| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Так... Теперь налоги, пошлины и штрафы. Мизер. В прошлой жизни таких сумм хватало разве что на подарки племянницам. Но поднимать налоги нельзя. Это исключительное право Совета.
Рекордно высокая за последние двадцать лет температура воздуха. Метеосводки поступали дважды в неделю, и каждый раз сообщали о рекордах. Ошибка? Возможно. Только зачем ему это?
Плюс двести безработных... Пожар на мебельном заводе, три жертвы. Чей завод? Подданного Партикурама. Тогда не важно — налоги все равно идут мимо казны. Слишком много свободы Великий дал иностранным дельцам, но пересматривать законы вправе лишь Совет.
Заведено сорок три уголовных дела. Пятнадцать преступников отправлены в тюрьмы, пятеро в искупительные селения. Это неинтересно... это тоже не надо... и это ерунда... а здесь загнуть уголок, чтобы не забыть перечитать.
Ближе к вечеру Адэр добрался до низа стопки. Взял фирменный глянцевый бланк с четким оттиском печати банка, пробежал взглядом по строчкам и, бросив лист на стол, заметался по кабинету.
Он без пяти минут нищий — так гласила финансовая выписка. Почти все, что было в казне, съели расходы на прием. Оставшихся денег едва хватит на содержание замка и жалование многочисленным конторским служащим. Да, он лично подписывал счета. По меркам Тезара суммы были настолько смешными, что даже на ум не пришло сложить их и вычесть из имеющихся средств.
В дверь постучали.
— Что надо? — крикнул Адэр, еле сдерживаясь, чтобы не выскочить в коридор и не надавать оплеух постучавшему.
В щелку просунулась голова Гюста.
— Вы просили родословные вельмож...
Но взглянув на Адэра, секретарь тотчас скрылся.
Адэр подлетел к окну, уперся руками в подоконник. Ему уже не нужны родословные. Его поднимут на смех, если он предложит советникам работать в долг. Как же недальновиден был отец, отправив его в эту глушь. Недруги Великого только и ждут, чтобы с позором выдворить из Порубежья престолонаследника Тезара. И этот позор несмываемым пятном ляжет на честь династии Карро. Отец непомерно много поставил на карту. Зачем?
От удара кулаками по подоконнику зазвенели в рамах стекла. Должен быть выход! Здесь и сейчас! Он обязательно есть! Надо только успокоиться и подумать.
Он бродил по пустым коридорам, кружил по комнате собраний, мерил шагами Мраморный зал. Когда звездную дорогу на огромной картине затянули полупрозрачные сумерки, Адэр перешел в холл. Долго сидел в мягком кресле и даже не понял — он спал или был настолько поглощен мыслями, что не заметил, как его окутал полумрак.
Послышались тихие шаги. Из-под центральной лестницы вынырнула высокая широкоплечая фигура. Немного помедлив, взлетела по ступеням.
— Включить свет! — крикнул Адэр.
Яркий свет люстр заставил зажмуриться. Открыв глаза, Адэр увидел охранителя, стоявшего наверху лестницы.
— Мой господин, — растерянно промолвил он. — Я вас разбудил?
Адэр устремился под лестницу. Влево убегал узкий коридор, перед лицом темнела низкая дверь. Адэр открыл ее ногой. Нащупал на стене выключатель. Тускло загорелась лампа. Взор метнулся по комнатушке, замер на телефоне.
— Мой господин, — прозвучал за спиной срывающийся баритон.
Адэр подошел к столу, снял трубку, прижал к уху.
— Приемная старшего советника Троя Дадье. Кто у аппарата?
— Я объясню, — словно с того света донеслись слова охранителя.
— Охранитель Адэра Карро, — произнес Адэр в трубку.
Раздался щелчок, послышался недовольный голос:
— Что-то еще?
Адэр опустил трубку на рычаг, повернулся к посеревшему, как стена, человеку.
