— Только идиоты.
— И когда же я успел стать зарегистрированным анимагом?
Сириус ухмыльнулся.
— Минерва сама зарегистрировала тебя после третьего задания. Мы решили, что, поскольку все видели, как ты появился в образе тамасканской собаки, а затем превратился в самого себя, вдобавок к тому, что ты использовал свою форму как средство спасения от Волдеморта, твой секрет раскрыт. Теперь вы зарегистрированы задним числом, как зарегистрированные с первого июня на "Уроки с Минервой". Ваши друзья сами решат, хотят ли они тоже зарегистрироваться.
Гарри кивнул, когда Ремус положил газету на стол.
— Думаю, в этом есть смысл. — Он взглянул на заголовок о возвращении Волдеморта. — Что ж, теперь мир знает.
Ремус мягко сжал его плечо.
— Да, это так, и мы собираемся продвигаться вперед шаг за шагом.
— Если Министерству известно о Волдеморте, и они затеяли всю эту историю с Фениксом, значит ли это, что Ордена не будет?
Сириус пожал плечами.
— Я не уверен. Очевидно, что мы все еще работаем над нашей операцией FUVP и хотим найти и уничтожить оставшиеся крестражи, но я думаю, что наличие Ордена все равно будет хорошей идеей с точки зрения его организации. Однако на этот раз, возможно, не стоит держать это в секрете. Посмотрим, что произойдет, когда Боунс официально вступит в должность, и что будет дальше. Инициатива "Феникс" — это пока только идея, и нам все еще нужно разработать ее концепцию, а на это потребуется время. Крестражи пока останутся в секрете. Мы не можем допустить, чтобы об этом узнало слишком много людей, и допустить риск, что Волдеморт узнает, что мы охотимся на них.
Гарри кивнул, хватая свою сумку с дивана.
— Хорошо... так как же получилось, что Добби аппарирует меня в Болгарию?
Ремус улыбнулся и обнял его за плечи из-за резкой смены темы разговора.
— Так безопаснее. Никто даже не узнает, что ты покидаешь страну. Нам нужно постоянно держать в секрете, где ты находишься. Мы знаем, что Волдеморт сейчас на свободе, Гарри, и у него много последователей, которые все еще в бегах.
— Я все еще не могу поверить, что Люциус позволил нам арестовать его. Я предупредил его, — удивленно сказал Сириус, качая головой.
Ремус пожал плечами.
— Он знает, что делает, Бродяга. У него должна быть на то причина.
Сириус кивнул.
— Если только он не считает, что это был более безопасный выбор для Циссы и Драко, что вполне может быть правдой.
Ремус уставился на своего друга.
— Возможно. Сейчас он в тюрьме, и это, возможно, самое безопасное место для него. Собирается ли министерство Болгарии вести переговоры с министерством Хорватии по поводу поместья Селвин?
— Хорошо, — с облегчением произнес Сириус, наклоняясь, чтобы поцеловать Гарри в лоб.
— Можно, я возьму с собой "Мародера"?
Ремус улыбнулся ему.
— Конечно, можешь. Увидимся через два дня, когда ты вернешься.
— Ты уверен, что вы с Тонкс не хотите прийти? — Спросил его Гарри.
— Нам нужно кое-что сделать здесь. Я совсем недолго встречался с Виктором, как и Тонкс. Ты иди, засвидетельствуй свое почтение и будь рядом с Гермионой. Ей понадобятся друзья.
Гарри кивнул, когда Сириус схватил свою сумку и направился к выходу, чтобы аппарировать в Министерство магии. Он знал, что нужен Гермионе, и планировал позаботиться о том, чтобы у нее были все друзья, которые могут помочь ей, когда она в этом нуждается.
Он не хотел, чтобы она горевала в одиночестве.
Сириус покачал головой.
— Я не уверен. Амелия Боунс займется этим вместе с Кингсли. Тонкс упомянула, что сегодня или завтра она поговорит с Кингом, чтобы обсудить детали охоты на пожирателей смерти. Большинство из них к этому времени уже ушли в подполье, но, надеюсь, мы отсеяли еще нескольких из них. — Он взглянул на часы и встал. — Хорошо, Гарри, Добби отвезет тебя в коттедж, который мы арендовали в городе Варна. Мы с твоими друзьями, Зи, встретимся там в течение часа.
