Viva l'Italia Fascista!

Viva l'Italia Fascista!

Марик Лернер.

"Он был настоящий диктатор: никаких принципов, любые средства, неприкрытое давление на переговорах, причем сам выносит окончательное решение, не участвуя официально".

Клемент Эттли о Муссолини .

"Муссолини — ведущий государственный деятель и никто не имеет права сравнивать себя с ним".

Адольф Гитлер .

1934г

С открытым окном гораздо приятнее спать в июне, ведь здешняя жара и что хуже всего духота, кого угодно сделают неврастеником. Забавно, многолетнее пребывание в пустынях должно было приучить к подобной погоде, однако там совсем другие ощущения, а ночью изрядно холодно. Притом закупоренным не слышишь радостных криков на улице. Итальянцы и ночью не способны успокоиться и вечно празднуют нечто. На втором этаже все прекрасно слышно. Сам захотел номер здесь. Не люблю высоко подниматься и дело не в ступеньках. В отеле "Рисорджименто" (да-да такое вот название патриотичное) есть приличный лифт, но старые привычки так легко не изжить. Да и вряд ли требуется. Всегда должен быть запасной выход, а при необходимости со второго этажа проще уйти через окно.

У входа в гостиницу орут на повышенных тонах. Вышедший из ресторана не пожелал уступить дорогу, встречные молодые люди тоже не собирались. "Так это ж Хемингуэй", подумали быки, невольно вспомнился глупый анекдот. Он себя точно также ведет.

Из окна плохо видно под углом, но темпераментное махание руками превратилось в банальный мордобой. Высокий крепкий блондин, треснул в скулу одного из брюнетов и моментально получил от второго в морду, причем лег сразу. Звука не было слышно, но я почти принял стук дурной башки о тротуар при нокауте. Оппоненты быстро переглянулись и тут же свалили, не дожидаясь разбирательств и женских криков. Нет, это не мог быть писатель, тем не менее, закончилось точно, как с ним. Ну какое тут злословие, не только слышал, еще и наблюдал лично однажды.

Опа, совсем интересно. Из переулка вынырнула тень, склонилась над лежащим и несколькими ловкими движениями обшарила тело, моментально испарившись.

— Алессандро? — позвал женский голос, прерывая плодотворное наблюдение.

— Иду, моя принцесса, — послушно отвечаю.

Глупо было б не обращать внимание на призыв. Не для того ухаживал и тащил в номер, чтоб торчать у окна.

— За вином ходил, — показывая бутылку лежащей на кровати обнаженной женщине.

Удивительно, но и сейчас Клаудиа смотрелось абсолютно естественной, не пытаясь нечто изображать или придумывать наиболее выгодную позу. Собственно, по этой причине ее и отобрал из сотни с лишним претенденток. Достаточно было один раз глянуть, как делает всем одолжение, придя на кастинг. Натурально не придуривалась.

Как после выяснилось, зашла с подругой за компанию, а на роль и не надеялась. Чего только не случается в этом мире. Такая красотка, с фигурой 96-62-96 и жутко независимым характером. Ничего удивительного, родители никогда не были женаты. Фактически незаконнорожденная и в детстве ей этим вечно тыкали и издевались как соседи, так и учителя.

Кто другой сломался бы, а эта из гадкого утенка превратилась в прекрасную лебедь и подалась в Рим, подальше от неприятных воспоминаний. Целые районы сносились в старом городе и пристраивались к столице. Лозунг "Народный дом" от фашистской партии отнюдь не вранье. Первые панельные дома появились в США и Европе в начале века, но Италия развернула поистине массовое строительство. Стандартные четырехэтажки практически в любом городе отнюдь не эталон красоты, 36 кв.м жилой площади на четырех членов семьи отнюдь не хоромы, зато имеют водопровод, канализация, электричество и для желающих телефоны (удовольствие не из дешевых) .

Рабочие руки требовались в немалом количестве, а штукатурить и красить — это все ж не осушать Понтийские болота, куда отправляют все больше безработных вместо выплаты пособия. Нормальная работа, ничуть не хуже официантки. Почему-то нисколько не сомневаюсь, что рано или поздно нашелся бы богатый ценитель красоты и она его умело окрутила. Может и женила б на себе. Мозгов у девушки хватает. Но планы одно, жизнь — другое.

