Rose Fangs and Wolf Thorns

https://archiveofourown.org/works/7333300?view_full_work=true

Rose Fangs and Wolf Thorns

OUATLovr

Резюме:

""Они говорят "Валар моргулис", — пробормотала Маргери. "Но мы не люди, моя Санса. И мы выжившие".

Маргери выходит замуж за Джоффри и становится королевой Семи королевств. Санса остается.

Глава 1: САНСА I

Текст главы

— Я принадлежу ему, а он мой, с этого дня и до конца моих дней.

И после церемонии и пира Маргери Тирелл стала королевой Семи королевств, женой Джоффри Злорожденного.

В другой жизни, возможно, была бы расплата за все злодеяния этого злого мальчика; возможно, была бы смерть на другой свадьбе, другой король был бы повержен, на этот раз по справедливости.

Но в этот день этого не было.

Вместо этого королева Маргери передала кубок с вином своему мужу, который отпил из него, и она увидела упущенную возможность, когда ничего не произошло, поскольку мгновение спустя она тоже отпила из кубка.

Возможно, часть ее желала, чтобы оно было отравлено, несмотря на то, что она пила то же вино, что и ее новый муж. Возможно, ей было все равно, так или иначе.

Санса не узнает. Она никогда не узнает, хотя всегда будет удивляться.

В конце концов, это был не тот вопрос, который приличные молодые леди задают королевам, которые заявляют, что любят своих мужей. И, кроме того, Санса верила, что Маргери никогда не ответит на этот вопрос.

Санса не знала, как долго продолжалось это мучительное пиршество, когда фальшивые улыбки стали хрупкими, а еда, которая черствела у нее во рту, протухла.

Она слышала замечания, которые продолжал делать ее лорд-супруг, как вполголоса, так и в лицо королю, в то время как король продолжал приказывать ему долить вина, слышала даже, как королева-мать сказала своему сыну, что, возможно, пришло время найти новое времяпрепровождение, чтобы его гостям не стало скучно.

Она услышала смех Джоффри при этом и увидела, как Маргери души в нем не чаяла, позволяя ему обнять себя за талию и нашептывая ему на ухо забавные пустяки, пока он на несколько коротких мгновений не забыл о том, что мучил своего дядю и половину гостей на своей свадьбе.

Санса Старк не осознавала, что сжимает в кулаке свой нож для мяса, пока Шая, якобы пришедшая сюда, чтобы помочь накормить стольких гостей, не выхватила его у нее из рук под видом того, что хочет налить ей вина.

— Пейте, миледи, — сказала Шая мягким и сочувственным голосом, и Санса за это отодвинула чашку.

— Я не хочу пить, — огрызнулась она на свою служанку, с содроганием напомнив себе о первых днях, когда Шаю посылали работать на нее, но не настолько, чтобы она извинялась за свои слова. Она была не совсем уверена в том, что чувствует по отношению к Шае в эти дни, больше, чем тогда, и поэтому это не имело значения.

Ничто не имело значения.

Затем она заметила устремленный на нее взгляд королевы-матери, холодный и пронзительный, и с трудом сдержала румянец, вместо этого снова повернувшись к королю и королеве.

Она не была уверена, поверила бы ей Шая, если бы она сказала женщине, что у нее не было намерения вонзать нож в шею Джоффри или в его грудь, поскольку умер ее брат Робб.

У нее никогда не было намерения доводить дело до конца; она не делала этого с того рокового дня, когда попыталась столкнуть Джоффри с крепостного вала, когда они смотрели на то, что осталось от тела ее отца. Тогда она усвоила ужасный урок, что никогда бы не смогла совершить такой подвиг.

Она знала, что Арья, вероятно, назвала бы ее трусихой за отказ довести дело до конца, и, возможно, так оно и было, но она никогда бы не подняла нож. Не совсем.

Однако было приятно держаться за него.

— И мы проведем церемонию бракосочетания, ваша светлость? Или вы недостаточно мужественны, чтобы выставлять себя напоказ перед своими подданными? — Мягко спросил Тирион, прерывая то, что, без сомнения, было очередной речью Джоффри, судя по выражению лиц Тиреллов, о предстоящей ночи. Сир Лорас выглядел особенно бледным, и Санса внезапно вспомнила о своих предупреждениях Маргери, что выйти замуж за Джоффри было бы ошибкой, о том, как Маргери отшутилась, просто объяснив, что ее брат, конечно же, защитит ее.

Санса моргнула, взглянув на Джоффри, осознавая, что не следила за разговором.

В последнее время она иногда так делала. Ее лорд-муж часто говорил ей за завтраком, что ее глаза остекленели, и она не отвечала ему по нескольку минут кряду. Ей было интересно, заметил ли это кто-нибудь еще.

Джоффри впился взглядом в лорда Тириона и открыл рот, но Маргери заговорила первой, положив руку ему на плечо, которую он, казалось, хотел стряхнуть, но не сделал этого.

— Его светлость почтил мое желание обнажаться только перед ним, — сказала новая королева тем нежным, мелодичным голосом, который, как часто замечала Санса, она использовала в попытке успокоить Джоффри. — Он очень добр, что делает это.

— Да, — довольно натянуто ответил Джоффри, поправляя воротничок. — В конце концов, она моя королева. Не будет никакой церемонии, которая могла бы смутить мою королеву.

Улыбка Маргери стала шире, как будто он только что предложил ей конфету.

— Ваша светлость так добры ко мне. Я только надеюсь, что сегодня вечером доставлю вам удовольствие.

Его взгляд скользнул по ее фигуре так, что Сансе стало дурно. Или, возможно, это было из-за вина.

— О, я думаю, ты мне... очень нравишься, — пробормотал он, и Санса удивилась, как Маргери удалось не покраснеть от этих слов или, по крайней мере, от его тона.

Однако она и бровью не повела.

Джоффри повернулся к своей плененной аудитории с плотоядной ухмылкой на лице, покачиваясь, и Маргери была вынуждена взять его за руку, чтобы он не шлепнулся на задницу.

В конце концов, это выглядело бы не очень любезно с его стороны.

Санса недоумевала, почему Маргери просто не дала ему упасть, когда Джоффри вырвался из ее объятий и объявил собравшимся:

— Мы с моей королевой сейчас удаляемся. Не стесняйтесь... продолжайте празднование. Мой дядя будет виночерпием для любого, кто предъявит на него права.

Затем он издал пьяный смешок, который прозвучал почти безумно, но не совсем, и Санса представила себе его голову на пике, а не голову ее отца.

— Пойдем, любовь моя, — пробормотала Маргери достаточно громко, чтобы быть услышанной, — я очень устала от этих празднеств. Ты настоящий джентльмен, что покидаешь их пораньше ради меня.

А потом они исчезли, и Санса задумалась, сколько синяков будет на лице Маргери утром. Сколько из них будет заметно.

Какая-то часть Сансы испытывала злорадное облегчение от того, что ее не постигла такая ужасная участь, но она с легкостью сменила эту мысль на беспокойство за судьбу своей подруги.

Она не знала, как долго продержится добродушная Маргери в качестве невесты Джоффри.

Она знала, что Маргери лучше играет в эту игру, чем она, но все равно волновалась, потому что никто никогда не смог бы пережить Джоффри.

— Ну что ж, тогда они приступают, — сказал Тирион, возвращаясь на свое место, и Санса подумала, что он намеренно не думает о том, что не давало ей покоя.

Что не так давно это могла быть она, идущая в спальню с Джоффри. Эта мысль заставила ее заметно вздрогнуть, и Тирион бросил на нее обеспокоенный взгляд. В последнее время он делал это все чаще и чаще, глядя на нее с таким беспокойством, словно она была сделана из стекла.

— Вы все еще хотите пойти отдохнуть, миледи? — спросил он тем странно мягким тоном, который, казалось, приберегал только для нее, тем, который она ненавидела слышать, потому что он только напоминал ей о том, что ее муж, несмотря на то, что он был бесом и покрыт шрамами, был наименее чудовищным в своей уродливой семье.

Она взяла его протянутую руку, благодарная, что он не упомянул о том, как сильно она дрожала.

— Я была бы рада, — сказала она ему, не встречаясь с ним взглядом, и позволила Тириону проводить ее со свадьбы обратно в покои, которые она никогда бы не назвала домом, не оглянувшись назад.

Никто не попытался их остановить.

Она и не подозревала, насколько королевой выглядела в тот момент.

Глава 2: САНСА II

Текст главы

Когда они вернулись в свои покои, Тирион выглядел довольно растерянным, когда взглянул на нее, словно чувствовал, что должен попытаться утешить ее, но не совсем понимал, как это сделать.

Этот его взгляд стал ей слишком хорошо знаком, и Санса все еще не была уверена, приносит ли он ей облегчение или тревожит.

Она почувствовала странную уверенность в том, что все вернулось на круги своя, когда он повернулся и отключился на маленьком диванчике у их кровати.

Если бы он этого не сделал, она, возможно, почувствовала бы себя обязанной извиниться перед ним за то, как Джоффри обошелся с ней, а она, конечно, не хотела этого.

В конце концов, она не хотела, чтобы ее утешали.

Самыми приятными моментами для нее были те, когда она была одна или когда она была с Маргери, хотя эти моменты становились все менее приятными, когда она осознавала, что у Маргери, как и у всех в Королевской Гавани, были причины для ее внимания, по крайней мере, в какой-то степени, и, в любом случае, их становилось все меньше и меньше. Приближались дни ее свадьбы с безумцем, который ненавидел Сансу так же сильно, как и вожделел ее.

Теперь она была одна, или настолько одинока, насколько могла надеяться оказаться в городе, окруженная глазами и ушами Ланнистера, и была рада избавиться от этого ужасного предлога для свадьбы, рада, что больше не будет наблюдать, как Джоффри издевается над смертью ее брата и смеется над ее мужем.

Она не знала, как долго простояла там, в простых покоях Тириона Ланнистера, все еще рассеянно держа в руке бокал вина, с которым не расставалась со свадебного пира, который все это время казался ей неуместным.

Она задалась вопросом, заказал ли Тирион ей бокал, чтобы он мог его выпить, или потому, что знал, что этот день будет для нее мучительным.

Она знала, что со дня свадьбы ее муж старался сделать их союз как можно более безболезненным для нее, но почему-то не могла поверить, что он способен на такую доброту.

Тем не менее, ей никогда раньше не давали вина на подобных сборищах. Иногда Серсея бывала жестока и заставляла ее пить, но только для того, чтобы посмеяться, когда она разбрызгивала вино повсюду.

Сегодня она не подавилась своим вином, хотя почти пожалела об этом.

Раздался стук в дверь, в их дверь, и Санса подняла глаза, отставила кубок с вином и крикнула срывающимся голосом, который выдавал ее саму:

— Да?

Она почти ожидала, что войдет Джоффри, уже уставший от своей прекрасной невесты и желающий изнасиловать свою леди-тетю прямо сейчас.

Дверь открылась, и Шай вошла в комнату, окинув взглядом Тириона, рухнувшего на диван, и лицо Сансы, хотя она, к счастью, не стала комментировать, насколько бледной была, когда закрывала за собой дверь, чудом сохранив равновесие, несмотря на сверток в ее руках.

— Я принесла еще еды, миледи, — прошептала она, показывая на маленькое серебряное блюдо, полное маленьких пирожных и сыра. — Вы рано ушли, и я подумала, что вы, возможно, проголодались.

Санса заставила себя отвести взгляд, в котором, без сомнения, она не сомневалась.

— Я не голодна.

Шая кивнула, ничуть не смутившись.

— Что ж, тогда я просто поставлю их туда, миледи, — сказала она, послушно входя в комнату, чтобы поставить блюдо на один из столиков с подушками. — Не желаете ли... чего-нибудь еще?

Было очень много вещей, которых хотела бы Санса Старк, но она знала, что Шая не сможет исполнить ни одну из них, знала, что ей не подобает так жалеть себя, когда ее подруга, несомненно, страдает всего в нескольких залах отсюда.

— Ты могла бы... посидеть немного, если хочешь, — уклончиво сказала она и притворилась, что не заметила, как улыбнулась Шая, усаживаясь рядом с ней у окна с видом на море.

— Этот из Браавоса, — сказала она, указывая на корабль, который был всего лишь пятнышком на горизонте, паруса которого были слишком малы, чтобы разглядеть их отсюда.

Они уже давно не играли в эту игру, в ту, где они угадывали, какие корабли откуда приплыли; Санса устала от этой игры после того, как Шая объяснила, почему ее это так забавляет, но она заставила себя улыбнуться.

— Правда? — Спросила Санса, откусывая кусочек лимонного торта и делая вид, что не замечает ее торжествующей улыбки, делая вид, что теперь ее больше не волнует эта скучная игра.

В конце концов, Шая принесла ей лимонные пирожные. Когда-то они были ее любимыми, и она вполне могла бы съесть их сейчас, раз уж они были здесь.

Шая с энтузиазмом кивнула.

— И сегодня они украшены розами. В честь свадьбы. Просто набит ими до отказа. Моряки выбрасывают их за борт с тех пор, как покинули порт. Она фыркнула, что-то в этом показалось ей особенно забавным, хотя Санса не стала спрашивать почему.

В другой раз Санса рассмеялась бы, потому что не сомневалась, что королева Шипов прибегла бы к подобному легкомыслию, учитывая, на что она пошла, готовясь к свадьбе. Просто чтобы показать всем и каждому, что у Тиреллов были деньги, чтобы быть такими беспечными.

— Я не хочу играть в эту игру сегодня, — наконец сказала она Шае, когда та указала на еще две корзины с розами Тайрелл, и Шая взглянула на нее, а затем пожала плечами в знак согласия, делая то, что она всегда делала, когда Санса о чем-то ее просила.

Шая была, пожалуй, единственным человеком в Королевской Гавани, который беспрекословно выполнял волю Сансы, и это пугало ее в той же мере, в какой приносило облегчение.

— Ты пропустила "Медведя и прекрасную деву" в исполнении лорда Тирелла, — внезапно сказала она, и Санса искоса взглянула на нее. — Это было не очень хорошо, но потрясающе. Ты могла бы посмеяться.

Санса не могла вспомнить, когда в последний раз смеялась.

— Да? — устало спросила она, притворяясь заинтересованной.

Шая, должно быть, заметила это, потому что не стала вдаваться в подробности.

— Почти наверстала упущенное до конца свадьбы.

Это вызвало у Сансы слабый смешок, более сухой, чем она любила.

— Это было ужасно, не так ли?

Губы Шаи дрогнули.

— Да, это было так.

Санса заколебалась, ей хотелось спросить Шаю о чем-нибудь, но она не была уверена, как будет воспринята ее просьба. "Шая... как ты думаешь, ты могла бы найти способ проведать леди Маргери завтра? Как она там?..все в порядке? Только...она моя самая близкая подруга здесь, в Королевской гавани, и...

Шая бросила на нее понимающий взгляд.

— Я дружу с одной из ее фрейлин, — сказала она наконец, — я спрошу о ней.

Санса кивнула. В конце концов, она ничего другого и не ожидала, и сомневалась, что даже это по-настоящему успокоит ее странные тревоги.

Серсея не раз говорила ей, что женщина не может позволить себе заботиться о ком-либо, кроме себя, и Санса обнаружила, что все равно заботится о Маргери, хотя и знала, что Маргери не заботится о ней в такой же степени.

Ей нужно было чем-то отвлечься.

— Откуда ты родом, Шая? — резко спросила Санса.

Шая приподняла бровь, изобразив недоумение от этого вопроса.

— Откуда вы приехали, миледи? — Однако акцент выдавал ее с головой, и Санса продолжала:

— Ты не здешняя. У тебя странный акцент, и ты не знаешь того, что положено знать служанкам, — сказала она беззаботным тоном. — И я вижу, как ты смотришь на лорда Тириона, и как он смотрит на тебя. Может, я еще молода, но я не слепая.

Впервые с тех пор, как они познакомились, щеки Шаи покрылись румянцем, но, возможно, она просто выпила.

— Простите, миледи.

Санса улыбнулась.

— Не стоит. Ты очень красивая женщина, а он... — Она замолчала, не в силах придумать подходящую ложь. Правда заключалась в том, что Санса понятия не имела, что может привлечь любую женщину в ее лорде муже, и поэтому не могла придумать, как бы солгать в этот момент. Каждый раз, когда она смотрела на него, она видела только Ланнистера и получеловека.

Шая рассмеялась.

— Он не такой уж плохой, миледи. Вы, конечно, уже поняли это.

Санса заколебалась.

— Он... он добр ко мне, — застенчиво призналась она, и Шая посмотрела на нее так, словно хотела улыбнуться, но не стала.

— Я приехала сюда с Севера, — сказала она, и Санса приподняла бровь.

— Я с Севера, а ты совсем не похожа на уроженку Севера, — упрекнула она, и Шая ухмыльнулась.

— Я и не знала, что ты уделяешь такое внимание моему акценту, — поддразнила она, и что-то в ее словах задело Сансу, хотя она и не смогла бы сказать, что именно.

— Я из Лората, — внезапно произнесла Шая, и Санса удивленно моргнула.

— Я никогда о таком не слышала, — призналась она после долгой паузы. На самом деле, это звучало знакомо, но Санса была слишком уставшей, чтобы всерьез задумываться об этом.

Шая рассмеялась.

— Это бы меня не удивило. Это один из Вольных городов. Как и Браавос, но в Королевской Гавани никому нет дела до Лората, потому что у них нет торговли с Вестеросом. Они...предпочитаю благочестие всему остальному.

Санса покосилась на собеседницу.

— Как ты здесь оказалась?

Шая рассмеялась.

— Не можешь себе представить, чтобы я молилась богам в любое время суток, а ты?

Санса покраснела.

— Я не имела в виду...

Она махнула рукой.

— Ты сказала, но это правда. Мне там не понравилось. Я сбежала, когда была младше тебя. Побывала в Волантисе и Пентосе. Затем в Вестерос. Я всегда хотела путешествовать, когда была маленькой девочкой.

Санса, прищурившись, посмотрела на нее, решив, что история была гораздо длиннее, чем она рассказывала.

— На что это похоже, там? — тихо спросила она.

Шая прикусила губу.

— По-другому, — сказала она наконец и пожала плечами. — Не лучше и не хуже, просто по-другому. Теплее.

Санса фыркнула.

— Не могу представить себе места теплее, чем Королевская Гавань.

— Ну, это потому, что ты с Севера, — сказала Шая, изображая дрожь. — Я всегда там мерзла. Слишком теплокровная.

Санса задумчиво улыбнулась.

— Думаю, сейчас, побывав там, я бы почувствовала себя по-другому.

Шая пожала плечами.

— Я так не думаю. Твоя кровь никогда не забывает о себе, даже если все остальное в тебе забывает.

Сансе не пришлось долго размышлять над этим, хотя она вздрогнула от этих слов, гадая, были ли они каким-то странным предзнаменованием или это просто разыгралось ее воображение. Раздавшееся позади них покашливание заставило ее подпрыгнуть, едва не уронив лимонный пирог, который она ела, когда, обернувшись, она увидела, что ее лорд-супруг сидит на диване и наблюдает за ними с чем-то похожим на нежность в глазах.

Или, возможно, это была не нежность. Она никогда не могла сказать наверняка, имея дело с Бесом.

— Я, кажется, немного вздремнул, — сказал он с легким самоуничижительным смешком, который Санса уже привыкла слышать от него. Ей это не понравилось.

— Что я пропустил? — его взгляд сосредоточился на еде, и Шая рассмеялась, протягивая поднос ему, чтобы он взял кусочек, а затем снова протягивая его Сансе.

Санса притворилась, что не в курсе заговора Шаи и Тириона по ее откармливанию, поскольку после смерти матери и Робба она плохо питалась, но их методы и в лучшие времена были довольно очевидны. Тем не менее, они были милыми, и поэтому она обычно делала вид, что позволяет им это.

Сегодня Санса покачала головой, а Шая подавила вздох.

— Возможно, мы могли бы поиграть в игру, — предложил тогда Тирион, который, казалось, уловил настроение Сансы, и его голос звучал слишком весело.

Санса вздохнула. Не то чтобы она не ценила его стараний; в конце концов, как она сказала Шае, он был добр к ней. Она просто не могла им доверять.

— Я немного устала, — тихо сказала она, а затем посмотрела на кровать.

Некоторое время назад ее лорд-супруг предложил передвинуть кровать в другой угол комнаты, чтобы они могли спокойно спать. До сих пор он был достаточно любезен, чтобы всегда спать на этом маленьком диванчике в их маленьких покоях, особенно когда напивался, за что Санса была ему ужасно благодарна, хотя никогда не говорила об этом своему лорду-мужу. Тем не менее, кровать так и не была доставлена, потому что иногда Серсея приходила сюда позлорадствовать, и ей наверняка было что сказать по этому поводу, как утверждал лорд-муж Сансы.

Даже ее покои, в которых она была просто леди Сансой, дочерью погибших предателей, были больше, чем те, которые она теперь делила с лордом Тирионом, и она часто задавалась вопросом, почему Ланнистеры должны относиться к дочери мертвого предателя лучше, чем к своей собственной.

Еще одно доказательство того, что они были чудовищами, эти львы.

Тирион прикусил губу, затем, по какому-то тайному настоянию Шаи, Санса предположила:

— Леди Санса...

— Может быть, вы с Шаи могли бы ненадолго прогуляться по садам? — Перебила ее Санса, вложив в свой голос немного надежды. — Джоффри наверняка будет занят, по крайней мере, до конца сегодняшнего дня.

Тирион вздрогнул.

— Конечно, миледи, — сказал он наконец, и Санса понадеялась, что ей удалось скрыть вздох облегчения лучше, чем она думала.

Глава 3: САНСА III

Текст главы

Септа Бейлор. Здесь полно витражей и памятников святым и королям. Это было, пожалуй, единственное красивое место, оставшееся в Королевской Гавани, потому что Джоффри редко приходил сюда помолиться, и все, что не было осквернено прикосновением Джоффри, казалось Сансе прекрасным.

Сансе стало интересно, считает ли Джоффри себя богом и поэтому вообще не испытывает потребности молиться. Она бы не стала сомневаться в этом, если бы это было так.

Она молилась, как всегда, о том, о чем не могла произнести вслух. О том, чего, как она знала, у нее не могло быть.

Она пришла сюда помолиться за жизнь своего отца, когда все еще считала Джоффри существом, способным на милосердие. Королева-мать поощряла ее к этому, более того, велела ей молиться и за его запятнанную душу, вплоть до того самого момента, когда мясник Джоффри срубил голову ее отца с плеч.

Когда Серсея позже заговорила о молитве и о том, как ее собственный отец разочаровал ее в вере в богов, Санса поняла шутку.

Но она продолжала приходить сюда, даже если не была так уверена, что боги услышат ее молитвы, как раньше.

Она молилась за Арью, если та вообще была еще жива. Ради Джона, чтобы он простил ее за те годы, которые она потратила на то, чтобы быть не слишком доброй к нему, если бы он вообще был еще жив. Ради душ бедных Брана и Рикона. Ради души ее отца. Ради души ее матери и Робба, чтобы Отец даровал им справедливость, а Мать — милосердие.

Иногда она ходила в Королевский лес, где росло старое Сердце-дерево, чтобы помолиться Древнему Богу, как это делала ее семья, но это занятие становилось все труднее и труднее, учитывая, что Ланнистеры хотели всегда присматривать за ней, и, в конце концов, она всегда находила то, что нужно. Семь лет — это так романтично, как в детстве. Так научила ее септа.

Она молилась о справедливости. О смерти Джоффри. О причине надеяться.

И на этот раз она молилась за Маргери Тирелл.

Она не видела новую королеву со дня свадебного пира, когда Джоффри, полупьяный, увел свою невесту и скрылся в их покоях.

Это было четыре дня назад, и, хотя Шая обещала рассказать ей об их новой молодой королеве, все, что она смогла выяснить, это то, что Маргери была очень занята, приспосабливаясь к своей новой роли королевы, и редко видела леди, с которой Шая дружила.

Вряд ли это было утешением.

Какая-то часть Сансы задавалась вопросом, не скрывается ли Маргери все еще в покоях Джоффри, ее тело разорвано и истекает кровью, в нем уже живет следующий монстр Ланнистеров, и именно поэтому ее не видели ни Санса, ни Шай.

Наяву ее преследовали мысли о том, что может случиться с ее подругой теперь, когда Джоффри может заявить на нее свои права. Ее любимого брата Лораса не будет рядом, чтобы спасти ее от него, как однажды намекнула ей Маргери.

Она представила себе синяки на этой красивой, нежной коже. Ресницы. Она представила разбитую губу, струйку крови, стекающую по подбородку Маргери.

Она не могла представить себе брачную ночь, и она знала, на какие ужасы способен Джоффри.

Но она знала, что это не так. Маргери просто не могла видеть ее с первой брачной ночи, занятая делами, которыми должна заниматься королева, делами более важными, чем дружба с выданной замуж дочерью мертвого предателя.

Теперь она знала, что Маргери сблизилась с ней, потому что ее семья хотела, чтобы Санса вышла замуж за представителя дома Тиреллов, чтобы они могли стать Хранителями Севера через нее, и когда игра была закончена, Маргери не была столь внимательна. Конечно, у нее тоже не было времени готовиться к своей свадьбе.

Серсея позаботилась о том, чтобы мучить ее подобными вещами, когда она была по уши в выпивке, а Санса была рядом, чтобы разыгрывать из себя жертву, точно так же, как она позаботилась о том, чтобы мучить ее рассказами о своем лорде-муже Бесе.

Но, по мнению Сансы, в их отношениях было нечто большее, чем просто политические игры. В некотором смысле они были подругами, и поэтому она пожалела Маргери за то, что, как ей казалось, происходило с ней прямо сейчас.

— Здесь так мрачно, не правда ли? — голос справа от нее заставил Сансу чуть не выпрыгнуть из кожи, и она обернулась.

— Сир Лорас, — Санса удивленно моргнула. На нем был не белый плащ, а зеленый, дома Тиреллов, и он выглядел неуместно здесь, в Септе. — Я не ожидала увидеть вас здесь. Она покраснела, осознав, что сказала. — Я имею в виду...

Сир Лорас усмехнулся.

— Все в порядке, леди Санса. Обычно я здесь не бываю. Он взглянул на статую короля Бейлора Благословенного, и ей показалось, что она заметила, как он прячет усмешку. — В последнее время я чувствую себя странно набожным.