Гарри улыбнулся ему.
— Я не покину коттедж. — Пообещал он.
* * *
Гермиона была благодарна Сириусу, когда они прибыли в Болгарию. Министерство магии Болгарии немедленно сопроводило их к ожидавшему автомобилю, который отвез их через прекрасный город Варну прямо к дому Крамов. Водитель помог им с багажом, а затем Гермиона взяла обоих родителей за руки, когда они проходили через магглоотталкивающие чары, и их глаза расширились при виде большого дома, который, как им показалось, появился, казалось, из ниоткуда.
Когда они выехали на подъездную аллею, из дома выбежала Десислава Крам и крепко обняла Гермиону, что-то быстро говоря по-болгарски. Гермиона поняла только половину из того, что она сказала, но кивнула и последовала за девочкой в дом.
Миссис Крам тепло улыбнулась и подошла, чтобы обнять Гермиону.
— Я так рада, что ты смогла прийти, Гермиона. Я хочу, чтобы Виктор был здесь и показал тебе свой дом.
— мне тоже, — тихо сказала Гермиона со слезами в голосе.
Миссис Крам поцеловала ее в щеку и улыбнулась людям, стоявшим позади нее.
— А кого вы взяли с собой?
— Миссис Крам, это мои родители, Грег и Джин Грейнджер; мама, папа, это миссис Бояна Крам.
Грег шагнул вперед, чтобы обнять ее.
— Мне жаль, что я встретил вас при таких ужасных обстоятельствах.
Миссис Крам улыбнулась ему.
— Как и я. Ваша очаровательная дочь покорила наши сердца, и мы рады видеть ее здесь, как и всех, кто ей дорог.
— Спасибо, — сказал Грег с улыбкой.
— Это мой муж Коста и мои дочери Иглика и Десислава, — сказала миссис Крам, когда все кивнули в знак приветствия. — А теперь идите, я вас покормлю.
И она направилась на кухню, не дожидаясь ответа.
Они провели вечер, разговаривая о Викторе: о его страсти к квиддичу и трансфигурации, о его любви к полетам и о том, как много он рассказывал о Гермионе. Она просмотрела сотни детских фотографий, узнала, как он впервые сломал руку и нос и как сильно любил своих младших сестер. Грег и Джин рассказывали похожие истории о Гермионе, и они рассказали Крамам, как сильно их дочь любила их сына.
Это было именно то завершение, в котором она нуждалась.
В четверг утром она оказалась занята с друзьями Виктора Андреем, его девушкой Даниэллой и Димо вместе со своей девушкой Ананкой. Они провели утро, разговаривая о ней и Викторе и делясь забавными историями о своем друге. Она провела вторую половину дня с Игликой и Десиславой, которые засыпали ее вопросами о Викторе, о том, как они познакомились, о том, что они делали и о чем говорили. Иглике было двенадцать лет, и она хотела знать все. Десиславе было всего девять, и она, казалось, все еще была в шоке от потери старшего брата и решила, что ей нужно как можно крепче обнимать Гермиону. Гермиона обнаружила, что не возражает, и ей даже нравятся теплые объятия маленькой девочки.
И вот настал день похорон, и Гермиона снова почувствовала тошноту. Мысль о том, что она будет наблюдать, как они опускают его прекрасное тело в землю, заставила ее сердце сжаться, и она прикусила губу, чтобы сдержать слезы.
Гарри и все остальные приехали вчера поздно вечером и договорились, что Гермиона, Грег и Джин останутся с ними в коттедже на последнюю ночь, чтобы семья Крамов могла побыть наедине со своим горем. Сириус снял коттедж с четырьмя спальнями на две ночи, и Гермиона после сегодняшних похорон будет жить в одной комнате с Джинни и Луной. Стук в дверь отвлек ее от размышлений, и, обернувшись, она увидела двух своих подруг.