Она глотнула прямо из горлышка и пара капель стекла на шею. Ей-богу, подобная сцена прямо просится в очередной сценарий. А пока я отбираю бутылку и принимаюсь нежно целовать пухлые губы, потом слизываю вино с шеи и скольжу дальше поцелуями к ямочке между ключиц и груди. Тут в киностудии всегда заканчивается сцена и вы никогда не узнаете откуда дети берутся. У нас их тоже не будет. На этот случай существует резинка и я всегда ей пользуюсь. К детям я пока не готов и женщин люблю разных.

— Скажи, — проводя ноготками по моей груди, — а правда, что это ты писал сценарии про нашего шпиона? "Я, Джакомо!" — очень точно передала голос и интонацию. — "Джакомо Бандолини!"

Так и не понял зачем Дуче заставил вставить фразу.

— Хочешь государственную тайну? — невольно ухмыляюсь.

— Еще бы! — азартно вскричала. — За них иностранные разведки платят до черта!

— За эту разве покривятся. Дело в том, что Джакомо Бандолини изобрел лично Дуче. Как и "Ва-банк", "Игрушку", "Один день в суде", "Новогоднюю историю" и даже твои "Римские каникулы". Есть только маленькая проблемка: речи он пишет сам и слава богу не многочасовые. А вот сценарии то ли ленится, то ли пришла в голову идейка, быстренько записал сюжет, а доводить до ума не желает. И вот вызывает меня Луиджи Фредди...

— Кто?

— О, господи! Ну меня то знать не обязательно, а министра культуры стыдно не слышать!

— Тебя все знают и от кого зависит государственное финансирование фильмов тоже. К тому же отобрал меня на роль, странно не заметить, даже если б не приставал напрямую.

Буду справедлив, стояла задача найти никому неизвестную актрису, с хорошими внешними данными. Знакомое лицо Дуче не хотел.

— А этот Фредди, я его в глаза не видела.

— Не ври. На премьере он присутствовал.

— Там была толпа народа и большинство не запомнила. Кстати, а почему ты отсутствовал?

— Этикет. Нам, простым фашистам...

Клаудиа хихикнула.

— ... не по чину мелькать среди столь высокопоставленных особо. Я куратор от партии, бдительно надзирающий чтоб режиссеры не совали в кадр плохо замаскированные фиги в сторону власти.

— А хорошо запрятанные можно?

— Иногда даже нужно. Здоровая критика отдельных недостатков.

— Агааа, — протянула она задумчиво, — одинаковые районы, в которых можно запутаться и герой попадает в чужую квартиру. То-то все в первое время ждали грома и молний, а Луке дали премию за лучший сценарий.

Молодец, сразу сообразила. И что теперь хоть красят фасады в разный цвет тоже оттуда пошло. Кто-то принял намек близко к сердцу. А то, натурально, можно было заблудиться. Блок такой-то ничуть не отличался внешне от блока сякого-то. У них даже имен не было, одни номера.

— Возвращаясь к государственной тайне. Министр вручает мне наброски Дуче, я их трепетно складываю в портфельчик и топаю к Вердоне или Каване. Смотря кто из них свободен на данный момент. Они настоящие профессионалы и могут сделать из дерьма конфету.

По мне Лука лучше, но то скорее всего, просто готов без споров нечто исправить. Приятно, когда тебя слушаются без дурацких пререканий.

— В целом они пишут, я редактирую минимально. Правда, всегда есть шанс, что режиссер запорет кино, но это уже другой разговор. Уж очень иные любят от себя нечто добавить или сцену иначе поставить. Приходится иногда гавкать и прописывать в договоре жесткие рамки. Режиссера найти можно в Чинечиттта без особых проблем. Зря что ли строили киностудию за государственные деньги? Все желающие могут за свой счет снимать, но кто ж доверит неизвестной фигуре. А я могу в Экспериментальной студии. Если не считать "Одного дня в суде", не особо популярного, все поставленные по такой схеме фильмы попали в список наиболее кассовых и имеют прокат за границей.

— И он не вмешивается в создание совсем?

— Абсолютно, после набрасывания первоначального сюжета. Иногда серьезно кроили, но всего лишь посмеялся. Сказал, совсем не так видел. И денег не просит. Собственно, как и я. Сама по себе идея ничего не стоят. Ты сумей правильно подать публике.

— А ведь ты всего несколько лет в министерстве культуры.

Три, если быть конкретным. Самые спокойные и приятные годы жизни. И прежде кинематографическими играми Дуче не баловался. Можно было б отнести в копилку странных фактов, но я полагаю все проще: немое кино совсем на других принципах снималось. Минимум диалогов и разговоров.