* * *
Малика украдкой посматривала на темные окна и сдерживала вздохи. Вилар настолько увлекся рассказом о дорогах в Тезаре, что совсем забыл о времени. Когда из гостиной донесся звук шагов, Малика радостно заерзала — вот и Адэр, ее спаситель. Повернулась на звук открываемой двери, вскочила со стула. Вилар замолчал на полуслове.
Адэр прямиком от порога направился к Малике, впился в лицо колючим взглядом:
— Кем тебе приходится Мун?
Малика невольно сделала шаг назад:
— Он заменил мне родителей.
— Значит, ты сирота.
Малика коротко кивнула.
— Сколько лет вы в замке?
— Осенью будет двадцать.
— Почему наместники меняли слуг, а вас не трогали?
— Наверное, доверяли нам.
Адэр сверкнул глазами:
— Я не доверяю! Я никому не доверяю!
— Тогда почему мы здесь?
Адэр заложил руки за спину, качнулся с пятки на носок:
— Мун ориент. Он нарушил закон Великого о резервации.
— Он покинул свои земли задолго до закона. Потом у него появилась я. А морской народ чужаков не принимает.
— Это правда. Я не видел среди них людей другой национальности, — прозвучал голос Вилара.
Адэр посмотрел через плечо, вновь направил взгляд на Малику:
— За что закрыли ориентов?
— Не знаю.
— А климов?
— Не знаю.
— А ветонов?
— Не знаю, — с надрывом произнесла Малика и, вмиг лишившись сил от волнения, шепотом добавила: — В законе Великого не говорится о причинах.
Адэр вздохнул с таким видом, словно приготовился разразиться тирадой. И... промолчал.
Малика вытерла о подол вспотевшие ладони. Он не спросил о морунах. Да, закон о резервациях касается трех народов: ориентов, климов и ветонов, но есть еще один древний народ, который самовольно закрыл себя, своих мужей и детей за Долиной Печали. Он ничего не знает о морунах...
— Можно мне уйти? — еле слышно спросила Малика.
Адэр развалился в кресле и жестом приказал сесть. Малика опустилась на краешек стула, подложив под себя дрожащие ладони.
Казалось, что находящиеся в комнате люди затеяли какую-то игру. Каждый смотрел куда угодно, лишь бы не встречаться взглядами, и упорно не издавал ни звука.
Первым не выдержал Вилар:
— Мы говорили о дорогах. Если бы здесь были такие же дороги, как в Тезаре, я бы не лежал сейчас в постели.
— Ты лежишь, потому что послушный больной, — сказал Адэр.
— Пока вы сформируете Совет, я бы мог заняться...
— У меня нет денег на строительство дорог.
— А как же прииски?
Адэр потер лоб:
— Ты знаешь, как делится прибыль?
Вилар отрицательно покачал головой.
— Малика! А ты знаешь?
Малика кивнула.
Адэр хохотнул:
— Вся прислуга знает, а мой будущий советник — нет.
— Не вся, — возразила Малика. — Только я. В архиве хранятся протоколы собраний. Некоторые документы стали похожи на промокашку, на некоторых потускнели чернила. Мне приказали переписать их.
Адэр похлопал ладонями по подлокотникам кресла:
— Ну, раз ты такая умная, просвети маркиза.
— Двадцать пять процентов идут на расходы прииска. Двадцать пять — в вашу казну. Пятьдесят — в казну Великого, — произнесла Малика.
Адэр усмехнулся:
— Вот и вся арифметика. Справедливо?
— Вы можете что-то изменить? — спросил Вилар.
— Я пересмотрю долю приисков.
— Вы не знаете... — произнесла Малика.
— Малика! — перебил ее Вилар.
— Пусть говорит! — откликнулся Адэр.
Она вздохнула. Мун прав: надо держать рот на замке.
— Я хотела сказать: никто толком не знает, куда на самом деле уходит доля приисков.
— Отчеты помощников наместника рисуют четкую картину. Прииски купаются в деньгах: начальники строят здания, приобретают мебель, нанимают толпы рабочих.
— Помощники ни разу там не были.
Адэр сузил глаза:
— Ох уж эти взгляды прислуги.