Санса вполне могла себе представить, почему. Она вспомнила слова Маргери о том, что, если Джоффри когда-нибудь будет плохо обращаться с ней, ее любимый брат не сдержится и будет бороться за ее честь.

Тогда Санса не нашла в этих словах утешения, задаваясь вопросом, хотела ли семья Маргери еще одной кровавой войны между их благородными домами в дополнение к той, которую они уже вели со Станнисом Баратеоном. Теперь она задавалась вопросом, как дому Тиреллов удалось сдержать Лораса.

Санса не возражала бы против гражданской войны, которую он мог бы спровоцировать; она хотела, чтобы Ланнистеры были уничтожены, но ей не хотелось, чтобы Маргери пострадала, и она не хотела оказаться на еще одном поле битвы, как это было, когда Станнис напал на Королевскую Гавань.

— Ты когда-нибудь задумывалась, — внезапно произнес он таким тихим голосом, что Сансе пришлось наклониться вперед, чтобы расслышать его, — что могло заставить кого-то пойти на такое? Пожертвовать всем собой ради общего дела?

Она заметила, что он все еще смотрит на статую, словно ожидая, что она оживет и все объяснит ему.

Санса положила руку ему на плечо, и он напрягся от этого прикосновения.

— Я уверена, что с вашей сестрой все будет в порядке, сир Лорас.

Он повернулся, накрыл ее руку своей и долго смотрел на нее сверху вниз, прежде чем прошептать:

— Вы худшая лгунья в Королевской Гавани, леди Санса. Тебе кто-нибудь говорил это раньше?

Санса нахмурилась, вспомнив, как лорд Бейлиш говорил нечто подобное.

— Да, говорили.

Теперь он уехал, вернулся в Долину, чтобы жениться на ее тете Лизе, и она почувствовала себя еще более одинокой, чем когда-либо.

Он проводил большую часть времени, пока она была здесь, в Королевской Гавани, и, хотя она не всегда считала его своим другом, она думала о нем как о ком-то, кому, как ни странно, несмотря на его репутацию, она могла доверять в этом ужасном месте.

Она задавалась вопросом, сможет ли он полюбить ее тетю так же, как, по его словам, любил ее мать. Если такие вещи, как любовь, вообще имеют значение в отношениях между другими людьми.

Когда она снова подняла глаза, сир Лорас исчез, и Санса снова осталась одна в Септе.

Она вздохнула, так как не думала, что сможет собраться с силами и помолиться еще раз сегодня.

Глава 4: САНСА IV

Текст главы

По словам ее лорда-мужа, Серсея после свадьбы была заперта в своих покоях, отказываясь выходить, и только сиру Джейме и лорду Тайвину разрешалось входить в ее покои, хотя ее лорд-муж подозревал, что последнее было вызвано исключительно тем фактом, что дверь в ее покои была открыта лорду Тайвину сброшенным с ног и все равно вошедший бы.

Вслед за этим он довольно радостно заметил, что она, скорее всего, напилась до смерти от ревности.

Санса притворилась, что не услышала этого замечания, слишком напуганная, чтобы по-настоящему признать его, и продолжала ковырять в тарелке, не притрагиваясь к ней, пока Тирион, казалось, не удовлетворился своей едой и не отправился на поиски лорда Вариса, по той или иной причине, на которую Санса обращала внимание лишь наполовину.

У Сансы мелькнула мысль отправиться верхом, но она сомневалась, что Шая знает, как это делается, поскольку она не была леди, как бы сильно она ни старалась быть таковой в качестве служанки Сансы, и Санса знала, что ей не позволят поехать одной.

Вздохнув, она решила вместо этого прогуляться сегодня вдоль парапетов, окружающих Королевскую гавань, при условии, что не зайдет слишком далеко, потому что там были определенные вещи, которые она не хотела бы видеть. Но если не пройти весь путь до конца, то можно не заметить голов, украшающих внешнюю стену.

Она рассказала об этом Шае, которая настояла на том, чтобы пойти с ней, хотя Санса не могла сказать, что была сильно удивлена.

Между ними говоря, лорд Тирион и Шая, казалось, в последнее время поставили перед собой задачу не выпускать ее из виду, а также откармливать, как домашнюю хозяйку.

Это было бы мило, если бы они оба не были лояльны к Ланнистерам, и, следовательно, не было бы еще одним напоминанием о ее заключении здесь.

Хотя, как она предполагала, она не была по-настоящему уверена в лояльности Шаи. Эта женщина и в лучшие времена приводила ее в замешательство, и это почему-то заставляло Сансу почти доверять ей, хотя дружба с лордом Тирионом ее не вдохновляла.

Сегодня на дорожке никого не было, чему Санса была несказанно рада; ее начинало тошнить от нежелательной компании, а Шая, похоже, заметив, что ее настроение не улучшилось после сна, перестала быть властной. Она больше ничего не слышала о Маргери, хотя сходила на королевскую кухню и знала, что сегодня утром был приготовлен любимый завтрак Маргери, и сказала об этом Сансе, когда та помогала ей одеваться.

Некоторое время они шли молча, бок о бок, Санса смотрела поверх парапета на мир за пределами Королевской Гавани. Шая, казалось, поняла, что Санса, к ее большому облегчению, не хочет разговаривать, и, со своей стороны, казалась погруженной в свои мысли.

В последнее время она обнаружила, что ужасно много гуляет пешком, будь то здесь или в королевских садах, и задавалась вопросом, не спрыгнет ли она однажды с парапета и не упадет ли на один из шипов, которые там держат для заблудших.

В конце концов, она уже не в первый раз задумывалась о подобном.

— Леди Санса, — произнес затем ужасно знакомый голос, звучавший почти восторженно, почти так, как Санса представляла себе сына этой леди, и Санса вздохнула, жалея, что ее муж не смог сказать ей, что Серсея вышла из своей добровольной изоляции, несмотря на все, что он утверждал. Хотя был таким кладезем знаний.

Санса обернулась, выдавив из себя легкую улыбку, которая, как она знала, была не такой правдоподобной, как у Маргери, но девушка, несомненно, оценила бы те усилия, которые ей пришлось приложить, чтобы сохранить ее.

— Ваша светлость.

Улыбка самой Серсеи была натянутой, когда она шла вперед, сопровождаемая двумя королевскими гвардейцами и полупустым бокалом красного вина в левой руке. Другой рукой она взяла Сансу за локоть, и та вздрогнула от этого прикосновения, заставив себя напомнить себе, что не следует отшатываться.

— Пойдем со мной, — приказала Серсея, и Санса поняла, что ей ничего не остается, как подчиниться. Она бросила на Шаю сочувственный взгляд, когда ее служанка обнаружила, что вынуждена идти позади двух королевских гвардейцев, склонив голову и подергиваясь от раздражения, хотя Санса не знала, было ли это из-за новой должности или из-за присутствия незваных гостей.

Молчание затянулось на несколько долгих шагов, пока Серсея допивала свое вино и швыряла пустой кубок, как будто это была всего лишь глиняная кружка, о невысокую стену, ее губы искривились в некоей пародии на улыбку, когда они услышали звон бьющегося стекла внизу.

— Скажи мне, голубка, что ты думаешь о нашей новой королеве? — Внезапно спросила Серсея, наклонив голову к Сансе и глядя на нее так, словно ей было небезразлично, что думает Санса, — впервые за долгое время, насколько могла припомнить Санса.

Санса нервно сглотнула, встревоженная внезапным вопросом, хотя Серсея была не из тех, кто утруждает себя любезностями. По крайней мере, не с Сансой.

— Она... очень красивая. И добрая.

Серсея фыркнула.

— Да, она такая. Но разве она не просто хорошенькая куколка? Я так понимаю, вы разговаривали друг с другом. Она умна?

Санса вытерла вспотевшие ладони о платье. Не стоит распространяться об интеллекте Маргери Тирелл, несмотря на то, что Дом Тирелл не был ей настоящим другом с тех пор, как распался брак с Уилласом. Другая девушка не заслуживала того, чтобы бороться с Серсеей Ланнистер так, как сейчас была вынуждена бороться Санса. — Я... думаю, что да, ваша светлость.

Серсея приподняла бровь.

— Моя маленькая голубка, — сказала она, протягивая руку и заправляя прядь волос Сансе за ухо, и Сансе потребовалось все ее мужество, чтобы не отпрянуть от этого прикосновения, хотя внутри у нее все перевернулось. — Надеюсь, вы понимаете, что я просила своего сына отказаться от вас не из-за каких-либо неприязненных чувств между нами. Малый совет считал, что невеста Тирелла была бы более выгодной, вот и все, и я не могла заступиться за дочь предателя, такую, как вы. Ты по-прежнему очень дорога мне, почти как хорошая дочь.

Санса опустила голову, воспользовавшись этим движением, чтобы освободиться от прикосновения Серсеи.

— Я понимаю, ваша светлость.

Глаза Серсеи сузились.

— И я искренне сочувствую вашему браку с моим младшим братом. Ее губы изогнулись в усмешке. — Я всегда видела в тебе что-то от себя, и это, возможно, научило меня относиться к тебе несколько более сурово, чем следовало бы.

Санса моргнула, удивленная тем, как Серсея понимает это слово.

— Вы отнеслись ко мне не больше, чем я заслуживала, ваша светлость, как к члену почти мертвого Дома.

Серсея улыбнулась; это напомнило Сансе улыбку, которую могла бы изобразить змея перед тем, как нанести удар.

— Все равно. Я хочу, чтобы ты знала, что ты всегда можешь прийти ко мне, если тебе что-нибудь понадобится. — Она похлопала Сансу по руке.

Санса задавалась вопросом, знала ли королева-мать, что ее уловка настолько прозрачна, или в этом был смысл, поскольку она верила, что ее голубка была настолько доверчива, что однажды попалась на эту удочку.

Но Санса больше так не поступала, не тогда, когда в первый раз ее отец потерял голову.

И все же было странно приятно осознавать, что Серсея вернулась к привычным играм с Сансой. Что угрозы и насмешки прекратятся, хотя бы ненадолго, потому что она верила, что Санса все еще может быть ей полезна.

Даже если это было только потому, что она хотела узнать о Маргери.

Санса выдавила из себя улыбку.

— Я никогда этого не забывала, ваша светлость.

Серсея прищурилась, глядя на нее, словно пытаясь понять смысл ее слов или, возможно, пытаясь решить, есть ли в них какой-то скрытый смысл. Санса задумалась, догадается ли она об этом.

— Вы знали, что Тиреллы хотели выдать вас замуж за Уилласа Тирелла, их старшего сына, калеку?

Санса прикусила губу.

— Я... Узнала об этом, ваша светлость.

Серсея рассмеялась, и в ее голосе зазвучали жестокие нотки, так сильно напомнившие Сансе Джоффри.

— Они бы продали тебя, как скот, и ты бы доживал свои дни далеко отсюда, просто играя в их игру. Разве ты не рада, что вместо этого вышла замуж за моего младшего брата? По крайней мере, он, несмотря на все свои... недостатки, может... помочь тебе.

Санса вспыхнула. На мгновение она подумала о том, чтобы рассказать Серсее о своих истинных чувствах, о том, что, конечно, лучше быть пешкой Тиреллов, чем Ланнистеров, потому что они не причастны к жестоким убийствам ее семьи, но она знала цену такого заявления.

— Очень благодарна, ваша светлость, — выдавила она из себя.

Серсея рассмеялась.

— Иногда мне кажется, что мой лорд-отец согласился на ваш брак, потому что надеялся, что вы придушите моего младшего брата во сне. Я, конечно, не стала бы вас винить. — Она ухмыльнулась, и ее голос потемнел при следующих словах. — Если мы не сможем заполучить тебя, то никто не сможет.

Санса побледнела, поняв угрозу, и вскоре нашла какой-то предлог, чтобы оставить Серсею на дорожке и развернуться, Шая молча последовала за ней, хотя и чувствовала растущее раздражение другой женщины по отношению к Серсее, хотя та и держала язык за зубами. Все равно Серсея скоро обрушится на голову ее отца, и Санса поймала себя на том, что совершенно не желает этого видеть.

Она ходила посмотреть на это всего один раз с того ужасного дня, когда Джоффри заставил ее смотреть на это, чтобы насладиться ее болью. Она с трудом узнала человека, который когда-то был ее отцом.

Гротескная маска закрывала уродливое, изрытое оспинами лицо, обглоданное птицами, с выпавшими волосами и отвратительными лоскутами кожи, прилипшими к черепу.

Но какая-то часть ее все еще узнавала своего отца, несмотря на все это, и это пугало ее.

Санса больше не возвращалась.

Ей было интересно, что увидит Серсея, когда в конце концов наткнется на это. Увидит ли она тайную решимость Сансы не становиться еще одной головой на стене, независимо от того, сколько красивых слов ей придется при этом сказать, или она просто увидит еще одного мертвого человека, который пытался помешать ей и потерпел неудачу.

Глава 5: Взгляд САНСЫ

Текст главы

— Сегодня король возвращается к рассмотрению жалоб народа, — беззаботно сказал Тирион, поворачиваясь спиной, пока Шая помогала Сансе надеть легкое платье цвета перламутра и чулки.

Сердце Сансы замерло, и она заставила себя успокоиться под понимающим взглядом Шаи.

— Да? — пробормотала она, притворяясь незаинтересованной, прекрасно понимая, что ни один из них ни на секунду ей не поверил.

Шая двинулась следом за ней, свободно завязывая платье, как она предпочитала, ей не нравилась мысль о том, что она задохнется в каком-то платье, ведь она и так провела достаточно времени в клетке.

— Его королева сопровождает его, по крайней мере, так мне сказали, — прошептала ей Шая, и Санса рассеянно кивнула, лениво размышляя, было ли это так долго просто потому, что они оба наслаждались своим только что заключенным браком, или потому, что им пришлось подождать, пока синяки на теле Маргери сойдут.

Ну, возможно, не совсем праздно. Эта мысль не выходила у нее из головы с тех пор, как новые королева и король забаррикадировались в своих покоях и объявили, что все это время будут праздновать.

— Я полагаю, ты захочешь пойти, — со знанием дела сказал Тирион, и Санса покраснела.

Она никогда раньше не хотела пойти и стать свидетельницей недовольства подданных короля. Они обычно заканчивались болью и мучениями для просителя, независимо от его бедственного положения, потому что Джоффри так любил причинять боль простым людям.

Когда она была Сансой Старк, Джоффри приказал ей присутствовать при исполнении каждого приговора.

Когда она стала женой Тириона, то обнаружила, что у нее появилось еще несколько свобод, которых раньше не было, и одна из таких свобод заключалась в том, что Джоффри, казалось, забывал приказывать ей уходить примерно половину времени, а Тирион настаивал на том, что вторую половину ей вообще не нужно было уходить.

Но Маргери была бы там.

Она кивнула, слишком пристыженная, чтобы смотреть Тириону в глаза.

Он вздохнул, и она поняла, что он, вероятно, счел бы своим долгом пойти с ней, чтобы убедиться, что Джоффри не будет приставать к ней.

Она выдавила из себя слабую улыбку.

— Я собиралась посмотреть с балкона, — сказала она и замолчала. — Шая может пойти со мной.

На лице Тириона отразилось странное облегчение.

— У меня еще одна встреча с Малым советом, — сказал он ей извиняющимся тоном, но Санса лишь пожала плечами.

Она знала, что ее лорд-супруг хотел защитить ее от Джоффри при любой возможности, но, как однажды сказал Джоффри, все они были здесь для его развлечения; хотя присутствие Тириона, возможно, и могло уберечь ее от побоев, он мало что мог сделать по-другому. Шая кивнула.

— Конечно, миледи.

Тирион бросил на Шаю взгляд, который Санса не смогла понять, прежде чем вздохнуть, пробормотать что-то о женщинах и уйти.

Когда он ушел, Шая хихикнула, а Санса взглянула на него, приподняв бровь.

— Теперь вы леди Ланнистер, леди Санса, — объяснила Шая довольно тихим голосом, в котором не было и намека на юмор, — вы могли бы получить от своего мужа все, что угодно, если бы захотели.

Она неодобрительно посмотрела на Шаю.

— Но мне ничего от него не нужно.

Шая заколебалась.

— Совсем ничего? — спросила она.

Настала очередь Сансы удивленно приподнять бровь.

— Вы имели в виду что-то конкретное?

Настала очередь Шаи покраснеть, хотя вряд ли Санса когда-либо краснела так сильно.

— Нет, миледи.

Возможно, Сансе это только показалось, но в тот момент ей показалось, что в голосе девушки прозвучало почти облегчение.

Их путь до тронного зала был недолгим, потому что Санса была на взводе и не могла не заметить множество молодых женщин, мимо которых они проходили, перешептываясь между собой, и не могла не представить, что все они перешептываются о Маргери.

Сегодня Санса оказалась на балконе среди довольно большой группы дам, хотя и была рада видеть, что Серсеи среди них не было, она стояла среди столпившихся дворян внизу, в тронном зале, но не настолько близко к Железному трону, чтобы ее можно было принять за все еще держащую его.

Джоффри, как обычно, развалился на Железном троне, словно кот, и иногда Санса ловила себя на том, что удивляется, как ему может быть так удобно в этом кресле, когда он смотрит на своих подданных сверху вниз с таким ужасом, каким сам и был. Он тоже улыбался и выглядел иначе, чем в последний раз, когда она его видела, хотя она не могла бы сказать, что именно заставило его казаться другим.

Однако ее взгляд был прикован не только к нему.

Маргери сидела на стуле с высокой спинкой справа от трона, чопорная и правильная, настоящая леди, аккуратно сложив руки на коленях. На ней была корона, которую надели ей на голову в день свадьбы, уложенная в замысловатую прическу, которая обвивала ее голову и каскадом ниспадала на спину, и Санса заметила, что в нее были вплетены пряди мерцающего золота.

Платье, которое она надела, было темно-красным, цвета Ланнистеров, с зеленым и золотым шитьем вокруг низкого горла, напоминавшим виноградные лозы, которые тянулись вверх, чтобы задушить ее, подумала Санса. Рукава тоже были прозрачными и зелеными, они поблескивали в свете тронного зала и доходили Маргери чуть ниже локтей.

Оно напомнило Сансе то, что могла бы носить Серсея, хотя Маргери смотрелась в нем лучше.

Она была красива, без намека на уродство, которого Санса ожидала после стольких лет, проведенных в обществе Джоффри.

Долгое мгновение она была в замешательстве, не понимая, как такое могло случиться; возможно, она представляла себе эту Маргери, потому что правда была слишком ужасна для ее сознания, но Санса моргнула, и Маргери осталась такой же прекрасной и нетронутой, какой была мгновение назад.

— Вот, видишь? — Прошептала Шая ей на ухо, снова привлекая внимание Сансы. — Твоя королева выглядит вполне прилично.

Санса рассеянно кивнула, все еще сбитая с толку, вспоминая с полдюжины угроз, которые Джоффри высказал в ее адрес, о том, что он сделает с ней в ночь их свадьбы, когда она еще была помолвлена с ним.

Затем она поняла, что неправильно сформулировала, и покраснела.

— Она не моя королева.

Шая фыркнула от смеха.

— Конечно, миледи.

Санса закатила глаза, напряжение покинуло ее на мгновение, прежде чем Джоффри заговорил, и она поймала себя на том, что напрягает слух, несмотря на то, что обычно она избегала его слов хотя бы из отвращения.

— У одного из моих людей есть ко мне претензии, — громко объявил Джоффри, нетерпеливо махнув рукой, и двое королевских гвардейцев вытолкнули вперед человека в лохмотьях, явно из простонародья, который едва не задрожал от страха.

Санса вздохнула.

Джоффри закатил глаза в сторону сира Меррина.

— Если этот человек наскучит мне так же, как предыдущий, сир Меррин, вы принесете мне его занудный язык и его член. Посмотрим, какой из них окажется более полезным на моей тарелке за ужином. Кто он? — Спросил Джоффри, выглядевший уже скучающим.

Сир Меррин наклонил голову, и от его голоса у Сансы мурашки побежали по спине, когда он ответил достаточно громко, чтобы она услышала:

— Да, ваша светлость. Крестьянин, которого мы застали порочащим имя королевы на улицах, — добавил он, всегда готовый помочь своему королю. — Вы приказали арестовать любого, кто порочит имя вашей королевы.

Санса удивленно приподняла бровь, недоумевая, что стоит за таким приказом, потому что Джоффри, безусловно, всегда нравилось слушать жестокие сплетни о Сансе, когда она была его леди.

Джоффри бросил холодный взгляд на стоящего перед ним человека, страх проклятого человека теперь стал более понятным, хотя, конечно, было бы разумно сохранять его, стоя перед Джоффри, и Санса заметила легкое волнение в глазах короля.

Судя по состоянию кожи Маргери, прошло довольно много времени с тех пор, как ему приходилось кого-то мучить.

— Как ты смеешь плохо отзываться о королеве? — Потребовал ответа Джоффри, — О моей королеве? Скажи мне, крестьянин, тебе не нравится, что у тебя есть голова?

Затем он рассмеялся, громко и звонко, над угрозой, над маленьким человечком, съежившимся в ответ на нее.

Джоффри взглянул на Маргери, и, почти не успев вовремя, девушка тоже рассмеялась, ее смех был теплым, музыкальным и гулким в Большом зале.

Санса подумала, что ее, наверное, стошнило.

Принц Оберин, стоявший неподалеку, выглядел точно так же, хотя, возможно, не столько из-за реакции Маргери, сколько из-за самого Джоффри. Он наклонился и прошептал что-то на ухо Элларии Сэнд, прежде чем посмотреть прямо на Сансу.

Санса покраснела и отвела взгляд.

Арестованный все еще говорил, и она заставила себя сосредоточиться на его словах.

— Ваша светлость, — сказал маленький человечек, не решаясь поднять глаза на своего короля. — Добрая королева Маргери пообещала раздать остатки свадебного пира простому люду Королевской Гавани, — сказал мужчина, и с каждым словом его голос звучал все громче.

Санса недоумевала, почему простые люди все еще утруждают себя обращением к своему королю с жалобами. Неужели они до сих пор не усвоили свой урок?

Джоффри махнул рукой, когда мужчина замолчал.

— Я знаю об этом, — сказал он, поворачиваясь и улыбаясь своей королеве, которая улыбнулась в ответ, и улыбка эта была такой яркой, словно он подарил ей солнце. — Моя госпожа очень добра.

— Так и есть, — согласился маленький человечек, — но обещанные объедки так и не прибыли. Многие из простых людей, ну, мы задавались вопросом, ведь многие из нас голодны, почему... — тут его голос прервался, и он с трудом сглотнул.

Глаза Сансы сузились, когда она увидела ухмылку, с которой Серсея посмотрела на очень бледную Маргери.

Джоффри нахмурился, выглядя довольно озадаченным, и на мгновение Санса поймала себя на том, что ждет, когда он задастся вопросом вслух, почему, во имя семи кругов ада, его должны волновать несколько мертвых крестьян или обещание, данное им королевой, поэтому она была несколько удивлена, услышав, как он сказал:

— Вы обвиняете миледи во лжи?

Мужчина поспешно замотал головой.

— Нет, ваша светлость, нет...

— Так почему же известие так и не пришло? — Спросил Джоффри, наклоняясь вперед на стуле и внезапно проявляя интерес к происходящему.

— Мы не знаем, ваша светлость, вот почему...

Джоффри поднял руку, заставляя его замолчать.

— Я не тебя спрашивал, — сказал он с раздражением в голосе, и мужчина, казалось, еще больше замкнулся в себе, хотя Санса не могла понять почему.

Последовала долгая, неловкая пауза, во время которой Санса могла бы догадаться, что случилось с этой едой, хотя на самом деле она удивлялась, почему Джоффри это вообще волнует.

До этого его никогда не интересовало положение простых людей, и она подумала, что обычно он бы уже приказал отрубить этому человеку голову, а не просто намекал на это.

— Ах, — раздался неуверенный голос из задних рядов толпы знати, и Санса с опаской наблюдала за медленным продвижением мейстера Пицеля к тронному залу, поскольку знала, что он всегда был за Ланнистеров и не посмел бы сказать дурного слова о Серсее, но что он он тоже не осмелился бы сделать ничего такого, чего не желал бы король.

Санса не понимала, почему несколько кусочков еды были так важны, и снова взглянула на королеву-мать, на этот раз в замешательстве.

Если бы ее лорд-супруг был здесь, Санса не сомневалась, что лорд Тирион отпустил бы несколько остроумных замечаний о серьезности сложившейся ситуации и что, возможно, она занялась бы чем-то гораздо более интересным, чем наблюдение за Серсеей.

Серсея выглядела почти такой же бледной, как и Маргери, при упоминании о пропавшей еде, ее жесткий взгляд был направлен на мейстера Пицеля, который находился слишком далеко, чтобы его старые глаза могли его разглядеть, хотя Санса прекрасно это видела.

— Похоже, в этом вопросе возникла некоторая путаница, и никто не виноват, — сказал мейстер, прочистив горло и неловко оглядевшись, но, похоже, придя к выводу, что он здесь сам по себе, когда Серсея даже не соизволила взглянуть на него. — И, возможно, именно поэтому еда так и не попала по назначению.

Джоффри снова выглядел скучающим, ссутулившись на своем троне и ковыряя ногти.

— Ну?

— Королева-мать приказала раздавать объедки собакам, в то время как королева приказала раздавать объедки бедным, — глубокомысленно изрек мейстер, как будто его слова были началом всякой мудрости, и Санса едва удержалась, чтобы не закатить глаза. — Произошла просто... путаница.

Джоффри, прищурившись, долго смотрел на мать, но затем снова повернулся к сиру Меррину, очевидно, желая покончить с этим представлением.

— Тогда у меня есть решение, — сказал он с мрачным ликованием в голосе, которое мгновенно заставило Сансу занервничать. — Убейте собак и раздайте их бедным. — Он рассмеялся. — Вместо этого они могут съесть их!

— Ваша светлость... — начало умолять жалкое маленькое существо, стоявшее перед троном, упав на колени и протягивая руки в мольбе.

Санса снова вздохнула.

Джоффри вскочил на ноги, сверкая глазами.

— Молчать! Я еще не закончил с вами. Вы все еще оскорбляете мою леди. Что он сказал, сир Меррин?

Сир Меррин поторопился с ответом.

— Он назвал ее светлость лгуньей и обвинил ее еще и в том, что она лживая шлюха.