— Пять сюжетов.

— Шесть, — говорю, притягивая к себе. Фактически восемь, но про археолога Джакомо Дуче почему-то себе изменил и накатал очень подробные сценарии. И псевдоним запретил раскрывать. — Есть еще один, пока не обработанный рубанком и напильником, под условным названием "Брак по-итальянски" в все том же портфеле. Но лично мне интересно в постели нечто другое.

Просыпаюсь от солнечного луча, попавшего прямо в глаз. Сознательно когда-то выбрал именно данную сторону. Будильник без надобности. Я человек утренний и привык именно в это время делать важные дела.

Да, но где Клаудиа? Не в ее характере сбежать, не попрощавшись. Если когда-нибудь дойдет до разрыва в обязательном порядке швырнет в голову со всем темпераментом нечто тяжелое. А тихий уход не в ее характере.

Ага, вот этому нисколько не удивлен. Сидит в соседней комнате в одной моей рубашке, положив длинющие ноги на соседний стул и с сосредоточенным видом нечто строчит на бумаге. Банка из-под сардин полная окурков, значит часа три, не меньше трудится.

— Ну сколько можно говорить, — бурчу, отбирая пачку дамских папирос, куда она пыталась залезть рукой не глядя. — Курение не только вредно, но еще и после этого целовать женщину, все равно, как пепельницу лизать.

— А вам можно! — восклицает с негодованием.

— Не знаю кто это "вы", а я лично не дымлю, о чем тебе прекрасно известно. И нет, это не эмансипация, — забирая листки, — а чистая дурь. Утром через несколько лет тебя ждет обязательно кашель выворачивающий, что крайне неэстетично и бронхи никуда не годятся. А легкие курильщика такая жуть.

— Ты видел, — с насмешкой сказала.

— Угу, — читая текст, промычал.

Когда-то успел поучиться в медицинском и поприсутствовал на вскрытии. Недолго, правда, но впечатление от сравнительной лекции осталось на всю жизнь.

Отчетливым ученическим почерком была изложена достаточно красиво, включая несколько важных диалогов, история, мало напоминающая оригинал, хотя в него и заглядывали. На самом деле не сценарий, а нечто вроде рассказа. Но это поправимо и достаточно недурно. Может быть потому что мотивы прямо на виду и Клаудия замечательно представляла ситуацию. Конца не имелось, хотя я б поставил на свадьбу. Но в целом, сейчас все грамотные и писать умеют, однако рассказ должен быть увлекательный. Это — талант, заморочить человеку голову, чтоб он не отрывался до конца.

— Совсем плохо? — спросила она упавшим голосом, когда заглянул в конец.

— Из комедии ты сюжет превратила в драму. Тонна слез итальянских домохозяек обеспечена, а значит вполне.

— Стали б они смотреть на похождения проститутки!

— Зато мужикам самое то.

— А так, нет?

— Нержавеющая любовь, когда бегают тайком на встречи чуть не до старости... Если в волосы седину и близкие планы не снимать, в гриме никто не разберет возраст. В этом нечто есть. Только, — махнул листками, — доработать надо. И не тяп-ляп.

Отхожу в сторону, снимаю трубку телефона и набираю знакомый номер. На пятом гудке ответили.

— Лука? Не спишь уже? Что значит не даю? Хочешь положу и снова наберу чуть позже? Минут через пять? Да, я такой. Большая скотина. Но ведь полезный человек. Непременно пригожусь и в будущем. Нет, конечно же нет. Я тяжко работаю и с утра не расположен пить алкоголь, тем более в тех количествах, которые у вашей братии считаются нормальным. Ну, да. Есть дело, как раз по твоему профилю. Наша Принцесса стесняется обратиться напрямую, а у нее есть занятный сценарий. Ты не мог бы посмотреть? Нет, не поэтому. Ты меня знаешь, делу время — потехе час. Записываешь удачное выражение? Так это русская пословица, не мной придумано. Ага. Конечно. Все честно и не понравится, так и скажешь, — оглянувшись на подпрыгивающую темпераментно на стуле Клаудию, соглашаюсь. — Ага. За мной должок. Да? Ну, тогда за тобой.

Девушка с счастливым визгом повисла у меня на шее и принялась целоваться с искренней благодарностью.

— Так, — говорю, получив достаточную долю признательности. — Слушаешь внимательно и не перебиваешь.

