Позволяйте изучать накопленные за века знания, разрешайте осторожно выдвигать теории, восстанавливать разрушенное. Следите. Держите тяжелую длань на пульсе научной мысли. Храните опасные знания под семью замками, введите в коллегии магов представителей своей чиновничьей братии — все в вашей власти. Но зачем создавать бредовые указы и на их основании жечь бесценные, сохранившиеся лишь в единичном экземпляре научные трактаты?! А забота о сохранении статичности в науке, иногда приводившая к отчислению из академий и университетов герцогства излишне любознательных студиозусов и преданию остракизму некоторых ученных? Не рационально и непрактично так разбазаривать подающие надежды юные научные кадры. Зато очень похоже на отлично продуманную и великолепно осуществленную диверсионную акцию враждебной агентуры. Только вот чьей агентуры? Не было в то время подходящей кандидатуры на Южном материке. Все государства, и вновь образованные после распада Полночной империи и существующие ранее, такие как Сагнарский маркизат, королевство Марнийское и Торговая республика, были крайне заняты укреплением своих границ и наращиванием военной мощи. Не до игр спецслужб было. Северный же материк был мёртв, безлюден и покинут местным человечеством. Там, оказывается, тоже была своя эпоха напастей и злоключений под многоговорящим названием Эпоха странствий. Только вот на несколько порядков серьезнее и масштабней. Северный материк местные жители умудрились угробить полностью. Тамошний хомо сапиенс подошел к разрушению эко, гео и прочих сфер данного материка основательно и вдумчиво. Поиграли маги немного с силами природы и людским естеством. Доигрались до лавовых потоков на степных равнинах и чудовищно живучих, чуть ли не бессмертных хищных мутантов. Поняли, что вышедшие из под контроля глобальные процессы им не остановить, по быстрому взорвали мегамагобомбу, выжигая всё и вся на том берегу и горсточкой выживших шустро перебрались на Южный материк. Здесь основали империю, пожили в спокойствии почти тысячу лет и опять принялись за бесконтрольное изучение и использование магических возможностей, словно у всех разом отбило память. Наступили еще раз на старые грабли и ударились в другую крайность — в полный запрет на научные изыскания.
За прошедшую сотню с лишним лет местная наука не продвинулась ни на шаг. Ни на долю шага. Никто не спорит, исследовали местные ученые мужи очень туманную и маловразумительную физическую константу, буквально сказочную для мира Опалина переменную — магию. Но не кусалась же она бешеной собакой при её осторожном и вдумчивом изучении! Давалась же в руки ранее и приручалась! Но вот сейчас убеленные сединами многомудрые мужи академий и университетов вели себя так, словно имеют дело с диким зверем. Они лишь сберегали знания, доставшиеся им в наследство от фундаментальных разработок и изысканий империи в неизменном состоянии. Не дразнили спящего магического зверя. И в штыки воспринимали любое покушение на устои их уютного, покрывшегося за прошедшее столетие мхом, научного уголка. Этакая местная тихая гавань с уснувшими у пирса кораблями. Серый мирок, затянутый паутиной скуки и ощетинившийся колючими шипами неприятия. Обитель заплесневелых знаний, что придавлены таким спудом, что легче что-то новое выдумать, чем получить к ним доступ.
Владимир Анатольевич раздраженно изобразил плевок: 'Ограниченные глупцы и ретрограды, мнящие себя светочами науки! И ведь все они многоуважаемые профессора магонаук, ректоры и деканы столичных учебных заведений! Что же тогда творится в провинциях? Правит мракобесие, возведенное в абсолют? Совсем неудивительно, что довольно неглупый молодой человек, такой как младший маг Ворант с пытливым умом и смелым, не зашоренным взглядом, вынужден прозябать на этом Мертвом дворе в должности заклинателя лошадиных скелетов! Да и еще он низкого происхождения. А ведь парнишка-то многообещающий и энергичный. Его бы энергию, да в мирное русло! Вот только больно уж он себе на уме. Но кто не без греха и кто без амбиций? Правда, у него в голове бродит несколько опасных для Владимира Анатольевича завирально-авантюрных идей, но это нам пока только на руку'.
