Фанфик

Снова бегло оглядываюсь, замечаю торжествующую ухмылку Като и, обогнув Фудзиту, прыгаю к столику с обедающей парой. Боковым зрением замечаю, как рука с оружием начинает медленно подниматься, когда в сторону Сабуро полетела первая тарелка. Парень дергается, хотя предмет пролетает мимо, и это дает возможность запустить второй снаряд точнее. Получив слабый тычок тарелкой в живот, начинает гоготать и внезапно давится смехом.

Я уже рядом и бью в охреневшую морду, живот, грудь. Удары беспорядочны и несут в себе только одно: не дать этой твари упасть и выплеснуть тонны адреналина, что страхом хлынули в кровь. Я понимал, что напуган и в запале могу убить, но остановиться было уже невозможно. Тут меня, как котёнка за шкирку, откидывает в сторону и, поднявшись, вижу уже другую схватку.

Фудзита месит 80ого, приняв удар на себя. Като слабо копошится на обломках стульев, пистолет отлетел в мою сторону. Подобрав оружие, засовываю его за пояс и возвращаюсь к поединку. Монтаро похож на рукопашника, по крайней мере, оружия секирей у него нет. Тецуя подавляет противника градом ударов, кажется ещё немного и тот сдастся, — невозможно блокировать и принять такое количество урона, что наносят короткие мечи. Монтаро ведь не Акицу:

— Ну же, аники, кончай его!

Проявившаяся тревога заставляет сердце сжаться и забиться с новой силой. Порезанная в клочья одежда секирей и мертвенная белизна на лице Фудзиты, следы крови на одежде, явно собственные: заставляют сорваться с места. Стараюсь сконцентрировать вокруг Монтаро как можно больше сдвоенных духовных частиц, вымораживая воздух, ну и "касание" на всю мощь. Было такое ощущение, словно двигаешься в воде — всё, как в замедленной съёмке.

Бью по бетонному телу 80ого, и вот он медленно заваливается на бок. У меня на спине виснет визжащий хозяин поверженного секирей:

— Остановись тварь ненормальная! Ты уже забрал мою Кику, остановись, будь ты проклят!

Резким рывком сбрасываю Като и тянусь за пистолетом. Поверженный моими руками секирей, как провозглашение воли богов, даёт мне право вершить суд. Больше никому не позволю над собой издеваться. Боковым зрением замечаю появление Кахо и Оошими, как продолжение состоявшегося сюрреализма:

— Минато-сан, прекратите, пожалуйста, вы ведь его убьёте. — Орихико рукой останавливает свою девочку, посматривая в сторону 80ого.

— И что? Имею право. — целюсь в грудь Сабуро и нажимаю спусковой крючок.

Гром выстрела, руку сушит хлесткий удар, что пришёлся мечом по стволу оружия. С безразличным отчуждением слушаю стоны Като, сжимающего простреленное бедро и перевожу карающий взор оружия на Фудзиту, что как-то обмяк и аккуратно опустился на асфальт:

— Малой, жизнь не любит лишней крови. Учись жить в гармонии с жизнью и смертью.

— Минато-сан, простите, но есть вещи, которые нужно сделать сейчас. — Оошими кивнул своей подружке, и та взмахом нагинаты добила последнего секирей Като, успевшего подняться на ноги.

Короткая вспышка затухающего тама Монтаро, усилившиеся стоны раненого ублюдка и грохот далёкого боя, что буквально свалился нам на голову в виде десятка секирей. Странно, что из моих были только Аки, Казехана и, смешно сказать, Мия. Новые противники рассредоточились по периметру и в некотором смысле растерялись. Судя по всему, вся свора охотилась исключительно за седьмой.