Rose Fangs and Wolf Thorns

— Конечно, ваша светлость, — покорно пробормотала она.

Джоффри громко рассмеялся в тишине тронного зала. Принц Оберин переминался с ноги на ногу рядом с другими членами Малого совета.

— Любовь моя, — сказала Серсея с терпением, которое, должно быть, давалось ей с трудом, улыбка застыла на ее лице, — ты должен позволить Малому совету обсудить это. Они найдут решение, я уверена в этом.

— почему?

Серсея с удивлением взглянула на своего старшего сына; обычно он не противоречил ей в тронном зале, подумала Санса, вздрогнув.

И при этом его не слишком волновала политика короля.

Она удивилась, как посланцу удалось пройти мимо стражи и поговорить с королем напрямую. От своего лорда-супруга она знала, что обычно так не бывает, поскольку чем меньше Джоффри знает, тем лучше для Малого совета. Были приложены особые усилия к тому, чтобы он знал как можно меньше.

Как бы жестоко она ни считала это, когда муж сказал ей, что лучше позволить ему мучить своих подданных в Королевской Гавани и играть с ними, как ему заблагорассудится, чем позволить Джоффри принимать какие-либо действительно важные решения.

— Любовь моя? — Серсея склонила голову набок, улыбка застыла на ее лице.

Санса решила запомнить это выражение, когда Серсея в следующий раз будет мучить ее.

Джоффри покачал головой.

— Пока что они только все испортили. Бринден Талли должен был умереть вместе со своими родственниками-дегенератами. Почему я должен позволять им продолжать позволять ему жить? Я король, а не они, и они выставляют меня дураком за то, что я ничего не делаю. Мне следовало бы сжечь их всех заживо.

При этих словах в зале воцарилась зловещая тишина, и мгновение спустя даже Джоффри, казалось, осознал ошибку, которую совершил, произнеся их, побледнел и медленно попятился к своему драгоценному креслу.

— Наш лорд Десница — лорд Бобрового утеса, — мягко произнесла Маргери в наступившей тишине. — И мы заключили эту сделку с Домом Фреев. Я уверен, что он смог бы предложить королю какую-то точку зрения по этому вопросу, хотя, конечно, окончательное решение должно быть за тобой, любовь моя, а не за Малым советом.

Джоффри моргнул, одарив Маргери взглядом, который можно было бы назвать благодарным, если бы он действительно был способен на такое, а затем взглянул на Тайвина.

— Ну?

Лорд Тайвин шагнул вперед, не сводя глаз с Маргери, пока говорил.

Серсея, казалось, вся пылала, если судить по взгляду, который она бросила на Маргери.

Санса спрятала улыбку за рукавом, притворяясь, что кашляет, и быстро вернулась в тень, снова оказавшись рядом с Элларией.

На лице Элларии отразилось отвращение.

— Ему не следовало задавать тебе такие вопросы.

Санса пожала плечами, потому что мучительные слова Джоффри всегда были лучше, чем побои, которые она получала от его королевской гвардии.

— Его светлость не сделал ничего плохого, потому что он просто спросил то, что, как мы все знали, было правдой, — тихо сказала Санса, чувствуя, как горит шея.

Эллария прикусила губу.

— Леди Санса...

— Я... я должна идти, Эллария Сэнд, — сказала Санса, вспомнив, почему ей в первую очередь захотелось уйти от этой женщины, когда она узнала леди Розамунду, с интересом наблюдавшую за ними. — Я переутомилась.

На лице Элларии появилось выражение сочувствия.

— Конечно, моя дорогая девочка. Мне проводить тебя?

Санса сглотнула.

— Я сама найду дорогу, — тихо сказала она, и Эллария, казалось, наконец поняла, ласково улыбнувшись ей (как обычно улыбалась ее мать), прежде чем отвернуться и снова раствориться в толпе.

Санса заставила себя выйти из комнаты, не прибегая к бегству, подобрав юбки и ступая грациозно, как будто у нее не было никаких забот на свете.

