересовался, как поживает твой сын?

-Да, верно, — после паузы сказал Ярослав. — Извини. Всего доброго.

Скоро Женьке нужно было идти в первый класс. Я знала, мама нашла мастерицу в городке, под которым у нас дача, и форму ему сшили отличную, причем обошлась она куда дешевле, чем магазинная. Швея какая-то нашлась, старушка, но ей было выкройки сделать по картинке — раз плюнуть! А сострочить и молодые могут. И букет у него имелся: сам все лето поливал астры и циннии, чтобы срезать их в подарок первой учительнице...

Я с ними не пойду, знала я. Не из-за глупых слов, это я могла забыть и улыбаться положенное время на линейке для первоклашек. Просто сегодня я заметила возле магазина паркующуюся знакомую синюю 'шниву'. Ничего удивительного, Ярослав остановился купить хлеба или еще чего, подумала я, выбирая очередной холостяцкий набор (в одиночку мне было лень готовить) — пельмени и сосиски.

Только вот он был не один.

-Лучше бы мы заехали в супермаркет, — недовольно говорила красивая рослая девушка. — Славик, ну тут же не из чего выбирать, овощи все гнилые, мяса нет, одни полуфабрикаты...

Я ушла от них в хлебный отдел, взяла пару булочек. Потом поняла, что мне все равно, прихватила сыру, шоколадку, лимон, бутылку коньяка и встала на кассу.

Они оказались прямо передо мной.

-Привет, — негромко сказал Ярослав, обернувшись. Я кивнула.

-Это кто? — спросила его спутница.

-Соседка, — ответил он после паузы.

-Да уж, райончик тут неблагополучный, сразу видно, — вздохнула она. — Сплошь алкашня, смотри, вон тот дядька аж пять бутылок водки пробивает!

-Может, ему на праздник, — миролюбиво ответил Ярослав, — на всю честную компанию.

-А вон тому три баллона пива — тоже на праздник?

-У кого какие праздники, — сказал он. — Вдруг он едет на природу?

-Фу, — сморщилась его дама. — Слав, ну тут даже вина приличного нет, давай хоть до супера доедем, ну ты знаешь, через два дома напротив!

-Чтобы туда доехать, надо три километра туда и обратно отпилить, там нет разворота. Но можно пешком сходить, я не возражаю, — ответил он, рассчитываясь с кассиршей.

-Ты с ума сошел, я же на каблуках, а там такие переходы!

-Значит, не пойдем.

-Ну давай закажем?

Я не слышала, что ей ответил Ярослав, потому что платила за свои покупки и думала о том, что я дура. Что он, скорее всего, ничего обидного не имел в виду, просто он рационален, а я нет. И он не потащится сейчас на машине за каким-то вином, потому что до того магазина в самом деле быстрее дойти пешком, чем тошниться в пробке и на развороте. И ему не хотелось ехать за мной в подмосковный клуб, уставшему после работы, и опять-таки торчать в пробке... Но почему нельзя было сказать этого нормальными словами?!

-Ненавижу тебя, — шептала я, шагая домой. — Ненавижу. Дурак, идиот, ты всё испортил. И я дура, истеричка, испортила всё... Сейчас приду и нажрусь в хлам, только бы тебя не помнить... Главное, сперва маме позвонить. Да, бодрым голосом, все дела... А потом нажрусь. И гори оно все синим пламенем...

Наверно, я уже была достаточно взвинчена, потому что юноше, попытавшемуся галантно подхватить меня под локоток недалеко от подъезда (они там гнездились на лавочке), я сходу закатала сумкой в лоб. А сумка была тяжелой...

Код подъезда знают не все, так что я влетела внутрь, прижала дверь, услышала писк магнитного замка и ринулась к лифтам. Озабоченных малолеток мне только и не хватало для полного счастья!

Дома я заперлась на все замки, вдохнула-выдохнула, позвонила маме, удостоверилась, что у них с Женькой все нормально, хоть тот и пришел с подбитым глазом — для пацана это в порядке вещей, — и немного успокоилась. Есть уже не хотелось. Ничего не хотелось, разве что пойти и поплакать в ванной. Этим я и занялась, а потому звонок в дверь услышала не сразу. Телефон тренькал, но я не собиралась отзываться. На маму у меня определенная мелодия установлена, я ее узнаю, а для других меня нет...

-Кому и какого черта от меня надо? — простонала я и потащилась к двери. — Кто там?

-Аська, ты живая?!

-Нет, с тобой разговаривает автоответчик, — ответила я. — Иди, откуда пришел.

-Ась, открой, — тихо попросил он. — Ну Аська...

-Чего тебе еще? — поинтересовалась я, отперев замок. — Не хочу я тебя видеть, неужто не ясно? Ты вроде не тупой, и... перестань! Прекрати! Ярослав, я не хочу, ты правда не понимаешь, что ли?! Мне больно!

-А мне? — спросил он, подняв голову. — Хоть слово бы сказала...

-Я сказала, ты не понял.

-Я понял, что я ничего не понял, — серьезно сказал он, сгреб меня в охапку и поволок на ближайший диван. — К черту философию с психологией. Я дурак, ты дура, давай взаимно аннигилируем!