— Гермиона, твой папа попросил нас приехать и забрать тебя. Ты готова отправиться на похороны? Спросила Луна, присаживаясь на кровать в прекрасной комнате для гостей, которую отвели Гермионе в доме Крамов.
— Я... я не знаю.
Джинни вошла в комнату и крепко обняла ее, а Гермиона, благодарная за это, прижалась к подруге.
— Что бы тебе ни понадобилось, Гермиона, мы здесь для тебя, все мы.
Они втроем направились в гостиную, и Грег потянулся к дочери, как только увидел ее. Гермиона сразу же бросилась к нему в объятия, оказавшись в его теплых объятиях, а когда она обернулась и увидела, что все ее друзья ждут ее, ее захлестнула любовь.
Она могла бы это сделать, сказала она себе. Пришло время прощаться.
* * *
В пятницу Тонкс пришлось задержаться в Министерстве допоздна. Она провела свой обеденный перерыв, беседуя с Кингсли Шеклболтом, и была рада сообщить, что он был заинтересован не только в присоединении к Ордену. Ему очень понравилась идея о том, что элитные силы будут работать исключительно над тем, чтобы остановить Волдеморта, и он сделал мысленные пометки об этом, сказав ей, что поговорит с Дамблдором о своих мыслях. Она была довольна этим, как будто из этого вышло что-то хорошее.
Они также наконец-то выследили Людо Бэгмена. Его нашли мертвым в канаве на окраине Лондона. Рядом с ним была найдена Констанс Томас-Бэгмен. Перед смертью она была жестоко изнасилована. Они не могли доказать, кто причинил им боль, но знали, что это были пожиратели смерти и, скорее всего, Абраксас Малфой, основываясь на том, что Гарри услышал на кладбище.
Дело передали другому аврору, и Тонкс была благодарна. У нее и так было достаточно забот. Они все еще пытались найти Барти Крауча-младшего, чтобы поговорить с ним о пытках и убийстве его отца, но никто его не видел. Он казался листком на ветру, который они никак не могли поймать.
Не говоря уже о том, что Каркаров все еще был сотрудником МИА.
Она аппарировала домой, улыбаясь, когда увидела, что в коттедже горит свет. Ей нравилось возвращаться домой к своему мужчине... своей паре... своему жениху, подумала она с усмешкой. Они должны были пойти в воскресенье на ужин к ее родителям, и ей не терпелось сообщить им, что они помолвлены. Она пообещала Ремусу, что подождет, пока они не объявят об этом вместе, но ей было трудно сохранить это в тайне от своей мамы. Она всегда все рассказывала Андромеде и ни разу на этой неделе не заглянула к ней на чай, что, как она знала, ее мама расценила бы как верный признак того, что она хранит тайну.
Это привело ее в ванную, и когда она открыла дверь, то увидела, что вся комната освещена плавающими свечами, а ванна наполнена густыми пузырьками пара с ее любимым ароматом, а на полке у стены для нее стоит бокал ее любимого белого вина.
Она чуть ли не мурлыкала от счастья.
Тонкс разделась, бросила одежду в корзину для белья, прежде чем залезть в ванну, и вздохнула, наслаждаясь теплом воды. Как только она устроилась в ванне, по радио в углу заиграли "Странные сестры", и она улыбнулась.
— Ты собираешься выйти из укрытия, о мой идеальный мужчина?
Тонкс вошла в коттедж и с удивлением обнаружила, что гостиная пуста. Она решила, что он на кухне, но обнаружила, что там тоже пусто, если не считать букета розовых альстромерий в центре островка. Она радостно уткнулась носом в цветы, наслаждаясь их ароматом, а затем увидела, что на землю упал лепесток. Она наклонилась, чтобы поднять его, но заметила, что дорожка из лепестков ведет из кухни, и, заинтригованная, последовала за ней.
Ремус вошел в ванную и улыбнулся ей. Он опустился на колени рядом с ванной, его пальцы запутались в ее кудряшках, и он притянул ее губы к своим для долгого страстного поцелуя, от которого у нее перехватило дыхание.
Она улыбнулась ему.
— Присоединяйся ко мне
Ремус снова поцеловал ее.