— Во-первых, садишься и дописываешь. Не сейчас. Завтра-послезавтра на свежую голову. К Луке только в среду, время есть, тебе еще нужно посещать кучу мероприятий.

— Алессандро! — жалобно простонала. — Ну, на черта они мне сдались.

— Еще раз такое брякнешь, решу, что дура полная. Нравится или не нравится, некоторые вещи необходимы. Знакомства на будущее, реклама. Кроме того, неуважения в определенных кругах могут не простить. Закроют навечно удачно начавшуюся карьеру и пойдешь снова штукатурить.

— Там каждый второй норовит за задницу ухватить и пригласить на ужин!

— Вежливо скажи, у меня уже есть хороший друг. Среди киношников мое имя звучит магически. Моментально отстанут. А насчет министров, — хмыкаю, — помочь не могу. Тут придется хлопать глазами и глупо спрашивать, приглашает на ужин со своей женой? Можно ли привезти парочку близких друзей. Актеры люди бедные и вечно кушать хотят. В конце-концов, сколько меня на расстоянии держала, а теперь вдруг беспомощная стала?!

— Ну, не сердись. Правда, достают. Не знаю я как себя вести с этими шишками. Не приучена.

— Как с каменщиками и продавцами, излишне себе позволяющими. Мужики все одинаковые, разница в положении. Ты, блин не девка с улицы, а прославленная актриса и почти Принцесса. Утрутся. Так, — после паузы, — о чем я ... Ага, во-вторых, Лука заочно ничего не обещал. И не обязан, откровенно говоря. Потому не идти к нему настроившись, а за меня и так все сделают. Унижаться не требуется, но и свысока не стоит. Будь сама собой. Идею можешь отстаивать, но на частностях не упираться. И это... Если дай бог, все сложится, сама предложи ему пойти в соавторы. Гонорары могут быть солидными, но тут важно свое имя тиснуть на экране. Тогда в следующий раз, если он произойдет, уже проще будет. Даже без меня.

— Ага, — сказала Клаудия с хитрой улыбочкой, — даже не надейся. Твое имя магическое и любую бабу буду гнать пинками из Рима.

Это комплимент или она настолько практична, что не скрывает реальных мыслей?

— Самое важно, — собирая в папку листки со знакомым почерком, — про прочитанный сюжет из портфеля ни с кем не делишься. Твое творчество к нему отношения не имеет. И если еще раз без спросу полезешь проверять, не важно, мой чемодан, карманы или сейф, а уж тем более, никому не интересный портфель — очень пожалеешь.

— Извини, — сказала она покаянно, но я не понял сколько в том игры, — больше не повторится.

В итоге она уехала на такси к себе, переодеваться, делать прическу и чего там еще совершают женщины перед очередным мероприятиям, уверяя, что совсем-совсем быстренько закончат. А я принял душ и спустился в ресторан. По утрам она не ест, разве кофе пьет. В последнем мы сходимся, но я привык регулярно питаться.

Никому ничего объяснять не требовалось. Повара знали мои вкусы. Официантка приволокла обычный набор. Омлет, салат из овощей и рыба с булочками. Не произносите при честном фашисте гадостное слово круассан! Мало ли они так выглядят, Дуче дал указание бороться с иностранщиной и низкопоклонством перед разными Франциями. Даже меню пришлось переписывать, вставляя новые названия.

— Джузеппе позови, — попросил, когда поставила сноровисто тарелки на стол.

Через пару минут тот подошел. Кряжистый мужичок в возрасте, совершенно безобидного вида, неудачно попавший под чистку в полиции, как член социалистической партии. Взгляды его совершенно не волновали, пока не проводит агитацию против правительства. А вот прежние умения и знакомства очень полезны. Даже в гостинице требуется своя служба безопасности, пусть и состоящая из одного человека. При нужде в ресторане есть парочка вышибал, они помогут. В прежние времена частенько буянили выпившие постояльцы. Теперь тоже случается, но с такими не церемонятся и здесь обычно не задерживаются, сколько б денег не имели в кошельках. А вот отследить воров, аферистов или даже просто людей с денежными затруднениями, не способных расплатиться нужен специалист с наметанным взглядом.

— Вчера кому-то из гостей дали в лобешник и обчистили карманы, — говорю сходу, не изображая сильно занятого, как любой приличный начальник в присутствии.

— Пить надо меньше, — сказал Джузеппе с отвращением.

