Атака нежити захлебнулась, видимо грохот и магический откат — это последствие эльфарского удара с воздуха, который ощутимо придавил крылатую тварь. Что ж хоть что-нибудь сделали войска Небесного свода и поддержали их защиту — безграничное им за это спасибо! Во благо им! Теперь они хоть смогут отдышаться и передохнуть.

'Лотьенн! Лотьенн! Лотьенн, граки тебя сожри!'

Граки?! А ведь действительно, крылатая нежить, атаковавшая их так похожа на граков! Разница в чем? Наверное, в том, что наши образцы, наделены жизненной силой и теплом, а эти... а эти — мертвым холодом.

Жмальз невольно содрогнулся.

Держать оборону!

— Фаульз, есть новости из каньона? — сир Лилиаф вытянулся в тронном кресле.

Камердинер, сухощавый и всегда подтянутый слуга в светло-зеленой ливрее, почтительно поклонился монарху.

— Две сотни йераннов Арки и Круга с магистратом во главе, атаковали сегодня днем рхаа, я получил данные из секретариата — туман сопротивляется нашей магии...

— Сопротивляется? — удивился Император, — и какими же, позвольте спросить, способами, он сопротивляется?

— С самого начала атаковал стремительными выпадами, но потом, когда эльфары ударили по субстанции, туман выбросил орду крылатой нежити.

— Вот как? — призадумался Лилиаф. — Ну, что же Фаульз, оставьте меня, мне надо многое обдумать.

За камердинером захлопнулась бронированная магическими арканами дверь. Сир Лилиаф всегда, маниакально был щепетилен, когда дело касалось вопроса личной охраны.

Владыка привстал с трона, вышел на середину просторного кабинета, легкие мокасины утопали в изысканном ковре — работе истинных мастеров. Мда, неприятная ситуация, как же, интересно узнать, поступит кардинал Бремиан Баркл? Лилиаф приблизился к одному из массивных окон в тронной зале; солнце стояло высоко в зените и едва-едва перемахнуло за половину дня, его снова разбудили раньше привычного времени, правда в этот раз по его личному приказу, он тревожился обстановкой в Рудшукке, переживал за Арадар. Устоит ли Дом Барклов от притеснений Общины? Или сделать так, чтобы не устоял? Император вновь невольно вспомнил о подопытных образцах. 'Устойчивость к внешней среде'. 'Высокий иммунитет и способность к магии'. Как широко и перспективно открываются столь замечательные характеристики этих дайн... дайкин! — произнес чуть слышно повелитель Эльзорана. Возможно, Рубиновый Круг постарается, и эта популяция особей навсегда заменит войтов и... хорратов? Правда придется избавиться от ненужного 'материала', а его скопилось за столько веков чересчур много, слишком много, гораздо больше, чем требуется для жизни Общины. Что ж, тем больше работы эльфарам по утилизации.

Сир Лилиаф тяжело посмотрел на высоченные шпили магических орденов, на башни магистрата, громадную гранитную колонну Небесного Свода, на периодически взлетающие звенья йераннов и крохотные фигурки наездников в седлах, на первый взгляд — боевое звено, но Император знал, боевые отряды давно покинули столицу, и теперь ведут бой с рхаа и ее нежитью.

Грядут перемены! Столь кардинальные изменения в истории Империи, он чувствовал всегда, всегда умело успевал приспосабливаться к ним и получать от перемен бесценные и выгодные подарки. Многих ломала и коверкала Судьба, но сир Лилиаф грандиозно, мастерски адаптировался к изменчивости Фортуны, на полную используя свой Дар Предвиденья. Каким же ты будешь правителем, если не сумеешь с выгодой использовать сложившиеся события в стране? Стечением благоприятных и неблагоприятных обстоятельств? Более того, неблагоприятных! Если они неудобны властелину, значит, они неудобны никому! А сегодня для Империи наступают переломные, исторические моменты в жизни династии Эльзоран — время тяжелых свершений. И самое интересное и важное в этом действе — это кульминация, развязка в каньоне Рудшукк. Кто выдержит шторм боя, и какой Дом исчезнет навеки в огне поражения? Кто продолжит служить Эльзорану, а кого бесцеремонно пододвинут к черте в пропасть, либо растопчут, словно крохотных насекомых?

