— Я хотел бы дотянуться до звезд. Может, не врут попы и где-то там они ждут меня. У меня нет ни кого кроме тебя. Я так счастлив за тебя. У тебя отец и мать, сестренки, банда родственников по всей Европе. А у меня, когда умерла мама, дядьки устроили свару. Я ни кому из них был не нужен. Поместье оттяпали, а меня друг другу сбагрить пытались. Зато теперь письма шлют, милостей клянчат. Светлостью величают. Забыли гады, как сироту футболили.

— Не плач Бориска. Я тебя никогда не брошу. — Он стянул с шеи крестик и протянул его приятелю. — Мы не можем побрататься кровно. И ты знаешь почему. Но я прошу стать моим братом во Христе.

Они молча обменялись нательными крестиками. Троекратно расцеловались и обнялись.

— Ладно. Хватит нежностей. — Царевич поднялся с пола. — Изгваздался тут. Пошли спать.

— Ну, пошли братишка. — Попробовал на вкус новое слово Борис.

— А до неба мы обязательно достанем. Завтра же махнем на аэродром.

На аэродром, в районе Старой деревни и Серафимовского кладбища они попали только, через три дня. Для этого штабом была продумана операция легендирования и согласования. У одного из многочисленных родственников, а именно Александра Михайловича было выклянчено приглашение на "посмотреть самолетики" в составе нескольких пионерских отрядов. Тем более что трое его сыновей Ростислав, Дмитрий и Никита состояли на должностях в Свите Наследника.

Прибыв на аэродром в составе многочисленной детворы, царевич внимательно слушал объяснения пилотов. Пионерам разрешили облазить самолет.

— А тут есть самолеты, готовые к полетам?

— Конечно ваше высочество. Вот тот в конце взлетной полосы через полчаса полетит.

— А почему через полчаса?

— Пилот прибудет, только через полчаса.

Дальнейшие события прошли не по сценарию. Мальчишки облепили экскурсовода и засыпали вопросами. Царевич, с братишкой отошли от гомонящих экскурсантов и понеслись к оставленному самолету.

Двухместный биплан послушно завелся от поворота винта. Мальчишки сумели влезть в дырки пилотских кресел. Самолет увеличил тягу и начал разгон. На аэродроме началась паника. Кто-то бежал наперерез, ему под ноги кинулся один из парней свиты наследника.

Самолет добрался до конца взлетной полосы и неуклюже взлетел. Пилот-экскурсовод площадно матерился.

Набрав высоту, машина развернулась и пошла вокруг аэродрома. Свита радостно визжала и махала головными уборами. Естественно щелкали блицы фотохроники. Наконец самолет пошел на посадку. Первый заход был неудачным. Скорость была непозволительно высокой. Самолет повторил заход на посадку еще несколько раз. Даже касался колесами земли. Наконец отойдя максимально далеко, он стал аккуратно снижаться и гасить скорость. Колеса коснулись земли, и самолет стал тормозить. В конце полосы он клюнул носом и с громким хрустом уронил хвост на полосу. Переднее шасси подломилось, но самолет уже остановился.

— Ура наследнику! Пионеры вперед! — Толпа ломанулась к самолету. Аэродромная обслуга первой достигла обломков. Хулиганов как редиску с грядки выдернули из поврежденного корпуса.

— Это было здорово. — Заявил Алексей.

— Мы чуть не разбились. Я чуть не описался. — Борис слегка подрагивал. Он повернулся к пилоту. — Вы дадите мне пару уроков?

— Подрасти. — Пилоту честно хотелось садануть шалопая. — Ваше сиятельство. Млять!

Естественно всех посторонних погнали с аэродрома.

Дома Николай II молча рассматривал двух обормотов, понуро застывших перед ним. Пауза затягивалась.

— Чья идея? — Он устало протер глаза. — Молчите! Сейчас начнете друг друга выгораживать. Я хочу понять, сколько еще будет продолжаться это издевательство надо мной. Меня не жалеешь, мать пожалей. Говорить тебе о твоем долге перед отечеством бесполезно.