У мужика язва и ему завидно. Я точно знаю, прежде сильно закладывал.

— Понесло придурка неизвестно куда, сам нарвался.

— В смысле, жив-здоров?

— Кажись сотрясение есть, хотя мозгов не имеет. Врача вызывали, потом в счет вставим.

Тут уже откровенное злорадство. Наверняка пригласили частника и потом попилят завышенную до потолка сумму. Меня такие вещи ничуть не интересуют. Каждый крутится как умеет.

— Прямо у дверей тоже вроде нехорошо. Деньги, хрен с ними, но если есть документы пусть вернут. И чтоб здесь такие не паслись.

— Сделаем, — сказал уверенно Джузеппе.

Так и знал, он в курсе и с его ведома воришка шурует. Может и мзду берет, чтоб не замечал. Плевать.

— Тут до вас пришли носатые, — сказал он между тем.

— Зови.

Вот что значит бывший полицейский, подумал, глядя на приближающихся гостей. Глаз-алмаз. Ничего специфического в них не имелось, включая больших шнобелей. Я уж молчу про пейсы или лапсердаки. На улице принял бы одного за тосканца, а второго за поляка или украинца. Мало что ли их видел? Но евреи, да.

— Присаживайтесь, — по-английски, старый знакомый способен разве на рынке общаться на итальянском, а знание русского не афиширую. Тем более, вырос молодой не при Российской империи и не обязать понимать. Широким жестом показываю на стулья. — Желаете чего-нибудь перекусить?

— Спасибо, — произнес молодой "поляк". — Если можно кофе.

— Кофе, моим гостям, — официантке, моментально прискакавшей на жест. — Надеюсь не нарушаю ваши религиозные догмы. У господина Завадского нет проблем с кашрутом, а у вас, — выразительная пауза.

— Шульман, — произнес тот догадливо. — Йосеф.

Опа! Конечно никакой не Шульман, а совсем даже Леви, пусть и Йосеф. Как сразу не сообразил. Фотку же видел. "Любит выдавать себя за англичанина, благо внешность не еврейская, а английский знает в совершенстве". Ко мне пожаловал сам "Рудый". Видимо в Британской империи крепко припекло, раз счел возможным перебраться в Италию. У Дуче выдачи нет. У нас кто угодно пасется: усташи, македонцы, ирландцы, армяне и вобще любые сепаратисты с Балкан. А этого горячо мечтают приласкать за несколько убийств английских полицейских. В каком-то смысле крайне удачный шаг. Кому охота подставляться из-за всякой ерунды. Ловить тамошних горячих парней приходится теперь армии, которая и без того занята. Только-только подавили очередное арабское восстание и не до отдельных выкрутасов.

— Свинину не ем, а в принципе проблем с едой не имею. Мы уже завтракали, извините.

— Как угодно, — отдвигая тарелку и притягивая чашку с кофе, соглашаюсь.

Приучили меня пить настоящий берберы с бедуинами. Нет, до маразма готовить 8-10 часов в песке не дошел, но предпочитаю свежезаваренный крепкий чаю, который употреблял в детстве.

— Итак, чем могу быть полезным, господа палестинцы?

Паспорта у них точно именно такие. Не английские.

— Ходят слухи, — произнес Шульман, — что у вас есть отдельные лагеря для халуцим-ревизионистов.

О, да. Это ж натуральное золотое дно. Они получают навыки работы на земле, очень близкие к нужным, в моих имениях в Киренаике. Плюс военное обучение у членов бывшей Черной колонны. Те успели и в Великую повоевать, и потом в песках. Половина и сейчас не хотят жить на дарованных участках, ковыряя землю. Проще сдавать в аренду, а самим подрабатывать на хорошо знакомого начальника. То бишь, меня. А евреи из Польши еще и бесплатно охраняют под их чутким руководством нефтяные вышки и трубопровод. Сплошная прибыль, причем они нисколько не в обиде. Навыки использования винтовок, пулеметов, всевозможной техники и знание уставов им в той Палестине еще пригодятся. Я не я буду, если снова вскоре не рванет и они там наведут шороха. Ограничение еврейской иммиграции и одновременно отсутствие запрета на скупку земель всех оставили недовольными. А берут за эти дунамы, как в США не стоят пахотные поля. Конечно, живущие в Каире и Бейруте, богатые арабы готовы при опустевшем кармане согласиться на высокую цену. Их феллахи не особо волнуют.