Император загадочно и лукаво ухмыльнулся собственному отражению в стекле.

'Осталось недолго ждать, Фаульз к вечеру подготовит подробнейший отчет'.

— Мама! Мама! Мама!

Нильенн мчался из комнаты в комнату, слуги с трудом поспевали за ним, а тени хорратов привидениями следовали по пятам, не упуская юного эльфа из виду. Викон, сдержанный и молчаливый, старался не отставать от вельможи. Драмьенн Баркл четко дал понять охране, наступили тяжелые времена для их семьи и посему необходимо быть бдительным, удара можно ожидать от кого угодно, тем более, когда грядет кровная распря с Домом Шотьеннов. Когда Бремиан Баркл в немилости сира Лилиафа, а Община алчно выжидает случая стереть их с эльфийской земли и занять привилегированные места у трона властелина.

Драмьенн оцепил усадьбу плотным кольцом защиты, раздал точные указания хорратам и эльфарам — защищать семью не жалея животов. Вряд ли кто-нибудь осмелится ослушаться? Драмьенн и его старший сын Бремиан железно ковали в сердцах телохранителей послушание и преданность, взращивали божественное обожание к семейной чете. За жену и младшего сына Первый Советник не переживал, стены дома выдержат любую атаку, изнурительную осаду и длительный штурм. Поэтому упустил то мгновение, когда Вильенна и Вервон выскользнули с дома и осмелились пойти против его воли. Ладно, Вервон — он бросился спасать брата, но Вильенна, куда рвалась она, Оргул ее вразуми? Чем она могла помочь Бремиану в бою?

И Вервон хорош — вместо поддержки дал бунт! Куда он намылился? Какой бой? Толком еще не научился меч держать в руках, не то, что состязаться с неприступной рхаа.

Драмьенн обезумел, и этим все сказано. Впал в полное отчаяние. Его сердце готово разорваться на части от горя, но помощь пришла с неожиданной стороны.

Маршал Рубьенн Лужанн смилостивился, размяк от увиденной на стартовой площадке сцены и протянул Первому Советнику руку помощи, и даже более того...

— Мама! Мама! Ма...

Нильенн ворвался в прихожую залу 'родительской'. Естественно, в покоях он не застал отца, поэтому почувствовал себя смелее и вызывающе. Хорраты и так подчинялись ему беспрекословно, а сейчас вообще отстали за спиной, не препятствуя и не решаясь перечить мальчугану.

— Мама, ты плачешь? — в голоске Нильенна послышалось удивление и озадаченность, столь трогательная картина представлялась ему крайне редко.

Микаэлла Баркл стояла у окна, скрываясь за полупрозрачными, воздушными тюлями, темно-бардовые шторы с яркими цветочными узорами были собраны по углам окна, сквозь тюль открывался прекрасный вид на приусадебный сад, кроны деревьев ласково стучали в оконное стекло, Драмьенн часто грозился срезать их длинные и разлапистые ветви, но Микаэлла напрочь запретила притрагиваться к 'ее саду'. Она слишком много вложила сил в расцвет чудесного и прекрасного парка, своими руками сажала и выхаживала молодые саженцы, пока слабые стволы не принялись в почву и не укрепились на их земле, тогда за работу взялись садовники-хорраты под чутким руководством эльфийки. Теперь Микаэлла ощущала тревогу, нарастающее предчувствие беды и угрозу, на сердце лежала печать беспокойства — что ожидало их семью впереди? В чем это отражалось, она не представляла себе, возможно, в ошибках Бремиана, в ветрености Вервона или неспособности Драмьенна пожертвовать самым ценным, что у него есть, ради интересов Империи? Наверное, всего понемножку, лавина сорвалась с отвесной стены громадным комом и теперь, ничто не остановит катастрофы, даже бесценные жертвы.

— Нильенн, почему, ты покинул свою комнату? Отец будет недоволен, если узнает, что ты его не слушаешься.

— Я хочу к братьям! Хочу им помочь! Почему, вы не пускаете меня к йёраннам? Сальенн уже давно летает верхом, а я...

Голос звенел от недовольства, Нильенн рвался на подвиги.