-Иди аннигилируй со своей кралей! — я пнула его пяткой.

-Я с ней даже переспать не успел, — Ярослав поймал меня за ногу и погладил свод стопы большим пальцем. — Аська, перестань, прошу. А то я опущусь до бытового насилия, ты заявишь на меня в полицию...

-Нет, это соседи напишут заявление, когда найдут брызги крови на стене подъезда и помятую сковородку! Ярослав, не надо, потом будет хуже, — уже спокойнее попросила я. — Я уже почти привыкла быть без тебя.

-А я не привык. И привыкать не намерен. Если будешь сопротивляться — выкраду вместе с забором, — совершенно серьезно сказал он. — Ну хочешь, на колени встану?

-Не надо, я не пылесосила давно, — ответила я. — Хоть бы цветочек принес, раз мириться пришел...

-Сейчас схожу за цветами, шампанским и конфетами, — по-прежнему серьезно произнес он и встал. — Чего еще хочешь?

-Ты, главное, не вздумай клумбу оборвать, — предупредила я, — а то баба Клава с первого этажа тебе тоже что-нибудь оборвет. Да сядь ты! Не хочу я ничего.

-А меня?

-А ты не что, а кто. Правда, дурак.

-Ась, я так и не понял, какая кошка между нами пробежала, — сказал он. — Я подумал, ты обиделась на то, что я не захотел с тобой на корпоратив идти. Ну устал я, да и что мне там делать? Я никого из твоих коллег не знаю. А ты и не звонила вдобавок. Я и решил: ты остынешь немножко, потом помиримся. Ну и... закрутился на работе.

-Вот уж точно, мужчине с женщиной друг друга не понять, — в сердцах ответила я и снова пнула Ярослава, чтобы не щекотался. — Я подумала, это ты обиделся, решил, мол, я тебя приятельницам предъявить хочу, мол, с каким мужиком приехала! Сам знаешь, чем девчонки меряются... А кому ж такое приятно будет?

-Вот так всегда, — грустно произнес он. — Два слова нужно было сказать, и никаких недоразумений. А тут развели шекспировские страсти на пустом месте!

-Ах на пустом? — прищурилась я. — А кто эта девица, с которой ты вино выбирал?

-Ты будешь смеяться — это наша новая сотрудница. Буквально месяц назад в контору взяли.

-И ты сразу поволок ее в свое логово...

-Неправда. Я же сказал, что не успел... — Ярослав улыбнулся. — У нас работа специфическая, помнишь, мы с тобой про дресс-код говорили? Ну вот она и решила, что нужно являться при параде. И села как-то то ли на графитовую смазку, то ли на картридж, неважно, главное, на серой юбке во-от такое черное пятно. Переодеться ей, ясно, не во что, не знала еще, что у нас гардеробная имеется, вот и ударилась в слезы. Никитич, ну, шеф, говорит: Яр, ты ж на объект собирался, значит, на машине? Как съездишь, отвези эту болезную домой, тебе по пути, а такси оплачивать дороговато. А мне что? Клеенку какую-то нашел, чтоб на сиденье постелить, да и отвез. — Он вздохнул. — Ну а там... привет-привет, пару раз пообедали вместе, у нас же столовая. Я объяснял, что к чему в нашем хозяйстве, правда ж новенькая... А ты не звонишь и не звонишь. Я звякнул — ты даже про Женьку разговаривать не стала. Тут уж я действительно обиделся... А Юля, смотрю, смотрит томным взглядом, ну так что ж, если сама в руки идет? Слово за слово, вот и поехали ко мне, а то у нее родители...

-А ты бабник, оказывается, — приятно удивилась я.

-Не-а, — ответил Ярослав, успевший наполовину меня раздеть. — Я обычный мужик с хорошо развитыми инстинктами. Я тебе говорил, почему не искал серьезных отношений. А пару раз переспать, пусть даже с коллегой... это не отношения.

-С твоей точки зрения, — уточнила я. — Эта Юля, может, уже вообразила себя хранительницей твоего очага и матерью парочки-тройки детишек... Кстати, ты ей о Женьке рассказал?

-Нет, конечно. Об этом я тебе тоже говорил. Почему-то тяжкая участь отца-одиночки придает мне романтический ореол, и хрен потом от такой девицы избавишься.

-Пары слов достаточно, — напомнила я.

-Пары слов, оказалось, не хватило, — уточнил Ярослав. — И не лягайся, тут и так тесно...

Я и не думала, что так по нему скучала. Да какое там, тосковала... Ну да, характер не сахар, а у кого он — рахат-лукум в шоколаде? Нрав жесткий, но он же мужчина, а не амеба обыкновенная... Ну и Женька еще имеется, к которому мама привязалась, как к родному внуку.

-Ты на первое сентября к Женьке пойдешь? — спросил Ярослав, будто прочитав мои мысли. Я помотала головой. — Почему?

-А зачем его обнадеживать? — спросила я. — Ты говорил, он хочет, чтобы я была его мамой.