Опалин, осторожно действуя сухими фалангами пальцев, придавил набитый в трубку табак. Неловко высек искру механическим кресалом, похожим на увеличенную в несколько раз китайскую зажигалку. Сунул горящий фитиль в табачную камеру. Взяв за конец мундштука трубку, несколько раз сильно взмахнул ей, раздувая огонек. Зажав конец задымившейся трубки между острыми зубами, вновь углубился в чтение труда магистра Огня асс`Жасо с длинным зубодробительным названием.
Трубку и табак ему принес Ворант не произнеся ни единого слова в ответ на его необычную просьбу. Только потом, когда Владимир Анатольевич в первый раз закурил, ровно три раза ударился о деревянные столбы стойл Костяных скакунов, пока шел к выходу.
'А смотреть надо, куда идешь, а не голову на спину выворачивать, разглядывая курящего скелета!' — мысленно улыбнулся Опалин, вспомнив младшего мага пытающегося сбить плечом массивные столбы и ободранным котом шипящего от боли. Глянул на тусклые угольки в трубке и еще пару раз махнул рукой.
Он догадывался, что для стороннего наблюдателя, голый скелет с курительной трубкой зажатой между его желтых зубов и с дымящимся изо всех отверстий пустым черепом, да ещё читающий при этом фолиант по некромагии, удобно расположившись на лошадином хребте под огнём светильника, выглядит не просто страшно, а смертельно страшно. Это предположение подтвердила смерть излишне внимательного и любопытного рыжего стражника, что патрулировал западную стену в момент появления Опалина в 'отстойнике'. Стражник, хоть и выглядел здоровым дебилом, но оказался довольно таки неглуп. Отметил неуклюжую попытку младшего мага скрыть произошедшее той ночью. Осторожно проследил за Ворантом, приметил, куда тот регулярно ходит. Что, впрочем, было нетрудным делом для него — младший маг приложил немалое усилие, для того что бы на него многие обратили внимание.
Он передвигался от своей кельи до склада короткими рваными перебежками с постоянно вывернутой назад головой — старательно отслеживал 'хвост'. Часто наклонялся к башмакам для завязывания несуществующих шнурков и старался перемещаться в тени, чуть ли не ползком — маг тщательно соблюдал меры конспирации, о которой ему рассказал Опалин и поэтому выглядел накурившимся 'веселящей' травы. Даже местные вороны посматривали на него с подозрением, а что уж говорить о людях специально за ним следящих!
В общем, хитрый стражник подгадал момент отсутствия мага и мышью пробрался в склад. Но, на свою беду он сунулся туда именно в тот момент, когда Опалин уютно устроившись на лошадином хребте, штудировал очередной научный опус, притащенный Ворантом из местного хранилища.
Владимир Анатольевич, чрезвычайно увлечённый текстом книги, тогда только мимолетно глянул на доморощенного сыщика привлеченный его полузадушенным вскриком, по давней привычке, что выработалась ещё в той жизни, откашлялся и предложил стражнику мертвым голосом зайти несколько позже — сейчас он очень занят. И более не обращая внимания на посетителя, спокойно продолжил чтение, поправив в зубах дымящуюся трубку. Несомненно, это оказалось той самой соломинкой, что ломает спину верблюда. Сердце стражника не выдержало ужасного зрелища и саботировало свои должностные обязанности. Самодеятельный сыщик, царапая стену кирасой, замертво сполз на пол. Железный шлем стражника — капеллина, громко звеня по брусчатке, укатился к копытам Костяных коней, где и был ими мгновенно расплющен. Опалин лишь недоуменно пожал плечами. Бывает. Сердце слабое у человека или просто карма такая, что сейчас гадать? В тот момент, его гораздо больше волновала невозможность делать заметки на полях книги. Чернила у него закончились.
Маг, узнав про смерть стражника, на первых порах запаниковал и все порывался куда-то бежать и что-то делать. Потом попытался спрятать труп в дальней нише под костями. Не получилось — жертва своего любопытства была намного крупнее кошки из поговорки. Навозившись и умаявшись, он успокоенный аргументами Опалина, признал, что лучше оставить всё так, как и есть. Тривиальная смерть от остановки сердца. Ну и несомненный плюс — ещё один нежелательный свидетель несоответствующего поведения скелета самоустранился.