— Борис! Я тебя официально предупреждаю. Еще одна выходка в таком стиле и ты отправишься в свое имение, навечно.

— Я тогда отрекусь. — Пробурчал Алексей.

— Видит бог! Я ни разу тебя не порол. Скорее всего, зря. Не доводи до греха. Завтра же отправляетесь в Александрию, под арест. В Петербурге появляться запрещаю. Чтоб утром убыли. Штаб свой разогнать до окончания следствия. Марш отсюда.

Из упрямства мальчишки убыли с утра в изгнание на катере. Члены штаба пионерского движения перебрались во дворец одного из свитских.

Оставшись в одиночестве на Нижней даче в Александрии мальчишки затихорились. Николаю поступали ежедневные рапорты охранки. Затворники ежедневно катались на катере вдоль побережья. Гоняли на велосипедах и конях. Шалили, но в меру.

Беда пришла, когда не ждали. После завтрака царь, по заведенному распорядку, разбирал почту, работал с документами, знакомился с ежедневной сводкой. Ближе к обеду он принимал посетителей, или заслушивал приглашенных должностных лиц.

В кабинет, без доклада, ворвался начальник охраны.

— Ваше величество! Не уследили. Мне только, что доложили с нарочным. Прошляпили бездельники. Его высочество ...

— Что с наследником? — Раненым бизоном взревел Николай. Единым махом он оказался возле чиновника и схватил его за грудки. — Живой?

— Даже слишком. — Просипел главный охранитель. — Они там, в блуд ударились.

— Не понял! — Царь отпустил жертву и недоуменно уставился на генерал-майора от жандармерии. — Что вы сказали?

— Его высочество с его светлостью, инкогнито познакомились с девушками из подлого сословия. Под предлогом покататься на катере, заманили в укромное место. Там соблазнили их. На сегодняшний момент встречи приобрели регулярный характер. — По-военному четко доложил Спиридович.

— Какие меры приняты?

— Дамы изолированы. Других действий не предпринято, до особого распоряжения.

— Александр Иванович! Примите меры, чтоб эта история не стала достоянием гласности. Я прошу вас не как государь, а как отец, отца. — Глухо попросил Николай. И уже другим голосом. — Обоих говнюков сюда.

Царь стоял у окна и гладил, оставленную когда-то на стекле надпись. Он нацарапал ее алмазом. "Ники+Алекс" обнесенная сердечком. Легкая ладошка легла ему на плечо.

— Ники! У тебя опять проблемы? — Он развернулся и прижал супругу к груди.

— Наш сын, изнасиловал простолюдинку. Это позор.

— Кто-то еще знает?

— Нет. Спиридович замнет это дело. Скажи, Алекс, зачем он все это делает? Он нарочно все делает мне наперекор.

— Ты не заметил. — Она поцеловала его в бородатую щеку. — Наш сынок вырос. Он больше не тот больной малыш. Теперь это взрослый мужчина. В его возрасте тянет на приключения. Так и должно быть. Я давно хотела серьезно поговорить с тобой о нашем сыне. Но ты всегда занят.

— Я готов. Давай поговорим. — Супруги уселись на диванчике, как когда-то очень давно. Когда были молоды и влюблены.

— Мои фрейлины рассказывают о разговорах в столичных салонах. Ходят слухи, что штаб нашего сына является прикрытием для игры на бирже. Причем игроком удачливым и злым. Ходят слухи, что юнцы из этого штаба являются поголовно миллионщиками. Через подставные фирмы они скупают недвижимость и целые заводы.

— Кто это выдумывает такие слухи?

— Очнись Алекс. Ты знаешь, что твои министры вслух благодарят бога за твое здоровье. Они боятся прихода твоего сына к власти. Тебя окрестили в народе "кровавым", но ты мягкий и добрый. Тобой вертят. Твоего сына уже боятся. Он еще мальчик, но до дрожи пугает тех, кто сейчас у власти.

— Да что ты такое говоришь?

