Viva l'Italia Fascista!

— Алессандро Мори, к вашим услугам, — отвечаю на английском, — синьора...

— Нэнси Митфорд, — правильно поняв паузу, — журналистка. Простите, мою навязчивость, но не могла не подойти. Это ж такой шикарный случай, встретить вас там, где вас быть не может!

— По-моему, все обо мне уже написали в ваших газетах и нет ни малейшего желания давать интервью представителю племени врунов.

— Да, бросьте, — воскликнула, непринужденно садясь на стул, напротив. — Неужели не хотелось объясниться? Дать вашу точку зрения на случившееся?

— Не вижу смысла, — сухо говорю. — Не французам читать мораль про несчастных аборигенов. Наши колониальные законы скопированы Туземного кодекса, утвержденного в Париже . А после англо-бурской войны и тамошних концлагерей с массовыми смертями и выселениями дико слышать про гуманность от Лондона. Я всего лишь взял на вооружение ваш замечательный опыт. Уж молчу про упорное нежелание дать ирландцам независимость и притеснения до сих пор в Ольстере или недавнее вымаривание индусов, с беспричинным расстрелом в Пенджабе паломников. Сколько там грохнули за раз? Триста или тысячу? О, вам можно. Это другим запрещено.

— Между прочим, — сказала она, улыбаясь, — кем вам доводится Чезаре Мори?

— Никем, — сбитый с мысли в лет, — даже не дальний родственник. Чистое совпадение фамилий.

А молодец. Прямо на ходу параллели строит. Когда Муссолини решил навести порядок на острове он назначил Чезаре разгребать тамошнее дерьмо. Фактически вручил карт бланш на полицейские операции. По приказу Мори были арестованы сотни сицилийцев, причастных к преступной деятельности, а у мафиозных семей изъяли десятки тысяч единиц огнестрельного оружия. 'Покровительство', предоставляемое мафией жителям острова, быстро утратило свое мрачное значение.

Сочетание политических методов и полицейских уловок, помноженное на масштабное вовлечение в полицейские операции армии и фашистской милиции, а также абсолютная поддержка действий префекта со стороны Муссолини сломили хребет структурам мафии. К 1928 году главы наиболее известных преступных 'семей' оказались на скамье подсудимых — мафиози получили сроки от двадцати до тридцати пяти лет, а наиболее опасные или влиятельные бандиты были приговорены к пожизненному заключению.

Ко всему проводилась сознательная политика вовлечения населения в экономику. Кроме новой верфи, на которой клепались корабли серии 'Свобода', спрос на которые из-за скорости строительства и дешевизны высок, а значит будет работа для тысяч человек, есть еще и новый контейнерный порт, само производство стальных стандартных ящиков, изготовление цемента, а также несколько радиозаводов и автосборочный от 'Фиата'.

А сравнение методов прямо напрашиваясь. Не сговариваясь, мы делали нечто очень похожее. Сбежавших в партизаны (в горы) предупреждали, что за них пострадают их семьи, если не вернутся.

Обвиняли его и в пытках для получения информации. Разница в том, что я, в отличие от него, не отрицал. Просто слал в известном направлении. А использование армейских подразделений вплоть до самолетов и артиллерии проще прятать в песках колонии.

— Нет, — сказала журналистка, — вы все не так поняли и даже не дослушав, встретили в штыки. Я восхищаюсь происходящим в Италии. Даже, при наличии эксцессов. Иногда невозможно жить по закону. Точнее закон не дает привлечь к ответственности преступников. Фашисты ставят конечную цель выше личности. Все для общества и это прекрасно.

— Главное, — произнесла очень серьезно на итальянском подошедшая девочка, — что это не превратилось в пустые слова. Мы многое видели в стране и, хотя любые отчеты врут, Муссолини немало удалось претворить в жизнь.

На вид ей было лет пятнадцать. Вполне сформировавшаяся, еще не женщина, но уже не ребенок. И рассуждала отнюдь не по-детски. Акцент, конечно, режет ухо, но слова не ищет, свободно на чужом языке излагает.