— А точно это ваше дело? — спрашиваю с интересом. — До меня вот дошли слухи, что за голову некого Рудого платят приличные деньги в фунтах стерлингов, но я ж не любопытствую вашим прозвищем, господин Шульман.

Принял намек на знание кто он такой с каменой мордой. Умеет держать лицо.

— Все ж смотрится недружественно, — никак не успокоится.

Занятно, Завадский помалкивает. По возрасту и положению он выше, да и прежде со мной дело имел и не стал бы так глупо подставляться.

— А причем здесь дружба? — спрашиваю с иронией. — У Италии существуют государственные интересы. Иногда политика ведет к временному союзу с Лондоном, бывает к конфликту.

Джузеппе помаячил на виду и когда я поманил, подошел, прошептав несколько слов на ухо. А вот это уже серьезно. Давно таких сообщений не получал. Быть в служебном кабинете министерства культуры к одиннадцати. Время еще есть.

— Да, — продолжаю прерванный спич, — нам полезны группы, способные сыпать песок в буксы великобританскому поезду и мы готовы с ними сотрудничать. А вот обратного не видно. Ваше Агентство предпочитает послушно выполнять указания министерства колоний и даже на Белую книгу с запретом иммиграции лишь тихо поворчало. Я могу понять ваших вождей и привычную психологию галутности, когда начальства боятся больше погромщиков и провозглашается доктрина сдержанности, исключительно ответов на убийства, но в чем тогда смысл нашей встречи?

Ну, да, немножко провоцировал, хотелось посмотреть на реакцию. Напрягся, и все ж спорить не бросился. Еще одно очко. Не из горячих придурков, а умеет себя контролировать.

— Скажу без обиняков: если требуется оружие, проверим список и получите по рыночным ценам. Вывоз за вами.

В прошлый раз подарили приличное количество. Да, не новье, но немецкие "маузеры" винтовка очень хорошая и патронов после войны к ним навалом. Пистолеты и пулеметы тоже все больше трофейные с прошлой войны, но никакого мусора. Все в рабочем состоянии.

Еще и завезли в нужную точку на своем корыте. Есть целая сеть контрабандистов, плавающих от побережья Алжира до Турции и у меня кое с кем из них с прежних времен хорошие отношения. Доставят что угодно по вашему выбору, лишь бы платили. Правда большинство из них мусульмане, что в такой ситуации не очень удобно, но и среди них попадаются приличные люди. Шабан Ходжиу много сделал для меня и себя не обидел. Команда у него одни албанцы, но что характерно, ни разу не видел на молитвенном коврике никого из них. Никакими религиозными или национальными предрассудками не страдают. Зарежут любого, если мешать станет. А я их семьи при желании достану и они о том помнят.

— Подарков больше не будет. Не устраивает, обращайтесь во 2-й отдел Генерального Штаба Италии. Они занимаются заграницей.

Естественно, никто с ними там говорить не станет. Дуче высказался достаточно внятно. Он делает ставку на Жаботинского. А я чего? Всего лишь провожу в жизнь очередной приказ.

— Или еще куда. Вольному воля.

Пауза. Я все сказал и не собираюсь продолжать. Затем Завадский вынул из кармана листок. Я глянул. Ничего особенного. Все тот же набор стрелкового оружия.

— Вам позвонят, — говорю Завадскому, сознательно отодвигая от разговора Шульмана. — А теперь, внимательно выслушайте.

Собиравшиеся уже подняться гости замерли.

— Кто такой Гитлер вам объяснять без надобности. Гинденбург скоро окончательно даст дуба. Он и так еле ноги таскает и слегка неадекватен. У Адольфа на столе уже лежит закон о совмещении постов президента и канцлера.

Откуда Дуче получал информацию я не знаю и не стремлюсь выяснить. У каждого свой уровень компетенции и засунув нос в чужие дела можно остаться без головы. На моей памяти он ни разу серьезно не ошибся с предсказаниями. Именно так, а не секретными данными. Потому что история с нефтью необъяснима. Тут никакие шпионы не могли быть причастны.

— Что хочет и чего добивается Гитлер много раз говорил открыто.

Бойкот еврейских магазинов и предприятий, отказ принимать на работу уже есть, пусть неофициальный. Как только он получит полную власть ситуация станет необратимой и все ухудшающейся. Вплоть до лишения гражданства и высылки, с отбиранием имущества. Как минимум вывоз валюты запретят. Поверьте, достаточно информации на тему и что там за планы строят в министерствах.