Малика вздернула подбородок. Какие бы ни были ее взгляды, она хоть смотрит прямо, а не презрительно щурится, как он.
— А что ты скажешь об отчетах начальников? — промолвил Адэр наигранно-добродушным тоном. — У меня в кабинете их целый ящик.
Малика улыбнулась:
— Вы же никому не доверяете.
— Начальник не станет писать, что у него все отлично, когда на самом деле плохо.
— Станет.
— Где логика?
— Он напишет всё, что угодно, лишь бы к нему не совались с проверками и не учили его работать.
Адэр откинулся на спинку кресла, забарабанил пальцами по подлокотникам:
— Нелепое утверждение.
— Я не утверждаю, а предполагаю. При мне проводили всего одну проверку, когда на каком-то прииске произошла авария, и два месяца в казну не поступали деньги.
— Сколько лет ты была секретарем?
— Какая разница? В архиве я пересмотрела каждую бумажку. Первое время — да, были проверки. Даже планировали кое-где провести реконструкцию. А потом посчитали — невыгодно — и решили, что и так всё хорошо.
— Сколько в Порубежье приисков? — спросил Вилар.
— Шесть, — ответил Адэр.
— Шесть действующих и два закрытых, в аварийном состоянии, — уточнила Малика.
— В документах про них ни слова, — потянувшись вперед, промолвил Адэр. — А это значит, что вся прибыль с неизвестных Тезару приисков моя.
— На их ремонт нужны деньги, — возразил Вилар.
— Не больше, чем на строительство дорог.
Адэр вскочил, сделал круг по комнате, присел на край кровати:
— Я сам поеду и сам все проверю.
— Адэр! — воскликнул Вилар и тотчас поправил себя: — Мой господин! Прииски того не стоят.
Адэр кивком указал на Малику:
— Посмотри на нее и посмотри на себя. Это стоило того или нет?
Если начались оскорбления, пора уходить. Она поднялась:
— Можно мне уйти?
— Ты едешь со мной.
— Я? Я... не могу...
— Разве я спросил?
Малика с мольбой уставилась на Вилара.
— Надо отправить посыльного с сообщением о вашем приезде, — промолвил он.
Малика приоткрыла рот. Она надеялась, что маркиз будет стоять на своем и отговорит правителя от поездки или вызовется поехать с ним, когда полностью выздоровеет. Похоже, он совершенно не умеет спорить.
— Если вы за две недели перевернули замок, представляю, как там подготовятся к встрече. Едем завтра, — произнес Адэр и обратился к Малике: — Хватит пялиться на маркиза. Лучше принеси из моего кабинета карту.
Она выскочила из комнаты. Пока бежала в кабинет и обратно, шептала: "Только не с ним. Только не с ним". Вернувшись в спальню, вручила Адэру старую, протертую карту.
Он разложил ее поверх одеяла. Скользя по расчерченному полю пальцем, объяснял маркизу:
— Прииски обозначены крестиками. Видишь? Шесть. Не так далеко от замка. — Глянул на Малику: — Где еще два?
— Не помню.
— Но они точно есть?
— Точно! Помощники наместника обсуждали смету ремонта, потом отложили вопрос до весны, а потом наместник умер.
— Давно это было?
— Давно. Пять или семь лет назад. Если надо, я поищу в архиве протоколы собраний.
Адэр свел брови, вероятно, прикидывая в уме, сколько бумаг скопилось за эти годы.
— Ладно, начальников расспросим. — И склонился над картой.
Адэр и Вилар рассчитывали расстояние и время, спорили о необходимости проверки всех приисков, а Малика уныло думала о предстоящей беседе с Муном.
Они редко покидали стены замка — если старик сильно болел или когда новый наместник решал их дальнейшую судьбу. Они приходили в свой дом, Мун запрещал ей показываться на люди, и Малика безропотно смотрела на жизнь из окна. Затем Мун на день-два возвращался в замок, чтобы узнать решение ставленника Великого, а она, сначала опасливо, затем все смелее, бродила по улицам, наслаждаясь свободой. И никому не было дела до ее глаз, никто не расспрашивал о морунах. Занятые своими делами люди, казалось, начисто забыли о таинственном народе, исчезнувшем сто лет назад.