Только выйдя в коридор, она поняла, что была не единственной, кому удалось сбежать, и, подавив вздох, скользнула за колонну, чтобы кто-нибудь из других ее злейших мучителей не заметил ее.

Серсея, казалось, вообще не замечала ее, однако ее внимание привлек другой невинный человек.

Она задавалась вопросом, не могла ли Серсея просто не в силах расстаться с иллюзией, что она потеряла контроль над собственным сыном, и по этой причине сбежала из Большого зала.

— Леди Реанна, — сказала она тем мягким голосом, который использовала, когда хотела чего-то от кого-то другого. Это никогда не было адресовано Сансе, за исключением того случая, когда она рассказала женщине о желании своего отца покинуть Королевскую Гавань, и Серсея потребовала от нее большего, а позже, когда она потребовала, чтобы Санса написала своей матери и брату, но с тех пор она слышала это достаточно часто.

— Ваша светлость, — сказала Реанна, приседая в реверансе. — Вы хотели поговорить со мной?

Серсея улыбнулась. — Да, я отправила вам сообщение несколько дней назад. Ты избегала меня, дитя?

Реанна сглотнула, и только тогда Санса увидела, какой болезненно юной она была, и вспомнила, где видела ее раньше.

Она была частью свиты королевы Маргери, одной из ее служанок, которые сопровождали ее сюда из Хайгардена.

Санса затаила дыхание.

— Нет, ваша светлость. У королевы... много требований, которые необходимо выполнить после свадьбы. Я собиралась...

— Серсея пренебрежительно махнула рукой. — Неважно. Я, как никто другой, понимаю потребности требовательной королевы. Мы можем поговорить сейчас, в моих покоях. Пойдемте.

Леди Реанна заколебалась.

— Думаю, я скоро понадоблюсь королеве

Взгляд Серсеи стал жестким.

— Пойдемте, леди Реанна. Мне нужно обсудить с вами кое-что вроде... личного дела, которое не может обсуждаться здесь. Когда Большой зал будет свободен, к вашей королеве прибудут другие дамы.

Леди Реанна снова сглотнула.

— Конечно, ваша светлость.

Серсея улыбнулась.

Санса не двигалась с места, пока они не завернули за угол и полностью не скрылись из виду.

Глава 15: САНСА XIII

Текст главы

Королева Маргери прислала Сансе приглашение заняться шитьем вместе с ней и некоторыми другими дамами.

Эти слова, которые Санса прочитала в коротком послании, принесенном ей слугой, прежде чем снова исчезнуть, едва не вызвали у Сансы истерический смех.

Она вспомнила то время, когда была бы счастлива получить приглашение заняться шитьем вместе с королевой, показать все, чему научила ее дорогая септа.

В Семи королевствах царил хаос, ходили слухи, что Станнис Баратеон намеревался набрать больше людей, чтобы отправиться на Север, а Ланнистеры хотели ребенка от Сансы. Но дамы продолжали шить, как будто ничего не случилось.

Каким-то образом ей удалось сдержать это.

Приглашение было не в королевские сады, как думала Санса, а скорее в покои Серсеи, и Санса вздрогнула, задаваясь вопросом, было ли это приглашение, даже если оно было написано ровным размашистым почерком Маргери, на самом деле результатом того, что она видела на днях. Это была ловушка для нее.

Но проигнорировать это было невозможно. В конце концов, королеве никто не отказывал.

Она просто задавалась вопросом, по какой еще причине королева Маргери могла находиться в покоях Серсеи. Она знала, просто наблюдая за ними и из нескольких намеков, которые она получила от Маргери, потому что большее, чем это, подвергло бы опасности их обоих, что королева-мать и Маргери вовсе не были теми, кого можно было бы назвать подругами.

Она не думала, что у Серсеи есть друзья, в то время как Маргери пыталась подружиться со всеми. Санса могла бы легко предсказать, что они не поладят.

Вечеринка по шитью должна была начаться меньше чем через час, и на мгновение, когда она попыталась забыть, что она здесь пленница, а не гостья, Санса запаниковала.