— Полеты на йёраннах — это не игрушки, сын мой! — Ее голос стал твердым, она хорошо помнила с чего начались их беды, с дурачеств Вервона и гибели Тайллана Шотьенна. — Сейчас тяжелое время, усадьба обнесена защитой...

— Но я хочу...

— Викон, отведи Нильенна в гостиную, пускай няня, пригласит мастера Роульенна, нашему юному наезднику не помешает парочка лишних занятий магии!

Недовольное фырканье и кривляние, теперь он не слушался и капризничал, словно провинциальный шалопай, а не знатный вельможа.

— Викон, два часа занятий, а затем — упражнения!

Вежливый поклон.

Суровое и неприступное лицо Микаэллы не утратившее красоту и очарование.

— Мама! Ма-ама! Маа... — орал возмущено Нильенн, когда Викон уводил протестующего мальчугана за руку вон.

Она осталась одна в комнате, ветви фруктовых деревьев упорно продолжали биться в стекло, по периметру ограды скользили магические разряды — кольцо защиты вокруг усадьбы. Долго ли ждать развязки сегодняшнего дня?

Ветер трепал его волосы...

Ветер играл ее локонами...

Потоки холодного ветра сбивали дыхание, прижимали к седлу и панцирю зверя, заставляя до онемения сжимать поводья и молить Оргула о помощи, чтоб дал сил выдержать полет, устоять в бою и благополучно вернуться в столицу. О другом Вильенна и несмела думать, все мысли сосредоточились на предстоящем бое. Удастся им одержать победу? Удастся переломить ход сражения? Она не сомневалась, каждый эльф думал и переживал сейчас об успехе. Уповал на удачу и надежду вернуться в семью живым, с победой.

Их звено последним покинуло Небесный Свод и, судя по всему, было зачислено, в арьергард воздушной кампании, ибо передовые силы Эльзорана успели ринуться в бой не дожидаясь отстающих. Магики прицельно били по нежити, и теперь над каньоном гремела нешуточная битва, громкие раскаты которой прорывались сквозь свист сумасшедшего ветра. Такого еще никогда никто не видел... над каньоном Рудшукк разрослась черная клякса тумана с редкими прорезями молний — это эльфары беспрерывно атаковали сволочную нежить, не щадя сил.

Рос-кардинал Вервон Баркл первым вышел на связь с командирами Круга и Арки в Рудшукке, и ему тут же деловито ответили:

'Можете без опасений приближаться к каньону, рос-кардинал, рхаа локализовано, отслеживаются отдельные прорывы, но в целом ситуация у нас под контролем. Ну и горячо же здесь было, когда нас заштурмовали нежитью!'

'Нежитью?!' — изумился Вервон. Ого, Призрачный мир разрушил пространственные врата и ворвался в Зорган?

'Да крылатые твари...'

'Господин овер-маг!'

Их разговор прервал эльфар Золотой Арки.

'Что еще?' — долетело сквозь расстояние возмущение овер-мага.

'На позицию выходят йёранны полевого подразделения Круга и отряды магистрата, мне кажется, их ведет кардинал Бремиан Баркл...'

'Мой брат? Значит, мой брат жив? Слава Оргулу, он жив! Вильенна, ты слышала?' — кричал радостно Вервон. — 'Вильенна, Бремиан жив! Он ведет отряды против рхаа! Мы немедленно должны его поддержать!'

Радость и волнение охватили их. Брат жив! Брат смог вырваться из смертельной рубки! Дом Барклов никогда не сдается!

Вильенна едва сдерживала эмоции: Бремиан! Милый Бремиан! Он не сдался, устоял.

— Йёранн! — отдала она команду крылатому стражу.

— Йёранн! — подхватил Вервон.

— Йёранн! — кричали им вслед подчиненные.

Маги заставили драконов лететь быстрее, не щадя сил — нет времени на промедление, они обязаны успеть. Вильенна не отставала. Ее зверь стрелой мчался за основной группой, не теряя собратьев из виду.