Уроженец же южных провинций, ветеран Третьего легиона, грозный сержант Бакцадат вместе со вторым трусливым стражником напился до изумления, прогуливая три серебряных лаурия полученных от Воранта за поимку мертвяка. Столкнувшись на выходе из трактира со слугой интенданта Мертвого двора, они избили 'презренного холуя' до потери сознания. Одновременно сержант весьма непочтительно отзывался о самом господине интенданте, господах магах и матерях всех господ офицеров. Называл высокородных дам плохим коротким словом. Собутыльник одобрительным мычанием поддерживал его эмоциональную речь. Продолжал он согласно мычать и когда патруль вязал им руки.
В данный момент друзья по несчастью, получив по двадцать пять плетей за непочтительное отношению к благородному сословию и пару зуботычин от коменданта за избитого слугу, с очередным караваном нежити направлялись к новому месту службы. На неспокойную границу с Полночной республикой, в форт Рарон. В итоге все причастные к ночной истории разными путями покинули Мертвый двор и Опалин с Ворантом получили крайне необходимый им тайм — аут. Ещё одно счастливое стечение обстоятельств.
Владимир Анатольевич отдавал себе отчет, что ему всё-таки несколько везёт в этой новой, хм, жизни. Возможная в одном случае из тысяч встреча с магом Ворантом. Интересная особенность иерархии в Полночной империи, а теперь и в герцогстве благодаря которой имперская аристократия за особые заслуги получала право носить три имени. А приставкой 'о' к своему имени, обладали только несколько древних родов в бывшей империи. В настоящее время, не оставивших ни одного прямого наследника. Лишь боковые и дальние ветви, когда-то могучих фамилий, осмелев со временем и набравшись сил, претендовали на данную приставку. И еще эту приставку носил нынешний правитель страны герцог О'Даллиан. Вот так-то. В таком контексте совсем не удивительна реакция низкородного Воранта и его надежды на приобретение богатства, славы и утерянных древних знаний с помощью Владимира Анатольевича. То, что его покровитель являлся нежитью обыкновенной, простым скелетом неизвестного севра — умерших дворян кремировали, дабы мерзкие экзерциции некромантов не коснулись трупов людей благородного происхождения — значение не имело. По словам мага выходило, что 'дух высокородного повелителя облагородит любое пристанище'. И даже глупая, мальчишеская шутка со смайликом удачно легла в выстроенную Ворантом версию о происхождении Опалина. Кто же мог предполагать, что неведомая Опалину Высокая ложа Полночной империи использовала столь забавную эмблему? Но это всё самоуспокоение. Если же вспомнить, что вообще-то он умер и существует сейчас в виде омерзительной нежити, то здешнее везение на фоне этой действительности блекло. Всё же досталось психике и душевному равновесию Владимира Анатольевича совсем не слабо. Ещё бы — лечь спать, во сне умереть, воскреснуть и тут же понять, что тем не менее ты всё равно мёртв. Или точнее, немёртв. Сойти с ума в данной ситуации все сто шансов из ста. Спасло Владимира Анатольевича от безумия скорее всего его состояние 'поднятого' и абсолютное отсутствие бурных проявлений чувств. Всё-таки как не крути, но он на самом деле нежить, а живые мертвецы всегда отличались полным душевным равновесием. И всё же, первые три дня в этом мире он прожил словно в тумане. Стоял неподвижным и бесчувственным пособием для студентов-медиков в тёмном углу склада. Потеряв всяческое желание двигаться, думать, искать выход из этой ситуации или просить кого-то о помощи. Оледенел внутри от свалившегося на него понимания, что все, его жизнь закончилась. Он умер. Сдох. Отошел в мир иной. Больше он никогда не увидит ни кого из своих близких и любимых. Не вдохнет чистого воздуха, не почувствует пьянящего запаха цветов и луговой травы. Не выпьет чаю, не обожжет язык глотком горячего кофе. Не ощутит биения своего сердца. Не сможет погладить кошку или потрепать за холку дружелюбного пса. Не в его власти ощутить вкус отлично прожаренного куска мяса, терпкого букета выдержанного коньяка, вкуса свежевыпеченного хлеба. Не получится ему выпить воды из лесного родника, что бы почувствовать как ломит холодом зубы и колет в переносице от ледяной свежести. Да, что вода из ключа? Он не сможет выпить даже обычной воды — она просто выльется через пустоты челюсти. Сейчас, он многого не сможет сделать уже никогда. А то, что может — заменит ли оно, хотя бы в малой доле его прежнее человеческое существование? Вряд ли. Чрезмерно много он потерял.