Она не знала, где Шая.

После ужасного утреннего перерыва, во время которого они почти не разговаривали, и Санса заметила круглые черные круги под глазами своего лорда-мужа, Тирион и Санса разошлись в разные стороны, и Шая расправилась с их едой, Тирион полностью съел свою, а Санса — недоеденную., если что.

Перед этим Шая помогла ей подготовиться к предстоящему дню, но с тех пор Санса ее не видела, и она не могла надеть свое дневное платье, чтобы показаться на глаза другим дамам.

Она громко вздохнула, подошла к своему шкафу, забитому одеждой, и принялась рыться в нем.

Теперь у нее было очень мало платьев, потому что Серсея не видела больше причин снабжать ее предметами, которые традиционно предназначались для баловства, такими как избыток платьев, теперь, когда она была здесь не более чем пленницей, и видела только, что ее платья не подходят ей и тем самым смущают Дом Ланнистер.

У нее было платье с золотыми листьями, элегантное, светло-фиолетовое и очень любимое, но Санса отложила его в сторону, потому что не хотела надевать его сегодня. Только не в покоях королевы-регентши, где Серсея наблюдала бы за ней смеющимися глазами.

Она выбрала светло-голубое платье в глубине своего гардероба, достаточно простое и элегантное, чтобы его можно было надеть на такое мероприятие, и начала расстегивать его на спине, поморщившись, когда ее пальцы коснулись легких шрамов от побоев Джоффри, поскольку у нее не было Шаи, чтобы это сделать это для нее.

Она ненавидела прикасаться к ним. Она знала, что, скорее всего, они никогда не исчезнут, но сегодня пальцы Сансы неловко погладили их, и ее тело невольно вздрогнуло от этого прикосновения.

Она помнила каждый удар, каждый затупленный край лезвия, каждую тыльную сторону ладони и то, за какое преступление, по ее мнению, они заплатили.

Она вспомнила тот день, когда ее лорд-супруг велел ей раздеться и дотронулся до ее груди, и подумала, что бы он подумал, если бы вместо этого дотронулся до ее спины и увидел шрамы, оставленные там его дорогим племянником, возбудило бы это его так же сильно.

А потом она выбросила эти мысли из головы и продолжила раздеваться сама, ее руки были неуклюжими, потому что в этом она, к своему стыду, полностью зависела от Шаи.

Оставшись в одном нижнем белье, Санса выбрала голубое платье и осторожно надела его, как будто шрамы все еще причиняли ей боль, хотя на самом деле это было не так.

Одевшись, она решила оставить прическу как есть, поскольку сложные прически, которые обычно делала Шая, были не по силам Сансе.

Она взглянула на себя в зеркало и вздохнула.

Раздался стук в дверь, и Санса, подумав, что это слуга, крикнула:

— Да, минутку.

Дверь все равно открылась, и Шая просунула голову внутрь, оглядывая Сансу с ног до головы с чем-то очень похожим на подозрение в глазах.

— Это не то платье, которое я помогла тебе надеть сегодня утром, — сказала она, и Сансе потребовалось мгновение, чтобы понять, почему она выглядела такой сердитой и подозрительной из-за такой вещи, как переодевание, и она сильно покраснела.

— Королева Маргери пригласила меня заняться с ней шитьем, — тихо сказала она, опустив взгляд на свои руки и надеясь, что Шая не станет расспрашивать ее дальше.

Но, к ее удивлению, когда она подняла глаза, Шая улыбалась.

— Хорошо, — сказала она с чуть более сильным акцентом, чем обычно.

Санса удивленно моргнула, и Шай продолжила:

— Я провожу тебя туда.

Санса кивнула.

— Хорошо, — сказала она, потому что знала, что Шая хотела проводить ее туда больше всего на свете из желания защитить ее.