Первое, что увидела госпожа Баркл, и отчего невозможно было отвести взгляда еще на подлете к каньону — это черное небо, темная клякса над Арадаром и ее свинцовые, непроницаемые покрывала мрака. Небо, затянутое черным сарафаном, а в центре клоаки стаи йёраннов, кружащих над остроконечными пиками и дырой в теле Зоргана. Сердце Вильенны сжалось от нарастающей тревоги, хотя Вервон постоянно ее подбадривал и успокаивал. Адепты Арки сдержано хранили молчание, многие из них были бывалыми вояками, не по сплетням и россказням, ведающим, что такое настоящий бой и что такое безжалостная ко всему живому клокочущая, ядовитая рхаа. Маги скромно высказывали свое мнение. Может, они правы? Наверное, Вервон слишком суетлив и тороплив, а в сражениях требовалась дисциплина, борьба до последнего вдоха, пока враг полностью не будет повержен и ты, в этом абсолютно не удостоверишься, а не верещать о победе задолго до финального гудка сигнального рожка, как это делал молодой аристократ. К сожалению, рос-кардинал неисправим, и вряд ли его так быстро исправишь, правда жизнь карает и королей!

Их вылетели встречать два звена Золотой Арки, боевые единицы Рубинового Круга продолжали 'кусать' темно-багровые пятна одиночными языками огненной магии, батальоны магистрата оцепили провал каньона и с гор вели пристальное наблюдение за ямой в Призрачный мир, тем самым, помогая полевому командованию удерживать оборону позиций.

Вервон вышел на связь с дежурным овер-магом:

'Где кардинал Рамоньер Горшан?'

'Золотая Арка разбила временный лагерь у подножия гор, как раз возле каньона'.

'Ясно'.

'Его высокопреосвященство планирует с кардиналом Рубина совместную операцию. Они хотят ударить по провалу общими силами, отсечь рхаа и забаррикадировать пространственные ворота, запечатать их магией'.

'Прекрасно. Значит, мы вовремя! Вильенна, мы успели на рандеву!'

А в сердце госпожи Баркл продолжала расти тревога, что-то не так? Но что?

Она хотела закричать, остудить порывы Вервона. Его хваленое ребячество. Призвать к какому-то благоразумию, но куда там, Вервон охваченный грядущей схваткой, ломился вперед. И уже неизвестно, спасать брата или пожинать выдуманные по пути им самим лавры? Бесстыдство! Но Барклы все такие, до одного!

— Йёранн! — долетает до ее слуха геройский призыв, вот весь ответ, Вервон снова куда-то мчался.

Эльфары слепо следовали за своим командиром, хорраты во всем подобострастно повиновались эльфам. А ей ничего другого не осталось, как бездумно повиноваться холодному потоку обстоятельств и ветра.

'Вильенна! Вильенна! Вильенна! — пытался достучаться до ее сознания неугомонный Вервон.

Ну, что ему еще надо?

И в ответ, охваченный ликованием ментальный крик:

'Я вижу Бремиана! Он поднимает йёраннов над каньоном! Они идут в атаку! Поспешим!'

Сердце ее лихорадочно забилось. Вот он источник тревоги! Она тоже увидела своего мужа, ведущего в бой рубиновцев. Дракона и его всадника не побоявшихся приблизиться к черной пропасти и повести за собой звено смельчаков, она молила Оргула благословить их отчаянный порыв! Молила бога оберечь своего любимого мужа от бездумного геройства, но...

Он был непреступен. Молчалив. Хладнокровно выслушал замечания и рекомендации магистрата, в самом конце высловил свое мнение и когда до упрямых чиновников, наконец, дошло понимание и смысл его планов, окончательно поставил Фальенна и Жильза перед фактом: атаковать рхаа прямо сейчас! Без промедления! Ему плевать на чьи-то опасения! Ему плевать на глупые страхи! И тем более ему плевать на их так называемые 'разоблачения' в виду того, что магистрат нашел в его подопытных лабораториях. Подумаешь, новые образцы! Новый вид. Что?! Скандал и преступное дело? Бред! Это ваше право считать меня нарушителем и возмутителем порядка. На этот счет у него всегда имелось собственное мнение. Если надо, он настругает дайкин сколько угодно, благо узоры заклинаний его эльфары припрятали, и будут помнить веками. Трудность совершенно в другом, господа, в самом подходе, как видите, полный этап процедуры приводит к возмущениям пространственных врат, говоря простым языком, разрушениям печатей межмировых врат, разделяющих Зорган и рхаа друг от друга, что приводит, как мы видим, к пагубным последствиям — к прорыву аномалии в наш мир. Вот так, уважаемые чиновники!