— Вот так, — сказал Джоффри, нахмурившись. — А вы не являетесь ни тем, ни другим, не так ли, миледи? Он не стал дожидаться ответа. — Итак, — сказал он, свирепо глядя на мужчину на полу, — я должен подать вам пример. Возможно... да, возможно, я прикажу отрезать вам язык и член. А потом и голову. Что вы думаете, миледи? Переживет ли это твое имя?

Джоффри повернулся, теперь уже с вожделением глядя на свою королеву, и весь двор, казалось, замер, когда леди Маргери встала и подошла к своему мужу.

Она протянула руку, и он пожал ее, а Санса удивилась, как она могла добровольно прикоснуться к такому существу.

— Я думаю, что ты очень мудрый, любовь моя, — пробормотала она с той лучезарной улыбкой, с которой говорила о том, как она заботится о простых людях.

Затем она наклонилась вперед и поцеловала его в губы таким открытым поцелуем, что Джоффри выгнулся навстречу ей, выглядя почти отчаявшимся, когда она отстранилась.

Санса начинала понимать, почему их новая королева не была покрыта синяками, эта женщина так сильно отличалась от той доброй женщины, которая подружилась с ней почти сразу по приезде в Королевскую Гавань, что жутко напомнило Сансе о том, как даже Серсея была добра к ней в самом начале.

Сир Меррин протянул руку и поднял обвиняемого на ноги, рыдающего и умоляющего.

Санса почувствовала, что завтрак застревает у нее в горле, как раз в тот момент, когда Маргери и Джоффри остановились, чтобы глотнуть воздуха, и на них обрушилась следующая обида.

В какой-то степени она поняла, почему было так много облегчения, когда Маргери вышла замуж за Джоффри, а не за Сансу. Это было не потому, что дворяне Королевской Гавани вообще заботились о ней, а скорее потому, что Маргери умела обращаться с Джоффри так, как никто другой не мог понять.

Санса понимала, что в какой-то степени Маргери должна была контролировать его, удерживать от совершения чего-то слишком ужасного, служа мелким отвлекающим маневром, пока Малый совет правил Вестеросом от его имени. Вот почему он имел дело с хулиганами, оскорблявшими его королеву, а не с более важными делами, такими как война со Станнисом Баратеоном.

Предполагалось, что она должна была обуздать его склонность к садизму, а не поощрять ее. Не присоединяться к нему в этом.

— Мне... нужно уйти, — сказала она Шае, которая понимающе кивнула, вглядевшись в ее лицо.

— Конечно, — пробормотала она, идя впереди Сансы, чтобы быстрее расчистить ей путь, и Санса последовала за ней, радуясь, что происходящее внизу было слишком интересным, чтобы хоть раз в жизни кто-нибудь обратил внимание на нее.

Но затем она обернулась в дверях, в последний раз, и увидела, что глаза их новой королевы следят за ней, их непостижимая глубина затуманилась.

Уходя, Санса гадала, которая из Маргери настоящая.

Глава 6: ВЗГЛЯД САНСЫ

Текст главы

— Ваша подруга, новая королева, кажется, произвела настоящий фурор при дворе, — сказал ее лорд-супруг, когда они вместе обедали в тот день. Заседание Малого совета прошло гораздо быстрее, чем обычно, и, возможно, это было связано с тем, что их король вернулся к своему времяпровождению.

Санса сглотнула, еда во рту внезапно стала сухой и безвкусной.

— Так и есть.

— Ходят слухи, что такие юные леди, как вы, делают ставки, которые, вероятно, неуместны, задаваясь вопросом, как ей удается держать Джоффри на поводке, — продолжил Тирион. — Или сколько времени потребуется Двум Ужасам, чтобы убить всех в Королевской Гавани. Я не думаю, что в чьи-то намерения входило дать ему королеву, которая не захотела бы править им в ответ.

Санса сделала большой глоток вина.

Он бросил на нее долгий, понимающий взгляд.

— Леди Санса, новая королева — такой же участник этих игр, как и все мы. Возможно, даже больше.

Санса, конечно, знала это. Знала, что Маргери смеялась и мило улыбалась этому ужасному маленькому созданию, за которого она вышла замуж, потому что поступить иначе было бы глупо, поставило бы под угрозу само ее существование. Знала, что Маргери поступила умнее, чем она сама, и что Джоффри прислушивался к ней больше, чем к кому-либо другому.

Но все равно было ужасно видеть, как Маргери смеется над страданиями другого человека, видеть, как она целует Джоффри после того, как он совершил то, что совершил, думать о том, как она лежала в его постели и говорила ему, что он король, своим милым голосом, подбадривая его...

— Сегодня вечером за ужином у нас будет гость, — объявил Тирион, и Санса, моргнув, посмотрела на него с того места, где Шая расчесывала волосы.

— Да? — она изобразила безразличие, потому что обычно, когда у ее лорда-супруга бывали гости, это был кто-то вроде лорда Вариса или сира Джейме, и ей любезно предлагали пойти побродить по садам, или что там она делала весь день, пока они разговаривали наедине.

Обычно ее саму не приглашали на подобные сборища, и, по большей части, Санса была рада пропустить их.

— Принц Оберин Мартелл, — сказал Тирион, окидывая ее долгим испытующим взглядом. — Он, э-э, скорее, сам напросился.

Санса моргнула, глядя на него.

— А-а. Ты бы хотел, чтобы я ушла, когда он придет?

Тирион заколебался.

— Я думаю, миледи, если вы не против, свежее лицо пошло бы вам на пользу. Он прочистил горло. — Однако имейте в виду, что принц Оберин несколько... отличается от большинства лордов, к которым вы, возможно, привыкли.

Санса покосилась на него.

— Он не единственный известный мне лорд, который посещает бордели, милорд.

На этот раз Тирион прочистил горло чуть громче.

— Да, хорошо. Все так же. Весьма вероятно, что он навещает нас, потому что ему что-то от нас нужно. Не забывай, что он известен как гадюка.

— Ты известен как Бес, — заметила Санса, не совсем уверенная, дразнит она его или нет.

— Да, — согласился он, осторожно взглянув на нее, как будто тоже не понимал, к чему клонятся ее слова.

Вскоре она улыбнулась.

— Не волнуйся. Я не дам тебе повода для беспокойства. Принц Дорна меня не интересует.

В конце концов, она была Сансой Старк. Она была ужасна в политических играх, как и вся Королевская гавань, а Дорн был так далеко.

Тирион вздохнул с облегчением.

— Хорошо, — сказал он, и она взглянула на него, приподняв бровь. — Я имею в виду...

Санса фыркнула. Затем,

— я хотела спросить... — она нервно прикусила нижнюю губу, — Не научишь ли ты меня играть в эту игру из "Свободных городов"?

Он удивленно моргнул, глядя на нее.

— Сайвасс? — уточнил он, и Санса кивнула, выдавив улыбку.

Он не раз мимоходом упоминал об этой игре, поскольку приобрел ее на кораблях, недавно прибывших с Пентоса, — стратегической игре, которую любили пентоши и жители Дорна и которая еще не совсем прижилась в Вестеросе, потому что здесь им нравились игры с более высокими ставками.

Санса каждый раз отшивала его, не желая оставаться с ним наедине на протяжении всей игры.

— Я думаю... это очень продуманная игра, — осторожно сказала она. — Мне бы не помешало подумать о чем-нибудь другом.

Тирион долго смотрел на нее, а затем хлопнул в ладоши.

— Да, — сказал он, как ей показалось, чересчур радостно, и она с легким уколом вины подумала, не нашел ли он в Королевской Гавани кого-нибудь еще, с кем можно было бы поиграть в эту новую игру. — Очень хорошо.

Он поспешил туда, где в ящике стола в дальнем конце комнаты были спрятаны доска и фигуры, и отнес их обратно на обеденный стол, а Санса снова села, расправив юбки и на мгновение притворившись, что она такая же хорошая актриса, как и Маргери.

По крайней мере, ее мужу было легко угодить, хотя у Сансы было чувство, что это скорее из-за ее сурового обращения с ним в начале их брака, чем из-за того, что она согласилась проводить с ним время сейчас.

Она смирилась с тем, что ее муж не хочет ее в плотском плане, и была так же, как и она, готова сохранить то, что вряд ли можно было назвать их отношениями, платоническими, и все еще мог быть добр к ней, когда другие этого не видели.

Конечно, она этого не понимала, потому что Серсея однажды сказала ей, что мужчинам от женщины нужно только то, что у нее между ног, но, тем не менее, она смирилась с этим.

— Как ты играешь? — скептически спросила она, глядя на множество разных фигур, ее из нефрита и его из слоновой кости, в то время как ее муж сел напротив нее и начал расставлять фигуры на доске.

— Это стратегическая игра, — объяснил Тирион, — и каждый может играть в нее немного по-своему. Цель игры — убить моего короля раньше, чем я убью твоего, и до этого разбить как можно больше моих фигур своими собственными.

Это напомнило ей одну или две игры, в которые она играла дома, в Винтерфелле, хотя они сильно отличались от этой. Намного проще.

Возможно, ее лорд-супруг думал, что она могла бы чему-то научиться в этой игре.

Возможно, она могла бы.

Санса покосилась на шахматную доску, пока ее муж расставлял фигуры, и потянулась за бокалом вина.

Затем она потянулась, не совсем понимая, что на нее нашло, и положила ладонь на его пухлую руку.

— Возможно...подожди, пока игра не закончится, — тихо сказала она, вспомнив слова Шаи о том, что она может попросить у него все, что ей нравится, и он с радостью даст ей это. — Держи голову ясной.

Он долго смотрел на нее, а затем рассмеялся низким горловым смехом.

— Это опасная вещь — приказывать Ланнистерам отставить вино, — сказал он, и Санса с трудом сглотнула. Казалось, он понял, что его шутка не удалась, и вздохнул, отодвигая бокал с вином на край стола и печально поглядывая на него каждые два-три оборота.

Санса вздохнула с облегчением.

Она не могла чувствовать себя комфортно в обществе тех, кто так хорошо разбирался в вине, после того как увидела, как оно подействовало на королеву Серсею, и, как бы сильно он ни старался, Санса все равно представляла, как лорд Тирион наполняет ее вином и насилует ее.

Она вспомнила, как он притворялся пьяным на их свадьбе, как он поразил ее, когда она поняла, что он не так пьян, как утверждал.

И она что-то почувствовала...у нее почти потеплело на душе при виде того, как он делает что-то только для нее, хотя она знала, что ей вообще не должно быть дела до этого.

Однако в наши дни очень немногие люди потакали Сансе Старк.

Ей потребовалось несколько ходов, чтобы освоиться с игрой, Тирион терпеливо объяснял, почему она не могла сделать определенные ходы или почему он смог взять одну из ее фигур, а Санса не была уверена, то ли она начала лучше понимать, то ли просто запуталась еще больше.

— Но... это же слон, — наконец ошеломленно произнесла Санса, когда его последний слон забрал ее дракона. — Почему он такой мощный?

Она слышала о слонах, читала о них. Они жили на юге, в Эссосе, и в землях за его пределами. Это были великие, громадные существа, которых ценили за мудрость, но не за силу, иногда они участвовали в битвах, но в целом считались слишком послушными для настоящих сражений, в отличие от драконов и лошадей.

Тирион одарил ее страдальческой улыбкой.

— Я думаю, что создатели этой игры понимали, что, как и в жизни, есть элементы, которые могут стать полезными, потому что их упускают из виду.

Санса взглянула на него, гадая, не был ли это какой-то секретный код, которого она не понимала, и вздрогнула, услышав стук в дверь их покоев.

Она не осознавала, как долго они играли в эту игру, и, взглянув на дверь, поняла, что на самом деле проголодалась.

Ее лорд-супруг вздохнул, поднялся на ноги и пошел открывать дверь, бросив последний нерешительный взгляд на Сансу.

Принц Оберин и его подруга Эллария Сэнд, или "дорнская бастардка", как Серсея не раз называла эту женщину, стояли прямо за дверью, и принц шептал что-то на ухо Элларии, отчего та заливалась смехом.

Санса поднялась на ноги, в очередной раз разглаживая платье и чувствуя себя глупо из-за того, что так увлеклась игрой, что забыла, что у них гости.

Ее мать отчитала бы ее за то, что она, по крайней мере, не переоделась перед тем, как поприветствовать их, за то, что она была плохой хозяйкой, даже если бы ей частично принадлежала только эта маленькая комнатка в Красном замке.

Эта мысль утолила внезапное чувство голода в ее животе.

Эллария Санд была прекрасна, как всегда, в почти прозрачном золотистом платье без рукавов и с глубоким вырезом, подчеркивавшим ее смуглую кожу, с волосами, убранными назад в красивую сетчатую повязку, и подведенными черным глазами.

Санса не могла не подумать, что ее возлюбленный был так же красив, и покраснела, когда он перевел взгляд на нее. Его рубашка была расстегнута, открывая красивую, стройную грудь, и Санса поймала себя на том, что ей трудно не смотреть на тонкие волоски на ней.

— Я надеюсь, ты не возражаешь, что я привел свою возлюбленную, Элларию, — сказал Оберин обманчиво мягким голосом, входя в их довольно тесное помещение.

Тирион покачал головой, даже одарив женщину широкой улыбкой.

— Вовсе нет, вовсе нет. Добро пожаловать, миледи.

Она фыркнула.

— Я не леди. В этом месте меня слишком часто так называют.

Сансе говорили, что Арья больше всех в их семье походила на свою тетю Лианну, что она была точь-в-точь такая же, как тогда, и вела себя совсем не так, как тогда.

Тирион неуверенно посмотрел на них обоих.

— Тогда приношу свои извинения, — сказал он, и в его голосе Санса распознала легкую усмешку.

Принц Оберин повернулся к ней и скромно кивнул.

— Леди Старк, — довольно сухо поприветствовал ее принц Оберин.

Тирион не потрудился поправить его по поводу титула, что вызвало у Сансы некоторое облегчение, даже когда она неловко присела в реверансе и заняла свое место, не глядя ни на кого из гостей.

В конце концов, она никогда не была леди Старк. Это была ее мать, ныне покойная, и она была выдана замуж за лорда Тириона до того, как получила титул леди Старк вместо своей матери.

Как будто кто-то мог это допустить.

— Принц Оберин. Эллария Сэнд, — чопорно произнесла она, не обращая внимания на румянец, вспыхнувший на ее лице, когда она услышала тихий смех его леди, который она быстро подавила.

Сансе говорили, что Арья больше всех в их семье походила на свою тетю Лианну, что она была точь-в-точь такая же, как тогда, и вела себя совсем не так, как тогда.

Ей стало интересно, видел ли принц Оберин, когда смотрел на нее, ее тетю.

— Ты играешь в сайвасс, — внезапно сказал принц Оберин, косясь на доску, которая все еще лежала на столе, фигуры все еще были на своих местах.

— Пытаешься, — съязвил Тирион с застенчивой усмешкой. — Боюсь, никто из нас не настолько искусен в этом, как, должно быть, ваши люди в Дорне.

— Это не то, что я слышал о вас, лорд Тирион, — холодно произнес принц Оберин, — Или слухи о вашей работе в Черноводной беспочвенны?

Санса не была уверена, но ей показалось, что комплимент смутил ее мужа.

Должно быть, это было нелегко — расти ненавистным ребенком Ланнистеров.

Эта мысль, конечно же, напомнила ей о Джоне, о том, каким он вырос, и ее симпатия к лорду-мужу испарилась в следующее мгновение.

Тем не менее, она поймала себя на том, что предлагает:

— Возможно, нам стоит поесть, — и хлопнула в ладоши, призывая Шаю и Пода принести им еду.

Ее муж, казалось, испытал некоторое облегчение.

— Да, конечно, — сказал он, и тут внезапно появились Шая и Под, заставив Сансу задуматься, были ли они здесь все это время, и если да, то почему они не вмешались раньше.

Ее муж определенно был не из тех, кто церемонится.

Еда была достаточно простой, подумала Санса, когда они все сели за стол, Тирион и Санса сидели за низким столиком на полу напротив Элларии и Оберина, которые, казалось, вовсе не были рады сидеть на подушках. Рис, жареная козлятина, перец и другие овощи, а также по булочке хлеба и бокалу вина.

Первые пару раз Сансу это несколько смущало, хотя теперь ей было гораздо удобнее сидеть на полу.

В конце концов, ее лорду-мужу требовалось гораздо больше времени, чтобы подняться с пола, чем со стула, и она обычно могла подняться на ноги раньше него.

Ее лорд-супруг и принц Оберин говорили о делах Малого совета, которые ее не интересовали, хотя на каком-то уровне она понимала, что они должны были бы. Она так долго притворялась пустоголовой голубкой, находя политику опасной и, следовательно, неинтересной, что начала бояться, не правда ли это.

А Эллария Сэнд пристально, не мигая, смотрела на нее с выражением, которое Санса не могла понять, но которое, тем не менее, беспокоило ее.

Она ковыряла вилкой в тарелке, изо всех сил стараясь не встречаться взглядом с собеседницей.

— Я решил еще немного задержаться в Королевской Гавани, хотя свадьба и закончилась, — сказал принц Оберин, и, хотя она не осмеливалась поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, у Сансы сложилось отчетливое впечатление, что он тоже смотрит прямо на нее. — У меня есть дело еще не здесь.

Она задалась вопросом, смотрел ли принц Оберин на нее и видел Лианну Старк, несмотря на это.

Тирион прочистил горло, казалось, не замечая этого.

— Мой отец назначил тебя членом Малого совета на постоянной основе, как я понимаю, в знак уважения к Дорну.

— Да, — в голосе принца Оберина звучало удивление. Я бы пренебрег своими обязанностями перед его светлостью, если бы уехал так скоро, не назначив на мое место другого человека соответствующего ранга.

— Очень немногие могут сравниться с титулом принца, — дружелюбно заметил Тирион.

Оберин ухмыльнулся.

— На самом деле, таких нет.

— Однако с окончанием свадьбы у тебя нет реальной причины оставаться, — сказал Тирион, и по какой-то причине, которую Санса не могла понять, в его голосе прозвучало почти сочувствие, как будто кто-то захотел бы остаться в этом месте. — Здесь ваше присутствие ощущается так же сильно, как и в Дорне.

— Церемония показалась мне отвратительной, — заговорил Оберин, его голос и взгляд были жесткими. Санса уже начала сомневаться, заговорит ли он снова, и вздрогнула, когда он заговорил. — И я бы не пришел, если бы не проявлял неуважения к нашему королю, поступая иначе.

— Наш новый король очень молод, — сказал Тирион таким тоном, словно его колотило, и Санса сжалилась над ним, прежде чем принц и его любовница смогли продолжить.

В любом случае, мало что можно было сказать в оправдание поступков Джоффри Дурнорожденного.

— Королева выглядела прекрасно, — сказала Санса, заставив три пары глаз повернуться к ней, прежде чем вспомнила, что ей не нравится такое внимание, и опустилась на свое место.

— Обстановка была прекрасной, — согласилась Эллария. — Это Тиреллы финансировали ее?

В этом было скрытое оскорбление, и Санса подумала, что ее муж просто не заметил этого или предпочел проигнорировать. Она подозревала последнее.

— Королева Маргери очень любима своей семьей, — сказал он вместо ответа, хотя Санса предположила, что это было ответом само по себе.

Оберин кивнул.

— Ее брат, лорд Уиллас Тирелл, намекал мне на это в наших письмах.

— Ты ему пишешь? — Спросила Санса с некоторым удивлением, прежде чем вспомнила о своем решении не обращать внимания на подобные вещи и покраснела.

Маргери хотела выдать ее замуж за Уилласа Тирелла и отправить в Хайгарден, где ее притязания на Север могли бы быть реализованы без вмешательства Ланнистеров. Серсея Ланнистер теперь должна была выйти замуж за Уилласа. Он больше не проявлял интереса к Сансе.

Оберин посмотрел на нее, выглядя таким же удивленным, как и она сама, услышав этот вопрос.

— У нас общая любовь к лошадям, — объяснил он, и Санса кивнула, как будто это объясняло гораздо больше, чем на самом деле. — Я понимаю, что вы с королевой Маргери дружите во многом одинаково.

Санса покраснела, хотя и не была уверена, почему она это сделала, задаваясь вопросом, что принц имел в виду под этим.

— Да, — согласилась она, — мы... — она замолчала, внезапно не зная, как закончить это предложение. Да, они были друзьями, но остались ли они ими после того, что Санса увидела в тронном зале?

— Тогда примите мои соболезнования, — пробормотал принц Оберин, и глаза Сансы расширились, когда Эллария толкнула локтем своего любовника.

— Вы должны простить моего возлюбленного, — сказала она, наклоняясь вперед, — у него нет чувства осмотрительности.

Принц Оберин весело рассмеялся.

— Можно подумать, что ты лучше, моя дорогая.

Эллария рассмеялась, и разговор перешел в более безопасное русло.

Санса поймала себя на том, что задается вопросом, каково это — любить кого-то так сильно, как эти двое, казалось, любили друг друга, даже когда ни один из них не был связан узами брака.

Она вздрогнула, когда лорд Тирион потянулся, чтобы наполнить ее вином, и остановился, взглянув на нее с некоторым беспокойством, и он был не единственным, кто это сделал.

Он убрал руку с фляжки с вином, и Шая шагнула вперед, чтобы наполнить ее чашу, Санса покраснела, прежде чем сделать большой глоток, решив, что сейчас ей это просто необходимо.

Глава 7: САНСА VII

Текст главы

Когда кто-то получает приглашение отобедать с королем и королевой, было бы глупо отказываться.

Это было то, что Санса говорила себе, когда позволила Шае собрать ее волосы в сложный пучок, который мог бы соперничать с любой из причесок Маргери, позволила ей одеть Сансу в платье из чистого голубого звездного света, о чем она думала, надевая пару бледно-белых тапочек.

Ее лорд-супруг моргнул, увидев ее, поднялся с дивана, на котором сидел, и громко сглотнул в наступившей тишине, а Санса покраснела, опустив взгляд на свои руки и, таким образом, смогла притвориться, что не заметила взгляда, который Шая бросила в его сторону.

— верно. Хм, леди Санса, вы выглядите... — он снова прочистил горло, а затем предложил ей руку. — Может, пойдем?

Санса удивленно приподняла бровь и, взглянув на его брюки, увидела, что они расстегнуты. Она покраснела и быстро отвела взгляд, хотя и протянула ему руку.

Она почти слышала, как Шая кипит от злости у нее за спиной, и едва сдержала улыбку, видя раздражение своего яростного защитника.

Трапеза должна была состояться в одном из многочисленных дополнительных обеденных залов, примыкавших к королевским покоям, которые когда-то казались Сансе такими захватывающими, а теперь казались такими же легкомысленными, как и ее мужу.

Шая, конечно, не могла пойти с ними, потому что для этой цели там должны были быть слуги, и Санса видела довольно жаркий спор, который разгорелся между ней и лордом Тирионом из-за этого, и удивлялась, почему ее лорд-муж позволяет слуге так разговаривать с ним, даже когда она чувствовала себя неловко. что-то вроде теплоты внутри нее от осознания того, что кто-то заботится о ней так же сильно, как Шая.

В конце концов, приличия взяли верх, и с тех пор Шая не произнесла ни слова, если не считать тихого шепота Сансы о ее одежде и прическе.

Санса не знала, сколько человек присутствовало, кроме членов Дома Ланнистеров, но надеялась, что собрание было небольшим.

Она не хотела, чтобы принц Дорна и его леди снова пялились на нее. Их взгляды были осуждающими и напомнили ей, что она не просто грустная, потерявшая надежду девушка из Королевской Гавани.

Они почти дошли до и без того шумного обеденного зала, когда их перехватили.

Санса застыла, увидев белый плащ королевского гвардейца, но ее лорд-супруг широко улыбнулся и, казалось, совершенно забыл о ее присутствии, когда вышел вперед, чтобы поприветствовать своего брата.

— Джейме. Я вижу, мы оба опоздали.

— Тирион, — сказал сир Джейме, озорно улыбаясь своему младшему брату, когда тот присоединился к ним. — Я удивлен, что ты появился после предыдущего.

Слова были резкими, хотя и не по тону, но ее лорд-супруг, казалось, нисколько не обиделся на них, как, по мнению Сансы, он мог бы сделать, если бы их произнесла Серсея или лорд Тайвин.

Вместо этого Тирион поднял бровь, не впечатленный.

— Это был королевский вызов.

Джейме хватило такта изобразить легкое огорчение.

— Король в хорошем настроении. Я думаю, что эта новая королева... ему подходит.

Санса вздрогнула.

Тирион ухмыльнулся.

— Она определенно кажется ему равной.

Сир Джейме выдавил из себя улыбку, а затем махнул своей золотой рукой, приглашая их пройти.

Санса не видела Руку с тех пор, как он вернулся в Королевскую гавань, и не могла удержаться, чтобы не взглянуть на нее, надеясь, что он не заметил ее пристального взгляда, когда она проходила мимо него.

Она задумалась, действительно ли он сделан из чистого золота.

Слуги распахнули двери в обеденный зал, и они вошли внутрь, Санса сделала глубокий вдох и моргнула, заметив, что Тирион сделал то же самое.

— А, дядя! — Когда они вошли, раздался громкий гнусавый голос Джоффри, и Сансе потребовалось некоторое время, чтобы найти его среди моря светлых волос, окружающих довольно большой обеденный стол.

Она испытала странное облегчение, увидев, что, кроме Маргери, здесь были только Ланнистеры, хотя и не понимала, почему это должно быть облегчением — оказаться в логове львов.

— Мы уже начали думать, что ты не придешь, — сказал Джоффри со скрытой угрозой в голосе, — Но, конечно, я знаю, что ты никогда не разочаруешь мою новую невесту.

Тирион кивнул Маргери, а затем направился к своему месту, потянув Сансу за собой, и она едва удержалась, чтобы не споткнуться, когда последовала за ним.

К счастью, Джоффри, казалось, был слишком поглощен леди Маргери, чтобы продолжать мучить своего дядю.

Сир Джейме сел рядом с Сансой, рядом с Серсеей, что не удивило Сансу, хотя она была отчасти рада этому барьеру, потому что Цареубийца напугал ее не так сильно, как Серсея.

Тирион занял место между Сансой и маленьким принцем Томменом, и Санса заметила, что они втроем сидят за этим столом так далеко от Джоффри, как только возможно.

