— Нет, правда! Мы здесь совсем одни. Мне страшно, — призналась она. На мгновение они заспорили. Затем над туннелем раздался грохот. Она вскрикнула и сказала:

— "Пошли!"

Мальчик закатил глаза и сказал ей, что это просто машина проехала по мосту. Но тут раздался еще один стук и громкий визг.

Сириус издал грохочущий и визжащий звук на заднем плане, заставив всех детей подпрыгнуть.

Римус ухмыльнулся, глядя на своего друга.

— "Девочка настояла на том, чтобы они ушли немедленно. Мальчик согласился и сказал ей, что пойдет возьмет свою метлу там, где оставил ее за углом моста. Как только он скрылся из виду, раздался еще один громкий стук".

Сириус издал чавкающий звук.

— "Девочка звала мальчика, но ответа не было. Затем она услышала крик. Она побежала, испугавшись, что человек-крюк найдет ее, все ее худшие страхи соединились в этот момент, а затем руки схватили ее сзади, и она снова закричала."

Сириус воспользовался этой возможностью и схватил Перси за руку сзади, заставив мальчика вскрикнуть от страха и заставив всех остальных тоже закричать.

— "Но это был всего лишь мальчик", — продолжал Римус, не обращая внимания на тактику запугивания Сириуса. — "Он прижал ее к себе и заверил, что все в порядке. Он протянул ей свою метлу, чтобы показать, что она тоже в порядке. Они забрались на его метлу и полетели домой, но она не переставала оглядываться. Ей казалось, что они не совсем одни. Они добрались до ее дома, она слезла с его метлы и повернулась, чтобы поцеловать его на ночь, но с края метлы свисал окровавленный крюк!"

Джинни выглядела бледной и придвинулась ближе к Фреду и Джорджу, между которыми она сидела.

Перси насмехался, смущенный тем, что позволил себе показать свой страх.

— "Откуда взялся этот кровавый крюк?" — потребовал Фред, обхватив сестру, которая к этому времени уже забралась к нему на колени.

Сириус усмехнулся.

— "В том-то и дело, что никто не знает".

Они ели сосиски в форме осьминога и S'Mores, а потом Сириус и Римус поспешили в домик на дереве, чтобы лечь спать. Сириус уложил всех спать, поцеловал Гарри на ночь и улыбнулся, когда Мародер улегся под гамаком своего мальчика. Он зажег на потолке сказочные огоньки.

— "Всем спокойной ночи. Если вам что-то понадобится, не бойтесь найти меня или Римуса. В противном случае, увидимся утром".

Из домика на дереве доносилось хихиканье и разговоры, но через сорок пять минут все дети уже крепко спали.

Сириус ухмылялся Римусу, пока они убирались на кухне.

— "Я чувствую себя так, будто могу проспать неделю".

Римус засмеялся.

— "Я тоже. Отличная вечеринка". — Он зевнул, домывая последнюю посуду. — "Ты ставишь будильник на утро?"

Сириус кивнул.

— "Да, я хочу встать к семи. Кто знает, во сколько начнут просыпаться дети. Тогда, думаю, мы начнем завтракать".

Римус кивнул.

— "Звучит неплохо. До тех пор я буду спать в гостевой комнате".

Сириус усмехнулся.

— "Понял. Спокойной ночи, Муни".

— "Спокойной ночи", — сказал Римус, направляясь наверх.

Сириус отправился на улицу, чтобы еще раз проверить спящих детей, прежде чем подняться в свою кровать. Он слышал шаги в доме три раза, когда дети ходили в туалет, но в остальном он спал хорошо.

Он готовил завтрак, когда Невилл появился на кухне незадолго до восьми утра.

— "Доброе утро, Нев", — сказал он с ухмылкой и пригласил мальчика сесть. — "Ты хорошо спал?"

Невилл кивнул.

— "В основном. Мне снился человек-крюк".

Сириус широко улыбнулся.

— "Хорошо, значит, мы тебя напугали. Не волнуйся, Нев, человек-крюк — это просто история, он не настоящий".

— "Хорошо", — сказал Невилл с облегчением, когда Фред и Джордж вошли в кухню следом.