— Он воплотил в жизнь практически все продекларированное: обеспечил страну недорогим электричеством за счет малых и средних электростанций и дал серьезнейший толчок стальной отрасли, как дальнейшей основе промышленного развития.

Я невольно покосился на Нэнси.

— У Юнити светлая голова, — кивнула та, — она не повторяет мои статьи. Сама умеет думать.

И, похоже, она меня вычислила, а не журналистка.

— Вы развиваете школьное образование. До войны на тысячу призывников приходилось триста неграмотных , в этом поколении их не будет совсем. Даже на Сицилии в каждом селе открылись начальные школы. И пусть не у всех учителей достойная квалификация, прошло совсем не так много времени. Важно — действуете. А увеличение количества больниц в четыре раза, заметно улучшив обслуживание бедняков! На такое не способен никто!

— Хм, но я-то причем?

— Мы подозреваем, — с легкой улыбкой сообщила Нэнси, — что ваше появление здесь означает незапланированную поездку в Рим.

Не сложно догадаться по совсем не парадному виду. Зам губернатора даже мелкой паршивой колонии сам по себе просто так не катается и подобные вещи заранее согласовывают с парадными фанфарами.

— Причем либо по прямому вызову, либо по собственной инициативе. В обоих случаях ожидается встречи на самом верху. Сделайте нам протекцию! Юнити мечтает лично встретится с Муссолини и не в составе толпы. А я обещаю прекрасную статью, об успехах строительства нового общества в Киренаике. Готова написать биографию Дуче.

— У него таких уже две или три вышли, причем одна в США, — бурчу в оторопелости.

Никак не ожидал подобного прямого захода. С другой стороны, а чего ужасного, если спрошу?

Обе счастливо улыбнулись, не иначе прочитав на лице согласие.

— Огромное спасибо. Когда взлет?

— Стоп! — говорю. — Три пассажирских места и я не собираюсь оставлять здесь своего человека даже ради прекрасных дам.

— О, совсем немного вешу, — заверила девочка. — Как-нибудь устроимся.

Я сильно подозревал 'как-нибудь' Стевану придется устроится на полу и мне такое совсем не нравилось.

— Я сама поговорю с летчиком, — заверила старшая сестра. — Главное, чтоб у вас не было возражений.

2.

— Вот, — провозглашаю, едва попав в кабинет, доставая из сумки банку и со стуком ставя на стол. — Мы сорвали банк!

Бенито расплылся в довольной улыбке. И было чему радоваться. Нефтяники отнюдь не испытывали счастья по поводу глубокого бурения. Первая попытка оказалась пустышкой. Ходили разговоры, что компания готова отказаться от дальнейших работ.

— Скважина дает тысячи баррелей в день очень высококачественной низкосернистой нефти. Американцы говорят крайне серьезное месторождение, сравнимое с нефтяными полями Плоешти.

— Еще бы им не радоваться, — сказал Муссолини. — Тридцать процентов прибыли уходит в их карман. А ведь пришлось чуть ли не насильно за шиворот тащить и обещать вернуть любые затраты с двойной наценкой, в случае неудачи. Правда, именно из-за их неверия удалось пробить такой договор. Обычно они не стесняются и требуют 70%.

То есть он был все время уверен в успехе. Я сидел там и не видел признаков успеха, а он обещал Standard Oil золотые горы за труды, не собираясь платить. Да, политик — это нечто отличное от нормального человека. И уж точно не бизнесмен, считающий расходы.

— Если б добыли нефть год назад! — воскликнул Дуче.

Я невольно посмотрел с недоумением. Все возможное было сделано. И невозможное тоже. Причем нельзя сказать, исключительно мной. Снабжение и финансирование шло все время, пусть и не в огромном размере. Но откуда лишнее взять? И так бюджет дефицитный и инфляция.