— Дядя Тирион, — Томмен широко улыбнулся своему дяде, когда Тирион сел рядом с мальчиком, и Санса не смогла сдержать улыбку.

Томмен был таким милым ребенком, несмотря на то, что он был частью такой ужасной семьи, что она никогда не могла найти в себе силы возненавидеть его.

Она задавалась вопросом, когда же это изменится.

Эта мысль превратила прежнюю решимость Сансы в безразличие к предстоящей вечеринке, и она вздохнула, когда принесли блюда и разлили вино.

В ее воображении громко зазвучали "Дожди Кастамере".

Она поковырялась в еде на своей тарелке, потому что мясо внезапно показалось кровавым.

Однако остальные принялись за еду с удовольствием; сир Джейме — с таким аппетитом, что у нее задергался нос, когда она быстро отвела от него взгляд.

Она почти не помнила рыцаря, который прибыл в Винтерфелл и отправился сражаться против ее брата Робба, но не думала, что сможет сравнить его с человеком, который наконец вернулся спустя годы, и дело было не только в руке.

Она полагала, что после многих лет, проведенных в неволе, человек будет есть все, что попадется ему под руку.

Эта мысль, как ни странно, показалась ей забавной, потому что, пока сир Джейме поглощал все до последнего кусочка на своей тарелке, она, все еще пленница, не могла заставить себя съесть ни кусочка.

Она заметила, что лорд Тайвин бросил на нее оценивающий взгляд, и сделала большой глоток горького вина, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Сансе показалось, что лорд Тайвин никогда не расслаблялся, потому что сейчас он сидел так же напряженно и настороженно, как и всегда в тронном зале, и почти изящно брал в руки серебряную вилку и нож, когда резал перепелов на своей тарелке.

Пока они ели, разговоры о них стихли, но Санса видела, что королеве-матери не терпелось высказаться задолго до того, как она полностью переключила свое внимание на леди Маргери.

Серсея одарила Маргери холодной улыбкой.

— Я полагаю, вы находите свою новую жизнь очень утомительной, леди Маргери. Вы...совсем бледная.

Маргери подняла глаза и лучезарно улыбнулась через стол. Санса не понимала, как человек, который провел в Королевской Гавани достаточно много времени, может так улыбаться.

— О, напротив, — сказала она слишком сладко. — Я нахожу, что испытываю слишком много удовольствия в первые дни супружеской жизни с моим любимым королем, чтобы позволить себе поддаться усталости.

Тирион хмыкнул в свой бокал, а Серсея поджала губы.

— Сначала я тоже так думала, — сказала она, и Тирион, казалось, поперхнулся, — Но это пройдет. Быть королевой не так очаровательно, как в те первые несколько прекрасных дней.

— Я думаю, она имела в виду ночи, — пробормотал Тирион, и Санса кашлянула в рукав, а лорд Тайвин бросил на них строгий взгляд через стол, как будто они были непослушными детьми.

Джоффри проигнорировал их.

— У моей королевы, — его рука властно обвилась вокруг гибкой талии Маргери, — будет совсем другой опыт, чем у тебя, мама. И она будет вполне довольна.

Маргери улыбнулась ему, и на ее щеках появились ямочки.

— Именно так, любовь моя. Я уже влюблена.

— Я ожидаю, что к следующей луне в животе моей королевы будет ребенок, — сказал Джоффри, сжимая руку Маргери с выражением, странным образом похожим на нежность.

Серсея холодно улыбнулась, сделав большой глоток вина.

— Я рада за вас, ваша светлость.

Он ухмыльнулся, теперь его внимание сосредоточилось на Сансе, и он отпустил Маргери.

— Возможно, к тому времени у тебя тоже будет ребенок от Ланнистеров, и вы оба сможете рожать вместе. Они могли бы быть братьями.

— Только по духу, я полагаю, — мягко сказал Тирион, и в его тоне прозвучало предупреждение, на которое Джоффри, несомненно, забыл обратить внимание.

— О да, — сказал он, и в его глазах заплясали веселые искорки, — Как у матери и кузена Ланселя.

Санса поняла, что пропустила эту шутку мимо ушей, если судить по тому, как сир Джейме сжал здоровую руку.

— Еще мясного пирога, любовь моя? — прервала ее Маргери, улыбнувшись мужу своей ослепительной фальшивой улыбкой и протянув блюдо.

Она никогда так не улыбалась Сансе, и Санса почувствовала облегчение, потому что, хотя это была красивая улыбка, даже она, менее сведущая в придворных играх, чем кто-либо другой при дворе, могла видеть, что она была ненастоящей.

Это не было похоже ни на улыбки, которыми одаривала ее Маргери, когда они гуляли по саду, ни на улыбки, которыми она одаривала ее, когда они сплетничали, ни на те, которыми она одаривала ее, когда ухмылялась по поводу одного из их маленьких секретов.

Они были настоящими. И они были для Сансы, даже если она, возможно, никогда их больше не увидит.

Маргери такой не была.

Каким-то образом осознание этого, казалось, помогало справиться с ужасом, который она испытывала из-за Маргери и ее провокаций в течение последних нескольких дней.

Джоффри повернулся к своей королеве, улыбаясь почти застенчиво, когда он открыл рот и стал есть с вилки, а в глазах Маргери плясали огоньки.

Глава 8: САНСА VIII

Текст главы

Джоффри смеялся, когда Санса взошла на помост, куда ее вызвали, прервав живое выступление актеров, которые, без сомнения, проделали очень долгий путь, чтобы выступить перед своим маленьким королем.

Она задумалась, было ли это потому, что он увидел ее, или представление, которое он наблюдал, было таким забавным.

Больше никто не смеялся.

Вокруг также толпились придворные, они сидели в длинных креслах и на диванах, угощаясь виноградом и другими закусками, но, как всегда, внимание Сансы привлекла Маргери, которая сидела на том же диванчике, что и король, и ела засахаренные розы из его рук, одетая в платье из чистого серебра. Но глубокий вырез платья не слишком отвлекал внимание их юного короля.

Санса едва замечала окружающих, когда проворно шагнула вперед и присела в реверансе перед Джоффри, как и было задумано, ее лицо пылало, потому что она хорошо знала, что сейчас произойдет.

Она уже пережила насмешки Серсеи, когда проснулась этим утром, и эта женщина даже не дала ей времени подготовиться к встрече с жестоким миром вокруг нее, прежде чем ворваться в ее комнату и рассказать о них.

— Мой отец вызвал Тириона, — сказала она, врываясь в комнату и сердито глядя на кровать, на которой лежала Санса, как будто это нанесло ей личную обиду. — Поговорить.

Санса вспыхнула, натягивая на себя простыни и гадая, где же Шая.

— Я не знаю...

— Он хочет знать, почему у тебя в животе нет ребенка Ланнистеров, — сказала Серсея, и Санса задумалась, возможно ли быть пьяной так рано утром, еще до восхода солнца.

Если Серсея когда-нибудь перестанет быть пьяной.

— Мой брат не слишком известен своей целомудренностью, — продолжила Серсея, не обращая внимания на то, как Санса внезапно побледнела, — Так что, видите ли, это очень странно. Возможно, несмотря на все свои похождения, он действительно импотент.

К тому времени Санса залилась краской.

Серсея холодно посмотрела на нее поверх своего бокала с вином.

— На твоем месте, я бы поторопилась, как только могла, голубка. Прежде чем моему отцу взбредет в голову, что ваш трагический брак должен завершиться при свидетелях.

— Я слышал, мой лорд-дедушка сделал выговор моему дяде за его жестокое обращение с вами сегодня, думаю, достаточно громко, чтобы все услышали.

Джоффри хихикнул, сжимая руку Маргери. Трудный. Однако их новая королева просто улыбнулась, хотя сегодня улыбка была довольно натянутой.

— Что-то в... О, что это было, миледи?

— Лорд Тайвин считает, что брак между вами и лордом Тирионом не такой, каким он должен быть. Не является...совершенно искренний, — послушно ответила Маргери и была вознаграждена еще одной засахаренной розой, положенной ей на язык, а Санса на мгновение испытала приступ черной ненависти к другой девушке, хотя и знала, что Маргери больше ничего не могла сделать.

Джоффри захихикал, поднимаясь на ноги и, казалось, забыв о своей леди-жене.

— Что, мой лорд-дядя не мочится на вас своим членом? Мне трудно в это поверить. Уладьте этот вопрос для нас немедленно, леди Санса.

— Мой лорд-муж очень почтителен в своих действиях по отношению ко мне, — солгала Санса, и это не было ложью, по правде говоря.

Он был добр к ней, как и подобает мужу, и, как она знала, защищал ее от Джоффри, насколько это было в его силах.

Она не видела его со вчерашнего дня и знала, что, будь ее воля, он бы утешил ее во всем этом, заверил, что у него нет желания использовать ее таким образом, что он найдет какой-нибудь другой выход из положения.

Но она его не видела.

И она не знала этого наверняка.

Джоффри ухмыльнулся, наклоняясь вперед, пока его изогнутые губы не прижались к ее коже, вызывая у нее тошноту.

— Он насилует тебя каждую ночь, надеясь зачать в тебе ребенка Ланнистеров?

Санса вздрогнула и с трудом сглотнула.

— Ваша светлость...

— Любовь моя, возможно, нам следует продолжить представление, пока еда не остыла, — заговорила Маргери, но Джоффри поднял руку, заставляя ее замолчать, не сводя глаз с Сансы.

— Ответьте мне.

— Да, ваша светлость. Он... он выполняет свой долг.

— Он насилует тебя, — поправил Джоффри, радостно улыбаясь. — Каждую ночь. Скажи это.

— Он насилует меня, — послушно повторила Санса, стараясь не встречаться взглядом со своим королем и гадая, что с ней будет, если она убьет его сейчас, на глазах у стольких свидетелей.

Она видела принца Оберина Мартелла, сидящего со своей возлюбленной, и ее взгляд перебегал с одного лица на другое, пристально наблюдая за ней, как и он сам, когда обедал с ними всего несколько дней назад.

Она водила вилкой по его тарелке. Воткни его в шею Джоффри и наблюдай, как лихорадочный огонек гаснет в его глазах.

Королевский гвардеец даже не успел бы остановить ее, он стоял так близко.

— Возможно, тебе не нравится идея родить ребенка-гнома, — размышлял тогда Джоффри. — Я рассказал тебе историю о том, как мой дядя расправился с моей бабушкой. Может быть, у тебя тоже будет ребенок-гном, если он подарит тебе ребенка, и Ланнистер в конце концов убьет тебя. — Его глаза сверкнули. — Ты моешь свою пизду каждый вечер, чтобы его семя не вытекло?

Санса покачала головой, широко раскрыв глаза.

— Нет, ваша светлость. Я бы никогда...

Джоффри снова хихикнул.

— Может быть, кто-то другой мог бы подарить вам ребенка Ланнистеров. Может быть, вам следует стать вашим королем, чтобы сделать это самому. По крайней мере, тогда у вас не родился бы карлик.

Санса снова взглянула на вилку, гадая, остановит ли ее кто-нибудь, если она воткнет ее себе в шею.

— Просить о таком вашу светлость было бы самонадеянно, — чопорно заметила Санса. — Я бы никогда не воспользовался вашей милостью таким образом.

В глазах Джоффри промелькнуло раздражение, прежде чем он пренебрежительно махнул рукой.

— Ну, в любом случае, рано или поздно у тебя будет ребенок от Ланнистеров. А у моей королевы, скорее всего, сын родится задолго до этого.

Маргери встала, ее глаза сияли любовью. Санса подумала, что, возможно, все дело в вине в ее чаше.

— Я ежедневно молюсь богам об этом, любовь моя, — холодно пообещала она, — потому что я знаю свой долг перед мужем.

Джоффри ухмыльнулся, потянулся вперед и схватил Сансу за подбородок.

— Видишь? Вы, Старки, несмотря на все ваши разговоры о чести, ничего не знаете о долге. Твой отец совершил предательство по отношению ко мне. Твой брат женился на какой-то шлюхе вместо Фрея; вот почему они убили его, ты знала? И вы. Ты должна была родить детей Ланнистеров, чтобы сидеть в Винтерфелле, но ты не выполнила свой долг, Санса.

Санса сглотнула, не решаясь отстраниться.

— Я...Я буду стараться, ваша светлость, как я и сказала сегодня своему мужу.

Это была ложь, но, как ей показалось, у нее получалось лучше.

Надеялась.

Джоффри рассмеялся, взяв королеву Маргери за руку, когда она потянулась к нему, и отпустил Сансу. Санса даже не заметила, когда Маргери подошла к ним так близко.

— Да, сделай это, — сказал он ей. — Может быть, я навещу тебя, если ты этого не сделаешь.

— О, это моя любимая роль! — Радостно воскликнула Маргери, указывая на актеров, которые молча стояли на сцене, с широкой улыбкой ожидая продолжения выступления своего короля. — О, любовь моя, ты должен посмотреть.

Джоффри ухмыльнулся ей.

— Если миледи настаивает, — сказал он, провожая ее обратно к их местам, и Санса вздохнула с облегчением, хотя это было недолгим.

На сцене женщина встряхнулась, вспомнив свою роль, и упала на землю. Ее тело было усыпано розами, шипы пронзали кожу, и король, без сомнения, требовал, чтобы игра была как можно более искренней.

Лесная нимфа, задушенная насмерть шипами. Красота в ужасной смерти.

Джоффри рассмеялся, громко хлопая в ладоши, и остальные зрители последовали его примеру, хотя, возможно, с меньшим энтузиазмом.

За исключением Маргери, которая хлопала громче всех, включая своего мужа, с загадочной улыбкой на лице, которую Санса никак не могла разгадать.

Глава 9: САНСА IX

Текст главы

Были времена, когда Санса не сидела взаперти в Красном замке и не гуляла по садам Королевской Гавани, которые, казалось, были приняты семьей новой королевы.

Она знала, что королева-мать предпочла бы постоянно держать ее взаперти в Красном замке, и, без сомнения, Джоффри предпочел бы держать ее в Черной камере, но ее лорд-супруг и, что удивительно, лорд Тайвин, казалось, согласились, что это неразумно. Были те, кто все еще любил Старков, и Вестеросу, в конце концов, нужны были доказательства того, что их последний Старк жив, и поэтому иногда Сансе разрешали выходить, разумеется, в сопровождении вооруженного эскорта и слуги.

Раньше, когда принцесса Мирцелла еще жила в Королевской Гавани, до того, как ее отправили в Дорн, и в результате королева позволила себе еще больше вольностей по отношению к дочери Сансе, Санса часто гуляла с девочкой по городу или по садам.

В качестве дамы из окружения принцессы у нее было гораздо больше свободы, чем сейчас, но она обнаружила, что это того стоит.

Ей удавалось избегать своего мужа с того рокового дня, когда его отец отчитал его за то, что он не зачал ей ребенка. Шая оказалась на удивление полезной в этом отношении; Санса думала, что эта женщина побудит ее поговорить с ним, чтобы убедиться, что он не причинит ей вреда, но она ни разу этого не сделала.

Сегодня была еще одна возможность избежать встречи с мужем, которой Санса с радостью воспользовалась, покинув свое место на диване до того, как он проснулся, с бутылкой вина в ногах и попросив Шаю помочь ей собраться.

Ее любимое платье, розовое, пришлось забрать.

Шая скрепила его булавками, потому что на Сансе не было ничего другого, что сидело бы лучше.

Однако Шая не поехала с ней, поскольку у нее были другие обязанности в Замке, и поэтому Сансу сопровождала одна из служанок Тиреллов, и она чувствовала себя неуютно рядом с другой девушкой, которая, если не считать нескольких любезностей, в основном молчала.

Они шли по улицам Королевской Гавани, и Санса раздавала милостыню бедным, хотя с болью осознавала тот факт, что сейчас у нее их гораздо меньше, чем было в прошлом.

Она не знала, как далеко прошла, прежде чем наткнулась на Оберина Мартелла.

Она не собиралась пересекать эту часть Королевской Гавани, на внешней окраине Блошиного Конца, хотя и предполагала, что ее грезы наяву сыграли в этом какую-то роль.

Он выходил из публичного дома, который, как всем было известно, принадлежал лорду Бейлишу, с холодной улыбкой на лице и пружинистой походкой, и в нем не было и следа вины.

Санса покраснела, раздумывая, не перейти ли ей на противоположную сторону дороги, и услышав, как леди Тирелл неодобрительно хмыкнула у нее за спиной.

Ей стало интересно, что об этом думает Эллария, ведь она наверняка должна была знать, учитывая, что Оберин славился подобными вещами.

Изнывала ли она в их покоях, размышляя, чем же она так разозлила своего возлюбленного, что он мог найти удовольствие в другой? Или же ее легендарный дорнийский пыл вспыхнул с новой силой, когда он вернулся в их покои, требуя объяснений? Или, возможно, ей действительно было все равно, как, по слухам, и дорнийцам, потому что у нее был другой любовник.

Санса недоумевала, как это возможно, когда весь остальной Вестерос так серьезно относится к подобным вопросам.

Она подняла глаза и увидела, что прямо перед ней стоит принц Оберин, и выражение его лица она не хотела истолковывать.

— Леди Санса, — произнес он глубоким и каким-то сочувственным голосом, и Санса инстинктивно отшатнулась от этого звука.

— Принц Оберин, — небрежно произнесла она, не встречаясь с ним взглядом, и пошла немного быстрее, удивленная тем, что он тоже ускорил шаг, чтобы догнать ее.

— То, как наш маленький король обошелся с тобой вчера, было позорно, — сказал Оберин, и глаза Сансы расширились, когда она оглянулась на свою вооруженную охрану. Они были слишком далеко, чтобы слышать, но достаточно близко, чтобы заставить ее нервничать из-за их присутствия, когда другие оскорбляли короля.

Чаще всего именно она платила за такие вещи.

— Леди Розамунда, — вступила в разговор Санса, — пойдите и проследите, чтобы наши сопровождающие оправились от долгого путешествия.

Оберин приподнял бровь, но леди Розамунда, казалось, была только рада сбежать, бросив на Оберина недоверчивый взгляд.

— Ты не можешь так говорить, — мягко упрекнула Санса, как только они остались более или менее наедине. — Задавать вопросы королю — это государственная измена.

Оберин одарил ее румяной улыбкой.

— Так ли это?

Что-то в том, как он произнес эти слова, заставило ее покраснеть.

— Принц Оберин...

Принц Оберин шагнул вперед и оказался так близко, что она почувствовала жар его тела.

Она инстинктивно отступила на шаг.

— Скажите мне честно, леди Санса, вы хотите покинуть это место? — Она уставилась на него. — Ланнистеры не могут вечно держать вас взаперти. В Дорне мы не обижаем маленьких девочек ради забавы. Я думаю, там ты была бы намного счастливее.

Год назад Санса Старк приняла бы это предложение. Она даже не была уверена, что сейчас не приняла бы его. Больше всего на свете она хотела покинуть это ужасное место, сбежать из Королевской Гавани с тем, кто предложит первым.

Но Дорн находился на юге, и она не хотела бежать только для того, чтобы уехать еще дальше от своей родины, чем сейчас. В последнее время ее сны были наполнены образами Винтерфелла, дома, и она знала, что если когда-нибудь покинет Королевскую Гавань, то будет только одно место, куда она сможет отправиться.

И за прошедший год она поняла, что каждый чего-то хочет; принц Дорна не предложил бы убежище наследнику Винтерфелла, если бы тот сам не хотел чего-то от этого.

— Я... — она долго и испытующе смотрела на принца Оберина, прежде чем выдавить улыбку. — Я довольна здесь так, как, думаю, была бы довольна где угодно, принц Оберин, хотя вы очень любезны, что сделали такое предложение.

Принц Оберин, казалось, был шокирован таким ответом, а затем печально улыбнулся, склонив голову набок.

— Когда вы лжете, леди Санса, вы выдаете правду в своих глазах. Тогда вам лучше не смотреть на других. Даже если бы я не видел доказательств того, что ты здесь несчастлива, твои глаза выдают тебя. Ты ненавидишь это место, возможно, больше, чем я.

Санса почувствовала, как от внезапной нервозности у нее перехватило горло.

— Принц Оберин...

— Я не хочу причинять вам вреда, леди Санса, — перебил он ее, и голос его был мягче, чем у ее лорда-мужа, даже чем у Маргери. — Мы в Дорне...

— Королевская гавань — это не Дорн, — перебила Санса, удивленная собственной смелостью. — Я не могу представить себе такое место.

И тут она встретилась с ним взглядом.

Принц Оберин кивнул.

— Моя сестра Элия жила здесь много лет, — сказал он, сцепив руки за спиной. — Она была... вспыльчивая, моя дорогая сестра, но такая добрая. Мне не нравилась мысль о том, что она будет жить здесь, среди драконов. Они изменили ее. Я думаю, она была напугана, хотя у меня были доказательства этого только в ее письмах ко мне. И она умерла здесь. Он поднял глаза и встретился взглядом с Сансой. — Твоих братьев больше нет, милая, но я не думаю, что они хотели бы, чтобы ты умерла здесь, среди львов.

И в самом деле, разве у нее был другой выбор? Возможно, было бы лучше умереть среди гадюк, чем среди львов.

У Сансы перехватило дыхание, когда она прошептала:

— Да.

Он приподнял бровь.

— да?

— Да, возможно, я хотела бы увидеть Дорн, — прошептала Санса дрожащим голосом, надеясь, что он понимает всю тяжесть ее решения, — ненадолго. Но это не будет моим домом, — она огляделась, увидев леди Розамунду, возвращающуюся к ним, — точно так же, как Королевская Гавань никогда им не была.

Оберин улыбнулся ей.

— Я вижу, вы не утратили своей суровости, леди Старк.

Она не улыбнулась.

— Я леди Санса, принц Оберин, — мягко поправила она. — Просто Санса.

Глава 10: МАРГЕРИ Первая

Текст главы

— Леди Санса, — выдохнула Маргери с некоторым удивлением, резко остановившись и чуть не заставив своих фрейлин налететь на нее сзади.

Санса застыла на месте и тоже остановилась.

— Ваша светлость, — наконец произнесла она после долгой паузы, во время которой Маргери боялась, что девушка вообще ничего ей не скажет. Она низко присела в реверансе, стараясь не встречаться взглядом с Маргери. Несмотря на слова Сансы, Маргери все равно была разочарована. Было время, когда Санса чувствовала себя в достаточной безопасности рядом с ней, чтобы называть ее просто Маргери, а не по титулу. Когда она считала Маргери своим другом.

Она заранее знала о каждом случае, когда ей приходилось общаться с Сансой после свадьбы, зная, что девушка вряд ли хорошо воспримет ее новообретенное место рядом с Джоффри.

И, находясь в безопасности своих мыслей, Маргери могла бы признать, что какая-то ее часть не хотела разговаривать с Сансой, не хотела взаимодействовать с ней, видя гнев, тлеющий прямо под поверхностью девушки, видя предательство.

Возможно, это было трусостью, но Маргери никогда не считала себя особенно храброй, во всяком случае, в том смысле, в каком другие считали храбрость.

И все же, она была здесь, стояла перед Маргери с выражением упрека на лице, которое постепенно сменилось изумлением, в то время как Маргери продолжала молча смотреть на нее.

Маргери прочистила горло, первой отвела взгляд и жестом велела Сансе встать. Сегодня не было ни банальностей, ни слов, перед которыми Сансе не нужно было склоняться.

В конце концов, Маргери теперь была ее королевой, и она подозревала, что Санса все равно не стала бы слушать таких слов.

— И куда же вы так спешите, миледи? — ласково спросила она, не обращая внимания на хихиканье своих фрейлин за спиной.

Санса вспыхнула.

— Я... в библиотеку, ваша светлость. Простите, могу я продолжить?

Маргери подавила вздох.

— Конечно, леди Санса.

В другое время она, возможно, пригласила бы Сансу пойти с ней, но сегодня она этого не сделала, поскольку подозревала, что ни им обоим прогулка не понравится, ни Сансе не понравится результат.

— Тогда проходите, девочки, — сказала она своим фрейлинам, вздернув подбородок и проходя мимо Сансы, которая продолжала приседать в реверансе в сторону зала, изо всех сил стараясь казаться как можно незаметнее. — Мы оставим леди Сансу наедине с ее желаниями.

Предполагалось, что Маргери Тирелл не должна была нравиться Санса Старк. Девочка была наивна и все еще верила в сказки и не понимала, что те, кто называл себя ее друзьями, были таковыми только потому, что им так было удобнее.

Маргери сблизилась с Сансой только потому, что она была единственной юной леди при дворе, близкой к Маргери по возрасту, и от нее этого ожидали, а также потому, что она знала, что ее семья подумывает о более прочной связи с последним наследником Винтерфелла.

И все же она видела тайную печаль в глазах Сансы Старк в те первые дни, когда она пыталась узнать другую девушку, когда Санса пыталась оттолкнуть ее, и это привлекло Маргери к ней, несмотря на то, что она знала, что этого не должно быть.

И, как всех людей, тянущихся к тому, чего они не могли иметь, Маргери оттолкнула ее одной рукой, а другой потянулась к ней.

Внезапно она обнаружила, что у нее еще меньше энтузиазма по поводу встречи с королевой-матерью по просьбе женщины. Она не была уверена, что теперь сможет сыграть свою роль так хорошо, как ожидала.

Долгая извилистая прогулка до покоев королевы-матери прошла в основном в молчании, ее фрейлины, казалось, поняли ее внезапное настроение, хотя она была рада, что они не стали расспрашивать ее об этом.

Она могла бы воспользоваться случаем, притворившись больной, и вернуться в свои покои, просто чтобы не играть в игры со своей новой доброй матерью этим утром.

Когда они прибыли, у дверей покоев королевы-матери стоял королевский гвардеец, прислонившись к двери и тихо дремля.

Маргери деликатно прочистила горло.

Королевская гвардия — сегодня это был не Джейме Ланнистер, и Маргери призналась, что была несколько удивлена этим — уставилась на нее с почти затуманенным выражением лица.

— Ваша светлость?

— Королева-мать просила меня прийти, — ласково сказала Маргери охраннику. — Я полагаю, у нее было какое-то дело, о котором она хотела поговорить?

Охранник бросил на нее беглый взгляд, а затем опустил голову.

— Я пойду посмотрю, готова ли ее светлость принять вас.

Маргери не переставала улыбаться, пока он не вошел в покои королевы-матери и не закрыл за собой дверь.