Прекрасно знают, что связи у меня крайне серьезные и зря говорить не стану. Конечно, не представляют до куда, однако вышли на меня не случайно и до сих пор обещания выполнял в полном объеме. Речь не только об оружии. Переправка нелегалов в Палестину дело непростое и стремное. Ссоры с англичанами сейчас Италии не с руки. Тем не менее, при необходимости даже итальянским паспортом обеспечу и визой. Правда такими вещами не злоупотребляют. Поймай за руку, случится крупный скандал. А так, частная инициатива, в худшем случае. Ну уволят меня с шумом, можно подумать должность важна и за нее держусь.

— Я понимаю, сейчас запрет на профессию смотрится даже в ваших глазах неубедительно. Всему свое время. Когда всерьез начнут выдавливать из Германии, отбирая имущество, вспомните этот разговор. Итальянские предприниматели с удовольствием возьмут многое недоступное к вывозу, включая заводы и магазины.

Еврейская собственность в Германии, по расчетам самих немцев, в 1933г в равнялись 6млрд марок (360млн фунтов стерлингов). Даже небольшой кусок от такого торта кое-кого сказочно обогатит.

— Естественно, не себе в убыток. Оно же касается и личных вещей. За определенную плату люди получат либо деньги, либо свои вещи на этой стороне границы. Обращайтесь. Я всегда к вашим услугам.

Демонстративно смотрю на часы. Ваше время закончилось.

— Простите, — сказал внезапно Шульман, уже поднявшись. — Почему вы живете в отеле?

Да, сейчас реально удивил. Совсем другой фразы ждал. Мне-то время терпит, а его сюда не случайно привели. Что-то отдельно от общих переговоров требуется и не пистолетик.

— У меня запросы скромные, жены нет, особняк без надобности. А здесь хорошая кухня и предупредительное обслуживание.

Хотя все сказанное чистая правда, не говорить же, что "Рисорджименто" принадлежит мне. Когда Кризис разоряет массу народа, а у тебя имеется стабильный источник доходов еще и в валюте, приходят в голову странные идеи вложения. Чем хорош Дуче, он ничего не тащит в личный карман. Безусловно, переезд со скромной квартирки и проживание на вилле за символическую плату в одну лиру несколько портит образ бессребреника, однако кому от этого плохо, государству, которому фактически не требуется строить апартаменты с размахом или казне, откуда ничего не уходит. Хозяин особняка сам предложил и это не взятка или заставили. Чистое уважение.

Зато близкие к Бенито люди нечто всегда имеют. Вот как было со мной. Опять же не за счет Италии и ее народа.

2.

Кабинет у меня в министерстве культуры маленький и не особо уютный. Если учесть, что бываю здесь по большим праздникам, а в остальное время стоит закрытый, совершенно не напрягает ни размер, н нахождение в дальнем углу от высокого руководства. Меньше мозолишь глаза, лишний раз очередной начальственный остолоп не удивится кто это такой шастает. Дело в том, что жалованья здесь не получаю и числюсь куратором Экспериментальной студии. Проще говоря цензором от фашистской партии. Чтоб чего не отмочили творческие люди. Притом кому надо в курсе, хоть подпись нигде не стоит, назначение прошло с подачи лично Дуче и обращаются крайне уважительно при встречах.

Надо понимать, кинематограф Италии в целом не моя забота. Я слежу исключительно за распределением государственных дотаций в рамках полезного для патриотического воспитания кино на студии. Не то чтоб заняться совсем нечем. В год выходит до полусотни лент и интриганы постоянно рядом вьются, разными путями выцыганивая финансирование, однако мы ходим с министерством параллельными дорожками.

Ага, знакомый шум. Сейчас такое происходит не слишком часто, а раньше Дуче имел привычку внезапно посетить очередное министерство и горе ответственному работнику, если отсутствует без уважительной причины на рабочем месте! Справедливости ради, навести порядок среди них давно требовалось. Опоздания на работу или застолья в любое время при куче посетителей являлись нормой при прежнем режиме и отказываться от удобного поведения никто не собирался.

На всякий случай выкладываю на девственно пустой стол парочку старых смет на уже снятые фильмы в солидных папках и статистический справочник Лиги Наций. Каждый год издают на основе открытых данных. Я подозреваю, большинство данных чистое вранье. Кто занижает цифры, чтоб поменьше платить налогов, кто завышает, изображая свое финансовое состояние стабильным. Ивар Крюгер тому яркий пример. СССР так и вовсе по куче позиций ничего не сообщает. Короче, цифры вроде есть, но верить им точно не стоит.