— Это я так, — сказал Муссолини. — Мысли вслух. Надвигается серьезный кризис. Мировой. Он и до нас доберется. Где возможно мы соломки подстелили.

Он вовсе не оговорился. Помимо государственных органов имелся при Дуче совершенно неофициальный 'мозговой центр', как он это называл. Лично Муссолини отобранные профессора университетов и порой люди из министерств, продвигающие некую реформу. Дуче кидал им обсосать очередную идею то ли придуманную самим, то ли пришедшую от кого-то и внимательно слушал спор, выступая с позиции здравого смысла.

Он никогда не выдавал себя за знатока всего и вся и если вопрос достаточно специфический привозили специалиста для разъяснений. Причем Бенито называл себя практиком и прямо говорил: нельзя следовать советам ученых полностью. От теорий добра ждать нельзя. Но кое-что из их выкладок брал на вооружение. Кстати, постоянный состав 'мозгового центра' так и не сложился. Профессора приглашались в качестве консультантов, а не для получения влияния. Сегодня требовалась экономика, завтра техника или физика, послезавтра юристы или нефтяники. Правда тот, кто сумел защитить идею нередко получал ответственный пост по принципу выполняй на практике теорию. И не дай Бог облажаться.

Я никогда не присутствовал на совещаниях правительства, но давно не секрет: там могли высказывать любые мнения и гавкаться всерьез по поводу и без оного, но когда Муссолини вместо 'возможно' менял тон и произносил: 'Я считаю...' наступала тишина. Ему ничего не стоило вызвать к себе министра, положить перед ним уже оформленную бумагу и рыкнуть: 'Подписать!'. Говорят, в 20е находились желающие оспорить, но давно никто не пытается. Всех таких умников ждала отставка и неприятные последствия.

— И все ж долбанет крепко. Отсюда вывод: нефть нужна для нормального функционирования страны.

Он полез в стол и извлек приличного размера папку.

— Возить машинами через пустыню глупо и малопродуктивно. Здесь проект и смета с договорами на строительство трубопровода. Согласно стандартным нормам — три года. Я дам тебе людей, из безработных в любом количестве, а ты сдай объект максимально быстро.

— Один раз сумел, сделай второй?!

— Так всегда. На хорошего исполнителя, справляющегося на отлично с заданиями наваливают больше. И не говори, что сам так не делал. Гы, — он ухмыльнулся и снова полез в ящик стола, — чтоб не честил за глаза скотиной я свои обещания всегда выполняю.

Он толкнул ко мне очередную папку, для разнообразия тоненькую. В числе учредителей компании моя фамилия. Закон такое допускал, при наличии контроля у государства.

— Как только начнутся продажи, на твои счета, конкретные банки и номера сам впишешь и копию мне вернешь, будут поступать деньги, согласно договору. Даже пол процента — это серьезно.

Когда речь идет о миллионах баррелей, не сомневаюсь.

— Спасибо, — проглотив комок в горле, говорю.

— Неправильный ответ! — внезапно гаркнул Дуче. — Нужно реагировать бодрым 'Немедленно займусь трубопроводом'.

— Слушаю и повинуюсь! — послушно отвечаю.

— Ну, прямо сегодня возвращаться в Африку не требуется, — благодушно отмахнулся. — Пару дней у тебя есть.

Щедро, невольно подумал. Сколько уже нормально не отдыхал, года три? Вроде больше.

— Расслабься и проветрись. С барышнями не в парандже пообщайся. Что? — спросил, нечто уловив.

— Тут на меня вышла одна английская журналистка Митфорд. Вроде бы настроена благожелательно к Италии в принципе, к фашизму и лично вам в частности. Добивается встречи.

— Диана? — после легкой паузы, нечто вспоминал.

— Нэнси. Но с ней младшая сестра Юнити. Очень занятная особа. Не экзальтированная дурочка, а с мозгами.