— Слушай! Лидер кадетов, на приеме у Голицыных заявил, что пока Алешка играет в самолетики, можно расслабиться. Но если он решить поиграть в политику, то ему нужно тикать из России.

— И что ты предлагаешь?

— Подойди к этому не только как отец. Посмотри на это как государь. Дай нашему мальчику вырасти. Пусть резвиться. Валяет девок, летает на самолетах, носится на этих ужасных катерах, но за ним не станут охотиться. У него не было детства. Дай ему его. Огради нашего сына от политики, столько сколько сможешь. Я сама найму ему девок. Пусть сидит в Петергофе. Подальше от ужасов этого города. — Она резко ткнула пальцем за окно, где в свинцовых тучах блестели шпили и крыши Петрограда.

За окном рявкнула сирена "Пионера", возвещая о прибытии наследника престола.

Николай заперся в кабинете с Спиридовичем. Прибывшие, Алексей и Борис ожидали в приемной.

— Александр Иванович! Что из слов моей супруги является правдой?

— Все! Ваше величество, я сам с ужасом жду, когда наследник решит поиграть в сыщиков. Мне достаточно его игр в солдатиков. Военное министерство теперь работает как часики, но многих фамилий там не стало еще до войны. Я, числю себя профессионалом, не из последних. Но что придет в голову вашему сыну и его тени, даже представить не могу.

— Что там насчет игры на бирже?

— Штаб пионерских отрядов, на сегодняшний момент считается основным биржевым аналитиком России. Их прогнозы стоят, сами по себе, от десяти тысяч рублей. Состояние его высочества оценить не возможно, но оно не менее двух, а то и трех миллионов рублей золотом. Основной капитал они сколотили во время войны, на поставках в Англию и Францию. Я точно знаю, что в ведении штаба находятся три издательства, четыре парохода, из них один океанский. Пяток фабрик и заводов. Точную цифру я назвать не могу. Последний год, они шифруются. Я не удивлюсь, если они уже не прикупили какой банк.

— Бред какой-то. Чем это грозит моему сыну?

— За его голову Эсеры дают сто тысяч, большевики чуть больше. О его финансовой деятельности практически не известно. Ни кто не рискнет признать, что в финансовом мире плавает такая акула. Во время войны, один из заводов отказался выплачивать детям деньги, за их добровольную работу. Через две недели, после того как это стало известно в штабе, завод сменил хозяина, и не останавливая производства выплатил все задолженности по зарплате. Бывший хозяин еще через неделю застрелился. Этот случай стал широко известен в узких кругах промышленников. С пионерами боятся связываться. Грешат на попечителей из политических партий.

Так, что если вычислят истинных исполнителей, то союз промышленников тоже может объявить свою цену. С целью обезопасить себя. Согласно пояснением аналитиков, они не просто финансовые хулиганы. Это финансовые анархисты. Они кидают не бомбы, они взрывают рынки. Рынки ценных бумаг.

— Вас послушать, так получается, что кучка великосветских оболтусов, без образования и связей смогла нагнуть русский биржевой рынок?

— Прошу заметить, Ваше величество, что все юноши из лучших семей. У всех блестящее образование. К тому же они с удовольствием берут консультации и платят за них хорошие деньги. — Генерал слегка ухмыльнулся. — Мы всерьез отрабатывали версию. Версию о том, что имело место массовая продажа душ дьяволу.

— Какая к черту продажа душ. Мой сын практически официальный святой православной церкви. Остальные тоже регулярно ходят в церковь. Сам видел, как серебряный крест целовали.

— Вот и я о том же. Именно поэтому, я сделаю все, чтоб эти парни подольше оставались мальчишками. Пусть Бошки себе порасшибают, но дадут мне дожить до старости. Наш век уходит, ваше императорское величество. Мы питекантропы из уходящего века. Молодежь на пятки наступает. Вот собственно и все, что я хотел вам доложить.

Спиридович выпрямился в кресле, но потом опер голову о руки и тяжело вздохнул. Николай II последовал его примеру. Повисла долгая пауза.