Если Серсея думала, что может потребовать присутствия своей новой королевы по своей прихоти, а затем оставить ее ждать в зале, как какую-нибудь служанку, она ошибалась.

Мгновение спустя дверь открылась, и стражник низко поклонился.

— Ее светлость сейчас примет вас, — спокойно сказал он, и Маргери заставила себя улыбнуться в ответ.

— Спасибо, — сказала она, направляясь в покои королевы-матери вместе со своими дамами.

Дверь за ними захлопнулась с довольно зловещим звуком. Маргери не могла отделаться от ощущения, что она идет на собственную казнь, а не на встречу со своей доброй матерью.

Покои королевы-матери были перенесены...после свадьбы Маргери и Джоффри. Маргери теперь жила в старых покоях Серсеи, хотя большую часть ночей она проводила в покоях Джоффри, потому что, хотя у ее мужа по ночам был зверский аппетит, ей также было неудобно спать в тех же комнатах, где когда-то спала Серсея Ланнистер.

Она надеялась, что Серсея чувствовала себя здесь так же неуютно в своих гораздо меньших покоях. Они, конечно, выглядели гораздо менее привлекательно.

Серсея стояла перед столом, уставленным едой, одетая в простое красное платье с вышитым на груди львом, сложив руки перед собой.

Если бы Маргери не знала, что королева-мать совершенно не способна на такие эмоции, она бы даже сказала, что Серсея нервничает.

Что, в свою очередь, заставило Маргери действительно сильно понервничать.

— Ваша светлость, — сказала Серсея голосом, в котором скрывалось презрение к молодой женщине, стоявшей перед ней, — я подумала, мы могли бы поговорить, пока завтракаем? — она указала на стол, стоявший в углу ее покоев.

Маргери улыбнулась ей с ямочками на щеках.

— Я надеялась, что вы это предложите, — призналась она. — Я ужасно проголодалась.

Улыбка Серсеи застыла на ее лице, когда она двинулась, чтобы сесть, а затем, казалось, вспомнила, что она больше не самая высокопоставленная женщина в зале и должна сначала дождаться, пока сядет Маргери.

Маргери так и сделала, медленно расправив свое розовое платье и жестом пригласив своих дам тоже сесть, и на ее лице появилась легкая улыбка, когда она заметила, что, как только все они сели, включая королеву-мать, они, казалось, заняли гораздо больше места в маленькой комнате, чем ей показалось вначале.

Она не гнушалась такой мелкой местью, когда та совершалась в безопасности собственного разума Маргери.

Служанка Серсеи двинулась вперед, чтобы начать разливать напитки, руки у нее при этом почти дрожали, и Маргери поблагодарила девушку, предложив своим фрейлинам сделать то же самое, когда служанка отошла в тень.

Она представила своих дам королеве, которая посмотрела на них с явным раздражением, без сомнения, недовольная тем, что так много из них пришли по ее приглашению к Маргери, но все равно улыбнулась.

Все они были леди Тирелл, и поэтому у нее не было причин притворяться, что она подружилась с кем-либо из них. Маргери знала, что она уже махнула на это рукой некоторое время назад.

Ее фрейлины в основном хранили молчание, когда начали накладывать еду на свои тарелки, и после минутного колебания, во время которого она задавалась вопросом, была ли Серсея настолько глупа, чтобы отравить их всех в своих собственных покоях, Маргери начала делать то же самое.

Сладкие пирожные, булочки и кусочки мяса, а также козье молоко составляли большую часть трапезы.

Маргери наколола на вилку кусочек мяса, откусила кусочек и с улыбкой повернулась к Серсее.

— Это очень вкусно, — сказала она старшей женщине. — Повару следует отдать должное.

Серсея опустила голову.

— Я уверена, что слуга мог бы передать сообщение.

Маргери откусила еще кусочек сладкой булочки, прежде чем взглянуть на кувшин с козьим молоком в центре стола.

— О, но нам нужно принести вина, — сказала Маргери, и в голосе ее звучала удивленная сладость. — Я знаю, что еще слишком рано для того, чтобы я и мои дамы могли насладиться им в полной мере, но вам не нужно лишать себя этого из-за нас.

Улыбка Серсеи была натянутой, когда она опустила голову.

— Сегодня утром я прекрасно обхожусь без этого, — сказала она другой женщине. — Но вы очень добры, что подумали обо мне.

— Чепуха, — сказала Маргери, указывая на служанку Серсеи. — Сходи на кухню и принеси королеве-матери самого лучшего вина, какое только сможешь, — проинструктировала она девушку, которая перевела взгляд с нее на Серсею с широко раскрытыми глазами, прежде чем сделать реверанс и поспешить к двери.

Маргери сдержала полуулыбку и снова повернулась к Серсее.

— Надеюсь, вы не обидитесь на мою самонадеянность, но мне было интересно, о чем вы хотели со мной поговорить?

Серсея взглянула на дам, окружавших их, и поджала губы.

— Я надеюсь, что такое любопытство не заставило вас нервничать.

Маргери покачала головой, широко улыбаясь.

— Признаюсь, я слишком озабочен требованиями своего нового положения, чтобы долго оставаться сосредоточенным на одной мысли, какой бы тревожной она ни была.

Что-то в этих словах заставило Серсею улыбнуться, настоящей улыбкой, от которой Маргери с трудом сдержала дрожь.

— Испытания королевы.

— Испытания королевы, — с ухмылкой повторила Маргери. — Мои дамы, безусловно, могут это подтвердить.

На этот раз Серсея бросила заинтересованный взгляд на своих фрейлин и, казалось, собиралась сказать что-то еще, когда дверь открылась и ее служанка вернулась из кухни с кувшином вина в руках.

Одна из фрейлин Маргери, Реанна, тихо рассмеялась.

— Ты бежала всю дорогу от кухни, моя дорогая девочка? — спросила она служанку, поспешившую наполнить кубок королевы-матери.

Улыбка Серсеи была натянутой, когда она сделала первый глоток вина.

Маргери стало интересно, кто и как был наказан за то, что королева-мать оказалась так близко к кухне, что ее служанка могла так быстро сбегать туда и вернуться обратно, и ей стало их немного жаль.

— Не желает ли кто-нибудь из ваших светлостей отведать чего-нибудь? — наконец спросила служанка Серсеи после неловкой паузы, во время которой она беспомощно взглянула на свою госпожу.

Фрейлины Маргери отказались, как и сама Маргери, послав девушке понимающую улыбку.

— Нет, но я благодарю тебя за твои усилия, моя дорогая. Боюсь, что для меня и моих фрейлин еще слишком рано.

Серсея поставила свой бокал с вином с размаху, который можно было принять за хлопок.

Ее служанка поспешила скрыться в тени.

— Что касается того, о чем я хотела с тобой поговорить, — сказала она затем, прочищая горло, пока не убедилась, что внимание Маргери ей обеспечено.

Ей не стоило беспокоиться, она никогда не теряла его.

— Ах, да, конечно, — с улыбкой ответила Маргери. — Прошу вас, продолжайте.

— Есть несколько вопросов, которые я хотела бы обсудить с вами, — пробормотала Серсея. — Первый — это то, что произошло в тронном зале на днях. Я хочу извиниться — я не знал, что вы уже предложили место для свадебного пира.

Маргери моргнула, скрывая неподдельное удивление.

— О, — сказала она, прикусив нижнюю губу. Что ж, это легко простить, потому что я тоже не знала о твоих намерениях насчет еды. Я только хотела бы... Ну, я только хотела бы, чтобы они не растрачивались впустую.

— Вы не одобряете решение Джоффри относительно этого события? — Сказала Серсея, наклоняясь вперед со всей утонченностью ищейки, идущей по следу.

Маргери поджала губы.

— Дело не в этом, потому что я никогда не могла не согласиться ни с одним из решений его светлости. Он самый мудрый правитель. Я только имел в виду, что у меня есть огромное желание помочь простым жителям Королевской Гавани с тех пор, как я узнал о том, что они чуть не умерли от голода во время битвы у залива Блэкуотер. Я бы хотела, чтобы к ним с самого начала было проявлено больше доброты, чтобы я была здесь раньше и помогла им в этом, потому что я так глубоко переживаю за них. Но... — она взглянула на Серсею из-под полуопущенных век. — Вы сказали, что было еще одно дело.

— Ах, да. — Серсея моргнула, выглядя почти сбитой с толку речью Маргери. Маргери подумала, что доброта к кому-либо, кроме нее самой, просто никогда не приходила ей в голову, как и ее сыну.

— Я... признаюсь, я беспокоюсь за тебя, моя дорогая, как и любая новая добрая мать, — сказала Серсея тем сладким голосом, который, возможно, когда-то и подействовал на Сансу Старк, но который, по глупости Серсеи, подействует на кого-то еще. — Мой сын — не совсем король...Что ж, я надеюсь, что вы освоитесь со своим новым положением королевы без особых проблем.

Конечно, Серсея вызвала ее сюда именно для этого. Со дня их свадьбы и даже до этого она предпринимала завуалированные попытки узнать все, что могла, о Маргери и ее отношениях с Джоффри.

Маргери узнала от одной из своих служанок, что Серсея даже пыталась подкупить девушку, а когда это не сработало, пригрозила ей, чтобы она рассказала, как выглядели простыни на кровати утром после их свадьбы.

И это был уже не первый случай, когда Серсея пыталась настроить преданных фрейлин Маргери против нее. Все женщины, находившиеся с ними в комнате, могли подтвердить это.

Конечно, она позволила своей бедной служанке отослать их, потому что Маргери нечего было скрывать. И, в конце концов, Малый совет рано или поздно попросит их у нее.

С тех пор выражение лица Серсеи неизменно оставалось напряженным.

— Его светлость всегда был добр ко мне, — победоносно солгала Маргери, похлопав королеву-мать по руке, задаваясь вопросом, осознает ли королева-мать свою откровенность, повторяя эти вопросы так часто. Скорее всего, нет. — Мой рыцарь в сияющих доспехах. У меня нет никаких претензий.

— Поначалу он тоже относился к девочке Старк как к принцессе, — сказала Серсея, натянуто улыбаясь и вырывая свою руку.

Улыбка Маргери была широкой и яркой.

— Я не Санса Старк, добрая мать.

Серсея одарила ее долгим испытующим взглядом.

— Нет, это не так, — наконец согласилась она. — Кто вы, леди Маргери?

Маргери изобразила еще более лучезарную улыбку.

— Я надеюсь быть любящей и послушной женой своему новому мужу, — безмятежно произнесла она, — и хорошей королевой.

Выражение лица Серсеи дрогнуло; она не так хорошо умела скрывать свои истинные эмоции, как Маргери. Не так хорошо, как она думала.

— Я уверена, что вы будете такой, леди Маргери, до тех пор, пока вы королева.

Маргери наклонилась вперед, подчеркивая секретность, хотя ее дамы сидели вокруг них.

— Я так рада слышать это от вас, добрая матушка, — сказала она женщине, нервно улыбаясь. — Я так сильно хочу получить ваше одобрение во всем, потому что вы так важны для моего мужа, короля, и я хочу, чтобы вы были так же важны и для меня самой.

Серсея подняла свой бокал вина в шутливом тосте.

— Тогда за семью, — холодно произнесла она, и Маргери тоже подняла свой бокал с козьим молоком.

— За семью, — согласилась она, улыбаясь, когда их бокалы чокнулись. — Пусть на это всегда рассчитывают.

Глава 11: САНСА 10

Текст главы

Она сказала королеве, что собирается в библиотеку.

Это была ложь, и Санса, в отличие от большинства знакомых ей жителей Королевской Гавани, почувствовала что-то вроде вины за то, что сказала это, но она боялась, что, если бы она не придумала такое оправдание, Маргери настояла бы на том, чтобы она последовала за ней, или, возможно, просто поговорила бы с ней подольше, а Санса не могла смиритесь с такой мыслью.

Только после того, как ложь всплыла, и Маргери уже была в пути, Санса задумалась о том, что ей следует делать со своим временем.

Однако она не увлекалась историями с тех пор, как Джоффри отрубил голову ее отцу, и она поняла, что жизнь на самом деле не похожа на песни, что она никогда не могла быть такой, и что все ее истории были такой жестокой ложью.

Но она не могла вернуться в свои покои к лорду Тириону. Ему так и не удалось усадить ее рядом с собой, поскольку ужасная история о его встрече с отцом распространилась по всему Замку, а Санса не собиралась предоставлять ему такую возможность.

Она чувствовала себя параноиком, притворяясь, что ложится спать раньше, не открывая глаз и едва осмеливаясь дышать, когда он входил в их покои по вечерам, повернувшись к нему спиной, а просыпаясь рано по утрам, просила Шаю поскорее одеть ее, чтобы она могла избежать встречи со своим лордом-мужем.

Это было нелегко — так упорно избегать его, хотя она подозревала, что он тоже позволял ей это, но был не более готов обсуждать то, что им предстояло, чем она сама.

И у Сансы совсем не было желания говорить об этом.

Даже если бы она знала, что ее лорд-супруг не прикоснется к ней подобным образом, как он когда-то обещал, она не хотела давать ему возможность обмануть ее доверие, если бы только не могла этого избежать. Не тогда, когда Джоффри и лорд Тайвин ежесекундно дышали ему в затылок.

И если это означало избегать его до конца их брака, то Сансу это вполне устраивало.

Она вздохнула, заставляя себя сосредоточиться на более приятных вещах.

Если бы она могла избегать своего мужа подольше, ей, возможно, не пришлось бы беспокоиться о том, что разговор вообще состоится.

Теперь она знала, что не останется в Королевской Гавани до самой смерти.

Впервые за долгое время появилась надежда, даже если это была неизвестная надежда, которая могла оказаться такой же плохой, как и здесь.

Но затем Санса напомнила себе, что хуже, чем здесь, ничего не бывает. Дорн будет ее надежным убежищем, как бы долго ей там ни пришлось пробыть.

Санса улыбнулась, а затем подняла глаза, заметив, что мальчик-слуга смотрит на нее, и быстро спрятала выражение лица, зная, что это только доставит ей неприятности.

Она чувствовала себя ребенком, у которого есть тайна, или, возможно, преступником, осознающим, что преступление еще не совершено, и рассказывающим ей о тайном предложении Оберина с волнением и осторожностью, которых у нее не было с тех пор, как отец однажды сказал ей, что намерен, чтобы она и ее сестра ей следовало бы вернуться в Винтерфелл, но она так и не вышла замуж за Джоффри.

Эта мысль несколько отрезвила, но Санса поклялась себе, что не совершит такой же ошибки и не раскроет секрет никому, пока они далеко отсюда не уехали.

Она подумала, что будет скучать по Шаи, и, возможно, по Маргери, и, возможно, по юному Томмену.

Ей говорили, что в Дорне в это время года очень красиво, и она надеялась, что это компенсирует недостаток.

— Ты сегодня улыбаешься, — раздался голос, от которого улыбка мгновенно исчезла с лица Сансы, и она застыла, не смея обернуться, возможно, в надежде, что ей это просто показалось.

Джоффри бочком подобрался к ней сзади, двое его королевских гвардейцев молча держались позади, и Санса закрыла глаза, сдерживая вздох, который хотел вырваться наружу.

Она вдруг поймала себя на том, что чувствует себя довольно глупо из-за того, что позволила Маргери продолжать жить без нее, вместо того чтобы принять ясные намерения этой женщины ради мира между ними.

— Ваша светлость, — пробормотала она, наконец повернувшись к нему и выдавив из себя приветливую улыбку. — Действительно, я такая.

— Практически сияю, — протянул Джоффри, протягивая руку и проводя костяшками пальцев по ее щеке.

Санса напомнила себе, что она не бешеная собака и поэтому не могла укусить его за пальцы.

— Спасибо, ваша светлость. А теперь, если ваша светлость будет так любезна...

— Скоро ли мы ожидаем радостного известия от моего дяди? — Спросил Джоффри, скривив губы в явном изумлении.

Санса в замешательстве уставилась на него, и Джоффри наклонился вперед, хотя и не понизил голоса, когда спросил:

— Значит, он все-таки зачал вам ребенка?

Санса почувствовала, что краснеет.

— Нет, ваша светлость. Я... это было не...

Джоффри ухмыльнулся, опустив руку на ее прикрытый одеждой живот, и Санса почувствовала, как у нее перехватило дыхание от страха. — Ну, а вы не думали о том, что Ланнистер подарит вам ребенка, леди Санса? — усмехнулся он, и от его гнилостного дыхания ее чуть не стошнило. — А вам бы этого хотелось больше, чем ему? В конце концов, я знаю, что вы меня очень сильно любите.

Санса с трудом сглотнула, почувствовав, что у нее внезапно распухли губы.

— Ну? — спросил он, ущипнув ее, и затем произнес слова.

— Я бы подумала, что ваша светлость больше беспокоились о том, как бы родить ребенка вашей жене, а не мне, — осторожно произнесла Санса, мысленно посылая Маргери молчаливое извинение.

Лицо Джоффри потемнело.

— Ах ты, маленькая сучка! — рявкнул он, а затем обратился к сиру Меррину.

И почему это сир Меррин всегда ходит с ним рядом, подумала Санса с некоторым отчаянием.

Она знала, что все королевские гвардейцы обязаны выполнять приказы своего короля, хотя, когда дело касалось Сансы, они делали это с разными эмоциями, некоторые даже казались извиняющимися за свои действия.

Но сир Меррин, казалось, получал огромное удовольствие от своего обращения с Сансой, гораздо большее, чем требовало бы простое выполнение приказов его короля.

— Леди Санса оскорбила своего короля, сир Меррин, — сказал Джоффри, и теперь он почти кричал. -Она должна быть наказана.

Сир Меррин не колебался, и Санса вскрикнула скорее потому, что от нее этого ожидали, чем от настоящей боли, когда костяшки его пальцев ударили по ее неповрежденной коже.

Джоффри хихикнул.

— Где сейчас ваш лорд-супруг, леди Санса? Я вижу, здесь остался только я.

Санса прерывисто вздохнула, боясь, что вот-вот расплачется.

Джоффри не заслуживал ее слез, напомнила она себе, вызывающе вздернув подбородок и готовясь к побоям, которые, как она знала, еще предстояли.

— Ваша светлость.

Она подняла глаза, гадая, у кого сегодня будет возможность увидеть позор Сансы, и удивленно моргнула, когда к ним подошел ее лорд-супруг, как будто упоминание Джоффри о нем каким-то образом заставило его появиться.

Она не думала, что почувствует облегчение, увидев его в следующий раз.

Нет, нет, он не должен привлекать к себе внимание таким образом. Если бы он это сделал, то Джоффри снова разозлился бы на него, как это было на свадьбе, когда ее лорд-муж доказал, что не более других защищен от мучений Джоффри.

— Дядя, — Джоффри выглядел скорее заинтригованным, чем раздраженным, что заставило Сансу почувствовать себя еще более больной, чем от пощечины, даже когда она потянулась, чтобы вытереть щеку.

К счастью, ее рука не стала мокрой.

Ее муж взглянул на нее, его глаза понимающе сузились, когда он снова повернулся к королю, отвесив своему племяннику легкий почтительный поклон, которого, как она знала, он избежал бы, если бы мог.

— Ваша светлость, — натянуто произнес он, — не мог бы я прямо сейчас позаимствовать свою леди-жену? Есть... кое-что, что мне нужно с ней обсудить.

Джоффри перевел взгляд с одного на другого и нахмурился.

— Нет, — раздраженно отрезал он, — все не так. Я все еще наказывал ее. Она проявила ко мне неуважение.

Ее муж нахмурился, и, несмотря на это, Санса почувствовала, что дрожит, и потянулась, чтобы поплотнее закутать свои худые плечи.

— Что ж, — наконец задумчиво произнес он, — я действительно считаю, что то, что я собираюсь обсудить с ней, будет гораздо более суровым наказанием, чем любая порка, которую вы могли бы ей задать. И, действительно, теперь она моя леди-жена, и любое... наказание, в котором она нуждается, будет исходить от меня, а не от тебя.

На мгновение Сансе показалось, что Джоффри будет ругаться, топать ногами и прикажет сиру Меррину дать пощечину и ее мужу, и она затаила дыхание.

Но Джоффри удивил ее, махнув рукой, на его лице все еще читалось раздражение, но в то же время было что-то похожее на скучающее веселье.

Веселье всегда было опасным, особенно от такого человека, как Джоффри.

Тогда Санса поняла, что у них были наблюдатели, несколько дворян, все еще слонявшихся по залу, потому что, как она предположила, они заметили возможность еще одного избиения Сансы и не предпринимали никаких усилий, чтобы скрыть свое наблюдение.

Джоффри, король он или нет, не хотел оспаривать притязания ее лорда-мужа на Сансу перед таким количеством людей, даже если все они знали, каким садистом он был.

— Очень хорошо, дядя, — сказал Джоффри, искоса взглянув на Сансу, и она поняла, что его так развеселило, когда его взгляд скользнул вниз, к ее плоскому животу. — Заботься о ней, как считаешь нужным.

Тогда Сансу охватил трепет ужаса, потому что он наверняка пришел бы понаблюдать за ними через какое-нибудь окно в их спальнях, желая узнать, какое "наказание" придумал для нее ее лорд-муж, и они были бы разоблачены, а ее лорд-муж был бы наказан за свою ложь.

Но лорд Тирион с мрачным выражением лица протянул ей руку, и Санса изящно пожала ее, впервые осмелившись вздохнуть полной грудью, когда они повернулись к Джоффри спиной и пошли прочь.

За их спинами она услышала, как Джоффри что-то бормочет сиру Меррину о том, что он должен найти свою королеву "сию же минуту", а затем послышался стук сапог сира Меррина, решительно шагающего в противоположном направлении.

Она вздохнула с облегчением.

Только когда они вернулись в свои покои и дверь за ними закрылась, оба заговорили, и тогда Санса невинно спросила:

— Заседание вашего совета сегодня закончилось пораньше?

Тирион вздохнул, вытер лицо и опустился на диван, потянувшись за ближайшей бутылкой бренди, которая удобно стояла на столе перед ним, несмотря на ее неодобрительный взгляд.

— Сегодня не было заседания совета. Он послал ей довольно вымученную улыбку. — С королевством все в порядке, по крайней мере, до завтра. Леди Санса...

Увидев выражение его глаз, Санса испытала непреодолимое желание присесть. Вместо этого она спросила:

— Может быть, нам стоит попросить Шаю принести что-нибудь поесть?

Ее муж снова вздохнул.

— Леди Санса, я полагаю, нам нужно поговорить об одном деле.

Она больше не чувствовала сильного голода.

— Я...

— И я действительно верю, что ты понимаешь, о чем я говорю, — тихо сказал ее муж, с нежным выражением лица протягивая к ней руку, словно пытаясь успокоить испуганное животное.

Санса выпрямила спину и вздернула подбородок.

— Возможно, вам следует просто сказать это, милорд.

Глава 12: МАРГЕРИ II

Текст главы

Было очень мало случаев, когда королева оставалась одна. При ней всегда были фрейлины, которые прислуживали ей и были компаньонками на протяжении всей ее жизни, и одна из них часто спала ночью в изножье ее кровати с ножом, чтобы защитить ее от нападавших или стать свидетельницей, если королева попытается совершить такую вещь, как супружеская измена.

А кроме них, к ней был приставлен член королевской гвардии, обычно человек большой чести и галантности, с которым она могла быть знакома.

И в те времена, когда рядом с ней не было ни того, ни другого, у нее был король.

Таким образом, внезапное одиночество было явлением, с которым королева сталкивалась редко, и которое вызывало у Маргери одновременно облегчение и настороженность, поскольку она не могла избавиться от смутного страха, что Серсея может по глупости попытаться убить ее, несмотря на недавние дружеские отношения.

Она оказалась одна в узком и темном коридоре, погруженная в свои мысли, и остановилась, ее дыхание громко звучало в тишине узкого коридора, но она была не одна.

— Ваша светлость, — лорд Варис внезапно появился из тени и низко поклонился ей, и Маргери одарила его сногсшибательной улыбкой.

— Лорд Варис. Чем я обязана этой встрече? — спросила она, и он приподнял бровь.

— Ты же не веришь, что мы просто случайно встретились, каждый своей дорогой, в заброшенном коридоре Красного замка, где нас никто не услышит?

Маргери только улыбнулась.

Он вздохнул.

— Ваша светлость — очень проницательная женщина. В отличие от некоторых своих предшественниц.

Маргери подавила смешок, а затем наклонилась вперед и взяла его руки в свои.

— Я хотела бы поблагодарить вас за...за ту услугу, которую вы мне недавно оказали. Я понимаю, что ваши интересы не совпадают с интересами Дома Тиреллов.

— Я служу королевству, — ровным голосом ответил лорд Варис.

Маргери склонила голову.

— Действительно. И ты прекрасный Мастер Шептать.

Он улыбнулся, слегка отступая в сторону.

— За свою молодость вы убедитесь, ваша светлость, что лесть не действует на мужчин моего... положения.

Маргери сочувственно улыбнулась.

— конечно. Тогда я буду говорить прямо, лорд Варис. Я хочу знать, что в будущем я могу быть уверена в... дальнейших услугах. И Ланнистеры не единственные, кто платит свои долги, как любит повторять принц Мартелл.

Варис бросил на нее проницательный взгляд.

— Я полагаю, вы говорите о свадебной еде.

Она улыбнулась.

— Действительно.

— Это было пустяком, — заверил он. — Просто попытка помочь голодающим жителям Блошиного Конца. У меня есть маленькие воробышки, которые тоже недовольны отсутствием еды.

Маргери взяла его за руки, и Варис с непроницаемым выражением лица уставился на их вплетенные пальцы.

— Я все равно хочу поблагодарить вас от имени простых людей, которые мне очень дороги. Я действительно верю, что вы сделали для них больше, чем кто-либо может себе представить.

Варис убрал руки.

— Ты требуешь от меня выполнения каких-то других обязанностей?

Улыбка Маргери стала еще шире. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, и—

— Маргери! — Позвал Лорас, появившись из ниоткуда и схватив ее за руку. — Я искал вас повсюду. Я... — Он моргнул, казалось, впервые заметив лорда Вариса. Маргери предположила, что Паук умеет прятаться в тени; именно поэтому он был там, где был. — Лорд Варис. Я не заметил вас там, — сказал он, теперь его голос звучал гораздо более сухо.

Лорд Варис поклонился.