Пока он готовил, Сириус включил Led Zeppelin III и слушал, как болтают дети. Через тридцать минут все восемь человек были на кухне и ели яичницу, тосты, бекон и шоколадные блинчики с кленовым сиропом, пока Римус наполнял их чашки шоколадным молоком.

После завтрака они оделись и собрали все свои вещи, дважды и трижды проверив, что никто ничего не забыл (Невилл забыл свои носки, потом спальный мешок, а потом ботинки). Сириус призвал их выйти на улицу и поиграть в домике на дереве, пока за ними не приедут родители. Первой пришла миссис Лонгботтом, затем миссис Лавгуд. Миссис Уизли вошла сразу после их ухода и тепло улыбнулась Сириусу.

— "Как прошла вечеринка?"

— "Я чувствую себя так, будто меня переехало стадо бешеных гиппогрифов, но в остальном все было замечательно".

Она хихикала, отправляя детей с помощью летучего пороха с их вещами одного за другим.

— "Это значит, что вы все сделали правильно".

Она поздравила Гарри с днем рождения и исчезла вслед за Джинни в камине.

Сириус плюхнулся на кресло, вытянулся и закрыл глаза. Он хрюкнул, когда Гарри забрался на него сверху.

— "Мне нужно поспать неделю. Может быть, две".

Гарри засмеялся и крепко обнял его, уютно устроившись в его теплых объятиях.

— "Это был самый лучший день рождения!"

Сириус поцеловал его в лоб и улыбнулся.

— "Хорошо. А теперь, как насчет того, чтобы нам с тобой немного вздремнуть?"

Когда Гарри только усмехнулся, он вздохнул.

Вздремнуть точно не удастся.

Примечания:

Часть I: Главы 1-49 — Поиск его отцов (1985-1986)

Часть II: Главы 50-настоящая — Взросление с его отцами (1987-)

Глава 51: Та, о которой Падфут и Муни ничего не знают

Примечание автора:

Время для новых скачков во времени. Также небольшой сюрприз, не то, что вы, ребята, ожидали, я представляю, но все же важный, я думаю. В следующих нескольких главах будет довольно много скачков во времени. Просто предупреждаю.

Спасибо Steel за предложение добавить небольшую сцену о том, как Гарри впервые заболел. Я думаю, что это было отличное предложение, и что оно получилось довольно хорошо, если я сам так считаю.

текст:

В первые две недели августа Гарри использовал свои два дня особых подарков на день рождения. Сириус взял его на игру в квиддич: Гордость Портри против Паддлмир Юнайтед; затем они пошли на обед в маггловский Лондон и в зоопарк. Римус взял его на день в аквариум, а после этого они отправились в магловский Лондон на экскурсию с привидениями. Гарри это очень понравилось.

День рождения Джинни в этом году прошел так же весело, и Гарри отправился в Нору на большой семейный ужин, прежде чем Перси, Чарли и Билл отправились в Хогвартс.

Римус все больше и больше времени проводил с Вероникой, разговаривая до поздней ночи. Она начала проявлять искреннюю заботу о его "болезнях" и спросила его, хочет ли он, чтобы она пошла с ним к целителю.

— "Я в порядке, Рони, честное слово", — настаивал Римус в двадцатый раз за неделю.

Вероника поджала губы.

— "Не нужно так огрызаться, Римус. Я просто беспокоюсь о тебе!"

Римус старался не закатывать глаза.

— "Я ценю это, но клянусь, я в порядке. Я просто устал".

Он устал, ему надоело снова и снова вести с ней один и тот же разговор. Когда он рассказал о своем раздражении Сириусу, его друг лишь пожал плечами и предложил сказать ей правду. Римус наотрез отказался. Меньше всего ему хотелось, чтобы она смотрела на него так: с ненавистью или, что еще хуже, с жалостью.

Вероника просто уставилась на него.

— "Ты похудел, Римус! У тебя темные круги под глазами — ты стал угрюмым! Не говори мне, что ты в порядке, когда я ясно вижу, что это не так. С тобой что-то происходит!"