Но бывало, что какая-нибудь старуха на базаре, указывая на нее, говорила капризному внуку: "Не будешь слушаться, моруна утащит". И Малика поняла: не стоит бояться разоблачения там, где про морун ходят детские сказки, где вживую никто их не видел. Но Муну это не докажешь.
Завтра она вместе с Адэром отправится в Бездольный Узел — так называется район, где расположены прииски. Долина Печали, за которой живут моруны, находится в другой стороне. Значит, опасаться нечего. Но Мун...
— Уснула? — из раздумий вывел резкий голос. — Иди, собирайся. На рассвете выезжаем.
— Мы поедем как простые инспекторы, — сказал Адэр, когда за Маликой закрылись двери.
— Зачем она тебе?
— Инспекторы в одиночку не ездят.
— С тобой будут охранители.
— Не будут. Они служат Тезару, а не мне.
— Твой отец не одобрит.
— Меня меньше всего волнует чье-то одобрение.
— Возьми кого-нибудь другого, — настаивал Вилар.
— Взять больше некого. — Адэр посмотрел на подрагивающие руки друга. — Что с тобой?
— Ничего. Обычная слабость.
— Я привез тебе лекарство от всех болезней, а ты до сих пор себя неважно чувствуешь? Может, стоит пересмотреть дозировку?
— Адэр...
— Она не так хороша, как ты думал?
— Адэр! Пожалуйста!
— Или ты копишь силы?
— Адэр! Прекрати!
Адэр нахмурился:
— Ты случайно не влюбился?
— В кого? — измученно спросил Вилар.
— Вот я и думаю: в кого?
— Да, она мне нравится. Нравится как человек.
— Надеюсь на твое благоразумие. — Адэр облокотился на спинку кровати. — Кажется, я понял, почему в Порубежье такая нищета.
— Почему? — тихо промолвил Вилар.
— Казна мельчала от наместника к наместнику. То, что можно было вложить в страну, они складывали в карман. Но меня мучает другой вопрос: почему страна, в которой всегда добывали драгоценные камни, стояла на коленях задолго до грабительской доли моего отца? — Адэр прошелся по комнате, задержался возле окна. Тяжело вздохнул. — Ладно. Пойду, озадачу костюмера.
* * *
Езда по бездорожью стала лучшим лекарством от злости и смятения. Вырвавшись из замка, Адэр другими глазами смотрел на мелькающие за окном картины. Безбрежная пустошь дышала волей, знойный ветер летел птицей, небесная лазурь раскинулась морем, махровые облака превратились в корабли.
Он вдыхал соленый воздух, и былая сила возвращалась к нему. Он крепче сжимал руль, и в него перетекала мощь машины. И не так ужасно, что рядом сидит серое пятно, а не нежное создание. Когда вокруг такое раздолье, мелкие огрехи не волнуют.
Недолгая поездка представлялась веселым приключением, или спектаклем, где он исполняет роль рядового служащего и даже одет подобающим образом: устаревшего покроя шелковая рубашка и штаны из недорогой ткани. Где костюмер нашел одежду? Вероятно, у охранителей. У кого еще такой рост и размах плеч, как у него?
Но от своих сапог Адэр не смог отказаться. Носок отполирован так, что казался не черным, а серебряным — посмотришь и свое отражение увидишь. Между головкой и голенищем почти незаметные складочки, кожа мягкая, но отлично держит форму. И главное — сапоги чужой ногой не пахнут. А если потоптаться в пыли и песке, никто не обратит на них внимания.
И от машины не смог отказаться. Мощная, сверкающая серебром, как сапоги, с огромным баком для горючего, она, словно второе "я", прикипела к хозяину. О ней можно сказать — если кто-то спросит, — что это подарок правителя за заслуги.
— Придумай мне имя, — обратился Адэр к Малике.
— Зачем?
— Ты не можешь обращаться ко мне "мой господин". Какое имя тебе нравится?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