— А ведь это реальный вызов, — пробормотал он себе под нос. Не уверен, что я должен был услышать. — Прекрасно, — оживляясь, — привози их ко мне. Побеседуем.

3.

Такого Муссолини не видел никогда. Он сроду не орал на собеседника, всегда говорил спокойно и доброжелательно. Даже на трибуне умудрялся обходиться без темпераментной жестикуляции и чрезмерной патетики. Да, давить на болевые точки прекрасно умел и стиль послевоенных статей и речей очень отличался от ранних годов. А сейчас включил обаяние на полную мощность и заливался соловьем.

Однажды он мне сознался в полном равнодушии к современной литературе, музыке и театру. Да и кино смотрел все больше чтоб быть в курсе новинок. Затащить его в оперу или картинную галерею было сродни подвигу. И вдруг прекрасно поддерживает беседу на данную тему, проявляя неожиданные познания. Справки что ли ему референты регулярно готовят? Не похоже. Суждения неожиданно занятные, парадоксально звучащие для читающих газеты.

Заодно с иронией проехался и по растущему на глазах собственному культу. Портреты во всех учреждениях, магазинах и даже домах. Уже прямо называли его сверхчеловеком: ведь не только спас страну дважды, от ужасов гражданской войны и начала кризиса, все прекрасно знали про скачками растущее количество безработных у соседей, но и заметно поднял экономику. Официальная статистка говорила о росте с 1920г почти в четыре раза. Полагаю, привирают, но не заметить серьезных изменений к лучшему невозможно сколь угодно предвзятым врагам режима.

И конечно же, Дуче чудесным образом избежал смерти при всех покушениях на жизнь. Разве в том не божественная воля?

Откровенно говоря, только самые первые были опасными. Потом прекрасно работала личная охрана, хотя Муссолини мог вопреки всем инструкциям остановить машину посреди улицы и полезть ручкаться со случайными прохожими, выясняя их мнение о недавнем новом законе. На публику он играл прекрасно, вызывая восхищение, а что вел себя непредсказуемо, так никакие террористы о его спонтанных порывах не предупреждались. Случайные люди балдели от счастья, а Каплетти седел от переживаний. Случись чего, кому отвечать, как не начальнику охраны?

Ему даже поплакаться на поведение Дуче было некому, кроме такого же выходца из ЧеКа, как я. Старые знакомства — дело святое, тем более в политику не лезу, но притом временами вне протокола общаюсь напрямую с Бенито. Иерархию цепной пес ловил не раздумывая и будь Муссолини мной недоволен моментально забыл бы старого приятеля. А пока, раз в год, почему б не выпить вместе.

В какой-то момент я понял, что общается Дуче практически с одной Юнити и все его обаяние направлено на нее. Что касается баб, я еще до Киренаики сталкивался с этой частью жизни вождя. Жена все годы сидела в Милане и не уверен, что хоть раз навестил. Сам он по-холостяцки жил в служебной четырехкомнатной квартире с единственной пожилой служанкой. Монахом наш Дуче не был и женщинам нравился. Возможно на них действовала общая атмосфера и положение диктатора, не мне судить. В любом случае долго очередная пассия не задерживалась и на роль серьезной фаворитки ни одна претендовать не осмелилась.

— Ты не видишь куда все стремится? — поинтересовался, когда Нэнси отошла покурить, а я якобы за компанию. Фактически Муссолини так поглядел, аж захотелось срочно удалится совсем.

— И что? — сказала женщина хладнокровно, пуская дым к потолку. — У нас большая семья и все мы хорошо знаем, чего хотим. Юнити уж точно. Она восхищается Дуче и надеюсь опыт будет интересным. В первый раз это всегда важно. А нет, так уедет.

— Так спокойно?

— Пятнадцать лет в Италии возраст согласия. Иные замуж спокойно выходят. Все одно лучше, чем как с нашей сестрой Памелой, вышедшей замуж за биссексуала. Когда муж изменяет с молодой красоткой обидно, но понятно. А это...