— "Рони, я был занят, помогая Сириусу с делами и заботясь о Гарри. Я просто устал. Я не ел так много, как должен был. Перестань волноваться!" — Он наклонился вперед и поцеловал ее. — "Если бы было что-то не так, я бы тебе сказал".

Вероника выпустила вздох отчаяния.

— "Я не знаю, захочешь ли ты".

Бровь Римуса приподнялась.

— "В смысле?"

— "Это значит, что ты не совсем "Мистер Открытость"!" — настаивала она. — "Ты приглашаешь меня куда-нибудь, мы возвращаемся в мою квартиру, трахаемся, но ты не делишься со мной вещами. Ты никогда не проводишь со мной ночь! Римус, что мы такое? У нас вообще есть отношения?"

Римус колебался. Он терпеть не мог давать такие определения, когда знал, что не планирует затягивать с этим надолго.

— "Рони, я сразу сказал тебе, что не ищу отношений. Я просто хотел узнать тебя получше; повеселиться".

Вероника кивнула.

— "Так и есть. Но прошло уже больше трех месяцев, я подумала, может... тогда это просто секс".

— "Вероника", — начал Римус, но она подняла руку, чтобы заставить его замолчать.

— "Ты мне очень нравишься, Римус. Ты умный, и мне нравится с тобой разговаривать. Мне нравится целовать тебя. Мне нравится быть с тобой. И секс замечательный, не говоря уже о том, что у тебя самый большой... не в этом дело, но... не думаешь ли ты, что мы могли бы попытаться сделать так, чтобы все получилось, хотя бы немного? Чего ты так боишься?" — спросила она, придвигаясь ближе к нему на диване.

Римус вздохнул, когда она прижалась к нему.

— "Ты мне нравишься, Вероника, но это не то, чего я хочу. Мне жаль. Я говорил об этом с самого начала. Я просто хочу хорошо провести время".

— "Ты сказал, и ты прав. Если я хочу тебя, это то, что я получаю. Я понимаю", — сказала она, поворачиваясь, чтобы поцеловать его в шею.

Римус поцеловал ее, она вздохнула, взяла его за руку и повела в свою спальню.

— "Я постараюсь быть тем, что тебе нужно, Римус", — сказала она ему, усаживаясь на него.

Он улыбнулся ей.

— "Спасибо, Рони".

И его губы встретились с ее губами.

Но когда наступил сентябрь, Римус расстался с Вероникой. Она снова начала задавать вопросы о его так называемых болезнях, а он не хотел их обсуждать. Она хотела от него большего, а он не хотел этого давать. В конце концов, она не могла быть тем, что ему нужно, и они оба это понимали. Расставание было полюбовным, но Римус все равно был довольно несчастен из-за этого. Он скучал по общению и очень скучал по сексу.

Он проигнорировал Сириуса, который пытался поговорить с ним о том, что нужно позволить себе быть счастливым, и на несколько дней затаился в собственном доме в задумчивости. Он не заслуживал такого счастья, и он всегда это знал. Последнее, чего он хотел, так это вести за собой какую-то женщину под ложным предлогом.

Ничто из сказанного Сириусом не могло изменить его мнение по этому вопросу.

Римус проводил время с Гарри или сидел за пианино в гостиной, просто играя. Гарри нравилось, когда он решал поиграть на пианино, и он садился рядом с ним на скамейку, чтобы послушать. Римус учил его, как заставить клавиши двигаться, но Гарри было интереснее слушать, чем играть, и Римус считал, что это тоже нормально. Он не играл на пианино уже много лет, и возвращение к нему стало для него отдушиной, которую он по-настоящему любил и которой наслаждался.

Однажды вечером Сириус гулял с Аполлоном и Медеей, пока Римус присматривал за Гарри. Они приехали в Лондон на неделю, чтобы показать своего нового ребенка, маленькую девочку по имени Дафна, перед тем как вернуться в Грецию. Аполло сказал Сириусу, что Алтея вернется в течение года, и Сириус почувствовал, что начинает радоваться перспективе снова увидеть ее. Он скучал по дружбе с ней больше всего на свете, и это его удивляло.