Шая оставила ее в покоях Серсеи, служанка бросила на нее странный взгляд и велела послать за Шаей, если ей что-нибудь понадобится, подчеркивая слова слишком сильно, а затем охранник у дверей покоев Маргери — сир Лорас, и она сдержанно кивнула ему — открыл двери ради нее, и она оставила Шаю позади.

Маргери была не единственной, кто находился в покоях Серсеи. Конечно, Серсея тоже была там, но Санса была несколько удивлена, увидев Оленну Тирелл и, по меньшей мере, дюжину других дам из разных домов, столпившихся в маленькой комнате и увлеченных вязанием.

Она не могла себе представить, кому пришло в голову, что было бы хорошей идеей запихнуть всех этих молодых женщин в новые покои Серсеи, как королевы-матери, а не как королеву.

— Леди Санса, — Маргери встала, чтобы поприветствовать ее, взяв обе руки Сансы в свои и заставив их соприкоснуться.

Санса с трудом сглотнула и убрала руки, как только у нее появилась возможность сделать это, не показавшись невежливой.

— Мы волновались, что ты не придешь, — продолжала Маргери, казалось, не замечая дискомфорта Сансы.

Санса оглядела собравшихся дам; Серсею, которая даже не подняла глаз, когда она вошла в комнату, казалось, была слишком поглощена своим шитьем, хотя Серсея часто говорила ей, что шитье — это особая женская привычка, которую Серсея ненавидит гораздо больше, чем досужие сплетни. На леди Оленну, холодно наблюдавшую за ней, и на других дам в комнате, Ланнистера и Тирелла, а также на дам нескольких человек из команды Тирелла баннера.

Она сомневалась, что кто-то из них особенно беспокоился о ней, независимо от того, приходила она или нет, когда королева приглашала ее на что-то.

Она извинилась, сославшись на то, что ее госпожа опоздала в то утро и, таким образом, стала причиной ее опоздания, что привлекло внимание Серсеи, и села, взяв шитье, которое Маргери предложила ей с быстрой улыбкой, с облегчением уткнувшись в него носом.

Ее уже давно не приглашали на подобные мероприятия, до того, как Маргери прибыла в Королевскую гавань, и, конечно, ей это, казалось, очень нравилось, потому что даже когда Серсея была вынуждена из соображений приличия создать впечатление, что она занимается чем-то другим, а не управляет королевством за спиной своего сына. Вернувшись, она возненавидела присутствие "дочери-предательницы" на подобных мероприятиях. Она бы с большим удовольствием пригласила Сансу куда-нибудь, чтобы поиздеваться над ней или помучить каким-нибудь новым способом, а Сансе больше нравилось шить.

Санса задавалась вопросом, было ли это из-за того, что королева-мать всегда чувствовала себя виноватой, или же она просто терпеть не могла вести себя вежливо с Сансой в присутствии других.

Санса предположила, что это было последнее. Она никогда не видела, чтобы Серсея чувствовала себя виноватой в чем-либо.

— Тебе следовало бы выпороть свою служанку, чтобы она больше никогда не опаздывала, — сказала тогда Серсея, не отрываясь от своей работы.

Санса вздрогнула, зная от Шаи, что эта женщина вряд ли была добра к ней и подозревала ее в чем-то, хотя Шая и не сказала ей, в чем именно.

— Да, ваша светлость.

Однако это заставило ее задуматься об отношениях Шаи и Тириона; притворялась ли она, что любит его, потому что он защитил ее от какого-то преступления, за которое Серсея хотела правосудия, или они действительно заботились друг о друге, как казалось за несколько дней до предложения ее мужа завести у них ребенка?

Маргери широко улыбнулась словам королевы-регентши, хотя что-то в ее глазах, как показалось Сансе, погасло.

— Ее светлость, конечно, очень мудрая, — застенчиво произнесла она, и Санса невольно подавила смех. — Мы как раз обсуждали, разумно ли будет с моей стороны вышить льва или розу на моем шитье. Я думаю, что сделаю из этого новую подушку. Королева-регентша предложила мне каким-то образом объединить и то, и другое, связав их вместе.