— Я оставлю вашу светлость с вашим самым преданным братом, — сообщил он королеве.

Маргери улыбнулась.

— Тогда, может быть, мы продолжим наш разговор в другой раз? — ласково спросила она.

Лорд Варис кивнул.

— Возможно, ваша светлость.

И затем, моргнув, он снова исчез в тени.

— Лорас, — пожурила его Маргери, беря брата за руку, — Это было очень грубо.

Лорас закатил глаза.

— Паук может заговорить с тобой в любое время. Я слишком долго с тобой не разговаривал.

Маргери пристально посмотрела на него.

— Ты охранял меня только сегодня утром. Ты охраняешь меня со дня свадьбы. Если ты не будешь более осторожен со списком королевской гвардии, кто-нибудь это заметит. Скорее всего, лорд-командующий, который составляет эти списки.

Лораса, казалось, это не беспокоило.

— Да, но мы все это время не разговаривали, — раздраженно сказал он. — Ты была слишком... озабочена.

Маргери приподняла бровь, повернулась и прислонилась к перилам позади себя.

— Очень хорошо, брат мой. О чем ты хотел поговорить? У меня есть... — она огляделась по сторонам, а затем вспомнила, что здесь нет окон. — Я уверена, что пройдет совсем немного времени, прежде чем меня хватятся.

Лорас моргнул, глядя на нее.

— ой? И как прошел ваш небольшой ланч с Серсеей?

Маргери лучезарно улыбнулась.

— Как я и ожидала. Она очень... преданная своим детям женщина.

Лорас не выглядел удивленным.

— Она стерва, — обиженно пробормотал он.

— Ты так говоришь только потому, что она почти стала твоей хорошей сестрой, — без особого энтузиазма упрекнула Маргери. И затем, понизив голос, добавила: — Тебе следует быть осторожнее, Лорас. В Королевской Гавани повсюду есть уши, но особенно это касается Паука. Мы с Ланнистерами теперь самые близкие друзья, со времен битвы при Черноводной.

Он приподнял бровь.

— Правда? Я думал, ты уже очаровала даже его. В конце концов, ты говорила больше, чем несколько мгновений.

Маргери рассмеялась; ей стало интересно, услышал ли Лорас, как пусто это прозвучало, потому что его следующий вопрос был далек от их текущего разговора.

— Как ты относишься к браку в последнее время? — Спросил Лорас, ухмыляясь, но в его голосе слышалось скрытое беспокойство.

Она знала, что он собирался задать этот вопрос с момента ее замужества, когда впервые смог застать ее наедине.

Маргери издала тихий звук, поднялась с того места, где она стояла, облокотившись на перила, и снова начала ходить.

— Утомительно.

— Маргери, — прошипел Лорас, делая шаг вперед, чтобы снова взять ее за руку и позволить ему провести ее по узкому коридору в один из крытых садов Красного замка, залитых ярким солнечным светом. — Он не причиняет тебе боли?

Маргери улыбнулась брату.

— Все в порядке, Лорас. Оставь это.

Вместо того, чтобы сделать это, Лорас вскочил на ноги.

— Я убью этого маленького ублюдка, — пробормотал он, потянувшись за мечом.

Маргери положила руку ему на плечо, украдкой оглядываясь по сторонам.

— Это измена, брат, — прошипела она ему. — Пожалуйста. Оставь это.

Он уставился на нее.

— Ты моя сестра. Я не позволю ему так осквернять тебя, или Ланнистерам мучить тебя, как они мучают Сансу Старк. Я...

Она мило улыбнулась, шагнула вперед и позволила ему заключить себя в объятия, все еще неловко держа меч в руке. Она наклонилась вперед, пока ее губы не коснулись его уха, и прошептала:

— Я справлюсь с одним маленьким мальчиком.

Он отстранился, моргая, глядя на нее.

— А ты можешь видеть будущее?

Она улыбнулась, протянула руку и откинула назад прядь его кудрей.

— Иногда, брат, иногда.

Затем они продолжили прогулку, взявшись за руки, как обычно делали в Хайгардене, до того, как разразилась война, и Маргери протянула руку, сорвав Львиную голову с цветов, мимо которых они проходили.

— Нет, — внезапно сказала она, и ее брат взглянул на нее, когда она начала обрывать лепестки с цветка, наблюдая, как они падают на землю у ее ног, и она переступает через них.

— Нет?

— Нет, он не причиняет мне боли, — пояснила Маргери. — Ему... нравится причинять боль, я думаю, у меня на глазах.

Она почувствовала, как руки Лораса крепче обхватили ее, и поспешила продолжить:

— И... ему нравится наблюдать за мной. Но он не... — она взглянула на брата. — Он ни разу не прикоснулся ко мне с тех пор, как мы поженились. Не... любым способом, который может причинить боль. Он не дурак и был самым внимательным мужем. Она бросила на него понимающий взгляд. — Ты стоял у дверей наших покоев в нашу первую брачную ночь, дорогой брат, и каждую ночь после этого. Ты же знаешь, что не произошло ничего такого, чего не должно было произойти.

Лорас поморщился.

— Да, — наконец признался он, и Маргери улыбнулась.

— Вот, видишь? — Если бы ее брат наблюдал за ней повнимательнее, он, возможно, увидел бы ложь в ее глазах, но сейчас он был удовлетворен тем, что хотел услышать.

— Мне все еще не нравится, что ты вообще должна быть за ним замужем, — раздраженно пробормотал он, и Маргери едва сдержала смех, когда последний лепесток упал на землю.

— Что ж, — сказала она, — теперь нас двое.

Глава 13: САНСА XI

Текст главы

— Санса, — тихо сказал ее муж, — пожалуйста, поговори со мной.

Санса передвинула фигурку, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Не вижу, что тут можно сказать, милорд. Вы высказались предельно ясно, и, как ваша послушная жена, я не могу предъявить никаких претензий, поэтому не вижу необходимости что-либо говорить. Я очень благодарна вам за то, что вы... так долго страдали молча.

Тирион ущипнул себя за переносицу, отвлекаясь от игры в сайвасс.

— Надеюсь, ты понимаешь, почему я это предложил?

Санса прикусила губу.

— Конечно, каждая жена должна стремиться подарить своему мужу ребенка, и особенно сына...

— Санса.

— Теперь мой долг — сделать то, о чем просит меня мой муж.

— Санса.

Она подняла голову и, наконец, встретилась с ним взглядом.

— да?

Тирион вздрогнул от ее тона.

— Если я не подарю тебе ребенка, а поверь мне, я привыкла делать это сам, мой отец и Джоффри найдут другие, новые ужасные способы мучить тебя. Я предлагаю это сейчас только потому, что Джоффри не гнушается делать ужасные вещи с женщинами.

— Ты предлагаешь это сейчас только потому, что теперь тебе самому придется испытать на себе часть этих мучений, — едко перебила его Санса. — Потому что теперь это грозит тебе неприятностями.

Он потянулся, чтобы взять ее за руки, но Санса отстранилась, бросив на него обжигающий взгляд.

— Вы хотите, чтобы я перестала спорить с вами и разделась, милорд? Я могу сделать это сама.

Ее муж снова вздрогнул, вздохнул и убрал руки.

— Дело совсем не в этом, леди Санса, — сказал он наконец тихим, каким-то нежным голосом. — Я всего лишь хочу защитить вас. Ребенок Ланнистеров защитит вас. Доказательство того, что мы...То, что у нас настоящий брак, защитит тебя. Мой отец...

— Больше всего на свете он хочет, чтобы у Старка родился сын, который предъявил бы права на Винтерфелл и Север, и тогда я ему больше не понадоблюсь, — холодно перебила его Санса. — Живой или нет.

Ее муж моргнул, глядя на нее, и Санса внезапно почувствовала себя неловко.

— Я не просто глупая маленькая девочка, какой была, когда впервые приехала сюда, — огрызнулась она на него. — Я понимаю, что значит смерть моего брата. Почему все вдруг так быстро захотели на мне жениться.

В этой ситуации для Сансы было меньше проблем, чем для ее лорда-супруга. Она была уверена, что принц Оберин заберет ее отсюда, прежде чем она сможет забеременеть от Ланнистера.

Он должен был.

Он заберет ее в Дорн, как только у него появится возможность покинуть это ужасное место, и она должна быть готова в любой момент, потому что он не сказал ей больше, когда он уедет.

Тирион поморщился.

— конечно. Я не хотел предлагать...

Тут дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вошла Шая, держа в руках поднос с едой, от одного вида которой Сансе стало дурно. Ее яростный взгляд наткнулся на Тириона, и Санса почувствовала себя весьма благодарной за то, что ей не пришлось принимать на себя основную тяжесть этого, когда она вошла в комнату, излучая жгучий гнев.

Однако она молча прошла вперед и с грохотом опустила поднос на стол рядом с игровым полем, заставив Сансу подпрыгнуть.

Шая послала ей почти извиняющийся взгляд, прежде чем протянуть руку, чтобы налить Тириону немного вина из фляжки, которую она принесла, в приготовленный кубок, и с грохотом поставила частично стеклянный кубок рядом с его рукой, так близко, что Санса чуть не вздрогнула от мысли о том, что могло произойти.

Однако Тирион только вздохнул.

— Не хочет ли моя леди чего-нибудь поесть? — Затем спросила Шая, натянуто улыбнувшись Сансе.

Санса покачала головой, она вовсе не была голодна.

Шая кивнула и снова взяла поднос с едой.

— Тогда я просто отнесу это на кухню, если это все.

Ее обвиняющий взгляд обратился на Тириона. Он не посмел возражать.

— Я скоро вернусь, — пообещала она Сансе чуть мягче, прежде чем ее голос снова стал жестким. — Чтобы убедиться, что ничего предосудительного не произойдет.

Дверь за ней захлопнулась.

— Я не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь, — сказал Тирион, и Сансу чуть не стошнило при мысли о том, чтобы поступить так, как он предложил, вспомнив их первую брачную ночь, но она послушно кивнула. — Но, пожалуйста, постарайтесь понять, что я предложил это только ради вашей безопасности, миледи. Я желаю...Я бы хотел, чтобы был какой-нибудь другой способ защитить тебя.

Санса намеренно отвела взгляд, жалея, что Шая не оставила ей немного еды, чтобы она могла отвлечься и поиграть с ней, даже если у нее не было намерения есть ее.

Тирион вздохнул, опрокидывая своего короля.

— Я обнаружил, что у меня больше нет желания играть, — сказал он всему залу. — Я буду иметь дело с этим...Чем бы это ни было, Мастер монет на самом деле должен заниматься, если я кому-то понадоблюсь.

Санса очень сомневалась, что она это сделает.

Конечно, она боялась, что он примет такое решение после разговора со своим лордом-отцом; иначе почему она так старательно избегала его, когда у нее была такая возможность?

Но она думала, что это неуместный страх, иррациональный страх того, что его слова скоро изгонят ее из головы, и они смогут вернуться к своей странной, не совсем дружбе, какой они были раньше.

Теперь она поняла, почему Шая не пыталась помешать ей избегать встречи со своим лордом-мужем.

Она думала так потому, что сама хотела провести больше времени наедине с лордом Тирионом, но теперь она увидела правду и пожалела, что не может заболеть.

Ее лорд-супруг хотел, чтобы у нее во чреве был ребенок, как и Джоффри и остальные Ланнистеры, и они, конечно же, были бы недовольны, если бы она отказала им сейчас. В конце концов, это было право мужа требовать такого от своей жены, даже если он был чудовищем, а она предпочла бы умереть.

Ее лорд-супруг сказал, что не будет заставлять ее делать то, чего она не хочет, но она слишком живо помнила их первую брачную ночь, когда он велел ей раздеться и трогал ее грудь, пока она сдерживала слезы, и знала, что это неправда. Не совсем.

И хотя тогда он остановил себя, прежде чем зачать от нее ребенка, именно об этом он просил ее сейчас.

Ребенок.

Тогда она не попыталась остановить его. Сказала ему, что он ее лорд-супруг, а она — женщина в расцвете сил, и была уверена, что монстр Ланнистеров овладеет ею, грубо пародируя то, что, по словам септы, произойдет в ее первую брачную ночь.

Она знала, что и сейчас не стала бы пытаться остановить его, хотя мысль о ребенке приводила ее в ужас.

Потому что он просто сделал бы это в любом случае.

Она вспомнила, как Джоффри насмехался над ней, и задалась вопросом, будет ли ребенок гнома таким же карликом, сморщенным и ужасающим, таким же чудовищем, как и остальные члены его семьи.

Она знала, что, если откажется, Ланнистеры все равно заберут у нее то, что хотят. Что она — последняя наследница Севера, и они не упустят эту возможность, позволив кому-то другому попытаться завладеть ею.

Она поступила глупо, приняв предложение принца Оберина забрать ее с собой в Дорн, не задав никаких вопросов, касались ли они его характера или его планов относительно нее, когда она прибудет в Дорн, но теперь она поняла, что такие вопросы не имели значения.

Даже если бы Мартеллы хотели от нее только того, что было у Тирелллов, того, что было у Ланнистеров, по крайней мере, она бы не родила ребенка от Ланнистеров.

Главное, чтобы принц Оберин поскорее забрал ее отсюда.

Глава 14: САНСА XII

Текст главы

Она больше не разговаривала со своим мужем.

Он дважды пытался затронуть тему их желания завести ребенка, тему, о которой Санса отказывалась говорить вообще, будь то с ним или с леди Шаей.

После их следующего ужина она отказалась продолжать разговор со своим лордом-супругом, хотя и решила больше не избегать его. В конце концов, ей больше нечего было ему сказать, но ей не нужно было бояться того, что он еще что-нибудь может ей сказать.

Она была Старком и не пряталась в страхе перед львами, но это не означало, что она должна была подчиняться им, если могла иначе.

Если лорд Тирион хотел завести от нее ребенка до того, как принц Оберин сообщит ей о своих планах покинуть столицу, ему придется принудить ее к этому.

А ее лорд-муж, похоже, решил этого не делать, так что Санса считала себя в безопасности в своем суровом молчании.

По крайней мере, от него.

Шая была такой же суровой, по крайней мере, так предполагала Санса, потому что другая женщина обращалась к своему лорду-мужу только с мрачными взглядами и резкими репликами, и он спал каждую ночь на их диване, а не где-то еще, как он иногда делал.

Эта женщина ей очень понравилась.

Но лорд Тирион был не единственным, кто требовал от нее ребенка. Ланнистеры хотели этого; хотели ребенка для Винтерфелла, и ужас, который не давал Сансе спать по ночам, — независимо от того, будет ли сегодняшняя ночь той ночью, когда Джоффри проскользнет в ее покои и изнасилует ее, — был таким же, как всегда.

Но прошлой ночью, в своих снах, она поняла, что ее пугала не угроза изнасилования со стороны Ланнистеров, а то, что она могла высоко держать голову и знать, что это было просто еще одно преступление Ланнистеров против нее, против ее семьи.

Нет, потому что ее сон, в котором она спала всего в нескольких шагах от Льва, мучил ее с тех самых пор, как лорд Тайвин потребовал ребенка от своего сына.

В нем она пережила роды, хотя ребенка пришлось вырезать из нее, чтобы он не прорвался наружу, и она держала на руках младенца, крошечное создание с изогнутой спинкой и большой головой.

Она уже была отмечена как карлик, и лорд Тайвин, который все это время стоял в родильном зале, с отвращением отвернулся, когда Джоффри рассмеялся и забрал у нее ребенка, требуя, чтобы он первым взял на руки своего кузена.

Однако он был красив, как был красив Джоффри, когда Санса увидела его в самый первый раз.

Она говорила себе, что могла бы полюбить его, и притворялась, что его глаза не светятся красным, как у призрака Джона-лютоволка.

Ее лорд-супруг назвал его так, потому что это было его заслугой, и Санса притворилась, что имя Ланнистеров, данное ее ребенку, не вызвало у нее неприятных ощущений в животе, когда он снова оказался у нее на руках.

А потом он быстро вырос, хотя снова стало очевидно, что он был карликом, когда он стоял у ее живота, и она знала, что ему было столько же лет, сколько ей, когда она приехала в Королевскую Гавань, даже если она не совсем понимала, как это было.

Он был гораздо большим мучением, чем Джоффри, потому что происходил как от Сансы, так и от Ланнистеров, и каждое темное деяние, которое он совершал, было результатом того, что она воспитывала его так же, как и Ланнистера. Он нес в себе частичку ее, частичку волка, и все же оставался львом. От одного его вида ей становилось дурно, даже во сне.

— Леди Санса? — раздался голос, прервавший ее мысли. Шая, разбудившая ее от ночного кошмара, когда она металась и кричала в своей постели, но, проснувшись, она увидела лицо лорда Тириона, и это только заставило ее закричать снова.

— Леди Санса, — Эллария Сэнд встала перед ней с озабоченным выражением на лице, слегка встряхнула Сансу, отвлекая ее от ужасных мыслей, и вернула в тронный зал, взяв за руку и, по сути, заставив Сансу идти рядом с ней. — Могу я поговорить с тобой, дитя мое, все ли у тебя в порядке?

Санса почти ничего не знала об Элларии Сэнд, кроме того, что она была любовницей принца Оберина, родила ему троих детей и высказывала свое мнение, когда хотела, в отличие от большинства женщин Королевской Гавани.

Она задавалась вопросом, узнала ли леди о ее разговоре с принцем Оберином, о его предложении ей.

Она задавалась вопросом, ревнует ли Эллария, рассердится ли из-за того, что ее возлюбленный сделал такое предложение Сансе, хотя, на самом деле, ей не к чему было ревновать.

Санса не хотела наживать врагов ни в ком, кроме себя самой, и не думала, что ей понравится быть врагом Элларии Сэнд.

Санса выдавила улыбку, хотя ее все еще слегка подташнивало.

— Конечно, миледи.

Эллария одарила ее слегка укоризненным взглядом.

— Я же говорила тебе, моя дорогая, что меня едва ли можно назвать леди.

Что-то в том, как она произнесла эти слова, заставило Сансу покраснеть и захотеть отвести взгляд, но она заставила себя этого не делать.

— Прошу прощения...

Эллария снова рассмеялась.

— Мой Оберин сказал мне, что у вас с ним был интересный разговор на днях в городе.

Санса сглотнула, почувствовав, что ее охватывает что-то вроде настороженного волнения.

— Да, — выдохнула она, едва в состоянии произнести больше. — Да, он хотел знать, что я думаю о... городах.

В глазах Элларии промелькнуло веселье, и она подняла руку, убирая локон, упавший на лицо Сансы. Санса вздрогнула, и рука исчезла так же быстро, как появилась, а веселье сменилось грустью.

— Я так понимаю, что у вас было кое-что, что показалось ему довольно интригующим.

Санса огляделась по сторонам, снова заметив множество людей, окружавших их: придворных, жаждущих сплетен, как стервятники, мужчин, ожидающих возможности поговорить со своим королем.

На Джоффри, восседающего на Железном троне, как будто это был обычный стул, на его королеву, сидящую сбоку от трона, где обычно сидела Серсея, когда она все еще воображала себя правящей от имени Джоффри, смеясь над чем-то, что он только что сказал, в то время как Серсея обнаружила, что ее усадили на стул с другой стороны от него, холодные глаза, как показалось Сансе, наблюдали за ней.

Нигде не было безопасно вести подобные разговоры, но особенно здесь.

— Ми... Эллария, — сказала Санса, слегка покраснев от того, что она назвала ее по имени, — я не думаю...

— Послание для короля! — раздался голос из глубины зала почти сразу после того, как двойные двери Большого зала распахнулись, пропуская его, и в комнату вбежал человек, потный и закутанный в плохо сидящую кольчугу.

Он протиснулся мимо лордов и леди, все еще стоявших у него на пути, и поклонился, когда оказался в поле зрения Джоффри, в то время как королевские гвардейцы окружили его, оттеснив Сансу к другим дамам, а затем к Элларии, которая потянулась, чтобы взять ее за руку.

Санса посмотрела на их вплетенные руки, гадая, думала ли Эллария, что из-за этой новости ей понадобится утешение.

Интересно, когда в последний раз ее утешали?

— Послание для короля! — повторил гонец, упрямо пытаясь прорваться сквозь стену рыцарей королевской гвардии.

Когда сир Джейме Ланнистер потянулся за мечом, Санса поняла, что у него ничего не получится.

— Подождите! — Крикнул Джоффри, вскакивая на ноги и улыбаясь посланнику. — Я бы хотел услышать, что он хочет сказать. Сообщение для меня, не так ли?

Сир Джейме опустил руку, и гонец еще раз благодарно поклонился королю.

— Джоффри, любовь моя, почему бы тебе не позволить страже позаботиться об этом гонце? — предложила Серсея елейным голосом.

Джоффри полностью проигнорировал ее, повернувшись спиной к Большому залу.

— Ну? — требовательно спросил он у посыльного, и Санса подумала, не обмочится ли тот прямо здесь и сейчас от того, что его трясло под пристальным взглядом короля.

— Черная Рыба собирает армию, чтобы осадить Фреев. Они проиграют, если им не пришлют подкрепления, — послушно продекламировал гонец, и Джоффри приподнял бровь.

— Права, которые Фреи получили, когда убили ради нас того самозванца Старка, его жену и леди-мать? — спросил он с ухмылкой, посылая ухмылку в сторону Сансы.

Она не отреагировала только благодаря невероятному усилию воли. И, возможно, из-за руки, сжимавшей ее руку.

— Я тоже, ваша светлость, — тихо сказал посыльный, и улыбка Джоффри стала шире.

— Ну что ж, — сказал он, все еще искоса глядя на Сансу, — вы казались таким серьезным. Неужели все так плохо? Мы должны помочь им, как вы думаете, леди Санса?

Санса сглотнула, стряхнула руку Элларии Сэнд и, шагнув вперед, присела в реверансе перед своим королем.

— Конечно, ваша светлость, — покорно пробормотала она.

Джоффри громко рассмеялся в тишине тронного зала. Принц Оберин переминался с ноги на ногу рядом с другими членами Малого совета.

— Любовь моя, — сказала Серсея с терпением, которое, должно быть, давалось ей с трудом, улыбка застыла на ее лице, — ты должен позволить Малому совету обсудить это. Они найдут решение, я уверена в этом.

— почему?

Серсея с удивлением взглянула на своего старшего сына; обычно он не противоречил ей в тронном зале, подумала Санса, вздрогнув.

И при этом его не слишком волновала политика короля.

Она удивилась, как посланцу удалось пройти мимо стражи и поговорить с королем напрямую. От своего лорда-супруга она знала, что обычно так не бывает, поскольку чем меньше Джоффри знает, тем лучше для Малого совета. Были приложены особые усилия к тому, чтобы он знал как можно меньше.

Как бы жестоко она ни считала это, когда муж сказал ей, что лучше позволить ему мучить своих подданных в Королевской Гавани и играть с ними, как ему заблагорассудится, чем позволить Джоффри принимать какие-либо действительно важные решения.

— Любовь моя? — Серсея склонила голову набок, улыбка застыла на ее лице.

Санса решила запомнить это выражение, когда Серсея в следующий раз будет мучить ее.

Джоффри покачал головой.

— Пока что они только все испортили. Бринден Талли должен был умереть вместе со своими родственниками-дегенератами. Почему я должен позволять им продолжать позволять ему жить? Я король, а не они, и они выставляют меня дураком за то, что я ничего не делаю. Мне следовало бы сжечь их всех заживо.

При этих словах в зале воцарилась зловещая тишина, и мгновение спустя даже Джоффри, казалось, осознал ошибку, которую совершил, произнеся их, побледнел и медленно попятился к своему драгоценному креслу.

— Наш лорд Десница — лорд Бобрового утеса, — мягко произнесла Маргери в наступившей тишине. — И мы заключили эту сделку с Домом Фреев. Я уверен, что он смог бы предложить королю какую-то точку зрения по этому вопросу, хотя, конечно, окончательное решение должно быть за тобой, любовь моя, а не за Малым советом.

Джоффри моргнул, одарив Маргери взглядом, который можно было бы назвать благодарным, если бы он действительно был способен на такое, а затем взглянул на Тайвина.

— Ну?

Лорд Тайвин шагнул вперед, не сводя глаз с Маргери, пока говорил.

Серсея, казалось, вся пылала, если судить по взгляду, который она бросила на Маргери.

Санса спрятала улыбку за рукавом, притворяясь, что кашляет, и быстро вернулась в тень, снова оказавшись рядом с Элларией.

На лице Элларии отразилось отвращение.

— Ему не следовало задавать тебе такие вопросы.

Санса пожала плечами, потому что мучительные слова Джоффри всегда были лучше, чем побои, которые она получала от его королевской гвардии.

— Его светлость не сделал ничего плохого, потому что он просто спросил то, что, как мы все знали, было правдой, — тихо сказала Санса, чувствуя, как горит шея.

Эллария прикусила губу.

— Леди Санса...

— Я... я должна идти, Эллария Сэнд, — сказала Санса, вспомнив, почему ей в первую очередь захотелось уйти от этой женщины, когда она узнала леди Розамунду, с интересом наблюдавшую за ними. — Я переутомилась.

На лице Элларии появилось выражение сочувствия.

— Конечно, моя дорогая девочка. Мне проводить тебя?

Санса сглотнула.

— Я сама найду дорогу, — тихо сказала она, и Эллария, казалось, наконец поняла, ласково улыбнувшись ей (как обычно улыбалась ее мать), прежде чем отвернуться и снова раствориться в толпе.

Санса заставила себя выйти из комнаты, не прибегая к бегству, подобрав юбки и ступая грациозно, как будто у нее не было никаких забот на свете.

Только выйдя в коридор, она поняла, что была не единственной, кому удалось сбежать, и, подавив вздох, скользнула за колонну, чтобы кто-нибудь из других ее злейших мучителей не заметил ее.

Серсея, казалось, вообще не замечала ее, однако ее внимание привлек другой невинный человек.

Она задавалась вопросом, не могла ли Серсея просто не в силах расстаться с иллюзией, что она потеряла контроль над собственным сыном, и по этой причине сбежала из Большого зала.

— Леди Реанна, — сказала она тем мягким голосом, который использовала, когда хотела чего-то от кого-то другого. Это никогда не было адресовано Сансе, за исключением того случая, когда она рассказала женщине о желании своего отца покинуть Королевскую Гавань, и Серсея потребовала от нее большего, а позже, когда она потребовала, чтобы Санса написала своей матери и брату, но с тех пор она слышала это достаточно часто.