Вскоре после ночного свидания с Аполлоном и Медеей его вырвал из глубокого сна робкий голос сына.

— "Дядя Сири", — пробормотал Гарри, когда маленькая рука погладила его по спине.

Сириус перевернулся на спину, его глаза переместились на сына.

— "Гарри, уже поздно".

— "У меня болит живот", — сказал он ему, потирая рукой живот и дрожа нижней губой.

Сириус быстро поднялся, схватил свою палочку и включил свет, не сводя глаз со своего мальчика. Лицо Гарри слегка покраснело, а затылок был весь красный. Мальчик дрожал в своей пижаме для квиддича.

— "Твой животик?"

Гарри кивнул, вытирая глаз, из которого вытекла слеза.

Сириус взял его на руки, и Гарри прижался к нему, положив голову ему на плечо. Он был горячим на ощупь, понял Сириус, и его била дрожь.

— "Холодно", — прошептал он, прижавшись губами к шее Сириуса.

Он положил руку на лоб Гарри.

— "Гарри, ты весь горишь!"

Гарри лишь теснее прижался к нему.

— "Голова болит", — пробормотал он, невнятно произнося слова, как будто был в полусне, когда Сириус встал и понес его вниз.

Они только что дошли до кухни, когда Гарри вырвало, рвота потекла по голой спине Сириуса, и он быстро вытер рот.

— "Мне жаль", — сказал он, слезы катились по его щекам. — "Не отсылайте меня!"

Сириус использовал свою палочку, чтобы убрать рвоту, и прижал ребенка к себе.

— "Никогда, сохатик". — Он поцеловал его в лоб, прежде чем усадить его на кухонную стойку. — "Я слишком сильно тебя люблю. Покажи мне, что болит, малыш".

Гарри провел рукой по животу, затем коснулся головы.

Сириус кивнул и использовал свою палочку в качестве термометра, пробормотав заклинание определения температуры. Он нахмурился, когда температура оказалась 39№C.

— "У тебя жар, Гарри".

Он запустил руки в волосы, пытаясь вспомнить, что он должен был делать в случае лихорадки, и запаниковал, когда ничего не пришло на ум. Он поднял Гарри обратно, уложил его на диван и плотно укутал в большое одеяло, и Гарри начал плакать.

— "Эй, эй, все в порядке, сохатик, ты просто посиди здесь минутку, ладно?"

Он послал быстрого ПатронусаРимусу, требуя, чтобы тот немедленно притащил свою задницу, прежде чем он сел рядом с Гарри, когда ребенок заполз к нему на колени.

Сириус обхватил мальчика руками, прижимая его к себе, пока тот дрожал под теплым одеялом.

— "Шшш, все хорошо, Гарри, все хорошо".

Через две минуты Римус вышел из камина.

— "Что такое?" — Он увидел Гарри, и его глаза расширились. — "Что с ним? Что случилось?"

— "Муни, его вырвало, и у него такая высокая температура! Что нам делать? Пойдем в больницу Святого Мунго? Позвать Помфри? А Минни знает, что делать? Я должен позвать Энди! Что нам делать?" — быстро спросил Сириус, его голос был слегка паническим.

Римус стоял на коленях перед ними, его глаза расширились.

— "Я-я-я не знаю... он дрожит... если у него жар, почему он дрожит?"

— "Откуда, мать твою, я знаю?" — воскликнул Сириус, широко раскрыв глаза на своего друга. — "Как ты думаешь, почему я позвал тебя?"

— "Ой", — сказал Гарри, закрывая уши от громких голосов запаниковавших дядюшек.

Сириус толкнул больного ребенка на руки Римусу. — "Я собираюсь позвать Энди!"

Римус кивнул, все еще выглядя довольно запаникованным и обеспокоенным.

— "Хорошая идея!"

Сириус выбежал из коттеджа, чтобы исчезнуть. Он знал, что Андромеда и Тед ни за что не открыли бы камин посреди ночи, поэтому он громко постучал в их входную дверь. Тед ответил в халате, зевая.

— "С-сириус", — зевнул он. — "Что случилось?"