— Что с девицами? — Подал голос отец наследника престола.

— Все уладили. Проблем не будет. — Генерал слегка воспарил, оказавшись в "своей тарелке". — Семьям дали денег, отправили подальше. Взяли под надзор.

— На том и порешим. Вы свободны. Пригласите этих шалопаев.

Прождав два часа в приемной, и изведясь до предела, парни осторожно, но с вызовом в глазах вошли в кабинет. Николай с интересом рассматривал сына и воспитанника.

Оба голубоглазые. Сын светло русый, Борис более темненький. Отрастили челки закрывающие глаза. Загорели. Стройные фигуры, кошачьи грации. Одеты, не пойми во что. Но явно из хороших материалов. Брюки и курточки с большим количеством накладных карманов. Белые рубашки с расстегнутым воротом и шнурком вместо галстука. Руки в карманах, позы вызывающе расслаблены. Кто-то уже говорил, о новой молодежной моде. Вот, похоже, ее законодатели.

Царь устало зажмурился. Перед глазами вставали довоенные картинки. Вот два чумазых малыша доверчиво протягивают ему ручонки. Вот они же, с гиканьем несутся по аллеям Петергофа. Сын кричит: "Папа! Смотри, как я могу!". Вот они же зареванные жалуются ему друг на дружку, обвиняя в жульничестве. Да уж! Детки выросли. Прошлое не вернешь. В груди кольнуло. Он непроизвольно схватился за сердце. В то же миг четыре руки обняли его.

— Папа! Что с тобой?

— Где болит? Врача!

— Не надо врача! Успокойтесь. Со мной все хорошо.

— Ты нас напугал папочка. Извини если, мы чем-то опечалили тебя.

— Все в порядке. Возвращайтесь в Петергоф. Можете свой штаб с собой забрать. Только не шалите. Христом богом прошу. — И мягко оторвав от себя сына, уже жестко повелел. — Петергоф без дозволения не покидать. Свободны.

Катер резал свинцовые воды Невы, оставляя после себя пенный кильватерный след. Ночное Питерское солнышко робко катилось по горизонту, то наполовину проваливаясь, то топчась по берегам Финского залива. Над водой собирался грязно серый и клочковатый туман.

За штурвалом стоял Романов Георгий. В салон набилось множество народа из рода Романовых и прочих представителей "Золотой молодежи" Российской Империи. Практически весь двор наследника империи.

— Друзья! Я до сих пор гадаю, что произошло. Зачем отец вызвал меня в Зимний? Это как-то связано с двухчасовым докладом главного жандарма. Какие будут версии?

— По моему мнению. — Подал голос Ростислав Романов. — Мы засыпались на какой-то операции. Это первая весточка. Надо легализовать капиталы. Создадим официальный концерн. С обоими нашими банками, нам сам черт не брат.

— Я за. — Поддержал брата Дмитрий Романов. — Хватит в подполье барахтаться. Нужно выходить на оперативный простор.

— Я против. Мы не готовы. — Заявил один из офицеров штаба. — Алексей! Вы с Борисом нигде по мелочи не засыпались? Может, чего такого, бытового?

— Вроде ничего такого. — Пожал плечами наследник престола. — Ни кого не обижали. Ни чего не ломали.

— Может девок поймали? — Борис посмотрел на приятеля.

— Да ну! Там все было шито-крыто. — Успокоил дружка Алексей. — Если бы девок споймали, нас бы не обратно, а в Сибирь спровадили. В монастырь, какой заперли. Ты представь, какой скандал был-бы. Не-е-ет! Тут эта жандармская морда, что-то такое накопала, что нас сначала выдернули. Потом папа бумаги потребовал. А бумаг то нет. Вот он нас и вернул обратно.

— Очень похоже на то. — Снова вклинился то же офицер. — Зачем штаб выслали с вами?

— Все просто! — Ударил себя по лбу еще один лопоухий офицер. — У них есть подозрения. Они хотят проследить наши контакты. И получить, или опровергнуть свои подозрения. Все просто. Стандартная жандармская практика.