— Я сделаю это, но не сейчас.
Тонкс нахмурилась и подняла намыленную руку, убирая пузырьки, так что над поверхностью заблестел розовый сосок.
— Пожалуйста?
Тонкс приподняла бровь.
— Ты оставляешь мне великолепные цветы, усыпанные лепестками, которые ведут меня в эту прекрасную ванну с горячей пеной, где играет мое любимое вино и моя любимая группа.... Я думаю, что я в твоих руках, профессор.
Он ухмыльнулся и снова поцеловал ее.
— Отлично, вот такой ты мне нравишься.
— Очаровашка, — сказала она, улыбаясь ему и протягивая руку к бокалу с вином, чтобы сделать глоток. — Что ты хочешь, чтобы я сделала для тебя в первую очередь? Или это для тебя?
Ремус снова поцеловал ее и вздохнул, когда она покрыла его шею мыльными пузырями.
— Через минуту.
Она только надула губки, и он улыбнулся, целуя ее в надутые губки.
Ремус сунул руку в карман и осторожно достал бархатную коробочку, которую носил с собой последние два дня. Кольцо было идеальным, и он никогда еще не был так доволен своей покупкой, как этим кольцом, которое держал в руке. Он держал его в руке, стоя на краю ванны, и смотрел на нее.
— Рэм, — тихо сказала она. — Я люблю тебя. Что думают другие люди, не имеет значения.
Он улыбнулся.
— Я люблю тебя, Нимфадора. Я люблю тебя так сильно, что иногда просто просыпаюсь посреди ночи и смотрю на тебя, и мое сердце просто разрывается от этого. Ты — мой мир, и я знаю, что ты говорил, что тебе это не нужно, что этого достаточно, но я не согласен. — Он поднял коробку и открыл крышку. — Нимфадора, ты выйдешь за меня замуж?
Глаза Тонкс наполнились слезами, и она схватила его за волосы, притянув к себе, чтобы крепко поцеловать.
— Я уже сказала тебе "да", глупый ты человек!
Ремус снова поцеловал ее.
— Но на этот раз все прошло лучше, потому что мой палец не был на твоем клиторе, когда я просил.
— Ты самая красивая, самая невероятная женщина, которую я когда-либо имел удовольствие знать. Ты не боишься отличаться от других. Ты не боишься показать всему миру, что ты о них думаешь, и ты не боишься быть со мной, независимо от того, что мир думает по этому поводу.
Его щеки вспыхнули, и она улыбнулась.
— Я развратила тебя.
Тонкс улыбнулась еще шире.
— А теперь понял? Ты уверен что все было не наоборот? — Спросила она, покручивая сосок двумя пальцами, пока он наблюдал. — Иди сюда.
Ремус облизал губы, но покачал головой.
— Немного погодя.
Она рассмеялась, и ее глаза заблестели.
— Верно, но я надеюсь, что скоро это повторится.
Он покраснел и протянул кольцо.
— Можно мне?
Взгляд Тонкс упал на кольцо в его руках, и она ахнула.
— ой! О, Ремус!... он великолепен!
Он надел его ей на палец и улыбнулся, когда она восхитилась им.
— Я хотел подарить тебе что-нибудь, что было бы присуще только тебе. Этот камень принадлежал моей матери. Это радужный лунный камень.
Тонкс перевела взгляд на него.
— Это не может быть прекраснее. Я люблю тебя.
Ремус крепко поцеловал ее, наклонившись к ней и смеясь, когда она стянула с него рубашку. Он встал и разделся, забрался в большую ванну и вытянулся, притянув Тонкс к себе на колени. Он взял ее руку, на которой было кольцо, и нежно поцеловал каждый палец.
— Ты такой красивый.
— С тобой я чувствую себя красивой, — прошептала она, нежно целуя его. Она взяла его за руку и поцеловала каждый палец, посасывая каждый из них, не сводя с него глаз и улыбаясь. — Кажется, ты упоминал что-то о своем пальце, прежде чем...
Он ухмыльнулся, сунул руку под воду, и его палец скользнул в нее. Она ахнула и прильнула к нему, посасывая его нижнюю губу.