Он тогда механически кивал или мотал головой, часто не в такт вопросам мага. Без интереса листал страницы принесённых ему фолиантов. Смотрел на разукрашенные цветными гравюрами страницы, не понимая ни строчки. Как-то поймал себя на том, что на его руку капает горящее масло из светильника, который он снял со стены и забыл о нем, а он ничего не чувствует! Если бы он мог, то он был завыл от тоски и безысходности. Целых три дня Владимир Анатольевич пребывал в ступоре. Или же всего три дня. Вскоре его деятельная натура взяла верх над тоской о прошедшей жизни и он будто очнулся от глубокого сна. Развил бурную деятельность. Завалил мага категоричными требованиями книг по магии, новейшей истории и экономике герцогства. Одолел просьбой добыть, украсть, купить ему артефакт позволяющий мертвяку говорить. Ворант как-то имел неосторожность в своем рассказе о нынешних реалиях жизни в герцогстве, обмолвиться об артефакте-переговорнике, что настраивался на владельца и позволял говорить даже немому от рождения. Упомянул маг об этом чуде, перечисляя достижения сегодняшней артефактной магии герцогства и сравнивая их с сохранившимися доныне раритетами Полночной империи. Владимир Анатольевич тут же вцепился в мага как клещ, изведя на письменные просьбы и схемы изъятия из хранилища артефакта почти весь доступный ему пергамент. Добился-таки своего. Артефакт Ворант украл и ему принёс.
В общем, жизнь продолжалась, хотя и не в обычном смысле этого слова. 'Я мыслю? Мыслю. Значит, я живой!' перефразируя цитату заявил сам себе Владимир Анатольевич и с головой окунулся в процесс обретения новых знаний. Он постарался занять всё своё время. Непрерывно что-то изучал, читал, размышлял или расспрашивал об интересующем его Воранта. Усталости он не испытывал. Во сне и еде не нуждался. Идеальный работник, не знающий устали, не требующий отдыха и перерывов на обед. Трудился он сутки напролет, впитывая как губка, вербальные формулы заклинаний из области управления стихиями Огня, Земли, Воздуха. Запоминал линии пентаграмм, названия, методы и приёмы работы с энергокристаллами и артефактами. Изучал схемы внедрения в материалы управляющих контуров. Пытался понять принцип действия других магических инструментов. Изучал структуру герцогства по скудным и разрозненным источникам — не было специальной литературы в библиотеке Мёртвого двора. Пробовал самостоятельно разобраться в географии Южного материка — Воранта об этом он не расспрашивал, книг не было. А аристократ Полночной империи географию Южного материка должен был знать на отлично, как жрец храма знает малую молитву Всеблагим — наизусть — он лорд и повелитель, как ни как, следовательно, при жизни в Армейской академии обязательно обучался. Незнание высоким лордом названий столиц других государств, рек, гор, озёр и прочего было, по крайней мере, странным. Ну и не жаждал Владимир Анатольевич полностью раскрываться Воранту. Неясно ему было, как воспримет маг пришельца из другого мира? Рисковать же, ставя на кон собственное существование, было сумасшествием. Возьмёт и примет его младший маг за дьявольское порождение Отца Лжи и развоплотит с расстройства. Мощности стационарного развоплотителя — штуковины огромной и внушавшей своими размерами невольное уважение — хватило бы и на десяток подобных ему костяков. А жить... гхм, жить то хочется! Даже в этом костлявом теле.