Изображать сильно занятого быстро стало скучно, аж задумался не извлечь ли очередной шедевр советской литературы от Шолохова. Все никак до конца не доберусь. На удивление адекватный писатель и гражданскую хорошо описал. Кое-что я своими глазами видел и чисто исторически не врет. Не представляю, как закончит и почему пропустила власть столь антисоветское произведение. Наверное, придется закончить восторженным прослушиванием речи Ленина.

Тут дверь с грохотом распахнулась и проем заполнила мощная фигура Дуче, за спиной которого торчала толпа подобострастных чинуш.

— И кто у нас тут такой? — потребовал грозно Бенито, нависая надо мной, хотя я заметно выше и поспешно вскочил. — Синьор Мори! Хоть один приличный человек в министерстве.

Он с силой шарахнул дверью, отрезая свиту в коридоре и уже без пафоса плюхнулся на жесткий стул для посетителей.

— Вина? — предупредительно спрашиваю, доставая бутылку.

— Некогда, — хмуро буркнул Дуче. — Сам понимаешь, зря б тебя не дернул. Некому больше довериться. Вот Рема предупреждал через дипломатов и даже письмо ему лично накатал. А этот дебил, — он махнул рукой, — не поверил. Мой лучший друг Адольф, — произнес с утрированным баварским акцентом и скривился, будто скушал лимон.

Действительно идиот, если все равно вляпался. Хотя задним числом я всегда сильно умный. А на его месте хорошо бы подумал, с чего Муссолини проявлять такую заботу. Не иначе стравить хочет и устроить очередную гражданскую войну в любимом Рейхе. Может потому и приказ о месячном отпуске СА издал.

— Я не знаю точной даты, — сообщил Муссолини, — где-то в конце июля в Австрии запланирован мятеж.

Вот чудеса! Это который по счету? В феврале социалисты уже устроили восстание, подавленное с помощью армии и хеймвера. Там даже по официальным данным погибло полторы тысячи человек. После чего распустили парламент, приостановили действие конституции. Теперь правые попробуют скинуть режим.

— Хуже того, отряд немецких эсэсовцев собираются ворваться в федеральную канцелярию и прикончить Дольфуса. Затем объявят об аншлюсе с Германией или введут войска.

А вот это будет крайне неприятно. Австрия наша вотчина. Данный факт негласно признается даже Англией с Францией. Сам по себе блок Вена-Будапешт-Рим их все ж серьезно напрягает и могут закрыть глаза на происходящее.

— Гитлер — это война, — с абсолютной уверенностью сказал Бенито. — Причем общеевропейская. Италии такой резкий поворот не нужен. Тем не менее, иногда лучше самим начать, чем ждать пока противник возродит армию. А там не скрывают желания. Он не зря прилетал, причем давал мутные обещания про будущее, требуя ввести в Австрийское правительство своих людей прямо сейчас. Тоже мне великий дипломат, думает сильно большой хитрец. При любом раскладе я официально выскажусь, как в 25м году против объединения Австрии с Германией. Понадобится — введу войска. Прямо сейчас идет частичная мобилизация под видом больших военных сборов.

Что-то я такое слышал краем уха про повестки, но не стал интересоваться. Газеты помалкивали на данную тему, как всегда на политически скользкую.

— Ты меня понял, Сандро.

Обычно я напоминаю, что так лишь для близких друзей можно, но ставить на место Дуче несколько неуместно.

— Мне нужен живой Дольфус, — продолжал между тем он. — Любой ценой. Хоть в ковер заверни и сверху грудью от пуль закрой. Любая помощь от посольства и второго отдела. Притом работаешь по обычной схеме, сам от себя и любые намеки на итальянское вмешательство с негодованием отвергаешь. Еще не хватает, чтоб австрийцы выступили против нас в случае столкновения. Добьешься успеха, все что совершишь непотребного, сделано по моему приказанию и для блага государства. Полная амнистия без срока давности. Но если Дольфуса убьют, можешь не возвращаться.

— Вы ставите меня в невозможное положение. Точного срока нет...

— Максимум месяц.

— ... пока я соберу нужных людей...

— Однажды ты уже решил невероятную задачу. И нет, я не про дураков, убивших Маттеотти.

Вот о чем никогда не любил вспоминать, хотя именно это и привело к тому, кем являюсь.