— Ваша светлость, — сказала Реанна, приседая в реверансе. — Вы хотели поговорить со мной?

Серсея улыбнулась. — Да, я отправила вам сообщение несколько дней назад. Ты избегала меня, дитя?

Реанна сглотнула, и только тогда Санса увидела, какой болезненно юной она была, и вспомнила, где видела ее раньше.

Она была частью свиты королевы Маргери, одной из ее служанок, которые сопровождали ее сюда из Хайгардена.

Санса затаила дыхание.

— Нет, ваша светлость. У королевы... много требований, которые необходимо выполнить после свадьбы. Я собиралась...

— Серсея пренебрежительно махнула рукой. — Неважно. Я, как никто другой, понимаю потребности требовательной королевы. Мы можем поговорить сейчас, в моих покоях. Пойдемте.

Леди Реанна заколебалась.

— Думаю, я скоро понадоблюсь королеве

Взгляд Серсеи стал жестким.

— Пойдемте, леди Реанна. Мне нужно обсудить с вами кое-что вроде... личного дела, которое не может обсуждаться здесь. Когда Большой зал будет свободен, к вашей королеве прибудут другие дамы.

Леди Реанна снова сглотнула.

— Конечно, ваша светлость.

Серсея улыбнулась.

Санса не двигалась с места, пока они не завернули за угол и полностью не скрылись из виду.

Глава 15: САНСА XIII

Текст главы

Королева Маргери прислала Сансе приглашение заняться шитьем вместе с ней и некоторыми другими дамами.

Эти слова, которые Санса прочитала в коротком послании, принесенном ей слугой, прежде чем снова исчезнуть, едва не вызвали у Сансы истерический смех.

Она вспомнила то время, когда была бы счастлива получить приглашение заняться шитьем вместе с королевой, показать все, чему научила ее дорогая септа.

В Семи королевствах царил хаос, ходили слухи, что Станнис Баратеон намеревался набрать больше людей, чтобы отправиться на Север, а Ланнистеры хотели ребенка от Сансы. Но дамы продолжали шить, как будто ничего не случилось.

Каким-то образом ей удалось сдержать это.

Приглашение было не в королевские сады, как думала Санса, а скорее в покои Серсеи, и Санса вздрогнула, задаваясь вопросом, было ли это приглашение, даже если оно было написано ровным размашистым почерком Маргери, на самом деле результатом того, что она видела на днях. Это была ловушка для нее.

Но проигнорировать это было невозможно. В конце концов, королеве никто не отказывал.

Она просто задавалась вопросом, по какой еще причине королева Маргери могла находиться в покоях Серсеи. Она знала, просто наблюдая за ними и из нескольких намеков, которые она получила от Маргери, потому что большее, чем это, подвергло бы опасности их обоих, что королева-мать и Маргери вовсе не были теми, кого можно было бы назвать подругами.

Она не думала, что у Серсеи есть друзья, в то время как Маргери пыталась подружиться со всеми. Санса могла бы легко предсказать, что они не поладят.

Вечеринка по шитью должна была начаться меньше чем через час, и на мгновение, когда она попыталась забыть, что она здесь пленница, а не гостья, Санса запаниковала.

Она не знала, где Шая.

После ужасного утреннего перерыва, во время которого они почти не разговаривали, и Санса заметила круглые черные круги под глазами своего лорда-мужа, Тирион и Санса разошлись в разные стороны, и Шая расправилась с их едой, Тирион полностью съел свою, а Санса — недоеденную., если что.

Перед этим Шая помогла ей подготовиться к предстоящему дню, но с тех пор Санса ее не видела, и она не могла надеть свое дневное платье, чтобы показаться на глаза другим дамам.

Она громко вздохнула, подошла к своему шкафу, забитому одеждой, и принялась рыться в нем.

Теперь у нее было очень мало платьев, потому что Серсея не видела больше причин снабжать ее предметами, которые традиционно предназначались для баловства, такими как избыток платьев, теперь, когда она была здесь не более чем пленницей, и видела только, что ее платья не подходят ей и тем самым смущают Дом Ланнистер.

У нее было платье с золотыми листьями, элегантное, светло-фиолетовое и очень любимое, но Санса отложила его в сторону, потому что не хотела надевать его сегодня. Только не в покоях королевы-регентши, где Серсея наблюдала бы за ней смеющимися глазами.

Она выбрала светло-голубое платье в глубине своего гардероба, достаточно простое и элегантное, чтобы его можно было надеть на такое мероприятие, и начала расстегивать его на спине, поморщившись, когда ее пальцы коснулись легких шрамов от побоев Джоффри, поскольку у нее не было Шаи, чтобы это сделать это для нее.

Она ненавидела прикасаться к ним. Она знала, что, скорее всего, они никогда не исчезнут, но сегодня пальцы Сансы неловко погладили их, и ее тело невольно вздрогнуло от этого прикосновения.

Она помнила каждый удар, каждый затупленный край лезвия, каждую тыльную сторону ладони и то, за какое преступление, по ее мнению, они заплатили.

Она вспомнила тот день, когда ее лорд-супруг велел ей раздеться и дотронулся до ее груди, и подумала, что бы он подумал, если бы вместо этого дотронулся до ее спины и увидел шрамы, оставленные там его дорогим племянником, возбудило бы это его так же сильно.

А потом она выбросила эти мысли из головы и продолжила раздеваться сама, ее руки были неуклюжими, потому что в этом она, к своему стыду, полностью зависела от Шаи.

Оставшись в одном нижнем белье, Санса выбрала голубое платье и осторожно надела его, как будто шрамы все еще причиняли ей боль, хотя на самом деле это было не так.

Одевшись, она решила оставить прическу как есть, поскольку сложные прически, которые обычно делала Шая, были не по силам Сансе.

Она взглянула на себя в зеркало и вздохнула.

Раздался стук в дверь, и Санса, подумав, что это слуга, крикнула:

— Да, минутку.

Дверь все равно открылась, и Шая просунула голову внутрь, оглядывая Сансу с ног до головы с чем-то очень похожим на подозрение в глазах.

— Это не то платье, которое я помогла тебе надеть сегодня утром, — сказала она, и Сансе потребовалось мгновение, чтобы понять, почему она выглядела такой сердитой и подозрительной из-за такой вещи, как переодевание, и она сильно покраснела.

— Королева Маргери пригласила меня заняться с ней шитьем, — тихо сказала она, опустив взгляд на свои руки и надеясь, что Шая не станет расспрашивать ее дальше.

Но, к ее удивлению, когда она подняла глаза, Шая улыбалась.

— Хорошо, — сказала она с чуть более сильным акцентом, чем обычно.

Санса удивленно моргнула, и Шай продолжила:

— Я провожу тебя туда.

Санса кивнула.

— Хорошо, — сказала она, потому что знала, что Шая хотела проводить ее туда больше всего на свете из желания защитить ее.

Шая оставила ее в покоях Серсеи, служанка бросила на нее странный взгляд и велела послать за Шаей, если ей что-нибудь понадобится, подчеркивая слова слишком сильно, а затем охранник у дверей покоев Маргери — сир Лорас, и она сдержанно кивнула ему — открыл двери ради нее, и она оставила Шаю позади.

Маргери была не единственной, кто находился в покоях Серсеи. Конечно, Серсея тоже была там, но Санса была несколько удивлена, увидев Оленну Тирелл и, по меньшей мере, дюжину других дам из разных домов, столпившихся в маленькой комнате и увлеченных вязанием.

Она не могла себе представить, кому пришло в голову, что было бы хорошей идеей запихнуть всех этих молодых женщин в новые покои Серсеи, как королевы-матери, а не как королеву.

— Леди Санса, — Маргери встала, чтобы поприветствовать ее, взяв обе руки Сансы в свои и заставив их соприкоснуться.

Санса с трудом сглотнула и убрала руки, как только у нее появилась возможность сделать это, не показавшись невежливой.

— Мы волновались, что ты не придешь, — продолжала Маргери, казалось, не замечая дискомфорта Сансы.

Санса оглядела собравшихся дам; Серсею, которая даже не подняла глаз, когда она вошла в комнату, казалось, была слишком поглощена своим шитьем, хотя Серсея часто говорила ей, что шитье — это особая женская привычка, которую Серсея ненавидит гораздо больше, чем досужие сплетни. На леди Оленну, холодно наблюдавшую за ней, и на других дам в комнате, Ланнистера и Тирелла, а также на дам нескольких человек из команды Тирелла баннера.

Она сомневалась, что кто-то из них особенно беспокоился о ней, независимо от того, приходила она или нет, когда королева приглашала ее на что-то.

Она извинилась, сославшись на то, что ее госпожа опоздала в то утро и, таким образом, стала причиной ее опоздания, что привлекло внимание Серсеи, и села, взяв шитье, которое Маргери предложила ей с быстрой улыбкой, с облегчением уткнувшись в него носом.

Ее уже давно не приглашали на подобные мероприятия, до того, как Маргери прибыла в Королевскую гавань, и, конечно, ей это, казалось, очень нравилось, потому что даже когда Серсея была вынуждена из соображений приличия создать впечатление, что она занимается чем-то другим, а не управляет королевством за спиной своего сына. Вернувшись, она возненавидела присутствие "дочери-предательницы" на подобных мероприятиях. Она бы с большим удовольствием пригласила Сансу куда-нибудь, чтобы поиздеваться над ней или помучить каким-нибудь новым способом, а Сансе больше нравилось шить.

Санса задавалась вопросом, было ли это из-за того, что королева-мать всегда чувствовала себя виноватой, или же она просто терпеть не могла вести себя вежливо с Сансой в присутствии других.

Санса предположила, что это было последнее. Она никогда не видела, чтобы Серсея чувствовала себя виноватой в чем-либо.

— Тебе следовало бы выпороть свою служанку, чтобы она больше никогда не опаздывала, — сказала тогда Серсея, не отрываясь от своей работы.

Санса вздрогнула, зная от Шаи, что эта женщина вряд ли была добра к ней и подозревала ее в чем-то, хотя Шая и не сказала ей, в чем именно.

— Да, ваша светлость.

Однако это заставило ее задуматься об отношениях Шаи и Тириона; притворялась ли она, что любит его, потому что он защитил ее от какого-то преступления, за которое Серсея хотела правосудия, или они действительно заботились друг о друге, как казалось за несколько дней до предложения ее мужа завести у них ребенка?

Маргери широко улыбнулась словам королевы-регентши, хотя что-то в ее глазах, как показалось Сансе, погасло.

— Ее светлость, конечно, очень мудрая, — застенчиво произнесла она, и Санса невольно подавила смех. — Мы как раз обсуждали, разумно ли будет с моей стороны вышить льва или розу на моем шитье. Я думаю, что сделаю из этого новую подушку. Королева-регентша предложила мне каким-то образом объединить и то, и другое, связав их вместе.

— Леди Сансу не волнуют такие бессмысленные вещи, — вмешалась леди Оленна, спасая Сансу от ответа.

Глаза Серсеи вспыхнули, но Санса заговорила первой.

— О, я не возражаю, миледи.

Тогда Серсея подняла голову и посмотрела на Сансу так, словно не могла понять, зачем Сансе притворяться, что она с кем-то любезничает, как будто она не знала, что Санса делала это с тех пор, как узнала, кто такой Джоффри на самом деле.

— Чепуха, — отрезала леди Оленна. — В Королевской Гавани происходят гораздо более интересные вещи, чем то, что можно наклеить на окровавленную подушку. Санса, твой озорной муженек уже родил тебе ребенка?

Санса моргнула.

Санса не разговаривала с леди Оленной с тех пор, как помолвка с сиром Уилласом была расторгнута в пользу помолвки с лордом Тирионом, и поэтому чувствовала себя довольно неловко, зная, что ястребиные глаза этой женщины устремлены на нее, наблюдая за ней с опасной пристальностью.

Она почти забыла об остром язычке этой женщины.

— Я... — Санса густо покраснела и снова посмотрела на свою работу, которая теперь, несомненно, была испорчена.

— Съешьте немного фруктов, леди Санса, — сказала леди Оленна, — у вас совершенно пересохший вид. Разве ваш муж не следит за тем, чтобы вы были сыты?

Санса покраснела и, протянув руку к вазе с фруктами, которую пододвинула к ней леди Оленна, с благодарностью откусила кусочек граната, хотя и знала, что это, конечно, не спасет ее от дальнейших расспросов.

Сок стекал у нее по подбородку, и она потратила слишком много времени, вытирая его платком, в то время как другие дамы таращились на нее.

Она отложила гранат в сторону, съев только половину, аппетит пропал так же быстро, как и появился.

Маргери наклонилась вперед, снова взяв Сансу за руку, и Санса подумала, почувствовала ли она, как она дрожит.

— Леди Санса не привыкла говорить о таких вещах так откровенно, бабушка, — предупредила она. — Не то что мы, Тиреллы.

— Мы с леди Сансой иногда говорили о многих подобных вещах, — заговорила Серсея, и Санса подумала, что могла бы заползти на пол и умереть, чтобы избежать такого разговора.

В какой-то степени она понимала эту одержимость. В Королевской Гавани не было никаких новых сплетен с тех пор, как стало известно о намерении лорда Тайвина, чтобы Санса родила ребенка, и поэтому дамы толпились вокруг нее, ожидая новых сплетен.

Но она не понимала этих постоянных расспросов, как будто ей было что скрывать и она должна была выплеснуть их с каждым новым разговором, или того, что все присутствующие дамы, казалось, наклонялись вперед, как стервятники в засаде.

— Я...В этом месяце я выпила лунной крови, миледи, — сказала она леди Оленне, к большому облегчению окружающих ее дам.

— Что ж, — сказала Серсея с лукавым выражением в глазах, — возможно, в следующем месяце боги благословят тебя, моя милая голубка.

Санса подавила дрожь.

— Я молюсь, чтобы это было так, — ласково произнесла она, и в глазах Серсеи промелькнуло что-то такое, что все еще вызывало у Сансы чувство гордости.

— Я сама надеюсь, что у меня скоро будет ребенок, — тихо произнесла Маргери, и Санса послала ей благодарный взгляд. — Король очень... страстный. Но чего еще можно ожидать? Он наполовину олень, наполовину лев.

Дамы рассмеялись, услышав это, все, кроме Оленны, которая наблюдала за Серсеей. Улыбка самой Серсеи была довольно холодной, хотя и присутствовала.

Санса задумалась, что бы это значило, хотя и заставила себя улыбнуться шутке, при мысли о том, что Джоффри может быть таким...от страсти к Маргери ей стало плохо.

Она взглянула на недоеденный гранат, с которого на стол капал сок, были видны косточки и внутренности, и подумала, что ее подташнивает.

Это было похоже на внутренности человеческого тела, на кровь.

— Леди Санса? — она моргнула, осознав, что Маргери зовет ее по имени. — С вами все в порядке?

Санса с трудом сглотнула.

— Я... думаю, я просто проглотила семечко, ваша светлость. Со мной все будет в порядке.

Маргери пристально посмотрела на нее.

— Сколько раз я говорила тебе, Санса, не называй меня "ваша светлость" так официально, когда мы здесь не в официальной обстановке.

Серсея прочистила горло.

— Я не думаю, что уместно позволять такие вольности дочери мертвого предателя, моей дорогой, хорошей дочери.

— О, — Маргери взглянула на нее снизу вверх, ее лицо было маленьким и уязвимым. — Я не... — она оглянулась на Сансу. — Я совсем недавно в столице, ваша светлость. Полагаю, эти вещи все еще сбивают меня с толку.

Серсея опустила голову.

— Понятно. Здесь так много правил этикета, которые не соблюдаются в Хайгардене.

Улыбка Маргери стала озорной.

— Да, конечно, добрая матушка. Например, я даже не знаю, называть ли вас королевой-матерью или вдовствующей королевой в наши дни, — сладко сказала Маргери, и Санса поперхнулась.

Серсея бросила на нее взгляд, который, если бы был способен убить ее сам по себе, непременно убил бы.

— Прошу прощения, миледи, — извинилась Санса, откладывая вязание. — Возможно, я проглотила несколько зернышек. Можно мне немного воды?

Леди Оленна бросила на нее проницательный взгляд и потянулась к столу, стоявшему слишком далеко от того места, где сидела Санса, за большим бочонком с жидкостью. — Я думаю, немного летнего вина, — сказала она, жестом приказав одному из слуг принести Сансе чашку и налить ей.

— Королева-мать чувствует себя вполне нормально, — сказала Серсея, на ее лице появилась слабая улыбка, и Маргери с облегчением посмотрела на нее.

— О, спасибо, что рассказали мне, — мягко произнесла она, возвращаясь к своему шитью. — Хотя я надеюсь, что между нами я все еще могу называть вас "хорошей матерью".

Санса подумала, что это заходит слишком далеко, что в следующий момент Серсея позовет стражу и прикажет перерезать горло Маргери.

И тогда она поняла, в чем, возможно, был смысл всего этого: королевой теперь была Маргери, а не Серсея, и поступить так было бы государственной изменой.

Серсея скорее оскалила зубы, чем улыбнулась.

— Конечно, добрая дочь. Меньшего я бы и не хотела.

В этот момент дверь распахнулась, от испуга Санса чуть не уронила свой кубок с вином, и в комнату влетела леди Реанна с красным лицом, как будто она бежала, и слуга закрыл за ней дверь, когда она присела в реверансе перед своей королевой.

— Реанна, — сказала Маргери с ноткой раздражения в голосе, и в ее голосе не было и намека на понимание, которое она испытала, когда Санса опоздала, — Где ты была сегодня утром?

Реанна бросила испуганный взгляд на Серсею, прежде чем снова поднять глаза на свою королеву.

— Я... чувствовала себя немного не в своей тарелке, ваша светлость. Этого больше не повторится.

Маргери взглянула на Серсею, когда говорила.

— Проследи, чтобы этого не произошло.

Леди Реанна снова опустила голову и направилась к другим собравшимся леди Тирелл, имена которых Санса все еще не знала, взяла в руки вышивку и принялась за работу, как будто хотела, чтобы окружающие как можно быстрее забыли о ее отсутствии.

Санса заметила выражение лица Серсеи и задумалась, а так ли это на самом деле.

Глава 16: МАРГЕРИ III

Текст главы

Леди Реанна этим утром снова опоздала. Маргери повернулась, чтобы спросить, почему ей до сих пор не подали утреннюю порцию теплого молока на завтрак, и обнаружила, что Реанны там нет.

Маргери терпеть не могла опозданий. Это было единственное, на что могли пожаловаться ее дамы и слуги, поскольку своевременность была одной из форм власти.

В последнее время у Реанны вошло в привычку опаздывать.

Маргери следовало бы поговорить с ней, когда она увидит эту девушку в следующий раз.

— В чем дело, моя королева? — Спросил Джоффри, сидя рядом с ней за завтраком. Лорас, стоявший позади него, напрягся и бросил на Маргери обеспокоенный взгляд, но она улыбнулась, чтобы успокоить их обоих сразу.

— Ничего, любовь моя. Только одной из моих фрейлин, которая обычно ухаживает за мной во время завтрака, здесь нет, но это ничего. Она жестом пригласила леди Розамунд выйти вперед и занять бабушкино место, что девушка быстро и сделала, налив ей молока.

Маргери сделала маленький глоток и насладилась вкусом.

В жизни было не так уж много вещей, к которым человек в ее положении должен был бы привязаться, но ей всегда нравилось пить теплое молоко с капелькой меда первым делом по утрам.

— Та хорошенькая рыженькая? — Спросил Джоффри, и Маргери быстро поставила чашку на стол.

— Да, любовь моя. Она из одного из вассальных домов, лояльных дому Тиреллов. Леди Реанна.

Джоффри кивнул, а затем сказал:

— Я не понимаю, почему ты держишь ее при себе, — он надулся. — Служить моей королеве — честь, а не обязанность. Если она этого не понимает, тебе следует позволить мне отрубить ей голову и найти кого-нибудь получше.

Леди Розамунд застыла, когда поставила кувшин с молоком и вернулась на свое место позади Маргери, оставшись сегодня одна.

Маргери потянулась и накрыла руку мужа своей.

— Очень мудрый совет, любовь моя. Мне нужно подумать над этим; когда-то она была моим самым верным другом, но, полагаю...

Джоффри фыркнул и высвободил свою руку из ее.

— Даже самый верный друг может измениться, когда приходит к власти. Посмотри на Старков, которые были верными друзьями моего отца.

Маргери безмятежно кивнула.

— Да, их способность к измене часто беспокоит меня. Они справились с этим так быстро, после смерти короля Роберта, когда лорд Старк убедил весь Вестерос, что он самый дорогой и преданный друг короля Роберта.

Джоффри приподнял бровь.

— Да, — медленно произнес он. — Этот человек, без сомнения, был предателем и дегенератом. Он увидел возможность получить власть и воспользовался ею, не задумываясь о том, какой ущерб он может причинить. Но посмотрите на Старков сейчас! Джоффри радостно рассмеялся. — Я забрал их головы, кроме головы леди Сансы. Может быть, я скоро заберу и ее голову, как только мой лорд дядя заменит ее другим гномом!

Маргери холодно улыбнулась, слыша одну и ту же угрозу в адрес Сансы по меньшей мере дважды в день с тех пор, как она вышла замуж за Джоффри.

— Я бы просто.....Я бы хотела, чтобы теперь, когда я королева, я чувствовала себя в большей безопасности. Я не знаю, кому можно доверять, если друзья так легко меняются.

Джоффри наклонился вперед и, внезапно собравшись с духом, приподнял Маргери за подбородок, заставляя ее посмотреть на него.

— Доверься мне, — сказал он ей странно искренним голосом. — Я отрублю головы любому, кто хотя бы подумает что-то дурное о моей королеве, а моя королевская гвардия будет защищать вас до самой смерти. Даю вам слово.

Маргери улыбнулась.

— Я так рада это слышать, любовь моя. Я знаю, что не должна беспокоить тебя такими заботами, потому что у тебя есть так много других, более важных дел, требующих внимания...

— Ты моя королева, — перебил ее Джоффри, и в его голосе прозвучало почти недоверие. — Для меня нет никого важнее.

Маргери улыбнулась ему из-под ресниц и сделала еще один глоток медленно остывающего молока.

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошла леди Реанна, которая выглядела слегка взволнованной, когда поклонилась королю и сделала реверанс королеве.

— Где вы были, леди? — Спросил Джоффри, прежде чем Маргери успела открыть рот, чтобы вставить хоть слово, и Маргери нахмурилась, уткнувшись в свою чашку. — Моя королева была очень разгневана.

Реанна сглотнула и посмотрела на Маргери.

— Мне так жаль, мой король, моя королева. Я... я проспала сегодня утром. Мне нет оправдания.

Джоффри выглядел так, словно собирался приказать Лорасу отрубить ей голову прямо здесь и сейчас.

Маргери поднялась на ноги, разглаживая платье.

— Я хотела бы поговорить с вами наедине, леди Реанна, теперь, когда я закончила завтракать и вы, наконец, появились. — Она посмотрела на Джоффри широко раскрытыми глазами. — При условии, конечно, что ваша светлость не возражает?

Джоффри махнул рукой.

— Конечно, конечно. — Его глаза сузились, когда он посмотрел на Реанну. — На этот раз.

Леди Реанна вздрогнула и поспешила за Маргери, а леди Розамунд осталась убирать после завтрака Маргери, как показалось, наедине с Джоффри, потому что мгновение спустя в холле появился Лорас, закрыв за собой дверь в покои Джоффри.

— Не лучше ли тебе остаться и продолжать охранять короля? — Застенчиво спросила Маргери у брата.

Лорас выглядел так, словно пытался проявить доблесть, не стискивая зубы в прах прямо здесь и сейчас.

— Его светлость, сир Борос прибудет через несколько минут, и он понимает ваше желание всегда быть под защитой, — сказал он ей, и Маргери, поколебавшись мгновение, кивнула и направилась по коридору.

— Миледи, я искренне сожалею... — продолжила Реанна, и Маргери остановилась, подняв руку. Реанна замолчала.

— Я сейчас иду в библиотеку, леди Реанна, — сказала она девушке вполне дружелюбно. — Во время перерыва на завтрак мне напомнили, что есть кое-что, требующее моего внимания, и я должна там кое-что найти. Вы можете идти.

Реанна опустила голову.

— Ваша светлость, — сказала она, прежде чем сделать еще один реверанс и поспешить по коридору.

— Это было довольно грубо, — прокомментировал Лорас, подходя и становясь рядом с ней. — Она опоздала всего лишь дважды, сколько?

Маргери прищурилась, глядя вслед удаляющейся Реанне.

— Три раза, — рассеянно констатировала она. — Однако я действительно хочу пойти в библиотеку, и у меня есть ты, чтобы защитить меня. Мне не нужна еще одна леди.

Лорас приподнял бровь, глядя на нее.

— Ты не любишь читать древние тома, сестра, — сказал он с легким подозрением в голосе, и Маргери широко улыбнулась ему.

— Я недавно пристрастилась к этому, — сказала она ему, и он просто приподнял бровь. Она вздохнула. — Есть кое-кто, кто, скорее всего, будет там в этот час, с кем я хотела бы поговорить, — сказала она ему и снова зашагала вперед.

Длинные ноги Лораса быстро поспевали за ней, и Маргери вздохнула, зная, что чем дольше они будут идти, тем больше вопросов посыплется на нее.

— Ты говоришь о... некоем пауке? — Спросил Лорас, понизив голос.

Маргери закатила глаза, оглядываясь по сторонам. Они были одни в зале, но если бы здесь был один из пауков Вариса, приглушенный голос Лораса не помешал бы им подслушать.

— И зачем мне это делать, Лорас? Нам с Мастером Шепота нечего сказать друг другу.

— Как и тебе, я подозреваю, не о чем поговорить ни с кем в королевской библиотеке, — заметил Лорас, и губы Маргери невольно скривились в усмешке. — Что это было за срочное дело, о котором напомнил тебе Джоффри?

Маргери удивленно приподняла бровь, глядя на него.

— Возможно, это мое теплое молоко напомнило мне об этом, Лорас. Оно и в самом деле помогает мне просыпаться по утрам.

Лорас с нежностью закатил глаза и откинул волосы с глаз.

— Отдай мне должное, дорогая сестра.

Вместо этого Маргери одарила его кокетливой улыбкой, и Лорас вздохнул, следуя за ней остаток пути до библиотеки в обычном молчании между королевой и членом королевской гвардии.