-А ты не хочешь? — он опасно сощурился. — Ты птица вольная?

-Алену вспомнил? Нет, не поэтому. Просто я ж не за Женьку замуж пойду, а за тебя. А ты просишь ради него, а не ради себя. Короче, это слишком запутано, — добавила я. — Подожди пока. Видишь, из-за какой ерунды мы с тобой расплевались? По-твоему, мальчишке надо видеть такие ссоры? А они будут каждый день, уверяю, мы же оба ершистые.

-И что ты предлагаешь?

-Оставить пока все, как есть, — честно сказала я. — Привыкнуть друг к другу. Встречаться по вечерам — это одно, а вот жить вместе...

Я покачала головой.

-Когда ты так говоришь, то делаешься похожей на старушку, — сердито произнес Ярослав. — Нет, я на это не согласен. Или ты выходишь за меня замуж, или мы прекращаем резать кошке хвост по кусочку. От помощи твоей мамы я отказаться не смогу, но гостевой брак меня не устраивает.

-Больно ты грозен, как я погляжу... — протянула я. — Ты еще скажи, что желаешь видеть чистоту в квартире, борщ на плите и наглаженные рубашки!

-Мне жена нужна, а не домработница. — Он рывком сел. — Близкий человек. Пускай не идеальный, я тоже не сахар, и я уверен, ругаться мы будем, по мелочам в том числе. Но я клянусь, что никогда тебя нарочно не обижу... а если вдруг в сердцах обзовусь, можешь дать мне по морде. Даже чайником. Только без кипятка.

Я молча думала. Посоветоваться бы с мамой, но она на даче, мобильник там ловит от случая к случаю. А Ярослав ждет ответа прямо здесь и сейчас...

-Ну ладно, — сказала я наконец. — Черт с тобой. Только без церемоний. И фамилию я менять не буду.

Ярослав резко развернулся.

-Не шутишь?

-Насчет фамилии? Нет. Она мне душевно дорога, а у тебя продолжатель рода уже имеется.

-Да ну тебя! — Глаза у Ярослава были синие-синие, как августовское небо. — Ась...

-Ась? — ухмыльнулась я.

-Зараза! — засмеялся он и увлек меня обратно на диван. — Всё. Не выпущу...

-Не очень-то и хотелось, — ответила я с достоинством.

*

-Молодцы, — серьезно сказала мама, узнав новости. — И чего столько тянули?

-Мама!

-Что? Только, думаю, нам надо поменяться: вы в нашу квартиру, она все ж побольше, а я в однушку. Женькина комната там останется, мне так и так за ним смотреть, а вам попросторнее все-таки, будет, где бардак разводить!

-Ой, мам, это мы потом обсудим, — поморщилась я. — Успеется. Как там Женька, букет свой собрал?

-Ты что, он до последнего тянет, чтобы цветы свежие были! Вот Ярослав за нами приедет, тогда и начнется беготня, срезка, упаковка... — вздохнула она.

Разумеется, мы поехали за ними вместе, а когда Женька выскочил навстречу отцовской машине, то сразу понял: дело нечисто.

-Вы чего? — спросил он настороженно.

-Да нет, ничего, — невозмутимо ответил Ярослав, поставив сына наземь. — Собирайся давай, тебе в школу завтра!

-А мы уже собрались, и букет... вот! — тот с трудом приволок огромный веник из астр и цинний. Из него можно было сделать штук пять среднестатистических, если честно.

-Красиво, — оценил Ярослав. — Думаю, учительнице понравится. Только тащить этот сноп придется мне, а то ты надорвешься, а маму за ним просто видно не будет.

-Какую маму? — насторожился Женька.

-Ну ты же хотел, чтобы Ася была твоей мамой, — по-прежнему невозмутимо ответил тот, и мальчишка выронил букет.

-Учись, — сказала я Ярославу. — Твой сын — и тот знает, что женщинам нужно бросать под ноги цветы, а ты бы хоть ромашку занюханную подарил!

Он огляделся, нашел на обочине поздний одуванчик и преподнес его мне.

-Я вижу, — сердито сказала мама, собирая разбросанные по траве цветы, — никто не желает помочь старой больной женщине. Вам бы только шуры-муры, а старики и дети пусть сами выкручиваются!

-Ничего! — сказал Женька, сияя глазами, синими, как у отца. — Мы выкрутимся! Еще как, баб Люся!

-Чего это я баб Люся, я на бабушку еще не тяну! — возмутилась мама. — Как была тетей, так и останусь... И вообще, собирай давай, потом с этими обормотами пообнимаешься! Обормоты, а вы давайте, вещи грузите, не то мы до ночи не управимся...

Переглянувшись, мы вздохнули и пошли за сумками. И только после погрузки, когда мама с Женькой уже сидели в машине, а мы проверяли, надежно ли заперта дверь домика, Ярослав развернулся, прижал меня к стенке и поцеловал так, что у меня перед глазами потемнело.

-Я тебя люблю, — просто сказал он.

-С этого и надо было начинать, — ответила я.

-Ну, начать никогда не поздно, — серьезно ответил Ярослав.