Или, по крайней мере, Маргери считала, что это так, за то короткое время, что она была королевой. Она задалась вопросом, было ли им дано указание не разговаривать с ней без крайней необходимости, чтобы не подвергать сомнению ее честь, или же они просто решили не связываться с женой короля.

В любом случае, вероятно, было разумно не поощрять их к обратному, за исключением Лораса.

Маргери остановилась у двери библиотеки.

— В это утреннее время здесь никого нет.

— Марг...

— Ты можешь с таким же успехом охранять меня и в коридоре, чтобы убедиться, что у меня нет посетителей, — сказала Маргери, одарив его умиротворяющей улыбкой. — Это... то, что я хотела бы сделать одна. Это не значит, что я тебе не доверяю, — сказала она, заметив его взгляд, — Просто это разговор несколько личного характера, и я беспокоюсь, что твое присутствие будет... неприятным для другой стороны.

Лорас приподнял бровь, глядя на нее.

— Я бы подумал, что после твоей страстной речи перед Джоффри, это последнее, чего бы тебе хотелось — остаться без защиты хотя бы на мгновение.

Маргери пожала плечами.

— Ну, тогда... побыстрее, что ли, — сказала она ему, прежде чем войти в библиотеку и намеренно закрыть за собой дверь.

Она услышала, как Лорас вздохнул, когда дверь закрылась, но потом она вообще перестала думать о Лорасе.

Санса Старк сидела в углу библиотеки, как, как поняла Маргери, она делала каждое утро в этот час, стараясь казаться как можно меньше, свернувшись калачиком, подтянув колени к груди и держа перед собой книгу.

Маргери взглянула на обложку, почти незаметную под нежными пальцами Сансы, и приподняла бровь при виде названия.

Родословные и истории Великих домов Семи Королевств, с описаниями многих высокопоставленных лордов и благородных леди, а также их детей.

Конечно, вкуснятина, и не обычная для Сансы. Маргери вспоминала долгие дни, проведенные под солнцем королевских садов, наблюдая, как Санса читает тексты песен, от которых она так и не смогла полностью отказаться, несмотря на то, что настаивала на том, что больше в них не верит.

У Маргери было такое чувство, что она все равно знала, почему другая девушка это прочитала.

Санса держала большой том так, словно это была обычная книга, и он не лопался у нее в руках.

— Интересное чтение, — сказала Маргери, слегка ухмыляясь, и плюхнулась на стул рядом с Сансой.

Девочка подскочила, захлопнула книгу и, густо покраснев, спрятала ее за спину, как будто это могло исправить то, что Маргери уже видела ее.

— Королева Маргарет. Я не знала, что здесь есть кто-то еще. Я...

Маргери кивнула, мгновенно проникшись сочувствием.

— конечно. Ты хочешь, чтобы я ушла?

Санса сглотнула и отвела взгляд.

— Это вряд ли имеет значение, ваша светлость. У меня не больше прав на эту библиотеку, чем у вас.

— Я уже говорила вам, Санса, что я просто Маргери, — сказала Маргери, мягко улыбаясь ей.

— Королева-мать...

И вдруг Маргери повернулась к ней, пристально глядя на нее, так близко, что она почувствовала, как у Сансы перехватило дыхание.

— Серсеи здесь нет, — заметила Маргери, преувеличенно озираясь по сторонам. — И, как любит повторять Джоффри, королева может поступать, как ей заблагорассудится.

Санса, несмотря ни на что, выглядела почти довольной. Это было смутное веселье, похожее на то, которое Маргери иногда замечала на лице Сансы, когда Ланнистер говорил какую-нибудь глупость.

— Не думаю, что дело в этом.

Маргери пожала плечами.

Они долго сидели в тишине, Маргери смотрела, как кружится содержимое ее чашки, и ждала, когда Санса заговорит снова, удивляясь достоинствам напитка, который Серсея находила таким успокаивающим.

Она полагала, что не винила эту женщину. В последнее время она все чаще напивалась. Это произошло из-за того, что она так часто находилась в непосредственной близости от Джоффри.

Она поймала себя на том, что гадает, о чем думает Санса, потому что та просто сидела, не поднимая глаз от книги с тех пор, как заметила присутствие Маргери.

Ей не хватало искренности Сансы. Ее честности. Санса была одной из немногих в Королевской Гавани, кому хватало смелости вести честный разговор, не требующий обычной расшифровки слов.

— У нее такие черные волосы, — сказала Санса усталым голосом, и Маргери, моргнув, взглянула на нее.

— Простите?

— Линия Баратеонов существовала до рождения Джоффри. Королева хотела, чтобы эта книга была сожжена, когда Джоффри был коронован, — сказала Санса тихим голосом, не встречаясь взглядом с Маргери, и кивнула на книгу, которая теперь лежала на столе, где обычно лежала.

— Это было последнее, к чему прикасался мой отец перед тем, как совершить государственную измену. Я думаю, она думала, что в этом может быть что-то компрометирующее. Она попросила великого мейстера Пицеля прочитать это дважды, просто для верности. Лорд Тирион убедил ее не делать этого. В конце концов, это один из двух экземпляров в мире, и сжечь его было бы подозрительно.

Маргери этого не знала, но это было похоже на то, что Серсея могла бы сделать. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, хотя в тот момент не знала, что именно.

Это было поразительное осознание для того, кто всегда реагировал на происходящее вокруг.

Она была уверена, что должна была сказать две вещи. Если она была уверена, что их никто не подслушивает, она должна была утешить и, возможно, шокировать, узнав, что стало причиной смерти отца Сансы.

Если нет, то она должна была сделать выговор другой девушке или перевести разговор в более безопасное русло.

— Тогда я рада, что она не сожгла его, — сказала она наконец, и Санса, удивленно моргнув, посмотрела на нее, мило наморщив лоб.

— Я не боюсь, — наконец сказала она, слегка пожав плечами. — Это не спасло моего отца, а только убило его.

— "Валар Моргулис", — сказала Маргери, и Санса посмотрела на нее. — Это верхневалирийский. Это означает...

— Все люди должны умереть, — тихо прошептала Санса, почти задыхаясь от слов. — Простите меня, королева Маргери, но я не должна была...

Маргери кивнула.

— Но ваш отец не должен был быть одним из них. Ланнистеры были...неправильно было убивать его. Судя по тому, что Ренли рассказывал мне о нем, он был благородным человеком и не заслуживал такой смерти. И...Я сожалею о вашей утрате. Не знаю, говорил ли я вам когда-нибудь об этом.

Санса вскочила на ноги, едва не отбросив книгу в сторону.

— Я должна...Я должна уйти, — пробормотала она, заикаясь, избегая встречаться взглядом с Маргери. — И ты не должна говорить такие вещи.

Маргери выгнула бровь.

— А почему бы и нет? Я королева и могу говорить все, что захочу.

— Это измена, — прошипела Санса.

— Измена. Да, я полагаю, это так, — задумчиво произнесла Маргери, почти непринужденным тоном, в то время как Санса направилась к двери, уже взявшись за щеколду.

Санса остановилась, все еще стоя к ней спиной, и Маргери это не понравилось. Нужно было, чтобы она повернулась и посмотрела ей в глаза.

Возможно, эта потребность слишком развязала ей язык.

— Ты любишь его? — Спросила Санса, все еще стоя к ней спиной.

Маргери на мгновение задумалась.

— нет.

Санса моргнула, глядя на нее с внезапной настороженностью.

— Почему ты... Почему ты не пытаешься остановить его, остановить те ужасные вещи, которые он совершает? Тебе... нравится то, что он делает?

Маргери пожала плечами.

— Я не знаю. Я просто...Все мужчины должны умереть. — Она посмотрела на Сансу долгим взглядом, думая о годах, которые Санса прожила при дворе до того, как появилась Маргери. — Они умирают, когда воюют или совершают благородные ошибки. Но мы не мужчины, моя Санса. И мы выживаем. Я видела, как Джоффри относится к тебе, и я не верю, что это все из-за твоей семьи, Санса. И я не одинока здесь, в Королевской Гавани. Есть вещи, которые я должна сделать, и я бы хотела, чтобы мне не приходилось этого делать, так же, как и вам.

Санса повернулась к ней лицом и, казалось, на мгновение задумалась над ее словами, прежде чем кивнула.

— Валар Моргулис, — повторила она слова Маргери, сказанные ранее.

Маргери слегка улыбнулась ей.

Глава 17: САНСА XIV

Текст главы

— Леди Санса, — Маргери приветствовала ее широкой улыбкой, когда та вошла в покои новой королевы, куда ее вызвали сразу после того, как она позавтракала.

По какой-то причине, которую Санса не была уверена, что поняла, и которую она хотела понять, королева все еще сохраняла свои покои в Девичьем замке. Она часто задавалась вопросом, была ли это угроза со стороны Серсеи, или Маргери чувствовала себя в большей безопасности здесь, в окружении своей семьи Тиреллов и знаменосцев, чем ближе к собственным покоям Джоффри.

Она задалась вопросом, сколько ночей новая королева на самом деле провела в Девичьем замке, теперь, когда она была замужем за Джоффри, а затем выбросила эти мысли из головы, вспомнив, что они с Маргери теперь подруги, и думать так о своей дорогой подруге было бы неприлично.

— Маргери, — поприветствовала она, вовремя опомнившись, прежде чем назвать другую женщину "ваша светлость", поскольку Маргери, казалось, испытывала особое отвращение, услышав этот титул из уст Сансы.

— Я подумала, что мы могли бы прогуляться по Красному замку или, может быть, по Септе Бейлор? Ласково спросила Маргери. — Я начинаю уставать от королевских садов. В конце концов, слишком много цветов может навредить розе.

Санса улыбнулась этой маленькой колкости.

— Я бы с удовольствием, И-Маргери, — сказала она, и, если бы это было вообще возможно, улыбка Маргери, казалось, стала шире, когда она потянулась и взяла Сансу за руку, выводя ее из комнаты, а сир Лорас и две ее дамы последовали за ними.

Вид дам напомнил Сансе о странном общении, свидетелем которого она стала между Серсеей и леди Реанной, и она открыла рот, чтобы продолжить, но Маргери прервала ее, внезапно повернувшись к ней и спросив:

— Ты уже была на экскурсии по Девичьему логову?

Санса сглотнула, у нее внезапно пересохло во рту, хотя она и не совсем понимала почему, ведь Маргери прижималась к ней всем телом, они стояли так близко.

— Нет, не видела. Королева-мать хотела поместить меня сюда, когда я была помолвлена с Джоффри, но мой отец не хотел, чтобы я отдалялась от него. И...После того, как...

— Не говори больше ни слова, — сказала ей Маргери, не без злобы, когда ее лицо исказилось от сочувствия, и Санса задумалась, насколько это было правдой.

Она подумала, что всегда будет удивляться таким вещам о Маргери.

Она, в отличие от Сансы, никогда раньше не теряла отца и, возможно, не могла знать, каково это на самом деле, хотя Санса видела горе в глазах другой женщины за несколько дней до этого, когда они разговаривали в библиотеке и достигли некоторого взаимопонимания.

Их отношения все еще оставались напряженными. Санса, возможно, и простила бы Маргери, увидев понимание в глазах другой девушки, возможно, знала бы, что Маргери видит такое же понимание в своих собственных, но она все еще не знала, может ли доверять ей.

Не знала, сможет ли она провести остаток своего времени в Королевской Гавани, наблюдая, как подруга стоит рядом с Джоффри в роли его королевы и мило улыбается, когда он рассказывает о том, как отрубил головы полудюжине простолюдинов из Блошиного Конца, которые подняли бунт.

Не знала, сможет ли она позволить себе снова подружиться с Маргери Тирелл, когда узнает, что та скоро уедет отсюда, как только это сделают Мартеллы.

Но они были не так напряжены, как ожидала Санса. Было... удивительно легко вернуться к тому, что было между ними когда-то, когда Санса не думала, что Маргери просто использует ее, и Маргери не была замужем за Джоффри.

— Ты знаешь историю о сестрах короля Бейлора Благословенного? — Спросила Маргери, когда они шли, держась за руки.

Санса моргнула. Она, конечно, слышала это и раньше, немного от Джоффри, когда он объяснял причины, по которым Маргери и ее семья оказались здесь, а остальное, возможно, от ее септы, хотя она и не помнила, но все равно покачала головой.

В Маргери было что-то такое, что вызывало у нее желание выслушать все, что хотела сказать другая женщина, независимо от того, о чем шла речь, хотя ей было довольно любопытно, почему Маргери заговорила об этом именно сейчас.

Это была странная тема для обсуждения между ними двумя, даже если это было частью тура, который Маргери устраивала для нее.

— Говорят, он был настолько набожен, что считал, что испытывать такую вещь, как вожделение к своим сестрам, было бы большим грехом, — сказала Маргери, когда они вышли в коридор и прошли мимо комнат сира Лораса, которые, как она быстро объяснила, находились прямо напротив комнаты Маргери. Санса всегда слышала от своей септы эту историю о том, как он беспокоился, что может влюбиться в своих сестер, но тогда она была так молода. — И поэтому он запер трех своих сестер здесь, в Девичьем замке, где они не могли стать для него искушением.

Санса приподняла бровь и почувствовала себя в достаточной безопасности рядом с этой женщиной, чтобы задать вопрос, который она всегда хотела знать.

— Это сработало?

Маргери удивленно посмотрела на нее, прервав их небольшую экскурсию по покоям ее отца, а затем рассмеялась.

— Я не знаю, — сказала она наконец, все еще посмеиваясь, а затем добавила: — Полагаю, мне было бы... довольно трудно в это поверить, если бы это было так.

Санса покраснела, вспомнив, что однажды сказала ей леди-мать, когда она спросила, почему в Винтерфелле терпят присутствие Джона, если он бастард, как ей говорили ее септа и жестокие мальчишки, которые издевались над Джоном в конюшнях.

Что мужчин не могут сдерживать правила, которым женщины, и особенно леди, должны следовать в вопросах приличия. Она задумалась, не это ли имела в виду Маргери.

— А вот здесь спит моя леди бабушка, — сказала Маргери, когда Санса перевела свое внимание на другую девушку, стоявшую у дверей покоев леди Оленны. — Она.....в последнее время проводит там ужасно много времени. Сейчас она делает это чаще, чем в саду.

Санса обеспокоенно моргнула.

— С ней все в порядке?

Маргери пристально посмотрела на закрытую дверь в покои своей бабушки, прежде чем снова повернуться к Сансе с почти ослепительной улыбкой.

— конечно. Просто устала от общества Ланнистеров, я полагаю.

Санса, конечно, сочувствовала.

Маргери показала ей еще несколько комнат, невзрачных по внешнему виду и назначению, гостиные и столовую, которые Тиреллы использовали между собой, а также комнату для шитья, намного превосходящую покои Серсеи, и комнату, которую стражники Тирелла начали использовать как оружейную, если Санса могла что-нибудь о ней рассказать. Оружейную, прежде чем сир Лорас быстро закрыл дверь и повел их дальше, бросив суровый взгляд на Маргери.

— А вот здесь спит большинство моих служанок, за исключением моей подруги по подушкам Элинор, — Маргери указала на несколько дверей сразу, и внезапно они оказались в конце Девичьего коридора, и Санса моргнула, осознав, что коридор действительно довольно мал для дома Тиреллов. Она задалась вопросом, были ли комнаты намного больше, чем у лорда Тириона, а затем осознала глупость такой мысли. Конечно, так оно и было; в конце концов, Маргери была королевой и могла иметь только самое лучшее, как бы Серсее ни нравилась эта мысль.

Маргери хлопнула в ладоши, как заметила Санса, она делала, когда хотела продолжить, будь то в разговоре или физически.

— Устраивать для вас экскурсию и вполовину не так весело, как я думала, — произнесла она, и Санса почувствовала, что краснеет, хотя и не знала почему. — Мейденволт — довольно скучное место.

— Мне очень жаль, Т...

— Я думаю, вместо этого нам следует осмотреть мои спальни, — сказала Маргери, одарив ее улыбкой, взяла Сансу за руку и почти потащила ее обратно по коридору, мимо ее дам и сира Лораса.

— Ваша светлость...

Взгляд, который Маргери бросила на нее, был почти раздраженным, и Санса вздрогнула от этого.

— Маргери, Санса. Ну же.

— Маргери, — послушно повторила Санса, — я не думаю, что с моей стороны было бы вполне уместно заходить в ваши личные покои, особенно с сиром Лорасом.

Маргери удивленно посмотрела на нее, а затем рассмеялась. — Чепуха. Мой брат никогда не расскажет, правда, Лорас?

Лорас ухмыльнулся.

— Конечно, нет, леди Санса, хотя, если это доставит вам неудобства, я могу подождать в зале. Но я должен постоянно охранять свою сестру-королеву, вы же понимаете.

Маргери закатила глаза, с нежностью и раздражением глядя на брата.

— Не похоже, что я подвергнусь угрозе в своих собственных покоях, Лорас. Если только ты не подозреваешь леди Сансу в подлых намерениях?

Санса покраснела, не желая расстраивать никого из них.

— Нет, все в порядке, сир Лорас.

— Замечательно, — сказала Маргери, открывая двери в свои покои. — Тогда я не вижу проблемы. О!

Санса огляделась, заглядывая в роскошные покои Маргери. Они были прекрасны, гораздо больше, чем в те времена, когда она была "возлюбленной" Джоффри, и даже сейчас, когда она была замужем за лордом Тирионом.

Стены были из чистого золота, постельное белье темно-зеленого цвета, а сама спальня, казалось, тянулась бесконечно.

Единственная претензия, которую она могла бы предъявить к комнатам, если бы они принадлежали ей, заключалась в том, что в них вообще не было окон, а только фальшивые витражи, но по какой-то причине Санса не думала, что Маргери будут беспокоить подобные вещи.

Она моргнула, увидев красивую молодую женщину, сидящую на краю кровати Маргери, ее каштановые волосы почти светились в тусклом освещении комнаты.

— Я не знала, что ты здесь, — сказала Маргери другой девушке и выглядела почти смущенной, или настолько смущенной, насколько Санса могла себе представить.

Девушка с каштановыми волосами поднялась на ноги, зеленые шелка зашуршали вокруг нее, когда она улыбнулась королеве.

— Я могу уйти, если хочешь.

— Санса, это миледи Элинор Тирелл, моя лучшая подруга и кузина, — представила Маргери девушку, стоявшую у ее кровати, и Санса слегка покраснела, присев в небольшом реверансе, когда Элинор сделала то же самое. — Вы не будете сильно возражать, если она останется?

— Леди Санса, — поздоровалась она. — Ее светлость так много рассказывала мне о вас, хотя я сожалею, что не имела удовольствия встречаться с вами раньше, разве что мимоходом.

Санса удивленно посмотрела на нее, несколько удивленная тем, насколько серьезно это прозвучало в голосе девушки. — Спасибо, — сказала она наконец, — И, конечно, нет.

Маргери широко улыбнулась. — Чудесно, — повторила она. — Я распоряжусь, чтобы нам принесли чаю, чтобы подкрепиться перед прогулкой по Замку, и, может быть, мы поиграем в игру, пока ждем его?

Санса кивнула, все еще находясь под впечатлением от величественных покоев Маргери, чтобы по-настоящему осознать, что она говорит.

Маргери жестом пригласила Элинор пойти за чаем, а та вышла в холл, нашла служанку и быстро отдала распоряжения насчет лунного чая, прежде чем поспешить обратно в дом с легкой ухмылкой на губах.

— Мои покои в Хайгардене были намного лучше, чем эти, и я тогда не была королевой, — сказала Маргери, подмигнув Сансе, после того как Элинор закрыла за собой дверь. — Хотя, я полагаю, мы все должны страдать ради короны.

Элинор приподняла бровь.

— Ты хочешь сказать, что мы не все можем быть такими избалованными, как ты, — поддразнила она, и смех Маргери был таким мелодичным, что Санса с трудом сглотнула и ей очень захотелось услышать это еще раз.

— Мы не должны говорить о таких вещах в присутствии Сансы, — насмешливо отчитала Маргери Элинор. — Она может подумать, что мы слишком избалованные.

Элинор снова рассмеялась, и Санса покраснела.

— О, нет, я не смогла бы.

К счастью, Маргери, казалось, сжалилась над ней, подошла к маленькому диванчику в противоположном конце ее комнаты и сунула руку за него.

— У меня тут есть игра, — сказала Маргери. — Боюсь, ничего особо красноречивого, но, может быть, вы хотели бы сыграть в нее со мной?

С тех пор как она приехала в Королевскую гавань, Санса почти ни во что не играла, если не считать того, что Тирион научил ее играть на цивассе, и она задавалась вопросом, достаточно ли она еще молода, чтобы играть в игры, какими, казалось, были Маргери и леди Элинор.

И тут она вспомнила, что у них с Маргери не такая уж большая разница в возрасте, если бы не обстоятельства, и, конечно, она смогла бы справиться с одной игрой.

Санса сглотнула.

— конечно. Я бы с удовольствием.

Они сидели, три девочки, вокруг игры, в то время как сир Лорас занял позицию у стены позади них, положив руку на эфес своего меча и ухмыляясь, пока Маргери учила Сансу игре, и они ждали свой чай.

Сама по себе игра была довольно простой. Это была настольная игра, похожая на cyvasse, но сильно отличавшаяся от нее во всем остальном и напомнившая ей о некоторых играх, в которые любили играть ее братья в Винтерфелле, с палочками, тогда как в этой игре использовались золотые прутья.

Цель игры состояла в том, чтобы бросить кости и забрать как можно больше палочек у других игроков.

Маргери была очень хороша в этом.

Они играли, пока не подали чай, и тогда Санса воспользовалась долгожданным шансом сделать перерыв, лениво потягивая чай и уставившись на доску, ее намерения, казалось, были вполне ясны, потому что Элинор рассмеялась над ней.

Она не чувствовала необходимости краснеть от смеха, потому что смех Элинор был приятным и, казалось, не насмехался над ней, как это сделал бы Джоффри.

У Сансы еще оставался один золотой стержень.

— Я ужасна в этой игре, — заявила Санса, когда Маргери взяла еще одну палочку для себя, не обращая внимания на свой чай.

Маргери и Элинор рассмеялись.

— Не волнуйтесь, — сказала Элинор, заговорщицки наклоняясь вперед, — сначала я была такой же, и Маргери гораздо лучше играет в эту игру, чем хотела бы, чтобы вы поверили. Она очень популярна в Хайгардене. Вот почему она выигрывает. Я еще не видела, чтобы она проигрывала, разве что своему брату лорду Уилласу.

Санса покраснела при упоминании лорда Уилласа.

— Он... очень хорош? — спросила она, и Маргери улыбнулась.

— Мой брат обожает настольные игры, милая Санса, почти так же сильно, как "ястребов". Он обещал привезти мне из Дорна игру в цивассу, чтобы мы могли поиграть в нее вместе, так как он слышал, что она просто замечательная.

Санса подумала об игре, которую лорд Тирион держал на маленьком столике в их покоях. Это было интригующе, но у нее это получалось так же ужасно, как и в этот раз, и она не находила это "абсолютно замечательным", как выразилась Маргери.

— Мой лорд Тирион увлекается этой игрой, — сказала она им, и Маргери ахнула.

— Правда? Я не могу представить, как ему удалось так быстро раздобыть ее в Дорне. Там игра только началась. О, Санса, ты должна как-нибудь раздобыть это, чтобы мы могли поиграть.

Санса улыбнулась и притворилась, что все еще в хороших отношениях со своим мужем, чтобы попросить его о таком одолжении.

Элинор сделала еще один глоток и фыркнула в свою чашку с чаем

— Леди Виктария, наша дальняя родственница, однажды играла в эту игру против нас, когда гостила в Хайгардене, и после двух раундов объявила ее абсолютно нелепой и начала ломать свои палочки, — сказала Элинор, и Санса недоверчиво рассмеялась.

— Конечно, она этого не делала!

Маргери улыбнулась.

— Леди Виктория — очень... суровая женщина, — сказала она, а затем взглянула на Элинор с ухмылкой на губах. Они оба расхохотались.

Санса перевела взгляд с одной девушки на другую, отметив, какими близкими они казались по сравнению с Маргери, обычно окружавшей своих дам.

— Вы жили в Хайгардене до того, как приехали в Королевскую Гавань, леди Элинор? — спросила она через некоторое время, и Элинор отвела взгляд от Маргери и уткнулась в свой чай.

— Да, миледи. Я была подругой Маргери с тех пор, как мы обе были совсем маленькими девочками. Мои родители отправили меня жить в Хайгарден в надежде найти хорошую партию.

Санса улыбнулась и притворилась, что не ревнует, видя, что они такие хорошие друзья и могут так легко довериться друг другу здесь, в Королевской Гавани.

Раньше у нее была Джейн, но теперь Джейн исчезла, скорее всего, мертва, подумала Санса, хотя лорд Бейлиш однажды заверил ее, что о ее подруге позаботятся.

Однако с тех пор она не видела Джейн, и Элинор немного напомнила ей Джейн.

Она надеялась, что Ланнистеры не похитили Элинор, поскольку у них была ее единственная подруга в Королевской Гавани, ради Маргери, и, как ей казалось, Серсея, похоже, хотела поступить с леди Реанной.

— Маргери, — внезапно спросила она, — где леди Реанна?

Маргери удивленно посмотрела на нее, явно удивленная вопросом.

— В последнее время она была не в духе, бедняжка, и относилась к своим обязанностям как к лени. Я дал ей выходной, чтобы она отдохнула.

Сансе стало немного не по себе, и тогда Элинор наклонилась вперед и заговорщицки прошептала:

— Между нами троими, я видела, что она проводит много времени рядом с сиром Осмундом Кеттлблэком. Я думаю, что ее недавняя "болезнь" могла быть результатом того, что она слишком много времени проводила в постели.

— Элинор! — Маргери выругалась, но Элинор не выглядела раскаивающейся.

Санса моргнула, услышав это. В конце концов, леди Реанна была женщиной в расцвете сил, а сир Осмунд был одним из королевских гвардейцев, особенно преданных Серсее. Возможно, женщина узнала об этом и именно поэтому обратилась к Реанне.

Санса, конечно, надеялась, что так оно и было, потому что ей не понравилось выражение глаз Серсеи, когда она разговаривала с Реанной, и она не хотела навлекать подозрения на одну из дам и подруг Маргери, не имея дополнительной информации.